Мун Элизабет. Клятва наемника

   Рука Пакс по-прежнему сжимала руку герцога. Девушка находилась под властью нахлынувших на нее эмоций. Радость оттого, что герцог верит ей — что кто-то вообще все еще доверяет ей, — обрушилась на нее потоком света. Ее аргументы, приведенные всего лишь несколько минут назад, показались ей мишурой, хотя она и верила в то, что говорила совсем недавно. Через несколько минут она справилась с волнением, и неожиданное изменение, происшедшее с ней, приковало к Пакс внимание всех находившихся в кабинете. Наступила полная тишина. И в ней торжественно зазвучал голос Пакс:
   — Господин герцог! Вы дали мне гораздо больше, чем обещали. Сквозь свет вашего доверия я теперь хорошо вижу свой путь. Я никогда не поступлю к вам вновь на службу, мой господин, но я благодарю вас за этот дар. Вы всегда будете жить в моей памяти, как бы мало мне ни осталось жить.
   — Пакс…
   — Нет, мой господин. Вы знаете, что это должно произойти; и я не хочу терять право на ваше доверие. Сэр… я хочу попросить вашего благословения…
   Даже сейчас, когда она говорила эти слова, в душе ее начал подниматься гнев. Она с трудом подавила его. Герцог обнял ее и крепко прижал к груди.
   — Дитя мое… Пусть дьявол, если он действительно поселился в тебе, убирается прочь навсегда! И если ты когда-нибудь вновь придешь ко мне, Паксенаррион, и будешь нуждаться в моей помощи, я помогу тебе, чем смогу.
   — Благодарю вас, мой дорогой господин.
   — И я останусь здесь до тех пор, пока не увижу, как ты выдержишь это испытание, — добавил он, окинув гневным взглядом присутствующих.
   — Благодарю вас, мой господин… Маршал-генерал?..
   — Вы готовы? — Глаза Ариании были влажными, но голос тверд и непоколебим. Она ждала ответа.
   Пакс отступила на несколько шагов от герцога. Она дрожала, но старалась, чтобы голос ее звучал твердо:
   — Да, леди. Это должно быть сделано, и, как вы утверждаете, как можно быстрее. Что ж, приступайте.

Глава XXIX

   Круг света сконцентрировался в центре мира. Пакс следила за его меняющимся цветом: сначала он был золотисто-желтым, потом — мерцающе — оранжевым, красным, темнеющим и переходящим в фиолетовый, затем — взрыв, и он превращался в синий с белым и, наконец, переходил от черного к желтому. Спустя некоторое время ей захотелось узнать, где и почему происходят подобные вещи. Она была уверена, глядя на красный круг, что он потемнеет и превратится в фиолетовый с синим, а затем взорвется и станет ослепительно белым. Какой-то летящий издали звук беспокоил девушку, бряцание каких-то цепей, перезвон колокольчиков, похожих на те, которые привязывают на шею животным в стадах. Скрежет камня о камень или стали о сталь. Чьи-то голоса, произносящие слова, которых она не знала.
   Пакс открыла глаза, и в лицо ей ударил солнечный свет. Она моргнула. Она казалась себе какой-то светлой и пустой, словно скорлупа из-под яйца. Она не хотела двигаться, боясь боли или какой-то потери. Вдруг перед ней промелькнула какая-то тень. Очертания ее были знакомы Пакс. Человек.
   Девушка ощутила, как то, на чем она лежит, передвинулось. Дуновение ветерка освежило ее. Что-то влажное и холодное прикоснулось к ее коже, затем она почувствовала прикосновение рук, и тепло вернулось. Пакс вновь моргнула и увидела на этот раз маршала, которую встретила как-то раз случайно прошлой зимой. Но близко они так и не познакомились. Лицо ее было спокойным и сдержанным. Пакс внимательно посмотрела на женщину. Она была для нее загадкой, которую предстояло разгадать.
   Маршал обернулась и увидела, что Пакс смотрит на нее.
   — Паксенаррион! Вы очнулись?
   Пакс попыталась кивнуть, но даже это было ей тяжело, и она лишь моргнула в ответ.
