– Итак? – потребовал он ответа.
– Твоя мама сочтет меня черствой, если я разорву помолвку всего лишь из-за одного проступка. – Белле удалось холодно улыбнуться. – Она настоит на том, чтобы мы поцеловались и помирились.
Он откинул полы сюртука и уселся около нее.
– Тебе этого хочется? – еле слышно произнес он. Он опять ее дразнит. Он что, лоцелует ее, если она скажет «да»?
– Я могла бы обвинить твоих дурных друзей в том, что они сбивают тебя с пути.
– Меня никто не сбивает, – заявил Роберт, но сердце у него подпрыгнуло оттого, что она не ухватилась за предложенную ей возможность расторгнуть помолвку. – Что касается дурных друзей, то к Джорджу Фулбрайту это никак не относится. Он – верный собрат по оружию. И по отношению к его родителям, у которых ты вчера была в гостях, это тоже несправедливо. Дезмонд Нортон – джентльмен. Он владеет весьма уважаемой и процветающей издательской фирмой и наследник отцовского состояния.
– Он издатель? – оживилась Белла, на минуту забыв про ссору. – Роберт, ты должен меня с ним познакомить.
– Джордж, насколько мне помнится, познакомил вас вчера вечером.
– Я имею в виду – представить официально. Пожалуйста, Роберт.
– Но зачем?
– Я должна зарабатывать себе на жизнь. Мне кажется, что я могла бы писать.
– Зарабатывать себе на жизнь! Какая чушь.
– Это не чушь. Я давно об этом думала. Если я буду самостоятельна, то мне не придется вообще выходить замуж.
– Глупости! Ты понятия не имеешь, как это трудно.
– Я должна попробовать. Пожалуйста, Роберт.
– И что потом? – уже мягче спросил он.
– Потом?
– Ты станешь такой богатой и известной, что не соизволишь меня узнать?
– Грешно так меня дразнить.
– С чего ты решила, что я тебя дразню?
– Я слишком хорошо тебя изучила. – Белла едва сдерживала слезы. – Уходи и оставь меня одну.
Но тут вошла Генриетта и направилась к ним. Роберт встал, а она уселась около Беллы.
– Ну-с, Роберт, я хочу, чтобы ты объяснился, – начала Генриетта. – Привести этих… этих…
– Дам легкого поведения, – уточнила Белла, бросив на Роберта ядовитый взгляд.
Генриетта была поражена, но продолжила отчитывать сына:
– Ради бога, сядь. Я сверну себе шею, глядя на тебя снизу вверх. – Она подождала, пока он сядет на стул напротив. – Ты перешел все границы дозволенного, когда пригласил этих… этих женщин сомнительного поведения туда, где, как тебе известно, будем мы с Беллой. О чем ты только думаешь? Удивительно, что Белла согласилась выйти за тебя.
– Я тоже этому удивляюсь, – печальным голосом сказал он.
– И поделом тебе будет, если она расторгнет помолвку. Вы о ней еще не объявили, так что… Но я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Белла, ради меня, вы простите этого шалопая и дадите ему возможность исправиться?
Как ей поступить? Не может же она сказать, что сейчас же разорвет помолвку. И заявить, что она уже устала от Лондона и хочет вернуться домой, тоже не может. А тут еще появилась возможность познакомиться с настоящим издателем.
– Да, конечно, – ответила Белла. – В конце концов, это всего лишь небольшой проступок, и было бы несправедливо так наказывать его.
Генриетта с облегчением вздохнула.
– Роберт, ты прощен, но не многие молодые леди поступили бы так великодушно.
– Спасибо, дорогая, – голосом раскаивающегося грешника произнес Роберт, подходя к Белле и поднося к губам ее руку. При этом он улыбался, и Белле очень захотелось залепить ему пощечину.
Генриетта позвонила в колокольчик, а когда появилась служанка, велела подавать ланч.
– После еды Роберт поедет с вами покататься верхом, – сказала она Белле. – И постарайтесь, чтобы вас увидели вместе. Только так можно заставить сплетников замолчать.
– Не лучше ли нам прокатиться в ландо? – предложила Белла, опасаясь оставаться с Робертом наедине. – Тогда и вы могли бы поехать с нами.
– Нет, карета нужна мне самой. Я собираюсь навестить леди Джерси. Она обещала достать билеты в Альмакс, а Роберт нас туда сопроводит.
– Мама, трудно представить себе что-то более скучное, – запротестовал Роберт. – Придется нарядиться в короткие панталоны и чулки, танцевать бесконечные контрдансы, а пить один лимонад.
– Тем не менее, если ты хочешь, чтобы на тебя обратили внимание, необходимо появиться именно в этом зале.
Ясно, что Генриетта была полна решимости их соединить, и Белле ничего не оставалось, как в течение всего ланча слушать ее рассказы про еженедельные танцы с ужином в Альмаксе, которые устраивали пять самых влиятельных лондонских матрон. Но хуже всего было то, что Роберт пребывал в развеселом настроении. Как можно быть таким легкомысленным? – недоумевала Белла.
Она отправилась кататься верхом с тяжелым сердцем. От болтовни Роберта ей хотелось кричать, проклиная злую судьбу, которая загнала ее в эту ситуацию. Они ехали шагом по аллее, раскланиваясь направо и налево, так что указания Генриетты они выполнили.
– Мы сделали то, о чем просила твоя мама, – сказала наконец Белла. – Теперь мы можем вернуться домой?
– Хорошо.
– Ой, ты только взгляни туда. Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? – Белла указала хлыстом в сторону, а Роберт подумал, что Белле несвойственно долго находиться в подавленном настроении.
Он увидел высоченный бледно-желтый фаэтон с черными полосками и завитушками, громадными желтыми колесами и красными спицами. Им управлял Луи, граф де Курвиль, одетый в блестящий желтый сюртук с огромными перламутровыми пуговицами и полосатый черно-желтый жилет. Рядом с ним сидела молодая леди в такой большой желтой соломенной шляпе, каких Белла никогда не видела. Большущее перо обвивало поля шляпы и свисало вниз, касаясь нарумяненной щеки.
– Это Луи, – пробормотал Роберт.
– А кто молодая леди?
– Его сестра Колетт. Ты ее знаешь?
– Кажется, нет. Возможно, я видела ее, когда была совсем маленькой.
Луи их заметил и придержал прекрасную пару вороных.
– Да это кузен Роберт, – весело крикнул он, приподнимая шляпу. – И кузина Изабелла. Как поживаете? – Он окинул ее взглядом. – Вы хорошо выглядите. Городская жизнь пошла вам на пользу.
– Благодарю вас, Луи. – Белла не оробела и посмотрела ему прямо в глаза. – Вы тоже замечательно выглядите.
– Спасибо. Вы знакомы с моей сестрой?
