— Я же говорила, что она обязательно попадет в какую-нибудь переделку…
Как же она была тогда права: я попала в такую переделку, что ей и не снилось, причем куда раньше, чем попала сюда.
— С тобой все в порядке?
— Да что со мной случится, — нарочито бодро отозвалась я, но получилось на удивление визгливо и фальшиво. — Лара, что такое Верещальникова ночь?
Ой, лучше б я не спрашивала: девушка вообще слилась по цвету с простыней.
— Это, — тихо начала она, как будто боялась собственных слов, — ночь, когда граница между ТЕМ миром и нашим становится очень тонкой, и с той стороны приходят неуспокоенные души. Нежить накануне этой ночи получает столько силы, что не боится ни солнечного света, ни оружия. В этот день почти никто не выходит на улицу. Такое себе может позволить только сильный маг или смелый воин с заговоренным оружием. Вот, — выдохнула она.
Проснулась я сама. В комнате было непривычно тихо, а через плотно завешенные шторы пробивался солнечный свет. Я подскочила, как ошпаренная: как могло случиться так, что все уже, а я не только
ничего не заметила, но и не была насильно поднята с кровати?
Я уже натягивала вторую «ночнушку», которую здесь называли платьем, когда поняла сразу две вещи. Во-первых, я десять минут, как ношусь на своих двоих, бинт размотался, опухоль спала, и поврежденная вчера нога абсолютно не болит. А во- вторых, сегодня мы должны были верхом ехать на Озера (не всегда же по манежу кататься). Вернее, другие девушки действительно поехали, а меня с больной ногой решили оставить отсыпаться.
В первый раз за все мое пребывание здесь мне стало тоскливо — меня бросили одну. И что я буду делать целый день? В лес по понятной причине не хотелось. Посидев на кровати минут пятнадцать в раздумьях о своей горькой судьбе, я переоделась в штаны и спустилась в столовую.
— Ой! Зачем вы встали? — засуетилась Алиса, служанка Лары, увидев меня в дверном проеме. — Я как раз собиралась принести вам завтрак.
— Тогда неси, — улыбнулась я и плюхнулась на стул.
Для больной у меня был слишком цветущий вид и хороший аппетит, что нимало удивило Алису. Все время, пока я ела, она смотрела так, как будто только и ждала, что я вот-вот рухну в обморок или начну стонать от боли.
— Ох! — сыто выдохнула я, впервые за долгое время просто объевшись.
— Что с вами?! - подорвалась Алиса.
— Все хорошо. Пойду погуляю, — я спокойно встала и пошла к выходу, а девушка так и осталась стоять у стола слишком удивленная, чтобы что-нибудь возразить. Ну не вязался у нее мой вчерашний изнуренный и потрепанный вид сегодняшним, пышущим здоровьем и радостью.
Выйдя из дома, я быстрым шагом направилась к конюшням: мне нужно было хоть с кем-нибудь пообщаться. И я поймала себя на мысли, что этим «кем-нибудь» должен быть обязательно Орин.
Судя по увиденному в манеже, в планы самого Орина общение со мной не входило. Он гарцевал на «песочной» лошадке с темной гривой и хвостом, а рядом на такой же, только с коричневыми хвостом и гривой, сидела русоволосая девушка. Даже мне, стоящей у входа, было видно, что девушка была красива: высокая, длинногая, с большими глазами и волосами, собранными в высокий хвост, она составила бы конкуренцию даже Диане и Лориэль не то, что мне. Стоп. Какая конкуренция? Какая мне вообще разница что и с кем делает этот наглый хам? Убеждая себя подобным образом, я развернулась и также быстро пошла обратно.
Я, наверное, около часа петляла по парку, как чокнутый хомячок по лабиринту, пытаясь унять дурацкое чувство обиды и ощущение собственной глупости, костеря себя всеми словами, которые знала.
Айрин предстала передо мной в самый разгар самобичевания. От неожиданности я шарахнулась назад и довольно ощутимо теранулась о шершавый ствол дуба. Когда-нибудь настанет тот день, когда на моем теле не будет ни одной царапины или ушиба? Вряд ли…
Айрин сидела на скамейке в легком шелковом платье ярко-зеленого, как ее глаза, цвета и спокойно наблюдала за моими похождениями.
— Садись, — улыбнулась она и положила руку на то место, куда я, по ее мнению, должна была приземлиться.
Я непонимающе не нее посмотрела, а потом аккуратно присела рядом, потирая оцарапанную спину, и уставилась в землю.
— И часто ты ходишь в лес? — улыбнулась она.
— Но…а…, - я удивленно разинула рот, пытаясь оправдаться, но не могла произнести не слова.
— Орин мне все рассказал.
— Я никому ничего не скажу, — передразнила я, вспомнив вчерашний разговор.
— Он ничего и не хотел говорить. Пытался соврать МНЕ, что ты упала с лошади.
Я как-то сразу погрустнела: теперь в лес точно не попаду. А там еще есть, что поискать. Сейчас, правда, не хотелось. Но захочется же.
— Ну чего ты так расстраиваешься? — засмеялась Айрин. — Никто не собирается ограничивать твою свободу. Но, безусловно, я приму меры. Нельзя допустить, что хоть с кем-нибудь из вас что-нибудь случилось.
— А как получилось, что в этот раз допустили? — осторожно поинтересовалась я, поражаясь собственной наглости.
Айрин, как ни странно, ответила.
— Да никому даже в голову не могло прийти, что кто-то из вас, а тем более человек из другого мира, пойдет в незнакомый лес. Хотя, конечно, тут я должна была предвидеть, что с твоим характером можно и по болоту пойти прогуляться. Но сейчас я сделаю все, чтобы отбить охоту у одной кандидатки спать во время лекций, пропуская мимо ушей, что в канун Верещальниковой ночи не желательно вообще выходить на улицу, не то, что в лес ходить.
— И что? Мне теперь в лес нельзя?
— А тебе еще хочется? — удивилась колдунья.
— Ну, наверное, захочется.
— Ну если захочется, то можно. Там неопасно днем. Ну разве что русалки в озере… Но я не думаю, что ты так далеко зайдешь.
— В озере с водопадом и плоским камнем посередине?
— Да. А…ты и там была.
— Я в нем купалась, — потупилась я.
— О Высшие Силы! Я недооценила твои способности.
— Русалки так опасны?
— Не все. Но попадаются. Думаю тебе придется ходить туда в компании с кем-нибудь, если уж так надо.
— Ну нет! Это совсем не то!
— Я подумаю, — она легко поднялась и направилась к перегородке между садами. — Да, кстати. Я оставила на твоей кровати учебник по нежитиведению. Тебе будет полезно почитать.
