– Сядь, Роб. Я еще не закончил.
   – Что еще? – Роберт опустился в кресло.
   – Я же сказал, что я в замешательстве.
   – Ты так сказал, но это ведь не твои трудности.
   – Не мои. Но как мне быть вот с этим? – Он похлопал по рукописи у себя на коленях. – Это – роман мисс Хантли. Она мне его прислала. Она тебе говорила, о чем он?
   – Нет, просто сказала, что это роман. Я решил, что наподобие тех, что пишет мисс Остен.
   Дезмонд криво усмехнулся.
   – Не совсем. Не думаю, что мисс Остен стала бы столь открыто писать о незаконнорожденности, а если бы и стала, то уж точно не сделала бы свою героиню побочным ребенком.
   – Белла это написала? – изумился Роберт. Ну и ну! Ему еще предстоит познакомиться с тайнами мисс Изабеллы Хантли.
   – Да, написала. И сделала это чрезвычайно умело. Книга, несомненно, будет иметь огромный успех.
   – Ты собираешься ее напечатать?
   – Если бы я был беспринципен, то безусловно напечатал бы. И я, и она обогатились бы. Но я не способен на это. У меня такое впечатление, что она знает об этих слухах и намеренно их подтверждает.
   – Не могу этому поверить.
   – Прочитай сам. – Дезмонд сложил страницы, завязал рукопись ленточкой и передал Роберту. – Потом скажешь, что мне делать.
   Придя домой, Роберт отослал Адама, запер дверь в спальню и уселся читать. Забрезжил рассвет, а он все еще читал. Дезмонд оказался прав – все могло произойти именно так. Верила ли сама Белла в это? Ох, бедняжка моя ненаглядная, пробормотал он, перевернув последнюю страницу. Он должен пойти к ней и сказать, что он уверен: в сплетнях нет ни доли правды. А даже если бы и были, то ему все равно. Он любит ее такой, какая она есть, без всякого наследства. Он должен заставить ее поверить ему. А как поступить с Луи?
   Сразу же после завтрака Роберт направился в Бландингз-Хаус, чтобы поговорить с Эдуардом. Брат был один в столовой – пил кофе с гренками. Он сделал знак Роберту сесть и велел лакею поставить еще прибор.
   – Мне не надо, – отказался Роберт. – Я уже позавтракал.
   – Где ты был последние недели?
   – Ездил по окрестностям. Ты намекнул мне, чтобы я удалился, и я, как дурак, выполнил твою просьбу. Вчера вечером я увиделся с Дезмондом Нортоном…
   – Значит, тебе известно об этой книге? – Да.
   – Наследство Уэстмера предстает совсем в другом свете, как ты считаешь? Если Белла дитя любви старика…
   – Господи! Ты этому веришь? Это же непристойно.
   – Роберт, подумай хорошенько. Белле было два или три года, когда мы впервые ее увидели. Так называемый отец не испытывал к ней ни малейшей привязанности. Это неудивительно, если она не его дочь, а внебрачный ребенок его отца. И как только старику удалось уговорить сына притвориться, что Белла – его дочь?! Наверное, чтобы облегчить горе графини.
   Роберт не верил своим ушам. Его родной брат согласился с этим вымыслом? Это чудовищно.
   – Я этому не верю. В книге все придумано.
   – Да? Тогда откуда же появились слухи? Сами по себе они не могли возникнуть.
   – Их распустил Луи, чтобы опорочить графа и повысить свои шансы на получение наследства.
   Эдуард рассмеялся.
   – Не все ли равно? Секрет старика выплыл наружу, а Белла его подтвердила. Она, должно быть, сама душевно больна, если такое написала. Кому она теперь нужна?
   Роберт был вне себя от негодования.
   – Я думал, ты ее любишь. Ты намекнул, что у меня нет никакой перспективы, и я уехал. Я правильно понял – ты не сделал ей предложения?
   – Почти что сделал, но теперь в этом нет необходимости, как видишь.
   Роберт вскочил на ноги, опрокинув кресло.
