Надеждина Ирина Николаевна. Поверь в любовь

   – Ника, и всё же, что тебе сказали? – отец тяжело посмотрел на неё. – И кто это сказал?
   – Па, не стоит…
   – Стоит. Кто и что сказал?
   – Коля Новиков. Он сказал, что когда Владу я надоем, а это будет скоро, он отправит меня к братве в сауну.
   – Почему ты не сказала об этом мне и маме?!
   – Что это изменило бы? Вы бы просто начали нервничать.
   – А то, что ты в последние дни ходила, как с креста снятая, мы, по-твоему, спокойно пережили?
   – Па, ну что теперь говорить? Теперь ведь всё нормально, – Ника улыбнулась.
   – Теперь, конечно, всё нормально! Только, если ты и дальше будешь слушать всякие бредни, скорее всего у тебя и нормальной семейной жизни не будет. В конце концов, есть я и мама. Мы ещё не настолько постарели и отупели, чтобы перестать разбираться в людях, – Николай Степанович говорил нахмурившись, резко. – Ты больше доверяешь всякой дряни, чем нам и порядочному человеку, который ходит за тобой по пятам и выполняет все твои прихоти!
   – Коля, успокойся, – тихо произнесла Людмила Сергеевна. – Ты прав, но теперь уже всё позади и, будем надеяться, что всё будет нормально.
   – Только и остается, что надеяться, – отец смягчился.
   – Ладно, пап, мам, не сердитесь, – Ника примирительно улыбнулась. – Подумайте, кого приглашать будем.
   – Чья свадьба, твоя или наша? – проворчал отец. – Почему мы должны решать, кого приглашать? Решай сама. Главное не приглашай своего лучшего друга Колю.
   – Я решу с молодежью, а вы со старичками. Влад сказал, гостей сколько угодно.
   Когда Ника ушла спать, родители ещё долго сидели молча. Людмила Сергеевна склонила голову на плечо мужу и тихо сказала:
   – Вот и уходит наша девочка.
   – Ещё расплачься, – проворчал Николай Степанович. – Скажи спасибо, что нормальный мужик попался со стальными нервами. Я, если б такое услышал, не знаю, что сделал бы!
   – А не дай Бог, оказалось бы это правдой?
   – Так бы он тебе тогда и знакомиться сразу прибежал, а заодно и руки и сердца просить. Ты бы и не знала, где она бывает. И уж точно, в ЗАГС бы на аркане её не поволок. Я ему, кстати, сегодня про историю с машиной напомнил. Знаешь, что он мне сказал?
   – Понятия не имею.
   – Что не хотел, что бы Ника плохо выглядела в наших глазах. Да и самому не хотелось лицом в грязь падать. Знаешь, мать, в одном мы с тобой просмотрели нашу Куколку. Больно уж она легковерная. Попортят ей ещё кровь всякие дружки-подружки своими язычками. А она в свою очередь ему кровь попортит.
   – Коля, зачем ты так мрачно?
   – Лучше бы я, конечно, ошибся, но после такого номера, как сегодня… А ведь найдутся же те, кто упорно будет мешать, чтобы потом посмаковать подробности. И поверь мне, не спроста она тянула с замужеством. Тоже кто-нибудь что-нибудь брякнул, а она переваривала.
   – Может быть. Я тебе даже скажу, кто и что. Она мне рассказывала, что сказала Рите, когда с Владом встретилась, а та её начала уверять, что хорошо, что всё обошлось просто постелью, а не чем похуже, и что, скорее всего он женат, а ей наговорил всяких глупостей… Теперь Рита уже язык с советами прикусила, когда его увидела, а тогда…
   – А тогда, хорошо хоть она не забеременела. И, наверное, если б не Рита, может, уже и замужем бы наша девочка была, и всё было бы хорошо. На одно остается надеяться, что рядом с ним она станет уверенней и перестанет слушать всякие бредни.

