Страница:
Полиция выяснила, что террористы прилетели в Абу-Даби на «Боинге-707» «Кореан эйрлайнз». В надежде «залечь на дно» они перебрались из Объединенных Арабских Эмиратов в Бахрейн, где и попались на фальшивых документах.
Выяснилось, что эти двое сели в самолет в аэропорту вылета в Багдаде, затем покинули его при первой посадке в Абу-Даби, оттуда сразу направились другим самолетом в Манаму и заказали там авиабилеты в обратном направлении — на Рим. В последующие дни японская полиция направила в Манаму группу следователей для выяснения связи этих ли с фактом исчезновения южнокорейского самолета. С той же целью была в Манаму и группа следователей из Южной Кореи.
15 декабря Маюми направили из Бахрейна в Сеул. Вскоре она начала давать показания; из них следовало, что приказ об уничтожении самолета бомбой замедленного действия исходил от руководства Северной Кореи.
Ким Ок Хва (так звали террористку) и труп ее сообщника передали властям Южной Кореи. Они бросили молодую женщину в тюрьму и приступили к довольно жестким допросам. Методы ведения следствия не афишировались, но через несколько дней южнокорейские полицейские представили миру сенсационную историю. Ким Ок Хва оказалась северокорейским секретным агентом; вместе с напарником ей предстояло взорвать пассажирский лайнер.
7 марта 1988 года в Сеуле состоялся суд, который, основываясь на показаниях Ким Хен Хи (она же Ким Ок Хва, она же Маюми) и экспертизы фрагментов самолета, которые выловил со дна Андаманского моря один из таиландских рыбаков, вынес ей смертный приговор. Через два года смертный приговор отменен президентом Южной Кореи Ро Дэ У. Ким Хен Хи получила свободу. Ро Дэ У счел ее «жертвой общества, которое отказывается признавать права человека…».
По словам Ким Хен Хи, японским манерам ее обучала 85-летняя женщина японского происхождения, а цель теракта — стремление сорвать Олимпийские игры 1988 года в Сеуле. Давать показания она начала после того, как увидела, что обращаются с ней очень хорошо, и поняла, какую трагическую ошибку совершила.
В мае 1991 года агентство Рейтер сообщило, что японские официальные лица провели опознание Дакучи Ейоко, японки, преподавателя Хен Хи. Представители южнокорейского АПНБ сообщили, что Дакучи Ейоко похищена спецслужбами Северной Кореи в 1978 году в пригороде Токио.
А в 1994 году в США уже вовсю продавалась биографическая книга Ким Хен Хи (настоящее имя террористки). «Знаю, что люди прочтут это как мою исповедь и если не простят, то хотя бы посочувствуют», — говорила прошедшая через тюрьмы женщина. Она очень хотела приехать в США, чтобы помочь в распродаже своего бестселлера. Однако американское правительство не дало ей въездной визы.
В книге Ким Хен Хи рассказывает, как ее, 18-летнюю, вызвали в кабинет декана университета, где она тогда училась. Там уже находился человек со значком на лацкане пиджака. Это означало, что владелец его — из Центрального комитета партии. Он провел с ней политическую беседу, после чего девушка оказалась в спецшколе, где готовили секретных агентов для выполнения особых заданий. Через неделю после спортивных занятий к Ким Хен Хи подошел человек из спецслужб и начал задавать ей вопросы:
— Почему ты учишь японский язык?
— Чтобы помочь нашему народу быть выше Японии и способствовать объединению Кореи.
— Что ты будешь делать после окончания школы?
— То, что мне скажет партия.
— Товарищ Ким Хен Хи, поздравляю вас, вы выбраны партией…
Они проследовали в пункт охраны объекта. «Теперь ты должна забыть свое настоящее имя. Ты будешь называться Ким Ок Хва», — сказал ей специальный агент Чанг и проводил девушку в комнату, где ей предстояло прожить долгие годы.
Ким Хен Хи успешно сдала изнурительные выпускные экзамены — письменную и устную работу, тесты по физической подготовке и, наконец, специальное учебное задание. Подготовка продолжалась и после экзаменов.
Новоиспеченного агента Ким Ок Хва представили человеку-легенде, которого сам Ким Чен Ир назвал «одним из самых выдающихся сотрудников разведки КНДР». Ким Сенг Ил — человек уже пожилой и, по-видимому, очень больной.
«Наша задача была вылететь из Пхеньяна в Москву, остановиться в посольстве КНДР и провести там несколько дней, — вспоминает Ким Хен Хи. — Затем рейсом „Аэрофлота“ перелететь в Будапешт, там нелегально перейти австрийскую границу и сесть в самолет, следовавший по маршруту Вена — Багдад — Абу-Даби — Бангкок — Сеул. Мне дали японское имя Маюми, и с моим напарником мы изображали японских туристов, отца и дочь, путешествующих по свету.
Первая часть миссии прошла успешно. Мы сидели в аэропорту Багдада и ждала объявления посадки. Я пошла в женскую комнату и закрыла за собой дверь. В бутылке была жидкость, напоминающая минеральную воду. Я поставила взрыватель, чтобы он сработал ровно через 9 часов».
Ким Сенг Ил пронес на борт «адскую бомбу», замаскированную под радиоприемник. Удивительна легкость, с которой взрывное устройство было доставлено на борт воздушного судна. Комбинация не отличалась изяществом или трудностью исполнения, но из-за недосмотра обслуживающего персонала она удалась.
Служба безопасности венского аэропорта не обнаружила взрывное устройство, которое находилось в ручной клади Ким Ок Хва. Правда, стюардесса попросила вынуть из «радиоприемника» батарейки и передать ей на хранение, что «японец» Ким Сенг Ил сделал без долгих уговоров. С извинениями за причиненные неудобства батарейки вернули путешественникам в Багдаде.