Глава 6
Глава 7
Как же она была тогда права: я попала в такую переделку, что ей и не снилось, причем куда раньше, чем попала сюда.
— С тобой все в порядке?
— Да что со мной случится, — нарочито бодро отозвалась я, но получилось на удивление визгливо и фальшиво. — Лара, что такое Верещальникова ночь?
Ой, лучше б я не спрашивала: девушка вообще слилась по цвету с простыней.
— Это, — тихо начала она, как будто боялась собственных слов, — ночь, когда граница между ТЕМ миром и нашим становится очень тонкой, и с той стороны приходят неуспокоенные души. Нежить накануне этой ночи получает столько силы, что не боится ни солнечного света, ни оружия. В этот день почти никто не выходит на улицу. Такое себе может позволить только сильный маг или смелый воин с заговоренным оружием. Вот, — выдохнула она.
Проснулась я сама. В комнате было непривычно тихо, а через плотно завешенные шторы пробивался солнечный свет. Я подскочила, как ошпаренная: как могло случиться так, что все уже, а я не только
ничего не заметила, но и не была насильно поднята с кровати?
Я уже натягивала вторую «ночнушку», которую здесь называли платьем, когда поняла сразу две вещи. Во-первых, я десять минут, как ношусь на своих двоих, бинт размотался, опухоль спала, и поврежденная вчера нога абсолютно не болит. А во- вторых, сегодня мы должны были верхом ехать на Озера (не всегда же по манежу кататься). Вернее, другие девушки действительно поехали, а меня с больной ногой решили оставить отсыпаться.
В первый раз за все мое пребывание здесь мне стало тоскливо — меня бросили одну. И что я буду делать целый день? В лес по понятной причине не хотелось. Посидев на кровати минут пятнадцать в раздумьях о своей горькой судьбе, я переоделась в штаны и спустилась в столовую.
— Ой! Зачем вы встали? — засуетилась Алиса, служанка Лары, увидев меня в дверном проеме. — Я как раз собиралась принести вам завтрак.
— Тогда неси, — улыбнулась я и плюхнулась на стул.
Для больной у меня был слишком цветущий вид и хороший аппетит, что нимало удивило Алису. Все время, пока я ела, она смотрела так, как будто только и ждала, что я вот-вот рухну в обморок или начну стонать от боли.
— Ох! — сыто выдохнула я, впервые за долгое время просто объевшись.
— Что с вами?! - подорвалась Алиса.
— Все хорошо. Пойду погуляю, — я спокойно встала и пошла к выходу, а девушка так и осталась стоять у стола слишком удивленная, чтобы что-нибудь возразить. Ну не вязался у нее мой вчерашний изнуренный и потрепанный вид сегодняшним, пышущим здоровьем и радостью.
Выйдя из дома, я быстрым шагом направилась к конюшням: мне нужно было хоть с кем-нибудь пообщаться. И я поймала себя на мысли, что этим «кем-нибудь» должен быть обязательно Орин.
Судя по увиденному в манеже, в планы самого Орина общение со мной не входило. Он гарцевал на «песочной» лошадке с темной гривой и хвостом, а рядом на такой же, только с коричневыми хвостом и гривой, сидела русоволосая девушка. Даже мне, стоящей у входа, было видно, что девушка была красива: высокая, длинногая, с большими глазами и волосами, собранными в высокий хвост, она составила бы конкуренцию даже Диане и Лориэль не то, что мне. Стоп. Какая конкуренция? Какая мне вообще разница что и с кем делает этот наглый хам? Убеждая себя подобным образом, я развернулась и также быстро пошла обратно.
Я, наверное, около часа петляла по парку, как чокнутый хомячок по лабиринту, пытаясь унять дурацкое чувство обиды и ощущение собственной глупости, костеря себя всеми словами, которые знала.
Айрин предстала передо мной в самый разгар самобичевания. От неожиданности я шарахнулась назад и довольно ощутимо теранулась о шершавый ствол дуба. Когда-нибудь настанет тот день, когда на моем теле не будет ни одной царапины или ушиба? Вряд ли…
Айрин сидела на скамейке в легком шелковом платье ярко-зеленого, как ее глаза, цвета и спокойно наблюдала за моими похождениями.
— Садись, — улыбнулась она и положила руку на то место, куда я, по ее мнению, должна была приземлиться.
Я непонимающе не нее посмотрела, а потом аккуратно присела рядом, потирая оцарапанную спину, и уставилась в землю.
— И часто ты ходишь в лес? — улыбнулась она.
— Но…а…, - я удивленно разинула рот, пытаясь оправдаться, но не могла произнести не слова.
— Орин мне все рассказал.
— Я никому ничего не скажу, — передразнила я, вспомнив вчерашний разговор.
— Он ничего и не хотел говорить. Пытался соврать МНЕ, что ты упала с лошади.
Я как-то сразу погрустнела: теперь в лес точно не попаду. А там еще есть, что поискать. Сейчас, правда, не хотелось. Но захочется же.
— Ну чего ты так расстраиваешься? — засмеялась Айрин. — Никто не собирается ограничивать твою свободу. Но, безусловно, я приму меры. Нельзя допустить, что хоть с кем-нибудь из вас что-нибудь случилось.
— А как получилось, что в этот раз допустили? — осторожно поинтересовалась я, поражаясь собственной наглости.
Айрин, как ни странно, ответила.
— Да никому даже в голову не могло прийти, что кто-то из вас, а тем более человек из другого мира, пойдет в незнакомый лес. Хотя, конечно, тут я должна была предвидеть, что с твоим характером можно и по болоту пойти прогуляться. Но сейчас я сделаю все, чтобы отбить охоту у одной кандидатки спать во время лекций, пропуская мимо ушей, что в канун Верещальниковой ночи не желательно вообще выходить на улицу, не то, что в лес ходить.
— И что? Мне теперь в лес нельзя?
— А тебе еще хочется? — удивилась колдунья.
— Ну, наверное, захочется.
— Ну если захочется, то можно. Там неопасно днем. Ну разве что русалки в озере… Но я не думаю, что ты так далеко зайдешь.
— В озере с водопадом и плоским камнем посередине?
— Да. А…ты и там была.
— Я в нем купалась, — потупилась я.
— О Высшие Силы! Я недооценила твои способности.
— Русалки так опасны?
— Не все. Но попадаются. Думаю тебе придется ходить туда в компании с кем-нибудь, если уж так надо.
— Ну нет! Это совсем не то!
— Я подумаю, — она легко поднялась и направилась к перегородке между садами. — Да, кстати. Я оставила на твоей кровати учебник по нежитиведению. Тебе будет полезно почитать.
