Страница:
Он посмотрел на меня с безмятежным равнодушием, словно не узнав.
- Арканджело Фуско, разве ты меня не узнаешь? разве ты забыл меня? Забыл, с какой любовью ты день в ночь ухаживал за детьми Сальваторе, когда у них был дифтерит, как ты продал свой праздничный костюм, чтобы заплатить за гроб старшей девочки, которую ты так любил?
Тень боли прошла по его лицу.
- Я не помню.
- О мой друг, какую огромную тайну ты мне открываешь этими словами. Какой груз ты снимаешь с моей души! Ты не помнишь! Но почему помню я?
- Может быть, ты не умер? Может быть, тебе только снится, что ты умер?
- Я всегда был сновидцем. Но если это только сон, то он чудеснее всех прежних моих снов.
- Может быть, твоя память крепче моей и еще живет, даже отдельно от тела. Не знаю. Я этого не понимаю. Слишком сложно для меня. Я ни о чем не спрашиваю.
- Потому-то ты и здесь, мой друг! Но скажи мне, Арканджело Фуско, неужели здесь никто не помнит о своей земной жизни?
- Они говорят, что нет. Они говорят, что помнят только те, кто попадает в ад. Оттого он и называется адом.
- Но скажи мне, по крайней мере, был ли суд очень суров? Были ли судьи строги?
- Сначала они мне показались очень строгими и я даже задрожал, потому что боялся, как бы они не начали расспрашивать меня про неаполитанского сапожника, который украл у меня жену и которого я заколол собственным ножом. Но, к счастью, про сапожника они ничего не спросили. Они только спросили, касался ли я когда-нибудь золота, а я ответил, что у меня в руках бывали только медяки. Они спросили, копил ли я какие-нибудь сокровища, а я ответил, что у меня не было ничего, кроме рубашки, в которой я умер в больнице. Тогда они кончили спрашивать и впустили меня сюда. Тут ко мне подошел ангел с большим пакетом. "Снимай свою старую рубашку и надевай свой праздничный костюм", - сказал ангел. Верьте - не верьте, а это был мой праздничный костюм, который я продал, чтобы заплатить гробовщику, но только ангелы расшили его золотом и жемчугом. Ты меня в нем увидишь в воскресенье, если еще будешь здесь. Потом подошел ангел с большой копилкой и сказал: "Открой, это твои сбережения. Тут все медные монеты, которые ты раздал людям, столь же бедным, как и ты. Все, что вы раздаете на земле, сохраняется для вас, а все то, что вы себе оставляете, пропадает". Только в копилке не было ни одного медяка - все они превратились в золото. Послушай-ка! - добавил он тихо, чтобы нас не слышал архангел. - Я не знаю, кто ты, но мне кажется, что тебе приходится туго, - так ты не обижайся, а бери из моей копилки сколько захочешь. Я сказал ангелу, что не знаю, что мне делать с этими деньгами, а он сказал, чтобы я отдал их первому нищему, которого встречу.
- Если бы я следовал твоему примеру, Арканджело Фуско, мне не было бы теперь так плохо. Но я никому не дарил своего праздничного костюма и потому я сейчас в лохмотьях. Меня все же несколько успокаивает то, что они не стали тебя расспрашивать о неаполитанском сапожнике, которого ты отправил на тот свет. Только богу известно, за жизнь скольких сапожников должен был бы отвечать я, после того как я тридцать лет был врачом!
Незримые руки раздвинули золотой занавес, и перед нами предстал ангел.
- Пришел твой час явиться перед твоими судьями, - сказал старый архангел. - Проникнись смирением и молчи. Главное - молчи! Помни, именно слова вызвали мое падение, и если не хочешь погибнуть, то не давай воли языку.
- Погоди-ка! - прошептал Арканджело Фуско, хитро мне подмигивая. Лучше не рисковать. Я бы на твоем месте не стал упоминать про тех сапожников, о которых ты тут говорил. Я ведь ничего не сказал про моего сапожника, раз меня о нем не спросили. В конце концов, может быть, они о нем и не знали! Chi lo sa? [105]
Ангел взял меня за руку и повел по галерее в залу суда, обширную, как та зала, в которой некогда судил Озирис. Колонны из яшмы и опала с золотыми капителями в виде лотоса и столпы солнечных лучей поддерживали свод, усеянный звездами.
