– В таком случае позвольте мне сразу перейти к делу. Ваше искусство пригодится нам на стене.
Мерри изумленно уставилась на него:
– Что вы имеете в виду?
Его глаза сверкнули, и на мгновение Люк ощутил прилив радости.
– Сегодня пополудни у меня пострадали трое, когда на них обрушилась часть стены. От мази Жервеза им стало хуже.
Мерри поморщилась.
– Жервез – всего лишь брадобрей, – выступила она на его защиту. – Наверняка он хорошо вправляет кости, чего я не умею делать.
– Да, это у него отлично получается, но ему нужен помощник, который лечит раны. – Люк склонил голову набок, сверля ее взглядом.
Мерри уловила подвох.
– А как же барон? – спросила она. – Я не могу его оставить.
– Настой готов? – осведомился Люк.
– Да.
– В таком случае пусть за бароном ухаживает баронесса. Вы сделали все, что могли, даже больше.
– Что, если я откажусь? – спросила Мерри.
– Поступайте, как вам угодно, – ответил он, пожав плечами. – Мои люди обойдутся. Им не привыкать.
– Здесь я больше нужна, – заявила Мерри. – Я буду лечить барона.
На лице Люка не отразилось никаких эмоций.
– Могу лишь сказать, что вы подвергаете себя опасности.
– Ерунда. – Девушка с удовольствием противоречила ему. – Настойка такая слабая, что я могу ее выпить прямо сейчас, и ничего со мной не случится. Если барон умрет, в этом будете виноваты вы. – Девушка многозначительно на него посмотрела.
– Я делаю эту работу по приказу короны, – заметил Люк.
– А я должна выполнять свою работу, – решительно заявила Мерри.
– Займитесь этим делом на стене, где сможете добиться большего успеха.
– Разве я потерпела неудачу? Ведь я только приступила к лечению барона.
– Он стар, Мерри. И в любую минуту может умереть, как бы хорошо вы ни владели своим искусством врачевания.
– Именно поэтому я его и не оставлю, – промолвила Мерри.
– Вы поклялись, что не станете накликать на себя беду, – напомнил он. – И я прошу вас не нарушать клятвы.
– Я не нарушу клятвы и не стану накликать на себя беду. Но при одном условии, – произнесла Мерри.
Люк насторожился.
– Я готов его выслушать.
– Вы больше не вмешиваетесь в мои дела. Так же, как я в ваши.
Феникс колебался. В его глазах промелькнуло выражение досады.
– Раны и порезы, – промолвил он, – вот поле вашей деятельности. И ничего другого.
Мерри в отчаянии всплеснула руками:
– Отлично. В таком случае можете снести башни, но оставить стены и казармы нетронутыми.
– Вы целительница и не имеете никакого отношения к моей работе, – прорычал он, теряя терпение.
Мерри поздравила себя с тем, что ей удалось пробить брешь в его железном самообладании.
– Напротив. Благодаря вашей работе я получила своего первого пациента.
Она сознавала, что дразнит его, но ничего не могла с собой поделать.
– Леди… – Он схватил ее за плечи и встряхнул. – Бывают моменты, когда я всерьез думаю, что вы ведьма. Не смейте мне указывать, как я должен делать свою работу.
«И ты не смей вмешиваться в мою», – хотела сказать Мерри, но дерзкие слова застряли в горле. Исходившая от него сила заставила Мерри прикусить язык. Было бы неразумным с ее стороны испытывать его терпение.
Капитан медленно разжал пальцы и с тихим стоном запечатлел на ее губах поцелуй.
Мерри бросило в жар. Она закрыла глаза, и колени подогнулись.
В следующий миг Люк отстранился от нее.
Мерри прислонилась к стене, чтобы не упасть. Неужели он ее поцеловал? Мерри трудно было в это поверить.
– Я разбужу вас на рассвете, – бросил Люк с непроницаемым выражением лица и в следующий миг исчез в своей комнате.
Глава 7
Мерри изумленно уставилась на него:
– Что вы имеете в виду?
Его глаза сверкнули, и на мгновение Люк ощутил прилив радости.
– Сегодня пополудни у меня пострадали трое, когда на них обрушилась часть стены. От мази Жервеза им стало хуже.
Мерри поморщилась.
– Жервез – всего лишь брадобрей, – выступила она на его защиту. – Наверняка он хорошо вправляет кости, чего я не умею делать.
– Да, это у него отлично получается, но ему нужен помощник, который лечит раны. – Люк склонил голову набок, сверля ее взглядом.
Мерри уловила подвох.
– А как же барон? – спросила она. – Я не могу его оставить.
– Настой готов? – осведомился Люк.
– Да.
– В таком случае пусть за бароном ухаживает баронесса. Вы сделали все, что могли, даже больше.
– Что, если я откажусь? – спросила Мерри.
– Поступайте, как вам угодно, – ответил он, пожав плечами. – Мои люди обойдутся. Им не привыкать.
– Здесь я больше нужна, – заявила Мерри. – Я буду лечить барона.
На лице Люка не отразилось никаких эмоций.
– Могу лишь сказать, что вы подвергаете себя опасности.
– Ерунда. – Девушка с удовольствием противоречила ему. – Настойка такая слабая, что я могу ее выпить прямо сейчас, и ничего со мной не случится. Если барон умрет, в этом будете виноваты вы. – Девушка многозначительно на него посмотрела.
– Я делаю эту работу по приказу короны, – заметил Люк.
– А я должна выполнять свою работу, – решительно заявила Мерри.
– Займитесь этим делом на стене, где сможете добиться большего успеха.
– Разве я потерпела неудачу? Ведь я только приступила к лечению барона.
– Он стар, Мерри. И в любую минуту может умереть, как бы хорошо вы ни владели своим искусством врачевания.
– Именно поэтому я его и не оставлю, – промолвила Мерри.
– Вы поклялись, что не станете накликать на себя беду, – напомнил он. – И я прошу вас не нарушать клятвы.
– Я не нарушу клятвы и не стану накликать на себя беду. Но при одном условии, – произнесла Мерри.
Люк насторожился.
– Я готов его выслушать.
– Вы больше не вмешиваетесь в мои дела. Так же, как я в ваши.
Феникс колебался. В его глазах промелькнуло выражение досады.
– Раны и порезы, – промолвил он, – вот поле вашей деятельности. И ничего другого.
Мерри в отчаянии всплеснула руками:
– Отлично. В таком случае можете снести башни, но оставить стены и казармы нетронутыми.
– Вы целительница и не имеете никакого отношения к моей работе, – прорычал он, теряя терпение.
Мерри поздравила себя с тем, что ей удалось пробить брешь в его железном самообладании.
– Напротив. Благодаря вашей работе я получила своего первого пациента.
Она сознавала, что дразнит его, но ничего не могла с собой поделать.
