Нортон Андрэ. Проклятие эльфов

   И Парт отлично знал, что так набило ему оскомину.
   Новая ученица, Шана.
   Волшебник повертел кубок в руках, наблюдая за игрой света на матовой металлической поверхности и в то же время не замечая ее. Шана представляла собой настоящую проблему, и, похоже, эта проблема становилась все серьезнее.
   Каким-то непонятным образом она научилась закрывать свой разум даже от него, Парта Агона. Девчонка неизвестно как приобрела такую силу, что все попытки Парта проникнуть за ее мысленный щит оканчивались неудачей. Уже одного этого довольно было для тревоги. Ведь сила и влияние Парта основывались на том, что он точно знал, о чем думают все остальные. А Шана превратилась в прореху в этом знании, в черное пятно, внушающее немалое беспокойство.
   Более того, она отобрала нескольких ровесников и принялась обучать их точно таким же фокусам! Черное пятно начало расширяться. Парт Агон был чрезвычайно этим недоволен. Но и это ведь еще не все...
   Парт откинулся на спинку кресла, сжимая кубок в руках, и погрузился в размышления. Девчонка скверно влияет на окружающих. Она задает мастерам вопросы, на которые нет ответов и которые лично он вообще не желал бы слышать. Например, почему волшебники продолжают скрываться. Почему они никогда ни во что не вмешиваются, кроме тех случаев, когда их невозможно засечь. Почему они не помогают людям - даже тем, которые наделены магическими способностями. Она явно предполагала, что старшие волшебники то ли трусы, то ли лентяи - а то и вовсе то и другое вместе. Она подбивала учеников на прямое выступление против эльфов.
   Ученикам не нравились ответы, которые они получали от своих наставников. Или отсутствие этих ответов. И казалось вполне возможным, что они начнут действовать самостоятельно.
   Эта мысль неизбежно влекла за собой другую.
   "Я теряю контроль над ситуацией".
   Эта мысль была наихудшей. Волшебник стиснул в руке холодный металл кубка и скрипнул зубами, сдерживая вспышку гнева. Пламя свечей слегка трепетало от сквозняка.
   Шана действовала против него. Но она всего лишь девчонка - она не могла проделать это все самостоятельно. Так кто же стоит за ней? Кто из обитателей Цитадели научил девчонку этим фикусам? Это не Денелор.., нет, только не он. Этот ленивый дурень просто не смог бы научить девчонку даже половине того, чему она научилась за эту зиму.
   Но если не Денелор, то кто же это?
   Парт быстро перебрал в уме всех старших волшебников, но так и не нашел ни малейшей связи между кем-либо из них и Шаной. Половина из них вообще не подозревала о существовании девчонки - слишком уж глубоко они ушли в собственный мир иллюзий, транса и грез. Вторая половина о Шане знала, но нимало ею не интересовалась. Они вели извечную борьбу за власть в микровселенной Цитадели, и их не волновало то, что происходит во внешнем мире. И никто из них не пожелал бы доверить безопасность своей драгоценной шкуры безрассудным детям, особенно если бы они узнали, что затевают их ученики.
   Но как вести себя с этими юнцами - вот в чем проблема? Точнее, как вести себя с Шаной, зачинщицей всего этого безобразия? Строго говоря, она пока что ничего не сделала, равно как и все остальные ее приятели. Парт не мог даже доказать, что она что-либо замышляет. А если бы даже и мог, это мало чем помогло бы. Мысли - еще не преступление. До тех пор, пока эти дети не предпримут открытых действий, явно представляющих опасность для Цитадели, Парт мог лишь наблюдать за ними.
   А даже если он и поймает Шану на каком-нибудь проступке - например, на том, что она без позволения своего мастера приведет в Цитадель какого-нибудь полукровку, - все равно круг наказаний, которые он сможет или посмеет применить к ней, весьма ограничен.
   Изгнать девчонку из Цитадели нельзя - эльфийские лорды живо ее сцапают, допросят как следует и узнают о гнезде полукровок, притаившемся у них под носом.
   Парт отчаянно желал, чтобы руки его сейчас сжимали не кубок, а шею Шаны. Он с удовольствием придушил бы негодяйку... Увы, этого он не имел права сделать, даже если бы поймал ее на горячем. Существовали определенные законы, вызванные печальными событиями, что разделили волшебников в конце войны. Даже если бы Шану поймали на совершении какого-то преступления и даже если бы все обитатели Цитадели признали ее виновной и согласились, что ее действия представляли угрозу для Цитадели, все равно самое худшее, что грозило девчонке, - это изгнание обратно в пустыню, откуда она и пришла.