Когда секретные агенты проходили предполетный досмотр в Багдаде, вновь возник вопрос о батарейках. Тогда пожилой «японец» вытащил из пакета радиоприемник и начал демонстрировать его служащим «Корейских авиалиний» и работникам аэропорта. Вероятно, персоналу не хотелось расстраивать пожилого пассажира, поэтому на борт «Боинга» взрывное устройство попало вместе с батарейками. Положив на багажную полку «радиоприемник» и бутылку с «минералкой», Ким Сенг Ил и Ким Ок Хва покинули самолет в столице Объединенных Арабских Эмиратов, а южнокорейский лайнер полетел дальше, навстречу собственной гибели…
«Часы показывали 5.54. Через шесть минут самолет разлетится в клочья где-то рядом с Бирмой. А мы стояли в Абу-Даби и намеревались вылететь ближайшим рейсом в Рим. Нас задержали на следующий день после того, как пришло сообщение о трагедии…».
Главными виновниками гибели южнокорейского «Боинга» признан Ким Ир Сен, президент Северной Кореи, и его сын и преемник Ким Чен Ир. Таким образом, 115 человек, трагически погибшие в авиакатастрофе, стали лишь пешками в большой политической игре, которую вели правительства двух враждующих государств — Северной и Южной Кореи.
Самое удивительное в этой истории то, что даже начинающему работнику службы безопасности известно: к любым электроприборам, особенно к магнитофонам и радиоприемникам следует относиться с особым подозрением, потому что именно под них чаще всего террористы маскируют взрывные устройства. Поэтому халатность работников аэропорта Багдада по отношению к Ким и ее спутнику вызывает недоумение если не подозрение.
Следует отметить, что «северокорейский след» неоднократно подвергался сомнению. Корпус самолета и «черный ящик» не найдены. Фактически следствие строилось только на показаниях одного свидетеля. Версия о теракте с севера «запущена» Сеулом буквально на следующий день после исчезновения самолета. Сотрудник южнокорейской разведки под видом дипломата первым встретился с Маюми и ее спутником, после того как их задержали в Бахрейне. В финале этой встречи — самоубийство Синьити и попытка самоубийства Маюми. По некоторым сообщениям в Абу-Даби с борта самолета сошли вместе с так называемыми террористами сотрудники сеульской службы безопасности и одиннадцать южнокорейских «государственных» чиновников.
Аэробус A-300 сбит крейсером США
Выяснилось, что эти двое сели в самолет в аэропорту вылета в Багдаде, затем покинули его при первой посадке в Абу-Даби, оттуда сразу направились другим самолетом в Манаму и заказали там авиабилеты в обратном направлении — на Рим. В последующие дни японская полиция направила в Манаму группу следователей для выяснения связи этих ли с фактом исчезновения южнокорейского самолета. С той же целью была в Манаму и группа следователей из Южной Кореи.
15 декабря Маюми направили из Бахрейна в Сеул. Вскоре она начала давать показания; из них следовало, что приказ об уничтожении самолета бомбой замедленного действия исходил от руководства Северной Кореи.
Ким Ок Хва (так звали террористку) и труп ее сообщника передали властям Южной Кореи. Они бросили молодую женщину в тюрьму и приступили к довольно жестким допросам. Методы ведения следствия не афишировались, но через несколько дней южнокорейские полицейские представили миру сенсационную историю. Ким Ок Хва оказалась северокорейским секретным агентом; вместе с напарником ей предстояло взорвать пассажирский лайнер.
7 марта 1988 года в Сеуле состоялся суд, который, основываясь на показаниях Ким Хен Хи (она же Ким Ок Хва, она же Маюми) и экспертизы фрагментов самолета, которые выловил со дна Андаманского моря один из таиландских рыбаков, вынес ей смертный приговор. Через два года смертный приговор отменен президентом Южной Кореи Ро Дэ У. Ким Хен Хи получила свободу. Ро Дэ У счел ее «жертвой общества, которое отказывается признавать права человека…».
По словам Ким Хен Хи, японским манерам ее обучала 85-летняя женщина японского происхождения, а цель теракта — стремление сорвать Олимпийские игры 1988 года в Сеуле. Давать показания она начала после того, как увидела, что обращаются с ней очень хорошо, и поняла, какую трагическую ошибку совершила.
В мае 1991 года агентство Рейтер сообщило, что японские официальные лица провели опознание Дакучи Ейоко, японки, преподавателя Хен Хи. Представители южнокорейского АПНБ сообщили, что Дакучи Ейоко похищена спецслужбами Северной Кореи в 1978 году в пригороде Токио.
А в 1994 году в США уже вовсю продавалась биографическая книга Ким Хен Хи (настоящее имя террористки). «Знаю, что люди прочтут это как мою исповедь и если не простят, то хотя бы посочувствуют», — говорила прошедшая через тюрьмы женщина. Она очень хотела приехать в США, чтобы помочь в распродаже своего бестселлера. Однако американское правительство не дало ей въездной визы.
В книге Ким Хен Хи рассказывает, как ее, 18-летнюю, вызвали в кабинет декана университета, где она тогда училась. Там уже находился человек со значком на лацкане пиджака. Это означало, что владелец его — из Центрального комитета партии. Он провел с ней политическую беседу, после чего девушка оказалась в спецшколе, где готовили секретных агентов для выполнения особых заданий. Через неделю после спортивных занятий к Ким Хен Хи подошел человек из спецслужб и начал задавать ей вопросы:
— Почему ты учишь японский язык?
— Чтобы помочь нашему народу быть выше Японии и способствовать объединению Кореи.
— Что ты будешь делать после окончания школы?
— То, что мне скажет партия.
— Товарищ Ким Хен Хи, поздравляю вас, вы выбраны партией…
Они проследовали в пункт охраны объекта. «Теперь ты должна забыть свое настоящее имя. Ты будешь называться Ким Ок Хва», — сказал ей специальный агент Чанг и проводил девушку в комнату, где ей предстояло прожить долгие годы.
Ким Хен Хи успешно сдала изнурительные выпускные экзамены — письменную и устную работу, тесты по физической подготовке и, наконец, специальное учебное задание. Подготовка продолжалась и после экзаменов.
Новоиспеченного агента Ким Ок Хва представили человеку-легенде, которого сам Ким Чен Ир назвал «одним из самых выдающихся сотрудников разведки КНДР». Ким Сенг Ил — человек уже пожилой и, по-видимому, очень больной.
