И то, что оно осветило, заставило меня снова пожелать тьмы.
Наша тележка, оставленная посреди туннеля, должно быть, сыграла роль дамбы, хотя поток камней сдвинул ее немного с места. Лугард мог быть только в груде обломков за тележкой.
– Гита! Дайнан! Тед! – послышался голос Аннет, но настолько хриплый, что слова можно было разобрать с трудом. Аннет делала перекличку.
Мы с Тедом уже были возле тележки. Приходилось работать с раздражающей осторожностью: камни шевелились, и мы боялись, что они снова обрушатся. К нам присоединились Гита и Эмрис, включившие свои поясные фонари. Стало лучше видно. Аннет брала у меня камни и относила в сторону.
Мы молчали, слышался только резкий кашель; я знал, что все прислушиваются со страхом и надеждой. Работа шла медленно, а у нас было мало времени.
Когда мы откопали Лугарда, оказалось, что именно груз на тележке спас его от мгновенной смерти. Случайно два ящика упали по обе стороны его тела и отчасти защитили его.
Он лежал лицом вниз, и я боялся пошевелить его. Он молчал; мне казалось – умер; мы расчистили пространство вокруг, и Аннет быстро расстелила одеяла рядом с его засыпанным пылью телом. Нам кое-как удалось перевернуть его на спину.
Глаза его были закрыты, из угла рта стекала темная струйка. Я не медик, могу лишь оказать первую помощь при несчастном случае. У Лугарда были переломы и, я уверен, внутренние повреждения. Аннет раскрыла медицинскую сумку. К счастью, сумка лежала у стены, там, где Лугард оказался бы в безопасности, не вернись он за Дагни. Но в сумке почти ничего не было – только болеутоляющее кратковременного действия. Может, мы убьем его, если переложим хотя бы на тележку, но это единственная возможность его спасти.
– Расчисть дорогу, – приказал я Теду, – и разгрузи тележку.
Он кивнул и вместе с остальными мальчиками принялся за работу. Аннет смочила водой из фляги обрывок одежды. Когда она коснулась его лица, Лугард открыл глаза. Я надеялся, что он не придет в себя. Ему, должно быть, ужасно больно.
Губы его шевельнулись, я нагнулся.
– Вам нельзя говорить...
– Нет... – он шептал чуть слышно. – Карта... внутренний закрытый карман... достань ее... к базе... – тут лицо его расслабилось, уголки рта обвисли, изо рта пошла темная пена. Аннет обтерла ее.
Бьется ли сердце? С тревогой я нащупал пульс у него на шее, не решившись прикоснуться к груди. Нет, он еще жив!
Мне казалось, что он не выдержит перемещение на тележку, а нести его на одеяле – еще хуже. Там, впереди, есть склад, Лугард упоминал о нем. Но есть ли там лекарства? В распоряжении Лугарда были все запасы крепости Батт, а среди них, конечно, и медикаменты. Но в глубине души я осознавал, что и они мало помогут при таких страшных ранах. Спасти его можно только в клинике порта, где были врачи, аппаратура, лаборатории.
Но нельзя же просто сидеть и ждать, пока он умрет, если есть хоть малейший шанс на его спасение. Аннет, должно быть, думала о том же, поэтому решительно сказала:
– Возьми карту и иди. Там могут быть медикаменты...
Я не мог решиться оставить их здесь одних. Она догадалась о моих сомнениях и пояснила:
– Так будет лучше. Его нельзя трясти на тележке, а там могут быть носилки... да мало ли что еще.
– А если снова начнут падать камни?
– Мы расстелем одеяло здесь, – она кивнула в сторону стены, продолжая стирать с лица Лугарда кровавую пену. – Нельзя же бросить его тут, но и сидеть в бесконечном ожидании тоже нельзя. Там должно быть что-нибудь может более подходящая тележка. Попробуй, Вир.
Мы осторожно перенесли Лугарда к стене. Я как можно аккуратнее расстегнул его куртку и достал из кармана сложенную пластиковую карту.
Линии на карте стали яркими и четкими, когда мы осветили их слабыми лучами наших ламп; они были нанесены специальной краской, заметной даже при самом слабом освещении. На карте было обозначено множество туннелей, и я не сразу определил то место, где мы сейчас находились.
Проследив весь наш путь и изучив условные знаки на карте, я понял, что впереди относительно ровная дорога. И база Лугарда, возможно, не так уж далеко.
Тед отыскал прожектор и осмотрел его. Он был сделан надежно и прочно, поэтому заработал сразу, как только восстановили один из контактов.
Мне захотелось пить. Я взял флягу и подумал, что воду надо расходовать очень экономно: бак с водой на тележке дал течь. Аннет наполнила все наши фляги и искала еще что-нибудь пригодное для хранения воды.
Перед уходом я тихо постоял рядом с Лугардом. Он дышал, значит жив и есть крохотная надежда помочь ему. С этой надеждой я отправился на поиски базы.
Некоторое время дорогу мне освещал прожектор, я быстро продвигался вперед. У очередного разветвления, как было указано в карте, нужно свернуть с главного туннеля. Я так и сделал. Сразу оказавшись во тьме, включив свой поясной фонарь.
В пещерах есть своя жизнь: она разная в зависимости от влажности, наличия пищи, количества света и других факторов. Когда-то на Бельтане была небольшая биоспелеологическая лаборатория, но после смерти Йена Такуата ее забросили. Я видел в лабораториях слепых созданий, извлеченных из вечной тьмы, но они жили в богатых водой пещерах. Здесь же совсем другие условия. Я светил фонарем в разные стороны, надеясь увидеть хотя бы простого червя.
Но луч высветил у стены груду костей и обрывки шкуры. Чувство потрясения, нахлынувшее на меня, рассеялось, когда я понял, что это были останки рогатого бородавочника, а не человека. Раньше я никогда не видел таких больших бородавочников, да и жили они в болотах. А что делал здесь этот? Видимо, он был где-то около воды, а потом заблудился в лабиринте ходов. У меня появилась надежда – найти эту воду.
С каждым поворотом становилось холоднее. На скалах появилась изморозь. Я добрался до конца спуска, огляделся и обнаружил тропу. Было сразу понятно, что здесь таскали что-то тяжелое много раз. Я удивлялся энергии Лугарда. А может, это следы тех, кто готовил подземное убежище еще до эвакуации Батта?
Вход в пещеру был узким. Но когда луч фонаря осветил ее, я в удивлении застыл, никак не ожидая увидеть такой большой зал. В нем смогла разместиться три настоящих строения, причем дальнее было чуть видно. Между ними высились груды ящиков и тюков. Лугард не мог один доставить сюда такое количество всякого груза.
