Страница:
Но не задержался Леонард в своем убежище и двадцати минут, как вдруг раздался сверху дружный крик:"Приехали! Приехали!" А в следующее мгновение все с грохотом промчались вниз по лестнице мимо него, едва не сшибая впереди идущих; и священник проследовал за ними. Тут в доме поднялись шум и суета, и все обитатели замка, и мужчины, и женщины, толпою поспешили к береговым вратам; и сэр Леонард тоже отправился вместе с ними волей-неволей; и болело у него сердце при воспоминании о том, как впервые появилась в замке Заряночка.
Когда же добрались люди до береговых врат, и в самом деле обнаружилась там Посыльная Ладья, что уже готова была пристать; и на корме стояли плечом к плечу три закованных в доспехи рыцаря, а перед ними сидели три прелестные дамы, одна - облаченная в золото, другая - в зеленом, и третья - в черном; и ло! - Поход и впрямь завершился, и Паладины возвратились под родной кров.
Глава 2. Теперь Паладины расспрашивают о Заряночке, и сэру Леонарду дана возможность высказаться.
И вот нос ладьи ткнулся в камень лестницы, и люди наперебой потянулись к челну, дабы путники смогли сойти на землю, но сэр Бодуэн воскликнул громовым голосом:"Да никто не смеет прикасаться к этой ладье, ни сейчас, ни впредь, ибо в том заключена опасность". С этими
словами он взял Аврею за руку, и помог ей выбраться из челна, и повел вверх по ступеням, она же ликовала и дивилась; а вслед за ними вышли сэр Хью и его любезная, а последними - Артур и Атра. Атра же единственная из трех дам казалась удрученной; взгляд ее блуждал по толпе, словно бы высматривала она что-то, и однако же боялась увидеть то, что искала.
Когда же все странники оказались на пристани, и люд обступил их тесным кольцом, сэр Бодуэн обратился к кастеляну и молвил:"Сэр Эйме
рис, вижу я здесь и тебя, и многих других, и зрелище сие доставляет мне немалую радость; но скажи-ка на милость, где госпожа Заряночка, подруга наша, благодаря которой все мы возвратились сюда с удачей?" И Золоченый Рыцарь огляделся по сторонам, и в лице его отразилось беспокойство; Артур побледнел как полотно, однако не вымолвил ни слова; Атра же высвободила руку из его руки.
Тут заговорил кастелян и молвил:"Ничего дурного не случилось с госпожой Заряночкой; однако последнее время ей малость недужилось; и похоже на то, что не ведает она о случившемся, и пребывает в своих покоях, ибо утро еще только занимается".
Не успел договорить сэр Эймерис, как пробился сквозь толпу человек: вне себя, смертельно-бледный; и воззвал капеллан (ибо кто же это и был, как не он?):"Сей глупец не давал мне слова вымолвить; засим подходящего момента выбирать мне не приходится. Лорды, дурные вести несу я; дурной прием ожидает вас. Госпожа Заряночка в опасности; ее нет в замке; я не ведаю, где она. Должно вам выслать вооруженных людей на поиски девушки".
Тут над толпою воцарилось скорбное молчание; Артур же ринулся к священнику с обнаженным мечом, восклицая:"Сдается мне, что ты нас предал; говори! - или я убью тебя на этом самом месте". "Ежели я и впрямь предатель, - отвечал сэр Леонард, - я без промедления поведаю тебе, что должно вам сделать, дабы предательство мое исправить, ежели еще не поздно; потому не убивай меня, пока не выслушаешь; а после поступай, как знаешь".
Но Бодуэн отстранил Артура, и молвил:"Подожди немного, достойный брат, иначе слова твои смешаются, и ничего-то толком мы не поймем. Сэр Эймерис, отведи наших ненаглядных возлюбленных в самые роскошные покои, и прими их с почетом, и обращайся с ними со всей учтивостью. А вы, милые, уж не ставьте нам в вину, что отправимся мы на поиски вашей подруги. Ты, святой отец, отойди-ка с нами чуть в сторону, и расскажи обо всем, лишних слов не тратя, и ничего не бойся; ибо разве мы негодяи распоследние, вроде Красного Рыцаря и его приспешников?
Тут зарыдала Виридис, и расцеловала своего возлюбленного перед всем честным народом, и велела ему отправляться в путь не мешкая, и, не щадя себя, отыскать ее подругу, а иначе пусть к ней и не возвращается. Слова ее едва ли не до слез растрогали Аврею, и протянула она Бодуэну руку, и молвила:"Ежели есть на свете человек, способный помочь нам, так это ты. Ступай же". Атра не заплакала, и сказала Артуру одно только:"Ступай; так должно".
Засим дам отвели в роскошные покои, а три рыцаря отправились вместе со священником в верхние покои замка, и выставили у дверей стражу, дабы беседы их никто не подслушал.
Глава 3. О том, как ехали они по следу Заряночки и Черного Рыцаря.
Не более пяти минут потребовалось священнику, чтобы пересказать Паладинам все, что надобно им было узнать; засим оставили они священника в покое, хотя, по правде говоря, не нашлось бы среди них ни одного, кто не свернул бы злосчастному капеллану шею с превеликой охотой. А сошлись все трое на одном: ничего не оставалось делать, как, не теряя времени, поспешить скорее к Черной Долине Серых Овнов, и проехать по следу Заряночки, ежели удастся оный след отыскать; засим приказали Паладины тотчас же седлать коней, и, пока исполнялось их повеление, рыцари подкрепились малость и распрощались со своими возлюбленными. И вот они все трое снарядились в дорогу, и взяли с собою всего-то навсего одного оруженосца и одного воина; оба этих человека были превосходными следопытами и лес знали, как свои пять пальцев. Однако прежде чем покинуть замок, по совету Артура Паладины наказали сэру Эймерису вооружить десятка два людей, и скакать прямиком к Красной Крепости, и обложить дорогу промеж нею и Замком Обета; ибо единодушно порешили они, что ежели с Заряночкой и случилось что недоброе, так уж Красный Рыцарь непременно в том замешан.
Засим выехали Паладины в путь, и добрались до долины часа четыре спустя после того, как Заряночка повстречалась с незнакомым рыцарем; и двинулись по следу девушки, хотя непростым делом это оказалось, ибо земля в ущелье была каменистой и твердой; тем не менее, и про спутника Заряночки узнали они по разным приметам, ибо тут и там попадались им отпечатки ног, явно оставленные мужем высокого роста. Весьма огорчило это друзей, ибо теперь не приходилось сомневаться, что с Заряночкой приключилась нечто недоброе. Однако же продолжали разбирать след, двигаясь по нему с превеликим трудом, пока не добрались до круга судьбы в верхней части долины, где Заряночка и незнакомец расположились подкрепиться. И столько времени и усилий ушло на прочтение следа, что к тому времени уже порядком стемнело; и не осталось у рыцарей иного выхода, кроме как заночевать в долине. Засим некоторое время сидели они рядком, беседуя промеж себя, и помянутые оруженосец и воин изрядно робели при мысли о том, что спальней послужит им место столь жуткое. Дабы убить время, лорды повелели своим спутникам рассказать все, что известно им об ущелье; и оба объявили, что прежде не приводилось им углубляться в долину далее, чем на несколько шагов, и признались, что отважились на подобное приключение, только исполняя волю господ своих и свято веря в удачу Похода. Тут разговор свелся к тому, что же все-таки произошло с Заряночкой; и велика ли вероятность отыскать ее; и, как свойственно людям в подобном положении, друзья принялись толковать так и эдак, и обсуждать дело снова и снова, до тех пор, пока не устали и запас слов себя не исчерпал.