Я поднял голову и увидел мириады мучеников и святых в белых одеждах, отшельников, анахоретов и столпников с дикими, обожженными нубийским солнцем лицами, с покрытыми волосами исхудалыми телами, строгих пророков с длинными, ниспадающими на грудь бородами, святых апостолов с пальмовыми ветвями в руках, патриархов и отцов всех церквей и вероучений, нескольких пап в сверкающих тиарах и двух-трех кардиналов в красных мантиях. Передо мной полукругом сидели мои судьи, суровые и недоступные жалости.
- Плохо! - сказал святой Петр, вручая им мои бумаги. - Очень плохо.
Святой Игнатий, великий инквизитор, поднялся и заговорил:
- Его жизнь запятнана отвратительными грехами, его душа темна, его сердце нечисто. Как христианин и святой, я требую его проклятия, и пусть дьяволы терзают его тело и душу во веки веков.
Шепот одобрения прокатился по залу. Я поднял глаза и посмотрел на своих судей. Они смотрели на меня в суровом молчании. Я опустил голову и ничего не ответил, вспоминая предостережение архангела, да к тому же я не знал, что мне говорить. Вдруг я заметил в глубине зала маленького святого, который взволнованно кивал мне головой. Затем он робко пробрался между важными святыми к двери, где стоял я.
- Я тебя хорошо знаю, - сказал маленький святой, его кроткие глаза приветливо смотрели на меня. - Я видел, как ты шел сюда. - Приложив палец к губам, он тихо добавил: - И я видел, как бежал за тобой твой верный друг.
- Кто ты, добрейший отец? - прошептал я.
- Я святой Рох, покровитель всех собак. Я был бы рад тебе помочь, но здесь я маленький святой и они меня не послушают, - прошептал он, покосившись на пророков и патриархов.
- Он был неверующим, - продолжал святой Игнатий, - злоязычным насмешником, лжецом, шарлатаном, колдуном, блудником...
Кое-кто из старых пророков навострил уши.
- Он был молод и горяч, - возразил святой Павел. - Лучше не...
- Старость его не исправила, - пробормотал какой-то отшельник.
- Он любил детей, - сказал святой Иоанн.
- Но и их матерей тоже! - пробурчал себе в бороду какой-то патриарх.
- Он был усердным врачевателем, - сказал апостол Лука, святой медик.
- Небо полно его пациентами, да и ад тоже, насколько я слышал, возразил святой Доминик.
- У него хватило дерзости привести сюда свою собаку. Она сидит и ждет своего хозяина у небесных врат, - сообщил святой Петр.
- Ну, ей недолго придется его ждать, - прошипел святой Игнатий.
- Собака у небесных врат?! - гневно вскричал угрюмый старый пророк.
- Кто это? - спросил я у покровителя собак.
- Ради бога, молчи! Помни предостережение архангела! Мне кажется, это пророк Аввакум.
- Если Аввакум сидит среди судей, то я пропал. Il est capable de tout [106], как сказал Вольтер.
- Собака у небесных врат! - ревел Аввакум. - Собака! Нечистое животное!
Этого я снести не мог!
- Собака вовсе не нечистое животное! - крикнул я, бросая яростный взгляд на Аввакума. - Она создана тем же богом, что и ты и я. Если для нас есть небо, то должно быть небо и для животных, хотя вы, свирепые старые пророки, в вашей бездушной безгрешности о них совсем забыли. Как, впрочем, и вы о них забыли, святые апостолы! - продолжал я, все более и более теряя голову. - Ведь вы в своих евангелиях не записали ни одного слова господнего в защиту наших безъязычных братьев!
- Святая церковь, к которой я принадлежал на земле, никогда не интересовалась животными, - прервал папа Анастасий. - И на небе мы не желаем о них слышать. Богохульник и глупец! Чем думать об их душах, подумай лучше о своей душе, черной душе, которая сейчас будет вновь ввергнута в ту тьму, из которой она явилась.
- Моя душа явилась с небес, а не из того ада, который вы устроили на земле. Да, в ваш ад я не верю!
- Ты скоро поверишь в него, - задыхался великий инквизитор, и в его глазах заплясали отблески невидимого пламени.
- Кара божия на нем! Он безумен! Безумен! - раздался чей-то голос.
Крик ужаса пронесся по судилищу: "Люцифер, Люцифер! Сатана среди нас!"
Моисей поднялся со своего седалища, громадный, разгневанный, со скрижалями завета в жилистых руках. Его глаза метали молнии.
- Какой у него сердитый вид! - в ужасе шепнул я святому покровителю собак.
- А он всегда сердится, - испуганно ответил святой.
