Морган Стенли. Оле, Мальорка !

   Я попятился, грозя ей пальцем.
   - Послушай, малышка...
   Она тигрицей соскочила с матраса, игриво оскалившись и грозно расставив скрюченные пальцы с острыми коготками.
   - Донна...
   - Иди ко мне, мужчинка!
   - Донна!
   Я повернулся и бросился наутек, слыша, как шлепают босые ноги у меня за спиной.
   - Ко мне, говорю!
   Я промчался в спальню и прыгнул на кровать. В тот же миг на меня приземлилась Донна, на ходу сдирая с меня рубашку.
   - Донна, ради Бога...
   Она принялась щекотать меня между ребрами, прекрасно зная, что я не выношу щекотки и становлюсь совершенно беспомощным. Задыхаясь от смеха, я не мог выговорить ни слова. В несколько секунд она стащила с меня рубашку и принялась лизать язычком мой пупок. Это меня окончательно добило. Я взмолился о пощаде:
   - Стой! Хватит!
   - Хорошо, дружок, я остановлюсь, - пообещала она, - продолжая щекотать и вылизывать меня. - Как только ты скинешь с себя всю одежду.
   - Хорошо! Ой! Я соглаа-а-сен! - завопил я.
   - Тогда раздевайся! - скомандовала она, соскакивая с меня. - Шнель! Быстро!
   - Ты - бесстыжая потаскушка, - проныл я, стаскивая туфлю.
   - Говори, говори, мужичок, - кивнула Донна. - Только раздевайся побыстрее.
   - Мы, британцы, не выносим подобного распутства. Неужто все в вашей свободной Скандинавии расхаживают в чем мать родила? Мы - люди приличные...
   - Я нет понимать.
   - Еще бы.
   - Что значит - "в чем мать родила"?
   Я не устоял перед искушением и звонко шлепнул Донну по её фантастическому задику. Эхо от шлепка прокатилось по всей спальне.
   - Вот что!
   - Ой! - громко завопила Донна и набросилась на меня, расфуфырившись, как дикая кошка. Несмотря на довольно хрупкое телосложение, она была удивительно сильной. Я с трудом соскользнул с кровати, но Донна ухватила меня на ноги, потом вскочила и с победным воплем стянула с меня брюки. Они так легко соскользнули, что Донна, не удержав равновесия, покачнулась и плюхнулась прямо на меня. Хохоча, как сумасшедшие, мы помогли друг дружке подняться и опрокинулись на кровать.
   - Ты совершенно ненасытная, - сказал я, целуя её в ушко и вдыхая волшебный аромат её волос. От Донны всегда замечательно пахло; пожалуй, я никогда ещё не встречал таких душистых и свежих женщин.
   - Вымыла голову? - поинтересовался я.
   Она кивнула.
   - Нравится?
   - Очень. Съел бы тебя целиком.
   Я легонько куснул её за плечо, потом перебрался к нежному горлышку; по телу Донны побежали мурашки.
   - Посмотри, что ты натворил! - взвизгнула она.
   - То ли ещё будет, - угрожающе проворчал я, нежно покусывая её ушко.
   Донна дернулась, пытаясь, как мне показалось, высвободиться; на самом деле хитрюга ловко стянула с меня трусы. Я был так поглощен своим занятием, что заметил это, когда они уже болтались внизу на щиколотках.
   Внезапно Донна привстала и посмотрела на меня. Глаза её посерьезнели.
   - О, Расс, мне так не хочется лететь домой. Мне так хорошо с тобой!
   - Мне тоже, милая. В том и беда этих чертовых отпусков - все они кончаются.
   - Только не для тебя. Ты-то останешься здесь... А я вот улечу.
   - Ты уже через неделю и думать про меня забудешь. Разве в Стокгольме тебя не ждет твой приятель.
   Донна уныло кивнула.
   - И ты его любишь?
   Она снова кивнула и заулыбалась.
   - Значит, ты забудешь меня уже завтра.
   Она замотала головой.
   - Нет!
   - Непременно забудешь. А какой он из себя? Высокий, могучий, красивый швед?
   Донна кивнула.
   - Вот видишь - что же тебе ещё надо?
   - Он - скверный любовник. Ты ему сто очков вперед дашь.
   - Неужели? А в чем дело?
