- Кто же? - спрашивает Зин-Пална.
- Я, - ответил я, и опять все захохотали.
- И тут смеяться нечего, - сказал я и обозлился. - Дальтон висит на мне постоянно, как мешок с хлебом. За что бы я ни взялся - все вспоминаешь, что такие-то и такие-то зачеты не сданы. То математика, то естественный, то диаграммы не начерчены. Заниматься негде, да и некогда. Ни тебе ни почитать, ни на коньках побегать...
- А я вас как раз видела, Рябцев, во время перерыва вы очень часто на коньках бегали, - ввертывает тут эта ехида Елникитка.
- Что же, значит, по-вашему, я так и должен сидеть в четырех стенах?
Тут инструктор говорит:
- А почему вы, Рябцев, своевременно не сдаете зачетов?
- Не успеваю, к тому же учкомом был.
Тогда инструктор спрашивает:
- Зинаида Павловна, а другие тоже отстают?
- Нет, большинство школы идет нормально.
Так я и сел в калошу и ботиком прикрылся. Дальтон-план остался. Дальтон все равно остался, если бы большинство и отставало. Наша школа все еще в таком положении, когда все решается шкрабами, а ученики вроде как крепостные крестьяне, про которых нам Никпетож рассказывал: свободны только тогда, когда отбудут барщину. А инструктор и всякое другое начальство - всегда за шкрабов. В других школах, по-моему, не так. Что всего обидней, это - то, что нас, вторую ступень, продолжают рассматривать, как маленьких.
На прощанье Зин-Пална сказала:
- Теперь школа окончательно вошла в берега. Будем учиться, учиться и учиться! Вы помните, кто это сказал?
Все закричали:
- Ленин! Ленин!
На том и кончилось.
18 января.
Было распределение ролей, и Гамлета досталось играть Сережке Блинову. Я бы ничуть не хуже его сыграл. А теперь придется играть Лаерта. Там хоть и с фехтованием, а все-таки уже не то. Черт с ними, сыграю и Лаерта! Все лучше, чем ничего. Я сегодня уже пробовал фехтовать и умирать. Ничего выходит. В особенности это место:
...Что это?! Я ранен!
Моей рапирой бился Гамлет - я погиб...
И еще:
Тебя и королеву погубил
Король... Король...
Последнее: "король" - нужно произносить шепотом, как будто кому-нибудь подсказываешь на уроке.
С девчатами вышло хуже. По-настоящему, за исключением всяких там прислужниц, в пьесе только две женские роли: королева и Офелия. И, конечно, все девчата хотели играть Офелию. Их пришло тридцать две штуки, из разных групп. Ну, Никпетож одну за другой пробовал и на чтение, и как ходят, и разные там жесты. Долго он не знал, на ком из девчат остановиться, да так и отложил до завтра. Как только он ушел из аудитории, так и пошла потеха. Все девчата как заорут. Одна кричит: "У тебя ничего не выходит, у тебя даже голос неподходящий". А другая: "А у тебя рост мал". А третья: "Если мне не дадут роли, я совсем не буду участвовать..." И все орут сразу - ничего не разберешь... Я предложил им разыграть на узелки, а они все на меня, насилу я из аудитории убежал... Лины опять не было, да ее и в школе не было, а Черная Зоя и не пробовалась, а держалась в сторонке. Она вообще теперь редко выступает после того случая, когда она с Линой хотели самоубиваться а испугались. А Сильва не пришла на распределение, она считает, что у ней нет драматического таланта. Я ее всячески убеждал, но она - ни в какую... Я, говорит, пробовала, и ничего не вышло.
19 января.
Венька Палкин, хотя и сухаревский (у него отец - палаточный торговец), а учится в четвертой группе лучше всех. Шкрабы говорят, что у него способности очень большие. И правда: как я ни обращался к нему с задачками или растолковать историю, он мне всегда очень хорошо помогал. Мне кажется, у него фантазия очень богатая: в прошлом году он начал мне расписывать про Америку и вдруг говорит, что он сам там был, это в Америке-то. Я тогда сразу же не поверил, потому что для этого нужно ведь знать по-американски, а Венька сам говорит, что не знает. Но я сделал вид, что поверил, и тогда Венька мне под страшным секретом сообщил, что опять собирается в Америку и, может быть, возьмет и меня. Я тогда понял, что это буза, но виду опять не показал. А вот насчет капустников - не соврал... Только мне все продолжает казаться, что капустники не соответствуют идеологии.
Сегодня была репетиция "Гамлета", и уже к вечеру в стенной "Катушке" появилась карикатура, на которой нарисован Сережка Блинов, потрясающий кулаками, отовсюду бегут ребята, и подпись:
" - Что случилось, граждане? Зарезали кого-нибудь?
- Почему такой крик?
- А это репетируют "Гамлета".
Действительно, крику было много. У Сережки - хриплый бас, и он разоряется вовсю. В Офелии пробовалась Черная Зоя - и Никпетож сказал, что ничего. У нее, правда, ничего выходит, только мне кажется, можно бы лучше... Я уже натренировался владеть рапирой (то есть палкой), и очень мне хотелось, чтобы показать всем, но до этого дело не дошло: не успели прорепетировать последнего действия.
22 января.
Мне кажется: все на свете кончилось, и на землю опустился черный мрак. Сейчас уже три часа ночи, а я сижу у стола и ничего не могу обмыслить и сообразить. Я сначала думал, что напускаю на себя, но нет, вправду. Все наши школьные дела кажутся очень маленькими и противными, словно мы все козявки какие-то, которых можно разглядеть только в микроскоп...
На окнах - завитушки от сильного мороза, и мне кажется, что они похожи на украшения, которые бывают у гроба. В ушах все еще звучит печальная музыка, а в глазах - траурные ленты.
В голове все растекается, и я ничего сообразить не могу.
Д а л ь ш е в д н е в н и к е т р и с т р а н и ц ы с п л о ш ь з а м а з а н ы ч е р н и л а м и.
30 января.
Это я хотел написать стихи и описать все, что я видел. Но у меня выходило все как-то не так. Для этого нужны какие-то другие слова, чем у меня. Я вот знаю, что постаршел за эти дни лет на десять и тех слов, какие, может, мальчиком и выдумал бы, теперь у меня нет.
31 января.
До сих пор школа не пришла в настоящий порядок.
Смерть В. И. Ленина всех так поразила и так разбила обыкновенную, нормальную жизнь, что ни занятия, ни развлечения не могут наладиться.
О зачетах шкрабы и не разговаривают. Всем понятно, что хоть учиться и нужно, но сразу ученье пойти не может. Никпетож нам последние дни много читает вслух. Девчата часто ревут по углам.
Офелию будет играть Черная Зоя, теперь это окончательно выяснилось, Сегодня была репетиция, но она тоже не шла. Все читали как-то вяло, не было настроения.
