Найлз Дуглас. Черные волшебники

   Он толкнул дверь, и она легко открылась. Комната была совершенно сухой и хранила сокровища, каких Дарусу еще не приходилось видеть.
   Хрустальные светильники освещали комнату мягким белым светом. Пол был выложен серебряными и золотыми пластинами, а отделанные драгоценностями канделябры испускали волшебное сияние. Затем калишит увидел великолепные, украшенные самоцветами короны; по полу, словно сверкающий ковер, было разбросано множество золотых монет, из-под которых выглядывали кусочки кожи, хрусталь и яркие металлические украшения. Но глаза Даруса сразу же остановились на оружии – с изумлением он узнал собственный ятаган. Этого не может быть, говорил он себе, – и все же не сомневался, что держит в руках свое оружие. Он поднял меч, лежавший рядом, – несомненно, это был меч Понтсвейна. Но как ни старался Дарус отыскать в комнате меч Симрика Хью, ему это не удалось.
   Равнодушно отпихнув ногой несколько монет, он увидел пару мягких кожаных перчаток, и надел их не раздумывая. Перчатки моментально посветлели и стали такого же цвета, как кожа на руках Даруса, при этом каждый палец заканчивался искусственным ногтем. Надо было присмотреться очень внимательно, чтобы понять, что на руках у него что-то надето. Перчатки были мягкими, теплыми и очень удобными.
   Тут Дарус углядел еще кусок кожи, едва заметный под кучей монет, и вытащил гладкий, крепко сшитый мешок, потом еще один. Калишит взял их в руки – теперь они смогут хотя бы держаться на воде.
   Собрав свои находки, Дарус вышел из комнаты, дверь за ним с щелчком захлопнулась.
 
   С изумлением Тристан увидел, что женщина поднимается. Она медленно села, и только сейчас принц заметил, что у стеклянного гроба нет крышки. Женщина открыла глаза, и хотя ее кожа была мертвенно бледной, – в карих глазах сияли жизнь и любовь.
   И вот она улыбнулась – у принца подкосились ноги, когда он увидел, как она прекрасна. Принц упал перед прекрасной незнакомкой на колени и, потрясенный, не в силах смотреть на нее, опустил глаза.
   – Миледи, – задыхаясь, с трудом выговорил он.
   Некоторое время она с интересом разглядывала его, а затем, протянув руку, тихо сказала:
   – Мой муж послал тебя за мной? – Но вдруг замолчала и целую минуту смотрела на принца в упор. Когда она заговорила вновь, голос ее был спокоен.
   – Встань, мой принц, и подойди сюда. – Голос ее был еще прекраснее улыбки. Тристан молча поднялся и неуверенно подошел к гробу.
   – Он будет снова принадлежать тебе, пока ты не отыщешь настоящего владельца. – Женщина протянула принцу предмет, который лежал рядом с ней.
   Тристан пришел в себя и увидел, что она протягивает ему рукоятью вперед меч Симрика Хью, потерянный принцем во время кораблекрушения. Он даже и не пытался понять, как оружие попало к ней, только с благоговением взял его и преклонил колена.
   – Вы королева Аллисинн, – догадался он. – Я не знаю, почему вы выбрали именно меня, но мой меч будет служить вам до конца моих дней.
   На мгновенье ее прекрасное лицо погрустнело.
   – К сожалению, я больше уже ни в чем не нуждаюсь, эта… гробница прекрасно защищает меня.
   Она вздохнула, и у Тристана от горя чуть не разорвалось сердце.
   – А вот тебе этот меч понадобится. И очень скоро, – продолжала королева. – Именно поэтому я вернула его тебе. Ты ведь потерял меч, не так ли?
   – Да, и думал, что навсегда.
   – Не говори так. Ты и представить себе не можешь, что такое «навсегда». – Укор прозвучал лишь в словах, голос же был по-прежнему нежным и мягким.
