Страница:
Второй ухажер, что порядком беспокоил Заряночку, был мастер Якоб, каковой, едва прожила девушка в его доме три месяца, стал открыто домогаться ее любви, и предложил свою руку, будучи человеком неженатым. Тяжко было Заряночке ему отказывать, столь участливо и учтиво обошелся с ней глава гильдии в первую их встречу; хотя правда и то, что при первом же взгляде на гостью оказался Якоб в плену ее красоты. Однако же отказать пришлось, и принял он отказ столь тяжело, что утратил всякий человеческий облик, и принялся рыдать, и молить, и сокрушаться, и так до бесконечности, пока не досадил девушке настолько, что едва она его не возненавидела. Засим дошло дело до того, что в один прекрасный день Заряночка объявила главе гильдии: не может она более выносить этого, и придется ей покинуть его дом и поискать другого. Тогда шум поднялся неимоверный, ибо Якоб рухнул перед ней на колени, и расцеловал ее ноги, как девушка тому ни противилась, и в горе своем сетовал и жаловался в голос, так что пришлось Заряночке уступить, настолько утомили ее безумствования поклонника, и пообещала девушка, что останется жить под его кровом.
Тогда Якоб поднялся и ушел прочь; от горя его и следа не осталось, и радостным видом своим делал он честь летнему дню.
На следующее утро мастер Якоб снова предстал перед девушкой; и та, полагая, что все начнется сызнова , поглядела на поклонника неприветливо; но глава гильдии заговорил с Заряночкой по-дружески, и объявил, что правильно порешила она: коли оба останутся жить под одной крышей, похоже на то, что не будет покоя ни ему, ни ей. "Но, добавил Якоб, - не желаю я, чтобы покинула ты этот дом, ибо всем хорош он, и вполне тебя достоин; это я должен уйти, а не ты. Засим скажу я тебе по правде, что с самого начала задумал я дом этот тебе подарить". С этими словами глава гильдии извлек из сумы свиток, а именно - дарственную на помянутый дом, должным образом заверенную и запечатанную, и вложил девушке в руки; Заряночка же, до глубины души растроганная поступком друга, равно как и поведением его этим утром, выронила пергамент на пол, и зарыдала от жалости к Якобу, и протянула ему обе руки, и глава гильдии расцеловал ее пальцы, а затем поцеловал девушку в губы, и сел подле нее. И воскликнула Заряночка:"Увы мне! - для чего даешь ты мне то, чего не могу я принять, и требуешь того, чего дать я не в состоянии?"
Тут мастер Якоб разгорячился и молвил:"В первый и последний раз приказываю я тебе исполнить мою волю и принять дар. Отказ твой никоим образом не послужит к моей выгоде; ибо не смогу я жить в этом доме, когда тебя в нем не будет; и клянусь всеми святителями, что никому его не сдам, и продавать тоже не стану, ибо ты освятила эти стены своим присутствием".
До глубины души растрогало девушку подобное великодушие, и ответствовала она:"Я приму твой дар, и останусь здесь жить, в честь тебя и твоей дружбы; ибо верю, что не намерен ты подкупить меня дорогим подарком".
Так сказала она; Якоб поднялся на ноги, с видом строгим и непреклонным, и ушел, не пытаясь поцеловать девушку снова, хотя похоже было на то, что, кабы насмелился он, Заряночка бы стерпела. Более того, кабы в тот момент Якоб снова предложил ей руку, и проявил бы немного настойчивости, девушка, чего доброго, и ответила бы ему согласием, и позволила бы отвести себя к алтарю и в брачные покои; хотя впоследствии дело для него закончилось бы плохо, да и для нее тоже.
И зажила Заряночка в подаренном доме с матушкой, и работницами, и слугами, и прославился помянутый дом по всему городу, благодаря красоте и рассудительности хозяйки, каковые не убывали, но умножались день ото дня; однако же с течением времени росли тоска и горе девушки. Но все это Заряночка скрывала в душе, и со всеми держалась приветливо и учтиво; и столь добра была к беднякам, что всяк отзывался о красоте ее и разуме не иначе как с благословением.
Глава 5. О смерти Одри, Заряночкиной матушки. Вещий сон подсказывает девушке отправиться на поиски Черного Оруженосца. Засим Заряночка решает покинуть город Пяти Ремесел и возвращается в Замок Обета.
Так жила Заряночка в Пяти Ремеслах в мире и покое, насколько позволяло сердце; в окружении добрых и любезных друзей, среди которых первое место занимала ее матушка. Что бы ни делала Одри, все скрашивало жизнь Заряночки и озаряло дни ее мягким светом, настолько почтенная женщина любила дочь, и настолько дорожила любовью ответной. Следующими следует назвать Джерарда и его сыновей, чья неизменная преданность и верность госпоже не знали себе равных; впридачу были они весьма смышлены и искусны, так что немало ценного смастерили Заряночке на пользу. Затем идет мастер Якоб, что ради Заряночки по-прежнему оставался неженатым, и хотя более не обитал под одним с ней кровом, однако же двух дней прожить не мог, не повидавшись с девушкой. Заряночка почитала главу гильдии дорогим другом, каковым он и был в самом деле, хотя порою и досаждал девушке, и утомлял ее, и, пожалуй, утомил бы еще больше, кабы не горе, что лежало у нее на сердце. Ибо душевная рана не позволяла Заряночке увидеть возможного возлюбленного ни в одном мужчине, засим девушка почитала себя в безопасности даже рядом с другом столь преданным и воздыхателем столь упорствующем, как мастер Якоб. Более того, никогда более не заговаривал глава гильдии с Заряночкой о любви; только частые визиты его и постоянное присутствие показывали, что и Заряночка, и страсть к ней по-прежнему живы в его сердце.
Так прошло пять лет; а затем в город пришла чума, и многие умерли; и помянутый недуг прокрался в дом Заряночки и умертвил мать ее Одри, пощадив всех прочих. Засим попервоначалу Заряночка была настолько вне себя от горя, что ни о чем подумать не могла, ни о ремесле, ни о друзьях, ни о грядущих днях земной своей жизни. Когда же она, спустя недели, стала понемногу приходить в себя, и вопросила, почему друг Якоб не приходит последнее время навестить ее, сообщили девушке, что и он умер от чумы; и горько сокрушалась по нему Заряночка, ибо любила его всей душою, хотя и не так, как бы тому хотелось.
Теперь город и край Пяти Ремесел показались Заряночке чужими и неприветливыми, и стала девушка подумывать о том, что стоит уехать отсюда, а особого труда это не представляло, ибо за прожитые годы искусная вышивальщица скопила немало всякого добра. И сперва пришло ей в голову отправиться в Аттерхей вместе с Джерардом и его сыновьями; но затем вспомнила она о рассуждениях матушки, и представила, как город станет вечно напоминать ей об утрате и о встрече; и утрата показалась неодолимым препятствием. Девушка обдумывала дело и так, и эдак, но так и не отважилась бросить вызов судьбе.
