– Кого же вы предлагаете?
   – Натаниэля Фёрстборна Уэйлера.
   Имя это ничего Рестиналу не говорило.
   Премьер бросил на стол рядом с ним тонкую папку. Рестинал проглядел анкету Уэйлера.
   Натаниэль Фёрстборн Уэйлер, старший научный сотрудник Института.
   Масса тела 38 стандартных единиц.
   Рост 191 сантиметр.
   Свободно владеет восемью основными языками Империи, а также фуарданским и древним английским.
   Пилот-разведчик класса «Б».
   Мастер рукопашного боя.
   Техник-энергетик класса «В».
   Видный авторитет в области инфраструктурной экономики.
   Единственный пост, который он прежде занимал на государственной службе, – должность специального помощника-эколитария при предыдущем министре коммерции.
   Несмотря на свой скептицизм, Рестинал был впечатлен.
   – Вы уверены, что это лучшая кандидатура?
   – А вы знаете кого-либо, кто хотя бы наполовину обладал аналогичной квалификацией?
   Рестинал подавил вздох. Картина совершенно ясна: либо соглашаешься на Уэйлера, либо уходишь, лишившись поддержки Института.
   И свалить вину, если переговоры сорвутся, будет не на кого.

VI

   Статная женщина занимает пост специального помощника. Встреча назначена в ее кабинете; она ждет адмирала.
   – Мисс Ку-Смайт, адмирал.
   Специальный помощник коротко кивает экрану и встает, приветствуя посетителя.
   – Очень профессиональный вид, Марселла.
   – Благодарю. – Она жестом приглашает адмирала сесть в одно из двух кресел перед ее столом.
   Адмирал садится, держа спину прямой, как бывает только после долгих лет военной выучки.
   – Вы пересмотрели свою позицию по вопросу о Координатуре?
   Седые волосы адмирала блестят. Хотя начальник Министерства обороны может позволить себе лучшие омолаживающие процедуры, седина добавляет еще один штрих к образу авторитетного руководителя.
   – Министерство коммерции окажет поддержку императору. Наша позиция остается неизменной.
   – Все это знают. Какой еще официальной позиции можно от вас ожидать? Зачем недоговаривать?
   Прежде чем ответить, Марселла садится поудобней, потом негромко кашляет.
   – Рано или поздно вы поставите Координатуру в ситуацию, когда власть там захватит Институт. И этот момент не за горами. Вас будто подталкивают к военным действиям. Мы же, напротив, работаем над тем, чтобы сделать торговлю инструментом экспансии. Не имея адекватной юридической поддержки, вы идете на ненужный риск. Вполне возможно, что ваши действия подтолкнут независимые внешние системы к оказанию помощи Координатуре, а ведь там не испытывают к Аккорду особой симпатии. Но вам хочется начать действовать прежде, чем мы нейтрализуем Координатуру. Халстон и фуарданцы расценивают ваши планы как угрозу всем внешним системам.
   – Если мы откровенны с ними, – прерывает ее адмирал, – почему они не могут ответить нам взаимностью?
   – Такие вещи не предают широкой огласке. Если нам удастся добиться того, чтобы Аккорд подписал договор с Министерством коммерции, мы получим юридический документ, где признано увеличение суверенной территории Империи. Тогда внешние системы на это купятся. – Специальный помощник поджимает губы.
   – Почему же вы поддержали наши действия на Хаверзоле?
   – Потому что с Хаверзолем у нас имелся торговый договор, перезаключение которого они пытались затянуть, поскольку не хотели выполнять содержавшиеся в нем условия. Это оправдывало военный вариант в глазах императора.
   – А какая разница между Хаверзолем и Аккордом?
   – Разница вам хорошо известна. Торгового соглашения с Аккордом у нас нет, и в настоящее время мы признаем полную независимость Координатуры. У них в отличие от Хаверзоля наличествуют военные ресурсы, и возможно, что операция обойдется вам намного дороже, чем вы ожидаете.
   – Какие ресурсы? Три небольших флота, которые и все вместе не превышают численностью одного нашего Четвертого?
   – Помните, как мы потеряли Расселину?
   – Это было почти четыреста лет назад.
