(Б. Сопельняк. // Совершенно секретно. — 1996. — №4)

Золотая голова на плахе…

   Семьдесят лет прошло с той декабрьской ночи, когда трагически оборвалась жизнь Сергея Есенина. Но до сих пор четкого ответа на вопрос: что же произошло в пятом номере гостиницы «Англетер»? — никто не дал. С результатами частного расследования знакомит читателя Эдуард Хлыстов, заслуженный работник МВД, выдвинувший версию — убийство с инсценировкой самоубийства.
   Тусклое утро за окнами ленинградской гостиницы
   «Англетер», переименованной в духе времени в «Интернационал». Елизавета Устинова взглянула на часы. Половина одиннадцатого. Пора идти к Сергею. Она спустилась на этаж, подошла к двери номер пять, постучала. Никто не отвечал. Она толкнула дверь. Закрыта. Снова постучала. За дверью тихо. Она знала, что Есенин никуда утром не собирался, поэтому стал стучать настойчивей. Через некоторое время к ней подошел Вольф Эрлих. Стучали вдвоем — в номере тишина. Так крепко спит? Непохоже. Сергей всегда рано проспался и сам будил Устиновых. Почувствовав недоброе, она побежала за управляющим гостиницей. Василий Назаров долго возился с замком, наконец открыл и тут же ушел. Устинова и Эрлих вошли в комнату и — увидели мертвого поэта. Устинова вновь побежала к Назарову, тот позвонил в милицию…
   В это время в Москве проходил XIV съезд ВКП(б), на котором группа делегатов («Новая оппозиция», центр ее находился в Ленинграде, где властвовал Григорий Зиновьев) выступила против линии ЦК. Дело дошло до того, что ленинградские коммунисты заявили о своем несогласии с решениями съезда.
   В органах ГПУ, милиции, прокуратуре была объявлена повышенная готовность. Круглосуточно дежурили бригады уполномоченных, следователей, экспертов, проводников служебных собак. Гостиница «Интернационал» находилась в нескольких минутах ходьбы от всех этих учреждений. Трагическая гибель известного всему миру поэта, и именно в то время, когда в Ленинград возвратились делегаты
   XIV съезда партии, несомненно, было чрезвычайным происшествием. И, казалось бы, на место случившегося должны были направить опытного следователя, обязательно судебно-медицинского эксперта, начальника местной милиции или его заместителя.
   Однако в гостиницу явился работник 2-го отделения милиции Н. Горбов (39-летний Н. Горбов месяцев шесть работал в отделении рядовым милиционером) и провел «расследование». Он составил акт, послуживший основанием для утверждения того, что С. Есенин покончил жизнь самоубийством. Привожу этот документ полностью, сохраняя стиль и орфографию.
 
«Акт.
 
   28 декабря 1925 года составлен настоящий акт мною уч. надзирателя 2-го от. Л. Г. М. Н. Горбовым в присутствии управляющего гостиницей Интернационал тов. Назарова и понятых. Согласно телефонного сообщения управляющего гостиницей граж. Назарова В. Мих. о повесящемся гражданине в номере гостиницы. Прибыв на место мною был обнаружен висевший на трубе центрального отопления мужчина в следующем виде, шея затянута была не мертвой петлей, а только правой стороны шеи, лицо обращено к трубе, и кистью правой руки захватила трубу, труб висел под самым потолком и ноги были около 1 V2 метров, около места где обнаружен повесившийся лежала опрокинутая тумба, и канделябр стоящей на ней лежал на полу. При снятии трупа с веревки и при осмотре было обнаружено на правой руке выше локтя с ладонной стороны порез, на левой руке, на кисти царапины, под левым глазом синяк, одет в серые брюки, ночную рубашку, черные носки и черные лакированные туфли. По предъявленным документам, повесившимся оказался Есенин Сергей Александрович, писатель, приехавший из Москвы 24 декабря 1925 года».
 
   Ниже этого текста в акт дописано: «Удостоверение за №42-8516 и доверенность на получение 640 рублей на имя Эрлиха». В качестве понятых расписались поэт Всеволод Рождественский, литературный критик П. Медведев, литератор М. Фроман.