Однажды ночью привиделся Заряночке сон о жизни ее в Обители у Леса (что случалось весьма нечасто). Во сне ведьма говорила с пленницей по-дружески (насколько была к тому способна), и упрекала за побег, и поддразнивала бедняжку, сетуя, что не сложилась ее любовь, и расписывала, сколь красив и желанен Черный Оруженосец, и сколь досадно потерять его; и внимала Заряночка, рыдая от любви и нежности, и ведьма не казалась ей ни страшной, ни гадкой, но только глашатаем, в уста коего вложены слова, растравляющие раны Заряночки; тем не менее, слушала она эти речи и не могла наслушаться. Но не успел один сон смениться другим, как Заряночка пробудилась: стояло раннее майское утро, синели прозрачные небеса, ярко светило солнце, в саду распевали птицы, а с улицы доносился привычный шум: то рыночные торговцы спешили спозаранку на ярмарку с товаром; в воздухе разливалась утренняя свежесть, и мир радовал глаз.
Девушка проснулась, все еще всхлипывая; подушка ее была мокра от слез. Однако же показалось Заряночке, будто вот-вот приключится с нею нечто нежданное и радостное, и от восторженной любви к жизни сердце стремительно забилось в ее груди.
Девушка поднялась, прелестная в своей наготе, и подошла к окну, за которым торжествовала весна; грохот рыночных телег напомнил Заряночке о лугах, и речных потоках, и лесах за пределами города; и страстно захотелось ей оказаться там. Заряночка опустилась на колени на скамеечку под окном, не то грезя, не то снова засыпая; но вот в окне появилось солнце, и лучи его озарили грудь и руки девушки, и поднялась она, и окинула взглядом свое прекрасное тело, и страстно захотелось ей, чтобы желанный ей человек полюбил это тело так, как оно того заслуживает. Так стояла Заряночка у окна, покуда не застыдилась; тогда поспешила она одеться; но, уже одеваясь, подумала девушка, что снова отправится в Замок Обета, и узнает, где ее возлюбленный, коли не там; и весь мир обойдет, а Черного Оруженосца отыщет. И такая волна радости нахлынула на нее при этой мысли, и столь страстно захотелось Заряночке уехать, что каждая минута, задерживающая ее в городе, казалась девушке потраченной впустую.
Однако же, спустя некоторое время, когда мысли ее успокоились, поняла Заряночка, что есть у нее еще дела, кои следует завершить до отъезда, и что справедлива пословица: поспешишь - людей насмешишь.
Засим выждала Заряночка немного, а затем спустилась в залу, одетая должным образом, и нашла там Джерарда и его сыновей, готовых ей прислуживать; и утолила она голод, и повелела им сесть подле себя за столом, как приказывала частенько, и завела с ними разговор о том, о сем, и Джерард отвечал шутливо; но два Джерардсона переглядывались промеж себя, словно то и дело порывались перебить и задать вопрос, да только не смели. Тут Джерард окинул сыновей взором, и догадался, что у тех на уме, и, наконец, сказал так:"Госпожа наша, и сам я, и сыновья мои, похоже, полагают, что грядут события, для тебя весьма важные; ибо сияют глаза твои, и пламенеют щеки, и руки не лежат спокойно, и ножки не стоят на месте; посему заключаю я, что не дает тебе покоя некая мысль и рвется наружу. Уж верно ты простишь нам назойливые расспросы, дорогая госпожа наша, ибо только от любви к тебе решились мы заговорить; кабы не случилось какой перемены, что для кое-кого из нас обернется горем".
"Слуги мои, - отвечала Заряночка, закрасневшись, - и впрямь грядут перемены, и сей же миг скажу я вам, какие. Много лет назад призналась я вам, что убегаю от друзей; теперь же все переменилось, и желательно мне снова помянутых друзей отыскать; и ради этого нужно мне покинуть Пять Ремесел. И более того, есть у меня для вас слова жестокие, кои скажу я сразу же, а именно: удалившись от Пяти Ремесел на небольшое расстояние, распрощаюсь я с вами, ибо оставшуюся часть пути должно мне проделать одной, словно птице-зарянке, под стать имени".
Все трое замолчали, потрясенные признанием девушки; юноши побледнели, а Джерард, спустя какое-то время, объявил:"Госпожа наша возлюбленная, слово, тобою произнесенное, а именно, что более ты в нас не нуждаешься, ожидал я услышать все эти пять лет; и благодарение святым, что прозвучало оно скорее поздно, нежели рано. Нечего тут поделать; только скажи нам, какова твоя воля, дабы мы ее исполнили".
Заряночка понурила голову, горюя при мысли о разлуке с добрыми этими людьми; затем снова подняла взгляд и молвила:"Кажется мне, друзья мои, что сочтете вы за обиду, коли покину я наше братство; и одно только могу сказать я, а именно, попросить у вас прощения за то, что должна отправиться в путь одна. А теперь вот что хочу я от вас: во-первых, привести сюда нотариуса и писца, дабы написал он дарственную тебе, Джерард, и вам, Джерардсоны, на сей дом и на все, что в нем есть, кроме тех денег, что понадобятся мне в дороге, и подарков, что поручу я вам раздать моим работницам. И никак нельзя вам отказаться, иначе нарушите вы обет свой исполнять мою волю во всем и всегда. Более того, хочу я, чтобы позволили вы моим работницам (и той, что поставлена во главе их) арендовать помянутый дом, коли пожелают; ибо теперь они сделались весьма искусны, и вполне сумеют хорошо заработать на жизнь изящным вышиванием. Второе же мое поручение исполнить несложно; должны вы добыть для меня мужскую одежду и доспехи, кои носить мне будет не в тягость, и снарядить меня в дорогу. Уж верно, известно вам, что нередко женщины разъезжают по свету, переодевшись мужчинами, когда желают скрыть свою суть от посторонних глаз; может статься, попадется вам на глаза снаряжение, изначально предназначенное для такой женщины, а не для мужчины; и купите мне впридачу небольшой лук и колчан со стрелами, ибо такое оружие весьма мне подходит, и с ним обращаюсь я весьма ловко. Последнее же мое повеление таково: когда все будет исполнено, назавтра, или, может статься, спустя день, вы выведете меня из города и за пределы вольного края Пяти Ремесел, и проводите немного через холмы, ибо горько мне расставаться с вами ранее, чем необходимо". Тут мужчины преклонили перед Заряночкой колена, и расцеловали ей руки, и весьма тяжело было у них на сердце; однако видели они, что ничего не поделаешь.
