Страница:
– Но это было больно!
– Лава атаковала тебя, хотела причинить вред. Послушай! – сказал он умоляюще. – Ты должна научиться думать именно так. Как параноик. Как Несс.
– Я не смогу! Откуда мне знать, как он думает? Я его не понимаю! – Она подняла мокрое от слез лицо. – Тебя я тоже не понимаю.
Он провел ладонями по ее лопаткам и вниз, вдоль позвоночника.
– Послушай, – сказал он после паузы. – Если бы я сказал, что Вселенная ненавидит меня, ты решила бы, что я спятил, правда?
Она энергично кивнула.
– Так вот, я говорю, что Вселенная действительно меня ненавидит. Она против меня. Двухсотлетний человек не представляет для нее никакой ценности. Какая сила формирует вид? Эволюция, верно? Это она снабдила Говорящего отличным зрением и непоколебимым чувством равновесия. Это она привила Нессу рефлекс бегства от малейшей опасности. Это она ликвидирует у пятидесяти или шестидесятилетнего человека сексуальное влечение, после чего перестает им интересоваться. Эволюция не занимается организмами, слишком старыми, чтобы размножаться. Понимаешь?
– Понимаю. Ты слишком стар, чтобы размножаться, – повторила она, передразнивая его тон.
– Вот именно. Несколько столетий назад какие-то биологи немного покопались в генах каких-то растений и дали миру то, что в обиходе называют «закрепителем». Благодаря этому мне двести лет, а я все еще здоров. Но это вовсе не потому, что Вселенная за что-то любит меня. Вселенная меня ненавидит и много раз пыталась убить. Жаль, что я не могу показать тебе шрамов. И она будет пытаться, пока не добьется своего.
– Потому что ты слишком стар, чтобы размножаться!
– Женщина, ведь это ты не имеешь понятия, как позаботиться о себе! Мы оказались в чужом мире, не знаем правил игры и не знаем, что и с кем может случиться. Если ты и дальше будешь бегать босиком по горячей лаве, то в следующий раз это может кончиться гораздо хуже! Будь хоть немного осторожнее. Понимаешь?
– Нет, – ответила Тила. – Нет.
Когда она вымыла залитое слезами лицо, они общими усилиями вытащили последний, четвертый скутер. Целых полчаса они были совершенно одни. Неужели кзин и кукольник решили, что лучше не вмешиваться в чисто человеческие дела? Возможно, возможно…
Между двумя стенами застывшей лавы тянулась полоса стеклянистой основы Кольца, такой же гладкой, как отполированная столешница. Около перекошенного прозрачного цилиндра стояло множество всевозможных предметов, и крутились четыре большие фигуры.
– Что с водой? – спросил Луис. – Я не видел никаких озер. Придется нам тащить с собой запас или нет?
– Это не обязательно, – ответил Несс. Он открыл люк в задней части своего скутера. Там были контейнер и система, конденсирующая воду из воздуха.
Скутеры были настоящим чудом функциональности и удобства. Они отличались только креслами пилотов, а в остальном выглядели одинаково: два четырехфутовых шара, соединенные конструкцией, поддерживающей кресло. Половина задней части предназначалась для багажа. Кроме того, там находились крепления дополнительных двигателей. Четыре телескопические ноги убирались во время полета.
Кресло кукольника напоминало маленькую лежанку с тремя отверстиями для ног. Во время полета Несс лежал неподвижно, трогая приборы управления своими двумя парами губ.
Кресла Луиса и Тилы имели удобные подголовники, а приборы управления были от спинки на расстоянии вытянутой руки. Кресло кзина отличалось своими размерами, у него не было подголовника; кроме того, по обе стороны от него размещались какие-то кобуры. Неужели для оружия?
– Мы должны взять с собой все, что в той или иной мере может служить оружием, – в очередной раз повторил Говорящий, беспокойно прохаживаясь между расставленным снаряжением.
– У нас нет ничего подобного, – ответил Несс. – Мы хотели показать, что явились с мирными намерениями, поэтому не взяли с собой оружия.
– А это, по-твоему, что? – спросил кзин, показывая большую коллекцию довольно грозно выглядевших предметов.
– Инструменты, только инструменты. Например; это, – он указал головой, – переносной лазер с регулируемой интенсивностью луча. Ночью может служить дальнобойным прожектором. Конечно, нужно быть очень внимательным, чтобы не причинить кому-нибудь вреда, ибо в крайнем положении луч света весьма плотен и имеет большую мощность. Парализующие пистолеты должны служить решению вопросов среди нас. Заряд действует всего десять секунд, но нужно следить, чтобы случайно не сдвинуть вот этот предохранитель, ибо тогда…
– …заряд действует больше часа. Это оружие джинксов, правда?
– Да, Луис. А это слегка модифицированные инструменты для копания. Там, куда попадает узкий луч генерируемого ими поля, заряды электронов меняют знак с отрицательного на положительный. Материя, внезапно лишенная связующих сил, мгновенно рассыпается в атомную пыль.
– Как оружие не имеет никакой ценности, – пробормотал кзин. – Мы изучали это. Действует слишком медленно.
– Ну, разумеется. Просто безобидная игрушка. А вот этот предмет…
Предмет, который кукольник держал в губах, немного походил на какое-то двухствольное огнестрельное оружие, вот только имел характерную форму, которой отличались все вещи кукольников: как будто кто-то остановил в движении большую каплю ртути.
– …в действии похож на дезинтегратор Славера, правда, излучает два луча, второй из которых нейтрализует заряд протона. Нужно внимательно следить, чтобы не попасть во что-нибудь обоими лучами одновременно.
– Понимаю, – буркнул кзин. – Если оба луча попадут на какую-нибудь поверхность, возникнет разряд.
– Именно.
– Ты думаешь, этого хватит? Мы не знаем, с чем нам придется столкнуться.
– Все не так уж плоха, – вставил Луис. – Прежде всего, это не планета. Если создатели Кольца опасались каких-то животных, то наверняка оставили их там, откуда прибыли. Нам не придется иметь дело с какими-нибудь тиграми или москитами.
– Разве что создатели Кольца любили тигров, – как ни в чем не бывало добавила Тила.
Ее замечание, хотя и сделанное мимоходом, не было лишено смысла. Что они знали о физиологии строителей, а значит, и жителей Кольца? Только то, что они пришли, вероятно, с планеты, частично покрытой водой, кружащейся вокруг солнца типа К9 или близкого к нему. Исходя из этого, они могли выглядеть как люди, кукольники, кзины, дельфины, касатки или киты; но скорее всего выглядели совершенно по-своему.