Строения были сложены из блоков, даже и их сферические крыши. В каждом – одна дверь и больше никаких отверстий или окон. Если они когда то и были закрыты, Лугард их открыл. Возможно, код ворот Батта действовал и здесь. Я заглянул в первое строение. Должно быть, оно предназначалось для командного пункта или центра связи. Невысокая перегородка, не доходившая до потолка, делила его на три части. В одной стояли два стола, стеллаж с грудой папок и небольшой компьютер. В другой – табло коммуникатора, почти такого же, как в Батте. Я попытался включить связь.
Не знаю, на что я надеялся. Может, поступит какой-нибудь отзыв с поверхности? Но связь не действовала. В третьей, последней «комнате» находились четыре койки и простейшие бытовые приспособления. Было похоже, что здесь никогда не жили.
Следующее сооружение – одно большое помещение со множеством коек, а за перегородкой – кухня и баки с водой. Я повернул кран – тонкой струйкой потекла вода.
В третьем – множество контрольных табло. Во всяком случае, это не связь, а скорее всего пункт управления ракетами и защитными устройствами.
Возможно, оружие, которым должны были управлять отсюда, так и не было установлено или его демонтировали, когда силы безопасности отправлялись в космос.
Теперь у нас есть достаточно надежное убежище от холода, надо только суметь подключить систему обогрева. Я вернулся в помещение с койками и выбрал одну из них, самую легкую, чтобы приспособить ее в качестве носилок. Не знаю, сколько я провозился, снимая койку с креплений и потеряв счет времени. Впрочем, ночь или день – какое это может иметь значение здесь?
Койка оказалась неудобной ношей. Нечем было привязать к ней Лугарда, чтобы можно было спустить койку с уступов. Придется для этого разорвать одеяла на полосы.
Преодолев подъем, я тяжело дышал и рад был бы отдохнуть, но времени для этого не было.
В конце концов, я потащил койку за собой, время от времени меняя руки, когда затекли пальцы. Койка цеплялась, царапала камни и издавала грохот, от которого заболела голова.
Мне все время приходилось останавливаться и давать отдых пальцам, иначе они совсем утратили бы чувствительность.
Койка была тяжелой и неуклюжей. Она застревала в обломках скал, как нарочно, чтобы я на каждом шагу высвобождал ее. Мне казалось, что во всем мире не осталось ничего, кроме этой упрямой железяки, которую я с радостью разбил бы о стену.
Неожиданно боковой туннель кончился, и я увидел свет прожектора.
Темная фигура бросилась ко мне, это был Тед. Он замер на мгновенье и тут же подхватил койку. Я с трудом расцепил онемевшие пальцы.
– Что там? – спросил Тед.
– Все в порядке. Как Лугард?
– Пока жив.
Я уж и не надеялся на это. Если Лугард выдержит спуск в нижнюю пещеру, то там мы сможем помочь ему, найдя все необходимое.
Тяжело дыша, я опустился на колени у тележки; Тед подтащил койку.
Аннет укутала Лугарда, оставив снаружи только лицо. Кровотечение изо рта прекратилось. Я не знал, хорошо это или плохо.
– Привяжите его к койке и положите на тележку. Так удобнее будет опускать его в другую пещеру. Там отличная база сил безопасности, даже бараки есть...
– Бараки? – Аннет протянула мне упаковку саморазогревающегося рациона. Пахло восхитительно. Я потянулся за едой, но мои онемевшие пальцы не могли удержать ее. Аннет помогла поднести банку к губам, и я с благодарностью отпил несколько глотков, чувствуя, как усталость отступает.
Между глотками я продолжал:
– В бараках полно всякого оборудования. Мы можем там обосноваться.
Аннет взглянула на Лугарда.
– Он без сознания.
– Сейчас так лучше. Нам придется для безопасности привязать его к койке.
Я боялся подумать, какие муки предстоит испытать его изломанному телу. Только у нас не было иного выхода. Идти – значит дать ему хоть небольшой шанс выжить, оставаться на месте – просто ждать его смерти. К тому же опять могут начаться обвалы, хотя Аннет заверила меня, что в мое отсутствие все было спокойно.
С огромной осторожностью мы подняли Лугарда, уложили на койку и привязали к ней полосками одеял, приготовленными Гитой и Притой, чтобы раненый лежал неподвижно. Все вещи мы оставили на этом месте, кроме своих походных рюкзаков. Мы с Тедом взялись за петли из полосок одеяла и поставили койку Лугарда на тележку.
И вот мы медленно двинулись. Аннет с детьми шли по обе стороны тележки, мы с Тедом везли ее по центру туннеля. Гита с прожектором шла впереди, и освещала дорогу, очень помогая нам объезжать крупные камни. И все же тележку сильно трясло и качало.
Необходимо было спешить, в то же время надо было идти осторожно.
Любой толчок тележки мог швырнуть неустойчивую койку на скалы.
Мы свернули в боковой туннель, ведущий к нижней пещере. Аннет заглянула в лицо Лугарда. Он был без сознания. Во всяком случае, я на это надеялся.
– Нужно выйти наружу. Ему нужна помощь... в порту доктор Симонс... пыталась уверить меня Аннет.
– Есть ли он еще там? – подумал я. Но Аннет продолжала упрямо считать, что Лугард ошибся в своей догадке о бомбардировке; а может, она хотела сохранить надежду в детях. Я не собирался выяснять ее истинные мысли, слишком пугал меня предстоящий спуск с уступов.
– Смотрите! – Эмрис указал на высохший остов бородавочника.
– Что это?
– Рогатый бородавочник, глупышка, – ответила Гита. – Вероятно забрался сюда и заблудился. Но он мог прийти сюда только от воды...
Она тоже догадалась, как и я, что это для нас значило.
– Внизу есть вода, – ответила, – она течет по трубам, а они могут вывести нас наружу.
Мы подошли наконец к спуску, и Гита направила вниз луч прожектора, осветив крутые уступы. Я услышал восклицание Аннет:
– Туда?! Но нам никогда не спустить его...
– Придется. Мне не удалось найти веревок. – Я тупо смотрел на гигантскую уступчатую лестницу, на груду щебня у ее основания. Спуститься вниз и вернуться... хватит ли у меня сил? Ответ нашелся у Теда.
– Эмрис, Сабиан, показывайте нашу находку.
По его приказу младшие мальчики начали вытаскивать что-то из под курток. Это оказалась даже не обычная веревка, которая может порваться или перетереться, а ленты тангфора – сплава, применяемого при изготовлении сопел ракет. Ленты были изготовлены в виде цепи, и на каждом конце – крюки из того же прочнейшего материала.