   Парт Агон никак не мог от нее отделаться - ведь Шана и вправду пока что ничего не сделала. А вершить суд, исходя из одних лишь предположений, остальные волшебники ему не позволят.
   "Я желаю знать, чего она добивается. Я желаю знать, кто за ней стоит!"
   Еще никогда в жизни Парт Агон не испытывал подобного разочарования. С тех самых пор, как он оказался в Цитадели и попал под покровительство самого могущественного из тогдашних волшебников, и до нынешнего момента его жизнь была сплошным восхождением к вершинам власти. Еще никто и никогда не осмеливался перечить ему. Никто и никогда не бросал ему вызов. Это произошло впервые. И Парту не нравилось это ощущение.
   Парт Агон просидел в кресле весь вечер, стараясь придумать какой-нибудь способ отделаться от девчонки или взять ее под контроль, но так ни к чему и не пришел. Свечи догорели, и ученик - его собственный ученик, а не один из этих юных мятежников! - заменил их. А Парт все никак не мог отыскать решение проблемы.
   В конце концов он вынужден был признать, что девчонку придется пока что оставить в покое. Волшебник поставил пустой кубок на маленький столик, расположенный рядом с креслом, и выпрямился, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Парт оглаживал бороду, заставляя себя смириться с принятым решением.
   Да, девчонку все-таки нужно оставить в покое. До тех пор, пока она не привлечет внимание эльфов к полукровкам. Тогда он сможет что-то предпринять против нее.
   Парт Агон кивнул, отвечая на собственные мысли, и снова наполнил кубок. Как ни странно, но прийти к этому выводу оказалось куда легче, чем он думал. Это был не конец, а всего лишь отсрочка. Девчонка безрассудна и опрометчива, а значит, вполне может натворить немало сумасбродств. Если повезет, на одном из них он ее и подловит.
   "А тогда она будет в моих руках!"
   Измученный металл треснул в стиснутых пальцах, и ножка кубка переломилась надвое. Парт Агон этого не заметил.
   - Великие Предки, как мне все надоело! - в сердцах произнес Валин, бросил книгу на подушку и уставился на мрачные темные ели, маячащие за окном. Поместье Чейнара было совершенно не похоже на все, что Валину приходилось видеть прежде. Здесь не было светящихся потолков, какими гордились большинство эльфийских жилищ. Днем здесь довольствовались естественным освещением, проникающим через окна и стеклянные крыши. По ночам же Валину приходилось зажигать собственный магический светильник либо пользоваться фонарями или свечами. В этом поместье явно старались не расходовать магию понапрасну.
   Да, среди вассалов и союзников лорда Дирана Чейнар был той силой, с которой стоило считаться.
   Сегодня Валин счел нужным зажечь свет, когда день еще только клонился к вечеру. Над поместьем нависало низкое, темное, сланцево-серое небо. Капли дождя падали с ветвей и пеленой висели в воздухе.
   Тень чихнул и почесал нос.
   - Я думал, ты собираешься чему-то поучиться у лорда Чейнара, - заметил он и попытался прочистить нос. - Но с тех пор, как мы сюда приехали, мы только и делаем, что сидим в комнате или ездим под дождем, - и Тень еще раз чихнул.
   - Ездим под дождем и подхватываем простуду, - отозвался Валин, почувствовав себя виноватым. - Извини, Тень. Это я виноват, что ты простыл. Нам не следовало вчера выезжать из дома. Не надо мне было поступать, как избалованному отродью, и настаивать на этой верховой прогулке, но я просто больше не мог ни минуты оставаться...
   - Да знаю, знаю, - Тень высморкался и отхлебнул горячего чаю. - И ты не виноват, что эльфы не могут простудиться. Мне бы ваше здоровье!
   Валин виновато пожал плечами.
   - Хотел бы я уметь это лечить... - Он снова выглянул на улицу. Мрачный лес выглядел по-прежнему. - И еще я бы хотел, чтобы нам было чем заняться. Хоть чем-нибудь.
   - А я полагаю, что нам обоим стоит радоваться уже тому, что лорд Чейнар обращает на нас мало внимания, - заметил Тень и тоже устроился у окна. - Благодаря этому нам будет намного легче в случае чего исчезнуть из дома.
