Страница:
Лицо жреца выразило серо-белое удивление.
– Ты требуешь от меня информации? Ты, Инженер?
– Я не Инженер, – Луис все время держал руку на выключателе силового поля.
Однако жрем удивился еще больше – если это было возможно.
– Тогда почему у тебя почти нет волос? Как ты летаешь? Может, ты выкрал секреты на Небе? Чего ты хочешь от нас? Ты прибыл, чтобы забрать мою паству?
Самым важным казался последний вопрос.
– Мы направляемся к краю. Нам нужна только информация.
– Вы можете найти ее на Небе.
– Не шути так, – посоветовал Луис.
– Но ведь ты сам прибыл с Неба! Я видел своими глазами.
– А, замок! Мы обыскали его, но нашли немногое. Скажи-ка, у Инженеров действительно не было волос?
– Иногда я подозреваю, что они просто брились, как и я. Но твоя кожа кажется естественно безволосой.
– Я пользуюсь депилятором, – Луис посмотрел по сторонам, на море волосатых лиц, полных обожания. – А что думают они?
– Они видят, что мы разговариваем как равный с равным на языке Инженеров. Я хотел бы, чтобы так было и дальше, если ты не против, – поведение жреца из почти враждебного стало, пожалуй, дружеским.
– Благодаря этому ты укрепишь свое положение? Да, пожалуй, так, – жрец явно боялся, что потеряет свою паству. Любой жрец, чей бог сошел на землю и пытается лично говорить с народом, боялся бы так же. – Они нас понимают?
– Одно слово из десяти.
Автопилот оказался хорошим переводчиком. Луис понятия не имел, говорит ли жрец на том самом языке, на котором говорили в Зигнамукликлике. Если бы он знал это, если бы он знал, чем и насколько отличаются эти языки, то мог хотя бы приближенно определить, когда начался упадок цивилизации Кольца.
– Почему этот замок называется Небом? – спросил он. – Ты что-нибудь знаешь о нем?
– Легенды говорят о Зриллире, – ответил жрец, – и о том, как он правил землями, лежащими под Небом. На этом цоколе стоял когда-то памятник ему в натуральную величину. Земля давала Небу деликатесы, которые я могу перечислить, поскольку их названия сохранились до сих пор в ритуальных текстах, но их самих ты уже не попробуешь. Нужно ли…
– Нет, спасибо. И что дальше?
В голосе жреца появилась напевность. Наверняка он уже много раз слышал эту историю и много раз ее рассказывал.
– Небо возникло тогда, когда Инженеры создали весь мир и Арку Неба. Тот, кто правит в Небе, правит землей от края до края. Зриллир правил много поколений, швыряя в минуты гнева огненные стрелы. Но однажды пошел слух, что он уже не может их швырять. Народ перестал его слушать, перестал давать продукты, разбил памятник. Когда ангелы Зриллира стали бросать сверху камни, люди только смеялись и прятались.
И вот пришел день, когда народ решил подняться на Небо. Однако Зриллир уничтожил движущиеся лестницы, а его ангелы покинули Небо на летающих машинах.
Потом стали жалеть, что Зриллира больше нет. Небо было вечно затянуто тучами, всходы уничтожал непрерывно падавший дождь. Мы молились о возвращении Зриллира…
– Как по-твоему, сколько в этом рассказе правды?
– Я считал, что все это неправда, пока не увидел тебя, прибывшего с Неба на летающей машине. Я очень испугался, о Инженер. Быть может, Зриллир решил вернуться и послал вперед своего внебрачного сына, чтобы тот убрал с дороги фальшивых жрецов…
– Я мог побрить себе голову. Это что-то изменило бы?
– Нет. Впрочем, неважно. У тебя были какие-то вопросы?
– Что ты можешь сказать об упадке цивилизации Кольца?
– А разве цивилизация должна пасть?
Луис тяжело вздохнул и отвернулся, чтобы взглянуть на алтарь.
Он занимал центральную часть могучего цоколя и был сделан из темного дерева. На прямоугольной поверхности со слегка загнутыми вверх краями были вырезаны горы, реки и большое озеро. На эти приподнятые края опиралась золотая параболическая арка. Золото местами вытерлось, но шарик, висящий на тонкой нити, был отполирован до блеска.
– Разве цивилизация в опасности? Так много случилось: солнечная проволока, твое прибытие… Это действительно солнечная проволока? Может, солнце тоже собирается упасть на нас?
– Не думаю. Ты говоришь о той проволоке, что падает с утра?
– Да. Наша религия учит, что солнце привязано к Арке необычайно прочной проволокой. Эта проволока прочна – мы знаем об этом. Одна девочка пробовала ее поднять и лишилась пальцев.
Луис кивнул головой.
– Ничего на вас не упадет, – сказал он. «Даже черные прямоугольники, – добавил он мысленно. – Даже если перерезать все нити, и тогда они не столкнутся с Кольцом, а просто удалятся от солнца, остановившись на орбите, соответствующей их скорости. Строители Кольца наверняка сделали так, чтобы эта орбита оказалась внутри их драгоценной конструкции.»
– А может, ты что-то знаешь о транспортной системе на краю? – спросил он без особой надежды и тут же почувствовал – что-то пошло не так. Это было как сигнал, знак приближающейся катастрофы – вот только что?
– Ты не мог бы повторить? – спросил жрец.
Луис повторил.
– Эта вещь, которая говорит за тебя, – сказал жрец, – в первый раз сказала… что-то другое. Что-то о запрещенном…
– Забавно, – буркнул Луис. На этот раз он тоже услышал. Коммуникатор заговорил на совершенно чужом языке, причем гораздо громче, чем раньше.
– Ты пользуешься запрещенной частотой, нарушая… дальше я не помню, – сказал жрец. – Лучше нам закончить разговор. Ты разбудил что-то старое и злое… – жрец замолчал, вслушиваясь в слова, идущие из коммуникатора, который снова заговорил на местном языке.
– …нарушая параграф двенадцатый, касающийся…
То, что сказал после этого жрец, никогда не было переведено.
Коммуникатор вдруг разогрелся докрасна, и Луис мгновенно отшвырнул его в сторону. Маленький огненно-белый диск упал на землю, не причинив никому-вреда. Только тогда Луис почувствовал боль, и глаза его наполнились слезами.
С трудом он заметил, что жрец величественно кивнул ему головой. Он ответил тем же жестом, потом – поскольку все время разговора сидел в кресле скутера – слегка коснулся управления и взмыл к Небу.
