Страница:
– Очень приятно, – спокойно ответила я.
Волк удивленно вскинул брови: похоже, привык совсем к другой реакции на эти слова. Что-нибудь вроде выкаченных глаз и подобострастного взгляда. Но это – не ко мне.
– Я хотел бы проводить вас. – Мне вежливо предложили руку, которой я не преминула воспользоваться, окунув наблюдающих девчонок в омут черной зависти.
Наспех попрощавшись с Волчицами, я пообещала не забывать их и пошла за быстро удаляющейся спиной проводника. Но быстро отстала, запутавшись в собственных мыслях.
Кого я должна изображать при нем? Посланницу Духов? Хранительницу леса? Волчицу?
Вариантов было неприлично много, а измыслить что-то путное на ходу довольно сложно.
Тем временем Волк, похоже, вспомнил, что где-то очень далеко позади должна плестись его малопривлекательная спутница, из-за которой, собственно, он и пошел к Редлеолу. Он остановился, не оборачиваясь, прислонился к стволу дерева и стал ждать. Недолго.
– Как я понимаю, вам необходимо попасть к реке? – Спокойный скучающий тон, который мне не польстил.
– Да, – небрежно уронила я.
Волк безмолвно кивнул и целеустремленно двинулся вперед. Еще с версту мы прошли молча. Я не отставала, он не делал скидок на мою принадлежность к слабому полу.
– Кстати, а вы в курсе, кто я такая? – как можно безразличнее спросила я, просто якобы в порядке получения информации.
– Да, посланница Духов, – с усмешкой ответил он.
Не верит. Совсем не верит.
Более того – не верит и замышляет какую-то гадость. Ну и спутничка же мне выдали!
– А сколько идти до Редлеола? – так же безразлично поинтересовалась я.
Отношения – отношениями, но ведь надо же мне знать, сколь еще терпеть его малоприятное общество.
– Я думал, что посланница Духов должна это знать сама! – скептически фыркнул он.
– Ты ошибался, – спокойно ответила я. – Духи не обязаны постоянно следить за вами. А уж я – тем более.
– До Редлеола идти три дня, – просветил он меня с таким видом, словно делал величайшее одолжение.
Три дня в его обществе? Плохая новость…
Узенькая скользкая тропка несколько расширилась, выпуская нас на небольшую прогалину, со всех сторон окруженную деревьями. Темно-зеленые ели, нежные осинки, величественные дубы – как они только вместе уживаются? Но они уживались, причем очень спокойно и в обнимку. Из-за шикарных, буйно разросшихся кустов показались пять малосимпатичных личностей с неприветливыми лицами.
– Это кто? – разрываясь между оскорбленным самолюбием и вопящим самосохранением, спросила я.
– Волки, – спокойно ответил мой спутник. И, вытягивая из наспинных ножен меч, невозмутимо добавил: – Из воинствующего клана.
– Они на нас нападут?
– Нет, они мечи вытащили, чтобы филигранной гравировкой полюбоваться! – отрезал Шаи-Яганн, вставая в боевую стойку.
Два антиобщественных субъекта направились к сыну Вожака, остальным приглянулась я.
И несущийся ко мне со всех ног Волк был здорово удивлен, когда безоружная слабая девушка мгновенно вытащила из воздуха сверкающий меч и ловко сблокировала прямой удар дикой силы, обещавший рассечь меня на две ровные половины. Уши резанул жуткий скрежет, в лицо полетели сердитые искры. Мечи звякнули и разошлись.
Его был более тяжелым, мой – более юрким. Да и восьмидесятилетним опытом Волк явно не располагал.
Легко увернувшись от прямого удара в левое плечо, я одним тягучим движением проскользнула ему за спину и, дождавшись гневного разворота, ударила ногой в пах. Великая вещь – шпильки! Волк коротко взвыл, роняя меч на землю и сгибаясь пополам. Добавив локтем в поясницу, я оставила свалившегося на травку противника и огляделась.
Шаи-Яганн вполне справлялся с двумя, еще столько же неспешно подкрадывались ко мне, пытаясь взять в клещи.
Не выйдет, ребята!
Резкой тенью метнувшись в сторону, я со звоном выбила меч из рук у одного и одним прыжком оказалась рядом со вторым.
Три секунды – и он поднимет меч. Три секунды – и против двоих мне не выстоять. Три секунды – и «лишних» ведьм на свете не будет. Три секунды… и сбитый подножкой противник оказался на траве, а его меч я отшвырнула далеко в сторону.
Развернувшись к последнему, я с возмущением обнаружила, что он либо успел раздвоиться, либо Волки вопиющим образом игнорировали присутствие на поляне Шаи-Яганна, бросив ударные силы на устранение меня. Подозрительный интерес к незнакомой особе!
Позволив им прижать меня спиной к дереву, я довольно бодро отбивала все удары, меч летал, как тросточка, создавая вокруг сияющий лязгающий купол. Сблокировав довольно неудачный выпад, я ногой выбила меч из руки противника и, довольная, развернулась было к оставшемуся, как услышала пронзительный свист за спиной.
Волки подскочили, ломанулись к кустам и растворились, словно их и не было. Даже ветки не шелохнулись.
Я была настолько поражена этим внезапным беспричинным бегством, что даже не кинулась вслед. С трудом выровняла дыхание и, повернувшись лицом к Шаи-Яганну, спросила:
– Почему они ушли?
Он равнодушно пожал плечами, забрасывая меч в ножны:
– Потому что я им сказал.
Я вскипела от возмущения. Тогда какого ляда мы с ними дрались, если они могли убежать по первому его свисту, как собачки?!
– В смысле?
Он зевнул и прислонился боком к стволу толстенного дуба:
– Я тебя проверял. Не мог же я на слово поверить девчонке, называющей себя посланницей Духов? Соврать может любая Волчица. А вот выстоять в одиночку против четверых Волков не может ни одна. – И, словно напоминая об этом самому себе, еще раз повторил: – Я просто тебя проверял.
Я задохнулась неконтролируемой яростью.
Я же могла их убить! Убить ни за что ни про что! Убить просто потому, что им «посчастливилось» быть подсадными утками в засаде!
Гнев черными бушующими волнами захлестывал сознание, наполняя каждую клеточку моего тела бешенством. Я была готова броситься на него и растерзать.
Да как он посмел? Да кто он такой, чтобы проверять меня? Кто он такой, чтобы рисковать Жизнью ради глупой забавы, ради развлечения самого себя невиданным зрелищем? Причем не своей бестолковой, беспутной, а – жизнью других людей?!
Гнев медленно улегся дымными кольцами, застывая холодной яростью, растекаясь презрением по жилам, отравляя сердце ядовитым льдом. Ногти вонзились в ладони, клокотание в груди стихло и улеглось. Я медленно подняла на него колючие злые глаза, тихим шепотом спросила:
– Проверил? – Голосом можно было заморозить раскаленный свинец.
