Страница:
Таким образом, к весне 1958 года в Алжире соперничали и боролись за влияние на армию и ультра по меньшей мере два основных заговорщических центра – «Большое О» и голлисты. Каждый из них претендовал на единоличное руководство готовившимся вооруженным выступлением.
После 15 апреля, когда с падением правительства Гайяра Франция оказалась в затяжном правительственном кризисе, заговор против республики вступил в свою активную фазу. Голлисты ускоряют подготовку путча.
8 мая их представители Дельбек и майор Пуже прибывают в Париж, где встречаются с заместителем начальника генерального штаба генералом А. Пети и с полковником А. Грибиусом, командиром 3-й танковой группы, дислоцированной в районе Рамбуйе. Пети и Грибиус дают им заверения в своей поддержке.
Обеспокоенные возросшей активностью голлистов, резиденты «Большого О» в Алжире собираются 11 мая на совещание, где обсуждают план действий. После встречи направляют своему шефу генералу Шеррьеру шифрованную телеграмму «Высылайте товар», что означало сигнал к немедленному прибытию в Алжир. Однако на следующий день становится известно, что «Большой А», который должен был «реставрировать бонапартизм», в последний момент заколебался и продолжал выжидать. Голлисты, сами того не подозревая, еще до начала событий оказались в выигрышном положении.
В Париже тем временем продолжалась суета вокруг министерских портфелей, начавшаяся 15 апреля После провала кандидатур Ж. Бидо и Р. Плевена президент Коти поручил формирование правительства одному из лидеров МРП П. Пфлимлену.
Французское военное командование в Алжире приступает к разработке плана собственного антиправительственного выступления. Он получил кодовое название «Возрождение» Ответственным за его разработку назначается полковник Дюкасс, заместитель генерала Массю.
10 мая французская печать сообщила о расстреле трех французских солдат, захваченных в плен Армией национального освобождения Алжира, виновных в расправах над мирным населением.
13 мая 1958 года тысячи жителей Алжира вышли на демонстрацию протеста. В 16 часов 30 минут толпа, предводительствуемая председателем Союза алжирских студентов Лагайярдом и четырьмя его вооруженными телохранителями, заполняет Форум и окружает Монумент павшим Лагайярд призывает сражаться за французский Алжир. В ответ раздается рев толпы.
В 19 часов 15 минут Лагайярд с группой вооруженных мятежников, в числе которых майор и несколько лейтенантов-парашютистов, врываются в здание Летнего дворца, резиденции министра Лакоста Вслед за ними туда ринулись тысячи демонстрантов, которые устроили погром Вскоре на место происшествия прибывают командир армейского корпуса генерал Ж. Аллар и командир 10-й дивизии генерал Ж. Массю. Толпа скандирует: «Да здравствует Массю!», «Армию к власти1»
Лагайярд убеждает Массю немедленно сформировать «Комитет общественного спасения» (КОС). В комитет вошли в основном люди Лагайярда и Марте-ля. Массю добавляет к этому списку полковников Тренкье, Дюкасса, Томазо и некоторых других резидентов «Большого О».
В 21 час 45 минут Ф. Гайяр телеграфирует в Алжир, что на заседании межминистерского совета, заменяющего отсутствующее правительство, принято решение о предоставлении главнокомандующему генералу Салану чрезвычайных полномочий «впредь до нового приказа»
Позиции голлистов в кругах армии в Алжире укрепились с прибытием туда поздно вечером 13 мая заместителя начальника генерального штаба дивизионного генерала А Пети, заявившего о необходимости обращения мятежников к де Голлю с призывом взять власть. В телеграмме, направленной из восставшего Алжира начальнику генерального штаба П Эли, он также высказал убеждение, что только создание правительства во главе с де Голлем способно успокоить мятежников.
Генерал Пети буквально заставляет Салана подписать составленное им заранее обращение к президенту республики Р. Коти с требованием сформировать под председательством де Голля правительство «общественного спасения». Генерал Массю сообщает мятежникам: «От имени Комитета общественного спасения я направляю телеграмму генералу де Голлю» Толпа отвечает криками. «Армию к власти!», «Да здравствует де Голль!» Отныне благодаря вмешательству генералов Салана и Массю путч направляется в голлистское русло.
В то время как телетайпы непрерывно приносят в Париж все новые и новые сообщения о развертывании путча в Алжире, в правящих сферах французской столицы наблюдалась настоящая паника В Елисейском дворце и отеле Матиньон шли непрерывные совещания с обсуждением различных правительственных вариантов.
Первый день показал, что к путчу присоединилось только четыре полка 10-й дивизии. «…Армия не последовала за начавшимся движением», – с сожалением констатировал командир 6-го полка «леопардов». В разгар путча его организаторы узнали, что кто-то из гражданской администрации вызвал в город Алжир танковую дивизию. Среди путчистов начался переполох: они стали наспех строить противотанковые заслоны. Лишь вмешательство Массю, договорившегося с командиром танкистов, предотвратило угрозу.
Рано утром Салан подписывает текст коммюнике, извещавшего армию и население о переходе к главнокомандующему всей военной и гражданской власти на территории Алжира.
В 8 часов 30 минут 14 мая «Радио Алжира» распространило призыв КОС ко всем офицерам запаса и территориальным ополченцам явиться в полной экипировке с оружием в штаб комитета. С утра по приказу Массю парашютисты заняли все стратегически важные точки города. В полдень состоялась новая 10-тысячная демонстрация ультра на Форуме.
В Париже в этот день поднимают голову сообщники алжирских путчистов На Елисейских полях происходит многотысячная демонстрация ультра, организованная Жиньяком и Биаджи. Она проходит под антиреспубликанскими лозунгами.
15 мая ситуация в алжирской столице существенно изменилась. В 18 часов секретариат де Голля передает журналистам следующее коммюнике, составленное лично генералом: «Деградация государства неизбежно влечет за собой отчуждение ассоциированных народов, волнения в действующей армии, национальный раскол, утрату независимости. В течение двенадцати лет Франция старается разрешить проблемы, непосильные для режима партий; она на пути к катастрофе. Однажды, в тяжелый час, страна доверилась мне с тем, чтобы я повел ее к спасению. Сегодня, перед лицом новых испытаний, страна должна знать, что я готов принять на себя полномочия Республики».
