О`Грейди Лесли. Сапфир и шелк

   — Если у нее дрогнет рука, она же за это и поплатится. Я не собираюсь рисковать ради нее жизнью, и она это знает.
   Внезапно он почувствовал, что Урсула вздрагивает. Он взглянул ей в лицо. Она плакала беззвучно, но от этого Джеку было не легче. Он впервые видел, что Урсула плачет. И не знал, как быть.
   — Что такое? — растерянно пробормотал он. — Моя милая Урсула плачет?
   — Я… Прости, Джек, но я… я чувствую беду!
   — Ну хватит, Урсула Хант, — сказал Джек, тряхнув ее за плечи. — Диана нужна мне. С ней я смогу приносить тебе вдвое больше. Тогда мы быстрей скопим деньги и уедем отсюда, из этой чертовой глуши. Купим где-нибудь хорошую усадьбу. Много плодородной земли. У нас будет много слуг. Мы будем жить богато.
   — Да, Джек, да, — кивала она.
   Урсула жила в постоянном страхе потерять его. Юность ее давно миновала. Она понимала, что такого красавца, как Джек, ей никогда не найти.
   — Все так и будет Джек, — глухо повторила она, но в словах ее звучала безнадежность.
 
   Аврора натянула поводья, остановив коня на вершине холма, и довольно улыбнулась. Конь мчался так, будто у него были крылья, как и обещал Джек. Аврора старалась не думать о том, что конь украден, но совесть ее все-таки мучила.
   — Ты теперь другой человек, Аврора Фолконет, — повторяла она. — И жизнь у тебя теперь другая. Другие ценности.
   Другая жизнь… Теперь она больше не могла называть себя знатной дамой. Маркиз Силверблейд остался в прошлом. Думает ли он о ней, нежась в объятиях Памелы? Сожалеет ли о том, что приказал ее убить?
   Аврора вздохнула. Несмотря ни на что, она продолжала любить его. Любить до безумия, просыпаясь посреди ночи от желания. Как не хватало ей его сильных рук, его стройного тела, его нежных слов. Как не хватало всего того, что заставляло ее чувствовать себя желанной и любимой. Она уже потеряла счет тем минутам, когда готова была, рискуя жизнью, вернуться к нему, чтобы вновь услышать его голос.
   «Дура! — говорила она себе. — Ты еще смела осуждать сестру за ее привязанность к лорду Овертону. Посмотри на себя. Оказывается, ты ничуть не лучше ее».
   Внезапно она услышала, как ее окликнули. Она приподнялась на стременах и оглянулась. Джек спешился и вел коня вниз с горы.
   — Нравится? — улыбаясь, спросил он, кивком указав на коня.
   — Он великолепный! — ответила она. — Почти такой же быстрый, как Огонек.
   — Как кто?
   — Так, вспомнилось.
   Джек кивнул с пониманием:
   — Со всеми нами такое иногда случается. Не хочешь, а вспоминаешь. Сегодня полная луна. Пришло время проверить, получится ли из тебя разбойница.
   — Сегодня? — удивленно воскликнула Аврора.
   Джек кивнул:
   — Да. Или ты хочешь сначала чему-то поучиться? Запомни, что я скажу. Бери деньги и оставляй драгоценности. Но если у господ ничего нет, кроме украшений, бери и их.
   — Почему я не должна брать драгоценности? — удивленно спросила Аврора. — Они могут стоит куда больше.
   — Тебе еще многому предстоит научиться, если хочешь стать «рыцарем больших дорог», — покачав головой, сказал Джек. — Конечно, изумрудное колье или перстень с рубином могут быть дороже тех золотых гиней, что возят при себе пассажиры карет. Да только золото ты можешь тратить без опаски, а драгоценности придется перепродавать.
   Джек терпеливо объяснял Авроре, что существуют люди, сделавшие скупку краденого своей профессией. А продать кольцо перекупщику можно лишь за четверть, а то и меньше, его реальной стоимости.
   — К тому же ты оказываешься на крючке, — добавил Джек. — Некоторые перекупщики — отъявленные негодяи. Двуличные собаки, служащие и властям. Не успеешь глазом моргнуть, как очутишься на виселице.