- Довольно разговоров об этой душе! - гремел Моисей. - Голос, который я слышал, исходил из злопыхающих уст Сатаны. Человек или дьявол - прочь отсюда! Иегова, бог Израиля, порази его своей рукой, сожги его плоть, испепели кровь его в жилах. Переломай все его кости! Изгони его с небес и с земли, низвергни в ад, из которого он явился!
- В ад, в ад! - раздавалось, как эхо, по просторам зала.
Я попытался что-то сказать, но не мог. Мое сердце оледенело, я чувствовал, что покинут богом и людьми.
- Если все кончится плохо, о собаке я позабочусь, - шепнул мне маленький святой.
И вдруг в грозной тишине я услышал птичий щебет. На мое плечо бесстрашно опустилась малиновка и запела:
- Ты спас мою бабушку, мою тетку, мою невестку и трех моих братьев и сестер от мучений и смерти на скалистом острове! Привет тебе, привет!
Тут жаворонок клюнул меня в палец и прощебетал:
- Я встретил в Лапландии птичку мухоловку, и она рассказала мне, что мальчиком ты вылечил крыло кому-то из ее предков и отогрел птичку у твоего сердца. А когда ты потом раскрыл руку, чтобы выпустить ее на волю, ты ее поцеловал и сказал: "В добрый путь, маленькая сестрица, в добрый путь!" Привет тебе, привет!
- Помоги мне, маленький брат, помоги!
- Я попробую, попробую, - пропел жаворонок и с веселой трелью улетел. Я попробую!
Я следил за тем, как он летел к голубым холмам, которые виднелись в глубине готической арки. Как знакомы мне были эти холмы по картинам Фра Анджелико! И серебристо-зеленые оливковые деревья, и темные кипарисы, выделяющиеся на мягкой голубизне вечернего неба. Я услышал, как зазвонили колокола Ассизы, и увидел его - кроткий умбрийский святой медленно спускался по извилистой горной тропе между братом Лео и братом Леонардо. Легкокрылые птицы порхали и пели вокруг - одни клевали крошки с его ладони, другие безбоязненно укрывались в складках его сутаны. Святой Франциск молча встал рядом со мной и посмотрел на моих судей своими дивными глазами, чей взгляд обезоруживал и бога, и людей, и зверей.
Моисей опустился на свое седалище, и десять скрижалей завета выпали у него из рук.
- Всегда он! - пробормотал он с горечью. - Всегда он, слабый мечтатель со свитой из птиц, и нищих, и отверженных! Такой слабый и все же достаточно сильный, чтобы удерживать твою карающую руку, господи! Разве ты уже не Иегова, ревнивый бог, явившийся в дыму и в пламени на горе Синайской и ввергший в трепет народ израильский? Разве не твой гнев заставлял меня потрясать жезлом возмездия, уничтожая траву на полях, ломая деревья, для того чтобы все погибло - и люди и скот? Разве не твой голос вещал через мои десять заповедей? Кто теперь будет бояться сверкания твоих молний, господи, когда гром твоего гнева смолкает перед щебетаньем птицы!
Моя голова склонилась на плечо святого Франциска. Я был мертв и не знал этого.
--------------------------------------------------------------
1. Ни одна мысль не утверждается в моей душе, которая не имела бы лика смерти (итал.).
2. "Поэзия и Правда" (нем.).
3. Она старинная (итал.).
4. Цветок (итал.).
5. Красивый (итал.).
6. В раю (итал.).
7. Североафриканское побережье (итал.).
8. Имя древнего императора, который последние одиннадцать лет своей жизни провел на Капри, до сих пор не сходит с уст жителей острова, но произносится теперь "Тимберио". (Прим. автора.)
9. Тимберий злой, Тимберий с дурным глазом, Тимберий разбойник (итал.).
10. Деньги! Деньги! Много денег, нет денег! (итал.)
11. Настоящий святой (итал.).
12. Жители гор (итал.).
13. Иностранец (итал.).
14. До свидания, Джойя, красавица! До свидания, Розина. - До свидания, до свидания и скорого возвращения! (итал.)
15. Добрый день, синьорино (итал.).
16. Жена Горбуна (итал.).
17. Лимонная Башка (итал.).
18. Сыроварка (итал.).
19. Хромоножка (итал.).
20. Упрямица (итал.).
21. Древний Старуха (итал.).
22. Черствый Хлеб (итал.).
23. Слово не для чопорных ушей. (Прим. автора.)
24. Хлеб с Луком (итал.).
25. Кладбищенская Ваза (итал.).
26. Рыжая (итал.).
27. Живодерка (итал.).
28. Чудесное вино (итал.).
29. Английский лорд (итал.).
