Нортон Андрэ. Здесь водятся чудовища

   При его появлении оттуда с шумом вспорхнули птицы, но потом вновь уселись и занялись сбором урожая. Ник набрал полные пригоршни спелых ягод и наполнил ими рот, пачкая руки темным соком. Ежевика, решил он, и очень богатый урожай. Он обходил куст, собирая ягоды и с жадностью поглощая их, когда услышал сопение. Чуть в стороне в этом рае, изобилующем вкусной едой, огромная коричневая мохнатая фигура старательно занималась этим же делом. Ник нырнул в кусты и удалился. Медведь, если это был медведь, был полностью поглощен своим занятием. Ник решил считать его медведем и оставил лесного обитателя в покое.
   Но при своем поспешном бегстве он был напуган резким окриком и отскочил назад. Прямо перед ним - гнев и испуг были налицо - стоял...
   Ник только и успел моргнуть, как существо стремглав бросилось прочь и исчезло в высоких зарослях травы. Он даже и не пытался преследовать его, как и не был уверен, что ему хотелось бы поподробнее рассмотреть то, что минуту назад было перед ним.
   И только как доказательство того, что он действительно кое-что видел, перед ним все еще оставалась лежать корзиночка. Ник потянулся, чтобы приподнять ее. Но под ее ручку он смог просунуть лишь два своих пальца, а сама она была чрезвычайно красиво сплетена из двух видов высохшей травы.
   Ягоды, которые выпали из нее, он тщательно уложил назад. И набрал еще, в дополнение. При этом он все время смотрел в направлении высокой травы, пока ставил корзиночку на место - на самом виду, как он надеялся, у ее негодующего владельца.
   - Я прошу прощенья. - Он старался говорить почти шепотом, помня про медведя.
   Затем, намеренно стараясь не смотреть назад, выясняя, вылез ли из укрытия сборщик урожая, Ник пошел дальше. Удивление его понемногу улеглось. Викарий рассказывал ему о легендах, которые оживают в этом мире. И ведь частенько возникали рассказы о "малорослых людях" - эльфах, гномах, карликах... но последние, как предполагалось, жили под землей и занимались раскопками драгоценностей, или нет?
   Ник больше не сомневался, что видел очень маленького человечка или существо, внешне на него похожее, одетое в зелено-коричневую пятнистую одежду, которая служила его хозяину камуфляжем. Однако этот человечек был не более странным, чем многое другое, увиденное здесь.
   Карлики, эльфы... Ник хотел знать больше. Необходимо иметь хорошие знания старых волшебных преданий, прежде чем отправляться в странствия по этому миру. Был ли Хедлет прав в своих утверждениях, что местные "люди" каким-то образом были способны пересекаться в прошлом с жителями его мира, и возможно, что они кого-то даже изгоняли туда, где жил Ник, и таким образом появились те зерна, из которых потом и вырастали все эти волшебные сказки? Некоторые из героев этих легенд были дружественными к людям, как припоминал Ник. Но бывали и другие - черные колдуны, великаны, людоеды, драконы...
   Ягоды больше не казались такими сладкими. Он вышел из зарослей, и, передвигаясь с трудом, направился вдоль ручья. Но теперь он внимательно разглядывал впереди себя землю и так же внимательно следил за кустами. Кто или что следили за ним? Ник никому не мог принести вреда, но понимают ли это окружавшие его? И, кроме того, здесь могли странствовать беженцы - такие же вот порочные и злобные компании их, как та, от которой он только что сбежал. Они были врагами "людей", он не сомневался в этом, а могли ли "люди", в свою очередь, определить разницу между хорошими беженцами и теми, кого следовало опасаться?
   Он надеялся, что все "люди" защищены, подобно Герольду. Его симпатии к карлику и подобным ему сохранились. Герольд... Куда же Авалон направлялся прошлой ночью? Хотя он и дал американцу совет, даровавший ему свободу, он, тем не менее, ушел. Имел ли теперь Ник знания, которые его новые друзья могли бы использовать для собственной защиты?
   Ник медленно поворачивался, глядя по сторонам, пытаясь отыскать хоть что-то, что могло бы служить ему ориентиром. Ему очень хотелось вернуться в пещеру и рассказать о своих приключениях. Они должны поверить ему! На самом деле, сталкиваясь лицом к лицу со всяческим, неправдоподобием, происходящим здесь, и слушая его рассказ, никак нельзя было посчитать все произошедшее с ним абсолютно невозможным.