   - Он - эгоист и свинья. А ты такой нежный... Никогда не спешишь. А Карл... он, как бы это сказать... Словом, у него раз-два и готово. Жуткая скотина.
   - Ничего, крошка, ты его обучишь.
   - Да, - с сомнением вздохнула Донна. Вдруг её глаза озорно блеснули. Ты мне покажешь ещё разок, ладно? Чтобы я запомнила, что ему рассказать.
   - Ты - ведьма, - ласково шепнул я, целуя её мягкие жаркие губы.
   Одно мгновение Донна лежала неподвижно, а в следующий миг, ловко поддев ногой мои трусики, она сорвала их с моих щиколоток, перевернулась на спину, порывисто притянула меня к себе и, обвив ногами мою спину, одним неуловимым движением слилась со мной.
   Ее зеленые глазищи расширились, как у ребенка, впервые увидевшего рождественскую елку.
   - О... Как хорошо! - простонала она, закатывая глаза. - Только не спеши, давай полежим так...
   - Ты не забыла, что в четыре часа нам нужно ехать в аэропорт?
   Донна игриво хихикнула.
   - Хорошо, тогда полежи на мне до без четверти четыре... О-оо!
   Мы предавались любви всего минут пятнадцать и добрались только до третьей позиции, когда какая-то сволочь позвонила в дверь. Мы замерли... и прислушались. Я никого не ждал.
   - Не обращай внимания, - шепнул я, но в ту же секунду подумал, что это может быть какой-нибудь попавший в беду турист. Я, разумеется, не распространялся своим клиентам о том, где живу - в противном случае они ломились бы ко мне каждые пять минут, - но у портье всех наших отелей мой адрес всегда был под рукой, на всякий случай.
   Рука Донны обвила меня за шею и направила мою голову туда, где та покоилась в ту секунду, когда нам помешали.
   - Продолжай, пожалуйста...
   Очередной звонок прервал её серебристый смех на лету.
   - О, дьявольщина, - прошипел я. - Пойду выясню, в чем дело, иначе нас в покое не оставят.
   Донна произнесла слово, которое я никогда прежде не слышал; хотя я не знал ни слова по-шведски, её тон не оставлял никаких сомнений в смысле сказанного.
   - Терпение, милая, - ободряюще улыбнулся я, целуя её в грудь. - Я мигом вернусь. Не давай моей киске остыть...
   Я выпрыгнул из постели, прежде чем Донна успела выцарапать мне глаза, и босиком прошлепал в прихожую. Едва я приблизился вплотную к двери, как проклятый звонок задребезжал снова. Мне невольно показалось, что строители по ошибке установили в моей квартире пожарную сирену. А ведь я уже несколько недель назад решил сменить его. Все, теперь судьба мерзкого трезвонщика решена...
   - Кто там? - позвал я.
   Молчание.
   - Кто там? - завопил я.
   - Э-ээ, миштер Тобин?
   - Да.
   - Это Уильям Рэндалл.
   - Кто?
   - Уильям Рэндалл... Из "Шан-Виншента".
   Рэндалл, старый гороховый стручок, с которым я повстречался сегодня утром в туалете! Какого черта этому хрычу...
   - Какого чер... Чем я могу вам помочь, мистер Рэндалл?
   - Я, э-ээ... Видите ли, дело ошень деликатное. Можно мне войти?
   Что случилось со стариканом? Он как-то странно выговаривал слова.
   - Это не совсем удобно, - выкрикнул я. - Я, э-ээ... принимаю ванну.
   - Кто деревянный? - переспросил старый глухарь.
   - Я сказал - я принимаю ванну! - проорал я.
   - Ох, ижвините. Дело в моих вштавных жубах. Я их потерял на песке. То ешть, не я, а моя жена, но мне пришлошь отдать ей швои.
   Понятно теперь, почему он так странно говорил. Даже голос исказился.
   - На каком песке? - спросил я.
   - С кем не знаком? - переспросил Рэндалл.
   - Где именно ваша жена потеряла свои зубы?
   - Они выпали у неё ижо рта, миштер Тобин. Она так громко хохотала, что они выпали прямо на мягкий пешок...
   - Я понимаю, что они выпали у неё изо рта, мистер Рэндалл. Но где это случилось?
   Кошмар какой-то! Сдохнуть можно от такой нелепости. Внезапно я почувствовал, что рядом кто-то стоит, и обернулся. Донна сложила губы в немой вопрос: "Кто там?".
