– Нет.
– Но, Вир, а вдруг это ловушка? Я хорошо управляюсь со станнером, а к машине не подойду. Прикрою тебя.
– Нет. – И добавил, чтобы подсластить пилюлю:
– Именно потому, что ты хорошо управляешься со станнером, я и хочу, Гита, чтоб ты осталась. В одиночку легко проскользнуть и уйти незаметно. Поверь мне, я буду осторожен. Но если это ловушка, если нас каким-то образом выследили, они могут быть где-то рядом. Все должны быть в укрытии и постоянно дежурить понятно?
Угроза была реальна, я не обманывал Гиту. Она осталась недовольна, но больше не возражала.
– Если я не вернусь до темноты, – сказал я Теду, – укройтесь, а потом лучше идти к Батту – если он пуст. Но...
Я замолчал в нерешительности. Можно ли предвидеть, что случится со мной, со всеми? Зачем давать им советы, которые могут оказаться бесполезными? Если я не вернусь, ситуация изменится.
– Действуй самостоятельно, – единственное, что я мог уверенно посоветовать Теду.
– Да, Вир...
Я оглянулся, потому что сделал уже два шага.
– Будь осторожен, – почти сердито добавил Тед. – Нам нельзя потерять тебя.
Как изменилась ситуация и наши отношения всего за несколько дней! Тед бросает вызов моему старшинству. Мне пришло в голову, что он сейчас относится ко мне так, как я относился к Лугарду в начале нашего рокового путешествия.
Мое новое положение мне не нравилось.
До сих пор мы не заглядывали далеко в будущее. Я думал, как и другие старшие члены группы, что произошло нечто ужасное.
А если случилось худшее и мы единственные люди на планете? Остается идти в порт, включить тревожный вызов. Но ответа можно ждать годами – если вообще дождешься. Что тогда? Я откинул эти мысли. Лучше для меня и для всех нас, если мы будем решать только неотложные проблемы. А моя задача сейчас – исследовать хоппер.
Если он покинут или его экипаж мертв – это подарок судьбы. Не нужно будет идти через лавовую страну. Я ее видел раньше и поэтому ужасался при мысли о пересечении ее пешком, с ограниченными запасами, без проводника, без подробной карты.
Идя по компасу, я оставил старую тропу и свернул влево. Местность была лесистая, но деревьев-гигантов, как внизу, здесь не было. Чтобы не заблудиться, я часто смотрел на компас. Пригодилась подготовка для работы рейнджера.
Деревья становились выше, а внизу – все темнее. Иногда я останавливался и прислушивался. Но слышны были только обычные лесные звуки. Наконец я подошел к кустарнику, за которым – поляна, а на ней хоппер.
Оставаясь в укрытии, я добрался до места, где граница кустов максимально приближалась к хопперу. Его дверца, которую я сразу не заметил, была приоткрыта. Увидев то, что не давало дверце закрыться, я пошел навстречу тому ужасу, от которого раньше отпрянул бы, потрясенный увиденным.
Глава 14
Глава 15
– Но, Вир, а вдруг это ловушка? Я хорошо управляюсь со станнером, а к машине не подойду. Прикрою тебя.
– Нет. – И добавил, чтобы подсластить пилюлю:
– Именно потому, что ты хорошо управляешься со станнером, я и хочу, Гита, чтоб ты осталась. В одиночку легко проскользнуть и уйти незаметно. Поверь мне, я буду осторожен. Но если это ловушка, если нас каким-то образом выследили, они могут быть где-то рядом. Все должны быть в укрытии и постоянно дежурить понятно?
Угроза была реальна, я не обманывал Гиту. Она осталась недовольна, но больше не возражала.
– Если я не вернусь до темноты, – сказал я Теду, – укройтесь, а потом лучше идти к Батту – если он пуст. Но...
Я замолчал в нерешительности. Можно ли предвидеть, что случится со мной, со всеми? Зачем давать им советы, которые могут оказаться бесполезными? Если я не вернусь, ситуация изменится.
– Действуй самостоятельно, – единственное, что я мог уверенно посоветовать Теду.
– Да, Вир...
Я оглянулся, потому что сделал уже два шага.
– Будь осторожен, – почти сердито добавил Тед. – Нам нельзя потерять тебя.
Как изменилась ситуация и наши отношения всего за несколько дней! Тед бросает вызов моему старшинству. Мне пришло в голову, что он сейчас относится ко мне так, как я относился к Лугарду в начале нашего рокового путешествия.
Мое новое положение мне не нравилось.
До сих пор мы не заглядывали далеко в будущее. Я думал, как и другие старшие члены группы, что произошло нечто ужасное.
А если случилось худшее и мы единственные люди на планете? Остается идти в порт, включить тревожный вызов. Но ответа можно ждать годами – если вообще дождешься. Что тогда? Я откинул эти мысли. Лучше для меня и для всех нас, если мы будем решать только неотложные проблемы. А моя задача сейчас – исследовать хоппер.
Если он покинут или его экипаж мертв – это подарок судьбы. Не нужно будет идти через лавовую страну. Я ее видел раньше и поэтому ужасался при мысли о пересечении ее пешком, с ограниченными запасами, без проводника, без подробной карты.
Идя по компасу, я оставил старую тропу и свернул влево. Местность была лесистая, но деревьев-гигантов, как внизу, здесь не было. Чтобы не заблудиться, я часто смотрел на компас. Пригодилась подготовка для работы рейнджера.
Деревья становились выше, а внизу – все темнее. Иногда я останавливался и прислушивался. Но слышны были только обычные лесные звуки. Наконец я подошел к кустарнику, за которым – поляна, а на ней хоппер.
Оставаясь в укрытии, я добрался до места, где граница кустов максимально приближалась к хопперу. Его дверца, которую я сразу не заметил, была приоткрыта. Увидев то, что не давало дверце закрыться, я пошел навстречу тому ужасу, от которого раньше отпрянул бы, потрясенный увиденным.
Глава 14
В хоппере было четыре пассажира, один из них – пленник. Он сидел на месте пилота и был одет в комбинезон поселенца. За ним сидел человек в мундире беженца с лазером в руке. Нетрудно было догадаться, что он целился в пилота, когда наступил конец. Остальные двое также были в мундирах.
Мне не хочется вспоминать следующий час. Копать могилу было нечем. Я мог только прикрыть их землей. Сделав это, я убедился, что хоппер в порядке.
Можно только гадать, куда они направлялись и когда умерли. Может, за горы, а может, в Батт – в этом направлении других населенных пунктов не было.
