Страница:
Николай Андреевич, не понимая, что могло произойти с пациентом за минуту беспамятства, крикнул ему вслед:
— Эй! Стой! Ты куда?
Мужчина оглянулся, окинув его счастливым взглядом, и поспешно возвратился к доктору. Пожав ему с чувством благодарности руку, он промолвил:
— Доктор, ты не представляешь, сколько мне надо успеть сделать в жизни! Доктор, ты не представляешь себе, что такое ЖИЗНЬ! ЖИВИ, доктор!
С этими словами он выскочил из палаты. Ошарашенный таким внезапным преображением пациента, Николай Андреевич растерянно глянул на Сэнсэя.
— Что с ним случилось?! Санитары!
Сэнсэй улыбнулся и остановил его:
— Не надо. Он просто выздоровел.
Они вышли в коридор и посмотрели вслед быстро удаляющемуся мужчине.
— Я так ничего и не понял, что произошло, — озадаченно промолвил Николай Андреевич, все еще пребывая в недоумении.
Сэнсэй ответил довольно загадочно, процитировав стих Омар Хайямы:
— Ад и рай, утверждают ханжи,
Есть круги во дворце мирозданья.
Я ж, в себя заглянув, убедился во лжи.
Ад и рай — это две половинки души.
— Не понял… — продолжал вопросительно смотреть Николай Андреевич на Сэнсэя.
— Не напрягайся, доктор, — сказал Сэнсэй и дружески похлопал его по плечу. — Главное, твой пациент понял.
— А Омар Хайям тут при чем? — растерянно пожал тот плечами.
— Ну, Омар Хайям здесь точно ни при чем, — добродушно усмехнулся Сэнсэй.
Когда Сэнсэй с доктором вошли в палату к Алине, девочка заметно оживилась, приветливо здороваясь с ними. Сэнсэй, присев, завел с ней непринужденный разговор, незаметно перешедший на проблему Алины. Через некоторое время она начала не просто ему рассказывать о своей жизни, а словно раскрываться изнутри, пытаясь изложить все то, что ее так тяготило в данный момент.
Николай Андреевич в очередной раз не переставал восхищаться тем, как Сэнсэй вел разговор. Он свободно общался с людьми разного возраста, да так, что человек не только шел на открытый диалог, но и с большим желанием, легкостью обсуждал с ним самые сокровенные темы. Казалось, человек не просто обсуждал свою проблему, а испытывал при этом огромное облегчение, удовлетворение и даже своеобразное умиротворение, обретая в словах Сэнсэя сочувственное понимание, и главное, получал необыкновенно ясные и простые ответы на волнующие вопросы. У Николая Андреевича создалось впечатление, будто не слова как таковые были важны в процессе этого диалога, а какие-то невидимые нити внутреннего общения. Он сам, присутствуя при таких беседах в качестве наблюдателя, испытывал необъяснимое состояние душевного подъема. Точно своеобразное, благодатное веяние исходило от самого Сэнсэя и благотворно сказывалось на присутствующих рядом людей.
Вот и сейчас, когда Сэнсэй разговаривал с Алиной, Николай Андреевич больше почувствовал, нежели понял, что настоящая терапия Сэнсэя шла именно на невербальном уровне. Пока девочка охотно рассказывала Сэнсэю о своих приключениях, подробно описывая сердечные дела и страдания юной любви (что, кстати, было не так детально поведано ею доктору), Сэнсэй тем временем внимательно смотрел ей в глаза. Николаю Андреевичу показалось, что взгляд Сэнсэя все время как-то менялся, словно он не просто смотрел, а вел борьбу с чем-то невидимым.
По окончанию разговора даже сам Николай Андреевич испытал какое-то необъяснимое чувство облегчения, не говоря уже об Алине. Как говорится, словно камень с души спал. В этот момент у доктора появилась какая-то необъяснимая внутренняя уверенность в том, что теперь с девочкой будет все в порядке, хотя сознание, переполненное медицинским скептицизмом, по-прежнему сомневалось в благополучном исходе излечения данного пациента.
Когда они вышли из палаты, психотерапевт поинтересовался:
— Ну, как?
— Ты о чем? — спросил Сэнсэй, очнувшись от своих дум.
— Девочка как?
— А-а-а… Можешь смело выписывать.
— Слушай, здорово это у тебя получается! Если не учитывать время исповедей подопечных, то, считай, за десять минут — два здоровых пациента. Бросай ты эту вертебрологию! Давай к нам! Представляешь, какая польза стране?!
Сэнсэй усмехнулся.
— Вот люди! Все бы вам, чтобы кто-то пришел и все за вас сделал. А самим слабо?
— Ну, судя по статистике, слабо, — засмеялся Николай Андреевич.
— Хм, по статистике…
— Ну так, числа же управляют миром, — попытался пошутить Николай Андреевич.
— Ошибаешься. Они лишь показывают, как люди правят миром, — серьезно возразил Сэнсэй.
— Тоже верно, — улыбнулся Николай Андреевич. — Так что же случилось на самом деле с девочкой? Ведь вполне нормальный ребенок. Каков же был пусковой механизм совершения ее суицидальных действий?
— Тебе это любопытно как ученому? — как-то странно спросил Сэнсэй.
Николай Андреевич даже немного растерялся.
— Нет, ну почему же… И как практическому психотерапевту тоже. Ты не представляешь себе, насколько остро сейчас стоит вопрос аутоагрессии, суицида, особенно среди детей. Случай Алины, к сожалению, в последнее время стал типичным. Совершенно нормальные дети из вполне благополучных семей, с оптимистичными планами на будущее, в хорошем настроении, и вдруг ни с того, ни с сего кончают жизнь самоубийством. И, похоже, медицина здесь бессильна.