Засим следопыты легли спать, и ничего дурного с ними не случилось, пока не проснулись они с наступлением дня; однако же никто из них не смог бы сказать, который теперь час, ибо долину до краев заполнил густой белый туман, что, клубясь, сполз с гор; так что собственной руки невозможно было разглядеть, и пришлось следопытам волей-неволей задержаться в долине. И вот воин завел рассказ о людях, коим доводилось заплутать в этом каменном лабиринте; и все склонялись к мнению, что виной всему - либо колдовство злобных призраков, либо чародейство Красного Рыцаря. Короче говоря, все порешили, что именно Красный Рыцарь призвал в ущелье туман, - все, кроме одного только воина, каковой по-прежнему утверждал, будто распоряжаются в ущелье горные духи, а вовсе не прислужники владельца Красной Крепости.
Как бы то ни было, что случилось, то случилось; и продержался туман часов шесть, а затем вдруг рассеялся, словно отдернули занавес, и ло! глазам Паладинов открылось синее небо, и солнце, и горы, ярко-лазурные, словно на картине; и по солнцу поняли следопыты, что полдень только что миновал.
Но пока рыцари тому радовались, снова принявшись разбирать след Заряночки и ее спутника, на небо набежали облака, и от клыкастых гор налетела буря с дождем и ветром, и громом, и молниями, буря столь яростная, что следопыты с трудом различали лица друг друга. Когда же, спустя часа полтора, погода прояснилась и ураган унес тучи на юго-восток, ручей вышел из берегов и теперь катил бурные, мутные воды вниз по долине, так что перейти его возможно было не везде, а уж что до того, чтобы прочесть след тех двоих, об этом не шло и речи, ибо проливной дождь все смыл.
Засим весь день провели рыцари в ущелье; погода то прояснялась, то опять сгущался туман; и с наступлением ночи расположились друзья на отдых, весьма обескураженные. Когда же снова настал день, следопыты обсудили промеж себя, как лучше поступить, и помянутый воин заговорил и молвил:"Лорды, сдается мне, я знаю Черную Долину куда лучше вас; не будем уточнять, откуда. И так обстоит дело, что ежели задержимся мы здесь до наступления ночи, неведомо, какая беда может приключиться с нами; как бы то ни было, этим ничего мы не добьемся. Или, ежели повернем мы назад, и двинемся на юг, и прочь от долины, мы и впрямь окажемся в безопасности, однако же в безопасности находились бы мы, и не покидая замка, о лорды, и добились бы тем самым не большего. Но теперь скажу я вам, лорды, что, коли согласитесь, провожу я вас к перевалу, что начинается в верхней части долины по правую руку, и огибает склон горы, и выводит в окрестности Красной Крепости. И кажется мне, что именно туда должно нам ехать, ежели хотим мы узнать хоть что-нибудь о госпоже; ибо там можем мы затаиться в засаде, и обложить пути, что ведут к Крепости, каковыми пленницу, верно, и провезли, ведь не по воздуху же доставили ее в Красную Крепость? Что ответите, лорды? По чести говоря, весьма опасна эта затея; однако, сдается мне, опасна не более, чем необходимость провести в Черной Долине еще одну ночь".
Отвечал Артур:"Что нам до опасности, ежели в нашей власти сделать хоть что-то; засим выступим же в путь немедленно". Все согласились с Черным Оруженосцем; и вот воины сели на коней, и двинулись вверх по долине; а день стоял погожий и ясный.
Воин привел своих спутников к перевалу, о коем незнакомец в черном поминал Заряночке; перевал этот вел во владения Красного Рыцаря. Не задержавшись, Паладины двинулись прямиком по нему, а к тому времени от полудня миновало около трех часов. Дорога оказалась крута и камениста; всадники продвигались вперед с превеликим трудом, и не проехали и нескольких миль, как над ними сомкнулась ночь, луна же еще не поднялась над горизонтом. Еще часа два они, спотыкаясь, пробирались вперед; лошади выбились из сил, и сами следопыты весьма притомились; тогда, подкрепившись тем, что с собою нашлось, рыцари расположились на покой, выбрав место, где росло немного травы, дабы кони могли попастись; ибо на протяжении всего пути встречались только угрюмые валуны да огромные скалы, по обе стороны огражденные каменистыми осыпями, а еще выше громоздились отвесные утесы.
Рыцари поднялись на заре, и, нимало не мешкая, снова сели на коней, и ехали до тех пор, пока не добрались до седловины перевала, и, спустя какое-то время, оказались на покатом склоне огромной горы (очень может статься, горы Плинлиммон, что в Уэльсе); поросший травою склон был вовсе не каменист, однако деревьев там вовсе не росло. Тут воин повел спутников чуть наискось от помянутой горы, пока дорога не пошла под уклон; и вот глазам следопытов открылась холмистая местность внизу, густо поросшая лесом; а спустя какое-то время, еще до того, как наступил полдень, друзья оказались под сенью помянутых чащ, а росли там по большей части большие деревья, тут дуб, а там бук, и передвигаться можно было с легкостью.
Глава 4. О том, как погибли друг и враг.
И вот, спустя три часа после полудня, всадники добрались до лесной прогалины; прямо перед ними, на расстоянии не более фурлонга, расстилалась протяженная и узкая равнина, по которой текла река; по другую сторону поднимался высокий и густой лес, так что помянутая равнина напоминала широкую зеленую дорогу, что ведет себе куда-то от одного места до другого.
У самого края равнины проводник, известный нам воин, велел натянуть поводья и молвил:"Лорды, вот мы и оказались в окрестностях Красной Крепости; здесь - сосредоточие опасности и обитель страха, перед коими устоять дано только отважным сердцам, вроде ваших; однако сдается мне, так удачно выбрали мы место, что кто бы ни проехал от Черной Долины Серых Овнов к Красной Крепости, вы его не упустите. Вон там, за равниной, к северу, лежит дорога к помянутой Крепости, и любой, кто двинется от выхода из долины, непременно проследует тем же путем, что и мы, и проедет не более чем в нескольких ярдах от нас. С другой стороны, ежели кто направится в Крепость от устья Черной Долины, всенепременно окажется он на этой зеленой дороге, прямо перед вашими глазами. Наконец, ежели мы сделаем то, ради чего приехали, а именно, спасем госпожу от Красного Рыцаря, тогда, совершив задуманное, мы поскачем по зеленой дороге на юг, и, проехав около лиги, свернем на восток, и Замок Обета окажется прямо впереди нас, и вскорости встретимся мы с сэром Эймерисом и нашими людьми, что стерегут подъезды к владениям Красного Рыцаря со стороны нашего дома. Засим совет мой таков: вам следует затаиться здесь в засаде и подождать, не случится ли чего; ежели так никто и не явится сюда до тех пор, пока не останется два часа до заката, тогда можно двинуться дальше и продолжить поиски".