Наконец, я взлетел и направился к нашему убежищу. Машина была в хорошем состоянии, даже лучше, чем наши в Кинвете. Я убедился в этом, давая разные команды. Хоппер был на ручном управлении, а не на автопилоте, поэтому я не мог определить, откуда и куда он летел.
Уже в сумерках я сел на небольшую поляну и был доволен, не увидев никого из детей, когда выбрался из кабины.
– Домой! – это Аннет ласково провела рукой по корпусу хоппера. – Мы можем лететь домой!
– Еще нет.
– Как это нет? – сердито спросила она. – Нам нужно лететь в Кинвет, узнать, что там произошло.
– Я знаю, что произошло, по крайней мере частично, – ответил я ей и всем им: чем скорее они привыкнут к необходимой осторожности, тем лучше. В хоппере был пленник и охрана. Пленник – наш поселенец, охрана – беженцы.
– Кто он? – спросила Аннет.
Я покачал головой.
– Я его не знаю.
К моему облегчению, она оставила эту тему, спросив:
– Куда же, если не домой?
– В Батт. Помнишь команду связи? – единственная приманка, с помощью которой я мог получить ее согласие. Будет ли она спорить? Скажет, что до сих пор коммуникаторы не дали ничего? И если она будет продолжать настаивать на возвращении в Кинвет, достаточно ли моего авторитета, чтобы отказать ей? Мы никогда с ней не расходились во мнениях окончательно, а сейчас это было бы хуже всего.
– В Батт, – повторила она и замолчала, как бы обдумывая сказанное.
– Это лучшее убежище. И мы не знаем всех его возможностей. Лугард говорил, что его защиту преодолеть невозможно.
– Защиту от кого? – горько спросила она. – Пока никакой угрозы для нас... здесь. И мы должны знать...
– Да...
Она, должно быть, поняла мою мысль и значение быстрого взгляда, брошенного на детей. На мгновенье она как будто испугалась, потом, очевидно, чувствуя свою вину, сдалась.
– Значит, Батт. Полетим вечером?
– Завтра рано утром. – Я не собирался действовать неосторожно. И если Батт занят искателями сокровищ, он может оказаться змеиным гнездом.
И мы провели вторую ночь в убогой хижине. Но нам повезло – есть хоппер, не нужно тащиться пешком через лавовую страну.
Я проверил коммуникатор хоппера. Он работал. Но я не пытался вызывать, только слушал. И ничего не услышал.
Утром, на рассвете, мы забрались в кабину. Как и в наземной машине, нам было тесно, но мы все равно были счастливы и рады, оказавшись в знакомой обстановке кабины хоппера. Я наметил курс – прямую линию на Батт.
Пролетая над застывшими потоками лавы, я мысленно благодарил судьбу за то, что она избавила нас от опасного и мучительного путешествия по этому дикому краю. Тогда мы шли к пещере с Лугардом, знавшим дорогу. А теперь, глядя на изломанную и разорванную поверхность, я понимал, что одни мы могли бы заблудиться и остаться здесь навсегда.
Незадолго до полудня мы достигли Батта. Аннет, сидя рядом со мной, наблюдала за приборами. На небе ни одного флиттера, никаких шумов.
Взглянув вниз, она сообщила, что посадочная площадка свободна.
Я удивился.
– Хоппер, в котором мы прилетели...
Когда? Сколько дней назад? Из-за наших подземных приключений я потерял счет дням.
– Да! – Это и ей пришло в голову. – Где же он?
Захвачен мародерами, пришедшими после нас? Лугард закрыл вход в крепость. Если он включил и защиту, мы не сможем попасть внутрь. Значит, у нас не будет безопасной базы. Я подумал: как глупо, что еще в пещере не отыскал металлическую пластинку, открывавшую вход в крепость.
Но тут Аннет сообщила, что вход открыт. Одним препятствием меньше!
Однако я не посадил хоппер перед входом, а, использовав все свое умение, сел на крышу. Возможно, в двери есть ловушка. Нужно избежать ее.
Включив магнитные крепления колес, я со станнером наготове выскочил из кабины. Слышался легкий шум ветра среди странно выточенных скал, солнце обрушило свой жар мне на голову и плечи. Я тут же почувствовал, что наша горная одежда не годится здесь.
Я подошел ко входу в сторожевую башню. Аннет заняла мое место у руля, и я взял с нее слово, что при любой неожиданности она взлетит, даже если я не успею вернуться.
Жутко было шаг за шагом погружаться в безмолвие Батта. Каждое неосторожное движение в этой гнетущей тишине грозило катастрофой.
Я часто останавливался и прислушивался. Ни звука, даже шум ветра не долетал сюда. Я спускался все ниже и ниже, пока не оказался в главном зале, откуда видны были комната связи, гравитационный лифт и столовая, где мы пировали так давно. Здесь тоже никого.
В столовой я впервые наткнулся на уже знакомые мне приметы посещения Батта. Здесь, как и на скалах Фихолма, что-то торопливо искали, но следов бессмысленных разрушений не было. Запас продовольствия не тронули.
Следующая цель – комната связи. В ней беспорядка не было, поэтому трудно определить, включали коммуникатор или нет. Сам я не стал этого делать и побежал к главному входу. Теперь он не закрывался – его разрушили лазером. А я так надеялся, что Батт будет нашим надежным убежищем!
Итак, в крепости никого нет. По моему сигналу все вышли из хоппера, наш маленький отряд вступил в Батт.
Два дня мы работали, стараясь восстановить защиту крепости. Мне казалось, что Аннет будет как всегда возражать, считая все это ненужной тратой времени. К моему удивлению, она не спорила, хотя и побывала в комнате связи. Видимо, пыталась поймать какую-нибудь передачу.
Гравитационный лифт работал, хотя я ему не доверял. Мы нашли второй вход в подземный этаж крепости. Я искал его, потому что знал: машины, которыми пользовался Лугард, доставлены не лифтом. Из подземного склада открывался выход в одно из лавовых ущелий.
Мы внимательно изучали и осматривали механизмы, пока не нашли тот, которым пользовались для перекрытия ходов в туннелях. На нем был установлен лазер. С большим трудом, но его можно перетащить к главному входу крепости.
Прожженную лазером главную дверь мы завалили, чем могли, затем с помощью лазера сплавили в единую пробку – теперь здесь была непроходимая стена. Входа с поверхности больше не было – только через крышу или через лавовое ущелье. Потребовалось бы массированное нападение, чтобы проникнуть внутрь крепости.
