Норт Хейли. Доктор Любовь

   – Вовсе нет.
   Она встала на колени перед ним и сказала почти голосом школьной учительницы:
   – Теперь ты смотри в зеркало, и я узнаю, о чем ты думаешь.
   Когда она взяла его член в рот, Хантер застонал. От двойного импульса – от удовлетворяющей его Даффи и одновременно от ее отражения в зеркале над ними он сразу же возбудился. Задохнувшись, Хантер схватился за ее волосы. Как раз в этот момент Даффи подняла лицо к нему и – такая кокетка – лукаво улыбнулась.
   Некоторое время он предавался наслаждению, которое она доставляла ему магией своих прикосновений, а затем, чтобы не испортить восхитительного удовольствия, вскочил и побежал за презервативом.

Глава 16

   Они заснули вместе, и это был самый сладкий сон в жизни Даффи.
   Проснувшись, Хантер, конечно, опять захотел ее, но, взглянув на часы, воскликнул:
   – Черт! Мы должны уже идти.
   Даффи прижалась к нему. Просто не было никакой возможности покинуть их убежище.
   – Если речь об обеде, я не хочу есть.
   – Самолет, – сказал Хантер, притягивая ее и целуя, как если бы намеревался провести здесь с ней ночь, но тут же пояснил: – У меня утром встреча в Новом Орлеане, так что мы должны успеть на самолет.
   Даффи потянулась.
   – Должно быть, мы долго спали.
   Хантер погладил ее бедро.
   – Долго. Будь это любая другая встреча, я бы плюнул на нее, но сейчас не могу. Я собирался улететь на последнем ночном самолете.
   Она улыбнулась и потянулась поцеловать его.
   – Все в порядке. Я ведь и сама работаю, если ты не забыл.
   Он кивнул и сел, легко коснувшись рукой ее глаз.
   – Даффи…
   – Да?
   – Я знаю, что уже говорил тебе это, но спасибо, что поехала со мной в Вегас.
   Даффи кивнула, снова взглянув на свое отражение в зеркале. Она так полно отдалась ему, что хорошо понимала, за что благодарил ее Хантер.
   – Спасибо, что попросил меня об этом, – ответила она и встала с постели.
   Он с сомнением посмотрел на ванну, покачал головой:
   – Вода уже давно остыла. Хочешь принять душ?
   – Было бы здорово, – отозвалась Даффи. – Но мы же можем опоздать на самолет.
   Хантер улыбнулся и сказал:
   – Когда нужно, я могу и воздержаться.
   Но Даффи устроила ему невообразимо тяжелый душ, бросая мыло и наклоняясь, чтобы поднять его, потом поднося скользкий брикет к его ногам и паху. Наконец Хантер схватил ее за руки и воскликнул:
   – Вставай под душ, или я сейчас же овладею тобой!
   Даффи несколько притихла и попросила передать ей шампунь. Она никогда не хотела мужчину так часто, как хотела Хантера; никогда не чувствовала себя так свободно в выражении своего желания. И эта свобода вскружила ей голову.
   Но пора было возвращаться домой.
   Возвращаться к реальности.
   И пока они вытирались, одевались, упаковывали вещи, Даффи не могла не задаваться вопросом, продолжится ли волшебство их отношений по возвращении к каждодневной жизни.
   И, стоя рядом с Хантером в ожидании лимузина, который должен был отвезти их в аэропорт, она пообещала себе сделать все от нее зависящее, чтобы волшебство не нарушилось.
   Спустя три дня Даффи начала спрашивать себя, уж не приснилось ли ей все это. Они возвратились ночным воскресным рейсом, Хантер довез ее до дома, поцеловал на прощание и исчез.
   Сейчас, слоняясь около здания суда, Даффи чувствовала себя идиоткой в квадрате. Во-первых, потому что она так остро скучала по человеку, которого едва знала. Во-вторых, потому что около офиса своего зятя подкарауливала его встречу с нежной беспомощной практиканткой – только затем, чтобы увидеть, как они вместе отправляются к зданию суда.