   – Никогда не думал, что настанет день, когда я откажусь признавать тебя братом. Так вот сейчас я отказываюсь от тебя. Если не хочешь, чтобы я призвал тебя к ответу, лучше не попадайся на моем пути.
   Эдуард захохотал.
   – Роберт, не устраивай мелодраму. – Но не успел он договорить, как Роберт ушел, громко хлопнув дверью.
   Роберт кинулся к Дезмонду и нашел его в издательстве за огромным письменным столом, заваленным бумагами и рукописями.
   – Боже мой, Роб, ты так выглядишь, словно тебя вот-вот хватит удар, – сказал Дезмонд. Он встал из-за стола и налил другу стакан вина. – Присядь-ка.
   Роберт никак не мог перевести дух, так как почти всю дорогу бежал. Он повалился в кресло, залпом выпил вино и протянул стакан Дезмонду, тот налил ему еще.
   – Судя по твоему состоянию, рукопись ты прочитал.
   – Да. Дезмонд, ты не должен ее печатать. Это убьет Беллу.
   – Но тогда почему она это написала?
   – Это художественное произведение. Не думаю, что она связала повествование с собственными жизненными обстоятельствами. Готов поклясться чем угодно.
   – Тогда зачем тебе пресекать это? Роман можно опубликовать анонимно.
   – После всех слухов люди догадаются, кого представляют собой персонажи.
   – Жаль. Роман многообещающий. Что я ей скажу?
   – Предложи ей написать что-нибудь другое.
   – А если она отошлет его еще какому-нибудь издателю, который не будет таким щепетильным?
   – Разве есть копия рукописи?
   – Сомневаюсь. У нее просто не было времени сделать копию. Но я должен вернуть ей оригинал.
   – Скажи, что он потерян… или украден. – Роберт криво усмехнулся. – Это будет правдой, так как я не намерен тебе его возвращать.
   – Ужасно жаль. – Дезмонд вздохнул.
   – Сделай это для меня, дружище. – Роберт встал и протянул Дезмонду руку. – Я тебе очень благодарен.
   Домой Роберт вернулся вконец измученный, так как не прилег всю предыдущую ночь, а до этого ночевал в отвратительном трактире и тоже не сомкнул глаз. Ему необходимо немного поспать, прежде чем увидеться с Беллой.
   Его разбудил Адам, который наливал горячую воду в ванну, стоящую у камина.
   – Простите, что разбудил вас, капитан, но иначе вы проспали бы всю ночь.
   Роберт сел и запустил руку в волосы.
   – Который час?
   – Восемь. И вам не мешает поесть поплотнее до ухода. У Меллишей подадут, небось, одни сладости, которыми даже котенок не наестся.
   Бал! Он совершенно забыл о нем. А там будут мама с Беллой, Эдуард с Шарлоттой и, разумеется, Луи, не говоря уже о великосветских острословах. Он громко выругался. Идти на Холлес-стрит было поздно. Они заняты приготовлениями к отъезду, и его визит их не обрадует. Придется ехать на этот проклятый бал и постараться выглядеть самоуверенным. Белле необходима его поддержка. Кто еще ее защитит? Он вылез из постели, скинул белье и уселся в ванну.
 
   Белла была уверена, что бал не доставит ей радости. Все будут судачить о ней, о наследстве Уэстмера и о том, как Роберт сделал ей предложение, чтобы заполучить это наследство, а затем смалодушничал и удрал. Миссис Хантли была уверена, что он появится.
   – И я не собираюсь давать еще большую пищу слухам и оставаться дома, – заявила она Белле, когда та предложила не ехать на бал.
   Белла медленно и рассеянно одевалась, не придавая значения тому, как она выглядит. Накинув на плечи шелковый плащ, она спустилась вниз, где ее уже ждала Генриетта.
   – Наконец-то! Чем вы занимались, дитя мое?
   – На подоле платья обнаружилась дырка, и Дейзи ее зачинила.
   – Как это могло произойти? Ах, да ладно, поедем. У Меллиш-Хауса будет длинная очередь из карет, и мы можем попасть туда только к ужину.
