Мун Элизабет. Путь наемника (Паксенаррион - 3)

   - Именно так. И что дальше?
   - Тогда я попытаюсь объяснить тебе, но только попытаюсь: здесь, в Лионии, мы вынуждены охранять не только территориальные границы королевства, но также отслеживать состояние души этой территории, этих непроходимых дремучих лесов. Понимаешь, о чем я говорю? Тебе довелось побывать в Проклятом Лесу, ты жила в роще киакдана. В этих местах особая атмосфера. Каждое место на земле обладает тем, что ^ называем душой. Иногда она проявляет себя отчетливее, иногда ее почти не замечаешь. Этот лес практически не затронут деятельностью людей, поэтому его душа ничем не изранена и ощущается во всем: в каждом дереве, в каждой поляне. Лес - это единое живое существо.
   - У этого живого существа есть имя или название?
   - Может быть, и есть, только нам оно неведомо. Душа леса не станет обращаться к тебе или ко мне напрямую. Она слишком велика и могущественна, чтобы размениваться на такие мелочи. Пожалуй, даже киакданы не будут утверждать, что им полностью ведома душа лесов и что они могут общаться с ней вот так, запросто.
   - И все-таки я не совсем понимаю, что это за душа такая.
   Все вокруг рассмеялись, но этот смех был не оскорбительным, а скорее дружеским.
   - Это все вполне естественно, - пояснила Тамар. - Ты не понимаешь, что это такое, а я не знаю, как еще тебе объяснить. Если поживешь среди нас подольше, может быть, это понимание придет к тебе, как оно приходит к некоторым людям. Другое дело, что не обязательно понимать для того, чтобы чувствовать. Даже когда душа леса не обращается к тебе напрямую, ты можешь ощутить дыхание, прикосновение, ну, некое воздействие, назови, как хочешь. Вспомни, например, как это случилось с тобой у водопада Эррейсбрит.
   Действительно, Эррейсбрит - это было название небольшого водопадика, всего-то в пару ладоней высотой, который сбегал с уступа валуна и терялся в поросшем мхом склоне холма. Когда Пакс впервые увидела его, она остолбенела, пораженная красотой и очарованием этого места. Далеко не сразу она пришла в себя и смогла оторвать взгляд от этого воплощения природной красоты.
   - Да, - сказала Пакс, - это я хорошо запомнила.
   - Так вот, - продолжала Тамар, - в нашу задачу и входит следить за состоянием души, внутренней энергией нашего леса. Если с ней происходит что-то не то, мы докладываем об этом королю. Вот мы и забираемся в самые дальние, непроходимые места, прислушиваясь, принюхиваясь, пытаясь понять, как здесь обстоят дела. Что же касается разбойников, то их в Лионии не так уж много, и у местных землевладельцев есть свои отряды для того, чтобы выслеживать их и бороться с ними. Иногда они обращаются к нам за помощью, особенно в том, что касается разведки, и если у нас есть время, мы, конечно, идем навстречу нашим баронам и герцогам. Границы? Да, за границами мы тоже следим. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что речь идет не только о тех границах, которые могут пересечь смертные, такие как ты.
   Оглядев поляну, на которой отряд обосновался на отдых, Пакс пожала плечами и сказала:
   - И все-таки я не очень понимаю...
   На этот раз в разговор вступил Джайрон:
   - Лиония принадлежит людям и эльфам. Эльфы бессмертны. Надеюсь, это натолкнет тебя на какие-нибудь мысли?
   Пакс задумалась. Халлерон действительно что-то рассказывал ей об эльфийской магии, о ее разных уровнях.
   - Магические границы? - осторожно спросила она. Джайрон усмехнулся.
