Муркок Майкл. Дракон на мече (Орден тьмы)

   - Помню, где-то здесь было главное хранилище. Что-то вроде обрядового зала, мой брат придавал этому помещению особое, почти мистическое значение. Он называл его сосредоточением германского духа... Что-то вроде этого. Должен признаться, мне было скучно слушать его. Но, возможно, именно этот зал нам и нужно сейчас найти.
   - Не помните дорогу туда? - поинтересовался я.
   Он подумал немного.
   - Мы, помнится, пошли туда, к дальней двери в том конце. Уверен, дверь выходит в главный зал.
   Мы пошли следом за фон Беком. Мимо нас снова прошли нацисты, на этот раз двое, но только один из них заметил нас, и снова было очевидно, что он не поверил своим глазам. Если бы я был членом СС, то, вероятно, тоже видел бы всяких чертей и призраков.
   Фон Бек чуть задержался перед дверью, очевидно, изготовленной уже в недавнее время, хотя и в римском стиле.
   - Да, полагаю, за ней - тот самый зал, - объявил он. Потом заколебался. Открывать?
   Сочтя наше молчание за согласие, он протянул руку к большому железному кольцу и попытался повернуть его. Кольцо осталось неподвижным. Тогда фон Бек навалился всем телом на дубовую дверь и толкнул что есть силы.
   - Крепко заперта. Думаю, с той стороны установлены современные замки. Они не поддаются.
   - Может быть, дело в том, - я обратился к Алисаард, - что наши тела невесомые, поэтому нашей силы недостаточно?
   Алисаард предложила подождать, когда кто-нибудь придет сюда и откроет дверь.
   Мы спрятались в ближайшую нишу и оттуда наблюдали за нацистскими офицерами, проходившими по коридору. Вооруженных солдат мы не видели очевидно, нацисты чувствуют себя здесь в полной безопасности.
   Так мы прождали наверное с час и начали сомневаться в правильности нашего решения, когда один высокий, седовласый мужчина в черной с серебром форме, вышел из-за угла и направился прямо к нам. Он несколько походил на священника; в руках нес небольшую шкатулку. Мужчина остановился перед дверью, открыл шкатулку, достал оттуда ключ и вставил в скважину. Ключ без труда повернулся в замке с характерным звуком, и дверь распахнулась. В нос ударил затхлый запах.
   Мы сразу же последовали за седым человеком внутрь. Да, стены хранилища, несомненно, были очень древними. Потолочные перекрытия поддерживалась множеством арок, поэтому мы не могли оценить площадь зала на глаз. Мужчина тем временем начал готовить помещение для какого-то ритуального действа, как это делают священники в церквах. Он зажег вощаной фитиль, а фитилем - большие свечи. На стенах заплясали огромные тени, поэтому нам нетрудно было спрятаться. Когда человек закончил приготовления, он ушел, заперев за собой дверь.
   Теперь мы получили возможность оглядеться и начать поиски. В дальнем конце находился алтарь. На стене за ним - черно-красно-белая нацистская свастика, окруженная военными знаками отличия, причем были варварски искажены древние тевтонские символы. На алтаре мы увидели стилизованное серебряное дерево и изготовленную из золота фигуру вздыбленного свирепого быка.
   - Вот такое нацисты хотели бы установить в наших церквах, - прошептал фон Бек. - Языческие идолы, их они называют символами истинной германской религии. Они почти столь же антихристианские, как и антисемитские. - Он с отвращением смотрел на алтарь. - Они худшие из нигилистов. Они даже не понимают, что разрушают все вокруг себя и ничего не создают взамен. Их изобретения столь же пустые, как изобретения Хаоса, с которыми я встречался. В них нет истинной истории, нет сущности, глубины, нет интеллекта. Это просто отрицание, грубое отторжение всех германских ценностей. - Фон Бек чуть не прослезился, произнося эти слова.
   Алисаард взяла его за руку. Она мало понимала то, о чем он говорил, но глубоко сочувствовала ему.