– Леди… – Он схватил ее за плечи и встряхнул. – Бывают моменты, когда я всерьез думаю, что вы ведьма. Не смейте мне указывать, как я должен делать свою работу.
«И ты не смей вмешиваться в мою», – хотела сказать Мерри, но дерзкие слова застряли в горле. Исходившая от него сила заставила Мерри прикусить язык. Было бы неразумным с ее стороны испытывать его терпение.
Капитан медленно разжал пальцы и с тихим стоном запечатлел на ее губах поцелуй.
Мерри бросило в жар. Она закрыла глаза, и колени подогнулись.
В следующий миг Люк отстранился от нее.
Мерри прислонилась к стене, чтобы не упасть. Неужели он ее поцеловал? Мерри трудно было в это поверить.
– Я разбужу вас на рассвете, – бросил Люк с непроницаемым выражением лица и в следующий миг исчез в своей комнате.
Глава 7
Мечтая о прохладном ветерке, Мерри откинула за спину тяжелую косу. Она не могла сбросить верхнюю тунику, и рубаха намокла от пота. Солнце нещадно жгло гранитную дорожку на стене, накаляя зубчатые края боковых выступов так, что невозможно было сидеть. Поэтому она стояла, не зная, чем себя занять, в то время как мужчины вокруг крушили камни.
Мерри знала, что принесла бы куда больше пользы в замке, чем здесь.
Во рту у нее пересохло. На зубах скрипел песок и мельчайшие частицы гранита. Мерри отчаянно хотелось пить, но Феникс, видимо, не собирался делать в работе перерыв. Мерри никогда не видела, чтобы люди трудились с таким упорством. Словно от этого зависела их жизнь.
Мерри, как ни старалась, так и не смогла понять, зачем надо рушить внешние стены. Что, если Малькольм, шотландский король, вторгнется в пределы Англии? Или же валлийцы поднимут бунт? Как сможет Айверсли держать оборону без башен? Откуда защитники замка будут пускать стрелы или поливать головы штурмующих кипящим маслом?
Скорее всего Феникс сознавал всю нелепость разрушения цитадели барона, но не мог ослушаться приказа Генриха. Поэтому и гнул спину наравне со своими солдатами.
Мужчинам не нравилось, что Мерри находится в непосредственной близости от них, и девушка то и дело ловила на себе их свирепые взгляды. Они боялись, что «ведьма» накличет на них беду.
Мерри то и дело смотрела в сторону покоев барона. Окна были наглухо закрыты ставнями. С утра она не успела узнать о состоянии его здоровья: Люк поднял ее с постели еще до рассвета. Она молила Бога, чтобы леди Адель уговорила мужа выпить еще хоть немного настойки. Что, если ей это не удалось и барон умер?
Люк прав. Ее вполне могли бы обвинить в кончине барона.
Мерри устремила взгляд на холмы, тянувшиеся далеко за стеной. На горизонте сгущались тучи, обещая долгожданную прохладу. Мерри тихонько произнесла стишок, которому научила ее Сара:
– Что ты сказала? – спросил он.
Это был Каллин. Взглянув на него, девушка заметила красную сыпь у него на шее.
– Я говорила не с тобой, – ответила она, испытав чувство удовлетворения. Ядовитый дуб сделал свое дело.
– Но ты разговаривала, я слышал, наверняка проклинала кого-то. Надеюсь, не меня. – Он с угрожающим видом шагнул к ней.
Мерри попятилась, но тут заметила, что к ним возвращается Люк.
– В чем дело, Каллин? – спросил он, сверля наемника взглядом.
– Ведьма только что наслала на меня проклятие, – пробормотал он. – Мне не нравится, что она здесь околачивается.
Капитан побагровел от гнева.
– Во-первых, никакая она не ведьма, – произнес Люк с металлом в голосе. – Во-вторых, мне все равно, нравится тебе или нет ее присутствие. Она здесь по моей просьбе. И отныне ты будешь обращаться к ней не иначе, как леди Мерри. Я ясно выразился?
– Ясно, – сверкнув глазами, сказал Каллин.
– Что вы ему сказали? – спросил Люк с плохо скрываемым недовольством.
– Ни слова, – ответила Мерри. – Мне надоело торчать здесь под палящим солнцем, обливаясь потом. Я хочу пить!
– Прежде чем что-либо сказать, хорошенько подумайте, – посоветовал он. – Почти все мои люди малообразованные, особенно наемники вроде Каллина.
– Повторяю, я не сказала ему ни слова!
– Не нужно повышать голос. Они на нас смотрят.
Мерри не могла не заметить его взгляда, впившегося в ее губы.
– Обходите Каллина стороной, – посоветовал Люк и отошел от нее.
Ага, значит, он не может устоять перед ней! Мерри лукаво улыбнулась и подставила лицо бризу. Видно, дождевой заговор Сары обладал силой, ибо тучи сгустились и небо потемнело.
Люк хмуро уставился на профиль девушки. Господи, спаси и помилуй! Как же ему хотелось схватить ее и покрыть поцелуями прямо сейчас, при всех. И она знает это не хуже его, маленькая колдунья, поэтому и улыбается.
Напрасно он поцеловал ее вчера. Каким-то образом ей удалось заставить его потерять самообладание.
Его язык все еще ощущал вкус ее губ, и он отчаянно хотел поцеловать ее снова.
Осознание этого факта ошеломило Люка. Мерри была последней женщиной, которую он мог бы пожелать.
Будь он невежественным, уверовал бы в то, что она его околдовала.
– Держитесь в стороне, пока вас не позовут, – сказал ей Люк, уже жалея, что привел девушку на стену, и зашагал прочь.
Но не успел отойти, как услышал крики солдат.
– Уберите этого проклятого кота со стены! – заорал один из бойцов.
Тут Люк заметил кота Мерри, спешившего к своей хозяйке. Выругавшись, Люк бросился за ним вдогонку.
Почуяв погоню, Кит юркнул под ноги солдата, взмахнувшего топором. Прикосновение чего-то мягкого и пушистого отвлекло солдата, и он опустил глаза, забыв о топоре. Дальше случилось то, что должно было случиться. Лезвие топора полоснуло Филиппа по ноге.
Мерри вскрикнула.
Неуклюжий наемник из Пуатье согнулся в три погибели и, отшвырнув топор, как ядовитую гадину, с воплем повалился на землю, прижимая к груди колено.
Воспользовавшись суматохой, кот умчался прочь.
Люк подскочил к пострадавшему и, присев возле него, осмотрел рану. Из его штанины натекла целая лужа крови, а сквозь ткань торчал кусок кости.
– Найдите Жервеза, – приказал Люк солдатам.
– Проклятие! – продолжал ругаться Филипп, скрипя зубами.