Он паскудно усмехнулся:
– Да.
– Тогда будь добр – покажи мне дорогу к Редлеолу. – Каждое слово – намертво вбитая в землю свая. Каждый звук – удар меча по натянутым струной нервам.
Он пожал плечами и пошел вперед. Я не отставала, даже когда пришлось приколдовывать, чтобы не упасть, задохнувшись. Обойдусь как-нибудь без его жалости и помощи.
Тропинка виляла, путалась, пересекалась с другими, вовсе исчезала из-под ног и появлялась вновь в самых странных местах. Порой мне вообще казалось, что мы развернулись на сто восемьдесят градусов и идем назад.
Деревья то подступали вплотную, коварно выбрасывая корни под ноги, то расступались, давая место новой поляне или оврагу. Солнце, то и дело пытающееся отдохнуть за тучкой, лениво бросало косые лучи, безнадежно теряющиеся в шикарных кронах, и под сводом леса царил вечный сумрак.
Мы шли часа три. Потом Шаи-Яганн безо всякого предупреждения остановился и молча сел на землю. Я последовала его примеру. Предварительно вытащив из воздуха сумку и расстелив на земле плащ. Не то чтобы очень тепло, но хотя бы не так мокро. Выудив из сумки свою куртку, я уютно в нее завернулась, чувствуя, как по телу медленно расползается блаженное сухое тепло. Лес стал казаться куда более приветливым, а жизнь – не такой уж безнадежной.
К плащу медленно подползала пестрая мохнатая гусеница, забавно перебирая лапками. Бабочка легко села на яркий красный Цветок. Тоненький стебелек опасно зашатался – и крылатая красавица поспешила заняться поисками более надежного насеста, опасаясь за сохранность хрустальных крылышек. Мир был настолько прекрасен и упоителен, что я даже невольно расплылась в беспричинной улыбке, отогнав прочь все сомнения и тревоги.
– Мы заблудились.
Новость, высказанная сухим будничным тоном, не вызвала у меня потрясения – более того, даже не согнала улыбку с губ.
– Сильно?
– Если залезть на дерево и посмотреть, где тут есть пепелище – то выберемся.
Я равнодушно оглядела деревья вокруг, мало заботясь о своей будущей судьбе. Ну заблудились, ну выберемся. А может, это вообще очередная проверка на вшивость – так чего зазря трепать свои тонкие девичьи нервы?
Деревья кругом, как назло, были как на подбор: тоненькие, хрупкие осинки, гнущиеся от малейшего порыва ветра, горестно шелестящие беспокойными листочками. На них не влезть даже стройной девушке – о тяжелом Волке и речи не было. Но ведь трансформация магии не требовала.
Я встала и принялась спокойно раздеваться. Без объяснений, вопросов и комментариев. Что подумает – то подумает. Его проблемы. И меня они совершенно не волнуют.
Отвернуться он сообразил слишком поздно – видимо, не ожидал, что я так далеко зайду. А уж когда я, прикрытая одними только немытыми волосами, обняла себя за плечи и перекинулась, Шаи-Яганн вообще отпрянул, словно самого беса узрев.
Ехидно мяукнув, я пробежалась до ближайшего деревца и легко вскарабкалась по тонкому стволу, цепляясь за кору острыми коготками. Верхушка опасно покачивалась от ветра, мешая сосредоточенно оглядывать окрестности, но, в общем, бывают обзорные площадки и похуже. Высмотрев прогалину со следами костра, я, поленившись слезать, просто спрыгнула вниз.
Шаи-Яганн ошеломленно покрутил головой, приходя в себя, но вовремя отвернуться опять не сумел.
– Прогалина на востоке примерно в двух верстах отсюда, – буднично проговорила я, с отвращением натягивая штаны.
Накинув на плечи плащ, я растворила в воздухе сумку и вопросительно уставилась на Волка: по моим расчетам, он должен был уйти вперед, как только узнал, в какую сторону, и сейчас находиться где-то в полуверсте от меня. Если стоит на месте – значит, что-то здесь нечисто.
– Мы идем? – насмешливо скривила я губы.
– Идем, – кивнул Волк, отправляясь.
Удивительно, но он действительно просто меня ждал…
В лесу изумительно пахло хвоей. На сосне сидел клест, увлеченно выклевывая орехи из шишки, на осинке возмущенно переминалась с лапки на лапку трясогузка. Пушистые разлапистые сосны сине-зеленым занавесом отгораживали нас от солнца, неба, прогуливающихся по лесу Волков и прочих непрошеных свидетелей.
Эх, будь я здесь с мужчиной – и более романтичной прогулки даже придумать нельзя было… Но, увы, приходилось молча идти следом за заметно сбавившим скорость Шаи-Яганном, урывками отмечая красоту вокруг, и не рассчитывать на романтику.
Сосны услужливо расступились, выпуская нас на небольшую прогалину со следами костра в центре. Из-за кустов опять показалась колоритная компания: три Волка и Волчица с мечами наперевес…
Нахально прислонившись к пахучей сосенке, я демонстративно скрестила руки на груди, всем своим презрительным видом показывая, что по два раза ходить по одним и тем же граблям я не люблю. Шаи-Яганн, впрочем, тоже не спешил вытягивать из ножен оружие, спокойно глядя на Волков.
– Rrigh pverril frast! – хрипло прокаркал один из подошедших – видимо, старший.
– Sdurrt ghjorn fgerrt, – спокойно возразил Шаи-Яганн.
Волки заметно подуспокоились, но оружие убирать не спешили.
Обменялись еще несколькими зубодробильными фразочками с сыном Вожака и отступили, совещаясь.
Я молча стояла возле полюбившейся сосенки, не понимая ни слова, но не подавая виду. Разберутся без меня.
Разобрались.
Подошли к Шаи-Яганну, что-то заискивающе пропели (скорее, прорычали – в первый раз слышу настолько неблагозвучный рявкающий говор) на ухо и принялись галантно связывать руки веревкой. Я не избежала той же плачевной участи, вот только обращались со мной далеко не так деликатно: веревки стянули настолько, что кисти перестали ощущаться уже через полминуты, и, наградив совсем не ласковым тычком в спину для придания ускорения, отправили следом за гордо шествующим с высоко поднятой головой Шаи-Яганном.
Приплыли…
Вели нас недолго – минут пятнадцать. Все попытки завязать разговор пресекались на корню, так что я не переставала изнывать от любопытства: ну кому так понадобились мы с Шаи-Яганном? И главное – зачем? Порассуждать мне толком не дали.
Ткнув рукоятью меча между лопаток, меня заставили кубарем скатиться в пещеру, сверху почти сразу же прилетел Шаи-Яганн, и вход завалили огромным камнем. Последний лучик света прощально мазнул меня по плечу, растворяясь в недвижимой мгле.