   - Ну, если хочешь, можешь называть их так. Эльфы - я имею в виду настоящих эльфов, а не нас, потомков смешанных браков, - они живут не только в этом, доступном людям мире. В эльфийских королевствах границы совершенно другие. Без сопровождающего человек никогда не сможет пересечь их. Люди даже не догадываются, где они и что нужно сделать, чтобы пройти за них. У Лионии - смешанного королевства - есть и те и другие границы. Что касается внешних, понятных людям границ, нас они беспокоят меньше. Имея верных рыцарей, чьи замки расположены ближе к Тсайе, а также и саму Тсайю в качестве союзника, мы не боимся наткнуться здесь на вражескую армию. Что касается бандитов - если мы натыкаемся на такую шайку, мы, естественно, вступаем с ней в бой. Впрочем, в последнее время наши бароны научились защищать территорию королевства практически без помощи рейнджеров. Что касается южной границы, проходящей по горам, оттуда, разумеется, исходит некоторая угроза. Племена горцев время от времени объединяются и пытаются устроить набег на Лионию. Кроме того, с юга, как через видимые, так и через невидимые границы, к нам век за веком пытаются пробиться те, кого мы называем трибандами, а вы - орками, а кроме них, урчии и еще много всякой гадости.
   - Например, вроде того...
   - Неважно, как оно называется. - То, что захватило в плен эльфийского мага? Джайрон кивнул.
   - Это и многое другое. Многие из представителей этой нечистой силы очень слабы поодиночке. Кроме того, далеко
   не все зло рвется к немедленному господству. Повелительница паутины не будем называть ее имя...
   Пакс вздрогнула и кивнула. Ей вовсе не хотелось, чтобы это имя было произнесено вслух.
   - Так вот, - продолжал эльф, - ее подручные вновь и вновь готовятся проникнуть через наши границы. Они маскируются, выдавая себя, например, за приезжих купцов или даже за давно живущих здесь крестьян. Долгие годы они готовы вести себя как нормальные люди, а сами тем временем плетут свои сети, подстраивая окружающим пакость за пакостью. Проявляться это может по-разному: то распустят какой-нибудь ложный слух, то перессорят между собой соседей. Самое неприятное - то, что обычная стража и армия не могут вычислить их среди нормальных людей. Для этого есть мы, умеющие чувствовать целостность и настрой души леса, полей, скал, ее малейшие изменения. Папоротник дает знать, если на него ступали чужие ноги. Ливеты...
   - Ливеты? - переспросила Пакс, никогда не слышавшая этого слова.
   - Зверюшки такие ночные, быстро бегают, маленькие, туловище вытянутое. Они охотятся на мышей и прочую мелюзгу. У них темные сверкающие глазки, длинные когти и острые зубы. Крестьяне их недолюбливают, потому что те таскают время от времени куриные и утиные яйца, а самые крупные нет-нет да и позарятся на молодняк домашней птицы. Но если разобраться, как и большинство животных, они не плохие и не хорошие. Ливеты такие, какие есть. Другое дело, что их часто используют в своих целях сторонники злых сил, в частности, Черной Паутины. Их тушки применяются во многих темных ритуалах. А кроме того, зверьков можно заколдовать и использовать как гонцов. Вот это-то мы и должны определить по их поведению и по тому, как на них реагирует их обычная добыча.
   - Понятно. Но если у вас есть этот дар благодаря присутствию в ваших жилах эльфийской крови, то чем могу помочь я? Разумеется, если придется вступить в бой, я свою задачу понимаю, но в остальном...
   - У тебя тоже есть свое чутье, - уверенно, как о чем-то очевидном, сказала ей Тамар. - Мы это сразу почувствовали. А кроме того, тебе уже доводилось сталкиваться с миром эльфов, и ты доказала, что способна ощущать его тонкие энергии.
   - А еще, - добавил Джайрон, - тебя прислал киакдан из Бреверсбриджа. А он не стал бы направлять в наш отряд того, кому абсолютно чуждо тонкое чутье.
   - Между прочим, ты далеко не сразу согласился...
   - Я не мог знать, сможешь ли ты участвовать в боях. Понимаешь, Паксенаррион, к моему стыду, я наслушался разных сплетен и отнесся к тебе с предубеждением. Вот почему пришлось просить тебя доказать, что ты сможешь сражаться. Что же касается твоего чутья, способности ощутить присутствие зла, нарушающее целостность души леса, тут я заранее был в тебе уверен.
