Неожиданно тело его напряглось, он присел, будто приходя в себя, но тут же обмяк и распластался по огнеупору, не подавая больше признаков жизни.
Несколько слезинок упали в натекшую лужицу — и испарились…
38
39
40
41
42
43
44
45
46
Несколько слезинок упали в натекшую лужицу — и испарились…
38
Кофе был крепким и горьким.
Синтия сидела с ногами в кресле и смотрела в потолок застывшим взглядом, почти совсем потеряв связь с действительностью. Рипли жадно пила, отрываясь от чашки лишь для того, чтобы сделать затяжку. В комнате завис сигаретный дым, пепельница была набита окурками. Варковски сидел рядом и, словно забыв о взглядах посторонних, почти механически гладил Рипли по колену.
— Элен, что он сказал тебе перед смертью?
— Повторил то же самое… попрощался, — ее хватало сейчас на самые короткие фразы. — Напомнил про зверя… Я не все и сама поняла…
— То же самое, — Эдвард хмыкнул. — А что? Элен, я же не знаю их языка…
— Он что-то сказал о компьютере и о Медном.
— А как ты считаешь, у них последние слова значат то же самое, что и у нас?
— Они такие же, как мы, и смерть для всех одинакова, — отозвалась Рипли, сжимая свободную руку в кулак.
— Значит, это очень важно… Медный, компьютер и зверь…
— Наверное, посол просто спятил… Только этого нам еще и не хватало. Если он начнет охоту и за нами… Я хорошо помню, что это такое, — горько проговорила она.
— Я тоже, Элен. Но это еще не худший из вариантов… Больше ваш друг ничего не вспоминал?
— Сейчас — нет. Но когда мы искали тебя… — Рипли слегка вздрогнула, — он говорил, что ощущает присутствие Чужого… Не так ли, Все Равно?
— ОНО, — подтвердил карлик. — Я тоже его чувствовал. Возникло. Пропало…
— Но ведь этого не может быть! — вздрогнула Рипли. — Он говорит, что здесь был Зофф.
— Зофф… Черт! — Эдвард вскочил. — Где Ань? Где Сирил? У нас есть один компьютер с выходом в центральную сеть. Я — последний кретин, надо было с самого начала выставить возле него охрану! Ведь эта тварь живет в информационной системе… Зофф действительно сверхчудовище: буквально все до единого документы находятся в его памяти, — памяти центрального банка информации, и никто не поверит, что кто-то может их подделывать, проходя сквозь защитные программы; данные любой, даже самой незначительной экспертизы поступают туда же — так что документы, имеющиеся у нас на руках, наверняка признают недействительными…
— Прости, Эдвард, о каких документах ты говоришь?
— Президент был выбран с нашей помощью, есть его подписи… по сути утверждающие, что он брал взятки. Конечно, это все равно, что выстрел из арбалета, когда не сработала лазерная пушка, — но лучше, чем ничего. Продавшийся одному — продастся и второму, а Элтону и Зоффу понадобится время, чтобы найти ему замену… Да что я говорю! Из-за этой информационной системы, из-за поселившегося в ней Зоффа — все бесполезно… А о том, что ему ничего не стоит при помощи компьютерной фотоживописи заставить наши копии перед глазами всего Человечества признаться в чем угодно, я уже говорил… Рипли, послушайте, — неожиданно повернулся он к ней, — я предлагаю вам бежать. Корабль Планеты находится на Весте… Вы сможете с ним справиться?
— За время полета я научилась разбираться в системе управления, — задумчиво ответила Рипли. — Но я этого не сделаю. Мне некуда лететь.
— Но вы говорили — у вас на Планете дочь…
— Если она жива, — резко перебила его Рипли и отстранилась.
— Прости, — кивнул Эдвард.
— Не стоит… Я не могу понять другого. Неужели Медный сговорился с Зоффом? Зачем ему надо было нападать? Стой! — она вдруг вскочила с места. — Я с ним поговорю!!!
Она бросилась к двери — и чуть не столкнулась на пороге с китайцем.
— Элен, ты куда? — встал было и Варковски, но тут же махнул рукой. — Ань… ты не можешь сказать мне, подключился ли тот единственный компьютер к сети… проверь напряжение…
— В какой-то момент оно действительно резко упало, на срок около шести минут. Я не успел сообщить об этом сразу, да и само падение было незначительным. Я хотел найти вас — но началось то сообщение…
— Ясно. Значит, разговор между Медным и Зоффом состоялся, — спокойно отметил Эдвард. — Ну что ж… Я ничуть не удивлен. Никогда нельзя до конца доверять Чужим.
— Можно, — вдруг обернулся к нему Все Равно, — таким, как Одинокому. Ему, наоборот, надо только доверять — так сказал Священник. Если ждать, что Одинокий нападет, — он нападет. Если ему верить — он будет другом. Это зверь-зеркало, вот как он сказал. А про Медного вы могли спросить у нас — он всегда был подлецом.
— Вот так, — Эдвард усмехнулся. — Спасибо за урок, малыш… Вот уж век живи, век учись… и все равно не найдешь золотой середины. Да и толку уже от этих знаний нет — нам поставили мат.
— Вокруг Весты собираются военные корабли, — сообщил Ань, опуская взгляд.
— Ну, это естественно… Будем надеяться, что они просто уничтожат нас… — он замолчал. Внезапно в его голове мелькнула шальная, совершенно неожиданная идея. — Послушай, Ань, кто из специалистов по противовирусной компьютерной защите находится сейчас у нас? Мне надо кое-что проверить…
— Никого… Но Сирил этим занимался.
— Прекрасно! — Варковски повеселел. — Пошли к нему.
Они направились к двери, и лишь на миг их задержал голос ожившей вдруг Синтии.
— И все они ушли, оставив меня одну…
Произнеся эту фразу, она снова замолчала, но даже у маленького инопланетянина появилось ощущение, что это было пророчество или просто нечто очень мистическое…
Синтия сидела с ногами в кресле и смотрела в потолок застывшим взглядом, почти совсем потеряв связь с действительностью. Рипли жадно пила, отрываясь от чашки лишь для того, чтобы сделать затяжку. В комнате завис сигаретный дым, пепельница была набита окурками. Варковски сидел рядом и, словно забыв о взглядах посторонних, почти механически гладил Рипли по колену.