По словам французского историка, заявление де Голля «было последним ударом по агонизирующей Четвертой республике». Вмешательство де Голля вызвало настоящий переполох в правящих сферах.
16 мая правые экстремисты взорвали виллу Пфлимлена в Биаррице, а вечером этого же дня члены «Молодой нации» устроили антиправительственную демонстрацию на Елисейских полях.
18 мая маршал Жюэн посетил президента республики и объявил ему, что армия солидарна с мятежниками и что единственный выход состоит в обращении к де Голлю. Национальное собрание и Совет республики в этот день утверждают законопроект о введении чрезвычайного положения по всей территории Алжира.
Премьер Пфлимлен пытается маневрировать, но возможностей для этого у него с каждым днем становится все меньше. 23 мая он принимает решение о необходимости реформы конституции. Первое обсуждение проекта назначается на 27 мая. Однако ему уже не суждено состояться.
24 мая 12 самолетов французских ВВС, базировавшихся в районе Клермон-Феррана, поднявшись без приказа в воздух, образовали фигуру Лотарингско-го креста (эмблемы возглавлявшегося де Голлем в годы войны движения «Сражающаяся Франция»). Подобная форма демонстрации настроения армии приобрела в майские дни широкое распространение.
13 мая, в день путча в Алжире, на Корсике были созданы две группы по подготовке выступления на острове: одну возглавлял двоюродный брат де Голля.
Анри Майо, другую – некий Амбруаз Фьеши 20 мая обе группы слились и установили контакт с алжирскими мятежниками. Главным организатором путча на Корсике был Ж. Сустель, действовавший через своего представителя Паскаля Арриги, депутата Национального собрания от группы правых радикалов. По признанию самого Арриги, путч на Корсике должен был сорвать всякую возможность «примирения» между Алжиром и Парижем».
К утру 25 мая путчисты полностью контролировали положение на острове. Арриги провозглашал перед корсиканскими мятежниками: «Национальное единство должно быть достигнуто вокруг генерала де Голля».
Известие о путче на Корсике вызвало в политических кругах Парижа настоящую панику. Все повторяли брошенную кем-то фразу. «Вчера Алжир, сегодня Корсика, завтра Париж». Появились слухи о десанте парашютистов в Парижском районе.
27 мая полковник Дюкасс положил на стол генерала Салана папку с названием «Операция „Возрождение“. План „Возрождение“ объединил обе соперничавшие ветви заговора – голлистскую и „Большого О“. Операция „Возрождение“ предусматривала высадку в Парижском районе двух полков парашютистов во главе с полковником Кусто и Мулье. Безопасность десанта должна была обеспечить танковая группа полковника Грибиуса. Конечная цель заговорщиков – создание правительства „общественного спасения“. Генерал Салан говорит в мемуарах, что во главе правительства предполагалось поставить де Голля.
28 мая Салан направляет в Париж своих представителей. Один из них генерал Дюлак встречается с де Голлем и раскрывает перед ним содержание операции «Возрождение». Он просит его одобрить акцию и возглавить ее. «У меня нет желания появляться из армейского обоза, – отвечает де Голль. – Я хочу остаться арбитром. Для меня предпочтительнее прийти к власти законно, через сформирование правительства».
28 мая Пфлимлен посетил президента и вручил ему заявление об отставке.
В этот момент совершенно неожиданное для Четвертой республики значение приобрел престарелый президент Коти. Юридически именно он должен был назвать фаворита.
Утром 29 мая Коти составил текст своего обращения к парламенту, который был зачитан в полдень. «Перед угрозой для родины и республики, – говорилось в обращении, – я решил обратиться к самому знаменитому из французов, к тому, кто в самые трудные часы нашей истории стал нашим руководителем с тем, чтобы отвоевать свободу, и который, объединив вокруг себя нацию, отказался от диктатуры ради установления республики».
Вечером того же дня де Голль впервые входит в Елисейский дворец, где у входа его встречает президент республики.
В 22 часа секретариат де Голля распространяет коммюнике следующего содержания: «Я имел честь встретиться с господином Рене Коти. По просьбе президента республики я указал ему, в каких условиях я мог бы взять на себя руководство правительством в этот решающий для судеб страны момент… Чрезвычайная угроза национальному единству требует восстановления порядка в государстве и установления общественной власти на высоту ее задач».
В воскресенье 1 июня де Голль, сопровождаемый своими министрами, впервые после 1946 года вошел в зал заседаний Национального собрания. Зачитав правительственную декларацию, где говорилось о необходимости «восстановить порядок в государстве и возродить единство нации», новый председатель совета министров покинул Бурбонский дворец, не дожидаясь результатов голосования. Впрочем, он мог уже предвидеть его общий итог. Против голосовали коммунисты, часть социалистов и левые радикалы – всего 224 депутата. Правительство получило инвеституру 329 голосами.
По возвращении из Национального собрания в отель «Лаперуз», где он всегда останавливался, де Голль, положив руку на плечо портье, который много лет прислуживал ему, сказал: «Альбер, я выиграл».
ПАРИЖСКИЙ ЗАГОВОР
После 15 апреля, когда с падением правительства Гайяра Франция оказалась в затяжном правительственном кризисе, заговор против республики вступил в свою активную фазу. Голлисты ускоряют подготовку путча.
8 мая их представители Дельбек и майор Пуже прибывают в Париж, где встречаются с заместителем начальника генерального штаба генералом А. Пети и с полковником А. Грибиусом, командиром 3-й танковой группы, дислоцированной в районе Рамбуйе. Пети и Грибиус дают им заверения в своей поддержке.
Обеспокоенные возросшей активностью голлистов, резиденты «Большого О» в Алжире собираются 11 мая на совещание, где обсуждают план действий. После встречи направляют своему шефу генералу Шеррьеру шифрованную телеграмму «Высылайте товар», что означало сигнал к немедленному прибытию в Алжир. Однако на следующий день становится известно, что «Большой А», который должен был «реставрировать бонапартизм», в последний момент заколебался и продолжал выжидать. Голлисты, сами того не подозревая, еще до начала событий оказались в выигрышном положении.