Глава 6
В последнее время я привыкла просыпаться от того, что меня трясли за плечо: так делала Рина, особенно когда сама опаздывала, так сделала Айрин в ночь нашего знакомства, да и моя собственная бабушка нередко пользовалась этим способом.
Но на этот раз я проснулась от легкого прикосновения к моему лицу, как будто кто-то осторожно провел тыльной стороной ладони от виска до подбородка. Надо сказать, это возымело куда больший эффект, чем вышеозначенный метод. Я резко села на кровати и широко распахнула глаза, всматриваясь в темноту. На щеке до сих пор остался след прикосновения. Я потерла щеку и осторожно оглянулась.
— Ты! — осипшим со сна голосом вскрикнула я.
— Я, — Орин широко улыбнулся.
— Ты что здесь делаешь? — теперь я уже возмущенно шептала, оглядываясь на других девушек. Те, похоже, еще мирно спали и ничего не слышали. Еще бы! На дворе ночь.
— Тебя бужу.
— Это я заметила. Я имею ввиду, как ты сюда попал?
— Через дверь.
— Чего здесь понадобилось…ночью? Как ты думаешь, я очень рада тебя видеть сейчас?
Если честно, я была рада. Даже ночью.
— Во-первых, скоро рассвет, так что ночью это не назовешь. А во-вторых, я пришел восстановить справедливость.
— Тоже мне, борец за правду, — пробурчала я, повыше натягивая одеяло. — И что такого случилось, что ты не мог дождаться нормального утра? А?
— Я хотел пригласить тебя на конную прогулку на Озера. Ты ведь так там и не побывала.
— А из-за кого? — нагло возмутилась я, хотя, прочитав в тот день о выдергах, поняла, что обязана Орину, если не жизнью, то, по крайней мере, здоровьем.
— Считай, что это мое извинение. Вставай!
— Не хочу!
— Почему?
— Потому! — я отвернулась и поплотнее закуталась в одеяло.
— Как будто тебе не с кем больше покататся!
— Ты про что?
— Съезди с той блондиночкой. По-моему, вам было очень весело.
Ну вот я и высказала то, что меня так мучило последние две недели. При воспоминании о длинноногой красавице вся радость от встречи куда-то пропала, и я обиженно засопела в подушку.
Блондин долго молчал, обдумывая мои слова, а потом как-то облегченно произнес:
— Ах, ты об Андриане.
— Наверное.
— Послушай. Риа…
— Уже Риа, — я фальшиво удивилась.
— Не паясничай! Риа — сестра наследника и старше на пять лет.
— По-моему, это не особо мешало тебе с ней заигрывать, — я накрылась с головой, боясь, что он увидит мое лицо. Надо же, оправдывается.
— Слушай! Ты что? Ревнуешь? — мне показалось, что Орин, как всегда, ухмыльнулся.
— Издеваешься? — я чуть не сорвалась на голос. — Мне по статусу не положено. Мне положено ревновать вашего наследника и мечтать о подвенечном платье.
— Ну да, — хмыкнул Орин. — И вообще, она приехала сказать, что выходит замуж за своего однокурсника.
Последнюю фразу он уже произносил частями, усиленно пытаясь стянуть с меня одеяло. Это удалось на последнем слоге, и я вместе с одеялом рухнула на него, перебудив всех девушек.
— Что такое? — вскрикнула Лориэль.
— С тобой все в порядке? — испугалась Анька и вскочила.
Я быстро вылезла из-за кровати, чтоб она, не дай Бог, не кинулась меня поднимать.
— Все нормально. Я с кровати упала.
Лориэль закатила глаза и бухнулась на подушку. Другие девушки тоже легли и накрылись, отвернувшись от меня.
— Точно? — переспросила подруга.
— Точно, — я забралась на кровать, делая вид, что тоже собираюсь спать.
Когда послышался Анькин сап, я осмелилась наклониться и проверить, как там Орин. Он лежал тихо, даже слишком. Тыкнув в него пальцем, я поняла почему — он нагло дрых рядом с моей кроватью.
— А ну вставай! — я потрясла его, но заметила, что он и так трясется, правда от смеха. Я тоже засмеялась, пытаясь приглушить всхлипы подушкой.
— Ну все! Вставай! — он прекратил смеяться и снова сдернул одеяло.
— Если ты сейчас же не встанешь, я стяну тебя за ноги, — и Орин потянулся к моим лодыжкам.
— Ладно, — решилась я, отдергивая ноги. — Выйди, я оденусь.
— То-то же, — он пристально на меня посмотрел и тихо вышел из комнаты.
Я еще некоторое время сидела на кровати, обняв колени, а потом, словно очнувшись, подскочила и начала быстро одеваться. Натянув любимые джинсы, спортивную кофту на молнии, я подумала и надела сверху короткую кожаную куртку и перчатки. Выглядела я почти так же, как дома, только вот сапоги были здешние — мягкие, кожаные, они доходили мне почти до колена и были самой удобной обувью, которую я когда-либо носила. Волосы я собрала в высокий хвост и даже немного подкрасила губы. Ну прямо на свидание собралась…
— Хорошо выглядишь, — произнес Орин, отвлекаясь от изучения подножной флоры. — Даже губы подкрасила.
— Слушай, ты поднял меня в такую рань, чтобы поиздеваться?
— Чтобы пообщаться. Пошли, — и он бодренько направился в сторону конюшни.
На манеже нас ждали две оседланные «песочные» лошадки с темной и светлой гривами.
— Знакомься, это Ураган, — Орин похлопал по шее черногривого жеребца. — А это Фиалка, — он протянул второй кусочек морковки.
Ураган, заметив этот произвол тут же ткнулся ему в плечо, выклянчивая лакомство.
— На, — и жеребец тоже захрустел.
— Это очень спокойная и послушная лошадка. Как раз для тебя, — как-то нехорошо улыбнулся Орин и вскочил на Урагана. — Садись.
Я примерилась к стремени. В силу своего роста мне было проблематично забираться на любую лошадь, а высота породистой Фиалки только усугубляла положение.
— Помочь? — правильно оценил ситуацию Орин.
— Нет. Я сама.
Мучилась я долго и в итоге под нахальным взглядом блондина прохрипела:
— Ладно. Помогай.
Орин легко соскочил с коня и подставил мне руки. Момент — и я уже обозреваю окрестности с высоты лошадиной спины.
— Э-э, Орин. Мы, конечно, давно не виделись, но с тех пор я лучше ездить не стала.
— Ну вот. Заодно и поучишься, — и он тронул коня.
— Слушай, — зевнула я. — А на кой черт, нам надо было подниматься в такую рань? Туда ехать-то…
— Это ты из своего опыта почерпнула? — ухмыльнулся блондин. — Ты тогда доехала только до Песочных часов, а с перепугу решила, что до Озер доскакала. Туда ехать часа три рысью. А с тобой все пять.