   Он решил, что ему следует свернуть налево. Да и лес в этом направлении казался менее густым. Если он пройдет прямо через него...
   И Ник решительно двинулся вперед.
   Здесь ему попалось еще больше беспорядочно разбросанных ягодных кустов, и поэтому в пути он продолжал собирать ягоды. Но под высокими деревьями кустов уже не было, и он заторопился, пытаясь избавиться от убеждения, будто за ним кто-то следит, поминутно ожидая встречи с каким-нибудь обитателем леса в сопровождении эскорта диковинных животных. Но если Ника и сопровождала какая-нибудь невидимая компания, то, скорее всего, они позволили ему продолжить свой путь. И тут он случайно наткнулся на тропинку, отмеченную многочисленными следами оленей, которая вела в нужном ему направлении. Так что, свернув на нее, он сократил свой путь.
   Ник вышел на край открытого пространства где-то в разгаре полудня. Он нерешительно осмотрелся, пытаясь обнаружить на небосклоне признаки летающих тарелок. Кругом сновали птицы, их был там целый сверкающий обилием красок выводок, наполнявший воздух постоянными криками. Это были крупные птицы, и их затяжные полеты прочерчивали широкие круги над равниной.
   Было похоже, что они кружились и кружились над каким-то объектом. Ник очень осторожно укрылся и продолжал наблюдать. Солнце светило ярко, но он ничего не мог разглядеть...
   Или все-таки мог? Разве там не было ничего, поднимавшегося к небу, наподобие башен невиданного города? Но он был столь прозрачен, что фактически казался невидимым... Чем дольше Ник наблюдал за птицами, тем больше он убеждался, что это именно так.
   Затем вся стая, образовывавшая круг, перестроилась в линию, спускаясь к земле, и птицы исчезали одна за одной, как будто сигнализировали о достижении некоторой точки, где, как полагал Ник, находилось нечто.
   Он протер глаза. Оно становилось... оно становилось все более и более видимым. Башни... как в городе, только меньше размером и в меньшем количестве. На его глазах они становились непрозрачными, обретая материальную сущность. То, что он теперь видел, было увенчанной башнями, обнесенной стеной структурой, имевшей полное сходство со средневековым замком.
   Глава 12
   По внешнему виду замок был теперь абсолютно материальным, но значительно уступал городу в расцветке. Здесь не было радужных огней, освещавших стены, взбегавших вверх по башням и бросавших отблески в небо. Он весь был в серо-белых тонах, как будто воздвигнут из натурального камня.
   Хотя птицы не возвратились, общее движение не прекратилось. Часть обращенной к нему стены скрывала в своей толще нечто, напоминавшее подъемный мост, как будто замок окружен рвом. По мосту двигался ярко разодетый отряд.
   Впереди, как лидер, без сомненья находился Герольд. Ник с первого взгляда смог узнать этот плащ. Следом за ним двигались четверо остальных, верхом на висящих в воздухе боевых конях, пара за парой. На них были плащи того же покроя, что и у их предводителя, но зеленого, под цвет леса, оттенка. И на груди у каждого, как удалось рассмотреть Нику с такого расстояния, была только одна эмблема.
   Они двигались непринужденно, казалось, легкой иноходью, но покрывали расстояние с обманчиво большой скоростью, так что очень быстро оказались недалеко от Ника. Сейчас он не пытался скрывать свое присутствие, уверенный, что не подвергается опасности. И ему хотелось узнать все, что можно, об этой компании и об их видимом невидимом замке.
   Но Герольд и его спутники нисколько не интересовались Ником. Они продвигались, устремив взор вперед, не разговаривая друг с другом. Их лица были бесстрастны. Но когда они приблизились, Ник заметил, что у двоих из них волосы спускались до плеч, и одним из пары этих всадников была Рита. Окружавшие Герольда всадники не походили полностью на него, и, возможно, когда-то они были человеческими существами, как и эта юная англичанка.
   Когда они стали ближе, Ник смог различить знаки, вышитые золотом и серебром на их плащах. Каждый знак изображал ветку дерева. У первого из мужчин... это был несомненно дуб... листья и золотые желуди тщательно вырисованы. Рядом с ним была Рита, с веткой яблони. Следующая пара - с незнакомыми Нику цветками, выполненными белым серебром.