Оказавшись один, он сморщился в пароксизме боли и произнес слово, которое впервые услышал на Вундерланде из уст человека, только что уронившего кристалл Стейбена тысячелетней древности.
17. ГЛАЗ ЦИКЛОНА
– Ты требуешь от меня информации? Ты, Инженер?
– Я не Инженер, – Луис все время держал руку на выключателе силового поля.
Однако жрем удивился еще больше – если это было возможно.
– Тогда почему у тебя почти нет волос? Как ты летаешь? Может, ты выкрал секреты на Небе? Чего ты хочешь от нас? Ты прибыл, чтобы забрать мою паству?
Самым важным казался последний вопрос.
– Мы направляемся к краю. Нам нужна только информация.
– Вы можете найти ее на Небе.
– Не шути так, – посоветовал Луис.
– Но ведь ты сам прибыл с Неба! Я видел своими глазами.
– А, замок! Мы обыскали его, но нашли немногое. Скажи-ка, у Инженеров действительно не было волос?
– Иногда я подозреваю, что они просто брились, как и я. Но твоя кожа кажется естественно безволосой.
– Я пользуюсь депилятором, – Луис посмотрел по сторонам, на море волосатых лиц, полных обожания. – А что думают они?
– Они видят, что мы разговариваем как равный с равным на языке Инженеров. Я хотел бы, чтобы так было и дальше, если ты не против, – поведение жреца из почти враждебного стало, пожалуй, дружеским.
– Благодаря этому ты укрепишь свое положение? Да, пожалуй, так, – жрец явно боялся, что потеряет свою паству. Любой жрец, чей бог сошел на землю и пытается лично говорить с народом, боялся бы так же. – Они нас понимают?
– Одно слово из десяти.
Автопилот оказался хорошим переводчиком. Луис понятия не имел, говорит ли жрец на том самом языке, на котором говорили в Зигнамукликлике. Если бы он знал это, если бы он знал, чем и насколько отличаются эти языки, то мог хотя бы приближенно определить, когда начался упадок цивилизации Кольца.
– Почему этот замок называется Небом? – спросил он. – Ты что-нибудь знаешь о нем?
– Легенды говорят о Зриллире, – ответил жрец, – и о том, как он правил землями, лежащими под Небом. На этом цоколе стоял когда-то памятник ему в натуральную величину. Земля давала Небу деликатесы, которые я могу перечислить, поскольку их названия сохранились до сих пор в ритуальных текстах, но их самих ты уже не попробуешь. Нужно ли…
– Нет, спасибо. И что дальше?
В голосе жреца появилась напевность. Наверняка он уже много раз слышал эту историю и много раз ее рассказывал.
– Небо возникло тогда, когда Инженеры создали весь мир и Арку Неба. Тот, кто правит в Небе, правит землей от края до края. Зриллир правил много поколений, швыряя в минуты гнева огненные стрелы. Но однажды пошел слух, что он уже не может их швырять. Народ перестал его слушать, перестал давать продукты, разбил памятник. Когда ангелы Зриллира стали бросать сверху камни, люди только смеялись и прятались.
И вот пришел день, когда народ решил подняться на Небо. Однако Зриллир уничтожил движущиеся лестницы, а его ангелы покинули Небо на летающих машинах.
Потом стали жалеть, что Зриллира больше нет. Небо было вечно затянуто тучами, всходы уничтожал непрерывно падавший дождь. Мы молились о возвращении Зриллира…
– Как по-твоему, сколько в этом рассказе правды?
– Я считал, что все это неправда, пока не увидел тебя, прибывшего с Неба на летающей машине. Я очень испугался, о Инженер. Быть может, Зриллир решил вернуться и послал вперед своего внебрачного сына, чтобы тот убрал с дороги фальшивых жрецов…
– Я мог побрить себе голову. Это что-то изменило бы?
– Нет. Впрочем, неважно. У тебя были какие-то вопросы?
– Что ты можешь сказать об упадке цивилизации Кольца?
– А разве цивилизация должна пасть?
Луис тяжело вздохнул и отвернулся, чтобы взглянуть на алтарь.
Он занимал центральную часть могучего цоколя и был сделан из темного дерева. На прямоугольной поверхности со слегка загнутыми вверх краями были вырезаны горы, реки и большое озеро. На эти приподнятые края опиралась золотая параболическая арка. Золото местами вытерлось, но шарик, висящий на тонкой нити, был отполирован до блеска.
– Разве цивилизация в опасности? Так много случилось: солнечная проволока, твое прибытие… Это действительно солнечная проволока? Может, солнце тоже собирается упасть на нас?
– Не думаю. Ты говоришь о той проволоке, что падает с утра?
– Да. Наша религия учит, что солнце привязано к Арке необычайно прочной проволокой. Эта проволока прочна – мы знаем об этом. Одна девочка пробовала ее поднять и лишилась пальцев.
Луис кивнул головой.
– Ничего на вас не упадет, – сказал он. «Даже черные прямоугольники, – добавил он мысленно. – Даже если перерезать все нити, и тогда они не столкнутся с Кольцом, а просто удалятся от солнца, остановившись на орбите, соответствующей их скорости. Строители Кольца наверняка сделали так, чтобы эта орбита оказалась внутри их драгоценной конструкции.»
– А может, ты что-то знаешь о транспортной системе на краю? – спросил он без особой надежды и тут же почувствовал – что-то пошло не так. Это было как сигнал, знак приближающейся катастрофы – вот только что?
– Ты не мог бы повторить? – спросил жрец.
Луис повторил.
– Эта вещь, которая говорит за тебя, – сказал жрец, – в первый раз сказала… что-то другое. Что-то о запрещенном…
– Забавно, – буркнул Луис. На этот раз он тоже услышал. Коммуникатор заговорил на совершенно чужом языке, причем гораздо громче, чем раньше.
– Ты пользуешься запрещенной частотой, нарушая… дальше я не помню, – сказал жрец. – Лучше нам закончить разговор. Ты разбудил что-то старое и злое… – жрец замолчал, вслушиваясь в слова, идущие из коммуникатора, который снова заговорил на местном языке.
– …нарушая параграф двенадцатый, касающийся…
То, что сказал после этого жрец, никогда не было переведено.
Коммуникатор вдруг разогрелся докрасна, и Луис мгновенно отшвырнул его в сторону. Маленький огненно-белый диск упал на землю, не причинив никому-вреда. Только тогда Луис почувствовал боль, и глаза его наполнились слезами.
С трудом он заметил, что жрец величественно кивнул ему головой. Он ответил тем же жестом, потом – поскольку все время разговора сидел в кресле скутера – слегка коснулся управления и взмыл к Небу.