— Мог бы не брать меня с собой, — огрызнулась я.
— Перестань дуться, — разозлился Орин.
Я утихла и мы еще долго шагали в тишине по предрассветному лугу.
— Я думал показать тебе озерную ночницу, но проспал, так что теперь посмотрим только на закат.
— Ты думаешь, меня не хватятся до заката? — съязвила я.
— Не хватятся. Я Айрин сказал — она дала добро.
Мы ехали долго, иногда переходя на рысь, и тогда я плюхалась в седле, так и не научившись приподниматься в такт лошадиного движения. Как выяснилось, мне повезло, что рысь у Фиалки была мягкая, иначе я бы не только устала, но и набила себе синяки.
Я уже заметила вдалеке пятнышки озер, отражающих лучи солнца, когда Орин вдруг предложил:
— Давай галопом. Кто быстрее?
— Я не умею.
— Умеешь. Ты в прошлый раз ездила, — он снова напомнил о моем позоре. — Только от шеи лошади отцепись в этот раз и держись ногами. С нее не упадешь.
— Нет. Я так.
— Ну как хочешь, — и он ударил Урагана.
Фиалка же, повинуясь стадному чувству куда больше, чем моему неумелому управлению, рванула его догонять.
В этот раз я не визжала, а наоборот внутренне подобралась и получше сжала Фиалкины бока. Стараясь не отпустить седла, я набрала повод и наконец осмелилась посмотреть вперед. Ураган вполне оправдывал свое имя, несясь по лугу со скоростью пули. Фиалка от него почти не отставала, и я с некоторым удивлением заметила, что мне не так и страшно. При галопе меня не выбрасывало из седла и я, приноровившись, почувствовала пьянящий восторг. Тогда я ударила лошадку каблуками и обогнала Орина на два корпуса, мельком заметив его радостное лицо. После чего потянула повод на себя и остановила лошадь. Блондин тоже остановился и спешился, даже помог спуститься и мне.
— Ну как?
— Да никак! — вдруг зло сказала я. Ко мне пришло запоздалое чувство страха и весь мой гнев обрушился на виновника сумасшедшей скачки. — Ты ведь знал, что она поскачет за тобой?! Зачем ты это сделал?! А если бы я упала? Разбилась? А?!
Орала я громко, при этом наступая на него и толкая в грудь. Он, не ожидая такого натиска, сначала ошеломленно пятился назад.
— Да перестань ты кричать! Почему при каждой нашей встрече у тебя случается истерика?!
— Потому что при каждой нашей встрече мне угрожает опасность! Если она не приходит извне, то ты устраиваешь так, что она исходит от тебя!
Он вдруг подошел ко мне, обхватил мое лицо ладонями и, приблизив к своему, спокойно проговорил:
— С тобой ничего не случится. Ты же не домашняя девочка. А я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Понимаешь?
Я слегка успокоилась и судорожно закивала.
— Я это сделал, потому что был уверен, что ты справишься, — он отпустил мое лицо.
Я наконец-то оглянулась: передо мной расстилалась зеленая равнина, усеянная озерами разной величины — от совсем маленьких (1-2 метра в диаметре) до достаточно больших (метров в 10). Озера кое-где соединялись речушками разной ширины, создавая единый организм. Посередине некоторых озер возвышались маленькие островки, поросшие короткой травой, а на самых больших даже росли тонкие гибкие деревца неизвестной мне породы. Солнечные лучи, отражаясь от зеркальной поверхности воды, заставляли меня щуриться и не давали рассмотреть окружающий пейзаж подробнее.
— Красиво, правда?
— Ага, — еле слышно пробормотала я. Здесь так и веяло спокойствием и умиротворенностью: тишину нарушало только тихое журчание ручейков да шелест травы. Говорить не хотелось… Наверное поэтому голос Орина прозвучал как-то громко и чужеродно.
— Есть хочешь?
Я резко обернулась.
— Хочу. Наверное.
Орин развернулся и пошел к лошадям. Я заметила, что они, уже расседланные и стреноженные, с увлечением щиплют травку. Это ж сколько времени я вот так пялилась на воду, что он успел все это сделать?
— Может присядешь? — он постелил на траву что-то похожее на одеяло. — А то твой фанатичный блеск в глазах уже пугает меня.
Я села, позволила впихнуть мне в руки большой ломоть свежего хлеба с толстыми кругляшками колбасы и начала жевать, по-прежнему не отрывая взгляда от искрящейся воды.
— Орин, а почему нас не знакомят с наследником? Я ведь даже не знаю, как он выглядит.
Блондин чуть не подавился.
— Вам же его представляли на балу.
— Я не видела. Он в этот момент чихнул, — призналась я. — А ты его знаешь?
— Знаю.
— Хорошо?
— Даже очень.
— И какой он?
— Какой?
— Ну красивы, умный?…
— Ну насчет красоты я больше по женской части. Но Андриана говорит, что красивый. Она однажды сказала, что не была б м… его сестрой, то влюбилась бы, — он усмехнулся. — Ты так не хочешь за него замуж?
— Начнем с того, что я вообще не хочу замуж. А тем более за какого-то там наследника, будь он хоть самым лучшим в этом мире. А кто выбирает из кандидаток правительницу? Или как она там называется?
— Совет десяти.
— Десяти чего?
— Десяти самых влиятельных людей и магов Валийи.
— И как на это смотрит сам наследник? Он ведь даже не знаком ни с одной из нас?
— Ну почему, — он опять усмехнулся. — Ему Парадикта отчеты пишет.
Орин уже не улыбался, а нагло ржал, как будто вспомнил что-то смешное, видимо те пресловутые отчеты.
— И что он об этом думает?
— Думает, что издевательство и протестует всячески из-за этого.
— Интересно как? — съязвила я. — Анализирует отчеты?
— Можно сказать и так, — он перестал смеяться, но по-прежнему светился весельем. — И еще на практике проверяет. Сидит сейчас с самой "наглой, вредной, невоспитанной и непоседливой кандидаткой" и удостоверяется в правоте Парадикты.
У меня отпала челюсть, а слова застряли в горле.
— Ты хочешь сказать?…
— Я уже сказал.
— Ах вот значит какой ты, цветочек аленький? — я снова злилась, чувствуя себя последней дурой. Красивый? Умный? Хороший? Милый? Да?!
Орин сделал два шага назад, поспешно вскочив на ноги. Еще шаг — и он плещется в ближайшем озере, а я стою мокрая от брызг. Побултыхавшись, он ушел под воду. Я была уверена, что Орин придуряется, даже когда он не появился и через минуту. Но посчитала нелишним заглянуть в мутноватую воду взбаламученного озера, за что тут же поплатилась, став мокрой с головы до ног. Решив, что терять больше нечего, я сняла сапоги и плюхнулась за Орином, создавая фонтаны брызг и мешая ему отплевываться.