   - Давайте вернемся к цели нашего пребывания здесь, - мягко сказала она. Ради вас, мой дорогой.
   Я впервые услышал, чтобы она так обращалась к нему, и ощутил укол ревности. О, как бы я хотел сочувствия от такой женщины, столь похожей на мою Эрмижад!
   - Чаша! Чаша Грааля - вот что чаще всего упоминается в древних культовых легендах, - воскликнул он. - Но я не вижу здесь никакой чаши.
   - Грааль? Помню, вы говорили при нашей первой встрече, что ваша семья как-то связана со Святым Граалем?
   - Легенда, не более того. Мне рассказывали, что кое-кто из моих предков видел Грааль. По одной из версий легенды, предки владели чашей Грааля не для Бога, а для Сатаны. Я читал обо всем этом, когда искал доказательства, что происхожу от Беков, но без связи с нацистами. Так я добрался до карт и книг, относящихся к Средневековью... - Внезапно он замолчал: в коридоре послышались шаги. Мы быстро скрылись в тени одной из арок.
   Дверь открылась, и тьму помещения пронзил луч яркого электрического света. В зал вошли три невысоких человека. Их лиц не было видно из-за высоких, жестких воротников френчей. Одежда незнакомцев напоминала форму военных священников определенного ордена, например, Рыцарей Тамплиеров. В руках они держали большие палаши, под мышкой - тяжелые железные шлемы, похожие на средневековые. В облике мужчин ощущалась варварская мощь, возможно, из-за их наряда. Они двинулись к алтарю, предварительно закрыв за собой дверь и заперев ее на замок. Один из них был очень худощав и слегка прихрамывал; другой полный, передвигался с трудом и тяжело дышал; третий шагал жестко, словно на шарнирах. Он откинул назад плечи и выпрямил спину, как человек, старавшийся выглядеть выше ростом, чем был на самом деле. Я протянул руку и коснулся фон Бека; моего спутника била дрожь.
   Итак, перед нами три самых страшных злодея двадцатого столетия: Геббельс, Геринг и Гитлер. Наконец-то я получил возможность убедиться в справедливости того, что читал об их эксцентрической приверженности к мистике, вере в сверхъестественное предзнаменование, всякого рода странностей и невероятных причуд.
   Эти трое полагали, что их никто не видит, поэтому начали читать наизусть строчки Гете. И в их устах слова великого поэта казались мне изуродованными, искаженными, святотатскими. Эти идеологи нацизма извратили идеи великого Гете, грубо приспособив романтические строки под свои грязные, человеконенавистнические концепции.
   "Alien Gewalten Zum Trutz sich erhalten, Nimmer sich beugen, Kraftig sich zeigen, Rufet die Arme Der Gotter Hierbei". <"Вся власть тому дается, кто непогрешим, Кто непокорен и душой неустрашим. Когда тобою движет долг святой, Тогда Господь во всем помощник твой'" (Нем.)>.
   Геббельс шагнул вперед и зажег две большие свечи по обе стороны от алтаря.
   Я чувствовал, что фон Бек едва сдерживается от неукротимого желания наброситься на этих врагов человечества. Я молча сжал ему плечо. Надо было выдержать до конца это действо. Сепирис хотел, чтобы мы пришли сюда. Он послал зайца, который привел нас сюда. Значит, мы обязаны наблюдать за ритуалом.
   Меня поразила банальность зрелища. Молитвы, обращенные к древним богам, к Вотану и духам Дуба, Железа и Огня. Пламя свечей освещало их лица: Геббельс искаженная крысиная мордочка дрянного мальчишки, радующегося злой проделке; Геринг - серьезная пухлая физиономия; он едва ли верит в то, что говорит, более того, похоже, он пьян или принимал наркотики; Адольф Гитлер, Канцлер Третьего Рейха - его глаза походили на темные зеркала, бледное лицо светилось нездоровым блеском; он явно желал, чтобы слова молитвы исполнились, и он стал бы управлять миром так, как подсказывал ему замутненный, больной мозг.