Зинаида Павловна говорит, что учиться - это теперь самое важное и мы должны напрячь все усилия, чтобы преодолеть препятствия.
В этом она права.
ВТОРАЯ ТЕТРАДЬ
3 февраля.
"Катушка" устроила среди первых трех групп анкету по вопросу: "Какая цель жизни?"
Все в эти дни очень серьезно настроены, поэтому "Катушка" получила много ответов. Списываю со стены самые интересные:
ПЕРВАЯ ГРУППА А
1) Жить нужно для того, чтобы учиться и узнать, что до сих пор неизвестно. (Вот буза-то! Владлен Рябцев).
2) Мы живем для того, чтобы учиться, радоваться, страдать, помогать ближним. Да и мало ли для чего мы живем.
ПЕРВАЯ ГРУППА Б
1) Мы живем и учимся для того, чтобы создать сильную и культурную страну и помогать ближнему. Мы должны знать, что капля по капле составилось море к каждый человек есть капля, которая живет, работает и совершает разные великие, малые и средние дела. Если же эта капля ничего не делает, то она должна знать, что мешает морю. Тогда ей не место в море, и она должна уйти. Так будем стараться приобрести знания, чтобы стать на защиту Советской России против проклятой буржуазии.
2) Мы живем для того, чтобы видеть наслаждение. Мы учимся для того, чтобы были благонравные условия во время отдыха от работ. Мы чувствуем наслаждение во время чтения интересной книги и слушания интересных рассказов. Сдав зачет, мы тоже чувствуем наслаждение.
3) Живу я для того, чтобы учиться и быть в будущем образованной. Необразованной я быть не хочу, потому что все меня будут угнетать.
ВТОРАЯ ГРУППА
1) Учиться, приносить пользу государству, а также отчасти и себе. Если я себе не буду приносить пользу, то я умру не живши, значит, надо жить с пользой.
2) По-моему, надо жить для того, чтобы жить.
3) Человек бедный живет, трудится, теряет все свое время для того, чтобы прожить, человек-буржуа тоже живет для того, чтобы получше прожить (конечно, несознательный). Человек, который несет какой-нибудь общественный труд, делает это опять-таки для того, чтобы лучше была жизнь; хотя сам он часто гибнет, но другие живут лучше. Итак, по-моему: живут для того, чтобы на себе, так другим чтобы жизнь была лучше. И мы сейчас учимся тоже, чтобы жить лучше самим или улучшить жизнь другим. В этом нам пример недавно скончавшийся учитель Владимир Ильич.
4) Жить нужно для того, чтобы удовлетворять свои потребности. (Интересно знать, кто это написал. Но редакторы "Катушки" нипочем не хотят сказать. А ведь такой ответ доказывает полную несознательность и даже не человека, а скота. Владлен Рябцев.)
5) Цель жизни заключается в созидании прочного будущего для последующих поколений.
6) Жить для того, чтобы с оружием в руках отстаивать завоевания пролетариата.
7) Говорят обыкновенно, что цель жизни - это создание новой культуры для подрастающего поколения. Но это меня нисколько не удовлетворяет. По-моему, цель жизни - это прожить ее безмятежно и спокойно, только с маленькими волнениями. (Откуда у нас в школе столько буржуев? Владлен Рябцев.)
ТРЕТЬЯ ГРУППА (НАША)
1) Конечно, не хлопать глазами на то, как другие борются и завоевывают победы, а бороться и побеждать самому.
2) Не давать никому ни в чем отчета, до всего доходить самому. (О-го-го! Владлен Рябцев.)
3) Задавший этот вопрос редактор "Катушки", очевидно, решил пуститься в дебри философии, или же его просто обуял великий страх и трепет перед ничтожеством человеческой жизни. В первом случае хорошо, во втором плохо. И вот почему: "Жить для того, чтобы жить" - это единственный ответ на заданный вопрос, как ни странен и ни односторонен этот ответ. Вся цель и сущность жизни для человека заключается лишь в самой жизни, в ее процессе. Для того чтобы постичь цель и сущность жизни, необходимо прежде всего любить жизнь, всецело войти, что называется, в круговорот жизни; и лишь тогда почувствуется смысл жизни, станет понятно, для чего жить. Жизнь - это такая штуковина, что не нуждается в теории, и в противовес всему, созданному человеком, - когда постигнешь практику жизни, будет ясна ее теория.
Это особенно может чувствоваться при настоящей кипучей жизни, когда легко принять участие в общественности и политике, можно выбрать себе по душе какой-либо из предметов, и идти, идти дальше, радуясь тому, что нас застала живая, обновленная теория.
Прежде, когда ученики при сухом, неинтересном преподавании и скучной жизни от нечего делать глядели на луну и слушали соловьев и думали о бесцельности человеческой жизни и додумывались до того, что теряли не только вкус, но и аппетит к жизни, - они кончали самоубийством, оставляя записки, что "не стоит жить на свете". Это мы можем проследить в дореволюционной литературе. Прочтите - Чехова "Скучную историю", Л. Андреева "Жизнь человека", и вы благодушно посмеетесь и спросите: неужели в действительности существовали такие типы и авторы, столь далекие от жизни и не понимавшие ее? Да, были такие люди, они не жили, а думали. Они хотели найти жизнь в теории и не находили ее. И эти люди впоследствии понесли жестокий провал, они принадлежали к нашей бедной погибшей интеллигенции... И потому, если этот вопрос - в чем цель жизни пессимистического характера, то он совершенно неуместен в настоящей деятельной жизни, он весь в прошлом. Но как здравый, естественный вопрос он не отрицается. Я не указываю, как на пример, на рассуждения Л. Толстого, который утверждал, что не следует думать о смысле человеческой жизни, потому что человек подобен лошади, управляемой хозяином, никогда не узнает, почему ее гонит хозяин. Наоборот, следует верить в безграничность человеческого ума. Но и опять-таки, рассуждая даже, если хотите, теоретично, мы придем к необходимости обратиться к действительной жизни: для достижения умственного прогресса следует приложить свои силы в разные отрасли науки, следовательно, войти в жизнь. Кто не соглашается с этим, кто ищет жизнь у себя в душе и верит только в ее глубину, презирая деятельную жизнь, или просто хандрит в сознании собственного ничтожества, - тот не нужен жизни, и душа такого человека мелеет, потому что быть глубокой она может, лишь гармонируя с жизнью, такой человек может для своего облегчения, как выразился один тип у Достоевского: "покорнейше возвратить богу билет на право входа в жизнь". (По-моему, это писал кто-нибудь из шкрабов. В. Рябцев.)
5 февраля.
Вчера был капустник. Несмотря ни на что, мне было невесело. Я все думал о цели жизни. Видел там Лину, спросил ее, почему она не ходит в школу, она ответила: "Не твое дело". Я обозвал ее дурехой.