После того Джерард побеседовал с сыновьями наедине, и спустя некоторое время пришел к Заряночке и молвил:"Госпожа наша, во всем исполним мы твою волю; но должны мы сказать тебе, что когда уедешь ты, Град Пяти Ремесел покажется нам чужим и неприветливым; засим намерены мы отправиться в Аттерхей, в край нашей родни. Засим заклинаем мы тебя отдать дом сей, что был нам столь дорог, своей старшей работнице и ее товаркам, ибо нам не нужен ни сам дом, ни арендная плата; ибо прекрасно обойдемся мы теми деньгами или товаром, что ты нам уделишь. Согласно ли это с твоей волей, или сказал я не так?"
Отвечала Заряночка:"Хороший ты человек, и не жадный; благословляю тебя за это; пусть все будет, как ты хочешь; тем более, что и сама я порадуюсь, коли отправитесь вы в Аттерхей; ибо порою кажется мне, будто влечет меня в тот край неведомая сила; потому очень может статься, что мы там снова встретимся".
При этих словах Заряночка не смогла сдержать слез; и сыновья Джерарда отвернулись, сконфузившись от того, что видят госпожу плачущей, а она - их. Но, наконец, девушка окликнула Джерардсонов и молвила:"Теперь надо бы нам поторопиться, ибо нет ничего горше, чем затягивать прощание; засим попрошу я вас, друзья мои, заняться тем, что я вам поручила".
Все было исполнено по воле Заряночки, и спустя день девушка поджидала во дворе Джерарда и сыновей его с лошадьми; и, невзирая на расставание с друзьями, несмотря на бесчисленные опасности, что, возможно, подстерегали скиталицу в пути, мир рисовался ей в ярких красках, словно жизнь начиналась заново. И нимало не сомневалась искательница приключений, что вскорости снова окажется в Замке Обета, и все застанет там по-прежнему, и, уж по крайней мере, милая подруга ее Виридис окажет гостье радушный прием.
Глава 6. О том, как Заряночка распрощалась с Джерардом и его сыновьями.
И вот Джерард и его сыновья привели коней, и Заряночка вскочила в седло. На девушке была легкая кольчуга, а поверх - просторное, длинное сюрко, что доходило до самых колен; а голову ее венчал шлем, легкий и нимало не тесный; так что лицо странницы оставалось по большей части скрытым от посторонних взглядов. На случай, ежели придется ей в пути иметь дело с людьми, Заряночка измыслила подходящую байку, решив говорить всем и каждому, что дала обет не снимать шлема в течение дней. Высокие сапоги оленьей кожи укрывали от глаз прелестные и стройные ее ножки, а рукава сюрко были достаточно широки; засим узнать Заряночку в подобном наряде не представлялось ни малейшей возможности; и, будучи женщиной высокой и сильной, искательница приключений вполне могла сойти за юного отрока, стройного и пригожего лицом. Заряночка перепоясалась добрым мечом, а Джерард добыл для госпожи своей добрый лук конника, и полный стрел колчан, с коими, как сказано выше, девушка обращаться умела; засим отнюдь не беззащитной выехала она в дорогу.
И вот маленький отряд проскакал по улицам и оказался за воротами; и, надо сказать, что кабы мысли Заряночки не были обращены к Замку Обета, и кабы не раздумывала она, что там застанет, сердце девушки заныло бы при разлуке с городом, что радушно принимал ее все эти годы; и, по чести говоря, тень южных врат, под которыми проезжала всадница, заледенила ей душу, и Заряночка распрощалась про себя с Градом Пяти Ремесел с грустью, но без страха.
Путники миновали вольные земли, и поскакали в холмы, в край пастухов; и поскольку кони у них были лучше лучших, а вьючной скотинкой они не обзавелись до тех пор, покуда не доехали до Упхэма, где должны были подкрепиться, за пять дней добрались всадники до того самого места, где дорога сворачивала в сторону от графства Моствик. Там остановились они, и Заряночка спешилась, и все последовали ее примеру, и расположились на траве, и поели-попили вволю.
Когда же с трапезой было покончено, заговорила Заряночка и молвила:"Милые друзья, в этот час и в этом месте мы расстанемся; ибо вы возвратитесь обратно в Пять Ремесел, и исполните то, что я вам наказала, а далее поступайте как знаете, и отправляйтесь со своим скарбом в Аттерхей. Но что до меня, должна я сперва ехать в Гринфорд, а оттуда - на поиски моих друзей, от которых убегала я, когда впервые мы встретились и поладили. Теперь, может статься, скажете вы, что приблизила я вас в час нужды и прогнала, когда пришло мне это в голову; на это отвечу я только, что жизнь моя расколота надвое, и одну ее часть вы доселе разделяли, а другую разделить никак не можете. Воистину горько это мне; а для вас, полагаю, еще горше. Но мне пришлось бы куда как несладко, кабы сердце мне не подсказывало, что так будет не всегда; ибо, как призналась я вам несколько дней назад, надеюсь я, что мы снова встретимся; в городе Аттерхей или в ином каком месте. А теперь прощения прошу, коли обидела кого из вас; и, заклинаю, не ставьте мне в вину, что есть на свете другие люди, с коими судьба свела меня раньше, чем с вами, и коих люблю я больше, чем вас; ибо о вашей преданности, и участии, и любви и заботе стану я свидетельствовать повсюду".
На это ответствовал Джерард:"Говорите вы, сыны мои; ибо мне поставить ей в вину нечего, и жаловаться не на что, кроме одного только, может статься: лет мне уже столько, что, очень вероятно, не доживу я до встречи в городе Аттерхей. Но вот о чем попрошу я тебя, дорогая леди; коли окажешься ты поблизости от моей могилы, ты поцелуй мой могильный камень, и отслужи по мне должную мессу". Отозвалась девушка:"Ничего худшего, уповаю я, промеж нас не случится".
Тут молвил слово Роберт Джерардсон:"Я говорить красно не привык, но расставание придает мне смелости сказать вот что: с того самого мгновения, как я впервые тебя увидел, я полюбил тебя так, как, несмотря на всю мою любовь к тебе, никогда ты меня не полюбишь, ежели есть где-то на свете желанный тебе возлюбленный; что, сдается мне, соответствует истине. И видел я, что давно ты поняла мои чувства, и потому неизменно держалась со мною кротко и приветливо, по обычаю своему. И это отчасти огорчало меня, ибо разжигало мою страсть, а отчасти утешало, ибо еще лучше начинал я о тебе думать, и казалась ты мне еще более достойной святого поклонения. А теперь понял я, что покидаешь ты нас, дабы отправиться на поиски желанного тебе возлюбленного; и скажу я, что кабы расставалась ты с нами по более ничтожному поводу, огорчился бы я в сердце своем; но раз все сложилось, как есть, снова благословляю я тебя, и счастлив буду при одной мысли о тебе; и коли мы снова встретимся, застанешь ты меня все тем же, душою и сердцем нимало не изменившимся".
