Страница:
– Пошли. Оценишь наш магический арсенал.
Коллекция оказалась банальной: зачарованные брошки, волшебные кольца, свитки с текстами слабеньких заклинаний. Зеркало-оракул было недурного качества, однако за атрибутом плохо следили, и с веками внутрь просочились пыль и плесень. А вот рычажные Весы Судьбы пробудили ностальгию. Давным-давно такие устройства производились в Аквариусе, но мародеры из воинства Суэйвилла разгромили мастерскую и разграбили захваченную крепость. Так некоторое количество зеркал и весов рассеялось по Отражениям.
Джильбер следил за герцогом горящим взглядом, надеясь услышать похвалу. Зря надеялся. Фауст, может быть, и сказал бы пару теплых слов, чтобы подбодрить владельцев полумеханической рухляди, но Мефисто сентиментальностью не страдал и осведомился насмешливо:
– Хочешь сказать, что умеешь пользоваться этим хламом?
– Иногда в зеркале видны какие-то картинки, – упавшим голосом проскулил астролог.
– Полуобнаженные красотки? – захохотал нирванец.
Покраснев, готовый провалиться сквозь каменные плиты пола Джильбер прятал взгляд. Прошептал еле слышно:
– Почему же «полу»…
– У тебя богатая фантазия, – одобрительно заметил герцог и решительно взял в руки Зеркало Судьбы. – Посмотрим, на что ты способен.
Как и следовало ожидать, в зеркале мельтешили невразумительные контуры событий. Плохо знакомые с магией Гиневра и Дейдра были в восторге, а Джильбер, лопаясь от гордости, комментировал:
– Глядите, в бухту Авалона вошел большой корабль.
– Больше похоже на случку драконов, – оборвал его Мефисто. – Зеркала нуждаются в уходе. Такие предметы надлежит хранить под стеклянным колпаком, чтобы влага внутрь не попала.
Из висевшего на груди Амулета он извлек тонкую струну Мощи и осторожно запустил сквозь поверхность зеркала. Силовая линия уходила в глубину метр за метром, словно там была пропасть. Нирванец даже забеспокоился, но тут нить энергии достигла дна.
Свернув струну широкой спиралью, Меф тихонько пошевелил импровизированным инструментом, наматывая скопившуюся за столетия грязь. Судя по сопротивлению, там набралось много разной дряни.
– Отступите к стене, – приказал нирванец.
Он достал из ножен и взял в правую руку Серитойох, а левой резко потянул силовую нить. Из недр зеркала с чавканьем вырвался объемистый комок, распространявший омерзительный запах.
Мефисто опустил добычу на пол и приготовил еще две струны. Как он и предполагал, в зеркале завелись паразиты – комок зашевелился, и в разные стороны метнулись клыкастые рыбки с осиными крылышками и длинными, как у кроликов, ушами. Далеко они не улетели, потому что герцог деловито зарубил крылатых пираний несколькими ударами меча, после чего продезинфицировал пол, дохнув струей пламени.
– Так-то лучше, – удовлетворенно сказал он, однако не сумел сдержать отрыжку, и слабенький поток огня снова наполнил комнату запахом серы. – О, простите…
– Что это было? – вскричала напуганная Дейдра.
– Огонь, – пояснил нирванец. – Сильно нагретый воздух.
– Нет, я о том, что пряталось внутри зеркала.
– А, это… – Мефисто отмахнулся. – Микроорганизмы. Не думай о ерунде. С ними покончено, и в ближайшую тысячу лет ваше зеркало будет работать намного лучше. Прошу убедиться.
Действительно, кристаллическая плоскость наполнилась сочными красками и четкими объемными картинами. На весьма недурном по качеству изображении волна конных воинов ворвалась в Авалон и затеяла оживленную резню.
– Помню эти события, – всхлипнула Дейдра. – Последняя атака Лунных Всадников.
– Нам открылось не прошлое, а будущее, – авторитетно заявил верховный астролог. – Меня и королевы Ги не могло быть в прежнем Авалоне.
Он был прав: зеркало показало, как Лунные Всадники четвертовали Джильбера, после чего принялись насиловать Дейдру и Гиневру. Эта сцена не вызвала у зрителей энтузиазма, поэтому Меф поспешил убрать картинку.
– Давайте посмотрим, в каком состоянии Весы Судьбы, – бодро предложил нирванец. – Этой штуке я доверяю больше.
Весы тоже нуждались в ремонте, равно как в настройке и смазке. Занимаясь этим дедом, Мефисто поболтал с Джильбером, выяснив, где и когда тот научился пользоваться устройствами оракульного назначения.
Оказалось, что астролог хоть и был шарлатаном, но старался заниматься Искусством всерьез, а потому изучал отдельные курсы общей магии, пользуясь древним манускриптом. Наверняка имелась в виду тень какого-то пособия для колдунов-чайников, которое автоматически продублировал ось в разных Отражениях.
– Там говорилось, что каждый колдун должен быть готов принять участие в Главном Ритуале, но не каждому повезет погибнуть, выполнив великую миссию, – сообщил Джильбер. – И еще было написано, что до сих пор в Главном Ритуале участвовали далеко не лучшие.
Мефисто и прежде слышал от Джулии о загадочном колдовском шабаше, и эти разговоры начали ему надоедать.
– Что такое Главный Ритуал? – раздраженно спросил герцог.
– Там не было написано, – виноватым голосом признался Джильбер.
Меф решил, что надо будет погадать на Главный Ритуал при помощи Козырной Колоды. Как-нибудь попозже, когда появится свободное время. То есть через промежуток времени, близкий к бесконечности…
– Готово, – сообщил он, встав из-за стола. – Делается так: пишем на бумажке вопрос, потом кладем на одну чашу весов эту записку, а на другую – чистый листок.
Женщины оставались под впечатлением сцены, которую увидели в зеркале, поэтому Дейдра написала: «Когда Лунные Всадники нападут на Авалон?» На чистом листке появилось коряво начертанное слово: «Скоро».
– Вот дрянь, – вздохнул Мефисто. – Тут нужна особая бумага, иначе предсказания получаются, как сказал классик, по форме – правильно, а по сути – издевательство… Ги, дорогая, попроси братишку Мерля, пусть подарит тебе пачку такой бумаги. Именно у них в Хаосе выпускают лучшие принадлежности подобного рода.
Лениво вытирая полотенцем запачканные смазкой руки, он еще раз посоветовал Джильберу получше следить за волшебной аппаратурой. Астролог немедленно стал канючить у королевы ассигнования на защитные колпаки, и Ги со снисходительной миной сделала царственный жест: мол, получишь деньги, не наводи тоску.
