Олдридж Рэй. Механический Орфей

   Он вынырнул в последний момент. Необычайно свежий, сладкий воздух со свистом хлынул в легкие. Каждый глоток кислорода ощущался кубком вина на праздничном пиршестве. Бывший агент никогда раньше не задумывайся, как это здорово — дышать, просто дышать!
   На несколько мгновений он утратил интерес ко всему остальному. Но вскоре к нему вернулась способность соображать, и беглец завертелся на поверхности воды, пытаясь отыскать судно Кореаны.
   Внимание его привлекло какое-то зарево, разгоравшееся к западу от острова. Крупный родеригианский корабль преследовал знакомую подлодку. Оба судна стремительно удалялись на подводных крыльях, выбрасывая до самого неба фонтаны брызг. Время от времени сверкали залпы лазерных орудий, не причинявшие, впрочем, вреда ни одному из противников.
   Кореана добралась до подводной впадины и скрылась в волнах. Через минуту за ней последовало родеригианское судно.
   Руиз в полном одиночестве болтался в двухстах метрах от берега.
   Впрочем, в одиночестве ли? Прерывистый стон раздался за спиной, и он немедленно вспомнил о маргарах и прочих морских хищниках. Но из воды вы нырнула голова, явно принадлежавшая человеку. Руиз узнал Гундреда. Через минуту беглец подплыл к товарищу. Бывший ученый, еще на Родериго лишившийся своих золотых цепей, с легкостью держался на плаву. Но вода вокруг тела несчастного окрасилась кровью.
   — Гундред! — окликнул его беглец.
   Моряк приоткрыл почти угасшие глаза. На лице cm застыло то самое выражение спокойного смирения, с которым уходят в небытие лучшие солдаты.
   Руиз мельком подумал, сколько же раз он видел подобное выражение на лицах товарищей по оружию.
   «Слишком часто», — печально подумал он.
   Бывший агент подплыл поближе к Гундреду, не беспокоясь о том, что кровь может привлечь хищников, и приподнял его голову над водой.
   — Руиз, — еле слышно произнес моряк, — Я рад, что тебе удалось выжить.
   — Мы оба живы, — напомнил ему беглец и поплыл к берегу.
   Гундред попытался сопротивляться.
   — Нет, — прошептал он. — Не надо… бессмысленная трата сил.
   — Я просто пытаюсь извлечь тебя из кровавой лужи, — пояснил Руиз. — Не хочу, чтобы нас сожрали маргары.
   «А может быть, — подумал он, — я успею доплыть с тобой до берега, где ты сможешь умереть не такой страшной смертью». Он вспомнил разговор на борту «Лоракки», когда бывший ученый объяснял, почему он мечтает о быстрой кончине, если свалится в море. «Мучительный переход из света во тьму…» Кажется, Гундред выразился именно так.
   — А-а-а… — простонал моряк. — У тебя слишком доброе сердце для наемного убийцы.
   И умер.
   Руиз почувствовал, как тело Гундреда внезапно расслабилось и отяжелело. Он повернул к себе его голову и взглянул в неподвижные глаза.
   — Что ж, — бессмысленно произнес беглец и разжал руки. Мертвец закачался на волнах лицом вниз, кровь из изуродованной руки потекла гораздо медленнее.
   Руиз торопливо поплыл к острову. Когда он уже нащупал ногами дно, вода позади вскипела. Бывший агент обернулся и увидел, как какая-то чешуйчатая шарь утащила тело друга на дно. Это зрелище повергло его в такой ужас, что последние метры он промчался бегом, высоко поднимая ноги. Даже выбравшись на сушу, он не сбавил темпа и несся до тех пор, пока не постиг валунов на линии максимального подъема воды.

Глава четырнадцатая

   Низа с отвращением, как на ядовитую рептилию, смотрела на Кореану. Несколько минут назад смолк рокот моторов, воздух больше не сотрясался от орудийных залпов. Хозяйка нервно металась по узкому проходу между клетками, в которые поместили Дольмаэро и Низу. Мармо парил в воздухе, не сводя глаз с госпожи.
   Прошло немало времени с тех пор, как старый пират запер замки на решетчатых дверях двух клетушек. Низа надеялась, что Руиз Ав выжил, что он придет и спасет ее от страшной женщины, захватившей их в плен.
   Как будто прочитав мысли девушки, Кореана остановилась, и злобно уставилась на нее.