– Нашли в припасах, которые мы разгружали, – объяснил Тед. – То, что нужно?
Будь у меня возможность выбирать, ничего лучше я бы не нашел. Я так и сказал, когда мы разложили цепи. Они достанут с одного уступа до другого; впрочем я не знал, сумеем ли мы удержать на весу койку и Лугарда.
– Иди вперед с детьми, – сказал я Аннет. – Мы с Тедом, Эмрисом и Сабианом попробуем управиться тут. Но вначале вы должны спуститься и отойти в сторону.
Я понимал, что малейшая ошибка – и мы вчетвером полетим вниз. А это опасно не только для нас, но и для тех, кто будет ждать внизу. Аннет, вероятно, хотела возразить, но взглянула на Дагни, которую несла большую част пути, и передумала.
– А как... – ага, ремни рюкзака! – Она положила девочку на пол и начала снимать рюкзак.
– Мне кажется, ты не...
– Я смогу! – Она повернулась ко мне с той же решительностью, с какой рвалась на поверхность после первой бомбардировки. Я не стал с ней спорить, приберегая силы для спуска.
Мы смотрели, как они спускаются один за другим: вначале Гита, которая установила прожектор на краю спуска, чтобы освещать дорогу; затем Прита, которую Гита уговаривала не смотреть вниз, а только себе под ноги; затем Айфорс; последней, очень медленно, после Дайнана, спускалась Аннет, неся привязанную к ней Дагни. К счастью, уступы не представляли серьезных препятствий для спуска; гораздо больше беспокоила меня груда щебня у основания. И не только холодный воздух заставлял нас вздрагивать, когда мы следил и за их спуском.
И вот Гита внизу, за ней остальные – все, кроме Аннет, двигавшейся все медленнее и медленнее. Мне казалось, она отдыхала очень долго, прежде чем спуститься с последнего уступа.
Наконец, все они перебрались через осыпь. Эмрис собрался открепить прожектор. Я покачал головой.
– Оставь его. Нам понадобится свет.
– Как мы будем спускаться? – это Тед.
Я видел только один способ, может, и не лучший.
– Прикрепим здесь, – я указал на один крюк цепи. – Другой – к койке.
Один из нас с нижнего уступа будет регулировать спуск, а мы опускать. Я за один конец, остальные двое – за другой.
Тед кивнул:
– Регулировать будет Сабиан.
Сабиан самый младший, а нам нужен кто-то посильней.
– Справишься?
– Не знаю, – честно ответил он. – Не могу сказать, пока не попробую.
– С этими словами он соскользнул на первый уступ и стоял там, глядя вверх; большие темные глаза резко выделялись на слишком бледном – в свете прожектора – лице.
Мы прицепили два крюка с обеих сторон рамы и испытали их на прочность. Другие два – закрепили на поверхности скал и тоже испытали.
Затем подтащили койку с неподвижным грузом к краю обрыва, и начались худшие часы моей жизни.
Нам потребовалось больше двух часов для спуска; на каждом уступе мы останавливались и заново проверяли крюки, немного отдыхали, наклонялись к Лугарду, и вслушиваясь в его неровное дыхание, чтобы убедиться, что он жив. Я утратил всякое представление о времени, каким оно было в нормальном мире. Здесь время превратилось в злобное существо, которое изобрело для нас страшную пытку. Последнюю часть спуска я проделал как в густом тумане и внизу упал, способный только дышать. Остальным было легче. Эмрис неподвижно лежал рядом с койкой. Тед сгорбился с другой стороны. Я услышал шорох и радостный возглас.
– Аннет!
Мне что-то сунули в руки, я не мог удержать, тогда это что-то оказалось возле моего рта. Я почувствовал вкус укрепляющего напитка. В чрезвычайный рацион всегда добавляют специальные восстанавливающие средства, но поможет ли это мне?
Наконец мы, шатаясь, смогли идти, а Аннет, Гита, Прита и Айфорс несли перед нами койку с Лугардом, используя петли из одеял. Я уже настолько пришел в себя, что мог поддерживать Эмриса и Теда.
Плечи и руки онемели, потом они начали болеть, и боль все усиливалась.
Мы спотыкались и скользили по камням, хотя по-настоящему ни разу не упали; наконец опасная осыпь осталась позади, и мы попали в более широкую часть пещеры. Из дверей бараков струился свет. Я помню только, как перевалил через порог.
Проснувшись, я обнаружил что лежу на полу, на матраце той самой койки, на которой мы принесли лугарда. Как все болел: руки будто вывихнуты, кости изуродованы непомерным напряжением.
Видимо, я застонал. Даже повернуть голову было невыносимо больно.
Надо мной появилось лицо Аннет, с темными кругами под глазами, с таким выражением, какого я у нее раньше не видал.
– Ты проснулся... – голос ее звучал резко, и что-то в ее тоне немедленно привело меня в себя.
Я попытался сесть. Аннет не помогала, она с каким-то нетерпением смотрела на меня, как будто ждала слишком долго.
Я руками потер лицо, стряхивая пыль и песок, и заморгал воспаленными глазами.
– Как Лугард?
– Умер, – ровным голосом ответила она.
Первой моей реакцией был гнев: все наши усилия оказались напрасными; после всего, что мы сделали, Грисс ускользнул от нас. Но тут же появилась другая мысль. Кто будет руководить нами после смерти Лугарда? До сих пор мне некогда было думать о будущем. Когда мы закончили спуск, у меня даже появилось ощущение, что самое трудное позади. Я ошибался тогда.
Кое-как я поднялся. Слева на койке лежал Тед; за ним на одной койке остальные двое ребят спускавшие Лугарда. А из глубины помещения, оттуда, где кухня, доносились голоса.
– Вир, ты проснулся!
Я медленно повернул голову – казалось, что от быстрых движений можно развалиться на куски. Из общего помещения вышла Гита.
Она схватила меня за руку.
– Идем, ужин готов. Ты проспал почти весь день.
Пошатнувшись, я встал. Аннет поддержала меня.
– Здесь много еды, – сказала она, как бы уверяя себя, – и кухня работает.
Возможно, на кинвете пахло привлекательнее, но в ту минуту я так не думал.
Глава 7
Наша тележка, оставленная посреди туннеля, должно быть, сыграла роль дамбы, хотя поток камней сдвинул ее немного с места. Лугард мог быть только в груде обломков за тележкой.
– Гита! Дайнан! Тед! – послышался голос Аннет, но настолько хриплый, что слова можно было разобрать с трудом. Аннет делала перекличку.