А чем мы лечим? Традиционным способом — психофармакотерапией… И если уже быть совсем объективным, то успехи психофармокологии принципиально не изменили уровень суицидальной активности. Что из того, что пациент, глотая таблетки, получает симптоматическое временное улучшение? Ведь врач, по сути, зачастую из-за этого приобретает хронического больного, требующего периодического или постоянного пожизненного лечения. Знаешь, как у нас на профессиональном сленге называют привычку больного сидеть на лекарственной поддержке? «Озверин». Потому что при отсутствии лекарства больные становятся еще более раздражительнее, чем были до того, как стали постоянно принимать лекарство. Ведь по сути, чтобы преодолеть тревожное состояние, необходимо тренироваться, вырабатывать в себе уверенность, прилагать волевые усилия к преодолению этого состояния. Конечно, проще всего проглотить таблетку и обрести мнимую легкость и иллюзорную защищенность. Но вопрос в том, что будет с человеком после окончания действия таблетки. Ведь проблемы, как таковые, не исчезнут. Вот и остаются вопросы без ответов… Правда, сейчас пытаются использовать физиотерапию в качестве немедикаментозных методов терапии аутоагрессивного поведения. Однако число случаев суицида все равно не снижается. И дело не в тех, кто уже отправился на тот свет. Тут дело в людях, которые продолжают совершать такие попытки. Ведь это же настоящая эпидемия!
Да, меня волнует это и как ученого. Но отнюдь не из любопытства. К твоему сведению, по данным Всемирной Организации здравоохранения во второй половине нашего века самоубийства вышли на четвертое место среди причин смерти, причем с тенденцией роста в последние десятилетия. За год на планете кончает жизнь самоубийством свыше шестисот тысяч человек… А государства постсоветского пространства?! Мы же вошли в группу стран с высоким уровнем суицидальной активности. Когда такое было? В России еще в прошлом веке приходилось всего лишь два-три суицида на большой регион… И, самое главное, сейчас наряду с пенсионерами гибнет трудоспособная часть населения от тридцати до сорока лет. А чаще всего суицидальные попытки совершают молодые от восемнадцати до двадцати девяти лет. Но самое прискорбное то, что за последние годы резко увеличилось количество самоубийств среди детей в возрасте от пяти до четырнадцати лет, причем нередко с длительной подготовкой к суициду. Ну это уже совершенно аномальный, необъяснимый процесс! Поэтому мне так важно знать истинную причину совершения суицидальных действий. Поверь, если, зная причину, я смогу помочь, смогу спасти хотя бы нескольких из этих людей, то свою жизнь я уже проживу не зря. Поэтому твои знания сочту за оказанную Честь и не только мне, но и тем, кому они помогут.
Сэнсэй внимательно посмотрел в глаза Николаю Андреевичу.
— Хорошо. Но будь готов к тому, что то, что я тебе открою, гораздо серьезнее, чем ты себе представляешь.
Действительно, рассказанное Сэнсэем просто ошарашило Николая Андреевича. Несколько дней психотерапевт ходил сам не свой, обдумывая услышанное. Эта информация давала возможность не только увидеть скрытую сторону проблемы массового самоубийства в обществе, но и позволяла узреть сам корень данного зла. Доктор начал анализировать странные случаи из истории болезни некоторых своих пациентов. И был несказанно удивлен тем, что являлось очевидным. Многое становилось понятным. Оказывается, тайное желание многих людей покончить жизнь самоубийством в определенные периоды жизни — это далеко не всегда их желание и не такая уж тайная мысль, особенно для некоторых окружающих его «индивидов».
Николай Андреевич вспомнил даже случай из своей молодости. Чего греха таить, был у него в студенческие годы период, когда все летело кувырком, и дальнейшая жизнь казалась абсолютно бессмысленной. Нельзя сказать, что будущий доктор тогда пытался реально совершить самоубийство. Нет. Но мысль об этом очень навязчиво прокручивалась в его голове, несмотря на устойчивый пожизненный оптимизм. Эх, эту информацию бы да в те годы… Не было бы столь тягостных, мучительных пыток подавляющими мыслями, склоняющими к трагическим последствиям. В то время его спасла непредвиденная ситуация, можно сказать, счастливый случай, который неожиданно возник и переключил на себя все внимание. Да и случай ли то был на самом деле? Скорее, провидение…
Вспомнив и проанализировав события давно минувших дней, Николай Андреевич понял, почему именно тогда такая пагубная мысль была столь назойлива, и кто из ближайшего окружения на самом деле желал его смертью «вкусно отобедать». Тревожило и то обстоятельство, что если раньше встреча с подобными негативными субъектами была редкостью, то сегодняшний день просто кишмя кишел ими и их черными делами. Понимая всю серьезность, глобальность и опасность данной проблемы для общества, Николай Андреевич не удержался и передал вкратце разговор с Сэнсэем отцу Иоанну. Тот был не менее поражен услышанным и, в свою очередь, сообщил об этом Сергею.
Сергей был другом Сэнсэя и Вано. Он входил в тот узкий круг людей из окружения Сэнсэя, которым было далеко не безразлично духовное развитие своей сущности, и как ни странно это звучит в сегодняшние дни, судьба своей Родины. Ему было около тридцати лет. Мужчина обычной внешности, лишенной каких-либо особых примет. Несмотря на свои молодые годы, Сергей уже имел за плечами солидный багаж опыта в военном деле. Немало повидав на своем веку и много пережив, он одно время практически разуверился в смысле своей жизни. Но незабываемая встреча с Сэнсэем перевернула не только его мировоззрение, но и придала мощный импульс жизни и, главное, смыслу его существования.
Оставаясь неизменным патриотом своей необъятной Родины, ощущая в душе огромное желание помочь людям и служить Богу, Сергей не мог равнодушно отнестись к подобной информации. Собравшись вместе — Николай Андреевич, Вано и Сергей — они решили подробнее расспросить Сэнсэя о данной проблеме, как говорится, узнать все из первых уст и продумать, что можно сделать полезного в этом отношении хотя бы для города, в котором они жили. С этим сия троица и пожаловала к Сэнсэю в медицинский офис в конце рабочего дня.
Весь медперсонал и пациенты уже разошлись. Сэнсэй пригласил друзей в свой кабинет. Выслушав их просьбу, он встал с кресла и задумчиво прошелся взад-вперед:
— Вы себе не представляете, за какую серьезную, трудоемкую духовную работу хотите взяться.
Николай Андреевич пожал плечами.
— Нам ли отступать перед трудностями?
— Да и куда отступать, позади Москва! — дополнил Сергей с улыбкой.
— Отступать действительно некуда, — тяжко вздохнул отец Иоанн. — Этой нечисти столько расплодилось! Так и лезет из разных щелей. Если еще и мы останемся такими же равнодушными сомнамбулами, как и все, кто тогда людей пробудит от спячки, кто укажет на гибельную пропасть, к которой они приближаются в своем безразличии?