– Пожалуй, нам следует больше опасаться туземцев, чем их зверей, – сказал кзин. – Мы должны забрать все наше оружие. Предлагаю возложить командование на меня, вплоть до момента, когда мы сможем отсюда улететь.
– У меня есть тасп.
– Я не забыл о нем, Несс. Ты можешь считать его своим решающим аргументом. Однако, я бы советовал им не злоупотреблять. Вы только подумайте! – Кзин возвышался над ними, как настоящий гигант – двести пятьдесят килограммов клыков, когтей и оранжевого меха. – Мы же мыслящие существа, вот и задумайтесь над нашим положением. Нас коварно атаковали, наш корабль частично уничтожен. Нас ждет долгое путешествие через совершенно незнакомые земли, жители которых располагали когда-то чудовищной мощью. Мы не знаем, обладают ли они ею сейчас, или же самым изощренным оружием, которое им известно, является стрела с костяным наконечником.
С тем же успехом они могут располагать конвекционным излучением и техникой трансмутаций, которой воспользовались для строительства этого… этого… – кзин огляделся по сторонам, взглянул на стеклянистое основание и темные стены лавы и, похоже, внутренне содрогнулся, – этого необычайного творения.
– У меня есть тасп, – повторил кукольник. – Это моя экспедиция.
– Ты доволен ее ходом? Я не хочу тебя оскорбить, просто спрашиваю. Это я должен быть командиром. Из всех нас только я прошел обучение военному искусству.
– Может, подождем еще немного? – предложила Тила. – Может, мы не встретим никого, с кем пришлось бы сражаться.
– Вот именно, – поддержал ее Луис. Ему вовсе не улыбалось попасть под команду кзина.
– Ладно. Но мы должны взять оружие.
Они принялись грузить снаряжение. Кроме оружия, в него входило множество других вещей: анализаторы и материализаторы, фильтры для воздуха и воды, оборудование для лагеря…
Среди снаряжения были также личные коммуникаторы: их носили на руке или, как в случае с кукольником, на затылке. Они были довольно велики, и вряд ли их можно было назвать удобными.
– Зачем нам это? – спросил Луис, поскольку кукольник еще раньше показал им, как пользоваться интеркомами скутеров.
– Вообще-то они служат для установления контакта с автопилотом «Лгуна». С их помощью можно вызвать корабль куда угодно.
– Тогда для чего они могут нам пригодиться?..
– Для перевода, Луис. Если мы наткнемся на мыслящих существ, нам придется пользоваться компьютером «Лгуна» как переводчиком.
Они закончили погрузку. Вокруг корпуса корабля оставалось еще множество снаряжения, но им просто негде было его использовать. Среди прочего там были вакуумные скафандры, запасные части для приборов, которых они лишились вместе с крылом, оборудование, необходимое только при полете в глубоком космосе. Они забрали все, что могло оказаться полезным – даже воздушные фильтры, скорее, из-за малых размеров и веса, чем потому, что собирались ими пользоваться.
Луис едва не падал от усталости. Он вскарабкался на кресло своего скутера и огляделся по сторонам, думая о том, что мог забыть. При этом он заметил, что Тила поглядывает вверх и даже сквозь застилающий глаза туман, разглядел выражение ужаса на ее лице.
– Ненис! – неуверенно выругалась она. – Все еще полдень!
– Только не паникуй. Просто…
– Луис, я отлично знаю, что мы работали не менее шести часов! Как может все еще быть полдень?
– Не волнуйся. Ты же знаешь, что солнце здесь не заходит.
– Не заходит? – Приступ истерики прошел так же быстро, как и начался. – Ну, конечно, не заходит.
– Мы должны к этому привыкнуть. Кстати, взгляни еще раз – видишь? Это край черного прямоугольника.
Висевшее в зените солнце начало вдруг гаснуть.
– Пора в дорогу, – поторопил их Говорящий с Животными. – Когда стемнеет, мы должны быть уже в воздухе.
11. НЕБЕСНАЯ ДУГА
– Лава атаковала тебя, хотела причинить вред. Послушай! – сказал он умоляюще. – Ты должна научиться думать именно так. Как параноик. Как Несс.
– Я не смогу! Откуда мне знать, как он думает? Я его не понимаю! – Она подняла мокрое от слез лицо. – Тебя я тоже не понимаю.
Он провел ладонями по ее лопаткам и вниз, вдоль позвоночника.
– Послушай, – сказал он после паузы. – Если бы я сказал, что Вселенная ненавидит меня, ты решила бы, что я спятил, правда?
Она энергично кивнула.
– Так вот, я говорю, что Вселенная действительно меня ненавидит. Она против меня. Двухсотлетний человек не представляет для нее никакой ценности. Какая сила формирует вид? Эволюция, верно? Это она снабдила Говорящего отличным зрением и непоколебимым чувством равновесия. Это она привила Нессу рефлекс бегства от малейшей опасности. Это она ликвидирует у пятидесяти или шестидесятилетнего человека сексуальное влечение, после чего перестает им интересоваться. Эволюция не занимается организмами, слишком старыми, чтобы размножаться. Понимаешь?
– Понимаю. Ты слишком стар, чтобы размножаться, – повторила она, передразнивая его тон.
– Вот именно. Несколько столетий назад какие-то биологи немного покопались в генах каких-то растений и дали миру то, что в обиходе называют «закрепителем». Благодаря этому мне двести лет, а я все еще здоров. Но это вовсе не потому, что Вселенная за что-то любит меня. Вселенная меня ненавидит и много раз пыталась убить. Жаль, что я не могу показать тебе шрамов. И она будет пытаться, пока не добьется своего.
– Потому что ты слишком стар, чтобы размножаться!
– Женщина, ведь это ты не имеешь понятия, как позаботиться о себе! Мы оказались в чужом мире, не знаем правил игры и не знаем, что и с кем может случиться. Если ты и дальше будешь бегать босиком по горячей лаве, то в следующий раз это может кончиться гораздо хуже! Будь хоть немного осторожнее. Понимаешь?
– Нет, – ответила Тила. – Нет.
Когда она вымыла залитое слезами лицо, они общими усилиями вытащили последний, четвертый скутер. Целых полчаса они были совершенно одни. Неужели кзин и кукольник решили, что лучше не вмешиваться в чисто человеческие дела? Возможно, возможно…
Между двумя стенами застывшей лавы тянулась полоса стеклянистой основы Кольца, такой же гладкой, как отполированная столешница. Около перекошенного прозрачного цилиндра стояло множество всевозможных предметов, и крутились четыре большие фигуры.