Все с предложением согласились, и спешились, и легли на землю, не переговариваясь иначе как шопотом. И не прошло и часа, как оруженосец, что обладал на редкость тонким слухом, поднял руку, давая знак сохранять полную тишину, и все навострили уши. Очень скоро молвил оруженосец:"Слышите?" Отвечал Артур:"Сдается мне, что слышу я негромкий перезвон, словно побрякивают колокольчики отары". Отвечал оруженосец:"То к югу на равнине меч ударяет о меч, и сдается мне, что клинков всего два; ехать ли нам туда?"
Отвечал Бодуэн:"Я не советую; ибо ежели мы их слышим, так и они нас услышат; не лучше ли пешими неслышно подобраться чуть поближе, так, чтобы все время между нами и открытой равниной оставалась полоса леса, наше надежное прикрытие? Вперед же; и пусть у каждого оружие будет наготове".
Так они и поступили, и выстроились в цепочку, держась друг от друга на расстоянии в шесть шагов, и тихо двинулись вперед; Бодуэн первым, Хью вторым, затем Артур; а замыкали ряд оруженосец и воин.
Так шли они на протяжении четверти часа, и вот оруженосец поравнялся с Артуром, и тихо обратился к нему, и молвил:"Перезвон мечей давно уже стих, и только что до слуха моего донесся крик, а голос был женским. А теперь снова готов я поклясться, что слышу цокот копыт".
Артур кивнул в ответ; рыцари прошли еще немного вперед, и вот молвил Черный Оруженосец:"Ло, ло! настало время дать работу глазам! Вон кто-то едет". Рыцари тут же остановились. В этом месте лес клином выдавался вперед, загораживая от взоров большую часть равнины; и вот из-за скопления деревьев появились двое, да так близко, что можно было разглядеть их во всех подробностях. Вооруженный рыцарь сложения воистину великанского, с ног до головы облаченный в красное, ехал верхом на гнедом коне, а позади него пешком брела женщина в состоянии весьма плачевном; кожаный ремень стягивал ее запястья и другим концом привязан был к подхвостнику сбруи, так что между пленницей и конем оставалось расстояние ровно такое, чтобы могла она передвигать ноги; а на шее у несчастной висела свежеотсеченная человеческая голова.
Вот какое зрелище предстало глазам рыцарей, и в мановение ока выбежали они из леса, потрясая оружием, ибо при первом же взгляде опознали они и всадника, и женщину; и были то Красный Рыцарь и Заряночка.
Так стремительно и неожиданно атаковали Паладины Обета, что Красный Рыцарь не успел ни дать шпоры коню, ни извлечь из ножен меч; однако же, когда первый из рыцарей поравнялся с ним, а именно статный Бодуэн, в руках у всадника в алом оказался тяжелый стальной топор; и обрушил Красный Рыцарь на Бодуэна такой яростный и могучий удар между шеей и плечом, что лезвие все сокрушило на своем пути, и Золоченый Рыцарь упал на землю бездыханным. Но тут подоспели к Красному Рыцарю Хью, оруженосец и воин; ибо Артур поспешил к Заряночке и рассек ее путы. Воин ударил врага по правой руке палицей, и тот выронил топор; меч оруженосца пришелся всаднику наотмашь по голове, так, что голова качнулась назад, и острие меча Хью вонзилось недругу прямо в горло, и Красный Рыцарь рухнул на землю и тут же, на месте, скончался.
Тут все обступили Бодуэна, и с первого взгляда ясно было, что Золоченый Рыцарь мертв. Растолкав прочих, подбежала к нему Заряночка, и бросилась перед ним на колени, и, увидев, в сколь плачевном состоянии ее друг, зарыдала и запричитала над телом так горько, что казалось, будто вовеки ей не утешиться. Хью склонился над девушкой, не утирая слез, что капали на погибшего; тут и оруженосец, и воин не сдержали стенаний, ибо всеобщей любовью пользовался Бодуэн Золоченый Рыцарь.
Но вот заговорил Артур; глаза его были сухи, хотя лицо искажено горем; и молвил он:"Друзья, и ты, госпожа, сокрушаться мы будем позже, но сейчас пора нам уезжать отсюда как можно скорее. Однако же спрошу я, не знает ли кто, чью голову убитый тиран повесил на шею госпожи? Да покарают его за это дьяволы!"
Отвечал воин:"Да, господа, о том мне ведомо: то голова сэра Томаса Эстклиффа, предводителя и главаря банды Красного Рыцаря; при жизни был он одним из самых доблестных рыцарей, о чем вы, господа, безусловно знаете; и слыхал я, будто заметно уступал он в жестокости вот этому тирану, что лежит здесь на радость воронам".
Тем временем Заряночка поднялась на ноги, и теперь стояла напротив Артура, бледная и измученная, забрызганная кровью, что натекла с шеи мертвого рыцаря; однако же ни тени стыда не отражалось в лице девушки, когда заговорила она, не трогаясь с места:"О, мои друзья, оставшиеся в живых, кои, заодно с погибшими моими друзьями, только что спасли меня, - а от какого позора и смерти, я и не ведаю; история сих скорбных событий черезчур длинна, чтобы пересказывать ее здесь, ибо опасность близка, и сама я едва жива от страха и горя; но вкратце вот что случилось: этот человек, чью голову видите вы перед вами, заманил меня в ловушку, когда по глупости забрела я в Черную Долину, а после спас меня, и вез меня к вашему замку, друзья мои; но вот этот второй, господин его, тиран Красной Крепости, настиг его, и напал, и зарубил его как предателя, и обрядил меня подобным образом. И горе мне! - мое безрассудство погубило вашего друга и моего. Потому не стою я вашей дружбы; следует вам прогнать меня с глаз долой, или, еще лучше, убить на месте".
Так говорила Заряночка, не сводя умоляющих глаз с Артура, и в душе ее царило такое смятение и горе, что девушка, пожалуй, умерла бы на месте, кабы не лесное ее воспитание и кабы не жизнь в Обители у Леса, что научила бедняжку выносить любые тяготы.
Но Хью заговорил с Заряночкой ласково, и молвил:"Ободрись, дева; ибо рука Судьбы направляла тебя, не иначе; а ведь никто не поступит дурно, ежели только не задумал недоброго в сердце своем; а мы знаем, сколь правдива ты и чиста душою; и помогла ты нам немало, и вернула нам наших возлюбленных, а вместе с ними и счастье".
Но тут девушка снова разрыдалась, восклицая:"О нет, нет! - ничего, кроме горя и боли не принесла я своим друзьям; а уж себе горя и боли принесла еще больше".