«Наша задача была вылететь из Пхеньяна в Москву, остановиться в посольстве КНДР и провести там несколько дней, — вспоминает Ким Хен Хи. — Затем рейсом „Аэрофлота“ перелететь в Будапешт, там нелегально перейти австрийскую границу и сесть в самолет, следовавший по маршруту Вена — Багдад — Абу-Даби — Бангкок — Сеул. Мне дали японское имя Маюми, и с моим напарником мы изображали японских туристов, отца и дочь, путешествующих по свету.
Первая часть миссии прошла успешно. Мы сидели в аэропорту Багдада и ждала объявления посадки. Я пошла в женскую комнату и закрыла за собой дверь. В бутылке была жидкость, напоминающая минеральную воду. Я поставила взрыватель, чтобы он сработал ровно через 9 часов».
Ким Сенг Ил пронес на борт «адскую бомбу», замаскированную под радиоприемник. Удивительна легкость, с которой взрывное устройство было доставлено на борт воздушного судна. Комбинация не отличалась изяществом или трудностью исполнения, но из-за недосмотра обслуживающего персонала она удалась.
Служба безопасности венского аэропорта не обнаружила взрывное устройство, которое находилось в ручной клади Ким Ок Хва. Правда, стюардесса попросила вынуть из «радиоприемника» батарейки и передать ей на хранение, что «японец» Ким Сенг Ил сделал без долгих уговоров. С извинениями за причиненные неудобства батарейки вернули путешественникам в Багдаде.
Когда секретные агенты проходили предполетный досмотр в Багдаде, вновь возник вопрос о батарейках. Тогда пожилой «японец» вытащил из пакета радиоприемник и начал демонстрировать его служащим «Корейских авиалиний» и работникам аэропорта. Вероятно, персоналу не хотелось расстраивать пожилого пассажира, поэтому на борт «Боинга» взрывное устройство попало вместе с батарейками. Положив на багажную полку «радиоприемник» и бутылку с «минералкой», Ким Сенг Ил и Ким Ок Хва покинули самолет в столице Объединенных Арабских Эмиратов, а южнокорейский лайнер полетел дальше, навстречу собственной гибели…
«Часы показывали 5.54. Через шесть минут самолет разлетится в клочья где-то рядом с Бирмой. А мы стояли в Абу-Даби и намеревались вылететь ближайшим рейсом в Рим. Нас задержали на следующий день после того, как пришло сообщение о трагедии…».
Главными виновниками гибели южнокорейского «Боинга» признан Ким Ир Сен, президент Северной Кореи, и его сын и преемник Ким Чен Ир. Таким образом, 115 человек, трагически погибшие в авиакатастрофе, стали лишь пешками в большой политической игре, которую вели правительства двух враждующих государств — Северной и Южной Кореи.
Самое удивительное в этой истории то, что даже начинающему работнику службы безопасности известно: к любым электроприборам, особенно к магнитофонам и радиоприемникам следует относиться с особым подозрением, потому что именно под них чаще всего террористы маскируют взрывные устройства. Поэтому халатность работников аэропорта Багдада по отношению к Ким и ее спутнику вызывает недоумение если не подозрение.
Следует отметить, что «северокорейский след» неоднократно подвергался сомнению. Корпус самолета и «черный ящик» не найдены. Фактически следствие строилось только на показаниях одного свидетеля. Версия о теракте с севера «запущена» Сеулом буквально на следующий день после исчезновения самолета. Сотрудник южнокорейской разведки под видом дипломата первым встретился с Маюми и ее спутником, после того как их задержали в Бахрейне. В финале этой встречи — самоубийство Синьити и попытка самоубийства Маюми. По некоторым сообщениям в Абу-Даби с борта самолета сошли вместе с так называемыми террористами сотрудники сеульской службы безопасности и одиннадцать южнокорейских «государственных» чиновников.
Аэробус A-300 сбит крейсером США
3 июля 1988 года американским крейсером «Винсеннес» сбит над Персидским заливом иранский аэробус A-300. Погибли 290 пассажиров и членов экипажа.
В 1983 году советский истребитель Су-15 сбил южнокорейский «Боинг-747», что вызвало громкий международный скандал. Американский президент Рональд Рейган получил лишний повод назвать СССР «империей зла». Но прошло пять лет, и теперь уже Рейган вынужден оправдываться перед мировой общественностью: крейсером США уничтожен пассажирский самолет A-300.
…Во время затянувшегося конфликта с Ираком иранские вооруженные катера и авиация в начале 1988 года развязали так называемую танкерную войну, атакуя в Ормузском проливе гражданские суда в надежде нарушить морские коммуникации Ирака и лишить его возможности экспортировать «черное золото» — нефть; на деньги от ее продажи Саддам Хусейн приобретал необходимое ему для продолжения войны с Ираном оружие. Пока жертвами бандитских нападений иранцев были суда нейтральных держав, США ограничивались грозными нотами в адрес аятоллы Хомейни; но вот под удар попали несколько танкеров под звездно-полосатым флагом, — Соединенные Штаты сосредоточили в Персидском заливе крупнейшую после Второй мировой войны военно-морскую группировку, что привело к резкому обострению обстановки, многократно увеличило вероятность вооруженных столкновений и до крайности повысило уязвимость гражданских объектов.
Американский военный крейсер «Винсеннес» («Vincennes»), прибывший в этот район в мае 1988 года, уже в июне стал участником серьезного инцидента. Корреспондент «Вашингтон пост» Патрик Тайлер сообщил, что командир корабля «предпринял попытку внести изменение в гражданское воздушное сообщение, что могло привести к столкновению в воздухе двух пассажирских самолетов». Другими словами, «Винсеннес» вынудил пассажирский самолет изменить курс, что едва не привело к авиакатастрофе. Этот инцидент произошел 8 июня и послужил основанием для протеста правительства ОАЭ посольству США в Абу-Даби.
«Корабли создают ужасную опасность для гражданских самолетов и ставят под угрозу жизнь людей, — предупреждал представитель авиационной диспетчерской службы в Дубаи. — Проблема в том, что командир каждого нового американского военного корабля, прибывающего в Персидский залив, недостаточно информирован и не понимает, как надо действовать в отношении движения пассажирских самолетов». Другой представитель авиационной диспетчерской службы в ОАЭ сказал, что командиры американских кораблей время от времени сбивали с толку пилотов пассажирских самолетов, от которых требовали назвать себя и сообщить о «намерениях», причем некоторые высказывались в агрессивном тоне.