Оказавшись один, он сморщился в пароксизме боли и произнес слово, которое впервые услышал на Вундерланде из уст человека, только что уронившего кристалл Стейбена тысячелетней древности.
17. ГЛАЗ ЦИКЛОНА
Скутеры покинули Небо. Они летели чуть ниже серо-стального клубящегося слоя облаков. Он спас им жизнь над полем солнечников, но теперь эти облака действовали на всех угнетающе.
Луис-установил на пульте постоянную высоту. Делал он это очень осторожно, поскольку его правая ладонь, покрытая толстым слоем целебной мази, а перед этим, разумеется, обезболенная, весьма напоминала кусок дерева. Некоторое время он разглядывал ее, думая, насколько хуже могло все кончиться, если бы…
Над пультом появилась оранжевая голова Говорящего.
– Луис, разве мы не поднимемся над облаками?
– Мы можем что-нибудь проглядеть. Оттуда ничего не видно.
– Но у нас есть карты.
– А на них обозначены поля солнечников?
– Ты прав, – согласился кзин и выключил свой интерком.
Пока Луис беседовал с бритым жрецом, Говорящий и Тила не теряли времени в комнате карт. Они сделали контурные карты трассы их полета, нанеся на них города, когда-то кипевшие жизнью, которые видели на большом экране.
Значит, кому-то (или чему-то) не понравилось, что они пользуются запрещенной частотой. Кем запрещенной? Когда? Почему? Почему об этом было сказано только теперь? Луис подозревал, что речь могла идти о какой-либо машине вроде лазерного охотника, сбившего «Лгуна». Возможно, она действовала с перерывами.
Коммуникатор кзина тоже разогрелся докрасна в его ладони. Пройдет несколько дней, прежде чем он сможет снова владеть ею, даже при использовании лучших лекарств из «военного» ассортимента. Сожженной ткани нужно время для регенерации.
Сейчас, когда у них были карты, они летели уже не вслепую. Если цивилизация могла где-то возродиться, то наиболее вероятным местом были крупные метрополии. Зная где их искать, они внимательно изучали бы их с воздуха, выискивая огни или клубы дыма.
На пульте управления вспыхнул еще один огонек: Несс хотел поговорить. Луис включил интерком и увидел спутанную гриву кукольника и его покрытый нежной кожей хребет, поднимавшийся и опускавшийся в ровном ритме дыхания. На мгновение ему показалось, что кукольник еще не вышел из кататонии или же снова впал в нее, но в этот момент показалась треугольная одноглазая голова.
– Привет, Луис! – пропел Несс. – Что нового?
– Мы нашли летающее здание, – ответил Луис, – с комнатой карт, – и он рассказал кукольнику о замке, названном Небом, о комнате карт, об экране, картах и глобусах, о жреце и его рассказе, и о модели вселенной. Отвечая на очередной вопрос, он подумал, что пора бы задать и свой.
– Кстати, твой коммуникатор действует?
– Нет, Луис. Он разогрелся до белого каления и очень меня испугал. Если бы я так сильно не боялся, наверняка бы на минуту ушел.
– Понятно. Другие тоже не действуют. Мы с Говорящим сожгли ладони, а у Тилы – дыра в багажнике. Знаешь что? Нам нужно изучить местный язык.
– Разумеется.
– Жаль, что этот жрец не знал ничего об упадке древней цивилизации Кольца. У меня была одна идея… – и он познакомил кукольника со своей теорией мутировавших пищеварительных бактерий.
– Это вполне возможно, – сказал Несс. – Если они утратили навыки превращения элементов, им уже никогда не подняться.
– Это почему?
– Посмотри по сторонам, Луис. Что ты видишь?
Луис осмотрелся. Он видел формирующийся перед ним грозовой фронт, холмы, долины, далекий город, двойную вершину, блестящую полупрозрачной серостью конструктивного материала Кольца…
– Сядь в любом месте и начни копать. Что ты найдешь?
– Почву, – сказал Луис. – И что с того?
– А глубже?
– Тоже почву. Скалы. Конструкцию… – и в ту же секунду пейзаж резко переменился. Грозовые тучи, горы, города – один справа, другой сзади, таинственный блеск за несуществующим горизонтом, который мог оказаться морем или очередным полем солнечников – все вдруг стало искусственным и плоским. Разница между ЭТИМ и настоящей планетой была так же велика, как между резиновой маской и человеческим лицом.
– Если бы ты начал копать на какой-нибудь настоящей планете, – продолжал кукольник, – то рано или поздно наткнулся бы на руду какого-нибудь металла. Здесь, прокопав сорок футов земли, уткнешься в основание Кольца. И это все. Пробиться сквозь него нельзя, а по ту сторону ты нашел бы только пустоту.
Если цивилизация, которая построила Кольцо, хочет на нем жить и развиваться, ей необходима дешевая технология превращения элементов. Если она ее утратит – что ей останется? На Кольце нет никаких минеральных богатств. Ищи хоть миллион лет – ничего не найдешь. Цивилизация должна пасть. И навсегда.
– Когда ты пришел к такому выводу? – спросил Луис.
– Достаточно давно. Это не относилось к тому, что непосредственно влияло на нашу безопасность.
– Значит, ты просто молчал. Ясно. – Сколько же времени Луис ломал над этим голову! А сейчас все оказалось ясным и простым. Что за ловушка, что за невероятная ловушка для мыслящих существ!
Луис посмотрел вперед, заметив краем глаза, что голова кукольника исчезла с пульта управления. Гроза была все ближе. Звукопоглощающие барьеры, наверняка, справятся с ней, но…
Лучше ее обогнуть, поднявшись повыше. Луис потянул на себя рычаг, и скутеры начали подниматься к непроницаемому слою серых облаков, которые висели над ними с той минуты, как они добрались до замка, называемого Небом.
Луис лениво думал. Овладение местным языком займет у них какое-то время. Изучение нового языка после каждого приземления просто невозможно. В данный момент именно этот вопрос вырастал до ранга важнейшей проблемы. Как давно обитатели Кольца живут в дикости? Как давно в едином языке начали возникать наречия и диалекты? Как сильно отличаются они от праязыка?
Раскинувшийся вокруг пейзаж потемнел, потом совсем исчез – они вошли в облака. Щупальца серого липкого тумана гладили невидимую оболочку, окружавшую скутер Луиса. Наконец, они оказались над серым покровом.
С уходящего в бесконечность горизонта смотрел на Луиса Ву огромный небесный глаз. Если бы у Бога была голова размером с Луну, то глаз был бы именно такого размера.