— Элен, что он сказал тебе перед смертью?
— Повторил то же самое… попрощался, — ее хватало сейчас на самые короткие фразы. — Напомнил про зверя… Я не все и сама поняла…
— То же самое, — Эдвард хмыкнул. — А что? Элен, я же не знаю их языка…
— Он что-то сказал о компьютере и о Медном.
— А как ты считаешь, у них последние слова значат то же самое, что и у нас?
— Они такие же, как мы, и смерть для всех одинакова, — отозвалась Рипли, сжимая свободную руку в кулак.
— Значит, это очень важно… Медный, компьютер и зверь…
— Наверное, посол просто спятил… Только этого нам еще и не хватало. Если он начнет охоту и за нами… Я хорошо помню, что это такое, — горько проговорила она.
— Я тоже, Элен. Но это еще не худший из вариантов… Больше ваш друг ничего не вспоминал?
— Сейчас — нет. Но когда мы искали тебя… — Рипли слегка вздрогнула, — он говорил, что ощущает присутствие Чужого… Не так ли, Все Равно?
— ОНО, — подтвердил карлик. — Я тоже его чувствовал. Возникло. Пропало…
— Но ведь этого не может быть! — вздрогнула Рипли. — Он говорит, что здесь был Зофф.
— Зофф… Черт! — Эдвард вскочил. — Где Ань? Где Сирил? У нас есть один компьютер с выходом в центральную сеть. Я — последний кретин, надо было с самого начала выставить возле него охрану! Ведь эта тварь живет в информационной системе… Зофф действительно сверхчудовище: буквально все до единого документы находятся в его памяти, — памяти центрального банка информации, и никто не поверит, что кто-то может их подделывать, проходя сквозь защитные программы; данные любой, даже самой незначительной экспертизы поступают туда же — так что документы, имеющиеся у нас на руках, наверняка признают недействительными…
— Прости, Эдвард, о каких документах ты говоришь?
— Президент был выбран с нашей помощью, есть его подписи… по сути утверждающие, что он брал взятки. Конечно, это все равно, что выстрел из арбалета, когда не сработала лазерная пушка, — но лучше, чем ничего. Продавшийся одному — продастся и второму, а Элтону и Зоффу понадобится время, чтобы найти ему замену… Да что я говорю! Из-за этой информационной системы, из-за поселившегося в ней Зоффа — все бесполезно… А о том, что ему ничего не стоит при помощи компьютерной фотоживописи заставить наши копии перед глазами всего Человечества признаться в чем угодно, я уже говорил… Рипли, послушайте, — неожиданно повернулся он к ней, — я предлагаю вам бежать. Корабль Планеты находится на Весте… Вы сможете с ним справиться?
— За время полета я научилась разбираться в системе управления, — задумчиво ответила Рипли. — Но я этого не сделаю. Мне некуда лететь.
— Но вы говорили — у вас на Планете дочь…
— Если она жива, — резко перебила его Рипли и отстранилась.
— Прости, — кивнул Эдвард.
— Не стоит… Я не могу понять другого. Неужели Медный сговорился с Зоффом? Зачем ему надо было нападать? Стой! — она вдруг вскочила с места. — Я с ним поговорю!!!
Она бросилась к двери — и чуть не столкнулась на пороге с китайцем.
— Элен, ты куда? — встал было и Варковски, но тут же махнул рукой. — Ань… ты не можешь сказать мне, подключился ли тот единственный компьютер к сети… проверь напряжение…
— В какой-то момент оно действительно резко упало, на срок около шести минут. Я не успел сообщить об этом сразу, да и само падение было незначительным. Я хотел найти вас — но началось то сообщение…
— Ясно. Значит, разговор между Медным и Зоффом состоялся, — спокойно отметил Эдвард. — Ну что ж… Я ничуть не удивлен. Никогда нельзя до конца доверять Чужим.
— Можно, — вдруг обернулся к нему Все Равно, — таким, как Одинокому. Ему, наоборот, надо только доверять — так сказал Священник. Если ждать, что Одинокий нападет, — он нападет. Если ему верить — он будет другом. Это зверь-зеркало, вот как он сказал. А про Медного вы могли спросить у нас — он всегда был подлецом.
— Вот так, — Эдвард усмехнулся. — Спасибо за урок, малыш… Вот уж век живи, век учись… и все равно не найдешь золотой середины. Да и толку уже от этих знаний нет — нам поставили мат.
— Вокруг Весты собираются военные корабли, — сообщил Ань, опуская взгляд.
— Ну, это естественно… Будем надеяться, что они просто уничтожат нас… — он замолчал. Внезапно в его голове мелькнула шальная, совершенно неожиданная идея. — Послушай, Ань, кто из специалистов по противовирусной компьютерной защите находится сейчас у нас? Мне надо кое-что проверить…
— Никого… Но Сирил этим занимался.
— Прекрасно! — Варковски повеселел. — Пошли к нему.
Они направились к двери, и лишь на миг их задержал голос ожившей вдруг Синтии.
— И все они ушли, оставив меня одну…
Произнеся эту фразу, она снова замолчала, но даже у маленького инопланетянина появилось ощущение, что это было пророчество или просто нечто очень мистическое…
39
Одинокий сидел в углу, будто давно ее ждал.
— Ну что, зверюга? — распахнула дверь Рипли. — Хочешь поразмяться? У тебя должен быть неплохой нюх — ты ведь охотник, так? Я предлагаю тебе поохотиться!
Глаза зверя удивленно посмотрели на нее, и из мягких подушек лап возникли на миг черные острые когти.
«Он не тронет меня. Он тронет только убийцу. Только убийцу…» — сказала она себе.
Морда зверя приблизилась, запахло шерстью. Огромные ноздри тронули куртку Рипли. Одинокий фыркнул и неожиданно грациозным для своих габаритов движением перетек к двери.
— Ищи его… ищи! — сквозь зубы процедила Рипли, устремляясь за ним…
— Ну что, зверюга? — распахнула дверь Рипли. — Хочешь поразмяться? У тебя должен быть неплохой нюх — ты ведь охотник, так? Я предлагаю тебе поохотиться!
Глаза зверя удивленно посмотрели на нее, и из мягких подушек лап возникли на миг черные острые когти.