Заряночка повернулась к нему, не скрывая слез, и молвила:"Знаю, что сказал ты правду; и правильно угадал ты причину моего отъезда; и принимаю я твое благословение, любя и радуясь".
Тут замолчали они, а Джайлс Джерардсон все еще с трудом подбирал слова, ибо не мастер он был говорить; и молвил, наконец, так:"Я скажу то же, что и брат; видишь, госпожа наша, как бы скверно все сложилось, кабы полюбила ты одного из нас ответной любовью; оттого приключились бы раздор и горе! Но теперь попрошу я тебя о милости, а именно: поцелуй меня в губы теперь, в час расставания; и поступи так же, когда встретимся мы снова. И скажу я тебе заранее, что коли откажешь ты, сочту я это в тебе поступком недружеским, и пойму, что все прекрасные слова, произнесенные тобою только что, словами и останутся, и не так ты чиста сердцем, как полагал я".
Девушка рассмеялась сквозь слезы, и ответствовала:"Милый юноша, не выноси ты мне приговора, покуда не провинюсь в самом деле! Никоим образом не откажу я тебе в просьбе, ибо люблю тебя, и отныне и впредь буду считать тебя братом, и тебя, и Роберта; ибо преданно, как братья, заботились вы обо мне все это время. Но сам знаешь, милый юноша: порою приходится сестрам расставаться с братьями; и ныне час этот пробил".
Еще немного посидели они молча, все четверо; а затем поднялась Заряночка, и стянула с головы шлем, и расцеловала и обняла Джерарда и его сыновей, и распрощалась с ними, причем и сама она, и юноши разрыдались в голос. Затем Заряночка снова вооружилась, и вскочила в седло, и поскакала в Гринфорд; и ничего-то при ней не было, кроме нательной одежды и доспехов, да коня, да нескольких золотых монет и драгоценных камней в кошеле. Так уехала девушка; спутники же ее удрученно повернули назад, к Пяти Ремеслам.
Глава 7. Заряночка прибывает в Гринфорд и узнает, что Замок Обета обезлюдел.
Так, в конце мая, за час до заката, Заряночка въехала в Гринфорд; и уверенно направилась прямиком к постоялому двору, и с тем большей уверенностью, что прежде там не останавливалась, как уже говорилось. Слугам рассказала она байку о своем обете, сообщая, что не вправе снимать шлем, покуда не истекут семь дней; и кто-то ей поверил, а кто-то счел женщиной; но поскольку судя по платью можно было заключить, что гостья принадлежит к знати, никто к Заряночке не приставал. Более того, поскольку сообщила она, что намерена выехать на следующий день спозаранку, содержателям постоялого двора и вовсе дела до нее не было; притом сообщила девушка, что приехала из дальних краев, что соответствовало истине.
Вечером спустилась Заряночка в общую залу; там сидели за столом три торговца, путешествующие со своим товаром, и два горожанина-йомена; и беседовали они промеж себя весело и приветливо, и, переговариваясь, поглядывали искоса на стройного и пригожего юного оруженосца, каковым сочли Заряночку. Очень хотелось им перемолвиться словом с незнакомцем, да учтивость не позволяла. Что до нее, не терпелось Заряночке порасспросить их о Замке Обета, но от страха слова застревали у нее в горле; и не сиделось ей на месте; неуютно и беспокойно ей было. Но вот обратился горожанин к заезжему торговцу:"А что, мастер Питер, после того, как расторгуешься ты здесь, не поедешь ли в Красную Крепость?" При этих словах Заряночка побледнела как полотно, а мастер Питер ответствовал:"Всенепременно, сосед, коли здешний люд оставит что-нибудь в моих мешках на поживу другим покупателям". Ответ его прозвучал веселой шуткой, как если бы легко было у торговца на душе, и все рассмеялись заодно с ним, словно ни забот, ни тревог не знали. Тут рассудила Заряночка, что пора ей заговорить, коли желает она узнать хоть что-нибудь; и вот собралась девушка с духом, и молвила, унимая дрожь в голосе:"На то похоже, господа, что процветает ныне славный сей город? А спрашиваю я потому, что в здешних местах давно не бывал, и теперь, возвратившись, очень бы хотел, чтобы в окрестных землях царили мир и благоденствие; ибо, может статься, придет мне в голову поселиться здесь".
Йомены повернулись к страннице, и улыбнулись приветливо, радуясь нежному ее голосу, и один из них ответствовал:"Сэр в шлеме, что до мира и покоя в этом краю, и что до процветания ее обитателей, тут ты останешься доволен; даже вилланы живут здесь так, как в других землях не живут и франклины; а йомены и вавассоры рядятся роскошнее рыцарей в услужении у щедрого лорда. Воистину дома здешние - полная чаша, и гостям в них рады, что куда как недурно, ибо в помянутых домах ни в еде, ни в питье недостатка не знают. И женщины здешние падки на все, что красиво и радует глаз, пусть даже из дальних краев товар, и дорого за него просят; засим и мы, торговцы, процветаем, как ты своими глазами можешь убедиться. Ах! - благостный это край!"
Остальные, улыбаясь, закивали в знак согласия. Но продолжила Заряночка, укрепив свое сердце, ибо необходимость в том была, и немалая:
"Похоже на то, что произошли здесь большие перемены, ибо когда я в последний раз слышал об этих краях, о мире здесь и не помышляли". "Уж наверно, не так давно это было, - отозвался горожанин с улыбкой, - ибо не думаю я, что, кабы снял ты шлем, много седых волос заметили бы мы на твоей голове". Покраснела Заряночка. "То было лет пять назад", - сообщила она. "Ну да, ну да, - ответствовал горожанин, именно тогда мы и затеяли покончить с беспорядками; и то был самый мрачный час перед рассветом; ибо пять лет назад мы и доблестные рыцари Замка Обета осадили Красную Крепость. Воистину раз и навсегда вычистили мы дьявольский этот притон". "Что же случилось с крепостью после того, как вы одержали победу?" - спросила Заряночка, трепеща. Отозвался горожанин:"Не доводилось ли тебе слыхать о Черном Оруженосце, рыцаре весьма доблестном, раз говоришь ты, что в сем краю не чужой?" Девушка кивнула в знак подтверждения, ибо слова не шли у нее с языка.