   Валин краем глаза взглянул на двоюродного брата. Тень оправился от избиения так быстро, что даже на Валина это произвело немалое впечатление. Правда, сейчас Меро держался значительно тише обычного. Но, возможно, причиной этому была простуда.
   Тень пристроил руки и подбородок на подоконнике и уставился на мокрые ели так, словно они внушали ему неизъяснимое очарование.
   - В целом же, - протянул Тень, - я предпочту поскучать. Лучше уж скучать, чем беседовать с надсмотрщиками лорда Чейнара, которые хотят вызнать всю мою подноготную.
   Валин мысленно дал себе пинка. Нельзя же быть таким ослом! Конечно, лучше скучать, чем привлекать к себе внимание! Это же любой дурак должен понимать! Чем тише они будут сидеть, тем меньше вероятность того, что лорд Чейнар захочет что-нибудь уточнить у Дирана, и, чего доброго, упомянет в разговоре о "телохранителе" Валина. И тем меньше вероятность, что люди Чейнара примутся расспрашивать Тень.
   Когда они только-только прибыли в имение, Чейнар принял Валина в своем кабинете. Он обращался с юношей с той же холодной любезностью, что и со своими вассалами. Он лишь мельком взглянул на запечатанное письмо лорда Дирана, которое вручил ему Валин, потом бросил конверт на стол вишневого дерева, подался вперед и кинжально-острым взглядом пригвоздил Валина к стулу.
   - Я хочу, молодой Валин, чтобы ты понял одну вещь, - абсолютно бесстрастно произнес он. - Ты теперь находишься у меня в имении, а не у своего отца. И исполнять ты будешь мои приказы. Тебе ясно?
   - Да, мой лорд, - покорно пробормотал Валин. Чейнар уселся. На мгновение по его лицу скользнуло удовлетворенное выражение.
   - В таком случае мы с тобой поладим, - спокойно сказал Чейнар. Сожалею, но в настоящий момент я не имею возможности развлекать тебя - мое внимание сейчас всецело занято неотложными делами. Впоследствии я выберу момент и займусь тобою. А пока я только хочу убедиться, что ты понял, как теперь обстоят дела. Ты понял?
   - Целиком и полностью, мой лорд, - отозвался Валин, уставившись взглядом в сцепленные руки.
   - Отлично.
   Валин поднял глаза и перевел взгляд на выскобленное дерево стола. Чейнар встал. Он явно ожидал, что теперь юноша уберется из кабинета, и побыстрее.
   - За дверью сидит раб. Он покажет тебе твои покои. Я уверен, что они тебя устроят.
   И, не дожидаясь ответа, Чейнар развернулся и вышел. Слегка ошеломленный Валин смотрел ему вслед.
   С тех пор он ни разу еще не встречался с лордом. Валина предоставили самому себе. У юноши не раз возникало впечатление, что суровые манеры Чейнара считались здесь обязательными для подражания. Имение, расположенное на границе с дикими землями, с трех сторон окружали высокие темно-зеленые чуть ли не черные - ели с раскидистыми лапами, почти не пропускавшими солнечный свет. А по ночам эти ели служили прибежищем сотен сов - во всяком случае, казалось, что их там сотни. А кроме того, все то время, что Валин провел в имении, здесь буквально каждый день шел дождь.
   Конечно, ни о какой охоте в таких условиях не могло идти и речи разве что с ловчими птицами - ястребы Валина были наделены достаточно скверным характером, чтобы ринуться за добычей даже в самую чащу деревьев. Но ястребы не желали летать в такую отвратительную погоду. Так что после того, как один его ястреб-тетеревятник упустил добычу и вернулся к своему хозяину в полнейшей ярости, Валин решил больше не испытывать судьбу. Тетеревятник и без того чуть не проехался когтями ему по лицу, и только вмешательство Тени заставило хищную птицу утихомириться.
   На охоту с гончими тоже можно было не рассчитывать - Чейнар не держал охотничьей своры. Его собаки охраняли бараки с рабами, и их было не настолько много, чтобы впустую приставлять часть из них к такому дурацкому делу, как охота.
   Так что единственным доступным развлечением и занятием оставались верховые прогулки - по холодному и мрачному хвойному лесу, где с ветвей постоянно капало, даже если дождь и прекращался на время.
   Помимо этого, заняться юношам действительно было особо нечем. Прежде, в поместье у отца, Валину часто казалось, что ему скучно. Но что такое настоящая скука, он узнал только сейчас.