– Позвольте мне пройти, – послышался голос Мерри, пробиравшейся сквозь толпу. Она опустилась на землю рядом с Люком и склонилась над пострадавшим. Люк, как и остальные, смотрел на нее с недоверием. Ведь это из-за ее кота произошел несчастный случай.
– Жервез прибудет с минуты на минуту, – бросил он ей.
Мерри пропустила слова капитана мимо ушей.
– Мне нужна стрела или палка! – сказала девушка. От Люка не ускользнуло, что при виде раны Филиппа Мерри побледнела.
– Сейчас придет Жервез, – повторил он. – Вы ничем не можете ему помочь.
Филипп снова завопил.
– Мне срочно нужна стрела! – крикнула Мерри. Мужчины попятились, некоторые суеверно перекрестились, желая оградить себя от зла.
Люк хотел было оттащить Мерри прочь, когда кто-то протянул ей стрелу с отломанным наконечником. Она склонилась над Филиппом и нежной рукой коснулась его щеки.
– Прикуси стрелу, солдат, – скомандовала она. – Да побыстрее.
Филипп подчинился и разжал челюсти. Мерри проворно сунула ему в зубы стрелу, чтобы он не стер их в порошок.
– Принеси мне флягу с вином или с чем-нибудь покрепче, если у тебя найдется. Только побыстрее! – обратилась Мерри к другому воину.
Опасаясь, как бы она не наслала на него злые чары, тот тут же бросился выполнять поручение. Мерри подняла глаза на Люка.
– Нужен большой блок льда, чтобы нога не отекала. Пусть кто-нибудь сходит на кухню, – попросила она.
– Я схожу, – вызвался ратник, стоявший поблизости. В этот момент появился Жервез. Обследовав ногу, он заявил:
– Придется как следует потрудиться!
Жервез принялся шарить в сумке, которую поставил на землю.
– Не здесь! – воскликнула Мерри с неподдельным испугом. – Здесь грязно!
Жервез обиделся.
– Не надо меня учить, я знаю свою работу, – огрызнулся он. – Вправлял кости еще до того, как вы появились на свет!
– Жервез! – оборвал его Люк и сказал после паузы: – Леди права. Надо прислушаться к ее советам.
В этот момент прибыл солдат с бурдюком.
Вынув изо рта пострадавшего стрелу, Мерри помогла ему опустошить бурдюк. Филипп пил с жадностью, не проронив ни капли.
Стоявших вокруг Мерри, казалось, не замечала.
Люк обвел взглядом солдат, гадая, что они о ней думают в настоящий момент.
Наконец веки Филиппа дрогнули, и он перестал ругаться. Мерри кивнула Люку, и он приказал троим воинам перенести его в другое место.
Пока они спускались вниз по бесчисленным ступенькам, Филипп пришел в себя и снова разразился бранью. Он ругался всю дорогу, пока его не уложили на походную койку в бараке.
– Ему нужно дать что-нибудь обезболивающее, – спустя некоторое время сказала Мерри.
С Филиппа стащили штаны. Благодаря ледяному блоку, прижатому к ране, кровотечение прекратилось.
– Он уже опустошил два бурдюка, – заявил Люк. – Он воин, Мерри, и в состоянии терпеть боль. Взгляните на его правую руку.
Только сейчас девушка заметила, что у Филиппа нет безымянного пальца.
– Тогда приступайте, – промолвила Мерри, бросив взгляд на Жервеза. – Это по вашей части.
Мерри отошла в дальний конец помещения, где в очаге пылал огонь.
Обхватив себя руками, Мерри пыталась унять дрожь, сотрясавшую ее тело, и преодолеть приступ тошноты. Целители не должны бояться вида крови. Но с Мерри это случалось.
К счастью, раскаты грома заглушили крики раненого, которому Жервез вправлял кости. Вдоль одной из стен тянулся ряд узких окон, сквозь которые в помещение проникал сумрачный свет потемневшего неба.
Воспользовавшись несчастным случаем с Филиппом и приближавшейся грозой, солдаты слонялись без дела. Многие отдыхали на тюфяках. Эрин играл в шахматы с черноволосым наемником. Время от времени Мерри ловила на себе враждебные взгляды. Кто-то пригрозил убить ее кота.
– Выходит, ты тогда наслала проклятие на Филиппа? – услышала Мерри скрипучий голос и, обернувшись, увидела Каллина. – Потом натравила на него своего кота. Это из-за него Филипп угодил топором мимо цели, – продолжал Каллин.
– Отстань от меня! – Мерри попятилась.
– Почему? – не унимался он, наступая. – Или ты и со мной сотворишь то же, что и с Филиппом?
– Я не насылала на Филиппа проклятие, это был несчастный случай, – возразила Мерри.
– А лошадь, свалившаяся в ущелье и потом восставшая из мертвых, тоже случайность? – съязвил наемник. – А как насчет сыпи у меня на спине и на шее? Это тоже не твоих рук дело?
Мерри устремила взгляд на дальний конец казармы в надежде, что Люк, как всегда, придет ей на помощь. Но он стоял, склонившись над Филиппом, и пристально следил за действиями Жервеза.
Вспомнив совет Люка, Мерри ни слова не сказала Каллину.
– Тебе лучше поостеречься, ведьма, – добавил он приторно-сладким тоном.
Мерри подняла на него взгляд.
– Держись от меня подальше, – бросила она. – Иначе я и впрямь тебя прокляну.
Его губы сложились в хищную улыбку.
– Ты уже сделала это, – сказал он мрачно. Должно быть, он имел в виду ядовитый дуб, но его взгляд упал на ее грудь.
Дрожа от отвращения, Мерри, круто повернувшись, направилась к воинам, игравшим в шахматы. Притворившись, будто интересуется игрой, Мерри остановилась, но их полные ненависти взгляды заставили девушку отойти. Мерри могла чувствовать себя в безопасности только рядом с Фениксом.
Филипп был без сознания. От боли он впал в беспамятство. Жервез отмывал от крови свои инструменты в тазике с водой. Люк махнул рукой на ворох бинтов.
– Вы можете перевязать ему ногу? – обратился он к Мерри.
– А что, Жервез не хочет этого сделать? – спросила она, заметив, что рана снова начала кровоточить.
– Вы сами можете с этим справиться, леди, – сказал Жервез.
Мерри посмотрела на искромсанную плоть.
– Сначала я должна приготовить мазь, – сказала она, умоляюще глядя на Люка. – Наверняка вы слышали о растении под названием костовяз, – добавила она. – Оно отлично помогает срастаться костям. Уверена, в саду замка отыщутся его корни…
– Никаких трав, – перебил ее Люк и указал на бинты: – Будете перевязывать ему ногу, или это сделаю я?
Мерри хотелось закричать, что костовяз – общепризнанное народное средство, широко используемое в быту, которое найдется в любой деревенской лачуге. Ему не нужно бояться, что лечебной мазью она отправит его солдата на тот свет!