   Я взглянул на Алисаард: даже она ощутила ужасную силу этих трех существ.
   - Да перейдет сила богов нашего древнего племени, богов, передавших свою мощь римским завоевателям, нашей Германии в этот судьбоносный час. - Это произнес Геббельс. Уверен, он сам не верил в то, что говорил, но вряд ли Гитлер и Геринг были настроены столь же скептически. - Одари же нас таинственным могуществом великих богов Старого Мира, надели нас темной, всесокрушающей энергией, которая поразит жалких последователей иудо-христианства, стремящихся покорить нашу древнюю страну. И пусть наша кровь - чистая, стопроцентная кровь наших бесстрашных предков, вновь наполнит наши вены и вольет вдохновение и волю, как в те времена, когда наши праотцы сражались с чуждыми, восточными религиями. Пусть Германия вновь станет свободной, богатой и единой страной!
   Эта напыщенная галиматья длилась еще долго, Фон Бек начал проявлять нетерпение, мне и Алисаард становилось все скучнее.
   - Теперь мы призываем Чашу, сосуд духовной сущности, подобную которой искал Парсифаль; Чашу Великой Мудрости, которую христиане похитили у нас и включили в свою мифологию, назвав Святым Граалем! - Геббельс бормотал нараспев, переминаясь с ноги на ногу. Ерзающий уродливый карлик! - Мы призываем Чащу, чтобы припасть к ней и испить Ее мудрости, которая так нужна нам сейчас!
   Его словам вторили Гитлер и Геринг.
   - Встанем же на колени и помолимся! - выкрикнул Геббельс. Он явно наслаждался этим кратким моментом власти над двумя другими вождями.
   Два нацистских лидера послушно опустились на колени, только Геббельс остался стоять. Он протянул руки к алтарю.
   - Здесь, в этом древнейшем из древних мест страны, где хранится Чаша еще с момента начала Времен, мы молим о ниспослании нам святого видения. Дай же нам утолить жажду мудрости! Одари нас властью древних богов, знанием наших пращуров, ниспошли уверенности и могущества. Мы должны знать свой путь. Мы должны выбрать: сосредоточить ли усилия на высвобождении энергии атома или уничтожить угрозу с Востока. Дайте нам знак, о великие боги. Мы должны получить от вас знак!
   Для меня осталось тайной - разыгрывал ли этот спектакль Геббельс перед своими наивными зрителями или же действительно верил во всю эту чепуху, которую с таким вдохновением декламировал. Не знаю также, как эти заклинания способствовали тому, что произошло после, или все дело в присутствии фон Бека. Его семья некоим образом была связана с Граалем; точно так, как я имел отношение к мечу. Возможно, поэтому судьба и свела нас в великой и чрезвычайно важной борьбе за сохранение человечества, которую мы сейчас вели. Какую роль играл во всем этом Сепирис и насколько много он знал, не могу сказать, но очевидно, что его дар предвидения обеспечил наше появление в нужном месте и в нужный момент времени.
   В мрачном подземелье зазвучала нежная музыка. В воздухе появился аромат цветущих роз. Она резко контрастировала с тяжелой, гнетущей атмосферой хранилища. Внезапно вспыхнул невиданно яркий белый свет. Но уже через мгновение он перестал слепить и, наоборот, доставлял удовольствие глазам. На алтаре появился источник музыки и аромата - простая чаша, золотой кубок.
   Именно эту чашу христианские легенды называли Святым Граалем, а древние кельты - Сосудом Мудрости. Он существовал всегда, испокон веку, хотя и под разными названиями - как и меч, который мы разыскивали, как и я сам, Вечный Воитель. Геббельс, Гитлер и Геринг, потрясенные, глядели на неожиданно возникшее видение.
   Я услышал, как Гитлер бормотал что-то похожее на клятву. Геринг начал чихать, он пытался встать на ноги. Геббельса же явно одолевали сомнения.