   Ну, Даффи, для юриста и практикантки из юридической школы совершенно естественно посещение суда.
   К тому же, Даффи, совсем непохоже на тебя переживать из-за человека, который не дает о себе знать.
   Даффи понимала, что не должна винить Хантера.
   У нее и самой было мало свободного времени. Ей было поручено освещение происходящего на джазовом фестивале. Она должна была представить фоторепортаж, отражающий его повседневную жизнь. Однако Даффи склонялась к передаче этой работы кому-нибудь еще с тем, чтобы получить настоящую журналистскую работу.
   Или стать частным сыщиком, подумала она, сдерживая невеселый смешок. Она следила, как Дэвид и Нина приближаются к входной двери; Дэвид обнял практикантку за плечи. Даффи нахмурилась. Ради сестры она была полна решимости раскрыть правду. Никакой мужчина не вправе обманывать ее сестру, оставаясь при этом безнаказанным.
   В то же время забота о Джонни отвлекала ее от волнений по поводу того, не совершила ли она глупость, переспав с Хантером. Но даже когда Даффи преследовала парочку, ее мысли были заняты им.
   Была ли она только последним его завоеванием? Может быть, даже в этот момент в какой-нибудь запертой комнате он рассказывает историю о курочке, которую потоптал петух в предыдущие выходные? От такого предположения Даффи вздрогнула, но она не была столь наивной, чтобы не допустить такую возможность. Мужчина в конце концов всегда остается мужчиной.
   Но Хантер был не таким. Он прислал ей цветы и оставил несколько сообщений, в последнем из которых сказал, что вынужден лететь в Солт-Лейк-Сити на переговоры.
   Даффи вздохнула, жалея, что он не пригласил ее с собой, но потом поняла, что глупо об этом мечтать.
   Несмотря на то, что она отдалась ему. Полностью. Ничего не утаив.
   Сделала ли Нина то же самое? Дэвид убрал руку с плеч молодой женщины, и сейчас они бок о бок входили в вестибюль. Даффи ринулась через металлоискатель, обдумывая ситуацию. Адвокатам разрешалось успокаивать своих клиентов. А хороший детектив не спешит с заключениями.
   Благодаря нескольким нишам и выступам вестибюля Даффи удалось остаться незамеченной. Она подошла достаточно близко, чтобы услышать, как Дэвид сказал:
   – Не волнуйся. Я все скажу сам.
   Даффи не знала, что и думать. Ей казалось, что с тех пор, как Дэвид познакомился с ее сестрой, он стал их общим голосом до такой степени, что Джонни почти не приходилось ничего говорить.
   Однако Джонни утверждала, что она счастлива. Так, может быть, она и не возражала против подчинения Дэвиду?
   Даффи выскользнула из своего укрытия и тенью проследовала за парочкой по вестибюлю, надеясь, что Дэвид не обернется и не засечет ее за столь непотребным занятием. Правда, на этот случай она приготовила историю. Якобы она собирает материал об истории строительства здания суда. Это было явно притянуто за уши, но догадается ли об этом Дэвид?
   Даффи решила, что до тех пор, пока он увлечен маленькой мисс Ниной, не догадается. Она сомневалась, что он так смотрит на всех своих клиентов или даже сотрудников.
   Пара остановилась у одной из дверей, Дэвид открыл ее, и они вошли. Даффи приблизилась, заметив, что это, похоже, был зал судебных заседаний. Она было заколебалась, но, подумав о своем журналистском статусе, вошла.
   Она знала, что пресса всегда вхожа в этот зал.
   Даффи вспомнила о рядах репортеров на докладе Хантера, и, конечно, это повлекло за собой образ Хантера. И безусловно, мысли о нем вызвали в памяти их занятия любовью.
   Только удар молоточка привел ее в чувство. Даффи скользнула на первое же замеченное свободное место и огляделась.