   — Он наверняка уже мертв, тварь. Наверняка. Что-то странное произошло с лицом Кореаны. Его уже трудно было назвать прекрасным. Нет, черты его не изменились, но теперь глубоко запрятанное безумие проступило наружу и назойливо плескалось в побелевших от злобы глазах.
   Низа медленно покачала головой. Вероятно, Кореана права, но девушка не хотела верить в гибель возлюбленного. Пока не хотела.
   Хозяйка словно раздулась от бешенства. Лицо ее распухло и покраснело от гнева.
   — Ах, ты сомневаешься, да? Ну, хорошо. Возможно, он выплыл. И наверняка угодил в руки родеригианцев. Уж лучше бы ему утонуть.
   Низа отвернулась и принялась с преувеличенным интересом рассматривать узор на ржавой решетке.
   Кореана вздохнула. Этот неожиданный звук вновь привлек внимание девушки. Хозяйка погрузилась в глубокие раздумья. На лице ее появилось очень странное выражение, напугавшее Низу гораздо сильнее, чем неконтролируемый всплеск ярости.
   Кореана заговорила, и в голосе ее проявились неожиданно мягкие нотки.
   — Нет, грязная шлюха, я думаю, что ты права. Он жив. Его удачливость просто поражает. Почему бы такому человеку не уцелеть в мире гетманов и маргаров? Для него это просто досадные помехи, правда? Глупо с моей стороны надеяться, что эта история наконец закончилась.
   Принцесса внезапно осознала, что любовь Кореаны сравнялась по силе с ненавистью. «Как странно, — подумала она, — разве чудовища могут любить?» А почему бы и нет? Руиза тоже можно назвать чудовищем, но ведь он любит ее, Низу.
   Подобные мысли расстроили девушку, она постаралась выкинуть их из головы, но напоследок подумала, что у чудовищ бывает разный характер. В душе Руиза жестокость причудливо переплелась с добротой и милосердием.
   Мармо нерешительно поинтересовался:
   — Какие будут распоряжения, Кореана?
   Впервые Низа услышала его истинный голос, голос старика, уставшего от слишком долгой жизни и мечтавшего обрести наконец покой.
   — Держать курс на Эмбер? Там мы сможем получить неплохие деньги за подлодку и благополучно покинуть Суук.
   Кореана стремительно повернулась к киборгу.
   — О чем ты говоришь?!
   Мармо пожал плечами.
   — Нам необыкновенно повезло, что удалось спасти наши шкуры. Даже тебе наверняка не придет в голову возвращаться в Моревейник. Во второй раз нам уже не выбраться. Не можем мы вернуться и в «Черную Слезу», Родеригианцы, скорее всего, устроят там засаду.
   Кореана шагнула к верному помощнику.
   — Да, разумеется. Но ведь ты же не ждешь, что я отступлю именно теперь, не отомстив за все несчастья, случившиеся со мной по вине Руиза Ава? Ты что, с ума сошел?
   Мармо слегка отпрянул и ничего не ответил. Кореана сжала кулаки и подступила ближе.
   Низе вспомнилась сцена, которую она наблюдала на Фараоне незадолго до того, как ей исполнилось восемь лет.
   Во дворец ее отца забрела труппа фокусников. Плохо обученные шарлатаны, они не могли порадовать зрителей высоким искусством. Но им принадлежали три ящерицы арройо, которых показывали в золоченых клетках. Девочка отправилась посмотреть, как их будут кормить. Рептилии питались детенышами каменного крота. Скупые, точные движения ящериц, неподвижно замершие, загипнотизированные жертвы, — теперешняя ситуация воскресила в памяти давно забытый эпизод.
   — Кореана, — умоляюще произнес Мармо. — Пожалуйста, скажи, что ты намерена делать?
   — Разве это не очевидно? Мы возвращаемся в Моревейник. Руиз придет за своей женщиной… или за геншами, а мы его поймаем. На этот раз наверняка.
   — Ох, нет, — простонал киборг. — Моревейник превратился в пылающие развалины. Руиз Ав либо мертв, либо недосягаем для тебя. Но мы, к счастью, живы. Не позволяй призракам увлекать нас к смерти. Согласен, моя жизнь не доставляет мне особого удовольствия, но, кроме нее, у меня ничего нет, и мне хотелось бы сохранить ее.