"Так вот, - отвечал горожанин, - около трех месяцев держали мы в Красной Крепости вооруженный гарнизон; а затем попросили мы Черного Оруженосца прийти к нам и помянутый гарнизон возглавить; ибо, даже после того, как пала Крепость, немало осталось в здешнем краю разбойников да лиходеев, да бродяг, у которых одно ремесло - убивать да грабить. И воистину знали мы лорда Артура за воина прозорливого и доблестного, равного коему не найдешь; и ответил он нам согласием, и сделал все, что смог; то есть все, что нужно, ибо все время свое, с утра до ночи, проводил он в седле и за делом. Воистину веселым человеком назвать его было нельзя, разве что в часы наибольшей занятости; и говорил мало, будь то в зале или в покоях, иначе больше бы его любили. Но большей услуги здешнему краю не оказал бы никто".
Тогда Якоб поднялся и ушел прочь; от горя его и следа не осталось, и радостным видом своим делал он честь летнему дню.
На следующее утро мастер Якоб снова предстал перед девушкой; и та, полагая, что все начнется сызнова , поглядела на поклонника неприветливо; но глава гильдии заговорил с Заряночкой по-дружески, и объявил, что правильно порешила она: коли оба останутся жить под одной крышей, похоже на то, что не будет покоя ни ему, ни ей. "Но, добавил Якоб, - не желаю я, чтобы покинула ты этот дом, ибо всем хорош он, и вполне тебя достоин; это я должен уйти, а не ты. Засим скажу я тебе по правде, что с самого начала задумал я дом этот тебе подарить". С этими словами глава гильдии извлек из сумы свиток, а именно - дарственную на помянутый дом, должным образом заверенную и запечатанную, и вложил девушке в руки; Заряночка же, до глубины души растроганная поступком друга, равно как и поведением его этим утром, выронила пергамент на пол, и зарыдала от жалости к Якобу, и протянула ему обе руки, и глава гильдии расцеловал ее пальцы, а затем поцеловал девушку в губы, и сел подле нее. И воскликнула Заряночка:"Увы мне! - для чего даешь ты мне то, чего не могу я принять, и требуешь того, чего дать я не в состоянии?"
Тут мастер Якоб разгорячился и молвил:"В первый и последний раз приказываю я тебе исполнить мою волю и принять дар. Отказ твой никоим образом не послужит к моей выгоде; ибо не смогу я жить в этом доме, когда тебя в нем не будет; и клянусь всеми святителями, что никому его не сдам, и продавать тоже не стану, ибо ты освятила эти стены своим присутствием".
До глубины души растрогало девушку подобное великодушие, и ответствовала она:"Я приму твой дар, и останусь здесь жить, в честь тебя и твоей дружбы; ибо верю, что не намерен ты подкупить меня дорогим подарком".
Так сказала она; Якоб поднялся на ноги, с видом строгим и непреклонным, и ушел, не пытаясь поцеловать девушку снова, хотя похоже было на то, что, кабы насмелился он, Заряночка бы стерпела. Более того, кабы в тот момент Якоб снова предложил ей руку, и проявил бы немного настойчивости, девушка, чего доброго, и ответила бы ему согласием, и позволила бы отвести себя к алтарю и в брачные покои; хотя впоследствии дело для него закончилось бы плохо, да и для нее тоже.
И зажила Заряночка в подаренном доме с матушкой, и работницами, и слугами, и прославился помянутый дом по всему городу, благодаря красоте и рассудительности хозяйки, каковые не убывали, но умножались день ото дня; однако же с течением времени росли тоска и горе девушки. Но все это Заряночка скрывала в душе, и со всеми держалась приветливо и учтиво; и столь добра была к беднякам, что всяк отзывался о красоте ее и разуме не иначе как с благословением.
Глава 5. О смерти Одри, Заряночкиной матушки. Вещий сон подсказывает девушке отправиться на поиски Черного Оруженосца. Засим Заряночка решает покинуть город Пяти Ремесел и возвращается в Замок Обета.
Так жила Заряночка в Пяти Ремеслах в мире и покое, насколько позволяло сердце; в окружении добрых и любезных друзей, среди которых первое место занимала ее матушка. Что бы ни делала Одри, все скрашивало жизнь Заряночки и озаряло дни ее мягким светом, настолько почтенная женщина любила дочь, и настолько дорожила любовью ответной. Следующими следует назвать Джерарда и его сыновей, чья неизменная преданность и верность госпоже не знали себе равных; впридачу были они весьма смышлены и искусны, так что немало ценного смастерили Заряночке на пользу. Затем идет мастер Якоб, что ради Заряночки по-прежнему оставался неженатым, и хотя более не обитал под одним с ней кровом, однако же двух дней прожить не мог, не повидавшись с девушкой. Заряночка почитала главу гильдии дорогим другом, каковым он и был в самом деле, хотя порою и досаждал девушке, и утомлял ее, и, пожалуй, утомил бы еще больше, кабы не горе, что лежало у нее на сердце. Ибо душевная рана не позволяла Заряночке увидеть возможного возлюбленного ни в одном мужчине, засим девушка почитала себя в безопасности даже рядом с другом столь преданным и воздыхателем столь упорствующем, как мастер Якоб. Более того, никогда более не заговаривал глава гильдии с Заряночкой о любви; только частые визиты его и постоянное присутствие показывали, что и Заряночка, и страсть к ней по-прежнему живы в его сердце.
Так прошло пять лет; а затем в город пришла чума, и многие умерли; и помянутый недуг прокрался в дом Заряночки и умертвил мать ее Одри, пощадив всех прочих. Засим попервоначалу Заряночка была настолько вне себя от горя, что ни о чем подумать не могла, ни о ремесле, ни о друзьях, ни о грядущих днях земной своей жизни. Когда же она, спустя недели, стала понемногу приходить в себя, и вопросила, почему друг Якоб не приходит последнее время навестить ее, сообщили девушке, что и он умер от чумы; и горько сокрушалась по нему Заряночка, ибо любила его всей душою, хотя и не так, как бы тому хотелось.
Теперь город и край Пяти Ремесел показались Заряночке чужими и неприветливыми, и стала девушка подумывать о том, что стоит уехать отсюда, а особого труда это не представляло, ибо за прожитые годы искусная вышивальщица скопила немало всякого добра. И сперва пришло ей в голову отправиться в Аттерхей вместе с Джерардом и его сыновьями; но затем вспомнила она о рассуждениях матушки, и представила, как город станет вечно напоминать ей об утрате и о встрече; и утрата показалась неодолимым препятствием. Девушка обдумывала дело и так, и эдак, но так и не отважилась бросить вызов судьбе.