   — Как вы себя чувствуете?
   Маршал наклонилась к ней ближе. Пакс не могла ответить, лишь закрыла глаза. Но рука маршала дотронулась до ее лба.
   — Пакс! Отвечайте…
   Но рядом раздался еще один голос:
   — Подождите. Ведь мы даже не знаем…
   Пакс вновь открыла глаза. Рядом с ее кроватью стояла маршал-генерал, одетая во все белое. Она улыбалась.
   — Паксенаррион, да благословит вас Гед. Власть Ачрии разрушена, она не может больше контролировать вас. Теперь вы свободны от этого дьявола.
   Пакс ничего не почувствовала, услышав эти слова. Ни радости, ни страха. Она попыталась что-то сказать, но ей удалось лишь издать какой-то слабый звук. Маршал посмотрела на маршал-генерала и, увидев ее кивок, подала ей со стола кружку.
   — Вот. Попытайтесь выпить это. — Маршал-генерал приподняла голову Пакс и поднесла кружку к ее губам.
   Пакс сделала несколько глотков. Холодная вода была приятна на вкус.
   — А теперь вы можете говорить, Паксенаррион? — Маршал-генерал придвинула к кровати табуретку и села.
   — Я… думаю… да, леди.
   — Очень хорошо. Несколько дней вы были без сознания. Мы подоспели вовремя, Паксенаррион, потому что дьявол киакномов проник в вас глубоко и добрался до вашего разума.
   Маршал-генерал дотронулась до ее головы; Пакс вздрогнула, но потом успокоилась, раздумывая, что же может понять маршал-генерал, прикоснувшись к ней. Наконец Ариания отвела руку и села на свое место со вздохом.
   — Да… Мы сделали все, что могли. Теперь он не сможет причинить вам никакого вреда… Как вы себя чувствуете, Пакс?
   Пакс начала вспоминать, о чем ей говорили раньше. Она попыталась отыскать что-то внутри себя, но не нашла ничего. Ничего странного, ничего плохого — вообще ничего.
   — Я не чувствую ничего плохого, — сказала она осторожно.
   Маршал-генерал вновь вздохнула:
   — Разумеется, Паксенаррион, вы и не можете чувствовать ничего плохого. Во всяком случае, вам сейчас не хуже того, кому попала инфекция в рану. Дьявол вторгся в вас, как зараза вторгается в гниющую конечность. Мы разрушили его до основания, но я не могу сказать пока с полной уверенностью, что еще мы, возможно, разрушили. Помните, что мы — ваши друзья и компаньоны по содружеству Геда. И что бы ни случилось в дальнейшем, мы позаботимся о вас. — Она встала и разогнула спину. — Да благословит вас Гед!.. Как же я устала! Херан, дайте Паксенаррион поесть все, что она попросит, и присмотрите за ней, пока не придет Белфан. Если она будет неплохо себя чувствовать, герцог Пелан хотел бы тоже повидать ее.
   — Слушаю, маршал-генерал.
   Маршал Херан вновь взглянула на Пакс и последовала за маршал-генералом до двери. Пакс не слышала тихо заданного вопроса, но услышала ответ:
   — Нет. Это не имеет значения. Почетный гость, Херан.
   Когда она ушла, Херан вернулась к кровати Пакс. Девушка пыталась понять, что происходит. Они что-то сделали для нее: маршал-генерал, Амберион, волшебник Адхиел, остальные. Она не чувствовала никакой боли, только чудовищную слабость, и хотела узнать, что же, в конце концов, произошло.
   — Вы голодны? — резко спросила Херан.
   Пакс вздрогнула, услышав ее тон. Почему Херан рассержена на нее? Она кивнула в ответ, но ничего не сказала.
   — Хорошо… Что же вы хотите? Есть жареная баранина — Пакс окинула взглядом комнату:
   — Хорошо… Но это… не моя комната.
   Херан вновь взглянула на нее. Значение этого взгляда Пакс понять не могла.