Между тем Дейдра сидела в раздумье и время от времени хмурилась. Дочь шаловливо помахала ладошкой перед ее глазами, после чего Дейдра осведомилась озабоченным голосом:
– Меф, ты веришь этому пророчеству?
– Которому именно? – рассеянно переспросил нирванец.
– Мог бы сообразить, что меня беспокоит нападение Лунных Всадников.
Мефисто молча шагнул в коридор. Когда Джильбер запер дверь и вся компания потащилась обратно в королевские покои, герцог проговорил:
– Предсказания, принцесса, штука не слишком верная. Иногда сбываются в точности, а порой все случается наоборот… Вторжение из Ганеша кажется правдоподобным – большего сказать не могу.
Только теперь Гиневра встревожилась и спросила, забавно наморщив лобик:
– И что же делать? Подтянуть дополнительные войска?
– Как вариант… – Мефисто понял, что дело идет в нужном направлении – Посоветуйся с отцом, с Бенедиктом. На вашем месте я бы нанес упреждающий удар, но решать-то не мне.
Возле комнаты для чайных церемоний их встретила молоденькая графиня Элен, амберитка из свиты Дейдры. Меф припомнил, что девушка-астролог была дочерью лорда Раина, ближайшего сподвижника Корвина. Элен сделана книксен и явно собралась что-то сказать, но Гиневра строго посмотрела на нее, и графиня промолчала.
Ги нервничала все сильнее, покусывала губки и даже накричала на слуг, подававших чайные приборы. В конце концов она выгнала всех лакеев, после чего сказала:
– Ганеш был вассалом Хаоса. Может, потолковать с Мерлем, чтобы вправил им мозги?
– Мысль, – согласилась Дейдра.
– Неудачная мысль, – возразил Мефисто. – Ганеш подчинялся Хаосу давно и весьма условно. В тот раз они помогли Пифроду в войне против Амбера, поскольку никогда не отказывались от участия в грабительских походах. Теперь же слушать Мерлина они, скорее всего, не станут.
Разумеется, он не стал говорить о миссии Фауста, но прикинул, что брат-докторишка уже пробрался в Беохок. Когда семья соберется в Эльсиноре, получится обстоятельный разговор.
– Значит, война неизбежна, – мрачно резюмировала Дейдра. – Признаюсь, последняя схватка с наемниками Хаоса оставила у меня не самые приятные воспоминания.
– Война вообще не самое приятное развлечение, – уточнил Меф. – Как говорил один маньяк-убийца, лишь немногие избранные способны получать истинное удовольствие от этого занятия… На его взгляд, амбериты были достаточно напуганы, так что следовало энергично ковать размякшую от нагрева чугунную болванку. Тут весьма вовремя – не зря же нирванской династии благоволила сама Судьба – под красно-белым одеянием Мефа пробежала осторожная волна холода. Забыв про чашку и надкушенный кекс, герцог провел ладонью в воздухе перед своим лицом, смахивая занавес, закрывавший выход межтеневой линии. В центре комнаты появилось изображение Фауста.
Брат Дьявола был одет по-домашнему – без плаща, камзола и сапог. Оглядев публику, он отсалютовал взмахом руки, поклонился дамам и обернулся к Мефу.
– Привет, Фау, – сказал старший брат. – Ты быстро уложился туда-обратно. Что-нибудь выведал?
– Кое-что.
Фауст заговорил на языке, которого дамы не знали. Дейдра, Ги и Элен могли догадываться о содержании беседы братьев лишь по мимике собеседников. Пару раз на лице Мефа даже мелькала гримаса удивления. Учитывая способность нирванцев скрывать чувства, это могло означать, что речь шла о чем-то крайне важном.
– Они говорят на валаши, – неожиданно сообщил Джильбер. – Герцог Фауст рассказывает, что проводил разведку в дальних Отражениях… Я понимаю не все слова, но он выяснил, что какая-то очень сильная армия готовит нападение одновременно на Авалон и на Хаос… – Он долго вслушивался, потом добавил: – Какая-то Рханда, подружка Мерлина, сочувствует заговорщикам.
Косо поглядев на него, Мефисто сказал брату:
– Закончим позже. Тут объявился кое-кто, владеющий валаши.
– Джильбер, что ли? – Брат Дьявола подмигнул астрологу и произнес на тари: – Парень, ты слишком много знаешь. Не пора ли тебя убить9
Весело попрощавшись, он закрыл Козырь. Побледневший Джильбер пробормотал:
– Ну и юмор у вас в семье…
– Почему ты думаешь, что он шутил? – удивился Мефисто.
Порождения Лабиринта расхохотались, наивно посчитав замечание гостя остроумным. Нирванец решил не спорить: все равно не поймут.
Он допил чай и попросил налить еще – только заварку и без молока. Хозяева с легким ужасом взирали, как иноземный варвар смакует крепчайший допинг. А герцог, блаженно закатив глаза, вкрадчиво произнес:
– Ги, почему бы тебе не пригласить в гости Мерлина?
– Хочешь поговорить с моим братиком? – догадалась королева, – Позови его сам.
– Да будет тебе известно, у меня нелады с его мамулей.
Гиневра хихикнула:
– Ты бросил ее, не женившись?
– Хуже. Я должен был подсобить ее мужу переселиться в Море Мрака. Но моя помощь несколько затянулась, потому что мы с братьями решили не торопить события. В результате Дара немного осерчала на меня. Потом я помог ее сыну стать королем, и она вконец меня возненавидела.
– Дара – неблагодарная мерзкая тварь, – сердито заявила Дейдра. – Хорошо, что Мерль не пошел в нее.
– Ну, он и не в отца, – глубокомысленно заметил Мефисто. – Разве что внешне. Сами слышали – его 'любовница участвует в заговоре, а он только ушами хлопает,
– Надо бы его предупредить, – сказала Дейдра.
– Не будем спешить. – Нирванец внимательно рассматривал свои руки. – Мы же не знаем, правда ли это.
– Не обижайте моего братика. – Гиневра нахмурилась. – Может, устроим колдовской турнир – Мефисто против Мерлина?
– У нас разные весовые категории, – отмахнулся герцог. – Вот с Мандором было бы интересно. Как-нибудь потом, когда будет свободное время.
Он еще раз напомнил, чтобы Ги вытребовала у брата магическую бумагу. Королева подмигнула: дескать, будь спокоен, я ничего не забываю. Из Колоды был извлечен пиковый король – Козырь Мерлина. Гиневра поболтала с братцем, пригласила его на обед, а заодно попросила прихватить канцпринадлежности. Мерлин сообщил, что козыряется немедленно.
– Немедленно по их времени – это часа три по-нашему, – хихикнула Ги, убирая Колоду. – Меф, как ты думаешь, Мерль может знать что-нибудь о Главном Ритуале?