   – Ты здесь не случайно. И не теряй времени! У тебя есть предначертание, принц Тристан Кендрик из Корвелла. И я скажу тебе, каково оно. Именно поэтому ты и получил назад свой меч.
   Голос ее стал серьезным и торжественным.
   – Королевства ффолков должны быть снова объединены, как при моем муже, Симрике Хью. Это должно произойти еще при твоей жизни и с твоим участием. Я возлагаю эту задачу на тебя: ты должен найти следующего Высокого Короля ффолков – с его правлением начнется новая эра. Ты найдешь его и передашь ему свой меч.
   Сердце Тристана застучало быстрее. Увидеть, как ффолки объединяются под предводительством нового, сильного Высокого Короля! Разыскать того, кто будет достоин стать королем! Он с гордостью взял меч Симрика Хью и поднял голову, чтобы встретить взгляд мертвой Королевы, продолжая стоять перед ней на коленях.
   – Я сделаю все, что в моих силах, даже если на это уйдет вся моя жизнь. Но как я узнаю будущего Высокого Короля?
   – Твое сердце подскажет тебе. Однако запомни эти слова, они помогут найти его.
   Его будут звать Симрик, и он будет нести этот меч, Судьба будет бросать его по свету.
   Он полетит над землей, И опустится в ее глубины.
   Ветер и огонь, земля и вода Будут помогать ему, Когда придет время потребовать трон.
   Королева замолчала, и принцу показалось, что она очень устала. Тристан вскочил на ноги, но увидел только, как она снова опустилась в гроб, и ее тело застыло в вечной неподвижности смерти.
 
   Сбор Алой Гвардии был зрелищем необыкновенно-эффектным, и в то же время устрашающим. Жители Каллидирра попрятались по домам, когда королевские наемный стекались к центральной части города.
   Каждая из четырех бригад гвардии собиралась в своем квартале, а потом маршировала к огромной площади перед величественными башнями Кер Каллидирра. Над башнями замка развевались многочисленные разноцветные флаги с гербами каждого из дюжины отрядов, составлявших королевскую армию.
   Первыми шли три бригады ффолков – стройные ряды закаленных в боях воинов; они заняли три из четырех сторон площади.
   Солдаты этих бригад – состоявших из трех отрядов каждая – носили ярко-алый плащ и высокий шлем, украшенный пунцовыми перьями. Их начищенное оружие сверкало на полуденном солнце.
   Свирепые, безжалостные воины, наемники были грозой всего Побережья Мечей. Убийства, грабежи, насилие – Алая Гвардия не гнушалась ничем.
   По ни одна из этих трех бригад не смогла сравниться с четвертой – ни силой, ни жестокостью.
   Король Карраталь стоял на бастионе Кер Каллидирра рядом со своим ближайшим советником, волшебником Синдром.
   – Вот это да! Просто великолепно! Они выглядят так… – его величество замолчал, подыскивая подходящее слово, – …воинственно!
   – Вы правы, сир, – кивнул колдун. Синдру тоже понравились выстроившиеся войска, но, он, в отличие от своего господина, не спешил проявлять эмоции.
   – Хм-м, ведь должна быть еще одна? – Король Карраталь растерянно смотрел на площадь.
   – Я полагаю, великаны скоро появятся. Ваше Величество.
   Под тяжелыми шагами отряда задрожала земля. На близлежащих улицах не осталось ни одного жителя Каллидирра, так что источник приближавшегося топота сомнения не вызывал.
   Бригада великанов длинной колонной промаршировала через всю площадь и заняла свое почетное место перед замком.
   Великаны выстроились ровными рядами, но было видно, что они не слишком-то приучены к дисциплине: вовсю плевались, переминались с ноги на ногу и ковыряли в носу. Каждый из этих жестоких исполинов был по меньшей мере восьми футов росту, с кривыми мощными ногами и коренастым сутулым телом.