   Низа зачарованно наблюдала за жуткой сценой. Кореана остановилась перед своим помощником и взглянула в металлические глаза.
   Мармо, мы так долго были вместе. Я никогда не думала, что ты решишь меня покинуть.
   Она говорила странным, монотонным голосом.
   Киборг покачал головой.
   — Я не покидаю тебя, Кореана.
   Женщина приложила руку к его щеке там, где металл сливался с живой плотью.
   Конец наступил так быстро, что Низа не ус дела осознать, что происходит. Рука Кореаны сжала шею киборга, Мармо издал жужжащий звук, дернулся и замер.
   На потрепанные шасси упало всего несколько капелек крови.
   Хозяйка отвернулась, и ее голубые глаза на мгновение увлажнились.
 
   Руиз скорчился среди камней, пытаясь уловить сквозь плеск волн, вопли морских птиц и шелест прибрежной травы какой-нибудь посторонний звук. Ничего. У него все еще был вибронож. Без сомнения, если Геджас выжил, он вооружен куда лучше. Но, скорее всего, «Голос» либо мертв, либо слишком тяжело ранен, чтобы искать с ним встречи. Последняя мысль слегка улучшила настроение бывшего агента.
   Столь слабое утешение не могло заглушить тоску по Низе, которую он, скорее всего, больше никогда не увидит.
   Кореана наверняка скроется в самой дальней части Суука, куда удастся забраться, истратив последние ресурсы подлодки. Вероятно, она продаст девушку или попытается утолить злобу, подвергнув жестоким пыткам возлюбленную своего врага.
   Последнее представилось наиболее вероятным, когда он вспомнил безумный голос бывшей хозяйки. Оставалось надеяться, что выстрел Мольнеха поразил не только Гундреда, но и девушку… Однако сознание его не пожелало смириться со страшной мыслью.
   «Ты попусту тратишь время», — прервал он сам себя и стал осторожно пробираться между валунами.
   Добравшись до тропинки, бывший агент принялся за поиски сенсорных установок и проволок-ловушек. Какой родеригианский воин отправился бы в экспедицию, не захватив с собой столь необходимые вещи? Как ни странно, на тропинке не обнаружилось никаких неприятных сюрпризов. Руиз подумал, что Геджас все еще скрывается в скалах, и со всех ног помчался к лагерю.
   Добравшись до просеки, Руиз ощутил сильную боль в поврежденных ребрах и уселся на камень, чтобы немного перевести дух. Эйндиукс исчез, и бывший агент ощутил некоторое облегчение. Если бы ему пришлось возиться с маленьким оранжевым человечком, шансы на выживание еще уменьшились бы.
   Беглец услышал легкий шорох в кустах и тут же распластался за валуном, сжимая рукоятку виброножа.
   В десяти метрах от него, на склоне холма появилась растрепанная голова Эйндиукса. На лице кока читалось явное любопытство.
   Руиз не хотел рисковать. Возможно, Геджас использует его как приманку. Впрочем, родеригианец уже не раз имел возможность подстрелить противника.
   — Эйндиукс, — позвал он. — Выходи. Все в порядке.
   Человечек, смущенно улыбаясь и почесывая голову, прошлепал к нему. Бывший агент вновь уселся на камень.
   Кок примостился рядом, сложив крохотные ручонки на коленях. Он посмотрел в лицо Руизу, и рот его задергался, словно в попытке прожевать горсть камешков. Наконец раздался тонкий, хрипловато попискивающий от долгого молчания голос:
   — Что с Гундредом?
   Руиз слегка удивился тому, что в тоне Эйндиукса слышалась искренняя озабоченность.
   — Мертв. Мне очень жаль, но он погиб, подарив мне шанс на спасение.
   Человечек, похоже, опечалился, но не изумился.
   — Ты можешь рассказать, что здесь произошло? — спросил беглец.
   Коку опять пришлось довольно долго прочищать горло.
   — Мне известно немногое, — ответил он.
   Речь Эйндиукса отдавала какой-то странной архаичностью, но он чисто и вразумительно изъяснялся на пангалактическом наречии.
   Руиз не смог удержаться от вопроса:
   — Так ты умеешь говорить?
   Человечек посмотрел на собеседника, как на ребенка, который нарочно прикидывается более глупым, чем он есть на самом деле.
   — Похоже на то.
   — Зачем же ты притворялся?