Журналист Тайлер писал в «Вашингтон пост»: «В течение последнего года вооруженные силы США получали все больше прав в принятии решений по противодействию агрессивным акциям иранских сил в Персидском заливе, но вопрос, когда открывать огонь, не дает покоя американским командирам с того момента, когда крейсер „Старк“ не сумел защититься от ракетного нападения иракского самолета в мае 1987 года, в результате которого погибли 37 американских моряков. Сегодня американские командиры действуют в небольшой и очень насыщенной гражданскими объектами зоне боев, которая стала представлять еще большую опасность в связи с новыми жесткими приказами, поступившими от представителей администрации Рейгана, которые хотят предотвратить попытки Ирана найти „прорехи“ в американской политике».
Командующие получили директиву от Пентагона открывать упреждающий огонь, если действия противника можно расценить как «опасные».
Катастрофа была неминуема — и она произошла. Район Персидского залива близ Ормузского пролива. Воскресенье 3 июня, 10.54 по местному времени (06.54 по UTC). Две ракеты класса «земля — воздух» выпущены с американского крейсера «Винсеннес» в направлении летевшего по международной трассе аэробуса A-300, за 3 минуты до того «опознанного как истребитель F-14». Спустя мгновения командиру крейсера докладывают о поражении цели. Обломки самолета, на борту которого находились 290 паломников, падают в море. Версию об истребителе F-14, который шел на сближение с крейсером «во враждебной манере», сообщают в Пентагон. Никто еще не знает, что День независимости, отмечаемый в США 4 июня, объявят в Иране днем национального траура. Духовный лидер Ирана аятолла Хомейни, ведущий «танкерную войну» с Ираком, призвал своих сторонников ответить ударом на удар и взорвать какой-нибудь американский самолет.
Согласно сообщению иранского агентства ИРНА, принадлежащий компании «Иран эйр» аэробус A-300, совершавший рейс в Дубаи (Объединенные Арабские Эмираты), вылетел из аэропорта города Бендер-Аббас. Последний контакт пилота с диспетчерами аэропорта зафиксирован ровно в 10.54. Через 43 секунды его не стало. По данным радио Тегерана, самолет следовал «точно в международном коридоре».
Официальный Вашингтон распространил свою версию катастрофы.
В воскресенье 3 июля 1988 года крейсер «Винсеннес», фрегаты «Монтгомери» и «Джон Х. Сайдер» несли боевое дежурство. В 10.00 утра по местному времени радиолокаторы засекли три ракетных катера ВМФ Ирана, которые шли на перехват датского «Карома Маерск». «Монтгомери» поспешил на помощь датчанину — открыл огонь по иранским военным судам. Вертолет, поднявшийся с борта «Винсеннеса», был также обстрелян иранскими катерами. Крейсер направился к месту события; в 10.42 он открыл огонь по катерам и потопил два из них. Через 5 минут на экранах радиолокаторов корабля появился «неопознанный самолет», который двигался в сторону «Винсеннеса».
Наблюдение по идентификационной системе «свой или чужой» показывало, что воздушное судно передавало сигналы, используемые иранскими истребителями, дислоцированными в зоне военных действий. Даже после того как «Винсеннес» трижды передал по радио предупреждения на используемой гражданскими самолетами аварийной частоте 121, 5 МГц (International Air Defence — IAD радиочастота) и четырежды военной 243 МГц (Military Air Distress (MAD)), ответа от иранского пилота не последовало. Самолет также не изменил курс, как того требовали предупреждения. Согласно американскому боевому уставу, командир корабля может принять единоличное решение и открыть огонь по самолету, если он приблизится на расстояние меньше 32 км. В 10.51 авиалайнер пересек эту черту, и компьютерная система автоматически привела в боевую готовность две ракеты «Стандарт-2» класса «земля — воздух».
Капитан Роджерс послал предупреждения. Ему показалось, что самолет вошел в пике, набирая скорость, будто бы собираясь атаковать корабль. Выбора не было: минимальный радиус действия ракет составлял около 10 км. В 10.54.43 (6.54.43 по UTC), когда самолет достиг отметки 14 км, капитан произвел залп двумя ракетами. По крайней мере одна поразила пассажирский самолет; он взорвался и рухнул в воду.
Через несколько часов министр иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти сделал заявление: «Вашингтон практически признался в своем преступлении, допустив, что его вооруженные силы сбили ракетами иранский военный самолет. Никакого иранского военного самолета в это время в данном районе не было. Американскими ракетами сбит аэробус, совершавший рейс в Дубаи».
Пресса стран Персидского залива дружно осудила действия американских военных. По мнению катарской «Ар-Райя», именно США ответственны за совершенное преступление: «Ни один честный человек не может закрыть глаза на ошибку, совершенную американским военным кораблем».
«Халидж таймс», издающаяся в ОАЭ, писала, что нельзя равнодушно взирать на трагедию: «Почти 300 невинных людей стали жертвами ускоренной милитаризации Персидского залива, которая продолжается несколько месяцев. Ни новые американские меры по защите торгового судоходства, ни наращивание вооружений не привели к прекращению ирано-иракского конфликта».
Дубайская газета «Галф ньюс» указывала: «Иностранные флоты не должны относиться к воздушному пространству над Персидским заливом как к сфере своей военной деятельности. Если при охране торговых судов военные корабли будут представлять угрозу для гражданских самолетов, это станет причиной нового серьезного кризиса в регионе».
Президенту США Рональду Рейгану пришлось сделать специальное заявление. Он признал, ответственность американских ВМС за гибель иранского лайнера, охарактеризовал ее как «страшную человеческую трагедию». Однако, добавил президент, ракеты выпущены в качестве «надлежащей оборонительной акции» с целью «самозащиты от возможного нападения». Крейсер действовал в соответствии с «существующим приказом», после того как самолет «не отреагировал на неоднократные предупреждения».
Рейган хотя и выразил сожаление в связи с ужасной человеческой трагедией, тут же заявил, что политика сохранения присутствия военно-морских сил США в составе 25—30 кораблей, которые призваны защищать морские пути от иранских атак, останется без изменений.