Нирванец пожал плечами. Не хотелось признаваться, что сам он об этом не осведомлен, хотя мелкие колдуны из дешевых Отражений не только слышали про загадочное мероприятие, но даже принимали в оном участие.
Неожиданно графиня Элен Раин сообщила:
– Я припоминаю что-то в этом роде. Существует легенда о Темной Башне. Будто бы в ней скрыты самые страшные тайны Мироздания, и некий герой стремится…
Мефисто раздраженно перебил девушку:
– Герой?! Не герой он, а маньяк! Идет через Тени, пачками убивая всех, кого встречает на пути. Самое смешное: придурок не имеет представления о том, что ждет его в Темной Башне.
– А вы представляете, что там? – обидчиво осведомилась ученица астролога.
– И я не представляю, – признался нирванец. – Но постараюсь, чтобы этот убийца не дошел.
Джильбер поспешно вмешался в разговор. Видимо, зная свою помощницу, хотел предотвратить скандал.
– Мой герцог, – начал он вкрадчиво, – графиня Элен нашла в Отражениях очень забавную книгу, и мы хотели бы обсудить с вами некоторые утверждения автора этого труда.
– Какая еще книга? – весело поинтересовался, материализуясь в центре комнаты, Мерлин. – Мне тоже интересно.
Ги бросилась целовать брата. Рханду, которая прибыла с королем, она приветствовала довольно сухо, чем удивила гостей из Хаоса. Впрочем, забрать пачку бумаги и набор для рисования Гиневра не забыла.
Вновь прибывших усадили, угостили чаем и кексами, после чего вернулись к найденной книге.
Книга называлась «Империя янтарных мифов». Автором ее оказался некто Фома Ню-Яа, мадьяр из Макао. Этот историк-самоучка начисто отрицал существование Амбера, упрямо называя его «мифическим Янтарным королевством». К примеру, имена братьев-принцев, по его мнению, были заимствованы из мифологии самых примитивных племен древности.
Прочитав на третьей странице, что имя Далт происходит от магического заклинания delete, т.е. «должен быть уничтожен», Мефисто разразился своим знаменитым хохотом Кое-как заглушив приступ веселья, он простонал, вытирая платочком слезы:
– В таких случаях принято говорить не delete, a mustdie…
Обидевшись за полюбившуюся книгу, Элен отобрала у него массивный том и сама стала зачитывать избранные отрывки. Практически каждый тезис теневого графомана сопровождался взрывом хохота.
Джулия, как считал Фома, была вовсе не любимой героиней сказочного барда Билла, а случайным персонажем, названным в честь снопа соломы. Имя же принца Клина, как писал историк-самозванец, происходит от слова Caine, которым некоторые племена называли выплату штрафа натурой.
– Этому недоучке стоило бы почитать не только Шекспира, но и Библию, – заметил Мефисто.
– Эрик – откуп убийцы, – продолжала Элен. Дейдра, расхохотавшись, поведала:
– Отец рассказывал, что когда-то слышал предсказание оракула: мол, рыжий человек с таким именем откроет могущественную страну. Увы, когда Эрик вырос, то оказался жгучим брюнетом. Оберон сгоряча женился на рыжей Клариссе, но и рыжеволосое потомство ничего путного не открыло.
Насупившись, Элен объявила, что никакого королевства Амбер не существует, название же Amber означает всего лишь полудрагоценный минерал янтарь, который в некоторых диких странах считается символом верховной власти.
– Ох уж мне эти гуманитарии! – хмыкнул Мефисто. – Дело отнюдь не в янтаре, а в трех магических генах, которые дремлют в хромосомах человекообразных – amber, opal, peri. Да будет тебе известно, что у родовых аристократов каждого из трех Великих Королевств пробужден один из этих генов. – Заглянув на раскрытую страницу книги, он добавил: – И магическое число «9» вовсе не кельтский символ высшего достоинства, можете мне поверить.
– Понимаю, – с хитрецой сказала Элен. – Вы не хотите говорить о девяти перстнях, которыми некто одарил легендарных Черных Всадников, основавших город-крепость Ганеш.
– Мне приходилось слышать такую историю, – признался Мефисто. – Но не уверен, что она имеет к истине большее отношение, чем книга Фомы Ню-Яа.
Дейдра проговорила с улыбкой:
– Элен, дорогая, как ты можешь сомневаться в существовании страны, в которой живешь? Смутившись, девушка пробормотала:
– Конечно, мэм… Но, может, в его книге есть какая-то крупица истины. Хотя бы в отношении тех же спайкардов… Кажется, они были монополией вашей семьи, герцог?
Если даже она затронула больное место, герцог ничем этого не показал. Подарив дамам благожелательную улыбку, нирванец произнес:
– Увы, это не совсем так. Наш дедуля Гамлет успел собрать все Перья Птицы, оставшиеся на поле битвы, но Чешуйки Скорпиона достались многим. Конечно, я имею в виду мелкие Чешуйки.
– А крупные? – в один голос спросили Элен и Дейдра.
Мефисто не ответил. Только загадочно улыбнулся.
Подозрительно посмотрев на одетого в традиционные красно-белые цвета нирванца, Мерлин проговорил, как бы рассуждая вслух:
– Значит, кто-то – вероятно, один наш общий знакомый – подарил спайкарды дикарям Ганеша, чтобы создать силовой противовес Амберу и Хаосу…
Гиневра, которая разбиралась в интригах и заговорах много лучше брата, немедленно подхватила: « – И теперь Ганеш стал слишком сильным, не желает слушать своих давних благодетелей и стал угрозой для всех Великих Королевств. Боюсь, Мефисто прав – нужно покончить с этой дырой, то есть нанести превентивный удар.
Рханда вздрогнула. По лицу вампирессы было видно: ей очень хочется узнать, о чем шла речь до ее появления в Авалоне.
– Именно этого и добивается Нирвана? – Мерлин укоризненно уставился на Мефа. – Для этого ты дал спайкарды варварам?
– Не я, – скромно уточнил герцог. – Это сделали наши деды – Оберон и Гамлет. В тот момент Ганеш был естественным союзником против излишне сильного Логруса. Увы, варвары оказались толковыми учениками и отплатили черной неблагодарностью, за что и должны быть наказаны.
Мерлин все меньше доверял Мефу. Нирванцы не были союзниками, а Мефисто не был другом. Он выполнил работу, на которую был нанят Дарой, потому что тем самым ослабил Хаос, решил Мерль. Перебив полсотни высших демонов и проложив путь к престолу не самому достойному претенденту, Сын Вампира начал собственную игру. Простейшая логика подсказывала, что порождения Спиральной Пирамиды намереваются уничтожить обидчиков из Ганеша, причем хотят сделать это руками Амбера и Хаоса.