– Что с водой? – спросил Луис. – Я не видел никаких озер. Придется нам тащить с собой запас или нет?
– Это не обязательно, – ответил Несс. Он открыл люк в задней части своего скутера. Там были контейнер и система, конденсирующая воду из воздуха.
Скутеры были настоящим чудом функциональности и удобства. Они отличались только креслами пилотов, а в остальном выглядели одинаково: два четырехфутовых шара, соединенные конструкцией, поддерживающей кресло. Половина задней части предназначалась для багажа. Кроме того, там находились крепления дополнительных двигателей. Четыре телескопические ноги убирались во время полета.
Кресло кукольника напоминало маленькую лежанку с тремя отверстиями для ног. Во время полета Несс лежал неподвижно, трогая приборы управления своими двумя парами губ.
Кресла Луиса и Тилы имели удобные подголовники, а приборы управления были от спинки на расстоянии вытянутой руки. Кресло кзина отличалось своими размерами, у него не было подголовника; кроме того, по обе стороны от него размещались какие-то кобуры. Неужели для оружия?
– Мы должны взять с собой все, что в той или иной мере может служить оружием, – в очередной раз повторил Говорящий, беспокойно прохаживаясь между расставленным снаряжением.
– У нас нет ничего подобного, – ответил Несс. – Мы хотели показать, что явились с мирными намерениями, поэтому не взяли с собой оружия.
– А это, по-твоему, что? – спросил кзин, показывая большую коллекцию довольно грозно выглядевших предметов.
– Инструменты, только инструменты. Например; это, – он указал головой, – переносной лазер с регулируемой интенсивностью луча. Ночью может служить дальнобойным прожектором. Конечно, нужно быть очень внимательным, чтобы не причинить кому-нибудь вреда, ибо в крайнем положении луч света весьма плотен и имеет большую мощность. Парализующие пистолеты должны служить решению вопросов среди нас. Заряд действует всего десять секунд, но нужно следить, чтобы случайно не сдвинуть вот этот предохранитель, ибо тогда…
– …заряд действует больше часа. Это оружие джинксов, правда?
– Да, Луис. А это слегка модифицированные инструменты для копания. Там, куда попадает узкий луч генерируемого ими поля, заряды электронов меняют знак с отрицательного на положительный. Материя, внезапно лишенная связующих сил, мгновенно рассыпается в атомную пыль.
– Как оружие не имеет никакой ценности, – пробормотал кзин. – Мы изучали это. Действует слишком медленно.
– Ну, разумеется. Просто безобидная игрушка. А вот этот предмет…
Предмет, который кукольник держал в губах, немного походил на какое-то двухствольное огнестрельное оружие, вот только имел характерную форму, которой отличались все вещи кукольников: как будто кто-то остановил в движении большую каплю ртути.
– …в действии похож на дезинтегратор Славера, правда, излучает два луча, второй из которых нейтрализует заряд протона. Нужно внимательно следить, чтобы не попасть во что-нибудь обоими лучами одновременно.
– Понимаю, – буркнул кзин. – Если оба луча попадут на какую-нибудь поверхность, возникнет разряд.
– Именно.
– Ты думаешь, этого хватит? Мы не знаем, с чем нам придется столкнуться.
– Все не так уж плоха, – вставил Луис. – Прежде всего, это не планета. Если создатели Кольца опасались каких-то животных, то наверняка оставили их там, откуда прибыли. Нам не придется иметь дело с какими-нибудь тиграми или москитами.
– Разве что создатели Кольца любили тигров, – как ни в чем не бывало добавила Тила.
Ее замечание, хотя и сделанное мимоходом, не было лишено смысла. Что они знали о физиологии строителей, а значит, и жителей Кольца? Только то, что они пришли, вероятно, с планеты, частично покрытой водой, кружащейся вокруг солнца типа К9 или близкого к нему. Исходя из этого, они могли выглядеть как люди, кукольники, кзины, дельфины, касатки или киты; но скорее всего выглядели совершенно по-своему.
– Пожалуй, нам следует больше опасаться туземцев, чем их зверей, – сказал кзин. – Мы должны забрать все наше оружие. Предлагаю возложить командование на меня, вплоть до момента, когда мы сможем отсюда улететь.
– У меня есть тасп.
– Я не забыл о нем, Несс. Ты можешь считать его своим решающим аргументом. Однако, я бы советовал им не злоупотреблять. Вы только подумайте! – Кзин возвышался над ними, как настоящий гигант – двести пятьдесят килограммов клыков, когтей и оранжевого меха. – Мы же мыслящие существа, вот и задумайтесь над нашим положением. Нас коварно атаковали, наш корабль частично уничтожен. Нас ждет долгое путешествие через совершенно незнакомые земли, жители которых располагали когда-то чудовищной мощью. Мы не знаем, обладают ли они ею сейчас, или же самым изощренным оружием, которое им известно, является стрела с костяным наконечником.
С тем же успехом они могут располагать конвекционным излучением и техникой трансмутаций, которой воспользовались для строительства этого… этого… – кзин огляделся по сторонам, взглянул на стеклянистое основание и темные стены лавы и, похоже, внутренне содрогнулся, – этого необычайного творения.
– У меня есть тасп, – повторил кукольник. – Это моя экспедиция.
– Ты доволен ее ходом? Я не хочу тебя оскорбить, просто спрашиваю. Это я должен быть командиром. Из всех нас только я прошел обучение военному искусству.
– Может, подождем еще немного? – предложила Тила. – Может, мы не встретим никого, с кем пришлось бы сражаться.
– Вот именно, – поддержал ее Луис. Ему вовсе не улыбалось попасть под команду кзина.
– Ладно. Но мы должны взять оружие.
Они принялись грузить снаряжение. Кроме оружия, в него входило множество других вещей: анализаторы и материализаторы, фильтры для воздуха и воды, оборудование для лагеря…
Среди снаряжения были также личные коммуникаторы: их носили на руке или, как в случае с кукольником, на затылке. Они были довольно велики, и вряд ли их можно было назвать удобными.
– Зачем нам это? – спросил Луис, поскольку кукольник еще раньше показал им, как пользоваться интеркомами скутеров.
– Вообще-то они служат для установления контакта с автопилотом «Лгуна». С их помощью можно вызвать корабль куда угодно.
– Тогда для чего они могут нам пригодиться?..
– Для перевода, Луис. Если мы наткнемся на мыслящих существ, нам придется пользоваться компьютером «Лгуна» как переводчиком.
