О`Грейди Лесли. Сапфир и шелк

   — Пожалуйста.
   Джек сел рядом, затем вытянул ноги и прилег, опираясь на локоть. Сегодня на нем не было ни куртки, ни жилета, одна лишь белая батистовая рубашка, распахнутая до самого пояса. Бриджи плотно облегали его узкие бедра и сильные, мускулистые ноги.
   Аврора искоса взглянула на Джека. В вырезе рубашки виднелась его бронзовая мускулистая грудь, поросшая темными курчавыми волосками. Джек, наверное, удивился бы, если б узнал, что Аврора при виде его обнаженной груди не испытала ничего похожего на то желание, которое, несомненно, почувствовала бы, будь на его месте Николас. Конечно, Джек был весьма высокого мнения о собственном обаянии и считал, что перед ним не сможет устоять ни одна женщина. Стоило посмотреть, как он снисходительно-небрежно мог ущипнуть сохнущую по нему Каро или бросить ей вскользь какой-нибудь комплимент, от которого девушка заливалась краской и начинала заикаться. И все же общаться с ним Авроре было легко и в какой-то мере приятно. Чувство, которое она к нему испытывала, было, скорее, братским, да и смотреть на него как на брата было как-то спокойнее.
   Поскольку оба молчали слишком долго, Аврора решила начать разговор первой:
   — «У веселой Урсулы» дела идут бойко?
   Джек пожал плечами:
   — Сегодня бойко, завтра никак. Процветание трактира зависит от того, сколько народу проедет этой дорогой и сколько путешественников захочет остановиться, чтобы поесть или переночевать. Урсула знавала и трудные времена. Впрочем, не она одна. Но народ здесь живет сильный и независимый. Трудности им только на пользу.
   Аврору уже давно интересовало, чем Джек Пирс зарабатывает себе на жизнь. Он не был ни конюхом, ни буфетчиком. Но, быть может, он оказывал Урсуле другие услуги за стол и дом. Как бы там ни было, у Авроры хватало ума ни о чем его не спрашивать.
   — Вы родились в Корнуолле?
   Джек покачал головой:
   — Нет, я родился в Девоне. Мой отец был безземельным фермером, но я не питал склонности к крестьянскому труду. Я пошел в дворецкие к вдовствующей леди Белкорт.
   Джек помрачнел. У Авроры при взгляде на парня по спине пробежал холодок страха. Человек с таким лицом был способен на все.
   — Почему вы решили оставить службу? — осторожно спросила Аврора.
   Джек быстро справился с приступом ярости. Лицо его приняло прежнее выражение. Пожав плечами, он сказал:
   — Что с того, что я вам расскажу? Вреда мне от этого все равно не будет. Да и так все об этом знают. Добрая леди положила на меня глаз и отправила служить в верхние покои. Вот-вот, прямо в свою спальню.
   Джек посмотрел на Аврору, как она отреагирует на это сообщение. Новость не ошеломила Аврору. Джек продолжил свой рассказ:
   — Она одевала меня как джентльмена. Научила соответственно себя вести. Она, видите ли, хотела представить меня всем своим друзьям. И я должен был знать, что делать и как вести себя в такой высокородной компании. Да уж, добрая леди действительно привила бедному крестьянскому сыну вкус к роскоши. А потом, — сказал он с внезапной горькой ухмылкой, — она вышвырнула меня вон. Так, будто я был не человек, а собака.
   — Как… как жестоко! — воскликнула Аврора.
   — Да уж, теперь для Джека Пирса не было ни шелков, ни бархата, ни рекомендаций.
   Аврора знала, что без рекомендательного письма от прежнего хозяина Джеку Пирсу приличной работы в Лондоне не найти.
   — Впрочем, — бодро заключил Джек, — все случилось больше двух лет назад. Для меня все в прошлом. Прошло, как говорится, и Бог с ним.
   Да, так же, как для нее, Авроры, ее брак с Николасом.
   — Если хотите еще что-нибудь обо мне узнать, спрашивайте, — предложил Джек. К нему вернулось хорошее расположение духа.