И поглядела она жалобно на Артура, и выражение лица его показалось девушке суровым и неумолимым; и задрожала Заряночка, и заломила руки от тоски. Черный Оруженосец же заговорил и молвил:"Об этом потолкуем мы подробнее, когда окажемся в безопасности в пределах наших стен; тогда и увидим, в чем поступила она дурно, а в чем - нет. Но теперь одно только остается нам, а именно - не мешкая ни минуты, двинуться в путь к Замку Обета, и привязать тело нашего собрата и друга на круп коня, дабы и он поехал с нами; а госпожа сядет на лошадь проклятого разбойника". Засим все повернулись и направились было к лошадям, но тут Заряночка споткнулась о голову убитого рыцаря, и отпрянула от нее, и указала вниз пальцем, не в силах вымолвить ни слова; и проговорил Хью:"Друзья мои, госпожа права; должно нам предать земле хотя бы вот это. Ступайте и приведите сюда наших коней, поскольку нам и впрямь пора в дорогу, а я тем временем сделаю здесь все, что нужно".
Засим все отправились за лошадьми, а Хью и Заряночка выкопали яму при помощи мечей, и положили туда голову, что принадлежала некогда предводителю банды Красного Рыцаря. И, по чести говоря, поплакала бы над ним Заряночка, ежели бы осталась в ее распоряжении хоть слезинка.
Затем принялись они за дело, и привязали тело покойного Бодуэна к крупу могучего гнедого коня Красного Рыцаря, дабы не тратить времени; когда же с этим было покончено, а прочие еще не вернулись с лошадьми, Хью взял Заряночку за руку, и повел бедняжку к ручью, и смыл с груди ее запекшуюся кровь; и ополоснула она лицо и руки, и позволила отвести себя назад: и теперь девушка нашла в себе силы прислушаться к словам утешения, к ней обращенным. И показался Заряночке Хью настолько сострадательным и добрым, что, наконец, набралась она храбрости и спросила его, как поживает Виридис. Отвечал Зеленый Рыцарь:"Все дамы находятся в полной безопасности под кровом замка; с Виридис все в порядке, и любит она тебя всей душою. И с Авреей все в порядке; однако что за горе ее ожидает! Что до Атры, не так весела она, как остальные две, но отчего - я не ведаю".
Тем временем возвратились и остальные, ведя в поводу лошадей, и Артур кивнул в знак согласия, увидев, как поступили с телом Бодуэна; засим все сели в седла; вот так случилось, что конь Золоченого Рыцаря достался Заряночке. И вот отряд двинулся в путь, и переправился через реку, и углубился в лес; и воин, как и прежде, служил проводником, в то время как оруженосец вел в поводу коня, обремененного скорбною ношей - телом покойного Рыцаря Обета.
Глава 5. Отряд возвращается в Замок Обета.
Всадники ехали удрученные, и по дороге почти не переговаривались промеж себя; не прошло и трех часов, как стали они понемногу узнавать окрестности, и поняли, что недалеко уже то место, где можно рассчитывать на встречу с сэром Эймерисом и его отрядом. Так оно и случилось: у небольшой рощицы рыцари завидели группу людей с конями в поводу и тут же опознали в них свою свиту; а те тотчас же вскочили в седла и поскакали вперед, навстречу лордам, потрясая копьями. Очень скоро радость поджидающих обратилась в скорбь, и невозможно описать горе сэра Эймериса, ибо не ведало оно предела. И огляделась Заряночка, и увидела, как стенают и сокрушаются воины, и еще тяжелее сделалось у бедняжки на сердце; и перевела она взгляд на Артура Черного Оруженосца: тот восседал на коне неподвижно, с каменным, угрюмым лицом, и взирал на скорбящих едва ли не с презрением. Но сэр Эймерис подошел к Заряночке, и опустился перед девушкой на колени, и поцеловал ей руку, и молвил:"Ежели и воскресло бы мое сердце для радости, как спустя какое-то время произойдет непременно, так возрадовалось бы оно при виде тебя, госпожа, что возвратилась к нам живой и здоровой; вот, по крайней мере, благо, способное примирить нас с утратой".
Заряночка поблагодарила кастеляна, глядя искоса на Артура; он же молвил:"Ежели это - благо, так есть и другое, ибо труп Красного Рыцаря остался на зеленой равнине, на ужин волку и ворону. Месть свершилась, и, надо полагать, это еще не конец. Но теперь, ежели погоревали вы столько, сколь, по-вашему, подобает воинам, не станем мы здесь задерживаться; ибо за крепостными стенами окажемся мы в большей безопасности, - теперь, когда предводитель наш и полководец погиб, а ради чего - мне неведомо".
Никто не возражал; засим отряд тронулся в путь, и стражник, оруженосец и сэр Хью рассказали сэру Эймерису и прочим обо всем, что с ними приключилось; но Артур молчал, и держался от Заряночки поодаль, в то время как сэр Эймерис и Хью ехали по обе стороны от девушки и изо всех сил старались утешить бедняжку.
Всадники скакали все вперед и вперед, не остановившись даже с наступлением ночи, и возвратились домой в Замок Обета еще до того, как солнце поднялось над горизонтом; горестные вести принесли они, въезжая на рассвете в ворота помянутого замка; и очень скоро весь дом пробудился, и повсюду зазвучали рыдания и сетования.
Что до Заряночки, жизни в ней почитай что и не осталось, когда спешилась она в воротах; руки и ноги бедняжки одеревенели от усталости, мысли смешались, уступив место отрешенному оцепенению; и даже помыслить не могла она о наступлении нового дня и о горе Авреи. Девушка тихонько поднялась в свои покои, и показалось ей, что покинула она спальню давным-давно, хотя с тех пор прошло всего-то несколько дней; бедняжка рухнула на кровать и тотчас же заснула, хотела она того или нет, и так позабыла о своей великой скорби и малой надежде.
Глава 6. О беседе промеж Заряночки и Виридис.
Когда пробудилась девушка, ночь давно миновала и стоял белый день; и мгновение лежала Заряночка, недоумевая, что за бремя давит ей на душу; но тут воспоминания нахлынули на нее с ужасающей отчетливостью, и пожалела она, что не в силах снова обо всем позабыть. Тут показалось девушке, будто в комнате кто-то есть, и огляделась бедняжка, и ло! - увидела прекрасную и нежную даму, с ног до головы облаченную в зеленое: то Виридис пришла навестить подругу. Заметив, что Заряночка пошевелилась, гостья подошла к ней, и поцеловала девушку нежно и ласково, и зарыдала над нею, так что и Заряночка не сдержала слез. Но вот, уняв рыдания, девушка обратилась к Виридис и вопросила:"Скажи мне, плачешь ли ты по утраченному другу, коего другом отныне не назовешь, или по другу вновь обретенному?" Отвечала Виридис:"Воистину пролила я о Бодуэне немало слез, воздавая ему должное, ибы был он отважен, и верен, и добр". Отвечала Заряночка:"Все так; но не то имела я в виду, задавая вопрос свой; скажи вот что: рыдаешь ли ты потому, что сердце твое должно от меня отречься, или потому, что снова мы встретились?" Отозвалась Виридис:"Кто бы ни погиб и кто бы не выжил (ежели только речь идет не о ненаглядном моем Хью), я бы ликовала безудержно, снова увидев тебя, друг мой". И опять расцеловала она девушку, и видно было, что ничуть не сердится Виридис, и и в самом деле счастлива. А Заряночка, успокоившись душою, снова разрыдалась, теперь уже от радости.