– Может, ты с меня слезешь? – сдавленно прошипела я.
– Непременно, – отозвался Волк.
Впрочем, сказать куда проще, чем сделать, тем паче – со связанными за спиной руками. С трудом скатившись с моей спины, Шаи-Яганн шумно вздохнул и со стоном потянулся, насколько позволяли веревки. Я медленно поднялась и прислонилась спиной к холодной стене. Главное – не паниковать. Закрыть глаза и представить себе, что я сижу совсем не на ледяном полу в каменном мешке, а на лугу, прислонившись спиной к дереву. Поют птицы, шелестит молодая листва, неподалеку журчит ручеек…
Помогло: я перестала трястись, как в лихорадке, проклиная всех магов, не умеющих направлять порталы, Вожаков, не могущих самостоятельно справиться с внутренними проблемами, их сыночков, одержимых манией величия, и иже с ними. Спокойно вздохнула, настроилась на кошачье зрение и спросила:
– Чего они от нас хотят?
Волк, явно ожидавший истерики или просто бессильной злобы, скользнул по мне уважительным взглядом и ответил:
– Узнать, куда и зачем мы идем.
– И почему бы тебе было не сказать им об этом? – не поняла я. – Что такого секретного?
Шаи-Яганн с наслаждением вытянул ноги и усмехнулся:
– Я и сказал.
– А они?
– Не поверили.
– Почему? – возмутилась я.
Ну что тут такого удивительного: пошли сын Вожака с посланницей Духов к Редлеолу распустившиеся клубы огня струнить – чему не верить-то?
– Потому что их предводитель, присутствовавший на общем собрании и собиравшийся оказать тебе полную и всяческую поддержку, еще не вернулся в свой клан, а мы зашли на их территорию.
– Погоди, как он мог еще не вернуться, если даже я, потеряв ночь и полдня, сюда уже пришла? – возмущенно удивилась я.
Великолепно. Он там где-то еле идет, прохлаждается, а я из-за него в каземате сижу!
Волк чуть пожал плечом:
– Не многие способны идти по лесу с такой скоростью, которую задаю я… И которую, как ни странно, с честью выдерживаешь ты.
Я польщенно фыркнула. Если он наивно пытается столь грубой лестью снискать мое прощение, то пусть даже не надеется.
– И как скоро он дойдет?
Волк качнул головой:
– Не знаю. Но надеюсь, что не позже сегодняшнего вечера.
Я удрученно вздохнула и приготовилась терпеливо ждать.
– Нас хоть кормить здесь будут?
Волк тихонько рассмеялся:
– Едва ли. Разве что отравы какой предложат.
– Не надо отравы! – содрогнулась я.
Постаравшись как можно удобней расположиться на жестком голом полу в холодном каменном мешке, я занялась веревками. И почему нас не удосужились развязать? Ну куда мы из этой пещеры денемся? Подкоп ногтями пророем?
Пальцы уже практически не слушались, с великим трудом дергая за кончики второпях завязанных веревок. На запястьях наверняка следы останутся. Запястья мы, маги, берегли как зеницу ока: практически все заклятия сопровождались сложнейшими движениями рук и пальцев, и перелом грозил обернуться в лучшем случае повторным заучиванием пассов, а в худшем – потерей необходимой подвижности рук, и…
Как правило, после такого следовало самоубийство. Потому что человек без магии прожить может. А вот маг – нет…
Именно поэтому все положения группировки предусматривали необходимость спрятать руки. Большинство еще прятало и голову – как самую ценную часть тела. Но я уже давно сомневалась в ее необходимости, так что…
Веревки перекручивались, выскальзывали из ослабевших пальцев, больно впивались в кожу, но медленно поддавались. Промучавшись с полчасика, я осилила-таки свои путы и принялась массировать онемевшие руки. В кожу впились миллиарды тоненьких колючих иголочек, заставив меня со стоном затрясти кистью, в заранее бессмысленной надежде стряхнуть с руки вцепившуюся в нее мельчайшими стеклянными зубками тварюгу.
Боль дошла до крайнего порога и, побушевав пару секунд, медленно стихла. Еще через несколько минут руки размялись настолько, что я с грехом пополам сумела развязать не так крепко связанные, а потому и не онемевшие ноги.
Пройдясь туда-сюда по пещере (десять шагов в длину, вполовину меньше – в ширину), я вернулась к полюбившейся стенке и присела возле Шаи-Яганна, потянувшись к его запястьям.
Он стиснул зубы, но промолчал, закрыв глаза и дожидаясь, пока восстановится кровообращение. Веревки на ногах распутал сам, вставать и разминаться не стал – потянулся всем телом, не вставая.
– И что дальше? – с неподдельным интересом спросил он.
– Что? – растерялась я.
– Зачем ты нас развязала? Решила организовать побег?
Я презрительно фыркнула, представив, как пытаюсь выбить камень, заменяющий дверь, используя Шаи-Яганна в качестве тарана.
– Нет. Просто мне сидеть развязанной как-то приятнее. Хотя, если есть желание потолкать этот симпатичный камешек, закрывающий белый свет, – милости прошу, я не против.
Он откинулся на стенку, прикрыл глаза:
– А как же магия – или как там оно? В общем, эти способности твои.
Я скептически хмыкнула:
– Ага, попробуй поколдуй в толще камня, где жизни не видать и не слыхать.
Он криво поморщился – дескать, никакой надежды на меня и не возлагал, – и прекратил разговор.
Нет, поколдовать я, предположим, могла – аура восстановилась уже наполовину, черпая энергию из всего вокруг. Ей ведь, по сути, все равно, поставщик энергии отрицательные эмоции или положительные – боль это сила ничуть не худшая, нежели радость. Даже более сильная. Весь вопрос совсем не в том, откуда ты эту энергию возьмешь, а в том, куда приложишь. Создашь или разрушишь. Вылечишь или убьешь.
Но какой смысл колдовать здесь и сейчас, если вопрос обещал и сам решиться через пару-тройку часов? А силы мне еще могут ой как пригодиться. И я, малодушно наплевав на все вокруг, свернулась калачиком, собираясь вздремнуть.
Но тут он подал голос, решив прояснить вопрос до конца:
– Так ты сейчас совсем не можешь колдовать?
Я дернула плечом:
– Почему? Могу. Но сомневаюсь, что ты потом захочешь благородно нести меня на руках часа два.
– Зачем? – поразился он.
– Затем, что колдовство отнимет столько сил, что я потеряю сознание. А бросать мое бездыханное тело прямо на дороге просто невежливо.
Шаи-Яганн промолчал, и я закрыла глаза…
ГЛАВА 4
Волк удивленно вскинул брови: похоже, привык совсем к другой реакции на эти слова. Что-нибудь вроде выкаченных глаз и подобострастного взгляда. Но это – не ко мне.