   — Можно спросить про вашу семью?
   — В живых уже никого не осталось, — без особого сожаления сообщил он. — Так что я один во всем мире, если не считать Урсулы. А вы как?
   Аврора смотрела на море, моргая, чтобы сдержать слезы.
   — У меня тоже все умерли, кроме сестры. А человек, за которым я была замужем, приказал меня убить.
   Джек какое-то время молчал, после чего сказал нежно:
   — Но ведь вы в это не верите, не так ли?
   Аврора замерла.
   — Вы тоже мне не поверили, так?
   — В ту часть, где шла речь о жестоком муже, — нет. Если Джек Пирс в чем и разбирается, то это в женщинах. Я умею читать по вашим лицам как по книге и уж точно могу определить, когда ваш брат прикипает сердцем к одному мужчине. — Джек улыбнулся, отчего на щеках его заиграли ямочки. — А вы, моя дорогая Диана, приросли сердцем к своему мужу, счастливчику.
   Аврора чуть было не принялась отрицать, но не смогла. Никогда она не чувствовала себя такой одинокой. Ей очень хотелось кому-то довериться. Джек спас ей жизнь и она испытывала к нему искреннюю симпатию.
   Со вздохом Аврора призналась:
   — В глубине души я знаю, что он не способен причинить мне вред, хотя все улики против него. Могу ли я вернуться к нему? О, Джек, в тысячный раз я спрашиваю себя об этом. Допустим, я поступлю так, как велит мне сердце. Вот и дам мужу возможность меня убить. Он из тех, у кого слово с делом не расходится.
   Джек задумчиво смотрел вдаль, туда, где сходились море и небо.
   — Может, кто-то еще хотел вашей смерти? Кто-то из близких мужа, например?
   Внезапно сердце Авроры радостно забилось. Ну как она не подумала об этом раньше?
   — Да, теперь, когда вы об этом сказали, я вспомнила. Бабушка моего мужа как-то угрожала мне, надеясь, что я отступлюсь от ее внука. Может, это она подготовила похищение?
   Но чем больше Аврора размышляла на эту тему, тем очевиднее становилось, что леди Вивьен не причастна к преступлению.
   — Нет, — со вздохом сказала Аврора, — она не могла этого сделать. Выходит, мой муж — главный подозреваемый. А вы, — с надеждой в голосе обратилась Аврора к Джеку, — вы что сделали бы, окажись на моем месте?
   Без колебаний Джек ответил:
   — Уж точно не стал бы возвращаться. Если жить хочется.
   — Но ведь вы сами сказали, что я к нему приросла сердцем.
   — Это верно, Диана, но, хотя вы и относитесь к слабому полу, нельзя быть слишком мягкосердечной, когда речь идет о вашей жизни. Если этот человек все же виноват, то вам…
   Тут Джек выразительно провел ребром ладони по горлу.
   Аврора вздрогнула, ощутив неприятную пустоту в животе.
   — Нам выпало жить в жестоком мире, Диана Тимоти, — с мрачным видом проговорил Джек. — Подозреваю, что до сих пор вы жили так, что темная сторона существования оказывалась для вас скрытой. Что касается меня, я выбрал другой путь в жизни. Предупреждаю вас, Аврора, когда речь заходит о вашей жизни и смерти, доверять нельзя никому.
   Внезапно Джек схватил ее за руку так крепко, что Аврора не смогла ее вырвать.
   — Мы одни в этом мире. Мы рождаемся одинокими и умираем одинокими. Где-то посередине пути мы иногда встречаем кого-то, кто скрашивает на время наши дни, если, конечно, повезет. Но это не может продолжаться вечно, и мы вновь остаемся в одиночестве. Всегда помните об этом. Счастье не длится вечно.
   Затем он поднялся, поклонился и, что-то беззаботно напевая себе под нос, пошел вниз к таверне.
 
   Три недели уже Аврора пользовалась гостеприимством миссис Хант.
   — Она не может остаться здесь навечно, Джек, — сварливо заметила Урсула. — Я теряю деньги из-за того, что не могу пустить в ее комнату постояльца. К тому же я должна ее кормить, и все бесплатно.