   - Если подумать, то всегда окажется, что бывают вещи и похуже твоих нынешних неприятностей, братец, - произнес Тень и снова шмыгнул носом.
   - Например, подхватить простуду, - поддразнил его Валин, сотворил носовой платок и протянул его другу. - Или вляпаться в ту же самую неприятность, но при этом еще и с простудой. Или останавливать моего тетеревятника, когда он рвется выцарапать тебе глаза.
   - Или на самом деле привлечь к себе - к нам - внимание лорда Чейнара, - поправил его Тень, придвинулся ближе к Валину и заговорил потише:
   - Наш лорд в настоящий момент не слишком-то доволен жизнью. Кажется, на одной из его людских ферм произошли какие-то беспорядки.
   - Да ну? - Валин внезапно решил последовать примеру Тени и полюбоваться пейзажем за окном. Возможно, за ними действительно никто не следил - а может, Меро просто не мог засечь наблюдателей, - но соблюдать осторожность не мешало. Хотя бы на всякий случай. - И что же там за беспорядки?
   - Когда мы только прибыли в поместье, он получил известие, что среди последнего выводка молодняка некоторое количество наделено магическими способностями, - сообщил Тень, когда оба юноши уставились в окно на мокрые деревья. - Это произошло как раз перед нашим прибытием - когда он велел мне отнести груз в покои, а тебя пригласил в кабинет. Я не мог раньше ничего тебе сказать, потому что Чейнар как-то за нами наблюдал. А теперь либо наблюдатель понадобился ему где-то в другом месте, либо Чейнар успел решить, что мы совершенно безвредны.
   - Искренне хочется надеяться на второе, - мрачно отозвался Валин. Так, значит, дети с магическими способностями... Полукровки?
   Меро покачал головой.
   - Нет. Чистокровные люди. В этом имении ты можешь не надеяться на встречу с полукровкой. Чейнар стерилизует всех своих наложниц. А любой из здешних эльфов, кого застукают с любой женщиной, кроме стерилизованной наложницы, вылетит за ворота без гроша в кармане.
   - Чистокровные люди... - Валин на мгновение задумался. - То есть летающие предметы и прочие обычные признаки были налицо?
   Тень повернул голову ровно настолько, чтобы двоюродный брат увидел его одобрительную улыбку - А твой отец выучил тебя куда лучше, чем сам о том догадывается.
   - Мой отец вообще не догадывается, что я об этом знаю, - поправил его Валин. - Большинство эльфийских лордов моего возраста считают, что человеческая магия - это миф, и мой отец, похоже, предпочитает, чтобы так оно и оставалось. Ну, так что там произошло с детьми?
   - А, вот это-то и отвлекло от нас Чейнара, - прошептал Тень. В голосе его проскользнули довольные нотки. - Похоже, эти дети просто исчезли. Пропали прямо из рабского барака, и еще до того, как надсмотрщики смогли точно выявить тех, кто им нужен. Пропало около десятка детей. Вечером они ложились спать вместе со всеми остальными, а утром их уже не было.
   - Они что? - Валину потребовалось значительное усилие, чтобы заставить себя говорить тише. - Как они могли...
   - Им помогли, - Тень облизнул губы, и Валин задрожал от волнения. Вал, я слышу магию с того самого момента, как мы сюда приехали. И ее довольно много, но исходит она не из этого имения. Она идет откуда-то из-за леса. Я почти уверен, что это как-то связано с исчезновением детей из рабских бараков.
   - Так что, здесь есть другие полукровки? - прошептал Валин, обращаясь то ли к себе, то ли к Тени. Не услышав ответа, он обернулся и увидел, что Меро спокойно и серьезно смотрит на него.
   - Я не знаю, Вал, - отозвался Тень. - Я не настолько силен, чтобы определить, что там такое и кто за этим стоит. Но я знаю, что эти дети исчезли, и что это как-то связано с магией, и что Чейнар очень, очень обеспокоен. Вот и все, что я могу тебе сказать.
   - Этого довольно, - сказал Валин. Одна лишь мысль о подобной возможности глубоко взволновала его. - Для меня этого вполне довольно, чтобы что-то предпринять. Я не могу обучать тебя, потому что просто не знаю, на что ты, собственно, способен. Но если где-то здесь есть волшебник, у которого хватило сил на похищение детей, и если я сумею найти его через магический кристалл и понаблюдать за ним, я смогу хоть что-то тебе показать.
