С тех пор партия не затихает. Один вышиб другого из Египта, но поверженный бог осел в Греции и поднял ее. И уже его отпрыски разрушили Карфаген и переплавили в чушки святыни врагов. Это был удар… Хороший реванш… Вчерашние триумфаторы были вынуждены бежать в Гиперборею, откуда вернулись с толпами готов. И так далее, далее, далее… Сами видите.
– А мы?
– А вы – те, кто грохнет эту бабушку и освободит мне Э-Кур. И я, в благодарность, отправлю вас домой…
Старушка маразматически хихикала.
Костя встряхнул головой:
– Экуры… Боги… Херня какая-то!!! Горовой где?! И кто ты сам, в конце концов?!!
Незнакомец уже полностью справился со своими чувствами, теперь он был волне уверен в своих силах.
– Его я тоже верну. Идет? И даже вашего четвертого друга, молоденького воина.
– Пригодько?! Он же мертв! Мы же его сами схоронили…
Бабушка выдавила сквозь зубы, сжатые в очередном приступе истерического смеха:
– Верить ему – удел дурачков… Он – Мардук, хотя в северных землях его зовут Локи, бог обмана.
Локи-Мардук скривился на такое заявление:
– Один – бог предательства, а не я… – Паренек обернулся к русичам: – Друзья, мы ж с вами…
Закончить фразу не дали. Из темноты прохода за спиной старушки метнулись тени.
– Костя!!!
Два выстрела слились в один. Заросшая шерстью образина, выросшая в проеме, взревев, уронила сучковатую дубину. Еще выстрел, и череп чудовища разлетелся кровавыми ошметками.
Малышев обернулся обратно к Локи. Пока Сомохов передергивал затвор, Костя захотел удостовериться в том, что бог коварства остается под их контролем.
Русич успел разглядеть свет, исходящий из странного шара в руках противника.
Стрелял он навскидку, повинуясь больше инстинкту, чем разуму… И попал в стену. Паренька не было нигде.
– Костя!!!
Следующая тварь уже заносила дубинку. С рук бабушки, непонятно каким образом оказавшейся между русичами, сорвалась молния. Разряд врезался в грудь образины, остановив ее на секунду, пока следом не полетели пули.
Не успела упасть одна тварь, как из-за ее спины уже выскочила следующая. Узкий вход позволял атаковать только поодиночке, и это пока спасало людей, очутившихся в каменной ловушке.
Выстрел, еще один, сухо щелкнул боек револьвера, рядом, чертыхаясь, Улугбек всаживал в опустевший магазин длинные тушки патронов.
Костя вытащил меч.
– А-а-а!!!
Но перед страшилой выросла хрупкая фигурка древней богини. Глаза Кости ослепила короткая вспышка, и тело старушки полетело в одну сторону, а оплавленная туша – в другую.
Очередная тварь не заставила себя ждать.
Сомохов уронил патрон… Звяканье еще только начало отдаваться эхом в зале, как Костя поднырнул вперед, целя узким лезвием меча в незащищенный живот существа. Образина взмахнула дубиной и… рухнула на вытянутый клинок, погребая под собой и меч и человека.
Из-за кучи-малы, которую образовали тела нескольких тварей, послышался знакомый голос:
– Вы там живы?
Сомохов осторожно переспросил:
– Венегор?
Фламандец легко перепрыгнул через трупы. Окровавленный двуручный меч в его руке смотрелся игрушкой.
– Венегор, Улугбек, помогите, – хрип был едва различим.
Сомохов бросился раскапывать завал. А Венегор застыл… при виде скорчившейся в углу фигурки.
Когда голова Кости показалась из-под мертвой туши, его глазам предстала необычная картина: высокий рыцарь сидит, уложив на колени старушку. Одной рукой он придерживал ее голову, а второй вливал в рот что-то из походной фляги. Слова, слетавшие с губ фламандца, звучали на неизвестном языке. Медленная тягучая песня, заговор, волшба – и странно знакомая размытость силуэта. Черты рыцаря дергались, менялись, расплывались и таяли, пока на месте Венегора не появился невысокий старикан. Седая бородка, жилистое тело труженика, изборожденное морщинами лицо.
Оба русича, не сговариваясь, начали забивать последние патроны в магазины.
– Ты кто?!
Короткий злобный взгляд из-под густых бровей, и дальнейшие вопросы застряли в горле. Как будто из глаз дедка в их сторону метнулось живое пламя.
Наконец веки богини затрепетали, дернулась рука, приоткрытый рот стал сам ловить капли жидкости, падающие из баклажки.
Старушка открыла глаза:
– Ану… Прадедушка…
Дедок усмехнулся:
– Анунитум, [96]я уже много раз говорил тебе – не называй меня так. Неужели ты хочешь обидеть старика, напомнив, сколько мне лет?! Зови дедом, а еще лучше – батяней.
Он говорил все на том же незнакомом… слегка гортанном, с каждым словом становившемся все более понятном наречии.
Костя повторил вопрос:
– Ты сам кто?! Тут люди-то остались?!
Ану с неохотой опустил на пол слабое тело правнучки:
– А вы – молодцы…
Костя пошевелил револьвером:
– Не дури. Отвечай на вопросы!
Старик пожал плечами.
– Хорошо… Почему бы нет… – Он присел и погладил старушку по голове. – Они все – мои дети… Так вот, кто-то начал их убивать… Уверенно… Выискивая, обходя ловушки… Слишком уверенно… – Он вздохнул. – Я сразу подумал, что тут замешан кто-то из своих. Младшие слишком осторожны для такой авантюры.
Старик крутил в руке баклажку.
– Такой вывод означал одно: некто изобрел способ обойти прошивку… Опасный прецедент… И тогда я стал интересоваться всем необычным. У бога на пенсии много времени для раздумий. Тут-то и выяснилось, что из лабораторий исчезают гаки. Большинство наших бывших экспериментальных баз стоят без дела, но из всего оборудования кого-то заинтересовали именно гаки. Странный выбор.
Я вспомнил, что несколько сот лет назад поручал Мардуку разобраться с исчезнувшей установкой. Тогда он очень активно начал, выкопал всю информацию, все характеристики, но так ничего и не нашел. Совпадение? Я отстранил его и взялся за поиски сам… Так я вышел на вас. – Он усмехнулся. – Сначала вы показались мне случайными фигурами, но уж больно удачной оказалась ваша стартовая позиция. Так что вы были моим троянским конем и наживкой одновременно.