На складе оказалось множество припасов, их хватит надолго, и мы ни в чем не будем нуждаться. На третью ночь я лежал, уставший, но с чувством безопасности, какого не испытывал с момента начала всех наших злоключений.
Впрочем, долго наслаждаться этим чувством не пришлось. Подошла Аннет.
– Кинвет! – Она произнесла только одно слово, но с решимостью, в которой звучали надежда и тревога. И добавила:
– Я ничего не поймала, но мы должны все узнать.
Конечно, она права. Но как мне хотелось теперь, когда мы близки к разгадке, оттянуть ее.
Видя мои колебания, Аннет добавила:
– Если ты не пойдешь, пойду я... даже в одиночку.
И я знал, что она выполнит свое обещание.
– Пойду. – Чувство безопасности исчезло. Как кратковременно оно было!
Как будто на меня снова взвалили тяжесть, которую я только что сбросил.
– Если... если случилось худшее, – она смотрела не на меня, а куда то вдаль, как будто не хотела, чтобы я заглянул ей в глаза, – есть порт и сигнал.
– Знаешь, Аннет, этот сигнал...
– Да, на него могут ответить через много лет! – В ней заговорила прежняя несговорчивая Аннет. – Но это шанс, которого мы не можем упустить.
Кинвет и затем, если необходимо, порт. Но, Вир, не ходи один.
– Ты не пойдешь, – возразил я.
– Не я, – к моему облегчению согласилась она. – Но мы должны быть уверены в Кинвете, в портовом сигнале. Двое лучше одного. Тед...
– Но...
– Я знаю. Ты считаешь его старшим после себя, своим преемником, что ли. Конечно, он не Вир Коллис, как ты не Грисс Лугард. Но ты должен взять его именно по той причине, по какой хочешь оставить. Он следующий за тобой, лучший из нас.
Подумав, я решил, что она права, хотя не хотелось этого признавать. У Теда есть качества, которые позволят ему решить необходимую задачу, если со мной что-то случится. И то, что Аннет предвидела такую возможность, значило, что у нее нет прежней надежды, заставлявшей ее так упорно стремиться в Кинвет. Но я ни о чем ее не спрашивал: об этом лучше не говорить.
Я потратил еще день, чтобы убедиться в надежности защиты Батта. Аннет была этим недовольна. Затем мы ушли пешком – в этом я Аннет не уступил.
Хоппер – последнее средство спасения для оставшихся в Батте.
К тому же я считал, что лучше двигаться скрытно, хотя это будет медленнее. Лучшая наша защита – не попадаться на глаза.
Тропа, ведущая к Батту, сильно заросла. Ею не пользовались десять лет, все передвижение осуществлялось во флиттерах и хопперах. Но она достаточно заметна, заблудиться невозможно. С собой мы взяли легкие рюкзаки и станнеры с запасными зарядами. Я обыскал всю крепость в надежде найти более мощное оружие. Но как и на пещерной базе, его не было: должно быть, унесли с собой уходящие войска. Последним моим делом в Батте было снять лазер, которым мы заплавили дверь, с большими усилиями перетащить его на крышу и закрепить с целью обороны. Не думаю, чтобы это понравилось Аннет: вряд ли она станет им пользоваться, даже в чрезвычайных обстоятельствах. Впрочем, кто знает, как поведет себя человек перед лицом смерти?
Мы шли по дикой местности, почти такой же заросшей лесом, как в заповеднике, но к полудню наткнулись на одинокую ферму. Здесь разыгралась еще одна трагедия. Как и на станции мутантов, в загонах оставался скот.
Животные почти все погибли. Мы освободили двух еще живых тягловых животных – они съели всю траву в своих загонах, – накормили, напоили их и выпустили на волю. Я подумал, что если на обратном пути найдем их, хорошо бы прихватить с собой. Что же касается мелкого скота и птицы, им уже нельзя было помочь.
Дом был пуст, и мы не знали, что случилось с хозяином и его семьей.
Грабители в доме не побывали. Мрачное начало, у которого нет и не может быть светлого конца.
Мы поплелись дальше, придерживаясь, насколько можно, дороги. Она казалась нам ниточкой, связывающей с прошлым и цивилизацией Бельтана. Шли молча, пока Тед не выпалил:
– Ты думаешь, все... все погибли, Вир?
– Возможно.
– Беженцы тоже?
– Те, что в хоппере, были мертвы. Наверное, высвободили нечто, с чем не справились.
Тед остановился и посмотрел мне в глаза.
– Нам лучше... все узнать?
– Придется.
Положение Теда в Кинвете было почти таким же, как мое. Его родители погибли в неудачном лабораторном эксперименте, воспитывался он в семье Драксов, родственников отца. Он потерял родителей, но это не значит, что он был так же далек ото всех, как я. Он ведь не относился к семье работника службы безопасности.
– Ты прав, неохотно согласился он. – И что же мы будем делать, если это правда? Да, знаю, включим портовой сигнал. Кто знает, когда его услышат?
– Корабельный закон, – коротко ответил я.
– Корабельный закон? – повторил он. Потом понял. – А, ты имеешь в виду правило космических кораблей. Обоснуем колонию, как если бы высадились на необитаемой планете. Но мы ведь не уцелевшие после кораблекрушения.
Очень похоже на то. И у нас для начала есть больше, чем у переживших кораблекрушение. Нам принадлежит все, что здесь осталось. Это наше – без всякого сомнения.
– Машины не будут работать вечно. Большинство из них мы даже не сможем обслуживать. А когда все остановится...
– Да, придется надеяться только на свои силы. Надо заранее приспособиться обходиться без машин.
Такой представлялась наша жизнь в далеком будущем, хотя я не хотел верить, что нам будет так туго. Думаю, Теду такие мысли нравились не больше, чем мне. Он замолчал. До конца дня мы говорили немного и только о том, что встретилось по пути.
Мы заночевали у ручья в небольшой роще. Костра не разводили. Дежурили по очереди, утром съели чрезвычайный рацион и отправились дальше.
К полудню мы подошли к знакомым полям. Скот бесцельно бродил на свободе. Несколько животных с жалобными криками пошли за нами, но мы избегали их, так как не хотели привлекать к себе внимание.
И вот мы в Кинвете – в том, что когда-то было Кинветом. На лентах я видел картины военных разрушений на других мирах, но волновали они меня не больше, чем художественные или исторические ленты – все казалось в них нереальным и далеким, не имеющим отношения к тебе и твоему миру. И то, что я увидел здесь, подействовало, как удар по голове.