   Я молча приложил палец к губам, а потом, передумав, погладил нежный сосок. Донна радостно захихикала и схватила моего Геркулеса.
   - Перестань! - вырвалось у меня.
   - Что? - донеслось из-за двери.
   - Вы... Ой! Вы слышали, о чем я вас спросил, мистер Рэндалл? выкрикнул я, отбиваясь от Донны.
   - Нет, но мне показалось, что кто-то сказал: "перестань!".
   Воистину чудеса вытворяет человеческий слух.
   - Я спросил, где именно ваша жена потеряла свои зубы?
   Донна, которая ещё ничего не знала про его зубы, зашлась от смеха, глядя на меня, как на идиота.
   - Не хочу показатша невежливым, миштер Тобин, но, жнай мы, где она их потеряла, мы бы их шами нашли.
   - Да, верно, - согласился я, бдительно следя за Донной, которая изготовилась к новому нападению. - Чем я могу... А-аа!... вам помочь, мистер...
   Я согнулся пополам - Донна все-таки изловчилась и сграбастала моего Герка.
   - Прекрати, Донна, это клиент!
   - Вот это? - с невинным видом осведомилась она.
   - Нет, за дверью.
   - Э-ээ, у ваш вшо в порядке, миштер Тобин? - донесся взволнованный голос Рэндалла.
   - Да, все замечательно. У меня просто... ногу свело.
   Мне удалось высвободить Герка из цепкой хватки Донны и я стиснул её за запястья.
   - Чем я могу вам помочь, мистер Рэндалл?
   - Не жнаю, - простонал несчастный. - Но не могу же я идти на фиешту беж жубов. Теперь вшо оштавшееша время пойдет нашмарку...
   Бедняга, казалось, вот-вот расплачется.
   - Хорошо, - решился я, крутанув бедрами, чтобы защититься от шаловливой ножки Донны. - Возвращайтесь в отель, а я сейчас же организую поиски. Скажите Франческо, чтобы помог вам.
   - Хорошо, дружище. Благодарю ваш. Ижвините жа бешпокойштво.
   Я услышал, как он зашаркал прочь, и выпустил Донну.
   - Ты просто ненормальная, - укоризненно произнес я. - Разве так можно? В присутствиии клиента...
   - В пришутштвии клиента, - передразнила она.
   Я поднял голову. В её глазах снова заплясали бесенята. Пальцы превратились в когти, а зубы плотоядно ощерились.
   - Полезай в постель, - прорычала она. - Не то я за себя не отвечаю...
   - Донна, умоляю! Этот бедняга остался без зубов...
   Донна вздохнула и надула хорошенькие губки.
   - Противный!
   - Извини, солнышко, но я должен идти. Чем больше ждать, тем труднее будет их найти.
   - А сколько я должна ждать?
   Я пожал плечами.
   - Не знаю, но уж к четырем то я точно вернусь. - Я обнял её за плечи и прижал к себе. - Просто невероятно, чтобы такое могло случиться.
   Чем больше я размышлял о случившемся, тем более невероятным оно мне казалось. Подумайте сами: как можно, смеясь, потерять свои зубы? Нет, этот случай войдет в книгу курьерских курьезов. Мне многое порассказывали, но это будет воистину верхом нелепости.
   Я быстро оделся, и Донна проводила меня до двери. На прощание я легонько поцеловал её и шлепнул по попке.
   - Не простудись. Я быстро вернусь... Ей-богу!
   Я вихрем слетел с лестницы, в два прыжка очутился в "мерседесе", в мгновение ока домчал до "Сан-Винсента" и лихо притормозил перед главным входом. Взбежав по ступенькам, я поспешно подошел к Франческо. Он поднял голову, кивнул, увидев меня, и вернулся к разложенным на столе бумагам.
   - Ну как? - выпалил я, переводя дух.
   Франческо кинул на меня недоуменный взгляд.
   - Они... Они нашли их?
   Франческо лизнул почтовую марку, налепил её на конверт и лишь потом спросил:
   - Что?
   - Нашли они их? Я имею в виду мистера Рэндалла?
   - Что?
   - Разве мистер Рэндалл... Ну, я имею в виду его зубы... То есть, зубы его жены...
   Франческо посмотрел на меня, как на помешанного.
   - Зубы его жены?
   Стоявший рядом пожилой англичанин, которого я не знал, метнул на меня подозрительный взгляд.