Костя клацнул зубами.
Ану продолжил:
– Я провел вас от вашей Гардарики, забытой всеми, до врат Э-Кура. Провел за руку, оберегая от напастей, предупреждая о засадах, охраняя от кинжалов убийц и кубков с ядом. Где мог – сам, где не получалось, вашими же руками… Да, Улугбек Карлович, это я туманил головы страже, когда вас несли из Магдебурга, я убеждал отцов-дознавателей в вашей невиновности, я даже говорил за тебя речи, Костя, когда ты уснул… Тогда… В Милане, где ты своим красноречием зажег толпу на мятеж. Это был я.
– Что с Горовым?
– Он расскажет.
Русичи обернулись. В проход вошел высокий чернокожий воин в блестящих доспехах. На его плече безвольной тряпкой висело тело Давида, сбежавшего лазутчика.
– Нангал!.. – зашептала пробудившаяся старуха.
Лицо воина расплылось в улыбке. Одним движением он скинул тело и прильнул к ногам женщины.
– Госпожа, я спешил как мог.
Тут заверещал Давид, которого при взгляде на фигуру Ану буквально скручивало от ужаса:
– Рыцаря Тимо взяли сегодня ночью, когда он пошел по нужде. Лучезарный хотел сам участвовать в атаке на храм. Верил, что…
– Он жив?! Горовой?! – перебил шпиона Костя.
Давид кивнул:
– Его увезли в крепость Антиох, это несколько конных переходов отсюда. На него у господина были свои планы. Не знаю, какие именно.
Ану кивнул, и выпрямившийся Нангал обнажил меч.
Давид затрясся:
– Погодите, прошу вас! Я знаю еще кое-что.
Старик пожал плечами. Чернокожий занес руку, примериваясь к шее изменника.
– Про вашего четвертого друга, Захария!
– Стой!!! – Два голоса слились в один.
Нангал опустил меч.
– Только обещайте жизнь!
Ану удивленно посмотрел на скорчившегося у ног человека:
– Посмотрим…
Давид затараторил:
– Тем вечером, после боя. Я все видел! Господин дал мне возможность различать мороки низших, чтобы видеть знаки. Так вот, над телом вашего друга, раненного, но вполне живого, склонились двое из обслуги… Византийцы, греки… Они приложили ко лбу обруч, а потом быстро ушли… Я знаю, что это за обруч! Это – «поцелуй Нергала [97]». Они выпили душу вашего друга.
Ану заинтересовался:
– Кто они?
– Я видел их среди людей господина, но что их связывает – не знаю… Вы обещали! – заверещал он, увидев, что чернокожий исполин наклонился над ним.
Старик скривился. Хрустнули позвонки, и тело предателя полетело на землю.
– Где Венегор?
Ану махнул рукой:
– За два перехода отсюда, в большой зале. Лежит парализованный, как и все смертные. Я взял первый образ, который пришел мне в голову.
– Почему Мардук так желает получить эту статую?
– Инициатор. – Ану подхватил с земли маленькую палочку-жезл. – Без этой мелочи гак – всего лишь дур-ан-ан, установка для переноса материи. Для передачи структуры живого существа, ануннакаили лулу– неважно, нужен этот элемент. Мардук же давно пробует создать существ, способных убить других перворожденных, из числа тех, кого считает противником. Он очень честолюбив, мой внук.
Он устало присел.
– Слишком честолюбив…
7
ЭПИЛОГ
Человек, назначивший встречу, приехал на полчаса раньше, но в кафе зашел только за пять минут до появления второго участника разговора. Время он провел в неприметной грязно-белой «шестерке» с тонированными стеклами, припаркованной в двух кварталах от здания, где находилось кафе. Слушал радио, настроенное на милицейскую волну, и принимал по телефону отчеты своих сотрудников.
Второй участник переговоров приехал на встречу на метро, а от станции «Петровско-Разумовская» – на маршрутке. Это было необходимым условием встречи. Всю дорогу от гостиницы до метро он чувствовал слежку, что было вполне объяснимо, но неприятно. Редкие инструкции человек получал по мобильнику, оставленному для него у гостиничного портье.
На подходе к кафе его остановили двое невысоких парней и попросили заглянуть в грязноватый микроавтобус без номеров. Это соответствовало указанию, полученному по телефону, и человек согласился. В микроавтобусе его деловито ощупали, попросили вывернуть карманы, всю одежду тщательно проверили попискивающим прибором. Потом парни забрали телефон, полученный в гостинице, и провели в кафе.
Ожидавший невысокий мужчина средних лет с легкой проседью в русых волосах был одет в коричневый недорогой костюм. Типичный предприниматель, может быть, чиновник рангом не выше среднего. Кивком отпустив сопровождающих, он жестом предложил вошедшему сесть.
– Называйте меня Феликс, – с легкой улыбкой представился первый.
Если вошедший человек и был сконфужен обстоятельствами встречи, то виду не подал, грузно сел на предложенный стул и потянулся за меню.
– Вы можете называть меня… Конрад, Феликс. – Вошедший быстро пролистал меню, нашел нужную страницу и жестом подозвал официанта. – Однако, вы загоняли меня сегодня. Если я не выпью сейчас чего-то холодного, то грудь лопнет.
Человек, назвавшийся Феликсом, скептически посмотрел на человека, назвавшегося Конрадом, и, подождав, пока тот закажет бутылку минералки, начал разговор, ради которого они и встретились:
– Наш общий друг поручился за вас, Конрад. Он сказал, что вы желаете провести маленькую экспедицию, для которой вам необходимо специфическое оборудование.
Конрад кивнул:
– Иносказательностью вы похожи на моих восточных друзей, Феликс. Только они перед началом деловых переговоров заставили бы меня часа два поговорить о погоде и лошадях.
Феликс натянуто улыбнулся:
– И ваше, и мое время дорого. Незачем переливать из пустого в порожнее.
В ответ он получил легкую, хотя и слегка наигранную улыбку.
– Вы правы, Феликс. Я затеял небольшую экспедицию частного характера. Для этого мне необходим набор оборудования, специфика которого такова, что я не могу приобрести его в обычном супермаркете.