– Нет. Здравствуйте, мисс де Курвиль.
– Так это и есть наследница? – спросила у брата Колетт. – Да она очень мила. – Колетт улыбнулась Белле. – Мне так вас жалко, дорогая. Это нелегко…
– Что нелегко?
– Ну, стать женой капитана, когда вы рассчитывали на состояние. Но лучше это, чем ничего, правда?
– Дедушка еще жив и здоров, мэм.
– О, люди всегда строят догадки, и этого не изменить. Даже капитану Хантли. Если он делает ставку на то, что его светлость сдержит слово, то его ждет разочарование.
– Я уже слышал сегодня подобное мнение, – с беспечной улыбкой заметил Роберт. – Представьте себе, мне все равно. Наследство или его отсутствие меня особенно не занимает.
Луи засмеялся.
– Бедняжка Изабелла. Вам следовало принять мое предложение. Возможно, вы еще передумаете.
– Я бы на это не рассчитывал, – холодно заметил Роберт.
– А кто ты такой, чтобы отвечать за нее? Ваша помолвка не иначе как розыгрыш, раз вы о ней не объявляете.
Дымка начала беспокойно перебирать ногами, и Белла воспользовалась этим, чтобы сказать:
– Роберт, нам пора. Мы загораживаем путь.
– Он получит по физиономии, если снова станет так с тобой разговаривать, – недовольно произнес Роберт, когда они отъехали.
– Ой, не принимай всерьез свои обязанности жениха. Я вполне в состоянии поставить Луи на место и без твоей помощи.
– Как ты уже это делала.
– Я бы сделала это, но тут влез ты.
– Ты этого хотела, и не отрицай.
– Да, но… – Белла замолчала. Не скажешь же ему, что все обернулось сплошными неприятностями.
– Что «но»?
– Пожалуйста, прекратим этот разговор.
– Он прав. Я имею в виду объявление помолвки. Все выглядит так, как будто я чего-то жду…
– В таком случае тебе известно, что надо делать.
– Объявить о помолвке?
– Нет, конечно. Ты прекрасно знаешь, что я не об этом. – Белла так нервничала, что плохо соображала. – Откажись от меня.
– Я не могу так поступить, – ужаснулся Роберт. – И ссориться с тобой тоже не могу.
– Не можешь? – Она рассмеялась, но смех получился горький. – Да мы ничего другого не делаем, как ссоримся.
– Я этого не хочу, но с тобой нелегко.
– Тогда облегчи свое положение. Забудь о том, что мы заключили это глупое соглашение, и я уеду домой в Уэстмер.
– Белла, как можно? Это означает, что ты подчинишься деду и докажешь, что Луи прав. Ты ведь понимаешь, что он запугивает тебя. А что мы скажем маме? Она считает, что ты меня простила.
– Я простила.
– Не похоже что-то. Я действительно сожалею о том, что поставил тебя в неловкое положение. Я уже говорил тебе.
– При чем здесь это?
– Тогда что же? Ты об Эдуарде и Шарлотте?
– В какой-то мере – да. Я, наверное, не пойду на бал. Это будет слишком унизительно для меня. – Белла едва не плакала.
Роберту хотелось схватить ее за плечи, хорошенько встряхнуть и заорать: «Забудь Эдуарда! Забудь Луи! Посмотри на меня! Они тебя не любят, а я люблю. Я здесь и жду тебя». Но он этого не сделал, а направил Нельсона к воротам, и они поехали по Оксфорд-стрит. Доставив Беллу домой, он вежливо откланялся.
Он не мог поступить так, как просит она. Это было бы бесчестно, да ему и не нужен никто, кроме Беллы. Она заполнила его сердце и мысли. Почему он это допустил?
Наверное, ему следовало давным-давно сказать ей правду, признаться в том, что он больше всего в жизни хочет настоящей помолвки и брака с ней. Он так и сделал бы, если бы не проклятое наследство. Да он почти ненавидит графа Уэстмера за это.
Роберт вернулся в свою квартиру, переоделся и отправился в клуб Уайте, где у него была намечена встреча с Джорджем и Дезмондом. Они собирались пообедать и провести вечер за игрой в карты. Они почти закончили обед, когда Джордж неожиданно произнес:
– Твоя мисс Хантли вовсе не такая, какой я ее представлял.
– Какой же ты ее представлял?
– Ну, она красавица и к тому же умная. Я-то думал, что она застенчивая.
– Застенчивая! – расхохотался Роберт. – Ну, нет, она далеко не застенчивая.
– А мы ее еще увидим? Или ты не хочешь ее никому показывать?
– Вовсе нет. Честно говоря, она попросила познакомить ее с тобой, Дезмонд.
– Со мной? – удивился тот. – Да я ей в отцы гожусь, и потом, я закоренелый холостяк.
– Ее привлекает не твоя внешность, дружище, а твой интеллект. Вернее, то, чем ты зарабатываешь себе на жизнь. Она собирается стать писательницей и публиковаться.
– Да ну? А она хорошо пишет?
– Понятия не имею. Я не видел ничего из написанного ею. Полагаю, она оставляет эту привилегию для тебя.
– Ох, нет, – со стоном возразил Дезмонд. – Ты небось сказал, что я с удовольствием прочитаю то, что она написала, если ты меня об этом попросишь.
– Нет. Она сделает это сама. Я же просто представлю тебя и удалюсь.
– Что ж, приводи ее ко мне, – сказал Дезмонд. – Она привезла в Лондон свои работы?
– Не знаю. Она лишь мельком упомянула о них.
– Миссис Хантли будет вместе с ней завтра на музыкальном вечере у моей мамы, – сообщил Джордж. – Вот там вы и встретитесь.
– Отличная мысль, – согласился Дезмонд. – Но, Роб, я рассчитываю на тебя – если наш разговор окажется чересчур скучным, ты меня спасешь… Кажется, появился твой брат. – Дезмонд кивнул в сторону двери.
Роберт обернулся. Эдуард в безупречном черном вечернем костюме и белоснежном галстуке оглядывал зал, ища глазами знакомое лицо. Роберт помахал брату, и Эдуард медленно двинулся к ним. Его слегка покачивало.
– Если я не ошибаюсь, он немного пьян, – сказал Джордж.
Роберт редко видел брата в таком состоянии, и это его потрясло.
– Что-то случилось, – пробормотал он и встал.
– Робби, я тебя искал.
– Вот и нашел. – Роберт взял Эдуарда за руку. – Пойдем в тихий уголок.
– Я пьян, – сказал Эдуард, когда они уселись в библиотеке.
– Вижу. На тебя это не похоже. В чем дело?