Тронув его за локоть, Рханда шепнула на ухо:
– Кто этот наглец в красно-белом?
– Я забыл вас представить, – спохватился король. – Герцог Мефисто, сын царя Нирваны… Рханда, мой друг и советник.
Поцеловав вампирессе ручку, нирванец непринужденно заметил:
– Судя по выговору, юная леди родом из Вампа… Так сказать, девушка-вамп.
Мефисто добавил, что в эпоху, предшествующую первой схватке Великих Сил, когда три Олицетворения пытались мирно сосуществовать, Отражение Вамп принадлежало его пращуру принцу Йорику. Именно там у царевича Гамлета и принцессы Офелии родился сын Дракула, положивший начало вампирской породе.
– Дед был волкодлаком-ликантропом, а бабушка-гарпией, – сообщил нирванец. – Мы унаследовали от них способность воплощаться в оба этих облика.
– И гарпий принимали за летучих мышей, – мечтательно закатив глаза, пробормотала Рханда. – Но у нас в Вампе мало кто умеет изменять тело.
– Эта сторона Искусства доступна лишь высшим вампирам, – разочаровал ее Мефисто.
Он не хотел расстраивать Рханду еще сильнее, а потому не стал говорить, что она вообще имеет весьма посредственные способности к магии. Чтобы определить сей печальный факт, ему хватило одного взгляда…
Услыхав про Вамп, аудитория заинтересовалась. Историю этого Отражения никто, включая Рханду, не знал, и Ги упросила Мефа рассказать подробности. Усевшись поудобнее, герцог помолчал, восстанавливая в памяти известные ему сведения, и начал:
– Йорик, младший сын Хлодвурра, последнего конунга гарпий Нирваны, правил в Отражении Вамп, которое было удобным плацдармом, чтобы угрожать окраинам Хаоса со стороны Дворов Пронзающих Тьму и Прерывающих Полет. В генеральном сражении при Улькер-Черханде он истребил армию короля Гуанбиля, но и сам погиб, сраженный зачарованным оружием. Командование войском принял Гамлет – маг-оборотень человеческого рода из Отражения Эльсинор. Разгромив демонов-улахов, он присоединил к владениям Нирваны населенный людьми-змеями мир под названием Серпентин и обложил данью Пути Пронзающих Тьму. Конунг устроил победителю положенный триумф и позволил жениться на Офелии, которая доводилась ему племянницей. Потом разгорелась первая большая война между Великими Силами, в ходе которой род гарпий был истреблен, можно сказать, поголовно. Наводя послевоенный порядок, Единорог и Змея заставили нас оставить Серпентин и Вамп, но вернули Нибельхейм и позволили Гамлету стать царем Нирваны.
Джильбер старательно записывал каждое слово, сломав при этом два дорогих павлиньих пера. Сжалившись, Мефисто извлек из глубины Теней набор шариковых ручек, украшенных портретами персонажей «Звездных войн». Недоверчиво опробовав ручку, астролог пришел в экстаз и пробормотал благоговейно:
– Да, леди и джентльмены, магия – великая сила. Никакой рукотворной технике такое чудо, конечно, не под силу.
Юмор ситуации просекли немногие, поэтому слова Джильбера остались без внимания. Мерлин, который продолжал штудировать древнейшую историю своего государства, попробовал совместить рассказ Мефа с известными ему фактами. Получившаяся картина смутила короля, и он спросил:
– Ты говоришь о той битве, в итоге которой три Олицетворения низвергли Скорпиона?
– Низвергли и куда-то заточили, – кивнул нирванец.
– И, если верить лженауке истории, после этого они создали современный дизайн Мироздания, – продолжил Мерлин. – В одной книге я прочитал, что после той войны Биротог, первый Верховный жрец Храма Змеи, с горечью обронил: «Теперь вселенная превратилась в вольеру». Не объяснишь, что он имел в виду?
– Спроси у Мандора, – посоветовал Мефисто. – Или у Сухея.
– Мандор врет, будто не знает, а Сухей отмахивается. Говорит, нет времени болтать с вами про всякую ерунду.
Хмыкнув, герцог признался:
– Если честно, то я тоже плохо представляю, чего они понастроили после Скорпиона. Недавно мы с братьями достали отца, так он откопал в библиотеке доисторическую книгу и велел, чтоб мы сами разбирались. В общем, если верить написанному, наш мир бесконечен, но ограничен с трех сторон. Каждое королевство как бы огорожено противоположной Мощью. Амбер упирается в Ущелье Мрака, Хаос – в Море Судьбы, а на окраинах Нирваны воздвигнута неколебимая Стена Вечности. Понял?
– Не очень… – сказал Мерлин.
– Ты не оригинален, – обрадовал его нирванец.
После обеда мужчины прогуливались по дворцовому балкону, дымя сигарами. Мефисто осведомился, как себя чувствует Дара после приключений в населенном демонами Отражении.
– Оклемалась, – рассеянно ответил Мерлин. Нирванец неожиданно признался:
– Не поверишь, но я начал скучать без ее общества.
– Ты извращенец, – усмехнулся король. – Послушай, нельзя ли мне заглянуть в нирванские библиотеки?
– Можно. Но в закрытые фонды тебя не пустят.
К ним уже подтягивались дамы, и Гиневра, подняв бровь, жизнерадостно осведомилась:
– Кто не пустит?
– Никто не пустит, – объяснил Мефисто. – Ну, про охранные чары я вообще молчу.
Немного подумав, Мерлин предложил вариант бартера: нирванцы разрешают ему просмотреть старые книги из своих хранилищ, а он даст им почитать кое-что из королевской библиотеки Хаоса. Дейдре такая идея не слишком понравилась, и принцесса посоветовала не придумывать лишние сложности, но обменяться копиями нужных манускриптов. Предложение показалось разумным, однако ясно было, что детали предстоит утрясать на уровне патриархов.
Пока они витали в высоких материях, Гиневра, Рханда, Джильбер и Элен о чем-то перешептывались. Потом, когда старшее поколение закончило торговаться, неугомонная Элен Раин задумчиво проговорила:
– Мне давно не дает покоя одна загадка…
– Всего одна? – Мефисто скорчил смешную гримасу. – Мисс, вы должны радоваться, что их не миллиард!
– Миллиард? – Элен насторожилась, услышав незнакомое слово. – Ах, да, так вы называете биллион… Нет, герцог, это действительно странно. Прародители были примитивными тварями, но в большинстве Теней доминируют гуманоиды. Как же могло случиться, что Единорог, Змея и Птица создали человекообразное потомство?
Дейдра добавила, недоумевая:
– И еще мне совсем не верится, чтобы Дворкин родил амберитов от Единорожки. Что он способен на зоофилию – верю, но что в результате родились люди – нет.