30. Вот Красавица Маргерита (итал.).
31. Вино приходского священника (итал.).
32. Я убиваю себя, ты убиваешь себя, он убивает себя и т. д. (итал.).
33. Сорт сыра.
34. Это вам но вино священника! Чудесное вино! (итал.)
35. Зловредные люди (итал.).
36. Это вам не Сан Констанцо (итал.).
37. До скорого свидания! Да благословит вас святой Антоний! Да будет с вами мадонна (итал.).
38. Она была очень твердая (итал.).
39. Божественный Август Отец... (лат.)
40. Человеческие головы (итал.).
41. Совершенно голых людей, танцующих как бешеные (итал.).
42. Пороховница (итал.).
43. Больной с записочкой (франц.).
44. Город-Светоч (франц.).
45. Точно в раю (итал.).
46. Этот малый - сущий дьявол в своем деле (франц.).
47. У этого проклятого шведа медвежий череп, надо посмотреть, не сломался ли молоток (франц.).
48. Король-Солнце (франц.) - прозвище французского короля Людовика XIV.
49. Предсмертное улучшение (итал.).
50. Прогноз наихудший (лат.).
51. Любовные драмы (франц.).
52. Повара не бывают голодны (франц.).
53. С края света (лат.).
54. Нот, нет, это не заря и не песня жаворонка тревожит твой слух, это соловей, вестник любви (франц.).
55. Любовь! Любовь! (итал.)
56. Спать одной (итал.).
57. О Мари, Мари, сколько сна ты у меня отняла, Дай мне уснуть в твоих объятиях (итал.).
58. Хотел бы я целовать твои чернью волосы (итал.).
59. Смерть холере, да здравствует радость! (итал.)
60. Зеркало (итал.).
61. Сжальтесь! (итал.)
62. Добрый вечер, миленький! (франц.)
63. Человек, сопровождающий покойника (нем.).
64. Запрещено (нем.).
65. Верховное императорское управление железных дорог (нем.).
66. Женщина, обмывающая покойников (нем.).
67. Каждый убивает своих блох своим способом (франц.).
68. Для того, кто чист и нетронут жизнью... Гораций, Оды, кн. I, ода 22.
69. Вы болван (франц.)
70. Бедный хозяин! (франц.)
71. Сын хозяина (франц.).
72. Всегда может случиться непредвиденное (франц.).
73. Мы все погибли (нем.).
74. Буль они проклят! Отвяжись от меня, проклятый швед! Зачем ты сюда явился - убирайся в больницу Святой Анны к сумасшедшим! (франц.)
75. Печальный бык (франц.).
76. Спокойного сна, ваше сиятельство, спокойной ночи (итал.).
77. Клад Тимберия (итал.).
78. Нога Тимберия (итал.).
79. На глазок (итал.).
80. Ладно (итал.).
81. Школа изящных искусств (франц.).
82. С благополучным возвращением, господин доктор (итал.).
83. На смертном одре (.лат.).
84. Навечно (лат.).
85. До чего же он элегантен! Ну прямо английский лорд! (франц.).
86. Мой шурин помощник префекта (франц.).
87. Неприметная храбрость (франц.).
88. Читателям, любящим животных, может быть, будет интересно узнать, что обе лошади и ослик ни семнадцатый день после землетрясения были освобождены из своего заточения живыми. (Прим. автора.)
89. В высшей степени опасны (итал.).
90. Кара божья (итал.).
91. Приходится пройти и через это (франц.).
92. Испуг (итал.).
93. Возможно, вы не слышали об этом трогательном старинном обычае. Когда я жил в Сан-Микеле, я каждый год принимал "Бамбино" (младенца Христа) - это была величайшая честь. Обычно он оставался в Сан-Микеле на неделю.
94. Святоши (итал.).
95. Община милосердия (итал.).
96. Да здравствует радость! Да здравствует святой! Да здравствует музыка! (итал.).
97. Прощальную серенаду (итал.).
98. Дом итератора (лат.).
99. "Прыжок Тиберия" (итал.).
100. Песнь моя летит с мольбою Тихо в час ночной. В рощу легкою стопою Ты приди, друг мой. Л.Релъштаб. Serenade. Перевод В. Огарева.
101. Тот страждет высшей мукой, кто радостные помнит времена несчастий. Данте, Aд, кн. 5
102. "Лирика Древнего Египта", "Художественная литература", М. 1965. Перевод В. Потаповой.
103. Нищий (итал.). Тут - прозвище св. Франциска Ассизского.
104. Пляска смерти (франц.).
105. Кто знает? (итал.)