В Париже тем временем продолжалась суета вокруг министерских портфелей, начавшаяся 15 апреля После провала кандидатур Ж. Бидо и Р. Плевена президент Коти поручил формирование правительства одному из лидеров МРП П. Пфлимлену.
Французское военное командование в Алжире приступает к разработке плана собственного антиправительственного выступления. Он получил кодовое название «Возрождение» Ответственным за его разработку назначается полковник Дюкасс, заместитель генерала Массю.
10 мая французская печать сообщила о расстреле трех французских солдат, захваченных в плен Армией национального освобождения Алжира, виновных в расправах над мирным населением.
13 мая 1958 года тысячи жителей Алжира вышли на демонстрацию протеста. В 16 часов 30 минут толпа, предводительствуемая председателем Союза алжирских студентов Лагайярдом и четырьмя его вооруженными телохранителями, заполняет Форум и окружает Монумент павшим Лагайярд призывает сражаться за французский Алжир. В ответ раздается рев толпы.
В 19 часов 15 минут Лагайярд с группой вооруженных мятежников, в числе которых майор и несколько лейтенантов-парашютистов, врываются в здание Летнего дворца, резиденции министра Лакоста Вслед за ними туда ринулись тысячи демонстрантов, которые устроили погром Вскоре на место происшествия прибывают командир армейского корпуса генерал Ж. Аллар и командир 10-й дивизии генерал Ж. Массю. Толпа скандирует: «Да здравствует Массю!», «Армию к власти1»
Лагайярд убеждает Массю немедленно сформировать «Комитет общественного спасения» (КОС). В комитет вошли в основном люди Лагайярда и Марте-ля. Массю добавляет к этому списку полковников Тренкье, Дюкасса, Томазо и некоторых других резидентов «Большого О».
В 21 час 45 минут Ф. Гайяр телеграфирует в Алжир, что на заседании межминистерского совета, заменяющего отсутствующее правительство, принято решение о предоставлении главнокомандующему генералу Салану чрезвычайных полномочий «впредь до нового приказа»
Позиции голлистов в кругах армии в Алжире укрепились с прибытием туда поздно вечером 13 мая заместителя начальника генерального штаба дивизионного генерала А Пети, заявившего о необходимости обращения мятежников к де Голлю с призывом взять власть. В телеграмме, направленной из восставшего Алжира начальнику генерального штаба П Эли, он также высказал убеждение, что только создание правительства во главе с де Голлем способно успокоить мятежников.
Генерал Пети буквально заставляет Салана подписать составленное им заранее обращение к президенту республики Р. Коти с требованием сформировать под председательством де Голля правительство «общественного спасения». Генерал Массю сообщает мятежникам: «От имени Комитета общественного спасения я направляю телеграмму генералу де Голлю» Толпа отвечает криками. «Армию к власти!», «Да здравствует де Голль!» Отныне благодаря вмешательству генералов Салана и Массю путч направляется в голлистское русло.
В то время как телетайпы непрерывно приносят в Париж все новые и новые сообщения о развертывании путча в Алжире, в правящих сферах французской столицы наблюдалась настоящая паника В Елисейском дворце и отеле Матиньон шли непрерывные совещания с обсуждением различных правительственных вариантов.
Первый день показал, что к путчу присоединилось только четыре полка 10-й дивизии. «…Армия не последовала за начавшимся движением», – с сожалением констатировал командир 6-го полка «леопардов». В разгар путча его организаторы узнали, что кто-то из гражданской администрации вызвал в город Алжир танковую дивизию. Среди путчистов начался переполох: они стали наспех строить противотанковые заслоны. Лишь вмешательство Массю, договорившегося с командиром танкистов, предотвратило угрозу.
Рано утром Салан подписывает текст коммюнике, извещавшего армию и население о переходе к главнокомандующему всей военной и гражданской власти на территории Алжира.
В 8 часов 30 минут 14 мая «Радио Алжира» распространило призыв КОС ко всем офицерам запаса и территориальным ополченцам явиться в полной экипировке с оружием в штаб комитета. С утра по приказу Массю парашютисты заняли все стратегически важные точки города. В полдень состоялась новая 10-тысячная демонстрация ультра на Форуме.
В Париже в этот день поднимают голову сообщники алжирских путчистов На Елисейских полях происходит многотысячная демонстрация ультра, организованная Жиньяком и Биаджи. Она проходит под антиреспубликанскими лозунгами.
15 мая ситуация в алжирской столице существенно изменилась. В 18 часов секретариат де Голля передает журналистам следующее коммюнике, составленное лично генералом: «Деградация государства неизбежно влечет за собой отчуждение ассоциированных народов, волнения в действующей армии, национальный раскол, утрату независимости. В течение двенадцати лет Франция старается разрешить проблемы, непосильные для режима партий; она на пути к катастрофе. Однажды, в тяжелый час, страна доверилась мне с тем, чтобы я повел ее к спасению. Сегодня, перед лицом новых испытаний, страна должна знать, что я готов принять на себя полномочия Республики».
По словам французского историка, заявление де Голля «было последним ударом по агонизирующей Четвертой республике». Вмешательство де Голля вызвало настоящий переполох в правящих сферах.
16 мая правые экстремисты взорвали виллу Пфлимлена в Биаррице, а вечером этого же дня члены «Молодой нации» устроили антиправительственную демонстрацию на Елисейских полях.
18 мая маршал Жюэн посетил президента республики и объявил ему, что армия солидарна с мятежниками и что единственный выход состоит в обращении к де Голлю. Национальное собрание и Совет республики в этот день утверждают законопроект о введении чрезвычайного положения по всей территории Алжира.
Премьер Пфлимлен пытается маневрировать, но возможностей для этого у него с каждым днем становится все меньше. 23 мая он принимает решение о необходимости реформы конституции. Первое обсуждение проекта назначается на 27 мая. Однако ему уже не суждено состояться.