   Предположения Генриетты почти оправдались – они остановились на большом расстоянии от дома, а перед ними медленно двигалась вереница карет. Как ни странно, но минут через пятнадцать Генриетта и Белла оказались перед раскрытым, залитым светом парадным входом и поднялись по лестнице. Лорд и леди Меллиш вместе с Шарлоттой приветствовали гостей. Белла сделала низкий реверанс, а Генриетта спросила у Шарлотты, одетой в розовое шелковое платье, приехал ли Эдуард.
   – Да, он рано приехал, чтобы убедиться, все ли в порядке. Он – надежная опора. – При этом Шарлотта окинула Беллу пронзительным взглядом, но у Беллы хватило гордости оставаться спокойной. – Роберта, конечно, нет.
   – Роберт занят важными семейными делами, – сухо ответила Генриетта. – Если он сможет, то приедет. – И Генриетта направилась в бальную залу.
   Огромных размеров комната уже была переполнена гостями. Беллу ошеломили шум, обилие света и ярких нарядов. Среди всех выделялся Луи в зеленом фраке, бледно-желтых атласных панталонах и белых чулках. Кружевные рюши рубашки закрывали кисти рук, а завязанный вычурным узлом галстук украшала сверкающая бриллиантовая булавка. Он был с Китти О’Донован, что очень удивило Беллу, учитывая презрительное отношение Шарлотты к этой даме. Рядом с ними она увидела Колетт с матерью, которая не отводила от носа лорнета.
   Генриетта тоже их увидела и не могла с ними не поздороваться. Затем она, увлекая за собой Беллу, направилась к мистеру и миссис Фулбрайт.
   – Мисс Хантли, я буду польщен, если вы потанцуете со мной.
   Перед Беллой стоял Питер Коллисон, кланяясь и протягивая ей руку. Она положила ладонь ему на локоть, и они заняли места среди танцующих контрданс.
   После этого Беллу приглашали бесперебойно. При других обстоятельствах она была бы в восторге от восхищенных взглядов и комплиментов. Но ее глаза искали Роберта. Если бы она не была ему безразлична, он не отсутствовал бы сегодня на балу. Белла поставила на карту все и проиграла.

Глава девятая

   Роберт стоял в дверях, оглядывая красочное сборище гостей и ища глазами Беллу. Наконец он ее увидел танцующей с прыщеватым юнцом, голова которого едва доходила ей до плеча.
   Белла выглядела потрясающе. Бальное платье совсем простого покроя струилось во время танца вокруг ее фигуры, подчеркивая ее достоинства и оттеняя кремовую кожу плеч. Диадема из цветов чуть-чуть съехала набок, и от этого у нее был немного проказливый вид. Сердце у Роберта подпрыгнуло.
   Его взгляд упал на Эдуарда с Шарлоттой, сидящих около лорда и леди Меллиш. Шарлотта вымученно улыбалась, а у Эдуарда было суровое выражение лица. Счастливой парой их никак не назовешь, подумал Роберт. С нарочито беспечным видом он подошел к ним, чтобы засвидетельствовать свое почтение.
   – Вы что-то поздно, капитан, – сказала Шарлотта после того, как он поздоровался с лордом и леди Меллиш, отрывисто бросив брату «Эдуард», на что тот лишь едва заметно кивнул. – Я была уверена, что вы не окажете нам честь своим присутствием.
   – Прошу прощения, но меня задержали дела.
   – Наверстывайте упущенное, – радушно сказала леди Меллиш. – Впишите свое имя в танцевальные карточки.
   Но Роберт хотел, чтобы его имя было только в одной карточке. Поклонившись Меллишам, он поторопился к Белле, которая только что вернулась в сопровождении прыщеватого юноши на свое место около Генриетты.
   Белла подняла лицо и увидела, как он устремился к ним. У нее перехватило дыхание. Она всегда считала Роберта красивым, но сейчас его красота была особенно заметна. Черный вечерний костюм обтягивал широкие плечи и длинные ноги, а белоснежный муслиновый галстук привлекал внимание к загорелому лицу и темным волосам. Сердце болезненно забилось, и она крепко сжала на коленях ладони, чтобы они не дрожали.