   Это случилось через несколько дней. Отряд пробирался колонной по одному по узкой лесной тропинке. Пакс шла между Тамар и Фаэром. Неожиданно она почувствовала, как ее голову сдавило что-то невидимое. Она споткнулась, задрожала и стала оседать на землю. Фаэр успел подхватить ее. Тамар обернулась и, явно обеспокоившись, спросила:
   - Что случилось?
   Фаэр помог Пакс сесть и, наклонившись, посмотрел ей прямо в лицо. Пакс прошиб холодный пот.
   - Я... я не знаю. Что-то в голове... Она кружится, что-то давит...
   Говоря это, Пакс понимала, что в словах ее мало смысла, но сформулировать более четко то, что с ней происходит, она не могла. У нее болел живот, грудь сжимало, словно железным обручем, дышать было практически невозможно. Откуда-то из дальних закоулков сознания выплыло воспоминание о лесной засаде Синьявы в тот день, когда разыгралась страшнейшая гроза.
   - Опасность... - сумела прошептать Пакс.
   - Где? - Этот вопрос задал подошедший к ним Джайрон. Пакс не столько увидела, сколько почувствовала, как сильно он встревожен. Поняв, что ожидать от Пакс по-военному четкого ответа не приходится, он стал отдавать приказания:
   - Фаэр, ты останешься с ней. Остальные... Сидя прислонившись к дереву, Пакс старалась взять себя в руки. Наконец ей удалось вдохнуть полной грудью. Один вдох, другой... То, что вызвало этот приступ, не исчезло. Она по-прежнему чувствовала какое-то страшное давление. Но ощущение было такое, будто эта невидимая туша зла сосредоточилась где-то в другом месте, неподалеку. Пакс попыталась встать. Фаэр спросил ее:
   - Тебе лучше?
   Она чуть заметно кивнула, решив не тратить силы на то, чтобы отвечать вслух. Медленно, словно боясь рассыпаться на мелкие кусочки, она встала сначала на колени, а затем, помогая себе руками, поднялась на ноги. Обретя равновесие, она тотчас же сняла с плеча лук, приготовила его к бою и вынула из колчана, висевшего за спиной, две стрелы. Одну Пакс тотчас же приладила к тетиве, другая осталась зажатой у нее в ладони.
   Пакс огляделась. Остальные рейнджеры скрылись в лесу. Рядом с нею остался лишь Фаэр, лук которого тоже был наготове.
   - Говорить можешь? - шепотом спросил он. - Тебя что, заколдовали?
   Пакс вдруг совершенно ясно осознала, что, если Фаэр или кто-нибудь из рейнджеров почувствует, что на нее наложено заклятие, первая же стрела из его лука будет выпущена в нее.
   - Нет. - Пакс сама удивилась своему голосу: сильный, как обычно, низкий, он прозвучал так, будто с ней ничего и не происходило. - Нет, повторила она. - А оно... оно где-то рядом. Не здесь, но совсем близко. Так близко, что я даже не могу точно определить направление, словно оно везде.
   Фаэр кивнул:
   - Когда ты упала и на миг потеряла сознание, мы все почувствовали, что здесь что-то не так. Оно напало на тебя или...
   Пакс покачала головой.
   - Да нет, я так не думаю. Ему совсем не до меня. Просто я как-то почувствовала его...
   - Редкостное дело, - признался Фаэр, - чтобы человек оказался более чувствителен к чему бы то ни было, чем тот, в чьих жилах течет эльфийская кровь. - В голосе Фаэра даже послышался оттенок обиды. - Скажи, может быть, ты поклоняешься какому-то божеству, которое просветляет твои разум и твои чувства?
   Пакс сейчас было не до обсуждения своих особых способностей. Ощущение опасности, присутствие какой-то злой силы все так же давило на нее. Головокружение и слабость прошли, и Пакс всячески пыталась понять, откуда, с какого
   направления исходит эта опасность. Слегка прикрыв глаза, она медленно поворачивала голову из стороны в сторону. Какой-то легкий звон здесь, какой-то шорох вон там... но при этом ничего конкретного. Фаэр внимательно следил за нею, в свою очередь напряженно прислушиваясь.