— Ты — наглый, вредный. Я тебя нена-вижу, — выдохнула я.
В итоге мы сидели на берегу уставшие, мокрые и замерзшие. Одежду развесили на дохленьком деревце, а сами кутались в плащи и куртки. Мне так хотелось снять и мокрое белье, но я сильно сомневалась, что Орин когда-либо видел бюстгалтер, а просвещать его в мои планы не входило.
Одежда быстро сохнуть не желала, а солнце все больше приближающееся к горизонту этому не способствовало.
— Ну и как мы теперь обратно поедем?
— Точно также. Кто ж виноват, что ты такая истеричная?
— А почему ты сразу не сказал, что ты наследник?
— Ты не спрашивала.
— Зато сейчас спрашиваю.
— А ты бы стала вот так общаться со мной, если б знала?
— А тебе никто не говорил, что невежливо отвечать вопросом на вопрос? — съязвила я, но задумалась. Я бы к нему даже не подошла, наверное…
— Мне было интересно послушать, что ты обо мне думаешь, — он неожиданно улыбнулся, по-хорошему, без ехидства. И моя злость сразу куда-то улетучилась, грубить расхотелось… Хотя, нет…подошла бы.
— Наслушался? Я тебе и так скажу, что я о тебе думаю, — уже спокойнее сказала я.
— Валяй, — Орин откинулся на траву, сложив руки за головой. — Я весь внимание.
Я придвинулась ближе и принялась перечислять, загибая пальцы.
— Ты — наглый. Бессовестный. Ехидный. Циничный…
— Это я и так знаю. Что нового?
Я так и осталась сидеть с открытым ртом.
— Я от тебя устала, — выдохнула я и повернулась спиной.
К вечеру одежда так и не высохла. Я с содроганием натянула влажные узкие джинсы и такую же рубашку. Орин же, казалось, не обращал внимание на неудобства, хотя у него были мокрыми даже сапоги.
— Ненавижу, ненавижу, ненавижу, — бухтела я, противно холодящую тело рубашку.
Закат здесь и вправду был потрясающим: десятки красных солнечных шаров отражались от поверхности озер, пуская по ним алую рябь. Казалось, что жидкое пламя перетекает из одного озера и другое.
— А теперь смотри, — прошептал Орин, когда красный диск закатился за горизонт и неожиданно стало почти темно и тихо.
И я смотрела: смотрела, как из озер сначала свечкой всплыли и расстелились на поверхности два серебристых листа, смотрела, как между ними появился тонкий стебелек с бутоном, как бутон начал расти и раскрываться, разворачивая белые переливчатые листья. Вокруг цветка начал кружиться рой звездочек-светлячков, обдувая меня довольно прохладным ветерком. Я инстинктивно прижалась плечом к Орину, чувствуя тепло его тела через мокрую рубашку. Светлячки остановились и искристым дождем осыпались на белые пушистые цветы. Я почувствовала, как Орин аккуратно сжал мою руку, и для меня перестал существовать весь окружающий мир, и белый цветок, и озера… Только моя рука в его теплой ладони…
Вдруг заржала Фиалка, видимо заколебавшись ждать, пока мы придем в себя. Мы резко отдернули руки и оглянулись на оседланных, нетерпеливо перебирающих ногами лошадей. Ну почему все всегда так не вовремя? Ураган тоже заржал и пошел тихим шагом, типа, если мы сейчас не поедем, то потом пойдем пешком.
— Пошли, — кивнул в его сторону Орин и резко отвернулся.
— Угу, — сглотнула я комок в горле.
Обратно ехали молча, перемежая шаг с галопом. И только у самой двери дома Орин вдруг окликнул меня:
— Ольга!
— Да, — я резко обернулась.
— Прости меня за утреннюю скачку.
— Уже простила, — отмахнулась я и вошла в дверь.
Но на этот раз я проснулась от легкого прикосновения к моему лицу, как будто кто-то осторожно провел тыльной стороной ладони от виска до подбородка. Надо сказать, это возымело куда больший эффект, чем вышеозначенный метод. Я резко села на кровати и широко распахнула глаза, всматриваясь в темноту. На щеке до сих пор остался след прикосновения. Я потерла щеку и осторожно оглянулась.
— Ты! — осипшим со сна голосом вскрикнула я.
— Я, — Орин широко улыбнулся.
— Ты что здесь делаешь? — теперь я уже возмущенно шептала, оглядываясь на других девушек. Те, похоже, еще мирно спали и ничего не слышали. Еще бы! На дворе ночь.
— Тебя бужу.
— Это я заметила. Я имею ввиду, как ты сюда попал?
— Через дверь.
— Чего здесь понадобилось…ночью? Как ты думаешь, я очень рада тебя видеть сейчас?
Если честно, я была рада. Даже ночью.
— Во-первых, скоро рассвет, так что ночью это не назовешь. А во-вторых, я пришел восстановить справедливость.
— Тоже мне, борец за правду, — пробурчала я, повыше натягивая одеяло. — И что такого случилось, что ты не мог дождаться нормального утра? А?
— Я хотел пригласить тебя на конную прогулку на Озера. Ты ведь так там и не побывала.
— А из-за кого? — нагло возмутилась я, хотя, прочитав в тот день о выдергах, поняла, что обязана Орину, если не жизнью, то, по крайней мере, здоровьем.
— Считай, что это мое извинение. Вставай!
— Не хочу!
— Почему?
— Потому! — я отвернулась и поплотнее закуталась в одеяло.
— Как будто тебе не с кем больше покататся!
— Ты про что?
— Съезди с той блондиночкой. По-моему, вам было очень весело.
Ну вот я и высказала то, что меня так мучило последние две недели. При воспоминании о длинноногой красавице вся радость от встречи куда-то пропала, и я обиженно засопела в подушку.
Блондин долго молчал, обдумывая мои слова, а потом как-то облегченно произнес:
— Ах, ты об Андриане.
— Наверное.
— Послушай. Риа…
— Уже Риа, — я фальшиво удивилась.
— Не паясничай! Риа — сестра наследника и старше на пять лет.
— По-моему, это не особо мешало тебе с ней заигрывать, — я накрылась с головой, боясь, что он увидит мое лицо. Надо же, оправдывается.
— Слушай! Ты что? Ревнуешь? — мне показалось, что Орин, как всегда, ухмыльнулся.
— Издеваешься? — я чуть не сорвалась на голос. — Мне по статусу не положено. Мне положено ревновать вашего наследника и мечтать о подвенечном платье.