   – Добрый вечер, мама. Белла, я к твоим услугам. – Он отвесил им обеим замысловатый низкий поклон.
   – Роберт, я очень на тебя сердита, – сказала Генриетта. – Где ты был?
   – В деревне. – Он улыбнулся. – Обучался политике.
   – Политике! Господи, зачем?
   – Порой не мешает этим заняться. Очень познавательно.
   – Весьма странно! И почему как раз сейчас? Почему надо исчезать, когда ты нужен мне здесь? И Белле ты совершенно необходим.
   Он повернулся к Белле.
   – Да? Помнится, ты отослала меня прочь и сказала, чтобы я оставил тебя в покое. Я ничего не перепутал?
   – Я… – Белла замолчала, не в состоянии признаться, как сильно она в нем нуждалась. – Я просто не могла поверить, что ты уехал лишь оттого, что я так сказала. Тут какая-то другая причина.
   – Возможно.
   – И ты нам ее сообщишь? – потребовала ответа мать.
   – Попозже. – Оркестр начал играть вальс, и Роберт потянул Беллу за руку. Она встала, не успев сказать, что танец уже занят. Он закружил ее, и они пронеслись мимо молодого человека, направлявшегося к Белле, чтобы пригласить ее.
   Танцевали они молча, изо всех сил пытаясь придумать какие-нибудь слова, которые не усугубили бы их отношений, а признаться в своих чувствах не могли. Неужели они так и не поговорят без ссоры? Белла начала расслабляться по мере того, как его тело ближе прижималось к ней, а сильные руки крепче обнимали. Тепло, исходящее от него, и ритм танца постепенно успокоили ее.
   – Вот так-то лучше, – прошептал Роберт. – Ты здорово танцуешь. А может, мы просто созданы друг для друга?
   – Созданы друг для друга, – повторила потрясенная Белла и чуть не споткнулась.
   Он поддержал ее и закружил вновь.
   – Да. А ты не согласна? Мы очень гармоничны.
   – Роберт, пожалуйста, не морочь мне голову. Я этого не вынесу.
   – Бедняжка моя! Тебе тяжело пришлось. Мама была права – мне не следовало оставлять тебя одну с этой стаей волков.
   – Каких волков?
   – С Эдуардом, например.
   – Ты знал! – Она поразилась. – Знал о том, что он собирался объясниться со мной…
   – Конечно. Он заявил мне, что совершил ошибку и хочет ее исправить. Он считает, что выбор графа пал на него и что это также и твой выбор, но ты не признаешься в этом из-за мисс Меллиш. Поэтому я решил отступить.
   – Ох, Роберт, что тебя заставило ему поверить?
   – Ты же сказала мне, что любишь его… что он тебе нравится – это твои слова.
   – Когда это было? – Белла искренно удивилась.
   – В тот день в марте, когда его светлость послал за нами и тебя сбросила лошадь.
   – Неужели я так сказала? – рассеянно спросила она. – Если и сказала, то не имела в виду любовь… ну, в том смысле, чтобы выходить за него замуж.
   – Так ты его не любишь?
   – Конечно, нет. – Она посмотрела на него и робко улыбнулась. – Роберт, я оказалась такой дурочкой…
   – Очаровательной дурочкой.
   Они провальсировали до дверей залы и очутились в коридоре. Взяв Беллу за руку, Роберт увлек ее в оранжерею, где было влажно и тепло. Она не сопротивлялась, но спросила:
   – Куда мы идем?
   – Туда, где никого нет. – Он затащил ее за огромную тропическую виноградную лозу. – Туда, где я могу тебя целовать. – И, прежде чем она успела запротестовать, он ее поцеловал.