   — Вы же не думаете, что находитесь вместе с другими кандидатами? После того… словом, вы находитесь в апартаментах маршал-генерала, в комнате для гостей. Когда она будет уверена…
   — Уверена в чем? — По спине девушки пробежал ледяной озноб.
   — Уверена в том, что вы поправились. Я сейчас вернусь, принесу вам поесть.
   Херан вышла из комнаты, и Пакс вновь огляделась по сторонам. Кровать, на которой она лежала, была обыкновенной, но больших размеров, чем в ее комнате. Окно справа пропускало тусклый свет, несколько стульев окружали небольшой камин напротив кровати.
   Херан вернулась с накрытым салфеткой подносом.
   — Вы уже попытались встать? Если вы можете сесть за стол…
   Но Пакс не могла.
   Тогда Херан взбила подушки у нее за спиной и утрамбовала их так, что они стали жесткими, и, поставив поднос на колени Пакс, вышла из комнаты. Девушка никак не могла справиться с едой и посудой. Ей трудно было взять вилку, она то и дело неловко поворачивалась у нее в руке. К тому времени, когда вернулась Херан, неся поднос для себя, Пакс была огорчена и взволнованна.
   — Маршал, простите, но я не могу…
   Когда она заговорила, вилка выскользнула у нее из руки и со стуком упала на пол. Херан пристально посмотрела на Пакс:
   — Что это? Вы даже не можете поесть сами?
   — Нет… не могу… — Задыхаясь и тяжело дыша, Пакс чувствовала себя неуклюжей, словно маленький ребенок, и в конце концов взяла кусок мяса рукой.
   — Подождите. Вот…
   Херан поставила на стол свой поднос и подошла к кровати Пакс. Несколькими быстрыми движениями маршал разрезала мясо на маленькие кусочкам и подняла с пола вилку.
   — Сейчас вы справитесь? — недовольно спросила она. Пакс посмотрела ей в глаза. Она не могла понять причины враждебности Херан.
   — Я… я надеюсь.
   — Я тоже.
   Херан вернулась на свое место и, не сказав больше ни слова, принялась за еду. Пакс вновь попыталась есть вилкой. Но собственные руки казались ей большими, как подушки, и ей тяжело было донести еду до рта. После нескольких неуклюжих попыток, съев все же немного мяса, она отставила поднос и легла, наблюдая за тем, как ест Херан. Когда маршал закончила трапезу, она подошла к Пакс, чтобы забрать у нее поднос.
   — И это все, что вы съели? Я думала, вы действительно голодны…
   — Я была. Я только…
   — Что же, только не надейтесь получить что-нибудь в течение часа. Допейте воду, вам это необходимо.
   Она стояла над Пакс до тех пор, пока кружка не оказалась пуста, и затем отставила ее в сторону. Буквально сразу же сна вышла из комнаты, унеся оба подноса. Пакс откинулась на подушку, все еще недоумевая. Чем она заслужила такое неудовольствие маршала? Но в это время ее размышления прервал стук в дверь. Она откликнулась и тут же узнала голос герцога.
   — Входите, мой господин.
   Он открыл дверь и вошел в комнату.
   — А где твой сторожевой пес?
   Пакс не знала, что сказать на это, и он продолжил:
   — Та маршал, которая охраняет твою дверь. Херан, кажется, так ее зовут.
   — Она вышла, чтобы отнести на место подносы.
   Пакс почувствовала себя так, словно она вновь была рекрутом и этот могущественный человек, герцог, чем-то ей угрожал. Он прошелся по комнате, словно снежная кошка, виляющая хвостом. Наконец повернулся к ней:
   — Я хотел повидать тебя, но они все время твердят, что нужно подождать. Как ты? Они продолжают как-то лечить тебя?
   — Не знаю. Я очнулась совсем недавно. И почти ничего не чувствую…
   — Думаю, все это к лучшему, после того что они… Скажу тебе, Пакс, я был близок к тому, чтобы поубивать их всех.
   — Что?
   — Мне очень хотелось увидеть тебя. А они все собрались вокруг и делали что-то непонятное. Я боялся за тебя…
   — Мой господин, они должны были… — Теперь Пакс вспомнила больше, и ее начал охватывать страх.