   - Ну... - неожиданно протянул Тень и приподнял брови. Взгляд у него сделался отсутствующим. - Тогда лучше приготовься наблюдать. Потому что я слышу его.., их.., и они сейчас находятся в этом лесу!
   Глава 18
   Кеман застыл посреди дороги - холодный осенний ветер играл его гривой и хвостом - и вскинул голову. В сознании у него внезапно прозвучала мелодичная трель.
   Магия... Эльфийский лорд? Здесь? Что-то в этой трели чудилось знакомое...
   Потом Кеман понял, кого ему напомнила эта "мелодия". Последнее существо, которое он ожидал бы здесь встретить. "Огонь и Дождь, да это же Шана! Она жива! С ней все в порядке!"
   Теперь Кеман понял, что означало выражение двуногих "волосы дыбом встали" - оно оказалось на удивление точным. Вроде бы как это волосы могут встать дыбом?
   А вот поди ж ты, когда Кеман впервые за несколько месяцев ощутил присутствие Шаны, у него действительно чуть ли не вся грива встала торчком. Молодой дракон слегка приподнял хвост и напрягся, стараясь определить направление.
   "Это она! - думал Кеман. Сперва он был оглушен, потом просто не мог поверить в происходящее, а потом его с головой захлестнула волна радости. Это она! Я нашел ее! Я нашел!"
   Это действительно была магия Шаны - в том не могло быть ни малейших сомнений. Но теперь она стала намного сильнее, чем была тогда, когда девочку изгнали из Логова. И теперь Шана намного лучше ее контролировала. Кеман явственно чувствовал это по сложности и безусловной мощности мелодии и по общему ощущению - казалось, что эта магия льется без малейших усилий. В общем, с Шаной произошли поразительные перемены.
   И это предвещало для Рода и Логова много нового и любопытного - вот только они с Шаной вернутся... Если Шана стала настолько сильной, она по праву займет свое место, и никто больше не сможет ее выгнать! Больше никто и никогда не сможет причинить ей никакого вреда...
   Но на самом-то деле все это сейчас было неважно. А значение имело только то, что Кеман ее нашел. "Я просто не дождусь, когда смогу увидеть ее и расспросить, что же с ней произошло!" Кеман вскинул голову и заплясал от радости. Все его уныние мгновенно как рукой сняло.
   Кеман быстро огляделся по сторонам - скорее в силу привычки. Все равно уже темнело, а кроме того, он вот уже.., вот уже несколько дней не встречал на этой заброшенной дороге ни единой живой души. Чтобы заставить хищников и охотников держаться подальше, Кеман принял облик однорога, но теперь не было особой необходимости удерживать его - тем более сейчас, когда его никто не видел. Не колеблясь ни мгновения, Кеман метнулся в воздух и уже в прыжке с облегченным вздохом принял родной драконий облик.
   Уже не в первый раз у него промелькнула мысль: и как только мама умудрялась так много времени проводить в измененном облике? Постоянно чувствуешь себя так, словно тебе тесно в собственной шкуре. Впрочем, до нынешнего момента у него все равно не было выхода. Уже несколько раз Кеман, считая себя в полной безопасности, после очередного поворота дороги сталкивался нос к носу то с человеком в ошейнике, идущим по поручению своего господина, то вообще с целым людским обозом. Людей в ошейниках совершенно невозможно было учуять магически и определить их местонахождение. Потому Кеману и приходилось постоянно поддерживать облик однорога. Он тоже был достаточно необычен, но при этом настолько грозен, что все любопытствующие держались от него подальше.
   Притягательная магическая мелодия зазвучала снова. На этот раз она длилась довольно долго, как будто Шана выполняла некое действие, требующее значительного времени. И к этой мелодии присоединились другие, послабее. Значит, Шана там не одна. Да, действительно - Кеман теперь почувствовал присутствие.., гм.., еще шести-семи волшебников и еще некоторого количества людей. Люди не носили ошейников и были весьма молоды. Кеман определил направление и устремился туда, держась над самыми верхушками деревьев. С каждым взмахом крыльев его радость все возрастала, и ему хотелось запеть в унисон с мелодией мастерски сработанного волшебства. "Мне просто не верится - я нашел ее, все-таки нашел! И никто больше не отнимет ее у меня!"