«Он не тронет меня. Он тронет только убийцу. Только убийцу…» — сказала она себе.
Морда зверя приблизилась, запахло шерстью. Огромные ноздри тронули куртку Рипли. Одинокий фыркнул и неожиданно грациозным для своих габаритов движением перетек к двери.
— Ищи его… ищи! — сквозь зубы процедила Рипли, устремляясь за ним…
40
— Мне нужно пересмотреть, как выглядит вирус, стирающий память, — почти безразличным тоном проговорил Варковски. — Надо проверить одну небольшую идею.
— Сейчас… — специалист по противовирусной защите был удивлен: странные же мысли приходят в голову начальникам в самый критический момент! — Где-то у меня тут был образчик…
Варковски скрестил руки на груди, изобразил усмешку и стал ждать. Он видел краем глаза собственное отражение в металлическом боку дисплея и был им доволен: ничто не говорило о том, какая буря поднималась в его душе.
Поднять руку на всю центральную информационную систему — шутка ли? В своем роде это было святая святых цивилизации, ее храм… Но если в храме заводится нечисть — куда благоразумней его сжечь и на руинах построить новый. Зато у Элтона будет отнята главная его сила на сегодня, зато не станет страшнейшего из чудовищ… Но ведь банк информации — создававшаяся веками сокровищница всех знаний Человечества… И потому она так опасна…
Улыбалось лицо Эдварда, улыбалось его отражение, а сам он ощущал, как от этих мыслей начинает подниматься температура.
Исчезновение банка информации — непоправимая катастрофа. Такого не простят никому… Но куда заведет Человечество власть всесильного маньяка?
«Ты не имеешь права бояться, пусть хоть одно из твоих преступлений послужит на благо… На благо ли? А радары, а… нет, для этого есть дублирующие автономные системы — катастрофы будут, их не избежать — но будет и спасение… Лишь бы Зофф находился внутри… лишь бы он находился… А он будет там. Он наверняка следит за Вестой, сидит на выходе… Нет, все правильно!» Волнение сменялось хладнокровием.
«А что будет с тобой — не думай… не думай…» — Вот, кажется, я нашел! — сообщил Сирил, вытаскивая небольшую книжку в мягком переплете.
— Я беру ее с собой, — беззаботно проговорил Варковски, а вы с Анем пока слушайте, не будут ли с нами связываться с кораблей.
— Уже связались, — мрачно сообщил Ань, снимая наушники. — Предлагают сдаться. Что им ответить?
— Пока ничего, — кивнул Эдвард. — Продолжайте слушать.
— Систему противоракетной обороны в боевую готовность приводить? — с видимой неохотой поинтересовался третий оператор.
— Упаси Бог! — махнул на него Варковски. — Лучше проверьте, чтобы наш инопланетянин не вздумал сделать этого без приказа — только перестрелки нам и не хватало… Мы все делаем только в рамках закона, слышали? — он подобрался к двери и приоткрыл ее. — Запомните: все только по закону…
— Сейчас… — специалист по противовирусной защите был удивлен: странные же мысли приходят в голову начальникам в самый критический момент! — Где-то у меня тут был образчик…
Варковски скрестил руки на груди, изобразил усмешку и стал ждать. Он видел краем глаза собственное отражение в металлическом боку дисплея и был им доволен: ничто не говорило о том, какая буря поднималась в его душе.
Поднять руку на всю центральную информационную систему — шутка ли? В своем роде это было святая святых цивилизации, ее храм… Но если в храме заводится нечисть — куда благоразумней его сжечь и на руинах построить новый. Зато у Элтона будет отнята главная его сила на сегодня, зато не станет страшнейшего из чудовищ… Но ведь банк информации — создававшаяся веками сокровищница всех знаний Человечества… И потому она так опасна…
Улыбалось лицо Эдварда, улыбалось его отражение, а сам он ощущал, как от этих мыслей начинает подниматься температура.
Исчезновение банка информации — непоправимая катастрофа. Такого не простят никому… Но куда заведет Человечество власть всесильного маньяка?
«Ты не имеешь права бояться, пусть хоть одно из твоих преступлений послужит на благо… На благо ли? А радары, а… нет, для этого есть дублирующие автономные системы — катастрофы будут, их не избежать — но будет и спасение… Лишь бы Зофф находился внутри… лишь бы он находился… А он будет там. Он наверняка следит за Вестой, сидит на выходе… Нет, все правильно!» Волнение сменялось хладнокровием.
«А что будет с тобой — не думай… не думай…» — Вот, кажется, я нашел! — сообщил Сирил, вытаскивая небольшую книжку в мягком переплете.
— Я беру ее с собой, — беззаботно проговорил Варковски, а вы с Анем пока слушайте, не будут ли с нами связываться с кораблей.
— Уже связались, — мрачно сообщил Ань, снимая наушники. — Предлагают сдаться. Что им ответить?
— Пока ничего, — кивнул Эдвард. — Продолжайте слушать.
— Систему противоракетной обороны в боевую готовность приводить? — с видимой неохотой поинтересовался третий оператор.
— Упаси Бог! — махнул на него Варковски. — Лучше проверьте, чтобы наш инопланетянин не вздумал сделать этого без приказа — только перестрелки нам и не хватало… Мы все делаем только в рамках закона, слышали? — он подобрался к двери и приоткрыл ее. — Запомните: все только по закону…
41
— Эй, Медный! Мы идем за тобой!!! — крикнула Рипли, идя по коридору. Слышишь? Нам надо поговорить…
Одинокий шумно обнюхивал стены и время от времени рычал, давая понять, что они на правильном пути.
— Смелее, зверь… Этот тип должен нас бояться! — на всех языках повторила Рипли и вновь принялась взывать к послу-провокатору:
— Медный! Все равно не спрячешься! Куда это тебя занесло?.. Ого! Да тут никак оружейный отсек!
Она стояла на пороге довольно странного на вид помещения; нечто подобное, но не столь солидное, ей приходилось видеть только на десантном транспорте. И тот отсек действительно был военным.
Мысль о том, что может натворить сумасшедшее существо… — или не сумасшедшее, а наоборот, просто чудовищно жестокое и расчетливое — обдала ее жаром. Обычно команды на все системы уничтожения давались из центров управления, через компьютер, но всегда на «крайний случай» имелась и еще одна система — ручная.