   У них были звериные лица, с покатым лбом и злобными свинячьими глазами. Широкие носы были вздернуты вверх, открывая широкие ноздри, из ощерившегося рта торчали отвратительные желтые клыки.
   Эти грубые чудовища, собранные из самых дальних уголков королевства, весьма неохотно подчинялись командирам – их сдерживало лишь высокое жалованье. По правде говоря, великаны хорошо подходили для такой работы. Огромные, бесстрашные бойцы, они могли легко раздавить отряд людей, осмелившийся встать на их пути; нимало не колеблясь, они могли поднять на копье даже ребенка. Великаны наслаждались своими обязанностями стражников. Убивать и калечить доставляло им несказанное удовольствие. Задания, которые получала их бригада, позволяли им удовлетворять свои самые отвратительные желания.
   – Я почему-то даже не представлял себе, что их так много, – с сомнением сказал король. – Они ведь являют собой большую силу, не так ли?
   – Вы совершенно правы. Ваше Величество. Это самая сильная армия на островах Муншаез, и только они в состоянии выполнить любой ваш приказ, – тут волшебник позволил себе слегка ухмыльнуться.
   – Может быть, нам лучше отослать их куда-нибудь? – выпалил король. – Ты думаешь, они поймают узурпатора?
   – Я в этом совершенно уверен, сир. Принц Корвелла недолго будет гостить в Алароне. Очень недолго.
 
   – Наставница, мне страшно.
   Робин говорила негромко, не уверенная что Генна уже проснулась. Верховная Друида лежала, закутанная в пуховые одеяла, несмотря на теплый день. Ее ровное дыхание было единственным проявлением жизни.
   – Это Желудь, – продолжала Робин, кутаясь в шаль. Слишком яркими и неприятными были ее воспоминания. Насколько она знала, незнакомец был все еще под действием ее заклинания, застыв в глупой позе у пруда. Тем не менее, войдя, она закрыла дверь на засов – ведь со временем заклинание потеряет свою силу.
   Ресницы Генны затрепетали, и она, повернув голову, внимательно посмотрела на свою ученицу. Седые волосы друиды, гладко зачесанные назад, подчеркивали суровость лица. Она попыталась сесть, и Робин, поддержав ее, подложила ей под спину пару подушек.
   – Зло! – прошептала Генна. Она пристально посмотрела на Робин, но ей показалось, что Верховная Друида смотрит сквозь нее. – Он – это зло! – повторила она. Это были первые осмысленные слова, сказанные Генной за много дней.
   – Желудь? – спросила Робин. – Но я думала… О Генна, что мне делать? Помоги мне!
   На этот раз пожилая женщина посмотрела Робин прямо в глаза таким пристальным долгом взглядом, что девушка задрожала. Генна снова зашлась сухим хриплым кашлем и, наконец, задыхаясь, ответила:
   – Ты должна убить его!
 
   Баал внимательно наблюдал за сердцем Казгорота, чувствуя его пульсирующую энергию. Скоро, теперь уж совсем скоро дело будет сделано.
   Он заметил слабую волшебную силу друиды, идущую от Матери-Земли, и усмехнулся.
   Сила друиды и могущество умирающей богини не могли устоять перед ним
   – здесь все будет так, как в Алароне. Там он дал команду своему священнику уничтожить друидов. Хобарт использовал честолюбивого волшебника, убедив Синдра, что план уничтожения всех друидов принадлежит ему самому. Один за другим друиды Аларона умирали под действием чар Хобарта, волшебства Синдра или холодной стали убийц. Их изуродованные тела оскверняли Лунные Источники, из которых друиды черпали большую часть своего могущества.
   Их власти пришел конец. Следующими погибнут друиды Гвиннета, хранители Долины Мурлок.