Когда же добрались люди до береговых врат, и в самом деле обнаружилась там Посыльная Ладья, что уже готова была пристать; и на корме стояли плечом к плечу три закованных в доспехи рыцаря, а перед ними сидели три прелестные дамы, одна - облаченная в золото, другая - в зеленом, и третья - в черном; и ло! - Поход и впрямь завершился, и Паладины возвратились под родной кров.
Глава 2. Теперь Паладины расспрашивают о Заряночке, и сэру Леонарду дана возможность высказаться.
И вот нос ладьи ткнулся в камень лестницы, и люди наперебой потянулись к челну, дабы путники смогли сойти на землю, но сэр Бодуэн воскликнул громовым голосом:"Да никто не смеет прикасаться к этой ладье, ни сейчас, ни впредь, ибо в том заключена опасность". С этими
словами он взял Аврею за руку, и помог ей выбраться из челна, и повел вверх по ступеням, она же ликовала и дивилась; а вслед за ними вышли сэр Хью и его любезная, а последними - Артур и Атра. Атра же единственная из трех дам казалась удрученной; взгляд ее блуждал по толпе, словно бы высматривала она что-то, и однако же боялась увидеть то, что искала.
Когда же все странники оказались на пристани, и люд обступил их тесным кольцом, сэр Бодуэн обратился к кастеляну и молвил:"Сэр Эйме
рис, вижу я здесь и тебя, и многих других, и зрелище сие доставляет мне немалую радость; но скажи-ка на милость, где госпожа Заряночка, подруга наша, благодаря которой все мы возвратились сюда с удачей?" И Золоченый Рыцарь огляделся по сторонам, и в лице его отразилось беспокойство; Артур побледнел как полотно, однако не вымолвил ни слова; Атра же высвободила руку из его руки.
Тут заговорил кастелян и молвил:"Ничего дурного не случилось с госпожой Заряночкой; однако последнее время ей малость недужилось; и похоже на то, что не ведает она о случившемся, и пребывает в своих покоях, ибо утро еще только занимается".
Не успел договорить сэр Эймерис, как пробился сквозь толпу человек: вне себя, смертельно-бледный; и воззвал капеллан (ибо кто же это и был, как не он?):"Сей глупец не давал мне слова вымолвить; засим подходящего момента выбирать мне не приходится. Лорды, дурные вести несу я; дурной прием ожидает вас. Госпожа Заряночка в опасности; ее нет в замке; я не ведаю, где она. Должно вам выслать вооруженных людей на поиски девушки".
Тут над толпою воцарилось скорбное молчание; Артур же ринулся к священнику с обнаженным мечом, восклицая:"Сдается мне, что ты нас предал; говори! - или я убью тебя на этом самом месте". "Ежели я и впрямь предатель, - отвечал сэр Леонард, - я без промедления поведаю тебе, что должно вам сделать, дабы предательство мое исправить, ежели еще не поздно; потому не убивай меня, пока не выслушаешь; а после поступай, как знаешь".
Но Бодуэн отстранил Артура, и молвил:"Подожди немного, достойный брат, иначе слова твои смешаются, и ничего-то толком мы не поймем. Сэр Эймерис, отведи наших ненаглядных возлюбленных в самые роскошные покои, и прими их с почетом, и обращайся с ними со всей учтивостью. А вы, милые, уж не ставьте нам в вину, что отправимся мы на поиски вашей подруги. Ты, святой отец, отойди-ка с нами чуть в сторону, и расскажи обо всем, лишних слов не тратя, и ничего не бойся; ибо разве мы негодяи распоследние, вроде Красного Рыцаря и его приспешников?
Тут зарыдала Виридис, и расцеловала своего возлюбленного перед всем честным народом, и велела ему отправляться в путь не мешкая, и, не щадя себя, отыскать ее подругу, а иначе пусть к ней и не возвращается. Слова ее едва ли не до слез растрогали Аврею, и протянула она Бодуэну руку, и молвила:"Ежели есть на свете человек, способный помочь нам, так это ты. Ступай же". Атра не заплакала, и сказала Артуру одно только:"Ступай; так должно".
Засим дам отвели в роскошные покои, а три рыцаря отправились вместе со священником в верхние покои замка, и выставили у дверей стражу, дабы беседы их никто не подслушал.
Глава 3. О том, как ехали они по следу Заряночки и Черного Рыцаря.
Не более пяти минут потребовалось священнику, чтобы пересказать Паладинам все, что надобно им было узнать; засим оставили они священника в покое, хотя, по правде говоря, не нашлось бы среди них ни одного, кто не свернул бы злосчастному капеллану шею с превеликой охотой. А сошлись все трое на одном: ничего не оставалось делать, как, не теряя времени, поспешить скорее к Черной Долине Серых Овнов, и проехать по следу Заряночки, ежели удастся оный след отыскать; засим приказали Паладины тотчас же седлать коней, и, пока исполнялось их повеление, рыцари подкрепились малость и распрощались со своими возлюбленными. И вот они все трое снарядились в дорогу, и взяли с собою всего-то навсего одного оруженосца и одного воина; оба этих человека были превосходными следопытами и лес знали, как свои пять пальцев. Однако прежде чем покинуть замок, по совету Артура Паладины наказали сэру Эймерису вооружить десятка два людей, и скакать прямиком к Красной Крепости, и обложить дорогу промеж нею и Замком Обета; ибо единодушно порешили они, что ежели с Заряночкой и случилось что недоброе, так уж Красный Рыцарь непременно в том замешан.
Засим выехали Паладины в путь, и добрались до долины часа четыре спустя после того, как Заряночка повстречалась с незнакомым рыцарем; и двинулись по следу девушки, хотя непростым делом это оказалось, ибо земля в ущелье была каменистой и твердой; тем не менее, и про спутника Заряночки узнали они по разным приметам, ибо тут и там попадались им отпечатки ног, явно оставленные мужем высокого роста. Весьма огорчило это друзей, ибо теперь не приходилось сомневаться, что с Заряночкой приключилась нечто недоброе. Однако же продолжали разбирать след, двигаясь по нему с превеликим трудом, пока не добрались до круга судьбы в верхней части долины, где Заряночка и незнакомец расположились подкрепиться. И столько времени и усилий ушло на прочтение следа, что к тому времени уже порядком стемнело; и не осталось у рыцарей иного выхода, кроме как заночевать в долине. Засим некоторое время сидели они рядком, беседуя промеж себя, и помянутые оруженосец и воин изрядно робели при мысли о том, что спальней послужит им место столь жуткое. Дабы убить время, лорды повелели своим спутникам рассказать все, что известно им об ущелье; и оба объявили, что прежде не приводилось им углубляться в долину далее, чем на несколько шагов, и признались, что отважились на подобное приключение, только исполняя волю господ своих и свято веря в удачу Похода. Тут разговор свелся к тому, что же все-таки произошло с Заряночкой; и велика ли вероятность отыскать ее; и, как свойственно людям в подобном положении, друзья принялись толковать так и эдак, и обсуждать дело снова и снова, до тех пор, пока не устали и запас слов себя не исчерпал.