   Дэвид сидел впереди за одним из столов, Нина – около него. Напротив них расположились угрюмого вида женщина в плохо сидящем на ней темно-синем костюме и крупный мужчина, сразу не понравившийся Даффи. Судья, находясь на некотором возвышении, пролистывала документы.
   Оглядев группу встревоженных и суровых мужчин и женщин, Даффи почувствовала себя очень неуютно. Она многое бы отдала, чтобы быть сейчас с Хантером Джеймсом в Солт-Лейк-Сити.
   И не только заниматься сексом.
   Предаваться любви.
   Даффи вздохнула.
   Молоток ударил еще раз, и она услышала, что кто-то провозглашает дело Уэст против Уэста.
   Дэвид и его практикантка поднялись. Поднялись и женщина в темно-синем костюме с ее клиентом. Даффи прекратила думать о Хантере и стала внимательно слушать.
   Она не могла не отдать должное зятю. Он спрашивал, выведывал подробности и хитрил с другой стороной. Не успела Даффи и глазом моргнуть, как судья назначила бывшему мужу Нины платить алименты и поддерживать ребенка, а также ввела в его жизнь существенные ограничения.
   Молоток ударил опять, и Дэвид быстро повлек Нину к двери.
   Даффи следила за ними, помимо своей воли находясь под сильным впечатлением от произошедшего. Женщина-адвокат тоже увела своего клиента из зала заседаний, и Даффи вздрогнула, перехватив его взгляд, когда они проходили мимо нее.
   Браво, Дэвид, подумала она. Он делал хорошее дело, помогая женщине. Может, он и невиновен во всех тех прегрешениях, в которых Даффи обвиняла его. И возможно, пора ей уже примириться с выбором сестры.
   Чтобы окончательно увериться в этом, Даффи поспешила наружу и последовала за зятем и его клиенткой, когда они вышли из здания суда. Никакой остановки в почасовом мотеле, никакого длительного дневного ленча.
   Они поехали прямо на работу, оставив Даффи наедине с ее собственными проблемами.
   Хантер сидел в гостиничном номере, сжимая в руках телефон. С помощью крошечного устройства он мог продавать и покупать товар, выходить в Интернет, вызвать любого из своих служащих.
   Но он не мог найти Даффи.
   Он не знал зачем, но ему было просто необходимо поговорить с ней, услышать ее голос.
   Хотя это не имело никакого смысла.
   Конечно, они великолепно слетали в Вегас. Он занимался сексом так, как никогда и не мечтал. Он был потрясен до глубины души ее ответным чувством. Он хотел продолжения, но только теперь он начал сознавать, что лежало между ними.
   А сейчас он даже не мог поговорить с ней по этому проклятому телефону.
   «Не ругайся. Только не в моем доме».
   Хантер услышал голос матери, звучащий внутри его, и не мог не улыбнуться. Может, если он перестанет употреблять грубые слова, он найдет Даффи.
   Погруженный в эти мысли, он снова набрал ее домашний номер.
   И действительно – она ответила!
   Мысленно пообещав послать дюжину роз долготерпеливой и мудрой Тельме Джеймс из Пончатулы, штат Луизиана, Хантер сказал:
   – Даффи, что случилось? – Как будто это она позвонила ему.
   – Хантер, вот сюрприз!
   Сюрприз. Ничего себе! Ведь он послал ей цветы. Звонил по крайней мере три раза в день. Так почему сюрприз?
   – Связь прерывается, – произнесла она.
   Хантер сжал трубку и, стараясь говорить спокойно, объяснил:
   – Меня засунули в Солт-Лейк по крайней мере на несколько дней.
   – Сейчас я тебя слышу нормально.
   – Хорошо, – отозвался он, колеблясь, стоит ли ему сказать Даффи, как сильно он скучает по ней.
   И как это его удивляет.
   – Работа есть работа, – сказала Даффи.
   Хантер кивнул. Бесполезное движение для телефонного разговора.
   На линии повисло молчание, увеличивая его телефонные счета, но ничем ему не помогая. Наконец он сказал:
   – Даффи!