   — Хм. Ты уже поднималась с постели?
   — Нет, мой господин. Я не могла даже самостоятельно поесть.
   Он пожал плечами:
   — Наверное, так будет продолжаться еще некоторое время. После таких тяжких дней слабость — обычное дело.
   — Я хотела бы знать…
   Пустота внутри, которую ощущала Пакс, не казалась ей уже чем-то хорошим.
   Он оглянулся по сторонам и спросил: — Что?
   — Поправлюсь ли я. Не представляю, как мне узнать это. Сейчас, вспоминая о том, что они делали со мной, я не могу думать ни о чем больше.
   Он сел рядом с кроватью и положил свою руку на ее.
   — Не волнуйся об этом. Ты же знаешь, что волнение перед битвой никогда не помогает. Придет время, и ты окрепнешь. Тогда все и поймешь.
   — Но что думаете по этому поводу вы, мой господин? Вы думаете, он ушел?
   Он вздохнул и не спросил, что она имела в виду.
   — Пакс, насколько я понял, они перемешали корни твоей памяти с помощью могущественных заклинаний. После такого душа не может остаться в прежнем состоянии. Но внешне ты не выглядишь по-другому. Разве немного бледнее, чем обычно. Но ты ведь провела много дней в постели, и это неудивительно. Впрочем, мне трудно определить твое состояние лишь по внешнему виду. Проверка мечом, может, и не прояснит все до конца, но все же даст некоторую ясность.
   — Я хочу быть… самой собой, — прошептала Пакс.
   — Так и есть, Пакс, и ты всегда будешь самой собой. Хотя люди и меняются со временем, с возрастом…
   — Но не так. Я не смогу вынести этого, мой господин, если я не смогу… если я стану…
   Герцог сильнее сжал ее руку. Она посмотрела ему в глаза и увидела, что черты его лица обострились, а взгляд стал тяжелым. Пакс вдруг испугалась. Таким она его никогда не видела.
   — Пакс, ты осталась самой собой, и ты сможешь выстоять, что бы ни случилось в дальнейшем. Я клянусь тебе в этом. Я ведь тоже не всегда был герцогом и имел…
   — Но вы всегда были храбрым, всегда были воином! Герцог опустил глаза:
   — Нет. Я не буду тебе сейчас рассказывать эту историю, скажу лишь одно: я не всегда был храбрым. А что касается тебя… Ты ведь не знаешь точно, потеряла ты что-то или нет. Не мучься понапрасну, Пакс, все разрешит время.
   — Но почему Херан так не любит меня? Его лицо приняло озадаченное выражение.
   — Херан? Я не знаю. Маршал-генерал назначила ее сюда; наверное, ей нужно быть где-то еще и она не успевает все сделать. Неужели она была с тобой груба?
   — Нет. Но она ведет себя так, словно я ей не нравлюсь или сделала что-то скверное.
   — Господин герцог! — Голос Херан, показавшейся в дверях, был негодующим.
   Герцог медленно повернулся в ее сторону. Пакс заметила, как напряглись мускулы на его лице.
   — Да, маршал Херан. — Эти слова были произнесены таким тоном, что послужили бы серьезным предупреждением любому в его отряде.
   — Что вы тут делаете?
   — Я? Пришел повидать Пакс, увидел, что она проснулась и хочет с кем-нибудь поговорить. У вас есть возражения?
   — Нет. Но я бы и так послала за вами, чуть позже, сказать, что она не спит…
   — Спасибо. Но, как видите, я всего лишь несколько опередил вас.
   — Я должна была отнести обратно подносы.
   Пакс почувствовала, что Херан будто обороняется.
   Герцог небрежно махнул рукой, словно отметая извинения сквайра, который просит у гостей прощения за подгоревшую буханку хлеба.
   — Ничего страшного. Скажите, если можете… Маршал-генерал удовлетворена тем, как Пакс идет на поправку?
   Его вопрос явно рассердил Херан.
   — Я не могу говорить за маршал-генерала. Она знает это лучше. Но она сказала, что дьявол был уничтожен.