Фраза Рейгана, назвавшего действия крейсера «Винсеннес» «надлежащей оборонительной акцией», стала, по сути дела, официальной концепцией администрации. Интерпретация события как «трагической случайности» тут же была изложена в специальных посланиях, разосланных из Вашингтона в столицы союзных США государств. Руководители ряда натовских стран, как, например, английский премьер-министр Тэтчер тут же подхватили эту интерпретацию, чтобы подтвердить «право» находящихся в Персидском заливе ВМС США на «самооборону».
В конгрессе США, где большинство принадлежало демократам, назначены слушания с целью выяснить, в какой мере пентагоновские круги повинны в случившемся. В письме руководству конгресса, нацеленном на исключение любых настроений в пользу введения в действие закона о военных полномочиях от 1973 года, Рейган объявил инцидент закрытым. Введение в силу закона привело бы к уходу США из Персидского залива что противоречило стратегическим интересам Вашингтона в этом районе.
Председатель комитета начальников штабов адмирал Уильям настаивал, что «самолет следовал вне обычного воздушного коридора на большой скорости (более 500 миль в час, хотя в действительности 260 миль в час) и к тому же шел на снижение (на самом деле набирал высоту), не отвечая на подававшиеся ему радиосигналы». А корреспондент Си-Би-Эс при Пентагоне сообщил: «В правительстве существует предположение, что это нечто вроде атаки камикадзе». Иными словами, Иран решил таранить гражданским авиалайнером американский крейсер.
Однако американская телекомпания Эй-Би-Си привела важное свидетельство: «Опытный авиадиспетчер-европеец, работающий в аэропорту Дубаи, сообщил, что операции по поиску жертв трагедии иранские самолеты вели в пределах установленного для гражданских рейсов воздушного коридора. Это свидетельствует о том, что вопреки утверждениям американской стороны авиалайнер не отклонялся от обычного маршрута. В Персидском заливе постоянно возникают проблемы из-за того, что военные корабли пытаются заставить коммерческие самолеты отклониться от установленных маршрутов. Среди работающих в аэропортах региона диспетчеров широко распространено недовольство неквалифицированными, приказными методами, практикуемыми радистами американских кораблей»
Далее, руководители Пентагона утверждали, что иранский самолет посылал два опознавательных сигнала — «гражданский» и «военный» и потому его можно было принять за боевую машину. Но тут же выяснилось, что американский фрегат «Сайдс», оперировавший в том же районе, не принимал никакого «военного» сигнала. Больше того, радиолокатор «Сайдса» показал: авиалайнер находился на гораздо большей высоте, чем утверждалось, и никак не проявлял намерения осуществить атаку.
Опровергая аргументы американского командования, авиадиспетчеры из стран Персидского залива обвинили ВМС США в том, что те постоянно игнорируют сигналы, которые помогают отличить военные самолеты от гражданских. Они вновь поставили в вину американцам бесцеремонное вмешательство в воздушное сообщение над водами залива.
Многие журналисты в Америке акцентировали внимание на технических аспектах происшедшего. Та же телекомпания Эй-Би-Си со ссылкой на представителей ВМС США передала, что командир «Винсеннеса» «приказал проверить, не гражданский ли самолет приближается к крейсеру, однако ракеты были запущены до того, как проверка закончилась». В связи с этим ставилась под сомнение квалификация оператора корабельной радарной установки.
По другой версии, коренная причина катастрофы заключалась в ошибке компьютера на борту крейсера. Это может означать, что пассажиры и экипаж иранского авиалайнера стали первыми жертвами «искусственного интеллекта», то есть процедуры, когда компьютеры не ограничиваются наблюдением за обстановкой, но и делают выводы, а также дают людям рекомендации.
Претендент на пост президента США от демократической партии Джесси Джексон, имея в виду трагедию иранского авиалайнера, высказался откровенно: «Это не техническая ошибка или ошибка компьютера — это ошибка в нашей политике».
Действительно, в связи с трагедией над Ормузским проливом возникало немало вопросов. Например, как экипаж крейсера, оснащенного наисовременнейшей электронной системой слежения «Иджис», мог принять аэробус за «небольшой истребитель»? Ведь иранский самолет набирал высоту, а не шел вниз, как бывает при атаке. Да и скорость его вдвое меньше сверхзвукового F-14.
«Винсеннес» принадлежит к крейсерам типа «Тикондерога», начавшим поступать на вооружение ВМС США в 1983 году. Подобные крейсеры имели самую современную для того времени многофункциональную систему оружия «Иджис». В ее состав входят зенитные управляемые ракеты «Стандарт-2», две универсальные пусковые установки, управляемые ЭВМ, радиолокационная станция, которая обеспечивает круговой обзор, обнаружение и сопровождение более ста целей. По характеру отраженного сигнала она способна отличить ложные цели, имеет большую помехозащищенность. Кроме того, система способна определять потенциально опасные цели, оптимально распределять их между различными видами оружия, вырабатывать рекомендации на открытие огня. Словом, технически аппаратура крейсера, его оборудование должны исключить трагедию. Скорость движения самолета; размеры его отметки на экране локатора у F-14; отметки в несколько раз меньшие, чем у A-300; отсутствие маневра, характерного при нанесении удара, — все это однозначно свидетельствовало, что в полете находился гражданский самолет.
Вот что заявил, например, эксперт японской радио — и телевизионной компании Эн-Эйч-Кей: «Пентагон утверждал, что аэробус атакован, поскольку летел очень низко и крайне быстро прямо на крейсер. Однако, даже по американским данным, его скорость и высота полета явно не соответствовали понятиям об атаке современного самолета на морскую цель. Вызывает сомнение и то, что США не сообщили точные данные о месте, где был сбит самолет. США также заявляют, что имевшихся у крейсера четырех минут недостаточно, чтобы сделать правильный вывод и отличить аэробус от истребителя. Однако, на наш взгляд, такие временные рамки вполне естественны для современной ракетной войны, в ходе которой корабль с системой „Иджис“ обязан принимать верные решения».