Обгорелая, изрытая земля; дома и лаборатории, знакомые нам с детства, превратились в каменную пустыню. Хоть бы что-нибудь напоминало о поселке!
Как будто все, сделанное людьми, раздавило ударом гигантского кулака.
– Нет! – у Теда вырвался стон. Он не кинулся туда, в зону разрушений; стоял с искаженным лицом и смотрел на меня.
– Что...
– Должно быть, это мы слышали в пещерах.
– Но почему?
– Вероятно, мы никогда не узнаем.
– Я... я... – он размахивал станнером, как будто это бластер и перед нами преступники, совершившие это.
– Побереги заряды... У нас еще найдется работа для станнеров.
Мысль о возмездии немного успокоила его.
– Куда теперь?
– В порт. – Но я не надеялся, что там лучше.
Мы мечтали попасть в Кинвет, но теперь было тяжело даже подойти ближе к этим развалинам. Мы пошли быстрее, чем раньше, стараясь как можно дальше уйти от этого страшного места. Уже давно стемнело, когда мы заночевали в сарае на краю поля – в нем обычно хранили урожай. Между Кинветом и портом почти сплошь тянулись возделанные поля.
Наступала пора уборки урожая. Жатва уже началась; на некоторых полях мы видели только стерню, нигде не было ни мешков с зерном, ни полевых роботов. Вероятно, нам придется позаботиться об урожае, хотя этого слишком много для нашей маленькой группы. Но нельзя допустить, чтобы он погиб. С начала войны нас приучили беречь каждое зернышко.
На следующее утро мы подошли к ориентирам Етхолма. Возможно, поселок не пострадал, как Кинвет. Но не зря падали бомбы, взрывы которых мы слышали в пещерах. На обратном пути можно заглянуть и в Етхолм, и в Хайчекс, но сейчас важнее порт. Мне казалось, что все живые будут стремиться попасть туда.
Мы шли быстрым шагом, которому учат рейнджеров. Переход, отдых, опять переход – рейнджеры переняли эту манеру у службы безопасности. Это самый быстрый способ передвижения пешком, а полями так можно идти долго.
Мы были еще за пределами порта, когда увидели две металлические колонны, устремленные в небо.
– Корабли! – воскликнул Тед.
– Тише! – я схватил его за руку и потянул в кусты, отделявшие одно поле от другого. Теперь нужна предельная скрытность и хитрость.
Несомненно, это не правительственные корабли. Вольным торговцам здесь тем более нечего делать, если только это не вынужденная посадка.
– Патруль? – не утверждение, а вопрос.
Теперь мы крались, перебегая от одного укрытия к другому. Может, мы ошибаемся: поселенцы подали сигнал, и корабли прилетели на выручку. Если так, мы в безопасности. Но я решил поступать на основании фактов, а не наших предположений.
У ворот, ведущих в порт, следы беспорядка и борьбы: валялись обгорелые и расплавленные предметы – значит пользовались лазером. Мы миновали разбитые хопперы, флиттер, ударившийся о крышу дома. Но ни звука, ни следа живого.
Наконец мы добрались до ворот и спрятались за хоппером, изуродованным лазером. Я достал бинокль.
Корабли долго находились в космосе – это было видно по состоянию их бортов. Ближний к нам корабль больше не поднимется, так сильно изувечены его дюзы. Я удивился мастерству пилота, посадившего такой корабль. Он, должно быть, сам одурел от счастья, когда удачно приземлился.
На обоих кораблях полустертые надписи: какие-то вооруженные силы.
Корабль беженцев здесь не приземлялся – но, может, это те два, что явились вслед за ними и требовали разрешения на посадку.
Люки открыты, трапы спущены, но нет никакого движения на них. Я бросил взгляд на один трап, долго смотрел на него, потом поднялся.
– Что, Вир?
– На трапе мертвец. Думаю, можно не бояться кораблей. Пошли в здание порта.
Мы не приближались к кораблям, но достаточно приободрились, чтобы в открытую пройти по полю к зданию администрации.
Мягкие подошвы наших лесных ботинок не производили никакого шума в залах, где недавно стучали космические сапоги. Здесь жизнь замерла еще до катастрофы – закрытые двери, секции зала, где уже давно никто не ждал разгрузки; не собирались инопланетные пассажиры, и так уже много лет.
Терминал напоминал памятник – не мертвому герою, а мертвому образу жизни.
Наша первая цель – центр связи. Здесь царил дикий беспорядок. Все свидетельствовало о схватке. Приборы изрублены лазерными лучами, на полу засохшая кровь. На одном из столов лежали инструменты, проводка обнажена, видимо пытались восстановить передатчик сигналов кораблям на орбите. Но ремонт только начали, а я не знал, как его продолжить.
То, что мы искали находилось дальше, в небольшой комнате. Перешагивая через обломки мы пошли туда.
Дверь заклинило, пришлось нам обоим нажать на нее изо всех сил. Она заскрипела и открылась. За дверью, на помосте, находился космический маяк – когда-то находился! Осталась же от него масса расплавленного металла, вряд ли нужного кому-нибудь на Бельтане.
– Нет маяка, – после долгого молчания сказал Тед. – Здесь тоже сражались.
– Кто-то, наверно, хотел включить его, но ему помешали...
Хоть я и не верил в помощь из космоса, но теперь ощутил утрату; все вокруг будто потемнело; разорвалась последняя нить, связывающая нас с прошлым миром. Я повернулся и, так как Тед не сразу пошел за мной, а продолжал смотреть на оплавленную глыбу, положил руку ему на плечо.
– Идем. Сейчас это бесполезно.
Есть еще одно место в здании, куда я должен зайти. Тоже не за помощью, а за ответом на очень важный вопрос.
Здесь я надеялся найти ключ к происшедшему. Сюда отовсюду ежедневно приходили рапорты и закладывались в память компьютера. Если он не уничтожен, можно найти самые последние сообщения и узнать, что произошло.
Я сказал об этом Теду, и мы, минуя разрушенный центр связи, побрели в поисках банка данных Бельтана.
Мне не хочется вспоминать следующий час. Копать могилу было нечем. Я мог только прикрыть их землей. Сделав это, я убедился, что хоппер в порядке.
Можно только гадать, куда они направлялись и когда умерли. Может, за горы, а может, в Батт – в этом направлении других населенных пунктов не было.
Наконец, я взлетел и направился к нашему убежищу. Машина была в хорошем состоянии, даже лучше, чем наши в Кинвете. Я убедился в этом, давая разные команды. Хоппер был на ручном управлении, а не на автопилоте, поэтому я не мог определить, откуда и куда он летел.