— Эй, Медный! — чуть дрогнувшим голосом позвала Рипли и еле успела отскочить к стене — полосатое тело рванулось вперед, чуть не сбив ее с ног. — Зверь, подожди… не ешь его сразу! — вскрикнула она, и вслед прозвучал еще один выкрик, идущий уже откуда-то сверху:
— Уберите чудовище!
— Ах, так ты тут? — зло спросила Рипли, проходя между опорными трубами. — Здесь, сволочь? Так вот, слушай: Одинокий не тронет тебя только в одном случае — если ты будешь говорить правду. Здесь при мне магнитофон… На всякий случай предупреждаю: во-первых, зверь зол на тебя за гибель друга, а, во-вторых, он умеет читать твои чувства и мысли — так что не пытайся обманывать… — Рипли и сама уже верила в то, что говорила. — Слушай, зверь, если этот негодяй, — она подошла уже достаточно близко, чтобы различить скрючившуюся и забившуюся в слишком для него узкую щель под потолком фигуру Медного, — попробует соврать — рви его на части. Он — твой…
— Нет!!! Не надо! — завопил Медный, ерзая в своем укрытии.
Одинокий выжидающе посмотрел вверх: одного прыжка и удара лапой было достаточно, чтобы сбросить Медного на пол.
— Если ты будешь говорить правду — останешься жив… Пока. Отчитаешься на суде, — безжалостно произнесла Рипли. — А теперь — отвечай… Ты связывался с Зоффом?
— Да.
— Это была его идея — напасть на членов комиссии?
— Да… — Медного трясло.
— Зачем? Зачем вам это было нужно? Чтобы убийцами объявили нас?
— Да… чтобы вас могли осудить…
— А ты бы сбежал, конечно, вместе с оружием, так?
— Да. Я был бы на суде, мне зачитали бы приговор, а потом я бы улетел. Да, я улечу! — закричал вдруг он. — А вы останетесь — вам просто некуда деться!!!
Одинокий зарычал, и крик мгновенно смолк.
— Это была только идея Зоффа или Элтон тоже участвовал? — задала Рипли последний вопрос.
— Да, — ответил с потолка потухший голос. — Участвовал…
— Так… — Рипли замолчала, не зная, о чем еще спросить. — Ладно, можешь слезать…
— Слезать? — дернулся Медный.
— Если ты не врал — а ты не врал, — то можешь пока не бояться. — Рипли подошла к Одинокому и, привстав на цыпочки, почесала его за ухом — зверь блаженно зажмурился. — Только здесь, возле оружия, тебе нечего делать… Ты ведь собрался стрелять по военным кораблям?
— Да, — уже совсем упавшим голосом сознался Медный и тяжело плюхнулся на пол — он был напуган и раздавлен…
Одинокий шумно обнюхивал стены и время от времени рычал, давая понять, что они на правильном пути.
— Смелее, зверь… Этот тип должен нас бояться! — на всех языках повторила Рипли и вновь принялась взывать к послу-провокатору:
— Медный! Все равно не спрячешься! Куда это тебя занесло?.. Ого! Да тут никак оружейный отсек!
Она стояла на пороге довольно странного на вид помещения; нечто подобное, но не столь солидное, ей приходилось видеть только на десантном транспорте. И тот отсек действительно был военным.
Мысль о том, что может натворить сумасшедшее существо… — или не сумасшедшее, а наоборот, просто чудовищно жестокое и расчетливое — обдала ее жаром. Обычно команды на все системы уничтожения давались из центров управления, через компьютер, но всегда на «крайний случай» имелась и еще одна система — ручная.
— Эй, Медный! — чуть дрогнувшим голосом позвала Рипли и еле успела отскочить к стене — полосатое тело рванулось вперед, чуть не сбив ее с ног. — Зверь, подожди… не ешь его сразу! — вскрикнула она, и вслед прозвучал еще один выкрик, идущий уже откуда-то сверху:
— Уберите чудовище!
— Ах, так ты тут? — зло спросила Рипли, проходя между опорными трубами. — Здесь, сволочь? Так вот, слушай: Одинокий не тронет тебя только в одном случае — если ты будешь говорить правду. Здесь при мне магнитофон… На всякий случай предупреждаю: во-первых, зверь зол на тебя за гибель друга, а, во-вторых, он умеет читать твои чувства и мысли — так что не пытайся обманывать… — Рипли и сама уже верила в то, что говорила. — Слушай, зверь, если этот негодяй, — она подошла уже достаточно близко, чтобы различить скрючившуюся и забившуюся в слишком для него узкую щель под потолком фигуру Медного, — попробует соврать — рви его на части. Он — твой…
— Нет!!! Не надо! — завопил Медный, ерзая в своем укрытии.
Одинокий выжидающе посмотрел вверх: одного прыжка и удара лапой было достаточно, чтобы сбросить Медного на пол.
— Если ты будешь говорить правду — останешься жив… Пока. Отчитаешься на суде, — безжалостно произнесла Рипли. — А теперь — отвечай… Ты связывался с Зоффом?
— Да.
— Это была его идея — напасть на членов комиссии?
— Да… — Медного трясло.
— Зачем? Зачем вам это было нужно? Чтобы убийцами объявили нас?
— Да… чтобы вас могли осудить…
— А ты бы сбежал, конечно, вместе с оружием, так?
— Да. Я был бы на суде, мне зачитали бы приговор, а потом я бы улетел. Да, я улечу! — закричал вдруг он. — А вы останетесь — вам просто некуда деться!!!
Одинокий зарычал, и крик мгновенно смолк.
— Это была только идея Зоффа или Элтон тоже участвовал? — задала Рипли последний вопрос.
— Да, — ответил с потолка потухший голос. — Участвовал…
— Так… — Рипли замолчала, не зная, о чем еще спросить. — Ладно, можешь слезать…
— Слезать? — дернулся Медный.
— Если ты не врал — а ты не врал, — то можешь пока не бояться. — Рипли подошла к Одинокому и, привстав на цыпочки, почесала его за ухом — зверь блаженно зажмурился. — Только здесь, возле оружия, тебе нечего делать… Ты ведь собрался стрелять по военным кораблям?