   Эйндиукс как-то нелепо замахал руками, словно возмущаясь тупостью собеседника.
   — Разве ты не заметил, что в таком притворстве есть немалые преимущества?
   Руизу до сих пор не верилось, что он спокойно беседует с бывшим коком на склоне мертвого холма.
   — Да, выгода очевидна, но отсутствие товарищей…
   Эйндиукс повторил свой странный жест.
   — Ну почему отсутствие? Неужели тебе необходимо трепать языком, чтобы понять, как к тебе относятся? Гундреду этого не требовалось, — человечек печально улыбнулся. — Его насмешки? Тоже своеобразная демонстрация привязанности. Конечно, как повар я стоил немногого. Судьба не наградила меня кулинарными талантами, но зато избавила от морской болезни. Поэтому моя стряпня вовремя появлялась на столе. А в море это немаловажно.
   Необычайно длинная речь, похоже, истощила силы кока, и он съежился в своем комбинезоне, словно большая оранжевая черепаха.
   — Понятно, — Кивнул Руиз. — А почему же ты заговорил сейчас?
   Эйндиукс поджал сморщенные губы.
   — Мне уже не нужны никакие хитрости.
   Руиз окончательно запутался и решил вернуться к насущным проблемам.
   — Ты видел Геджаса? Или кого-нибудь еще?
   — Никого. Как ты думаешь, скоро объявится гетман и попытается вырвать у нас сердца?
   Кока, по-видимому, лишь слегка раздражала, но отнюдь не пугала подобная перспектива.
   — Она не появится, — ответил беглец. — Несколько часов назад я убил ее.
   Широкая улыбка осветила маленькое личико.
   — Вот как? Рад слышать. Родеригианцы — мои злейшие враги, чума на весь их остров, да будут сочтены его часы. Я ввел себя в кому, чтобы лишить их удовольствия пытать меня. — Он покачал головой, напоминая крохотную любопытную мартышку: — Но кого же я видел в броне гетмана? Твою любимую?
   — Мою любимую, — печально кивнул Руиз.
   — Ловко придумано, — похвалил кок, с каждой минутой становясь все дружелюбнее и разговорчивее. — Сработало?
   — Как нельзя лучше, но до определенного момента.
   — А-а-а, — сочувственно протянул Эйндиукс. — А где она сейчас?
   — Ее увезли туда, куда я не могу за ней последовать.
   — Мне очень грустно это слышать, честное слово. — Человечек потрепал его по плечу невесомой, словно птичья лапка, ручкой.
   Собеседники погрузились в горестное молчание, принесшее Руизу странное утешение. Наконец Эйндиукс задал новый вопрос:
   — И что ты собираешься делать? Беглец пожал плечами.
   — Попытаюсь прожить еще немного. Полагаю, это потребует от меня немалого напряжения. А как насчет тебя?
   Эйндиукс задумчиво поджал губы.
   — У меня нет никаких планов.
   — Маленький человечек окинул взглядом разрушенные здания, озаренные ясным утренним солнцем.
   — Вполне достаточно, что я вернулся домой. Мое тело пробудил аромат родного острова.
   Руиз озадаченно посмотрел на собеседника. Потом перед глазами возник образ Сомнира, его странная Желтая кожа, черные глаза, мелкие колечки волос. Неужели долгая, полная опасностей жизнь на море настолько изменила внешность человека, принадлежавшего к той же самой расе? Кожа продубилась и приняла красноватый оттенок, волосы выцвели на солнце и побелели, а лицо избороздили морщины.
   — Значит, ты родом из Компендиума, — задумчиво произнес Руиз, удивленный, что не догадался об этом раньше.
   Глаза Эйндиукса расширились, он резко вскочил на ноги.
   — Где ты слышал это слово, варвар?
   — Его произносил Сомнир в виртуальном депозите.
   — Сомнир? Ты с ним разговаривал?
   — Да, — кивнул беглец. — Он дал мне поручение, но я не знаю, как его теперь выполнить.
   — Сомнир… — повторял Эйндиукс, по щекам его катились слезы. — Старший библиотекарь, некогда столь знаменитый. Каково ему во сне?
   — По-моему, неплохо, — сказал Руиз, но тут же вспомнил про Лиил. — Хотя иногда ему приходится принимать неприятные решения.
   Эйндиукс вновь взмахнул руками.