24 мая 12 самолетов французских ВВС, базировавшихся в районе Клермон-Феррана, поднявшись без приказа в воздух, образовали фигуру Лотарингско-го креста (эмблемы возглавлявшегося де Голлем в годы войны движения «Сражающаяся Франция»). Подобная форма демонстрации настроения армии приобрела в майские дни широкое распространение.
13 мая, в день путча в Алжире, на Корсике были созданы две группы по подготовке выступления на острове: одну возглавлял двоюродный брат де Голля.
Анри Майо, другую – некий Амбруаз Фьеши 20 мая обе группы слились и установили контакт с алжирскими мятежниками. Главным организатором путча на Корсике был Ж. Сустель, действовавший через своего представителя Паскаля Арриги, депутата Национального собрания от группы правых радикалов. По признанию самого Арриги, путч на Корсике должен был сорвать всякую возможность «примирения» между Алжиром и Парижем».
К утру 25 мая путчисты полностью контролировали положение на острове. Арриги провозглашал перед корсиканскими мятежниками: «Национальное единство должно быть достигнуто вокруг генерала де Голля».
Известие о путче на Корсике вызвало в политических кругах Парижа настоящую панику. Все повторяли брошенную кем-то фразу. «Вчера Алжир, сегодня Корсика, завтра Париж». Появились слухи о десанте парашютистов в Парижском районе.
27 мая полковник Дюкасс положил на стол генерала Салана папку с названием «Операция „Возрождение“. План „Возрождение“ объединил обе соперничавшие ветви заговора – голлистскую и „Большого О“. Операция „Возрождение“ предусматривала высадку в Парижском районе двух полков парашютистов во главе с полковником Кусто и Мулье. Безопасность десанта должна была обеспечить танковая группа полковника Грибиуса. Конечная цель заговорщиков – создание правительства „общественного спасения“. Генерал Салан говорит в мемуарах, что во главе правительства предполагалось поставить де Голля.
28 мая Салан направляет в Париж своих представителей. Один из них генерал Дюлак встречается с де Голлем и раскрывает перед ним содержание операции «Возрождение». Он просит его одобрить акцию и возглавить ее. «У меня нет желания появляться из армейского обоза, – отвечает де Голль. – Я хочу остаться арбитром. Для меня предпочтительнее прийти к власти законно, через сформирование правительства».
28 мая Пфлимлен посетил президента и вручил ему заявление об отставке.
В этот момент совершенно неожиданное для Четвертой республики значение приобрел престарелый президент Коти. Юридически именно он должен был назвать фаворита.
Утром 29 мая Коти составил текст своего обращения к парламенту, который был зачитан в полдень. «Перед угрозой для родины и республики, – говорилось в обращении, – я решил обратиться к самому знаменитому из французов, к тому, кто в самые трудные часы нашей истории стал нашим руководителем с тем, чтобы отвоевать свободу, и который, объединив вокруг себя нацию, отказался от диктатуры ради установления республики».
Вечером того же дня де Голль впервые входит в Елисейский дворец, где у входа его встречает президент республики.
В 22 часа секретариат де Голля распространяет коммюнике следующего содержания: «Я имел честь встретиться с господином Рене Коти. По просьбе президента республики я указал ему, в каких условиях я мог бы взять на себя руководство правительством в этот решающий для судеб страны момент… Чрезвычайная угроза национальному единству требует восстановления порядка в государстве и установления общественной власти на высоту ее задач».
В воскресенье 1 июня де Голль, сопровождаемый своими министрами, впервые после 1946 года вошел в зал заседаний Национального собрания. Зачитав правительственную декларацию, где говорилось о необходимости «восстановить порядок в государстве и возродить единство нации», новый председатель совета министров покинул Бурбонский дворец, не дожидаясь результатов голосования. Впрочем, он мог уже предвидеть его общий итог. Против голосовали коммунисты, часть социалистов и левые радикалы – всего 224 депутата. Правительство получило инвеституру 329 голосами.
По возвращении из Национального собрания в отель «Лаперуз», где он всегда останавливался, де Голль, положив руку на плечо портье, который много лет прислуживал ему, сказал: «Альбер, я выиграл».
ПАРИЖСКИЙ ЗАГОВОР
Алжир, Франция. 1961 год
Интересы голлизма, утвердившегося у власти после 1958 года, требовали скорейшего решения наболевшей алжирской проблемы. Этого требовали интересы Франции, ее внешняя политика, экономика и финансы, в полной мере испытавшие губительное воздействие войны. Международная ситуация также толкала де Голля на мирное урегулирование алжирского вопроса. Теперь даже союзники Франции по НАТО и ЕЭС все более открыто высказывали раздражение по этому поводу.
Еще 14 февраля 1960 года был создан Комитет по алжирским делам под председательством президента де Голля. Это означало, что отныне де Голль непосредственно брал в свои руки все руководство алжирской политикой.
4 ноября президент выступает по радио и телевидению с речью: «Взяв на себя вновь руководство Францией, я решил от ее имени следовать по пути, который отныне ведет не к Алжиру, управляемому французской метрополией, а к алжирскому Алжиру… эмансипированному… имеющему свое собственное правительство, свои институты и свои законы». Де Голль обещал оказать Алжиру «мощную и братскую помощь», если он выберет тесный союз с Францией.
В начале января 1961 года должен был состояться референдум о самоопределении Алжира. Именно в это время ультраправые силы предпринимают попытку объединиться и сорвать новый алжирский курс главы государства.
12 декабря 1960 года созывается совещание оставшихся на свободе руководителей организации ультра «Фронт французского Алжира» (ФАФ), на котором присутствовали также генерал Жуо, полковники Леконт, Ленуар, Массело и капитан Сержан. На призыв «штатских» ультра, поддержанный отставным генералом Жуо, немедленно начать военный путч и захватить де Голля полковники выразили серьезные сомнения, ссылаясь на значительные силы верных правительству частей. Одна лишь мобильная жандармерия располагала в городе 14 танковыми ротами. Кроме того, по мнению полковников, для успеха путча нужен «престижный лидер», вроде Массю. Кандидатура Жуо вызывала у полковников-парашютистов серьезные сомнения: во-первых, он мало известен в метрополии и к тому же – авиатор. В конечном счете было принято решение начать тщательную подготовку нового путча.