Осознание того, что он видит, заняло у Луиса несколько секунд. Следующие несколько секунд его разум категорически отказывался принять это. Невероятное зрелище поблекло, как плохо освещенная голо грамма.
Сквозь слабый звон в ушах он услышал чей-то крик.
«Может, я уже умер? – подумал он. – Может, это Несс? Но ведь кукольник прервал связь…»
Это была Тила. Тила, которая еще никогда в жизни ничего не пугалась. Сейчас она закрыла лицо руками, прячась от этого чудовищного голубого взгляда.
Глаз был прямо перед ними. Казалось, он притягивает их с какой-то невероятной силой.
«Может, я умер, и это Творец, который должен меня судить?»
Пришло время, когда Луис Ву должен был решить, в какого Творца он верит, если верит вообще.
Глаз был голубовато-белым: белая бровь и темный зрачок. Белый благодаря облакам, голубой – благодаря расстоянию. Так, будто он был частью неба.
«Это не может быть правдой, – мысленно повторял Луис. – Вселенная велика, но некоторые вещи попросту невозможны.»
– Луис!
Луис вновь обрел голос.
– Это ты, Говорящий? Что ты видишь?
Кзин на мгновение замолчал, а когда заговорил снова, его голос был удивительно бесцветным.
– Прямо перед нами я вижу огромный человеческий глаз.
– Человеческий?
– Ты тоже его видишь?
Одно это слово, которого Луис никогда бы не произнес, меняло все. Человеческий. Человеческий глаз. Если бы это была галлюцинация или какое-то сверхъестественное явление, кзин должен был бы видеть глаз кзина или вовсе ничего.
– Значит, это что-то реальное, – сказал Луис. – Что-то действительно существующее.
Тила с надеждой вглядывалась в него.
Но почему он притягивает их к себе?
Луис потянул рычаг вправо. Скутеры послушно свернули в сторону.
– Ты сходишь с курса, – тут же сказал Говорящий с Животными. – Вернись или передай управление мне.
– Надеюсь, ты не собираешься пролететь СКВОЗЬ это?
– Оно слишком велико, чтобы его огибать.
– Не больше, чем кратер Платона. Через час мы вновь ляжем на курс. Зачем же рисковать?
– Если боишься, лети один. Ты тоже, Тила. Встретимся на той стороне.
– Но почему? – хрипло спросил Луис. – Ты считаешь, что это… этот случайный узор облаков заключает в себе вызов твоему мужеству?
– Почему? Луис, здесь дело не в моих способностях к размножению, а в моей смелости.
Скутеры продолжали мчаться вперед со скоростью тысячи миль в час.
– Причем здесь твоя смелость? Ты должен мне рассказать…
– Нет, не должен. Если хотите, можете обогнуть Глаз.
– А как нам потом найти тебя?
– Это, действительно, проблема, – признался кзин. – Луис, ты слышал когда-нибудь о ереси Кдапта-проповедника?
– Нет.
– В мрачный период, наступивший после Четвертого Перемирия с людьми, Кдапт-проповедник провозгласил новую религию. Он был разорван в поединке самим Патриархом, но его религия тайно существует до сих пор. Кдапт-проповедник считал, что Бог создал человека по своему образу и подобию.
– Человека? Но… ведь Кдапт был кзином?
– Да. Вы всегда выигрывали, Луис. В течение трехсот лет вы выиграли четыре войны. Последователи Кдапта во время служб носили маски, изображающие человеческие лица. Они надеялись обмануть Творца и победить в войне.
– Значит, когда ты увидел глаз, смотрящий на нас из-за горизонта…
– Именно.
– Понятно.
– Мне кажется, моя теория гораздо правдоподобнее твоей. Случайный узор облаков! Ну знаешь, Луис!..
Мозг Луиса медленно начинал работать.
– Вычеркни слово «случайный». Может, строители Кольца поместили это здесь сознательно, например, для украшения или вроде какого-то указателя?
– И на что, по-твоему, это должно указывать?
– Не знаю. На что-нибудь большое. Луна-парк или суперсобор. А может, на кабинет Главного Окулиста. Принимая во внимание технику и пространство, которыми они располагали, это может быть что угодно.
– Например, тюрьма для любителей подглядывать! – неожиданно пришла на помощь Луису Тила. – Университет для частных детективов! Контрольный экран самого крупного во Вселенной приемника стереовизии! Я боялась почти так же, как и ты, Говорящий, – сказала она уже нормальным тоном. – Думала, что это… Сама не знаю, что я думала. Но я не оставлю тебя. Мы пролетим сквозь это вместе.
– Отлично, Тила.
– Если в этот момент он мигнет, мы погибнем.
– Норму обычно устанавливает большинство, – сказал Луис. – Я вызову Несса.
– О Финагл, конечно! Ведь он уже пролетел либо через это, либо вокруг него.
Луис рассмеялся громче, чем обычно. Он здорово трусил.
– Не думаешь ли ты, что Несс прокладывает нам дорогу?
– Что?
– Ведь это же кукольник. Он описал огромную дугу, зашел к нам в тыл, после чего наверняка переключил управление на скутер Говорящего. Таким образом, Говорящий его наверняка не схватит; а со всеми опасностями, которые могли бы его ждать, сначала должны будем справиться МЫ!
– Меня удивляет твое умение думать, как трус, – сказал кзин.
– Не следует недооценивать этого. Мы находимся на чужой территории, и неизвестно, кто в конечном итоге будет прав.
– Хорошо. Поговори с ним, раз уж вас объединяют такие родственные души. Что касается меня, то я лечу прямо в Глаз. Я должен знать, что за ним или в нем.
Луис вызвал кукольника.
Кукольник снова спал.
– Несс, – позвал Луис. – Несс! – повторил он громче.
Кожа на хребте кукольника нервно задрожала, появилась удивленная треугольная голова.
– Я уже думал, что придется включать сирену.
– Что-то случилось? – к первой голове присоединилась вторая, и обе беспокойно огляделись по сторонам.
Луис был не в состоянии смотреть в немигающий голубой глаз. Он отвернулся.
– Еще нет, но случится. Мои безумные приятели решили совершить самоубийство. Я не уверен, можно ли им это разрешить.
– Объясни, пожалуйста.
– Взгляни прямо перед собой и скажи, видишь ли ты скопление облаков в форме человеческого глаза?
– Вижу.
– Ты знаешь, что это может быть?
– Скорее всего, какая-нибудь буря. Что-то вроде циклона. Надеюсь, ты догадываешься, что на Кольце не может быть спиральных ветров?