— Да, — уже совсем упавшим голосом сознался Медный и тяжело плюхнулся на пол — он был напуган и раздавлен…
42
— Что-то шеф странно себя ведет, — заметил Ань, снимая наушники. — Сколько времени работаю с ним — и ни разу не слышал ничего по поводу того, что в каком-то из наших компьютеров стерли память. Инопланетянин действительно общался с кем-то, но запись-то об этом сохранена, просто пошла «под запор»…
— Мне он ничего не объяснял, да это и не наше дело, — отозвался Сирил.
— Ты так думаешь? — Ань тревожно оглянулся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто их разговор. — А вот мне показалось, — он понизил голос, — что он немного не в себе. Сперва он потерял сознание, потом странно себя вел… Ты знаешь — он трахался с этой старухой…
— Повежливей выражайся, когда говоришь о боссе! — отозвался третий оператор.
— Да кто говорит о боссе — миссис Торнтон не до этого… Тоже вроде как чокнулась, только по-другому. Похоже, у нашего начальства эпидемия безумия… Да и все знают, что они побывали на Эпсилон-Кси…
— Брось трепаться — скажи лучше, куда ты клонишь?
— А туда, — Ань снова оглянулся. — Инопланетянин спятил — и сожрал представителя следственной комиссии. Сумасшествие у него такое — разрушать и убивать… Вот. А что если на шефа тоже нашло? Или он и впрямь решил избавиться от каких-то компроматов…
— Ты что, хочешь сказать… — подскочил на месте третий оператор.
— Я ничего… — потупился Ань.
— Если он впустит вирус в центральную информационную… — проговорил Сирил и тут же замолчал.
Оба обменялись многозначительными испуганными взглядами и одновременно метнулись к двери…
Неожиданно пол дрогнул.
— А это еще что? — замер на месте Сирил. В его представлении покушение на центральную информационную систему было таким святотатством, что он не удивился бы и вмешательству свыше.
— Крейсер сел… — скривился третий оператор.
— Да что мы болтаем — надо бежать! — метнулся к двери Ань.
Когда они выбежали в коридор, пол под ними снова содрогнулся.
Изредка Варковски прерывался — чтобы сосчитать «миниземлетрясения» и думая вскользь, как такое количество военных кораблей ухитрилось уместиться на крошечном посадочном пятачке, но тут же вновь возвращался к своему занятию. Оно настолько поглотило его, что даже появление в комнате посторонних не заставило его поднять голову. Лишь когда один из приблизившихся замахнулся, Эдвард, не прекращая орудовать правой рукой, выставил левый блок.
Ему осталось немного: три-четыре строчки и выход в саму сеть. Ему казалось, что он видит собственными глазами ошарашенную морду Зоффа, лишившегося вдруг разума… Конечно, тогда зверь в нем возьмет свое, может, кто-то и погибнет в его зубах — но уж с Зоффом-телом справиться будет не так сложно…
От нового удара защититься не удалось, — собственно, было сразу два удара, и, пока Эдвард отбивал один, второй с силой опустился на спину, заставив руку дрогнуть и набрать не тот символ.
«Пусть… мне сейчас некогда драться…» — втянув голову в плечи и отведя подальше в сторону правый локоть, решил он — и еле успел подставить левую руку под что-то тяжелое, готовое опуститься ему на голову.
— Отойдите от компьютера — не то буду стрелять! — заорал за спиной знакомый голос.
«Осталось всего ничего… не отвлекаться! Не отвлекаться… — он чуть не вскрикнул от боли. — Пусть стреляют, но…» Кто-то вцепился ему в плечи, и Эдварду пришлось все-таки отвлечься, чтобы ударом локтя отшвырнуть противника, затем кто-то выстрелил — мимо, и снова, уже с двух сторон, на него навалились человеческие фигуры в знакомой форме. Свои…
Некоторое время он молча отбивался, досадуя, что зря теряет бесценные секунды: судя по всему, десантники вот-вот должны были ворваться в здание. И все же объясняться с людьми, вводить их в курс дела и посвящать в свои замыслы — было бы дольше, несравнимо дольше…
Ань согнулся, хватаясь за живот; охнул от удара в челюсть Сирил… Они тоже умели драться. В руках третьего оператора мелькнул стул, Варковски метнулся перехватить ножки, но тут рукоятка пистолета молнией блеснула сбоку, врезаясь в висок…
До конца программы-вируса оставалось меньше строчки, когда все было кончено.
— Мертв? — отшатнулся Сирил.
— Вроде нет… Не знаю, — попятился от упавшего тела Ань.
— Всем — руки за голову, оружие бросить! — рявкнул металлом с порога незнакомый голос.
— Мне он ничего не объяснял, да это и не наше дело, — отозвался Сирил.
— Ты так думаешь? — Ань тревожно оглянулся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто их разговор. — А вот мне показалось, — он понизил голос, — что он немного не в себе. Сперва он потерял сознание, потом странно себя вел… Ты знаешь — он трахался с этой старухой…
— Повежливей выражайся, когда говоришь о боссе! — отозвался третий оператор.
— Да кто говорит о боссе — миссис Торнтон не до этого… Тоже вроде как чокнулась, только по-другому. Похоже, у нашего начальства эпидемия безумия… Да и все знают, что они побывали на Эпсилон-Кси…
— Брось трепаться — скажи лучше, куда ты клонишь?
— А туда, — Ань снова оглянулся. — Инопланетянин спятил — и сожрал представителя следственной комиссии. Сумасшествие у него такое — разрушать и убивать… Вот. А что если на шефа тоже нашло? Или он и впрямь решил избавиться от каких-то компроматов…
— Ты что, хочешь сказать… — подскочил на месте третий оператор.
— Я ничего… — потупился Ань.
— Если он впустит вирус в центральную информационную… — проговорил Сирил и тут же замолчал.
Оба обменялись многозначительными испуганными взглядами и одновременно метнулись к двери…
Неожиданно пол дрогнул.
— А это еще что? — замер на месте Сирил. В его представлении покушение на центральную информационную систему было таким святотатством, что он не удивился бы и вмешательству свыше.
— Крейсер сел… — скривился третий оператор.
— Да что мы болтаем — надо бежать! — метнулся к двери Ань.
Когда они выбежали в коридор, пол под ними снова содрогнулся.