Засим следопыты легли спать, и ничего дурного с ними не случилось, пока не проснулись они с наступлением дня; однако же никто из них не смог бы сказать, который теперь час, ибо долину до краев заполнил густой белый туман, что, клубясь, сполз с гор; так что собственной руки невозможно было разглядеть, и пришлось следопытам волей-неволей задержаться в долине. И вот воин завел рассказ о людях, коим доводилось заплутать в этом каменном лабиринте; и все склонялись к мнению, что виной всему - либо колдовство злобных призраков, либо чародейство Красного Рыцаря. Короче говоря, все порешили, что именно Красный Рыцарь призвал в ущелье туман, - все, кроме одного только воина, каковой по-прежнему утверждал, будто распоряжаются в ущелье горные духи, а вовсе не прислужники владельца Красной Крепости.
Как бы то ни было, что случилось, то случилось; и продержался туман часов шесть, а затем вдруг рассеялся, словно отдернули занавес, и ло! глазам Паладинов открылось синее небо, и солнце, и горы, ярко-лазурные, словно на картине; и по солнцу поняли следопыты, что полдень только что миновал.
Но пока рыцари тому радовались, снова принявшись разбирать след Заряночки и ее спутника, на небо набежали облака, и от клыкастых гор налетела буря с дождем и ветром, и громом, и молниями, буря столь яростная, что следопыты с трудом различали лица друг друга. Когда же, спустя часа полтора, погода прояснилась и ураган унес тучи на юго-восток, ручей вышел из берегов и теперь катил бурные, мутные воды вниз по долине, так что перейти его возможно было не везде, а уж что до того, чтобы прочесть след тех двоих, об этом не шло и речи, ибо проливной дождь все смыл.
Засим весь день провели рыцари в ущелье; погода то прояснялась, то опять сгущался туман; и с наступлением ночи расположились друзья на отдых, весьма обескураженные. Когда же снова настал день, следопыты обсудили промеж себя, как лучше поступить, и помянутый воин заговорил и молвил:"Лорды, сдается мне, я знаю Черную Долину куда лучше вас; не будем уточнять, откуда. И так обстоит дело, что ежели задержимся мы здесь до наступления ночи, неведомо, какая беда может приключиться с нами; как бы то ни было, этим ничего мы не добьемся. Или, ежели повернем мы назад, и двинемся на юг, и прочь от долины, мы и впрямь окажемся в безопасности, однако же в безопасности находились бы мы, и не покидая замка, о лорды, и добились бы тем самым не большего. Но теперь скажу я вам, лорды, что, коли согласитесь, провожу я вас к перевалу, что начинается в верхней части долины по правую руку, и огибает склон горы, и выводит в окрестности Красной Крепости. И кажется мне, что именно туда должно нам ехать, ежели хотим мы узнать хоть что-нибудь о госпоже; ибо там можем мы затаиться в засаде, и обложить пути, что ведут к Крепости, каковыми пленницу, верно, и провезли, ведь не по воздуху же доставили ее в Красную Крепость? Что ответите, лорды? По чести говоря, весьма опасна эта затея; однако, сдается мне, опасна не более, чем необходимость провести в Черной Долине еще одну ночь".
Отвечал Артур:"Что нам до опасности, ежели в нашей власти сделать хоть что-то; засим выступим же в путь немедленно". Все согласились с Черным Оруженосцем; и вот воины сели на коней, и двинулись вверх по долине; а день стоял погожий и ясный.
Воин привел своих спутников к перевалу, о коем незнакомец в черном поминал Заряночке; перевал этот вел во владения Красного Рыцаря. Не задержавшись, Паладины двинулись прямиком по нему, а к тому времени от полудня миновало около трех часов. Дорога оказалась крута и камениста; всадники продвигались вперед с превеликим трудом, и не проехали и нескольких миль, как над ними сомкнулась ночь, луна же еще не поднялась над горизонтом. Еще часа два они, спотыкаясь, пробирались вперед; лошади выбились из сил, и сами следопыты весьма притомились; тогда, подкрепившись тем, что с собою нашлось, рыцари расположились на покой, выбрав место, где росло немного травы, дабы кони могли попастись; ибо на протяжении всего пути встречались только угрюмые валуны да огромные скалы, по обе стороны огражденные каменистыми осыпями, а еще выше громоздились отвесные утесы.
Рыцари поднялись на заре, и, нимало не мешкая, снова сели на коней, и ехали до тех пор, пока не добрались до седловины перевала, и, спустя какое-то время, оказались на покатом склоне огромной горы (очень может статься, горы Плинлиммон, что в Уэльсе); поросший травою склон был вовсе не каменист, однако деревьев там вовсе не росло. Тут воин повел спутников чуть наискось от помянутой горы, пока дорога не пошла под уклон; и вот глазам следопытов открылась холмистая местность внизу, густо поросшая лесом; а спустя какое-то время, еще до того, как наступил полдень, друзья оказались под сенью помянутых чащ, а росли там по большей части большие деревья, тут дуб, а там бук, и передвигаться можно было с легкостью.
Глава 4. О том, как погибли друг и враг.
И вот, спустя три часа после полудня, всадники добрались до лесной прогалины; прямо перед ними, на расстоянии не более фурлонга, расстилалась протяженная и узкая равнина, по которой текла река; по другую сторону поднимался высокий и густой лес, так что помянутая равнина напоминала широкую зеленую дорогу, что ведет себе куда-то от одного места до другого.
У самого края равнины проводник, известный нам воин, велел натянуть поводья и молвил:"Лорды, вот мы и оказались в окрестностях Красной Крепости; здесь - сосредоточие опасности и обитель страха, перед коими устоять дано только отважным сердцам, вроде ваших; однако сдается мне, так удачно выбрали мы место, что кто бы ни проехал от Черной Долины Серых Овнов к Красной Крепости, вы его не упустите. Вон там, за равниной, к северу, лежит дорога к помянутой Крепости, и любой, кто двинется от выхода из долины, непременно проследует тем же путем, что и мы, и проедет не более чем в нескольких ярдах от нас. С другой стороны, ежели кто направится в Крепость от устья Черной Долины, всенепременно окажется он на этой зеленой дороге, прямо перед вашими глазами. Наконец, ежели мы сделаем то, ради чего приехали, а именно, спасем госпожу от Красного Рыцаря, тогда, совершив задуманное, мы поскачем по зеленой дороге на юг, и, проехав около лиги, свернем на восток, и Замок Обета окажется прямо впереди нас, и вскорости встретимся мы с сэром Эймерисом и нашими людьми, что стерегут подъезды к владениям Красного Рыцаря со стороны нашего дома. Засим совет мой таков: вам следует затаиться здесь в засаде и подождать, не случится ли чего; ежели так никто и не явится сюда до тех пор, пока не останется два часа до заката, тогда можно двинуться дальше и продолжить поиски".