106. Он способен на все (франц.).
- Арканджело Фуско, разве ты меня не узнаешь? разве ты забыл меня? Забыл, с какой любовью ты день в ночь ухаживал за детьми Сальваторе, когда у них был дифтерит, как ты продал свой праздничный костюм, чтобы заплатить за гроб старшей девочки, которую ты так любил?
Тень боли прошла по его лицу.
- Я не помню.
- О мой друг, какую огромную тайну ты мне открываешь этими словами. Какой груз ты снимаешь с моей души! Ты не помнишь! Но почему помню я?
- Может быть, ты не умер? Может быть, тебе только снится, что ты умер?
- Я всегда был сновидцем. Но если это только сон, то он чудеснее всех прежних моих снов.
- Может быть, твоя память крепче моей и еще живет, даже отдельно от тела. Не знаю. Я этого не понимаю. Слишком сложно для меня. Я ни о чем не спрашиваю.
- Потому-то ты и здесь, мой друг! Но скажи мне, Арканджело Фуско, неужели здесь никто не помнит о своей земной жизни?
- Они говорят, что нет. Они говорят, что помнят только те, кто попадает в ад. Оттого он и называется адом.
- Но скажи мне, по крайней мере, был ли суд очень суров? Были ли судьи строги?
- Сначала они мне показались очень строгими и я даже задрожал, потому что боялся, как бы они не начали расспрашивать меня про неаполитанского сапожника, который украл у меня жену и которого я заколол собственным ножом. Но, к счастью, про сапожника они ничего не спросили. Они только спросили, касался ли я когда-нибудь золота, а я ответил, что у меня в руках бывали только медяки. Они спросили, копил ли я какие-нибудь сокровища, а я ответил, что у меня не было ничего, кроме рубашки, в которой я умер в больнице. Тогда они кончили спрашивать и впустили меня сюда. Тут ко мне подошел ангел с большим пакетом. "Снимай свою старую рубашку и надевай свой праздничный костюм", - сказал ангел. Верьте - не верьте, а это был мой праздничный костюм, который я продал, чтобы заплатить гробовщику, но только ангелы расшили его золотом и жемчугом. Ты меня в нем увидишь в воскресенье, если еще будешь здесь. Потом подошел ангел с большой копилкой и сказал: "Открой, это твои сбережения. Тут все медные монеты, которые ты раздал людям, столь же бедным, как и ты. Все, что вы раздаете на земле, сохраняется для вас, а все то, что вы себе оставляете, пропадает". Только в копилке не было ни одного медяка - все они превратились в золото. Послушай-ка! - добавил он тихо, чтобы нас не слышал архангел. - Я не знаю, кто ты, но мне кажется, что тебе приходится туго, - так ты не обижайся, а бери из моей копилки сколько захочешь. Я сказал ангелу, что не знаю, что мне делать с этими деньгами, а он сказал, чтобы я отдал их первому нищему, которого встречу.
- Если бы я следовал твоему примеру, Арканджело Фуско, мне не было бы теперь так плохо. Но я никому не дарил своего праздничного костюма и потому я сейчас в лохмотьях. Меня все же несколько успокаивает то, что они не стали тебя расспрашивать о неаполитанском сапожнике, которого ты отправил на тот свет. Только богу известно, за жизнь скольких сапожников должен был бы отвечать я, после того как я тридцать лет был врачом!
Незримые руки раздвинули золотой занавес, и перед нами предстал ангел.
- Пришел твой час явиться перед твоими судьями, - сказал старый архангел. - Проникнись смирением и молчи. Главное - молчи! Помни, именно слова вызвали мое падение, и если не хочешь погибнуть, то не давай воли языку.
- Погоди-ка! - прошептал Арканджело Фуско, хитро мне подмигивая. Лучше не рисковать. Я бы на твоем месте не стал упоминать про тех сапожников, о которых ты тут говорил. Я ведь ничего не сказал про моего сапожника, раз меня о нем не спросили. В конце концов, может быть, они о нем и не знали! Chi lo sa? [105]
Ангел взял меня за руку и повел по галерее в залу суда, обширную, как та зала, в которой некогда судил Озирис. Колонны из яшмы и опала с золотыми капителями в виде лотоса и столпы солнечных лучей поддерживали свод, усеянный звездами.