Про себя Мерри решила, что ослушается капитана и немедленно отправится в сад. Но помешал начавшийся в этот момент дождь.
Мерри схватила бинт и наложила повязку на рану. К счастью, Филипп был без сознания и лежал спокойно.
Феникс опустился рядом с ней на корточки и, оценив по достоинству ее работу, бросил на нее испытующий взгляд.
– У вас измученный вид, Мерри. Вам нездоровится?
Она отвернулась.
– Нет, я хорошо себя чувствую, – солгала она.
Он пожал ей колено.
– Вы не растерялись, когда все вокруг были охвачены паникой, – добавил Люк.
Его слова согрели Мерри, от усталости не осталось и следа. Она чувствовала себя бодрой.
– Это моя работа, – пробормотала Мерри, зардевшись.
– Пойдемте, – сказал он и, поднявшись, протянул ей руку. – Утро у нас получилось длинное. Пора присоединиться к леди Адель для полуденной трапезы. Заодно справитесь о здоровье барона.
Бросив взгляд на раненого солдата, Мерри подала Фениксу руку, порадовавшись теплу и твердости его ладони. Значит, не только его поцелуй способен сделать ее счастливой.
Всю ночь Мерри мучили кошмары, и только под утро приснился Люк.
Он стоял во внешнем дворе на клумбе с лютиками и с обожанием смотрел на нее. Люк взял ее за руки и кружил до тех пор, пока они не рухнули на клумбу.
Потом он надел ей на глаза темную повязку.
– Не бойся, – сказал он и стал покрывать ее поцелуями.
Мерри раскрылась ему навстречу, подобно бутону.
Вдруг повязка упала с ее глаз, и, к своему ужасу, она увидела склонившегося над ней Каллина. Он мял ее грудь, причиняя боль, кусал ее плечи. Когда он раздвинул ей ноги, чтобы овладеть ею, Мерри проснулась и села на кровати. Сердце бешено колотилось. Ей показалось, что в комнате кто-то есть. Девушку прошиб холодный пот.
У окна послышался подозрительный шорох. Зная, как к ней относятся некоторые воины Люка, Мерри поднялась с постели и схватила кочергу, сжав ее изо всех сил.
Девушка медленно приблизилась к окну и резко распахнула створку ставни.
На фоне иссиня-черного неба темнел силуэт Кита. Увидев занесенную над ним кочергу, он зашипел и выгнул спину.
– Кит! – воскликнула Мерри, выронив кочергу. – Как ты сюда попал? – Она взяла кота на руки. – О, Кит, они устроили на тебя облаву?
Мерри выглянула из окна, но никого не увидела. Должно быть, Кит вскочил на крышу кухни, затем по узкому выступу добрался до ее комнаты, располагавшейся на втором этаже.
Она закрыла окно, уложила кота в постель и юркнула под одеяло.
– Не бойся, – сказала она. – Я не дам тебя в обиду.
Вскоре Мерри уснула.
– Я не могу ходить, леди, и от меня нет никакого прока. Так что вам не стоило со мной оставаться.
Мерри подняла взгляд на воина. Походная кровать была ему коротковата, ступни свисали над краем. Остальные воины покинули казарму еще до захода солнца. Люк разбудил Мерри несколько минут назад, сказав, что Филиппу требуется перевязка.
Мерри поставила кувшин с разбавленным пивом и приблизилась к пострадавшему.
– Лучше я буду ухаживать за вами, чем стоять на стене и ничего не делать.
– Большое вам спасибо, – поблагодарил он. – У вас очень нежные руки.
– А вы знаете, что это Жервез вправлял вам кость. Я не умею. И вам было очень больно.
Он поднял обезображенную кисть.
– Было гораздо больнее, когда я потерял палец, – заметил он.
Мерри взглянула на его руку.
– Как это случилось? – спросила она.
– Долго рассказывать. Девушка обвела взглядом пустое помещение.
– А вы куда-нибудь спешите?
Филипп издал смешок:
– Да вроде бы некуда. Могу рассказать, если вам интересно.
Мерри села на один из тюфяков – подстилку из соломы, лежавшую на скамейке с целью защиты от грызунов, в изобилии шнырявших на разостланном на полу камыше.
Филипп приподнялся на локте.
– Вы не поверите, – начал он, – но я родился в семье рыбака! – Он широко улыбнулся, сверкнув в полутьме зубами. – Мы жили в Пуатье. И я вместе с отцом каждый день рыбачил у скал Шато-Бриан. Там в замке жила необыкновенная женщина, равной ей я не знал. Если не считать вас, – галантно добавил Филипп. – Ее звали Маргарет, – продолжал он. – На шестнадцатый день рождения дочери ее отец, граф Пуатье, решил устроить турнир, чтобы выбрать для нее жениха. – Филипп заговорщически понизил голос: – Я рыбачил внизу и много раз видел, как леди Маргарет прогуливается среди скал. Но в ту пору я был не воином, а простым рыбаком. И все же сказал отцу: «Продайте наше рыбацкое судно, и я завоюю леди!» Отец поверил, продал судно и купил мне боевое снаряжение и лошадь. Шесть месяцев я тренировался. Учился, наблюдая за другими. Наконец настал день турнира.
– Все это звучит неправдоподобно, – заметила Мерри, хотя слушала историю как зачарованная. Филипп оказался великолепным рассказчиком.
– Истинная правда! Клянусь мечом. Я придумал себе благородный титул и состряпал поддельные документы, – продолжал Филипп. – Я до сих пор помню Маргарет. У нее были золотые волосы и голубое с серебристым отливом платье. От ее несравненной красоты захватывало дух.
Я поклялся, что она станет моей женой, даже если для этого мне придется умереть.
Я начал сражаться. Без особого труда пробился в финал, где предстояло встретиться с величайшим рыцарем Франции. Я был уверен в своих силах. Вначале преимущество было на моей стороне. Но потом герцог Орлеанский сбросил меня с лошади, и я порезал лоб о его шлем. Кровь заливала глаза.
Все же я продолжал состязаться, и зрители поддерживали меня криками. Мне отсекли палец на правой руке, – mon Dieu, [5]боль была адской! Тогда я переложил меч в левую, которой пользуюсь и по сей день. Я не собирался сдаваться, но потерял сознание от потери крови. Мерри вздохнула:
– Значит, вы ее не завоевали.
– Нет, – с грустью промолвил Филипп. – Но величайшие лорды Франции видели мою силу и отвагу. Многие предлагали мне стать наемником, в том числе и граф Анжуйский, отец принца Генриха.
– Тогда-то вы и променяли рыбацкий промысел на королевскую службу! – догадалась Мерри. – Эта история достойна внимания, Филипп.