   – И спустя четыреста лет мы еще не восстановили ущерб, причинный Терре, и не вернули себе системы. У вас есть десять полных флотов, вы строите одиннадцатый. Располагая всеми этими кораблями, мы возвращаем себе территории лишь благодаря сочетанию военной силы и торговли. А вы опять намерены положиться исключительно на силу! Это не привело к позитивным результатам тогда; не приведет и сейчас.
   – Марселла, мы это уже обсуждали.
   – Вопрос…
   – Знаю, знаю, вопрос был задан мною. Минкоммерции по-прежнему считает, что ситуация не представляется достаточно критичной?
   – Ни в малейшей степени.
   Некоторое время собеседники молчат, не глядя друг на друга.
   – Что ж, – начинает наконец адмирал, – я ценю ваше мнение.
   – Понимаю. – Голос специального помощника делается ниже и мягче. – Настолько, чтобы оставлять подчиненных ждать у меня в приемной. Так было с тех пор, как… – Она продолжает, помолчав: – Однако делалось все всегда независимо от меня. И обычно оказывалось, что так и надо. Не всегда, но обычно. И мы вас поддержим, каково бы ни было ваше решение.
   – Я знаю. Мне хотелось бы также получить и личную поддержку. – Адмирал встает, подходит к двери и уже там оглядывается через плечо: – Удачи, Марселла.
   – Спасибо.
   Дверь закрывается. Специальный помощник обводит взглядом просторный пустой кабинет и лишь через какое-то время подходит к пульту с мигающими огоньками. Каждый из них требует ее внимания.

VII

   – Проигрывание ситуации на симуляторах дает сорока процентную вероятность успеха торговых переговоров, вероятность провала – двадцать процентов, вероятность начала прямого вооруженного конфликта – десять процентов и, наконец, тридцать процентов – на непредсказуемый исход.
   Голос был приятный, но ровность тона выдавала, что рапорт произносит компьютер.
   Директор повернулась к троим сидевшим за столом.
   – Итак, мы имеем сорока процентную вероятность того, что ситуация может быть разрешена без войны. Раз эти цифры получили мы, точно так же их получат подчиненные адмирала. Какова вероятность успеха, если нынешний посланник будет смещен с должности?
   – Личностные данные не являются значимой составляющей вероятности успеха, – ответил компьютер. – Личностные данные являются значимой составляющей непредсказуемого исхода.
   Директор нахмурилась.
   – Иными словами, – предположила темноволосая женщина, – персональные характеристики посланника Аккорда способны перевести вероятность из неисчислимого поля в другие варианты. Имеющаяся вероятность успеха основана на структурном анализе ситуации. Говоря кратко, мы еще в состоянии достигнуть мирного решения, но в любой момент это положение может измениться.
   – Что случится, если у Министерства обороны появится возможность убить посланника?
   – Вероятность войны возрастает до пятидесяти пяти процентов, – ответил компьютер. – Вероятность значительных потерь со стороны Империи стремится к единице. Вероятность уничтожения Аккорда стремится к единице.
   – Есть ли какие-либо еще значимые вероятности?
   – Вероятность потери Расселины и Саммаранского сектора стремится к единице. Вероятность сохранения Эколитарного Института стремится к единице.
   Директор откинулась на спинку кресла.
   – Итак, если Минобороны позволит решать дело силой, мы все скорее всего окажемся в черной дыре.
   Один из сидевших за столом прокашлялся:
   – Этот вариант предполагает, что Минобороны удастся провести операцию по устранению посланника, не выдав себя. Насколько это возможно, если мы и Министерство внешних сношений окажем противодействие и предупредим их посланника?
   Чтобы присутствующие смолкли, директору пришлось постучать по столу.
   – Не забывайте, – сказала она, – что мы не вправе официально противодействовать Министерству обороны. Передать информацию подобного рода посланнику Аккорда напрямую мы также не можем. Это навлечет на нас санкции со стороны определенных сил в Сенате, а мы слишком долго избегали их вмешательства, чтобы вновь позволить себе подпасть под их влияние.
   – Разрешите задать вопрос о вероятностях.
   – Да. Давайте посмотрим.
   – Вероятность успешного убийства посланника при заданных условиях первого порядка неисчислима. При условиях второго порядка вероятность равна двадцати процентам при стандартной погрешности не более двадцати процентов.
   Директор улыбнулась.