   - По-моему... да, кажется, там. - Пакс кивнула в ту сторону, куда уходила тропа вверх по склону невысокого холма.
   - Я пока никак не могу угадать направление, - сказал Фаэр. - Наверное, нужно дождаться, пока Джайрон вернется.
   - Нет. Если мы приблизимся, у нас есть шанс захватить врасплох это что бы это ни было. А если будем стоять здесь...
   Пакс осторожно сошла на пару шагов с тропы. Ощущение опасности усилилось, воплотившись в своего рода острую годовую боль. Поежившись, Пакс сделала несколько шагов вперед. При этом она внимательно рассматривала каждое дерево и каждый камень, как учили ее сами рейнджеры. Теперь лес был ей более знаком; по крайней мере, она узнавала почти все деревья и травы, росшие здесь. Бросив взгляд назад, она увидела Фаэра, шедшего за ней по пятам.
   Пихта, еще пихта, ель, каменная плита, достаточно большая, чтобы над ней не сомкнулись ветви деревьев, отчего в сумрачном лесу образовалось светлое пятно. И при этом оттуда, со стороны камня, накатывалась волна какой-то чуждой, враждебной силы. Сзади послышался шепот Фаэра:
   - Я тоже поймал! Пакс, не двигайся, стой на месте и слушай мои команды. Когда будет нужно...
   В этот момент каменная плита или то, что ею казалось, вздрогнуло, изогнулось и взметнулось в воздух змеиными кольцами. При этом окружающее пространство заполнила невыносимая вонь. Пакс, не дожидаясь приказаний, выпустила стрелу в ближайшее кольцо этого змееподобного чудища. Послышался звон, как если бы стрела ударилась о каменную стену. Пакс, понимая всю безнадежность этой затеи, все же перехватила вторую стрелу и стала натягивать тетиву.
   - Это камнезмей! - прокричал Фаэр.
   Пакс это название ничего не говорило. Впрочем, и без того было понятно, что от этого неведомого ей существа и исходило то чувство опасности, которое захлестнуло ее несколько минут назад. Казалось, что сама земля и камни вздыбились, превратившись в невероятной величины змею,
   ни головы, ни хвоста которой пока нигде не было видно. Помянув про себя Геда, Пакс прицелилась и выпустила вторую стрелу в то, что ей показалось брюхом этого туловища,- туда, где на вид чешуя была мельче и тоньше. Стрела вроде бы угодила в стык между двумя пластинами, но не смогла проникнуть вглубь тела змеи. Инстинкт воина помог Пакс не впасть в отчаяние. Весь ее опыт говорил о том, что в схватке с превосходящим по силе противником ничего не может быть хуже паники и отчаяния. Кроме того, своим внутренним чутьем она ощущала хлесткие волны ненависти, исходившие от этого впервые встреченного ею врага. Рука Пакс потянулась за очередной стрелой, и тут сильный толчок в спину сбил ее с ног.
   - Я же сказал: это камнезмей! - крикнул прямо у нее над ухом Фаэр. Человек, лежи и не двигайся! Это работа для эльфов.
   В этот момент до слуха Пакс донеслись голоса остальных рейнджеров. Сначала Джайрон скомандовал что-то по-эльфийски, затем над лесом пронесся боевой клич Тамар, похожий на завывание ветра в грозу. Подняв голову, Пакс увидела, что Фаэр накладывает на тетиву лука стрелу из своего колчана.
   - А почему мне нельзя...
   - Это особенная стрела. У тебя таких нет. Пакс присмотрелась и увидела, что оперение этой стрелы выглядело так, будто было сделано из камня, а наконечник представлял собой цельный кристалл граненого хрусталя. Фаэр натянул тетиву, а тем временем над ними нависали все новые и новые кольца каменной змеи, которая постепенно начинала смещаться вниз по склону чуть левее тропы. Фаэр шагнул вперед, зачем-то посмотрел вдоль тела камнезмея, что-то прикинул, прицелился и выстрелил явно в точно выбранное место чешуйчатого тела чудовища. Затем он стремительно отбежал назад.