   — И какой же ценой?
   Маршал Херан села возле камина.
   — Этого она не говорила. Но чего бы это ни стоило, важен прежде всего результат.
   — “Чего бы это ни стоило”? — Герцог повернулся к ней. Его рука по-прежнему сжимала руку Пакс.
   — Герцог Пелан, я — воин Геда. Маршал. И самое главное для меня то, что дьявол побежден… уничтожен.
   Ничто другое не имеет значения. И что бы ни стояло на пути…
   — Даже жизнь? — мягко спросил Пелан.
   У Херан был упрямый вид, она нахмурила брови:
   — Да. Я не раз рисковала собственной жизнью. Каждому последователю Геда знаком риск: мы служим добру, и только добру.
   — Ах да. Добру. Значит вы знаете, что это такое?
   — Конечно. — Она подняла подбородок вверх и смело встретилась с ним взглядом.
   — Да. Конечно. Вы, маршал, знаете, что такое добро. Ноя в этом сомневаюсь.
   Он умолк, выжидательно глядя на нее, но она не проронила ни слова. Герцог Пелан убрал свою руку с руки Пакс и продолжил:
   — В течение уже нескольких лет я сомневаюсь, что вы, маршалы Геда, действительно можете отличить добро от зла. И то, что я увидел здесь, лишь подтвердило мои сомнения. Скорее всего вы думаете, что я и сам не так уж безгрешен. Но уверяю вас, маршал, что профессиональный солдат, такой как я, имеет больше боевого опыта, чем вы. Я видел многих мужчин и женщин, находящихся в состоянии огромного напряжения, причем не раз повторяющегося. И я знаю солдат более опытных и умелых, чем вы когда-либо будете. — Он вновь умолк, выжидающе глядя на Херан. Она выглядела взбешенной, но по-прежнему ничего не ответила. — Пакс — одна из них.
   Пакс смутилась и еле слышно прошептала:
   — О, мой господин…
   — Пакс, тебе не раз представлялась возможность доказать это. И вот что я скажу вам, маршал: в отличие от меня, вы знаете ее совсем недолго. Я же — несколько лет. Вы видели ее во время одного испытания, я видел во время многих. Я видел ее в бою, в долгих походах, когда день за днем нужно помогать друг другу. Вы видите какой-то изъян… маленькое пятнышко на сверкающем кольце… и признаете его негодным. Но я вижу картину в целом — годы безупречной службы, неукоснительное выполнение своих обязательств…а именно это и есть добро, маршал. Разве есть кто-нибудь из нас, у кого бы не было ни одного недостатка? А вы сами… разве вы совершенны, чтобы обвинять ее?
   — Нет… Я никогда такого не говорила…
   — Не вы персонально, но последователи Геда вообще. А вы — одна из них, по крайней мере вы так сказали.
   Херан посмотрела на Пакс, потом опять на герцога. Чувствовалось, она собирается с силами, чтобы броситься на них в атаку.
   — Что ж, хорошо… Я… Она думала, что она какая-то особенная…
   — Что?!
   Пакс вздрогнула, услышав голос герцога. В нем слышалось негодование.
   — Она явилась сюда прошлой осенью, а зимой стала кандидатом в паладины. Но это не по правилам! Все говорили, что она многообещающая, выдающаяся. Ей поручили отправиться на поиски, даже когда она еще не прошла испытаний. И вдруг она попадает в плен, как какой-нибудь недотепа йомен, у которого нет никакого боевого опыта. А там, вместо того чтобы с честью умереть, как поступило бы большинство воинов, она вступает в сговор с киакномами и подвергает себя пагубному влиянию Ачрии. — Херан со злостью стукнула по столу рукой и на миг умолкла, чтобы перевести дыхание. — А теперь они все суетятся вокруг нее… Я могла бы понять, если бы этого хотели вы, ведь вы не на службе у Геда, но остальные! Это лишает меня сил!
   — Херан!