Глава 62

   Алик вернулся домой около десяти. Он вместе с Геной вошел в дом. Пальто отца уже висело в прихожей. Из глубины дома слышалась музыка – отец играл на рояле «Лунную сонату». Алик разделся, повесил куртку и спросил Гену:
   – Пойдешь показываться пред светлы очи?
   – Пойду, шалопай, – Гена обнажил в улыбке крепкие зубы. – Не бойся, что проторчали с Катюхой весь вечер в кафе, вместо уроков, не скажу.
   – Можешь сказать, он сегодня добрый!
   Алик показал Гене язык, а тот, в свою очередь отпустил ему легкого пинка. После этого оба пошли в комнату, откуда слышалась музыка.
   Владислав играл на рояле. Увидев их боковым зрением, он прервал игру и повернулся к ним.
   – Шеф, докладываю, – улыбаясь, сказал Гена, – ребенок цел и невредим. Я вам не нужен?
   – Нет, Генчик, спасибо. Завтра утром, как обычно.
   – Тогда спокойной ночи.
   – И тебе спокойной ночи.
   Гена ушел. Владислав поднялся, взял с журнального столика бокал с коньяком и сделал оттуда небольшой глоток. Уютно потрескивали дрова в камине. Он посмотрел на языки пламени через красновато-коричневую жидкость в бокале, сощурился. Алик потянулся до хруста в костях, уселся в кресло и положил ноги на журнальный столик.
   – Как дела? – спросил Владислав, поворачиваясь к сыну.
   – Отлично! За всё твое отсутствие ни одной четверки. Был примерным и смирным.
   – Это я уже слышал. Как Катерина?
   – Тоже хорошо.
   – Небось, в кафе где-нибудь весь вечер сегодня проторчали? – он ещё сделал глоток коньяка.
   – А откуда ты знаешь? – удивленно спросил Алик.
   Иногда отец мог непонятным образом узнавать, что он думает или где был, что делал. Это началось вскорости после того, как он вернулся из Афганистана. Как это у него получается, Алик не мог понять никак. По началу он думал, что отец узнает потихоньку от кого-то то, что Алик держит в секрете. Потом, со временем, он стал замечать, что отец выдает подобные сюрпризы не только ему, но и, порой, посторонним людям. Иногда это даже пугало. В свое время, когда ещё был жив Валентин, была ещё одна интересная особенность: можно было начать разговаривать с одним из них, оборвать на полуслове и пойти в другую комнату, где находился второй, чтобы докончить с ним разговор, начала которого он не слышал и не мог слышать. В конце концов, Алик привык к этому, но иногда всё же удивлялся. Так было и сегодня.
   – Показалось, – как обычно в таких случаях ответил отец.
   – А почему ты сегодня без Ники? – Алик закурил.
   – Алена, ты только главное не падай, – Владислав смущенно улыбнулся.
   – Я не упаду, я сижу, – успокоил его Алик. Тут он заметил у Владислава на пальце обручальное кольцо. – Слушай, а классненькое колечко! Вы что, помолвку устроили, как на Западе?
   – Бери больше.
   – Больше? – Алик наморщил лоб. – Больше… больше… Заявление, что ли подали?
   – Ещё больше.
   – Бать, ну что ты как на аукционе «кто больше»?
   – Поженились. В четверг венчаемся и свадьбу гуляем.
   – Ура!!! – Алик бросил недокуренную сигарету. – Так давно пора было! Ну, ты, батя, даешь! Стоит, как первоклассник с двойкой мнется! Поздравляю!
   – Ты действительно рад?
   – А что, не видно? – удивился Алик. – Или для меня это чревато последствиями?
   – Нет, для тебя это ни чем не чревато. Я просто боялся, что ты можешь не понять, – Владислав виновато улыбнулся.
   – По-моему я тебе сразу сказал. Какие могли быть проблемы? Мне непонятно было, почему вы так тяните. Тебе ведь без неё плохо было, – Алик стряхнул столбик пепла с полуистлевшей сигареты и затянулся. – Кстати, а где она?