Мы с Тедом уже были возле тележки. Приходилось работать с раздражающей осторожностью: камни шевелились, и мы боялись, что они снова обрушатся. К нам присоединились Гита и Эмрис, включившие свои поясные фонари. Стало лучше видно. Аннет брала у меня камни и относила в сторону.
Мы молчали, слышался только резкий кашель; я знал, что все прислушиваются со страхом и надеждой. Работа шла медленно, а у нас было мало времени.
Когда мы откопали Лугарда, оказалось, что именно груз на тележке спас его от мгновенной смерти. Случайно два ящика упали по обе стороны его тела и отчасти защитили его.
Он лежал лицом вниз, и я боялся пошевелить его. Он молчал; мне казалось – умер; мы расчистили пространство вокруг, и Аннет быстро расстелила одеяла рядом с его засыпанным пылью телом. Нам кое-как удалось перевернуть его на спину.
Глаза его были закрыты, из угла рта стекала темная струйка. Я не медик, могу лишь оказать первую помощь при несчастном случае. У Лугарда были переломы и, я уверен, внутренние повреждения. Аннет раскрыла медицинскую сумку. К счастью, сумка лежала у стены, там, где Лугард оказался бы в безопасности, не вернись он за Дагни. Но в сумке почти ничего не было – только болеутоляющее кратковременного действия. Может, мы убьем его, если переложим хотя бы на тележку, но это единственная возможность его спасти.
– Расчисть дорогу, – приказал я Теду, – и разгрузи тележку.
Он кивнул и вместе с остальными мальчиками принялся за работу. Аннет смочила водой из фляги обрывок одежды. Когда она коснулась его лица, Лугард открыл глаза. Я надеялся, что он не придет в себя. Ему, должно быть, ужасно больно.
Губы его шевельнулись, я нагнулся.
– Вам нельзя говорить...
– Нет... – он шептал чуть слышно. – Карта... внутренний закрытый карман... достань ее... к базе... – тут лицо его расслабилось, уголки рта обвисли, изо рта пошла темная пена. Аннет обтерла ее.
Бьется ли сердце? С тревогой я нащупал пульс у него на шее, не решившись прикоснуться к груди. Нет, он еще жив!
Мне казалось, что он не выдержит перемещение на тележку, а нести его на одеяле – еще хуже. Там, впереди, есть склад, Лугард упоминал о нем. Но есть ли там лекарства? В распоряжении Лугарда были все запасы крепости Батт, а среди них, конечно, и медикаменты. Но в глубине души я осознавал, что и они мало помогут при таких страшных ранах. Спасти его можно только в клинике порта, где были врачи, аппаратура, лаборатории.
Но нельзя же просто сидеть и ждать, пока он умрет, если есть хоть малейший шанс на его спасение. Аннет, должно быть, думала о том же, поэтому решительно сказала:
– Возьми карту и иди. Там могут быть медикаменты...
Я не мог решиться оставить их здесь одних. Она догадалась о моих сомнениях и пояснила:
– Так будет лучше. Его нельзя трясти на тележке, а там могут быть носилки... да мало ли что еще.
– А если снова начнут падать камни?
– Мы расстелем одеяло здесь, – она кивнула в сторону стены, продолжая стирать с лица Лугарда кровавую пену. – Нельзя же бросить его тут, но и сидеть в бесконечном ожидании тоже нельзя. Там должно быть что-нибудь может более подходящая тележка. Попробуй, Вир.
Мы осторожно перенесли Лугарда к стене. Я как можно аккуратнее расстегнул его куртку и достал из кармана сложенную пластиковую карту.
Линии на карте стали яркими и четкими, когда мы осветили их слабыми лучами наших ламп; они были нанесены специальной краской, заметной даже при самом слабом освещении. На карте было обозначено множество туннелей, и я не сразу определил то место, где мы сейчас находились.
Проследив весь наш путь и изучив условные знаки на карте, я понял, что впереди относительно ровная дорога. И база Лугарда, возможно, не так уж далеко.
Тед отыскал прожектор и осмотрел его. Он был сделан надежно и прочно, поэтому заработал сразу, как только восстановили один из контактов.
Мне захотелось пить. Я взял флягу и подумал, что воду надо расходовать очень экономно: бак с водой на тележке дал течь. Аннет наполнила все наши фляги и искала еще что-нибудь пригодное для хранения воды.
Перед уходом я тихо постоял рядом с Лугардом. Он дышал, значит жив и есть крохотная надежда помочь ему. С этой надеждой я отправился на поиски базы.
Некоторое время дорогу мне освещал прожектор, я быстро продвигался вперед. У очередного разветвления, как было указано в карте, нужно свернуть с главного туннеля. Я так и сделал. Сразу оказавшись во тьме, включив свой поясной фонарь.
В пещерах есть своя жизнь: она разная в зависимости от влажности, наличия пищи, количества света и других факторов. Когда-то на Бельтане была небольшая биоспелеологическая лаборатория, но после смерти Йена Такуата ее забросили. Я видел в лабораториях слепых созданий, извлеченных из вечной тьмы, но они жили в богатых водой пещерах. Здесь же совсем другие условия. Я светил фонарем в разные стороны, надеясь увидеть хотя бы простого червя.
Но луч высветил у стены груду костей и обрывки шкуры. Чувство потрясения, нахлынувшее на меня, рассеялось, когда я понял, что это были останки рогатого бородавочника, а не человека. Раньше я никогда не видел таких больших бородавочников, да и жили они в болотах. А что делал здесь этот? Видимо, он был где-то около воды, а потом заблудился в лабиринте ходов. У меня появилась надежда – найти эту воду.
С каждым поворотом становилось холоднее. На скалах появилась изморозь. Я добрался до конца спуска, огляделся и обнаружил тропу. Было сразу понятно, что здесь таскали что-то тяжелое много раз. Я удивлялся энергии Лугарда. А может, это следы тех, кто готовил подземное убежище еще до эвакуации Батта?
Вход в пещеру был узким. Но когда луч фонаря осветил ее, я в удивлении застыл, никак не ожидая увидеть такой большой зал. В нем смогла разместиться три настоящих строения, причем дальнее было чуть видно. Между ними высились груды ящиков и тюков. Лугард не мог один доставить сюда такое количество всякого груза.
Строения были сложены из блоков, даже и их сферические крыши. В каждом – одна дверь и больше никаких отверстий или окон. Если они когда то и были закрыты, Лугард их открыл. Возможно, код ворот Батта действовал и здесь. Я заглянул в первое строение. Должно быть, оно предназначалось для командного пункта или центра связи. Невысокая перегородка, не доходившая до потолка, делила его на три части. В одной стояли два стола, стеллаж с грудой папок и небольшой компьютер. В другой – табло коммуникатора, почти такого же, как в Батте. Я попытался включить связь.