   Милиционер Н. Горбов дал по листку Вольфу Эрлиху, Елизавете Устиновой и Василию Назарову и потребовал написать объяснения о случившемся. Устинова и Назаров написали все, что посчитали нужным, а вот показания Эрлиха написаны не его рукой. И не Н. Горбовым. Мне удалось установить, что записал их агент уголовного розыска 1-й бригады Ф. Иванов. Эта бригада занималась расследованием тягчайших преступлений против личности, и выехал на место происшествия Иванов не случайно.
   Как утверждали свидетели, лицо Есенина было изуродовано, обожжено, под левым глазом имелся синяк. Были порезаны руки. Над правой бровью круглое, примерно с копеечную монету пятно, на ногах и теле обширные гематомы. Все эти телесные повреждения причинены были Есенину при жизни, до наступления смерти. Кто нанес их поэту? И когда?
   Сергей Есенин приехал в Ленинград 24 декабря и устроился в гостиницу по протекции журналиста Георгия Устинова, который проживал здесь с женой. Как только друзья поэта узнали, что он в Ленинграде, в его номере постоянно собиралась компания из нескольких человек. Вольф Эрлих даже оставался ночевать. По приезде Есенин угостил друзей двумя полубутылками шампанского. 27 декабря на несколько человек было выпито 5—6 бутылок пива. Других алкогольных напитков у Есенина не было. Сам он приехал без денег, а у его друзей деньги водились крайне редко. Да и по случаю Рождества спиртные напитки в Ленинграде не продавались. Никаких конфликтных ситуаций или скандалов у Есенина в эти дни не было. Никто не отмечает, что видел у Есенина на лице или теле следы побоев. Следовательно, телесные повреждения поэту были причинены после вечера 27 декабря.
   Участковый надзиратель Горбов фактически не осмотрел место происшествия, не зафиксировал наличие крови на полу и письменном столе, стенах, не выяснил, чем была разрезана у Есенина правая рука, откуда появилась веревка для повешения, не описал состояние замков в двери, запоров на окнах, не отметил наличие или отсутствие ключа от замка двери, из протокола не ясно, в каком состоянии находились вещи в номере (судя по публикациям в газетах, в большом беспорядке), не приобщены к делу в качестве вещественных доказательств веревка, не описаны личные вещи поэта и его рукописи.
   Можно ли относиться к акту Н. Горбова как к следственному документу? Да и составить он должен был не акт, а протокол специально предусмотренной законом формы. Очень важно при составлении протокола указать время осмотра места происшествия. Горбов этого не сделал. Он обязан был пригласить понятых и записать в протокол только то, что видели понятые. И этого он не сделал.
   В акте записано, что тело поэта висело под потолком, а ноги находились на расстоянии полутора метров от пола. А кто это видел? Ни Устинова, ни Эрлих, ни Назаров об этом не написали. Может, это видели понятые?
   Один из них, поэт Вс. Рождественский, писал, что гибель Есенина была для него полной неожиданностью. В то утро было холодно. В помещении Союза поэтов не топили. Он видел, как П. Медведев взял телефонную трубку (кто звонил в Союз поэтов?), как исказилось его лицо от страшного известия. Рождественский и Медведев тут же побежали в «Анг-летер».
   «Прямо против порога, несколько наискосок, лежало на ковре судорожно вытянутое тело. Правая рука была слегка поднята и окостенела в непривычном изгибе. Распухшее лицо было страшным — в нем ничто не напоминало прежнего Сергея. Только знакомая легкая желтизна волос по-прежнему косо закрывала лоб. Одет он был в модные, недавно разглаженные брюки. Щегольский пиджак висел тут же, на спинке стула (пиджак позже пропал бесследно. — Э. X.). И мне особенно бросились в глаза узкие, раздвинутые углом носки лакированных ботинок. На маленьком плюшевом диване, за круглым столиком с графином воды сидел милиционер в туго подпоясанной шинели, водя огрызком карандаша по бумаге, писал протокол. (Я тщательно проверил правильность записей Вс. Рождественского, все исключительно точно. — Э. X.) Он словно обрадовался нашему прибытию и тотчас же заставил нас подписаться как свидетелей. В этом сухом документе все было сказано кратко и точно, и от этого бессмысленный факт самоубийства показался еще более нелепым и страшным».
   П. Медведев так описал увиденный труп поэта: «…Как сейчас вижу это судорожно вытянувшееся тело. Волосы, уже не льняные, не золотистые, а матовые, пепельно-серые, стоят дыбом. На лице нечеловеческая скорбь и ужас. Прожженный лоб делает его каким-то зловещим. Правая рука, на которой Есенин пытался вскрыть вены, подтянута и неестественно изогнута. Голова свернута на бок и вывернута. Как будто Есенин застыл, приготовляясь к мрачному, трагическому танцу».