   Их движение было бесшумным, поскольку лапы коней ступали беззвучно. И, может быть, они, устремив взоры вперед, пребывали в собственных снах.
   Первой мыслью Ника было желание инициировать встречу. Но их замкнутость заставила его притихнуть и продолжать наблюдать.
   Только перед самым лесом их кони начали подниматься в воздухе. Как будто это был сигнал для двух огромных белокрылых птиц, которые тотчас же спустились откуда-то сверху. Они дважды облетели всадников, а затем понеслись впереди них.
   Ник наблюдал за процессией, пока они не скрылись из вида. Затем он повернулся, чтобы взглянуть на замок. И был наполовину уверен, что тот уже исчез. Но в наступающих сумерках замок стал виден еще отчетливее и казался еще более "осязаемым", чем прежде. Только ворота и подвесной мост исчезли.
   Любопытство не давало ему покоя. Было ли оно Достаточным, чтобы прикоснуться к этому сооружению? Ник присел на корточки, все его внимание было приковано к замку. Был он настоящим или нет? Теперь, учитывая весь полученный в этом мире опыт, он не мог ничего принимать без доказательств. Следует ли ему убедиться и на этот раз?
   - Николас!
   Резкий шепот вывел его из затянувшегося очарования. Рука его непроизвольно опустилась на рукоятку торчавшего за поясом кинжала, в то время как голова резко дернулась в сторону кустов, из которых прозвучал голос.
   - Кто здесь? - Ник, готовый ко всему, выдернул клинок, хотя никогда в жизни не пользовался оружием против кого-либо.
   Ветки осторожно раздвинулись, и он увидел лицо викария, просвечивавшее сквозь зелень. Ник с облегчением убрал оружие. Он выбрался из своего укрытия и через минуту встретился с Хедлетом и Крокером.
   - Как вы нашли меня?
   - А где ты был?
   Вопросы смешались в разноголосицу, и голос Крокера звучал резче, с заметной яростью.
   Но тут на плечо его, с успокаивающим пожатием, легла рука викария.
   - Как удачно, мой мальчик. Вот ты и в безопасности!
   - Ну, да, - ответил Ник. - Если только кто-то может считать себя безопасным в этом мире. - Вокруг них темнота надвигалась с неожиданной для него быстротой. Одного взгляда вверх было достаточно, чтобы заметить собиравшиеся тучи. А в отдалении уже мелькали вспышки молний и слышались раскаты грома.
   - Что случилось? - вновь потребовал разъяснений Крокер, не скрывая агрессивности своего тона.
   - Меня поймали... какие-то беженцы... - Ник изложил свои приключения. С викарием он был бы более откровенным, но его отношения с пилотом были таковы, что не располагали к более доверительной беседе. Он не принял предложения Герольда, но был уверен, что наверняка являлся в его глазах уже не той личностью, какой был ранее. И если англичанин рассматривал перемены в личности как угрозу и как причину для отлучения кого-либо из их круга, то не было никакой нужды оправдываться перед Крокером, чтобы тут же избавиться от него.
   Послышался второй, более тяжелый раскат грома, на этот раз ближе.
   - Лучше бы нам поискать убежище, - сказал Хедлет. - Гроза совсем близко.
   - Вон там? - Крокер указал на замок. Хотя его стены и не отражали света, в разных местах башен вспыхивали искры, как будто в окнах зажигались лампы.
   Нику было интересно, видели ли они, как замок материализовался из воздуха. Несмотря на растущее любопытство, его не так тянуло к замку, как к городу.
   - Мы можем, я полагаю, до начала дождя добраться до укрытия под деревом, которое нам известно. - Хедлет явно игнорировал вопросы Крокера. При условии, что отправимся сейчас же.
   Именно он, а не пилот, прокладывал теперь дорогу через кусты, вдоль опушки леса, придерживаясь направления на запад. Но первые капли дождя с шумом забарабанили кругом, прежде чем они добрались до его дупла.
   Одно из гигантских деревьев упало, и, видимо, уже давно, потому что его вывернутые корни заросли зеленой растительностью. Этот зеленеющий полог можно было отвести в стороны, и за ним обнаруживалось углубление, вполне способное вместить троих, хотя им и пришлось для этого прижаться плечами.
   Конечно, какая-то часть влаги к ним просачивалась, но в основном они были укрыты. Они все еще сидели, пережидая непогоду, когда Крокер вновь пристал со своими вопросами.
   - Итак, тебя схватили... но кто?