Недовольство алжирской политикой де Голля охватило круги высшего генералитета. 5 марта 1960 года, в день, когда де Голль впервые произнес слова «Алжирская республика», генерал М. Шалль, будущий руководитель апрельского путча, записал в свой дневник: «Начиная с этого момента я серьезно задумываюсь о смысле моего пребывания в армии». Другой руководитель путчистов, армейский генерал А. Зеллер, бывший начальник штаба сухопутных вооруженных сил Франции, скажет перед военным трибуналом: «Если вы попросите резюмировать глубокие причины моих действий [в апреле 1961 года], я отвечу, что они проистекали единственно из желания сохранить Алжир под французским суверенитетом». Ликвидация колониальной системы поставила бы под вопрос само существование многочисленной офицерской касты.
8 января 1961 года 20,7 млн избирателей (из 27,2 млн) приняли участие в референдуме: «да» самоопределению сказали 75,2 % голосовавших. Таким образом, значительным большинством голосов политика самоопределения Алжира, объявленная де Голлем, получила одобрение.
Бывший начальник штаба Массю, А. Аргу стал к тому времени подлинным мозговым центром заговора. Выпускник Политехнической школы участник Второй мировой войны Аргу долгое время прослужил в Алжире под командованием Массю. Весной 1961 года он дезертирует из армии и, перейдя на нелегальное положение, целиком отдается подготовке нового путча в Алжире. К руководству путчем он стремится привлечь бывшего главнокомандующего Шалля.
В то время пока будущие руководители путча обсуждали положение в Алжире, его непосредственные организаторы и исполнители были заняты практической подготовкой выступления. 8 апреля 1961 года в одном из многочисленных кабинетов «Эколь милитэр» собралась группа военных: генералы Ванюксем и Фор, полковники Бруаза, Аргу и Годар, капитан Сержан, лейтенант Дегельдр. Было принято решение готовить путч одновременно и в метрополии.
11 апреля на пресс-конференции президент де Голль заявил, что Франция не будет препятствовать образованию независимого алжирского государства, «суверенного внутри и вовне».
Для Шалля вопрос был решен. На следующий день он дал согласие на участие в заговоре. «Генералы Зеллер, Жуо и я, – говорил впоследствии Шалль перед военным трибуналом, – назначили дату выступления на 20 апреля. Жуо вылетел в Алжир встречать нас».
20 апреля в 18 часов 45 минут с взлетной полосы военно-воздушной базы в Креле поднялся двухмоторный «Нор-2501» и взял курс на Алжир. На борту находились всего три пассажира Шалль, Зеллер и полковник Бруаза, переодетые в штатское. Спустя несколько часов самолет приземлился на аэродроме Блида, где его ожидал полковник Робэн в сопровождении группы парашютистов Иностранного легиона Он отправил двух генералов и полковника на виллу Тагарэн близ алжирской столицы. В этот же день в Алжир прибыли и другие руководители путча генерал Гарди, бывший генеральный инспектор Иностранного легиона, Аргу и Годар.
Захват города Алжира возлагался на отряд десантников полковника Робэ-на и 1-й парашютно-десантный полк Иностранного легиона, входивший в 10-ю парашютно-десантную дивизию, дислоцированную в районе Зеральды. На него и возложили руководители путча все свои надежды.
Всякий заговор, а тем более такой, в который вовлечены десятки и сотни людей, всегда рискует быть раскрытым. Можно определенно утверждать, что для де Голля и его правительства путч не был неожиданностью во всех отношениях.
В ночь на 22 апреля путчисты, выдавая себя за правительственные войска, занимали общественные здания Это позволило им к 2 часам ночи без единого выстрела подойти к Летнему дворцу и арестовать там генерального делегата Морэна.
Другая группа путчистов в это время устремилась в квартал Пелиссье, где размещался штаб генерала Везинэ, командира столичного армейского корпуса. Преодолев слабое сопротивление охраны, парашютисты ворвались в кабинет Командир корпуса под конвоем путчистов покинул свою резиденцию.
После захвата Летнего дворца и штаба алжирского корпуса мятежники направились в «Форт императора», где размещался оперативный штаб. Его они заняли также без единого выстрела.
Последним из высших военных руководителей голлистской администрации в городе Алжире оставался вице-адмирал Кервилль, командующий французскими ВМС в Средиземном море. Ему удалось из адмиралтейства отдать соответствующие распоряжения, объявив, что как старший берет на себя временное командование всеми французскими войсками в Алжире.
Тем временем полковник Годар блокировал танками адмиралтейство, и командующему военно-морскими силами пришлось на сторожевом катере бежать в Оран.
Одновременно было занято здание центрального комиссариата полиции, а комиссар Фашо – арестован.
В этот вечер президент Сенегала Леопольд Сенгор в сопровождении президента Французской Республики генерала де Голля присутствовал в «Комеди Франсэз» на представлении трагедии «Британикус». Ни генерал, ни его спутник, сидя в президентской ложе, не подозревали, что лишь случайность избавила их от верной смерти. В этот день в ложу президента должна была быть заложена мина Но в самый последний момент из-за технических трудностей организаторы покушения вынуждены были отменить намеченную акцию Де Голль и президент Сенегала благополучно вернулись в свои резиденции.
22 апреля в 2 часа 10 минут утра начальник личной канцелярии президента Жоффруа де Курсель сообщил де Голлю, что в Алжире начался мятеж и столица перешла в руки мятежников, которыми руководит отставной генерал Шалль.
Супрефекты девяти округов получают приказы поднять по тревоге все полицейские силы Начальник штаба ВМС адмирал Кабанье, прибывший к де Голлю, получает распоряжение привести в боевую готовность французский флот в Тулоне и ждать приказа к отплытию в Алжир.