Они закончили погрузку. Вокруг корпуса корабля оставалось еще множество снаряжения, но им просто негде было его использовать. Среди прочего там были вакуумные скафандры, запасные части для приборов, которых они лишились вместе с крылом, оборудование, необходимое только при полете в глубоком космосе. Они забрали все, что могло оказаться полезным – даже воздушные фильтры, скорее, из-за малых размеров и веса, чем потому, что собирались ими пользоваться.
Луис едва не падал от усталости. Он вскарабкался на кресло своего скутера и огляделся по сторонам, думая о том, что мог забыть. При этом он заметил, что Тила поглядывает вверх и даже сквозь застилающий глаза туман, разглядел выражение ужаса на ее лице.
– Ненис! – неуверенно выругалась она. – Все еще полдень!
– Только не паникуй. Просто…
– Луис, я отлично знаю, что мы работали не менее шести часов! Как может все еще быть полдень?
– Не волнуйся. Ты же знаешь, что солнце здесь не заходит.
– Не заходит? – Приступ истерики прошел так же быстро, как и начался. – Ну, конечно, не заходит.
– Мы должны к этому привыкнуть. Кстати, взгляни еще раз – видишь? Это край черного прямоугольника.
Висевшее в зените солнце начало вдруг гаснуть.
– Пора в дорогу, – поторопил их Говорящий с Животными. – Когда стемнеет, мы должны быть уже в воздухе.
11. НЕБЕСНАЯ ДУГА
В сгущающейся темноте четыре скутера одновременно поднялись в воздух, и вскоре обнаженная основа Кольца исчезла из виду.
Несс еще раньше проинструктировал их, – как включать дистанционное управление, и теперь все скутеры послушно повторяли маневры Луиса. Удобно сидя в своем кресле, он уверенно вел скутер, двигая двумя педалями и рычагом.
Над приборной доской реяли четыре миниатюрные полупрозрачные головки: одна из них принадлежала очаровательной черноволосой сирене, одна – грозному быстроглазому тигру, а две – не слишком умно выглядевшим одноглазым питонам. Интерком действовал безупречно, вызывая чувства, сродни белой горячке.
Когда скутеры пролетели над черными стенами лавы, Луис стал следить за своими спутниками.
Тила среагировала первой. Она окинула взглядом окрестности; потом ее глаза поднялись вверх и там, где обычно натыкались на границу, встретили бесконечность. Внезапно они округлились, а лицо вспыхнуло, как светящее сквозь тучи солнце.
– О, Луис!
– Какая огромная гора! – заметил кзин.
Несс ничего не сказал, его головы нервно поглядывали по сторонам.
Темнота опустилась очень быстро. Глубокая тень вдруг проглотила огромную гору, не оставив от нее даже следа. Солнце стало тоненькой чертой, граничащей с бездонной чернотой. А потом на темнеющем небе что-то появилось.
Огромная дуга… Она становилась все более отчетливой, а когда и землю и небо поглотила темнота, показалась во всей красе.
Полосы испятнанной белым голубизны чередовались с участками черноты. У основания дуга была очень широкой, но по мере подъема быстро сужалась и в зените превращалась в тонкую черту. Там же ее пересекала невидимая днем линия прямоугольников.
Скутеры быстро поднимались в полной тишине. Звукопоглощающее поле не пропускало к Луису даже шума рассекаемого воздуха, поэтому он крайне удивился, когда его личная сфера тишины и покоя вдруг заполнилась звуками музыки.
Словно разом запели все трубы органа. Звук был болезненно громким, и Луис торопливо зажал уши. Ошеломленный, он не сразу понял, что, собственно, произошло. Только через некоторое время он ткнул пальцем кнопку интеркома, и обе головы кукольника исчезли, как привидение на рассвете. Чудовищная какофония, словно сжигали живьем весь соборный хор, стала гораздо тише, теперь она шла до него кружным путем, через интеркомы Тилы и кзина.
– Почему он это сделал? – удивленно спросила Тила.
– Он вне себя от страха. Пройдет немало времени, прежде чем он к этому привыкнет.
– К чему привыкнет?
– Я принимаю командование, – заявил Говорящий. – Кукольник не в состоянии принимать решения. Объявляю, что с этой минуты экспедиция носит военный характер, а я становлюсь командиром.
На мгновенье Луис задумался над единственной альтернативой: он мог объявить командиром себя. Однако ему вовсе не хотелось вступать в борьбу с Говорящим, да и, если говорить честно, кзин больше подходил для этой роли.
Скутеры шли на высоте полумили. Земли и небо были совершенно черными, но чернота земли была тут и там усеяна еще более темными пятнами, отчего приобретала не столько вид, сколько характер карты. Небо, подавляющее огромной дугой, сверкало многочисленными звездами.
Неожиданно Луис вспомнил «Божественную Комедию» Данте. Вселенная итальянского поэта была сложным творением, в котором души людей и ангелов играли строго определенные роли маленьких шестеренок невообразимо большой машины. Кольцо было творением назойливо искусственным, чем-то таким, что было СДЕЛАНО. Нельзя было даже на секунду забыть об этом: над головой поднималось совершенно определенное доказательство.
Ничего странного, что Несс не вынес этого. Он слишком боялся, а кроме того, был прирожденным реалистом. Может, он замечал красоту того, что видел, а может и нет. Однако он наверняка отдавал себе отчет в том, что они оказались на огромной искусственной конструкции, во много раз больше всех планет, образующих огромную империю кукольников.
– Кажется, я вижу боковые стены, – сказал кзин.
Луис с трудом оторвал взгляд от небесной дуги, посмотрел по сторонам и почувствовал ледяной пароксизм страха.
Слева край боковой стены Кольца, виделся едва заметной черточкой на темно-синем фоне. Луис даже не пытался оценить ее высоту, поскольку понятия не имел, где может находиться ее основание. Он видел только верхнюю грань, а когда слишком долго вглядывался в нее, она исчезала. Она была там, где должен быть горизонт. С одинаковым успехом она могла быть и гранью и основанием чего-то.
Вторая стена, справа, выглядела почти так же. Та же высота, та же тенденция к исчезновению.
Все указывало на то, что «Лгун» ударил в Кольцо недалеко от середины. Стены казались одинаково далекими, и это значило, что до каждой из них было около полумиллиона миль.
Луис с трудом откашлялся.
– Говорящий, что ты об этом думаешь?
– По-моему, та, что слева – чуточку выше.
– Отлично, – Луис повернул влево. Остальные экипажи послушно повторили маневр.