6 февраля.
Сегодня была репетиция "Гамлета". Прошла она очень здорово, так, что до сих пор у меня сердце радостно бьется. Сережка Блинов рычал, ревел быком и мотался по сцене как угорелый: настоящий сумасшедший. Потом он выдумал вот что: когда разговаривает с могильщиком, он не бросает череп в могилу, а запускает черепом в могильщика, чтобы и ему доказать, что он, Гамлет, сумасшедший. Это очень хлестко выходит. А когда мы фехтовали с ним, то я у него выбил рапиру, а не он у меня. И так продолжалось до тех пор, пока Никпетож сказал мне, что это ведь сцена и надо так, как у Шекспира сказано. А зачем Сережка не научится фехтовать по-настоящему?
Черная Зоя, совершенно неизвестно когда, успевала переодеваться к каждому действию по-новому и говорит, что так и на спектакле будет и теперь переодевается для того, чтобы привыкнуть. Когда она уже сходит с ума и приходит с пением безумных песен, то Зоя вся убралась бумажными цветами, спутала и распушила волосы, закатила глаза и тихо-тихо пела, так что на меня прямо жуткое впечатление произвела. А потом, она мне показалась гораздо красивей, чем всегда: вот что значит платье-то меняла.
У королевы - десять прислужниц, а сцена у нас, по необходимости, очень тесная, а прислужницы почти все время толкутся на сцене, так что повернуться негде. Все время дрались и ругались, так что из-за этого даже репетиция несколько раз прерывалась.
8 февраля.
Еще с неделю назад я выпросил у Никпетожа книжку "Гимназисты", из которой он нам вычитывал про Карташова и Корневу. И в этой книжке меня поразило одно место, где рассказывает, как Тема Карташов, возвращаясь домой, увидел у горничной Тани белую ногу выше колена и... Я теперь почти не сплю, мне все представляется эта Таня и, конечно, фим-фом пик-пак. Это очень мучительно, голова у меня тяжелая, и почти не могу заниматься.
10 февраля.
Вышел "Икс" и звонит насчет "Катушки" и ее анкеты о цели жизни. Там такая статья:
О ЦЕЛИ ЖИЗНИ В НАШЕЙ ШКОЛЕ
Недавно "Катушка" занялась глубокой философией и поставила проблему: выяснение цели жизни вообще. А "Икс", как уже неоднократно писалось, старается утилизировать все для нашей школы и потому пользуется случаем поговорить о цели жизни в нашей школе. Для этого мы будем пользоваться методом индукции, то есть от частного к общему. Для краткости возьмем квинтэссенцию всех течений, существующих на этот счет в школе, а именно лозунги их:
1) Узнавай, что до сих пор не известно. Пример: открывай перпетуум мобиле.
2) Ученье - свет, неученье - тьма!!!
3) Да здравствуют танцы!
4) Да здравствует спокойная жизнь с маленькими волнениями!
5) Удовлетворяй свои потребности! В частности, не забывай сморкаться и ходить в...
6) В наш юношеский возраст вредно много учиться. Да здравствует свобода времени!!!
И, переходя от частного к общему, восклицаем:
- Бей его, я его знаю, он на нашей улице живет!!!
По-моему, это очень глупо и даже вовсе не смешно. Цель жизни - очень серьезная вещь. Зная цель жизни, знаешь и как поступать. И очень, очень трудное положение, когда не знаешь, как поступать.
11 февраля.
Вчера я виделся с дорогим моим товарищем Ванькой Петуховым. Он теперь на фабрике, хорошо зарабатывает и содержит всю семью. Звал и меня на фабрику, но я ответил, что раньше надо доучиться. Разговаривали с ним насчет цели жизни. Он ответил мне просто и ясно:
- Живем для того, чтобы наместо прогнившего старого строя построить новый, светлый и радостный: коммунизм.
Я и сам раньше так думал, да анкета "Катушки" меня смутила.
Потом мы с ним рассуждали о половом вопросе. Он говорит:
- Да у нас на фабрике и вопроса-то никакого нет. Просто, если кому нравится девчина, подходит и говорит: "Ты мне нравишься, Манька или Ленка. Хочешь гулять со мной?" Если не хочет - повернет спину. А если хочет гуляет.
- То есть как: по-настоящему? - спросил я.
- Ну да, по-настоящему. Как муж с женой. Ведь это такое же необходимое, как еда. Без еды не можешь жить, и без этого не проживешь.
- Ну а если ребенок?
- Да кто ж о ребенке думает, когда гуляет, чудак ты эдакий?!
- И ты так же, Ванька?
- А то как же.
Мне кажется, он бузит, про себя, по крайней мере.
12 февраля.
Репетиции идут полным ходом. Сережка Блинов сорвался с голоса, но так у него выходит еще страшней. Потом он все выдумывает новые и новые выходки. Вот сегодня, например, когда королю нужно уходить со спектакля, то Гамлет кричит:
- Оленя ранили стрелой!!
Сережка прокричал да как бросился за королем. Схватил его за горло и давай душить. Я подумал, что он и вправду с ума сошел. А Никпетож бросился на сцену, схватил Сережку за плечи и спрашивает:
- Что с вами?
- Да ведь я же должен доказать королю, что я сумасшедший!
- Но ведь этого у Шекспира нету!
- Так что ж из того, что нету? Это режиссерская выдумка.
- Прежде всего режиссер я, а не вы, - говорит Никпетож, - и кто-нибудь один должен распоряжаться. А потом, если идти по вашему пути, то Гамлет должен лезть на стену и поджигать дом.
- Режиссер должен давать свободу артистам, - отвечает Сережка, иначе мы будем не артисты, а марионетки, мертвые куклы.
- Я вам даю свободу, только, пожалуйста, без душения.
- И тут шкрабы угнетают, - проворчал Сережка.
По-моему, конечно, режиссер должен давать ход артистам. Вот, например, я играю Лаерта, и Гамлет вышибает у меня рапиру. А я бы сделал так: сначала я бы вышиб рапиру у Гамлета, потом из великодушия дал бы ему поднять, а потом он бы у меня вышиб.
Сегодня я прихожу из школы, а папанька меня встречает с растерянным лицом. Я спрашиваю, что такое, а он вместо ответа сует мне какую-то бумагу. И руки у него дрожат. Я стал читать:
"Обратите внимание на поведение сына вашего Константина. За последнее время он сильно изменился к худшему. Костя бывает в обществе, где пьет вино до полного опьянения; кроме того, Костя выучился курить крепкие папиросы. Но все свои похождения Костя от вас тщательно скрывает. Костя, внеся два миллиарда, вступил с несколькими девочками и мальчиками в компанию, не совсем для него подходящую и очень развратную. В субботу все члены этой компании собираются где-то в Ивановском парке провести ночь в буйном кутеже, с большим количеством вина. Поэтому, вероятно, под более благовидным предлогом Костя в субботу ночевать дома не будет. Все это письмо вам покажется глупой, невероятной выдумкой, но вы можете найти способ проверить его содержание. Костя давно научился вас ловко обманывать, и только вы можете на него повлиять".