Не знаю, на что я надеялся. Может, поступит какой-нибудь отзыв с поверхности? Но связь не действовала. В третьей, последней «комнате» находились четыре койки и простейшие бытовые приспособления. Было похоже, что здесь никогда не жили.
Следующее сооружение – одно большое помещение со множеством коек, а за перегородкой – кухня и баки с водой. Я повернул кран – тонкой струйкой потекла вода.
В третьем – множество контрольных табло. Во всяком случае, это не связь, а скорее всего пункт управления ракетами и защитными устройствами.
Возможно, оружие, которым должны были управлять отсюда, так и не было установлено или его демонтировали, когда силы безопасности отправлялись в космос.
Теперь у нас есть достаточно надежное убежище от холода, надо только суметь подключить систему обогрева. Я вернулся в помещение с койками и выбрал одну из них, самую легкую, чтобы приспособить ее в качестве носилок. Не знаю, сколько я провозился, снимая койку с креплений и потеряв счет времени. Впрочем, ночь или день – какое это может иметь значение здесь?
Койка оказалась неудобной ношей. Нечем было привязать к ней Лугарда, чтобы можно было спустить койку с уступов. Придется для этого разорвать одеяла на полосы.
Преодолев подъем, я тяжело дышал и рад был бы отдохнуть, но времени для этого не было.
В конце концов, я потащил койку за собой, время от времени меняя руки, когда затекли пальцы. Койка цеплялась, царапала камни и издавала грохот, от которого заболела голова.
Мне все время приходилось останавливаться и давать отдых пальцам, иначе они совсем утратили бы чувствительность.
Койка была тяжелой и неуклюжей. Она застревала в обломках скал, как нарочно, чтобы я на каждом шагу высвобождал ее. Мне казалось, что во всем мире не осталось ничего, кроме этой упрямой железяки, которую я с радостью разбил бы о стену.
Неожиданно боковой туннель кончился, и я увидел свет прожектора.
Темная фигура бросилась ко мне, это был Тед. Он замер на мгновенье и тут же подхватил койку. Я с трудом расцепил онемевшие пальцы.
– Что там? – спросил Тед.
– Все в порядке. Как Лугард?
– Пока жив.
Я уж и не надеялся на это. Если Лугард выдержит спуск в нижнюю пещеру, то там мы сможем помочь ему, найдя все необходимое.
Тяжело дыша, я опустился на колени у тележки; Тед подтащил койку.
Аннет укутала Лугарда, оставив снаружи только лицо. Кровотечение изо рта прекратилось. Я не знал, хорошо это или плохо.
– Привяжите его к койке и положите на тележку. Так удобнее будет опускать его в другую пещеру. Там отличная база сил безопасности, даже бараки есть...
– Бараки? – Аннет протянула мне упаковку саморазогревающегося рациона. Пахло восхитительно. Я потянулся за едой, но мои онемевшие пальцы не могли удержать ее. Аннет помогла поднести банку к губам, и я с благодарностью отпил несколько глотков, чувствуя, как усталость отступает.
Между глотками я продолжал:
– В бараках полно всякого оборудования. Мы можем там обосноваться.
Аннет взглянула на Лугарда.
– Он без сознания.
– Сейчас так лучше. Нам придется для безопасности привязать его к койке.
Я боялся подумать, какие муки предстоит испытать его изломанному телу. Только у нас не было иного выхода. Идти – значит дать ему хоть небольшой шанс выжить, оставаться на месте – просто ждать его смерти. К тому же опять могут начаться обвалы, хотя Аннет заверила меня, что в мое отсутствие все было спокойно.
С огромной осторожностью мы подняли Лугарда, уложили на койку и привязали к ней полосками одеял, приготовленными Гитой и Притой, чтобы раненый лежал неподвижно. Все вещи мы оставили на этом месте, кроме своих походных рюкзаков. Мы с Тедом взялись за петли из полосок одеяла и поставили койку Лугарда на тележку.
И вот мы медленно двинулись. Аннет с детьми шли по обе стороны тележки, мы с Тедом везли ее по центру туннеля. Гита с прожектором шла впереди, и освещала дорогу, очень помогая нам объезжать крупные камни. И все же тележку сильно трясло и качало.
Необходимо было спешить, в то же время надо было идти осторожно.
Любой толчок тележки мог швырнуть неустойчивую койку на скалы.
Мы свернули в боковой туннель, ведущий к нижней пещере. Аннет заглянула в лицо Лугарда. Он был без сознания. Во всяком случае, я на это надеялся.
– Нужно выйти наружу. Ему нужна помощь... в порту доктор Симонс... пыталась уверить меня Аннет.
– Есть ли он еще там? – подумал я. Но Аннет продолжала упрямо считать, что Лугард ошибся в своей догадке о бомбардировке; а может, она хотела сохранить надежду в детях. Я не собирался выяснять ее истинные мысли, слишком пугал меня предстоящий спуск с уступов.
– Смотрите! – Эмрис указал на высохший остов бородавочника.
– Что это?
– Рогатый бородавочник, глупышка, – ответила Гита. – Вероятно забрался сюда и заблудился. Но он мог прийти сюда только от воды...
Она тоже догадалась, как и я, что это для нас значило.
– Внизу есть вода, – ответила, – она течет по трубам, а они могут вывести нас наружу.
Мы подошли наконец к спуску, и Гита направила вниз луч прожектора, осветив крутые уступы. Я услышал восклицание Аннет:
– Туда?! Но нам никогда не спустить его...
– Придется. Мне не удалось найти веревок. – Я тупо смотрел на гигантскую уступчатую лестницу, на груду щебня у ее основания. Спуститься вниз и вернуться... хватит ли у меня сил? Ответ нашелся у Теда.
– Эмрис, Сабиан, показывайте нашу находку.
По его приказу младшие мальчики начали вытаскивать что-то из под курток. Это оказалась даже не обычная веревка, которая может порваться или перетереться, а ленты тангфора – сплава, применяемого при изготовлении сопел ракет. Ленты были изготовлены в виде цепи, и на каждом конце – крюки из того же прочнейшего материала.
– Нашли в припасах, которые мы разгружали, – объяснил Тед. – То, что нужно?
Будь у меня возможность выбирать, ничего лучше я бы не нашел. Я так и сказал, когда мы разложили цепи. Они достанут с одного уступа до другого; впрочем я не знал, сумеем ли мы удержать на весу койку и Лугарда.