   – Замечательно. Итак, установлено: если предупредить их посланника, вероятности изменятся в направлении, которое мы полагаем благоприятным. Теперь перед нами стоит вопрос: как предупредить его, чтобы информация была ясной и воспринималась с полной серьезностью?
   – Очень просто. Надо первыми предпринять попытку его убийства.

VIII

   Натаниэль Уэйлер опередил на шаг сопровождавших его имперских морских пехотинцев, чтобы получше осмотреть снаружи помещение своей легатуры.
   Коридоры в башнях Нью-Августы были едва ли уже типичной улицы Гармонии, только столицу Аккорда украшали искусные фасады, а здесь все помещения напоминали друг друга – стандартный вход, и все. Дверь новой конторы Уэйлера мало чем отличалась от соседних, разве что зеленым цветом и золотыми буквами, которые так и гласили: «Легатура Аккорда».
   На этих этажах Дипломатической башни было довольно много пешеходов, а автоматических транспортных тележек – просто без счету.
   Натаниэль посмотрел на прохожих, разглядывавших его почетный эскорт со смесью скуки и безразличного любопытства. Вдруг он заметил слишком знакомый предмет… и в этот же миг нырнул за спины охранников и покатился по полу.
   Вж-ж-жих!
   Просвистев мимо, заряд врезался в облицовку двери. Еще два скользнули по стене.
   – Рассыпаться и обыскать тут все! – рявкнул лейтенант, командир морских пехотинцев.
   – Поздно, он уже ушел, – заметил Натаниэль, отряхиваясь.
   Офицер, не обратив на его слова никакого внимания, бросился бежать по коридору. Двое его подчиненных прикрыли эколитария, глядя в разные стороны.
   – Сэр, вы не думаете, что вам следует уйти в безопасное помещение?
   – Да поздновато уже.
   Большинство прохожих побыстрей разбежались, чтобы не путаться под ногами у морских пехотинцев, или просто вспомнили, что у них есть дела. Натаниэль обвел взглядом оставшихся. Двое из них показались ему возможными участниками нападения, и он запомнил их лица, а потом обернулся к двери и хмыкнул. Заряд едва оцарапал пермопластик. На полу и стенах вообще никаких следов не осталось – эколитарий осмотрел почти двадцать метров коридора, но ничего не обнаружил.
   В общем, учитывая имперских пехотинцев и внезапное покушение, можно было подумать, что он руководит экспедицией в южных лесах Аккорда, а не прибыл с дипломатической миссией в Нью-Августу.
   Наконец эколитарий коснулся входной панели, и дверь легатуры открылась. Двое пехотинцев вошли внутрь и остановились у секретарской конторки. Натаниэль последовал за ними.
   Предполагалось, видимо, что приемная должна напоминать привычную для жителей Гармонии обстановку, но результат получился совершенно неудовлетворительный. Уродливые висячие лампы из дерева лоркин относились к стилю схизматического ренессанса, сплетенный из пшеничной соломы коврик – к эпохе первых поселенцев, инкрустированный чайный столик из черного ясеня – к досхизменным временам, а ничего подобного красно-каштановому дивану со слишком пышными подушками не видали ни в самой столице; ни даже в глубине Парунданского полуострова.
   После того, как Натаниэль, покачав головой, перестал разглядывать неудачно подобранную мебель, вошли еще три морских пехотинца – они принесли его вещмешки и «дипломаты» с бумагами, положили их на конторку и вновь покинули легатуру, заняв позиции снаружи.
   Их лейтенант подошел и коротко отсалютовал посланнику:
   – Какие будут дальнейшие приказания, сэр?
   – Все свободны, – ответил Натаниэль по-панглайски.
   – Слушаюсь, сэр. Благодарю вас, лорд Уэйлер, сэр.
   Дверь бесшумно затворилась. Эколитарий повернулся к девушке, сидевшей за конторкой, и перехватил ее изучающий взгляд. Девушка была не с Аккорда. Вполне понятно. Каждой легатуре Империя безвозмездно предоставляла помещения в Дипломатической башне и оплачивала до двадцати помощников или технических специалистов. При этом любое государство, гегемония, федерация или что там у вас на планете есть, имели возможность их услугами и не пользоваться, а присылать своих собственных граждан. Однако здесь срабатывали экономические механизмы. Если легатура располагалась в Дипломатической башне, за помещение, энергоснабжение и наем персонала платила Империя. Если же вы принимали решение разместить свое представительство в другом месте, все расходы вам приходилось нести самостоятельно. Более богатые (или более милитаризированные) государства – например, Олимпия или Фуарданский Конгломерат, – держали отдельные легатуры, где работали исключительно их подданные, но большинство предпочитало по меньшей мере не платить за офисную площадь.