   — А есть ли на свете существо, избавленное от этого? Подумать только, прошлой ночью ты с ним разговаривал! А город? Он все еще прекрасен?
   — Необыкновенно, — с жаром подтвердил Руиз. Ему вдруг отчаянно захотелось сказать маленькому человечку что-то очень хорошее. — Мы с Сомниром облетели весь город, стоял дивный солнечный день. Старший библиотекарь показывал мне белые дворцы и тенистые дворики, в воздухе танцевали саримы, из фонтанов доносилась чудесная музыка, а невиданные цветы пахли так сладко…
   Эйндиукс тяжело опустился на землю, и закрыл лицо руками. Руиз испугался, что поступил с маленьким человечком жестоко, описав прекрасный мир, который навсегда закрыт для бывшего кока.
   Наконец Эйндиукс поднял голову, и глаза его по теплели.
   — Ты был добр ко мне. А что за поручение?
   — Не знаю, смогу ли его теперь выполнить. Я должен попасть в Моревейник.
   Руиза немало удивили собственные слова. Когда это он успел принять решение разобраться с анклавом? Эйндиукс встал и расправил узкие плечи.
   — Пойдем со мной. Мои друзья помогут тебе вы полнить поручение Сомнира.
   Руиз улыбнулся.
   — Что ж, веди.
   Ребра пронзила острая боль, беглец невольно поморщился.
   — Ты ранен? На, возьми, — человечек достал из кармана медицинскую прилипалу. — Видишь, я тоже не столь бесполезное существо, как ты думал раньше.
 
   Геджас, прихрамывая, ковылял по тропинке, освещенной полуденным солнцем. Медицинская прилипала слегка восстановила силы «Голоса», и он отправился на поиски своей госпожи. Родеригианец шел открыто, не опасаясь возможной засады. Если на остров высадились боевики замка Дельт с приказом прочесать территорию и уничтожить всех найденных, он так или иначе погибнет, несмотря на любые предосторожности, а что касается Руиза Ава, то, скорее всего, наемник покинул остров на подводной лодке. Мысль о том, какие муки будет испытывать убийца в руках Кореаны Хейкларо, доставила Геджасу немалое удовольствие. Оставалось только пожалеть, что он сам не будет свидетелем мучительной смерти врага, да и сколь бы жестока ни была эта женщина, родеригианцы имели гораздо больший опыт по части пыток.
   Геджас наконец добрался до бывшего лагеря и остановился немного передохнуть. Он уселся, на камень и осторожно вытянул поврежденную ногу. Медицинский прибор все еще закрывал собой рваную рану, но родеригианец уже чувствовал слабую пульсирующую боль ускоренного заживления тканей.
   Глаза его остановились на восьмиугольнике примятой травы на месте палатки Желтого Листа, куда прошлой ночью нагло, вразвалочку вошел убийца и заявил о своих дерзких требованиях. Прошлой ночью? Родеригианец устало покачал головой. Суук совершил всего один оборот вокруг своей оси, а его жизнь кончилась, она ушла вместе с Желтым Листом.
   Она мертва, мертва! Геджас постарался осмыслить нот факт, но не мог смириться с тем, что такое незаурядное, полное жизненных сил существо внезапно ушло в небытие, а звезды не задрожали на орбите, небо не раскололось.
   Далеко внизу, по темному морю, бежали белые барашки. Интересно, насколько сильно Руиз Ав изуродовал труп госпожи. Наемник ненавидел ее, и, надо признать, у него были на то причины.
   Геджас опустил голову, почти решившись выбрать в аптечке самое сильное снотворное, чтобы избавиться наконец от своего жалкого существования.
   И тут, на почве, не размягченной утренней росой, он заметил след сапога. Родеригианец наклонился, чтобы получше рассмотреть его.
   Итак, Руиз Ав все еще на острове. «Голос» улыбнулся недоброй улыбкой, в груди его вспыхнуло пламя.
   — Сперва в пещеру, — прошептал он сам себе. — Взгляну на дело рук твоих, убийца. Потом отправлюсь на поиски, И найду.
   Карабкаясь по тропинке к виртуальному депозиту, Геджас почти не замечал боли в раненой ноге.
 
   Руиз спешил вслед за Эйидиуксом, осторожно ступая по гальке и осколкам камней. Они спускались в долину, где камни устилали почву толстым, нетронутым слоем. Маленький человечек свернул в чащу леса, аккуратно отводя в стороны колючие ветки.