Коллекция оказалась банальной: зачарованные брошки, волшебные кольца, свитки с текстами слабеньких заклинаний. Зеркало-оракул было недурного качества, однако за атрибутом плохо следили, и с веками внутрь просочились пыль и плесень. А вот рычажные Весы Судьбы пробудили ностальгию. Давным-давно такие устройства производились в Аквариусе, но мародеры из воинства Суэйвилла разгромили мастерскую и разграбили захваченную крепость. Так некоторое количество зеркал и весов рассеялось по Отражениям.
Джильбер следил за герцогом горящим взглядом, надеясь услышать похвалу. Зря надеялся. Фауст, может быть, и сказал бы пару теплых слов, чтобы подбодрить владельцев полумеханической рухляди, но Мефисто сентиментальностью не страдал и осведомился насмешливо:
– Хочешь сказать, что умеешь пользоваться этим хламом?
– Иногда в зеркале видны какие-то картинки, – упавшим голосом проскулил астролог.
– Полуобнаженные красотки? – захохотал нирванец.
Покраснев, готовый провалиться сквозь каменные плиты пола Джильбер прятал взгляд. Прошептал еле слышно:
– Почему же «полу»…
– У тебя богатая фантазия, – одобрительно заметил герцог и решительно взял в руки Зеркало Судьбы. – Посмотрим, на что ты способен.
Как и следовало ожидать, в зеркале мельтешили невразумительные контуры событий. Плохо знакомые с магией Гиневра и Дейдра были в восторге, а Джильбер, лопаясь от гордости, комментировал:
– Глядите, в бухту Авалона вошел большой корабль.
– Больше похоже на случку драконов, – оборвал его Мефисто. – Зеркала нуждаются в уходе. Такие предметы надлежит хранить под стеклянным колпаком, чтобы влага внутрь не попала.
Из висевшего на груди Амулета он извлек тонкую струну Мощи и осторожно запустил сквозь поверхность зеркала. Силовая линия уходила в глубину метр за метром, словно там была пропасть. Нирванец даже забеспокоился, но тут нить энергии достигла дна.
Свернув струну широкой спиралью, Меф тихонько пошевелил импровизированным инструментом, наматывая скопившуюся за столетия грязь. Судя по сопротивлению, там набралось много разной дряни.
– Отступите к стене, – приказал нирванец.
Он достал из ножен и взял в правую руку Серитойох, а левой резко потянул силовую нить. Из недр зеркала с чавканьем вырвался объемистый комок, распространявший омерзительный запах.
Мефисто опустил добычу на пол и приготовил еще две струны. Как он и предполагал, в зеркале завелись паразиты – комок зашевелился, и в разные стороны метнулись клыкастые рыбки с осиными крылышками и длинными, как у кроликов, ушами. Далеко они не улетели, потому что герцог деловито зарубил крылатых пираний несколькими ударами меча, после чего продезинфицировал пол, дохнув струей пламени.
– Так-то лучше, – удовлетворенно сказал он, однако не сумел сдержать отрыжку, и слабенький поток огня снова наполнил комнату запахом серы. – О, простите…
– Что это было? – вскричала напуганная Дейдра.
– Огонь, – пояснил нирванец. – Сильно нагретый воздух.
– Нет, я о том, что пряталось внутри зеркала.
– А, это… – Мефисто отмахнулся. – Микроорганизмы. Не думай о ерунде. С ними покончено, и в ближайшую тысячу лет ваше зеркало будет работать намного лучше. Прошу убедиться.
Действительно, кристаллическая плоскость наполнилась сочными красками и четкими объемными картинами. На весьма недурном по качеству изображении волна конных воинов ворвалась в Авалон и затеяла оживленную резню.
– Помню эти события, – всхлипнула Дейдра. – Последняя атака Лунных Всадников.
– Нам открылось не прошлое, а будущее, – авторитетно заявил верховный астролог. – Меня и королевы Ги не могло быть в прежнем Авалоне.
Он был прав: зеркало показало, как Лунные Всадники четвертовали Джильбера, после чего принялись насиловать Дейдру и Гиневру. Эта сцена не вызвала у зрителей энтузиазма, поэтому Меф поспешил убрать картинку.
– Давайте посмотрим, в каком состоянии Весы Судьбы, – бодро предложил нирванец. – Этой штуке я доверяю больше.
Весы тоже нуждались в ремонте, равно как в настройке и смазке. Занимаясь этим дедом, Мефисто поболтал с Джильбером, выяснив, где и когда тот научился пользоваться устройствами оракульного назначения.
Оказалось, что астролог хоть и был шарлатаном, но старался заниматься Искусством всерьез, а потому изучал отдельные курсы общей магии, пользуясь древним манускриптом. Наверняка имелась в виду тень какого-то пособия для колдунов-чайников, которое автоматически продублировал ось в разных Отражениях.
– Там говорилось, что каждый колдун должен быть готов принять участие в Главном Ритуале, но не каждому повезет погибнуть, выполнив великую миссию, – сообщил Джильбер. – И еще было написано, что до сих пор в Главном Ритуале участвовали далеко не лучшие.
Мефисто и прежде слышал от Джулии о загадочном колдовском шабаше, и эти разговоры начали ему надоедать.
– Что такое Главный Ритуал? – раздраженно спросил герцог.
– Там не было написано, – виноватым голосом признался Джильбер.
Меф решил, что надо будет погадать на Главный Ритуал при помощи Козырной Колоды. Как-нибудь попозже, когда появится свободное время. То есть через промежуток времени, близкий к бесконечности…
– Готово, – сообщил он, встав из-за стола. – Делается так: пишем на бумажке вопрос, потом кладем на одну чашу весов эту записку, а на другую – чистый листок.
Женщины оставались под впечатлением сцены, которую увидели в зеркале, поэтому Дейдра написала: «Когда Лунные Всадники нападут на Авалон?» На чистом листке появилось коряво начертанное слово: «Скоро».
– Вот дрянь, – вздохнул Мефисто. – Тут нужна особая бумага, иначе предсказания получаются, как сказал классик, по форме – правильно, а по сути – издевательство… Ги, дорогая, попроси братишку Мерля, пусть подарит тебе пачку такой бумаги. Именно у них в Хаосе выпускают лучшие принадлежности подобного рода.
Лениво вытирая полотенцем запачканные смазкой руки, он еще раз посоветовал Джильберу получше следить за волшебной аппаратурой. Астролог немедленно стал канючить у королевы ассигнования на защитные колпаки, и Ги со снисходительной миной сделала царственный жест: мол, получишь деньги, не наводи тоску.