   – Да? – Ее голос чуть дрогнул, подав Хантеру некоторую надежду.
   – Если ты не занята в эти выходные…
   – Да? – На этот раз вопрос звучал более сдержанно, и Хантер почти потерял самообладание.
   Но не для этого же он поднялся со дна общества!
   – Хочешь поехать со мной в Пончатулу?
   – В Пончатулу?
   Все правильно. Даффи, девушка из привилегированного района, не может не думать, что он подшучивает над ней. Возможно, она считает, что Сити-Парк – это пригород Нового Орлеана. Ладно, за некоторые вещи Хантер отказывался извиняться.
   – Мой родной город, – объяснил он.
   Снова повисло молчание. Хантер обозрел одинокую комнату своего номера в самом шикарном отеле Солт-Лейк, представив Даффи с ним на кровати в Вегасе, ее лицо в экстазе, когда он возводит ее на вершину наслаждения. Но другие образы перекрыли видение, в особенности память о пресловутой Эмили, посмеявшейся над ним, когда он имел наглость предложить проводить домой королеву.
   – Буду рада поехать с тобой, – мягко ответила Даффи.
   Хантер уставился на трубку. Она действительно согласилась? И почему это так много для него значит?
   – Прекрасно, – сказал он. – Я заберу тебя рано утром в субботу. Боюсь, я не вернусь до позднего вечера пятницы.
   – Хорошо, – отозвалась она. – Да и у меня мероприятие в пятницу ночью, о котором я должна сделать репортаж.
   – О, – сказал Хантер.
   Или он ожидал, что она только и делает, что сидит у телефона?
   – Хантер!
   Теперь настала его очередь сказать «Да?», которое, когда его произнесла она, свело его с ума.
   На линии раздались гудки, и Даффи, к его крайнему разочарованию, сказала:
   – Увидимся в субботу. Мне звонят.
   И, положив трубку, Хантер остался один в номере. До субботы было еще целых три дня.
   Даффи заставила себя ответить на другой звонок, сознавая, что если останется на линии еще хоть минуту, то сорвется и словно глупый подросток, переживающий свое первое увлечение, закричит Хантеру, как он ей необходим.
   А Даффи Лэндри никогда не нуждалась в мужчине.
   Правильно. Однако она как раз и поступила как юнец, ответив на другой звонок и не подумав, что все в жизни меняется. Иначе отчего ей показалось, словно свет в ее комнате померк в ту минуту, когда Хантер повесил трубку?
   Ей звонила Джонни, Даффи зажмурилась и попыталась сосредоточиться.
   – Ты оставила мне сообщение с просьбой позвонить тебе, – сказала Джонни в своей сдержанной и спокойной манере.
   – Да, оставила. – Но сейчас единственным человеком, с которым она хотела бы разговаривать, был Хантер. Нет, это неправда. Она действительно просила Джонни позвонить ей. – Я хотела сказать тебе кое-что, – начала Даффи.
   – Если это о Дэвиде, то я не хочу ничего слышать, – прервала ее Джонни.
   – Почему?
   – Я знаю, ты думаешь о нем плохо, и, если ты хочешь доказать это мне, я просто не буду тебя слушать.
   – Ну и ну!
   – Нет, у меня для тебя хорошая весть.
   – Но ты что-то предприняла?
   – Я только проследила за ним.
   – Даффи!
   – Я пыталась помочь.
   – Мне не нужна никакая помощь, – решительно произнесла Джонни.
   – Но если Дэвид встречается с кем-нибудь еще, неужели ты не хотела бы узнать?
   – Что это изменит?
   – Что изменит? – Даффи чувствовала, что ее голос возмущенно взмыл вверх. – Да это меняет абсолютно все.
   – Я вышла замуж за Дэвида и не оставлю его, – сказала ее сестра мягко, но непреклонно.
   – Даже если он обманывает тебя?