Уже в сумерках я сел на небольшую поляну и был доволен, не увидев никого из детей, когда выбрался из кабины.
– Домой! – это Аннет ласково провела рукой по корпусу хоппера. – Мы можем лететь домой!
– Еще нет.
– Как это нет? – сердито спросила она. – Нам нужно лететь в Кинвет, узнать, что там произошло.
– Я знаю, что произошло, по крайней мере частично, – ответил я ей и всем им: чем скорее они привыкнут к необходимой осторожности, тем лучше. В хоппере был пленник и охрана. Пленник – наш поселенец, охрана – беженцы.
– Кто он? – спросила Аннет.
Я покачал головой.
– Я его не знаю.
К моему облегчению, она оставила эту тему, спросив:
– Куда же, если не домой?
– В Батт. Помнишь команду связи? – единственная приманка, с помощью которой я мог получить ее согласие. Будет ли она спорить? Скажет, что до сих пор коммуникаторы не дали ничего? И если она будет продолжать настаивать на возвращении в Кинвет, достаточно ли моего авторитета, чтобы отказать ей? Мы никогда с ней не расходились во мнениях окончательно, а сейчас это было бы хуже всего.
– В Батт, – повторила она и замолчала, как бы обдумывая сказанное.
– Это лучшее убежище. И мы не знаем всех его возможностей. Лугард говорил, что его защиту преодолеть невозможно.
– Защиту от кого? – горько спросила она. – Пока никакой угрозы для нас... здесь. И мы должны знать...
– Да...
Она, должно быть, поняла мою мысль и значение быстрого взгляда, брошенного на детей. На мгновенье она как будто испугалась, потом, очевидно, чувствуя свою вину, сдалась.
– Значит, Батт. Полетим вечером?
– Завтра рано утром. – Я не собирался действовать неосторожно. И если Батт занят искателями сокровищ, он может оказаться змеиным гнездом.
И мы провели вторую ночь в убогой хижине. Но нам повезло – есть хоппер, не нужно тащиться пешком через лавовую страну.
Я проверил коммуникатор хоппера. Он работал. Но я не пытался вызывать, только слушал. И ничего не услышал.
Утром, на рассвете, мы забрались в кабину. Как и в наземной машине, нам было тесно, но мы все равно были счастливы и рады, оказавшись в знакомой обстановке кабины хоппера. Я наметил курс – прямую линию на Батт.
Пролетая над застывшими потоками лавы, я мысленно благодарил судьбу за то, что она избавила нас от опасного и мучительного путешествия по этому дикому краю. Тогда мы шли к пещере с Лугардом, знавшим дорогу. А теперь, глядя на изломанную и разорванную поверхность, я понимал, что одни мы могли бы заблудиться и остаться здесь навсегда.
Незадолго до полудня мы достигли Батта. Аннет, сидя рядом со мной, наблюдала за приборами. На небе ни одного флиттера, никаких шумов.
Взглянув вниз, она сообщила, что посадочная площадка свободна.
Я удивился.
– Хоппер, в котором мы прилетели...
Когда? Сколько дней назад? Из-за наших подземных приключений я потерял счет дням.
– Да! – Это и ей пришло в голову. – Где же он?
Захвачен мародерами, пришедшими после нас? Лугард закрыл вход в крепость. Если он включил и защиту, мы не сможем попасть внутрь. Значит, у нас не будет безопасной базы. Я подумал: как глупо, что еще в пещере не отыскал металлическую пластинку, открывавшую вход в крепость.
Но тут Аннет сообщила, что вход открыт. Одним препятствием меньше!
Однако я не посадил хоппер перед входом, а, использовав все свое умение, сел на крышу. Возможно, в двери есть ловушка. Нужно избежать ее.
Включив магнитные крепления колес, я со станнером наготове выскочил из кабины. Слышался легкий шум ветра среди странно выточенных скал, солнце обрушило свой жар мне на голову и плечи. Я тут же почувствовал, что наша горная одежда не годится здесь.
Я подошел ко входу в сторожевую башню. Аннет заняла мое место у руля, и я взял с нее слово, что при любой неожиданности она взлетит, даже если я не успею вернуться.
Жутко было шаг за шагом погружаться в безмолвие Батта. Каждое неосторожное движение в этой гнетущей тишине грозило катастрофой.
Я часто останавливался и прислушивался. Ни звука, даже шум ветра не долетал сюда. Я спускался все ниже и ниже, пока не оказался в главном зале, откуда видны были комната связи, гравитационный лифт и столовая, где мы пировали так давно. Здесь тоже никого.
В столовой я впервые наткнулся на уже знакомые мне приметы посещения Батта. Здесь, как и на скалах Фихолма, что-то торопливо искали, но следов бессмысленных разрушений не было. Запас продовольствия не тронули.
Следующая цель – комната связи. В ней беспорядка не было, поэтому трудно определить, включали коммуникатор или нет. Сам я не стал этого делать и побежал к главному входу. Теперь он не закрывался – его разрушили лазером. А я так надеялся, что Батт будет нашим надежным убежищем!
Итак, в крепости никого нет. По моему сигналу все вышли из хоппера, наш маленький отряд вступил в Батт.
Два дня мы работали, стараясь восстановить защиту крепости. Мне казалось, что Аннет будет как всегда возражать, считая все это ненужной тратой времени. К моему удивлению, она не спорила, хотя и побывала в комнате связи. Видимо, пыталась поймать какую-нибудь передачу.
Гравитационный лифт работал, хотя я ему не доверял. Мы нашли второй вход в подземный этаж крепости. Я искал его, потому что знал: машины, которыми пользовался Лугард, доставлены не лифтом. Из подземного склада открывался выход в одно из лавовых ущелий.
Мы внимательно изучали и осматривали механизмы, пока не нашли тот, которым пользовались для перекрытия ходов в туннелях. На нем был установлен лазер. С большим трудом, но его можно перетащить к главному входу крепости.
Прожженную лазером главную дверь мы завалили, чем могли, затем с помощью лазера сплавили в единую пробку – теперь здесь была непроходимая стена. Входа с поверхности больше не было – только через крышу или через лавовое ущелье. Потребовалось бы массированное нападение, чтобы проникнуть внутрь крепости.
На складе оказалось множество припасов, их хватит надолго, и мы ни в чем не будем нуждаться. На третью ночь я лежал, уставший, но с чувством безопасности, какого не испытывал с момента начала всех наших злоключений.