Конрад замолчал и медленно вынул из внутреннего кармана листок, сложенный вдвое.
– Я приготовил список, Феликс. Тут указаны марка оборудования и количество. В том случае, если вы можете поставить его в месячный срок, укажите напротив графы цену. Если позиция невыполнима, то предлагайте свои варианты.
Феликс взял список и пробежал его глазами.
– У вас хороший и недешевый вкус. Вы можете стать моим любимым клиентом, – усмехнулся он.
– Что из этого вы можете предложить? – Собеседник вертел в руках зубочистку.
Феликс задумался на десяток секунд, достал из нагрудного кармана карандаш и начал ставить на листке пометки, сопровождая их комментариями:
– «Вектор» – дорогая и редкая игрушка. «Гюрза» [99]лучше.
Конрад удивленно поднял брови:
– У вас нет «Векторов»? Чем «Гюрза» лучше?
– Есть. Но «Гюрза» мощнее, ресурс ствола и кучность попаданий у нее значительно лучше, дешевле патроны.
Заказчик подумал и согласно кивнул:
– Хорошо. «Гюрза» так «Гюрза». Еще есть замечания?
Феликс черкал список.
– АК-47 [100]– старье. За ним не ко мне, а к антиквару. Если вы настаиваете на таком калибре, то лучше АК-103. [101]«Печенег» [102]хорош, но дорог. Могу предложить ПКМ [103]или, если денег не жалко, НК-21, [104]«Хеклер-и-Кох» [105]немецкой сборки.
– Я бы оставил «Печенегов».
– Нет.
Конрад кивнул:
– Согласен на ПКМ.
– Хм… В срок до месяца могу не уложиться.
– На много?
– Плюс неделя.
Покупатель думал ровно секунду.
– Если только неделя, то я подожду.
Феликс еще раз пробежал глазами список.
– АПБ [106]– дорого, но выполнимо. Все остальное ерунда. За все вместе с вас двести девяносто тысяч евро.
Конрад возмущенно вскинул брови:
– Однако, дорого.
Феликс улыбнулся:
– Да, не дешево. Но вы заказываете не ПМ [107]китайской сборки. На всем оборудовании снята маркировка. Доставка контейнером до любой железнодорожной станции севернее Ростова и западнее Екатеринбурга. Это бесплатно, что-то вроде скидки. Оплата – безотзывный аккредитив нашему общему другу. Я приступлю к работе, когда он сообщит мне, что получил все деньги. Ему же сообщите, куда и на чье имя посылать груз. Итак?..
Конрад думал.
Феликс оценивающе окинул взглядом фигуру собеседника и повторил вопрос:
– Вы согласны на мои условия?
Заказчик медленно допил минералку и встал.
– Мне рекомендовали вас как квалифицированного специалиста, но перед встречей я тоже немного изучил рынок. Ваши цены неприемлемы. У меня хватает денег, но не вы один предлагаете подобный товар. Прощайте.
Он развернулся и медленно зашагал к двери. Феликс молча смотрел в удаляющуюся спину, пока потенциальный клиент не дошел до середины зала кафе. После чего скрипнул зубами, быстро налил себе сока из пакета, залпом выпил и окликнул:
– Стойте!
Конрад так же медленно развернулся, подошел к столику, сел. После чего заговорил, растягивая слова и делая ударения на конце предложений:
– Набор, необходимый мне, стоит от ста сорока до ста восьмидесяти тысяч. За срочность я готов доплатить пять, за доставку еще десять. Итого – сто девяносто пять тысяч.
Феликс хмыкнул:
– Двести тридцать. Никто не сделает это быстрее меня, если вообще кто-либо возьмется.
Конрад осуждающе покачал головой:
– Двести я еще могу себе позволить заплатить, даже двести пять.
– Позвольте себе двести двадцать, иначе нам будет очень тяжело договориться.
Оба замолчали, нервно буравя друг друга тяжелыми взглядами. Продавец забарабанил пальцами по столешнице стола, покупатель закрутил между пальцев зубочистку.
Первым возобновил разговор Феликс. Он широко развел руками и довольно неискренне улыбнулся:
– Вы научились так торговаться у своих восточных друзей? Это хорошая сделка, я не хочу ее потерять, но и продавать себе в убыток я не могу. Двести десять, или уйду я.
Конрад выдержал паузу, вздохнул и протянул руку:
– Хорошо. Пусть будет двести десять. Деньги я переведу завтра.
…Вечером в гостинице, сбросив по факсу платежное поручение в небольшой литовский банк, человек, назвавшийся Конрадом, набрал международный код. Ответили ему не сразу.
– Ола, [108]месье Рудольфо, как дела? – Голос в трубке телефона принадлежал довольно известному торговцу раритетами Хорхе Каллистикко.
– Спасибо, мистер Каллистикко. Вы выполнили мою просьбу?
Человек, ранее называвшийся Конрадом, а теперь откликающийся на имя Рудольфо, говорил по-французски со старомодным акцентом. Испанец ответил с секундной заминкой:
– Да. Я нашел прекрасный образец полного конного доспеха пятнадцатого века. Милан. Отличное состояние. Даже золотая инкрустация кое-где сохранилась. Сталь дышит историей. – В голосе испанского антиквара проскользнули восторженные нотки. – За смешные деньги. Всего восемьдесят тысяч.
– Мы договаривались на сорок, мистер Каллистикко.
– Это антиквариат. Тут нельзя быть уверенным в ценах. Рынок узок. Возможно, я смогу подыскать что-либо подешевле… Скажем… в течение года?
Испанец давил наверняка: клиенту важны сроки.
– На доспехах клеймо Миссаглиа. [109]Не Томмазо, но тоже весьма неплохо. Для Миссаглиа это не цена, месье Рудольфо.
Человек, называвшийся Конрадом, а позже Рудольфо, усмехнулся:
– Миссаглиа, говорите? Забавно… Хорошо. Когда я смогу получить доспех?
– Он уже у меня, месье. На такую редкость всегда есть покупатели. Не вы, так арабы или ребята из LA. [110]
– Завтра я буду в Барселоне. Если раритет действительно так хорош, то завтра я его и оплачу. Потрудитесь получить разрешение на вывоз этого железа.