   Она грезила об этом, вспоминая вкус его последнего поцелуя и желая, чтобы это повторилось. И все повторилось… Белла затрепетала. Дрожь начиналась от кончиков пальцев, текла по животу к паху и разливалась по ногам. Она забыла, где она. Обвив руками шею Роберта, она вцепилась ладонью в его кудрявые волосы, словно боясь, что он отпрянет, чего он, разумеется, совсем не собирался делать.
   Губы Роберта переместились с ее рта на щеки и шею.
   – Белла, – простонал он. – Скажи мне, что я не сплю, что ты в моих объятиях, что ты любишь меня.
   – Ты не спишь, и я тебя люблю.
   – Ай-ай-ай! Да это маленькая внебрачная дочурка графа, – произнес насмешливый голос. – На вашем месте, капитан, я бы действовал осторожнее. Иначе про вас скажут, что вы одним миром мазаны.
   Они отскочили друг от друга и в раздвинутых ветках лозы увидели Луи. Роберт со сжатыми кулаками шагнул к нему.
   – Ты возьмешь свои слова обратно, де Курвиль, или я тебя выпотрошу.
   – Но это же правда. Господи, ты, кажется, готов пойти на что угодно, лишь бы заполучить деньги графа. Даже жениться на дочке его chere-amie[2]. Но ничего не выйдет, так как теперь секрет выплыл наружу.
   Удар, который получил Луи, был настолько внезапный и сильный, что он с грохотом рухнул среди растений. Сбежались гости посмотреть, что случилось. Эдуард и Шарлотта помогли Луи встать на ноги. Вытирая кровь, текущую из носа, он сказал:
   – От солдафона только этого и следовало ожидать.
   – Вот и хорошо. – Роберт с трудом сдерживался. – Выбирай оружие.
   – Нет! Нет! – закричала Белла. – Пожалуйста, не надо драться.
   Но на нее не обратили внимания.
   – Ты уверен, что она того стоит? – глумливо усмехнулся Луи. – Она же вовсе не та наследница, которую ты себе вообразил. Она даже не Хантли.
   Белла, ничего не понимая, переводила взгляд с одного на другого.
   – Роберт, что это значит?
   – Ничего.
   Но тут раздался звенящий смех Шарлотты.
   – Это значит, моя дорогая, что у незаконнорожденной дочери любовницы графа нет ни положения в обществе, ни прав и, конечно же, наследства. В общем, вас нельзя впускать ни в один почтенный дом, и уж, разумеется, вам не место на моем балу. Но Эдуард упросил меня, сказал, что вы ни в чем не виноваты… Наконец мы увидели вас в истинном свете.
   – Я вам не верю, – еле слышно вымолвила Белла. – Мисс Меллиш ошибается, – сказал Роберт. Белла повернулась к Эдуарду, но он старался не смотреть ей в лицо. Вокруг образовалась целая толпа, и все глазели, раскрыв рты. Подобного случая в городе давно не было. Белла болезненно охнула и, опустив голову, пробралась сквозь толпу, не слушая крика Роберта: «Белла! Вернись!»
   Она не заметила подошедшей на шум Генриетты и побежала подобно раненому зверьку, ища место, где можно укрыться. Она неслась по коридорам, распахивая двери, – ей было все равно, куда бежать, лишь бы спрятаться от любопытных глаз и злых языков.
   Она очутилась в саду и побежала к беседке. Там было темно, но она открыла дверцу и опустилась на скамью.
   Темнота скрывала ее фигуру, но не могла затуманить мысли, которые роились у нее в голове. Есть ли в слухах правда? Граф – ее отец? Выходит, что человек, которого она всегда считала отцом, вовсе не отец ей, а сводный брат. Если это так, то вся ее жизнь с самого начала – сплошной обман. И всем это известно, кроме нее. Кто же она? И кто ее мать? Знал ли Роберт правду? Как он мог не знать, когда Эдуард и Луи это знали, да и все остальные тоже? И вот теперь, когда она знает, что Роберт ее любит так же, как она его, и они наконец-то могут подумать о счастливом будущем, все опять изменилось в худшую сторону. Почему он не побежал за ней следом, если на самом деле любит? Значит, он поверил Луи. Зачем он ее целовал? Что ж, с незаконнорожденной можно позволить любую вольность.