– Что? – Луис даже не задумывался над этим.
– Спиральные ветры, циклоны, например, возникают благодаря действию силы Кориолиса и разницам в скорости перемещения воздушных масс на разных высотах. Каждая планета является вращающимся сфероидом. Когда две массы воздуха движутся к месту, где возникла относительная пустота, молекулярные силы как бы натаскивают их друг на друга, и возникает явление вихря.
– Несс, я ЗНАЮ, как возникают циклоны.
– Значит, ты должен знать, что на Кольце все воздушные массы движутся с идеально равными скоростями. Никаких вихрей.
– Ну, а ветер? Таким образом не возникнет даже легчайшего дуновения. Не будет никакого движения воздушных масс.
– Неправда. Теплый воздух будет подниматься вверх, а холодный – опускаться вниз. Но такие явления не могут стать причиной того, что мы видим перед собой.
– Верно.
– Что собирается сделать Говорящий?
– Пролететь через самую середину. И Тила собралась последовать за ним.
Кукольник засвистел настолько чисто, насколько чист бывает свет рубинового лазера.
– Это может быть опасно. Силовые поля скутеров защитят их от любого обычного ветра, но этот ветер не обычный…
– Я думаю, не искусственно ли он создан.
– Да… Инженеры могли придумать какой-нибудь способ вызвать циркуляцию ветра. Но такая система остановилась бы, когда прекратилась подача энергии. Не понимаю… Ага! Ясно, Луис.
– Что такое?
– Представь себе место, находящееся где-то в центре бури, в котором воздух просто исчезает, оставляя после себя пустоту. Все остальное уже очевидно. Воздушные массы движутся к этому месту спереди и сзади, если глядеть в направлении вращения Кольца, благодаря…
– И с боков тоже.
– Это неважно, – отмахнулся от его замечания кукольник. – Воздух, движущийся против «течения», будет немного легче, а по «течению» – тяжелее.
Луис мобилизовал все свое воображение, но напрасно.
– Почему?
– Воздух, вращающийся вместе с Кольцом, движется чуть быстрее, из-за чего подвергается действию минимальной центробежной силы. Он просто тяжелее и опускается вниз. Это нижнее веко глаза. Верхнее образует воздух, движущийся против «течения». Разумеется, здесь тоже возникает явление вихря, но ось его горизонтальна, тогда как на любой другой планете она была бы вертикальной.
– Здесь это, собственно, побочный эффект.
– Побочный и одновременно единственный. Нет ничего, что могло бы его остановить. Явление, которое ты видишь перед собой, может оставаться неизменным хоть тысячу лет.
– Может, и так, – сейчас Глаз казался не таким ужасающим. Кукольник прав, это было нечто вроде циклона: «Веки» были облаками, освещенными солнцем, а «зрачок» – его центром.
– Единственная проблема – то таинственное место, где исчезает воздух. Почему это происходит?
– Может, там работает какая-нибудь помпа?
– Сомневаюсь, Луис. Будь это так, циркуляции воздуха в этом районе были бы старательно запланированы.
– Значит?
– Ты обратил внимание на места, в которых конструктивный материал Кольца вышел из-под слоя земли и скал? Наверняка такая странная эрозия не была запланирована сознательно. Ты заметил, что такие места мы встречаем все чаще. Действие Глаза нарушило распределение воздушных масс на многие тысячи миль, на площади большей, чем поверхность моей или твоей планеты.
Теперь уже Луис протяжно свистнул.
– Ненис! Понимаю! В центре этого циклона должен быть метеоритный кратер.
– Именно. Понимаешь, какое это имеет значение? Конструктивный материал Кольца все-таки можно уничтожить.
– Для нас он вечен, принимая во внимание то, чем мы располагаем.
– Согласен. Но так или иначе, нужно проверить, действительно ли там есть отверстие, пробитое метеоритом.
Недавняя паника казалась Луису полузабытым сном. Аналитический холод вывода кукольника успокаивающе подействовал на него. Луис Ву отважно взглянул в огромный глаз и сказал:
– В этой частичной пустоте должен быть просто чистый и спокойный воздух. Хорошо, я передам им добрую весть. Мы все пролетим сквозь глаз циклона.
Когда они были уже возле зрачка, небо над ними потемнело. Неужели приближалась ночь? Установить это было трудно. Толстый слой облаков делал темным и мрачным даже ясный солнечный день.
От края до края Глаз был, по крайней мере, ста миль длиной, а его высота составляла около сорока миль. Сейчас его контуры казались скорее голубыми, чем белыми. Они видели полосы и утолщения развеваемых облаков. Зрачок оказался туннелем, образованным клубящимися ветрами, однако целое все еще выглядело как гигантский глаз.
Они летели прямо в глаз Бога. Зрелище было потрясающее, ужасающее и почти карикатурное. Луис готов был одновременно смеяться и кричать от ужаса. Или повернуть. Вполне хватило бы и одного разведчика, чтобы проверить, действительно ли в основании Кольца есть отверстие. Луис мог бы обогнуть Глаз по кругу и…
Однако они были уже в центре.
Они влетели в черный коридор, освещенный непрерывно вспыхивающими молниями. Воздух вокруг них был идеально спокоен, тогда как за пределами зрачка клубились облака, вспененные, словно волны. Они двигались быстрее самого мощного циклона.
– Пожиратель листьев был прав, – рявкнул Говорящий. – Это просто буря.
– Самое забавное, что он единственный не впал в панику, увидев это! – крикнул в ответ Луис. – Видимо, кукольники не суеверны.
– Я вижу что-то! Вон, впереди! – крикнула Тила.
Дыра в конце туннеля. Луис оскалил зубы в нервной усмешке и осторожно положил руки на рычаги управления. Над дырой могло сильно болтать.
Сейчас он был явно менее напряжен и взволнован, чем когда они влетели в Глаз. Что могло грозить ему в месте, которого не боялся даже кукольник?
Облака и молнии окружали их все более тесными кольцами.
Они притормозили и зависли над отверстием, уравновесив силу всасывания тягой двигателей. Приглушенный барьером рев циклона обручем сдавливал головы.
Это было так, словно они заглядывали в трубу. Разумеется, в ней исчезал воздух, но просто ли его выкачивало или, может, высасывало и отбрасывало в притаившуюся по ту сторону тонкой ленты Кольца пустоту?
Луис не заметил, когда Тила направила свой скутер вниз. Она была слишком далеко от него, мерцающий призрачный свет был слишком необычен, а он смотрел прямо в черное отверстие трубы. Правда, он заметил исчезающую в ней серебристую искорку, но не придал этому никакого значения. Только потом он услышал сдавленный испуганный крик Тилы.