   — Я видела, как вешали разбойника, — сказала Аврора. — Его звали Джемми Тейлор. Тебе знакомо это имя?
   — Кто ж его не знал? Красивый парень. Да вот с мозгами, видно, было плохо. Знаешь, на чем он попался? Ему понравился перстень из тех, что он украл. И он решил оставить его себе. Кто-то увидел камень и узнал его. Так Джемми и оказался в петле. — Джек посмотрел Авроре в глаза. — Жизнь разбойника коротка и трудна, Диана Тимоти. Кому как повезет. Но некоторым, таким как я, например, удается избегать петли довольно долго.
   Аврора дерзко вскинула голову.
   — Если ты хотел меня напугать, Джек Пирс, тебе это не удалось.
   — Ты хорошая девчонка. На тебя можно положиться.
   — Скажи, почему ты стал разбойником?
   Джек ответил не сразу.
   — Грабя господ, я всякий раз представлял себе, что граблю леди Белкорт и ей подобных.
   Джек Пирс стал разбойником, желая отомстить высшему свету, к которому принадлежала и Аврора.
 
   Диана Фолконет зевнула, прикрыв перчаткой рот.
   — Устала, моя дорогая?
   Диана улыбнулась хорошо одетому джентльмену, сидевшему напротив нее в экипаже.
   — Да, Джейсон. Леди Уитс немного скучновата, признайся.
   — «Немного» — слишком великодушное определение, милая. Я корю себя за то, что подверг тебя этому ужасному испытанию. Прости меня, дорогая. Ты же знаешь, мы с ее мужем друзья. Так что этот визит вежливости был необходим. Впрочем, обещаю, что впредь мы сделаем наши посещения этого дома как можно более редкими.
   — Ты слишком добр ко мне, Джейсон.
   — Это ты ко мне слишком добра, дорогая. — Джейсон заботливо посмотрел на Диану. — Дорогая, ты уверена, что не замерзла? По-моему, стало холодно.
   Диана поежилась.
   — Да, сегодня прохладнее, чем обычно.
   — Тогда, может быть, мне пересесть к тебе? Я мог бы тебя согреть. Нельзя допустить, чтобы ты простудилась.
   Лорд Джейсон Баррон, маркиз Пенхол, поднялся, чтобы пересесть к своей любовнице.
   Несмотря на тряску в экипаже, он умудрился сделать это, не потеряв равновесия. Подсев ближе к Диане, он тут же укрыл ее частью своего шерстяного пледа. И обнял ее, подоткнув под себя край пледа, чтобы не растерять тепло. Диана кокетливо, словно кошечка, потерлась о бок спутника и положила ему голову на плечо.
   Прислушиваясь к ровному дыханию Джейсона, Диана удовлетворенно вздохнула и в который раз мысленно поблагодарила судьбу. Она была в отчаянии, когда лорд Овертон ее бросил. Столько лет она обманывала себя, полагая, что он любит ее так же сильно, как она его. Но лишь познакомившись с лордом Пенхолом на балу у Кэтрин, она почувствовала разницу. По сравнению с новым знакомым, отношение к ней лорда Овертона иначе как грубым и назвать было нельзя.
   А Джейсон ее просто боготворил. Он был неизменно добр к ней. Всегда заботился о том, чтобы она ни в чем не знала недостатка. Если ей чего-нибудь хотелось, стоило лишь попросить, и она все получала. В то же время он не был дураком, которым легко управлять. Он ясно давал ей понять, что в ней ему нравится, а чем он может быть недоволен. Лорд Баррон оказался мужчиной, которого можно было и любить, и уважать.
   Диана искоса взглянула на него. Лицо его имело неправильные черты. Забавный профиль выделялся на фоне освещенного луной окна кареты. Кроме того, он был ниже Дианы на несколько дюймов и такой худой, что казалось, дунь посильнее, и он улетит. И все же, набравшись опыта, Диана из двух мужчин, красивого и уродливого, выбрала бы последнего, если бы он только любил ее так, как лорд Джейсон.