Испанец на дальнем конце провода довольно усмехнулся:
– Не старайтесь меня обидеть, мистер. Когда вы увидите доспех, вы поймете, что восемьдесят тысяч – не та сумма, в которую можно оценить это совершенство. А разрешение уже есть. Жду вас завтра. Скажем, часикам к двум. Подойдет?
– О'кей, мистер Каллистикко. До завтра.
– Ола, месье Рудольфе.
Поговорив с испанцем, человек, не кладя трубку телефона, выругался по-русски и набрал номер в городе Тула. Ответили сразу:
– Здравствуйте, Дмитрий.
– А! Здравствуйте-здравствуйте, Сергей Константиныч.
Ответивший на звонок был хозяином небольшой мастерской, специализирующейся на изготовлении сложных единичных изделий из металлических сплавов. В основном, конечно, подарочных кинжалов и наградных сабель.
– Помню наш разговор. Ну что, приступим к работе?
– Да, Дмитрий Семенович. Послезавтра я у вас с доспехом.
– Металл я обеспечу, да и в графике у лучших мастеров как раз окно образовалось. – Хозяин мастерской замялся. – Вот только сроки… На хорошую работу больше времени надо.
Конрад-Рудольфо-Сергей Константинович улыбнулся:
– Я оплачу сверхурочные и добавлю за спешность.
– Тогда ладно, Сергей Константинович. Ладно… Думаю, мы уложимся.
…До ночи он успел подтвердить заказ на покупку пары двухлетних арденнов, [111]оплатил через тот же литовский банк уйму лекарств и прививок, подтвердил интернет-магазину заказ на длинный список книг по истории, медицине, химии и геологии.
Уже глубокой ночью он набрал нью-йоркский номер:
– Привет. Это я. Как дела?
– Нормально, хотя могли быть и лучше. – Ответивший на звонок голос был бодр, как может быть бодр человек, чей рабочий день только приближается к середине. – За пару сабель покупатели устроили на аукционе настоящее сражение. Солиды идут на ура, византийские цехины, безанты и арабские дирхемы – похуже. На все требуют акты экспертизы, а это – время… А вот с марками, по-моему, мы обрушили рынок. Больше двух тысяч уже не предлагают.
– Заканчивай побыстрей. Нам надо еще тысяч сорок. Через полтора месяца можно будет отправляться.
Человек на другом конце провода хмыкнул:
– Да меня от этого сарацинского городка уже коробит.
Конрад-Рудольфо-Сергей Константиныч сочувственно вздохнул и, сдерживая зевоту, поддержал собеседника:
– Терпи, дружище. Скоро домой.
– А мы?
– А вы – те, кто грохнет эту бабушку и освободит мне Э-Кур. И я, в благодарность, отправлю вас домой…
Старушка маразматически хихикала.
Костя встряхнул головой:
– Экуры… Боги… Херня какая-то!!! Горовой где?! И кто ты сам, в конце концов?!!
Незнакомец уже полностью справился со своими чувствами, теперь он был волне уверен в своих силах.
– Его я тоже верну. Идет? И даже вашего четвертого друга, молоденького воина.
– Пригодько?! Он же мертв! Мы же его сами схоронили…
Бабушка выдавила сквозь зубы, сжатые в очередном приступе истерического смеха:
– Верить ему – удел дурачков… Он – Мардук, хотя в северных землях его зовут Локи, бог обмана.
Локи-Мардук скривился на такое заявление:
– Один – бог предательства, а не я… – Паренек обернулся к русичам: – Друзья, мы ж с вами…
Закончить фразу не дали. Из темноты прохода за спиной старушки метнулись тени.
– Костя!!!
Два выстрела слились в один. Заросшая шерстью образина, выросшая в проеме, взревев, уронила сучковатую дубину. Еще выстрел, и череп чудовища разлетелся кровавыми ошметками.
Малышев обернулся обратно к Локи. Пока Сомохов передергивал затвор, Костя захотел удостовериться в том, что бог коварства остается под их контролем.
Русич успел разглядеть свет, исходящий из странного шара в руках противника.
Стрелял он навскидку, повинуясь больше инстинкту, чем разуму… И попал в стену. Паренька не было нигде.
– Костя!!!
Следующая тварь уже заносила дубинку. С рук бабушки, непонятно каким образом оказавшейся между русичами, сорвалась молния. Разряд врезался в грудь образины, остановив ее на секунду, пока следом не полетели пули.
Не успела упасть одна тварь, как из-за ее спины уже выскочила следующая. Узкий вход позволял атаковать только поодиночке, и это пока спасало людей, очутившихся в каменной ловушке.
Выстрел, еще один, сухо щелкнул боек револьвера, рядом, чертыхаясь, Улугбек всаживал в опустевший магазин длинные тушки патронов.
Костя вытащил меч.
– А-а-а!!!
Но перед страшилой выросла хрупкая фигурка древней богини. Глаза Кости ослепила короткая вспышка, и тело старушки полетело в одну сторону, а оплавленная туша – в другую.
Очередная тварь не заставила себя ждать.
Сомохов уронил патрон… Звяканье еще только начало отдаваться эхом в зале, как Костя поднырнул вперед, целя узким лезвием меча в незащищенный живот существа. Образина взмахнула дубиной и… рухнула на вытянутый клинок, погребая под собой и меч и человека.
Из-за кучи-малы, которую образовали тела нескольких тварей, послышался знакомый голос:
– Вы там живы?
Сомохов осторожно переспросил:
– Венегор?
Фламандец легко перепрыгнул через трупы. Окровавленный двуручный меч в его руке смотрелся игрушкой.
– Венегор, Улугбек, помогите, – хрип был едва различим.
Сомохов бросился раскапывать завал. А Венегор застыл… при виде скорчившейся в углу фигурки.
Когда голова Кости показалась из-под мертвой туши, его глазам предстала необычная картина: высокий рыцарь сидит, уложив на колени старушку. Одной рукой он придерживал ее голову, а второй вливал в рот что-то из походной фляги. Слова, слетавшие с губ фламандца, звучали на неизвестном языке. Медленная тягучая песня, заговор, волшба – и странно знакомая размытость силуэта. Черты рыцаря дергались, менялись, расплывались и таяли, пока на месте Венегора не появился невысокий старикан. Седая бородка, жилистое тело труженика, изборожденное морщинами лицо.