* * *
Он набирал программу быстро, но без привычки оперировать большим количеством служебных условных значков было непросто, и это сильно замедляло дело. С другой стороны — необходимость внимательно следить за своими пальцами и за символами, возникающими на экране, позволяла отвлечься от мыслей, а значит, и от волнения.Изредка Варковски прерывался — чтобы сосчитать «миниземлетрясения» и думая вскользь, как такое количество военных кораблей ухитрилось уместиться на крошечном посадочном пятачке, но тут же вновь возвращался к своему занятию. Оно настолько поглотило его, что даже появление в комнате посторонних не заставило его поднять голову. Лишь когда один из приблизившихся замахнулся, Эдвард, не прекращая орудовать правой рукой, выставил левый блок.
Ему осталось немного: три-четыре строчки и выход в саму сеть. Ему казалось, что он видит собственными глазами ошарашенную морду Зоффа, лишившегося вдруг разума… Конечно, тогда зверь в нем возьмет свое, может, кто-то и погибнет в его зубах — но уж с Зоффом-телом справиться будет не так сложно…
От нового удара защититься не удалось, — собственно, было сразу два удара, и, пока Эдвард отбивал один, второй с силой опустился на спину, заставив руку дрогнуть и набрать не тот символ.
«Пусть… мне сейчас некогда драться…» — втянув голову в плечи и отведя подальше в сторону правый локоть, решил он — и еле успел подставить левую руку под что-то тяжелое, готовое опуститься ему на голову.
— Отойдите от компьютера — не то буду стрелять! — заорал за спиной знакомый голос.
«Осталось всего ничего… не отвлекаться! Не отвлекаться… — он чуть не вскрикнул от боли. — Пусть стреляют, но…» Кто-то вцепился ему в плечи, и Эдварду пришлось все-таки отвлечься, чтобы ударом локтя отшвырнуть противника, затем кто-то выстрелил — мимо, и снова, уже с двух сторон, на него навалились человеческие фигуры в знакомой форме. Свои…
Некоторое время он молча отбивался, досадуя, что зря теряет бесценные секунды: судя по всему, десантники вот-вот должны были ворваться в здание. И все же объясняться с людьми, вводить их в курс дела и посвящать в свои замыслы — было бы дольше, несравнимо дольше…
Ань согнулся, хватаясь за живот; охнул от удара в челюсть Сирил… Они тоже умели драться. В руках третьего оператора мелькнул стул, Варковски метнулся перехватить ножки, но тут рукоятка пистолета молнией блеснула сбоку, врезаясь в висок…
До конца программы-вируса оставалось меньше строчки, когда все было кончено.
— Мертв? — отшатнулся Сирил.
— Вроде нет… Не знаю, — попятился от упавшего тела Ань.
— Всем — руки за голову, оружие бросить! — рявкнул металлом с порога незнакомый голос.
43
Варковски приоткрыл глаза и увидел мертвый свет лампы-рефлектора.
Голова трещала, руки ныли, особенно левая…
«Где я?» — с опаской подумал он, приподнимая голову. Комнатка, в которой он находился, была крошечной, разве что на старых космических кораблях в целях экономии места допускались такие мини-каюты, но что-то подсказывало ему, что он был не на корабле.
«Тюрьма? — почувствовал он ползущий по спине холодок. — Камера-одиночка или… подвал Элтона?» При мысли об этом Варковски потрогал языком зуб, где была ампула с ядом, и похолодел: ампулы не было!
Открытие заставило его откинуться на спину и зажмуриться.
Да, произошло самое страшное — но разве этого не следовало ожидать? И закон, и беззаконие одинаково были сейчас против него, не оставляя никаких путей к отступлению. Даже к отступлению в небытие. Даже если тюрьма была обыкновенной, государственной, — ему не стоило объяснять, что для Элтона ее стены прозрачны. Захочет — придет, заберет…
«А все же я хорошо его поддел, — попробовал усмехнуться Эдвард, но скулы свело. — Он соткан из повышенного самолюбия… Ему никто еще не смел говорить, что он — никто… Хоть какое-то утешение…» Утешением это не было, — наоборот, страх еще сильнее скрутил изнутри.
«Ладно… Защититься я все равно не могу, умереть — тоже. Остается смириться с ситуацией и попробовать взглянуть на нее спокойней. Раз я все равно у Элтона в руках, а игра с судом ему выгодна — то какая-то отсрочка у меня есть. Значит, пока можно ни о чем не думать, а нужно успокоиться и набраться сил… Так. Голова у меня болит из-за того удара, руки — тоже от драки, серьезного ничего нет… А если бы и было — то не мне об этом беспокоиться… не мне! Что сделано — то сделано, а что упущено — не исправить, значит, первое, что мне надо, — это постараться уснуть и прийти в себя…
Только вот жалко Элен и Синтию… но что я могу тут поделать?» Через несколько секунд он уже засыпал, и сон его выглядел здоровым и ровным…
Голова трещала, руки ныли, особенно левая…
«Где я?» — с опаской подумал он, приподнимая голову. Комнатка, в которой он находился, была крошечной, разве что на старых космических кораблях в целях экономии места допускались такие мини-каюты, но что-то подсказывало ему, что он был не на корабле.
«Тюрьма? — почувствовал он ползущий по спине холодок. — Камера-одиночка или… подвал Элтона?» При мысли об этом Варковски потрогал языком зуб, где была ампула с ядом, и похолодел: ампулы не было!
Открытие заставило его откинуться на спину и зажмуриться.
Да, произошло самое страшное — но разве этого не следовало ожидать? И закон, и беззаконие одинаково были сейчас против него, не оставляя никаких путей к отступлению. Даже к отступлению в небытие. Даже если тюрьма была обыкновенной, государственной, — ему не стоило объяснять, что для Элтона ее стены прозрачны. Захочет — придет, заберет…
«А все же я хорошо его поддел, — попробовал усмехнуться Эдвард, но скулы свело. — Он соткан из повышенного самолюбия… Ему никто еще не смел говорить, что он — никто… Хоть какое-то утешение…» Утешением это не было, — наоборот, страх еще сильнее скрутил изнутри.