   Палата Уполномоченных Аккорда, отнюдь не славившаяся экстравагантностью поведения, тоже согласилась на предложение Империи и прислала в Нью-Августу всего трех своих подданных: легата, его заместителя и информационного эксперта.
   Перед самым прибытием на окололунную станцию второй пилот «Муира» передал Натаниэлю звездограмму:
   Уитерспун отозван Аккорд консультаций. Уэйлер назначен и. о. легата.
Рестинал, ДМ, ИК.
   Дальше следовали коды подтверждения.
   И вот он стоял в приемной легатуры, за которую теперь отвечал, и смотрел на свою секретаршу – работала она, по идее, на него, но платила ей Империя. И только что было получено сообщение, переданное посредством боевого разрядника, что кто-то хочет его смерти.
   Не самое вдохновляющее начало.
   Натаниэль достал папку с верительными грамотами и подал ее девушке. Та взяла документы с намеком на улыбку, пробежала их глазами и приветствовала его уже более официально – движением, напоминавшим то ли поклон, то ли реверанс.
   – Я к вашим услугам, лорд Уэйлер.
   Говорила она на староамериканском, языке Аккорда, однако с акцентом и излишней сухостью интонаций.
   – А я – к вашим, во имя служения Лесному Господу и Равновесию Времени, – ответил он древней формулировкой, которой не пользовались уже даже в самых глухих уголках Аккорда.
   Девушка его не поняла.
   – Я говорю по-староамерикански хуже, чем следовало бы, – призналась она на панглайском, официальном языке Империи. У нее были длинные рыжие волосы, веснушки и мальчишеская фигура, а ростом она, пожалуй, доставала Натаниэлю до плеча.
   – Понимаю. Как имя? – спросил эколитарий тоже по-панглайски, умышленно коверкая язык.
   – Хивер Тью-Хокс, лорд Уэйлер. Не желаете ли осмотреть ваше жилое помещение?
   – Время спустя.
   Он еще раз обвел взглядом приемную – тесную и слишком забитую мебелью.
   – Остальных сотрудников видеть бы хотел.
   – Да, сэр. Как вам известно, легат Уитерспун возвратился в Гармонию. Заместитель легата, господин Марлаан, в отпуске. А у господина Уэйнтра сегодня выходной.
   О Лесной Господь! Что же тут происходит? Все аккордцы разбежались, как лягушки, стоило ему показаться на пороге.
   – Понимаю. Остальные комнаты осмотрю и мой кабинет. После пойду в жилое помещение. Заняться можете ли моими… – Так и не подобрав панглайского слова, он указал на вещмешки.
   – Да, сэр. Мы обо всем позаботимся. – Хивер отбросила назад рыжие волосы и спросила: – Вы привезли с собой помощников с Аккорда?
   Обычно в первую очередь интересуются другим, подумал эколитарий, а вслух ответил:
   – Окончательные решения объявлю скоро.
   Хивер подала ему небольшую папку.
   – Вероятно, вы захотите в первую очередь ознакомиться с этим списком, лорд Уэйлер.
   Внутри оказалось перечисление имен и обязанностей сотрудников, написанное по-староамерикански. Прилагался и план помещений легатуры. Натаниэль бросил на бумаги короткий взгляд, чтобы потом по памяти разобраться в них поподробнее.
   – Прочитаю более поздно. Можете начинать.
   Хивер коснулась рычажка на пульте, вмонтированном в конторку, и одна из дверей у нее за спиной открылась. Натаниэль запомнил, что нужно нажать, чтобы это произошло, и переступил через порог.
   Легатура Аккорда занимала половину трехсотого этажа Дипломатической башни. Хивер начала экскурсию.
   Вся башня делилась на четыре крыла, сходившихся в центре к лифтам, вернее – силовым стволам, пронизывавшим здание сверху донизу. Никакой кабины предусмотрено не было, пассажиры просто шагали в шахту и спускались или поднимались до нужного этажа, несомые мощным полем.