Оба русича, не сговариваясь, начали забивать последние патроны в магазины.
– Ты кто?!
Короткий злобный взгляд из-под густых бровей, и дальнейшие вопросы застряли в горле. Как будто из глаз дедка в их сторону метнулось живое пламя.
Наконец веки богини затрепетали, дернулась рука, приоткрытый рот стал сам ловить капли жидкости, падающие из баклажки.
Старушка открыла глаза:
– Ану… Прадедушка…
Дедок усмехнулся:
– Анунитум, [96]я уже много раз говорил тебе – не называй меня так. Неужели ты хочешь обидеть старика, напомнив, сколько мне лет?! Зови дедом, а еще лучше – батяней.
Он говорил все на том же незнакомом… слегка гортанном, с каждым словом становившемся все более понятном наречии.
Костя повторил вопрос:
– Ты сам кто?! Тут люди-то остались?!
Ану с неохотой опустил на пол слабое тело правнучки:
– А вы – молодцы…
Костя пошевелил револьвером:
– Не дури. Отвечай на вопросы!
Старик пожал плечами.
– Хорошо… Почему бы нет… – Он присел и погладил старушку по голове. – Они все – мои дети… Так вот, кто-то начал их убивать… Уверенно… Выискивая, обходя ловушки… Слишком уверенно… – Он вздохнул. – Я сразу подумал, что тут замешан кто-то из своих. Младшие слишком осторожны для такой авантюры.
Старик крутил в руке баклажку.
– Такой вывод означал одно: некто изобрел способ обойти прошивку… Опасный прецедент… И тогда я стал интересоваться всем необычным. У бога на пенсии много времени для раздумий. Тут-то и выяснилось, что из лабораторий исчезают гаки. Большинство наших бывших экспериментальных баз стоят без дела, но из всего оборудования кого-то заинтересовали именно гаки. Странный выбор.
Я вспомнил, что несколько сот лет назад поручал Мардуку разобраться с исчезнувшей установкой. Тогда он очень активно начал, выкопал всю информацию, все характеристики, но так ничего и не нашел. Совпадение? Я отстранил его и взялся за поиски сам… Так я вышел на вас. – Он усмехнулся. – Сначала вы показались мне случайными фигурами, но уж больно удачной оказалась ваша стартовая позиция. Так что вы были моим троянским конем и наживкой одновременно.
Костя клацнул зубами.
Ану продолжил:
– Я провел вас от вашей Гардарики, забытой всеми, до врат Э-Кура. Провел за руку, оберегая от напастей, предупреждая о засадах, охраняя от кинжалов убийц и кубков с ядом. Где мог – сам, где не получалось, вашими же руками… Да, Улугбек Карлович, это я туманил головы страже, когда вас несли из Магдебурга, я убеждал отцов-дознавателей в вашей невиновности, я даже говорил за тебя речи, Костя, когда ты уснул… Тогда… В Милане, где ты своим красноречием зажег толпу на мятеж. Это был я.
– Что с Горовым?
– Он расскажет.
Русичи обернулись. В проход вошел высокий чернокожий воин в блестящих доспехах. На его плече безвольной тряпкой висело тело Давида, сбежавшего лазутчика.
– Нангал!.. – зашептала пробудившаяся старуха.
Лицо воина расплылось в улыбке. Одним движением он скинул тело и прильнул к ногам женщины.
– Госпожа, я спешил как мог.
Тут заверещал Давид, которого при взгляде на фигуру Ану буквально скручивало от ужаса:
– Рыцаря Тимо взяли сегодня ночью, когда он пошел по нужде. Лучезарный хотел сам участвовать в атаке на храм. Верил, что…
– Он жив?! Горовой?! – перебил шпиона Костя.
Давид кивнул:
– Его увезли в крепость Антиох, это несколько конных переходов отсюда. На него у господина были свои планы. Не знаю, какие именно.
Ану кивнул, и выпрямившийся Нангал обнажил меч.
Давид затрясся:
– Погодите, прошу вас! Я знаю еще кое-что.
Старик пожал плечами. Чернокожий занес руку, примериваясь к шее изменника.
– Про вашего четвертого друга, Захария!
– Стой!!! – Два голоса слились в один.
Нангал опустил меч.
– Только обещайте жизнь!
Ану удивленно посмотрел на скорчившегося у ног человека:
– Посмотрим…
Давид затараторил:
– Тем вечером, после боя. Я все видел! Господин дал мне возможность различать мороки низших, чтобы видеть знаки. Так вот, над телом вашего друга, раненного, но вполне живого, склонились двое из обслуги… Византийцы, греки… Они приложили ко лбу обруч, а потом быстро ушли… Я знаю, что это за обруч! Это – «поцелуй Нергала [97]». Они выпили душу вашего друга.
Ану заинтересовался:
– Кто они?
– Я видел их среди людей господина, но что их связывает – не знаю… Вы обещали! – заверещал он, увидев, что чернокожий исполин наклонился над ним.
Старик скривился. Хрустнули позвонки, и тело предателя полетело на землю.
– Где Венегор?
Ану махнул рукой:
– За два перехода отсюда, в большой зале. Лежит парализованный, как и все смертные. Я взял первый образ, который пришел мне в голову.
– Почему Мардук так желает получить эту статую?
– Инициатор. – Ану подхватил с земли маленькую палочку-жезл. – Без этой мелочи гак – всего лишь дур-ан-ан, установка для переноса материи. Для передачи структуры живого существа, ануннакаили лулу– неважно, нужен этот элемент. Мардук же давно пробует создать существ, способных убить других перворожденных, из числа тех, кого считает противником. Он очень честолюбив, мой внук.
Он устало присел.
– Слишком честолюбив…
7
– Вас отправить домой?
– Сначала друзей найдем.
Чернокожий гигант унес старушку-богиню куда-то в темноту коридоров, так что теперь в зале находились только русичи и старый бог. Участников недавнего нападения можно было не брать в расчет, они по-прежнему лежали на полу, охваченные летаргией.
– Не дурите. Вокруг толпы стражников и низших. Если малышка захочет, она их уберет, но и без этого на дорогах полно опасностей. Ведь я вас больше охранять не буду.