– Совершил ошибку. – Эдуард старался отчетливо произносить слова. – Доведен до крайности. – (Роберту не нужно было говорить, что Эдуард имеет в виду Шарлотту. Он ждал, что еще скажет брат.) – Она никак не угомонится. Можно подумать, что она выходит за меня только из-за возможности получить наследство. Она без конца говорит об Уэстмере. Я ей сказал, что старик принял окончательное решение, но она требует, чтобы я объявил его сумасшедшим. Роберт, я не могу так с ним поступить. Он этого не заслуживает, каким бы ненормальным ни был.
– Тебе не надо ничего предпринимать. Этим занимается Луи, насколько мне известно, а он угрызений совести не испытывает.
– Я запутался, Роберт.
– Ты про свою помолвку? Я никогда не мог понять, зачем ты сделал ей предложение.
– Наверное, я был покорен ее красотой… да и родители меня поощряли. До этой истории с дедушкой Уильямом я находил ее очаровательной. Она открыто призналась мне в любви. Теперь я сомневаюсь, способна ли она вообще на это чувство.
– Если ты откажешься предпринимать шаги, чтобы завладеть наследством, то она сама положит конец вашим отношениям.
– Она грозит сейчас порвать со мной. И говорит, что расскажет всем, почему.
– Объяви ее обманщицей.
– Меня изгонят из общества.
– Те, кто знает правду, так не поступят. Эдуард оживился.
– Ты так думаешь? – Он помолчал и поднял глаза на брата. – А что Белла на это скажет?
– На что «это»? – Роберта охватило беспокойство.
– Предложение о браке, если мы с Шарлоттой решим, что не подходим друг другу.
– Я не могу решать за Беллу, Тедди.
– Я знаю, что она выбрала бы меня, если бы я был свободен. Готов держать пари, что его светлость с самого начала так и думал. Никаких сомнений в отношении наследства не было. Он просто хотел обеспечить будущее Беллы и придумал для нее возможность выбора.
– А ты забыл про то, что я помолвлен с Беллой? – спросил Роберт. – Я что, тоже должен расторгнуть помолвку?
– О, это несерьезно, ты же знаешь. Она ухватилась за тебя, так как ей был нужен кто-нибудь, чтобы привезти ее в Лондон. Я не мог этого сделать, а у нее хватило ума не обращаться ни к Джеймсу, ни к Луи. А раз я свободен, то она признается, что выбрала меня.
Роберт впал в отчаяние. Ему не хотелось соглашаться с тем, что сказал Эдуард. А это ведь правда. Сможет ли он расстаться с ней? Эдуард найдет выход, как ему отделаться от Шарлотты, а вот он, Роберт, потеряет единственную женщину, которую когда-либо любил. Но препятствовать их счастью он не может.
– Ты ведь не веришь в то, что граф сделает тебя наследником? – спросил Эдуард.
Роберт пожал плечами.
– Мне это безразлично.
– Тогда поступи как порядочный человек и исчезни на пару недель.
– Эдуард, ты что, серьезно? Ты пьян.
– Серьезно. Благодаря тебе я рассудителен, словно судья.
– А если Белла тебе откажет?
– Не откажет. Я смогу предложить ей все, что она пожелает: дом, который она любит, достаточно денег, чтобы исполнить любую ее блажь, титул…
Роберт встал, с трудом подавляя гнев.
– Тебе следует поехать домой. Вызвать тебе кеб?
– Нет, я приехал в своей карете. Тебя куда-нибудь подвезти?
– Нет, спасибо.
– Тогда всего хорошего.
Эдуард встал и уже более уверенной походкой пошел к двери. Роберт мрачно усмехнулся. Возвращаться к друзьям он не стал. Ему было необходимо побыть одному, и он отправился бродить по улицам.
Лишь когда раздался громкий голос, он очнулся от раздумий и понял, что находится на одной из самых грязных улиц перед кучкой людей, слушающих речь стоящего на повозке человека. Роберту показалось, что он его где-то раньше видел. Уже немолодой, очень крупный мужчина с обветренным лицом моряка, кривым носом боксера и пышной седой шевелюрой. И вдруг Роберт вспомнил. Это было в Илае, в день его приезда в Уэстмер. Этот день перевернул всю его жизнь. Тогда он был независимым, свободным человеком, а теперь связан по рукам и ногам.
– Вы кто – люди или мыши? – вопрошал мужчина. – Вас устраивает, что землевладельцы решают, кто будет и кто не будет заседать в парламенте? Вы хотите, чтобы ваш голос был услышан? Если да, то вы должны научиться кричать. Не ждите, что право участвовать в выборах будет преподнесено вам на тарелочке. Те, кто стоит у власти, добровольно ее не отдадут. Вы должны сражаться за это любыми средствами…
Роберт, с трудом отвлекшись от мыслей о Белле, остановился и стал слушать. Откуда этот человек? Кто он? Мужчина, стоящий рядом, пристально посмотрел на Роберта и сразу признал в нем представителя ненавистного высшего класса.
– Среди нас шпион, – закричал он и схватил Роберта за рукав модного сюртука.
Сопротивляться было бесполезно – это Роберт уяснил еще в Илае. Его притащили к повозке, где стоял оратор. Несмотря на грозный вид, лицо у этого человека было умное. Он улыбнулся Роберту, сверкнув ровными белоснежными зубами.
– Ну и ну. Решили присоединиться к пролетариату, сэр?
– Нет, просто проходил мимо.
– Просто так? И вам все равно, что кое-кого из ваших соотечественников втаптывают в грязь?
– Нет, не все равно.
– Тогда, может, посидим в трактире за углом? Вдруг мне удастся вас заинтересовать? Что вы на это скажете?
– С удовольствием.
Это лучше, чем бродить по улицам, предаваясь унынию по поводу неразделенной любви и упущенных возможностей. Помимо всего, ему был любопытен этот человек.
– Джозеф Мостин, к вашим услугам, – сказал он, спрыгнув с повозки и протягивая Роберту руку.
– Роберт Хантли. – Роберт пожал ему руку. – Капитан Хантли, если это имеет какое-то значение.
– Звание – нет, а вот фамилия Хантли – да. Вы родственник графа Уэстмера?
– Он мой двоюродный дед.
– Значит, вы один из внуков старого Джона. Роберт хотел было отчитать его за невежливость, проявленную к деду, но передумал.
– Я – младший из внуков.
Толпа расступилась, когда они направились в сторону трактира.
– Тогда маловероятно, что вы станете следующим графом Уэстмером.
– Я бы сказал, что это невозможно, – криво усмехнулся Роберт и подумал о Белле. – Но откуда вам так много известно о моей семье? Вы сами из Уэстмера?
– Я жил там много лет назад – до того, как стал моряком.
– Я так и подумал, что вы бороздили моря, – по вашему лицу видно. А почему вы заинтересовались положением рабочих?