– Я хотел бы проводить вас. – Мне вежливо предложили руку, которой я не преминула воспользоваться, окунув наблюдающих девчонок в омут черной зависти.
Наспех попрощавшись с Волчицами, я пообещала не забывать их и пошла за быстро удаляющейся спиной проводника. Но быстро отстала, запутавшись в собственных мыслях.
Кого я должна изображать при нем? Посланницу Духов? Хранительницу леса? Волчицу?
Вариантов было неприлично много, а измыслить что-то путное на ходу довольно сложно.
Тем временем Волк, похоже, вспомнил, что где-то очень далеко позади должна плестись его малопривлекательная спутница, из-за которой, собственно, он и пошел к Редлеолу. Он остановился, не оборачиваясь, прислонился к стволу дерева и стал ждать. Недолго.
– Как я понимаю, вам необходимо попасть к реке? – Спокойный скучающий тон, который мне не польстил.
– Да, – небрежно уронила я.
Волк безмолвно кивнул и целеустремленно двинулся вперед. Еще с версту мы прошли молча. Я не отставала, он не делал скидок на мою принадлежность к слабому полу.
– Кстати, а вы в курсе, кто я такая? – как можно безразличнее спросила я, просто якобы в порядке получения информации.
– Да, посланница Духов, – с усмешкой ответил он.
Не верит. Совсем не верит.
Более того – не верит и замышляет какую-то гадость. Ну и спутничка же мне выдали!
– А сколько идти до Редлеола? – так же безразлично поинтересовалась я.
Отношения – отношениями, но ведь надо же мне знать, сколь еще терпеть его малоприятное общество.
– Я думал, что посланница Духов должна это знать сама! – скептически фыркнул он.
– Ты ошибался, – спокойно ответила я. – Духи не обязаны постоянно следить за вами. А уж я – тем более.
– До Редлеола идти три дня, – просветил он меня с таким видом, словно делал величайшее одолжение.
Три дня в его обществе? Плохая новость…
Узенькая скользкая тропка несколько расширилась, выпуская нас на небольшую прогалину, со всех сторон окруженную деревьями. Темно-зеленые ели, нежные осинки, величественные дубы – как они только вместе уживаются? Но они уживались, причем очень спокойно и в обнимку. Из-за шикарных, буйно разросшихся кустов показались пять малосимпатичных личностей с неприветливыми лицами.
– Это кто? – разрываясь между оскорбленным самолюбием и вопящим самосохранением, спросила я.
– Волки, – спокойно ответил мой спутник. И, вытягивая из наспинных ножен меч, невозмутимо добавил: – Из воинствующего клана.
– Они на нас нападут?
– Нет, они мечи вытащили, чтобы филигранной гравировкой полюбоваться! – отрезал Шаи-Яганн, вставая в боевую стойку.
Два антиобщественных субъекта направились к сыну Вожака, остальным приглянулась я.
И несущийся ко мне со всех ног Волк был здорово удивлен, когда безоружная слабая девушка мгновенно вытащила из воздуха сверкающий меч и ловко сблокировала прямой удар дикой силы, обещавший рассечь меня на две ровные половины. Уши резанул жуткий скрежет, в лицо полетели сердитые искры. Мечи звякнули и разошлись.
Его был более тяжелым, мой – более юрким. Да и восьмидесятилетним опытом Волк явно не располагал.
Легко увернувшись от прямого удара в левое плечо, я одним тягучим движением проскользнула ему за спину и, дождавшись гневного разворота, ударила ногой в пах. Великая вещь – шпильки! Волк коротко взвыл, роняя меч на землю и сгибаясь пополам. Добавив локтем в поясницу, я оставила свалившегося на травку противника и огляделась.
Шаи-Яганн вполне справлялся с двумя, еще столько же неспешно подкрадывались ко мне, пытаясь взять в клещи.
Не выйдет, ребята!
Резкой тенью метнувшись в сторону, я со звоном выбила меч из рук у одного и одним прыжком оказалась рядом со вторым.
Три секунды – и он поднимет меч. Три секунды – и против двоих мне не выстоять. Три секунды – и «лишних» ведьм на свете не будет. Три секунды… и сбитый подножкой противник оказался на траве, а его меч я отшвырнула далеко в сторону.
Развернувшись к последнему, я с возмущением обнаружила, что он либо успел раздвоиться, либо Волки вопиющим образом игнорировали присутствие на поляне Шаи-Яганна, бросив ударные силы на устранение меня. Подозрительный интерес к незнакомой особе!
Позволив им прижать меня спиной к дереву, я довольно бодро отбивала все удары, меч летал, как тросточка, создавая вокруг сияющий лязгающий купол. Сблокировав довольно неудачный выпад, я ногой выбила меч из руки противника и, довольная, развернулась было к оставшемуся, как услышала пронзительный свист за спиной.
Волки подскочили, ломанулись к кустам и растворились, словно их и не было. Даже ветки не шелохнулись.
Я была настолько поражена этим внезапным беспричинным бегством, что даже не кинулась вслед. С трудом выровняла дыхание и, повернувшись лицом к Шаи-Яганну, спросила:
– Почему они ушли?
Он равнодушно пожал плечами, забрасывая меч в ножны:
– Потому что я им сказал.
Я вскипела от возмущения. Тогда какого ляда мы с ними дрались, если они могли убежать по первому его свисту, как собачки?!
– В смысле?
Он зевнул и прислонился боком к стволу толстенного дуба:
– Я тебя проверял. Не мог же я на слово поверить девчонке, называющей себя посланницей Духов? Соврать может любая Волчица. А вот выстоять в одиночку против четверых Волков не может ни одна. – И, словно напоминая об этом самому себе, еще раз повторил: – Я просто тебя проверял.
Я задохнулась неконтролируемой яростью.
Я же могла их убить! Убить ни за что ни про что! Убить просто потому, что им «посчастливилось» быть подсадными утками в засаде!
Гнев черными бушующими волнами захлестывал сознание, наполняя каждую клеточку моего тела бешенством. Я была готова броситься на него и растерзать.
Да как он посмел? Да кто он такой, чтобы проверять меня? Кто он такой, чтобы рисковать Жизнью ради глупой забавы, ради развлечения самого себя невиданным зрелищем? Причем не своей бестолковой, беспутной, а – жизнью других людей?!
Гнев медленно улегся дымными кольцами, застывая холодной яростью, растекаясь презрением по жилам, отравляя сердце ядовитым льдом. Ногти вонзились в ладони, клокотание в груди стихло и улеглось. Я медленно подняла на него колючие злые глаза, тихим шепотом спросила:
– Проверил? – Голосом можно было заморозить раскаленный свинец.
Он паскудно усмехнулся:
– Да.
– Тогда будь добр – покажи мне дорогу к Редлеолу. – Каждое слово – намертво вбитая в землю свая. Каждый звук – удар меча по натянутым струной нервам.