   Диана придвинулась к нему ближе.
   — Я просто мечтаю о веселом камельке и теплой постели.
   — Вот и я о том же думаю, — вздохнул Джейсон.
   — Сколько нам еще до дома? — спросила Диана, слегка покусывая мочку уха своего возлюбленного.
   Он повернулся к ней, подставив лицо для поцелуя.
   Когда они оторвались друг от друга, маркиз ответил:
   — Еще минут пятнадцать.
   Диана замурлыкала, словно кошечка, зная, как это нравится ее любовнику.
   — Еще пятнадцать минут мы, думаю, выдержим.
   Лорд Пенхол едва сдерживал себя.
   — Придется, — проговорил он задыхаясь. — В противном случае мы грозим напугать кучера своим развратным поведением.
   Диана разочарованно вздохнула и вновь положила голову Джейсону на плечо. Она помнила, как он настойчиво преследовал ее в Лондоне. Она согласилась стать его любовницей только ради его титула и состояния. Но после первой ночи, проведенной вместе, когда Джейсон проявил удивительную изобретательность в ласках и оказался весьма неплохим любовником, Диана с радостью обнаружила, что ей повезло.
   С тех пор Джейсон не переставал ее удивлять.
   Единственным неудобством жизни с лордом Пенхолом было то, что его имение располагалось в дальней части Корнуолла. Поэтому Диана не могла навещать Аврору и Николаса так часто, как бы ей хотелось.
   В отношении сестры Диана испытывала некоторое чувство вины: она не писала ей уже несколько месяцев. Отчасти виноват в этом был Джейсон. Это он не давал Диане скучать, занимая ее то визитами к друзьям, то хлопотами по хозяйству. И так выматывал ее в постели, что у Дианы не оставалось ни времени, ни желания писать письма. Ну что же, решила она, надо будет все-таки выкроить часок и написать письмо сестре.
   Вдруг, совершенно неожиданно, карета замедлила ход.
   Диана озадаченно взглянула на Джейсона.
   — Мы уже в Пенхоле?
   Джейсон встал, бормоча проклятия, и потянулся за оружием, но, взглянув на дрожащую от страха спутницу, передумал вытаскивать пистолет.
   — Боюсь, дорогая, нас собираются грабить, — с потрясающим хладнокровием сообщил он.
   В тусклом свете фонарей, светивших в окна, Аврора разглядела всадника в маске с пистолетом на взводе.
   — Кошелек или жизнь! — крикнул разбойник.
   Диане показалось, что она узнала голос.
   — Не может быть, — пробормотала она, мгновенно побледнев.
   — Выходим, дорогая, — сказал Джейсон, открывая дверь и опуская ступени.
   Сойдя с его помощью на землю, Диана уставилась на разбойника. Когда взгляды их встретились, разбойник напряженно застыл и глаза его в прорезях маски округлились. Но рука, державшая пистолет, не дрогнула.
   — Только золото, господа, — прорычал разбойник и снял шляпу, протянув ее Джексону.
   На этот раз голос звучал по-другому. Он был глуше и ниже. И не был похож на тот, что услышала Диана в первый раз. Услышала и узнала. Но зачем тогда разбойник изменил голос? Боялся быть узнанным?
   Пока Джейсон выворачивал карманы, складывая содержимое в шляпу, Диана не сводила глаз с разбойника, вглядываясь в него и узнавая знакомые черты. Он был примерно одного с Авророй роста и похожего телосложения. Но ведь это еще ничего не значило. Аврору легко было принять за мальчишку, чем она часто и пользовалась. Диана не знала, скрывается под париком рыжая копна кудрей или нет. Кроме того, разбойник действовал профессионально, как будто всю жизнь только и занимался тем, что грабил на дорогах. И у него был помощник, державший на мушке кучера.
   Джейсон закончил выворачивать карманы и протянул шляпу Диане, которая испытывала странную смесь досады, обиды и унижения. Не очень-то приятно быть ограбленной в присутствии любовника, который стоит рядом с тобой и ничего не предпринимает для того, чтобы избежать позора.