Изображение ее лица на интеркоме было отчетливым. Тила смотрела вниз и была в ужасе.
– Что случилось? – крикнул Луис.
Луис-установил на пульте постоянную высоту. Делал он это очень осторожно, поскольку его правая ладонь, покрытая толстым слоем целебной мази, а перед этим, разумеется, обезболенная, весьма напоминала кусок дерева. Некоторое время он разглядывал ее, думая, насколько хуже могло все кончиться, если бы…
Над пультом появилась оранжевая голова Говорящего.
– Луис, разве мы не поднимемся над облаками?
– Мы можем что-нибудь проглядеть. Оттуда ничего не видно.
– Но у нас есть карты.
– А на них обозначены поля солнечников?
– Ты прав, – согласился кзин и выключил свой интерком.
Пока Луис беседовал с бритым жрецом, Говорящий и Тила не теряли времени в комнате карт. Они сделали контурные карты трассы их полета, нанеся на них города, когда-то кипевшие жизнью, которые видели на большом экране.
Значит, кому-то (или чему-то) не понравилось, что они пользуются запрещенной частотой. Кем запрещенной? Когда? Почему? Почему об этом было сказано только теперь? Луис подозревал, что речь могла идти о какой-либо машине вроде лазерного охотника, сбившего «Лгуна». Возможно, она действовала с перерывами.
Коммуникатор кзина тоже разогрелся докрасна в его ладони. Пройдет несколько дней, прежде чем он сможет снова владеть ею, даже при использовании лучших лекарств из «военного» ассортимента. Сожженной ткани нужно время для регенерации.
Сейчас, когда у них были карты, они летели уже не вслепую. Если цивилизация могла где-то возродиться, то наиболее вероятным местом были крупные метрополии. Зная где их искать, они внимательно изучали бы их с воздуха, выискивая огни или клубы дыма.
На пульте управления вспыхнул еще один огонек: Несс хотел поговорить. Луис включил интерком и увидел спутанную гриву кукольника и его покрытый нежной кожей хребет, поднимавшийся и опускавшийся в ровном ритме дыхания. На мгновение ему показалось, что кукольник еще не вышел из кататонии или же снова впал в нее, но в этот момент показалась треугольная одноглазая голова.
– Привет, Луис! – пропел Несс. – Что нового?
– Мы нашли летающее здание, – ответил Луис, – с комнатой карт, – и он рассказал кукольнику о замке, названном Небом, о комнате карт, об экране, картах и глобусах, о жреце и его рассказе, и о модели вселенной. Отвечая на очередной вопрос, он подумал, что пора бы задать и свой.
– Кстати, твой коммуникатор действует?
– Нет, Луис. Он разогрелся до белого каления и очень меня испугал. Если бы я так сильно не боялся, наверняка бы на минуту ушел.
– Понятно. Другие тоже не действуют. Мы с Говорящим сожгли ладони, а у Тилы – дыра в багажнике. Знаешь что? Нам нужно изучить местный язык.
– Разумеется.
– Жаль, что этот жрец не знал ничего об упадке древней цивилизации Кольца. У меня была одна идея… – и он познакомил кукольника со своей теорией мутировавших пищеварительных бактерий.
– Это вполне возможно, – сказал Несс. – Если они утратили навыки превращения элементов, им уже никогда не подняться.
– Это почему?
– Посмотри по сторонам, Луис. Что ты видишь?
Луис осмотрелся. Он видел формирующийся перед ним грозовой фронт, холмы, долины, далекий город, двойную вершину, блестящую полупрозрачной серостью конструктивного материала Кольца…
– Сядь в любом месте и начни копать. Что ты найдешь?
– Почву, – сказал Луис. – И что с того?
– А глубже?
– Тоже почву. Скалы. Конструкцию… – и в ту же секунду пейзаж резко переменился. Грозовые тучи, горы, города – один справа, другой сзади, таинственный блеск за несуществующим горизонтом, который мог оказаться морем или очередным полем солнечников – все вдруг стало искусственным и плоским. Разница между ЭТИМ и настоящей планетой была так же велика, как между резиновой маской и человеческим лицом.
– Если бы ты начал копать на какой-нибудь настоящей планете, – продолжал кукольник, – то рано или поздно наткнулся бы на руду какого-нибудь металла. Здесь, прокопав сорок футов земли, уткнешься в основание Кольца. И это все. Пробиться сквозь него нельзя, а по ту сторону ты нашел бы только пустоту.
Если цивилизация, которая построила Кольцо, хочет на нем жить и развиваться, ей необходима дешевая технология превращения элементов. Если она ее утратит – что ей останется? На Кольце нет никаких минеральных богатств. Ищи хоть миллион лет – ничего не найдешь. Цивилизация должна пасть. И навсегда.
– Когда ты пришел к такому выводу? – спросил Луис.
– Достаточно давно. Это не относилось к тому, что непосредственно влияло на нашу безопасность.
– Значит, ты просто молчал. Ясно. – Сколько же времени Луис ломал над этим голову! А сейчас все оказалось ясным и простым. Что за ловушка, что за невероятная ловушка для мыслящих существ!
Луис посмотрел вперед, заметив краем глаза, что голова кукольника исчезла с пульта управления. Гроза была все ближе. Звукопоглощающие барьеры, наверняка, справятся с ней, но…
Лучше ее обогнуть, поднявшись повыше. Луис потянул на себя рычаг, и скутеры начали подниматься к непроницаемому слою серых облаков, которые висели над ними с той минуты, как они добрались до замка, называемого Небом.
Луис лениво думал. Овладение местным языком займет у них какое-то время. Изучение нового языка после каждого приземления просто невозможно. В данный момент именно этот вопрос вырастал до ранга важнейшей проблемы. Как давно обитатели Кольца живут в дикости? Как давно в едином языке начали возникать наречия и диалекты? Как сильно отличаются они от праязыка?
Раскинувшийся вокруг пейзаж потемнел, потом совсем исчез – они вошли в облака. Щупальца серого липкого тумана гладили невидимую оболочку, окружавшую скутер Луиса. Наконец, они оказались над серым покровом.
С уходящего в бесконечность горизонта смотрел на Луиса Ву огромный небесный глаз. Если бы у Бога была голова размером с Луну, то глаз был бы именно такого размера.
Осознание того, что он видит, заняло у Луиса несколько секунд. Следующие несколько секунд его разум категорически отказывался принять это. Невероятное зрелище поблекло, как плохо освещенная голо грамма.