Он пожал плечами и пошел вперед. Я не отставала, даже когда пришлось приколдовывать, чтобы не упасть, задохнувшись. Обойдусь как-нибудь без его жалости и помощи.
Тропинка виляла, путалась, пересекалась с другими, вовсе исчезала из-под ног и появлялась вновь в самых странных местах. Порой мне вообще казалось, что мы развернулись на сто восемьдесят градусов и идем назад.
Деревья то подступали вплотную, коварно выбрасывая корни под ноги, то расступались, давая место новой поляне или оврагу. Солнце, то и дело пытающееся отдохнуть за тучкой, лениво бросало косые лучи, безнадежно теряющиеся в шикарных кронах, и под сводом леса царил вечный сумрак.
Мы шли часа три. Потом Шаи-Яганн безо всякого предупреждения остановился и молча сел на землю. Я последовала его примеру. Предварительно вытащив из воздуха сумку и расстелив на земле плащ. Не то чтобы очень тепло, но хотя бы не так мокро. Выудив из сумки свою куртку, я уютно в нее завернулась, чувствуя, как по телу медленно расползается блаженное сухое тепло. Лес стал казаться куда более приветливым, а жизнь – не такой уж безнадежной.
К плащу медленно подползала пестрая мохнатая гусеница, забавно перебирая лапками. Бабочка легко села на яркий красный Цветок. Тоненький стебелек опасно зашатался – и крылатая красавица поспешила заняться поисками более надежного насеста, опасаясь за сохранность хрустальных крылышек. Мир был настолько прекрасен и упоителен, что я даже невольно расплылась в беспричинной улыбке, отогнав прочь все сомнения и тревоги.
– Мы заблудились.
Новость, высказанная сухим будничным тоном, не вызвала у меня потрясения – более того, даже не согнала улыбку с губ.
– Сильно?
– Если залезть на дерево и посмотреть, где тут есть пепелище – то выберемся.
Я равнодушно оглядела деревья вокруг, мало заботясь о своей будущей судьбе. Ну заблудились, ну выберемся. А может, это вообще очередная проверка на вшивость – так чего зазря трепать свои тонкие девичьи нервы?
Деревья кругом, как назло, были как на подбор: тоненькие, хрупкие осинки, гнущиеся от малейшего порыва ветра, горестно шелестящие беспокойными листочками. На них не влезть даже стройной девушке – о тяжелом Волке и речи не было. Но ведь трансформация магии не требовала.
Я встала и принялась спокойно раздеваться. Без объяснений, вопросов и комментариев. Что подумает – то подумает. Его проблемы. И меня они совершенно не волнуют.
Отвернуться он сообразил слишком поздно – видимо, не ожидал, что я так далеко зайду. А уж когда я, прикрытая одними только немытыми волосами, обняла себя за плечи и перекинулась, Шаи-Яганн вообще отпрянул, словно самого беса узрев.
Ехидно мяукнув, я пробежалась до ближайшего деревца и легко вскарабкалась по тонкому стволу, цепляясь за кору острыми коготками. Верхушка опасно покачивалась от ветра, мешая сосредоточенно оглядывать окрестности, но, в общем, бывают обзорные площадки и похуже. Высмотрев прогалину со следами костра, я, поленившись слезать, просто спрыгнула вниз.
Шаи-Яганн ошеломленно покрутил головой, приходя в себя, но вовремя отвернуться опять не сумел.
– Прогалина на востоке примерно в двух верстах отсюда, – буднично проговорила я, с отвращением натягивая штаны.
Накинув на плечи плащ, я растворила в воздухе сумку и вопросительно уставилась на Волка: по моим расчетам, он должен был уйти вперед, как только узнал, в какую сторону, и сейчас находиться где-то в полуверсте от меня. Если стоит на месте – значит, что-то здесь нечисто.
– Мы идем? – насмешливо скривила я губы.
– Идем, – кивнул Волк, отправляясь.
Удивительно, но он действительно просто меня ждал…
В лесу изумительно пахло хвоей. На сосне сидел клест, увлеченно выклевывая орехи из шишки, на осинке возмущенно переминалась с лапки на лапку трясогузка. Пушистые разлапистые сосны сине-зеленым занавесом отгораживали нас от солнца, неба, прогуливающихся по лесу Волков и прочих непрошеных свидетелей.
Эх, будь я здесь с мужчиной – и более романтичной прогулки даже придумать нельзя было… Но, увы, приходилось молча идти следом за заметно сбавившим скорость Шаи-Яганном, урывками отмечая красоту вокруг, и не рассчитывать на романтику.
Сосны услужливо расступились, выпуская нас на небольшую прогалину со следами костра в центре. Из-за кустов опять показалась колоритная компания: три Волка и Волчица с мечами наперевес…
Нахально прислонившись к пахучей сосенке, я демонстративно скрестила руки на груди, всем своим презрительным видом показывая, что по два раза ходить по одним и тем же граблям я не люблю. Шаи-Яганн, впрочем, тоже не спешил вытягивать из ножен оружие, спокойно глядя на Волков.
– Rrigh pverril frast! – хрипло прокаркал один из подошедших – видимо, старший.
– Sdurrt ghjorn fgerrt, – спокойно возразил Шаи-Яганн.
Волки заметно подуспокоились, но оружие убирать не спешили.
Обменялись еще несколькими зубодробильными фразочками с сыном Вожака и отступили, совещаясь.
Я молча стояла возле полюбившейся сосенки, не понимая ни слова, но не подавая виду. Разберутся без меня.
Разобрались.
Подошли к Шаи-Яганну, что-то заискивающе пропели (скорее, прорычали – в первый раз слышу настолько неблагозвучный рявкающий говор) на ухо и принялись галантно связывать руки веревкой. Я не избежала той же плачевной участи, вот только обращались со мной далеко не так деликатно: веревки стянули настолько, что кисти перестали ощущаться уже через полминуты, и, наградив совсем не ласковым тычком в спину для придания ускорения, отправили следом за гордо шествующим с высоко поднятой головой Шаи-Яганном.
Приплыли…
Вели нас недолго – минут пятнадцать. Все попытки завязать разговор пресекались на корню, так что я не переставала изнывать от любопытства: ну кому так понадобились мы с Шаи-Яганном? И главное – зачем? Порассуждать мне толком не дали.
Ткнув рукоятью меча между лопаток, меня заставили кубарем скатиться в пещеру, сверху почти сразу же прилетел Шаи-Яганн, и вход завалили огромным камнем. Последний лучик света прощально мазнул меня по плечу, растворяясь в недвижимой мгле.
– Может, ты с меня слезешь? – сдавленно прошипела я.
– Непременно, – отозвался Волк.