Впрочем, долго наслаждаться этим чувством не пришлось. Подошла Аннет.
– Кинвет! – Она произнесла только одно слово, но с решимостью, в которой звучали надежда и тревога. И добавила:
– Я ничего не поймала, но мы должны все узнать.
Конечно, она права. Но как мне хотелось теперь, когда мы близки к разгадке, оттянуть ее.
Видя мои колебания, Аннет добавила:
– Если ты не пойдешь, пойду я... даже в одиночку.
И я знал, что она выполнит свое обещание.
– Пойду. – Чувство безопасности исчезло. Как кратковременно оно было!
Как будто на меня снова взвалили тяжесть, которую я только что сбросил.
– Если... если случилось худшее, – она смотрела не на меня, а куда то вдаль, как будто не хотела, чтобы я заглянул ей в глаза, – есть порт и сигнал.
– Знаешь, Аннет, этот сигнал...
– Да, на него могут ответить через много лет! – В ней заговорила прежняя несговорчивая Аннет. – Но это шанс, которого мы не можем упустить.
Кинвет и затем, если необходимо, порт. Но, Вир, не ходи один.
– Ты не пойдешь, – возразил я.
– Не я, – к моему облегчению согласилась она. – Но мы должны быть уверены в Кинвете, в портовом сигнале. Двое лучше одного. Тед...
– Но...
– Я знаю. Ты считаешь его старшим после себя, своим преемником, что ли. Конечно, он не Вир Коллис, как ты не Грисс Лугард. Но ты должен взять его именно по той причине, по какой хочешь оставить. Он следующий за тобой, лучший из нас.
Подумав, я решил, что она права, хотя не хотелось этого признавать. У Теда есть качества, которые позволят ему решить необходимую задачу, если со мной что-то случится. И то, что Аннет предвидела такую возможность, значило, что у нее нет прежней надежды, заставлявшей ее так упорно стремиться в Кинвет. Но я ни о чем ее не спрашивал: об этом лучше не говорить.
Я потратил еще день, чтобы убедиться в надежности защиты Батта. Аннет была этим недовольна. Затем мы ушли пешком – в этом я Аннет не уступил.
Хоппер – последнее средство спасения для оставшихся в Батте.
К тому же я считал, что лучше двигаться скрытно, хотя это будет медленнее. Лучшая наша защита – не попадаться на глаза.
Тропа, ведущая к Батту, сильно заросла. Ею не пользовались десять лет, все передвижение осуществлялось во флиттерах и хопперах. Но она достаточно заметна, заблудиться невозможно. С собой мы взяли легкие рюкзаки и станнеры с запасными зарядами. Я обыскал всю крепость в надежде найти более мощное оружие. Но как и на пещерной базе, его не было: должно быть, унесли с собой уходящие войска. Последним моим делом в Батте было снять лазер, которым мы заплавили дверь, с большими усилиями перетащить его на крышу и закрепить с целью обороны. Не думаю, чтобы это понравилось Аннет: вряд ли она станет им пользоваться, даже в чрезвычайных обстоятельствах. Впрочем, кто знает, как поведет себя человек перед лицом смерти?
Мы шли по дикой местности, почти такой же заросшей лесом, как в заповеднике, но к полудню наткнулись на одинокую ферму. Здесь разыгралась еще одна трагедия. Как и на станции мутантов, в загонах оставался скот.
Животные почти все погибли. Мы освободили двух еще живых тягловых животных – они съели всю траву в своих загонах, – накормили, напоили их и выпустили на волю. Я подумал, что если на обратном пути найдем их, хорошо бы прихватить с собой. Что же касается мелкого скота и птицы, им уже нельзя было помочь.
Дом был пуст, и мы не знали, что случилось с хозяином и его семьей.
Грабители в доме не побывали. Мрачное начало, у которого нет и не может быть светлого конца.
Мы поплелись дальше, придерживаясь, насколько можно, дороги. Она казалась нам ниточкой, связывающей с прошлым и цивилизацией Бельтана. Шли молча, пока Тед не выпалил:
– Ты думаешь, все... все погибли, Вир?
– Возможно.
– Беженцы тоже?
– Те, что в хоппере, были мертвы. Наверное, высвободили нечто, с чем не справились.
Тед остановился и посмотрел мне в глаза.
– Нам лучше... все узнать?
– Придется.
Положение Теда в Кинвете было почти таким же, как мое. Его родители погибли в неудачном лабораторном эксперименте, воспитывался он в семье Драксов, родственников отца. Он потерял родителей, но это не значит, что он был так же далек ото всех, как я. Он ведь не относился к семье работника службы безопасности.
– Ты прав, неохотно согласился он. – И что же мы будем делать, если это правда? Да, знаю, включим портовой сигнал. Кто знает, когда его услышат?
– Корабельный закон, – коротко ответил я.
– Корабельный закон? – повторил он. Потом понял. – А, ты имеешь в виду правило космических кораблей. Обоснуем колонию, как если бы высадились на необитаемой планете. Но мы ведь не уцелевшие после кораблекрушения.
Очень похоже на то. И у нас для начала есть больше, чем у переживших кораблекрушение. Нам принадлежит все, что здесь осталось. Это наше – без всякого сомнения.
– Машины не будут работать вечно. Большинство из них мы даже не сможем обслуживать. А когда все остановится...
– Да, придется надеяться только на свои силы. Надо заранее приспособиться обходиться без машин.
Такой представлялась наша жизнь в далеком будущем, хотя я не хотел верить, что нам будет так туго. Думаю, Теду такие мысли нравились не больше, чем мне. Он замолчал. До конца дня мы говорили немного и только о том, что встретилось по пути.
Мы заночевали у ручья в небольшой роще. Костра не разводили. Дежурили по очереди, утром съели чрезвычайный рацион и отправились дальше.
К полудню мы подошли к знакомым полям. Скот бесцельно бродил на свободе. Несколько животных с жалобными криками пошли за нами, но мы избегали их, так как не хотели привлекать к себе внимание.
И вот мы в Кинвете – в том, что когда-то было Кинветом. На лентах я видел картины военных разрушений на других мирах, но волновали они меня не больше, чем художественные или исторические ленты – все казалось в них нереальным и далеким, не имеющим отношения к тебе и твоему миру. И то, что я увидел здесь, подействовало, как удар по голове.
Обгорелая, изрытая земля; дома и лаборатории, знакомые нам с детства, превратились в каменную пустыню. Хоть бы что-нибудь напоминало о поселке!
Как будто все, сделанное людьми, раздавило ударом гигантского кулака.