Все с предложением согласились, и спешились, и легли на землю, не переговариваясь иначе как шопотом. И не прошло и часа, как оруженосец, что обладал на редкость тонким слухом, поднял руку, давая знак сохранять полную тишину, и все навострили уши. Очень скоро молвил оруженосец:"Слышите?" Отвечал Артур:"Сдается мне, что слышу я негромкий перезвон, словно побрякивают колокольчики отары". Отвечал оруженосец:"То к югу на равнине меч ударяет о меч, и сдается мне, что клинков всего два; ехать ли нам туда?"
Отвечал Бодуэн:"Я не советую; ибо ежели мы их слышим, так и они нас услышат; не лучше ли пешими неслышно подобраться чуть поближе, так, чтобы все время между нами и открытой равниной оставалась полоса леса, наше надежное прикрытие? Вперед же; и пусть у каждого оружие будет наготове".
Так они и поступили, и выстроились в цепочку, держась друг от друга на расстоянии в шесть шагов, и тихо двинулись вперед; Бодуэн первым, Хью вторым, затем Артур; а замыкали ряд оруженосец и воин.
Так шли они на протяжении четверти часа, и вот оруженосец поравнялся с Артуром, и тихо обратился к нему, и молвил:"Перезвон мечей давно уже стих, и только что до слуха моего донесся крик, а голос был женским. А теперь снова готов я поклясться, что слышу цокот копыт".
Артур кивнул в ответ; рыцари прошли еще немного вперед, и вот молвил Черный Оруженосец:"Ло, ло! настало время дать работу глазам! Вон кто-то едет". Рыцари тут же остановились. В этом месте лес клином выдавался вперед, загораживая от взоров большую часть равнины; и вот из-за скопления деревьев появились двое, да так близко, что можно было разглядеть их во всех подробностях. Вооруженный рыцарь сложения воистину великанского, с ног до головы облаченный в красное, ехал верхом на гнедом коне, а позади него пешком брела женщина в состоянии весьма плачевном; кожаный ремень стягивал ее запястья и другим концом привязан был к подхвостнику сбруи, так что между пленницей и конем оставалось расстояние ровно такое, чтобы могла она передвигать ноги; а на шее у несчастной висела свежеотсеченная человеческая голова.
Вот какое зрелище предстало глазам рыцарей, и в мановение ока выбежали они из леса, потрясая оружием, ибо при первом же взгляде опознали они и всадника, и женщину; и были то Красный Рыцарь и Заряночка.
Так стремительно и неожиданно атаковали Паладины Обета, что Красный Рыцарь не успел ни дать шпоры коню, ни извлечь из ножен меч; однако же, когда первый из рыцарей поравнялся с ним, а именно статный Бодуэн, в руках у всадника в алом оказался тяжелый стальной топор; и обрушил Красный Рыцарь на Бодуэна такой яростный и могучий удар между шеей и плечом, что лезвие все сокрушило на своем пути, и Золоченый Рыцарь упал на землю бездыханным. Но тут подоспели к Красному Рыцарю Хью, оруженосец и воин; ибо Артур поспешил к Заряночке и рассек ее путы. Воин ударил врага по правой руке палицей, и тот выронил топор; меч оруженосца пришелся всаднику наотмашь по голове, так, что голова качнулась назад, и острие меча Хью вонзилось недругу прямо в горло, и Красный Рыцарь рухнул на землю и тут же, на месте, скончался.
Тут все обступили Бодуэна, и с первого взгляда ясно было, что Золоченый Рыцарь мертв. Растолкав прочих, подбежала к нему Заряночка, и бросилась перед ним на колени, и, увидев, в сколь плачевном состоянии ее друг, зарыдала и запричитала над телом так горько, что казалось, будто вовеки ей не утешиться. Хью склонился над девушкой, не утирая слез, что капали на погибшего; тут и оруженосец, и воин не сдержали стенаний, ибо всеобщей любовью пользовался Бодуэн Золоченый Рыцарь.
Но вот заговорил Артур; глаза его были сухи, хотя лицо искажено горем; и молвил он:"Друзья, и ты, госпожа, сокрушаться мы будем позже, но сейчас пора нам уезжать отсюда как можно скорее. Однако же спрошу я, не знает ли кто, чью голову убитый тиран повесил на шею госпожи? Да покарают его за это дьяволы!"
Отвечал воин:"Да, господа, о том мне ведомо: то голова сэра Томаса Эстклиффа, предводителя и главаря банды Красного Рыцаря; при жизни был он одним из самых доблестных рыцарей, о чем вы, господа, безусловно знаете; и слыхал я, будто заметно уступал он в жестокости вот этому тирану, что лежит здесь на радость воронам".
Тем временем Заряночка поднялась на ноги, и теперь стояла напротив Артура, бледная и измученная, забрызганная кровью, что натекла с шеи мертвого рыцаря; однако же ни тени стыда не отражалось в лице девушки, когда заговорила она, не трогаясь с места:"О, мои друзья, оставшиеся в живых, кои, заодно с погибшими моими друзьями, только что спасли меня, - а от какого позора и смерти, я и не ведаю; история сих скорбных событий черезчур длинна, чтобы пересказывать ее здесь, ибо опасность близка, и сама я едва жива от страха и горя; но вкратце вот что случилось: этот человек, чью голову видите вы перед вами, заманил меня в ловушку, когда по глупости забрела я в Черную Долину, а после спас меня, и вез меня к вашему замку, друзья мои; но вот этот второй, господин его, тиран Красной Крепости, настиг его, и напал, и зарубил его как предателя, и обрядил меня подобным образом. И горе мне! - мое безрассудство погубило вашего друга и моего. Потому не стою я вашей дружбы; следует вам прогнать меня с глаз долой, или, еще лучше, убить на месте".
Так говорила Заряночка, не сводя умоляющих глаз с Артура, и в душе ее царило такое смятение и горе, что девушка, пожалуй, умерла бы на месте, кабы не лесное ее воспитание и кабы не жизнь в Обители у Леса, что научила бедняжку выносить любые тяготы.
Но Хью заговорил с Заряночкой ласково, и молвил:"Ободрись, дева; ибо рука Судьбы направляла тебя, не иначе; а ведь никто не поступит дурно, ежели только не задумал недоброго в сердце своем; а мы знаем, сколь правдива ты и чиста душою; и помогла ты нам немало, и вернула нам наших возлюбленных, а вместе с ними и счастье".
Но тут девушка снова разрыдалась, восклицая:"О нет, нет! - ничего, кроме горя и боли не принесла я своим друзьям; а уж себе горя и боли принесла еще больше".