– Морская жизнь надоедает, и я захотел закончить свои дни на суше. Но возвращаться мне было некуда, а страна находилась в бедственном положении. Я слушал выступления оратора Ханта и познакомился с ним. Результат вы видите.
Роберту показалось, что Мостин не все ему рассказал, но он не стал его расспрашивать. Они вошли в трактир, но остальные за ними не последовали. Сторожат на улице, решил Роберт.
– Эль? – спросил Джозеф.
– Подойдет и эль.
Они выпили, и Роберт слушал то, о чем говорил Мостин, иногда вставляя слово. Когда же он вернулся домой, то знал намного больше о целях чартист-ского движения, чем о самом Джозефе Мостине. Зато Роберт принял определенное решение.
Мостин говорил о борьбе любыми средствами. А он, Роберт, ведь солдат, и ему следовало бы помнить об этом. За Беллу стоит бороться. Ей не нужен свободный как ветер бывший военный или пустоголовый денди. Он должен доказать, что стоит большего! Роберт вспомнил ее слова о людях, которые всю жизнь занимают привилегированное положение: им не мешало бы заметить, что происходит вокруг них, и тогда они, возможно, поняли бы, что жизнь создана не только для наслаждения. Белла права – хватит ему, представителю привилегированного сословия, бездумно плыть по течению. Привилегии обязывают быть ответственным. Он станет членом парламента, чтобы оказывать влияние на действия правительства, и попытается хоть что-нибудь сделать для рабочего люда. Может, тогда Белла выйдет за него? Удастся ли ему убедить ее в том, что он достоин ее, что ему не нужно наследство графа и что он хочет только ее одну? А вдруг уже поздно?
Глава восьмая
– Твоя мама сочтет меня черствой, если я разорву помолвку всего лишь из-за одного проступка. – Белле удалось холодно улыбнуться. – Она настоит на том, чтобы мы поцеловались и помирились.
Он откинул полы сюртука и уселся около нее.
– Тебе этого хочется? – еле слышно произнес он. Он опять ее дразнит. Он что, лоцелует ее, если она скажет «да»?
– Я могла бы обвинить твоих дурных друзей в том, что они сбивают тебя с пути.
– Меня никто не сбивает, – заявил Роберт, но сердце у него подпрыгнуло оттого, что она не ухватилась за предложенную ей возможность расторгнуть помолвку. – Что касается дурных друзей, то к Джорджу Фулбрайту это никак не относится. Он – верный собрат по оружию. И по отношению к его родителям, у которых ты вчера была в гостях, это тоже несправедливо. Дезмонд Нортон – джентльмен. Он владеет весьма уважаемой и процветающей издательской фирмой и наследник отцовского состояния.
– Он издатель? – оживилась Белла, на минуту забыв про ссору. – Роберт, ты должен меня с ним познакомить.
– Джордж, насколько мне помнится, познакомил вас вчера вечером.
– Я имею в виду – представить официально. Пожалуйста, Роберт.
– Но зачем?
– Я должна зарабатывать себе на жизнь. Мне кажется, что я могла бы писать.
– Зарабатывать себе на жизнь! Какая чушь.
– Это не чушь. Я давно об этом думала. Если я буду самостоятельна, то мне не придется вообще выходить замуж.
– Глупости! Ты понятия не имеешь, как это трудно.
– Я должна попробовать. Пожалуйста, Роберт.
– И что потом? – уже мягче спросил он.
– Потом?
– Ты станешь такой богатой и известной, что не соизволишь меня узнать?
– Грешно так меня дразнить.
– С чего ты решила, что я тебя дразню?
– Я слишком хорошо тебя изучила. – Белла едва сдерживала слезы. – Уходи и оставь меня одну.
Но тут вошла Генриетта и направилась к ним. Роберт встал, а она уселась около Беллы.
– Ну-с, Роберт, я хочу, чтобы ты объяснился, – начала Генриетта. – Привести этих… этих…
– Дам легкого поведения, – уточнила Белла, бросив на Роберта ядовитый взгляд.
Генриетта была поражена, но продолжила отчитывать сына:
– Ради бога, сядь. Я сверну себе шею, глядя на тебя снизу вверх. – Она подождала, пока он сядет на стул напротив. – Ты перешел все границы дозволенного, когда пригласил этих… этих женщин сомнительного поведения туда, где, как тебе известно, будем мы с Беллой. О чем ты только думаешь? Удивительно, что Белла согласилась выйти за тебя.
– Я тоже этому удивляюсь, – печальным голосом сказал он.
– И поделом тебе будет, если она расторгнет помолвку. Вы о ней еще не объявили, так что… Но я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Белла, ради меня, вы простите этого шалопая и дадите ему возможность исправиться?
Как ей поступить? Не может же она сказать, что сейчас же разорвет помолвку. И заявить, что она уже устала от Лондона и хочет вернуться домой, тоже не может. А тут еще появилась возможность познакомиться с настоящим издателем.
– Да, конечно, – ответила Белла. – В конце концов, это всего лишь небольшой проступок, и было бы несправедливо так наказывать его.
Генриетта с облегчением вздохнула.
– Роберт, ты прощен, но не многие молодые леди поступили бы так великодушно.
– Спасибо, дорогая, – голосом раскаивающегося грешника произнес Роберт, подходя к Белле и поднося к губам ее руку. При этом он улыбался, и Белле очень захотелось залепить ему пощечину.
Генриетта позвонила в колокольчик, а когда появилась служанка, велела подавать ланч.
– После еды Роберт поедет с вами покататься верхом, – сказала она Белле. – И постарайтесь, чтобы вас увидели вместе. Только так можно заставить сплетников замолчать.
– Не лучше ли нам прокатиться в ландо? – предложила Белла, опасаясь оставаться с Робертом наедине. – Тогда и вы могли бы поехать с нами.
– Нет, карета нужна мне самой. Я собираюсь навестить леди Джерси. Она обещала достать билеты в Альмакс, а Роберт нас туда сопроводит.
– Мама, трудно представить себе что-то более скучное, – запротестовал Роберт. – Придется нарядиться в короткие панталоны и чулки, танцевать бесконечные контрдансы, а пить один лимонад.
– Тем не менее, если ты хочешь, чтобы на тебя обратили внимание, необходимо появиться именно в этом зале.
Ясно, что Генриетта была полна решимости их соединить, и Белле ничего не оставалось, как в течение всего ланча слушать ее рассказы про еженедельные танцы с ужином в Альмаксе, которые устраивали пять самых влиятельных лондонских матрон. Но хуже всего было то, что Роберт пребывал в развеселом настроении. Как можно быть таким легкомысленным? – недоумевала Белла.