   В один миг она превратилась из любимой внучки знатного английского лорда в ничтожество, в безродное существо, совсем как героиня ее романа. И, подобно героине, она не может выйти замуж за любимого человека, потому что ее позор падет и на него. Неужели Дезмонд Нортон рассказал кому-то о содержании романа, считая написанное правдой? Способен ли он на подобную низость?
   И тут Белла вспомнила: Шарлотта намекала на отвратительные слухи еще до того, как она отослала книгу мистеру Нортону, так что все это – ужасное совпадение. Она должна забрать рукопись. Сегодня. Сейчас же. А затем уехать домой в Уэстмер и поговорить с дедом. Нет, не с дедом, а с графом Уэстмером. Он жестоко обошелся с ней. И дело не только в том, что скрывал правду, но и в том, что хотел женить на ней одного из его ничего не подозревающих внучатых племянников.
   Ночь была холодной, и у нее по телу пробежала дрожь. Сколько времени она сидит в беседке?
   Белла понятия не имела. Утерев лицо подолом платья, она встала и выглянула наружу. Из бальной залы доносился шум и веселые голоса – там ей не место. Белла тихонько прошла через боковую дверь и направилась в дамский будуар, где оставила плащ и мантилью. Одевшись, она спустилась вниз. У парадной двери никого не было, так как лакей, обычно стоявший там, подошел к бальной зале и, вытянувшись на цыпочках, наблюдал за происходящим. Наверное, объявляют о помолвке Эдуарда и Шарлотты, подумала Белла.
   Роберту не повезло. Он бросился следом за Беллой и почти столкнулся с принцем-регентом, который как раз прибыл вместе с Колетт. Колетт торжествовала и с напыщенным видом демонстрировала каждому свой «успех». Она стала представлять Роберта его высочеству. Затем последовала очередь Шарлотты и Эдуарда. Около них столпились гости, и Роберт был увлечен толпой обратно в залу.
   Он смог выбраться оттуда через несколько минут, но этого было достаточно, чтобы потерять Беллу. Он кинулся ее искать, но ни в одной из нижних комнат ее не было. Он побежал наверх, думая, что она в дамском будуаре, но там никого не было, даже служанки, которая, очевидно, устроилась на галерее, чтобы смотреть на танцы.
   Он прошел сквозь оранжерею в сад… Полчаса прошло в бесплодных поисках, и он понял, что Белла покинула дом. Лакей у парадной двери заверил его, что никто мимо него не проходил. Принц собрался уезжать, и снова в вестибюле образовалась толпа. Роберт протиснулся к матери.
   – Мама, я не могу найти Беллу. Боюсь, что она убежала.
   – Не может быть! Куда она пошла? Она должна быть в доме.
   – Я все обыскал.
   – А сад?
   – В саду ее нет.
   – Не следует ли оповестить леди Меллиш и Эдуарда?
   – Нет, – отрезал он. – И так достаточно разговоров. Я пойду ее искать на улице. Она, вероятно, пошла домой.
   – Пешком? Среди ночи? Неужели она настолько опрометчива?
   – Она в отчаянии, мама. Я с радостью придушил бы Луи и… – Он хотел добавить «и Эдуарда», но, чтобы не причинить боль матери, осекся. – Пожалуйста, извинись за нас, скажи, что Белла плохо себя почувствовала, и уезжай домой. А я пойду следом пешком.
   Роберт обыскивал улицы, но все было тщетно – Беллы он не нашел. Вернувшись на рассвете на Холлес-стрит, он застал мать, ходившую взад и вперед по вестибюлю. Увидев, что он вернулся один, Генриетта понуро опустилась в кресло.
   – Роберт, что нам делать? Что мы скажем его светлости? Она же была на моем попечении…
   – Возможно, она попытается вернуться в Уэстмер. Я сейчас же оседлаю коня и объеду почтовые станции. Верхом это будет быстрее. – Он положил матери руку на плечо. – Мы найдем ее, мама. – С этими словами Роберт ушел.