Впрочем, сказать куда проще, чем сделать, тем паче – со связанными за спиной руками. С трудом скатившись с моей спины, Шаи-Яганн шумно вздохнул и со стоном потянулся, насколько позволяли веревки. Я медленно поднялась и прислонилась спиной к холодной стене. Главное – не паниковать. Закрыть глаза и представить себе, что я сижу совсем не на ледяном полу в каменном мешке, а на лугу, прислонившись спиной к дереву. Поют птицы, шелестит молодая листва, неподалеку журчит ручеек…
Помогло: я перестала трястись, как в лихорадке, проклиная всех магов, не умеющих направлять порталы, Вожаков, не могущих самостоятельно справиться с внутренними проблемами, их сыночков, одержимых манией величия, и иже с ними. Спокойно вздохнула, настроилась на кошачье зрение и спросила:
– Чего они от нас хотят?
Волк, явно ожидавший истерики или просто бессильной злобы, скользнул по мне уважительным взглядом и ответил:
– Узнать, куда и зачем мы идем.
– И почему бы тебе было не сказать им об этом? – не поняла я. – Что такого секретного?
Шаи-Яганн с наслаждением вытянул ноги и усмехнулся:
– Я и сказал.
– А они?
– Не поверили.
– Почему? – возмутилась я.
Ну что тут такого удивительного: пошли сын Вожака с посланницей Духов к Редлеолу распустившиеся клубы огня струнить – чему не верить-то?
– Потому что их предводитель, присутствовавший на общем собрании и собиравшийся оказать тебе полную и всяческую поддержку, еще не вернулся в свой клан, а мы зашли на их территорию.
– Погоди, как он мог еще не вернуться, если даже я, потеряв ночь и полдня, сюда уже пришла? – возмущенно удивилась я.
Великолепно. Он там где-то еле идет, прохлаждается, а я из-за него в каземате сижу!
Волк чуть пожал плечом:
– Не многие способны идти по лесу с такой скоростью, которую задаю я… И которую, как ни странно, с честью выдерживаешь ты.
Я польщенно фыркнула. Если он наивно пытается столь грубой лестью снискать мое прощение, то пусть даже не надеется.
– И как скоро он дойдет?
Волк качнул головой:
– Не знаю. Но надеюсь, что не позже сегодняшнего вечера.
Я удрученно вздохнула и приготовилась терпеливо ждать.
– Нас хоть кормить здесь будут?
Волк тихонько рассмеялся:
– Едва ли. Разве что отравы какой предложат.
– Не надо отравы! – содрогнулась я.
Постаравшись как можно удобней расположиться на жестком голом полу в холодном каменном мешке, я занялась веревками. И почему нас не удосужились развязать? Ну куда мы из этой пещеры денемся? Подкоп ногтями пророем?
Пальцы уже практически не слушались, с великим трудом дергая за кончики второпях завязанных веревок. На запястьях наверняка следы останутся. Запястья мы, маги, берегли как зеницу ока: практически все заклятия сопровождались сложнейшими движениями рук и пальцев, и перелом грозил обернуться в лучшем случае повторным заучиванием пассов, а в худшем – потерей необходимой подвижности рук, и…
Как правило, после такого следовало самоубийство. Потому что человек без магии прожить может. А вот маг – нет…
Именно поэтому все положения группировки предусматривали необходимость спрятать руки. Большинство еще прятало и голову – как самую ценную часть тела. Но я уже давно сомневалась в ее необходимости, так что…
Веревки перекручивались, выскальзывали из ослабевших пальцев, больно впивались в кожу, но медленно поддавались. Промучавшись с полчасика, я осилила-таки свои путы и принялась массировать онемевшие руки. В кожу впились миллиарды тоненьких колючих иголочек, заставив меня со стоном затрясти кистью, в заранее бессмысленной надежде стряхнуть с руки вцепившуюся в нее мельчайшими стеклянными зубками тварюгу.
Боль дошла до крайнего порога и, побушевав пару секунд, медленно стихла. Еще через несколько минут руки размялись настолько, что я с грехом пополам сумела развязать не так крепко связанные, а потому и не онемевшие ноги.
Пройдясь туда-сюда по пещере (десять шагов в длину, вполовину меньше – в ширину), я вернулась к полюбившейся стенке и присела возле Шаи-Яганна, потянувшись к его запястьям.
Он стиснул зубы, но промолчал, закрыв глаза и дожидаясь, пока восстановится кровообращение. Веревки на ногах распутал сам, вставать и разминаться не стал – потянулся всем телом, не вставая.
– И что дальше? – с неподдельным интересом спросил он.
– Что? – растерялась я.
– Зачем ты нас развязала? Решила организовать побег?
Я презрительно фыркнула, представив, как пытаюсь выбить камень, заменяющий дверь, используя Шаи-Яганна в качестве тарана.
– Нет. Просто мне сидеть развязанной как-то приятнее. Хотя, если есть желание потолкать этот симпатичный камешек, закрывающий белый свет, – милости прошу, я не против.
Он откинулся на стенку, прикрыл глаза:
– А как же магия – или как там оно? В общем, эти способности твои.
Я скептически хмыкнула:
– Ага, попробуй поколдуй в толще камня, где жизни не видать и не слыхать.
Он криво поморщился – дескать, никакой надежды на меня и не возлагал, – и прекратил разговор.
Нет, поколдовать я, предположим, могла – аура восстановилась уже наполовину, черпая энергию из всего вокруг. Ей ведь, по сути, все равно, поставщик энергии отрицательные эмоции или положительные – боль это сила ничуть не худшая, нежели радость. Даже более сильная. Весь вопрос совсем не в том, откуда ты эту энергию возьмешь, а в том, куда приложишь. Создашь или разрушишь. Вылечишь или убьешь.
Но какой смысл колдовать здесь и сейчас, если вопрос обещал и сам решиться через пару-тройку часов? А силы мне еще могут ой как пригодиться. И я, малодушно наплевав на все вокруг, свернулась калачиком, собираясь вздремнуть.
Но тут он подал голос, решив прояснить вопрос до конца:
– Так ты сейчас совсем не можешь колдовать?
Я дернула плечом:
– Почему? Могу. Но сомневаюсь, что ты потом захочешь благородно нести меня на руках часа два.
– Зачем? – поразился он.
– Затем, что колдовство отнимет столько сил, что я потеряю сознание. А бросать мое бездыханное тело прямо на дороге просто невежливо.
Шаи-Яганн промолчал, и я закрыла глаза…
ГЛАВА 4
– Риль? – Плеча коснулись чуткие, мгновенно отпрянувшие пальцы.
Я открыла глаза и сразу же села, чувствуя: что-то не так. Что-то неправильно. Тот же каземат, та же холодная стенка, легкое покалывание в затекших ногах. Но что-то было не так. Очень не так.
Я вопросительно посмотрела на Волка, но он лишь пожал плечами, тоже ощущая, но не в силах объяснить. Отвратительное ощущение: как собака – знаю, а сказать не могу.
Мы невольно подвинулись поближе друг к другу, прижавшись к стенке.