Однажды ночью привиделся Заряночке сон о жизни ее в Обители у Леса (что случалось весьма нечасто). Во сне ведьма говорила с пленницей по-дружески (насколько была к тому способна), и упрекала за побег, и поддразнивала бедняжку, сетуя, что не сложилась ее любовь, и расписывала, сколь красив и желанен Черный Оруженосец, и сколь досадно потерять его; и внимала Заряночка, рыдая от любви и нежности, и ведьма не казалась ей ни страшной, ни гадкой, но только глашатаем, в уста коего вложены слова, растравляющие раны Заряночки; тем не менее, слушала она эти речи и не могла наслушаться. Но не успел один сон смениться другим, как Заряночка пробудилась: стояло раннее майское утро, синели прозрачные небеса, ярко светило солнце, в саду распевали птицы, а с улицы доносился привычный шум: то рыночные торговцы спешили спозаранку на ярмарку с товаром; в воздухе разливалась утренняя свежесть, и мир радовал глаз.
Девушка проснулась, все еще всхлипывая; подушка ее была мокра от слез. Однако же показалось Заряночке, будто вот-вот приключится с нею нечто нежданное и радостное, и от восторженной любви к жизни сердце стремительно забилось в ее груди.
Девушка поднялась, прелестная в своей наготе, и подошла к окну, за которым торжествовала весна; грохот рыночных телег напомнил Заряночке о лугах, и речных потоках, и лесах за пределами города; и страстно захотелось ей оказаться там. Заряночка опустилась на колени на скамеечку под окном, не то грезя, не то снова засыпая; но вот в окне появилось солнце, и лучи его озарили грудь и руки девушки, и поднялась она, и окинула взглядом свое прекрасное тело, и страстно захотелось ей, чтобы желанный ей человек полюбил это тело так, как оно того заслуживает. Так стояла Заряночка у окна, покуда не застыдилась; тогда поспешила она одеться; но, уже одеваясь, подумала девушка, что снова отправится в Замок Обета, и узнает, где ее возлюбленный, коли не там; и весь мир обойдет, а Черного Оруженосца отыщет. И такая волна радости нахлынула на нее при этой мысли, и столь страстно захотелось Заряночке уехать, что каждая минута, задерживающая ее в городе, казалась девушке потраченной впустую.
Однако же, спустя некоторое время, когда мысли ее успокоились, поняла Заряночка, что есть у нее еще дела, кои следует завершить до отъезда, и что справедлива пословица: поспешишь - людей насмешишь.
Засим выждала Заряночка немного, а затем спустилась в залу, одетая должным образом, и нашла там Джерарда и его сыновей, готовых ей прислуживать; и утолила она голод, и повелела им сесть подле себя за столом, как приказывала частенько, и завела с ними разговор о том, о сем, и Джерард отвечал шутливо; но два Джерардсона переглядывались промеж себя, словно то и дело порывались перебить и задать вопрос, да только не смели. Тут Джерард окинул сыновей взором, и догадался, что у тех на уме, и, наконец, сказал так:"Госпожа наша, и сам я, и сыновья мои, похоже, полагают, что грядут события, для тебя весьма важные; ибо сияют глаза твои, и пламенеют щеки, и руки не лежат спокойно, и ножки не стоят на месте; посему заключаю я, что не дает тебе покоя некая мысль и рвется наружу. Уж верно ты простишь нам назойливые расспросы, дорогая госпожа наша, ибо только от любви к тебе решились мы заговорить; кабы не случилось какой перемены, что для кое-кого из нас обернется горем".
"Слуги мои, - отвечала Заряночка, закрасневшись, - и впрямь грядут перемены, и сей же миг скажу я вам, какие. Много лет назад призналась я вам, что убегаю от друзей; теперь же все переменилось, и желательно мне снова помянутых друзей отыскать; и ради этого нужно мне покинуть Пять Ремесел. И более того, есть у меня для вас слова жестокие, кои скажу я сразу же, а именно: удалившись от Пяти Ремесел на небольшое расстояние, распрощаюсь я с вами, ибо оставшуюся часть пути должно мне проделать одной, словно птице-зарянке, под стать имени".
Все трое замолчали, потрясенные признанием девушки; юноши побледнели, а Джерард, спустя какое-то время, объявил:"Госпожа наша возлюбленная, слово, тобою произнесенное, а именно, что более ты в нас не нуждаешься, ожидал я услышать все эти пять лет; и благодарение святым, что прозвучало оно скорее поздно, нежели рано. Нечего тут поделать; только скажи нам, какова твоя воля, дабы мы ее исполнили".
Заряночка понурила голову, горюя при мысли о разлуке с добрыми этими людьми; затем снова подняла взгляд и молвила:"Кажется мне, друзья мои, что сочтете вы за обиду, коли покину я наше братство; и одно только могу сказать я, а именно, попросить у вас прощения за то, что должна отправиться в путь одна. А теперь вот что хочу я от вас: во-первых, привести сюда нотариуса и писца, дабы написал он дарственную тебе, Джерард, и вам, Джерардсоны, на сей дом и на все, что в нем есть, кроме тех денег, что понадобятся мне в дороге, и подарков, что поручу я вам раздать моим работницам. И никак нельзя вам отказаться, иначе нарушите вы обет свой исполнять мою волю во всем и всегда. Более того, хочу я, чтобы позволили вы моим работницам (и той, что поставлена во главе их) арендовать помянутый дом, коли пожелают; ибо теперь они сделались весьма искусны, и вполне сумеют хорошо заработать на жизнь изящным вышиванием. Второе же мое поручение исполнить несложно; должны вы добыть для меня мужскую одежду и доспехи, кои носить мне будет не в тягость, и снарядить меня в дорогу. Уж верно, известно вам, что нередко женщины разъезжают по свету, переодевшись мужчинами, когда желают скрыть свою суть от посторонних глаз; может статься, попадется вам на глаза снаряжение, изначально предназначенное для такой женщины, а не для мужчины; и купите мне впридачу небольшой лук и колчан со стрелами, ибо такое оружие весьма мне подходит, и с ним обращаюсь я весьма ловко. Последнее же мое повеление таково: когда все будет исполнено, назавтра, или, может статься, спустя день, вы выведете меня из города и за пределы вольного края Пяти Ремесел, и проводите немного через холмы, ибо горько мне расставаться с вами ранее, чем необходимо". Тут мужчины преклонили перед Заряночкой колена, и расцеловали ей руки, и весьма тяжело было у них на сердце; однако видели они, что ничего не поделаешь.
После того Джерард побеседовал с сыновьями наедине, и спустя некоторое время пришел к Заряночке и молвил:"Госпожа наша, во всем исполним мы твою волю; но должны мы сказать тебе, что когда уедешь ты, Град Пяти Ремесел покажется нам чужим и неприветливым; засим намерены мы отправиться в Аттерхей, в край нашей родни. Засим заклинаем мы тебя отдать дом сей, что был нам столь дорог, своей старшей работнице и ее товаркам, ибо нам не нужен ни сам дом, ни арендная плата; ибо прекрасно обойдемся мы теми деньгами или товаром, что ты нам уделишь. Согласно ли это с твоей волей, или сказал я не так?"