– Иди вперед с детьми, – сказал я Аннет. – Мы с Тедом, Эмрисом и Сабианом попробуем управиться тут. Но вначале вы должны спуститься и отойти в сторону.
Я понимал, что малейшая ошибка – и мы вчетвером полетим вниз. А это опасно не только для нас, но и для тех, кто будет ждать внизу. Аннет, вероятно, хотела возразить, но взглянула на Дагни, которую несла большую част пути, и передумала.
– А как... – ага, ремни рюкзака! – Она положила девочку на пол и начала снимать рюкзак.
– Мне кажется, ты не...
– Я смогу! – Она повернулась ко мне с той же решительностью, с какой рвалась на поверхность после первой бомбардировки. Я не стал с ней спорить, приберегая силы для спуска.
Мы смотрели, как они спускаются один за другим: вначале Гита, которая установила прожектор на краю спуска, чтобы освещать дорогу; затем Прита, которую Гита уговаривала не смотреть вниз, а только себе под ноги; затем Айфорс; последней, очень медленно, после Дайнана, спускалась Аннет, неся привязанную к ней Дагни. К счастью, уступы не представляли серьезных препятствий для спуска; гораздо больше беспокоила меня груда щебня у основания. И не только холодный воздух заставлял нас вздрагивать, когда мы следил и за их спуском.
И вот Гита внизу, за ней остальные – все, кроме Аннет, двигавшейся все медленнее и медленнее. Мне казалось, она отдыхала очень долго, прежде чем спуститься с последнего уступа.
Наконец, все они перебрались через осыпь. Эмрис собрался открепить прожектор. Я покачал головой.
– Оставь его. Нам понадобится свет.
– Как мы будем спускаться? – это Тед.
Я видел только один способ, может, и не лучший.
– Прикрепим здесь, – я указал на один крюк цепи. – Другой – к койке.
Один из нас с нижнего уступа будет регулировать спуск, а мы опускать. Я за один конец, остальные двое – за другой.
Тед кивнул:
– Регулировать будет Сабиан.
Сабиан самый младший, а нам нужен кто-то посильней.
– Справишься?
– Не знаю, – честно ответил он. – Не могу сказать, пока не попробую.
– С этими словами он соскользнул на первый уступ и стоял там, глядя вверх; большие темные глаза резко выделялись на слишком бледном – в свете прожектора – лице.
Мы прицепили два крюка с обеих сторон рамы и испытали их на прочность. Другие два – закрепили на поверхности скал и тоже испытали.
Затем подтащили койку с неподвижным грузом к краю обрыва, и начались худшие часы моей жизни.
Нам потребовалось больше двух часов для спуска; на каждом уступе мы останавливались и заново проверяли крюки, немного отдыхали, наклонялись к Лугарду, и вслушиваясь в его неровное дыхание, чтобы убедиться, что он жив. Я утратил всякое представление о времени, каким оно было в нормальном мире. Здесь время превратилось в злобное существо, которое изобрело для нас страшную пытку. Последнюю часть спуска я проделал как в густом тумане и внизу упал, способный только дышать. Остальным было легче. Эмрис неподвижно лежал рядом с койкой. Тед сгорбился с другой стороны. Я услышал шорох и радостный возглас.
– Аннет!
Мне что-то сунули в руки, я не мог удержать, тогда это что-то оказалось возле моего рта. Я почувствовал вкус укрепляющего напитка. В чрезвычайный рацион всегда добавляют специальные восстанавливающие средства, но поможет ли это мне?
Наконец мы, шатаясь, смогли идти, а Аннет, Гита, Прита и Айфорс несли перед нами койку с Лугардом, используя петли из одеял. Я уже настолько пришел в себя, что мог поддерживать Эмриса и Теда.
Плечи и руки онемели, потом они начали болеть, и боль все усиливалась.
Мы спотыкались и скользили по камням, хотя по-настоящему ни разу не упали; наконец опасная осыпь осталась позади, и мы попали в более широкую часть пещеры. Из дверей бараков струился свет. Я помню только, как перевалил через порог.
Проснувшись, я обнаружил что лежу на полу, на матраце той самой койки, на которой мы принесли лугарда. Как все болел: руки будто вывихнуты, кости изуродованы непомерным напряжением.
Видимо, я застонал. Даже повернуть голову было невыносимо больно.
Надо мной появилось лицо Аннет, с темными кругами под глазами, с таким выражением, какого я у нее раньше не видал.
– Ты проснулся... – голос ее звучал резко, и что-то в ее тоне немедленно привело меня в себя.
Я попытался сесть. Аннет не помогала, она с каким-то нетерпением смотрела на меня, как будто ждала слишком долго.
Я руками потер лицо, стряхивая пыль и песок, и заморгал воспаленными глазами.
– Как Лугард?
– Умер, – ровным голосом ответила она.
Первой моей реакцией был гнев: все наши усилия оказались напрасными; после всего, что мы сделали, Грисс ускользнул от нас. Но тут же появилась другая мысль. Кто будет руководить нами после смерти Лугарда? До сих пор мне некогда было думать о будущем. Когда мы закончили спуск, у меня даже появилось ощущение, что самое трудное позади. Я ошибался тогда.
Кое-как я поднялся. Слева на койке лежал Тед; за ним на одной койке остальные двое ребят спускавшие Лугарда. А из глубины помещения, оттуда, где кухня, доносились голоса.
– Вир, ты проснулся!
Я медленно повернул голову – казалось, что от быстрых движений можно развалиться на куски. Из общего помещения вышла Гита.
Она схватила меня за руку.
– Идем, ужин готов. Ты проспал почти весь день.
Пошатнувшись, я встал. Аннет поддержала меня.
– Здесь много еды, – сказала она, как бы уверяя себя, – и кухня работает.
Возможно, на кинвете пахло привлекательнее, но в ту минуту я так не думал.
Глава 7
Мне пришлось опереться локтями на узкий стол, чтобы поднести к губам чашку горячего кофе. Поглощая обжигающий напиток, я чувствовал, как уходит усталость. Аннет сидела напротив меня, положив руки на стол.
Чувствовалось, что она напряжена; ее беспокойство передавалось мне.
– Лугард сошел с ума, – ровным голосом сказала она.
– Ты сама ощущала толчки. – К чему поддерживать напрасную надежду? Я видел беженцев у Батта, поэтому верил, что Лугард правильно оценил опасность. Он не сумасшедший. Напротив, я начинал думать, что он-то и оказался самым здравомыслящим человеком на Бельтане, когда потребовалось заглянуть в будущее. Но теперь...
– Он пришел в себя перед смертью? – хоть какой-нибудь совет...
Она отрицательно покачала головой.