   Таким образом, понятые Рождественский, Медведев и Фроман увидели труп только на полу. А между тем они подписали акт (протокол) и тем самым подтверждали, что тело поэта висело под потолком, что веревка не имела затяжной петли, что труп висел лицом к трубе и т. д.
   Подписывая акт, трое литераторов были, видимо, так потрясены случившимся, что не обратили внимания на такие «мелочи», как то, что Есенин завязал порезанной рукой веревку на вертикальной трубе под самым потолком и ни одна капля крови не упала ему на лицо, рубашку, брюки. А как вообще дотянулся низкорослый поэт до высоты 3 метра 80 сантиметров? Й где взял веревку? И почему веревка без петли не съехала вниз по трубе?
   …В номер прибежал выдающийся русский художник В. Сварог, сделавший моментальный рисунок лежащего на полу трупа поэта. На этом рисунке вся одежда на Есенине в беспорядке, расстегнуты и слегка спущены брюки, «американские» подтяжки не на месте, рубашка растрепана. А на снимке М. Наппельба-ума одежда в порядке, только на гульфике не застегнуты пуговицы. Несомненно, фотографировал Нап-пельбаум Есенина после Сварога.
   Но для чего поправляли одежду на трупе перед фотографированием? И почему на место происшествия не пришел милицейский фотограф и судебно-медицинский эксперт? Зачем прислали в гостиницу специалиста в области художественной фотографии?..
   На следующий день в покойницкой Обуховской больницы состоялось вскрытие тела поэта. Патологоанатом был 5 5-летний А. Гиляревский, выпускник Военно-медицинской академии, имевший продолжительный опыт работы в качестве полицейского врача. (Всех старых полицейских сыщиков после октябрьского переворота большевики расстреляли, только самым везучим удалось убежать за границу. Полицейских же врачей большевики не трогали, поскольку простой народ смертельно боялся покойницкой.)
   В акте вскрытия А. Гиляревский указал: «…на шее под гортанью — красная борозда, идущая слева вверх и теряющаяся около ушной раковины спереди, справа борозда идет немного вверх к затылочной области, где и теряется, ширина борозды с гусиное перо…». Следовательно, веревка, сжимавшая горло поэта, натягивалась сзади, где-то в районе затылка. Причем «мертвой петли» на веревке не было. В противном случае странгуляционная борозда была бы замкнутой. Описанная А. Гиляревским красная борозда на горле Есенина вызывает в памяти случаи умышленных убийств, когда преступник сзади набрасывает на шею жертве веревку и начинает душить, натягивая веревку снизу вверх.
   Вернемся к акту Н. Горбова: «…лицо было обращено к трубе…». Расположение странгуляционной борозды на шее поэта, описанное Гиляревским, дает основание утверждать, что труба, к которой была привязана веревка, должна была быть за спиной трупа, а не наоборот.
   Из сообщений прессы мы знаем, что веревка на шее поэта была намотана несколько раз. В этом случае должно было быть несколько странгуляционных борозд. Но их нет. Все это может свидетельствовать о том, что смерть поэта наступила раньше.
   А. Гиляревский в своем акте отметил, что «темно-фиолетовый цвет нижних конечностей, точечные кровоподтеки на коже указывают на то, что покойный в повешенном состоянии находился продолжительное время». Современные судмедэксперты утверждают, что подобные изменения наступают в том случае, если труп находился в петле около суток. В акте также написано: «петли кишок красного цвета». Некоторые судмедэксперты считают, что Гиляревский имел в виду образовавшиеся трупные пятна, а это тоже свидетельствует о пребывании тела в подвешенном состоянии более 12 часов.
   И еще одно важное обстоятельство, объективно подтверждающее наступление смерти не 28-го, а 27 декабря 1925 года. Гиляревский отметил наличие в желудке покойного около 300 кубических сантиметров пищевой смеси, издающей нерезкий запах вина. Известно, что последний раз Есенин употреблял пищу не позднее б часов вечера. Пища была легкосвари-мая. Наличие пищевой смеси в желудке свидетельствует, что смерть наступила не позже 8 часов вечера.