   Но когда Диана стала расстегивать рубиновое колье, подаренное ей Джейсоном, разбойник жестом остановил ее.
   — Только золото.
   Затем разбойник взял шляпу из рук Дианы и развернул коня. Не успела Диана и глазом моргнуть, как оба разбойника скрылись во мгле.
   Кучер оживился. Ругаясь на чем свет стоит, он соскочил с козел, схватил валявшийся на земле мушкет и выстрелил в темноту. Ему ответило эхо. Затем все стихло.
   — Думаю, я одного из них подстрелил, — сказал он с надеждой в голосе.
   — Сомневаюсь, — усмехнулся Джейсон.
   — Готов поспорить, это был сам Черный Лис, — сказал слуга. — Похоже, он нашел себе лисенка в помощь.
   — Кто такой Черный Лис? — спросила Диана.
   — Один из самых знаменитых разбойников в здешних краях, миледи, — ответил кучер. — Его зовут Черным Лисом потому, что он всегда одет в черное. И хитер, как лис.
   — Вот он каков! — с заметным восхищением воскликнула Диана.
   — Да. Он разбойничает уже несколько лет и ни разу не был пойман.
   — Однажды его все равно поймают, — убежденно заметил Джейсон.
   Велев кучеру ехать дальше, лорд обернулся к Диане.
   — С тобой все в порядке, дорогая? — заботливо спросил он.
   Диана кивнула:
   — Я… Меня еще ни разу не грабили. Они… они могли нас убить?
   Джейсон обнял ее.
   — Нет, моя милая. Только если бы мы попытались убить их. Им нужны наши деньги. Жизни наши им ни к чему. Я сожалею лишь о том, что не взял с собой вооруженную охрану. В этом случае мы были бы избавлены от подобных неприятностей.
   Диана поцеловала Джейсона в щеку.
   — Мой милый Джейсон! Ты всегда такой выдержанный!
   Лицо Джейсона исказила гримаса — то ли от боли, то ли от стыда.
   — Пойми, Диана, я не мог позволить им причинить тебе вред. Я хочу, чтобы ты это знала.
   Диана подумала о том, что Джейсон мог пожертвовать собственной жизнью во имя спасения ее, Дианы, и ей стало страшно.
   — Слава Богу, до этого не дошло, любовь моя. Потому что я не знаю, что бы я стала без тебя делать.
   Ее преданность вызвала у него улыбку. Подумать только! Он такой безобразный, а смог завоевать сердце настоящей красавицы.
   — Ну все, — ласково сказал лорд, — скоро мы будем дома и ты обо всем забудешь. Словно это был дурной сон.
   Но Диана продолжала думать о разбойнике, удивительно похожем на ее родную сестру.
 
   Аврора была напугана до дрожи. Зубы у нее выбивали дробь, когда она неслась за Джеком через пустошь. Полная луна поднялась высоко, заливая окрестности серебристым сиянием, делая пейзаж сказочным, нереальным. Словно все это только снилось ей. И стоит открыть глаза, как кошмар закончится.
   При одной мысли о том, что она совершила, Аврора обливалась холодным потом. Диана узнала ее голос? К счастью для Авроры, сестра не выдала ее.
   Аврора чувствовала себя страшно виноватой. Подумать только, она ограбила собственную сестру! Аврора видела страх в глазах Дианы, когда та принялась расстегивать колье. И этот страх был внушен ею, Авророй.
   Зачем только она согласилась стать напарницей Джека! Господи, если бы можно было все вернуть. Вернуться назад, в те счастливые дни медового месяца, что провели они вдвоем с Николасом! В те времена, когда все у них было хорошо! Или вернуться в детство, когда она счастливо жила с отцом в Ирландии, в Фолконстауне…
   Слезы жгли глаза, но ветер сушил их, так и не давая пролиться.
   Аврора и Джек мчались во весь опор, объезжая деревни и хутора, где собаки могли поднять лай. Они промчались и мимо виселицы, где еще болталось в цепях полуистлевшее тело разбойника, поплатившегося за свои преступления. Деревянные столбы скрипели под напором ветра, и казалось, полуразложившийся труп стонет под страшной пыткой уже в том, ином мире. Аврора отвернулась, но запах гниющей плоти пробирался в ноздри, вызывая тошноту и… страх.