Сэнсэй задумался на несколько минут, внимательно глядя на каждого сидящего, словно взвешивая все «за» и «против» относительно их личностей, и, наконец, проговорил:
— Ладно, будь по-вашему…
Троица оживилась, подбадривающее переглядываясь. А Сэнсэй вновь прошелся по кабинету и, усевшись поудобнее в кресло, начал рассказывать:
— Ну что ж, чтобы понять проблему, нужно изучить ее изнутри… Очень многие так называемые болезни людей, внезапные депрессивные состояния, попытки суицида (в том числе, и случай, на который напоролся наш неподражаемый Сусанин), самоубийства, несчастные случаи, убийства зачастую является следствием проявления действий окружения Кандука…
Кто такой Канд ук? В разных уголках Земли его называют по-разному. Все байки про самых страшных вампиров среди людей — это детский лепет по сравнению с тем, что творит Кандук. В принципе все эти суеверные представления об оборотнях, упырях, вампирах, вурдалаках не лишены оснований. В народном фольклоре вампиры представлены в виде мертвецов, которые якобы выходят из могилы и сосут кровь живых. Надо отметить, что эти сказания, хоть и много в них вымышленного, все же недалеко отошли от истины. Кандуки действительно обречены на полное свое духовное уничтожение, то есть окончательную смерть. Но определенный период времени они способны осознанно перерождаться в новые тела и питаться праной людей.
— Праной, праной… — пробормотал отец Иоанн, пытаясь вспомнить значение данного слова. — Это жизненной силой?
— Да. Я вам уже когда-то рассказывал, что прана — жизненная энергия, которую приобретает человек в момент своего зачатия. Ее количество, в общем-то, определяет сроки его жизни. То есть прана расходуется в течение жизни и, когда заканчивается, человек умирает. Автономно она практически не пополняется, но является очень мощной и действенной силой, чем и ценна.
— Точно, — кивнул отец Иоанн. — Помню, что знакомое понятие…
— Так вот, Кандук ворует прану людей и использует ее не только в качестве «корма», но и как силу для осознанного перерождения из тела в тело, образно говоря, для перезарядки своих «аккумуляторов», а также для фокусов, всякой сверхъестественной ерунды, дающей власть над своими жертвами. Кандук — не просто человек. Вернее, это бывший человек, превратившийся в своеобразного паразита. Это естественно. Там, где идет слияние животного и духовного, например, как здесь, на Земле в виде человека, имеют место подобные твари, паразитирующие на этом слиянии… Можно сказать, что вся эта нечисть поклоняется жажде и ненасытности материи. Хотя по существу Кандуки и их окружение не относятся к системе Люцифера. Это такие нейтральные промежуточные твари «ни нашим, ни вашим». Как правило, действуют они очень осторожно и скрытно.
— Ты сказал «их окружение»… — уточнил Сергей. — Значит, они орудуют не одни?
— Естественно. Кандук напрямую заинтересован в помощниках. Во-первых, это для него дармовой «корм» — людская прана, которую он потихоньку из них выбирает для себя. Во-вторых, подпитка собранной ими праны необходима ему на время перехода из одного тела в другое… Как правило, он старается набрать для себя так называемых три круга своих помощников. Первый круг — Лемб ои. Это приближенные люди. Он посвящает их в свою тайну «вечной жизни» в материальных телах и открывает технику энергопополнения праной, опуская только самое главное — что он тоже понемногу качает прану и у них, и та жизнь в материальных телах далеко не вечна. Лембои, в свою очередь, набирают себе в подпитку второй круг — Клохтун ов. А те уже собирают более массовый третий круг — Изныль. Причем, чем дальше круг отстоит от Кандука, тем больше эксплуатации и меньше знаний. В результате, вся эта толпа служит своеобразным накопителем энергии для Кандука, эдаким конденсатором праны, которым, как я уже говорил, тоже пользуются и Лембои. И чем старее по прожитым жизням Кандук, тем больше праны ему требуется, чтобы поддержать свое существование.
— Получается, об истинных целях и намерениях Кандука знают только Лембои, то есть первый круг. А остальные просто эксплуатируются в неведении, — сделал для себя вывод Вано.
— Совершенно верно. И особенно он усердствует при наборе определенного числа Лембоев, когда переходит из старого тела в новое, то есть перед биологической смертью старого тела…
— Интересно, а душа у этого Дундука, то есть Кандука, есть?
— Есть, это же бывший человек. Но с каждым его перерождением она становится все меньше и меньше. Дело в том, что Кандук использует свою душу в качестве… ну, скажем так, в качестве транспортного средства, чтобы вам было понятно. То есть цепляется за нее силой своей накопленной праны и сознательно управляет своим процессом перерождения, переходя в тело младенца. Они «прилипают», как паразиты, поглощая жизненную силу тельца и замещая ее своей энергией. Причем могут внедряться и на восьмой день после рождения, когда в теле ребенка уже поселяется собственная душа, и вытесняют ее.
— Так, значит, они перерождаются осознанно… — размышляя, проговорил Николай Андреевич.
— Да. У Кандука полностью сохраняется память, эмоции, чувства прошлых жизней…
— А в теле ребенка он тоже продолжает воровать прану у окружающих?
— Дело в том, что пока Кандук перерождается, пребывает в теле ребенка, пока это тело растет, Лембои «подкармливают» его накапливаемой праной из своих кругов, даже не осознавая, что эта энергия через них уходит к нему. Они думают, что собирают ее для себя.
— Подожди, а как же расстояние, которое их разъединяет? Они, я так понимаю, не знают, где их Хозяин переродился? — спросил Сергей.
— Расстояние здесь не играет никакой роли. В мире энергий все немножко по-другому… Так вот, пока новое тело не достигнет возраста полового созревания, Кандук не сможет сам входить в энергетический контакт с людьми, в это время он особо нуждается в подпитке Лембоев и их окружения. Только в момент полового созревания своего тела Кандук сможет начать пользоваться энергиями.
— А что происходит с его душой? — поинтересовался отец Иоанн.
— Естественно ничего хорошего. С каждой реинкарнацией его душа становится все меньше и меньше. И чем меньше она становится, тем больше Кандуку требуется количество праны для следующего перехода, и все больше он превращается в бездушного зверя, чудовище из сплошных сгустков отрицательной энергии, которые в случае недостаточного количества праны, то есть своеобразного голода, давят на него со страшной силой.