   Нику пришлось описать захватившую его банду. Раз или два викарий прерывал его, желая подробнее узнать о некоторых деталях, в частности, про монаха. Но когда Ник описывал монстров, которые взяли в осаду лагерь, он почувствовал, что Крокер переполошился.
   - Змея с женской головой? Существо с головой филина? Ты принимаешь нас за...
   - Ламия... и Андрас, - сказал викарий.
   - Что и кто? - Голос Крокера звучал вызывающе.
   - Ламия... ведьма-змея... хорошо известная в древней религиозной мифологии. Андрас...
   На этот раз была очередь Ника прервать его.
   - Именно так его называл монах... или, по крайней мере, это звучало очень похоже.
   - Андрас, Великий Служитель Ада. В армии обреченных он командует тридцатью легионами. - Это было похоже на то, что как будто викарий читал официальный отчет.
   - Но ведь вы не верите в... - вновь запротестовал Крокер.
   - Я - нет, и ты тоже не веришь, Барри. Но если кто-то поверил в Ламию и Адраса, то, что может быть лучше, чтобы они появились для их же устрашения?
   Ник уловил смысл сказанного.
   - Вы хотите сказать... что ночные кошмары, в которые кто-то верит, здесь становятся реальностью?
   - Я пришел к такой мысли. И, если это предположение верно, то должно существовать и противоположное... а, значит, и силы добра, которые кто-то носит в себе, должны проявлять себя аналогично. Но для человека гораздо легче посчитать реальностью зло, чем заставить поверить себя в чистое добро. Вот проклятье, которое лежит на нас за наше неверие. Для тех несчастных бедолаг это зло - ад, но они создали его сами.
   - Они сами были - олицетворение зла. - Ник использовал выражение, которое почти не употреблял в своем прежнем мире. - Вы не видели их. Эта женщина... она была... ну, ее можно было бы назвать дьяволом. А этот монах, он был просто фанатиком, мог жечь еретиков со священным удовлетворением. Остальные... В наше время они были бы просто бандитами.
   - Святой отец, - должно быть, Крокер слушал только наполовину, будучи занят собственными мыслями, - если они думают, что могут увидеть монстров и демонов, и видят их, то вы полагаете, что мы тоже можем придумать подобное?
   - Вполне возможно. Но мы пришли из другого века. Наши демоны рождены уже не из тех древних суеверий... они, как можно выразиться, не имеют столь яркого облика. Наше зло безлико, хотя от этого оно не стало меньше. Мы больше открыто не осуждаем лично Сатану, его деяния и его апологетов. Скорее, мы предпочитаем обличать грехи наций, войн, промышленности, мотивы фанатиков. Безликих дьяволов, если угодно. Эти "демоны" редко имеют имя и тело. Твой монах был уверен, что его демоны имеют лицо, имя, положение, так вот они и появились перед ним в этом образе.
   Мы не сможем вызвать наших демонов, чтобы они могли досаждать нам здесь, потому что для них не хватает подобной идентификации. В нашем мире существует, и существовал всегда, величайший из демонов, но с веками, его лицо и формы меняются, и поэтому мы больше не персонифицируем его.
   - Речь идет о Гитлере? - попытался уточнить Крокер.
   - Да, в нем наше поколение имеет своего рода демона. А ты как считаешь, Николас?
   - Никакой человек и никакой процесс. Это следует из картины, которую вы изложили, сэр.
   - Это все очень интересно, - резким тоном подытожил Крокер. - Но как тебе удалось сбежать от этой компании? Может быть, один из этих демонов отвязал тебя, а затем исчез в клубах дыма?
   Ник почувствовал себя неловко. Это было очень близко к тому, о чем он не решался рассказать. Многие невероятности этого мира следовало теперь воспринимать должным образом, но смогут ли эти двое правильно воспринять то, что произошло с ним?
   - Ну? - Голос Крокера стал пронзительнее. - И что случилось дальше?
   Ему придется рассказать правду, что означало - включить в рассказ и Авалона. А он не собирался говорить о своем предыдущем столкновении с Герольдом. Это упущение делало его подозреваемым.
   - Тебя что-то мучает, Николас. - Тон викария был в такой же степени успокаивающий, как тон Крокера был источником раздражения. - Случилось нечто такое, что тебе трудно объяснить.
   Хедлет сказал это так, будто знал заранее, о чем идет речь. И Ник полагал, что викарий замечает различные попытки уклониться от правды. И тогда он решился.