Он включил интерком, чтобы проверить, как там Несс. Кукольник, судорожно охватив кресло всеми тремя ногами, спрятал обе головы под себя и летел, не глядя куда.
– Говорящий, ты уверен? – спросила Тила.
– Конечно, – ответил кзин. – Эта стена явно выше.
Луис мысленно усмехнулся. Его никогда не учили боевым навыкам, но он кое-что знал о войне. На Вундерланде он неожиданно оказался в самом сердце революции и три месяца партизанил, – прежде чем удалось попасть на случайный корабль.
Он отлично помнил, что одной из черт хорошего офицера было умение быстро принимать решение, и можно было только радоваться, если решения эти, ко всему прочему, оказывались еще и верными…
Они летели над темной поверхностью Кольца. Голубая дуга светила гораздо ярче Луны, но даже полная Луна – не слишком хорошая помощь для пилота быстроходного воздушного корабля. Какое-то время за ними серебрилась борозда, пропаханная «Лгуном», потом и она исчезла в темноте.
Скутеры непрерывно разгонялись. На подходе к скорости звука сквозь звукопоглощающее поле прорвался пронзительный монотонный вой. Он все усиливался, достигнув максимума при скорости 1 Маха, потом разом смолк. Звукопоглощающее поле изменилось, и снова воцарилась тишина.
Когда скутеры достигли максимальной скорости, Луис расслабился и сел поудобнее. У него мелькнула мысль, что в этом кресле ему придется провести больше месяца, поэтому лучше привыкнуть к нему поскорее. Сейчас же, поскольку он вел всю четверку, спать было нельзя, и он стал знакомиться со своей машиной.
Санитарные приспособления были простыми, удобными, но исключали всякую мысль о человеческом достоинстве или чем-то вроде этого.
Он попытался сунуть руку в звукопоглощающий барьер. Это была разновидность силового поля с векторами, направленными таким образом, чтобы потоки воздуха шли в обход места, занимаемого в данный момент скутером. На ощупь это нисколько не походило на стеклянную плиту. Луису показалось, что он подставил руку очень сильному ветру, дующему со всех сторон. Он находился в идеально спокойном глазе циклона.
Барьер казался непроницаемым.
Чтобы проверить это, Луис выбросил камешек, оказавшийся в кармане. Он упал вниз, под днище скутера, и повис в воздухе, вибрируя, как безумный. Луису очень хотелось верить, что то же самое произойдет и с ним, если он вдруг случайно выпадет из кресла. Это, впрочем, казалось непростым делом.
Наверняка будет именно так. Эти кукольники такие перестраховщики…
Он потянул из гофрированной трубки – дистиллированная вода. Открыл подаватель пищи – темно-коричневый кирпичик. Луис заказал шесть таких кирпичиков, каждый из них надкусил, а остальное бросил в предназначенное для этого отверстие. У каждого был свой вкус, довольно приятный.
Похоже было, что еда ему долго не надоест. Во всяком случае, достаточно долго.
Однако, если они не найдут растения и воду, чтобы пополнить запасы «сырья» для пищевого регенератора, подаватель перестанет поставлять темно-коричневые кирпичики.
Луис заказал седьмой и съел его целиком.
Думая о расстоянии, отделявшем их от какой бы то ни было помощи, он чувствовал, что отвага покидает его. Земля была в двухстах световых годах, а удаленный на световые годы флот кукольников летел прочь почти со скоростью света. Даже корпус «Лгуна» исчез из вида через несколько минут после старта. Сейчас то же самое случилось с пропаханной им бороздой. Смогут ли они снова найти его?
Конечно, смогут, и без особых проблем. Рядом высилась самая большая гора из всех, что видели глаза человека… Трудно было предположить, что поверхность Кольца усеяна такими горами. Чтобы найти «Лгуна», достаточно оказаться рядом с горой, а потом отыскать борозду, тянущуюся на тысячи миль.
Над головой все сверкала невероятная дуга. В три миллиона раз больше места, чем на Земле. Достаточно, чтобы заблудиться.
Тело Несса слегка вздрогнуло, потом одна за другой появились головы. Кукольник включил языком звук и спросил:
– Луис, мы можем поговорить только вдвоем?
Миниатюрные лица Тилы и кзина, казалось, дремали. Луис заблокировал их интеркомы.
– Говори.
– Что произошло?
– Ты ничего не слышал?
– Мои органы слуха находятся возле губ, а поскольку головы были спрятаны, до меня ничего не доходило.
– Как ты себя чувствуешь?
– Не знаю, не впаду ли я снова в кататонию. Я чувствую себя совсем потерянным.
– Я тоже. За последние три часа мы преодолели две тысячи двести миль. Дело шло бы лучше с трансферными кабинами или хотя бы дисками.
– Наши инженеры не в состоянии перенести сюда трансферные диски. – Головы кукольника повернулись друг к другу, разглядывая себя. Луис уже несколько раз обращал внимание на этот жест, и сейчас у него мелькнула мысль, не эквивалентен ли он смеху. Неужели безумный кукольник обзавелся чувством юмора?
– Мы направились влево, – продолжал Луис. – Говорящий решил, что до этой стены ближе. По-моему, с тем же успехом мы могли бросить монету. Но Говорящий – наш начальник: он взял на себя руководство, когда ты впал в кататонию.
– Это плохо. Его скутер находится за пределами действия моего таспа. Я должен…
– Подожди немного. Почему бы не позволить ему побыть начальником?
– Но… но…
– Подумай, – не сдавался Луис. – В случае чего ты всегда можешь воспользоваться таспом. Если же не сделать его начальником, он раз за разом будет пытаться силой заставить тебя согласиться на это. Кроме того, он действительно подходит для этой роли.
– Пожалуй, это нам не повредит, – пропел после паузы кукольник. – Мое командование не увеличило бы наших шансов.
– В том-то и дело. Вызови Говорящего и скажи, что он Лучше-Всех-Спрятанный.
Луис подключился к интеркому кзина, чтобы не упустить ни слова, однако, его ждало разочарование: кзин и кукольник обменялись несколькими фразами на шипяще-фыркающем Языке Героев, после чего кзин отключился.
– Я должен перед вами извиниться, – сказал Несс. – Моя глупость поставила всех нас перед серьезной опасностью.
– Не бери в голову, – утешил его Луис. – Ты просто в депрессивной фазе цикла.
– Я мыслящее существо и могу смотреть правде в глаза. Я совершил страшную ошибку в том, что касается Тилы Браун.
– В самом деле. Но это не твоя вина.