Осознанно проходя процесс реинкарнации, зная о существовании высших миров, он, по сути, не может выйти из этой консервной банки человеческого бытия, куда, будучи еще Лембоем, добровольно себя когда-то запаял, слушая россказни об обладании могучей силой и «вечных» перерождениях своего наставника Кандука. Получается, что человеком он уже стать не может и вырваться из этого дерьма тоже неспособен. Оттого его душевные страдания еще более усиливаются. И если у человека, у его души, кувыркающейся в перерождениях, есть ШАНС вырваться из этого мира материи, подняться на высшую ступень духовного развития, присоединиться к настоящей созидающей силе Творца, то Кандук лишил себя этого шанса сознательным выбором. Так что Кандук на полную катушку довольствуется жизнью в материальном мире. Для него это счастье. Силы у него предостаточно, будущего нет, поэтому и творит беспредел. Он обречен, поэтому наслаждается каждым проживаемым мгновением. Для Кандуков жизнь — это как последний вздох перед тотальной смертью их личности.
— А что же с ними происходит в момент тотальной смерти? — спросил отец Иоанн.
— Ну, что… — Сэнсэй встал, достал из холодильника бутылки с минеральной водой и предложил своим друзьям. — Будете?
— Давай, — согласился Николай Андреевич, остальные отказались.
Сэнсэй открыл две бутылки и протянул одну из них доктору. Потом снова уселся в кресло и, сделав пару глотков холодной минералки, продолжил разговор:
— Прожив десять—двенадцать жизней, всего лишь какую-то тысячу лет, в общем-то, мизерный срок по сравнению с вечностью, Кандуки полностью утрачивают способность к переработке праны. Душа уменьшается до минимальных размеров, а затем и вовсе аннигилируется. А без нее они просто, как говорится, идут на удобрение. В общем, у них получается парадоксальная ситуация. Они существуют как личности в принципе из-за того, что присутствует душа, но с постоянным подавлением проявлений души в виде фиксированной доминанты какодемона в их сознании. Душа все время пытается всячески сопротивляться данному сгустку зла, отчего это существо испытывает неимоверные страдания. И в то же время оно и без души не может существовать. Вот у них и получается в полном смысле слова обречение на адские муки… Кандук уже ничего не может сделать для души, так как у него полным ходом идет процесс материализации. Он помнит, что когда-то кем-то был, но на самом деле уже ни человек, ни чудовище, ничто… Прана же для них со временем становится вроде таблетки обезболивающего при смертельном заболевании.
— Этого Кандука можно физически устранить? — размышляя по ходу разговора, задал вопрос Сергей.
— Да в том-то и дело, что физическое уничтожение его тела равносильно большому подарку для него, поскольку после этого Кандук с большим количеством своей неиспользованной праны тела уйдет на очередную реинкарнацию. А вот борьба на духовном, энергетическом уровне — это да, это реальная возможность его обесточить.
— А как их можно вычислить?
— В основном работая на духовном уровне, с той стороны сознания. В общем-то, Кандука и его окружение очень трудно отличить от обычных людей. По виду и образу жизни такие же, как и все. Они могут быть кем угодно: друзьями, близкими, родными, сослуживцами, начальниками. Да и социальное положение, после такого опыта перерождений, становится для них со временем не столь значимым. Они просто пересыщаются властью. Так что, например, в наших условиях могут быть хоть миллионерами, хоть дворниками… Для них это роли не играет. Свою тайну держат в глубочайшем секрете. И вычислить по каким-то внешним признакам приближенных Кандука, как и его самого, очень сложно.
— Пирамидальная структура? — осведомился Сергей.
— Да. Причем со строгой иерархией. Кандука в лицо знает только ближайший круг — Лембои, так как непосредственно с ним контактируют. Он их обучает соответствующим техникам поглощения чужой праны, приемам манипулирования сознанием и подсознанием людей, методам создания психологической и энергетической зависимости людей от самих Лембоев, ключам кодировки и так далее.
— Не хилый наборчик отмычек, — прищелкнул языком отец Иоанн. — Попахивает замахом на мировое господство.
— Да им то господство до одного места, — махнул рукой Сэнсэй. — Их главная цель — утоление голода, как хотите его называйте, энергетического или пранного. Другое дело, когда при достижении этой цели у них происходит слияние общих интересов деятельности их кругов с Деструкторами. Тогда, конечно, для людей наступают тяжелые времена… Нечисть всегда на удивление быстро находит общие точки соприкосновения и объединяется в достижении своих корыстных целей.
— Верно, — согласился отец Иоанн.
— Меня как раз этот вопрос давно волновал, — заметил Николай Андреевич. — Почему нечисть объединяется гораздо быстрее, чем люди духовные?
— Ну как почему? Дабы достичь истинного духовного объединения, людям, входящим в этот круг, нужно вначале посадить своего «зверя» на цепь, то есть приструнить свое Животное начало. А это немалый труд. Это постоянный контроль над собой и своими мыслями.
— Ты упоминал, что у Лембоев тоже есть свой круг… Клохтуны, если не ошибаюсь, — напомнил Сергей и стал рассуждать дальше: — Следовательно, они знают в лицо Лембоев…
— А как Клохтуны попадаются на удочку Лембоям? — влез со своим вопросом отец Иоанн.
— В основном из-за финансовых побуждений, жажды власти, а также привлекаемые «красивыми идеями» с присущими им «крючками» материи Животного, за которые цепляется их Эго, — ответил Сэнсэй.
— То есть, они психологически подвержены идеизации и сами впоследствии способны выдвигать свои идеи в определенном направлении, — уточнил психотерапевт, обдумывая услышанное.
— Совершенно верно. Клохтуны боготворят своих Лембоев и абсолютно не ведают, что за этой структурой стоит Кандук и, естественно, не знают его истинных намерений… Клохтуны целиком попадают под энергетическое влияние Лембоев. Со временем Клохтуны начинают чувствовать облегчение, своеобразное чувство насыщения в присутствии своих «наставников». И если впоследствии они предпринимают попытку отдаления от Лембоев, у них начинается такое внутреннее состояние угнетения… ну, образно говоря, как у наркоманов, что-то типа ломки, появляется куча физических и психических недугов. Возвращаются назад в круг — все становится на свои места…
Николай Андреевич вопросительно склонил голову.