Она отправилась кататься верхом с тяжелым сердцем. От болтовни Роберта ей хотелось кричать, проклиная злую судьбу, которая загнала ее в эту ситуацию. Они ехали шагом по аллее, раскланиваясь направо и налево, так что указания Генриетты они выполнили.
– Мы сделали то, о чем просила твоя мама, – сказала наконец Белла. – Теперь мы можем вернуться домой?
– Хорошо.
– Ой, ты только взгляни туда. Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? – Белла указала хлыстом в сторону, а Роберт подумал, что Белле несвойственно долго находиться в подавленном настроении.
Он увидел высоченный бледно-желтый фаэтон с черными полосками и завитушками, громадными желтыми колесами и красными спицами. Им управлял Луи, граф де Курвиль, одетый в блестящий желтый сюртук с огромными перламутровыми пуговицами и полосатый черно-желтый жилет. Рядом с ним сидела молодая леди в такой большой желтой соломенной шляпе, каких Белла никогда не видела. Большущее перо обвивало поля шляпы и свисало вниз, касаясь нарумяненной щеки.
– Это Луи, – пробормотал Роберт.
– А кто молодая леди?
– Его сестра Колетт. Ты ее знаешь?
– Кажется, нет. Возможно, я видела ее, когда была совсем маленькой.
Луи их заметил и придержал прекрасную пару вороных.
– Да это кузен Роберт, – весело крикнул он, приподнимая шляпу. – И кузина Изабелла. Как поживаете? – Он окинул ее взглядом. – Вы хорошо выглядите. Городская жизнь пошла вам на пользу.
– Благодарю вас, Луи. – Белла не оробела и посмотрела ему прямо в глаза. – Вы тоже замечательно выглядите.
– Спасибо. Вы знакомы с моей сестрой?
– Нет. Здравствуйте, мисс де Курвиль.
– Так это и есть наследница? – спросила у брата Колетт. – Да она очень мила. – Колетт улыбнулась Белле. – Мне так вас жалко, дорогая. Это нелегко…
– Что нелегко?
– Ну, стать женой капитана, когда вы рассчитывали на состояние. Но лучше это, чем ничего, правда?
– Дедушка еще жив и здоров, мэм.
– О, люди всегда строят догадки, и этого не изменить. Даже капитану Хантли. Если он делает ставку на то, что его светлость сдержит слово, то его ждет разочарование.
– Я уже слышал сегодня подобное мнение, – с беспечной улыбкой заметил Роберт. – Представьте себе, мне все равно. Наследство или его отсутствие меня особенно не занимает.
Луи засмеялся.
– Бедняжка Изабелла. Вам следовало принять мое предложение. Возможно, вы еще передумаете.
– Я бы на это не рассчитывал, – холодно заметил Роберт.
– А кто ты такой, чтобы отвечать за нее? Ваша помолвка не иначе как розыгрыш, раз вы о ней не объявляете.
Дымка начала беспокойно перебирать ногами, и Белла воспользовалась этим, чтобы сказать:
– Роберт, нам пора. Мы загораживаем путь.
– Он получит по физиономии, если снова станет так с тобой разговаривать, – недовольно произнес Роберт, когда они отъехали.
– Ой, не принимай всерьез свои обязанности жениха. Я вполне в состоянии поставить Луи на место и без твоей помощи.
– Как ты уже это делала.
– Я бы сделала это, но тут влез ты.
– Ты этого хотела, и не отрицай.
– Да, но… – Белла замолчала. Не скажешь же ему, что все обернулось сплошными неприятностями.
– Что «но»?
– Пожалуйста, прекратим этот разговор.
– Он прав. Я имею в виду объявление помолвки. Все выглядит так, как будто я чего-то жду…
– В таком случае тебе известно, что надо делать.
– Объявить о помолвке?
– Нет, конечно. Ты прекрасно знаешь, что я не об этом. – Белла так нервничала, что плохо соображала. – Откажись от меня.
– Я не могу так поступить, – ужаснулся Роберт. – И ссориться с тобой тоже не могу.
– Не можешь? – Она рассмеялась, но смех получился горький. – Да мы ничего другого не делаем, как ссоримся.
– Я этого не хочу, но с тобой нелегко.
– Тогда облегчи свое положение. Забудь о том, что мы заключили это глупое соглашение, и я уеду домой в Уэстмер.
– Белла, как можно? Это означает, что ты подчинишься деду и докажешь, что Луи прав. Ты ведь понимаешь, что он запугивает тебя. А что мы скажем маме? Она считает, что ты меня простила.
– Я простила.
– Не похоже что-то. Я действительно сожалею о том, что поставил тебя в неловкое положение. Я уже говорил тебе.
– При чем здесь это?
– Тогда что же? Ты об Эдуарде и Шарлотте?
– В какой-то мере – да. Я, наверное, не пойду на бал. Это будет слишком унизительно для меня. – Белла едва не плакала.
Роберту хотелось схватить ее за плечи, хорошенько встряхнуть и заорать: «Забудь Эдуарда! Забудь Луи! Посмотри на меня! Они тебя не любят, а я люблю. Я здесь и жду тебя». Но он этого не сделал, а направил Нельсона к воротам, и они поехали по Оксфорд-стрит. Доставив Беллу домой, он вежливо откланялся.
Он не мог поступить так, как просит она. Это было бы бесчестно, да ему и не нужен никто, кроме Беллы. Она заполнила его сердце и мысли. Почему он это допустил?
Наверное, ему следовало давным-давно сказать ей правду, признаться в том, что он больше всего в жизни хочет настоящей помолвки и брака с ней. Он так и сделал бы, если бы не проклятое наследство. Да он почти ненавидит графа Уэстмера за это.
Роберт вернулся в свою квартиру, переоделся и отправился в клуб Уайте, где у него была намечена встреча с Джорджем и Дезмондом. Они собирались пообедать и провести вечер за игрой в карты. Они почти закончили обед, когда Джордж неожиданно произнес:
– Твоя мисс Хантли вовсе не такая, какой я ее представлял.
– Какой же ты ее представлял?
– Ну, она красавица и к тому же умная. Я-то думал, что она застенчивая.
– Застенчивая! – расхохотался Роберт. – Ну, нет, она далеко не застенчивая.
– А мы ее еще увидим? Или ты не хочешь ее никому показывать?
– Вовсе нет. Честно говоря, она попросила познакомить ее с тобой, Дезмонд.
– Со мной? – удивился тот. – Да я ей в отцы гожусь, и потом, я закоренелый холостяк.
– Ее привлекает не твоя внешность, дружище, а твой интеллект. Вернее, то, чем ты зарабатываешь себе на жизнь. Она собирается стать писательницей и публиковаться.
– Да ну? А она хорошо пишет?
– Понятия не имею. Я не видел ничего из написанного ею. Полагаю, она оставляет эту привилегию для тебя.