Я поднял голову и увидел мириады мучеников и святых в белых одеждах, отшельников, анахоретов и столпников с дикими, обожженными нубийским солнцем лицами, с покрытыми волосами исхудалыми телами, строгих пророков с длинными, ниспадающими на грудь бородами, святых апостолов с пальмовыми ветвями в руках, патриархов и отцов всех церквей и вероучений, нескольких пап в сверкающих тиарах и двух-трех кардиналов в красных мантиях. Передо мной полукругом сидели мои судьи, суровые и недоступные жалости.
- Плохо! - сказал святой Петр, вручая им мои бумаги. - Очень плохо.
Святой Игнатий, великий инквизитор, поднялся и заговорил:
- Его жизнь запятнана отвратительными грехами, его душа темна, его сердце нечисто. Как христианин и святой, я требую его проклятия, и пусть дьяволы терзают его тело и душу во веки веков.
Шепот одобрения прокатился по залу. Я поднял глаза и посмотрел на своих судей. Они смотрели на меня в суровом молчании. Я опустил голову и ничего не ответил, вспоминая предостережение архангела, да к тому же я не знал, что мне говорить. Вдруг я заметил в глубине зала маленького святого, который взволнованно кивал мне головой. Затем он робко пробрался между важными святыми к двери, где стоял я.
- Я тебя хорошо знаю, - сказал маленький святой, его кроткие глаза приветливо смотрели на меня. - Я видел, как ты шел сюда. - Приложив палец к губам, он тихо добавил: - И я видел, как бежал за тобой твой верный друг.
- Кто ты, добрейший отец? - прошептал я.
- Я святой Рох, покровитель всех собак. Я был бы рад тебе помочь, но здесь я маленький святой и они меня не послушают, - прошептал он, покосившись на пророков и патриархов.
- Он был неверующим, - продолжал святой Игнатий, - злоязычным насмешником, лжецом, шарлатаном, колдуном, блудником...
Кое-кто из старых пророков навострил уши.
- Он был молод и горяч, - возразил святой Павел. - Лучше не...
- Старость его не исправила, - пробормотал какой-то отшельник.
- Он любил детей, - сказал святой Иоанн.
- Но и их матерей тоже! - пробурчал себе в бороду какой-то патриарх.
- Он был усердным врачевателем, - сказал апостол Лука, святой медик.
- Небо полно его пациентами, да и ад тоже, насколько я слышал, возразил святой Доминик.
- У него хватило дерзости привести сюда свою собаку. Она сидит и ждет своего хозяина у небесных врат, - сообщил святой Петр.
- Ну, ей недолго придется его ждать, - прошипел святой Игнатий.
- Собака у небесных врат?! - гневно вскричал угрюмый старый пророк.
- Кто это? - спросил я у покровителя собак.
- Ради бога, молчи! Помни предостережение архангела! Мне кажется, это пророк Аввакум.
- Если Аввакум сидит среди судей, то я пропал. Il est capable de tout [106], как сказал Вольтер.
- Собака у небесных врат! - ревел Аввакум. - Собака! Нечистое животное!
Этого я снести не мог!
- Собака вовсе не нечистое животное! - крикнул я, бросая яростный взгляд на Аввакума. - Она создана тем же богом, что и ты и я. Если для нас есть небо, то должно быть небо и для животных, хотя вы, свирепые старые пророки, в вашей бездушной безгрешности о них совсем забыли. Как, впрочем, и вы о них забыли, святые апостолы! - продолжал я, все более и более теряя голову. - Ведь вы в своих евангелиях не записали ни одного слова господнего в защиту наших безъязычных братьев!
- Святая церковь, к которой я принадлежал на земле, никогда не интересовалась животными, - прервал папа Анастасий. - И на небе мы не желаем о них слышать. Богохульник и глупец! Чем думать об их душах, подумай лучше о своей душе, черной душе, которая сейчас будет вновь ввергнута в ту тьму, из которой она явилась.
- Моя душа явилась с небес, а не из того ада, который вы устроили на земле. Да, в ваш ад я не верю!
- Ты скоро поверишь в него, - задыхался великий инквизитор, и в его глазах заплясали отблески невидимого пламени.
- Кара божия на нем! Он безумен! Безумен! - раздался чей-то голос.
Крик ужаса пронесся по судилищу: "Люцифер, Люцифер! Сатана среди нас!"
Моисей поднялся со своего седалища, громадный, разгневанный, со скрижалями завета в жилистых руках. Его глаза метали молнии.
- Какой у него сердитый вид! - в ужасе шепнул я святому покровителю собак.
- А он всегда сердится, - испуганно ответил святой.