— Ну да, — хмыкнул Орин. — И вообще, она приехала сказать, что выходит замуж за своего однокурсника.
Последнюю фразу он уже произносил частями, усиленно пытаясь стянуть с меня одеяло. Это удалось на последнем слоге, и я вместе с одеялом рухнула на него, перебудив всех девушек.
— Что такое? — вскрикнула Лориэль.
— С тобой все в порядке? — испугалась Анька и вскочила.
Я быстро вылезла из-за кровати, чтоб она, не дай Бог, не кинулась меня поднимать.
— Все нормально. Я с кровати упала.
Лориэль закатила глаза и бухнулась на подушку. Другие девушки тоже легли и накрылись, отвернувшись от меня.
— Точно? — переспросила подруга.
— Точно, — я забралась на кровать, делая вид, что тоже собираюсь спать.
Когда послышался Анькин сап, я осмелилась наклониться и проверить, как там Орин. Он лежал тихо, даже слишком. Тыкнув в него пальцем, я поняла почему — он нагло дрых рядом с моей кроватью.
— А ну вставай! — я потрясла его, но заметила, что он и так трясется, правда от смеха. Я тоже засмеялась, пытаясь приглушить всхлипы подушкой.
— Ну все! Вставай! — он прекратил смеяться и снова сдернул одеяло.
— Если ты сейчас же не встанешь, я стяну тебя за ноги, — и Орин потянулся к моим лодыжкам.
— Ладно, — решилась я, отдергивая ноги. — Выйди, я оденусь.
— То-то же, — он пристально на меня посмотрел и тихо вышел из комнаты.
Я еще некоторое время сидела на кровати, обняв колени, а потом, словно очнувшись, подскочила и начала быстро одеваться. Натянув любимые джинсы, спортивную кофту на молнии, я подумала и надела сверху короткую кожаную куртку и перчатки. Выглядела я почти так же, как дома, только вот сапоги были здешние — мягкие, кожаные, они доходили мне почти до колена и были самой удобной обувью, которую я когда-либо носила. Волосы я собрала в высокий хвост и даже немного подкрасила губы. Ну прямо на свидание собралась…
— Хорошо выглядишь, — произнес Орин, отвлекаясь от изучения подножной флоры. — Даже губы подкрасила.
— Слушай, ты поднял меня в такую рань, чтобы поиздеваться?
— Чтобы пообщаться. Пошли, — и он бодренько направился в сторону конюшни.
На манеже нас ждали две оседланные «песочные» лошадки с темной и светлой гривами.
— Знакомься, это Ураган, — Орин похлопал по шее черногривого жеребца. — А это Фиалка, — он протянул второй кусочек морковки.
Ураган, заметив этот произвол тут же ткнулся ему в плечо, выклянчивая лакомство.
— На, — и жеребец тоже захрустел.
— Это очень спокойная и послушная лошадка. Как раз для тебя, — как-то нехорошо улыбнулся Орин и вскочил на Урагана. — Садись.
Я примерилась к стремени. В силу своего роста мне было проблематично забираться на любую лошадь, а высота породистой Фиалки только усугубляла положение.
— Помочь? — правильно оценил ситуацию Орин.
— Нет. Я сама.
Мучилась я долго и в итоге под нахальным взглядом блондина прохрипела:
— Ладно. Помогай.
Орин легко соскочил с коня и подставил мне руки. Момент — и я уже обозреваю окрестности с высоты лошадиной спины.
— Э-э, Орин. Мы, конечно, давно не виделись, но с тех пор я лучше ездить не стала.
— Ну вот. Заодно и поучишься, — и он тронул коня.
— Слушай, — зевнула я. — А на кой черт, нам надо было подниматься в такую рань? Туда ехать-то…
— Это ты из своего опыта почерпнула? — ухмыльнулся блондин. — Ты тогда доехала только до Песочных часов, а с перепугу решила, что до Озер доскакала. Туда ехать часа три рысью. А с тобой все пять.
— Мог бы не брать меня с собой, — огрызнулась я.
— Перестань дуться, — разозлился Орин.
Я утихла и мы еще долго шагали в тишине по предрассветному лугу.
— Я думал показать тебе озерную ночницу, но проспал, так что теперь посмотрим только на закат.
— Ты думаешь, меня не хватятся до заката? — съязвила я.
— Не хватятся. Я Айрин сказал — она дала добро.
Мы ехали долго, иногда переходя на рысь, и тогда я плюхалась в седле, так и не научившись приподниматься в такт лошадиного движения. Как выяснилось, мне повезло, что рысь у Фиалки была мягкая, иначе я бы не только устала, но и набила себе синяки.
Я уже заметила вдалеке пятнышки озер, отражающих лучи солнца, когда Орин вдруг предложил:
— Давай галопом. Кто быстрее?
— Я не умею.
— Умеешь. Ты в прошлый раз ездила, — он снова напомнил о моем позоре. — Только от шеи лошади отцепись в этот раз и держись ногами. С нее не упадешь.
— Нет. Я так.
— Ну как хочешь, — и он ударил Урагана.
Фиалка же, повинуясь стадному чувству куда больше, чем моему неумелому управлению, рванула его догонять.
В этот раз я не визжала, а наоборот внутренне подобралась и получше сжала Фиалкины бока. Стараясь не отпустить седла, я набрала повод и наконец осмелилась посмотреть вперед. Ураган вполне оправдывал свое имя, несясь по лугу со скоростью пули. Фиалка от него почти не отставала, и я с некоторым удивлением заметила, что мне не так и страшно. При галопе меня не выбрасывало из седла и я, приноровившись, почувствовала пьянящий восторг. Тогда я ударила лошадку каблуками и обогнала Орина на два корпуса, мельком заметив его радостное лицо. После чего потянула повод на себя и остановила лошадь. Блондин тоже остановился и спешился, даже помог спуститься и мне.
— Ну как?
— Да никак! — вдруг зло сказала я. Ко мне пришло запоздалое чувство страха и весь мой гнев обрушился на виновника сумасшедшей скачки. — Ты ведь знал, что она поскачет за тобой?! Зачем ты это сделал?! А если бы я упала? Разбилась? А?!
Орала я громко, при этом наступая на него и толкая в грудь. Он, не ожидая такого натиска, сначала ошеломленно пятился назад.
— Да перестань ты кричать! Почему при каждой нашей встрече у тебя случается истерика?!
— Потому что при каждой нашей встрече мне угрожает опасность! Если она не приходит извне, то ты устраиваешь так, что она исходит от тебя!
Он вдруг подошел ко мне, обхватил мое лицо ладонями и, приблизив к своему, спокойно проговорил:
— С тобой ничего не случится. Ты же не домашняя девочка. А я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Понимаешь?