   Стрела угодила в цель и пронзила чешую змеи, словно сыр. Прямо на глазах Пакс раненая петля бесконечного тела камнезмея стала втягиваться в каменную плиту, из которой вылезла всего какую-то минуту назад. Тем временем Фаэр снова что-то прикинул в уме и, выждав момент, пустил стрелу в другое кольцо змееподобного чудовища. Этот выстрел тоже оказался удачным, но оставшиеся незаколдованными кольца, изменив направление движения, словно плети хлыста, ударили в ту сторону, откуда исходила угроза. Пакс не успела отскочить даже на шаг назад, а деревья, за которыми они с Фаэром прятались, уже были сметены, будто спички. Тяжелые и твердые, как камень, чешуйчатые кольца всесокрушающим катком прошлись по тому месту, где стояли Пакс и Фаэр.
   ГЛАВА V
   Едва очнувшись и еще не осознав, что же произошло, Пакс ощутила холод и навалившуюся на нее страшную тяжесть. Было темно. От холода ее начал бить озноб. От едкого, неприятного запаха щипало в носу. Пакс захотелось почесать переносицу, но тут же поняла, что не может пошевелить руками. На какое-то время ее охватила паника: жутко оказаться беспомощной в темной холодной западне... Пакс стала изо всех пытаться выбраться. Единственное, что ей удалось, - это чуть-чуть разогнать кровь по онемевшему телу и понять, что тяжесть, навалившаяся на нее, действительно неподъемна. Придавленная ею, Пакс не могла пошевелить ни руками, ни ногами. От напряжения дыхание ее участилось, и перед лицом Пакс поднялось облачко пыли. Она чихнула. От чихания пыль и грязь разлетелись еще сильнее. Пакс чихнула еще раз.
   К ней стало возвращаться какое-то подобие здравого смысла: по крайней мере, если она могла чихать и не корчиться при этом от боли, было ясно, что тело ее не раздавлено в лепешку. Превозмогая сильную головную боль, Пакс стала обдумывать свое положение и возможные пути к спасению. "Первое, подумала она, - руки". Она попыталась пошевелить ими, подвигать пальцами. Одна рука была согнута, Пакс лежала на ней правым боком. Ей удалось немного подвигать пальцами и кистью этой руки. Другая рука была столь же крепко прижата к ней сверху, и высвободить ее из-под тяжести Пакс не удалось. Как ей показалось, ее придавило сверху что-то тяжелое, но достаточно мягкое. Что-то вроде мешка с зерном или с мукой. Однако, попытавшись поднять голову, Пакс тотчас же ударилась о нечто столь же тяжелое, но очень твердое. Удар пришелся на то самое место, которое и без того изрядно болело. Пакс застонала, из ее горла вырвалось привычное казарменное ругательство. Пришлось твердо запомнить: головой шевелить нельзя, будет больно. Оставались ноги; попытавшись пошевелить ими, Пакс поняла, что и это - дело безнадежное. Мягкая, но неподъемная тяжесть прочно прижимала все ее тело к земле. Опустив голову щекой на землю, Пакс усилием воли заставила себя отключиться от панических мыслей и вскоре, усталая и измученная, смогла забыться тяжелым сном.
   Услышав какие-то голоса, Пакс в первый момент подумала, что это ей снится. Похожие на звон серебряных колокольчиков голоса эльфов звучали где-то неподалеку. Некоторое время Пакс продолжала лежать в темноте, пытаясь проморгаться. Вдруг она заметила, что тьма перестала быть абсолютно непроглядной. В нескольких дюймах от своего носа она разглядела изогнутый корень какого-то дерева. Вовремя вспомнив о твердом препятствии над головой, она осторожно изогнула шею и попыталась посмотреть вверх. Сквозь все то, что придавливало ее к земле, не без труда пробивались слабые лучи света. Голоса продолжали звучать все ближе и ближе. На сон это уже не походило. Пакс прислушалась.
   - ...Похоже, где-то здесь, если я ничего не путаю. Великое Дерево! Видно, камнезмей просто упал на них!