— У них возникает как бы физиологическая зависимость?
— Эй! Стой! Ты куда?
Мужчина оглянулся, окинув его счастливым взглядом, и поспешно возвратился к доктору. Пожав ему с чувством благодарности руку, он промолвил:
— Доктор, ты не представляешь, сколько мне надо успеть сделать в жизни! Доктор, ты не представляешь себе, что такое ЖИЗНЬ! ЖИВИ, доктор!
С этими словами он выскочил из палаты. Ошарашенный таким внезапным преображением пациента, Николай Андреевич растерянно глянул на Сэнсэя.
— Что с ним случилось?! Санитары!
Сэнсэй улыбнулся и остановил его:
— Не надо. Он просто выздоровел.
Они вышли в коридор и посмотрели вслед быстро удаляющемуся мужчине.
— Я так ничего и не понял, что произошло, — озадаченно промолвил Николай Андреевич, все еще пребывая в недоумении.
Сэнсэй ответил довольно загадочно, процитировав стих Омар Хайямы:
— Ад и рай, утверждают ханжи,
Есть круги во дворце мирозданья.
Я ж, в себя заглянув, убедился во лжи.
Ад и рай — это две половинки души.
— Не понял… — продолжал вопросительно смотреть Николай Андреевич на Сэнсэя.
— Не напрягайся, доктор, — сказал Сэнсэй и дружески похлопал его по плечу. — Главное, твой пациент понял.
— А Омар Хайям тут при чем? — растерянно пожал тот плечами.
— Ну, Омар Хайям здесь точно ни при чем, — добродушно усмехнулся Сэнсэй.
* * *
Когда Сэнсэй с доктором вошли в палату к Алине, девочка заметно оживилась, приветливо здороваясь с ними. Сэнсэй, присев, завел с ней непринужденный разговор, незаметно перешедший на проблему Алины. Через некоторое время она начала не просто ему рассказывать о своей жизни, а словно раскрываться изнутри, пытаясь изложить все то, что ее так тяготило в данный момент.
Николай Андреевич в очередной раз не переставал восхищаться тем, как Сэнсэй вел разговор. Он свободно общался с людьми разного возраста, да так, что человек не только шел на открытый диалог, но и с большим желанием, легкостью обсуждал с ним самые сокровенные темы. Казалось, человек не просто обсуждал свою проблему, а испытывал при этом огромное облегчение, удовлетворение и даже своеобразное умиротворение, обретая в словах Сэнсэя сочувственное понимание, и главное, получал необыкновенно ясные и простые ответы на волнующие вопросы. У Николая Андреевича создалось впечатление, будто не слова как таковые были важны в процессе этого диалога, а какие-то невидимые нити внутреннего общения. Он сам, присутствуя при таких беседах в качестве наблюдателя, испытывал необъяснимое состояние душевного подъема. Точно своеобразное, благодатное веяние исходило от самого Сэнсэя и благотворно сказывалось на присутствующих рядом людей.
Вот и сейчас, когда Сэнсэй разговаривал с Алиной, Николай Андреевич больше почувствовал, нежели понял, что настоящая терапия Сэнсэя шла именно на невербальном уровне. Пока девочка охотно рассказывала Сэнсэю о своих приключениях, подробно описывая сердечные дела и страдания юной любви (что, кстати, было не так детально поведано ею доктору), Сэнсэй тем временем внимательно смотрел ей в глаза. Николаю Андреевичу показалось, что взгляд Сэнсэя все время как-то менялся, словно он не просто смотрел, а вел борьбу с чем-то невидимым.
По окончанию разговора даже сам Николай Андреевич испытал какое-то необъяснимое чувство облегчения, не говоря уже об Алине. Как говорится, словно камень с души спал. В этот момент у доктора появилась какая-то необъяснимая внутренняя уверенность в том, что теперь с девочкой будет все в порядке, хотя сознание, переполненное медицинским скептицизмом, по-прежнему сомневалось в благополучном исходе излечения данного пациента.
Когда они вышли из палаты, психотерапевт поинтересовался:
— Ну, как?
— Ты о чем? — спросил Сэнсэй, очнувшись от своих дум.
— Девочка как?
— А-а-а… Можешь смело выписывать.
— Слушай, здорово это у тебя получается! Если не учитывать время исповедей подопечных, то, считай, за десять минут — два здоровых пациента. Бросай ты эту вертебрологию! Давай к нам! Представляешь, какая польза стране?!
Сэнсэй усмехнулся.
— Вот люди! Все бы вам, чтобы кто-то пришел и все за вас сделал. А самим слабо?
— Ну, судя по статистике, слабо, — засмеялся Николай Андреевич.
— Хм, по статистике…
— Ну так, числа же управляют миром, — попытался пошутить Николай Андреевич.
— Ошибаешься. Они лишь показывают, как люди правят миром, — серьезно возразил Сэнсэй.
— Тоже верно, — улыбнулся Николай Андреевич. — Так что же случилось на самом деле с девочкой? Ведь вполне нормальный ребенок. Каков же был пусковой механизм совершения ее суицидальных действий?
— Тебе это любопытно как ученому? — как-то странно спросил Сэнсэй.
Николай Андреевич даже немного растерялся.
— Нет, ну почему же… И как практическому психотерапевту тоже. Ты не представляешь себе, насколько остро сейчас стоит вопрос аутоагрессии, суицида, особенно среди детей. Случай Алины, к сожалению, в последнее время стал типичным. Совершенно нормальные дети из вполне благополучных семей, с оптимистичными планами на будущее, в хорошем настроении, и вдруг ни с того, ни с сего кончают жизнь самоубийством. И, похоже, медицина здесь бессильна.