   Даффи знала, как строго Джонни относится к соблюдению верности; как могла она делать исключение для собственного мужа? Одной из причин, почему Даффи сомневалась, выйдет ли она когда-нибудь замуж, было то, что она не могла поручиться за себя, так как слишком походила на свою мать.
   – Я не хочу ничего знать, – сказала Джонни.
   – Почему?
   Долгое молчание повисло в трубке, и Даффи на этот раз не прерывала его, ожидая, что сестра подберет нужные слова.
   Наконец Джонни сказала:
   – Папа не вмешивался в мамину жизнь.
   – Вот те на! – прошептала Даффи.
   Она несколько раз повторила эту фразу, не отделяя слов друг от друга, словно ее словарный запас сократился до этого одного-единственного слова.
   Она хотела поспорить с сестрой, убедить ее, что отношения их родителей не должны определять ее собственную судьбу. Но Джонни не хотела слушать никакие доводы, а если Дэвид действительно только помогает практикантке в юридических вопросах, то у ее сестры нет повода волноваться.
   – Мне надо идти, – сказала Джонни решительно. – Няня привела Эрику с прогулки. Я ценю твою попытку помочь, но оставь это, ладно?
   – Хорошо, – ответила Даффи.
   Телефон загудел ей в ухо, это сестра положила трубку.
   Даффи все еще держала трубку, обдумывая позицию Джонни и укоряя себя за то, что не спросила у Хантера, в каком отеле он остановился. Ей стоило хотя бы записать номер его телефона, прежде чем отвечать на другой звонок.
   Даффи не помнила, когда чувствовала себя такой одинокой.

Глава 17

   Субботнее утро выдалось холодным и ясным, больше похожим на весну, чем на раннее лето в Луизиане. Проснувшись, Даффи уютно закуталась в одеяло, но тут же сбросила его, вспомнив, что сегодня за день.
   Хантер заедет за ней в девять и повезет в Пончатулу.
   А сейчас уже восемь сорок пять!
   Вскочив с кровати, Даффи схватила пеньюар, лежавший в изножье, и замерла, остро ощутив прикосновение ткани к обнаженной груди. Несмотря на то что много раз и мать, и сестра наставляли ее, Даффи продолжала спать нагишом.
   Пятнадцать минут. Они позволяли ей быстро глотнуть чашечку кофе, прежде чем принять душ. Даффи обожала утренний кофе. Перед тем как начать новый день с Хантером, ей надо было прийти в себя.
   В этот момент раздался громкий звонок в дверь, слышный на весь коттедж, не исключая и ее спальни в глубине дома.
   Это не Хантер! Нет еще!
   Она еще не была готова к встрече с ним после того чопорного телефонного разговора и недельного перерыва, прошедшего с их фантастической поездки в Лас-Вегас. Сейчас она просто не знала, что ему сказать.
   Зазвонили вновь. Очевидно, Хантер не любил ждать. Даффи плотно запахнула пеньюар, пробежалась расческой по волосам.
   Она была уже около двери, когда вспомнила, каким прозрачным был ее пеньюар. Даффи на секунду остановилась, но потом все же помчалась к двери.
   Ладно. Она решила, что это только немного встряхнет Хантера, и распахнула дверь.
   Хантер стоял на пороге, именно такой, каким она и представляла себе его. В его руках дымились две чашечки кофе, под мышкой он держал бумажный пакет.
   – Кушать подано, – объявил Хантер.
   Даффи видела как восхищенно он осматривает ее всю – от всклокоченных волос до кончиков пальцев на ногах.
   Она стояла в проеме двери, упиваясь его жадным взглядом. На нем были брюки цвета хаки, тенниска, теннисные туфли, на руке красовались неизменные старые часы. Ничего особенного. Действительно ничего, что бы указывало на его значительный счет в банке.
   Но Даффи это не заботило. Ее интересовали его улыбка, свет в его глазах и тот обжигающий, такой прямой взгляд, насквозь пронизывающий ее.