Я так и сел. Папанька спрашивает:
- Костя... скажи старику... правда все это?
- Нет, папанька, неправда, - отвечаю я, а у самого круги в глазах. А если бы и была правда, ты бы уже давно это заметил. Что, я возвращался когда-нибудь домой, чтобы от меня вином пахло? Скажи-ка по совести? Ну-ка?
- Нет, как будто не было этого. Да ведь я не нюхал.
- Да глаза-то, папанька, у тебя есть или нет? По виду разве заметить не мог? Ведь я каждый день у тебя при глазах.
- Так-то так, а все же...
Не верит старик. Чем его убедить?
- Ну, где мне время вино пить? Сам знаешь, почти каждый день у нас собрания всякие, домой придешь как собака усталый и сейчас же за книжки минутки свободной нету... Что я курю, это верно, только тебе не хотел показывать, чтобы не огорчать. А насчет вина - буза.
А у самого в голове:
"Какая сволочь это написала? Написано печатными буквами и без подписи, чтобы не узнали почерк. Неужели... неужели..."
Ничего понять не могу. А папанька ходит по комнате, руки у него трясутся, и мне стало его так жалко, так жалко, что и выразить не могу. Подошел я, обнял его.
- Папанька, - говорю, - верь моему слову, что все это буза. Ведь я тебе никогда не врал, - зачем же сейчас-то врать буду? И ты успокойся, пошамай и ложись спать. А завтра, коли хочешь, иди в школу и спроси у нашей заведующей, похоже это на меня или нет. Согласен?
Тут он посмотрел мне в глаза и говорит, что никуда не пойдет, и так верит. А я вот - не успокоился. Жив не буду, а расследую это дело. Кто это писал?
До сих пор заснуть не могу. В первый раз в жизни убедился, как тяжело врать такому старику, как мой.
13 февраля.
Ну и дела! Оказывается, такое письмо не только моему папаньке прислали, а еще и другим отцам и матерям. Сегодня пришло их в школу человек шесть - и все на Зин-Палну. Зин-Пална сейчас же собрала всех ихних ребят и долго что-то с ними выясняла. Все ребята вышли от нее распаренные, как после бани. Я сейчас же их расспрашивать - никто ничего не сказал. Венька Палкин ходит весь бледный и ни с кем не разговаривает: думает, что кто-нибудь дознался про капустники, и очень боится, как бы его не припаяли за это дело. А по-моему, теперь уж бояться нечего. Если раскроют, нужно просто сказать: да, мол, так и так. А все-таки стараться, чтобы не раскрывали.
16 февраля.
В школе появилась Лина. Отсутствовала она будто бы по болезни. Пришла она с заплаканными глазами: оказывается, ее отцу тоже прислали такое письмо. Ходила и целый день плакала. Наконец я не выдержал, подошел к ней и говорю:
- Будешь реветь, нас всех засыплешь! Ведь никто ничего толком не знает, и все будет шито-крыто.
А она еще пуще разревелась и - сквозь слезы - на меня:
- Это все из-за тебя! Ты, ты, ты во всем виноват! Один ты. Если бы не ты, я бы...
И в окончательный рев. А при чем тут я - не понимаю. В чем я могу быть виноват? Говорили, что она и самоубивалась из-за меня, но это буза. И даже если так, то я-то чем виноват, что она в меня втюрилась? А в капустниках я столько же виноват, сколько она: ходил, и больше ничего.
17 февраля.
Сегодня Зинаида Павловна просила учком созвать общее собрание. Вопрос она поставила об анонимных письмах.
- Прошу, - говорит, - тех, кто хоть что-нибудь знает о происхождении этих писем и есть ли в них хоть капелька правды, сказать об этом общему собранию. Все видят, что многие из ребят подавлены и не могут как следует учиться.
В ответ все молчат. Я в это время переживал тяжелые чувства. С одной стороны, я был связан страшной клятвой, как и все остальные. А с другой стороны, мне было ясно видно, что вопрос как-нибудь надо решать.
- Ну, хорошо, - говорит Зин-Пална, - я вижу, что никто ничего не знает. В таком случае предадим это дело забвению. Я убеждена, что во всем виновата богатая фантазия автора анонимных писем. Со своей стороны я чрезвычайно была бы ему обязана, этому автору, если бы он направил свою фантазию в какую-нибудь другую сторону, а не в сторону срыва школьных занятий. Кроме того, думаю, что следует ускорить подготовку постановки "Гамлета". Следует устраивать репетиции каждый день. Спектакль может в значительной степени проветрить головы и очистить атмосферу, а то она достигла большого давления.
Большинство тут засмеялось, а мне стало еще тяжелей. Мне стало стыдно, так же как тогда, когда я врал отцу. В самом деле, Зин-Пална нам всем верит и готова когда угодно выгородить, а мы ей врем.
Постановили: устроить спектакль 20 февраля (это с согласия Никпетожа) и пригласить на спектакль ячейку той фабрики, к которой мы приписаны.
18 февраля.
Все-таки я должен найти какое-то решение половому вопросу, потому что он измучил меня вконец. Дошло до того, что сегодня на репетиции, когда девчата все были в костюмах и причесаны по-другому и было страшно тесно на сцене, я нарочно стал их затискивать в угол, не из озорства, а из-за другого. Девчата на меня все время ругались, а Никпетож пригрозил меня выставить и заменить кем-нибудь, хотя бы это было в ущерб спектаклю. Хорошо, что ни Никпетож и никто не заметил, что это было не из простого озорства. Наоборот, все кричали, что я было притих последнее время, а теперь опять распустился.
А если бы они знали?
19 февраля.
Вышло так, что я теперь не смогу больше, должно быть, разговаривать с Сильвой. Даже не знаю, как это записать. Все время мы были с Сильвой как хорошие товарищи, и теперь, по совести, я ничего другого к ней и не могу чувствовать, кроме самого товарищеского отношения, но меня словно кто-то дергал за язык, и я не удержался.
Сильва - главный член костюмерной комиссии, потому что другие костюмеры ничего не делают, а она почти одна все костюмы устроила. Поэтому Сильва бывает на всех репетициях и сегодня на генеральной была. И вот в естественной лаборатории, где устроена артистическая уборная, Сильва мне зашивала (на мне) костюм Лаерта.
И вот я ее спрашиваю:
- Сильва, а ты могла бы со мной гулять? Это я принципиально спрашиваю.