Минута. Две… Время медленно сочилось сквозь клепсидру тишины, стеклянным песком раня обнаженные нервы.
Пять. Десять… Ощущение опасности за углом не то чтобы сошло на нет – скорее, стало привычным и не так пугало острой пустотой внутри воронки ужаса.
– Ушло? – шепотом предположила я.
– Сомневаюсь, – покачал головой Волк.
Раздался длинный, леденящий душу, чуть хрипловатый вой.
Шаи-Яганн схватил меня за руку, до боли сжав запястье. Я зашипела, как кошка, выдергивая руку и тряся кистью. Волк выдвинулся слегка вперед, прикрывая меня собой.
– Отойди, – шикнула я.
– Зачем? Чтобы тебя сожрали первой? – скептически спросил он.
– Идиот! – прорычала я. – Если хочешь, чтоб заклинание угодило не в тварь, а в тебя – милости прошу, сиди, где сидишь!
Волк явно хотел ответить чем-нибудь столь же язвительным, но ему не дали: камень у входа на секунду отвалили, пропустив внутрь громадного волчару с горящими в темноте красным глазами, и сразу же закатили назад.
Зверь расставил пошире мохнатые лапы, вскинул тупую морду наверх и еще раз завыл. Коротко, хрипло. Страшно. А потом прыгнул без предупреждения.
– А-а-аа! – Я с визгом отшвырнула подальше прикрывающего меня собой Волка и откувырнулась в сторону.
Зверюга впечаталась в стенку, находившуюся за нашими спинами, и, обиженно взревев, развернулась, тряся кудлатой башкой. Быстро рассмотрев противника, я вспомнила: волкодлак. Жуткий монстр, внешне здорово смахивающий на волка. На деле же раза в два сильнее и быстрее. Особой хитростью и сообразительностью не отличается, беря свое силой. Убивается мечом или огнем. А лучше – и тем и другим сразу.
Магии в моем распоряжении было немного, но на мгновенное перемещение за пределы пещеры ее бы хватило. Отогнать трусливое желание свалить отсюда прямо сейчас удалось, но только с большим трудом.
По кругу отступая от медленно приближающейся зверюги, я быстро разделила имеющиеся в запасе силы на три ступени. Первой – осветила пещеру: под довольно-таки высоким потолком разлилось ровное голубое сияние. И мне проще, и волкодлаку хуже: обитающая в заброшенных склепах и пещерах тварь не любила света и невольно остановилась, щуря глаза. Второй – поставила непрошибаемую пятнадцатиминутную защиту на чутко замершего у стенки Шаи-Яганна. Все равно толку от него не будет – ни меча, ни магии, а лишний отвлекающий фактор мне ни к чему. Последнюю, третью часть сил я оставила напоследок: швырнуть огненный сгусток в поверженную тварь.
«Или картинно плюнуть огнем в раззявленную над горлом пасть испортив напоследок аппетит!» – мрачно пошутил разум.
Тварь пообвыклась, полупритерпелась к свету, несколько раз тронула лапой сверкающий голубоватый купол над возмущенно кричащим на меня Шаи-Яганном (без толку – все звуки купол гасил сразу же, причем в обе стороны). Потом сообразила, кто мерзкий автор всех этих пакостей, и уверенно стала наступать на меня.
Выхваченный из воздуха меч расчертил воздух огненной дугой, случайно чиркнул по стенке, высекая сноп яростных искр. Волкодлак недовольно попятился, со свирепым рычанием выщерив ряд неровных зубов. М-да, мне мало улыбалось стать первым блюдом в его сегодняшнем меню. Одно дыхание чего стоило!
Волкодлак приближался, я мягко отступала, выписывая мечом рассеивающие внимание твари восьмерки. Круг выше, круг ниже, круг выше, круг ниже… Описав три полных круга по пещере, я поняла, что так дело не пойдет. Тварь то ли была недостаточно голодной, то ли просто чересчур осторожной, но на рожон не лезла, предлагая лезть туда мне.
Мне тоже не слишком хотелось, поэтому мы пошли на четвертый круг. Пятый… Шестой… Доведя меня до белого каления, тварюга прыгнула. Свистнул меч, от неожиданности попавший не в горло, а рассекший бок. Зверь рявкнул и отскочил. Рана, хоть и не смертельная, сильно кровоточила. Темная бурая кровь хлестала на пол.
Седьмой… Восьмой… Я начинала медленно терять терпение. Мы деремся или вальс танцуем? Или марафон бежим – круги наматываем?
Надо было что-то делать. Обещанные пятнадцать минут подходили к концу, купол над Шаи-Яганном начинал предупреждающе потрескивать. Еще пара минут – и он рухнет, оставив Волка без защиты. А тот как дурак кинется с голыми руками на обрадованную тварь. К тому же меня начинало ощутимо подташнивать, напоминая о потраченных почти до конца силах: вот-вот закружится голова, и я упаду, опять-таки на радость волкодлаку.
Перебирая пальцами по оплетенной кожей рукояти, я со свистом раскрутила меч над головой. Насторожившаяся тварь бросилась вперед, в тщетной попытке опередить бросок…
Не опередила. Меч с силой вонзился в широкую грудь зло взвывшего волкодлака. Туша упала на камень, самую малость не долетев до меня. С пальцев сорвался обещанный сгусток пламени, превративший тело в горку черного пепла.
– Недурно, – ошарашенно кивнул выбравшийся наконец из-под реактивированного мной купола Волк.
– Ага, – согласилась я, пошатываясь. Мутило. Предметы теряли четкие очертания, смазываясь перед глазами.
– Риль? – Он подозрительно смерил взглядом мою качающуюся фигуру. – Тебе плохо?
– Нет, – шепотом ответила я, прислоняясь к стенке и чувствуя, как подкашиваются непослушные ноги. Мир поплыл перед глазами, рассеиваясь завихрениями золотой пыли и рассыпаясь острыми, царапающими нервы осколками…
Очнулась я не скоро. Я лежала подле пылающего костра на собственном плаще, прикрытая чужой теплой курткой. Сердито потрескивали сыроватые дрова, недовольно пыхая длинными хвостами жгучих искр, легко взвивающихся в темное бархатное небо. Ненавязчивый ночной шепоток шелестящей травы нежно убаюкивал; медленное, размеренное дыхание чутко спящего Леса внушало безграничное доверие и дарило странное, необъяснимое чувство защищенности, незримой тенью стоя за спиной. Держась подальше от едкого дыма, зудящим крылатым маревом колыхались мошки и комары. Костер щедро делился живительным теплом и ярким светом, заставляя сонно щурить не привыкшие еще глаза.
Я открыла глаза и сразу же села, чувствуя: что-то не так. Что-то неправильно. Тот же каземат, та же холодная стенка, легкое покалывание в затекших ногах. Но что-то было не так. Очень не так.