– Моя, Луис. Я должен был понять, почему мне так не везет в поисках других кандидатов.
– Ну?..
– Просто им слишком везло.
Луис беззвучно свистнул. Кукольник родил новую теорию.
– Им слишком везло, чтобы они могли впутаться в такую опасную историю, как наше путешествие. Лотерея Жизни действительно привела к формированию новой, наследственной черты: счастья. Однако, это счастье не стало моим уделом. Пытаясь связаться с потомками тех, кто выигрывал в Лотерею, я попал на Тилу Браун.
– Послушай…
– Другим удалось избежать этого, поскольку счастье сопутствовало им, а Тилу я нашел потому, что она не получила этого гена. Луис, мне действительно очень жаль.
– Иди-ка ты лучше спать, а?
– Я должен извиниться и перед Тилой.
– Нет. Это уже моя вина. Я мог ее удержать.
– Правда?
– Не знаю… Может быть. Иди спать.
– Не могу.
– В таком случае веди, а я поспею.
Так они и сделали. Перед тем, как заснуть, Луис еще успел удивиться, как гладко, без сотрясений летит его скутер. Кукольник был отличным пилотом.
Луис проснулся на рассвете.
За свою долгую жизнь ему никогда не приходилось проводить всю ночь сидя, поэтому, когда он, раздирая рот, зевнул и попытался потянуться, мышцы его затрещали так, будто вот-вот порвутся. Он громко охнул, протер заспанные глаза и осмотрелся.
Свет и тени были не такие, как должны бы быть. Он взглянул вверх, прямо на сверкающий диск стоящего в зените солнца, тут же отвел глаза и некоторое время ждал, пока они перестанут слезиться. Его рефлексы были быстрее его мыслей.
Слева еще царила темнота, углублявшаяся с расстоянием, а место, в котором должен был находиться горизонт, казалось смесью ночи и хаоса, из которой поднималась вверх невероятная дуга Кольца.
Справа был уже ясный день.
Все-таки рассвет на Кольце выглядел совершенно необычно. Пустыня постепенно кончалась. Ее граница, резкая, как ножевая рана, мягко изгибалась вправо и влево. Позади, за их спинами, светлел желто-белый разогретый песок. Огромная гора все еще закрывала значительную часть неба. Впереди сверкали реки и озера, разделенные коричневыми и зелеными кусками суши.
Скутеры мчались вперед, не нарушая строя, напоминая одинаковых серебристых жуков. Луис двигался впереди: память подсказала ему, что справа от него кзин, слева – кукольник, сзади – Тила.
Склон горы пересекала висящая в воздухе пыльная полоса, будто след от катящего по пустыне колесного экипажа.
– Ты уже проснулся, Луис?
– Добрый день, Несс. Ты ведешь до сих пор?
– Несколько часов назад управление взял на себя Говорящий с Животными. Может, ты заметил, что мы пролетели уже более семи тысяч миль.
– Да. – Однако, это была лишь малая часть пути, который еще ждал их. Луис, всю жизнь пользовавшийся трансферными кабинами, совершенно потерял чувство расстояния.
– Оглянись, – сказал он. – Видишь этот след? Как, по-твоему, что это такое?
– Наверняка, это осталось после нашего пролета через атмосферу. Он еще не успел рассеяться.
– Ага… А я думал, это какая-то пыльная буря. Ненис! Что и говорить, мы неплохо падали! – Полоса была, по крайней мере, несколько тысяч миль в длину.
Небо и земля были двумя плоскостями, прижатыми одна к другой, а люди – микробами, ползающими в пространстве между ними.
– Атмосферное давление увеличилось.
Луис отвел взгляд от места, где должен был находиться горизонт.
– Что ты сказал?
– Посмотри на барометр. Мы сели мили на две выше, чем находимся сейчас.
Луис заказал себе на завтрак кирпичик.
– Это важно?
– В незнакомой обстановке нужно обращать внимание на все. Неизвестно, какая деталь вдруг окажется важной. Например, эта гора, которой мы пользуемся как ориентиром – она наверняка более высока, чем нам кажется. Или эта серебряная точка перед нами.
Несс еще раньше проинструктировал их, – как включать дистанционное управление, и теперь все скутеры послушно повторяли маневры Луиса. Удобно сидя в своем кресле, он уверенно вел скутер, двигая двумя педалями и рычагом.
Над приборной доской реяли четыре миниатюрные полупрозрачные головки: одна из них принадлежала очаровательной черноволосой сирене, одна – грозному быстроглазому тигру, а две – не слишком умно выглядевшим одноглазым питонам. Интерком действовал безупречно, вызывая чувства, сродни белой горячке.
Когда скутеры пролетели над черными стенами лавы, Луис стал следить за своими спутниками.
Тила среагировала первой. Она окинула взглядом окрестности; потом ее глаза поднялись вверх и там, где обычно натыкались на границу, встретили бесконечность. Внезапно они округлились, а лицо вспыхнуло, как светящее сквозь тучи солнце.
– О, Луис!
– Какая огромная гора! – заметил кзин.
Несс ничего не сказал, его головы нервно поглядывали по сторонам.
Темнота опустилась очень быстро. Глубокая тень вдруг проглотила огромную гору, не оставив от нее даже следа. Солнце стало тоненькой чертой, граничащей с бездонной чернотой. А потом на темнеющем небе что-то появилось.
Огромная дуга… Она становилась все более отчетливой, а когда и землю и небо поглотила темнота, показалась во всей красе.
Полосы испятнанной белым голубизны чередовались с участками черноты. У основания дуга была очень широкой, но по мере подъема быстро сужалась и в зените превращалась в тонкую черту. Там же ее пересекала невидимая днем линия прямоугольников.
Скутеры быстро поднимались в полной тишине. Звукопоглощающее поле не пропускало к Луису даже шума рассекаемого воздуха, поэтому он крайне удивился, когда его личная сфера тишины и покоя вдруг заполнилась звуками музыки.
Словно разом запели все трубы органа. Звук был болезненно громким, и Луис торопливо зажал уши. Ошеломленный, он не сразу понял, что, собственно, произошло. Только через некоторое время он ткнул пальцем кнопку интеркома, и обе головы кукольника исчезли, как привидение на рассвете. Чудовищная какофония, словно сжигали живьем весь соборный хор, стала гораздо тише, теперь она шла до него кружным путем, через интеркомы Тилы и кзина.
– Почему он это сделал? – удивленно спросила Тила.
– Он вне себя от страха. Пройдет немало времени, прежде чем он к этому привыкнет.
– К чему привыкнет?