   Никто из них не заметил, как в комнате появилась маршал-генерал. Она выглядела почти такой же рассерженной, как и герцог. Херан покачала головой:
   — Маршал-генерал, простите, но мне все равно. Это правда. Паксенаррион не должны были принять кандидатом; она не подходит для этого, к тому же она служила здесь недостаточно долго. Конечно, дьявол должен был покинуть ее; если она чего-то лишилась, ей придется теперь жить с этим. Но все это чепуха: будь у нее достаточно мужества, то никакой опасности от потери и не было бы. Это неправда, что она какая-то особенная, просто с ней обращались по особенному. Впрочем, хватит об этом! Что зря говорить!
   Херан резко повернулась на каблуках и с гордо поднятой головой вышла из комнаты. Герцог хотел было последовать за ней, но маршал-генерал предупреждающе подняла руку:
   — Пожалуйста, господин герцог! Позвольте принести вам мои извинения и наказать Херан.
   — Я вас слушаю, — сказал он мрачно.
   — Простите… Я не знала, что Херан так относится к Паксенаррион, иначе я бы никогда не допустила ее сюда. Я хотела, чтобы рядом с Пакс были маршалы, чьей клятве сохранить все в тайне я могла бы верить, и чтобы они заботились о ней. Я знала, что Херан в общении бывает немного колючей — она всегда была такой. Кстати, по этой причине у нее и нет своей мызы. Но прежде она всегда была справедливой.
   — Что ж, ладно… А как быть с Пакс? Маршал-генерал прошла мимо него прямо к Пакс:
   — Прошу у вас прощения за слова маршала Херан. Позвольте спросить… она обижала вас?
   — Нет, леди, это не имеет значения. — Девушка все еще не пришла в себя после нападок Херан.
   — Может, конкретного вреда она и не причинила, но запугать и оскорбить Пакс ей удалось, — вставил герцог.
   — Да, конечно, я понимаю.
   — Что ж, хорошо… Я пришел сюда в надежде увидеть вас и поговорить о Пакс. Скажите, как вы считаете, успешно ли прошло ваше лечение?
   Пакс внимательно наблюдала за лицом маршал-генерала, ей хотелось услышать об отсрочке своего приговора, но оно оставалось непроницаемым. Ариания лишь сказала Пелану:
   — Мой господин, я не могу рассказать вам об этом. Пока слишком рано, Паксенаррион еще не поправилась окончательно. — Повернувшись вновь к Пакс, маршал-генерал сказала более мягко: — Паксенаррион, вы, должно быть, поняли из того, что сказала Херан, что вам было причинено некое зло. Не буду лгать вам: как я и предупреждала вас раньше, возможны какие-то потери. Но, я думаю, мы ничего не узнаем наверняка до тех пор, пока не восстановятся ваши силы. Мы волновались, потому что вы долго были без сознания, но это может и не иметь никакого значения. Пожалуйста, если вы почувствуете, что с вами творится что-то необычное, расскажите мне об этом тотчас же.
   — Я… я не могла самостоятельно поесть, — тихо сказала Пакс.
   — Не могли поесть? А что же случилось?
   Пакс вдруг не сдержалась и заплакала:
   — Я не могла… не могла удержать… вилку… я не могла разрезать мясо… я уронила…
   Маршал-генерал взяла ее руки в свои:
   — О Пакс! Не надо… Вам скоро станет лучше. Обязательно станет. Сейчас вы еще слишком слабы, но скоро…
   — Но она ругала меня… ругала меня за это… — Пакс зарылась лицом в подушки, стыдясь своего состояния.
   — Нет, она была не права. Силы вернутся, и быстрее, чем вы думаете. Если вы потерпите и будете сохранять спокойствие, они обязательно вернутся, Пакс. — Маршал-генерал умолкла и отвела глаза в сторону.
   — Она выздоровеет полностью? — вслух спросил герцог о том, о чем постоянно думала девушка.
   Глаза маршал-генерала потемнели.
   — Господин герцог, пожалуйста! Пока мы не знаем этого наверняка. Но лишние волнения ни ей… ни вам… не принесут пользы.