   — Никогда не думал, что ты такая скупая, Урсула, — ответил Джек. — Всегда считал тебя щедрой и великодушной.
   — Всякому великодушию наступает предел, Джек. Мне надо платить работникам.
   — Если дело в том, что Диане негде спать, то я готов разделить с ней постель.
   Урсула вспыхнула, несмотря на то что Джек явно ее поддразнивал.
   Потом наступила тишина.
   Первой заговорила Урсула, и голос ее звучал раздраженно и даже гневно:
   — Так вот почему ты хочешь, чтобы она продолжала жить здесь! Ты намерен сделать ее своей любовницей вместо меня?
   — Так вот почему ты так жаждешь от нее избавиться! Моя Урсула ревнует!
   — Что, для ревности повода нет? Скажи мне правду, Джек, не то я…
   — Что? Сдашь меня властям? Хочешь полюбоваться тем, как мое тело будет болтаться на веревке?
   Урсула не ответила. Голос Джека стал иным — нежным.
   — Нет, Урсула, миленькая, ты не сделаешь этого с твоим Черным Лисом, так ведь?
   И снова тишина, прерываемая лишь судорожными вздохами. Аврора легко могла представить, чем занимаются эти двое.
   — Нет, Джек, — задыхаясь, сказала Урсула, — ты знаешь, что я никогда тебя не выдам. Никогда! Ты мой мужчина, Джек. — От отчаяния она говорила все быстрее. — Я люблю тебя, Джек, и если ты когда-нибудь меня бросишь, я…
   — Тише, Урсула. Ты знаешь, что я не брошу тебя, пока в моем теле теплится жизнь.
   — Диана так молода… так красива…
   Сердце Авроры наполнилось сочувствием к женщине, лучшие годы которой уже миновали.
   — Верно, но и ты красива. Ты моя женщина, Урсула.
   И снова тишина.
   Наконец Урсула сдалась:
   — Диана может оставаться здесь столько, сколько пожелает.
   Аврора на цыпочках прошла к лестнице и поднялась к себе в комнату. Она чувствовала себя виноватой в том, что злоупотребляла гостеприимством Урсулы.
   То, что она узнала сегодня, не стало для нее неожиданностью. Она давно подозревала, что Джек и Урсула любовники. И еще то, что Джек занимается чем-то противозаконным. Так ведь половина взрослого населения Корнуолла занималась контрабандой и мародерством. Немало кораблей разбивалось о прибрежные скалы. Если Джек был контрабандистом, то становилось понятно, что делал он глухой ночью на побережье. Впрочем, Авроре Джек нравился вне зависимости от рода его занятий. И, что самое важное, ему она была обязана жизнью.
   На другой день Аврора решила поговорить с хозяйкой. Увидев Аврору, Урсула улыбнулась:
   — Слушаю вас, миссис Тимоти.
   — Я хотела бы чем-то отплатить вам за гостеприимство. Я могла бы работать горничной.
   Плечи Урсулы затряслись от сдерживаемого смеха.
   — Боюсь, что это невозможно, — ответила она.
   — Почему? Я сильная и могу работать.
   Урсула смерила Аврору взглядом с головы до пят.
   — Любой, у кого глаза на месте, сможет понять, что вы знатная дама. И не смейте это отрицать.
   — Но это не значит, что я не могу работать.
   Брови Урсулы взлетели вверх.
   — Вы хоть раз чистили ночные горшки, миссис Тимоти? Вы скребли пол? Вы носили ведра с водой?
   Аврора молчала, тогда Урсула кивнула:
   — Нет, конечно. А горничные делают это каждый день и не жалуются.
   — Я хочу делать что-либо, чтобы оплачивать свой стол и жилье, — упрямо повторила Аврора.
   — Джек платит за вас.
   — Я не желаю принимать подачки!
   — Из гордости не сошьешь платье и не построишь крышу над головой.
   Аврора не знала, что ответить Урсуле.