   – Дома. Сегодня ещё переночует там. Просто всё так спонтанно вышло. Когда-нибудь потом объясню, – он сел в кресло напротив Алика, спиной к камину, так же, как и сын положил ноги на столик. – Я сегодня очень устал.
   – Па, а можно я Катю к вам на свадьбу приглашу?
   – Можно. В церковь, правда, поедет только узкий круг.
   – Само собой. Кстати, а чего ты спать не идешь, если устал?
   – Пробовал. Не могу уснуть. Я ещё немного посижу. Ты не волнуйся.
   – А ты деду уже сказал?
   – Сказал. Обрадовал.
   – Ладно, па, ты не обижайся, если я не нужен, то я пойду поплаваю и упаду. У меня завтра первая контрольная по физике, – Алик затушил окурок и поднялся.
   – Конечно, иди. Я тоже недолго.
   Алик ушел. Владислав остался в комнате один. Он потушил свет, пересел в другое кресло и смотрел на огонь. Отсветы пламени бросали слабый красноватый свет. Владислав повернулся и посмотрел на стоящие на камине фотографии. Невольно у него сжалось сердце от непонятного чувства вины перед Валентином и перед Диной. Лица с фотографий смотрели на него без укора, с обычными, однажды и навсегда запечатленными улыбками.
   Фотография с Валентином была сделана в Юрмале. Они любили ездить туда вместе не в сезон. Море становилось серым. Крошечные поселки на побережье становились почти пустыми – оставались только местные жители, да и те днем почти все уезжали на работу в Ригу и Елгаву. С моря дул соленый ветер. Запах моря смешивался с запахом хвои и можжевельника. Они могли часами бродить вдвоем по пустым пляжам. Сырой песок приятно пружинил под ногами, не было толчеи и суеты. Вечер они обычно проводили в ресторане, где тоже было почти пусто… Иногда они ездили в Ригу, чтобы прогуляться по старому городу, зайти в Домский собор, послушать орган.
   Владислав почему-то очень хорошо запомнил этот день. Они были на берегу. Неподалеку из воды выходили несколько лебедей. Валентин смотрел на них и улыбался.
   – До чего хороша птица в воде и до чего уродлива на берегу, – сказал он, прикрывая ладонью пламя зажигалки, чтобы подкурить.
   – Точно, – согласился Владислав. – Шлепает, как утка.
   В это время их сзади окликнул голос с типичным латышским акцентом. Они повернулись и увидели пожилого фотографа. В это время фотограф на пляже выглядел совсем непривычно.
   – Молодые люди, не желаете сфотографироваться на фоне лебединой стаи? – спросил он.
   Они переглянулись и поняли друг друга.
   – Только не на фоне этих птичек, – сказал Валентин. – А то ещё кассетку с записью лебединой песни предложите.
   – Как желаете, – ответил фотограф.
   Он отошел в сторону и сделал снимок. Через несколько дней они забрали фотографию в маленьком фотоателье на Лесной улице. Снимок оказался довольно удачным – на фоне моря и пустого пляжа. Лебеди в кадр не попали. Владислав и Валентин стояли рядом в расстегнутых кожаных куртках, волосы были растрепаны ветром, они всё ещё смеялись, глядя на неуклюжих лебедей… Они всё ещё смеялись…
   Валентин теперь больше не смеялся. По крайней мере, так, как тогда. Он улыбался ему в редких снах и всё.