- Я, - ответил я, и опять все захохотали.
- И тут смеяться нечего, - сказал я и обозлился. - Дальтон висит на мне постоянно, как мешок с хлебом. За что бы я ни взялся - все вспоминаешь, что такие-то и такие-то зачеты не сданы. То математика, то естественный, то диаграммы не начерчены. Заниматься негде, да и некогда. Ни тебе ни почитать, ни на коньках побегать...
- А я вас как раз видела, Рябцев, во время перерыва вы очень часто на коньках бегали, - ввертывает тут эта ехида Елникитка.
- Что же, значит, по-вашему, я так и должен сидеть в четырех стенах?
Тут инструктор говорит:
- А почему вы, Рябцев, своевременно не сдаете зачетов?
- Не успеваю, к тому же учкомом был.
Тогда инструктор спрашивает:
- Зинаида Павловна, а другие тоже отстают?
- Нет, большинство школы идет нормально.
Так я и сел в калошу и ботиком прикрылся. Дальтон-план остался. Дальтон все равно остался, если бы большинство и отставало. Наша школа все еще в таком положении, когда все решается шкрабами, а ученики вроде как крепостные крестьяне, про которых нам Никпетож рассказывал: свободны только тогда, когда отбудут барщину. А инструктор и всякое другое начальство - всегда за шкрабов. В других школах, по-моему, не так. Что всего обидней, это - то, что нас, вторую ступень, продолжают рассматривать, как маленьких.
На прощанье Зин-Пална сказала:
- Теперь школа окончательно вошла в берега. Будем учиться, учиться и учиться! Вы помните, кто это сказал?
Все закричали:
- Ленин! Ленин!
На том и кончилось.
18 января.
Было распределение ролей, и Гамлета досталось играть Сережке Блинову. Я бы ничуть не хуже его сыграл. А теперь придется играть Лаерта. Там хоть и с фехтованием, а все-таки уже не то. Черт с ними, сыграю и Лаерта! Все лучше, чем ничего. Я сегодня уже пробовал фехтовать и умирать. Ничего выходит. В особенности это место:
...Что это?! Я ранен!
Моей рапирой бился Гамлет - я погиб...
И еще:
Тебя и королеву погубил
Король... Король...
Последнее: "король" - нужно произносить шепотом, как будто кому-нибудь подсказываешь на уроке.
С девчатами вышло хуже. По-настоящему, за исключением всяких там прислужниц, в пьесе только две женские роли: королева и Офелия. И, конечно, все девчата хотели играть Офелию. Их пришло тридцать две штуки, из разных групп. Ну, Никпетож одну за другой пробовал и на чтение, и как ходят, и разные там жесты. Долго он не знал, на ком из девчат остановиться, да так и отложил до завтра. Как только он ушел из аудитории, так и пошла потеха. Все девчата как заорут. Одна кричит: "У тебя ничего не выходит, у тебя даже голос неподходящий". А другая: "А у тебя рост мал". А третья: "Если мне не дадут роли, я совсем не буду участвовать..." И все орут сразу - ничего не разберешь... Я предложил им разыграть на узелки, а они все на меня, насилу я из аудитории убежал... Лины опять не было, да ее и в школе не было, а Черная Зоя и не пробовалась, а держалась в сторонке. Она вообще теперь редко выступает после того случая, когда она с Линой хотели самоубиваться а испугались. А Сильва не пришла на распределение, она считает, что у ней нет драматического таланта. Я ее всячески убеждал, но она - ни в какую... Я, говорит, пробовала, и ничего не вышло.
19 января.
Венька Палкин, хотя и сухаревский (у него отец - палаточный торговец), а учится в четвертой группе лучше всех. Шкрабы говорят, что у него способности очень большие. И правда: как я ни обращался к нему с задачками или растолковать историю, он мне всегда очень хорошо помогал. Мне кажется, у него фантазия очень богатая: в прошлом году он начал мне расписывать про Америку и вдруг говорит, что он сам там был, это в Америке-то. Я тогда сразу же не поверил, потому что для этого нужно ведь знать по-американски, а Венька сам говорит, что не знает. Но я сделал вид, что поверил, и тогда Венька мне под страшным секретом сообщил, что опять собирается в Америку и, может быть, возьмет и меня. Я тогда понял, что это буза, но виду опять не показал. А вот насчет капустников - не соврал... Только мне все продолжает казаться, что капустники не соответствуют идеологии.
Сегодня была репетиция "Гамлета", и уже к вечеру в стенной "Катушке" появилась карикатура, на которой нарисован Сережка Блинов, потрясающий кулаками, отовсюду бегут ребята, и подпись:
" - Что случилось, граждане? Зарезали кого-нибудь?
- Почему такой крик?
- А это репетируют "Гамлета".
Действительно, крику было много. У Сережки - хриплый бас, и он разоряется вовсю. В Офелии пробовалась Черная Зоя - и Никпетож сказал, что ничего. У нее, правда, ничего выходит, только мне кажется, можно бы лучше... Я уже натренировался владеть рапирой (то есть палкой), и очень мне хотелось, чтобы показать всем, но до этого дело не дошло: не успели прорепетировать последнего действия.
22 января.
Мне кажется: все на свете кончилось, и на землю опустился черный мрак. Сейчас уже три часа ночи, а я сижу у стола и ничего не могу обмыслить и сообразить. Я сначала думал, что напускаю на себя, но нет, вправду. Все наши школьные дела кажутся очень маленькими и противными, словно мы все козявки какие-то, которых можно разглядеть только в микроскоп...
На окнах - завитушки от сильного мороза, и мне кажется, что они похожи на украшения, которые бывают у гроба. В ушах все еще звучит печальная музыка, а в глазах - траурные ленты.
В голове все растекается, и я ничего сообразить не могу.
Д а л ь ш е в д н е в н и к е т р и с т р а н и ц ы с п л о ш ь з а м а з а н ы ч е р н и л а м и.
30 января.
Это я хотел написать стихи и описать все, что я видел. Но у меня выходило все как-то не так. Для этого нужны какие-то другие слова, чем у меня. Я вот знаю, что постаршел за эти дни лет на десять и тех слов, какие, может, мальчиком и выдумал бы, теперь у меня нет.
31 января.
До сих пор школа не пришла в настоящий порядок.
Смерть В. И. Ленина всех так поразила и так разбила обыкновенную, нормальную жизнь, что ни занятия, ни развлечения не могут наладиться.
О зачетах шкрабы и не разговаривают. Всем понятно, что хоть учиться и нужно, но сразу ученье пойти не может. Никпетож нам последние дни много читает вслух. Девчата часто ревут по углам.
Офелию будет играть Черная Зоя, теперь это окончательно выяснилось, Сегодня была репетиция, но она тоже не шла. Все читали как-то вяло, не было настроения.