   Теперь мы располагаем свидетельскими показаниями А. Л. Назаровой — ныне здравствующей жены управляющего гостиницей В. М. Назарова, которая показала, что ее муж, чекист, работал в гостинице «Англетер» и всегда возвращался домой поздно. Однажды он пришел с работы и сразу лег спать. Неожиданно ему позвонили и предложили немедленно прийти на службу. Возвратился он поздно и рассказал жене, что у них в гостинице повесился поэт Есенин. На следующий день она даже ходила смотреть, как труп выносили из номера на улицу.
   Оценивая объективные данные, прихожу к твердому убеждению, что смерть Есенина наступила 27 декабря 1925 года в промежутке от 20 часов 30 минут до 23 часов.
   Вот уже семьдесят лет живет официальная версия о самоубийстве Сергея Есенина. Со школьных лет мы знаем, что жил такой поэт, талантливый был, писал о собаках, березках, неразделенной любви, менял женщин, бросал детей, пил крепко и ему ничего не оставалось, как повеситься.
   Кто же установил факт самоубийства? Какой следователь провел расследование и пришел к такому выводу? Кто первым произнес это слово — самоубийство? Первыми это сделали газетчики и враги Есенина. Еще не имея на руках решения следственных органов и заключения экспертов. А потом Есенину приписали наркоманию, алкоголизм, развратные действия, злостное хулиганство. Объясняя причину самоубийства, его враги пошли по проторенному пути клеветы и стали искать ее истоки в его собственных стихах. Житейская биография была перечеркнута и заменена литературной. Строки из его стихов о смерти были превращены в свидетельские показания против него самого.
   Распространяли явную ложь. Был пущен слух, что Есенин был английский шпион и покончил жизнь самоубийством из-за боязни быть разоблаченным.
   Какие же имелись доказательства, подтверждающие самоубийство?
   А вот доказательства убийства поэта с последующей имитацией самоубийства даже не замечали, не то чтобы не искали. А их было больше чем достаточно.
   В 1927 году художник В. Сварог конфиденциально делился своими впечатлениями о происшедшем в номере гостиницы:
   «…Мне кажется, этот Эр лих что-то подсыпал ему на ночь, ну… может быть, и не яд, но сильное снотворное. Не зря он „забыл“ свой портфель в номере Есенина. И домой „спать“ не ходил — с запиской Есенина в кармане. Он крутился не зря все время неподалеку, наверное, вся их компания сидела и выжидала свой час в соседних номерах. Обстановка была нервозная, в Москве шел съезд, в „Англетере“ всю ночь ходили люди в кожанках. Есенина спешили убрать, потому все было так неуклюже и оставалось много следов. Перепуганный дворник, который нес дрова и не вошел в номер, услышав, что происходит, кинулся звонить коменданту Назарову… А где теперь этот дворник?
   Сначала была «удавка» — правой рукой Есенин пытался ослабить ее, так рука и закоченела в судороге. Голова была на подлокотнике дивана, когда Есенина ударили выше переносицы рукояткой нагана. Потом его закатали в ковер и хотели спустить с балкона, за углом ждала машина. Легче было похитить. Но балконная дверь не открылась достаточно широко, оставили труп у балкона, на холоде. Пили, курили, вся эта грязь осталась… Почему я думаю, что закатали в ковер? Когда рисовал, заметил множество мельчайших соринок на брюках и несколько в волосах… пытались выпрямить руки и полоснули бритвой «Жиллет» по сухожилию правой руки, эти порезы были видны… Сняли пиджак, помятый и обрезанный, сунули ценные вещи в карманы и все потом унесли… Очень спешили… Вешали второпях, уже глубокой ночью, и это было непросто на вертикальном стояке. Когда разбежались, остался Эрлих, чтобы что-то проверить и подготовить для версии о самоубийстве… Он же и положил на стол, на видное место, это стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья…» Очень странное стихотворение…»
   Действительно, из пятого номера пропал пиджак поэта, а после осмотра места происшествия кто-то снял лакированные туфли с мертвого тела.
   Свидетельство Сварога полностью соответствует показаниям А. Назаровой, которая сейчас утверждает, что Есенин был убит. Причем Назарова рассказывала своим коллегам на работе о сомнительном самоубийстве Есенина лет двадцать назад, как об этом стали широко писать биографы Есенина.