   Чувство вины почему-то всегда охватывало Владислава, когда он смотрел на эту фотографию. Особенно усилилось оно сейчас, когда он был счастлив. Никто не смог бы так понять его, как брат. Он это знал. Но Валентина больше не было. Вернее, его не было такого, как ему хотелось бы…
   Владислав сделал ещё глоток коньяка. Приятное тепло разливалось по телу. Он закурил, глубоко затянулся и прикрыл глаза. Как ему сейчас хотелось, чтобы здесь появился Валентин, хотя бы на минуту. Чтобы все, хотя бы минуту было, как раньше – их было бы двое. Если бы Владислав умел плакать, то он, наверное, заплакал бы. Плакать он не умел и поэтому мог только вот так, оставшись один, вспоминать, вспоминать, вспоминать…
   – Влад, – окликнул его тихий, едва различимый и такой родной голос.
   Владислав открыл глаза и увидел в кресле напротив Валентина. Он сидел и улыбался.
   – Валек? – Владислав даже подался вперед.
   – Да. Ты же хотел меня видеть?
   – Да, – он тряхнул головой, думая, что задремал и ему всё снится.
   – Да не бойся ты, не снюсь я! – он рассмеялся, совсем, как раньше, только очень тихо. – У меня всего минута времени.
   – Мне плохо без тебя, Валек.
   – Это тоска, братишка. Я тоже тоскую за тобой, за Алькой, за Даном. Но когда-то мы встретимся.
   – Скоро?
   – Никто не знает. Тебе спешить не стоит. У тебя теперь будет много забот. По крайней мере, больше, чем было. Я рад за тебя.
   – Почему-то я чувствую себя виноватым.
   – Ты не виноват ни в чем.
   – Ты так и остался один.
   – Почему ты так решил? Мы ведь встретились с Оксаной. И я не один.
   – Всё равно, мне не хватает тебя…
   – Я всегда с тобой, я же говорил. Просто стать таким, как сейчас я могу не всегда.
   – Жаль.
   – Теперь мне пора. Мое время кончилось. Прощай и не тоскуй, – Валентин коснулся его руки. Прикосновение было похоже на дуновение ветерка.
   – Прощай, – Владислав, сцепив зубы, смотрел, как Валентин тает, превращается в дымку, исчезает.
   В комнате стало снова пусто, только красноватые отсветы огня в камине, делали причудливыми неясные тени на стенах. Владислав поднялся и подошел к камину. С фотографии смотрел и смеялся Валентин, немного грустно улыбалась Дина. Он коснулся пальцами её фотографии, будто пытаясь ощутить тепло её лица, как когда-то давно. Под пальцами было прохладное стекло и только.
   – И ты прости меня, – прошептал он. – Когда-то ты сказала, чтобы я не оставался один…
   В камине затрещали дрова, отсветы пламени стали совсем неровными. Владислав вылил в затухающий огонь остатки коньяка. На какую-то минуту пламя ярко вспыхнуло, а затем совсем погасло. В комнате стало темно. Владислав постоял несколько минут, опершись на каминную полку, глядя на затухающие угли, а потом пошел в свою спальню.

Глава 63

   Ника проснулась от звона будильника. Ей слышно было, как что-то делает, позвякивая посудой, в кухне мать. Она потянулась и вылезла из-под одеяла. Обручальное кольцо лежало на письменном столе. Ника одела его на палец и полюбовалась своей рукой. В дверь тихонько постучали, и она услышала голос отца:
   – Эй, мадам Вансович, извольте проснуться!
   – Я уже встала, – надевая халат, ответила Ника.
   Она вышла из комнаты и пошла в ванную. Когда она, наконец, добралась до кухни, родители уже сидели за столом и завтракали. Вид у них был не такой напряженный, как вчера вечером. Ника налила себе чая и уселась с ними за стол.
   – Привет, папулька и мамулька! – намазывая маслом булочку, промурлыкала Ника.
   – Привет, привет! – отец улыбнулся. – Как спалось с новой фамилией?
   – Нормально. А вам как, тесть с тещей?
   – С тобой поспишь, – проворчал отец, но глаза его искрились смехом. – Во сколько Влад придет?
   – А сколько сейчас? – с набитым ртом спросила Ника.
   – Половина восьмого. Не разговаривай с полным ртом, – сделала замечание мать.