Зинаида Павловна говорит, что учиться - это теперь самое важное и мы должны напрячь все усилия, чтобы преодолеть препятствия.
В этом она права.
ВТОРАЯ ТЕТРАДЬ
3 февраля.
"Катушка" устроила среди первых трех групп анкету по вопросу: "Какая цель жизни?"
Все в эти дни очень серьезно настроены, поэтому "Катушка" получила много ответов. Списываю со стены самые интересные:
ПЕРВАЯ ГРУППА А
1) Жить нужно для того, чтобы учиться и узнать, что до сих пор неизвестно. (Вот буза-то! Владлен Рябцев).
2) Мы живем для того, чтобы учиться, радоваться, страдать, помогать ближним. Да и мало ли для чего мы живем.
ПЕРВАЯ ГРУППА Б
1) Мы живем и учимся для того, чтобы создать сильную и культурную страну и помогать ближнему. Мы должны знать, что капля по капле составилось море к каждый человек есть капля, которая живет, работает и совершает разные великие, малые и средние дела. Если же эта капля ничего не делает, то она должна знать, что мешает морю. Тогда ей не место в море, и она должна уйти. Так будем стараться приобрести знания, чтобы стать на защиту Советской России против проклятой буржуазии.
2) Мы живем для того, чтобы видеть наслаждение. Мы учимся для того, чтобы были благонравные условия во время отдыха от работ. Мы чувствуем наслаждение во время чтения интересной книги и слушания интересных рассказов. Сдав зачет, мы тоже чувствуем наслаждение.
3) Живу я для того, чтобы учиться и быть в будущем образованной. Необразованной я быть не хочу, потому что все меня будут угнетать.
ВТОРАЯ ГРУППА
1) Учиться, приносить пользу государству, а также отчасти и себе. Если я себе не буду приносить пользу, то я умру не живши, значит, надо жить с пользой.
2) По-моему, надо жить для того, чтобы жить.
3) Человек бедный живет, трудится, теряет все свое время для того, чтобы прожить, человек-буржуа тоже живет для того, чтобы получше прожить (конечно, несознательный). Человек, который несет какой-нибудь общественный труд, делает это опять-таки для того, чтобы лучше была жизнь; хотя сам он часто гибнет, но другие живут лучше. Итак, по-моему: живут для того, чтобы на себе, так другим чтобы жизнь была лучше. И мы сейчас учимся тоже, чтобы жить лучше самим или улучшить жизнь другим. В этом нам пример недавно скончавшийся учитель Владимир Ильич.
4) Жить нужно для того, чтобы удовлетворять свои потребности. (Интересно знать, кто это написал. Но редакторы "Катушки" нипочем не хотят сказать. А ведь такой ответ доказывает полную несознательность и даже не человека, а скота. Владлен Рябцев.)
5) Цель жизни заключается в созидании прочного будущего для последующих поколений.
6) Жить для того, чтобы с оружием в руках отстаивать завоевания пролетариата.
7) Говорят обыкновенно, что цель жизни - это создание новой культуры для подрастающего поколения. Но это меня нисколько не удовлетворяет. По-моему, цель жизни - это прожить ее безмятежно и спокойно, только с маленькими волнениями. (Откуда у нас в школе столько буржуев? Владлен Рябцев.)
ТРЕТЬЯ ГРУППА (НАША)
1) Конечно, не хлопать глазами на то, как другие борются и завоевывают победы, а бороться и побеждать самому.
2) Не давать никому ни в чем отчета, до всего доходить самому. (О-го-го! Владлен Рябцев.)
3) Задавший этот вопрос редактор "Катушки", очевидно, решил пуститься в дебри философии, или же его просто обуял великий страх и трепет перед ничтожеством человеческой жизни. В первом случае хорошо, во втором плохо. И вот почему: "Жить для того, чтобы жить" - это единственный ответ на заданный вопрос, как ни странен и ни односторонен этот ответ. Вся цель и сущность жизни для человека заключается лишь в самой жизни, в ее процессе. Для того чтобы постичь цель и сущность жизни, необходимо прежде всего любить жизнь, всецело войти, что называется, в круговорот жизни; и лишь тогда почувствуется смысл жизни, станет понятно, для чего жить. Жизнь - это такая штуковина, что не нуждается в теории, и в противовес всему, созданному человеком, - когда постигнешь практику жизни, будет ясна ее теория.
Это особенно может чувствоваться при настоящей кипучей жизни, когда легко принять участие в общественности и политике, можно выбрать себе по душе какой-либо из предметов, и идти, идти дальше, радуясь тому, что нас застала живая, обновленная теория.
Прежде, когда ученики при сухом, неинтересном преподавании и скучной жизни от нечего делать глядели на луну и слушали соловьев и думали о бесцельности человеческой жизни и додумывались до того, что теряли не только вкус, но и аппетит к жизни, - они кончали самоубийством, оставляя записки, что "не стоит жить на свете". Это мы можем проследить в дореволюционной литературе. Прочтите - Чехова "Скучную историю", Л. Андреева "Жизнь человека", и вы благодушно посмеетесь и спросите: неужели в действительности существовали такие типы и авторы, столь далекие от жизни и не понимавшие ее? Да, были такие люди, они не жили, а думали. Они хотели найти жизнь в теории и не находили ее. И эти люди впоследствии понесли жестокий провал, они принадлежали к нашей бедной погибшей интеллигенции... И потому, если этот вопрос - в чем цель жизни пессимистического характера, то он совершенно неуместен в настоящей деятельной жизни, он весь в прошлом. Но как здравый, естественный вопрос он не отрицается. Я не указываю, как на пример, на рассуждения Л. Толстого, который утверждал, что не следует думать о смысле человеческой жизни, потому что человек подобен лошади, управляемой хозяином, никогда не узнает, почему ее гонит хозяин. Наоборот, следует верить в безграничность человеческого ума. Но и опять-таки, рассуждая даже, если хотите, теоретично, мы придем к необходимости обратиться к действительной жизни: для достижения умственного прогресса следует приложить свои силы в разные отрасли науки, следовательно, войти в жизнь. Кто не соглашается с этим, кто ищет жизнь у себя в душе и верит только в ее глубину, презирая деятельную жизнь, или просто хандрит в сознании собственного ничтожества, - тот не нужен жизни, и душа такого человека мелеет, потому что быть глубокой она может, лишь гармонируя с жизнью, такой человек может для своего облегчения, как выразился один тип у Достоевского: "покорнейше возвратить богу билет на право входа в жизнь". (По-моему, это писал кто-нибудь из шкрабов. В. Рябцев.)
5 февраля.
Вчера был капустник. Несмотря ни на что, мне было невесело. Я все думал о цели жизни. Видел там Лину, спросил ее, почему она не ходит в школу, она ответила: "Не твое дело". Я обозвал ее дурехой.