– Ох, нет, – со стоном возразил Дезмонд. – Ты небось сказал, что я с удовольствием прочитаю то, что она написала, если ты меня об этом попросишь.
– Нет. Она сделает это сама. Я же просто представлю тебя и удалюсь.
– Что ж, приводи ее ко мне, – сказал Дезмонд. – Она привезла в Лондон свои работы?
– Не знаю. Она лишь мельком упомянула о них.
– Миссис Хантли будет вместе с ней завтра на музыкальном вечере у моей мамы, – сообщил Джордж. – Вот там вы и встретитесь.
– Отличная мысль, – согласился Дезмонд. – Но, Роб, я рассчитываю на тебя – если наш разговор окажется чересчур скучным, ты меня спасешь… Кажется, появился твой брат. – Дезмонд кивнул в сторону двери.
Роберт обернулся. Эдуард в безупречном черном вечернем костюме и белоснежном галстуке оглядывал зал, ища глазами знакомое лицо. Роберт помахал брату, и Эдуард медленно двинулся к ним. Его слегка покачивало.
– Если я не ошибаюсь, он немного пьян, – сказал Джордж.
Роберт редко видел брата в таком состоянии, и это его потрясло.
– Что-то случилось, – пробормотал он и встал.
– Робби, я тебя искал.
– Вот и нашел. – Роберт взял Эдуарда за руку. – Пойдем в тихий уголок.
– Я пьян, – сказал Эдуард, когда они уселись в библиотеке.
– Вижу. На тебя это не похоже. В чем дело?
– Совершил ошибку. – Эдуард старался отчетливо произносить слова. – Доведен до крайности. – (Роберту не нужно было говорить, что Эдуард имеет в виду Шарлотту. Он ждал, что еще скажет брат.) – Она никак не угомонится. Можно подумать, что она выходит за меня только из-за возможности получить наследство. Она без конца говорит об Уэстмере. Я ей сказал, что старик принял окончательное решение, но она требует, чтобы я объявил его сумасшедшим. Роберт, я не могу так с ним поступить. Он этого не заслуживает, каким бы ненормальным ни был.
– Тебе не надо ничего предпринимать. Этим занимается Луи, насколько мне известно, а он угрызений совести не испытывает.
– Я запутался, Роберт.
– Ты про свою помолвку? Я никогда не мог понять, зачем ты сделал ей предложение.
– Наверное, я был покорен ее красотой… да и родители меня поощряли. До этой истории с дедушкой Уильямом я находил ее очаровательной. Она открыто призналась мне в любви. Теперь я сомневаюсь, способна ли она вообще на это чувство.
– Если ты откажешься предпринимать шаги, чтобы завладеть наследством, то она сама положит конец вашим отношениям.
– Она грозит сейчас порвать со мной. И говорит, что расскажет всем, почему.
– Объяви ее обманщицей.
– Меня изгонят из общества.
– Те, кто знает правду, так не поступят. Эдуард оживился.
– Ты так думаешь? – Он помолчал и поднял глаза на брата. – А что Белла на это скажет?
– На что «это»? – Роберта охватило беспокойство.
– Предложение о браке, если мы с Шарлоттой решим, что не подходим друг другу.
– Я не могу решать за Беллу, Тедди.
– Я знаю, что она выбрала бы меня, если бы я был свободен. Готов держать пари, что его светлость с самого начала так и думал. Никаких сомнений в отношении наследства не было. Он просто хотел обеспечить будущее Беллы и придумал для нее возможность выбора.
– А ты забыл про то, что я помолвлен с Беллой? – спросил Роберт. – Я что, тоже должен расторгнуть помолвку?
– О, это несерьезно, ты же знаешь. Она ухватилась за тебя, так как ей был нужен кто-нибудь, чтобы привезти ее в Лондон. Я не мог этого сделать, а у нее хватило ума не обращаться ни к Джеймсу, ни к Луи. А раз я свободен, то она признается, что выбрала меня.
Роберт впал в отчаяние. Ему не хотелось соглашаться с тем, что сказал Эдуард. А это ведь правда. Сможет ли он расстаться с ней? Эдуард найдет выход, как ему отделаться от Шарлотты, а вот он, Роберт, потеряет единственную женщину, которую когда-либо любил. Но препятствовать их счастью он не может.
– Ты ведь не веришь в то, что граф сделает тебя наследником? – спросил Эдуард.
Роберт пожал плечами.
– Мне это безразлично.
– Тогда поступи как порядочный человек и исчезни на пару недель.
– Эдуард, ты что, серьезно? Ты пьян.
– Серьезно. Благодаря тебе я рассудителен, словно судья.
– А если Белла тебе откажет?
– Не откажет. Я смогу предложить ей все, что она пожелает: дом, который она любит, достаточно денег, чтобы исполнить любую ее блажь, титул…
Роберт встал, с трудом подавляя гнев.
– Тебе следует поехать домой. Вызвать тебе кеб?
– Нет, я приехал в своей карете. Тебя куда-нибудь подвезти?
– Нет, спасибо.
– Тогда всего хорошего.
Эдуард встал и уже более уверенной походкой пошел к двери. Роберт мрачно усмехнулся. Возвращаться к друзьям он не стал. Ему было необходимо побыть одному, и он отправился бродить по улицам.
Лишь когда раздался громкий голос, он очнулся от раздумий и понял, что находится на одной из самых грязных улиц перед кучкой людей, слушающих речь стоящего на повозке человека. Роберту показалось, что он его где-то раньше видел. Уже немолодой, очень крупный мужчина с обветренным лицом моряка, кривым носом боксера и пышной седой шевелюрой. И вдруг Роберт вспомнил. Это было в Илае, в день его приезда в Уэстмер. Этот день перевернул всю его жизнь. Тогда он был независимым, свободным человеком, а теперь связан по рукам и ногам.
– Вы кто – люди или мыши? – вопрошал мужчина. – Вас устраивает, что землевладельцы решают, кто будет и кто не будет заседать в парламенте? Вы хотите, чтобы ваш голос был услышан? Если да, то вы должны научиться кричать. Не ждите, что право участвовать в выборах будет преподнесено вам на тарелочке. Те, кто стоит у власти, добровольно ее не отдадут. Вы должны сражаться за это любыми средствами…
Роберт, с трудом отвлекшись от мыслей о Белле, остановился и стал слушать. Откуда этот человек? Кто он? Мужчина, стоящий рядом, пристально посмотрел на Роберта и сразу признал в нем представителя ненавистного высшего класса.
– Среди нас шпион, – закричал он и схватил Роберта за рукав модного сюртука.
Сопротивляться было бесполезно – это Роберт уяснил еще в Илае. Его притащили к повозке, где стоял оратор. Несмотря на грозный вид, лицо у этого человека было умное. Он улыбнулся Роберту, сверкнув ровными белоснежными зубами.