   - Вы видели мистера Рэндалла? - спросил я Франческо.
   - Да. Они с миссис Рэндалл несколько минут назад прошли здесь, возвращаясь с обеда.
   - С обеда?
   - Да. Они вышли из ресторана.
   Неприятный холодок пробежал у меня по спине. Что-то здесь было не так.
   - А где они сейчас? - спросил я. - Вы не заметили, куда они направились?
   Франческо пожал плечами.
   - Они прошли через бар. На пляж или на внутренний дворик, не знаю.
   - Спасибо, Франческо.
   Я проскочил через бар и выбежал на залитую солнцем террасу. Чету Рэндаллов я заметил сразу - старички сидели в шезлонгах на пляже, безмятежно наблюдая за четверкой купальщиков, плескавшихся на мелководье.
   Что за чертовщина? И как они успели пообедать, ведь в "Сан-Винсенте" нужно дожидаться минут пятнадцать, пока вам подадут суп. Да и сам обед занимает не меньше часа.
   Я сбежал по лестнице и приблизился к Рэндаллам. Заметив меня, старик приветливо взмахнул рукой.
   - Рад вас видеть, мистер Тобин.
   Его жена при виде меня заулыбалась. У меня сердце оборвалось - у неё были свои натуральные зубы! Не все, конечно, старые и покореженные, но свои!
   Меня подло поимели. Обвели вокруг пальца.
   - А я вот тут прогуливаюсь, мистер Рэндалл, - тупо пробормотал я.
   - Да, денек сегодня замечательный, - закивал он. - Просто на славу.
   - Мистер Рэндалл, - проблеял я, чувствуя себя последним идиотом, - вы случайно не заходили ко мне минут пятнадцать назад?
   - К вам? - переспросил он, пытаясь определить, не ослышался ли.
   - Нет, конечно, - неуклюже рассмеялся я. - Должно быть, это был мистер Рендалл. У вас просто фамилии похожи.
   - Наверное, - закивал он, довольный, что недоразумение прояснилось.
   - Что ж, мне пора идти. До вечера.
   Вне себя я помчался к машине. Подлетев к ней, я увидел на ветровом стекле записку. Вот что я прочитал:
   "ПОКА ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТО ПОСЛАНИЕ, Я ПРОЩАЮСЬ С ДОННОЙ. КАК СЛЕДУЕТ. НАИЛУЧШИЕ ПОЖЕЛАНИЯ.
   АЛЬВАРЕС БЫСТРЫЙ."
   Мерзкая записка была начертана гаденьким почерком наиподлейшего негодяя Патрика.
   Погоди, ирландский мерзавец! Ты у меня попляшешь! Я тебе яйца на ходу оборву!
   Обратный путь занял у меня несколько секунд. Так мне показалось. Взлетев по лестнице, я сразу увидел ещё одну записку, приколотую к двери моей квартиры:
   "НЕ ЗЛИСЬ, СТАРИК, ТЫ ЗРЯ ТЕРЯЕШЬ ДРАГОЦЕННОЕ ВРЕМЯ. УВИДИМСЯ НА ФИЕСТЕ. ПЕРВЫЙ ФРУ-ФРУ - ТВОЙ.
   ПАТРИК В. ХОЛМС - ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ ЗА РАЗУМНУЮ ЦЕНУ. ОСОБЫЕ СКИДКИ ДЛЯ ОРГИЙ."
   Сорвав записку, я ворвался в квартиру. Из гостиной вышла Донна, почти одетая. Во всяком случае на ней были солнечные очки.
   - Киска моя, как ты быстро...
   - Где он? - проревел я.
   - Кто?
   - Патрик! Он был здесь?
   Донна озадаченно покачала головой.
   - Нет. А ты нашел зубы?
   - Он был здесь? Он хоть постучался?
   - Нет же, - заулыбалась Донна. - Никого здесь не было.
   Я испустил вздох облегчения.
   - Вот ирландский подлец!
   Я потряс головой и расхохотался.
   - А в чем дело? Что случилось?
   Я вручил ей записки. Пока она читала, я объяснил, что произошло.
   - Патрик! - взвизгнула она, давясь от смеха. - Вот умница! Я думай, что это безумно смешно.
   Слезы потекли у неё по щекам. Я забыл вам сказать, что, волнуясь или смеясь, Донна иногда очень потешно коверкает английские слова.