– Я принимаю командование, – заявил Говорящий. – Кукольник не в состоянии принимать решения. Объявляю, что с этой минуты экспедиция носит военный характер, а я становлюсь командиром.
На мгновенье Луис задумался над единственной альтернативой: он мог объявить командиром себя. Однако ему вовсе не хотелось вступать в борьбу с Говорящим, да и, если говорить честно, кзин больше подходил для этой роли.
Скутеры шли на высоте полумили. Земли и небо были совершенно черными, но чернота земли была тут и там усеяна еще более темными пятнами, отчего приобретала не столько вид, сколько характер карты. Небо, подавляющее огромной дугой, сверкало многочисленными звездами.
Неожиданно Луис вспомнил «Божественную Комедию» Данте. Вселенная итальянского поэта была сложным творением, в котором души людей и ангелов играли строго определенные роли маленьких шестеренок невообразимо большой машины. Кольцо было творением назойливо искусственным, чем-то таким, что было СДЕЛАНО. Нельзя было даже на секунду забыть об этом: над головой поднималось совершенно определенное доказательство.
Ничего странного, что Несс не вынес этого. Он слишком боялся, а кроме того, был прирожденным реалистом. Может, он замечал красоту того, что видел, а может и нет. Однако он наверняка отдавал себе отчет в том, что они оказались на огромной искусственной конструкции, во много раз больше всех планет, образующих огромную империю кукольников.
– Кажется, я вижу боковые стены, – сказал кзин.
Луис с трудом оторвал взгляд от небесной дуги, посмотрел по сторонам и почувствовал ледяной пароксизм страха.
Слева край боковой стены Кольца, виделся едва заметной черточкой на темно-синем фоне. Луис даже не пытался оценить ее высоту, поскольку понятия не имел, где может находиться ее основание. Он видел только верхнюю грань, а когда слишком долго вглядывался в нее, она исчезала. Она была там, где должен быть горизонт. С одинаковым успехом она могла быть и гранью и основанием чего-то.
Вторая стена, справа, выглядела почти так же. Та же высота, та же тенденция к исчезновению.
Все указывало на то, что «Лгун» ударил в Кольцо недалеко от середины. Стены казались одинаково далекими, и это значило, что до каждой из них было около полумиллиона миль.
Луис с трудом откашлялся.
– Говорящий, что ты об этом думаешь?
– По-моему, та, что слева – чуточку выше.
– Отлично, – Луис повернул влево. Остальные экипажи послушно повторили маневр.
Он включил интерком, чтобы проверить, как там Несс. Кукольник, судорожно охватив кресло всеми тремя ногами, спрятал обе головы под себя и летел, не глядя куда.
– Говорящий, ты уверен? – спросила Тила.
– Конечно, – ответил кзин. – Эта стена явно выше.
Луис мысленно усмехнулся. Его никогда не учили боевым навыкам, но он кое-что знал о войне. На Вундерланде он неожиданно оказался в самом сердце революции и три месяца партизанил, – прежде чем удалось попасть на случайный корабль.
Он отлично помнил, что одной из черт хорошего офицера было умение быстро принимать решение, и можно было только радоваться, если решения эти, ко всему прочему, оказывались еще и верными…
Они летели над темной поверхностью Кольца. Голубая дуга светила гораздо ярче Луны, но даже полная Луна – не слишком хорошая помощь для пилота быстроходного воздушного корабля. Какое-то время за ними серебрилась борозда, пропаханная «Лгуном», потом и она исчезла в темноте.
Скутеры непрерывно разгонялись. На подходе к скорости звука сквозь звукопоглощающее поле прорвался пронзительный монотонный вой. Он все усиливался, достигнув максимума при скорости 1 Маха, потом разом смолк. Звукопоглощающее поле изменилось, и снова воцарилась тишина.
Когда скутеры достигли максимальной скорости, Луис расслабился и сел поудобнее. У него мелькнула мысль, что в этом кресле ему придется провести больше месяца, поэтому лучше привыкнуть к нему поскорее. Сейчас же, поскольку он вел всю четверку, спать было нельзя, и он стал знакомиться со своей машиной.
Санитарные приспособления были простыми, удобными, но исключали всякую мысль о человеческом достоинстве или чем-то вроде этого.
Он попытался сунуть руку в звукопоглощающий барьер. Это была разновидность силового поля с векторами, направленными таким образом, чтобы потоки воздуха шли в обход места, занимаемого в данный момент скутером. На ощупь это нисколько не походило на стеклянную плиту. Луису показалось, что он подставил руку очень сильному ветру, дующему со всех сторон. Он находился в идеально спокойном глазе циклона.
Барьер казался непроницаемым.
Чтобы проверить это, Луис выбросил камешек, оказавшийся в кармане. Он упал вниз, под днище скутера, и повис в воздухе, вибрируя, как безумный. Луису очень хотелось верить, что то же самое произойдет и с ним, если он вдруг случайно выпадет из кресла. Это, впрочем, казалось непростым делом.
Наверняка будет именно так. Эти кукольники такие перестраховщики…
Он потянул из гофрированной трубки – дистиллированная вода. Открыл подаватель пищи – темно-коричневый кирпичик. Луис заказал шесть таких кирпичиков, каждый из них надкусил, а остальное бросил в предназначенное для этого отверстие. У каждого был свой вкус, довольно приятный.
Похоже было, что еда ему долго не надоест. Во всяком случае, достаточно долго.
Однако, если они не найдут растения и воду, чтобы пополнить запасы «сырья» для пищевого регенератора, подаватель перестанет поставлять темно-коричневые кирпичики.
Луис заказал седьмой и съел его целиком.
Думая о расстоянии, отделявшем их от какой бы то ни было помощи, он чувствовал, что отвага покидает его. Земля была в двухстах световых годах, а удаленный на световые годы флот кукольников летел прочь почти со скоростью света. Даже корпус «Лгуна» исчез из вида через несколько минут после старта. Сейчас то же самое случилось с пропаханной им бороздой. Смогут ли они снова найти его?
Конечно, смогут, и без особых проблем. Рядом высилась самая большая гора из всех, что видели глаза человека… Трудно было предположить, что поверхность Кольца усеяна такими горами. Чтобы найти «Лгуна», достаточно оказаться рядом с горой, а потом отыскать борозду, тянущуюся на тысячи миль.
Над головой все сверкала невероятная дуга. В три миллиона раз больше места, чем на Земле. Достаточно, чтобы заблудиться.