   Однажды выдающийся врач Казимир Маркович Дубровский в разговоре с известными художниками рассказал некоторые подробности гибели Есенина. В декабре 1925 года он, тогда молодой медик «скорой помощи» Ленинграда, выезжал в гостиницу и лично вынимал из петли труп поэта. По его мнению, Есенин был убит. Я решил обратиться к вдове Дубровского. Писал ей несколько раз, она не отвечала.
   И вдруг получаю письмо: «…Извините меня за беспокойство и за то, что выполняя просьбу ныне покойной Елены Александровны Дубровской, я не сообщала Вам того, что случилось с С. Есениным в „Англетере“. Вернее, что видел Казимир Маркович Дубровский. Уж очень запуганное было поколение… до последний дней… Надеюсь, что хоть мне „аукнется“… Вы совершенно правы, считая что С. Есенину „помогли“ покончить с собой. Судя по рассказам К. М. Дубровского, в номере Есенина были следы борьбы и явного обыска. На теле были следы не только насилия, но и ссадины, следы побоев. Кругом все разбросано, раскидано, битые разбросанные бутылки, окурки… К. М. Дубровский был врачом „Скорой помощи“ и был свидетелем многих трагедий, за что, возможно, и поплатился в 30-е годы, а позже в 40—50 годы… Как говорил К. М. Дубровский: „Я ни за что сидел, а за что-то тем более не хочу…“
   В ходе своего расследования я получил письменные показания научного сотрудника ленинградского Эрмитажа В. Головко. Он до войны учился в техникуме, и ему преподаватель В. Шилов перед отправкой на фронт доверительно рассказал следующую историю. За день до смерти поэта он договорился с Есениным о встрече. Поэт пригласил его к себе в номер. В назначенный час вечером Шилов подошел к двери и постучался. Ему не открыли. Он решил дождаться в вестибюле и увидел, что из номера Есенина вышли двое мужчин, закрыли за собой дверь на ключ и направились к выходу, где их ждал автомобиль. На следующий день все узнали о «самоубийстве» поэта.
   У меня имеется письменное свидетельство хирурга из Тульской области. Он отбывал срок по 58-й статье в исправительно-трудовом лагере под Норильском. Осужденный санитар рассказывал ему, что когда-то работал в ЧК — ГПУ шифровальщиком. После гибели Есенина он получил из Центра шифроте-леграмму, в которой оперативным работникам на местах предлагалось распространять среди населения слух, что Есенин был английским шпионом. Я проверял это сообщение. Действительно, до осуждения санитар работал в ГПУ Восточной Сибири на такой должности, но той шифротелеграммы достать не удалось. Но возможно, она хранится в архивах бывшего КГБ.
   В этом архиве и архиве ЦК ВКП(б) должны быть документы, из которых можно было знать о том, как преследовали Сергея Есенина, провоцировали, окружали сексотами. Важно изучить рабочие и личные дела тайных осведомителей, оперативные разработки против поэта и его окружения, задания оперуполномоченных, доклады сексотов о проделанной работе, документы на задержание и аресты. Для установления подлинных обстоятельств гибели поэта необходимо ознакомить исследователей с шифротеле-граммами ленинградского обкома партии и ГПУ, переданные ими в Москву 28 декабря.
   После гибели Сергея Есенина пропала веревка, послужившая удавкой. Ни в одном документе, ни у одного современника нет о ней никаких сведений. К материалам дела по факту гибели Есенина она также не приобщалась. По всей вероятности, веревка оставалась в номере вместе с личными вещами поэта.
   Гостиничный номер Н. Горбов опечатал и передал на ответственное хранение управляющему В. Назарову. Все личные вещи Есенина захватила его первая жена Зинаида Райх-Мейерхольд. Она приехала 22 апреля 1926 года со своим защитником Аркадием Мещеряковым в Ленинград, назвалась хранительницей имущества поэта, получила под расписку все вещи и увезла в Москву. Она ли (вскоре Райх и Мейерхольд выезжали за границу), другой ли кто вывез веревку за границу. Там ее за крупную сумму продали с аукциона. Затем разрезали на фрагменты и вновь пустили с молотка. Один еврейский поэт, часто посещавший СССР, купил кусок этой веревки и привез в подарок одному известному коллекционеру (к сожалению, я не могу назвать их имен). С большой долей уверенности могу утверждать, что рисунок плетения этой веревки соответствует отпечатку, оставленному на шее поэта. Этот фрагмент веревки имеет для исследователей большое значение. С помощью специалистов можно определить назначение веревки, могла ли она быть в чемодане или номере Есенина, или это исключено.