«Ладно… Защититься я все равно не могу, умереть — тоже. Остается смириться с ситуацией и попробовать взглянуть на нее спокойней. Раз я все равно у Элтона в руках, а игра с судом ему выгодна — то какая-то отсрочка у меня есть. Значит, пока можно ни о чем не думать, а нужно успокоиться и набраться сил… Так. Голова у меня болит из-за того удара, руки — тоже от драки, серьезного ничего нет… А если бы и было — то не мне об этом беспокоиться… не мне! Что сделано — то сделано, а что упущено — не исправить, значит, первое, что мне надо, — это постараться уснуть и прийти в себя…
Только вот жалко Элен и Синтию… но что я могу тут поделать?» Через несколько секунд он уже засыпал, и сон его выглядел здоровым и ровным…
44
Больше всего Все Равно угнетало плохое знание языка. На крейсер он пробрался почти без труда и очень жалел, что его земные друзья не могли сделать то же самое. И всего-то ничего, казалось бы: подцепиться на потолок ангара, пробежать по свободно висящему кабелю к окраине площадки, зайти кораблям в тыл и, двигаясь то по стенам, то опять по потолку, прокрасться на корабль. Едва ли не впервые Все Равно был благодарен природе за свой небольшой размер: так прятаться было легче, а различные служебные проходы и вовсе были созданы будто для него.
Растерялся он уже позже — поняв, что всех его знакомых перевозят на другой корабль. Первоначально его замысел был довольно прост: дождаться, когда их запрут, спуститься, открыть дверь — а уж они сами должны были знать, как захватить корабль и повернуть в нужную сторону. Вместо этого он оказался в окружении землян-врагов, летящих, быть может, совсем в противоположную сторону. Если бы они хотя бы говорили помедленнее…
Полет длился три дня. За это время Все Равно чуть не попался, похищая еду из «кормушки», успел затосковать и значительно расширил свой словарный запас.
Однако единственное, что ему удалось узнать, было то, что по требованию возмущенного народа заседание трибунала состоится всего через день.
«Через день… через день… — повторял карлик, чувствуя, как зреет внутри желание отомстить. — Узнать бы хоть, куда они ссылают своих заключенных… найти бы их…» Он продолжал мечтать, а тоска пробирала его все сильнее: ничем не помочь, никак не спасти… И думая об этом, несчастный карлик по-своему плакал. Когда же наконец корабль сел, он первым делом пробрался к люку, выскользнул наружу и замер при виде ярко-синего огромного неба.
Перед ним была Земля…
Растерялся он уже позже — поняв, что всех его знакомых перевозят на другой корабль. Первоначально его замысел был довольно прост: дождаться, когда их запрут, спуститься, открыть дверь — а уж они сами должны были знать, как захватить корабль и повернуть в нужную сторону. Вместо этого он оказался в окружении землян-врагов, летящих, быть может, совсем в противоположную сторону. Если бы они хотя бы говорили помедленнее…
Полет длился три дня. За это время Все Равно чуть не попался, похищая еду из «кормушки», успел затосковать и значительно расширил свой словарный запас.
Однако единственное, что ему удалось узнать, было то, что по требованию возмущенного народа заседание трибунала состоится всего через день.
«Через день… через день… — повторял карлик, чувствуя, как зреет внутри желание отомстить. — Узнать бы хоть, куда они ссылают своих заключенных… найти бы их…» Он продолжал мечтать, а тоска пробирала его все сильнее: ничем не помочь, никак не спасти… И думая об этом, несчастный карлик по-своему плакал. Когда же наконец корабль сел, он первым делом пробрался к люку, выскользнул наружу и замер при виде ярко-синего огромного неба.
Перед ним была Земля…
45
— …А зверя они убили, — тихо шепнула Рипли, усаживаясь на скамью возле Эдварда. Синтия уже была там и сидела все с тем же отсутствующим взглядом.
— Выше голову, Элен… нам все равно нечего терять, — шепнул в ответ Эдвард.
Он единственный выглядел так, будто ничего не произошло, и рассматривал зал суда с особым, немножко ироничным любопытством, в то время как сбоку скамьи старался пристроиться Медный. Панцирь провокатора несколько потускнел, да и выглядел он жалко: короткое общение с Одиноким потрясло его настолько, что внутри возник невидимый, но ощутимый слой. Или сыграло роль неверие в честность партнеров по сделке?
Свидетели и документы сменяли друг друга довольно быстро — дело казалось ясным и не требующим особых комментариев. Магнитофонная запись, на которую так надеялась Рипли, исчезла при регистрации в центральной информационной сети — невидимая усмешка Зоффа смотрела на подсудимых и не оставляла надежд на прощение.
Иногда их о чем-то спрашивали. Синтия монотонным, словно запрограммированным голосом соглашалась со всеми обвинениями, так что и малоосведомленный наблюдатель мог бы заподозрить в ней зомби. Рипли или отмалчивалась, или огрызалась: бессмысленность сопротивления была слишком очевидна. Медный закладывал всех, как мог, лишь Эдвард пробовал что-то возражать — но тоже без энтузиазма.
— Варковски, вы признаете, что хотели стереть банк данных центральной информационной сети?
— Это был единственный способ избавиться от проникшего в нее чудовища, — глядя куда-то в сторону, отвечал он.
— Так вы признаете, что хотели сделать это?
— Да.
— Вы понимаете, какие последствия это могло повлечь за собой?
— Да.
— По чьему приказу вы делали это?
— По личной инициативе. Эта идея пришла мне в голову, к сожалению, слишком поздно. Также я не отрицаю, что комментарии к сообщению капитана «Остиена» были составлены и зачитаны лично мной. Я протестую только против одного пункта обвинения: государственной измены не было — была неудачная попытка защитить вас всех от диктата авантюристов и преступников… Но, — он усмехнулся, — победителей не судят, а у неудачников — такова уж судьба…
«Скорей бы все это закончилось, — думала Рипли, разглядывая наручники. Они были сделаны из какого-то нового пластика — металл не мог быть таким теплым. — Скорей бы все осталось позади…» Ее будто услышали — приговор был зачитан на следующее утро, и, казалось, ни у кого не вызвал особых эмоций, так как был давно известен заранее…
— Выше голову, Элен… нам все равно нечего терять, — шепнул в ответ Эдвард.