Я слегка успокоилась и судорожно закивала.
— Я это сделал, потому что был уверен, что ты справишься, — он отпустил мое лицо.
Я наконец-то оглянулась: передо мной расстилалась зеленая равнина, усеянная озерами разной величины — от совсем маленьких (1-2 метра в диаметре) до достаточно больших (метров в 10). Озера кое-где соединялись речушками разной ширины, создавая единый организм. Посередине некоторых озер возвышались маленькие островки, поросшие короткой травой, а на самых больших даже росли тонкие гибкие деревца неизвестной мне породы. Солнечные лучи, отражаясь от зеркальной поверхности воды, заставляли меня щуриться и не давали рассмотреть окружающий пейзаж подробнее.
— Красиво, правда?
— Ага, — еле слышно пробормотала я. Здесь так и веяло спокойствием и умиротворенностью: тишину нарушало только тихое журчание ручейков да шелест травы. Говорить не хотелось… Наверное поэтому голос Орина прозвучал как-то громко и чужеродно.
— Есть хочешь?
Я резко обернулась.
— Хочу. Наверное.
Орин развернулся и пошел к лошадям. Я заметила, что они, уже расседланные и стреноженные, с увлечением щиплют травку. Это ж сколько времени я вот так пялилась на воду, что он успел все это сделать?
— Может присядешь? — он постелил на траву что-то похожее на одеяло. — А то твой фанатичный блеск в глазах уже пугает меня.
Я села, позволила впихнуть мне в руки большой ломоть свежего хлеба с толстыми кругляшками колбасы и начала жевать, по-прежнему не отрывая взгляда от искрящейся воды.
— Орин, а почему нас не знакомят с наследником? Я ведь даже не знаю, как он выглядит.
Блондин чуть не подавился.
— Вам же его представляли на балу.
— Я не видела. Он в этот момент чихнул, — призналась я. — А ты его знаешь?
— Знаю.
— Хорошо?
— Даже очень.
— И какой он?
— Какой?
— Ну красивы, умный?…
— Ну насчет красоты я больше по женской части. Но Андриана говорит, что красивый. Она однажды сказала, что не была б м… его сестрой, то влюбилась бы, — он усмехнулся. — Ты так не хочешь за него замуж?
— Начнем с того, что я вообще не хочу замуж. А тем более за какого-то там наследника, будь он хоть самым лучшим в этом мире. А кто выбирает из кандидаток правительницу? Или как она там называется?
— Совет десяти.
— Десяти чего?
— Десяти самых влиятельных людей и магов Валийи.
— И как на это смотрит сам наследник? Он ведь даже не знаком ни с одной из нас?
— Ну почему, — он опять усмехнулся. — Ему Парадикта отчеты пишет.
Орин уже не улыбался, а нагло ржал, как будто вспомнил что-то смешное, видимо те пресловутые отчеты.
— И что он об этом думает?
— Думает, что издевательство и протестует всячески из-за этого.
— Интересно как? — съязвила я. — Анализирует отчеты?
— Можно сказать и так, — он перестал смеяться, но по-прежнему светился весельем. — И еще на практике проверяет. Сидит сейчас с самой "наглой, вредной, невоспитанной и непоседливой кандидаткой" и удостоверяется в правоте Парадикты.
У меня отпала челюсть, а слова застряли в горле.
— Ты хочешь сказать?…
— Я уже сказал.
— Ах вот значит какой ты, цветочек аленький? — я снова злилась, чувствуя себя последней дурой. Красивый? Умный? Хороший? Милый? Да?!
Орин сделал два шага назад, поспешно вскочив на ноги. Еще шаг — и он плещется в ближайшем озере, а я стою мокрая от брызг. Побултыхавшись, он ушел под воду. Я была уверена, что Орин придуряется, даже когда он не появился и через минуту. Но посчитала нелишним заглянуть в мутноватую воду взбаламученного озера, за что тут же поплатилась, став мокрой с головы до ног. Решив, что терять больше нечего, я сняла сапоги и плюхнулась за Орином, создавая фонтаны брызг и мешая ему отплевываться.
— Ты — наглый, вредный. Я тебя нена-вижу, — выдохнула я.
В итоге мы сидели на берегу уставшие, мокрые и замерзшие. Одежду развесили на дохленьком деревце, а сами кутались в плащи и куртки. Мне так хотелось снять и мокрое белье, но я сильно сомневалась, что Орин когда-либо видел бюстгалтер, а просвещать его в мои планы не входило.
Одежда быстро сохнуть не желала, а солнце все больше приближающееся к горизонту этому не способствовало.
— Ну и как мы теперь обратно поедем?
— Точно также. Кто ж виноват, что ты такая истеричная?
— А почему ты сразу не сказал, что ты наследник?
— Ты не спрашивала.
— Зато сейчас спрашиваю.
— А ты бы стала вот так общаться со мной, если б знала?
— А тебе никто не говорил, что невежливо отвечать вопросом на вопрос? — съязвила я, но задумалась. Я бы к нему даже не подошла, наверное…
— Мне было интересно послушать, что ты обо мне думаешь, — он неожиданно улыбнулся, по-хорошему, без ехидства. И моя злость сразу куда-то улетучилась, грубить расхотелось… Хотя, нет…подошла бы.
— Наслушался? Я тебе и так скажу, что я о тебе думаю, — уже спокойнее сказала я.
— Валяй, — Орин откинулся на траву, сложив руки за головой. — Я весь внимание.
Я придвинулась ближе и принялась перечислять, загибая пальцы.
— Ты — наглый. Бессовестный. Ехидный. Циничный…
— Это я и так знаю. Что нового?
Я так и осталась сидеть с открытым ртом.
— Я от тебя устала, — выдохнула я и повернулась спиной.
К вечеру одежда так и не высохла. Я с содроганием натянула влажные узкие джинсы и такую же рубашку. Орин же, казалось, не обращал внимание на неудобства, хотя у него были мокрыми даже сапоги.
— Ненавижу, ненавижу, ненавижу, — бухтела я, противно холодящую тело рубашку.
Закат здесь и вправду был потрясающим: десятки красных солнечных шаров отражались от поверхности озер, пуская по ним алую рябь. Казалось, что жидкое пламя перетекает из одного озера и другое.
— А теперь смотри, — прошептал Орин, когда красный диск закатился за горизонт и неожиданно стало почти темно и тихо.