Тело Несса слегка вздрогнуло, потом одна за другой появились головы. Кукольник включил языком звук и спросил:
– Луис, мы можем поговорить только вдвоем?
Миниатюрные лица Тилы и кзина, казалось, дремали. Луис заблокировал их интеркомы.
– Говори.
– Что произошло?
– Ты ничего не слышал?
– Мои органы слуха находятся возле губ, а поскольку головы были спрятаны, до меня ничего не доходило.
– Как ты себя чувствуешь?
– Не знаю, не впаду ли я снова в кататонию. Я чувствую себя совсем потерянным.
– Я тоже. За последние три часа мы преодолели две тысячи двести миль. Дело шло бы лучше с трансферными кабинами или хотя бы дисками.
– Наши инженеры не в состоянии перенести сюда трансферные диски. – Головы кукольника повернулись друг к другу, разглядывая себя. Луис уже несколько раз обращал внимание на этот жест, и сейчас у него мелькнула мысль, не эквивалентен ли он смеху. Неужели безумный кукольник обзавелся чувством юмора?
– Мы направились влево, – продолжал Луис. – Говорящий решил, что до этой стены ближе. По-моему, с тем же успехом мы могли бросить монету. Но Говорящий – наш начальник: он взял на себя руководство, когда ты впал в кататонию.
– Это плохо. Его скутер находится за пределами действия моего таспа. Я должен…
– Подожди немного. Почему бы не позволить ему побыть начальником?
– Но… но…
– Подумай, – не сдавался Луис. – В случае чего ты всегда можешь воспользоваться таспом. Если же не сделать его начальником, он раз за разом будет пытаться силой заставить тебя согласиться на это. Кроме того, он действительно подходит для этой роли.
– Пожалуй, это нам не повредит, – пропел после паузы кукольник. – Мое командование не увеличило бы наших шансов.
– В том-то и дело. Вызови Говорящего и скажи, что он Лучше-Всех-Спрятанный.
Луис подключился к интеркому кзина, чтобы не упустить ни слова, однако, его ждало разочарование: кзин и кукольник обменялись несколькими фразами на шипяще-фыркающем Языке Героев, после чего кзин отключился.
– Я должен перед вами извиниться, – сказал Несс. – Моя глупость поставила всех нас перед серьезной опасностью.
– Не бери в голову, – утешил его Луис. – Ты просто в депрессивной фазе цикла.
– Я мыслящее существо и могу смотреть правде в глаза. Я совершил страшную ошибку в том, что касается Тилы Браун.
– В самом деле. Но это не твоя вина.
– Моя, Луис. Я должен был понять, почему мне так не везет в поисках других кандидатов.
– Ну?..
– Просто им слишком везло.
Луис беззвучно свистнул. Кукольник родил новую теорию.
– Им слишком везло, чтобы они могли впутаться в такую опасную историю, как наше путешествие. Лотерея Жизни действительно привела к формированию новой, наследственной черты: счастья. Однако, это счастье не стало моим уделом. Пытаясь связаться с потомками тех, кто выигрывал в Лотерею, я попал на Тилу Браун.
– Послушай…
– Другим удалось избежать этого, поскольку счастье сопутствовало им, а Тилу я нашел потому, что она не получила этого гена. Луис, мне действительно очень жаль.
– Иди-ка ты лучше спать, а?
– Я должен извиниться и перед Тилой.
– Нет. Это уже моя вина. Я мог ее удержать.
– Правда?
– Не знаю… Может быть. Иди спать.
– Не могу.
– В таком случае веди, а я поспею.
Так они и сделали. Перед тем, как заснуть, Луис еще успел удивиться, как гладко, без сотрясений летит его скутер. Кукольник был отличным пилотом.
Луис проснулся на рассвете.
За свою долгую жизнь ему никогда не приходилось проводить всю ночь сидя, поэтому, когда он, раздирая рот, зевнул и попытался потянуться, мышцы его затрещали так, будто вот-вот порвутся. Он громко охнул, протер заспанные глаза и осмотрелся.
Свет и тени были не такие, как должны бы быть. Он взглянул вверх, прямо на сверкающий диск стоящего в зените солнца, тут же отвел глаза и некоторое время ждал, пока они перестанут слезиться. Его рефлексы были быстрее его мыслей.
Слева еще царила темнота, углублявшаяся с расстоянием, а место, в котором должен был находиться горизонт, казалось смесью ночи и хаоса, из которой поднималась вверх невероятная дуга Кольца.
Справа был уже ясный день.
Все-таки рассвет на Кольце выглядел совершенно необычно. Пустыня постепенно кончалась. Ее граница, резкая, как ножевая рана, мягко изгибалась вправо и влево. Позади, за их спинами, светлел желто-белый разогретый песок. Огромная гора все еще закрывала значительную часть неба. Впереди сверкали реки и озера, разделенные коричневыми и зелеными кусками суши.
Скутеры мчались вперед, не нарушая строя, напоминая одинаковых серебристых жуков. Луис двигался впереди: память подсказала ему, что справа от него кзин, слева – кукольник, сзади – Тила.
Склон горы пересекала висящая в воздухе пыльная полоса, будто след от катящего по пустыне колесного экипажа.
– Ты уже проснулся, Луис?
– Добрый день, Несс. Ты ведешь до сих пор?
– Несколько часов назад управление взял на себя Говорящий с Животными. Может, ты заметил, что мы пролетели уже более семи тысяч миль.
– Да. – Однако, это была лишь малая часть пути, который еще ждал их. Луис, всю жизнь пользовавшийся трансферными кабинами, совершенно потерял чувство расстояния.
– Оглянись, – сказал он. – Видишь этот след? Как, по-твоему, что это такое?
– Наверняка, это осталось после нашего пролета через атмосферу. Он еще не успел рассеяться.
– Ага… А я думал, это какая-то пыльная буря. Ненис! Что и говорить, мы неплохо падали! – Полоса была, по крайней мере, несколько тысяч миль в длину.
Небо и земля были двумя плоскостями, прижатыми одна к другой, а люди – микробами, ползающими в пространстве между ними.
– Атмосферное давление увеличилось.
Луис отвел взгляд от места, где должен был находиться горизонт.
– Что ты сказал?
– Посмотри на барометр. Мы сели мили на две выше, чем находимся сейчас.
Луис заказал себе на завтрак кирпичик.
– Это важно?
– В незнакомой обстановке нужно обращать внимание на все. Неизвестно, какая деталь вдруг окажется важной. Например, эта гора, которой мы пользуемся как ориентиром – она наверняка более высока, чем нам кажется. Или эта серебряная точка перед нами.