Уже с первых шагов мятежные генералы допустили целый ряд существенных промахов. Во-первых, их действия осуществлялись в основном в столице Алжира Из-за этого они вскоре оказались в изоляции Второй крупной ошибкой руководителей путча явилось то, что они не взяли под контроль государственное радио, которое продолжало свои передачи из Парижа. Третий важный просчет Шалля и его сообщников состоял в игнорировании их объективных союзников из числа «штатских» ультра.
Ближайшей и важнейшей задачей для Шалля и его сообщников было в тот момент заставить Оран и Константину присоединиться к Алжиру Большие надежды Шалль, Жуо и Зеллер возлагали на Париж, где ожидались важные события, которые могли коренным образом изменить ситуацию в их пользу.
Утром 22 апреля парижская префектура полиции осуществила удачную операцию, истинное значение которой стало понятным спустя некоторое время В ходе операции по аресту капитана французской армии Филиппа де Сен-Реми к своему удивлению полицейские обнаружили, помимо разыскиваемого капитана, еще несколько военных, в числе которых оказался дивизионный генерал Ж. Фор, руководитель путча в метрополии. В «парижском заговоре» оказались замешаны более 130 человек.
Из найденных бумаг и показаний арестованных стало известно, что в Париже действовала хорошо законспирированная организация, возглавляемая генералом Фором. Организация состояла из трех отделов. Первый отдел занимался вербовкой сообщников из представителей крайне правых кругов и бывших военных Он должен был также обеспечить подчинение приказам Фора частей парижского гарнизона. Второй отдел добывал сведения о надежности или ненадежности тех или иных офицеров в целях их возможного использования или нейтрализации. В задачу третьего отдела входила психологическая и идеологическая обработка населения. В этом отделе работали специалисты с опытом Индокитая и Алжира Незадолго до апрельского путча были составлены и отпечатаны 2 тысячи листовок с призывом к армии выступить в поддержку мятежников.
Парижские заговорщики имели сообщников во французских войсках в ФРГ в лице заместителя командующего генерала Ванюксема и командира 5-й танковой бригады генерала Грибиуса. В операции по захвату Парижа должны были принять участие 501-й танковый полк, дислоцированный в Рамбуйе, и 2-й орлеанский гусарский (мотомеханизированный) полк.
Захват Парижа планировалось осуществить с трех направлений концентрическими ударами. Первая колонна, двигавшаяся из Осерра через Венсеннс-кий лес, площадь Нации и Аустерлицкий мост, должна была захватить парижскую префектуру полиции. Вторая колонна шла через Булонский лес и площадь Звезды и имела целью блокировать Елисейские поля. Третья, действуя со стороны бульвара Монпарнас, должна была захватить Бурбонский дворец – резиденцию Национального собрания и отель «Шатиньон» – резиденцию главы правительства. Точные места встречи путчистов и их дальнейшие действия после захвата правительственных учреждений должны были быть уточнены полковником Годаром в субботу 22 апреля.
В царившей панике только президент де Голль сохранял спокойствие. На заседании совета министров, созванном в 17 часов, он спокойно заявил: «В этом деле, господа, важно прежде всего то, что оно не серьезно». Де Голль хорошо знал людей, возглавивших путч, и был невысокого мнения об их смелости и способности действовать. В ответ на предупреждение, что генерал Шалль во главе парашютистов вот-вот будет в Париже, он отвечал: «Да, если бы это был Фидель Кастро. Но не Шалль».
После раскрытия «парижского заговора» надеяться на помощь из метрополии путчистам более не приходилось. Оставалось форсировать события в Алжире.
Центральным событием следующего дня путча, 23 апреля, явилось прибытие в столицу Алжира генерала Салана, с конца октября 1960 года обосновавшегося в Мадриде. Среди четырех главных действующих лиц апрельского путча Салан имел наибольшие политические амбиции.
В этот же день квартет генералов распределяет между собой обязанности: Шалль – командование вооруженными силами путчистов с присвоением ему ранга «главнокомандующий»; Жуо – организация снабжения и перевозок, а также ответственный за пропаганду; Зеллер – экономические и финансовые вопросы; Салан – гражданская администрация и связь с населением.
23 апреля в 15 часов 30 минут в Константину во главе отряда парашютистов прибывает генерал Зеллер. Генерал Гуро, командир армейского корпуса в Константине, под нажимом Зеллера был вынужден присоединиться со всеми частями своего корпуса к генералу Шаллю. Это был несомненный моральный успех путчистов.
А в Париже воскресный день начался взрывами пластиковых бомб. В 3 часа утра взрыв в аэропорту Орли. В 7 часов – на Лионском вокзале, затем на Аустерлицком вокзале. Радио также сообщает, что Шалль контролирует большую часть алжирской территории. В Елисейском дворце и отеле «Матиньон» идут непрерывные совещания, где обсуждаются возможные меры по обороне метрополии и столицы.
В 20 часов с обращением к нации по радио и телевидению выступил президент республики генерал де Голль. Резко осудив путч, он заявил: «Во имя Франции я приказываю использовать все средства, я подчеркиваю – все средства, чтобы преградить дорогу этим людям… Я запрещаю любому французу, прежде всего любому солдату, выполнять их приказы… Француженки, французы, помогите мне!»
Интересы голлизма, утвердившегося у власти после 1958 года, требовали скорейшего решения наболевшей алжирской проблемы. Этого требовали интересы Франции, ее внешняя политика, экономика и финансы, в полной мере испытавшие губительное воздействие войны. Международная ситуация также толкала де Голля на мирное урегулирование алжирского вопроса. Теперь даже союзники Франции по НАТО и ЕЭС все более открыто высказывали раздражение по этому поводу.
Еще 14 февраля 1960 года был создан Комитет по алжирским делам под председательством президента де Голля. Это означало, что отныне де Голль непосредственно брал в свои руки все руководство алжирской политикой.
4 ноября президент выступает по радио и телевидению с речью: «Взяв на себя вновь руководство Францией, я решил от ее имени следовать по пути, который отныне ведет не к Алжиру, управляемому французской метрополией, а к алжирскому Алжиру… эмансипированному… имеющему свое собственное правительство, свои институты и свои законы». Де Голль обещал оказать Алжиру «мощную и братскую помощь», если он выберет тесный союз с Францией.