   - Наверно, так и было. Посмотри, как деревья выломало. Неужели и пихты не выдержали?
   - Против такой тяжести никакое дерево не устоит. В какую-то секунду Пакс вдруг поняла, что голоса ей знакомы. Это же Джайрон и лионийские рейнджеры! В голове у нее что-то стало проясняться, вновь начала работать память.
   - Наверное, они погибли.
   Женский голос? Тамар? Точно, именно так ее звали.
   - Увы. - Это опять Джайрон. - Скорее всего, их уже нет в живых. Но нужно обыскать все вокруг. Я не могу себе позволить оставить их останки гнить под изуродованными нечистой силой камнями.
   - Хорошо бы, конечно, но боюсь, не разобрать нам эти завалы. - Еще один мужской голос. Это Клевис или Ансули, Пакс не могла сказать наверняка. Знакомый голос звучал как-то непривычно. Видимо, рейнджер был ранен и говорил с трудом.
   - Вот что мы сделаем. Ты, Ансули, забирайся повыше и оставайся на страже. Тогда мы с Тамар сможем спокойно заняться поисками.
   Медленно, будто во сне, Пакс стала осознавать, что ей нужно что-то произнести, чтобы привлечь к себе внимание. Но, словно в ночном кошмаре, с ее губ не слетело ни звука. Ее пересохший рот был забит землей. Следующая попытка обернулась едва слышным хрипом. Пакс слышала, как кто-то ходит по ближайшему к ней камню, и звук шагов был намного громче, чем удавшийся ей хрип. Попробовать еще раз? Очередной хрип, чуть громче, но нисколько не похожий на нормальный человеческий голос. Тут пыль вновь набилась Пакс в нос, и она опять чихнула. Шаги послышались совсем рядом, затем раздались голоса.
   - Фаэр, ты жив? Паксенаррион, это ты? Пакс сделала еще одну попытку.
   - Да... я... здесь... внизу...
   Сказать громко у нее не получилось, но лионийские рейнджеры не зря славились острым слухом. Теперь Пакс услышала шуршание и какие-то звуки прямо над своей головой. Стало светлее. Вновь послышался голос Джайрона:
   - Под этим деревом? - Голос раздавался совсем рядом, прямо над нею. Кто здесь?
   - Пакс, - выдохнула она. - Я прямо под вами.
   - Где Фаэр? Он жив?
   Не успев больше ничего сказать, Пакс осознала, что за мешок с мукой придавливал ее сверху. Она попыталась прислушаться, чтобы понять, дышит ли навалившееся на нее тело, но не уловила ни малейшего звука. Онемевшая рука тоже не чувствовала никакого движения.
   - Я... по-моему... он тоже... здесь...
   - Паксенаррион, ты можешь двигаться? - Это уже был голос Тамар, звучавший тоже откуда-то из-за головы Пакс.
   - Нет... почти нет... Я могу только чуть поворачивать голову. - Пакс еще раз попыталась высвободить из-под себя правую руку, но безуспешно.
   - Все ясно. Ты, главное, не бойся. Мы тебя вытащим.
   - Слушайте, а что меня так придавило?
   Наверху помолчали, а затем, после паузы, ответили:
   - Ты не беспокойся. Мы тебя обязательно освободим. Только, к сожалению, это займет некоторое время.
   Пакс показалось, что это заняло целую вечность. К тому моменту, как Тамар смогла спуститься в образовавшееся свободное пространство к голове Пакс и поднести к ее губам флягу с водой, стало уже смеркаться. По звукам пилы и топорика Пакс поняла, что оказалась придавлена к земле весом дерева или даже нескольких стволов деревьев. Свободного пространства рядом с нею становилось все больше. Вскоре Пакс смогла повернуть голову, и из этого положения ей удалось увидеть Тамар, обрубавшую толстые ветки с огромного ствола примерно на уровне пояса самой Пакс. Прямо над ней, судя по всему, нависал ствол другого дерева. Впрочем, этого Пакс рассмотреть уже не могла, потому что поднять голову ей по-прежнему не удавалось.