   Всю дорогу до Олбани он бежал и, запыхавшись, появился у себя в квартире, где его уже поджидал Адам.
   – Сообщение от мистера Нортона, – сказал он. – Мисс Хантли у него…
   – Она у Дезмонда?
   – Выходит, что так, – ответил Адам. – Он просил, чтобы вы пришли как можно скорее. Он не знает, как поступить.
   – Я сейчас же иду туда, а ты – на Холлес-стрит. Скажи миссис Хантли, что мисс Хантли в безопасности и я скоро привезу ее домой.
   Спустя десять минут Роберт колотил в дверь дома Дезмонда, которую сразу же отворил сам хозяин.
   – Она еще здесь?
   – Входи. Она пришла час назад и потребовала вернуть ей рукопись, – шепотом сообщил Дезмонд, открывая дверь в гостиную.
   Белла лежала на диване, укрытая одеялом, и крепко спала.
   – Я с трудом ее успокоил. Она ужасно разволновалась, когда я сказал, что книги у меня нет. Пришлось дать ей немного бренди. А что мне делать теперь?
   Роберт присел на край дивана и с нежностью убрал спутанные пряди волос с ее лица.
   – Моя бедная, бедная девочка. Это оказалось выше твоих сил.
   – Слава богу, что на улице никого не было, когда она пришла, – прошептал Дезмонд. – Это чудо, что к ней никто не пристал по дороге.
   – Да, слава богу. А тебе, мой друг, большое спасибо. Я у тебя в долгу.
   – Могу ли я еще чем-нибудь помочь? Нам предстоит незаметно вывести ее отсюда. Я-то переживу сплетни, а ей каково?
   – У нее сейчас куда большие неприятности. Нам нужна карета.
   – Мое ландо к вашим услугам. Ты пока ее разбуди, а я пойду и впрягу лошадей.
   Он ушел, а Роберт легонько потряс Беллу за плечо.
   – Белла, любимая, проснись.
   Она шевельнулась, открыла глаза и снова закрыла.
   – Не трогайте меня, – невнятно произнесла она.
   – Нет, Белла, ты не можешь здесь оставаться. Пойдем. – Он обнял ее за плечи и посадил. – Белла, мы должны поехать домой.
   – Домой?
   – На Холлес-стрит. К маме. Она обезумела от твоего исчезновения.
   Белла покачала головой и отбросила волосы с лица.
   – Мне очень жаль, но я не могла больше оставаться среди этих кошмарных людей…
   Он положил ее голову себе на плечо.
   – Я знаю. Забудь о них.
   – Но, Роберт, если то, что они говорят, правда…
   – Это неправда.
   – Ты не можешь быть в этом уверен. И я не уверена. Я написала эту книгу…
   – Знаю. Я ее прочитал. Дезмонд дал ее мне и спросил, что ему с ней делать.
   – Ты прочитал?
   – Да. Она спрятана в надежном месте. Вставай, моя любимая. – Он помог ей подняться. Она неуверенно держалась на ногах и прижалась к нему. – Он засмеялся. – Сколько же бренди ты выпила?
   – Не знаю. Полный стакан. Дезмонд заставил меня его выпить. У меня голова болит.
   – Конечно, болит. Пока Дезмонд готовит карету, мы с тобой походим.
   Он несколько раз провел ее по комнате, держа за руку.
   – Роберт, что мне делать? – спросила Белла.
   – Прежде всего поедем домой и Дейзи уложит тебя спать. Затем я отправлюсь в Уэстмер и поговорю с графом. А потом мы решим, как положить конец всей этой болтовне.
   Появился Дезмонд.
   – Карета у дверей. Мисс Хантли, я вам советую натянуть на голову капюшон.
   Белла решила, что им стыдно за нее, но сделала так, как ей велели. Дезмонд вышел вместе с ними и оглядел улицу – там никого не было, за исключением молочницы, ведущей корову.
   – Можно идти, – сказал он, когда молочница скрылась за углом.
   Роберт поднял Беллу на руки и осторожно усадил в карету.