   — Ублюдок, — пробормотал Джек, взглянув на висельника, медленно раскачивавшегося на цепи.
   Когда мрачное напоминание о грядущей участи большинства «рыцарей больших дорог» осталось позади, Джек придержал коня и оглянулся, чтобы удостовериться, что за ними нет погони. Удовлетворенно кивнув, он улыбнулся Авроре:
   — Молодец, Диана. Хорошая работа. Ты все делала верно. И руки у тебя не дрожали, а это самое главное. Теперь пора разобрать трофеи. Посмотрим, сколько мы заработали.
   — В жизни не знала такого страха, Джек, — дрожащим голосом призналась Аврора, протягивая шляпу напарнику.
   — Тебе надо поднабраться опыта, — ответил Джек, пересчитывая монеты. — Еще пара выходов, и ты совершенно освоишься. О! Двадцать гиней! Вот это я называю хорошей добычей!
   Аврора молчала, не зная, как высказать то, что было у нее на душе.
   — Знаешь, Джек, — наконец решилась она, — я не хочу больше быть разбойницей. Я передумала. Одного раза с меня достаточно.
   Джек схватил Аврору за руку и до боли сжал запястье. Лицо его исказилось от гнева.
   — После всего того, через что я прошел, добывая тебе быстрого коня, ты собираешься меня покинуть? Нет! Не ты ли хвасталась, что скачешь и стреляешь не хуже меня? И еще кое о чем ты забыла, неблагодарная девчонка! Я спас тебе жизнь, а Урсула дала тебе кров и стол. Ты перед нами в большом долгу, а долги надо уметь платить. Не хочешь платить по-хорошему, заставлю по-плохому.
   Завтра она пойдет к Диане и будет просить у нее приюта, решила Аврора. Надо убежать от Джека Пирса прежде, чем он втянет ее в нечто еще более страшное. Аврора с ужасом подумала о том, что на ее совести может быть еще и убийство. Внезапно она поняла, что игра в разбойников перестала быть просто игрой.
   Словно прочитав ее мысли, Джек дернул Аврору за руку.
   — Не смей даже думать о том, чтобы на меня донести. Обратной дороги нет ни для меня, ни для тебя. Ты виновата не меньше. И если меня схватят, я тебя с собой заберу на виселицу. И да поможет мне Бог!
   Аврора понимала, что все так и будет. Она сама загнала себя в ловушку, откуда не было выхода.
   — Ну как? — вновь дернул ее за руку Джек. — Ты все еще со мной?
   Аврора неохотно кивнула.
 
   На следующее утро Диана, стараясь не разбудить крепко спящего Джейсона, тихо подошла к своему секретеру. Вытащив из выдвижного ящика лист сливочно-белой надушенной бумаги с гербовой печатью Пенхола, она принялась писать письмо.
   Закончив и написав адрес, Диана запечатала письмо и улыбнулась, представляя удивление сестры, когда она прочтет про разбойника, которого Диана приняла за Аврору.
   Сейчас, в свете дня, Диана была почти уверена, что ошиблась. Аврора, разумеется, блаженствует в Силверблейде, рядом с мужем. При чем тут Корнуолл?
   Отправив письмо с утренней почтой, Диана вернулась в уютную постель, согретую Джейсоном. В раскрытые объятия своего возлюбленного.
 
   Через три недели после того, как Николас узнал об исчезновении Авроры, ему стала известна и судьба отправленных вместе с женой слуг.
   В это время он сам, его мать и Уэсли находились в гостиной, изучая рисунки с изображением Авроры, разложенные на столе.
   Разглядывая один из рисунков, Николас подумал о том, что он достаточно хорошо передает физическое сходство с Авророй. Посмотрев на него, человек, знавший Аврору в лицо, сможет сказать, что это она, и все же чего-то недоставало. Рисунок не мог передать ее теплоты и душевности, ее огня и несгибаемой силы ее характера. Отчаяние с новой силой навалилось на него, мешая дышать, но он справился с собой. Для того чтобы действовать, надо верить в успех.