   Тогда Пакс решила повернуть голову в другую сторону. Не без труда осуществив это движение, она чуть не вскрикнула от неожиданности: лицо Фаэра оказалось прижатым к ней вплотную. В нормальной ситуации так близко друг к другу могут оказаться только лица супругов или любовников в общей постели. Кожа Фаэра была бледной, холодной, сухой. Он явно был мертв, и, судя по всему, смерть наступила уже несколько часов назад. Пакс затрясло от ужаса. Во-первых, она и не подозревала, что Фаэр все это время был от нее так близко, а во-вторых, она не могла понять, почему находившийся совсем рядом с нею Фаэр погиб, а она осталась в живых. На мгновение вывернув шею совершенно неестественным образом, Пакс разглядела, что Фаэр был не только придавлен стволом, но и пронзен толстыми сучьями, а кроме того, прямо на него свалилось несколько тяжелых камней, целая груда которых сейчас уходила от придавливавшего их обоих дерева дальше вверх по склону. Поняв, какая невероятная тяжесть нависла над нею, Пакс изо всех сил попыталась высвободить из-под себя руку. Эта попытка также оказалась безуспешной.
   - Тамар! - отчаянно позвала Пакс.
   - Пакс, не волнуйся. Мы работаем. Торопиться нельзя:
   чуть-чуть не рассчитаем, дерево сдвинется, и все эти камни рухнут. Тогда тебя наверняка раздавит насмерть.
   - Я все понимаю, но... Знаешь, я смогла чуть-чуть повернуть голову... Тут Фаэр...
   - Мы знаем, - донесся с другой стороны голос Джайрона. - Когда Тамар нагнулась к тебе, она увидела его из-за твоего плеча.
   - Но ведь он... - На глаза Пакс навернулись слезы.
   - Он погиб достойно, как настоящий воин. Как я понимаю, он успел выпустить даскинские стрелы.
   - Даскинские? - переспросила Пакс.- Это те, что с хрусталем?
   - Они самые.
   - Да, две стрелы. И обе попали в цель. А потом... потом вдруг- хвост или щупальца... я не знаю, что за часть тела этого чудовища взметнулась вверх и, как огромный хлыст, обрушилась на нас.
   - Ну, это уже понятно. - Джайрон вздохнул. Он стоял достаточно близко к Пакс, чтобы она услышала этот вздох. - Но знаешь, Паксенаррион, нам ведь еще повезло. Наткнувшись на камнезмея, мы потеряли всего двоих товарищей Фаэра и Клевиса. Эта тварь запросто могла перебить нас всех, если учесть, что ее челюсти легко дробят камни, а слюна разъедает их. Я выражаю тебе благодарность от лица командира патруля. Никто из нас не почувствовал присутствия противника раньше тебя. Никто из нас не смог определить направление, откуда исходила опасность. Камнезмей как раз и отличается тем, что свое ядовитое излучение он растворяет в камне, отчего его практически невозможно обнаружить.
   К Пакс снова наклонилась Тамар.
   - Паксенаррион, - спросила она, - ты чувствуешь, насколько тело Фаэра прикрывает тебя?
   - Нет. По крайней мере, руку, бок, может быть, часть ноги...
   - Работать быстрее мы не можем, действовать надо очень аккуратно. Но, судя по всему, ты теряешь силы. На, выпей вот это и постарайся поесть.
   Тамар подсела совсем близко к Пакс и протянула флягу с каким-то травяным настоем к ее губам. Пакс пила медленно, делать большие глотки ей не удавалось. Часть настоя пролилась на землю. Затем Тамар разломила на мелкие кусочки сухарь и стала аккуратно подносить их ко рту Пакс. Когда Пакс подкрепилась, Тамар занялась тем, что стала массировать частично высвобожденную из-под завала руку Пакс. Поначалу Паксенаррион совсем не чувствовала ее прикосновений, но вскоре кровь быстрее потекла по сосудам, и ожившая Рука дала о себе знать - сначала будто уколами множества невидимых иголок, а затем волной едва выносимой жгучей боли. Проделав массаж, Тамар укрыла, где это было возможно, тело Пакс своим плащом и сказала: