Страница:
Все трое часто собирались в гараже Игоря, где «химичили». Теперь трудно установить кто был инициатором этого «хобби». На следствии они говорят то об уроках химии, то о найденном взрывпакете. Точно установлено одно: друзья занимались конструированием и изготовлением взрывных устройств. С этого и началось…
Чтобы все выглядело не слишком примитивно, они решили вначале написать письмо. Выбор пал на Кудрицкого, бывшего зав. орготделом обкома. Теперь друзья утверждают, что выбор этот был случайным. Но записи в дневнике Булатова, касающиеся президента биржи недвижимости Кудрицкого, дают повод усомниться в этом.
В письме, отпечатанном на машинке, Кудрицкому было предложено вручить деньги нищему, который постоянно «работает» в подземном переходе на перекрестке Советской и Центральной. Это была своего рода провокация. Как утверждает на следствии Игорь, они и не собирались брать деньги. Решили, если Кудрицкий принесет их, значит, боится и его можно «держать в руках». Если же сообщит в милицию… Ну, что ж, у них будет моральное право приступить к «операции».
К их удивлению, Кудрицкий не отреагировал никак. Как выяснилось уже потом, во время следствия, он не принял письмо всерьез, забросил куда-то в бумаги. И даже после пожара в своем загородном особняке не вспомнил о нем. Тем более, что пожарная служба дала однозначное заключение — возгорание произошло в результате короткого замыкания. Вспомнил о письме лишь тогда, когда рванул гараж Ершова и тот рассказал о письме, которое предшествовало взрыву.
Ершов, бывший зав. отделом торговли обкома, получив послание, приготовил деньги и пошел на «встречу» с нищим. Правда, предварительно поставил в известность милицию. Растерянного и ничего не понимающего нищего «взяли с поличным» в мгновение ока. Увидев толстую пачку «зеленых», тот обалдел окончательно. Бедолагу допрашивали, но в конце концов отпустили.
А через два дня прогремел взрыв в гараже Ершова. Кстати, вопреки расчетам «конструкторов», заряд разнес вдребезги и два соседних строения.
По словам Игоря, дед узнавал и о пожаре, и о взрыве в тот же день. И с удовольствием сообщал об этих «событиях» внуку. И Игорь не удержался. То ли из юношеского тщеславия, то ли из желания угодить деду, он рассказал ему, что это дело их рук. Булатов сначала не поверил. Когда же Игорь выложил подробности, был взволнован и зол. Грозился, что сам пойдет в милицию и все сообщит. А спустя несколько дней, если верить Игорю, Виктор Дмитриевич якобы приказал, чтобы без него не делали ни шагу и что (еще раз скажем «якобы») он сам будет определять — чья очередь.
Теперь практически невозможно установить, было ли так на самом деле. Не исключено, что по привычной логике преступников либо по чьему-то наущению юные «красногвардейцы» просто, как говорится, вешают всех собак на покойника — тому ведь суд уже не грозит. Но все же некоторые детали, ставшие известными в ходе следствия, позволяют предполагать, что Булатов и впрямь был мозговым центром банды (пора уже назвать вещи своими именами).
В этих случаях можно было бы и не видеть ничего общего — согласитесь, взрыв автомобиля и взрыв на лестничной площадке квартиры скромной медсестры — вещи довольно разные. И все же, как выяснилось на следствии, связь существует. Впрочем, для определенных людей она была очевидной с самого начала. В каждом случае пострадали те, кто раньше занимал значительные посты, а теперь числился среди самых богатых людей города. (Медсестра К. была любовницей президента солидной фирмы, а «Малибу» возглавлял бывший зампред горисполкома). Кроме того, пострадавшие незадолго до случившегося получали письма с весьма пикантной информацией о самих себе.
Взрывы гремели. И новые русские всполошились не на шутку. Они втайне от глаза людского обсуждали способы защиты от бандитов, которые практически не оставляют никаких следов. Они готовы были платить, но не знали кому. Нанятая охрана оказалась бессильной, ходы противника были совершенно неожиданными. Уж какой пропускной режим был налажен в офисе одного из банков, казалось, булавку не пронесешь. Но ночной взрыв стал очередным свидетельством тщетности всех усилий.
Никаких зацепок не находили органы правопорядка. Взаимная подозрительность и страх внедрились в отношения людей, которые еще недавно, что называется, дружили семьями.
Настал момент, когда «игра» в бескорыстных «мстителей» друзьям надоела. Игорь не раз жаловался деду на то, что «жигуленок» свой век откатал и пора бы раздобыть что-нибудь поновее. Дед поначалу делал вид, что не понимает намеков. Когда же Игорь сказал об этом прямо — был непреклонен: с «изменников» никаких денег!
«Что ж никаких так никаких», — будто бы согласился внук. Но сам с друзьями стал детально прорабатывать «операцию» по изъятию наличности.
Следующим адресатом, которому направлялось письмо, был президент торгово-финансовой биржи, а в прошлом — секретарь одного из городских райкомов партии Святский.
Подступиться к нему было нелегко. Святский установил круглосуточную охрану в офисе и на квартире, без охранников не садился в машину, которую перед каждой поездкой осматривали чуть ли не до последней гайки. Все телефонные звонки фиксировались на магнитофон. Квартира была оборудована бронированной дверью, над которой виднелся зрачок видеокамеры.
«Рвануть» его дачу или гараж казалось невозможным. Впрочем, судя по всему, друзья и не собирались делать этого. Прежде всего они подменили составленное вместе с дедом письмо. Добавили свои условия передачи денег. Именно на это был акцентирована теперь вся их изобретательность.
Получать деньги — из рук в руки — должен был Вадим. Тут друзья исходили из того, что Святский не знает парня. Вадим же изучал его по фотографиям, а потом — из окна «жигуленка» возле офисов, квартиры.
Вначале предполагалось место встречи назначить где-нибудь за городом. Но, подумав, решили, что в случае чего на «жигуленке» им не уйти. И тогда они выбрали сквер, расположенный в старой части города, в котором на широких аллеях стоят тяжелые скамейки едва ли не с довоенных времен. На одной из них в установленное время должен был сидеть Вадим.
Святскому предлагалось присесть рядом, побыть на скамейке несколько минут и, оставив пакет с деньгами, ни слова не говоря, уйти. Главная изюминка заключалась в следующем. Когда Святский оставит пакет с деньгами, Вадим ни в коем случае не должен к ним притрагиваться. Через несколько минут к этой же скамейке подойдет Антон. Вадим должен уйти. Но и Антон поначалу не притронется к деньгам, а лишь будет сидеть рядом с пакетом. И только через сорок минут по сигналу Игоря он должен взять деньги и стремглав мчаться к выходу из сквера — там будет стоять машина.
Если Вадима или Антона задержат — стоять насмерть: ничего не знаем, ничего не видели, ничего не трогали. Никуда не денутся, подержат и отпустят. Вадим ушел беспрепятственно. Игорь видел, как он дошел до автобусной остановки и, смешавшись с пассажирами, сел в первый подошедший автобус. Игорь выждал и дал сигнал Антону.
Деньги были у них. Но Вадим не пришел в условленное место, в гараж, ни в этот день, ни на следующий.
На третий день в квартире раздался телефонный звонок. Игорь взял трубку и услышал голос Вадима:
— Игорь, спасайся… Я больше не могу…
— Ты где?
— Не знаю, спасайся!..
…Вадима взяли люди из службы безопасности Святского, когда «мстителю» казалось, что операция прошла удачно. По крайней мере для него. Отвезли на незнакомую квартиру.
Не будем живописать всех пыток, которые пришлось перенести студенту (кстати, по этому факту заведено уголовное дело), но справедливости ради отметим, что держался Вадим твердо. И трудно сказать, какая участь его недала: быть может, просто отпустили бы, а может… Но… Воспользовавшись временным отсутствием своих истязателей, Вадим ухитрился (связанный по рукам и ногам!) добраться до телефона и набрать номер Игоря.
…Игорь метался по квартире. На вопросы деда лишь отмахивался, скрежетал зубами. Снова зазвонил телефон. Мужской голос попросил Виктора Дмитриевича. Дед взял трубку. Отвечал односложно. Когда закончил разговор, Игорь увидел, как побледнело его лицо. Глухим голосом дед сообщил, что звонил Святский, через полчаса приедет, хочет поговорить.
Игорь молча метнулся из квартиры. Через двадцать минут на своем «жигуленке» занял исходную позицию в углу большого двора их дома. Едва в другом конце повилась знакомая «БМВ», «мститель» нажал на газ. Когда машины поравнялись, он через окно автомобиля бросил под колеса автомобиля Святского свою любимую «игрушку».
…Водитель и охранник, сидевший на переднем сиденье, погибли сразу. Биржевик отделался переломами. Машину Игоря взрывом отбросило на деревья. Если не считать ушибов, он не пострадал…
Виктор Дмитриевич Булатов сохранил хладнокровие до конца. После взрыва он аккуратно сложил на столе все папки с компроматом, свой дневник и подошел к окну. Некоторое время он смотрел вниз на собравшуюся у подъезда толпу, на подъехавшую «скорую», а затем — на милицейский уазик. Постоял в задумчивости и стал решительно открывать окно…
Толпа зевак вздрогнула от глухого удара тела об асфальт. ..
(А. Дремов. //Детективная газета. — 1996. — №10/22)
Электронный шпионаж на родине ацтеков
«Дабл» ночных дискотек
Наш Хорст Вессель
Друзья бросают в беде
Смерть пробуждает и сплачивает
Чтобы все выглядело не слишком примитивно, они решили вначале написать письмо. Выбор пал на Кудрицкого, бывшего зав. орготделом обкома. Теперь друзья утверждают, что выбор этот был случайным. Но записи в дневнике Булатова, касающиеся президента биржи недвижимости Кудрицкого, дают повод усомниться в этом.
В письме, отпечатанном на машинке, Кудрицкому было предложено вручить деньги нищему, который постоянно «работает» в подземном переходе на перекрестке Советской и Центральной. Это была своего рода провокация. Как утверждает на следствии Игорь, они и не собирались брать деньги. Решили, если Кудрицкий принесет их, значит, боится и его можно «держать в руках». Если же сообщит в милицию… Ну, что ж, у них будет моральное право приступить к «операции».
К их удивлению, Кудрицкий не отреагировал никак. Как выяснилось уже потом, во время следствия, он не принял письмо всерьез, забросил куда-то в бумаги. И даже после пожара в своем загородном особняке не вспомнил о нем. Тем более, что пожарная служба дала однозначное заключение — возгорание произошло в результате короткого замыкания. Вспомнил о письме лишь тогда, когда рванул гараж Ершова и тот рассказал о письме, которое предшествовало взрыву.
Ершов, бывший зав. отделом торговли обкома, получив послание, приготовил деньги и пошел на «встречу» с нищим. Правда, предварительно поставил в известность милицию. Растерянного и ничего не понимающего нищего «взяли с поличным» в мгновение ока. Увидев толстую пачку «зеленых», тот обалдел окончательно. Бедолагу допрашивали, но в конце концов отпустили.
А через два дня прогремел взрыв в гараже Ершова. Кстати, вопреки расчетам «конструкторов», заряд разнес вдребезги и два соседних строения.
По словам Игоря, дед узнавал и о пожаре, и о взрыве в тот же день. И с удовольствием сообщал об этих «событиях» внуку. И Игорь не удержался. То ли из юношеского тщеславия, то ли из желания угодить деду, он рассказал ему, что это дело их рук. Булатов сначала не поверил. Когда же Игорь выложил подробности, был взволнован и зол. Грозился, что сам пойдет в милицию и все сообщит. А спустя несколько дней, если верить Игорю, Виктор Дмитриевич якобы приказал, чтобы без него не делали ни шагу и что (еще раз скажем «якобы») он сам будет определять — чья очередь.
Теперь практически невозможно установить, было ли так на самом деле. Не исключено, что по привычной логике преступников либо по чьему-то наущению юные «красногвардейцы» просто, как говорится, вешают всех собак на покойника — тому ведь суд уже не грозит. Но все же некоторые детали, ставшие известными в ходе следствия, позволяют предполагать, что Булатов и впрямь был мозговым центром банды (пора уже назвать вещи своими именами).
Из оперативных сводок
«…В результате взрыва неустановленного устройства пострадала дверная коробка квартиры К., произошло возгорание…»
«…в офисе фирмы „Малибу“ сработало взрывное устройство, которое находилось в целлофановом пакете, оставленном кем-то из посетителей, двое сотрудников ранены, уничтожен компьютер и лазерный принтер…»
«…на улице Гагарина во время движения произошел взрыв автомобиля „Опель“, в котором находился президент совместного предприятия „Стэнфорд плюс“ И. Водитель погиб, И. доставлен в больницу в тяжелом состоянии.»
В этих случаях можно было бы и не видеть ничего общего — согласитесь, взрыв автомобиля и взрыв на лестничной площадке квартиры скромной медсестры — вещи довольно разные. И все же, как выяснилось на следствии, связь существует. Впрочем, для определенных людей она была очевидной с самого начала. В каждом случае пострадали те, кто раньше занимал значительные посты, а теперь числился среди самых богатых людей города. (Медсестра К. была любовницей президента солидной фирмы, а «Малибу» возглавлял бывший зампред горисполкома). Кроме того, пострадавшие незадолго до случившегося получали письма с весьма пикантной информацией о самих себе.
Взрывы гремели. И новые русские всполошились не на шутку. Они втайне от глаза людского обсуждали способы защиты от бандитов, которые практически не оставляют никаких следов. Они готовы были платить, но не знали кому. Нанятая охрана оказалась бессильной, ходы противника были совершенно неожиданными. Уж какой пропускной режим был налажен в офисе одного из банков, казалось, булавку не пронесешь. Но ночной взрыв стал очередным свидетельством тщетности всех усилий.
Никаких зацепок не находили органы правопорядка. Взаимная подозрительность и страх внедрились в отношения людей, которые еще недавно, что называется, дружили семьями.
Из протокола допроса
«Мы не хотели убивать Святского, мы только хотели получить деньги. Об убийстве никто не говорил».
Настал момент, когда «игра» в бескорыстных «мстителей» друзьям надоела. Игорь не раз жаловался деду на то, что «жигуленок» свой век откатал и пора бы раздобыть что-нибудь поновее. Дед поначалу делал вид, что не понимает намеков. Когда же Игорь сказал об этом прямо — был непреклонен: с «изменников» никаких денег!
«Что ж никаких так никаких», — будто бы согласился внук. Но сам с друзьями стал детально прорабатывать «операцию» по изъятию наличности.
Следующим адресатом, которому направлялось письмо, был президент торгово-финансовой биржи, а в прошлом — секретарь одного из городских райкомов партии Святский.
Подступиться к нему было нелегко. Святский установил круглосуточную охрану в офисе и на квартире, без охранников не садился в машину, которую перед каждой поездкой осматривали чуть ли не до последней гайки. Все телефонные звонки фиксировались на магнитофон. Квартира была оборудована бронированной дверью, над которой виднелся зрачок видеокамеры.
«Рвануть» его дачу или гараж казалось невозможным. Впрочем, судя по всему, друзья и не собирались делать этого. Прежде всего они подменили составленное вместе с дедом письмо. Добавили свои условия передачи денег. Именно на это был акцентирована теперь вся их изобретательность.
Получать деньги — из рук в руки — должен был Вадим. Тут друзья исходили из того, что Святский не знает парня. Вадим же изучал его по фотографиям, а потом — из окна «жигуленка» возле офисов, квартиры.
Вначале предполагалось место встречи назначить где-нибудь за городом. Но, подумав, решили, что в случае чего на «жигуленке» им не уйти. И тогда они выбрали сквер, расположенный в старой части города, в котором на широких аллеях стоят тяжелые скамейки едва ли не с довоенных времен. На одной из них в установленное время должен был сидеть Вадим.
Святскому предлагалось присесть рядом, побыть на скамейке несколько минут и, оставив пакет с деньгами, ни слова не говоря, уйти. Главная изюминка заключалась в следующем. Когда Святский оставит пакет с деньгами, Вадим ни в коем случае не должен к ним притрагиваться. Через несколько минут к этой же скамейке подойдет Антон. Вадим должен уйти. Но и Антон поначалу не притронется к деньгам, а лишь будет сидеть рядом с пакетом. И только через сорок минут по сигналу Игоря он должен взять деньги и стремглав мчаться к выходу из сквера — там будет стоять машина.
Если Вадима или Антона задержат — стоять насмерть: ничего не знаем, ничего не видели, ничего не трогали. Никуда не денутся, подержат и отпустят. Вадим ушел беспрепятственно. Игорь видел, как он дошел до автобусной остановки и, смешавшись с пассажирами, сел в первый подошедший автобус. Игорь выждал и дал сигнал Антону.
Деньги были у них. Но Вадим не пришел в условленное место, в гараж, ни в этот день, ни на следующий.
На третий день в квартире раздался телефонный звонок. Игорь взял трубку и услышал голос Вадима:
— Игорь, спасайся… Я больше не могу…
— Ты где?
— Не знаю, спасайся!..
…Вадима взяли люди из службы безопасности Святского, когда «мстителю» казалось, что операция прошла удачно. По крайней мере для него. Отвезли на незнакомую квартиру.
Не будем живописать всех пыток, которые пришлось перенести студенту (кстати, по этому факту заведено уголовное дело), но справедливости ради отметим, что держался Вадим твердо. И трудно сказать, какая участь его недала: быть может, просто отпустили бы, а может… Но… Воспользовавшись временным отсутствием своих истязателей, Вадим ухитрился (связанный по рукам и ногам!) добраться до телефона и набрать номер Игоря.
…Игорь метался по квартире. На вопросы деда лишь отмахивался, скрежетал зубами. Снова зазвонил телефон. Мужской голос попросил Виктора Дмитриевича. Дед взял трубку. Отвечал односложно. Когда закончил разговор, Игорь увидел, как побледнело его лицо. Глухим голосом дед сообщил, что звонил Святский, через полчаса приедет, хочет поговорить.
Игорь молча метнулся из квартиры. Через двадцать минут на своем «жигуленке» занял исходную позицию в углу большого двора их дома. Едва в другом конце повилась знакомая «БМВ», «мститель» нажал на газ. Когда машины поравнялись, он через окно автомобиля бросил под колеса автомобиля Святского свою любимую «игрушку».
…Водитель и охранник, сидевший на переднем сиденье, погибли сразу. Биржевик отделался переломами. Машину Игоря взрывом отбросило на деревья. Если не считать ушибов, он не пострадал…
* * *
Виктор Дмитриевич Булатов сохранил хладнокровие до конца. После взрыва он аккуратно сложил на столе все папки с компроматом, свой дневник и подошел к окну. Некоторое время он смотрел вниз на собравшуюся у подъезда толпу, на подъехавшую «скорую», а затем — на милицейский уазик. Постоял в задумчивости и стал решительно открывать окно…
Толпа зевак вздрогнула от глухого удара тела об асфальт. ..
(А. Дремов. //Детективная газета. — 1996. — №10/22)
Электронный шпионаж на родине ацтеков
Прослушивающий аппарат был обнаружен в помещении национального комитета по правам человека, созданного при прямом содействии президента Салинаса де Гортари. Комитет только разворачивает свою деятельность и вроде бы пока не мог сильно насолить властям. Между тем глава комитета Хорхе Карписо, в кабинете которого был обнаружен «жучок», заявил протест прокурору республики и намерен превратить это дело в свою первую серьезную «бомбу». Начато официальное расследование. Потенциальные «ответчики» из министерства внутренних дел решительным образом отвергают все обвинения. Власти пытаются утихомирить страсти. Говорят: «Да будет вам! Там и батареек-то не было»…
Их стремление спустить дело на тормозах понятно. Правительство Мексики нынче переживает довольно деликатное время. В самый разгар подготовительной работы по созданию свободной торговли с США, что является заветной целью кабинета Салинаса, от северного соседа стали поступать не очень радостные сигналы. В конгрессе США, где вот-вот предстоят дебаты по этому вопросу, по разным причинам нарастает оппозиция грандиозному проекту. Как сказал в интервью «НВ» конгрессмен Джим Колб, выступивший недавно в американской торговой палате в Мексике, силы сторонников и противников торгового соглашения приблизительно равны. Несложно догадаться, что последние попытаются воспользоваться случаем «телефонного шпионажа», для того чтобы бросить тень на политическую систему страны.
На носу у правящей партии и выборная кампания — борьба за места в парламенте и местные органы власти. Президент Салинас, взявшийся перестроить прежнюю систему, гарантировавшую партии безмятежное пребывание у рычагов власти, но зато вызывающую суровую критику со стороны местных оппозиционных кругов и различных правозащитных организаций за рубежом, вполне мог бы похвастаться кое-какими результатами. И тут ему, что называется, подкладывают банановую кожуру, возможно, даже кто-то из своих.
Между тем скандал разрастается. Его подхватил флагман правозащитных организаций США «Америкас уотч». Мексиканские общественно-политические группировки, особенно «зеленые», утверждают, что «электронный шпионаж» становится тотальным на родине ацтеков. «А прослушивание телефонов распространено так же, как вручение взятки дорожной полиции», — сетовал в беседе со мной один столичный журналист.
Кстати, ассоциация иностранных корреспондентов в Мексике, в которой состоит и представитель «Нового времени», также грозится провести расследование по возможному шпионажу за ее членами. Наверняка каждый из нас смог бы припомнить немало курьезных случаев из собственного опыта пользования телефоном…
(Ю. Кудимов. //Новое время. — 1991. — №20)
Их стремление спустить дело на тормозах понятно. Правительство Мексики нынче переживает довольно деликатное время. В самый разгар подготовительной работы по созданию свободной торговли с США, что является заветной целью кабинета Салинаса, от северного соседа стали поступать не очень радостные сигналы. В конгрессе США, где вот-вот предстоят дебаты по этому вопросу, по разным причинам нарастает оппозиция грандиозному проекту. Как сказал в интервью «НВ» конгрессмен Джим Колб, выступивший недавно в американской торговой палате в Мексике, силы сторонников и противников торгового соглашения приблизительно равны. Несложно догадаться, что последние попытаются воспользоваться случаем «телефонного шпионажа», для того чтобы бросить тень на политическую систему страны.
На носу у правящей партии и выборная кампания — борьба за места в парламенте и местные органы власти. Президент Салинас, взявшийся перестроить прежнюю систему, гарантировавшую партии безмятежное пребывание у рычагов власти, но зато вызывающую суровую критику со стороны местных оппозиционных кругов и различных правозащитных организаций за рубежом, вполне мог бы похвастаться кое-какими результатами. И тут ему, что называется, подкладывают банановую кожуру, возможно, даже кто-то из своих.
Между тем скандал разрастается. Его подхватил флагман правозащитных организаций США «Америкас уотч». Мексиканские общественно-политические группировки, особенно «зеленые», утверждают, что «электронный шпионаж» становится тотальным на родине ацтеков. «А прослушивание телефонов распространено так же, как вручение взятки дорожной полиции», — сетовал в беседе со мной один столичный журналист.
Кстати, ассоциация иностранных корреспондентов в Мексике, в которой состоит и представитель «Нового времени», также грозится провести расследование по возможному шпионажу за ее членами. Наверняка каждый из нас смог бы припомнить немало курьезных случаев из собственного опыта пользования телефоном…
(Ю. Кудимов. //Новое время. — 1991. — №20)
«Дабл» ночных дискотек
Экстази— синтетический наркотик класса ме-тамфетаминов. Основной производитель — Голландия. Год назад производство экстази активно начали осваивать подпольные предприятия в Польше, Латвии и других прибалтийских государствах. Выпускается он в виде таблеток весом до 120 миллиграммов, иногда с добавками кокаина или марихуаны. Одна таблетка способна вызвать токсическое отравление Всплеск сексуальной активности при первых приемах сменяется половым бессилием. Постоянное употребление малыми дозами гарантирует бессонницу, сильную депрессию, нарушение функций головного мозга. Доза в 200—400 миллиграммов приводит к смертельному исходу.
Комитет по контролю за наркотиками при Министерстве здравоохранения РФ внес экстази в список сильнодействующих наркотиков. Это означает, что торговец, задержанный при продаже хотя бы одной таблетки, наказывается судом так же, как человек, сбывающий наркотики крупными партиями — лишением свободы на срок от 6 до 15 лет с конфискацией имущества…
Пятого марта 1995 года таможенниками аэропорта Шереметьево совместно с сотрудниками службы экономической контрразведки Управления ФСК по Москве и Московской области была пресечена попытка контрабандного ввоза наркотиков из Голландии. При досмотре ручной клади у гр-на К. и гр-ки С, наших соотечественников, обнаружили 2350 таблеток (959 граммов) экстази. В отношении этих лиц возбуждено уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных статьями 78 и 224 УК РФ. Расследованием занялась следственно-оперативная бригада, куда вошли сотрудники ГУВД и службы экономической контрразведки. В процессе следствия было установлено, что экстази, изъятый 5 марта, лишь часть партии (11000 таблеток — 465 килограмма), закупленной в Амстердаме москвичом А., который собирался с разными курьерами переправлять наркотик в столицу.
25 марта по подозрению в контрабанде и торговле экстази были задержаны еще семь человек. При обыске, кроме экстази, у них изъяли марихуану и гашиш. Получив информацию о том, что постоянным местом распространения и употребления экстази являются московские ночные дискотеки и клубы, оперативники приступили к разработке шести таких увеселительных заведений.
Посещают эти дискотеки в основном студенты МГИМО, МГУ, Института иностранных языков имени Мориса Тореза и других престижных вузов. Как правило, эта «золотая молодежь» — дети высокопоставленных чиновников, известных политиков, бизнесменов, деятелей культуры. Случается, заходят и представители нашего шоу-бизнеса. Тут же тусуются гомосексуалисты, проститутки, лица без определенных занятий и небольшой процент иностранцев. Развлечения и танцы начинаются в 23 часа и заканчиваются под утро.
Веселиться ночь напролет — тяжкий труд, никаких сил не хватит. Нужен допинг. И с этим проблем нет: таблетка экстази — и несколько часов ты весел, полон сил и энергии. Мало одной — купи две, три. Этого «добра» у сбытчиков, в полном смысле слова, полные карманы.
Продавец держит экстази при себе. Но когда к нему подводят покупателя, берет деньги и говорит, что ему необходимо выяснить, есть ли сегодня наркотик. Потолкавшись в толпе, возвращается к покупателю с долгожданной таблеткой. Этим якобы достигается некая конспирация, ну и повышается престиж продавца, создается иллюзия, что достать наркотик не так просто. Однако если покупатель желает, ему «достанут» и разновидности наркотика — «птичку», «бочонок», «зайчика» и «дабл». У оптовиков распространители берут экстази по 25—30 долларов США за таблетку, продают за 40—60 долларов. (По сравнению с кокаином — цена одного грамма 120—200 долларов — это дешевый наркотик). И чувствуют себя продавцы на дискотеках как рыба в воде. «Стучать» на них некому — экстази употребляют 90 процентов посетителей. А случись какой шмон, охрана всегда предупредит.
Среди сбытчиков экстази оказался сын российского дипломата. Вскоре после его ареста из страны, где работает папа, в Москву прибыла официальная делегация. Кто-то из ее членов ходатайствовал в верхах об изменении меры пресечения для дипломатического отпрыска. ГУВД на просьбу отреагировало, и сынок по-прежнему пребывает в следственном изоляторе. Другой торговец — милейшее создание, интеллектуал, приятен в обхождении, умеет очаровать, войти в доверие — отсидел три срока за мошенничество, гомосексуалист, заражен СПИДом. Торговала наркотиком и известная ночная бабочка. Ей перевалило за тридцать, на ниве секс-обслуживания тягаться с молодыми соперницами стало невмоготу, и она занялась не менее прибыльным бизнесом.
Вскоре оперативников заинтересовал такой вопрос: причастны ли к торговле экстази владельцы дискотек или они об этом даже не ведают? Естественно, что владелец должен получать прибыль. Цена входного билета на дискотеку в зависимости от класса колеблется от 30 до 50 долларов. Вроде бы на этом можно иметь деньги. Однако, как выяснилось, большинство посетителей приходят по приглашениям, то есть «за бесплатно». Быть может, владельцы имеют огромную прибыль от продажи спиртных напитков? Но, как оказалось, посетители, находясь в состоянии наркотического опьянения, спиртное покупают редко. По всем прикидкам получалось, что дискотеки — заведения явно убыточные. В то же время владельцы их не похожи на меценатов, готовых хоть разориться, но веселить подрастающее поколение. При ближайшем знакомстве с этими господами было установлено, что некоторые из них — подставные лица, настоящие же владельцы дискотек — «крестные отцы» нашей родной мафии.
Из рапорта оперативника: «Среди отечественных наркодельцов обсуждается вопрос об открытии новых дискотек специально для распространения экстази и других более сильных наркотиков, так как пропускная способность уже существующих из-за все возрастающего спроса явно недостаточна. В связи с этим Зверек упомянул известного молодежного кумира… Он считает, что те, кто далеко смотрит (наркомафия. — Авт.), пытаются использовать авторитет кумира и других известных представителей шоу-бизнеса для вовлечения большего числа молодых людей в потребление экстази. Кумир является завсегдатаем вышеуказанных дискотек, вокруг него всегда много молодежи, и в этой тусовке идет активное распространение наркотиков. Он старается не рекламировать, что сам потребляет наркотики, но Зверек неоднократно видел его в состоянии сильного наркотического опьянения».
Поскольку 5 июня сего года в программе по шестому каналу телевидения в программе «Музыка и пресса» этот кумир открыто призывал молодежь употреблять экстази, я называю его имя — Богдан Титомир. В общем, все как в песне: «Эй, приятель, посмотри на меня! Делай как я! Делай как я!..»
По свидетельству наркоманов, экстази вызывает потребность в более сильном наркотике, и уже немало их приятелей перешли с экстази на кокаин. Сейчас продавцы на дискотеках рекомендуют своим клиентам своеобразный коктейль из экстази, кокаина и ЛСД. «Райское наслаждение»! — утверждают они, умалчивая о том, что после употребления этой адской смеси «тихо шифером шурша, крыша едет не спеша». И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, для чего нашим мафиози нужны дискотеки. Снабжая их посетителей экстази, они готовят рынок для сбыта кокаина и ЛСД. Российские наркодельцы уже договорились с бывшими гражданами СССР и РФ, проживающими ныне в США, о контрабандных поставках этой отравы в Москву!
Бывает, что постоянные посетители дискотек исчезают — кто на время, а кто и навсегда. Одни становятся пациентами психиатрических больниц, другие, совершив преступления в состоянии наркотического опьянения, садятся на тюремные нары, третьи, не рассчитав дозы, попадают на кладбище. Страшно представить себе, что будет, когда на дискотеках в изобилии появятся кокаин и ЛСД.
(С. Гарнага. //Совершенно секретно. — 1995. — №6)
Комитет по контролю за наркотиками при Министерстве здравоохранения РФ внес экстази в список сильнодействующих наркотиков. Это означает, что торговец, задержанный при продаже хотя бы одной таблетки, наказывается судом так же, как человек, сбывающий наркотики крупными партиями — лишением свободы на срок от 6 до 15 лет с конфискацией имущества…
Пятого марта 1995 года таможенниками аэропорта Шереметьево совместно с сотрудниками службы экономической контрразведки Управления ФСК по Москве и Московской области была пресечена попытка контрабандного ввоза наркотиков из Голландии. При досмотре ручной клади у гр-на К. и гр-ки С, наших соотечественников, обнаружили 2350 таблеток (959 граммов) экстази. В отношении этих лиц возбуждено уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных статьями 78 и 224 УК РФ. Расследованием занялась следственно-оперативная бригада, куда вошли сотрудники ГУВД и службы экономической контрразведки. В процессе следствия было установлено, что экстази, изъятый 5 марта, лишь часть партии (11000 таблеток — 465 килограмма), закупленной в Амстердаме москвичом А., который собирался с разными курьерами переправлять наркотик в столицу.
25 марта по подозрению в контрабанде и торговле экстази были задержаны еще семь человек. При обыске, кроме экстази, у них изъяли марихуану и гашиш. Получив информацию о том, что постоянным местом распространения и употребления экстази являются московские ночные дискотеки и клубы, оперативники приступили к разработке шести таких увеселительных заведений.
Посещают эти дискотеки в основном студенты МГИМО, МГУ, Института иностранных языков имени Мориса Тореза и других престижных вузов. Как правило, эта «золотая молодежь» — дети высокопоставленных чиновников, известных политиков, бизнесменов, деятелей культуры. Случается, заходят и представители нашего шоу-бизнеса. Тут же тусуются гомосексуалисты, проститутки, лица без определенных занятий и небольшой процент иностранцев. Развлечения и танцы начинаются в 23 часа и заканчиваются под утро.
Веселиться ночь напролет — тяжкий труд, никаких сил не хватит. Нужен допинг. И с этим проблем нет: таблетка экстази — и несколько часов ты весел, полон сил и энергии. Мало одной — купи две, три. Этого «добра» у сбытчиков, в полном смысле слова, полные карманы.
Продавец держит экстази при себе. Но когда к нему подводят покупателя, берет деньги и говорит, что ему необходимо выяснить, есть ли сегодня наркотик. Потолкавшись в толпе, возвращается к покупателю с долгожданной таблеткой. Этим якобы достигается некая конспирация, ну и повышается престиж продавца, создается иллюзия, что достать наркотик не так просто. Однако если покупатель желает, ему «достанут» и разновидности наркотика — «птичку», «бочонок», «зайчика» и «дабл». У оптовиков распространители берут экстази по 25—30 долларов США за таблетку, продают за 40—60 долларов. (По сравнению с кокаином — цена одного грамма 120—200 долларов — это дешевый наркотик). И чувствуют себя продавцы на дискотеках как рыба в воде. «Стучать» на них некому — экстази употребляют 90 процентов посетителей. А случись какой шмон, охрана всегда предупредит.
Среди сбытчиков экстази оказался сын российского дипломата. Вскоре после его ареста из страны, где работает папа, в Москву прибыла официальная делегация. Кто-то из ее членов ходатайствовал в верхах об изменении меры пресечения для дипломатического отпрыска. ГУВД на просьбу отреагировало, и сынок по-прежнему пребывает в следственном изоляторе. Другой торговец — милейшее создание, интеллектуал, приятен в обхождении, умеет очаровать, войти в доверие — отсидел три срока за мошенничество, гомосексуалист, заражен СПИДом. Торговала наркотиком и известная ночная бабочка. Ей перевалило за тридцать, на ниве секс-обслуживания тягаться с молодыми соперницами стало невмоготу, и она занялась не менее прибыльным бизнесом.
Вскоре оперативников заинтересовал такой вопрос: причастны ли к торговле экстази владельцы дискотек или они об этом даже не ведают? Естественно, что владелец должен получать прибыль. Цена входного билета на дискотеку в зависимости от класса колеблется от 30 до 50 долларов. Вроде бы на этом можно иметь деньги. Однако, как выяснилось, большинство посетителей приходят по приглашениям, то есть «за бесплатно». Быть может, владельцы имеют огромную прибыль от продажи спиртных напитков? Но, как оказалось, посетители, находясь в состоянии наркотического опьянения, спиртное покупают редко. По всем прикидкам получалось, что дискотеки — заведения явно убыточные. В то же время владельцы их не похожи на меценатов, готовых хоть разориться, но веселить подрастающее поколение. При ближайшем знакомстве с этими господами было установлено, что некоторые из них — подставные лица, настоящие же владельцы дискотек — «крестные отцы» нашей родной мафии.
Из рапорта оперативника: «Среди отечественных наркодельцов обсуждается вопрос об открытии новых дискотек специально для распространения экстази и других более сильных наркотиков, так как пропускная способность уже существующих из-за все возрастающего спроса явно недостаточна. В связи с этим Зверек упомянул известного молодежного кумира… Он считает, что те, кто далеко смотрит (наркомафия. — Авт.), пытаются использовать авторитет кумира и других известных представителей шоу-бизнеса для вовлечения большего числа молодых людей в потребление экстази. Кумир является завсегдатаем вышеуказанных дискотек, вокруг него всегда много молодежи, и в этой тусовке идет активное распространение наркотиков. Он старается не рекламировать, что сам потребляет наркотики, но Зверек неоднократно видел его в состоянии сильного наркотического опьянения».
Поскольку 5 июня сего года в программе по шестому каналу телевидения в программе «Музыка и пресса» этот кумир открыто призывал молодежь употреблять экстази, я называю его имя — Богдан Титомир. В общем, все как в песне: «Эй, приятель, посмотри на меня! Делай как я! Делай как я!..»
По свидетельству наркоманов, экстази вызывает потребность в более сильном наркотике, и уже немало их приятелей перешли с экстази на кокаин. Сейчас продавцы на дискотеках рекомендуют своим клиентам своеобразный коктейль из экстази, кокаина и ЛСД. «Райское наслаждение»! — утверждают они, умалчивая о том, что после употребления этой адской смеси «тихо шифером шурша, крыша едет не спеша». И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, для чего нашим мафиози нужны дискотеки. Снабжая их посетителей экстази, они готовят рынок для сбыта кокаина и ЛСД. Российские наркодельцы уже договорились с бывшими гражданами СССР и РФ, проживающими ныне в США, о контрабандных поставках этой отравы в Москву!
Бывает, что постоянные посетители дискотек исчезают — кто на время, а кто и навсегда. Одни становятся пациентами психиатрических больниц, другие, совершив преступления в состоянии наркотического опьянения, садятся на тюремные нары, третьи, не рассчитав дозы, попадают на кладбище. Страшно представить себе, что будет, когда на дискотеках в изобилии появятся кокаин и ЛСД.
(С. Гарнага. //Совершенно секретно. — 1995. — №6)
Наш Хорст Вессель
«О мертвых либо хорошо, либо ничего». Но мудрость древних перечеркивается политической борьбой, в которой привычно манипулируют и фигурами умерших.
Станет ли Константин Осташвили новым Хорстом Весселем? Кажется, у него есть все данные для этого. Один из руководителей народно-православного движения «Память» Константин Осташвили, приговоренный к двум годам лишения свободы за организацию погрома в московском писательском клубе, покончил с собой в тверской колонии. Начальник колонии и местный прокурор заявили: нет оснований сомневаться в том, что Осташвили по собственной воле и без чужой помощи покинул этот мир, о «доведении» до самоубийства говорить тоже не приходится. Но нашим национал-социалистам эти объяснение ни к чему: Осташвили прикончили евреи, добрались до него и в колонии.
Станет ли Константин Осташвили новым Хорстом Весселем? Кажется, у него есть все данные для этого. Один из руководителей народно-православного движения «Память» Константин Осташвили, приговоренный к двум годам лишения свободы за организацию погрома в московском писательском клубе, покончил с собой в тверской колонии. Начальник колонии и местный прокурор заявили: нет оснований сомневаться в том, что Осташвили по собственной воле и без чужой помощи покинул этот мир, о «доведении» до самоубийства говорить тоже не приходится. Но нашим национал-социалистам эти объяснение ни к чему: Осташвили прикончили евреи, добрались до него и в колонии.
Друзья бросают в беде
Не знаю, найдется ли у какого-нибудь психоаналитика желание понять, почему совершил самоубийство «герой» одного из громких судебных процессов последнего времени, коротавший колонийские дни в компании одного убийцы и одного взяточника. Было ли это результатом жестокого оскорбления, нанесенного товарищем по заключению: введенный заблуждением неарийским обликом, один из зеков назвал Осташвили, борца за русскую идею, «жидом»? Или петля — логичное завершение жизни хронического алкоголика…
О смерти Осташвили написали все московские газеты. Не много ли чести? Этот вопрос возникал и год назад. Несколько недель московский городской суд разбирался в событиях одного январского дня, когда полсотни хулиганов пришли «бить евреев» в Центральный Дом литератора.