   – Интересно, – добавляя к маслу на булочке варенье, сказала Ника, – будет ли меня моя законная половина учить не болтать ногами и не разговаривать с полным ртом?
   – Будет. Обязательно будет. Ещё будет говорить, что просто не серьезно сутра так есть, как воробью.
   – Если ты ему не подскажешь, то не будет. Я попозже что-нибудь обязательно перекушу.
   – Так, Ника, – поднимаясь из-за стола, сказал отец, – шутки шутками, а теперь давай серьезно. Ты вечером хоть домой заедешь?
   – Конечно, заеду. Только ночевать сегодня уже дома не буду.
   – Об остальном поговорим вечером. Я уже должен спешить, – он поцеловал в щеку жену и потрепал по щеке Нику. – Пока!
   Мать ушла закрывать за отцом дверь, Ника допила чай и начала мыть посуду. Мать вернулась на кухню.
   – Давай я сама, – предложила она.
   – Не волнуйся, я успеваю. Кстати, если хочешь, мы тебя подвезем.
   – Нужна я вам, – улыбнулась мать.
   – Нужна, нужна. Мамулька, вы с гостями определились?
   – Ещё не совсем. Вечером всё согласуем. Ника, скажи, а гости у вас очень солидные будут? – Людмила Сергеевна задумчиво посмотрела на дочь.
   – Я думаю, что всякие. Моя компания сама знаешь, какие.
   В это время в дверь позвонили. Ника пошла открывать. Это приехал Владислав. Сегодня он был в очках с фотохромными стеклами. Ника потянулась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
   – Привет, – проворковала она.
   – Привет, – он тоже поцеловал Нику. – Как спала?
   – Спасибо, хорошо. А ты?
   – Считай, что нормально, – он улыбнулся. – Ты готова?
   – Да. Маму завезем? Это по пути.
   – Конечно. Одевайтесь.
   Они подвезли до работы маму. Ника не без удовольствия заметила, как удивленно смотрят на выходящую из «Кадиллака» маму, несколько её сотрудниц. Потом всю дорогу они с Владиславом строили планы на предстоящий день. Владислав пообещал сегодня поехать договориться о предстоящем венчании, а потом поехать с Никой выбирать ей платье.
   Перед тем, как выйти из машины, Ника поцеловала Владислава. Она шла к зданию университета и улыбалась своим мыслям. Теперь все сплетни и пересуды вокруг неё, ей казались мелкими и ничтожными. Она удивлялась сама себе, почему так долго не могла решиться на этот шаг.
   В дверях она столкнулась с Ритой и Юлей Лебеденко. Девушки, оказывается, издалека заметили её и теперь терпеливо ждали.
   – Привет! – поздоровалась с ними Ника.
   – Привет, – Юля окинула её любопытным взглядом. – Ты что-то прямо сияешь сегодня…
   – Есть повод, – Ника загадочно улыбнулась. – Ритусик, у меня к тебе очень важное дело.
   – Твой принц пообещал в следующий раз взять тебя с собой на Канары? – поинтересовалась Юля.
   – Само собой, – довольно едко ответила Ника. – Ритусик, давай в сторонку отойдем и поговорим.
   – Не слушай ты эту змею, – оглядываясь на Юлю, сказала Рита. – У неё яд с языка капает.
   – Плевать я на неё хотела. Рита, дело на пол-лимона, – Ника стала серьезной. – Вчера мы с Владом поженились.
   – Ты что, серьезно? – у Риты округлились глаза. – Когда?
   – В четыре с минутами, если тебя интересует. В четверг мы будем венчаться и свадьбу гулять. Так что, готовься. Тебе дружкой быть.
   – Ой, Ника! Счастливая ты! – Рита теперь смотрела с искренним восхищением. – Только что вы так неожиданно? Или просто говорить не хотела?
   – Неожиданно. Он меня просто вчера поставил перед фактом, что б я не задавала дурных вопросов. Представляешь, в каком шоке вчера были мои родители?