АЛАРОН

   Громкий лай Кантуса заставил Тристана прийти в себя. Пол под его ногами дрожал. Принц повернулся и, шатаясь как пьяный, побежал прочь от усыпальницы королевы Аллисинн. Миновав короткий коридор, он выскочил в огромную дворцовую залу.
   Кантус помчался впереди и вскоре вывел Тристана прямо к массивной двойной двери, выходившей во двор. Дарус уже пытался ее открыть. Тристан заметил, что калишит успел где-то раздобыть меч.
   – Это все, что мне удалось найти, – сказал Дарус, когда Тристан принялся помогать ему справиться с тяжелыми дверями. Глаза калишита округлились при виде меча Симрика Хью, однако он ничего не сказал. Замок еще раз сильно вздрогнул, так что друзья едва удержались на ногах.
   Дверь неохотно со скрипом отворилась. Тристан собрался уже выбежать во двор, но Дарус остановил его.
   – Подожди! – Калишит потыкал трезубцем в пол под дверями. Железные зубья заскрежетали по камням, и Тристан услышал негромкий щелчок.
   Две каменные плиты разошлись в стороны, открыв длинную темную шахту. Принц в испуге отступил назад.
   – Неплохая ловушка. – Калишит, усмехнувшись, ловко перебрался через отверстие в полу. Принц прыгнул вслед за ним, и друзья выбрались во двор.
   Понтсвейн сидел на том самом месте, где они его оставили, и ощупывал разбитое лицо.
   – Где вас носило? – недовольно произнес он. – Бросили меня одного…
   – Помолчи! – рявкнул принц и добавил уже помягче: – Ну, спасибо… что ты помог мне.
   Лорд удивленно взглянул на него, но промолчал и с трудом поднялся на ноги.
   Замок начал тонуть, и вода, проникая через ворота, уже заливала двор. Они стояли на ступеньках, ведущий с замок, и молча наблюдали, как морская вода поднимается все выше.
   – Теперь через ворота нам не выйти: течение слишком сильное, – заметил Дарус. – Нам остается только издать, пока замок окажется под водой, и надеяться, что мы сможем выплыть на этих штуках. Вот, попробуйте их надуть, – проговорил калишит, протягивая каждому по кожаному мешку. – На них мы и поплывем.
   Тристан с сомнением взял мешок и, набрав в легкие побольше воздуха, начал его надувать. Мешок, казалось, ничуть не увеличивался в размерах. Раз за разом Тристан выдыхал в мешок, и, по его прикидкам, тот давно должен был стать тугим, как барабан.
   – В нем наверняка есть дырка, – мрачно сказал Тристан, с опаской поглядывая на поднимающуюся воду.
   Дарус тем временем надувал свой мешок.
   – Я сначала тоже так думал. Тем не менее, весь воздух, который мы в них вдуваем, остается внутри.
   – Что-то незаметно! – Принц потряс своим вялым мешком.
   – Они волшебные. Я нашел эти мешки в замковой сокровищнице. В них поместится гораздо больше воздуха, чем это кажется на первый взгляд. Продолжай дуть!
   Все еще сомневаясь, они, однако, усердно пытались наполнить мешки воздухом. Мешок Тристана начал медленно увеличиваться и через некоторое время стал довольно твердым. Дарус достал из-за пояса бечевку и быстро связал три мешка вместе, тщательно проверив надежность узлов на горловине.
   Вода добралась уже до самых верхних ступенек, и вскоре друзья уже стояли в ней по пояс.
   Оказалось, что мешки могут легко удержать на воде не только троих мужчин, но и Кантуса.
   Вода неумолимо поднималась вверх, – и вдруг сквозь амбразуры хлынул морской поток. Поднявшиеся волны перехлестывали через стены, грозя вырвать мешки из рук. Отчаянно вцепившись в край импровизированного плота, Тристан озирался в поисках Кантуса – не смыло ли того волной, но разглядеть что-либо было невозможно. Вдруг море успокоилось, и Тристан с облегчением увидел рядом с собой Кантуса, Даруса и Понтсвейна. Прошло еще немного времени, и они уже легко плыли по спокойному морю.