   А продолжать расследование трагической гибели поэта сегодня еще более необходимо. Мне удалось установить, что Есенин сидел не только во внутренней тюрьме на Лубянке, но и в Бутырской тюрьме. Против него возбуждалось в советское время 12 уголовных дел, значительная часть которых не что иное как провокация, желание ВЧК — ГПУ расправиться с поэтом «законным путем».
    (Совершенно секретно. — 1995. — №11)

Пепел. Тайна могилы №1007

   23 марта 1994 года в подмосковном городе Ступино бесследно пропала Светлана Новикова, 24 лет. Было известно, что в этот день она собиралась ехать к родителям в г. Орел, и в последний раз ее видели возле железнодорожной станции Ступино вместе с мужем ст. лейтенантом Сергеем Новиковым, который подвозил ее на их личных «жигулях».
   Сергей служил в гарнизоне Ступино после расформирования дивизии в Западной группе войск в Германии. Жил он с женой и 3-летней дочкой Юлей в общежитии НИИ «Энергия». Про Сергея было также известно, что якобы из-за частых отлучек жены к родителям и на сессии (Света училась в Орловском институте культуры) он открыто завел себе любовницу из местных, ступинскую. В тот день, 23 марта, Света якобы поссорилась с мужем на этой почве и рванула к матери в Орел, где к тому же гостила у бабушки маленькая Юля.
   Много потом свидетелей — и на КПП в войсковой части, и на проходной общежития, и на привокзальной площади — подтвердят, что видели их вдвоем с большими какими-то сумками, шли по дороге, садились в машину…
   Многим запомнился этот день и погодой. Бывает в марте, когда по-весеннему прогретый воздух иногда вдруг просквозят и уколют в самое лицо острые тонкие струйки какой-то льдистой прохлады, словно бы занесло их ветром сюда прямиком с арктических стылых равнин и торосов. Еще известно, что на перроне он ее не провожал.

Объявляют розыск

   То, что Света исчезла, обнаружилось через пару дней, когда из Орла в Ступино позвонила мать Светы Антонина Игнатьевна Моисеева. Трубку снял Сергей. Поздоровавшись с зятем, она попросила к телефону Свету.
   — Как Свету, она разве не у вас? Она же к вам поехала!.. Паники еще не было, может, Светлана к подруге в Москве заехала, мало ли что… Договорились созваниваться и сразу сообщить о новостях, если будут. Но новостей не было. К концу недели все уже по-серьезному заволновались. Сергей Новиков, муж пропавшей Светы, написал заявление в Ступинское ОВД о возбуждении уголовного дела по факту пропажи без вести своей жены.
   Не находили себе места в Орле и Антонина Игнатьевна, воспитательница детского сада, и отец Светы, Сергей Александрович Моисеев — электрик на сталепрокатном заводе. Не похоже было на дочку, чтобы она, понимая, что из-за нее могут столько людей нервничать, не дала о себе знать.
   Родители Светы и Сергея тоже подключились к поискам. Розыскные мероприятия милиция проводила в Орле, и на станции Москва-Курская. Были проверены бюро несчастных случаев, травмопункты, направлены ориентировки по вокзалам, приемникам-распределителям, в службы дежурных психиатров. Искали Свету Новикову среди неизвестных больных, находящихся на лечении в бессознательном состоянии, среди задержанных и арестованных. Среди неопознанных трупов. Нигде ничего. Никаких следов. Ни одной зацепки.
   Через два месяца оперуполномоченный ОУР РОВД ст. Москва-Курская капитан милиции Шаймерда-нов X. X. постановил: «Ввиду того, что лиц, виновных в исчезновении гр. Новиковой С. С, не усматривается, а также, принимая во внимание, что каких-либо сведений в отношении гр. Новиковой преступления в процессе первоначальных розыскных мероприятий не добыто, в возбуждении уголовного дела по заявлению гр. Новикова СВ. отказать и завести розыскное дело на гр. Новикову С. С».
   По опыту прежних подобных дел известно, что обычно после этапа первоначальной активности, не приведшей к успеху, наступает затяжное затишье. Ориентировки были направлены в ОВД городов Московской области, фотографию Светы показывали по местному телевидению. По-прежнему посещались больницы, ездили на опознание «бесхозных» трупов.