– Все равно. Своих не бросают.
Ану хмыкнул:
– Я все-таки бог, и вы мне послужили. Так, может, вы хотите что-нибудь от меня получить?
Русичи переглянулись:
– Как насчет того, чтобы друзей наших вернуть?! Захара и Тимофея?
Ану развел руками:
– Иногда вы переоцениваете даже бога… Если они вам дороги – будете искать сами…
Костя нахмурился.
– А с этими что будет? – Он указал на тела крестоносцев и мятежных посвященных.
Старик ответил не задумываясь:
– Это не мое и не ваше дело… Они напали на жилище богини, она и будет решать их судьбу.
Пауза затянулась.
– А можно домой смотаться?
– Все-таки домой?!
– Нет… Не насовсем. Так – по мелочи прибарахлиться… А то не осталось уже припасов. Да и сами говорили – врагов многовато.
Старик усмехнулся:
– Ну что же… Если только туда и обратно? – Он окинул взглядом постамент. – Кто из вас в самом далеком времени был? Родился позже всех? Ты, Костя?
Малышев кивнул:
– Я.
– Вы попадете в твое время плюс столько, сколько надо, чтобы очередной любопытный запустил механизм переноса. Обратно я выдерну вас еще до рассвета, как только восстановятся блоки зарядки.
Улугбек Карлович удивленно переспросил:
– Так мы там будем только несколько часов?
– Не волнуйтесь. Там вы будете столько, сколько нужно… Но сюда вернетесь, потеряв полчаса… И дальше разбирайтесь сами…
Малышев и Сомохов переглянулись:
– Согласны.
Старик стал серьезным. Он повернулся к постаменту и принялся нажимать на знаки, выбитые на поверхности металла.
– Теперь возьмитесь за руки… – Он протянул им жезл. – Хватайте.
Когда пальцы Кости и Улугбека коснулись тоненького жезла, ладонь Ану упала на один из приметных выступов на подставке.
Зал озарила вспышка, запахло озоном…
– Ты действительно дашь им уйти? – Чернокожий Нангал, появившийся из коридора, сжимал в руках короткую трубку боевого резака.
Старик ответил устало:
– Ты – хороший пилот, но плохой мыслитель… Во-первых, я никогда не вру. Стараюсь, по крайней мере… Пускай подышат воздухом будущего… Ану уже слишком стар для уловок. – Дедок усмехнулся. – Во-вторых, они были вооружены, а в чужом Э-Куре я не могу ничего сделать… Даже я… Инанна же так и не очнулась, сколько мы ни тянули время. Старик присел на невысокую скамью.
– Я знаю ответ на самый главный вопрос, и мне больше не нужны эти лулу…В полночь проведешь обратный переброс. Возьми кого-нибудь из этих. – Он указал на бесчувственного араба. – Воткни в брюхо меч и сунь в руки жезл…
Ану поднялся:
– А мне пора…
Нангал мялся:
– Так что же сделать с этими… которые вернутся?
Бог думал не более секунды.
– Убей.
Чернокожий воин кивнул. Вспышка… Свет…
На площадке, с которой только что исчезли русичи, топтался высокий парень в спортивной куртке, рядом с ним оглушительно визжала девушка:
– Who're you? Where're we? [98]
Ану усмехнулся:
– И их тоже…
– Сначала друзей найдем.
Чернокожий гигант унес старушку-богиню куда-то в темноту коридоров, так что теперь в зале находились только русичи и старый бог. Участников недавнего нападения можно было не брать в расчет, они по-прежнему лежали на полу, охваченные летаргией.
– Не дурите. Вокруг толпы стражников и низших. Если малышка захочет, она их уберет, но и без этого на дорогах полно опасностей. Ведь я вас больше охранять не буду.
– Все равно. Своих не бросают.
Ану хмыкнул:
– Я все-таки бог, и вы мне послужили. Так, может, вы хотите что-нибудь от меня получить?
Русичи переглянулись:
– Как насчет того, чтобы друзей наших вернуть?! Захара и Тимофея?
Ану развел руками:
– Иногда вы переоцениваете даже бога… Если они вам дороги – будете искать сами…
Костя нахмурился.
– А с этими что будет? – Он указал на тела крестоносцев и мятежных посвященных.
Старик ответил не задумываясь:
– Это не мое и не ваше дело… Они напали на жилище богини, она и будет решать их судьбу.
Пауза затянулась.
– А можно домой смотаться?
– Все-таки домой?!
– Нет… Не насовсем. Так – по мелочи прибарахлиться… А то не осталось уже припасов. Да и сами говорили – врагов многовато.
Старик усмехнулся:
– Ну что же… Если только туда и обратно? – Он окинул взглядом постамент. – Кто из вас в самом далеком времени был? Родился позже всех? Ты, Костя?
Малышев кивнул:
– Я.
– Вы попадете в твое время плюс столько, сколько надо, чтобы очередной любопытный запустил механизм переноса. Обратно я выдерну вас еще до рассвета, как только восстановятся блоки зарядки.
Улугбек Карлович удивленно переспросил:
– Так мы там будем только несколько часов?
– Не волнуйтесь. Там вы будете столько, сколько нужно… Но сюда вернетесь, потеряв полчаса… И дальше разбирайтесь сами…
Малышев и Сомохов переглянулись:
– Согласны.
Старик стал серьезным. Он повернулся к постаменту и принялся нажимать на знаки, выбитые на поверхности металла.
– Теперь возьмитесь за руки… – Он протянул им жезл. – Хватайте.
Когда пальцы Кости и Улугбека коснулись тоненького жезла, ладонь Ану упала на один из приметных выступов на подставке.
Зал озарила вспышка, запахло озоном…
– Ты действительно дашь им уйти? – Чернокожий Нангал, появившийся из коридора, сжимал в руках короткую трубку боевого резака.
Старик ответил устало:
– Ты – хороший пилот, но плохой мыслитель… Во-первых, я никогда не вру. Стараюсь, по крайней мере… Пускай подышат воздухом будущего… Ану уже слишком стар для уловок. – Дедок усмехнулся. – Во-вторых, они были вооружены, а в чужом Э-Куре я не могу ничего сделать… Даже я… Инанна же так и не очнулась, сколько мы ни тянули время. Старик присел на невысокую скамью.