   - Воистину! Воистину! - кричал он. - Мы воистину получили знак! Что же нам теперь делать? Следует ли избавиться от угрозы с Востока перед тем, как начать работы по созданию атомной бомбы? Сколько времени пройдет перед тем, как Россия нападет на нас? Или Америка и Англия оккупируют нас? Что нам делать? Наши завоевания были столь молниеносными, что не осталось времени обдумать их. Нам нужен вождь. Это действительно знак от старых богов? Они могут направить нас на истинный путь, который приведет к господству Германии в мире?
   - Чаша не может говорить, герр Доктор, - неожиданно заявил Гитлер. - Что если взять ее в руки? Тогда истина раскроется вам. Разве не так?
   - Нет-нет-нет! - Герингу удалось наконец подняться с колен, он тяжело задыхался. Глаза покраснели, из носа капало, по подбородку тянулась длинная струйка слюны. - Существует девушка. Девушка, которая охраняет Грааль. Рейнмейцен, да? Я знаю. Из Вагнера... - И он мерзко захихикал.
   Мне трудно было поверить, что эти существа были теми, кто оказал колоссальное влияние на историю моего мира. Они вели себя, как неразумные дети. Разумеется, глубоко в натуре каждого скрывается инфантильность. Но дети верят, что могут достигнуть огромной власти над миром, не платя ничем за эту власть. А ценой часто становится рассудок того, кто стремится к власти. В каком-то отношении эти трое больше походили на гротеск, на карикатуры людей, которыми они когда-то были, чем те несчастные мутанты Хаоса, набросившиеся на нас раньше. Понимали они это или нет? Если понимали, неужели у них не убавилось желания остановиться, чтобы не сгинуть в полной тьме безумия?
   - Да, - произнес Адольф с почти смехотворной многозначительностью. Рейнмейден. Валькирии. Сам Вотан. Эта чаша - лишь знак их присутствия.
   Нелепая дискуссия продолжалась еще несколько минут. Полагаю, они сами не ожидали такого исхода. Ритуалы, которые они исполняли, служили укреплению их убежденности в правоте совершаемых действий. Мрачное подземелье под стенами нюрнбергского замка, специальные одеяния, заклинания - все должно способствовать оживлению слабеющей веры, опиравшейся лишь на наркотическое опьянение, быть подспорьем в поддержании надежды на собственное мистическое предназначение.
   Я понял, что Грааль вовсе не появился в ответ на призыв Геббельса. Он появился потому, что там присутствовали мы или, точнее, фон Бек.
   Я взглянул на своего друга: он находился в трансе и не отводил остановившегося взгляда от Грааля.
   Гитлер шагнул вперед, маленькое лицо фюрера стало вдруг серьезным и решительным. Сияние, исходившее от чаши, подчеркивало его нездоровую бледность. Я не мог поверить, что столь ущербной личности позволено даже смотреть на Грааль, не то что прикасаться к нему.
   И вот руки, уже обагренные кровью миллионов, протянулись к поющему кубку, глаза отражая волшебный свет, сверкали, как драгоценные камни, губы раскрылись.
   - Понимаете ли вы, друзья мои, что это - источник энергии, который так нам нужен. Это сипа, которая позволит нам одолеть любого врага. Евреи, как всегда, смотрят в другую сторону, стремясь создать атомную бомбу. Мы нашли бомбу здесь, в Нюрнберге. Мы нашли ее в самой сердцевине нашей духовной цитадели! Вот энергия, способная уничтожить всю планету или построить ее заново и так, как мы этого захотим! Как ничтожно то, что называют наукой! У нас есть нечто несравненно более могущественное! У нас есть Вера! У нас есть Сила, более великая, чем Разум! У нас есть мудрость, превосходящая любые знания! У нас есть сам Святой Грааль! Чаша Беспредельного Могущества! - Руки Гитлера, похожие на черные клешни, были готовы схватить нечто столь чудесно святое, что мне стало физически нехорошо от одной этой мысли.