   Официальные помещения сотрудников легатуры располагались в западном крыле. Справа, в северной его части, находились кабинет Натаниэля и отдел торговых переговоров. К кабинету примыкала обширная приватная комната. И в ней, и в кабинете имелись высокие, во всю стену, окна, выходившие на западные холмы. В жилые апартаменты войти можно было как из кабинета, так и через отдельную дверь, поскольку располагались они уже в северном крыле. В прямоугольной башне понятия «северный», «южный», «западный» и «восточный» в действительности означали лишь по какому общественному коридору следует идти, чтобы попасть в то или иное помещение. Все граждане Аккорда, работавшие в легатуре, жили на трехсотом этаже, а служащие, которых наняли из местных жителей, – где-то еще. Там, где хотели, или там, где им было позволено? И где именно? Эти вопросы интересовали эколитария, но задавать он их не стал.
   – Отдел путешествий, виз, карантина и здравоохранения, – протараторила Хивер, не переводя дыхания.
   За столами-пультами сидели мужчина и женщина, судя по их виду – высокооплачиваемые профессионалы.
   – Харла, Дерек, представляю вам лорда Уэйлера, посланника по торговым делам и исполняющего обязанности легата на время отсутствия господина Уитер-спуна. Лорд Уэйлер, это Харла Кар-Хайтен и Дерек Пер-Олав.
   – Видеть вас рад, – приветствовал их Натаниэль на своем варианте панглайского.
   – Мы также, – откликнулись они в один голос.
   – На Аккорд работаете как давно?
   – Три стандартных года.
   – А я – чуть больше года.
   – По какой причине в иностранной легатуре служите?
   – Видите ли, профессионалов в нашей области, для которых есть работа в имперских организациях, довольно мало, – ответила женщина – Харла Кар-Хайтен, – поэтому берут лишь самых опытных. Работа на Аккорд позволяет получить необходимые практические навыки.
   – Аккорд расположен достаточно далеко от Расселины, – добавил Дерек, – так что мы можем научиться большему, нежели работая в любой из внутренних систем.
   К тому же, подумал Натаниэль, туристов немного, Палата Уполномоченных и сама Империя накладывают на них всевозможные ограничения, словом, служба тут непыльная.
   – Вас благодарю, – вежливо попрощался он и проследовал далее.
   – Лорд Уэйлер, мисс Да-Виос.
   Мисс Майдра Да-Виос была офис-менеджером (проще говоря, секретаршей), предоставленной и оплачиваемой Империей, личным помощником Уитерспуна. В ее обязанности входило контролировать работу отдела торговых переговоров согласно указаниям, которые надиктовал перед отъездом сам легат. Папку с этими самыми указаниями и подала Натаниэлю Хивер, как только он прибыл.
   Майдра посмотрела на него, но встать из-за пульта не попыталась. У нее были карие глаза (настолько темные, что могли показаться черными) и короткие темно-русые волосы. В своем строгом коричневом костюме с желтой отделкой она вся излучала ореол компетентности.
   – Вопросы имеются какие? – спросил Натаниэль.
   Обычная любезность – однако по ответу секретарши можно было бы судить о многом. До сих пор все вели себя так, будто и. о. легата следовало всячески ублажать. И менять это положение он не собирался.
   – Господин Марлаан не оставил указаний о том, как должны проходить переговоры и кто их должен вести. Я выделила для этих целей еще одного вашего помощника, но не знаю, правильно ли поступила и с кем мне следует консультироваться в дальнейшем.
   Натаниэль молча кивнул. В вопросе, заданном Хивер – привез ли он с собой новых сотрудников, – был смысл. Слишком большой смысл. В том, что Марлаан занимал пост заместителя легата, – тоже. Работники Института, изучив его психопрофиль, пришли к заключению, что он не подходит для обязанностей обычного исполнительного чиновника. Все же, как ни странно, Марлаан уже второй срок оставался в Нью-Августе.
   Короче говоря, Майдра спрашивала, кто будет отвечать за реальную работу, изначально предполагая, что не Натаниэль.
   – Лорд Уэйлер? – переспросила она: эколитарий долго не отвечал.
   – Хорошо сейчас все. – Он снова улыбнулся.
   – Не желаете ли осмотреть свой кабинет и жилые помещения, лорд Уэйлер? – мягко прервала их Хивер.
   – С удовольствием.