– Нет! – у Теда вырвался стон. Он не кинулся туда, в зону разрушений; стоял с искаженным лицом и смотрел на меня.
– Что...
– Должно быть, это мы слышали в пещерах.
– Но почему?
– Вероятно, мы никогда не узнаем.
– Я... я... – он размахивал станнером, как будто это бластер и перед нами преступники, совершившие это.
– Побереги заряды... У нас еще найдется работа для станнеров.
Мысль о возмездии немного успокоила его.
– Куда теперь?
– В порт. – Но я не надеялся, что там лучше.
Мы мечтали попасть в Кинвет, но теперь было тяжело даже подойти ближе к этим развалинам. Мы пошли быстрее, чем раньше, стараясь как можно дальше уйти от этого страшного места. Уже давно стемнело, когда мы заночевали в сарае на краю поля – в нем обычно хранили урожай. Между Кинветом и портом почти сплошь тянулись возделанные поля.
Наступала пора уборки урожая. Жатва уже началась; на некоторых полях мы видели только стерню, нигде не было ни мешков с зерном, ни полевых роботов. Вероятно, нам придется позаботиться об урожае, хотя этого слишком много для нашей маленькой группы. Но нельзя допустить, чтобы он погиб. С начала войны нас приучили беречь каждое зернышко.
На следующее утро мы подошли к ориентирам Етхолма. Возможно, поселок не пострадал, как Кинвет. Но не зря падали бомбы, взрывы которых мы слышали в пещерах. На обратном пути можно заглянуть и в Етхолм, и в Хайчекс, но сейчас важнее порт. Мне казалось, что все живые будут стремиться попасть туда.
Мы шли быстрым шагом, которому учат рейнджеров. Переход, отдых, опять переход – рейнджеры переняли эту манеру у службы безопасности. Это самый быстрый способ передвижения пешком, а полями так можно идти долго.
Мы были еще за пределами порта, когда увидели две металлические колонны, устремленные в небо.
– Корабли! – воскликнул Тед.
– Тише! – я схватил его за руку и потянул в кусты, отделявшие одно поле от другого. Теперь нужна предельная скрытность и хитрость.
Несомненно, это не правительственные корабли. Вольным торговцам здесь тем более нечего делать, если только это не вынужденная посадка.
– Патруль? – не утверждение, а вопрос.
Теперь мы крались, перебегая от одного укрытия к другому. Может, мы ошибаемся: поселенцы подали сигнал, и корабли прилетели на выручку. Если так, мы в безопасности. Но я решил поступать на основании фактов, а не наших предположений.
У ворот, ведущих в порт, следы беспорядка и борьбы: валялись обгорелые и расплавленные предметы – значит пользовались лазером. Мы миновали разбитые хопперы, флиттер, ударившийся о крышу дома. Но ни звука, ни следа живого.
Наконец мы добрались до ворот и спрятались за хоппером, изуродованным лазером. Я достал бинокль.
Корабли долго находились в космосе – это было видно по состоянию их бортов. Ближний к нам корабль больше не поднимется, так сильно изувечены его дюзы. Я удивился мастерству пилота, посадившего такой корабль. Он, должно быть, сам одурел от счастья, когда удачно приземлился.
На обоих кораблях полустертые надписи: какие-то вооруженные силы.
Корабль беженцев здесь не приземлялся – но, может, это те два, что явились вслед за ними и требовали разрешения на посадку.
Люки открыты, трапы спущены, но нет никакого движения на них. Я бросил взгляд на один трап, долго смотрел на него, потом поднялся.
– Что, Вир?
– На трапе мертвец. Думаю, можно не бояться кораблей. Пошли в здание порта.
Мы не приближались к кораблям, но достаточно приободрились, чтобы в открытую пройти по полю к зданию администрации.
Мягкие подошвы наших лесных ботинок не производили никакого шума в залах, где недавно стучали космические сапоги. Здесь жизнь замерла еще до катастрофы – закрытые двери, секции зала, где уже давно никто не ждал разгрузки; не собирались инопланетные пассажиры, и так уже много лет.
Терминал напоминал памятник – не мертвому герою, а мертвому образу жизни.
Наша первая цель – центр связи. Здесь царил дикий беспорядок. Все свидетельствовало о схватке. Приборы изрублены лазерными лучами, на полу засохшая кровь. На одном из столов лежали инструменты, проводка обнажена, видимо пытались восстановить передатчик сигналов кораблям на орбите. Но ремонт только начали, а я не знал, как его продолжить.
То, что мы искали находилось дальше, в небольшой комнате. Перешагивая через обломки мы пошли туда.
Дверь заклинило, пришлось нам обоим нажать на нее изо всех сил. Она заскрипела и открылась. За дверью, на помосте, находился космический маяк – когда-то находился! Осталась же от него масса расплавленного металла, вряд ли нужного кому-нибудь на Бельтане.
– Нет маяка, – после долгого молчания сказал Тед. – Здесь тоже сражались.
– Кто-то, наверно, хотел включить его, но ему помешали...
Хоть я и не верил в помощь из космоса, но теперь ощутил утрату; все вокруг будто потемнело; разорвалась последняя нить, связывающая нас с прошлым миром. Я повернулся и, так как Тед не сразу пошел за мной, а продолжал смотреть на оплавленную глыбу, положил руку ему на плечо.
– Идем. Сейчас это бесполезно.
Есть еще одно место в здании, куда я должен зайти. Тоже не за помощью, а за ответом на очень важный вопрос.
Здесь я надеялся найти ключ к происшедшему. Сюда отовсюду ежедневно приходили рапорты и закладывались в память компьютера. Если он не уничтожен, можно найти самые последние сообщения и узнать, что произошло.
Я сказал об этом Теду, и мы, минуя разрушенный центр связи, побрели в поисках банка данных Бельтана.
Глава 15
Я ожидал увидеть и компьютер разрушенным, но он был цел: либо схватки здесь не было, либо никого не интересовали записи. Подойдя к контрольному пункту в центре комнаты, я принялся изучать кнопки на панели. Переднюю стену занимал экран, он давал визуальные ответы на вопросы. А в стене встроены реле, содержащие не только полную историю планеты от Первой Посадки, но и доклады всех лабораторий. Большинство из них закрытые, а код доступа к информации мне не известен.
Я заколебался. Какая комбинация выдаст нам сведения о происшедшем в последние дни? За неимением лучшего, набрал ключевое слово «беженцы»: ведь именно прибытие первого корабля беженцев вызвало все последующие события.