Отвечала Заряночка:"Хороший ты человек, и не жадный; благословляю тебя за это; пусть все будет, как ты хочешь; тем более, что и сама я порадуюсь, коли отправитесь вы в Аттерхей; ибо порою кажется мне, будто влечет меня в тот край неведомая сила; потому очень может статься, что мы там снова встретимся".
При этих словах Заряночка не смогла сдержать слез; и сыновья Джерарда отвернулись, сконфузившись от того, что видят госпожу плачущей, а она - их. Но, наконец, девушка окликнула Джерардсонов и молвила:"Теперь надо бы нам поторопиться, ибо нет ничего горше, чем затягивать прощание; засим попрошу я вас, друзья мои, заняться тем, что я вам поручила".
Все было исполнено по воле Заряночки, и спустя день девушка поджидала во дворе Джерарда и сыновей его с лошадьми; и, невзирая на расставание с друзьями, несмотря на бесчисленные опасности, что, возможно, подстерегали скиталицу в пути, мир рисовался ей в ярких красках, словно жизнь начиналась заново. И нимало не сомневалась искательница приключений, что вскорости снова окажется в Замке Обета, и все застанет там по-прежнему, и, уж по крайней мере, милая подруга ее Виридис окажет гостье радушный прием.
Глава 6. О том, как Заряночка распрощалась с Джерардом и его сыновьями.
И вот Джерард и его сыновья привели коней, и Заряночка вскочила в седло. На девушке была легкая кольчуга, а поверх - просторное, длинное сюрко, что доходило до самых колен; а голову ее венчал шлем, легкий и нимало не тесный; так что лицо странницы оставалось по большей части скрытым от посторонних взглядов. На случай, ежели придется ей в пути иметь дело с людьми, Заряночка измыслила подходящую байку, решив говорить всем и каждому, что дала обет не снимать шлема в течение дней. Высокие сапоги оленьей кожи укрывали от глаз прелестные и стройные ее ножки, а рукава сюрко были достаточно широки; засим узнать Заряночку в подобном наряде не представлялось ни малейшей возможности; и, будучи женщиной высокой и сильной, искательница приключений вполне могла сойти за юного отрока, стройного и пригожего лицом. Заряночка перепоясалась добрым мечом, а Джерард добыл для госпожи своей добрый лук конника, и полный стрел колчан, с коими, как сказано выше, девушка обращаться умела; засим отнюдь не беззащитной выехала она в дорогу.
И вот маленький отряд проскакал по улицам и оказался за воротами; и, надо сказать, что кабы мысли Заряночки не были обращены к Замку Обета, и кабы не раздумывала она, что там застанет, сердце девушки заныло бы при разлуке с городом, что радушно принимал ее все эти годы; и, по чести говоря, тень южных врат, под которыми проезжала всадница, заледенила ей душу, и Заряночка распрощалась про себя с Градом Пяти Ремесел с грустью, но без страха.
Путники миновали вольные земли, и поскакали в холмы, в край пастухов; и поскольку кони у них были лучше лучших, а вьючной скотинкой они не обзавелись до тех пор, покуда не доехали до Упхэма, где должны были подкрепиться, за пять дней добрались всадники до того самого места, где дорога сворачивала в сторону от графства Моствик. Там остановились они, и Заряночка спешилась, и все последовали ее примеру, и расположились на траве, и поели-попили вволю.
Когда же с трапезой было покончено, заговорила Заряночка и молвила:"Милые друзья, в этот час и в этом месте мы расстанемся; ибо вы возвратитесь обратно в Пять Ремесел, и исполните то, что я вам наказала, а далее поступайте как знаете, и отправляйтесь со своим скарбом в Аттерхей. Но что до меня, должна я сперва ехать в Гринфорд, а оттуда - на поиски моих друзей, от которых убегала я, когда впервые мы встретились и поладили. Теперь, может статься, скажете вы, что приблизила я вас в час нужды и прогнала, когда пришло мне это в голову; на это отвечу я только, что жизнь моя расколота надвое, и одну ее часть вы доселе разделяли, а другую разделить никак не можете. Воистину горько это мне; а для вас, полагаю, еще горше. Но мне пришлось бы куда как несладко, кабы сердце мне не подсказывало, что так будет не всегда; ибо, как призналась я вам несколько дней назад, надеюсь я, что мы снова встретимся; в городе Аттерхей или в ином каком месте. А теперь прощения прошу, коли обидела кого из вас; и, заклинаю, не ставьте мне в вину, что есть на свете другие люди, с коими судьба свела меня раньше, чем с вами, и коих люблю я больше, чем вас; ибо о вашей преданности, и участии, и любви и заботе стану я свидетельствовать повсюду".
На это ответствовал Джерард:"Говорите вы, сыны мои; ибо мне поставить ей в вину нечего, и жаловаться не на что, кроме одного только, может статься: лет мне уже столько, что, очень вероятно, не доживу я до встречи в городе Аттерхей. Но вот о чем попрошу я тебя, дорогая леди; коли окажешься ты поблизости от моей могилы, ты поцелуй мой могильный камень, и отслужи по мне должную мессу". Отозвалась девушка:"Ничего худшего, уповаю я, промеж нас не случится".
Тут молвил слово Роберт Джерардсон:"Я говорить красно не привык, но расставание придает мне смелости сказать вот что: с того самого мгновения, как я впервые тебя увидел, я полюбил тебя так, как, несмотря на всю мою любовь к тебе, никогда ты меня не полюбишь, ежели есть где-то на свете желанный тебе возлюбленный; что, сдается мне, соответствует истине. И видел я, что давно ты поняла мои чувства, и потому неизменно держалась со мною кротко и приветливо, по обычаю своему. И это отчасти огорчало меня, ибо разжигало мою страсть, а отчасти утешало, ибо еще лучше начинал я о тебе думать, и казалась ты мне еще более достойной святого поклонения. А теперь понял я, что покидаешь ты нас, дабы отправиться на поиски желанного тебе возлюбленного; и скажу я, что кабы расставалась ты с нами по более ничтожному поводу, огорчился бы я в сердце своем; но раз все сложилось, как есть, снова благословляю я тебя, и счастлив буду при одной мысли о тебе; и коли мы снова встретимся, застанешь ты меня все тем же, душою и сердцем нимало не изменившимся".
Заряночка повернулась к нему, не скрывая слез, и молвила:"Знаю, что сказал ты правду; и правильно угадал ты причину моего отъезда; и принимаю я твое благословение, любя и радуясь".