– Я знаю ответ на самый главный вопрос, и мне больше не нужны эти лулу…В полночь проведешь обратный переброс. Возьми кого-нибудь из этих. – Он указал на бесчувственного араба. – Воткни в брюхо меч и сунь в руки жезл…
Ану поднялся:
– А мне пора…
Нангал мялся:
– Так что же сделать с этими… которые вернутся?
Бог думал не более секунды.
– Убей.
Чернокожий воин кивнул. Вспышка… Свет…
На площадке, с которой только что исчезли русичи, топтался высокий парень в спортивной куртке, рядом с ним оглушительно визжала девушка:
– Who're you? Where're we? [98]
Ану усмехнулся:
– И их тоже…
ЭПИЛОГ
16 мая 2002 года. Москва. Яхромской проезд
Они встретились в небольшом кафе в промышленном районе на окраине Москвы. Здесь и вечером не всегда бывало людно, а днем в заведение вообще мало кто забредал.Человек, назначивший встречу, приехал на полчаса раньше, но в кафе зашел только за пять минут до появления второго участника разговора. Время он провел в неприметной грязно-белой «шестерке» с тонированными стеклами, припаркованной в двух кварталах от здания, где находилось кафе. Слушал радио, настроенное на милицейскую волну, и принимал по телефону отчеты своих сотрудников.
Второй участник переговоров приехал на встречу на метро, а от станции «Петровско-Разумовская» – на маршрутке. Это было необходимым условием встречи. Всю дорогу от гостиницы до метро он чувствовал слежку, что было вполне объяснимо, но неприятно. Редкие инструкции человек получал по мобильнику, оставленному для него у гостиничного портье.
На подходе к кафе его остановили двое невысоких парней и попросили заглянуть в грязноватый микроавтобус без номеров. Это соответствовало указанию, полученному по телефону, и человек согласился. В микроавтобусе его деловито ощупали, попросили вывернуть карманы, всю одежду тщательно проверили попискивающим прибором. Потом парни забрали телефон, полученный в гостинице, и провели в кафе.
Ожидавший невысокий мужчина средних лет с легкой проседью в русых волосах был одет в коричневый недорогой костюм. Типичный предприниматель, может быть, чиновник рангом не выше среднего. Кивком отпустив сопровождающих, он жестом предложил вошедшему сесть.
– Называйте меня Феликс, – с легкой улыбкой представился первый.
Если вошедший человек и был сконфужен обстоятельствами встречи, то виду не подал, грузно сел на предложенный стул и потянулся за меню.
– Вы можете называть меня… Конрад, Феликс. – Вошедший быстро пролистал меню, нашел нужную страницу и жестом подозвал официанта. – Однако, вы загоняли меня сегодня. Если я не выпью сейчас чего-то холодного, то грудь лопнет.
Человек, назвавшийся Феликсом, скептически посмотрел на человека, назвавшегося Конрадом, и, подождав, пока тот закажет бутылку минералки, начал разговор, ради которого они и встретились:
– Наш общий друг поручился за вас, Конрад. Он сказал, что вы желаете провести маленькую экспедицию, для которой вам необходимо специфическое оборудование.
Конрад кивнул:
– Иносказательностью вы похожи на моих восточных друзей, Феликс. Только они перед началом деловых переговоров заставили бы меня часа два поговорить о погоде и лошадях.
Феликс натянуто улыбнулся:
– И ваше, и мое время дорого. Незачем переливать из пустого в порожнее.
В ответ он получил легкую, хотя и слегка наигранную улыбку.
– Вы правы, Феликс. Я затеял небольшую экспедицию частного характера. Для этого мне необходим набор оборудования, специфика которого такова, что я не могу приобрести его в обычном супермаркете.
Конрад замолчал и медленно вынул из внутреннего кармана листок, сложенный вдвое.
– Я приготовил список, Феликс. Тут указаны марка оборудования и количество. В том случае, если вы можете поставить его в месячный срок, укажите напротив графы цену. Если позиция невыполнима, то предлагайте свои варианты.
Феликс взял список и пробежал его глазами.
– У вас хороший и недешевый вкус. Вы можете стать моим любимым клиентом, – усмехнулся он.
– Что из этого вы можете предложить? – Собеседник вертел в руках зубочистку.
Феликс задумался на десяток секунд, достал из нагрудного кармана карандаш и начал ставить на листке пометки, сопровождая их комментариями:
– «Вектор» – дорогая и редкая игрушка. «Гюрза» [99]лучше.
Конрад удивленно поднял брови:
– У вас нет «Векторов»? Чем «Гюрза» лучше?
– Есть. Но «Гюрза» мощнее, ресурс ствола и кучность попаданий у нее значительно лучше, дешевле патроны.
Заказчик подумал и согласно кивнул:
– Хорошо. «Гюрза» так «Гюрза». Еще есть замечания?
Феликс черкал список.
– АК-47 [100]– старье. За ним не ко мне, а к антиквару. Если вы настаиваете на таком калибре, то лучше АК-103. [101]«Печенег» [102]хорош, но дорог. Могу предложить ПКМ [103]или, если денег не жалко, НК-21, [104]«Хеклер-и-Кох» [105]немецкой сборки.
– Я бы оставил «Печенегов».
– Нет.
Конрад кивнул:
– Согласен на ПКМ.
– Хм… В срок до месяца могу не уложиться.
– На много?
– Плюс неделя.
Покупатель думал ровно секунду.
– Если только неделя, то я подожду.
Феликс еще раз пробежал глазами список.
– АПБ [106]– дорого, но выполнимо. Все остальное ерунда. За все вместе с вас двести девяносто тысяч евро.
Конрад возмущенно вскинул брови:
– Однако, дорого.
Феликс улыбнулся:
– Да, не дешево. Но вы заказываете не ПМ [107]китайской сборки. На всем оборудовании снята маркировка. Доставка контейнером до любой железнодорожной станции севернее Ростова и западнее Екатеринбурга. Это бесплатно, что-то вроде скидки. Оплата – безотзывный аккредитив нашему общему другу. Я приступлю к работе, когда он сообщит мне, что получил все деньги. Ему же сообщите, куда и на чье имя посылать груз. Итак?..
Конрад думал.