6 февраля.
Сегодня была репетиция "Гамлета". Прошла она очень здорово, так, что до сих пор у меня сердце радостно бьется. Сережка Блинов рычал, ревел быком и мотался по сцене как угорелый: настоящий сумасшедший. Потом он выдумал вот что: когда разговаривает с могильщиком, он не бросает череп в могилу, а запускает черепом в могильщика, чтобы и ему доказать, что он, Гамлет, сумасшедший. Это очень хлестко выходит. А когда мы фехтовали с ним, то я у него выбил рапиру, а не он у меня. И так продолжалось до тех пор, пока Никпетож сказал мне, что это ведь сцена и надо так, как у Шекспира сказано. А зачем Сережка не научится фехтовать по-настоящему?
Черная Зоя, совершенно неизвестно когда, успевала переодеваться к каждому действию по-новому и говорит, что так и на спектакле будет и теперь переодевается для того, чтобы привыкнуть. Когда она уже сходит с ума и приходит с пением безумных песен, то Зоя вся убралась бумажными цветами, спутала и распушила волосы, закатила глаза и тихо-тихо пела, так что на меня прямо жуткое впечатление произвела. А потом, она мне показалась гораздо красивей, чем всегда: вот что значит платье-то меняла.
У королевы - десять прислужниц, а сцена у нас, по необходимости, очень тесная, а прислужницы почти все время толкутся на сцене, так что повернуться негде. Все время дрались и ругались, так что из-за этого даже репетиция несколько раз прерывалась.
8 февраля.
Еще с неделю назад я выпросил у Никпетожа книжку "Гимназисты", из которой он нам вычитывал про Карташова и Корневу. И в этой книжке меня поразило одно место, где рассказывает, как Тема Карташов, возвращаясь домой, увидел у горничной Тани белую ногу выше колена и... Я теперь почти не сплю, мне все представляется эта Таня и, конечно, фим-фом пик-пак. Это очень мучительно, голова у меня тяжелая, и почти не могу заниматься.
10 февраля.
Вышел "Икс" и звонит насчет "Катушки" и ее анкеты о цели жизни. Там такая статья:
О ЦЕЛИ ЖИЗНИ В НАШЕЙ ШКОЛЕ
Недавно "Катушка" занялась глубокой философией и поставила проблему: выяснение цели жизни вообще. А "Икс", как уже неоднократно писалось, старается утилизировать все для нашей школы и потому пользуется случаем поговорить о цели жизни в нашей школе. Для этого мы будем пользоваться методом индукции, то есть от частного к общему. Для краткости возьмем квинтэссенцию всех течений, существующих на этот счет в школе, а именно лозунги их:
1) Узнавай, что до сих пор не известно. Пример: открывай перпетуум мобиле.
2) Ученье - свет, неученье - тьма!!!
3) Да здравствуют танцы!
4) Да здравствует спокойная жизнь с маленькими волнениями!
5) Удовлетворяй свои потребности! В частности, не забывай сморкаться и ходить в...
6) В наш юношеский возраст вредно много учиться. Да здравствует свобода времени!!!
И, переходя от частного к общему, восклицаем:
- Бей его, я его знаю, он на нашей улице живет!!!
По-моему, это очень глупо и даже вовсе не смешно. Цель жизни - очень серьезная вещь. Зная цель жизни, знаешь и как поступать. И очень, очень трудное положение, когда не знаешь, как поступать.
11 февраля.
Вчера я виделся с дорогим моим товарищем Ванькой Петуховым. Он теперь на фабрике, хорошо зарабатывает и содержит всю семью. Звал и меня на фабрику, но я ответил, что раньше надо доучиться. Разговаривали с ним насчет цели жизни. Он ответил мне просто и ясно:
- Живем для того, чтобы наместо прогнившего старого строя построить новый, светлый и радостный: коммунизм.
Я и сам раньше так думал, да анкета "Катушки" меня смутила.
Потом мы с ним рассуждали о половом вопросе. Он говорит:
- Да у нас на фабрике и вопроса-то никакого нет. Просто, если кому нравится девчина, подходит и говорит: "Ты мне нравишься, Манька или Ленка. Хочешь гулять со мной?" Если не хочет - повернет спину. А если хочет гуляет.
- То есть как: по-настоящему? - спросил я.
- Ну да, по-настоящему. Как муж с женой. Ведь это такое же необходимое, как еда. Без еды не можешь жить, и без этого не проживешь.
- Ну а если ребенок?
- Да кто ж о ребенке думает, когда гуляет, чудак ты эдакий?!
- И ты так же, Ванька?
- А то как же.
Мне кажется, он бузит, про себя, по крайней мере.
12 февраля.
Репетиции идут полным ходом. Сережка Блинов сорвался с голоса, но так у него выходит еще страшней. Потом он все выдумывает новые и новые выходки. Вот сегодня, например, когда королю нужно уходить со спектакля, то Гамлет кричит:
- Оленя ранили стрелой!!
Сережка прокричал да как бросился за королем. Схватил его за горло и давай душить. Я подумал, что он и вправду с ума сошел. А Никпетож бросился на сцену, схватил Сережку за плечи и спрашивает:
- Что с вами?
- Да ведь я же должен доказать королю, что я сумасшедший!
- Но ведь этого у Шекспира нету!
- Так что ж из того, что нету? Это режиссерская выдумка.
- Прежде всего режиссер я, а не вы, - говорит Никпетож, - и кто-нибудь один должен распоряжаться. А потом, если идти по вашему пути, то Гамлет должен лезть на стену и поджигать дом.
- Режиссер должен давать свободу артистам, - отвечает Сережка, иначе мы будем не артисты, а марионетки, мертвые куклы.
- Я вам даю свободу, только, пожалуйста, без душения.
- И тут шкрабы угнетают, - проворчал Сережка.
По-моему, конечно, режиссер должен давать ход артистам. Вот, например, я играю Лаерта, и Гамлет вышибает у меня рапиру. А я бы сделал так: сначала я бы вышиб рапиру у Гамлета, потом из великодушия дал бы ему поднять, а потом он бы у меня вышиб.
Сегодня я прихожу из школы, а папанька меня встречает с растерянным лицом. Я спрашиваю, что такое, а он вместо ответа сует мне какую-то бумагу. И руки у него дрожат. Я стал читать:
"Обратите внимание на поведение сына вашего Константина. За последнее время он сильно изменился к худшему. Костя бывает в обществе, где пьет вино до полного опьянения; кроме того, Костя выучился курить крепкие папиросы. Но все свои похождения Костя от вас тщательно скрывает. Костя, внеся два миллиарда, вступил с несколькими девочками и мальчиками в компанию, не совсем для него подходящую и очень развратную. В субботу все члены этой компании собираются где-то в Ивановском парке провести ночь в буйном кутеже, с большим количеством вина. Поэтому, вероятно, под более благовидным предлогом Костя в субботу ночевать дома не будет. Все это письмо вам покажется глупой, невероятной выдумкой, но вы можете найти способ проверить его содержание. Костя давно научился вас ловко обманывать, и только вы можете на него повлиять".