Некоторые известные американские специалисты в области электроники, как, например, Дэвид Парнас, три года назад один из ведущих консультантов Пентагона по созданию систем управления для СОИ, призвали администрацию США вынести из трагедии в Персидском заливе урок и в отношении ее программы «звездных войн». Он, в частности, отметил, что в военно-морских силах США «Иджис» уже давно стали называть «системой звездных войн на море», поскольку принцип действия ее такой же, как и в системах управления, разрабатываемых для оружия «звездных войн». «Очевидно то, — подчеркнул ученый, — что если самые совершенные ЭВМ не могут отличить с близкого расстояния аэробус от истребителя, то гораздо сложнее, а может быть, и вообще невозможно отличить боеголовку от обычной болванки, летящей по той же баллистической траектории в космосе».
По просьбе Ирана было созвано экстренное заседание Совета Безопасности ООН для обсуждения одного вопроса: об уничтожении иранского пассажирского авиалайнера с 298 пассажирами и членами экипажа на борту ракетами, выпущенными с американского военного корабля в Персидском заливе.
Первым 14 июля выступил министр иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти. В его полуторачасовой речи была и горечь за погибших, и гневное осуждение действий США, и призыв к международному сообществу о поддержке. Велаяти привел подробности трагедии 3 июля, стенограмму переговоров пилотов с диспетчерами в течение 7 минут полета, — последняя оказалась роковой. Слова пилота: «всего хорошего» — это все, что услышал диспетчер. Затем связь оборвалась: ее прервали две стандартные ракеты класса «земля — воздух» с корабля ВМС США «Винсеннес».
Далее иранский министр заявил: «Даже если принять американские утверждения, что это несчастный случай, это ни в коей мере не умаляет серьезной ответственности США. Ясно, что, наделив своих военно-морских офицеров в Персидском заливе столь широкими полномочиями и принимая во внимание нестабильность обстановки, созданную присутствием там ВМС США, американские политические деятели прекрасно осознавали неизбежность подобных трагедий и при этом ничего не сделали для их предотвращения».
В 1983 году советский истребитель Су-15 сбил южнокорейский «Боинг-747», что вызвало громкий международный скандал. Американский президент Рональд Рейган получил лишний повод назвать СССР «империей зла». Но прошло пять лет, и теперь уже Рейган вынужден оправдываться перед мировой общественностью: крейсером США уничтожен пассажирский самолет A-300.
…Во время затянувшегося конфликта с Ираком иранские вооруженные катера и авиация в начале 1988 года развязали так называемую танкерную войну, атакуя в Ормузском проливе гражданские суда в надежде нарушить морские коммуникации Ирака и лишить его возможности экспортировать «черное золото» — нефть; на деньги от ее продажи Саддам Хусейн приобретал необходимое ему для продолжения войны с Ираном оружие. Пока жертвами бандитских нападений иранцев были суда нейтральных держав, США ограничивались грозными нотами в адрес аятоллы Хомейни; но вот под удар попали несколько танкеров под звездно-полосатым флагом, — Соединенные Штаты сосредоточили в Персидском заливе крупнейшую после Второй мировой войны военно-морскую группировку, что привело к резкому обострению обстановки, многократно увеличило вероятность вооруженных столкновений и до крайности повысило уязвимость гражданских объектов.
Американский военный крейсер «Винсеннес» («Vincennes»), прибывший в этот район в мае 1988 года, уже в июне стал участником серьезного инцидента. Корреспондент «Вашингтон пост» Патрик Тайлер сообщил, что командир корабля «предпринял попытку внести изменение в гражданское воздушное сообщение, что могло привести к столкновению в воздухе двух пассажирских самолетов». Другими словами, «Винсеннес» вынудил пассажирский самолет изменить курс, что едва не привело к авиакатастрофе. Этот инцидент произошел 8 июня и послужил основанием для протеста правительства ОАЭ посольству США в Абу-Даби.
«Корабли создают ужасную опасность для гражданских самолетов и ставят под угрозу жизнь людей, — предупреждал представитель авиационной диспетчерской службы в Дубаи. — Проблема в том, что командир каждого нового американского военного корабля, прибывающего в Персидский залив, недостаточно информирован и не понимает, как надо действовать в отношении движения пассажирских самолетов». Другой представитель авиационной диспетчерской службы в ОАЭ сказал, что командиры американских кораблей время от времени сбивали с толку пилотов пассажирских самолетов, от которых требовали назвать себя и сообщить о «намерениях», причем некоторые высказывались в агрессивном тоне.
Журналист Тайлер писал в «Вашингтон пост»: «В течение последнего года вооруженные силы США получали все больше прав в принятии решений по противодействию агрессивным акциям иранских сил в Персидском заливе, но вопрос, когда открывать огонь, не дает покоя американским командирам с того момента, когда крейсер „Старк“ не сумел защититься от ракетного нападения иракского самолета в мае 1987 года, в результате которого погибли 37 американских моряков. Сегодня американские командиры действуют в небольшой и очень насыщенной гражданскими объектами зоне боев, которая стала представлять еще большую опасность в связи с новыми жесткими приказами, поступившими от представителей администрации Рейгана, которые хотят предотвратить попытки Ирана найти „прорехи“ в американской политике».
Командующие получили директиву от Пентагона открывать упреждающий огонь, если действия противника можно расценить как «опасные».
Катастрофа была неминуема — и она произошла. Район Персидского залива близ Ормузского пролива. Воскресенье 3 июня, 10.54 по местному времени (06.54 по UTC). Две ракеты класса «земля — воздух» выпущены с американского крейсера «Винсеннес» в направлении летевшего по международной трассе аэробуса A-300, за 3 минуты до того «опознанного как истребитель F-14». Спустя мгновения командиру крейсера докладывают о поражении цели. Обломки самолета, на борту которого находились 290 паломников, падают в море. Версию об истребителе F-14, который шел на сближение с крейсером «во враждебной манере», сообщают в Пентагон. Никто еще не знает, что День независимости, отмечаемый в США 4 июня, объявят в Иране днем национального траура. Духовный лидер Ирана аятолла Хомейни, ведущий «танкерную войну» с Ираком, призвал своих сторонников ответить ударом на удар и взорвать какой-нибудь американский самолет.