   - Это началось раньше... - И он торопливо рассказал о своей встрече с Авалоном, беспокоясь только о том, что если и дальше продолжит колебаться, то всей его смелости придет конец.
   - Повтори те названия! - Возглас викария быстро вернул его рассказ к тому моменту, который самому ему казался весьма малозначимым. Но он подчинился.
   - Он сказал: Авалон, Тара, Броклайн, Карнак.
   - Величайшие святые места мира кельтов, - пояснил Хедлет. - Места, о которых можно услышать и в наши дни, и которые считаются центрами парапсихологических сил. Хотя Авалон не совсем отождествляется с этой четверкой. Согласно легенде, он лежит значительно западнее. Герольды, носящие эти имена... да, это правильный знак...
   - Что за знак? - заинтересовался Крокер.
   - Это относится к древней геральдике. Гербы Британии брали свои имена от королевских герцогств... таких, как Йорк, Ланкастер, Ричмонд. Составители гербов берут элементы из королевских эмблем. И, наконец, герольдмейстеры, которые заправляют всем, берут обозначения из названий провинций... Норрой, Ольстер, Кларенция и тому подобных. Если информация Николаса верна, то здесь должно существовать четыре герольда, и каждый носит имя древнего места сосредоточения великой силы из нашего прежнего мира... возможно, бывавшие некогда мимоходом там. Тара находится в Ирландии, Карнак и Броклайн в Бретани - но все они из мифологии кельтов. Хотелось бы мне знать, кто здесь является герольдмейстером?
   - Я не очень понимаю, какое это имеет отношение к нам! - запротестовал Крокер. - Все мы знаем, что такое Герольд и что он может сделать любому глупцу, готовому слушать его. Мне кажется, что ты достаточно наслушался его, Шоу. А что он предложил тебе - это достаточно, чтобы считать предложение интересным?
   На этот раз Ник сдержался. Он ожидал, что Крокер будет высказывать подозрения.
   - Он предложил мне, - сказал он, стараясь обдумывать каждое слово, золотое яблоко и безопасность в этом мире. И предсказал приближение огромной опасности; она периодически накатывалась и раньше, и как раз сейчас начинается ее очередная атака. Если верить его словам, то только те, кто принимает Авалон, будут иметь защиту.
   - Золотое яблоко, - размышляя вслух, повторил викарий. - Да, вот еще один символ.
   - Смертельное! Помните это, святой отец... смертельное!
   - Да. - Но в тоне викария слышались странные нотки.
   - Итак, ты встретил этого Авалона... а что случилось потом? Эти солдаты, они схватили и его? - Крокер возвратил Ника к рассказу.
   - Они пытались его захватить или убить... монах пытался сделать это. Он рассказал о бесполезном нападении с крестом и об исчезновении Герольда.
   - Итак, тогда они и схватили тебя. Теперь попробуй объяснить, как тебе удалось бежать.
   Ник перешел к рассказу о звуке, который мучил, и, в конце концов, заставил сбежать всю банду, и о том, как он остался один. Он не стал пересказывать свои собственные страхи, а перешел прямо к возвращению Герольда, к эпизоду с лошадью и мулом. Затем, пытаясь подобрать слова, которые будут наиболее выразительными, он пересказал все остальное.
   Они его больше не прерывали, и выслушали рассказ о продолжении его странствий вплоть до того места, как он увидел материализовавшийся из воздуха замок и появление Герольда в сопровождении четырех приближенных.
   И вот как раз в этом месте его рассказа викарий задал вопрос, и совсем не тот, что ожидал Ник, а касающийся рисунка вышивки на зеленых плащах тех, кто сопровождал Авалона.
   - Дуб и яблоня, и еще две вышивки из белых или серебристых цветков, повторил Хедлет. - Дуб и яблоня... это очень древние символы, означавшие силу. Два других... интересно знать... Но я должен бы их увидеть. Терн? Бузина? Удивительно... такие старые, старые поверья...
   - Мне кажется странным, - преднамеренно неторопливо проговорил Крокер, - что ты все еще здесь, Шоу. Ты ведь взял яблоко, не так ли?
   Ник ожидал подобного обвинения. Но как он мог доказать его несостоятельность?
   - Должен ли я предъявить признаки тех, упомянутых вами, изменений, сэр? - спросил он викария, не собираясь отвечать Крокеру.