А чем мы лечим? Традиционным способом — психофармакотерапией… И если уже быть совсем объективным, то успехи психофармокологии принципиально не изменили уровень суицидальной активности. Что из того, что пациент, глотая таблетки, получает симптоматическое временное улучшение? Ведь врач, по сути, зачастую из-за этого приобретает хронического больного, требующего периодического или постоянного пожизненного лечения. Знаешь, как у нас на профессиональном сленге называют привычку больного сидеть на лекарственной поддержке? «Озверин». Потому что при отсутствии лекарства больные становятся еще более раздражительнее, чем были до того, как стали постоянно принимать лекарство. Ведь по сути, чтобы преодолеть тревожное состояние, необходимо тренироваться, вырабатывать в себе уверенность, прилагать волевые усилия к преодолению этого состояния. Конечно, проще всего проглотить таблетку и обрести мнимую легкость и иллюзорную защищенность. Но вопрос в том, что будет с человеком после окончания действия таблетки. Ведь проблемы, как таковые, не исчезнут. Вот и остаются вопросы без ответов… Правда, сейчас пытаются использовать физиотерапию в качестве немедикаментозных методов терапии аутоагрессивного поведения. Однако число случаев суицида все равно не снижается. И дело не в тех, кто уже отправился на тот свет. Тут дело в людях, которые продолжают совершать такие попытки. Ведь это же настоящая эпидемия!
Да, меня волнует это и как ученого. Но отнюдь не из любопытства. К твоему сведению, по данным Всемирной Организации здравоохранения во второй половине нашего века самоубийства вышли на четвертое место среди причин смерти, причем с тенденцией роста в последние десятилетия. За год на планете кончает жизнь самоубийством свыше шестисот тысяч человек… А государства постсоветского пространства?! Мы же вошли в группу стран с высоким уровнем суицидальной активности. Когда такое было? В России еще в прошлом веке приходилось всего лишь два-три суицида на большой регион… И, самое главное, сейчас наряду с пенсионерами гибнет трудоспособная часть населения от тридцати до сорока лет. А чаще всего суицидальные попытки совершают молодые от восемнадцати до двадцати девяти лет. Но самое прискорбное то, что за последние годы резко увеличилось количество самоубийств среди детей в возрасте от пяти до четырнадцати лет, причем нередко с длительной подготовкой к суициду. Ну это уже совершенно аномальный, необъяснимый процесс! Поэтому мне так важно знать истинную причину совершения суицидальных действий. Поверь, если, зная причину, я смогу помочь, смогу спасти хотя бы нескольких из этих людей, то свою жизнь я уже проживу не зря. Поэтому твои знания сочту за оказанную Честь и не только мне, но и тем, кому они помогут.
Сэнсэй внимательно посмотрел в глаза Николаю Андреевичу.
— Хорошо. Но будь готов к тому, что то, что я тебе открою, гораздо серьезнее, чем ты себе представляешь.
* * *
Действительно, рассказанное Сэнсэем просто ошарашило Николая Андреевича. Несколько дней психотерапевт ходил сам не свой, обдумывая услышанное. Эта информация давала возможность не только увидеть скрытую сторону проблемы массового самоубийства в обществе, но и позволяла узреть сам корень данного зла. Доктор начал анализировать странные случаи из истории болезни некоторых своих пациентов. И был несказанно удивлен тем, что являлось очевидным. Многое становилось понятным. Оказывается, тайное желание многих людей покончить жизнь самоубийством в определенные периоды жизни — это далеко не всегда их желание и не такая уж тайная мысль, особенно для некоторых окружающих его «индивидов».
Николай Андреевич вспомнил даже случай из своей молодости. Чего греха таить, был у него в студенческие годы период, когда все летело кувырком, и дальнейшая жизнь казалась абсолютно бессмысленной. Нельзя сказать, что будущий доктор тогда пытался реально совершить самоубийство. Нет. Но мысль об этом очень навязчиво прокручивалась в его голове, несмотря на устойчивый пожизненный оптимизм. Эх, эту информацию бы да в те годы… Не было бы столь тягостных, мучительных пыток подавляющими мыслями, склоняющими к трагическим последствиям. В то время его спасла непредвиденная ситуация, можно сказать, счастливый случай, который неожиданно возник и переключил на себя все внимание. Да и случай ли то был на самом деле? Скорее, провидение…
Вспомнив и проанализировав события давно минувших дней, Николай Андреевич понял, почему именно тогда такая пагубная мысль была столь назойлива, и кто из ближайшего окружения на самом деле желал его смертью «вкусно отобедать». Тревожило и то обстоятельство, что если раньше встреча с подобными негативными субъектами была редкостью, то сегодняшний день просто кишмя кишел ими и их черными делами. Понимая всю серьезность, глобальность и опасность данной проблемы для общества, Николай Андреевич не удержался и передал вкратце разговор с Сэнсэем отцу Иоанну. Тот был не менее поражен услышанным и, в свою очередь, сообщил об этом Сергею.
Сергей был другом Сэнсэя и Вано. Он входил в тот узкий круг людей из окружения Сэнсэя, которым было далеко не безразлично духовное развитие своей сущности, и как ни странно это звучит в сегодняшние дни, судьба своей Родины. Ему было около тридцати лет. Мужчина обычной внешности, лишенной каких-либо особых примет. Несмотря на свои молодые годы, Сергей уже имел за плечами солидный багаж опыта в военном деле. Немало повидав на своем веку и много пережив, он одно время практически разуверился в смысле своей жизни. Но незабываемая встреча с Сэнсэем перевернула не только его мировоззрение, но и придала мощный импульс жизни и, главное, смыслу его существования.
Оставаясь неизменным патриотом своей необъятной Родины, ощущая в душе огромное желание помочь людям и служить Богу, Сергей не мог равнодушно отнестись к подобной информации. Собравшись вместе — Николай Андреевич, Вано и Сергей — они решили подробнее расспросить Сэнсэя о данной проблеме, как говорится, узнать все из первых уст и продумать, что можно сделать полезного в этом отношении хотя бы для города, в котором они жили. С этим сия троица и пожаловала к Сэнсэю в медицинский офис в конце рабочего дня.
Весь медперсонал и пациенты уже разошлись. Сэнсэй пригласил друзей в свой кабинет. Выслушав их просьбу, он встал с кресла и задумчиво прошелся взад-вперед:
— Вы себе не представляете, за какую серьезную, трудоемкую духовную работу хотите взяться.
Николай Андреевич пожал плечами.
— Нам ли отступать перед трудностями?
— Да и куда отступать, позади Москва! — дополнил Сергей с улыбкой.
— Отступать действительно некуда, — тяжко вздохнул отец Иоанн. — Этой нечисти столько расплодилось! Так и лезет из разных щелей. Если еще и мы останемся такими же равнодушными сомнамбулами, как и все, кто тогда людей пробудит от спячки, кто укажет на гибельную пропасть, к которой они приближаются в своем безразличии?