Феликс оценивающе окинул взглядом фигуру собеседника и повторил вопрос:
– Вы согласны на мои условия?
Заказчик медленно допил минералку и встал.
– Мне рекомендовали вас как квалифицированного специалиста, но перед встречей я тоже немного изучил рынок. Ваши цены неприемлемы. У меня хватает денег, но не вы один предлагаете подобный товар. Прощайте.
Он развернулся и медленно зашагал к двери. Феликс молча смотрел в удаляющуюся спину, пока потенциальный клиент не дошел до середины зала кафе. После чего скрипнул зубами, быстро налил себе сока из пакета, залпом выпил и окликнул:
– Стойте!
Конрад так же медленно развернулся, подошел к столику, сел. После чего заговорил, растягивая слова и делая ударения на конце предложений:
– Набор, необходимый мне, стоит от ста сорока до ста восьмидесяти тысяч. За срочность я готов доплатить пять, за доставку еще десять. Итого – сто девяносто пять тысяч.
Феликс хмыкнул:
– Двести тридцать. Никто не сделает это быстрее меня, если вообще кто-либо возьмется.
Конрад осуждающе покачал головой:
– Двести я еще могу себе позволить заплатить, даже двести пять.
– Позвольте себе двести двадцать, иначе нам будет очень тяжело договориться.
Оба замолчали, нервно буравя друг друга тяжелыми взглядами. Продавец забарабанил пальцами по столешнице стола, покупатель закрутил между пальцев зубочистку.
Первым возобновил разговор Феликс. Он широко развел руками и довольно неискренне улыбнулся:
– Вы научились так торговаться у своих восточных друзей? Это хорошая сделка, я не хочу ее потерять, но и продавать себе в убыток я не могу. Двести десять, или уйду я.
Конрад выдержал паузу, вздохнул и протянул руку:
– Хорошо. Пусть будет двести десять. Деньги я переведу завтра.
…Вечером в гостинице, сбросив по факсу платежное поручение в небольшой литовский банк, человек, назвавшийся Конрадом, набрал международный код. Ответили ему не сразу.
– Ола, [108]месье Рудольфо, как дела? – Голос в трубке телефона принадлежал довольно известному торговцу раритетами Хорхе Каллистикко.
– Спасибо, мистер Каллистикко. Вы выполнили мою просьбу?
Человек, ранее называвшийся Конрадом, а теперь откликающийся на имя Рудольфо, говорил по-французски со старомодным акцентом. Испанец ответил с секундной заминкой:
– Да. Я нашел прекрасный образец полного конного доспеха пятнадцатого века. Милан. Отличное состояние. Даже золотая инкрустация кое-где сохранилась. Сталь дышит историей. – В голосе испанского антиквара проскользнули восторженные нотки. – За смешные деньги. Всего восемьдесят тысяч.
– Мы договаривались на сорок, мистер Каллистикко.
– Это антиквариат. Тут нельзя быть уверенным в ценах. Рынок узок. Возможно, я смогу подыскать что-либо подешевле… Скажем… в течение года?
Испанец давил наверняка: клиенту важны сроки.
– На доспехах клеймо Миссаглиа. [109]Не Томмазо, но тоже весьма неплохо. Для Миссаглиа это не цена, месье Рудольфо.
Человек, называвшийся Конрадом, а позже Рудольфо, усмехнулся:
– Миссаглиа, говорите? Забавно… Хорошо. Когда я смогу получить доспех?
– Он уже у меня, месье. На такую редкость всегда есть покупатели. Не вы, так арабы или ребята из LA. [110]
– Завтра я буду в Барселоне. Если раритет действительно так хорош, то завтра я его и оплачу. Потрудитесь получить разрешение на вывоз этого железа.
Испанец на дальнем конце провода довольно усмехнулся:
– Не старайтесь меня обидеть, мистер. Когда вы увидите доспех, вы поймете, что восемьдесят тысяч – не та сумма, в которую можно оценить это совершенство. А разрешение уже есть. Жду вас завтра. Скажем, часикам к двум. Подойдет?
– О'кей, мистер Каллистикко. До завтра.
– Ола, месье Рудольфе.
Поговорив с испанцем, человек, не кладя трубку телефона, выругался по-русски и набрал номер в городе Тула. Ответили сразу:
– Здравствуйте, Дмитрий.
– А! Здравствуйте-здравствуйте, Сергей Константиныч.
Ответивший на звонок был хозяином небольшой мастерской, специализирующейся на изготовлении сложных единичных изделий из металлических сплавов. В основном, конечно, подарочных кинжалов и наградных сабель.
– Помню наш разговор. Ну что, приступим к работе?
– Да, Дмитрий Семенович. Послезавтра я у вас с доспехом.
– Металл я обеспечу, да и в графике у лучших мастеров как раз окно образовалось. – Хозяин мастерской замялся. – Вот только сроки… На хорошую работу больше времени надо.
Конрад-Рудольфо-Сергей Константинович улыбнулся:
– Я оплачу сверхурочные и добавлю за спешность.
– Тогда ладно, Сергей Константинович. Ладно… Думаю, мы уложимся.
…До ночи он успел подтвердить заказ на покупку пары двухлетних арденнов, [111]оплатил через тот же литовский банк уйму лекарств и прививок, подтвердил интернет-магазину заказ на длинный список книг по истории, медицине, химии и геологии.
Уже глубокой ночью он набрал нью-йоркский номер:
– Привет. Это я. Как дела?
– Нормально, хотя могли быть и лучше. – Ответивший на звонок голос был бодр, как может быть бодр человек, чей рабочий день только приближается к середине. – За пару сабель покупатели устроили на аукционе настоящее сражение. Солиды идут на ура, византийские цехины, безанты и арабские дирхемы – похуже. На все требуют акты экспертизы, а это – время… А вот с марками, по-моему, мы обрушили рынок. Больше двух тысяч уже не предлагают.
– Заканчивай побыстрей. Нам надо еще тысяч сорок. Через полтора месяца можно будет отправляться.
Человек на другом конце провода хмыкнул:
– Да меня от этого сарацинского городка уже коробит.
Конрад-Рудольфо-Сергей Константиныч сочувственно вздохнул и, сдерживая зевоту, поддержал собеседника:
– Терпи, дружище. Скоро домой.