 
   Было уже далеко за полночь, а Аврора все никак не могла уснуть. Ее преследовали мысли о Николасе. Всякий раз, как она закрывала глаза, она видела его суровое красивое лицо, лицо человека, которого она должна была забыть так, будто он для нее умер. Сегодня, как никогда, Аврору мучили сомнения. Она хотела и не могла принять решение.
   Не зная, как избавиться от наваждения, она встала с постели, оделась и пошла в конюшню. С лошадьми ей всегда было хорошо.
   Аврора переходила от одного стойла к другому, гладила лошадиные морды и говорила что-то ласковое, успокаивающее.
   Внезапно Аврора услышала стук копыт. Она замерла. Кто мог приехать в такой час?
   Через пару минут дверь конюшни распахнулась. На фоне ночного неба показался силуэт мужчины, ведущего под уздцы коня. Кто-то с помощью огнива зажег фонарь. Забившись в угол загона, Аврора увидела: в конюшне находился Джек. Он был одет во все черное. За поясом торчали два пистолета. Конь у него оказался славный — поджарый, легконогий, очевидно, отличный скакун.
   Между тем Джек подвел коня к свободному загону и стал распрягать. Закончив работу, он ласково потрепал коня по морде.
   — Отлично поработали, старина! Нас им никогда не догнать.
   Затем Джек подошел к высокому табурету и стал выворачивать карманы. Авроре показалось, будто что-то тускло блеснуло. Золотые украшения?
   Теперь ей все стало окончательно ясно. Невольно Аврора вскрикнула.
   Джек быстро обернулся и выхватил из-за пояса пистолет. На красивом лице его застыло выражение загнанного в угол лиса.
   — Выходи, пока я не отстрелил тебе голову! — рявкнул он.
   Аврора поднялась во весь рост и вышла из загона.
   — Какого черта вы тут делаете, Диана? — Судя по всему, Джек был не особенно рад этой встрече. — Почему это вы не у себя в постели?
   — Я не могла уснуть, — ответила она, скосив глаза на добычу Джека, разложенную на табурете. — Так вы, значит, разбойник?
   — Плохо, что вы узнали мою тайну, Диана.
   Аврора почувствовала, как по спине пополз предательский холодок.
   — Я никому не скажу, Джек. Вы спасли мне жизнь. Я сохраню вашу тайну.
   — Я не могу рисковать, Диана.
   Аврора, почувствовав, что терять ей нечего, отчаянно вскинула голову.
   — Что вы намерены со мной сделать? Бросить в море там, где нашли?
   — Хорошее предложение. Ведь ваш муж считает вас мертвой.
   Аврора сделала шаг ему навстречу.
   — Не могу поверить, что вы на это способны, Джек. Вы не убийца.
   Взгляд его оставался все таким же холодным.
   — Думайте что хотите.
   — Я же сказала, что не проболтаюсь. Даю слово.
   Джек презрительно фыркнул.
   — Есть только один способ заставить вас молчать.
   Аврора старалась унять дрожь в коленках.
   — Застрелить? — тихо спросила она.
   — Это всегда можно успеть. Я о другом.
   — О чем же?
   — Вы будете молчать, если станете моей сообщницей.
   Аврора вздохнула спокойнее. Кажется, опасность миновала. Он ее не убьет.
   — Вы что, предлагаете мне стать разбойницей? — нарочито гневно спросила она.
   — У вас нет выбора. Иначе я должен буду вас убить.
   Аврора изобразила на лице беспокойство.
   — Хорошо, я докажу вам, что мне можно доверять! — воскликнула она.
   Темные глаза Джека радостно блеснули.
   — В самом деле? — удивился он. — Почему вы так быстро согласились? — Джек лукаво улыбнулся, глядя ей в лицо. — Уж не влюбились ли вы в меня?
   Аврора вспыхнула, но взгляда не отвела.
   — Я не собиралась предлагать вам себя в качестве любовницы. Я буду работать с вами, Джек. Хочу заняться вашим ремеслом.
   Джек от удивления округлил глаза. И прыснул, отчего кони тревожно забили копытами.
   — Вы смелая леди! Но женщины не грабят на большой дороге. Они ждут возвращения своих мужчин и греют для них постель.