   - Я рад, что ты это так воспринимаешь. А вот я думай, что сегодня вечером переломаю ему все кости. И одну мышцу, - мстительно добавил я, припомнив анатомию. - Ее я отрежу ржавой пилой, медленно...
   Но Донна меня не слушала. Схватив меня рукой за ширинку, она целенаправленно двинулась по направлению к спальне.
   Донна явно вознамерилась компенсировать себя за неудобства, причиненные розыгрышем Рэндалла-Холмса.
   Она была гейшей, одалиской, изголодавшейся тигрицей и ещё доброй сотней других необузданных и фантастических существ, и развязка уже приближалась, когда мои барабанные перепонки с грохотом разорвал звонок в дверь. Мы с Донной чертыхнулись и, бормоча проклятия, недоуменно уставились друг на дружку.
   - Чтоб их разорвало! - вырвалось у меня.
   - Не отвечай! Не подходи! - требовала Донна.
   - Ни за какие коврижки, - кивал я.
   - Кто бы там ни был.
   - Пусть хоть сам генерал Франко.
   Но звонок прозвенел снова, требовательный и самоуверенный. Я горестно пожал плечами: сосредоточиться на том, чем мы с Донной занимались, было в таких условиях все равно невозможно.
   - Подожди, малышка, - шепнул я. - Сейчас я с ними расправлюсь.
   Донна жалобно захныкала.
   - Знаю, знаю, но в противном случае нам все равно не будет покоя. На этот раз я кастрирую проклятый звонок. Вырву жало...
   Я выскользнул из постели и прошлепал к входной двери. Откровенно говоря, эта процедура мне уже порядком поднадоела.
   - Да, кто там? - спросил я.
   Снаружи что-то зашелестело. Потом послышалось:
   - Мистер Тобин?
   Я весь напрягся. Неуловимые нотки подсказывали - снова Патрик!
   - Что?
   - Моя фамилия Хуисон. Я - викарий англиканской церкви в Пальме. Могу я поговорить с вами?
   Черт побери, ну точно Патрик! Никаких сомнений. Уж слишком старательно он изображал степенного святошу-викария. Самое смешное, что я прекрасно знал этого викария - пару месяцев назад мы познакомились, когда он приезжал в "Сан-Винсент". Это был маленький толстячок по имени Рен, говоривший с легким корнуэльским акцентом. Что ж, набожный католик (а, может, и еретик) Патрик, отлично знавший, что я никогда не хожу в церковь, на сей раз жестоко просчитался. Ха!
   Я с трудом сдержал смех, мгновенно замыслив адский план мести. Поделом негодяю. Больше он ко мне не пристанет. И фамилию ведь какую изобрел Хуисон!
   - Одну минуточку, господин викарий, сейчас я оденусь! - выкрикнул я, знаком подзывая Донну. Когда она на цыпочках подкралась ко мне, я прошептал:
   - Снова Патрик! На сей раз изображает викария!
   Донна подавила смешок, а Патрик тем временем произнес:
   - Может быть, я зайду попозже?
   - Нет, нет, подождите, пожалуйста. Одну секундочку. По какому... э-ээ... поводу вы хотите меня видеть?
   Спрашивая, я одновременно шептал Донне:
   - Скорее принеси из гостиной сифон с газировкой!
   Донна метнулась в гостиную, а Патрик ответил:
   - Мне про вас рассказал ваш представитель в Пальме, мистер Тобин. Я обхожу всех местных курьеров, чтобы удостовериться в том, что английским туристам сообщают, где расположена наша церковь...
   Замечательно, Патрик, ты очень изобретательный! - злорадно подумал я. Донна принесла сифон. Я взял его и прошептал:
   - По команде "давай!", быстро распахни дверь!
   Я занял удобную позицию у двери и изготовился.
   - Извините, что заставляю вас ждать,викарий!
   - Может быть, я все-таки загляну попозже, мистер Тобин?
   Нет, малыш, придется тебе испить эту чашу до дна!
   - Что-что? - переспросил я.
   Патрик приблизился к двери вплотную.
   - Я говорю, может быть...
   - Давай! - завопил я.
   Донна распахнула дверь и я брызнул ему прямо в морду. Пппшшшшшшшшшшшш!!! Блеск! Мощная пенистая струя ударила ему в левый глаз. Патрик по-поросячьи завизжал, попятился, взмахнул руками и, оступившись, плюхнулся навзничь. Потом присел, медленно выпрямился, близоруко заморгал, и ошалело уставился на меня, стряхивая пену.