В начале января 1961 года должен был состояться референдум о самоопределении Алжира. Именно в это время ультраправые силы предпринимают попытку объединиться и сорвать новый алжирский курс главы государства.
12 декабря 1960 года созывается совещание оставшихся на свободе руководителей организации ультра «Фронт французского Алжира» (ФАФ), на котором присутствовали также генерал Жуо, полковники Леконт, Ленуар, Массело и капитан Сержан. На призыв «штатских» ультра, поддержанный отставным генералом Жуо, немедленно начать военный путч и захватить де Голля полковники выразили серьезные сомнения, ссылаясь на значительные силы верных правительству частей. Одна лишь мобильная жандармерия располагала в городе 14 танковыми ротами. Кроме того, по мнению полковников, для успеха путча нужен «престижный лидер», вроде Массю. Кандидатура Жуо вызывала у полковников-парашютистов серьезные сомнения: во-первых, он мало известен в метрополии и к тому же – авиатор. В конечном счете было принято решение начать тщательную подготовку нового путча.
Недовольство алжирской политикой де Голля охватило круги высшего генералитета. 5 марта 1960 года, в день, когда де Голль впервые произнес слова «Алжирская республика», генерал М. Шалль, будущий руководитель апрельского путча, записал в свой дневник: «Начиная с этого момента я серьезно задумываюсь о смысле моего пребывания в армии». Другой руководитель путчистов, армейский генерал А. Зеллер, бывший начальник штаба сухопутных вооруженных сил Франции, скажет перед военным трибуналом: «Если вы попросите резюмировать глубокие причины моих действий [в апреле 1961 года], я отвечу, что они проистекали единственно из желания сохранить Алжир под французским суверенитетом». Ликвидация колониальной системы поставила бы под вопрос само существование многочисленной офицерской касты.
8 января 1961 года 20,7 млн избирателей (из 27,2 млн) приняли участие в референдуме: «да» самоопределению сказали 75,2 % голосовавших. Таким образом, значительным большинством голосов политика самоопределения Алжира, объявленная де Голлем, получила одобрение.
Бывший начальник штаба Массю, А. Аргу стал к тому времени подлинным мозговым центром заговора. Выпускник Политехнической школы участник Второй мировой войны Аргу долгое время прослужил в Алжире под командованием Массю. Весной 1961 года он дезертирует из армии и, перейдя на нелегальное положение, целиком отдается подготовке нового путча в Алжире. К руководству путчем он стремится привлечь бывшего главнокомандующего Шалля.
В то время пока будущие руководители путча обсуждали положение в Алжире, его непосредственные организаторы и исполнители были заняты практической подготовкой выступления. 8 апреля 1961 года в одном из многочисленных кабинетов «Эколь милитэр» собралась группа военных: генералы Ванюксем и Фор, полковники Бруаза, Аргу и Годар, капитан Сержан, лейтенант Дегельдр. Было принято решение готовить путч одновременно и в метрополии.
11 апреля на пресс-конференции президент де Голль заявил, что Франция не будет препятствовать образованию независимого алжирского государства, «суверенного внутри и вовне».
Для Шалля вопрос был решен. На следующий день он дал согласие на участие в заговоре. «Генералы Зеллер, Жуо и я, – говорил впоследствии Шалль перед военным трибуналом, – назначили дату выступления на 20 апреля. Жуо вылетел в Алжир встречать нас».
20 апреля в 18 часов 45 минут с взлетной полосы военно-воздушной базы в Креле поднялся двухмоторный «Нор-2501» и взял курс на Алжир. На борту находились всего три пассажира Шалль, Зеллер и полковник Бруаза, переодетые в штатское. Спустя несколько часов самолет приземлился на аэродроме Блида, где его ожидал полковник Робэн в сопровождении группы парашютистов Иностранного легиона Он отправил двух генералов и полковника на виллу Тагарэн близ алжирской столицы. В этот же день в Алжир прибыли и другие руководители путча генерал Гарди, бывший генеральный инспектор Иностранного легиона, Аргу и Годар.
Захват города Алжира возлагался на отряд десантников полковника Робэ-на и 1-й парашютно-десантный полк Иностранного легиона, входивший в 10-ю парашютно-десантную дивизию, дислоцированную в районе Зеральды. На него и возложили руководители путча все свои надежды.
Всякий заговор, а тем более такой, в который вовлечены десятки и сотни людей, всегда рискует быть раскрытым. Можно определенно утверждать, что для де Голля и его правительства путч не был неожиданностью во всех отношениях.
В ночь на 22 апреля путчисты, выдавая себя за правительственные войска, занимали общественные здания Это позволило им к 2 часам ночи без единого выстрела подойти к Летнему дворцу и арестовать там генерального делегата Морэна.
Другая группа путчистов в это время устремилась в квартал Пелиссье, где размещался штаб генерала Везинэ, командира столичного армейского корпуса. Преодолев слабое сопротивление охраны, парашютисты ворвались в кабинет Командир корпуса под конвоем путчистов покинул свою резиденцию.
После захвата Летнего дворца и штаба алжирского корпуса мятежники направились в «Форт императора», где размещался оперативный штаб. Его они заняли также без единого выстрела.
Последним из высших военных руководителей голлистской администрации в городе Алжире оставался вице-адмирал Кервилль, командующий французскими ВМС в Средиземном море. Ему удалось из адмиралтейства отдать соответствующие распоряжения, объявив, что как старший берет на себя временное командование всеми французскими войсками в Алжире.
Тем временем полковник Годар блокировал танками адмиралтейство, и командующему военно-морскими силами пришлось на сторожевом катере бежать в Оран.
Одновременно было занято здание центрального комиссариата полиции, а комиссар Фашо – арестован.