Сначала он задыхался. Потом... сразу... дыхание прекратилось. Вир, что нам делать!.. Мы не сможем вернуться тем же путем... Я оставил чашку, извлек карту и расстелил ее на столе. В ровном свете помещения ее линии по-прежнему заметно светились. Я провел пальцем от входа, найденного Лугардом, до нашего нынешнего лагеря – большой нижней пещеры. От нее отходит несколько туннелей.
Два из них, похоже ведут к выходам на поверхность. Но я помнил слова Лугарда, что весь это район был закрыт силами безопасности еще до того, как они оставили Батт Он нашел дорогу сюда с большим трудом... Мне казалось, что у него не хватило времени, чтобы отыскать и открыть остальные входы, даже если он хотел сделать это.
– Незачем ждать худшего, пока все не проверим, – так я сказал Аннет.
Она хотела, чтобы мы как можно скорее ушли отсюда. Но я опасался дальнейших разочарований, особенно для младших. В конце концов мы решили, что вначале я исследую оба эти туннеля.
Перед уходом мне предстояло дело, может, для меня более трудное, чем для других. Осуждать мертвых не принято, но думаю, Аннет винила Лугарда в том, что воображаемые им ужасы вовлекли нас в катастрофу. Она не желала ему смерти, но и не жалела его. Однако помогла мне обернуть тело пластиковыми листами из запасов базы. При этом что-то выскользнуло из одеяла, удерживавшего тело Лугарда на месте во время путешествия, которое мне не хотелось вспоминать.
Это что-то хрустнуло под ногой, и я поднял обломок дудочки, из которой он извлекал свою волшебную музыку. Должно быть, инструмент сломался, когда Лугарда засыпало. Я собрал все кусочки и сунул их ему под куртку.
– Дагни – нет, – вдруг сказала Аннет, – когда мы кончили. Она рассуждала сама с собой. – Прита? Да. Все остальные тоже. – В конце концов мы с Тедом отнесли тело Лугарда обратно к груде щебня у спуска. За нами шли все, кроме Дагни, спавшей после принятого успокоительного.
Вырубить могилу в скале мы не могли. Пришлось задвинуть койку с телом в расселину, а затем засыпать вначале гравием, потом обломками скал, пока не получилась заметная насыпь. Мне хотелось лазером отметить это место. Но в оставленном снаряжении мы не нашли оружия. У нас были только три станнера: мой, Аннет и Теда.
Гита приволокла последний обломок и с усилием взгромоздила его на верх насыпи. Я видал слезы на ее щеках.
– Я хотела бы... хотела бы, чтобы кто-нибудь сыграл на дудочке. Он был добрый человек, Вир.
Сам я не отнес бы к Лугарду это прилагательное, но вспомнил, как он вел себя с детьми, и подумал, что по-своему Гита права. Хорошо, что можно вспомнить, и еще его храбрость, веру и готовность выполнять свой долг. У меня не было ни малейшего сомнения: он верил в то, что спас нас, что бы ни думала Аннет о случившемся.
Но и она не смогла уйти просто так. Взяв Гиту за руку, она другую руку протянула мне, я взял Теда, он – Эмриса, и мы образовали кольцо вокруг могилы звездолетчика, который больше никогда не увидит звезд. Аннет запела: «Иди с добром», мы подхватили: молитва рождала странное эхо. Не обращая внимания на это, мы допели ее до конца.
Я решил дождаться утра; впрочем, утро, день, вечер, ночь – здесь понятия относительные; я о них мог судить только по циферблату часов. Тем временем мы продолжали разбирать припасы: нашли одела для замены разрезанных на полосы, еду в концентрированных наборах, достаточный запас на долгое время, и оборудование для раскопок. Но оружия не было, а коммуникатор в штабном бараке оставался нем, хотя мы время от времени включали его. Возможно Лугард активизировал лишь часть оборудования. В бараках было тепло, кухонные установки действовали – и это было спасением: холод в пещере становился нестерпимым.
Нашлась и одежда – форма сил безопасности. Для всех, кроме нас с Аннет, она оказалась велика. Нашлось несколько прожекторов, все в рабочем состоянии, и еще много веревок, какие до того обнаружил Тед.
Дети охотно работали, сортируя находки. Перетаскивая ящик с концентрированной фруктовой пастой, я заметил Теда, стоящего в дверях помещения, которое я считал пунктом управления ракетами. Я поставил ящик и подошел к Теду.
– В чем дело?
Он вздрогнул и слегка повернул голову. Но при этом не смотрел мне в глаза.
– Это ведь пункт управления огнем, Вир?
– Кажется, да.
– Значит, его можно использовать, можно ударить этим... вышвырнуть этих дьяволов с Бельтана...
– По-твоему, Грисс Лугард был прав? – Я так долго видел упрямую уверенность Аннет в том, что мы – жертвы навязчивой идеи, что почти удивился, услышав слова Теда.
– Да. Можно привести это в действие?
– Нет. Снаряды, которыми отсюда управляли, демонтированы. Может, их и не устанавливали. Из этой базы перед закрытием вывезли все оружие; конечно, самое главное они не могли оставить. Но даже если бы и были ракеты, нельзя их использовать вслепую.
– Наверно, ты прав. А вдруг, выйдя, мы обнаружим, что они захватили планету? Что тогда, Вир?
Он задал вопрос, который мучил меня самого. Судя по приготовлениям, Лугард собирался пробыть тут долго.
Но я знал, что Аннет с этим не согласится, ведь она не верила в реальность той беды, от которой пытался спасти нас Лугард. У нее хватит воли и решимости уйти одной, если я не придумаю что-нибудь иное. Значит, нужно искать выход из пещер и действовать осторожно.
– Начнем с разведки. Вряд ли кого-нибудь заинтересует дикая местность, – сказал я, но тут же призадумался. Слух о сокровищах Предтеч привлечет внимание беженцев, если они захватили планету.
Впрочем, пустыня как нарочно создана для укрытия. И если мы выйдем, сохраняя путь отступления на базу...
– Партизанская война?
– Война? С нашими бродягами? Будь разумным, Тед. Если понадобится, мы сможем скрываться годами. Просто нужно как следует осмотреться и разобраться, что происходит.
Я видел, что он недоволен, но пока можно не бояться его безрассудных поступков. Я назначил его старшим на время моего отсутствия, взвалив на него ответственность за других.
Чувствовалось, что она напряжена; ее беспокойство передавалось мне.
– Лугард сошел с ума, – ровным голосом сказала она.
– Ты сама ощущала толчки. – К чему поддерживать напрасную надежду? Я видел беженцев у Батта, поэтому верил, что Лугард правильно оценил опасность. Он не сумасшедший. Напротив, я начинал думать, что он-то и оказался самым здравомыслящим человеком на Бельтане, когда потребовалось заглянуть в будущее. Но теперь...