Сквозь слабый звон в ушах он услышал чей-то крик.
«Может, я уже умер? – подумал он. – Может, это Несс? Но ведь кукольник прервал связь…»
Это была Тила. Тила, которая еще никогда в жизни ничего не пугалась. Сейчас она закрыла лицо руками, прячась от этого чудовищного голубого взгляда.
Глаз был прямо перед ними. Казалось, он притягивает их с какой-то невероятной силой.
«Может, я умер, и это Творец, который должен меня судить?»
Пришло время, когда Луис Ву должен был решить, в какого Творца он верит, если верит вообще.
Глаз был голубовато-белым: белая бровь и темный зрачок. Белый благодаря облакам, голубой – благодаря расстоянию. Так, будто он был частью неба.
«Это не может быть правдой, – мысленно повторял Луис. – Вселенная велика, но некоторые вещи попросту невозможны.»
– Луис!
Луис вновь обрел голос.
– Это ты, Говорящий? Что ты видишь?
Кзин на мгновение замолчал, а когда заговорил снова, его голос был удивительно бесцветным.
– Прямо перед нами я вижу огромный человеческий глаз.
– Человеческий?
– Ты тоже его видишь?
Одно это слово, которого Луис никогда бы не произнес, меняло все. Человеческий. Человеческий глаз. Если бы это была галлюцинация или какое-то сверхъестественное явление, кзин должен был бы видеть глаз кзина или вовсе ничего.
– Значит, это что-то реальное, – сказал Луис. – Что-то действительно существующее.
Тила с надеждой вглядывалась в него.
Но почему он притягивает их к себе?
Луис потянул рычаг вправо. Скутеры послушно свернули в сторону.
– Ты сходишь с курса, – тут же сказал Говорящий с Животными. – Вернись или передай управление мне.
– Надеюсь, ты не собираешься пролететь СКВОЗЬ это?
– Оно слишком велико, чтобы его огибать.
– Не больше, чем кратер Платона. Через час мы вновь ляжем на курс. Зачем же рисковать?
– Если боишься, лети один. Ты тоже, Тила. Встретимся на той стороне.
– Но почему? – хрипло спросил Луис. – Ты считаешь, что это… этот случайный узор облаков заключает в себе вызов твоему мужеству?
– Почему? Луис, здесь дело не в моих способностях к размножению, а в моей смелости.
Скутеры продолжали мчаться вперед со скоростью тысячи миль в час.
– Причем здесь твоя смелость? Ты должен мне рассказать…
– Нет, не должен. Если хотите, можете обогнуть Глаз.
– А как нам потом найти тебя?
– Это, действительно, проблема, – признался кзин. – Луис, ты слышал когда-нибудь о ереси Кдапта-проповедника?
– Нет.
– В мрачный период, наступивший после Четвертого Перемирия с людьми, Кдапт-проповедник провозгласил новую религию. Он был разорван в поединке самим Патриархом, но его религия тайно существует до сих пор. Кдапт-проповедник считал, что Бог создал человека по своему образу и подобию.
– Человека? Но… ведь Кдапт был кзином?
– Да. Вы всегда выигрывали, Луис. В течение трехсот лет вы выиграли четыре войны. Последователи Кдапта во время служб носили маски, изображающие человеческие лица. Они надеялись обмануть Творца и победить в войне.
– Значит, когда ты увидел глаз, смотрящий на нас из-за горизонта…
– Именно.
– Понятно.
– Мне кажется, моя теория гораздо правдоподобнее твоей. Случайный узор облаков! Ну знаешь, Луис!..
Мозг Луиса медленно начинал работать.
– Вычеркни слово «случайный». Может, строители Кольца поместили это здесь сознательно, например, для украшения или вроде какого-то указателя?
– И на что, по-твоему, это должно указывать?
– Не знаю. На что-нибудь большое. Луна-парк или суперсобор. А может, на кабинет Главного Окулиста. Принимая во внимание технику и пространство, которыми они располагали, это может быть что угодно.
– Например, тюрьма для любителей подглядывать! – неожиданно пришла на помощь Луису Тила. – Университет для частных детективов! Контрольный экран самого крупного во Вселенной приемника стереовизии! Я боялась почти так же, как и ты, Говорящий, – сказала она уже нормальным тоном. – Думала, что это… Сама не знаю, что я думала. Но я не оставлю тебя. Мы пролетим сквозь это вместе.
– Отлично, Тила.
– Если в этот момент он мигнет, мы погибнем.
– Норму обычно устанавливает большинство, – сказал Луис. – Я вызову Несса.
– О Финагл, конечно! Ведь он уже пролетел либо через это, либо вокруг него.
Луис рассмеялся громче, чем обычно. Он здорово трусил.
– Не думаешь ли ты, что Несс прокладывает нам дорогу?
– Что?
– Ведь это же кукольник. Он описал огромную дугу, зашел к нам в тыл, после чего наверняка переключил управление на скутер Говорящего. Таким образом, Говорящий его наверняка не схватит; а со всеми опасностями, которые могли бы его ждать, сначала должны будем справиться МЫ!
– Меня удивляет твое умение думать, как трус, – сказал кзин.
– Не следует недооценивать этого. Мы находимся на чужой территории, и неизвестно, кто в конечном итоге будет прав.
– Хорошо. Поговори с ним, раз уж вас объединяют такие родственные души. Что касается меня, то я лечу прямо в Глаз. Я должен знать, что за ним или в нем.
Луис вызвал кукольника.
Кукольник снова спал.
– Несс, – позвал Луис. – Несс! – повторил он громче.
Кожа на хребте кукольника нервно задрожала, появилась удивленная треугольная голова.
– Я уже думал, что придется включать сирену.
– Что-то случилось? – к первой голове присоединилась вторая, и обе беспокойно огляделись по сторонам.
Луис был не в состоянии смотреть в немигающий голубой глаз. Он отвернулся.
– Еще нет, но случится. Мои безумные приятели решили совершить самоубийство. Я не уверен, можно ли им это разрешить.
– Объясни, пожалуйста.
– Взгляни прямо перед собой и скажи, видишь ли ты скопление облаков в форме человеческого глаза?
– Вижу.
– Ты знаешь, что это может быть?
– Скорее всего, какая-нибудь буря. Что-то вроде циклона. Надеюсь, ты догадываешься, что на Кольце не может быть спиральных ветров?
– Что? – Луис даже не задумывался над этим.
– Спиральные ветры, циклоны, например, возникают благодаря действию силы Кориолиса и разницам в скорости перемещения воздушных масс на разных высотах. Каждая планета является вращающимся сфероидом. Когда две массы воздуха движутся к месту, где возникла относительная пустота, молекулярные силы как бы натаскивают их друг на друга, и возникает явление вихря.