Несмотря на возражения общественных обвинителей, которые требовали выявить силы, поддерживающие и организующие национал-социалистическое движение, на скамье подсудимых оказался только один Осташвили. Псевдопатриотическая пресса утверждала, что над ним устроена политическая расправа и что судят его не за уголовное преступление, а за взгляды.
Но Осташвили судили не потому, что он был патологическим антисемитом, а потому, что он попытался реализовать свои взгляды на практике и сразу превратился в уголовника.
Конечно же, Осташивли был уверен в своей неуязвимости. И не только в силу собственного нахальства он закричал милиционеру: «Я депутат, я неприкосновенен!» — и милиционер, проявив редкую для этой профессии покорность, отпустил его, хотя депутатом Осташвили никогда не был. Осташвили верил в силу и надежность своих единомышленников, но они его бросили и предали.
Еженедельник «Ветеран» отказал ему в праве именоваться патриотом, поскольку выяснилось, что фамилия его бабушки Штольтенберг. Осташвили пытался утверждать, что бабушка всего-навсего немка, но уж ему-то следовало помнить, что «патриотов» такие оправдания только смешат… Товарищ по совместной борьбе с сионизмом и демократией Дмитрий Васильев, глава другого крыла «Памяти», напрочь от него отрекся: «Абсолютно невменяемый Осташвили-Смирнов собрал вокруг себя кучку юнцов, не понимающих, что они являются игрушкой в руках ловкача… Парадокс, что честь России взялся „защищать“ даже не грузин, а, как мне сообщили, простите, чуть ли не еврей. Он настоящий провокатор».
О смерти Осташвили написали все московские газеты. Не много ли чести? Этот вопрос возникал и год назад. Несколько недель московский городской суд разбирался в событиях одного январского дня, когда полсотни хулиганов пришли «бить евреев» в Центральный Дом литератора.
Несмотря на возражения общественных обвинителей, которые требовали выявить силы, поддерживающие и организующие национал-социалистическое движение, на скамье подсудимых оказался только один Осташвили. Псевдопатриотическая пресса утверждала, что над ним устроена политическая расправа и что судят его не за уголовное преступление, а за взгляды.
Но Осташвили судили не потому, что он был патологическим антисемитом, а потому, что он попытался реализовать свои взгляды на практике и сразу превратился в уголовника.
Конечно же, Осташивли был уверен в своей неуязвимости. И не только в силу собственного нахальства он закричал милиционеру: «Я депутат, я неприкосновенен!» — и милиционер, проявив редкую для этой профессии покорность, отпустил его, хотя депутатом Осташвили никогда не был. Осташвили верил в силу и надежность своих единомышленников, но они его бросили и предали.
Еженедельник «Ветеран» отказал ему в праве именоваться патриотом, поскольку выяснилось, что фамилия его бабушки Штольтенберг. Осташвили пытался утверждать, что бабушка всего-навсего немка, но уж ему-то следовало помнить, что «патриотов» такие оправдания только смешат… Товарищ по совместной борьбе с сионизмом и демократией Дмитрий Васильев, глава другого крыла «Памяти», напрочь от него отрекся: «Абсолютно невменяемый Осташвили-Смирнов собрал вокруг себя кучку юнцов, не понимающих, что они являются игрушкой в руках ловкача… Парадокс, что честь России взялся „защищать“ даже не грузин, а, как мне сообщили, простите, чуть ли не еврей. Он настоящий провокатор».
Смерть пробуждает и сплачивает
Теперь, когда Осташвили мертв, его еще раз пробуют на роль героя. Потому что отечественным национал-социалистам нужен свой Хорст Вессель…
До той минуты, когда командир отряда штурмовиков берлинского района Фридрихсхайн недоучившийся студент Хорст Вессель получил пулю от Альбрехта (Али) Хелера, имевшего шестнадцать судимостей, никому бы и в голову не пришло делать из него героя. Но только что назначенный руководителем столичной партийной организации и ответственным за пропаганду Иозеф Геббельс первым понял, как нужно действовать.
Это до смерти Вессель был пьянчужкой, драчуном и сутенером. После смерти он стал пламенным национал-социалистом, загубленным евреями и коммунистами.
«Хорст Вессель мысленно марширует вместе с нами, — говорил Геббельс на похоронах. — Когда в будущем будут маршировать вместе рабочие и студенты, они запоют его песню „Выше знамя!“, сочиненную им в порыве вдохновения за год до смерти».
Это было в начале 1930 года. Еще никто не верил, что национал-социалисты способны взять власть.
Хорст Вессель был превращен в борца за просыпающуюся Германию, в героя, которому должна поклоняться вся немецкая молодежь. «Вессель — тот избранник, которому следовало умереть в страшных мучениях, чтобы его смерть пробудила и твердо сплотила всех, кто думает по-немецки», — писал один из нацистских бардов.
До той минуты, когда командир отряда штурмовиков берлинского района Фридрихсхайн недоучившийся студент Хорст Вессель получил пулю от Альбрехта (Али) Хелера, имевшего шестнадцать судимостей, никому бы и в голову не пришло делать из него героя. Но только что назначенный руководителем столичной партийной организации и ответственным за пропаганду Иозеф Геббельс первым понял, как нужно действовать.
Это до смерти Вессель был пьянчужкой, драчуном и сутенером. После смерти он стал пламенным национал-социалистом, загубленным евреями и коммунистами.
«Хорст Вессель мысленно марширует вместе с нами, — говорил Геббельс на похоронах. — Когда в будущем будут маршировать вместе рабочие и студенты, они запоют его песню „Выше знамя!“, сочиненную им в порыве вдохновения за год до смерти».
Это было в начале 1930 года. Еще никто не верил, что национал-социалисты способны взять власть.
Хорст Вессель был превращен в борца за просыпающуюся Германию, в героя, которому должна поклоняться вся немецкая молодежь. «Вессель — тот избранник, которому следовало умереть в страшных мучениях, чтобы его смерть пробудила и твердо сплотила всех, кто думает по-немецки», — писал один из нацистских бардов.