Я так и сел. Папанька спрашивает:
- Костя... скажи старику... правда все это?
- Нет, папанька, неправда, - отвечаю я, а у самого круги в глазах. А если бы и была правда, ты бы уже давно это заметил. Что, я возвращался когда-нибудь домой, чтобы от меня вином пахло? Скажи-ка по совести? Ну-ка?
- Нет, как будто не было этого. Да ведь я не нюхал.
- Да глаза-то, папанька, у тебя есть или нет? По виду разве заметить не мог? Ведь я каждый день у тебя при глазах.
- Так-то так, а все же...
Не верит старик. Чем его убедить?
- Ну, где мне время вино пить? Сам знаешь, почти каждый день у нас собрания всякие, домой придешь как собака усталый и сейчас же за книжки минутки свободной нету... Что я курю, это верно, только тебе не хотел показывать, чтобы не огорчать. А насчет вина - буза.
А у самого в голове:
"Какая сволочь это написала? Написано печатными буквами и без подписи, чтобы не узнали почерк. Неужели... неужели..."
Ничего понять не могу. А папанька ходит по комнате, руки у него трясутся, и мне стало его так жалко, так жалко, что и выразить не могу. Подошел я, обнял его.
- Папанька, - говорю, - верь моему слову, что все это буза. Ведь я тебе никогда не врал, - зачем же сейчас-то врать буду? И ты успокойся, пошамай и ложись спать. А завтра, коли хочешь, иди в школу и спроси у нашей заведующей, похоже это на меня или нет. Согласен?
Тут он посмотрел мне в глаза и говорит, что никуда не пойдет, и так верит. А я вот - не успокоился. Жив не буду, а расследую это дело. Кто это писал?
До сих пор заснуть не могу. В первый раз в жизни убедился, как тяжело врать такому старику, как мой.
13 февраля.
Ну и дела! Оказывается, такое письмо не только моему папаньке прислали, а еще и другим отцам и матерям. Сегодня пришло их в школу человек шесть - и все на Зин-Палну. Зин-Пална сейчас же собрала всех ихних ребят и долго что-то с ними выясняла. Все ребята вышли от нее распаренные, как после бани. Я сейчас же их расспрашивать - никто ничего не сказал. Венька Палкин ходит весь бледный и ни с кем не разговаривает: думает, что кто-нибудь дознался про капустники, и очень боится, как бы его не припаяли за это дело. А по-моему, теперь уж бояться нечего. Если раскроют, нужно просто сказать: да, мол, так и так. А все-таки стараться, чтобы не раскрывали.
16 февраля.
В школе появилась Лина. Отсутствовала она будто бы по болезни. Пришла она с заплаканными глазами: оказывается, ее отцу тоже прислали такое письмо. Ходила и целый день плакала. Наконец я не выдержал, подошел к ней и говорю:
- Будешь реветь, нас всех засыплешь! Ведь никто ничего толком не знает, и все будет шито-крыто.
А она еще пуще разревелась и - сквозь слезы - на меня:
- Это все из-за тебя! Ты, ты, ты во всем виноват! Один ты. Если бы не ты, я бы...
И в окончательный рев. А при чем тут я - не понимаю. В чем я могу быть виноват? Говорили, что она и самоубивалась из-за меня, но это буза. И даже если так, то я-то чем виноват, что она в меня втюрилась? А в капустниках я столько же виноват, сколько она: ходил, и больше ничего.
17 февраля.
Сегодня Зинаида Павловна просила учком созвать общее собрание. Вопрос она поставила об анонимных письмах.
- Прошу, - говорит, - тех, кто хоть что-нибудь знает о происхождении этих писем и есть ли в них хоть капелька правды, сказать об этом общему собранию. Все видят, что многие из ребят подавлены и не могут как следует учиться.
В ответ все молчат. Я в это время переживал тяжелые чувства. С одной стороны, я был связан страшной клятвой, как и все остальные. А с другой стороны, мне было ясно видно, что вопрос как-нибудь надо решать.
- Ну, хорошо, - говорит Зин-Пална, - я вижу, что никто ничего не знает. В таком случае предадим это дело забвению. Я убеждена, что во всем виновата богатая фантазия автора анонимных писем. Со своей стороны я чрезвычайно была бы ему обязана, этому автору, если бы он направил свою фантазию в какую-нибудь другую сторону, а не в сторону срыва школьных занятий. Кроме того, думаю, что следует ускорить подготовку постановки "Гамлета". Следует устраивать репетиции каждый день. Спектакль может в значительной степени проветрить головы и очистить атмосферу, а то она достигла большого давления.
Большинство тут засмеялось, а мне стало еще тяжелей. Мне стало стыдно, так же как тогда, когда я врал отцу. В самом деле, Зин-Пална нам всем верит и готова когда угодно выгородить, а мы ей врем.
Постановили: устроить спектакль 20 февраля (это с согласия Никпетожа) и пригласить на спектакль ячейку той фабрики, к которой мы приписаны.
18 февраля.
Все-таки я должен найти какое-то решение половому вопросу, потому что он измучил меня вконец. Дошло до того, что сегодня на репетиции, когда девчата все были в костюмах и причесаны по-другому и было страшно тесно на сцене, я нарочно стал их затискивать в угол, не из озорства, а из-за другого. Девчата на меня все время ругались, а Никпетож пригрозил меня выставить и заменить кем-нибудь, хотя бы это было в ущерб спектаклю. Хорошо, что ни Никпетож и никто не заметил, что это было не из простого озорства. Наоборот, все кричали, что я было притих последнее время, а теперь опять распустился.
А если бы они знали?
19 февраля.
Вышло так, что я теперь не смогу больше, должно быть, разговаривать с Сильвой. Даже не знаю, как это записать. Все время мы были с Сильвой как хорошие товарищи, и теперь, по совести, я ничего другого к ней и не могу чувствовать, кроме самого товарищеского отношения, но меня словно кто-то дергал за язык, и я не удержался.
Сильва - главный член костюмерной комиссии, потому что другие костюмеры ничего не делают, а она почти одна все костюмы устроила. Поэтому Сильва бывает на всех репетициях и сегодня на генеральной была. И вот в естественной лаборатории, где устроена артистическая уборная, Сильва мне зашивала (на мне) костюм Лаерта.
И вот я ее спрашиваю:
- Сильва, а ты могла бы со мной гулять? Это я принципиально спрашиваю.