Согласно сообщению иранского агентства ИРНА, принадлежащий компании «Иран эйр» аэробус A-300, совершавший рейс в Дубаи (Объединенные Арабские Эмираты), вылетел из аэропорта города Бендер-Аббас. Последний контакт пилота с диспетчерами аэропорта зафиксирован ровно в 10.54. Через 43 секунды его не стало. По данным радио Тегерана, самолет следовал «точно в международном коридоре».
Официальный Вашингтон распространил свою версию катастрофы.
В воскресенье 3 июля 1988 года крейсер «Винсеннес», фрегаты «Монтгомери» и «Джон Х. Сайдер» несли боевое дежурство. В 10.00 утра по местному времени радиолокаторы засекли три ракетных катера ВМФ Ирана, которые шли на перехват датского «Карома Маерск». «Монтгомери» поспешил на помощь датчанину — открыл огонь по иранским военным судам. Вертолет, поднявшийся с борта «Винсеннеса», был также обстрелян иранскими катерами. Крейсер направился к месту события; в 10.42 он открыл огонь по катерам и потопил два из них. Через 5 минут на экранах радиолокаторов корабля появился «неопознанный самолет», который двигался в сторону «Винсеннеса».
Наблюдение по идентификационной системе «свой или чужой» показывало, что воздушное судно передавало сигналы, используемые иранскими истребителями, дислоцированными в зоне военных действий. Даже после того как «Винсеннес» трижды передал по радио предупреждения на используемой гражданскими самолетами аварийной частоте 121, 5 МГц (International Air Defence — IAD радиочастота) и четырежды военной 243 МГц (Military Air Distress (MAD)), ответа от иранского пилота не последовало. Самолет также не изменил курс, как того требовали предупреждения. Согласно американскому боевому уставу, командир корабля может принять единоличное решение и открыть огонь по самолету, если он приблизится на расстояние меньше 32 км. В 10.51 авиалайнер пересек эту черту, и компьютерная система автоматически привела в боевую готовность две ракеты «Стандарт-2» класса «земля — воздух».
Капитан Роджерс послал предупреждения. Ему показалось, что самолет вошел в пике, набирая скорость, будто бы собираясь атаковать корабль. Выбора не было: минимальный радиус действия ракет составлял около 10 км. В 10.54.43 (6.54.43 по UTC), когда самолет достиг отметки 14 км, капитан произвел залп двумя ракетами. По крайней мере одна поразила пассажирский самолет; он взорвался и рухнул в воду.
Через несколько часов министр иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти сделал заявление: «Вашингтон практически признался в своем преступлении, допустив, что его вооруженные силы сбили ракетами иранский военный самолет. Никакого иранского военного самолета в это время в данном районе не было. Американскими ракетами сбит аэробус, совершавший рейс в Дубаи».
Пресса стран Персидского залива дружно осудила действия американских военных. По мнению катарской «Ар-Райя», именно США ответственны за совершенное преступление: «Ни один честный человек не может закрыть глаза на ошибку, совершенную американским военным кораблем».
«Халидж таймс», издающаяся в ОАЭ, писала, что нельзя равнодушно взирать на трагедию: «Почти 300 невинных людей стали жертвами ускоренной милитаризации Персидского залива, которая продолжается несколько месяцев. Ни новые американские меры по защите торгового судоходства, ни наращивание вооружений не привели к прекращению ирано-иракского конфликта».
Дубайская газета «Галф ньюс» указывала: «Иностранные флоты не должны относиться к воздушному пространству над Персидским заливом как к сфере своей военной деятельности. Если при охране торговых судов военные корабли будут представлять угрозу для гражданских самолетов, это станет причиной нового серьезного кризиса в регионе».
Президенту США Рональду Рейгану пришлось сделать специальное заявление. Он признал, ответственность американских ВМС за гибель иранского лайнера, охарактеризовал ее как «страшную человеческую трагедию». Однако, добавил президент, ракеты выпущены в качестве «надлежащей оборонительной акции» с целью «самозащиты от возможного нападения». Крейсер действовал в соответствии с «существующим приказом», после того как самолет «не отреагировал на неоднократные предупреждения».
Рейган хотя и выразил сожаление в связи с ужасной человеческой трагедией, тут же заявил, что политика сохранения присутствия военно-морских сил США в составе 25—30 кораблей, которые призваны защищать морские пути от иранских атак, останется без изменений.
Фраза Рейгана, назвавшего действия крейсера «Винсеннес» «надлежащей оборонительной акцией», стала, по сути дела, официальной концепцией администрации. Интерпретация события как «трагической случайности» тут же была изложена в специальных посланиях, разосланных из Вашингтона в столицы союзных США государств. Руководители ряда натовских стран, как, например, английский премьер-министр Тэтчер тут же подхватили эту интерпретацию, чтобы подтвердить «право» находящихся в Персидском заливе ВМС США на «самооборону».
В конгрессе США, где большинство принадлежало демократам, назначены слушания с целью выяснить, в какой мере пентагоновские круги повинны в случившемся. В письме руководству конгресса, нацеленном на исключение любых настроений в пользу введения в действие закона о военных полномочиях от 1973 года, Рейган объявил инцидент закрытым. Введение в силу закона привело бы к уходу США из Персидского залива что противоречило стратегическим интересам Вашингтона в этом районе.
Председатель комитета начальников штабов адмирал Уильям настаивал, что «самолет следовал вне обычного воздушного коридора на большой скорости (более 500 миль в час, хотя в действительности 260 миль в час) и к тому же шел на снижение (на самом деле набирал высоту), не отвечая на подававшиеся ему радиосигналы». А корреспондент Си-Би-Эс при Пентагоне сообщил: «В правительстве существует предположение, что это нечто вроде атаки камикадзе». Иными словами, Иран решил таранить гражданским авиалайнером американский крейсер.