Между тем Дейдра сидела в раздумье и время от времени хмурилась. Дочь шаловливо помахала ладошкой перед ее глазами, после чего Дейдра осведомилась озабоченным голосом:
– Меф, ты веришь этому пророчеству?
– Которому именно? – рассеянно переспросил нирванец.
– Мог бы сообразить, что меня беспокоит нападение Лунных Всадников.
Мефисто молча шагнул в коридор. Когда Джильбер запер дверь и вся компания потащилась обратно в королевские покои, герцог проговорил:
– Предсказания, принцесса, штука не слишком верная. Иногда сбываются в точности, а порой все случается наоборот… Вторжение из Ганеша кажется правдоподобным – большего сказать не могу.
Только теперь Гиневра встревожилась и спросила, забавно наморщив лобик:
– И что же делать? Подтянуть дополнительные войска?
– Как вариант… – Мефисто понял, что дело идет в нужном направлении – Посоветуйся с отцом, с Бенедиктом. На вашем месте я бы нанес упреждающий удар, но решать-то не мне.
Возле комнаты для чайных церемоний их встретила молоденькая графиня Элен, амберитка из свиты Дейдры. Меф припомнил, что девушка-астролог была дочерью лорда Раина, ближайшего сподвижника Корвина. Элен сделана книксен и явно собралась что-то сказать, но Гиневра строго посмотрела на нее, и графиня промолчала.
Ги нервничала все сильнее, покусывала губки и даже накричала на слуг, подававших чайные приборы. В конце концов она выгнала всех лакеев, после чего сказала:
– Ганеш был вассалом Хаоса. Может, потолковать с Мерлем, чтобы вправил им мозги?
– Мысль, – согласилась Дейдра.
– Неудачная мысль, – возразил Мефисто. – Ганеш подчинялся Хаосу давно и весьма условно. В тот раз они помогли Пифроду в войне против Амбера, поскольку никогда не отказывались от участия в грабительских походах. Теперь же слушать Мерлина они, скорее всего, не станут.
Разумеется, он не стал говорить о миссии Фауста, но прикинул, что брат-докторишка уже пробрался в Беохок. Когда семья соберется в Эльсиноре, получится обстоятельный разговор.
– Значит, война неизбежна, – мрачно резюмировала Дейдра. – Признаюсь, последняя схватка с наемниками Хаоса оставила у меня не самые приятные воспоминания.
– Война вообще не самое приятное развлечение, – уточнил Меф. – Как говорил один маньяк-убийца, лишь немногие избранные способны получать истинное удовольствие от этого занятия… На его взгляд, амбериты были достаточно напуганы, так что следовало энергично ковать размякшую от нагрева чугунную болванку. Тут весьма вовремя – не зря же нирванской династии благоволила сама Судьба – под красно-белым одеянием Мефа пробежала осторожная волна холода. Забыв про чашку и надкушенный кекс, герцог провел ладонью в воздухе перед своим лицом, смахивая занавес, закрывавший выход межтеневой линии. В центре комнаты появилось изображение Фауста.
Брат Дьявола был одет по-домашнему – без плаща, камзола и сапог. Оглядев публику, он отсалютовал взмахом руки, поклонился дамам и обернулся к Мефу.
– Привет, Фау, – сказал старший брат. – Ты быстро уложился туда-обратно. Что-нибудь выведал?
– Кое-что.
Фауст заговорил на языке, которого дамы не знали. Дейдра, Ги и Элен могли догадываться о содержании беседы братьев лишь по мимике собеседников. Пару раз на лице Мефа даже мелькала гримаса удивления. Учитывая способность нирванцев скрывать чувства, это могло означать, что речь шла о чем-то крайне важном.
– Они говорят на валаши, – неожиданно сообщил Джильбер. – Герцог Фауст рассказывает, что проводил разведку в дальних Отражениях… Я понимаю не все слова, но он выяснил, что какая-то очень сильная армия готовит нападение одновременно на Авалон и на Хаос… – Он долго вслушивался, потом добавил: – Какая-то Рханда, подружка Мерлина, сочувствует заговорщикам.
Косо поглядев на него, Мефисто сказал брату:
– Закончим позже. Тут объявился кое-кто, владеющий валаши.
– Джильбер, что ли? – Брат Дьявола подмигнул астрологу и произнес на тари: – Парень, ты слишком много знаешь. Не пора ли тебя убить9
Весело попрощавшись, он закрыл Козырь. Побледневший Джильбер пробормотал:
– Ну и юмор у вас в семье…
– Почему ты думаешь, что он шутил? – удивился Мефисто.
Порождения Лабиринта расхохотались, наивно посчитав замечание гостя остроумным. Нирванец решил не спорить: все равно не поймут.
Он допил чай и попросил налить еще – только заварку и без молока. Хозяева с легким ужасом взирали, как иноземный варвар смакует крепчайший допинг. А герцог, блаженно закатив глаза, вкрадчиво произнес:
– Ги, почему бы тебе не пригласить в гости Мерлина?
– Хочешь поговорить с моим братиком? – догадалась королева, – Позови его сам.
– Да будет тебе известно, у меня нелады с его мамулей.
Гиневра хихикнула:
– Ты бросил ее, не женившись?
– Хуже. Я должен был подсобить ее мужу переселиться в Море Мрака. Но моя помощь несколько затянулась, потому что мы с братьями решили не торопить события. В результате Дара немного осерчала на меня. Потом я помог ее сыну стать королем, и она вконец меня возненавидела.
– Дара – неблагодарная мерзкая тварь, – сердито заявила Дейдра. – Хорошо, что Мерль не пошел в нее.
– Ну, он и не в отца, – глубокомысленно заметил Мефисто. – Разве что внешне. Сами слышали – его 'любовница участвует в заговоре, а он только ушами хлопает,
– Надо бы его предупредить, – сказала Дейдра.
– Не будем спешить. – Нирванец внимательно рассматривал свои руки. – Мы же не знаем, правда ли это.
– Не обижайте моего братика. – Гиневра нахмурилась. – Может, устроим колдовской турнир – Мефисто против Мерлина?
– У нас разные весовые категории, – отмахнулся герцог. – Вот с Мандором было бы интересно. Как-нибудь потом, когда будет свободное время.
Он еще раз напомнил, чтобы Ги вытребовала у брата магическую бумагу. Королева подмигнула: дескать, будь спокоен, я ничего не забываю. Из Колоды был извлечен пиковый король – Козырь Мерлина. Гиневра поболтала с братцем, пригласила его на обед, а заодно попросила прихватить канцпринадлежности. Мерлин сообщил, что козыряется немедленно.
– Немедленно по их времени – это часа три по-нашему, – хихикнула Ги, убирая Колоду. – Меф, как ты думаешь, Мерль может знать что-нибудь о Главном Ритуале?