   – И по-прежнему ни одного корабля на горизонте, – уныло сказал Дарус.
   – Вот мы и вернулись к тому, с чего началось сегодняшнее утро.
   – Ну, не совсем, – возразил Тристан. – Я ведь получил назад меч Симрика Хью.
   Он хотел было рассказать своим спутникам о предсказании королевы Аллисинн, но язвительная мина на лице Понтсвейна заставила его прикусить язык. Возможно, позже принц расскажет обо всем Дарусу.
 
   – Господин, нам необходимо обсудить одну проблему.
   – Прямо сейчас, Крифон? Я очень устал. Его величество был просто несносен сегодня.
   Синдр отвернулся от зеркала и посмотрел на Крифона. Все это время глава совета был занят созерцанием подводного мира, но Крифон успел лишь заметить, как медленно тает в зеркале бледно-зеленое сияние, имеющее очертания города; какие-то существа с оружием в руках, несколько похожие на рыб, не спеша проплыли мимо зеркала, прежде чем изображение пропало совсем.
   – То, о чем я хочу сообщить, может иметь для нас очень серьезные последствия, господин, – торопливо проговорил Крифон. – Алексей нас предал.
   – Ты готов обвинить в предательстве члена совета, колдуна, Крифон? Ты меня удивляешь.
   – Я могу доказать, что мое обвинение – чистая правда! Он попытался убедить Дорик, что священник вами манипулирует. К счастью, сразу после разговора с Алексеем она пошла ко мне, и я бросился искать вас.
   – Ты уверен, что все обстоит именно так, как ты говоришь? Дорик не лжет?
   Крифон энергично кивнул.
   – Я околдовал Дорик, когда она рассказывала мне о своем разговоре с Алексеем, – она не могла солгать. Если бы я не усыпил ее, она проговорила бы всю ночь напролет.
   Синдр задумчиво потирал подбородок.
   – Ты сделал все как надо, – проговорил он наконец. – Боюсь, мы лишились одного члена совета. Необходимо сделать все возможное, чтобы эта потеря не причинила нам вреда.
   – Разфалло?..
   – Нет, Крифон. Для него у меня есть другое задание. Пока мы можем позволить тебе не спешить с Алексеем. Некоторое время он будет выжидать: Алексей никогда не был человеком действия. Но наше время придет. Когда священник вернется, выполнив свою миссию в Гвиннете, он займется Алексеем, и тот обагрит своей кровью алтарь Баала.
 
   Медленно, с неохотой Робин шла к пруду. Она уже сменила свое разорванное платье на кожаную куртку и юбку.
   «Я не могу убить его!» – повторяла она про себя. Впервые наставница приказала ей сделать нечто, противоречащее ее убеждениям. Или это было проверкой? Может быть, Генна хочет испытать ее преданностью богине, ее умение повиноваться? «Мне все равно! – сердито сказала она себе. – Я не могу его убить!»
   Но позволить Желудю оставаться в роще Робин тоже не могла. Его полные безумия глаза, цепкие, жадные руки – все это живо встало в ее памяти, и по спине пробежал холодок. К счастью, ее заклинаний смогло остановить этого страшного человека.
   Она решила изгнать Желудя из рощи, навсегда запретив ему возвращаться снова. Робин получила другой приказ, но выполнить его она была не в силах. Генна назвала Желудя злом – так оно и было. Однако Робин чувствовала, что он не до конца отвечает за свой действия.
   Робин пересекла сад и пошла между исполинских дубов, окружавших пруд. Когда девушка проходила то место, где несколько недель назад подстригала лозу, она заметила, что крепкая дубинка, которой она раздвигала кустарник, лежит рядом с толстым дубом. Чувствуя некоторую неуверенность, она наклонилась и подняла дубинку.