   Но внезапно Чаша запела громче. Тональность пения изменилась, возникли ноты тревоги и предостережения. И в этот момент пальцы диктатора прикоснулись к сияющему золоту.
   Крик Гитлера прозвучал громче пения чаши. Он упал навзничь и зарыдал. Его пальцы почернели, будто кожа сгорела до костей. Потом, как маленький мальчик, он сунул пальцы в рот и сел на пол.
   Геббельс нахмурился. Он тоже протянул руки к чаше, но более осторожно. Снова Грааль зазвучал предупреждающе. Геринг, закрыв лицо руками, начал отступать.
   - Нет, нет! Я не враг тебе!
   - В наши намерения вовсе не входит насильно похитить чашу. Мы только искали возможности припасть к источнику мудрости, - Геббельс старался, чтобы его голос звучал успокоительно-благоразумно.
   Он был явно напуган. Огляделся, будто искал пути к побегу. Тем временем его хозяин оставался на полу и, не выпуская пальцев изо рта, бормотал нечто нечленораздельное.
   Опасаясь того, что чаша исчезнет так же внезапно, как появилась, я протянул к ней руки и тут же сообразил, что при ярком свете меня могут увидеть. Гитлер уже обернулся ко мне и прикрыл глаза рукой, чтобы лучше разглядеть меня. Решение пришло мгновенно: надо брать чашу!
   - Фон Бек, - распорядился я, - только вы, я уверен, сможете взять ее в руки. Хватайте чашу. Это наш ключ к Мечу Дракона. Ну же, фон Бек, действуйте!
   Три нациста стали приближаться к нам. Но они явно не были абсолютно уверены, что мы - призраки.
   Геринг уставился на Алисаард - ему почудилось, что он видит Рейнмейден.
   - Послушайте! - вскричал он. - Вы узнаете меня? На каком языке вы говорите - на верхненемецком?
   Алисаард не могла его понять. Она показала на дверь.
   - Она пытается подсказать нам правильное решение, - снова заявил Геринг. Она указывает. Да, указывает на восток!
   - Возьмите чашу, друг мой, - настойчиво велел я фон Беку.
   Я не имел представления, что будет с нами, если останемся здесь еще хоть на несколько минут. Поведение нацистов непредсказуемо. Если они убегут из помещения и запрут дверь - мы в ловушке.
   Наконец фон Бек внял моим словам. Он очень медленно взял прекрасную чашу. Она лежала в его ладонях так уютно, будто всегда была тут. Пение стало еще более приятным для слуха, источаемый аромат - сильнее; сияние ослабло.
   Я провел его и Алисаард мимо растерянных нацистов к двери. Нас не пытались остановить, они пребывали в замешательстве: то ли остаться на месте, то ли пойти следом за нами.
   - Оставайтесь, - сказал я им так, как если бы разговаривал с собакой. Оставайтесь здесь. Алисаард отодвинула засов на двери.
   - Да, - пробормотал Геринг. - Мы получили знак.
   - Но Грааль, - начал Гитлер, - ведь он - источник нашей власти...
   - Мы снова найдем его, - заверил его Геббельс. По-моему, меньше всего он хотел бы снова увидеть и Святой Грааль, и нас. Мы угрожали той странной власти, которой он обладал над своими товарищами по партии, особенно над Гитлером.
   Мы закрыли за собой дверь. Могли бы и запереть ее, если бы смогли.
   - А теперь, - предложил я, - мы должны как можно скорее оказаться в той, первой комнате. Подозреваю, там путь обратно в Хаос.
   Фон Бек, держа в руках чашу, двигался будто в трансе, не отрывая от Грааля взгляда. Его красивое лицо выражало святой восторг. Не знаю, по какой причине, но его состояние тревожило меня.
   Мы беспрепятственно добрались до двери и, открыв ее, шагнули во тьму. Я передвигался осторожно, за мной следом шла Алисаард, ведя за локоть фон Бека.