   — Но она не может не думать об этом, маршал-генерал. Как не могли бы не думать и вы, окажись вы вместо Пакс на этой постели. Я тоже пытался убедить ее в том, что не следует волноваться о будущем, но никто не может следовать этой абстрактной мудрости. О чем она может еще думать сейчас? Лишь знание того, что происходит с ней на самом деле, может облегчить ее страдания.
   Маршал-генерал покачала головой и вновь посмотрела в глаза Пакс:
   — Я действительно ничего не знаю наверняка. Но поверьте: я не согласна с Херан. Да и Херан недолго будет придерживаться этого мнения. Лишь только человек, обладающий огромным мужеством и силой, мог так долго противостоять дьяволу, вселившемуся в него.
   Стук в дверь прервал их разговор. Маршал Белфан, которого Пакс знала еще до своего путешествия в Колобию, просунул голову в комнату и спросил:
   — Можно войти?
   Маршал-генерал откликнулась:
   — Входите, Белфан. Паксенаррион проснулась, хотя она еще и слаба.
   — Херан именно так и сказала. Да благословит вас Гед, Паксенаррион и господин герцог. Старый Артаг говорит, к утру выпадет первый снег, маршал-генерал.
   — Зима начинается все раньше с каждым годом, — проворчала маршал-генерал; Белфан рассмеялся в ответ. Он вообще был улыбчив и часто смеялся, мало походя тем самым на маршала.
   — Вы говорили так и в прошлом году… Это из-за того, что маршал-генерал выросла на юге, — объяснил он Пакс и герцогу.
   — В Ааренисе? — спросил, удивившись, герцог.
   — Нет. В южной Тсайе, — пояснила маршал-генерал. — Здесь любое место, где не бывает мороза, называют югом. Гед свидетель, я люблю погоду, подходящую для охоты, но…
   — Просто вы становитесь старше, маршал-генерал. Все дело в этом. — Белфан засунул руки за ремень на поясе и усмехнулся.
   Ариания окинула его тяжелым взглядом:
   — Вы действительно так думаете, мой молодой маршал? Возможно, вы не прочь сразиться со мной в зале и посмотреть, насколько я стара?
   — Я брошусь перед вами на колени прежде, чем вы сразите меня.
   Все рассмеялись этой шутке, даже Пакс. Белфан тем временем подошел поближе к девушке:
   — А вы выглядите значительно лучше. Думаю, через несколько дней вы настолько окрепнете, что будете в состоянии сами сбросить маршал-генерала с лестницы… Да, что нам здесь только пришлось пережить! Кругом были такие вытянутые лица, что мне порой казалось, что я на конюшне…
   — Может быть, пообедаем? Я могу послать кого-нибудь за едой для всех нас, — предложила маршал-генерал.
   — Неплохая идея. Если ты, Пакс, будешь есть как следует, то скорее поправишься.
   Когда перед девушкой поставили тарелку с густым супом, она смогла наконец зачерпнуть несколько ложек. Правда, немного расплескала. Но никто этого вроде даже и не заметил; маршал-генерал осторожно вытерла пролитое, говоря о чем-то другом. Когда все они закончили трапезу, она помогла Пакс поудобнее сесть на кровати: девушка пока не могла приподняться сама, но, когда ее усадили, почувствовала себя лучше.
   В следующий раз, когда она проснулась, маршал-генерал и Белфан помогли ей встать. Она пошатнулась и взмахнула руками, но все же устояла. Ее кидало из стороны в сторону, но она все же сумела с их помощью пройтись вдоль комнаты. Через несколько дней она уже проделывала это сама — медленно, но более уверенно.
   Улучшение ее состояния продолжалось. Когда Пакс смогла спуститься по лестнице, она вышла наружу, в небольшой сад маршал-генерала, окруженный со всех сторон стенами. Потом она совершила свою первую прогулку по двору и подошла к Хай-Лордс-Холлу. Взгляды встречающихся на ее пути людей жгли, словно крапива; она опустила глаза вниз, видя лишь камни под ногами. Херан успела-таки наболтать лишнего, и теперь окружающие видели на лице Пакс лишь выражение страха. Но девушка надеялась, что, когда к ней вернутся физические силы, она уже ничего не будет бояться.