– Все истинная правда. – Он пожал плечами. – Вот так я оказался здесь, – промолвил он не без иронии.
Мерри сложила на коленях руки.
– Прошу прощения, что из-за моего кота вы пострадали, – произнесла она тихо. – Он не хотел причинить вам зла, просто искал меня.
– Не беспокойтесь, леди, – сказал Филипп. – Это был несчастный случай.
– Вы очень добрый, – промолвила Мерри, но местонахождения Кита не выдала, чтобы другим не пришло в голову его преследовать.
– Теперь ваш черед поведать мне что-нибудь интересное. – Филипп выжидающе посмотрел на девушку.
Она отвела взгляд.
– Мне нечего рассказывать, – солгала Мерри.
– Зато у меня припасена еще одна история, – признался он весело. – Еще интереснее моей. Речь пойдет о Фениксе, о том, как он восстал из пепла.
У Мерри учащенно забилось сердце. Она думала о Люке все утро, вспоминая сон.
– Не многие об этом знают, – сказал Филипп, понизив голос, – но он внебрачный ребенок. – Воин покосился на дверь, опасаясь, как бы его не услышали. – Его отец участвовал в Первом крестовом походе, когда был взят Иерусалим. Но после победы он не вернулся домой, а остался с Годфри и Болдуином охранять город от мусульман. Он взял в наложницы сарацинскую женщину, и та родила ему сына. Это и был Люк Ленуар.
Мерри ушам своим не верила. Так вот почему у Люка нет благородного имени! Его называли Люк Черный, что идеально подходило сыну сарацинки.
– Несколько лет спустя отец Люка умер от лихорадки, и о мальчике забыли, – продолжал Филипп. – Он говорил на языке сарацин, жил среди них, но относились к нему как к изгою. Говорят, он жил впроголодь, когда граф Арундел, дед Люка, подобрал его на улице Иерусалима.
– Дед искал его? – спросила Мерри.
– Да, довольно долго. После смерти сына внук стал его единственным наследником. Сэр Вильгельм привез мальчика в Англию и воспитал. Он научил его читать по-латыни и по-французски. Еще Люк умеет говорить и на своем родном языке. Во время Второго крестового похода, когда мы потеряли Священный Город, он служил переводчиком.
Пораженная неординарным прошлым Люка, Мерри задумалась над его дипломатическим талантом, развившимся наверняка в раннем возрасте, когда ему приходилось приспосабливаться к условиям своей нелегкой жизни.
– А сможет ли он унаследовать титул своего деда? – полюбопытствовала Мерри.
У Филиппа блеснули глаза.
– Закон запрещает бастарду наследовать титул напрямую. Но не лишает такого права его наследников. Позвольте мне рассказать вам свою историю, и тогда вы все поймете. – Филипп кашлянул. – Граф Арундел, являясь покровителем Матильды, пристроил внука на воспитание к ее единокровному брату, сэру Роберту Глостеру. Мой господин провел юность в Нормандии в качестве его сквайра. Именно тогда он и прославился.
Мерри очень хотелось выслушать историю до конца.
– Он прошел обучение в замке Карруж, где Матильда жила со своими тремя сыновьями. Генрих и Джеффри были старшими. Генриху исполнилось десять, а Джеффри восемь. Лето выдалось жаркое и сухое, и однажды утром на кухне вспыхнул пожар. Для тушения огня на подмогу позвали ратников, в том числе и меня. Но мы ничего не могли сделать.
Распространился слух, будто принцев в последний раз видели на кухне, однако никто не мог их найти.
Мерри затаила дыхание.
– В любой момент могла рухнуть кровля, и нам велели покинуть помещение. Однако мой господин бросился в здание, рискуя жизнью. Казалось, прошла целая вечность. Пламя вздымалось все выше. Мы были уверены, что внутри все сгорели. И вдруг появился сэр Люк. В плаще, объятом пламенем, он выскочил из огня с двумя мальчиками на руках. Если бы не он, Генрих теперь не был бы наследным принцем, – заключил Филипп.
Мерри знала, что принесла бы куда больше пользы в замке, чем здесь.
Во рту у нее пересохло. На зубах скрипел песок и мельчайшие частицы гранита. Мерри отчаянно хотелось пить, но Феникс, видимо, не собирался делать в работе перерыв. Мерри никогда не видела, чтобы люди трудились с таким упорством. Словно от этого зависела их жизнь.
Мерри, как ни старалась, так и не смогла понять, зачем надо рушить внешние стены. Что, если Малькольм, шотландский король, вторгнется в пределы Англии? Или же валлийцы поднимут бунт? Как сможет Айверсли держать оборону без башен? Откуда защитники замка будут пускать стрелы или поливать головы штурмующих кипящим маслом?
Скорее всего Феникс сознавал всю нелепость разрушения цитадели барона, но не мог ослушаться приказа Генриха. Поэтому и гнул спину наравне со своими солдатами.
Мужчинам не нравилось, что Мерри находится в непосредственной близости от них, и девушка то и дело ловила на себе их свирепые взгляды. Они боялись, что «ведьма» накличет на них беду.
Мерри то и дело смотрела в сторону покоев барона. Окна были наглухо закрыты ставнями. С утра она не успела узнать о состоянии его здоровья: Люк поднял ее с постели еще до рассвета. Она молила Бога, чтобы леди Адель уговорила мужа выпить еще хоть немного настойки. Что, если ей это не удалось и барон умер?
Люк прав. Ее вполне могли бы обвинить в кончине барона.
Мерри устремила взгляд на холмы, тянувшиеся далеко за стеной. На горизонте сгущались тучи, обещая долгожданную прохладу. Мерри тихонько произнесла стишок, которому научила ее Сара:
Трудившийся неподалеку солдат резко повернулся, и его кирка зависла в воздухе.
Дождик; дождик, прибегай,
нашу землю поливай,
Дождик, дождик, гуще,
чтобы цвели кущи.
– Что ты сказала? – спросил он.
Это был Каллин. Взглянув на него, девушка заметила красную сыпь у него на шее.
– Я говорила не с тобой, – ответила она, испытав чувство удовлетворения. Ядовитый дуб сделал свое дело.
– Но ты разговаривала, я слышал, наверняка проклинала кого-то. Надеюсь, не меня. – Он с угрожающим видом шагнул к ней.
Мерри попятилась, но тут заметила, что к ним возвращается Люк.
– В чем дело, Каллин? – спросил он, сверля наемника взглядом.
– Ведьма только что наслала на меня проклятие, – пробормотал он. – Мне не нравится, что она здесь околачивается.
Капитан побагровел от гнева.
– Во-первых, никакая она не ведьма, – произнес Люк с металлом в голосе. – Во-вторых, мне все равно, нравится тебе или нет ее присутствие. Она здесь по моей просьбе. И отныне ты будешь обращаться к ней не иначе, как леди Мерри. Я ясно выразился?