– Ну и ну. Решили присоединиться к пролетариату, сэр?
– Нет, просто проходил мимо.
– Просто так? И вам все равно, что кое-кого из ваших соотечественников втаптывают в грязь?
– Нет, не все равно.
– Тогда, может, посидим в трактире за углом? Вдруг мне удастся вас заинтересовать? Что вы на это скажете?
– С удовольствием.
Это лучше, чем бродить по улицам, предаваясь унынию по поводу неразделенной любви и упущенных возможностей. Помимо всего, ему был любопытен этот человек.
– Джозеф Мостин, к вашим услугам, – сказал он, спрыгнув с повозки и протягивая Роберту руку.
– Роберт Хантли. – Роберт пожал ему руку. – Капитан Хантли, если это имеет какое-то значение.
– Звание – нет, а вот фамилия Хантли – да. Вы родственник графа Уэстмера?
– Он мой двоюродный дед.
– Значит, вы один из внуков старого Джона. Роберт хотел было отчитать его за невежливость, проявленную к деду, но передумал.
– Я – младший из внуков.
Толпа расступилась, когда они направились в сторону трактира.
– Тогда маловероятно, что вы станете следующим графом Уэстмером.
– Я бы сказал, что это невозможно, – криво усмехнулся Роберт и подумал о Белле. – Но откуда вам так много известно о моей семье? Вы сами из Уэстмера?
– Я жил там много лет назад – до того, как стал моряком.
– Я так и подумал, что вы бороздили моря, – по вашему лицу видно. А почему вы заинтересовались положением рабочих?
– Морская жизнь надоедает, и я захотел закончить свои дни на суше. Но возвращаться мне было некуда, а страна находилась в бедственном положении. Я слушал выступления оратора Ханта и познакомился с ним. Результат вы видите.
Роберту показалось, что Мостин не все ему рассказал, но он не стал его расспрашивать. Они вошли в трактир, но остальные за ними не последовали. Сторожат на улице, решил Роберт.
– Эль? – спросил Джозеф.
– Подойдет и эль.
Они выпили, и Роберт слушал то, о чем говорил Мостин, иногда вставляя слово. Когда же он вернулся домой, то знал намного больше о целях чартист-ского движения, чем о самом Джозефе Мостине. Зато Роберт принял определенное решение.
Мостин говорил о борьбе любыми средствами. А он, Роберт, ведь солдат, и ему следовало бы помнить об этом. За Беллу стоит бороться. Ей не нужен свободный как ветер бывший военный или пустоголовый денди. Он должен доказать, что стоит большего! Роберт вспомнил ее слова о людях, которые всю жизнь занимают привилегированное положение: им не мешало бы заметить, что происходит вокруг них, и тогда они, возможно, поняли бы, что жизнь создана не только для наслаждения. Белла права – хватит ему, представителю привилегированного сословия, бездумно плыть по течению. Привилегии обязывают быть ответственным. Он станет членом парламента, чтобы оказывать влияние на действия правительства, и попытается хоть что-нибудь сделать для рабочего люда. Может, тогда Белла выйдет за него? Удастся ли ему убедить ее в том, что он достоин ее, что ему не нужно наследство графа и что он хочет только ее одну? А вдруг уже поздно?
Глава восьмая
Сразу же после ухода Роберта Белла поняла, что упустила свое счастье. Она любила его до боли и все же сознательно с ним поссорилась. Зачем она так безжалостно прогнала его? А если он больше не появится?
Генриетта еще не вернулась от леди Джерси, но Белла решила, что, как только та придет, она тотчас признается в том, что помолвка – всего лишь уловка. Она попросит разрешения уехать обратно в Уэстмер. Это надо было сделать давно, когда дело не зашло настолько далеко. Почему же она так не поступила? О, причина ей известна: она лелеяла слабую надежду на то, что Роберт полюбит ее так же сильно, как она его. Мечты не сбылись.
Белле не сиделось на месте, и она вышла побродить по саду. Дом какое-то время не сдавался, поэтому сад был запущен, зарос травой и кустарником, что вполне соответствовало настроению Беллы. Солнце, до сих пор ярко светившее, вдруг скрылось за облаком, налетел порыв ветра, и Беллу пробрала дрожь. Ну и весна! В Уэстмере фермеры наверняка ругаются, не зная, смогут ли собрать хоть какой-то урожай, а это значит, что крестьяне будут голодные и злые. Эллен писала, что мятежи прекратились, но, если положение не улучшится, можно не сомневаться в том, что они повторятся.
«У меня есть еще новости, – писала она. – Мистер Тренчард собирается осенью жениться на миссис Кларк. Представляешь? Они объявили об этом вскоре после того, как миссис Кларк вместе с детьми вернулась домой. Она призналась мне в том, что всегда была неравнодушна к мистеру Тренчарду и ее самое заветное желание – выйти за него замуж. Она впала в отчаяние, когда он сделал тебе предложение. Итак, любимая моя, ты оказала ей услугу, отвергнув его. Я уверена, что она станет ему хорошей женой, а девочки очень ее любят».
Белла порадовалась за миссис Кларк, которая, несомненно, подходит в жены Джеймсу намного больше, чем она. Этот брак решит проблему матери для его детей, но не поможет Джеймсу в финансовых трудностях, так как миссис Кларк – вдова, у которой помимо скромного домика есть, возможно, только ежегодная рента от покойного мужа. Белла вздохнула. Если это брак по любви, как пишет Эллен, то любовь поможет им в жизни.
Белле хотелось, чтобы любовь помогла и ей найти выход из трудного положения. Она уехала из дома от дедушки, от Эллен и от добрых соседей ради собственного удовольствия, которое обернулось жестоким разочарованием. Что сказала та странная женщина? Каждый эгоистичный поступок наносит вред кому-то? Она обидела Роберта, кузину Генриетту и дедушку, которому, наверное, без нее очень одиноко.
Он ведь хотел упрочить ее будущее. Самое правильное для нее – это поговорить с ним, поделиться своими чувствами. Он поймет ее, и их жизнь потечет по-прежнему. Но в глубине души она знала, что так, как было прежде, уже не будет. Она повзрослела, из девочки превратилась в женщину и неожиданно по-настоящему влюбилась.
Первые капли дождя заставили ее укрыться в доме. Генриетта еще не вернулась, и Белла решила написать деду. Но это оказалось трудным занятием: сообщить ему, что она несчастлива и хочет приехать домой, или продолжать притворяться, что все у нее хорошо? Письмо осталось недописанным, и она принялась за роман.