   Вдруг ей ужасно захотелось, чтобы рядом был Тристан. Он, без сомнения, легко справился бы с заданием Генны.
   Робин вышла из дубовой рощи, предполагая увидеть на берегу реки застывшего на месте Желудя. Но незнакомец исчез.
   Робин охватило беспокойство. Она осторожно шла по поросшему травой берегу, внимательно глядя на землю: девушка пыталась отыскать хоть какой-нибудь след, который указал бы ей, куда исчез Желудь. На одном берегу реки был небольшой зеленый луг, на другом – густые заросли кустарника. Широкая река была неглубокой, ее хрустальные воды весело мчались, перескакивая с одного яркого камушка на другой. Эта река была южной границей рощи Верховной Друиды.
   Вдруг Робин услышала шорох в кустах и, резко обернувшись, увидела мчавшегося к ней, с безумным блеском в глазах. Желудя. Он что-то невнятно бормотал, и Робин заметила, что двигается он гораздо быстрее, чем можно было бы ожидать. Она подняла посох и снова произнесла одно только слово:
   – Остановись!
   Желудь застыл на месте, но вовсе не из-за ее заклятья. Безумец закинул голову назад и зашелся в истерическом смехе. Вдруг он как-то сразу успокоился и уставился на Робин неподвижным взглядом.
   Никогда в жизни девушке не доводилось видеть таких страшных глаз.
   Желудь начал бормотать слова, похожие на заклинания, и ее страх превратился в ужас. Ее рот беззвучно открылся – Робин не в силах была даже закричать. Но ведь Желудь не мог произносить заклинания – или она ошиблась? Что значило его странное бормотание?
   И тут она поняла, что он владеет тайнами волшебства друидов – когда Желудь произнес последнее слово, из его поднятой руки вылетела гудящая туча насекомых и устремилась к ней. Робин почувствовала болезненный укус в щеку, и через мгновенье она была облеплена осами, яростно жалящими ее во все открытые участки кожи. При этом они так громко жужжали, что Робин казалось, что она сходит с ума.
   Девушка с трудом сдержалась, чтобы не закричать – она боялась открыть рот. Робин побежала к реке и бросилась в прохладную воду. Стараясь держаться под водой, она плыла вниз по течению до тех пор, пока могла сдерживать дыхание. Когда она вынырнула на поверхность, то увидела, что насекомые уже покидают рощу Верховной Друиды. Боль от укусов медленно проходила, но кожа продолжала гореть.
   Как только ее голова показалась из воды, не успевшие улететь насекомые кинулись к ней, но друида произнесла простое заклинание, быстро нарисовав рукой круг, защищавший ее. Осы, сердито загудев, бросились было вперед, однако не смогли преодолеть магический барьер, воздвигнутый Робин.
   Тут она заметила Желудя, который хихикая и спотыкаясь, пробирался по берегу реки в поисках девушки. Подняв тучу брызг, она бросилась к берегу, рассчитывая выбраться на сушу еще до того, как безумец окажется перед ней.
   Вдруг Желудь остановился, и Робин почувствовала, сто он опять начал сосредотачиваться, – ее обезумевший подопечный явно готовился к новому заклинание. Задыхаясь, Робин с трудом выбралась на берег, вода стекала с нее ручьями. Девушка чувствовала себя совершенно беззащитной.
   Она схватилась за корень, который вдруг изогнулся в ее руках. Конец корня рванулся вверх, на нем появились глаза и длинные клыки. Девушка едва успела отдернуть руку и избежать смертоносного укуса. Ядовитые зубы змеи вонзились в мягкую землю.