- Довольно разговоров об этой душе! - гремел Моисей. - Голос, который я слышал, исходил из злопыхающих уст Сатаны. Человек или дьявол - прочь отсюда! Иегова, бог Израиля, порази его своей рукой, сожги его плоть, испепели кровь его в жилах. Переломай все его кости! Изгони его с небес и с земли, низвергни в ад, из которого он явился!
- В ад, в ад! - раздавалось, как эхо, по просторам зала.
Я попытался что-то сказать, но не мог. Мое сердце оледенело, я чувствовал, что покинут богом и людьми.
- Если все кончится плохо, о собаке я позабочусь, - шепнул мне маленький святой.
И вдруг в грозной тишине я услышал птичий щебет. На мое плечо бесстрашно опустилась малиновка и запела:
- Ты спас мою бабушку, мою тетку, мою невестку и трех моих братьев и сестер от мучений и смерти на скалистом острове! Привет тебе, привет!
Тут жаворонок клюнул меня в палец и прощебетал:
- Я встретил в Лапландии птичку мухоловку, и она рассказала мне, что мальчиком ты вылечил крыло кому-то из ее предков и отогрел птичку у твоего сердца. А когда ты потом раскрыл руку, чтобы выпустить ее на волю, ты ее поцеловал и сказал: "В добрый путь, маленькая сестрица, в добрый путь!" Привет тебе, привет!
- Помоги мне, маленький брат, помоги!
- Я попробую, попробую, - пропел жаворонок и с веселой трелью улетел. Я попробую!
Я следил за тем, как он летел к голубым холмам, которые виднелись в глубине готической арки. Как знакомы мне были эти холмы по картинам Фра Анджелико! И серебристо-зеленые оливковые деревья, и темные кипарисы, выделяющиеся на мягкой голубизне вечернего неба. Я услышал, как зазвонили колокола Ассизы, и увидел его - кроткий умбрийский святой медленно спускался по извилистой горной тропе между братом Лео и братом Леонардо. Легкокрылые птицы порхали и пели вокруг - одни клевали крошки с его ладони, другие безбоязненно укрывались в складках его сутаны. Святой Франциск молча встал рядом со мной и посмотрел на моих судей своими дивными глазами, чей взгляд обезоруживал и бога, и людей, и зверей.
Моисей опустился на свое седалище, и десять скрижалей завета выпали у него из рук.
- Всегда он! - пробормотал он с горечью. - Всегда он, слабый мечтатель со свитой из птиц, и нищих, и отверженных! Такой слабый и все же достаточно сильный, чтобы удерживать твою карающую руку, господи! Разве ты уже не Иегова, ревнивый бог, явившийся в дыму и в пламени на горе Синайской и ввергший в трепет народ израильский? Разве не твой гнев заставлял меня потрясать жезлом возмездия, уничтожая траву на полях, ломая деревья, для того чтобы все погибло - и люди и скот? Разве не твой голос вещал через мои десять заповедей? Кто теперь будет бояться сверкания твоих молний, господи, когда гром твоего гнева смолкает перед щебетаньем птицы!
Моя голова склонилась на плечо святого Франциска. Я был мертв и не знал этого.
--------------------------------------------------------------
1. Ни одна мысль не утверждается в моей душе, которая не имела бы лика смерти (итал.).
2. "Поэзия и Правда" (нем.).
3. Она старинная (итал.).
4. Цветок (итал.).
5. Красивый (итал.).
6. В раю (итал.).
7. Североафриканское побережье (итал.).
8. Имя древнего императора, который последние одиннадцать лет своей жизни провел на Капри, до сих пор не сходит с уст жителей острова, но произносится теперь "Тимберио". (Прим. автора.)
9. Тимберий злой, Тимберий с дурным глазом, Тимберий разбойник (итал.).
10. Деньги! Деньги! Много денег, нет денег! (итал.)
11. Настоящий святой (итал.).
12. Жители гор (итал.).
13. Иностранец (итал.).
14. До свидания, Джойя, красавица! До свидания, Розина. - До свидания, до свидания и скорого возвращения! (итал.)
15. Добрый день, синьорино (итал.).
16. Жена Горбуна (итал.).
17. Лимонная Башка (итал.).
18. Сыроварка (итал.).
19. Хромоножка (итал.).
20. Упрямица (итал.).
21. Древний Старуха (итал.).
22. Черствый Хлеб (итал.).
23. Слово не для чопорных ушей. (Прим. автора.)
24. Хлеб с Луком (итал.).
25. Кладбищенская Ваза (итал.).
26. Рыжая (итал.).
27. Живодерка (итал.).
28. Чудесное вино (итал.).
29. Английский лорд (итал.).
30. Вот Красавица Маргерита (итал.).