   Затем Алисаард закрыла дверь, и сияние Грааля наполнило комнату. Но кроме своей тени на стене я насчитал еще три!
   Маленькое существо оказалось радом со мной. Оно усмехнулось мне и приветственно взмахнул рукой.
   Кривой Джермес! На нем больше не было формы болотного солдата.
   Я взял его за руку.
   - Зачем вы здесь, Джермес? Вы принесли новости из Маашенхайма?
   - Я прежде всего на службе у Закона. У меня сообщение от Сепириса. - Его лицо стало мрачным, когда он добавил:
   - Да, и новости из Маашенхайма, новости о поражении.
   - Адельстейн? - Алисаард шагнула вперед. - Адельстейн пал?
   - Еще нет, - печально вздохнул карлик, - но Маашенхайм полностью уничтожен. Те, кто остался в живых, спрятались в цитадели урсинов. Но сейчас Шарадим выслала самые крупные корабли, которые пройдут через Райские Колонны и нападут на урсинов. В каждой захваченной стране царит произвол и насилие. В Рутзенхайме Красных Плакальщиков превратили в рабов, их принуждают поклясться в верности Хаосу, в противном случае убивают. То же самое творится в Флуугенсхайме и, конечно, в Драахенхайме. Сейчас орды Шарадим оккупируют Гнеестенхайм. Элдрены и урсины продолжают сопротивляться. Леди Фализаарн, Принц Моранди Паг и Принц Гроаффер Рольм просили передать вам слова поддержки и пожелание успеха. Если Шарадим и ее приспешники захватят Меч Дракона раньше вас, то очень скоро Хаос прорвется и участь Адельстейна будет решена. Более того, женщины элдрены уже никогда не воссоединятся со своим народом... Слова Джермеса ужаснули меня.
   - А что известно о Шарадим и ее мертвом брате?
   - Я не слышал ничего, знаю только, что они вернулись в Хаос - завершить какое-то дело...
   - Тогда и мы должны вернуться в Хаос, - решил я. - У нас есть чаша, о которой говорил Сепирис. Теперь нам надо найти рогатую лошадь. Но как попасть обратно в Хаос, Джермес, не знаете?
   - Вы уже там, - несколько удивленно произнес Джермес и открыл дверь. Светило яркое солнце, приятно пахло тропическими фруктами, повсюду росли экзотические растения с большими, мясистыми листьями; в глубь леса убегала тропинка.
   Стоило нам сделать лишь шаг, как в тот же миг Джермес, дверь и нюренбергское подземелье исчезли.
   Лицо фон Бека выражало смятение.
   - Я не выполнил свой долг! Почему же вы допустили, чтобы я ушел оттуда?
   - В чем дело? - удивилась Алисаард. - Что случилось, мой дорогой?
   - У меня был шанс убить их! И я не воспользовался им!
   - Думаете, вы смогли бы убить их в присутствии этой чаши? Тем более у вас не было никакого оружия.
   Он немного успокоился.
   - Но ведь то была единственная возможность их уничтожить. И спасти миллионы людей! Второго такого шанса у меня уже никогда не будет!
   - Можете не волноваться по этому поводу, - заверил я его. - Вы выполнили свой долг - но косвенно, в соответствии с методами Равновесия. Обещаю вам, что теперь они уничтожат сами себя благодаря тому, что произошло сегодня в хранилище. Поверьте мне, фон Бек, они теперь так же обречены, как и их жертвы.
   - Это правда? - Он перевел взгляд с меня на чашу. Золотой сосуд больше не светился, но все равно чувствовалась огромная мощь, исходившая от него.
   - Да, это правда, клянусь.
   - Я и не знал, что вы обладаете способностью к предсказаниям, герр Дейкер.
   - В этом случае - обладаю. Мои предсказания действительны лишь на короткое время.
   Все трое эсэсовцев покончат с собой, и их тирания прекратится.
   - Значит, Германия и весь мир освободятся от них?
   - Да, от этого конкретного зла освободится. Освободится от всего, кроме памяти об их жестокости и варварстве.