   Тук-тук-тук – какой-то назойливый стук отвлек Даффи. Ее соседка, достаточно состоятельная для того, чтобы нанять садовника, вышла с утра пораньше, чтобы подрезать кусты, а заодно, возможно, и что-нибудь заметить – чтобы было о чем посплетничать с подругами за чаем.
   Даффи дружески помахала Хантеру рукой. При этом ее пеньюар распахнулся, и соседка неодобрительно поморщилась, не отрываясь от своей работы.
   Сдерживая смех, Даффи предложила:
   – Может, ты войдешь?
   – Хорошая идея. – Одарив соседку приветливой улыбкой, Хантер последовал за Даффи. Войдя в дом, он сказал: – Достаточно одного взгляда на тебя в этом халатике – если это так называется, – чтобы все соседи стали обсуждать тебя.
   Даффи покраснела, однако даже не сделала попытки запахнуть пеньюар.
   – Кофе! – Она протянула руку, но Хантер покачал головой.
   – Сначала другое. – Он поставил на стол чашки и положил туда же пакет.
   Потом он раскрыл объятия навстречу Даффи – как раз тогда, когда и она бросилась к нему.
   – Эта неделя была самой длинной в моей жизни, – прошептал Хантер, гладя ее по волосам и покрывая поцелуями ее лицо и шею.
   – И для меня тоже. – Даффи вцепилась в него, ее гордость была забыта, опасения отступили.
   Накануне она пообещала себе держать его на некотором расстоянии. Она собиралась быть с ним приветливой, однако показать, что вовсе не без ума от него. Она хотела, чтобы Хантер понял, что одного – пусть даже фантастического – свидания недостаточно, чтобы добиться и завоевать Даффодил Лэндри.
   – Где твоя спальня? – Хантер почти не отрывался от ее губ.
   Его глаза были такими же темными, его взгляд так же горел, как это было и в Лас-Вегасе. Тело Даффи уже ответило ему. Она была влажная от ожидания, что он наполнит ее, овладеет ею и введет ее в рай сладостного освобождения.
   Улыбаясь, она поманила его пальцем:
   – Иди за мной.
   – Только попытайся убежать от меня, – пригрозил Хантер, не понимая, зачем он спросил про спальню. Один взмах пальцем – и этот прозрачный кусок материи распластался бы по полу и они бы уже так и не дошли до спальни. – Господи, как я скучал по тебе! – сказал он, понимая, что мог бы повторять это снова и снова.
   Даффи улыбнулась и протянула ему руку. Хантер взял ее за руку, удивляясь, что одна неделя вдали от женщины, которую он совсем только недавно встретил, могла настолько изменить всю его жизнь.
   Они оказались в просторном холле. В любое другое время Хантер поинтересовался бы окружающей его обстановкой; естественно, ему хотелось знать, как живет Даффи. Но сейчас он не мог ни о чем думать; его не покидало ощущение, что если они тотчас не упадут в объятия друг друга, то в мире будет что-то не так.
   Забавно, но Хантер помедлил, подумав о кофе: его можно использовать в качестве мостика, темы для разговора, начав который они могли бы перейти к главному. Но к радости Хантера, им не понадобилось никакой подготовки. Неужели жизнь могла быть еще лучше?
   Даффи провела его в комнату, где большую часть пространства занимала кровать с пологом на четырех столбиках. Остановившись у кровати, она позволила своему сексуальному пеньюару соскользнуть на пол.
   О да, подумал Хантер, жизнь может быть еще прекраснее.
   Даффи дотронулась до его ремня, но он опередил ее. Хантер сдернул ремень, сбросил туфли, при этом он не отрывал взгляда от ее тела.
   Все еще стоя, он притянул Даффи к себе. Она подалась к нему, и он с наслаждением взял губами ее сосок.
   – Никогда не уходи так надолго, – прошептал он. Даффи то ли застонала от переполнявших ее чувств, то ли усмехнулась.
   – Ушел ты, а не я.
   – Да, правильно, но я больше не буду. – Хантер оторвался от ее груди и сказал: – По-моему, я не могу без тебя.