И поглядела она жалобно на Артура, и выражение лица его показалось девушке суровым и неумолимым; и задрожала Заряночка, и заломила руки от тоски. Черный Оруженосец же заговорил и молвил:"Об этом потолкуем мы подробнее, когда окажемся в безопасности в пределах наших стен; тогда и увидим, в чем поступила она дурно, а в чем - нет. Но теперь одно только остается нам, а именно - не мешкая ни минуты, двинуться в путь к Замку Обета, и привязать тело нашего собрата и друга на круп коня, дабы и он поехал с нами; а госпожа сядет на лошадь проклятого разбойника". Засим все повернулись и направились было к лошадям, но тут Заряночка споткнулась о голову убитого рыцаря, и отпрянула от нее, и указала вниз пальцем, не в силах вымолвить ни слова; и проговорил Хью:"Друзья мои, госпожа права; должно нам предать земле хотя бы вот это. Ступайте и приведите сюда наших коней, поскольку нам и впрямь пора в дорогу, а я тем временем сделаю здесь все, что нужно".
Засим все отправились за лошадьми, а Хью и Заряночка выкопали яму при помощи мечей, и положили туда голову, что принадлежала некогда предводителю банды Красного Рыцаря. И, по чести говоря, поплакала бы над ним Заряночка, ежели бы осталась в ее распоряжении хоть слезинка.
Затем принялись они за дело, и привязали тело покойного Бодуэна к крупу могучего гнедого коня Красного Рыцаря, дабы не тратить времени; когда же с этим было покончено, а прочие еще не вернулись с лошадьми, Хью взял Заряночку за руку, и повел бедняжку к ручью, и смыл с груди ее запекшуюся кровь; и ополоснула она лицо и руки, и позволила отвести себя назад: и теперь девушка нашла в себе силы прислушаться к словам утешения, к ней обращенным. И показался Заряночке Хью настолько сострадательным и добрым, что, наконец, набралась она храбрости и спросила его, как поживает Виридис. Отвечал Зеленый Рыцарь:"Все дамы находятся в полной безопасности под кровом замка; с Виридис все в порядке, и любит она тебя всей душою. И с Авреей все в порядке; однако что за горе ее ожидает! Что до Атры, не так весела она, как остальные две, но отчего - я не ведаю".
Тем временем возвратились и остальные, ведя в поводу лошадей, и Артур кивнул в знак согласия, увидев, как поступили с телом Бодуэна; засим все сели в седла; вот так случилось, что конь Золоченого Рыцаря достался Заряночке. И вот отряд двинулся в путь, и переправился через реку, и углубился в лес; и воин, как и прежде, служил проводником, в то время как оруженосец вел в поводу коня, обремененного скорбною ношей - телом покойного Рыцаря Обета.
Глава 5. Отряд возвращается в Замок Обета.
Всадники ехали удрученные, и по дороге почти не переговаривались промеж себя; не прошло и трех часов, как стали они понемногу узнавать окрестности, и поняли, что недалеко уже то место, где можно рассчитывать на встречу с сэром Эймерисом и его отрядом. Так оно и случилось: у небольшой рощицы рыцари завидели группу людей с конями в поводу и тут же опознали в них свою свиту; а те тотчас же вскочили в седла и поскакали вперед, навстречу лордам, потрясая копьями. Очень скоро радость поджидающих обратилась в скорбь, и невозможно описать горе сэра Эймериса, ибо не ведало оно предела. И огляделась Заряночка, и увидела, как стенают и сокрушаются воины, и еще тяжелее сделалось у бедняжки на сердце; и перевела она взгляд на Артура Черного Оруженосца: тот восседал на коне неподвижно, с каменным, угрюмым лицом, и взирал на скорбящих едва ли не с презрением. Но сэр Эймерис подошел к Заряночке, и опустился перед девушкой на колени, и поцеловал ей руку, и молвил:"Ежели и воскресло бы мое сердце для радости, как спустя какое-то время произойдет непременно, так возрадовалось бы оно при виде тебя, госпожа, что возвратилась к нам живой и здоровой; вот, по крайней мере, благо, способное примирить нас с утратой".
Заряночка поблагодарила кастеляна, глядя искоса на Артура; он же молвил:"Ежели это - благо, так есть и другое, ибо труп Красного Рыцаря остался на зеленой равнине, на ужин волку и ворону. Месть свершилась, и, надо полагать, это еще не конец. Но теперь, ежели погоревали вы столько, сколь, по-вашему, подобает воинам, не станем мы здесь задерживаться; ибо за крепостными стенами окажемся мы в большей безопасности, - теперь, когда предводитель наш и полководец погиб, а ради чего - мне неведомо".
Никто не возражал; засим отряд тронулся в путь, и стражник, оруженосец и сэр Хью рассказали сэру Эймерису и прочим обо всем, что с ними приключилось; но Артур молчал, и держался от Заряночки поодаль, в то время как сэр Эймерис и Хью ехали по обе стороны от девушки и изо всех сил старались утешить бедняжку.
Всадники скакали все вперед и вперед, не остановившись даже с наступлением ночи, и возвратились домой в Замок Обета еще до того, как солнце поднялось над горизонтом; горестные вести принесли они, въезжая на рассвете в ворота помянутого замка; и очень скоро весь дом пробудился, и повсюду зазвучали рыдания и сетования.
Что до Заряночки, жизни в ней почитай что и не осталось, когда спешилась она в воротах; руки и ноги бедняжки одеревенели от усталости, мысли смешались, уступив место отрешенному оцепенению; и даже помыслить не могла она о наступлении нового дня и о горе Авреи. Девушка тихонько поднялась в свои покои, и показалось ей, что покинула она спальню давным-давно, хотя с тех пор прошло всего-то несколько дней; бедняжка рухнула на кровать и тотчас же заснула, хотела она того или нет, и так позабыла о своей великой скорби и малой надежде.
Глава 6. О беседе промеж Заряночки и Виридис.
Когда пробудилась девушка, ночь давно миновала и стоял белый день; и мгновение лежала Заряночка, недоумевая, что за бремя давит ей на душу; но тут воспоминания нахлынули на нее с ужасающей отчетливостью, и пожалела она, что не в силах снова обо всем позабыть. Тут показалось девушке, будто в комнате кто-то есть, и огляделась бедняжка, и ло! - увидела прекрасную и нежную даму, с ног до головы облаченную в зеленое: то Виридис пришла навестить подругу. Заметив, что Заряночка пошевелилась, гостья подошла к ней, и поцеловала девушку нежно и ласково, и зарыдала над нею, так что и Заряночка не сдержала слез. Но вот, уняв рыдания, девушка обратилась к Виридис и вопросила:"Скажи мне, плачешь ли ты по утраченному другу, коего другом отныне не назовешь, или по другу вновь обретенному?" Отвечала Виридис:"Воистину пролила я о Бодуэне немало слез, воздавая ему должное, ибы был он отважен, и верен, и добр". Отвечала Заряночка:"Все так; но не то имела я в виду, задавая вопрос свой; скажи вот что: рыдаешь ли ты потому, что сердце твое должно от меня отречься, или потому, что снова мы встретились?" Отозвалась Виридис:"Кто бы ни погиб и кто бы не выжил (ежели только речь идет не о ненаглядном моем Хью), я бы ликовала безудержно, снова увидев тебя, друг мой". И опять расцеловала она девушку, и видно было, что ничуть не сердится Виридис, и и в самом деле счастлива. А Заряночка, успокоившись душою, снова разрыдалась, теперь уже от радости.