   – Это трудно представить. Я другое представляю, – в глазах у Риты замелькали лукавые огоньки, – в каком шоке будет вся наша братия, которая любит помять языки. А кольца вы уже купили?
   – Конечно. Смотри! – Ника с гордостью показала Рите обручальное кольцо. – А ещё мне подарочек Влад сделал – колье, сережки и браслет с сапфирами. Просто бесподобно!
   – С ума сойти!
   – Так, сейчас поспешим, а то опоздаем. Договорим на филологии.
   – Ты когда собираешься народу информацию подкинуть? – уже поднимаясь по лестнице, спросила Рита.
   – В течение дня. Юлька у всех побрякушки новые моментально замечает, так что и кольцо заметит. Посмотрим, что получится.
   – А кого ты приглашать будешь?
   – Я ещё до конца не решила. С тобой хотела посоветоваться. Тебя и Тамару это уж точно. А дальше – посмотрим.
   Через два часа группа, в которой училась Ника, напоминала растревоженный улей. Известие о том, что она вышла замуж, а не оказалась очередной игрушкой «крутого», произвело эффект взорвавшейся бомбы. Особенно сильно это подействовало на Колю. Он криво улыбнулся, услышав новость, и сказал:
   – Рассказывать ты можешь что угодно. Это твои проблемы. Только я что-то не сильно верю. Скажи, что дяденька взял в свой гарем, и ты какое-то время поживешь у него.
   – Знаешь, Коленька, – смерив его презрительным взглядом, ответила Ника, – твоих куриных мозгов на большее всё равно не хватит. Я от тебя ничего интересней этой речи и не ожидала. Каждый судит по себе. Но тебе судить о нем по себе слабо. Не выйдет.
   Выходя из университета и идя к машине Владислава под неусыпными взглядами наблюдателей Ника уже не чувствовала себя так, как вчера. Всё было хорошо…
 
   Глава 64
   Владислав вошел в кабинет Ильи. Лизы в приемной не было. Эрик ушел решать какие-то вопросы с начальником охраны фирмы. Илья сидел и просматривал свежий журнал. Увидев Владислава, он радостно улыбнулся.
   – Привет, Влад!
   – Привет, Илья Григорьевич! – Владислав сел напротив него. – Отдохнул с дороги?
   – Отдохнул. А ты как? Что-то ты, отец родной в очках сегодня?
   – Не спал я почти, – Владислав снял очки и потер глаза. – Глянул на себя сегодня в зеркало и решил, что глазки, как у кролика, зрелище малопривлекательное.
   – Ты что, приболел? – встревожился Илья.
   – Нет. Всё в порядке. Ты дружком на свадьбе давно был?
   – Уже и не помню, когда, – Илья улыбнулся и закурил. – А к чему вопрос?
   – В четверг у меня дружком будешь? – Владислав смущенно улыбнулся.
   – Неужто ты решил, наконец, стать нормальным человеком? – Илья радостно рассмеялся.
   – Уже стал. Вчера вечером. Мы просто венчаться в четверг будем.
   – Не понял?
   – Так вышло. Вообще-то я давно Нику подбивал отношения узаконить. А вчера так обстоятельства сложились, что я решил больше не уговаривать, а просто привезти её в ЗАГС и поставить точку. Что и сделал. В противном случае, я рисковал попасть в психушку с ней за компанию.
   – Как это ты всё так быстро провернул?
   – Без проблем. Как всегда выручили маленькие личные тяги и маленький вечнозеленый доллар, – Владислав тоже закурил.
   – С родней всё обошлось?
   – Никины родители были в легком шоке, особенно папа после объяснения подробностей «сам-на-сам». Мои – выразили всеобщую бурную радость.
   – Вас как, без свидетелей приговорили?
   – Почему? Серега и Санек были.
   – Тогда всё ясно, почему ты ночь не спал, – Илья лукаво улыбнулся.