Однако американская телекомпания Эй-Би-Си привела важное свидетельство: «Опытный авиадиспетчер-европеец, работающий в аэропорту Дубаи, сообщил, что операции по поиску жертв трагедии иранские самолеты вели в пределах установленного для гражданских рейсов воздушного коридора. Это свидетельствует о том, что вопреки утверждениям американской стороны авиалайнер не отклонялся от обычного маршрута. В Персидском заливе постоянно возникают проблемы из-за того, что военные корабли пытаются заставить коммерческие самолеты отклониться от установленных маршрутов. Среди работающих в аэропортах региона диспетчеров широко распространено недовольство неквалифицированными, приказными методами, практикуемыми радистами американских кораблей»
Далее, руководители Пентагона утверждали, что иранский самолет посылал два опознавательных сигнала — «гражданский» и «военный» и потому его можно было принять за боевую машину. Но тут же выяснилось, что американский фрегат «Сайдс», оперировавший в том же районе, не принимал никакого «военного» сигнала. Больше того, радиолокатор «Сайдса» показал: авиалайнер находился на гораздо большей высоте, чем утверждалось, и никак не проявлял намерения осуществить атаку.
Опровергая аргументы американского командования, авиадиспетчеры из стран Персидского залива обвинили ВМС США в том, что те постоянно игнорируют сигналы, которые помогают отличить военные самолеты от гражданских. Они вновь поставили в вину американцам бесцеремонное вмешательство в воздушное сообщение над водами залива.
Многие журналисты в Америке акцентировали внимание на технических аспектах происшедшего. Та же телекомпания Эй-Би-Си со ссылкой на представителей ВМС США передала, что командир «Винсеннеса» «приказал проверить, не гражданский ли самолет приближается к крейсеру, однако ракеты были запущены до того, как проверка закончилась». В связи с этим ставилась под сомнение квалификация оператора корабельной радарной установки.
По другой версии, коренная причина катастрофы заключалась в ошибке компьютера на борту крейсера. Это может означать, что пассажиры и экипаж иранского авиалайнера стали первыми жертвами «искусственного интеллекта», то есть процедуры, когда компьютеры не ограничиваются наблюдением за обстановкой, но и делают выводы, а также дают людям рекомендации.
Претендент на пост президента США от демократической партии Джесси Джексон, имея в виду трагедию иранского авиалайнера, высказался откровенно: «Это не техническая ошибка или ошибка компьютера — это ошибка в нашей политике».
Действительно, в связи с трагедией над Ормузским проливом возникало немало вопросов. Например, как экипаж крейсера, оснащенного наисовременнейшей электронной системой слежения «Иджис», мог принять аэробус за «небольшой истребитель»? Ведь иранский самолет набирал высоту, а не шел вниз, как бывает при атаке. Да и скорость его вдвое меньше сверхзвукового F-14.
«Винсеннес» принадлежит к крейсерам типа «Тикондерога», начавшим поступать на вооружение ВМС США в 1983 году. Подобные крейсеры имели самую современную для того времени многофункциональную систему оружия «Иджис». В ее состав входят зенитные управляемые ракеты «Стандарт-2», две универсальные пусковые установки, управляемые ЭВМ, радиолокационная станция, которая обеспечивает круговой обзор, обнаружение и сопровождение более ста целей. По характеру отраженного сигнала она способна отличить ложные цели, имеет большую помехозащищенность. Кроме того, система способна определять потенциально опасные цели, оптимально распределять их между различными видами оружия, вырабатывать рекомендации на открытие огня. Словом, технически аппаратура крейсера, его оборудование должны исключить трагедию. Скорость движения самолета; размеры его отметки на экране локатора у F-14; отметки в несколько раз меньшие, чем у A-300; отсутствие маневра, характерного при нанесении удара, — все это однозначно свидетельствовало, что в полете находился гражданский самолет.
Вот что заявил, например, эксперт японской радио — и телевизионной компании Эн-Эйч-Кей: «Пентагон утверждал, что аэробус атакован, поскольку летел очень низко и крайне быстро прямо на крейсер. Однако, даже по американским данным, его скорость и высота полета явно не соответствовали понятиям об атаке современного самолета на морскую цель. Вызывает сомнение и то, что США не сообщили точные данные о месте, где был сбит самолет. США также заявляют, что имевшихся у крейсера четырех минут недостаточно, чтобы сделать правильный вывод и отличить аэробус от истребителя. Однако, на наш взгляд, такие временные рамки вполне естественны для современной ракетной войны, в ходе которой корабль с системой „Иджис“ обязан принимать верные решения».
Некоторые известные американские специалисты в области электроники, как, например, Дэвид Парнас, три года назад один из ведущих консультантов Пентагона по созданию систем управления для СОИ, призвали администрацию США вынести из трагедии в Персидском заливе урок и в отношении ее программы «звездных войн». Он, в частности, отметил, что в военно-морских силах США «Иджис» уже давно стали называть «системой звездных войн на море», поскольку принцип действия ее такой же, как и в системах управления, разрабатываемых для оружия «звездных войн». «Очевидно то, — подчеркнул ученый, — что если самые совершенные ЭВМ не могут отличить с близкого расстояния аэробус от истребителя, то гораздо сложнее, а может быть, и вообще невозможно отличить боеголовку от обычной болванки, летящей по той же баллистической траектории в космосе».
По просьбе Ирана было созвано экстренное заседание Совета Безопасности ООН для обсуждения одного вопроса: об уничтожении иранского пассажирского авиалайнера с 298 пассажирами и членами экипажа на борту ракетами, выпущенными с американского военного корабля в Персидском заливе.
Первым 14 июля выступил министр иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти. В его полуторачасовой речи была и горечь за погибших, и гневное осуждение действий США, и призыв к международному сообществу о поддержке. Велаяти привел подробности трагедии 3 июля, стенограмму переговоров пилотов с диспетчерами в течение 7 минут полета, — последняя оказалась роковой. Слова пилота: «всего хорошего» — это все, что услышал диспетчер. Затем связь оборвалась: ее прервали две стандартные ракеты класса «земля — воздух» с корабля ВМС США «Винсеннес».
Далее иранский министр заявил: «Даже если принять американские утверждения, что это несчастный случай, это ни в коей мере не умаляет серьезной ответственности США. Ясно, что, наделив своих военно-морских офицеров в Персидском заливе столь широкими полномочиями и принимая во внимание нестабильность обстановки, созданную присутствием там ВМС США, американские политические деятели прекрасно осознавали неизбежность подобных трагедий и при этом ничего не сделали для их предотвращения».