   — Я не такая, как все, Джек Пирс! Я докажу вам, что умею ездить верхом и стрелять лучше многих мужчин.
   Джек принял вызов и перестал смеяться.
   — Докажете? Прямо сейчас?
   Аврора подошла ближе. Она понимала, что от ее поведения зависит ее жизнь.
   — Докажу, Джек.
   — А если это не удастся?
   — Я знаю, что удастся. Но если нет, то, — Аврора беспомощно развела руками, — вы можете делать со мной все, что захотите.
   — Если мы будем работать вместе, один из нас сможет держать под прицелом пассажиров, пока другой освободит их от лишних ценностей. С двумя лишними стволами доход увеличится.
   Аврору удивляло, почему Джек захотел сделать ее сообщницей. Но он все-таки еще сомневался:
   — Что, если я доверюсь вам, а вы, не успею я глазом моргнуть, заложите меня властям?
   — Тогда меня тоже арестуют, Джек. У меня хватило ума сбежать с корабля. И мне так же мало хочется болтаться на виселице, как и вам.
   Джек еще раз окинул ее взглядом, словно покупал лошадь ча рынке. И заговорил по-свойски:
   — Ты ведь симпатичная девчонка, Диана. Ты могла бы найти себе мужчину, чтобы он о тебе заботился.
   — Нет, Джек. Не о том мне надо сейчас думать. Совсем не о том.
   — Готов поспорить, что это не так, — сказал он, прожигая ее взглядом.
   Аврора осмелела:
   — Так ты берешь меня в сообщницы?
   Джек опустил пистолет.
   — Вначале я должен увидеть, как ты управляешься с конем и пистолетом. Может, все это сплошное хвастовство. Если ты мне не подойдешь, придется с тобой разделаться. А пока, сегодня ночью, я буду спать с тобой. Просто чтобы убедиться, что ты не наделаешь глупостей. — Увидев испуг в глазах Авроры, он усмехнулся: — Мне жаль тебя разочаровывать, но делить с тобой постель я не намерен. Я буду спать на полу.
   Затем он проводил Аврору до трактира.
 
   Николас Девениш все еще жил в Лондоне. Отправив жену в имение, он надеялся, что сможет разобраться в своих мыслях и чувствах. Он не мог даже представить, что будет так скучать по ней, так жаждать ее возвращения. Три недели, что ее не было рядом, показались ему вечностью.
   Теперь Николас понял, что был по отношению к ней страшно жесток и несправедлив. Вместо того чтобы довериться Авроре, он отгородился от нее.
   — Господи, Аврора, — пробормотал он, — что я с тобой сделал?
   Николас решил немедленно отправиться в Силверблейд, чтобы там вымолить у жены прощение. Если надо, то стоя на коленях. Возможно, если он поступится гордостью и расскажет ей о пари, она поймет, почему он повел себя так, а не иначе. Оставалось лишь молиться, чтобы признание его не опоздало.
   Николас посмотрел на часы на каминной полке. Два часа ночи. Ехать сейчас было бы сущим безумием, но желание увидеться с Авророй, обнять ее было настолько сильным, что все доводы рассудка отметались сразу. Николас хотел было разбудить слуг и велеть закладывать экипаж, но одумался. Через несколько часов рассветет. Вот тогда он и отправится в путь.
 
   Николас распахнул дверь и влетел в дом. Он спросил у заморгавшего от неожиданности дворецкого:
   — Где я могу найти леди Силверблейд?
   — Добрый день, милорд. Она в гостиной, играет в карты с леди Вивьен.
   Николас усмехнулся. Аврора играет в карты с его бабушкой? Вот это новость!
   Но в гостиной Николас увидел, что с бабушкой играет не Аврора, а его мать.
   Леди Мэри широко улыбнулась сыну.
   — Николас! Какое счастье видеть тебя.
   — Что-то скоро наскучил тебе Лондон, — пробормотала старуха, не отрывая взгляда от карт.
   — Вижу, болезнь нисколько не отразилась на твоих манерах, — язвительно заметил Николас. — Ты хорошо выглядишь, бабушка.