– Ясно, – сверкнув глазами, сказал Каллин.
– Что вы ему сказали? – спросил Люк с плохо скрываемым недовольством.
– Ни слова, – ответила Мерри. – Мне надоело торчать здесь под палящим солнцем, обливаясь потом. Я хочу пить!
– Прежде чем что-либо сказать, хорошенько подумайте, – посоветовал он. – Почти все мои люди малообразованные, особенно наемники вроде Каллина.
– Повторяю, я не сказала ему ни слова!
– Не нужно повышать голос. Они на нас смотрят.
Мерри не могла не заметить его взгляда, впившегося в ее губы.
– Обходите Каллина стороной, – посоветовал Люк и отошел от нее.
Ага, значит, он не может устоять перед ней! Мерри лукаво улыбнулась и подставила лицо бризу. Видно, дождевой заговор Сары обладал силой, ибо тучи сгустились и небо потемнело.
Люк хмуро уставился на профиль девушки. Господи, спаси и помилуй! Как же ему хотелось схватить ее и покрыть поцелуями прямо сейчас, при всех. И она знает это не хуже его, маленькая колдунья, поэтому и улыбается.
Напрасно он поцеловал ее вчера. Каким-то образом ей удалось заставить его потерять самообладание.
Его язык все еще ощущал вкус ее губ, и он отчаянно хотел поцеловать ее снова.
Осознание этого факта ошеломило Люка. Мерри была последней женщиной, которую он мог бы пожелать.
Будь он невежественным, уверовал бы в то, что она его околдовала.
– Держитесь в стороне, пока вас не позовут, – сказал ей Люк, уже жалея, что привел девушку на стену, и зашагал прочь.
Но не успел отойти, как услышал крики солдат.
– Уберите этого проклятого кота со стены! – заорал один из бойцов.
Тут Люк заметил кота Мерри, спешившего к своей хозяйке. Выругавшись, Люк бросился за ним вдогонку.
Почуяв погоню, Кит юркнул под ноги солдата, взмахнувшего топором. Прикосновение чего-то мягкого и пушистого отвлекло солдата, и он опустил глаза, забыв о топоре. Дальше случилось то, что должно было случиться. Лезвие топора полоснуло Филиппа по ноге.
Мерри вскрикнула.
Неуклюжий наемник из Пуатье согнулся в три погибели и, отшвырнув топор, как ядовитую гадину, с воплем повалился на землю, прижимая к груди колено.
Воспользовавшись суматохой, кот умчался прочь.
Люк подскочил к пострадавшему и, присев возле него, осмотрел рану. Из его штанины натекла целая лужа крови, а сквозь ткань торчал кусок кости.
– Найдите Жервеза, – приказал Люк солдатам.
– Проклятие! – продолжал ругаться Филипп, скрипя зубами.
– Позвольте мне пройти, – послышался голос Мерри, пробиравшейся сквозь толпу. Она опустилась на землю рядом с Люком и склонилась над пострадавшим. Люк, как и остальные, смотрел на нее с недоверием. Ведь это из-за ее кота произошел несчастный случай.
– Жервез прибудет с минуты на минуту, – бросил он ей.
Мерри пропустила слова капитана мимо ушей.
– Мне нужна стрела или палка! – сказала девушка. От Люка не ускользнуло, что при виде раны Филиппа Мерри побледнела.
– Сейчас придет Жервез, – повторил он. – Вы ничем не можете ему помочь.
Филипп снова завопил.
– Мне срочно нужна стрела! – крикнула Мерри. Мужчины попятились, некоторые суеверно перекрестились, желая оградить себя от зла.
Люк хотел было оттащить Мерри прочь, когда кто-то протянул ей стрелу с отломанным наконечником. Она склонилась над Филиппом и нежной рукой коснулась его щеки.
– Прикуси стрелу, солдат, – скомандовала она. – Да побыстрее.
Филипп подчинился и разжал челюсти. Мерри проворно сунула ему в зубы стрелу, чтобы он не стер их в порошок.
– Принеси мне флягу с вином или с чем-нибудь покрепче, если у тебя найдется. Только побыстрее! – обратилась Мерри к другому воину.
Опасаясь, как бы она не наслала на него злые чары, тот тут же бросился выполнять поручение. Мерри подняла глаза на Люка.
– Нужен большой блок льда, чтобы нога не отекала. Пусть кто-нибудь сходит на кухню, – попросила она.
– Я схожу, – вызвался ратник, стоявший поблизости. В этот момент появился Жервез. Обследовав ногу, он заявил:
– Придется как следует потрудиться!
Жервез принялся шарить в сумке, которую поставил на землю.
– Не здесь! – воскликнула Мерри с неподдельным испугом. – Здесь грязно!
Жервез обиделся.
– Не надо меня учить, я знаю свою работу, – огрызнулся он. – Вправлял кости еще до того, как вы появились на свет!
– Жервез! – оборвал его Люк и сказал после паузы: – Леди права. Надо прислушаться к ее советам.
В этот момент прибыл солдат с бурдюком.
Вынув изо рта пострадавшего стрелу, Мерри помогла ему опустошить бурдюк. Филипп пил с жадностью, не проронив ни капли.
Стоявших вокруг Мерри, казалось, не замечала.
Люк обвел взглядом солдат, гадая, что они о ней думают в настоящий момент.
Наконец веки Филиппа дрогнули, и он перестал ругаться. Мерри кивнула Люку, и он приказал троим воинам перенести его в другое место.
Пока они спускались вниз по бесчисленным ступенькам, Филипп пришел в себя и снова разразился бранью. Он ругался всю дорогу, пока его не уложили на походную койку в бараке.
– Ему нужно дать что-нибудь обезболивающее, – спустя некоторое время сказала Мерри.
С Филиппа стащили штаны. Благодаря ледяному блоку, прижатому к ране, кровотечение прекратилось.
– Он уже опустошил два бурдюка, – заявил Люк. – Он воин, Мерри, и в состоянии терпеть боль. Взгляните на его правую руку.
Только сейчас девушка заметила, что у Филиппа нет безымянного пальца.
– Тогда приступайте, – промолвила Мерри, бросив взгляд на Жервеза. – Это по вашей части.
Мерри отошла в дальний конец помещения, где в очаге пылал огонь.
Обхватив себя руками, Мерри пыталась унять дрожь, сотрясавшую ее тело, и преодолеть приступ тошноты. Целители не должны бояться вида крови. Но с Мерри это случалось.
К счастью, раскаты грома заглушили крики раненого, которому Жервез вправлял кости. Вдоль одной из стен тянулся ряд узких окон, сквозь которые в помещение проникал сумрачный свет потемневшего неба.