Я вопросительно посмотрела на Волка, но он лишь пожал плечами, тоже ощущая, но не в силах объяснить. Отвратительное ощущение: как собака – знаю, а сказать не могу.
Мы невольно подвинулись поближе друг к другу, прижавшись к стенке.
Минута. Две… Время медленно сочилось сквозь клепсидру тишины, стеклянным песком раня обнаженные нервы.
Пять. Десять… Ощущение опасности за углом не то чтобы сошло на нет – скорее, стало привычным и не так пугало острой пустотой внутри воронки ужаса.
– Ушло? – шепотом предположила я.
– Сомневаюсь, – покачал головой Волк.
Раздался длинный, леденящий душу, чуть хрипловатый вой.
Шаи-Яганн схватил меня за руку, до боли сжав запястье. Я зашипела, как кошка, выдергивая руку и тряся кистью. Волк выдвинулся слегка вперед, прикрывая меня собой.
– Отойди, – шикнула я.
– Зачем? Чтобы тебя сожрали первой? – скептически спросил он.
– Идиот! – прорычала я. – Если хочешь, чтоб заклинание угодило не в тварь, а в тебя – милости прошу, сиди, где сидишь!
Волк явно хотел ответить чем-нибудь столь же язвительным, но ему не дали: камень у входа на секунду отвалили, пропустив внутрь громадного волчару с горящими в темноте красным глазами, и сразу же закатили назад.
Зверь расставил пошире мохнатые лапы, вскинул тупую морду наверх и еще раз завыл. Коротко, хрипло. Страшно. А потом прыгнул без предупреждения.
– А-а-аа! – Я с визгом отшвырнула подальше прикрывающего меня собой Волка и откувырнулась в сторону.
Зверюга впечаталась в стенку, находившуюся за нашими спинами, и, обиженно взревев, развернулась, тряся кудлатой башкой. Быстро рассмотрев противника, я вспомнила: волкодлак. Жуткий монстр, внешне здорово смахивающий на волка. На деле же раза в два сильнее и быстрее. Особой хитростью и сообразительностью не отличается, беря свое силой. Убивается мечом или огнем. А лучше – и тем и другим сразу.
Магии в моем распоряжении было немного, но на мгновенное перемещение за пределы пещеры ее бы хватило. Отогнать трусливое желание свалить отсюда прямо сейчас удалось, но только с большим трудом.
По кругу отступая от медленно приближающейся зверюги, я быстро разделила имеющиеся в запасе силы на три ступени. Первой – осветила пещеру: под довольно-таки высоким потолком разлилось ровное голубое сияние. И мне проще, и волкодлаку хуже: обитающая в заброшенных склепах и пещерах тварь не любила света и невольно остановилась, щуря глаза. Второй – поставила непрошибаемую пятнадцатиминутную защиту на чутко замершего у стенки Шаи-Яганна. Все равно толку от него не будет – ни меча, ни магии, а лишний отвлекающий фактор мне ни к чему. Последнюю, третью часть сил я оставила напоследок: швырнуть огненный сгусток в поверженную тварь.
«Или картинно плюнуть огнем в раззявленную над горлом пасть испортив напоследок аппетит!» – мрачно пошутил разум.
Тварь пообвыклась, полупритерпелась к свету, несколько раз тронула лапой сверкающий голубоватый купол над возмущенно кричащим на меня Шаи-Яганном (без толку – все звуки купол гасил сразу же, причем в обе стороны). Потом сообразила, кто мерзкий автор всех этих пакостей, и уверенно стала наступать на меня.
Выхваченный из воздуха меч расчертил воздух огненной дугой, случайно чиркнул по стенке, высекая сноп яростных искр. Волкодлак недовольно попятился, со свирепым рычанием выщерив ряд неровных зубов. М-да, мне мало улыбалось стать первым блюдом в его сегодняшнем меню. Одно дыхание чего стоило!
Волкодлак приближался, я мягко отступала, выписывая мечом рассеивающие внимание твари восьмерки. Круг выше, круг ниже, круг выше, круг ниже… Описав три полных круга по пещере, я поняла, что так дело не пойдет. Тварь то ли была недостаточно голодной, то ли просто чересчур осторожной, но на рожон не лезла, предлагая лезть туда мне.
Мне тоже не слишком хотелось, поэтому мы пошли на четвертый круг. Пятый… Шестой… Доведя меня до белого каления, тварюга прыгнула. Свистнул меч, от неожиданности попавший не в горло, а рассекший бок. Зверь рявкнул и отскочил. Рана, хоть и не смертельная, сильно кровоточила. Темная бурая кровь хлестала на пол.
Седьмой… Восьмой… Я начинала медленно терять терпение. Мы деремся или вальс танцуем? Или марафон бежим – круги наматываем?
Надо было что-то делать. Обещанные пятнадцать минут подходили к концу, купол над Шаи-Яганном начинал предупреждающе потрескивать. Еще пара минут – и он рухнет, оставив Волка без защиты. А тот как дурак кинется с голыми руками на обрадованную тварь. К тому же меня начинало ощутимо подташнивать, напоминая о потраченных почти до конца силах: вот-вот закружится голова, и я упаду, опять-таки на радость волкодлаку.
Перебирая пальцами по оплетенной кожей рукояти, я со свистом раскрутила меч над головой. Насторожившаяся тварь бросилась вперед, в тщетной попытке опередить бросок…
Не опередила. Меч с силой вонзился в широкую грудь зло взвывшего волкодлака. Туша упала на камень, самую малость не долетев до меня. С пальцев сорвался обещанный сгусток пламени, превративший тело в горку черного пепла.
– Недурно, – ошарашенно кивнул выбравшийся наконец из-под реактивированного мной купола Волк.
– Ага, – согласилась я, пошатываясь. Мутило. Предметы теряли четкие очертания, смазываясь перед глазами.
– Риль? – Он подозрительно смерил взглядом мою качающуюся фигуру. – Тебе плохо?
– Нет, – шепотом ответила я, прислоняясь к стенке и чувствуя, как подкашиваются непослушные ноги. Мир поплыл перед глазами, рассеиваясь завихрениями золотой пыли и рассыпаясь острыми, царапающими нервы осколками…
Очнулась я не скоро. Я лежала подле пылающего костра на собственном плаще, прикрытая чужой теплой курткой. Сердито потрескивали сыроватые дрова, недовольно пыхая длинными хвостами жгучих искр, легко взвивающихся в темное бархатное небо. Ненавязчивый ночной шепоток шелестящей травы нежно убаюкивал; медленное, размеренное дыхание чутко спящего Леса внушало безграничное доверие и дарило странное, необъяснимое чувство защищенности, незримой тенью стоя за спиной. Держась подальше от едкого дыма, зудящим крылатым маревом колыхались мошки и комары. Костер щедро делился живительным теплом и ярким светом, заставляя сонно щурить не привыкшие еще глаза.