   Даффи погладила его по подбородку, шаловливо блеснув глазами.
   – В таком случае почему бы тебе не добиться быстрого успеха? – И, задвигавшись в страстном танце желания, она повалила его на кровать, на смятые шелковые простыни и кружевные подушки.
   – Я на небесах, – сказал Хантер и скользнул в ее влажное тепло, соединяясь с ней.
   Они двигались настолько синхронно, что казалось, будто они4делали это всегда, еще до рождения.
   Хантер двигался над ней, приподнимая ее бока, чтобы как можно лучше утолить свою жажду обладания ею. И Даффи отвечала ему. Темп все убыстрялся; стоны и нежные бессознательные фразы, произносимые ею, обволакивали их в страстном мире, где существовали только они двое.
   Кровь стучала в ушах Хантера, эти удары сливались с криками Даффи. Хантер сильнее прижал ее к себе и с громким стоном кончил в нее.
   Очень долго он лежал неподвижно; потом медленно, сквозь память об оргазме, подумал, что, возможно, слишком давит своим весом на Даффи. Поворачиваясь, он встретил ее взгляд, светящийся, удовлетворенный, улыбающийся.
   – О! – прошептала она.
   – О! – эхом отозвался Хантер, улыбнулся, повернулся на бок к ней лицом и легонько погладил ее живот. – Если бы я знал, что кофе окажет такой возбуждающий эффект…
   – Глупый, это ты возбуждаешь. – Она тоже повернулась на бок, теперь они лежали лицом к лицу.
   – Ну, спасибо вам, мадам, – сказал он. – Мне в свое время много чего говорили, но так сказала только ты.
   – Потому что тебя окружали невнимательные люди. – Она поцеловала его в плечо, потом со стоном откинулась.
   – Ты готова к еще одному грандиозному уик-энду?
   Хантер понимал, что приглашение поехать с ним в Пончатулу было своего рода проверкой: он должен был знать, как девушка из привилегированной части города воспримет истинный мир Хантера. После роскоши Лас-Вегаса он думал шокировать Даффи своей прошлой нищетой, возможно, проверить, не оттолкнет ли это ее от него. Однако сейчас Хантер уже не знал, зачем он все это затеял. Он просто не мог себе представить, как провести выходные – да и любой другой день – без нее.
   – Готова в любой момент. – Даффи приподнялась и облокотилась на подушки.
   Хантер не мог бы то же сказать о себе. Ему остро захотелось провести этот день прямо здесь, в спальне Даффи. Если бы он не обещал матери навестить ее, он бы повторил все снова. Но теперь он сделал бы это нежно и медленно…
   Даффи, слегка нахмурившись, положила свою руку на внутреннюю сторону бедра.
   – Что-то не так? – Хантер привстал. – Я чем-то обидел тебя? – Он готов был ударить себя, если бы это было так.
   Забавное, почти веселое выражение появилось на ее лице, когда она подняла руку.
   – Нет, – сказала она растерянно, – но мы так спешили, что кое о чем забыли.
   Хантер перевел взгляд с ее руки, где блестела влажная полоса, к бедру и хлопнул себя по лбу.
   – Без презерватива!
   Даффи кивнула.
   – Первый раз в моей жизни, – сказал он, пытаясь определить, расстроена ли она тем, что он забыл об ответственности, о которой так пылко проповедовал всего неделю назад.
   Хантер знал, что если и существует женщина, которая может заставить его забыть о правилах, то это Даффи. Ее воздействие на него было удивительным.
   – Ну-у, – сказал он, растягивая слова, – ну-у. Извини. Это полностью моя вина.
   Даффи села, снова опустив руку на бедро. Выражение ее лица было каким-то странным.
   – Ты расстроена?
   Она покачала головой и тихо проговорила:
   – Это ощущение… какое-то хорошее, настоящее. Я имею в виду, это первый раз в моей жизни, когда я занималась сексом без презерватива.