   — Твоими заботами, внучек! — фыркнула старуха. — Спасибо тебе за то, что так часто навещал меня во время болезни.
   Николас решил промолчать, чтобы не давать леди Вивьен нового повода для упреков.
   Он поцеловал мать в щеку.
   — Простите мне мое удивление, но дворецкий сказал, что Аврора здесь с вами.
   — Как он мог сказать такое, когда ее нет в Силверблейде? Она была с тобой, в Лондоне.
   Николас понял, что дело неладно. В душу его закралась тревога.
   — Я отправил ее сюда три недели назад.
   — Николас, Аврора не приезжала. Ее здесь нет! — испуганно ответила мать.
   — Мама, если Аврора попросила тебя сказать мне, что ее нет, довольно играть со мной!
   — Говорю тебе, последний раз я видела ее накануне вашего с ней отъезда в Лондон!
   Леди Вивьен выглянула из-за карт с самодовольной улыбкой и злым блеском в глазах.
   — Я знаю, где она. Убежала с одним из своих поклонников.
   — Бабушка, придержи язык! — воскликнул Николас.
   — Что могло случиться? — с беспокойством произнесла леди Мэри. — Может, на карету напали разбойники?
   — Не знаю, мама, — тяжело опустившись на стул, сказал Николас, — но именно это я и собираюсь выяснить.
   — Что ты намерен предпринять? — спросила леди Мэри.
   — Диана, ее сестра, писала, что живет теперь в Корнуолле. Возможно, Аврора не захотела ехать в Силверблейд и из Лондона отправилась к сестре в Корнуолл? — Николас помолчал и добавил: — Да, наверное, так. И мне нужно ехать туда.
   Николас остановился, почувствовав на плече руку матери.
   — Аврора любит тебя. Что бы там ни говорила твоя бабушка, позерь, она не убежала от тебя с любовником.
   — Надеюсь, что так. Но если бабушка права, пусть Аврора молится о том, чтобы я ее не нашел.
   Через полтора часа Николас уже был в пути. Расспросы окрестных фермеров ничего не дали. Никто не видел ни карету, ни кучера, ни его помощника. Николас приказал гнать во весь опор. Он понимал, что если попросит кучера ехать еще быстрее, то они загонят лошадей. Аврора в опасности, думал Николас. Он теперь чувствовал это.
   Куда она делась?
   Николас почесал подбородок. Слуги были целиком ему преданы. Даже если бы Аврора попыталась уговорить их ехать в другое место, они все равно доставили бы ее в Силверблейд. Несомненно, с ними случилась беда по дороге. Николас опасался самого страшного.
   — Аврора, где ты? — прошептал он в темноте кареты.

Глава 18

   Аврора стояла у окна и смотрела, как дождевые капли стекают по стеклу. Поежившись, она поплотнее закуталась в шаль.
   «Где же он?» — думала Аврора.
   Джек уехал четыре дня назад по какому-то таинственному делу, в которое он никого не посвящал, даже Урсулу. И с тех пор его никто не видел.
   Грозовые тучи нависли над полями. Казалось, такие же черные тучи появились в ее душе. Она ожидала самого худшего.
   Аврора прислушалась, но, кроме завывания ветра да шума дождя, ничего не было слышно.
   И тут Аврора увидела всадника.
   Лошадь несла его вниз по склону холма. Но только коней было два. Одного всадник вел за собой. Аврора радостно заулыбалась, выбежала из комнаты, чтобы встретить Джека.
   — Он вернулся! — закричала она, сбегая по лестнице.
   Услышав шум, из своей комнаты выглянула Урсула.
   — Джек вернулся!
   — Слава Богу! — воскликнула Урсула.
   Они вместе побежали к выходу. Урсула распахнула дверь настежь, не обращая внимания на дождь.
   Аврора отступила. Она понимала, что первой должна встретить Джека Урсула, а не она.
   Обе молча смотрели вдаль, дрожа от холода и сырости, но ни той, ни другой и в голову не пришло набросить шаль или закрыть дверь.