Здесь, по крайней мере, она может окунуться в дела своей героини, которую она назвала Джулианой, и забыть о своих собственных. От старой служанки Джулиана узнала, что ее отец в ранней молодости влюбился в юную леди, которая не нравилась его семье, поскольку была не очень высокого происхождения. Он уступил настояниям родителей и расстался с ней, не зная, что она беременна. Позднее он женился на другой, но брак оказался несчастливым. Он вспоминал утраченную любимую и сожалел о том, что подчинился воле родителей. И вдруг он узнает, что его любимая умирает, и бросается искать ее.
Белла сидела, отложив перо и уставившись в рукопись. Писать ей больше не хотелось. Она перебирала в памяти все, что они с Робертом наговорили друг другу. То он являл собой образцового кавалера, доброго, надежного и внимательного; то бранил ее, обвиняя неизвестно в чем. Она не могла понять суть их ссор.
В голове у нее все смешалось, веки отяжелели, словно она выпила какое-то зелье.
Когда пришла Дейзи, чтобы приготовить на ночь постель и развести огонь в камине, то обнаружила свою госпожу спящей за секретером.
– Мисс Белла. – Она легонько потрясла ее за плечо. – Мисс Белла, вы больны?
Белла проснулась и пробормотала:
– Я так устала. Так устала.
– Чему же тут удивляться, – ответила Дейзи. – Вы целыми днями бегаете по городу и спать не ложитесь до полуночи. Пойдемте, я уложу вас в постель.
– Кузина Генриетта… – Язык не слушался Беллу. – Я должна ей сказать…
– Не беспокойтесь. Я скажу миссис Хантли, что вы заснули. Она поймет.
– Да? – Белла не сопротивлялась, когда Дейзи переодела ее в ночную рубашку.
– Конечно, поймет. – Дейзи подоткнула одеяло со всех сторон и загасила лампу. – Спите. Завтра успеете поговорить с миссис Хантли, когда вам станет лучше.
Генриетта еще не вернулась от леди Джерси, но Белла решила, что, как только та придет, она тотчас признается в том, что помолвка – всего лишь уловка. Она попросит разрешения уехать обратно в Уэстмер. Это надо было сделать давно, когда дело не зашло настолько далеко. Почему же она так не поступила? О, причина ей известна: она лелеяла слабую надежду на то, что Роберт полюбит ее так же сильно, как она его. Мечты не сбылись.
Белле не сиделось на месте, и она вышла побродить по саду. Дом какое-то время не сдавался, поэтому сад был запущен, зарос травой и кустарником, что вполне соответствовало настроению Беллы. Солнце, до сих пор ярко светившее, вдруг скрылось за облаком, налетел порыв ветра, и Беллу пробрала дрожь. Ну и весна! В Уэстмере фермеры наверняка ругаются, не зная, смогут ли собрать хоть какой-то урожай, а это значит, что крестьяне будут голодные и злые. Эллен писала, что мятежи прекратились, но, если положение не улучшится, можно не сомневаться в том, что они повторятся.
«У меня есть еще новости, – писала она. – Мистер Тренчард собирается осенью жениться на миссис Кларк. Представляешь? Они объявили об этом вскоре после того, как миссис Кларк вместе с детьми вернулась домой. Она призналась мне в том, что всегда была неравнодушна к мистеру Тренчарду и ее самое заветное желание – выйти за него замуж. Она впала в отчаяние, когда он сделал тебе предложение. Итак, любимая моя, ты оказала ей услугу, отвергнув его. Я уверена, что она станет ему хорошей женой, а девочки очень ее любят».
Белла порадовалась за миссис Кларк, которая, несомненно, подходит в жены Джеймсу намного больше, чем она. Этот брак решит проблему матери для его детей, но не поможет Джеймсу в финансовых трудностях, так как миссис Кларк – вдова, у которой помимо скромного домика есть, возможно, только ежегодная рента от покойного мужа. Белла вздохнула. Если это брак по любви, как пишет Эллен, то любовь поможет им в жизни.
Белле хотелось, чтобы любовь помогла и ей найти выход из трудного положения. Она уехала из дома от дедушки, от Эллен и от добрых соседей ради собственного удовольствия, которое обернулось жестоким разочарованием. Что сказала та странная женщина? Каждый эгоистичный поступок наносит вред кому-то? Она обидела Роберта, кузину Генриетту и дедушку, которому, наверное, без нее очень одиноко.
Он ведь хотел упрочить ее будущее. Самое правильное для нее – это поговорить с ним, поделиться своими чувствами. Он поймет ее, и их жизнь потечет по-прежнему. Но в глубине души она знала, что так, как было прежде, уже не будет. Она повзрослела, из девочки превратилась в женщину и неожиданно по-настоящему влюбилась.
Первые капли дождя заставили ее укрыться в доме. Генриетта еще не вернулась, и Белла решила написать деду. Но это оказалось трудным занятием: сообщить ему, что она несчастлива и хочет приехать домой, или продолжать притворяться, что все у нее хорошо? Письмо осталось недописанным, и она принялась за роман.
Здесь, по крайней мере, она может окунуться в дела своей героини, которую она назвала Джулианой, и забыть о своих собственных. От старой служанки Джулиана узнала, что ее отец в ранней молодости влюбился в юную леди, которая не нравилась его семье, поскольку была не очень высокого происхождения. Он уступил настояниям родителей и расстался с ней, не зная, что она беременна. Позднее он женился на другой, но брак оказался несчастливым. Он вспоминал утраченную любимую и сожалел о том, что подчинился воле родителей. И вдруг он узнает, что его любимая умирает, и бросается искать ее.
Белла сидела, отложив перо и уставившись в рукопись. Писать ей больше не хотелось. Она перебирала в памяти все, что они с Робертом наговорили друг другу. То он являл собой образцового кавалера, доброго, надежного и внимательного; то бранил ее, обвиняя неизвестно в чем. Она не могла понять суть их ссор.
В голове у нее все смешалось, веки отяжелели, словно она выпила какое-то зелье.
Когда пришла Дейзи, чтобы приготовить на ночь постель и развести огонь в камине, то обнаружила свою госпожу спящей за секретером.
– Мисс Белла. – Она легонько потрясла ее за плечо. – Мисс Белла, вы больны?
Белла проснулась и пробормотала:
– Я так устала. Так устала.
– Чему же тут удивляться, – ответила Дейзи. – Вы целыми днями бегаете по городу и спать не ложитесь до полуночи. Пойдемте, я уложу вас в постель.
– Кузина Генриетта… – Язык не слушался Беллу. – Я должна ей сказать…
– Не беспокойтесь. Я скажу миссис Хантли, что вы заснули. Она поймет.
– Да? – Белла не сопротивлялась, когда Дейзи переодела ее в ночную рубашку.
– Конечно, поймет. – Дейзи подоткнула одеяло со всех сторон и загасила лампу. – Спите. Завтра успеете поговорить с миссис Хантли, когда вам станет лучше.