Сэнсэй задумался на несколько минут, внимательно глядя на каждого сидящего, словно взвешивая все «за» и «против» относительно их личностей, и, наконец, проговорил:
— Ладно, будь по-вашему…
Троица оживилась, подбадривающее переглядываясь. А Сэнсэй вновь прошелся по кабинету и, усевшись поудобнее в кресло, начал рассказывать:
— Ну что ж, чтобы понять проблему, нужно изучить ее изнутри… Очень многие так называемые болезни людей, внезапные депрессивные состояния, попытки суицида (в том числе, и случай, на который напоролся наш неподражаемый Сусанин), самоубийства, несчастные случаи, убийства зачастую является следствием проявления действий окружения Кандука…
Кто такой Канд ук? В разных уголках Земли его называют по-разному. Все байки про самых страшных вампиров среди людей — это детский лепет по сравнению с тем, что творит Кандук. В принципе все эти суеверные представления об оборотнях, упырях, вампирах, вурдалаках не лишены оснований. В народном фольклоре вампиры представлены в виде мертвецов, которые якобы выходят из могилы и сосут кровь живых. Надо отметить, что эти сказания, хоть и много в них вымышленного, все же недалеко отошли от истины. Кандуки действительно обречены на полное свое духовное уничтожение, то есть окончательную смерть. Но определенный период времени они способны осознанно перерождаться в новые тела и питаться праной людей.
— Праной, праной… — пробормотал отец Иоанн, пытаясь вспомнить значение данного слова. — Это жизненной силой?
— Да. Я вам уже когда-то рассказывал, что прана — жизненная энергия, которую приобретает человек в момент своего зачатия. Ее количество, в общем-то, определяет сроки его жизни. То есть прана расходуется в течение жизни и, когда заканчивается, человек умирает. Автономно она практически не пополняется, но является очень мощной и действенной силой, чем и ценна.
— Точно, — кивнул отец Иоанн. — Помню, что знакомое понятие…
— Так вот, Кандук ворует прану людей и использует ее не только в качестве «корма», но и как силу для осознанного перерождения из тела в тело, образно говоря, для перезарядки своих «аккумуляторов», а также для фокусов, всякой сверхъестественной ерунды, дающей власть над своими жертвами. Кандук — не просто человек. Вернее, это бывший человек, превратившийся в своеобразного паразита. Это естественно. Там, где идет слияние животного и духовного, например, как здесь, на Земле в виде человека, имеют место подобные твари, паразитирующие на этом слиянии… Можно сказать, что вся эта нечисть поклоняется жажде и ненасытности материи. Хотя по существу Кандуки и их окружение не относятся к системе Люцифера. Это такие нейтральные промежуточные твари «ни нашим, ни вашим». Как правило, действуют они очень осторожно и скрытно.
— Ты сказал «их окружение»… — уточнил Сергей. — Значит, они орудуют не одни?
— Естественно. Кандук напрямую заинтересован в помощниках. Во-первых, это для него дармовой «корм» — людская прана, которую он потихоньку из них выбирает для себя. Во-вторых, подпитка собранной ими праны необходима ему на время перехода из одного тела в другое… Как правило, он старается набрать для себя так называемых три круга своих помощников. Первый круг — Лемб ои. Это приближенные люди. Он посвящает их в свою тайну «вечной жизни» в материальных телах и открывает технику энергопополнения праной, опуская только самое главное — что он тоже понемногу качает прану и у них, и та жизнь в материальных телах далеко не вечна. Лембои, в свою очередь, набирают себе в подпитку второй круг — Клохтун ов. А те уже собирают более массовый третий круг — Изныль. Причем, чем дальше круг отстоит от Кандука, тем больше эксплуатации и меньше знаний. В результате, вся эта толпа служит своеобразным накопителем энергии для Кандука, эдаким конденсатором праны, которым, как я уже говорил, тоже пользуются и Лембои. И чем старее по прожитым жизням Кандук, тем больше праны ему требуется, чтобы поддержать свое существование.
— Получается, об истинных целях и намерениях Кандука знают только Лембои, то есть первый круг. А остальные просто эксплуатируются в неведении, — сделал для себя вывод Вано.
— Совершенно верно. И особенно он усердствует при наборе определенного числа Лембоев, когда переходит из старого тела в новое, то есть перед биологической смертью старого тела…
— Интересно, а душа у этого Дундука, то есть Кандука, есть?
— Есть, это же бывший человек. Но с каждым его перерождением она становится все меньше и меньше. Дело в том, что Кандук использует свою душу в качестве… ну, скажем так, в качестве транспортного средства, чтобы вам было понятно. То есть цепляется за нее силой своей накопленной праны и сознательно управляет своим процессом перерождения, переходя в тело младенца. Они «прилипают», как паразиты, поглощая жизненную силу тельца и замещая ее своей энергией. Причем могут внедряться и на восьмой день после рождения, когда в теле ребенка уже поселяется собственная душа, и вытесняют ее.
— Так, значит, они перерождаются осознанно… — размышляя, проговорил Николай Андреевич.
— Да. У Кандука полностью сохраняется память, эмоции, чувства прошлых жизней…
— А в теле ребенка он тоже продолжает воровать прану у окружающих?
— Дело в том, что пока Кандук перерождается, пребывает в теле ребенка, пока это тело растет, Лембои «подкармливают» его накапливаемой праной из своих кругов, даже не осознавая, что эта энергия через них уходит к нему. Они думают, что собирают ее для себя.
— Подожди, а как же расстояние, которое их разъединяет? Они, я так понимаю, не знают, где их Хозяин переродился? — спросил Сергей.
— Расстояние здесь не играет никакой роли. В мире энергий все немножко по-другому… Так вот, пока новое тело не достигнет возраста полового созревания, Кандук не сможет сам входить в энергетический контакт с людьми, в это время он особо нуждается в подпитке Лембоев и их окружения. Только в момент полового созревания своего тела Кандук сможет начать пользоваться энергиями.
— А что происходит с его душой? — поинтересовался отец Иоанн.
— Естественно ничего хорошего. С каждой реинкарнацией его душа становится все меньше и меньше. И чем меньше она становится, тем больше Кандуку требуется количество праны для следующего перехода, и все больше он превращается в бездушного зверя, чудовище из сплошных сгустков отрицательной энергии, которые в случае недостаточного количества праны, то есть своеобразного голода, давят на него со страшной силой.