   Прошедшая зима была просто ужасна. Поместье лорда Дирана оказалось так же бедно полезными сведениями, как и город. Выбранная Кеманом маска юного эльфийского лорда сделала его практически невидимым. Впрочем, для некоторых случаев облик человека-раба оказывался еще удобнее. В большинстве поместий на рабов обращали чрезвычайно мало внимания - по крайней мере, до тех пор, пока они работали или хотя бы не увиливали от исполнения порученной работы. Но все эти ухищрения не помогли Кеману разжиться хоть какими-нибудь сведениями. Шана словно сквозь землю провалилась.
   В конце концов, исчерпав все прочие возможности, Кеман направился в глушь. Ходили слухи, будто там обитают некие "дикие люди". Вдруг Шана убежала к ним? А из-за особенностей здешнего ландшафта и обилия диких животных путешествовать по здешним немногочисленным дорогам было довольно затруднительно.
   Да и вообще, здесь становилось ясно, что эльфийские лорды не настолько безраздельно господствуют над этим миром, как им самим кажется.
   По своей воле ни один эльф не захотел бы проехать по этим дорогам - да и люди здесь не ездили, если только не получали прямого приказа. Здесь каждый год по неизвестным причинам исчезало несколько обозов и еще большее количество путешественников, в силу настоятельной необходимости или в силу собственной глупости пустившихся в путь в одиночку. Официально эльфы утверждали, что исчезновения эти следует списать на природные бедствия и диких животных, но слухи твердили об огромных шайках людей, которыми вроде бы командовал некий неизвестный эльфийский лорд. Вот эти-то разбойники и нападали на неосторожных путешественников, грабили их, а потом убивали.
   Но ходили и другие слухи - об этом вообще лишь тихо шептались по углам, - о том, что командовали там вовсе не какие-нибудь эльфийские лорды, а люди, и что эти люди поклялись умереть, но не надевать ошейника.
   По правде говоря, за все время пути Кеман так и не увидел никаких огромных шаек ни из людей в ошейниках, ни каких-либо других. Все, что он видел, - это последствия грубейшего вмешательства эльфов в погоду и их издевательства над природой. Чудовищные бури налетали словно из ниоткуда и обрушивали на здешние края потоки ливня либо хоронили окрестности под снегом и льдом. А еще Кеман никогда прежде не видел столько однорогов, и черных, и белых. Наверное, добрая половина всех однорогов, сколько их есть на белом свете, обосновалась здесь, в этих диких краях. А ведь однороги были далеко не самыми опасными из животных, бродящих по здешним зарослям. Кеману довелось столкнуться со множеством неизвестных ему существ: эльфы не раз пытались создать животных, способных сотнями уничтожать в битвах пешек-людей, и вот здесь бродили неудачные последствия этих экспериментов. Очевидно, однорогов эльфам оказалось недостаточно, и должных выводов они не сделали.
   Так что не нужно было никаких "огромных шаек", чтобы объяснить исчезновения путников на этих дорогах. Для того, чтобы здешние края сделались негостеприимными и оставались таковыми, вполне довольно было эльфийского разгильдяйства.
   Постепенно становилось все темнее, но Кеман уже переключился на ночное зрение: он одновременно и улавливал весь доступный свет, и видел тепло, исходящее от всех предметов. Вторая особенность давала ему значительное преимущество - молодой дракон мог видеть, что происходит под пологом леса. Мощные удары драконьих крыльев создавали небольшие воздушные водовороты, и там, где пролетал Кеман, ветви начинали ходить ходуном, а самого Кемана обволакивал хвойный запах.
   Песнь магии смолкла, но Кеман уже четко определил направление. Его способности к мысленной беседе были довольно ограниченны, но как только Кеман решил, что Шана уже может его услышать, он принялся звать ее. Сперва ему никто не отвечал, - именно этого Кеман и ожидал, - но когда он приблизился к тому месту, откуда доносилась магическая мелодия, он услышал ответ - и произошло это куда быстрее, чем Кеман смел надеяться.
   "Кеман? - неуверенно и недоверчиво прозвучало у него в сознании. Кеман, так это... Это ты! Огонь и Дождь, я даже не думала... Где ты?" Голос Шаны, сильный и отчетливый, был слышен даже лучше ее магии. У Кемана промелькнула мысль: должно быть, Алара была бы довольна успехами Шаны.
   "К северо-востоку от тебя и двигаюсь в вашу сторону, - отозвался чрезвычайно довольный собою Кеман. - Ты что, вправду решила, что позволю тебя выгнать и даже не попытаюсь тебя разыскать? Я начал искать тебя еще до того, как выпал снег, и..."