   Угловой офис оказался просторным. Большой стол с откидными панелями был окружен впечатляющего вида пультом связи. В кресле легко мог утонуть человек и вдвое крупней Натаниэля.
   У широкого окна располагался еще один стол – для переговоров. Вдоль него стояли мягкие кресла. В дальнем углу висели многочисленные шкафчики, и среди них – полностью обустроенный автоматический бар.
   Двери – и в кабинет, и из кабинета в жилые комнаты – были толстые. Наверняка под деревянной обшивкой находились эндуростальные пластины.
   Интересно, подумал Натаниэль: это для того, чтобы никто лишний не вошел или чтобы я не вышел?
   – Вход в ваши личные апартаменты, – указала Хивер. – Замки настроятся на ваши отпечатки пальцев, если вы сейчас коснетесь каждого из них.
   Квартира напоминала целый дворец. Хивер провела Натаниэля по помещениям: библиотека, оборудованная пультом связи, спальня с огромной кроватью, устланной блестящими шелковыми простынями, гостиная, небольшая кухня, два полных санузла, столовая на восемь персон и, наконец, главная комната. Там из окна во всю стену открывался вид на другие башни Нью-Августы.
   – Если что-нибудь понадобится, лорд Уэйлер, просто сообщите мне или Майдре. Если меня не окажется на месте, ваше поручение исполнит тот, кто будет меня заменять. Обед можно заказать в основной службе доставки – номер есть в папке. Если желаете прогуляться, могу рекомендовать «Дипломат-клуб» в ресторанной зоне. Туда допускаются только легаты, послы и посланники.
   Натаниэль кивнул.
   – Завтра выходной, и, поскольку мы не ожидали вашего прибытия до следующей недели, некоторые сотрудники успели взять отгулы. Но если вам что-нибудь нужно, я приеду рано утром.
   – Спасибо весьма большое. Вопрос если возникнет, позвоню.
   Хивер попрощалась и ушла.
   С ней себя чувствуешь идиотом, подумал Натаниэль. Интересно, в Империи все женщины такие?
   Он прошелся по комнатам, вроде как просто глядя по сторонам: тут взял в руки антикварную книгу, там коснулся настольного сувенира – миниатюрного огненного фонтана, где-то еще пощупал, мягкий ли диван. Время от времени новосел закладывал ладони за свой широкий старомодный пояс.
   Мультидетектор, вмонтированный в этот пояс, обнаружил четыре «жучка». Судя по уровню и характеру излучения, три из них записывали только звук, а четвертый, в главной комнате, – еще и изображение.
   Возможно, подумал Натаниэль, более сложное оборудование не успели установить, так как я прибыл раньше срока. Или у них настолько хорошие «жучки», что я их не могу обнаружить.
   Он отнес «дипломаты» с бумагами в кабинет, отволок вещмешки в спальню и начал распаковываться. Кое-что из вещей – прежде всего черные дипломатические «доспехи» для официальных случаев – ему еще не приходилось надевать, за исключением, конечно, примерки в мастерских Института. В некоторых предметах одежды имелось кое-что особенное – разумеется, защищенное от визуального осмотра и энергетического сканирования.
   Теоретически задача Натаниэля заключалась лишь в том, чтобы представить определенные условия договора, немного поторговаться и посмотреть, что получится, стараясь при этом остаться целым и невредимым. Теоретически. На практике обычно оказывалось, что усилий потребуется куда больше.

IX

   Зуммер издал двойной сигнал.
   – Корвин-Сматерс на связи, – ответила директор по кадрам, нажав на кнопку «прием».
   Экран не включился, только внизу загорелась зеленая панель. Значит, видеопередатчик у звонящего либо неисправен, либо отключен.
   – Вы одна? – В голосе звучали механические нотки.
   – Да.
   – Сенатору следует поинтересоваться ситуацией с Аккордом. Министерство внешних сношений подвергается атаке со стороны тех, кто контролирует армию.
   – Ситуацией с Аккордом?..
   Но связь была уже прервана.
   Зачем звонивший скрывал свое лицо? При чем тут Аккорд?
   Позвонить директору мог практически кто угодно. Но, что интересно, звонили по ее личному номеру, не зарегистрированному ни в официальных, ни в конфиденциальных справочниках.
   ИРС? Или кто-то хочет подставить сенатора? Или дискредитировать саму Кортни?