Нирванец пожал плечами. Не хотелось признаваться, что сам он об этом не осведомлен, хотя мелкие колдуны из дешевых Отражений не только слышали про загадочное мероприятие, но даже принимали в оном участие.
Неожиданно графиня Элен Раин сообщила:
– Я припоминаю что-то в этом роде. Существует легенда о Темной Башне. Будто бы в ней скрыты самые страшные тайны Мироздания, и некий герой стремится…
Мефисто раздраженно перебил девушку:
– Герой?! Не герой он, а маньяк! Идет через Тени, пачками убивая всех, кого встречает на пути. Самое смешное: придурок не имеет представления о том, что ждет его в Темной Башне.
– А вы представляете, что там? – обидчиво осведомилась ученица астролога.
– И я не представляю, – признался нирванец. – Но постараюсь, чтобы этот убийца не дошел.
Джильбер поспешно вмешался в разговор. Видимо, зная свою помощницу, хотел предотвратить скандал.
– Мой герцог, – начал он вкрадчиво, – графиня Элен нашла в Отражениях очень забавную книгу, и мы хотели бы обсудить с вами некоторые утверждения автора этого труда.
– Какая еще книга? – весело поинтересовался, материализуясь в центре комнаты, Мерлин. – Мне тоже интересно.
Ги бросилась целовать брата. Рханду, которая прибыла с королем, она приветствовала довольно сухо, чем удивила гостей из Хаоса. Впрочем, забрать пачку бумаги и набор для рисования Гиневра не забыла.
Вновь прибывших усадили, угостили чаем и кексами, после чего вернулись к найденной книге.
Книга называлась «Империя янтарных мифов». Автором ее оказался некто Фома Ню-Яа, мадьяр из Макао. Этот историк-самоучка начисто отрицал существование Амбера, упрямо называя его «мифическим Янтарным королевством». К примеру, имена братьев-принцев, по его мнению, были заимствованы из мифологии самых примитивных племен древности.
Прочитав на третьей странице, что имя Далт происходит от магического заклинания delete, т.е. «должен быть уничтожен», Мефисто разразился своим знаменитым хохотом Кое-как заглушив приступ веселья, он простонал, вытирая платочком слезы:
– В таких случаях принято говорить не delete, a mustdie…
Обидевшись за полюбившуюся книгу, Элен отобрала у него массивный том и сама стала зачитывать избранные отрывки. Практически каждый тезис теневого графомана сопровождался взрывом хохота.
Джулия, как считал Фома, была вовсе не любимой героиней сказочного барда Билла, а случайным персонажем, названным в честь снопа соломы. Имя же принца Клина, как писал историк-самозванец, происходит от слова Caine, которым некоторые племена называли выплату штрафа натурой.
– Этому недоучке стоило бы почитать не только Шекспира, но и Библию, – заметил Мефисто.
– Эрик – откуп убийцы, – продолжала Элен. Дейдра, расхохотавшись, поведала:
– Отец рассказывал, что когда-то слышал предсказание оракула: мол, рыжий человек с таким именем откроет могущественную страну. Увы, когда Эрик вырос, то оказался жгучим брюнетом. Оберон сгоряча женился на рыжей Клариссе, но и рыжеволосое потомство ничего путного не открыло.
Насупившись, Элен объявила, что никакого королевства Амбер не существует, название же Amber означает всего лишь полудрагоценный минерал янтарь, который в некоторых диких странах считается символом верховной власти.
– Ох уж мне эти гуманитарии! – хмыкнул Мефисто. – Дело отнюдь не в янтаре, а в трех магических генах, которые дремлют в хромосомах человекообразных – amber, opal, peri. Да будет тебе известно, что у родовых аристократов каждого из трех Великих Королевств пробужден один из этих генов. – Заглянув на раскрытую страницу книги, он добавил: – И магическое число «9» вовсе не кельтский символ высшего достоинства, можете мне поверить.
– Понимаю, – с хитрецой сказала Элен. – Вы не хотите говорить о девяти перстнях, которыми некто одарил легендарных Черных Всадников, основавших город-крепость Ганеш.
– Мне приходилось слышать такую историю, – признался Мефисто. – Но не уверен, что она имеет к истине большее отношение, чем книга Фомы Ню-Яа.
Дейдра проговорила с улыбкой:
– Элен, дорогая, как ты можешь сомневаться в существовании страны, в которой живешь? Смутившись, девушка пробормотала:
– Конечно, мэм… Но, может, в его книге есть какая-то крупица истины. Хотя бы в отношении тех же спайкардов… Кажется, они были монополией вашей семьи, герцог?
Если даже она затронула больное место, герцог ничем этого не показал. Подарив дамам благожелательную улыбку, нирванец произнес:
– Увы, это не совсем так. Наш дедуля Гамлет успел собрать все Перья Птицы, оставшиеся на поле битвы, но Чешуйки Скорпиона достались многим. Конечно, я имею в виду мелкие Чешуйки.
– А крупные? – в один голос спросили Элен и Дейдра.
Мефисто не ответил. Только загадочно улыбнулся.
Подозрительно посмотрев на одетого в традиционные красно-белые цвета нирванца, Мерлин проговорил, как бы рассуждая вслух:
– Значит, кто-то – вероятно, один наш общий знакомый – подарил спайкарды дикарям Ганеша, чтобы создать силовой противовес Амберу и Хаосу…
Гиневра, которая разбиралась в интригах и заговорах много лучше брата, немедленно подхватила: « – И теперь Ганеш стал слишком сильным, не желает слушать своих давних благодетелей и стал угрозой для всех Великих Королевств. Боюсь, Мефисто прав – нужно покончить с этой дырой, то есть нанести превентивный удар.
Рханда вздрогнула. По лицу вампирессы было видно: ей очень хочется узнать, о чем шла речь до ее появления в Авалоне.
– Именно этого и добивается Нирвана? – Мерлин укоризненно уставился на Мефа. – Для этого ты дал спайкарды варварам?
– Не я, – скромно уточнил герцог. – Это сделали наши деды – Оберон и Гамлет. В тот момент Ганеш был естественным союзником против излишне сильного Логруса. Увы, варвары оказались толковыми учениками и отплатили черной неблагодарностью, за что и должны быть наказаны.
Мерлин все меньше доверял Мефу. Нирванцы не были союзниками, а Мефисто не был другом. Он выполнил работу, на которую был нанят Дарой, потому что тем самым ослабил Хаос, решил Мерль. Перебив полсотни высших демонов и проложив путь к престолу не самому достойному претенденту, Сын Вампира начал собственную игру. Простейшая логика подсказывала, что порождения Спиральной Пирамиды намереваются уничтожить обидчиков из Ганеша, причем хотят сделать это руками Амбера и Хаоса.