   – Балбес! Я вообще сегодня один спал. Ника дома ночевала. Просто вчера вечером сидел, вспоминал Валька, как в Прибалтику ездили, и так на душе тягостно было, передать не могу, – Владислав выпустил через ноздри дым, взгляд стал усталым и тоскливым. – Нельзя близнецам оставаться по одному. Тяжело.
   – Что, как раньше? – Илья нахмурился.
   – Нет. Всё нормально. Просто я всегда это буду помнить, и всегда мне его будет не хватать. Ладно, давай не будем о грустном. Это мой крест и нести его мне.
   – Слушай, если Серега и Санек свидетелями были, возьми кого-нибудь их них. Тем более Санек молодой, холостой. Ты у нас парень без социальных предрассудков. Говорят же дружка лучше брать холостого.
   – Мне всё равно, холостой или нет, а вот рост только у тебя подходящий. В крайнем случае, у Эрика. Да и потом, с тобой мы с детства вместе. Так как, согласен?
   – Согласен, – Илья улыбнулся, – молодожен.
   – На перерыв не исчезай, поедем меня пропьем. Берем Эрика, Санька, Лизу. Кстати, а где это наша киска Лиза?
   – К Саньку убежала. Мы скоро, пожалуй, на ещё одной свадьбе погуляем.
   – На Оленькиной что ли?
   – Влад, открой глаза! Кругом все об одном толкуют – Лиза наша с Саньком Даниловичем.
   – Да, я, кажется, действительно либо стал слепнуть, либо в дела ушел, больше, чем нужно, – Владислав улыбнулся. – Ты знаешь, а я даже рад, что всё так выходит.
   – Конечно, после того, что ты пудрил ей мозги шесть лет, можно быть и довольным, – в голосе Ильи прозвучал легкий упрек.
   – Илюша, я ведь сразу предупреждал её. В постель на аркане не тянул, не насиловал. Всё было чинно, благородно и по обоюдному согласию, – Владислав прищурился. – Я ей сразу посоветовал найти мальчика, сообразно возраста или ещё чего-нибудь и ограничить со мной отношения редкими выездами в свет и составлением компании для обедов. Почему я себе время от времени и баб заводил – думал она сама всё решит.
   – Чем она тебе была плоха?
   – Всем хороша, но не для меня.
   – А Ника?
   – Мне тоже иногда кажется, что не для меня, но это тот случай, когда я ничего не могу поделать. Голову я уже потерял окончательно.
   Дверь в кабинет открылась и на пороге появилась Лиза. Увидев Владислава, она опустила глаза и поздоровалась. Её щечки с ямочками слегка порозовели.
   – Илья Григорьевич, я хотела сказать, что уже на месте, – её голос звучал как всегда мягко и приятно.
   – Лиза, зайди ко мне в кабинет, – попросил Владислав. – Я сейчас приду.
   – Хорошо. Кофе сделать?
   – Пожалуй, сделать. Два. Илья, тебе тоже?
   – Спасибо. Я уже пил, – Илья исподлобья посмотрел на Владислава.
   – Тогда не буду тебя отрывать от дел. Как договорились, до перерыва.
   Владислав вернулся к себе. Через несколько минут Лиза внесла кофе. Владислав сидел у журнального столика в углу кабинета. Лиза поставила чашечки с кофе на столик и вопросительно посмотрела на него.
   – Кого-то пригласить? – спросила она.
   – Дверь закрыть, – сказал Владислав, снова одевая очки. – Составь мне компанию кофе выпить. Мне кое-что нужно тебе сказать.
   – Что же? – Лиза села напротив.
   – Я слышал у тебя отношения с Сашей?
   – Да. А что? Ты не доволен? – Лиза удивленно подняла бровки.
   – Наоборот, доволен.
   – Конечно, ты ведь теперь тоже не совсем свободен, – Лиза явно хотела его уколоть.