– Он пришел в себя перед смертью? – хоть какой-нибудь совет...
Она отрицательно покачала головой.
Сначала он задыхался. Потом... сразу... дыхание прекратилось. Вир, что нам делать!.. Мы не сможем вернуться тем же путем... Я оставил чашку, извлек карту и расстелил ее на столе. В ровном свете помещения ее линии по-прежнему заметно светились. Я провел пальцем от входа, найденного Лугардом, до нашего нынешнего лагеря – большой нижней пещеры. От нее отходит несколько туннелей.
Два из них, похоже ведут к выходам на поверхность. Но я помнил слова Лугарда, что весь это район был закрыт силами безопасности еще до того, как они оставили Батт Он нашел дорогу сюда с большим трудом... Мне казалось, что у него не хватило времени, чтобы отыскать и открыть остальные входы, даже если он хотел сделать это.
– Незачем ждать худшего, пока все не проверим, – так я сказал Аннет.
Она хотела, чтобы мы как можно скорее ушли отсюда. Но я опасался дальнейших разочарований, особенно для младших. В конце концов мы решили, что вначале я исследую оба эти туннеля.
Перед уходом мне предстояло дело, может, для меня более трудное, чем для других. Осуждать мертвых не принято, но думаю, Аннет винила Лугарда в том, что воображаемые им ужасы вовлекли нас в катастрофу. Она не желала ему смерти, но и не жалела его. Однако помогла мне обернуть тело пластиковыми листами из запасов базы. При этом что-то выскользнуло из одеяла, удерживавшего тело Лугарда на месте во время путешествия, которое мне не хотелось вспоминать.
Это что-то хрустнуло под ногой, и я поднял обломок дудочки, из которой он извлекал свою волшебную музыку. Должно быть, инструмент сломался, когда Лугарда засыпало. Я собрал все кусочки и сунул их ему под куртку.
– Дагни – нет, – вдруг сказала Аннет, – когда мы кончили. Она рассуждала сама с собой. – Прита? Да. Все остальные тоже. – В конце концов мы с Тедом отнесли тело Лугарда обратно к груде щебня у спуска. За нами шли все, кроме Дагни, спавшей после принятого успокоительного.
Вырубить могилу в скале мы не могли. Пришлось задвинуть койку с телом в расселину, а затем засыпать вначале гравием, потом обломками скал, пока не получилась заметная насыпь. Мне хотелось лазером отметить это место. Но в оставленном снаряжении мы не нашли оружия. У нас были только три станнера: мой, Аннет и Теда.
Гита приволокла последний обломок и с усилием взгромоздила его на верх насыпи. Я видал слезы на ее щеках.
– Я хотела бы... хотела бы, чтобы кто-нибудь сыграл на дудочке. Он был добрый человек, Вир.
Сам я не отнес бы к Лугарду это прилагательное, но вспомнил, как он вел себя с детьми, и подумал, что по-своему Гита права. Хорошо, что можно вспомнить, и еще его храбрость, веру и готовность выполнять свой долг. У меня не было ни малейшего сомнения: он верил в то, что спас нас, что бы ни думала Аннет о случившемся.
Но и она не смогла уйти просто так. Взяв Гиту за руку, она другую руку протянула мне, я взял Теда, он – Эмриса, и мы образовали кольцо вокруг могилы звездолетчика, который больше никогда не увидит звезд. Аннет запела: «Иди с добром», мы подхватили: молитва рождала странное эхо. Не обращая внимания на это, мы допели ее до конца.
Я решил дождаться утра; впрочем, утро, день, вечер, ночь – здесь понятия относительные; я о них мог судить только по циферблату часов. Тем временем мы продолжали разбирать припасы: нашли одела для замены разрезанных на полосы, еду в концентрированных наборах, достаточный запас на долгое время, и оборудование для раскопок. Но оружия не было, а коммуникатор в штабном бараке оставался нем, хотя мы время от времени включали его. Возможно Лугард активизировал лишь часть оборудования. В бараках было тепло, кухонные установки действовали – и это было спасением: холод в пещере становился нестерпимым.
Нашлась и одежда – форма сил безопасности. Для всех, кроме нас с Аннет, она оказалась велика. Нашлось несколько прожекторов, все в рабочем состоянии, и еще много веревок, какие до того обнаружил Тед.
Дети охотно работали, сортируя находки. Перетаскивая ящик с концентрированной фруктовой пастой, я заметил Теда, стоящего в дверях помещения, которое я считал пунктом управления ракетами. Я поставил ящик и подошел к Теду.
– В чем дело?
Он вздрогнул и слегка повернул голову. Но при этом не смотрел мне в глаза.
– Это ведь пункт управления огнем, Вир?
– Кажется, да.
– Значит, его можно использовать, можно ударить этим... вышвырнуть этих дьяволов с Бельтана...
– По-твоему, Грисс Лугард был прав? – Я так долго видел упрямую уверенность Аннет в том, что мы – жертвы навязчивой идеи, что почти удивился, услышав слова Теда.
– Да. Можно привести это в действие?
– Нет. Снаряды, которыми отсюда управляли, демонтированы. Может, их и не устанавливали. Из этой базы перед закрытием вывезли все оружие; конечно, самое главное они не могли оставить. Но даже если бы и были ракеты, нельзя их использовать вслепую.
– Наверно, ты прав. А вдруг, выйдя, мы обнаружим, что они захватили планету? Что тогда, Вир?
Он задал вопрос, который мучил меня самого. Судя по приготовлениям, Лугард собирался пробыть тут долго.
Но я знал, что Аннет с этим не согласится, ведь она не верила в реальность той беды, от которой пытался спасти нас Лугард. У нее хватит воли и решимости уйти одной, если я не придумаю что-нибудь иное. Значит, нужно искать выход из пещер и действовать осторожно.
– Начнем с разведки. Вряд ли кого-нибудь заинтересует дикая местность, – сказал я, но тут же призадумался. Слух о сокровищах Предтеч привлечет внимание беженцев, если они захватили планету.
Впрочем, пустыня как нарочно создана для укрытия. И если мы выйдем, сохраняя путь отступления на базу...
– Партизанская война?
– Война? С нашими бродягами? Будь разумным, Тед. Если понадобится, мы сможем скрываться годами. Просто нужно как следует осмотреться и разобраться, что происходит.
Я видел, что он недоволен, но пока можно не бояться его безрассудных поступков. Я назначил его старшим на время моего отсутствия, взвалив на него ответственность за других.