   - Изменения... какие изменения? - с отсутствующим видом переспросил Хедлет.
   - Изменения, предположительно случающиеся с теми, кто принимает предложение Герольда. Я не принимал. Хотите, чтобы я поклялся в этом? Или у вас есть свои способы получения доказательств? Разумеется, у вас больше опыта в таких делах, чем у меня. Что случилось со мной... до моего побега, я объяснить не могу. Герольд говорил мне о свободе, а я лишь пытался использовать то, что, как мне казалось, он подразумевал. И это сработало, однако как или почему - я не могу объяснить вам. Но - я... не... брал... яблока... - Он старательно выделил слова в последней фразе, и еще раз повторил, со всей возможной выразительностью. Возможно, Крокер и не должен был воспринять этого, но он надеялся на Хедлета.
   - Изменения, - вновь повторил викарий. - А, да, ты ссылаешься на нашу прошлую беседу.
   Для Ника его голос звучал раздражающе-отстранённо, как будто это была не та проблема, что беспокоила его. Но Ник был убежден, что должен привлечь Хедлета на свою сторону, пока они не присоединились к остальным. Подозрения Крокера, он не сомневался, будут, как эхо, повторены всеми. Джин будет поддерживать пилота в любых утверждениях, какие бы тот ни делал. И Ник не был уверен, что Строуд тепло примет его, как только Крокер получит возможность заговорить. Но то, что викарий имел определенный вес перед остальными, он был абсолютно убежден. Заполучить Хедлета на свою сторону - и у него будет поддержка, на которую можно положиться.
   Что еще мог сделать Ник, он не представлял. Он был уверен, что Герольд говорил правду, когда предупреждал о надвигающейся опасности. Его собственный опыт: наблюдения за беженцами и их монстрами, настоящими или всего лишь иллюзорными, так же как и угроза со стороны летающих тарелок, все говорило о необходимости более тщательного изучения Авалона и его возможностей. Безопасность, вот что должны они искать - так казалось теперь Нику. Он вообще не верил в их план отправиться на плоту по реке. У них не было даже оружия, чтобы противостоять такой средневековой компании, как та, что захватила Ника. Рогатки против мечей!
   - Я верю тебе, Николас.
   Он едва не вздрогнул. Пауза, затянувшаяся до ответа Хедлета, была столь долгой, что Ник приготовился к самому худшему.
   - Я также надеюсь, что во время своих встреч ты узнал много такого, что сослужит в будущем для всех нас хорошую службу, - продолжил викарий. Думаю, самым лучшим для нас было бы оставаться здесь до утра, но чем скорее мы вернемся в пещеру и обсудим твои открытия, тем будет лучше.
   Крокер проворчал что-то таким тихим шепотом, что расслышать было нельзя, хотя они сидели очень тесно. Но Ник был уверен, что пилот не согласился с викарием. И, тем не менее, Ник был рад. Если он мог положиться на поддержку викария, то у него есть гарантии, что он будет услышан.
   Снаружи бушевала гроза, потрясая вооружением из молний, раскатов грома и занавесом из дождя. Они чувствовали на себе влагу, но основная масса дождевых потоков не добиралась до них.
   Ник удивлялся Герольду и его спутникам: как они путешествовали в небе во время разбушевавшейся стихии? А охотники в тарелках? Как на них действовала гроза? В пещере должно быть сухо, но, определенно, лучшее убежище - это город. Это город...
   Его старый неоформленный план использования Герольда с целью проникновения в город и изучения его секретов без капитуляции перед условиями Авалона - мог ли он осуществиться? Ник был далек от уверенности, но очень хотел попытаться.
   А эти условия, что выставлял Авалон... Герольд спас его в лесу, не оказав прямой поддержки, но стимулировал его силы, чтобы он освободился сам. Ник вновь вспомнил о процессе достижения высшей концентрации сознания, и его рука в очередной раз потянулась к рукоятке кинжала, который он подтянул на помощь себе столь необычным образом. Если за счет такой концентрации можно было сделать это... то что же можно сделать еще?
   Хедлет говорил, что люди, захватившие Ника, сами создали своих монстров, потому что постоянно ожидали увидеть их. Следовательно, наши мысли могли обретать реальность помимо собственного сознания. Те люди ожидали увидеть ад и его обитателей, и получили в итоге то, что должны терпеть и чего должны бояться. Вера человечества в дьявола куда сильнее веры в добро, как сказал викарий?