Воспользовавшись несчастным случаем с Филиппом и приближавшейся грозой, солдаты слонялись без дела. Многие отдыхали на тюфяках. Эрин играл в шахматы с черноволосым наемником. Время от времени Мерри ловила на себе враждебные взгляды. Кто-то пригрозил убить ее кота.
– Выходит, ты тогда наслала проклятие на Филиппа? – услышала Мерри скрипучий голос и, обернувшись, увидела Каллина. – Потом натравила на него своего кота. Это из-за него Филипп угодил топором мимо цели, – продолжал Каллин.
– Отстань от меня! – Мерри попятилась.
– Почему? – не унимался он, наступая. – Или ты и со мной сотворишь то же, что и с Филиппом?
– Я не насылала на Филиппа проклятие, это был несчастный случай, – возразила Мерри.
– А лошадь, свалившаяся в ущелье и потом восставшая из мертвых, тоже случайность? – съязвил наемник. – А как насчет сыпи у меня на спине и на шее? Это тоже не твоих рук дело?
Мерри устремила взгляд на дальний конец казармы в надежде, что Люк, как всегда, придет ей на помощь. Но он стоял, склонившись над Филиппом, и пристально следил за действиями Жервеза.
Вспомнив совет Люка, Мерри ни слова не сказала Каллину.
– Тебе лучше поостеречься, ведьма, – добавил он приторно-сладким тоном.
Мерри подняла на него взгляд.
– Держись от меня подальше, – бросила она. – Иначе я и впрямь тебя прокляну.
Его губы сложились в хищную улыбку.
– Ты уже сделала это, – сказал он мрачно. Должно быть, он имел в виду ядовитый дуб, но его взгляд упал на ее грудь.
Дрожа от отвращения, Мерри, круто повернувшись, направилась к воинам, игравшим в шахматы. Притворившись, будто интересуется игрой, Мерри остановилась, но их полные ненависти взгляды заставили девушку отойти. Мерри могла чувствовать себя в безопасности только рядом с Фениксом.
Филипп был без сознания. От боли он впал в беспамятство. Жервез отмывал от крови свои инструменты в тазике с водой. Люк махнул рукой на ворох бинтов.
– Вы можете перевязать ему ногу? – обратился он к Мерри.
– А что, Жервез не хочет этого сделать? – спросила она, заметив, что рана снова начала кровоточить.
– Вы сами можете с этим справиться, леди, – сказал Жервез.
Мерри посмотрела на искромсанную плоть.
– Сначала я должна приготовить мазь, – сказала она, умоляюще глядя на Люка. – Наверняка вы слышали о растении под названием костовяз, – добавила она. – Оно отлично помогает срастаться костям. Уверена, в саду замка отыщутся его корни…
– Никаких трав, – перебил ее Люк и указал на бинты: – Будете перевязывать ему ногу, или это сделаю я?
Мерри хотелось закричать, что костовяз – общепризнанное народное средство, широко используемое в быту, которое найдется в любой деревенской лачуге. Ему не нужно бояться, что лечебной мазью она отправит его солдата на тот свет!
Про себя Мерри решила, что ослушается капитана и немедленно отправится в сад. Но помешал начавшийся в этот момент дождь.
Мерри схватила бинт и наложила повязку на рану. К счастью, Филипп был без сознания и лежал спокойно.
Феникс опустился рядом с ней на корточки и, оценив по достоинству ее работу, бросил на нее испытующий взгляд.
– У вас измученный вид, Мерри. Вам нездоровится?
Она отвернулась.
– Нет, я хорошо себя чувствую, – солгала она.
Он пожал ей колено.
– Вы не растерялись, когда все вокруг были охвачены паникой, – добавил Люк.
Его слова согрели Мерри, от усталости не осталось и следа. Она чувствовала себя бодрой.
– Это моя работа, – пробормотала Мерри, зардевшись.
– Пойдемте, – сказал он и, поднявшись, протянул ей руку. – Утро у нас получилось длинное. Пора присоединиться к леди Адель для полуденной трапезы. Заодно справитесь о здоровье барона.
Бросив взгляд на раненого солдата, Мерри подала Фениксу руку, порадовавшись теплу и твердости его ладони. Значит, не только его поцелуй способен сделать ее счастливой.
Всю ночь Мерри мучили кошмары, и только под утро приснился Люк.
Он стоял во внешнем дворе на клумбе с лютиками и с обожанием смотрел на нее. Люк взял ее за руки и кружил до тех пор, пока они не рухнули на клумбу.
Потом он надел ей на глаза темную повязку.
– Не бойся, – сказал он и стал покрывать ее поцелуями.
Мерри раскрылась ему навстречу, подобно бутону.
Вдруг повязка упала с ее глаз, и, к своему ужасу, она увидела склонившегося над ней Каллина. Он мял ее грудь, причиняя боль, кусал ее плечи. Когда он раздвинул ей ноги, чтобы овладеть ею, Мерри проснулась и села на кровати. Сердце бешено колотилось. Ей показалось, что в комнате кто-то есть. Девушку прошиб холодный пот.
У окна послышался подозрительный шорох. Зная, как к ней относятся некоторые воины Люка, Мерри поднялась с постели и схватила кочергу, сжав ее изо всех сил.
Девушка медленно приблизилась к окну и резко распахнула створку ставни.
На фоне иссиня-черного неба темнел силуэт Кита. Увидев занесенную над ним кочергу, он зашипел и выгнул спину.
– Кит! – воскликнула Мерри, выронив кочергу. – Как ты сюда попал? – Она взяла кота на руки. – О, Кит, они устроили на тебя облаву?
Мерри выглянула из окна, но никого не увидела. Должно быть, Кит вскочил на крышу кухни, затем по узкому выступу добрался до ее комнаты, располагавшейся на втором этаже.
Она закрыла окно, уложила кота в постель и юркнула под одеяло.
– Не бойся, – сказала она. – Я не дам тебя в обиду.
Вскоре Мерри уснула.
– Я не могу ходить, леди, и от меня нет никакого прока. Так что вам не стоило со мной оставаться.
Мерри подняла взгляд на воина. Походная кровать была ему коротковата, ступни свисали над краем. Остальные воины покинули казарму еще до захода солнца. Люк разбудил Мерри несколько минут назад, сказав, что Филиппу требуется перевязка.
Мерри поставила кувшин с разбавленным пивом и приблизилась к пострадавшему.
– Лучше я буду ухаживать за вами, чем стоять на стене и ничего не делать.
– Большое вам спасибо, – поблагодарил он. – У вас очень нежные руки.
– А вы знаете, что это Жервез вправлял вам кость. Я не умею. И вам было очень больно.
Он поднял обезображенную кисть.
– Было гораздо больнее, когда я потерял палец, – заметил он.
Мерри взглянула на его руку.
– Как это случилось? – спросила она.
– Долго рассказывать. Девушка обвела взглядом пустое помещение.