Он единственный выглядел так, будто ничего не произошло, и рассматривал зал суда с особым, немножко ироничным любопытством, в то время как сбоку скамьи старался пристроиться Медный. Панцирь провокатора несколько потускнел, да и выглядел он жалко: короткое общение с Одиноким потрясло его настолько, что внутри возник невидимый, но ощутимый слой. Или сыграло роль неверие в честность партнеров по сделке?
Свидетели и документы сменяли друг друга довольно быстро — дело казалось ясным и не требующим особых комментариев. Магнитофонная запись, на которую так надеялась Рипли, исчезла при регистрации в центральной информационной сети — невидимая усмешка Зоффа смотрела на подсудимых и не оставляла надежд на прощение.
Иногда их о чем-то спрашивали. Синтия монотонным, словно запрограммированным голосом соглашалась со всеми обвинениями, так что и малоосведомленный наблюдатель мог бы заподозрить в ней зомби. Рипли или отмалчивалась, или огрызалась: бессмысленность сопротивления была слишком очевидна. Медный закладывал всех, как мог, лишь Эдвард пробовал что-то возражать — но тоже без энтузиазма.
— Варковски, вы признаете, что хотели стереть банк данных центральной информационной сети?
— Это был единственный способ избавиться от проникшего в нее чудовища, — глядя куда-то в сторону, отвечал он.
— Так вы признаете, что хотели сделать это?
— Да.
— Вы понимаете, какие последствия это могло повлечь за собой?
— Да.
— По чьему приказу вы делали это?
— По личной инициативе. Эта идея пришла мне в голову, к сожалению, слишком поздно. Также я не отрицаю, что комментарии к сообщению капитана «Остиена» были составлены и зачитаны лично мной. Я протестую только против одного пункта обвинения: государственной измены не было — была неудачная попытка защитить вас всех от диктата авантюристов и преступников… Но, — он усмехнулся, — победителей не судят, а у неудачников — такова уж судьба…
«Скорей бы все это закончилось, — думала Рипли, разглядывая наручники. Они были сделаны из какого-то нового пластика — металл не мог быть таким теплым. — Скорей бы все осталось позади…» Ее будто услышали — приговор был зачитан на следующее утро, и, казалось, ни у кого не вызвал особых эмоций, так как был давно известен заранее…
46
— Давненько же вас не было у меня в гостях! — безрадостно поприветствовал Элтона Президент. Видеть сегодня своего сообщника ему хотелось меньше всего.
— Что-то вы слишком печальны для такого большого праздника, — усмехнулся Элтон, располагаясь в кресле. — А где же наш друг Зофф?
— Празднует победу…
— То есть пьет?
— Наверное, — Президент поморщился. Как бы хотелось ему убрать из своего кабинета эту ненавистную черную рожу!
— И все же, Сол, вы мне сегодня не нравитесь, — снисходительно произнес Элтон. — Где туш? Где полные триумфа передачи о спасенной с таким трудом центральной сети? На вашем месте я превратил бы сегодняшний день в общенациональный праздник… Неужели в вас проснулась совесть? Только не говорите мне, что это так, сегодня не день апрельских дураков.
— Элтон, — вздохнул Президент, — а вам самому это дело не кажется мерзким? Одно — это уничтожить врага, чтобы он нам больше не мешал, но другое — так глумиться над чужим трупом…
— Ну, я просто не ожидал от вас такой сентиментальности, — Элтон едва сдержался, чтобы не расхохотаться на манер Зоффа. — Неужели вам не знакомо чувство торжества, охватывающего любого при виде тела поверженного врага? Кстати, помните, что мы говорили относительно одного из них? Я намерен выставить Варковски счет сполна и надеюсь, вы поприсутствуете при этом назидательном зрелище.
— Не забывайте, что вы дали обещание…
— Зоффу? — перебил его гангстер. — Чепуха! Он получит свое. Или ты имел в виду, что казнь будет транслироваться по сети? Неглупая затея, должен сказать, — людям полезно иногда устраивать такие зрелища. Нападение на следственную комиссию произвело на публику сильное впечатление, да и сами эти выступления — наверное, самый гениальный режиссер не придумал бы лучше! Столько драматизма, столько страсти… — Элтон был в ударе. Он говорил, бурно жестикулируя и всем своим видом демонстрируя переполнявшее его удовлетворение. — Кстати, Зофф уже нарисовал этот сюжет. Или все пойдет в натуре?
— Что-то вы слишком печальны для такого большого праздника, — усмехнулся Элтон, располагаясь в кресле. — А где же наш друг Зофф?
— Празднует победу…
— То есть пьет?
— Наверное, — Президент поморщился. Как бы хотелось ему убрать из своего кабинета эту ненавистную черную рожу!
— И все же, Сол, вы мне сегодня не нравитесь, — снисходительно произнес Элтон. — Где туш? Где полные триумфа передачи о спасенной с таким трудом центральной сети? На вашем месте я превратил бы сегодняшний день в общенациональный праздник… Неужели в вас проснулась совесть? Только не говорите мне, что это так, сегодня не день апрельских дураков.
— Элтон, — вздохнул Президент, — а вам самому это дело не кажется мерзким? Одно — это уничтожить врага, чтобы он нам больше не мешал, но другое — так глумиться над чужим трупом…
— Ну, я просто не ожидал от вас такой сентиментальности, — Элтон едва сдержался, чтобы не расхохотаться на манер Зоффа. — Неужели вам не знакомо чувство торжества, охватывающего любого при виде тела поверженного врага? Кстати, помните, что мы говорили относительно одного из них? Я намерен выставить Варковски счет сполна и надеюсь, вы поприсутствуете при этом назидательном зрелище.
— Не забывайте, что вы дали обещание…
— Зоффу? — перебил его гангстер. — Чепуха! Он получит свое. Или ты имел в виду, что казнь будет транслироваться по сети? Неглупая затея, должен сказать, — людям полезно иногда устраивать такие зрелища. Нападение на следственную комиссию произвело на публику сильное впечатление, да и сами эти выступления — наверное, самый гениальный режиссер не придумал бы лучше! Столько драматизма, столько страсти… — Элтон был в ударе. Он говорил, бурно жестикулируя и всем своим видом демонстрируя переполнявшее его удовлетворение. — Кстати, Зофф уже нарисовал этот сюжет. Или все пойдет в натуре?