   У меня отвисла челюсть. Я ещё раз взглянул на него, потом перевел взгляд на Донну, затем козлом скакнул через порог и захлопнул дверь.
   - В чем дело? - недоуменно спросила Донна.
   - О, дьявол!
   - Расс...
   - Дьявол и преисподняя!
   - Расс, в чем дело?
   - Это был не Патрик...
   - Что?
   - Это был не Патрик, черт его дери! Я окатил водой настоящего викария!
   - Настоящего?
   - Да.
   - О Боже!
   - Я угодил ему прямо в глаз. Бедняга сидел на заднице, вымокший до ушей.
   - Может, помочь ему?
   - И он увидел меня вот так - нагишом!
   Она хихикнула.
   - Донна, это вовсе не смешно.
   - Да, ты прав.
   - Он пожалуется на меня Ардмонту!
   - О, нет!
   - Пожалуй, я должен выйти и объяснить ему, что случилось.
   - В таком виде? - прыснула она, указывая на безвольно поникшего Геркулеса.
   - Я догоню его.
   Я рысью помчался в спальню, поспешно натянул брюки, набросил рубашку и выскочил из подъезда в тот самый миг, когда "фольксваген", за рулем которого сидел викарий, яростно фыркая, выезжал со двора. Я проводил его беспомощным взглядом.
   Что ж, похоже, я сам подписал свой смертный приговор. Когда Уолтер Пейн узнает о случившемся, он вышлет меня в Лондон ближайшим же рейсом. Зануда Пейн, наш управляющий в Пальме, невзлюбил меня с первого взгляда, а теперь... Такой подарок. О, дьявольщина!
   И надо же было такому случиться.
   Вернувшись в квартиру, я застал Донну на кровати. Бедняжка рыдала навзрыд. Плечи её содрогались. Я присел рядом и сочувственно обнял её.
   - Не плачь, малышка. Я устроюсь на другую работу.
   Донна приподняла мордашку, по которой ручьем струились слезы.
   - Не плачь? - взвизгнула она.
   Гнусная тварь вовсе не рыдала, а умирала от смеха!
   - О Боже, - заходилась она. - Видел бы ты свою физиономию...
   - Донна!
   - А викарий! Прямо в рыло!
   Я тоже не выдержал и рассмеялся. Мы хохотали до тех пор, пока ей не настало время проходить паспортный контроль. Вот тогда она прильнула ко мне, и на глазах у неё выступили уже другие слезы. Настоящие.
   Я прошептал:
   - Прощай, малышка. Мне было замечательно с тобой. Береги себя. Будет возможность, черкани мне пару строк.
   Донна кивнула, поцеловала меня и скрылась за барьером.
   Проводив её взглядом, я вернулся к машине, думая про себя, не наткнусь ли по возвращении на пару здоровенных санитаров со смирительной рубашкой.
   В моих ушах зазвучала речь Хуисона на суде:
   - Он совершенно безумен, ваша честь. Мало того, что открыл дверь абсолютно голый, так ещё и окатил меня водой из сифона. Ради спокойствия и благополучия нашего почтенного общества, предлагаю немедленно заключить его в сумасшедший дом на остаток лет...
   Что ж, я не стал бы его винить. Большего сумасбродства нельзя было и вообразить.
   Как ни странно, санитаров у меня дома не оказалось. Зато меня поджидала телеграмма. Ее прислали из Лондона, и радости моей по прочтении не было конца. Вот, что я прочитал:
   "ПРИЛЕТАЮ ВОСКРЕСЕНЬЕ ВОСЬМОГО ИЮНЯ 19-00 ТЧК ГОТОВЬ ПЫШНУЮ ВСТРЕЧУ ВЗВОДОМ ПОДРУГ ТЧК ЕСЛИ НЕ ВСТРЕТИШЬ ЗПТ УБЬЮ ТЧК ТОНИ ТЧК"
   Некоторые из вас уже читали про Тони Дейна. Это тот самый приятель, с которым я познакомился в ливерпульской больнице во время работы сборщиком долгов. Это Тони увлек меня в Лондон и побудил сниматься в телевизионных роликах, за что я ему несказанно благодарен.