Тронув его за локоть, Рханда шепнула на ухо:
– Кто этот наглец в красно-белом?
– Я забыл вас представить, – спохватился король. – Герцог Мефисто, сын царя Нирваны… Рханда, мой друг и советник.
Поцеловав вампирессе ручку, нирванец непринужденно заметил:
– Судя по выговору, юная леди родом из Вампа… Так сказать, девушка-вамп.
Мефисто добавил, что в эпоху, предшествующую первой схватке Великих Сил, когда три Олицетворения пытались мирно сосуществовать, Отражение Вамп принадлежало его пращуру принцу Йорику. Именно там у царевича Гамлета и принцессы Офелии родился сын Дракула, положивший начало вампирской породе.
– Дед был волкодлаком-ликантропом, а бабушка-гарпией, – сообщил нирванец. – Мы унаследовали от них способность воплощаться в оба этих облика.
– И гарпий принимали за летучих мышей, – мечтательно закатив глаза, пробормотала Рханда. – Но у нас в Вампе мало кто умеет изменять тело.
– Эта сторона Искусства доступна лишь высшим вампирам, – разочаровал ее Мефисто.
Он не хотел расстраивать Рханду еще сильнее, а потому не стал говорить, что она вообще имеет весьма посредственные способности к магии. Чтобы определить сей печальный факт, ему хватило одного взгляда…
Услыхав про Вамп, аудитория заинтересовалась. Историю этого Отражения никто, включая Рханду, не знал, и Ги упросила Мефа рассказать подробности. Усевшись поудобнее, герцог помолчал, восстанавливая в памяти известные ему сведения, и начал:
– Йорик, младший сын Хлодвурра, последнего конунга гарпий Нирваны, правил в Отражении Вамп, которое было удобным плацдармом, чтобы угрожать окраинам Хаоса со стороны Дворов Пронзающих Тьму и Прерывающих Полет. В генеральном сражении при Улькер-Черханде он истребил армию короля Гуанбиля, но и сам погиб, сраженный зачарованным оружием. Командование войском принял Гамлет – маг-оборотень человеческого рода из Отражения Эльсинор. Разгромив демонов-улахов, он присоединил к владениям Нирваны населенный людьми-змеями мир под названием Серпентин и обложил данью Пути Пронзающих Тьму. Конунг устроил победителю положенный триумф и позволил жениться на Офелии, которая доводилась ему племянницей. Потом разгорелась первая большая война между Великими Силами, в ходе которой род гарпий был истреблен, можно сказать, поголовно. Наводя послевоенный порядок, Единорог и Змея заставили нас оставить Серпентин и Вамп, но вернули Нибельхейм и позволили Гамлету стать царем Нирваны.
Джильбер старательно записывал каждое слово, сломав при этом два дорогих павлиньих пера. Сжалившись, Мефисто извлек из глубины Теней набор шариковых ручек, украшенных портретами персонажей «Звездных войн». Недоверчиво опробовав ручку, астролог пришел в экстаз и пробормотал благоговейно:
– Да, леди и джентльмены, магия – великая сила. Никакой рукотворной технике такое чудо, конечно, не под силу.
Юмор ситуации просекли немногие, поэтому слова Джильбера остались без внимания. Мерлин, который продолжал штудировать древнейшую историю своего государства, попробовал совместить рассказ Мефа с известными ему фактами. Получившаяся картина смутила короля, и он спросил:
– Ты говоришь о той битве, в итоге которой три Олицетворения низвергли Скорпиона?
– Низвергли и куда-то заточили, – кивнул нирванец.
– И, если верить лженауке истории, после этого они создали современный дизайн Мироздания, – продолжил Мерлин. – В одной книге я прочитал, что после той войны Биротог, первый Верховный жрец Храма Змеи, с горечью обронил: «Теперь вселенная превратилась в вольеру». Не объяснишь, что он имел в виду?
– Спроси у Мандора, – посоветовал Мефисто. – Или у Сухея.
– Мандор врет, будто не знает, а Сухей отмахивается. Говорит, нет времени болтать с вами про всякую ерунду.
Хмыкнув, герцог признался:
– Если честно, то я тоже плохо представляю, чего они понастроили после Скорпиона. Недавно мы с братьями достали отца, так он откопал в библиотеке доисторическую книгу и велел, чтоб мы сами разбирались. В общем, если верить написанному, наш мир бесконечен, но ограничен с трех сторон. Каждое королевство как бы огорожено противоположной Мощью. Амбер упирается в Ущелье Мрака, Хаос – в Море Судьбы, а на окраинах Нирваны воздвигнута неколебимая Стена Вечности. Понял?
– Не очень… – сказал Мерлин.
– Ты не оригинален, – обрадовал его нирванец.
После обеда мужчины прогуливались по дворцовому балкону, дымя сигарами. Мефисто осведомился, как себя чувствует Дара после приключений в населенном демонами Отражении.
– Оклемалась, – рассеянно ответил Мерлин. Нирванец неожиданно признался:
– Не поверишь, но я начал скучать без ее общества.
– Ты извращенец, – усмехнулся король. – Послушай, нельзя ли мне заглянуть в нирванские библиотеки?
– Можно. Но в закрытые фонды тебя не пустят.
К ним уже подтягивались дамы, и Гиневра, подняв бровь, жизнерадостно осведомилась:
– Кто не пустит?
– Никто не пустит, – объяснил Мефисто. – Ну, про охранные чары я вообще молчу.
Немного подумав, Мерлин предложил вариант бартера: нирванцы разрешают ему просмотреть старые книги из своих хранилищ, а он даст им почитать кое-что из королевской библиотеки Хаоса. Дейдре такая идея не слишком понравилась, и принцесса посоветовала не придумывать лишние сложности, но обменяться копиями нужных манускриптов. Предложение показалось разумным, однако ясно было, что детали предстоит утрясать на уровне патриархов.
Пока они витали в высоких материях, Гиневра, Рханда, Джильбер и Элен о чем-то перешептывались. Потом, когда старшее поколение закончило торговаться, неугомонная Элен Раин задумчиво проговорила:
– Мне давно не дает покоя одна загадка…
– Всего одна? – Мефисто скорчил смешную гримасу. – Мисс, вы должны радоваться, что их не миллиард!
– Миллиард? – Элен насторожилась, услышав незнакомое слово. – Ах, да, так вы называете биллион… Нет, герцог, это действительно странно. Прародители были примитивными тварями, но в большинстве Теней доминируют гуманоиды. Как же могло случиться, что Единорог, Змея и Птица создали человекообразное потомство?
Дейдра добавила, недоумевая:
– И еще мне совсем не верится, чтобы Дворкин родил амберитов от Единорожки. Что он способен на зоофилию – верю, но что в результате родились люди – нет.