   Новые змеи поползли из высохших зарослей. Робин в ужасе увидела, что змеи начинают окружать ее со всех сторон. Друида остановилась, достала из-за пояса маленькую засушенную веточку омелы и тихонько прошептала несколько слов, одновременно растирая сухое растение в пыль. Робин знала, что она окружена волшебной аурой и стала невидимой для змей и любых других животных рощи. Змеи проползли мимо, и девушка вздрогнула от отвращения, увидев, как они вытягивают свои раздвоенные языки, пытаясь ее найти.
   Безумец продолжал смотреть на молодую друиду; не скрылось от его глаз и то, что змеи потеряли ее. Его старательно поддерживаемые спокойствие и самоконтроль, позволившие ему вспомнить давно утерянные навыки друида, начали отказывать, – слишком велика была досада от неудавшихся нападений на друиду.
   Внезапно он злобно завыл и бросился к Робин, его конвульсивно сжимавшиеся пальцы тянулись к ее горлу. При приближении к Робин вой сменился отвратительным хихиканием.
   Увидев бегущего к ней Желудя, Робин обеими руками схватила крепкую дубину, висевшую у нее на поясе. Высоко подняв ее, она с размаху, как топором, ударила безумца.
   Робин услышала хруст ломающихся позвонков, и ее враг, не издав ни единого звука, упал ничком, вывернув голову под совершенно невозможным углом и глаза его медленно потускнели.
   Девушку начало трясти, она сделала неуверенный шаг назад и тяжело села на землю, чувствуя сильное головокружение.
   Но могущество богини не оставило ее, к Робин стали возвращаться силы, и она, наконец, смогла встать и подойти к телу.
   Желудь, несомненно, был мертв, однако Робин наклонилась над ним, чтобы убедиться в этом окончательно. Пульса дыхания не было, ее противник умер.
   Вдруг девушка заметила его кожаный мешочек. Тот потрепанный сверток, которым так дорожил незнакомец! Теперь она живо вспомнила выражение страха на его лице, когда однажды попыталась взять этот сверток. Робин схватила мешочек и развязала бечевку. Она взвесила его в руке – похоже, там находится камень. Перевернув, она встряхнула мешочек, и на землю выпал черный камень. Он был округлым и гладким, странной формы, чем-то похожий на человеческое сердце. Казалось, какой-то мастер вырезал его из твердого угля. Робин чувствовала, что от него исходит тепло. Он был довольно большим, но очень легким, и на ощупь скорее напоминал сухое дерево, чем уголь.
   Робин попыталась отвести глаза от странного камня, но непонятная сила, помимо ее воли, не отпускала взгляд девушки. Робин неохотно потянулась к камню, при этом ее охватило странное волнение. Наконец, ее пальцы дотронулись до гладкой черной поверхности.
   И все вокруг Робин потемнело.
 
   Ньют уныло перелетал с сосны на сосну – ему было ужасно скучно. С тихим жужжанием он оглядывался по сторонам в надежде отыскать хоть что-нибудь, что могло бы его развлечь. Воздух в лесу был тяжелым и навевал на него дремоту.
   Через некоторое время Ньют оказался у рощи, однако он не особенно спешил туда возвращаться. Если только в этом не было острой необходимости, волшебный дракончик никогда не выбирал кратчайшего пути к цели, поэтому порой его заносило в самые неожиданные места. Неторопливо помахивая своими прозрачными крылышками, он оказался на берегу большого пруда и уселся на толстую сосновую ветку – посмотреть, что есть хорошего поблизости. Дракончик уже давно обнаружил, что в подобных местах, где есть вода, ему всегда удается как следует повеселиться: теперь же на другом берегу реки он увидел олененка, созерцающего свое отражение в воде. Ньют мгновенно оживился и решил не терять времени зря – ну, и удивится же олененок! Он создал простенькую иллюзию прямо поверх отражения: глазам несчастного малыша предстало клыкастое чудовище малинового цвета, которое, казалось, вот-вот бросится на него из воды. А какая у чудовища была страшная пасть! С душераздирающим воплем олененок шарахнулся в сторону, упал и запутался в собственных ногах.