   Джек увидел их, когда заезжал во двор. Урсула, как обычно, стояла в дверях, не сводя счастливых глаз с его лица. Диана выглядывала из-за плеча Урсулы, приветливо и радостно улыбаясь. Ее рыжие волосы, казалось, источали тепло, как костер в холодный зимний день. С того самого дня, как он спас эту женщину, его все сильнее к ней тянуло.
   Джек понимал, что он должен быть осторожен. Он заставил себя посмотреть Урсуле в глаза и удержать ее взгляд. Если только она заподозрит, о чем он мечтает…
   — Урсула! — крикнул он, перекрывая шум дождя.
   Она кинулась ему навстречу, разбрызгивая воду из луж, словно беззаботное дитя. Она не замечала того, что вся вымокла.
   — Джек, слава Богу, ты жив!
   Она бросилась к нему, стала обнимать, целовать, жадно ловя губами его губы.
   Джек, посмеиваясь, прижал ее к себе. Но глаза его в это время удерживали взгляд Авроры.
   Со смехом Джек разжал объятия Урсулы.
   — Если мы еще постоим под дождем, то точно умрем от холода.
   — Я так рада видеть тебя, Джек, — говорила она. — Я так за тебя волновалась. Господи, да ты совсем мокрый!
   — Верно, — со смехом согласился Джек, — так что ты бы лучше поскорей меня раздела и посушила.
   Глаза Урсулы зажглись в ожидании обещанной радости.
   — Но вначале я должен позаботиться о лошадях.
   Джек хлопнул Урсулу по аппетитному заду.
   — Иди наверх, — шепнул он ей, — я сейчас приду.
   Затем он кивнул Авроре и повел лошадей в конюшню.
   Аврора осталась его поджидать.
   — С возвращением, Джек, — сказала она, когда он вернулся из конюшни. — Где ты раздобыл такого красавца?
   Джек с трудом поборол желание так же шлепнуть по заду эту рыжую Диану. Но она бы ему такое не простила.
   — Это тебе подарок, — шепотом сообщил он и улыбнулся.
   — Мне? — округлила глаза Диана.
   — Конь для разбойника — все. Твой конь был выращен на конюшне герцога Дерри. Отличная порода.
   — Ты его украл?
   Джек пожал плечами:
   — Что тут удивительного? А как еще я смог бы его раздобыть? Ты же будешь работать со мной. Тебе нужен отличный конь. От этого зависит наша жизнь.
   Аврора не успела ответить. Появилась Урсула. Она явно не обрадовалась, застав Диану и Джека вместе.
   — В твоей комнате уже разожгли камин, Джек. И вода греется для ванны. Тебе бы лучше поскорее снять мокрую одежду.
   Джек за спиной Урсулы подмигнул Авроре, после чего последовал за своей любовницей в спальню.
   Дрожа от холода и возбуждения, они быстро разделись перед горящим камином. Джек повалил Урсулу на кровать и овладел ею грубо, так, как она и любила. Потом они лежали в объятиях друг друга разгоряченные, тяжело дыша, и, будь в комнате чуть похолоднее, от них бы валил пар.
   — Ты лучше всех, Джек, — простонала Урсула.
   Он погладил ее по влажным волосам и сказал то, что она хотела услышать:
   — Я очень скучал, Урсула. Много раз мне казалось, что я умру без тебя.
   — Тогда зачем ты уехал? — капризно спросила Урсула.
   — Мне нужно было добыть для Дианы коня. Она собирается работать со мной, ей нужен быстрый конь.
   На этот раз Урсула чуть отодвинулась от него и, приподнявшись на локте, сказала:
   — Прошу тебя, не позволяй ей работать с тобой, Джек, умоляю тебя. Это безумие — брать с собой женщину на большую дорогу.
   — Ты бы прежде посмотрела, как метко она стреляет. И как скачет на лошади! — Джек не мог сдержать восхищения.
   — Я верю тебе. Но стрелять по мишеням — одно, а отбиваться, когда тебя преследуют, — совсем другое, — мудро заметила Урсула. — У женщин мягкое сердце. Рука ее может дрогнуть, и она подведет вас обоих.