В этот вечер президент Сенегала Леопольд Сенгор в сопровождении президента Французской Республики генерала де Голля присутствовал в «Комеди Франсэз» на представлении трагедии «Британикус». Ни генерал, ни его спутник, сидя в президентской ложе, не подозревали, что лишь случайность избавила их от верной смерти. В этот день в ложу президента должна была быть заложена мина Но в самый последний момент из-за технических трудностей организаторы покушения вынуждены были отменить намеченную акцию Де Голль и президент Сенегала благополучно вернулись в свои резиденции.
22 апреля в 2 часа 10 минут утра начальник личной канцелярии президента Жоффруа де Курсель сообщил де Голлю, что в Алжире начался мятеж и столица перешла в руки мятежников, которыми руководит отставной генерал Шалль.
Супрефекты девяти округов получают приказы поднять по тревоге все полицейские силы Начальник штаба ВМС адмирал Кабанье, прибывший к де Голлю, получает распоряжение привести в боевую готовность французский флот в Тулоне и ждать приказа к отплытию в Алжир.
Уже с первых шагов мятежные генералы допустили целый ряд существенных промахов. Во-первых, их действия осуществлялись в основном в столице Алжира Из-за этого они вскоре оказались в изоляции Второй крупной ошибкой руководителей путча явилось то, что они не взяли под контроль государственное радио, которое продолжало свои передачи из Парижа. Третий важный просчет Шалля и его сообщников состоял в игнорировании их объективных союзников из числа «штатских» ультра.
Ближайшей и важнейшей задачей для Шалля и его сообщников было в тот момент заставить Оран и Константину присоединиться к Алжиру Большие надежды Шалль, Жуо и Зеллер возлагали на Париж, где ожидались важные события, которые могли коренным образом изменить ситуацию в их пользу.
Утром 22 апреля парижская префектура полиции осуществила удачную операцию, истинное значение которой стало понятным спустя некоторое время В ходе операции по аресту капитана французской армии Филиппа де Сен-Реми к своему удивлению полицейские обнаружили, помимо разыскиваемого капитана, еще несколько военных, в числе которых оказался дивизионный генерал Ж. Фор, руководитель путча в метрополии. В «парижском заговоре» оказались замешаны более 130 человек.
Из найденных бумаг и показаний арестованных стало известно, что в Париже действовала хорошо законспирированная организация, возглавляемая генералом Фором. Организация состояла из трех отделов. Первый отдел занимался вербовкой сообщников из представителей крайне правых кругов и бывших военных Он должен был также обеспечить подчинение приказам Фора частей парижского гарнизона. Второй отдел добывал сведения о надежности или ненадежности тех или иных офицеров в целях их возможного использования или нейтрализации. В задачу третьего отдела входила психологическая и идеологическая обработка населения. В этом отделе работали специалисты с опытом Индокитая и Алжира Незадолго до апрельского путча были составлены и отпечатаны 2 тысячи листовок с призывом к армии выступить в поддержку мятежников.
Парижские заговорщики имели сообщников во французских войсках в ФРГ в лице заместителя командующего генерала Ванюксема и командира 5-й танковой бригады генерала Грибиуса. В операции по захвату Парижа должны были принять участие 501-й танковый полк, дислоцированный в Рамбуйе, и 2-й орлеанский гусарский (мотомеханизированный) полк.
Захват Парижа планировалось осуществить с трех направлений концентрическими ударами. Первая колонна, двигавшаяся из Осерра через Венсеннс-кий лес, площадь Нации и Аустерлицкий мост, должна была захватить парижскую префектуру полиции. Вторая колонна шла через Булонский лес и площадь Звезды и имела целью блокировать Елисейские поля. Третья, действуя со стороны бульвара Монпарнас, должна была захватить Бурбонский дворец – резиденцию Национального собрания и отель «Шатиньон» – резиденцию главы правительства. Точные места встречи путчистов и их дальнейшие действия после захвата правительственных учреждений должны были быть уточнены полковником Годаром в субботу 22 апреля.
В царившей панике только президент де Голль сохранял спокойствие. На заседании совета министров, созванном в 17 часов, он спокойно заявил: «В этом деле, господа, важно прежде всего то, что оно не серьезно». Де Голль хорошо знал людей, возглавивших путч, и был невысокого мнения об их смелости и способности действовать. В ответ на предупреждение, что генерал Шалль во главе парашютистов вот-вот будет в Париже, он отвечал: «Да, если бы это был Фидель Кастро. Но не Шалль».
После раскрытия «парижского заговора» надеяться на помощь из метрополии путчистам более не приходилось. Оставалось форсировать события в Алжире.
Центральным событием следующего дня путча, 23 апреля, явилось прибытие в столицу Алжира генерала Салана, с конца октября 1960 года обосновавшегося в Мадриде. Среди четырех главных действующих лиц апрельского путча Салан имел наибольшие политические амбиции.
В этот же день квартет генералов распределяет между собой обязанности: Шалль – командование вооруженными силами путчистов с присвоением ему ранга «главнокомандующий»; Жуо – организация снабжения и перевозок, а также ответственный за пропаганду; Зеллер – экономические и финансовые вопросы; Салан – гражданская администрация и связь с населением.
23 апреля в 15 часов 30 минут в Константину во главе отряда парашютистов прибывает генерал Зеллер. Генерал Гуро, командир армейского корпуса в Константине, под нажимом Зеллера был вынужден присоединиться со всеми частями своего корпуса к генералу Шаллю. Это был несомненный моральный успех путчистов.
А в Париже воскресный день начался взрывами пластиковых бомб. В 3 часа утра взрыв в аэропорту Орли. В 7 часов – на Лионском вокзале, затем на Аустерлицком вокзале. Радио также сообщает, что Шалль контролирует большую часть алжирской территории. В Елисейском дворце и отеле «Матиньон» идут непрерывные совещания, где обсуждаются возможные меры по обороне метрополии и столицы.
В 20 часов с обращением к нации по радио и телевидению выступил президент республики генерал де Голль. Резко осудив путч, он заявил: «Во имя Франции я приказываю использовать все средства, я подчеркиваю – все средства, чтобы преградить дорогу этим людям… Я запрещаю любому французу, прежде всего любому солдату, выполнять их приказы… Француженки, французы, помогите мне!»