   — Мама, ты подала прекрасную мысль, — сказал он, улыбаясь матери, — насчет того, чтобы с миниатюры Авроры сняли копии. Мы развесим эти листы во всех портах, во всех тавернах и гостиницах Лондона, где останавливаются экипажи.
   Леди Мэри встала и, подойдя к камину, протянула к огню озябшие руки: за окнами было холодно и сыро.
   — Успокойся, мой мальчик, — сказала она. — Кто-то непременно видел ее и сможет навести нас на след.
   — Тем более за обещанное тобой вознаграждение! — сказал Уэсли.
   — Пять тысяч фунтов — это ерунда. Я бы отдал все, что У меня есть, чтобы вернуть ее! — Николас решительно сжал кулаки.
   — Аврора к нам вернется, — сказала леди Мэри. — И скоро вернется. Главное — не сдаваться.
   Николас подошел к окну.
   — Легче сказать, чем сделать, мама.
   Николас смотрел вдаль, но взгляд его никак не мог остановиться на чем-нибудь одном. С того самого дня, как он узнал, что Аврора так и не появилась в Силверблейде, он потерял покой. Вернувшись в Лондон, Николас сразу отправился к Конору Грантли и едва не убил его, требуя ответить, где Аврора. Молодой человек испуганно говорил, что ничего не знает, что он не видел Аврору с той самой недоброй памяти ночи на балу. Единственное, что оставалось сделать Николасу, это поместить во всех газетах объявление о пропаже жены, опросить сторожей и нанять людей, чтобы осмотреть окрестности.
   К этому времени в Лондоне не осталось ни одного человека, который не знал бы об исчезновении маркизы Силверблейд. Но Аврору так и не нашли.
   — Где она? — в который раз простонал Николас.
   Леди Мэри и Уэсли ничего не ответили, поскольку сказать им было нечего.
   Внезапно в дверь постучали. Николас стремительно обернулся.
   В комнату быстрым шагом вошел Олли. Он был бледен и выглядел измученным. С плаща лились грязные потоки. Он так спешил, что не отдал плащ слуге.
   Николас сделал шаг навстречу, не смея надеяться.
   — Ты что-то узнал?
   Олли кивнул:
   — Мы нашли твоих кучеров.
   — Где они? С тобой? Они знают, что стало с Авророй?
   Олли молчал, устало покачиваясь. Николас, не в силах вынести его молчания, схватил друга за плечи.
   — Черт побери, да не стой ты как столб! Расскажи мне, что случилось!
   Леди Мэри вмешалась как раз вовремя:
   — Николас! Успокойся. Разве ты не видишь, что у бедняги сил нет? Дай ему вздохнуть хотя бы!
   Николас виновато улыбнулся, усадил Олли на стул и налил ему вина.
   Выпив, Олли сказал:
   — Да, мы нашли твоих слуг. Но они мертвы.
   Леди Мэри вскрикнула и взглянула на Уэсли. Тот сразу побледнел.
   — Они были зарыты возле дороги, ведущей в Силверблейд, — продолжал Олли, тяжело дыша. — Дожди размыли землю, и кто-то из деревенских ребятишек, играя, наткнулся на тела. Тел было… не узнать. Но эти двое были одеты в ливреи с твоим гербом. Вот как мы смогли их опознать.
   Николас сжал столешницу так, что пальцы побелели.
   — А где Аврора?
   — Не знаю. Нашли только трупы слуг.
   — Слава Богу! — воскликнул Николас.
   — А карету и лошадей нашли? — спросил Уэсли.
   Олли встал было с места, но снова тяжело опустился на стул.
   — Нет. Мы опросили всех жителей. Никто не помнит, чтобы через деревню проезжал экипаж с гербом маркиза Силверблейда. И лошади, и карета словно в воздухе растаяли.