   Известие о его приезде сразу взбодрило меня. Я, правда, с трудом представил, что от меня останется к концу июня, если я буду проводить время в обществе таких ловеласов, как Тони и Патрик. От одной мысли мне стало зябко.
   Впрочем, вполне возможно, что уже завтра мне дадут расчет и пинком вышвырнут с Мальорки. Ну и что? Плевать мне на Пейна, решил я. Останусь здесь за свой счет.
   Забравшись под душ и радостно напевая, я смыл с себя дорожную грязь и облачился в фирменный синий пиджак и серые брюки, готовясь к фиесте.
   Ах, фиеста!
   Черт возьми, знай я наперед, во что она выльется, я бы простоял под душем всю ночь.
   Глава вторая
   К "Польенсе" я подкатил немного заранее, чтобы разыскать всех своих клиентов и запихнуть их в автобус (как правило, эта процедура отнимает у меня около получаса), но, уже войдя в вестибюль, понял, что меня ожидает довольно жаркий вечер.
   В гомерическом хохоте, несущемся со стороны бара, без труда угадывалось обильное воздействие алкоголя, что, впрочем, было мне только на руку - уже разогревшаяся компания не нуждалась в том, чтобы её развлекали.
   - И-ии, мистер Тобин! - радостно взвизгнула Дорис Черепахоу. - Идите к нам, тяпнем рюмашку!
   - Ага, тяпнем! - поддакнула Элла Харботл, помахивая стаканом, в котором легко угадывалась "Кровавая Мэри".
   В следующий миг меня окружила весело гогочущая толпа клиентов, каждый из которых норовил влить в меня галлон какого-нибудь спиртного напитка. Приняв от кого-то кружку пива, я огляделся по сторонам, пытаясь определить, удастся ли мне до полуночи загнать этих выпивох в автобус.
   Уильям Рэндалл демонстрировал миссис Фартинг танцевальные па прошлого века. Судя по особенно виртуозному пируэту, выполненному на одной ноге, престарелый глухарь не просыхал с самого утра.
   Глэдис Уэнтворт и Эсма Болд сидели на высоких табуретах у стойки бара, строя глазки бармену Хуану, застенчивому с вида и довольно привлекательному молодому островитянину, который, если верить молве, не пропускал ни одной юбки.
   Девушки выглядели совершенно обворожительно. Эсма была в золотистом парчовом платье с прорезями в самых интересных местах; Глэдис же выставляла всем на обозрение свои ажурные трусики и грандиозный бюст - она была облачена в немыслимое микроплатьице, декольтированное до самого низа. Во всяком случае, я без труда видел не только обе половинки спелого грейпфрута, но и её пупок. Зрелище первоклассное - так наверняка считал Хуан. Бедняга настолько окосел от прелестей Глэдис, что, наполняя её стакан, пролил почти полбутылки на стойку бара.
   - Привет, Хуан! - выкрикнул я, стараясь перекрыть пандемониум.
   - Добрый вечер, сэр, - откликнулся он, ухитрившись-таки плеснуть пару капель лимонада в рюмку виски, не отрывая взгляда от декольте Глэдис.
   Я приблизился к девушкам.
   - Вы выглядите совершенно сногсшибательно. Глаз не отвести.
   - Вы тоже, - проворковала Глэдис, нагибаясь и щупая ткань, из которой был сделан мой пиджак. - Потрясный материальчик.
   Черт побери, я и в самом деле видел её пупок!
   - Ваш - тоже, - промямлил я, умирая от желания прикоснуться к её парчовому платьицу.
   Звон за моей спиной возвестил, что Хуан наконец разбил бутылку. Немудрено - то, на что он пялился, было зрелищем не для слабонервных.
   Глэдис подняла голову и одарила меня улыбкой, которую я бы рискнул назвать сексуальной.
   - Не забудьте, что обещали сегодня вечером станцевать со мной фру-фру, - напомнила она.
   - Глэдис, - произнес я, борясь с нечеловеческим искушением и мужественно глядя прямо ей в глаза, - мне ничего на свете так не хочется, как сплясать с вами фру-фру. Желание Глэдис - закон. Клиент всегда прав. Курьерские наставления гласят, что выполнять любые пожелания клиента - мой священный долг. Я обязан оказывать любые услуги, которые помогут клиенту лучше отдохнуть. Насколько я понимаю, фру-фру вполне можно отнести к понятию "услуги".