Осознанно проходя процесс реинкарнации, зная о существовании высших миров, он, по сути, не может выйти из этой консервной банки человеческого бытия, куда, будучи еще Лембоем, добровольно себя когда-то запаял, слушая россказни об обладании могучей силой и «вечных» перерождениях своего наставника Кандука. Получается, что человеком он уже стать не может и вырваться из этого дерьма тоже неспособен. Оттого его душевные страдания еще более усиливаются. И если у человека, у его души, кувыркающейся в перерождениях, есть ШАНС вырваться из этого мира материи, подняться на высшую ступень духовного развития, присоединиться к настоящей созидающей силе Творца, то Кандук лишил себя этого шанса сознательным выбором. Так что Кандук на полную катушку довольствуется жизнью в материальном мире. Для него это счастье. Силы у него предостаточно, будущего нет, поэтому и творит беспредел. Он обречен, поэтому наслаждается каждым проживаемым мгновением. Для Кандуков жизнь — это как последний вздох перед тотальной смертью их личности.
— А что же с ними происходит в момент тотальной смерти? — спросил отец Иоанн.
— Ну, что… — Сэнсэй встал, достал из холодильника бутылки с минеральной водой и предложил своим друзьям. — Будете?
— Давай, — согласился Николай Андреевич, остальные отказались.
Сэнсэй открыл две бутылки и протянул одну из них доктору. Потом снова уселся в кресло и, сделав пару глотков холодной минералки, продолжил разговор:
— Прожив десять—двенадцать жизней, всего лишь какую-то тысячу лет, в общем-то, мизерный срок по сравнению с вечностью, Кандуки полностью утрачивают способность к переработке праны. Душа уменьшается до минимальных размеров, а затем и вовсе аннигилируется. А без нее они просто, как говорится, идут на удобрение. В общем, у них получается парадоксальная ситуация. Они существуют как личности в принципе из-за того, что присутствует душа, но с постоянным подавлением проявлений души в виде фиксированной доминанты какодемона в их сознании. Душа все время пытается всячески сопротивляться данному сгустку зла, отчего это существо испытывает неимоверные страдания. И в то же время оно и без души не может существовать. Вот у них и получается в полном смысле слова обречение на адские муки… Кандук уже ничего не может сделать для души, так как у него полным ходом идет процесс материализации. Он помнит, что когда-то кем-то был, но на самом деле уже ни человек, ни чудовище, ничто… Прана же для них со временем становится вроде таблетки обезболивающего при смертельном заболевании.
— Этого Кандука можно физически устранить? — размышляя по ходу разговора, задал вопрос Сергей.
— Да в том-то и дело, что физическое уничтожение его тела равносильно большому подарку для него, поскольку после этого Кандук с большим количеством своей неиспользованной праны тела уйдет на очередную реинкарнацию. А вот борьба на духовном, энергетическом уровне — это да, это реальная возможность его обесточить.
— А как их можно вычислить?
— В основном работая на духовном уровне, с той стороны сознания. В общем-то, Кандука и его окружение очень трудно отличить от обычных людей. По виду и образу жизни такие же, как и все. Они могут быть кем угодно: друзьями, близкими, родными, сослуживцами, начальниками. Да и социальное положение, после такого опыта перерождений, становится для них со временем не столь значимым. Они просто пересыщаются властью. Так что, например, в наших условиях могут быть хоть миллионерами, хоть дворниками… Для них это роли не играет. Свою тайну держат в глубочайшем секрете. И вычислить по каким-то внешним признакам приближенных Кандука, как и его самого, очень сложно.
— Пирамидальная структура? — осведомился Сергей.
— Да. Причем со строгой иерархией. Кандука в лицо знает только ближайший круг — Лембои, так как непосредственно с ним контактируют. Он их обучает соответствующим техникам поглощения чужой праны, приемам манипулирования сознанием и подсознанием людей, методам создания психологической и энергетической зависимости людей от самих Лембоев, ключам кодировки и так далее.
— Не хилый наборчик отмычек, — прищелкнул языком отец Иоанн. — Попахивает замахом на мировое господство.
— Да им то господство до одного места, — махнул рукой Сэнсэй. — Их главная цель — утоление голода, как хотите его называйте, энергетического или пранного. Другое дело, когда при достижении этой цели у них происходит слияние общих интересов деятельности их кругов с Деструкторами. Тогда, конечно, для людей наступают тяжелые времена… Нечисть всегда на удивление быстро находит общие точки соприкосновения и объединяется в достижении своих корыстных целей.
— Верно, — согласился отец Иоанн.
— Меня как раз этот вопрос давно волновал, — заметил Николай Андреевич. — Почему нечисть объединяется гораздо быстрее, чем люди духовные?
— Ну как почему? Дабы достичь истинного духовного объединения, людям, входящим в этот круг, нужно вначале посадить своего «зверя» на цепь, то есть приструнить свое Животное начало. А это немалый труд. Это постоянный контроль над собой и своими мыслями.
— Ты упоминал, что у Лембоев тоже есть свой круг… Клохтуны, если не ошибаюсь, — напомнил Сергей и стал рассуждать дальше: — Следовательно, они знают в лицо Лембоев…
— А как Клохтуны попадаются на удочку Лембоям? — влез со своим вопросом отец Иоанн.
— В основном из-за финансовых побуждений, жажды власти, а также привлекаемые «красивыми идеями» с присущими им «крючками» материи Животного, за которые цепляется их Эго, — ответил Сэнсэй.
— То есть, они психологически подвержены идеизации и сами впоследствии способны выдвигать свои идеи в определенном направлении, — уточнил психотерапевт, обдумывая услышанное.
— Совершенно верно. Клохтуны боготворят своих Лембоев и абсолютно не ведают, что за этой структурой стоит Кандук и, естественно, не знают его истинных намерений… Клохтуны целиком попадают под энергетическое влияние Лембоев. Со временем Клохтуны начинают чувствовать облегчение, своеобразное чувство насыщения в присутствии своих «наставников». И если впоследствии они предпринимают попытку отдаления от Лембоев, у них начинается такое внутреннее состояние угнетения… ну, образно говоря, как у наркоманов, что-то типа ломки, появляется куча физических и психических недугов. Возвращаются назад в круг — все становится на свои места…
Николай Андреевич вопросительно склонил голову.
— У них возникает как бы физиологическая зависимость?