Тут замолчали они, а Джайлс Джерардсон все еще с трудом подбирал слова, ибо не мастер он был говорить; и молвил, наконец, так:"Я скажу то же, что и брат; видишь, госпожа наша, как бы скверно все сложилось, кабы полюбила ты одного из нас ответной любовью; оттого приключились бы раздор и горе! Но теперь попрошу я тебя о милости, а именно: поцелуй меня в губы теперь, в час расставания; и поступи так же, когда встретимся мы снова. И скажу я тебе заранее, что коли откажешь ты, сочту я это в тебе поступком недружеским, и пойму, что все прекрасные слова, произнесенные тобою только что, словами и останутся, и не так ты чиста сердцем, как полагал я".
Девушка рассмеялась сквозь слезы, и ответствовала:"Милый юноша, не выноси ты мне приговора, покуда не провинюсь в самом деле! Никоим образом не откажу я тебе в просьбе, ибо люблю тебя, и отныне и впредь буду считать тебя братом, и тебя, и Роберта; ибо преданно, как братья, заботились вы обо мне все это время. Но сам знаешь, милый юноша: порою приходится сестрам расставаться с братьями; и ныне час этот пробил".
Еще немного посидели они молча, все четверо; а затем поднялась Заряночка, и стянула с головы шлем, и расцеловала и обняла Джерарда и его сыновей, и распрощалась с ними, причем и сама она, и юноши разрыдались в голос. Затем Заряночка снова вооружилась, и вскочила в седло, и поскакала в Гринфорд; и ничего-то при ней не было, кроме нательной одежды и доспехов, да коня, да нескольких золотых монет и драгоценных камней в кошеле. Так уехала девушка; спутники же ее удрученно повернули назад, к Пяти Ремеслам.
Глава 7. Заряночка прибывает в Гринфорд и узнает, что Замок Обета обезлюдел.
Так, в конце мая, за час до заката, Заряночка въехала в Гринфорд; и уверенно направилась прямиком к постоялому двору, и с тем большей уверенностью, что прежде там не останавливалась, как уже говорилось. Слугам рассказала она байку о своем обете, сообщая, что не вправе снимать шлем, покуда не истекут семь дней; и кто-то ей поверил, а кто-то счел женщиной; но поскольку судя по платью можно было заключить, что гостья принадлежит к знати, никто к Заряночке не приставал. Более того, поскольку сообщила она, что намерена выехать на следующий день спозаранку, содержателям постоялого двора и вовсе дела до нее не было; притом сообщила девушка, что приехала из дальних краев, что соответствовало истине.
Вечером спустилась Заряночка в общую залу; там сидели за столом три торговца, путешествующие со своим товаром, и два горожанина-йомена; и беседовали они промеж себя весело и приветливо, и, переговариваясь, поглядывали искоса на стройного и пригожего юного оруженосца, каковым сочли Заряночку. Очень хотелось им перемолвиться словом с незнакомцем, да учтивость не позволяла. Что до нее, не терпелось Заряночке порасспросить их о Замке Обета, но от страха слова застревали у нее в горле; и не сиделось ей на месте; неуютно и беспокойно ей было. Но вот обратился горожанин к заезжему торговцу:"А что, мастер Питер, после того, как расторгуешься ты здесь, не поедешь ли в Красную Крепость?" При этих словах Заряночка побледнела как полотно, а мастер Питер ответствовал:"Всенепременно, сосед, коли здешний люд оставит что-нибудь в моих мешках на поживу другим покупателям". Ответ его прозвучал веселой шуткой, как если бы легко было у торговца на душе, и все рассмеялись заодно с ним, словно ни забот, ни тревог не знали. Тут рассудила Заряночка, что пора ей заговорить, коли желает она узнать хоть что-нибудь; и вот собралась девушка с духом, и молвила, унимая дрожь в голосе:"На то похоже, господа, что процветает ныне славный сей город? А спрашиваю я потому, что в здешних местах давно не бывал, и теперь, возвратившись, очень бы хотел, чтобы в окрестных землях царили мир и благоденствие; ибо, может статься, придет мне в голову поселиться здесь".
Йомены повернулись к страннице, и улыбнулись приветливо, радуясь нежному ее голосу, и один из них ответствовал:"Сэр в шлеме, что до мира и покоя в этом краю, и что до процветания ее обитателей, тут ты останешься доволен; даже вилланы живут здесь так, как в других землях не живут и франклины; а йомены и вавассоры рядятся роскошнее рыцарей в услужении у щедрого лорда. Воистину дома здешние - полная чаша, и гостям в них рады, что куда как недурно, ибо в помянутых домах ни в еде, ни в питье недостатка не знают. И женщины здешние падки на все, что красиво и радует глаз, пусть даже из дальних краев товар, и дорого за него просят; засим и мы, торговцы, процветаем, как ты своими глазами можешь убедиться. Ах! - благостный это край!"
Остальные, улыбаясь, закивали в знак согласия. Но продолжила Заряночка, укрепив свое сердце, ибо необходимость в том была, и немалая:
"Похоже на то, что произошли здесь большие перемены, ибо когда я в последний раз слышал об этих краях, о мире здесь и не помышляли". "Уж наверно, не так давно это было, - отозвался горожанин с улыбкой, - ибо не думаю я, что, кабы снял ты шлем, много седых волос заметили бы мы на твоей голове". Покраснела Заряночка. "То было лет пять назад", - сообщила она. "Ну да, ну да, - ответствовал горожанин, именно тогда мы и затеяли покончить с беспорядками; и то был самый мрачный час перед рассветом; ибо пять лет назад мы и доблестные рыцари Замка Обета осадили Красную Крепость. Воистину раз и навсегда вычистили мы дьявольский этот притон". "Что же случилось с крепостью после того, как вы одержали победу?" - спросила Заряночка, трепеща. Отозвался горожанин:"Не доводилось ли тебе слыхать о Черном Оруженосце, рыцаре весьма доблестном, раз говоришь ты, что в сем краю не чужой?" Девушка кивнула в знак подтверждения, ибо слова не шли у нее с языка.
"Так вот, - отвечал горожанин, - около трех месяцев держали мы в Красной Крепости вооруженный гарнизон; а затем попросили мы Черного Оруженосца прийти к нам и помянутый гарнизон возглавить; ибо, даже после того, как пала Крепость, немало осталось в здешнем краю разбойников да лиходеев, да бродяг, у которых одно ремесло - убивать да грабить. И воистину знали мы лорда Артура за воина прозорливого и доблестного, равного коему не найдешь; и ответил он нам согласием, и сделал все, что смог; то есть все, что нужно, ибо все время свое, с утра до ночи, проводил он в седле и за делом. Воистину веселым человеком назвать его было нельзя, разве что в часы наибольшей занятости; и говорил мало, будь то в зале или в покоях, иначе больше бы его любили. Но большей услуги здешнему краю не оказал бы никто".