И я смотрела: смотрела, как из озер сначала свечкой всплыли и расстелились на поверхности два серебристых листа, смотрела, как между ними появился тонкий стебелек с бутоном, как бутон начал расти и раскрываться, разворачивая белые переливчатые листья. Вокруг цветка начал кружиться рой звездочек-светлячков, обдувая меня довольно прохладным ветерком. Я инстинктивно прижалась плечом к Орину, чувствуя тепло его тела через мокрую рубашку. Светлячки остановились и искристым дождем осыпались на белые пушистые цветы. Я почувствовала, как Орин аккуратно сжал мою руку, и для меня перестал существовать весь окружающий мир, и белый цветок, и озера… Только моя рука в его теплой ладони…
Вдруг заржала Фиалка, видимо заколебавшись ждать, пока мы придем в себя. Мы резко отдернули руки и оглянулись на оседланных, нетерпеливо перебирающих ногами лошадей. Ну почему все всегда так не вовремя? Ураган тоже заржал и пошел тихим шагом, типа, если мы сейчас не поедем, то потом пойдем пешком.
— Пошли, — кивнул в его сторону Орин и резко отвернулся.
— Угу, — сглотнула я комок в горле.
Обратно ехали молча, перемежая шаг с галопом. И только у самой двери дома Орин вдруг окликнул меня:
— Ольга!
— Да, — я резко обернулась.
— Прости меня за утреннюю скачку.
— Уже простила, — отмахнулась я и вошла в дверь.
Глава 7
— Ух, ты!
— Это просто великолепно!
— Офигительно! — я даже и не подозревала, что Лориэль знает такие слова.
— Это так интересно! А ты, что думаешь, Оль?
Удивительно, как радостная новость может превратить даже самых чопорных и благовоспитанных леди в нормальных девчонок. Парадикта уже минут пять не могла заставить нас всех помолчать, вернее всех, кроме меня. Я переживала сие радостное событие в одиночестве и молчании: а вдруг у меня получится?
Только я приготовилась поудобнее улечься на парте, как обычно делала перед началом лекций, как в нашу «аудиторию» вошли Айрин и Андриана. Айрин встала на место Парадикты и объявила нам, что в связи с последними событиями, а конкретно, моим "падением с лошади" было решено научить нас некоторым приемам самообороны с помощью магии. Вот после этого-то заявления четыре девушки создали такой шумовой эффект, что ошарашенные наставницы далеко не сразу смогли нас успокоить.
— Но как? — вдруг выкрикнула Анька. — Мы же не маги.
— Не маги…,но то, что вы стали кандидатками указывает, что у вас есть хотя бы мизерный магический потенциал. На установление слабого щита или на образование энергетического шара у вас сил хватит. Иногда это играет очень важную роль.
— Так может, мы лучше поучимся на мечах сражаться? — ну это, естественно, мой вопрос.
— На это уйдет слишком много времени. Да и не к лицу будущей королеве махать здоровенной железякой.
Я пожала плечами. Сомневаюсь, что магический щит поможет мне больше, чем меч. Вот если бы в придачу у меня был пяток боевых энергетических шаров, тогда да. Но на это моих способностей вряд ли хватит.
— Если вы сейчас же не успокоитесь, мы продолжим лекцию по истории… — спокойно, но оттого не менее жутко произнесла Айрин. Девушки тут же захлопнули рты — заучивать, как какой-нибудь Урбан Безголовый напал на Османа Глупого не любил никто.
— Госпожа Андриана — магистр теоретической магии, и она согласилась мне помочь с вашей практикой.
Андриана, на этот раз одетая в платье с глубоким декольте, чуть вышла вперед. И я снова позавидовала ее стройности и величавости — на мне бы это платье смотрелось, как балахон некроманта, ей же только оно только подчеркивало длину ног и тонкую талию. — Чтобы проверить ваши способности, я предлагаю вам создать по энергетическому шару, — мягко заговорила девушка.
— А…
— Просто сконцентрируйте у себя в ладони силу и запустите сгустком в меня… Я выставлю щит, — она вышла середину комнаты. — Вставайте из-за парт!
Мы с готовностью вскочили на ноги: стоит ли упоминать, что я умудрилась уронить свой стул — и вышли на край площадки, где когда-то репетировали поклон.
— Это просто великолепно!
— Офигительно! — я даже и не подозревала, что Лориэль знает такие слова.
— Это так интересно! А ты, что думаешь, Оль?
Удивительно, как радостная новость может превратить даже самых чопорных и благовоспитанных леди в нормальных девчонок. Парадикта уже минут пять не могла заставить нас всех помолчать, вернее всех, кроме меня. Я переживала сие радостное событие в одиночестве и молчании: а вдруг у меня получится?
Только я приготовилась поудобнее улечься на парте, как обычно делала перед началом лекций, как в нашу «аудиторию» вошли Айрин и Андриана. Айрин встала на место Парадикты и объявила нам, что в связи с последними событиями, а конкретно, моим "падением с лошади" было решено научить нас некоторым приемам самообороны с помощью магии. Вот после этого-то заявления четыре девушки создали такой шумовой эффект, что ошарашенные наставницы далеко не сразу смогли нас успокоить.
— Но как? — вдруг выкрикнула Анька. — Мы же не маги.
— Не маги…,но то, что вы стали кандидатками указывает, что у вас есть хотя бы мизерный магический потенциал. На установление слабого щита или на образование энергетического шара у вас сил хватит. Иногда это играет очень важную роль.
— Так может, мы лучше поучимся на мечах сражаться? — ну это, естественно, мой вопрос.
— На это уйдет слишком много времени. Да и не к лицу будущей королеве махать здоровенной железякой.
Я пожала плечами. Сомневаюсь, что магический щит поможет мне больше, чем меч. Вот если бы в придачу у меня был пяток боевых энергетических шаров, тогда да. Но на это моих способностей вряд ли хватит.
— Если вы сейчас же не успокоитесь, мы продолжим лекцию по истории… — спокойно, но оттого не менее жутко произнесла Айрин. Девушки тут же захлопнули рты — заучивать, как какой-нибудь Урбан Безголовый напал на Османа Глупого не любил никто.
— Госпожа Андриана — магистр теоретической магии, и она согласилась мне помочь с вашей практикой.
Андриана, на этот раз одетая в платье с глубоким декольте, чуть вышла вперед. И я снова позавидовала ее стройности и величавости — на мне бы это платье смотрелось, как балахон некроманта, ей же только оно только подчеркивало длину ног и тонкую талию. — Чтобы проверить ваши способности, я предлагаю вам создать по энергетическому шару, — мягко заговорила девушка.
— А…
— Просто сконцентрируйте у себя в ладони силу и запустите сгустком в меня… Я выставлю щит, — она вышла середину комнаты. — Вставайте из-за парт!
Мы с готовностью вскочили на ноги: стоит ли упоминать, что я умудрилась уронить свой стул — и вышли на край площадки, где когда-то репетировали поклон.