   — Значит, кто-то увез Аврору, — заключила леди Мэри, переводя взгляд с Николаса на Олли и обратно. — Они присвоили себе карету, убили слуг, а Аврору взяли с собой. Либо Аврора уехала по своей воле, во что я не верю, либо ее увезли силой. Мне кажется, если бы Аврора и решила бежать, она не допустила бы, чтобы из-за нее погибли люди. Так что остается одно: ее похитили.
   Олли кивнул:
   — Я тоже так думаю. Аврору похитили.
   — Но зачем?! — воскликнул Николас. — Прошло почти два месяца после ее исчезновения, а я не получал никаких писем с требованиями выкупа.
   Олли почесал голову, сдвинул парик набок.
   — А что, если мы ошибаемся? И Аврору похитили не с целью получения выкупа?
   — Но какой еще может быть мотив у преступников? — удивленно спросил Уэсли.
   — Месть, например, — удивляясь недогадливости младшего Девениша, сказал Олли.
   Все помолчали, обдумывая такую возможность.
   — У тебя ведь врагов хватает, Ник, — резонно заметил Олли. — Ты крупно обыграл Портсита, лишив его практически всего наследства. Многие слышали, как Клайборн, будучи навеселе, грозился тебя убить. А может, и мистер Литтлвуд решил отомстить тебе за… твои отношения с Памелой.
   Николас засмеялся, но смех его, больше похожий на глухой лай, испугал мать.
   — Литтлвуд? Да он не отважится на такое!
   Но Олли не разделял мнения друга:
   — Ты не знаешь, на что способен мужчина, узнавший, что его столько времени водили за нос.
   Николас приказал себе не паниковать. Он отошел от стола и оглядел всех присутствующих.
   — Тогда я должен поговорить со всеми, кто имеет на меня зуб.
   Олли и Уэсли ушли. Но леди Мэри осталась в гостиной.
   — Сынок, — позвала она Николаса так, как не звала с тех времен, когда он был ребенком.
   У Николаса защипало глаза, так он был растроган. Ему пришлось приложить усилие, чтобы овладеть голосом, прежде чем откликнуться:
   — Да, мама?
   — Ты должен посмотреть правде в глаза, Ник, — сказала леди Мэри, глядя на него печальными серыми глазами. — Аврора, может быть, уже мертва.
   Николас отошел от матери. Она сказала то, в чем он боялся себе признаться.
   — Не может быть!
   — Если бы ее украли, чтобы получить с тебя деньги, у похитителей был бы резон держать ее живой. Но если ее похитили, чтобы отомстить тебе…
   Умом Николас понимал, что мать права, но сердцем… Сердце отказывалось признать очевидное.
   — Я никогда не поверю в то, что она умерла. Возможно, мне придется потратить всю жизнь, разыскивая ее. Так и будет, мама. Я никогда не сдамся. Никогда! Даже если нужно будет пожертвовать всем своим состоянием.
   — Когда-то я то же чувство испытывала к твоему отцу, — задумчиво сказала леди Мэри. — Я любила его больше жизни. И когда он умер, что-то во мне тоже умерло. Семь лет я скрывалась от мира, отказываясь принять его смерть. Но затем благодаря Авроре я поняла, как эгоистично веду себя. Я хотела остановить жизнь, но она продолжалась без меня, как это всегда бывает. Аврора не захотела бы для тебя таких страданий, сынок. Она бы захотела, чтобы ты смирился с неизбежным и продолжал жить, радуясь и страдая вместе со всеми…
   — Перестань говорить о ней так, будто она уже на том свете!
   Леди Мэри вздрогнула. Столько боли и гнева было в этом крике. Тогда она поняла, что ничего не сможет для него сделать. Не говоря ни слова, она повернулась и ушла, оставив сына наедине с его скорбью.
   Оставшись один, Николас упал в кресло и обхватил голову руками. Он устал так, что мог бы неделю спать не просыпаясь. Но он должен был заставить себя действовать. Ради Авроры.
   Застонав, он откинулся на спинку кресла. Никогда не думал Николас, что ему придется испытывать такие душевные муки. Что такое физическая боль, он знал и раньше. Но та боль была ничто в сравнении с терзаниями, которые выпали на его долю сейчас.