– А вы куда-нибудь спешите?
Филипп издал смешок:
– Да вроде бы некуда. Могу рассказать, если вам интересно.
Мерри села на один из тюфяков – подстилку из соломы, лежавшую на скамейке с целью защиты от грызунов, в изобилии шнырявших на разостланном на полу камыше.
Филипп приподнялся на локте.
– Вы не поверите, – начал он, – но я родился в семье рыбака! – Он широко улыбнулся, сверкнув в полутьме зубами. – Мы жили в Пуатье. И я вместе с отцом каждый день рыбачил у скал Шато-Бриан. Там в замке жила необыкновенная женщина, равной ей я не знал. Если не считать вас, – галантно добавил Филипп. – Ее звали Маргарет, – продолжал он. – На шестнадцатый день рождения дочери ее отец, граф Пуатье, решил устроить турнир, чтобы выбрать для нее жениха. – Филипп заговорщически понизил голос: – Я рыбачил внизу и много раз видел, как леди Маргарет прогуливается среди скал. Но в ту пору я был не воином, а простым рыбаком. И все же сказал отцу: «Продайте наше рыбацкое судно, и я завоюю леди!» Отец поверил, продал судно и купил мне боевое снаряжение и лошадь. Шесть месяцев я тренировался. Учился, наблюдая за другими. Наконец настал день турнира.
– Все это звучит неправдоподобно, – заметила Мерри, хотя слушала историю как зачарованная. Филипп оказался великолепным рассказчиком.
– Истинная правда! Клянусь мечом. Я придумал себе благородный титул и состряпал поддельные документы, – продолжал Филипп. – Я до сих пор помню Маргарет. У нее были золотые волосы и голубое с серебристым отливом платье. От ее несравненной красоты захватывало дух.
Я поклялся, что она станет моей женой, даже если для этого мне придется умереть.
Я начал сражаться. Без особого труда пробился в финал, где предстояло встретиться с величайшим рыцарем Франции. Я был уверен в своих силах. Вначале преимущество было на моей стороне. Но потом герцог Орлеанский сбросил меня с лошади, и я порезал лоб о его шлем. Кровь заливала глаза.
Все же я продолжал состязаться, и зрители поддерживали меня криками. Мне отсекли палец на правой руке, – mon Dieu, [5]боль была адской! Тогда я переложил меч в левую, которой пользуюсь и по сей день. Я не собирался сдаваться, но потерял сознание от потери крови. Мерри вздохнула:
– Значит, вы ее не завоевали.
– Нет, – с грустью промолвил Филипп. – Но величайшие лорды Франции видели мою силу и отвагу. Многие предлагали мне стать наемником, в том числе и граф Анжуйский, отец принца Генриха.
– Тогда-то вы и променяли рыбацкий промысел на королевскую службу! – догадалась Мерри. – Эта история достойна внимания, Филипп.
– Все истинная правда. – Он пожал плечами. – Вот так я оказался здесь, – промолвил он не без иронии.
Мерри сложила на коленях руки.
– Прошу прощения, что из-за моего кота вы пострадали, – произнесла она тихо. – Он не хотел причинить вам зла, просто искал меня.
– Не беспокойтесь, леди, – сказал Филипп. – Это был несчастный случай.
– Вы очень добрый, – промолвила Мерри, но местонахождения Кита не выдала, чтобы другим не пришло в голову его преследовать.
– Теперь ваш черед поведать мне что-нибудь интересное. – Филипп выжидающе посмотрел на девушку.
Она отвела взгляд.
– Мне нечего рассказывать, – солгала Мерри.
– Зато у меня припасена еще одна история, – признался он весело. – Еще интереснее моей. Речь пойдет о Фениксе, о том, как он восстал из пепла.
У Мерри учащенно забилось сердце. Она думала о Люке все утро, вспоминая сон.
– Не многие об этом знают, – сказал Филипп, понизив голос, – но он внебрачный ребенок. – Воин покосился на дверь, опасаясь, как бы его не услышали. – Его отец участвовал в Первом крестовом походе, когда был взят Иерусалим. Но после победы он не вернулся домой, а остался с Годфри и Болдуином охранять город от мусульман. Он взял в наложницы сарацинскую женщину, и та родила ему сына. Это и был Люк Ленуар.
Мерри ушам своим не верила. Так вот почему у Люка нет благородного имени! Его называли Люк Черный, что идеально подходило сыну сарацинки.
– Несколько лет спустя отец Люка умер от лихорадки, и о мальчике забыли, – продолжал Филипп. – Он говорил на языке сарацин, жил среди них, но относились к нему как к изгою. Говорят, он жил впроголодь, когда граф Арундел, дед Люка, подобрал его на улице Иерусалима.
– Дед искал его? – спросила Мерри.
– Да, довольно долго. После смерти сына внук стал его единственным наследником. Сэр Вильгельм привез мальчика в Англию и воспитал. Он научил его читать по-латыни и по-французски. Еще Люк умеет говорить и на своем родном языке. Во время Второго крестового похода, когда мы потеряли Священный Город, он служил переводчиком.
Пораженная неординарным прошлым Люка, Мерри задумалась над его дипломатическим талантом, развившимся наверняка в раннем возрасте, когда ему приходилось приспосабливаться к условиям своей нелегкой жизни.
– А сможет ли он унаследовать титул своего деда? – полюбопытствовала Мерри.
У Филиппа блеснули глаза.
– Закон запрещает бастарду наследовать титул напрямую. Но не лишает такого права его наследников. Позвольте мне рассказать вам свою историю, и тогда вы все поймете. – Филипп кашлянул. – Граф Арундел, являясь покровителем Матильды, пристроил внука на воспитание к ее единокровному брату, сэру Роберту Глостеру. Мой господин провел юность в Нормандии в качестве его сквайра. Именно тогда он и прославился.
Мерри очень хотелось выслушать историю до конца.
– Он прошел обучение в замке Карруж, где Матильда жила со своими тремя сыновьями. Генрих и Джеффри были старшими. Генриху исполнилось десять, а Джеффри восемь. Лето выдалось жаркое и сухое, и однажды утром на кухне вспыхнул пожар. Для тушения огня на подмогу позвали ратников, в том числе и меня. Но мы ничего не могли сделать.
Распространился слух, будто принцев в последний раз видели на кухне, однако никто не мог их найти.
Мерри затаила дыхание.
– В любой момент могла рухнуть кровля, и нам велели покинуть помещение. Однако мой господин бросился в здание, рискуя жизнью. Казалось, прошла целая вечность. Пламя вздымалось все выше. Мы были уверены, что внутри все сгорели. И вдруг появился сэр Люк. В плаще, объятом пламенем, он выскочил из огня с двумя мальчиками на руках. Если бы не он, Генрих теперь не был бы наследным принцем, – заключил Филипп.