   - Я верю вам, - он глубоко вздохнул. - И тогда Сепирис сдержит свое обещание?
   - Он сдержит обещание, как всегда. Ваша цель и его совпадают. Все наши действия связаны друг с другом, наши судьбы имеют много общего. Действие, предпринятое в одном параллельном мире мультивселенной, может дать результат совершенно в другом временном пространстве, расположенном, возможно, в тысячах кто знает, каких единицах измерения отсюда. Сепирис - слуга Равновесия. Насколько мне известно, их несколько - они перемещаются сквозь миллиарды временных плоскостей и циклов мультивселенной. Никто из нас не в состоянии знать всю картину или определить истинное начало или конец. Есть циклы внутри циклов, схемы внутри схем. Возможно, это мироздание конечно, но для нас, смертных, оно представляется бесконечным. Сепирис просто делает то, что может, дабы ни Закон, ни Хаос не получали полного преимущества.
   - А как же Владыки Высших Миров? - спросила Алисаард. - Они могут объять все структуры?
   - Сомневаюсь, - ответил я. - Их видение, может быть, еще более ограниченно в каком-то отношении, чем даже наше видение. Бывает, что пешка добивается большего, чем король или ферзь.
   Фон Бек покачал головой, потом спокойно проговорил:
   - Интересно, наступит ли когда-нибудь время, когда боги и богини перестанут воевать друг с другом?
   - Такие периоды возможны в циклической истории миллиардов миров. Наступит время, когда Владыки Высших Миров и весь механизм космической мистерии прекратят свое существование. Тайна их разрушения, как мне кажется, лежит в нас, хотя нам еще только предстоит осознать собственное могущество. Вот, наверное, почему они так боятся смертных.
   - И что же это за могущество? Хотя бы намекните нам, Вечный Воитель, Алисаард умоляюще взглянула на меня.
   - Полагаю, это просто сила, способная постигнуть мультивселенную, причем необязательно сверхъестественная.
   Джунгли внезапно превратились в океан расплавленного стекла, который бушевал вокруг под порывами ветра, но не обжигал нас.
   Фон Бек закричал, споткнулся, с трудом удержав чашу в руках. Алисаард подхватила его и помогла подняться на ноги. Я бросился к своим спутникам.
   - Достаньте Акторис! - крикнул я Алисаард. - Пусть он снова укажет нам тропу!
   В тот момент, когда девушка сунула руку в мешок за камнем, Грааль опять начал петь. Теперь он пел совсем по-иному, не так, как прежде, мягче и спокойнее. Стеклянный океан медленно стих. Волны улеглись, и мы увидели тропу, которая пролегала между ними.
   Держа перед собой чашу Грааля, фон Бек повел нас вперед к берегу. На нас воздействовала сила, гораздо более могучая, чем влияние Акториса. Сила Закона и Равновесия. Очевидно все, происшедшее с нами до настоящего момента, было под контролем Сепириса. Но каков же смысл этого действия?
   Мы подошли к берегу. Взобравшись на дюны, мы оглядели равнину, которая тянулась перед нами бесконечным зеленым ковром. Мы обернулись - океан из стекла исчез. Позади нас уже не было дюн, только ровная, плоская равнина, такая же, как и впереди.
   Я увидел человека - он неторопливо приближался к нам. Его черно-серебристые одежды чуть шевелил легкий ветер. По седым волосам и облику патриарха я узнал эрцгерцога Баларизаафа. Он остановился и приветственно поднял руку.
   - Простите меня, но я не подойду к вам ближе. Тот предмет, который вы несете, смертельно опасен для моего здоровья! - Он улыбнулся, как бы подшучивая над самим собой. - Должен признать: мне не нравится присутствие этого предмета на моей земле. Если вы готовы меня выслушать, то я могу предложить вам сделку.
   - Я не желаю иметь дела с Хаосом, - ответил я. - Разве вы этого еще не поняли? Он усмехнулся в ответ.