– Четвертый день, шестой месяц, сто пятый год после Первой Посадки...
Запись неожиданно громко прозвучала в помещении; я уменьшил громкость. Продолжалось перечисление фактов – корабль беженцев запросил разрешение на посадку, она разрешена на севере. Было выдано несколько подробностей о новом поселке.
Затем говорилось о появлении новых кораблей, об их просьбе о посадке, о встрече между представителями кораблей и Комитетом, о решении о всеобщем голосовании. Пока что все это мы знали. Но дальше начиналось неизвестное.
Я наклонился вперед, слушая, что было дальше.
– Двенадцатый день, седьмой месяц, сто пятый год после Первой Посадки. Всеобщим голосованием решено разрешить посадку еще двум кораблям, при условии, что они будут последними. Результаты голосования: 1200 на 600.
Голос замолк. Похоже, это все, что хранится в памяти компьютера о беженцах. Можно поискать в другом месте... Я снова набрал код и ждал.
Ответ закодирован – серия чисел и упоминаний, понятных только тому, кто составлял код. Так продолжалось некоторое время, затем...
– Сектор четыре – пять. Рано утром прибыл отряд беженцев. Просят медицинскую помощь. Силой захватили доктора Ремерса. Оставили охрану.
Убиты Лойенс и Меттокс. Лаборатория Райтокс разграблена. Большая часть персонала под стражей. Предупреждение: они захватили отчеты о старых экспериментах... – Опять последовал код – серия чисел. Я на всякий случай запоминал их, сделав знак Теду. Он кивнул, губы его зашевелились: он тоже старался запомнить. Голос оборвался внезапно, и мы услышали шорох перематывающейся ленты.
– 6 – с – р – т – текс – ру – 903, – повторил я.
– Да, – согласился Тед.
Оставалось проверить, имеется ли информация, соответствующая этому коду. Я набрал команду.
– Закрытая информация, – послышался голос, на табло вспыхнул красный сигнал. Я знал, что в помещениях, некогда занятых службой безопасности, звучит сигнал тревоги. Но теперь никто на него не ответит, не прибежит охрана для проверки.
Дав сигнал предупреждения, машина готова была выдавать информацию. По большей части это были непонятные нам формулы, но потом послышалась обычная речь.
– Высоколетучее. Нестабильно. Не рекомендуется к использованию.
Возможности заражения: действует в течение сорока восьми часов. Никаких симптомов, кроме легкой головной боли. Вызывает мозговое кровотечение.
Передается, пока жив зараженный; может передаваться только от живого к живому. Уничтожает только разумную жизнь до уровня... – Еще серия чисел, затем:
– Информация закрыта, пятый уровень, двойной код. Мы уничтожаем все, кроме основной формулы, которая кодируется...
Конец. Тед придвинулся ближе, глядя на табло.
– Они, должно быть, нашли эту формулу. Но зачем?
– Лугард боялся этого. – Я рассказал Теду, что говорил Лугард о пиратских флотах, использующих биологическое оружие. Похоже, однако, что оружие вышло из-под контроля.
– Они его использовали, и все просто... умерли... – думаю, что хотя Тед видел Кинвет и порт, в глубине души он не верил в конец Бельтана.
Я заколебался. Какая комбинация выдаст нам сведения о происшедшем в последние дни? За неимением лучшего, набрал ключевое слово «беженцы»: ведь именно прибытие первого корабля беженцев вызвало все последующие события.
– Четвертый день, шестой месяц, сто пятый год после Первой Посадки...
Запись неожиданно громко прозвучала в помещении; я уменьшил громкость. Продолжалось перечисление фактов – корабль беженцев запросил разрешение на посадку, она разрешена на севере. Было выдано несколько подробностей о новом поселке.
Затем говорилось о появлении новых кораблей, об их просьбе о посадке, о встрече между представителями кораблей и Комитетом, о решении о всеобщем голосовании. Пока что все это мы знали. Но дальше начиналось неизвестное.
Я наклонился вперед, слушая, что было дальше.
– Двенадцатый день, седьмой месяц, сто пятый год после Первой Посадки. Всеобщим голосованием решено разрешить посадку еще двум кораблям, при условии, что они будут последними. Результаты голосования: 1200 на 600.
Голос замолк. Похоже, это все, что хранится в памяти компьютера о беженцах. Можно поискать в другом месте... Я снова набрал код и ждал.
Ответ закодирован – серия чисел и упоминаний, понятных только тому, кто составлял код. Так продолжалось некоторое время, затем...
– Сектор четыре – пять. Рано утром прибыл отряд беженцев. Просят медицинскую помощь. Силой захватили доктора Ремерса. Оставили охрану.
Убиты Лойенс и Меттокс. Лаборатория Райтокс разграблена. Большая часть персонала под стражей. Предупреждение: они захватили отчеты о старых экспериментах... – Опять последовал код – серия чисел. Я на всякий случай запоминал их, сделав знак Теду. Он кивнул, губы его зашевелились: он тоже старался запомнить. Голос оборвался внезапно, и мы услышали шорох перематывающейся ленты.
– 6 – с – р – т – текс – ру – 903, – повторил я.
– Да, – согласился Тед.
Оставалось проверить, имеется ли информация, соответствующая этому коду. Я набрал команду.
– Закрытая информация, – послышался голос, на табло вспыхнул красный сигнал. Я знал, что в помещениях, некогда занятых службой безопасности, звучит сигнал тревоги. Но теперь никто на него не ответит, не прибежит охрана для проверки.
Дав сигнал предупреждения, машина готова была выдавать информацию. По большей части это были непонятные нам формулы, но потом послышалась обычная речь.
– Высоколетучее. Нестабильно. Не рекомендуется к использованию.
Возможности заражения: действует в течение сорока восьми часов. Никаких симптомов, кроме легкой головной боли. Вызывает мозговое кровотечение.
Передается, пока жив зараженный; может передаваться только от живого к живому. Уничтожает только разумную жизнь до уровня... – Еще серия чисел, затем:
– Информация закрыта, пятый уровень, двойной код. Мы уничтожаем все, кроме основной формулы, которая кодируется...
Конец. Тед придвинулся ближе, глядя на табло.
– Они, должно быть, нашли эту формулу. Но зачем?
– Лугард боялся этого. – Я рассказал Теду, что говорил Лугард о пиратских флотах, использующих биологическое оружие. Похоже, однако, что оружие вышло из-под контроля.
– Они его использовали, и все просто... умерли... – думаю, что хотя Тед видел Кинвет и порт, в глубине души он не верил в конец Бельтана.