31. Вино приходского священника (итал.).
32. Я убиваю себя, ты убиваешь себя, он убивает себя и т. д. (итал.).
33. Сорт сыра.
34. Это вам но вино священника! Чудесное вино! (итал.)
35. Зловредные люди (итал.).
36. Это вам не Сан Констанцо (итал.).
37. До скорого свидания! Да благословит вас святой Антоний! Да будет с вами мадонна (итал.).
38. Она была очень твердая (итал.).
39. Божественный Август Отец... (лат.)
40. Человеческие головы (итал.).
41. Совершенно голых людей, танцующих как бешеные (итал.).
42. Пороховница (итал.).
43. Больной с записочкой (франц.).
44. Город-Светоч (франц.).
45. Точно в раю (итал.).
46. Этот малый - сущий дьявол в своем деле (франц.).
47. У этого проклятого шведа медвежий череп, надо посмотреть, не сломался ли молоток (франц.).
48. Король-Солнце (франц.) - прозвище французского короля Людовика XIV.
49. Предсмертное улучшение (итал.).
50. Прогноз наихудший (лат.).
51. Любовные драмы (франц.).
52. Повара не бывают голодны (франц.).
53. С края света (лат.).
54. Нот, нет, это не заря и не песня жаворонка тревожит твой слух, это соловей, вестник любви (франц.).
55. Любовь! Любовь! (итал.)
56. Спать одной (итал.).
57. О Мари, Мари, сколько сна ты у меня отняла, Дай мне уснуть в твоих объятиях (итал.).
58. Хотел бы я целовать твои чернью волосы (итал.).
59. Смерть холере, да здравствует радость! (итал.)
60. Зеркало (итал.).
61. Сжальтесь! (итал.)
62. Добрый вечер, миленький! (франц.)
63. Человек, сопровождающий покойника (нем.).
64. Запрещено (нем.).
65. Верховное императорское управление железных дорог (нем.).
66. Женщина, обмывающая покойников (нем.).
67. Каждый убивает своих блох своим способом (франц.).
68. Для того, кто чист и нетронут жизнью... Гораций, Оды, кн. I, ода 22.
69. Вы болван (франц.)
70. Бедный хозяин! (франц.)
71. Сын хозяина (франц.).
72. Всегда может случиться непредвиденное (франц.).
73. Мы все погибли (нем.).
74. Буль они проклят! Отвяжись от меня, проклятый швед! Зачем ты сюда явился - убирайся в больницу Святой Анны к сумасшедшим! (франц.)
75. Печальный бык (франц.).
76. Спокойного сна, ваше сиятельство, спокойной ночи (итал.).
77. Клад Тимберия (итал.).
78. Нога Тимберия (итал.).
79. На глазок (итал.).
80. Ладно (итал.).
81. Школа изящных искусств (франц.).
82. С благополучным возвращением, господин доктор (итал.).
83. На смертном одре (.лат.).
84. Навечно (лат.).
85. До чего же он элегантен! Ну прямо английский лорд! (франц.).
86. Мой шурин помощник префекта (франц.).
87. Неприметная храбрость (франц.).
88. Читателям, любящим животных, может быть, будет интересно узнать, что обе лошади и ослик ни семнадцатый день после землетрясения были освобождены из своего заточения живыми. (Прим. автора.)
89. В высшей степени опасны (итал.).
90. Кара божья (итал.).
91. Приходится пройти и через это (франц.).
92. Испуг (итал.).
93. Возможно, вы не слышали об этом трогательном старинном обычае. Когда я жил в Сан-Микеле, я каждый год принимал "Бамбино" (младенца Христа) - это была величайшая честь. Обычно он оставался в Сан-Микеле на неделю.
94. Святоши (итал.).
95. Община милосердия (итал.).
96. Да здравствует радость! Да здравствует святой! Да здравствует музыка! (итал.).
97. Прощальную серенаду (итал.).
98. Дом итератора (лат.).
99. "Прыжок Тиберия" (итал.).
100. Песнь моя летит с мольбою Тихо в час ночной. В рощу легкою стопою Ты приди, друг мой. Л.Релъштаб. Serenade. Перевод В. Огарева.
101. Тот страждет высшей мукой, кто радостные помнит времена несчастий. Данте, Aд, кн. 5
102. "Лирика Древнего Египта", "Художественная литература", М. 1965. Перевод В. Потаповой.
103. Нищий (итал.). Тут - прозвище св. Франциска Ассизского.
104. Пляска смерти (франц.).
105. Кто знает? (итал.)
106. Он способен на все (франц.).