– Несс, я ЗНАЮ, как возникают циклоны.
– Значит, ты должен знать, что на Кольце все воздушные массы движутся с идеально равными скоростями. Никаких вихрей.
– Ну, а ветер? Таким образом не возникнет даже легчайшего дуновения. Не будет никакого движения воздушных масс.
– Неправда. Теплый воздух будет подниматься вверх, а холодный – опускаться вниз. Но такие явления не могут стать причиной того, что мы видим перед собой.
– Верно.
– Что собирается сделать Говорящий?
– Пролететь через самую середину. И Тила собралась последовать за ним.
Кукольник засвистел настолько чисто, насколько чист бывает свет рубинового лазера.
– Это может быть опасно. Силовые поля скутеров защитят их от любого обычного ветра, но этот ветер не обычный…
– Я думаю, не искусственно ли он создан.
– Да… Инженеры могли придумать какой-нибудь способ вызвать циркуляцию ветра. Но такая система остановилась бы, когда прекратилась подача энергии. Не понимаю… Ага! Ясно, Луис.
– Что такое?
– Представь себе место, находящееся где-то в центре бури, в котором воздух просто исчезает, оставляя после себя пустоту. Все остальное уже очевидно. Воздушные массы движутся к этому месту спереди и сзади, если глядеть в направлении вращения Кольца, благодаря…
– И с боков тоже.
– Это неважно, – отмахнулся от его замечания кукольник. – Воздух, движущийся против «течения», будет немного легче, а по «течению» – тяжелее.
Луис мобилизовал все свое воображение, но напрасно.
– Почему?
– Воздух, вращающийся вместе с Кольцом, движется чуть быстрее, из-за чего подвергается действию минимальной центробежной силы. Он просто тяжелее и опускается вниз. Это нижнее веко глаза. Верхнее образует воздух, движущийся против «течения». Разумеется, здесь тоже возникает явление вихря, но ось его горизонтальна, тогда как на любой другой планете она была бы вертикальной.
– Здесь это, собственно, побочный эффект.
– Побочный и одновременно единственный. Нет ничего, что могло бы его остановить. Явление, которое ты видишь перед собой, может оставаться неизменным хоть тысячу лет.
– Может, и так, – сейчас Глаз казался не таким ужасающим. Кукольник прав, это было нечто вроде циклона: «Веки» были облаками, освещенными солнцем, а «зрачок» – его центром.
– Единственная проблема – то таинственное место, где исчезает воздух. Почему это происходит?
– Может, там работает какая-нибудь помпа?
– Сомневаюсь, Луис. Будь это так, циркуляции воздуха в этом районе были бы старательно запланированы.
– Значит?
– Ты обратил внимание на места, в которых конструктивный материал Кольца вышел из-под слоя земли и скал? Наверняка такая странная эрозия не была запланирована сознательно. Ты заметил, что такие места мы встречаем все чаще. Действие Глаза нарушило распределение воздушных масс на многие тысячи миль, на площади большей, чем поверхность моей или твоей планеты.
Теперь уже Луис протяжно свистнул.
– Ненис! Понимаю! В центре этого циклона должен быть метеоритный кратер.
– Именно. Понимаешь, какое это имеет значение? Конструктивный материал Кольца все-таки можно уничтожить.
– Для нас он вечен, принимая во внимание то, чем мы располагаем.
– Согласен. Но так или иначе, нужно проверить, действительно ли там есть отверстие, пробитое метеоритом.
Недавняя паника казалась Луису полузабытым сном. Аналитический холод вывода кукольника успокаивающе подействовал на него. Луис Ву отважно взглянул в огромный глаз и сказал:
– В этой частичной пустоте должен быть просто чистый и спокойный воздух. Хорошо, я передам им добрую весть. Мы все пролетим сквозь глаз циклона.
Когда они были уже возле зрачка, небо над ними потемнело. Неужели приближалась ночь? Установить это было трудно. Толстый слой облаков делал темным и мрачным даже ясный солнечный день.
От края до края Глаз был, по крайней мере, ста миль длиной, а его высота составляла около сорока миль. Сейчас его контуры казались скорее голубыми, чем белыми. Они видели полосы и утолщения развеваемых облаков. Зрачок оказался туннелем, образованным клубящимися ветрами, однако целое все еще выглядело как гигантский глаз.
Они летели прямо в глаз Бога. Зрелище было потрясающее, ужасающее и почти карикатурное. Луис готов был одновременно смеяться и кричать от ужаса. Или повернуть. Вполне хватило бы и одного разведчика, чтобы проверить, действительно ли в основании Кольца есть отверстие. Луис мог бы обогнуть Глаз по кругу и…
Однако они были уже в центре.
Они влетели в черный коридор, освещенный непрерывно вспыхивающими молниями. Воздух вокруг них был идеально спокоен, тогда как за пределами зрачка клубились облака, вспененные, словно волны. Они двигались быстрее самого мощного циклона.
– Пожиратель листьев был прав, – рявкнул Говорящий. – Это просто буря.
– Самое забавное, что он единственный не впал в панику, увидев это! – крикнул в ответ Луис. – Видимо, кукольники не суеверны.
– Я вижу что-то! Вон, впереди! – крикнула Тила.
Дыра в конце туннеля. Луис оскалил зубы в нервной усмешке и осторожно положил руки на рычаги управления. Над дырой могло сильно болтать.
Сейчас он был явно менее напряжен и взволнован, чем когда они влетели в Глаз. Что могло грозить ему в месте, которого не боялся даже кукольник?
Облака и молнии окружали их все более тесными кольцами.
Они притормозили и зависли над отверстием, уравновесив силу всасывания тягой двигателей. Приглушенный барьером рев циклона обручем сдавливал головы.
Это было так, словно они заглядывали в трубу. Разумеется, в ней исчезал воздух, но просто ли его выкачивало или, может, высасывало и отбрасывало в притаившуюся по ту сторону тонкой ленты Кольца пустоту?
Луис не заметил, когда Тила направила свой скутер вниз. Она была слишком далеко от него, мерцающий призрачный свет был слишком необычен, а он смотрел прямо в черное отверстие трубы. Правда, он заметил исчезающую в ней серебристую искорку, но не придал этому никакого значения. Только потом он услышал сдавленный испуганный крик Тилы.
Изображение ее лица на интеркоме было отчетливым. Тила смотрела вниз и была в ужасе.
– Что случилось? – крикнул Луис.