   — Смотри, не ломай их, — обратился он к спутнику. — И не повреди почву. Дельт и Родериго будут охотиться за нами, нельзя оставлять следы.
   Руиз уважительно кивнул головой. Эта логика была ему понятна.
   В долине, где ручей подмыл высокую каменную стену, Эйндиукс остановился и постучал по черной базальтовой плите. Его пальцы выбивали какой-то странный, неровный мотив. Может быть, это сигнал? Руиз не имел понятия, кого бывший кок собирался таким образом предупредить об их приходе.
   Эйндиукс устало присел под невысоким деревцем. Очевидно, он не считал, что спутник нуждается в каких-либо объяснениях. Прошло минут двадцать, а единственным звуком, нарушавшим тишину вокруг, по-прежнему оставалось гудение больших зеленых мух.
   Когда плита со скрежетом уехала в строну, Руиз подскочил на месте от неожиданности и схватился за вибронож.
   — Нет-нет, — остановил его Эйндиукс. — Это друзья.
   Два человека высунули головы из укрытия, щурясь от яркого дневного света. Затем один из них целиком вылез наружу. Он был очень похож на бывшего кока, только кожа носила не оранжевый, а лимонно-желтый оттенок.
   — Тебя я узнал, Эйндиукс Беглый. А кто этот варвар?
   Глубокий, спокойный голос незнакомца принадлежал как будто какому-то другому, гораздо более крупному человеку. Старинное осколочное ружье, которое он сжимал в руках, было направлено прямо в грудь Руизу. На лице человека читалась бесстрастная готовность к убийству — не от кровожадности, а из чувства долга.
   — Варвары не должны входить в Оставшееся. Разве ты забыл?
   Нет, — ответил Эйндиукс. — Но Сомнир Прославленный дал ему поручение.
   Глаза мужчины расширились от удивления, прицел сбился, но только на мгновение.
   — Это правда? Где доказательства?
   Родеригианцы послали его в виртуальный депозит. Этот варвар вернулся назад целым и невредимым. Он описывал город во времена его расцвета и могущества… Так мог говорить только человек, действительно побывавший в Компендиуме и полюбивший его. К тому же он прикончил гетмана вместе с несколькими охранниками. Руиз причинил Родериго немалый вред.
   — А-а-а! — мужчина просиял от радости, губы его растянулись в улыбке, обнажив почерневшие остатки зубов. — Назови свое имя, варвар.
   — Руиз Ав. А ты кто? — беглец старался говорить вежливо и дружелюбно.
   Вот будет забавно, если прославленный наемник погибнет от руки безработного библиотекаря, превратившегося в пещерного жителя.
   — Мое имя не имеет значения для идущего на смерть. Ради спасения жизни отвечай: что ты увидел под мостом Сомнира?
   Старик наклонился вперед, напряженно всматриваясь в глаза визитера. При свете дня Руиз разглядел, что все лицо его обезображено старыми шрамами.
   Сейчас он без труда мог обезоружить загадочного хозяина — вряд ли тот являлся обладателем суперскоростных рефлексов, — однако бывший агент подавил некстати возникшее желание. Абсолютно бессмысленная победа. Ведь только здесь беглец мог получить помощь. В худшем случае библиотекарь убьет его. Но наверняка он сделает это более милосердно, чем родеригианцы.
   — Сомнир не велел мне смотреть, — медленно ответил гость. — Но прежде чем он предупредил меня, я увидел страшные злодеяния — те, что совершил я сам.
   На глаза старика навернулись слезы. Он неверным движением сунул ружье в мешок, висевший за спиной.
   — Сомнир Прославленный… Как он?
   — Неплохо, — ответил Руиз, хотя на самом деле он не мог понять, откуда главный библиотекарь брал силы, как он существовал с такой израненной, опустошенной душой.
   — Что еще ты можешь рассказать? — жадно спросил хозяин, но потом, словно подслушав мысли гостя, грустно добавил: — Я мог бы бесконечно расспрашивать тебя, но, боюсь, твои ответы разобьют мне сердце. Мудрость жестока. Спускайся вниз, в наше убежище. Мы поможем тебе выполнить поручение Сомнира.
   Он отодвинулся, давая дорогу Руизу.
   Бывший агент согнулся, чтобы не разбить голову о низкие своды, и вошел в туннель. Эйндиукс последовал за ним. С полдюжины маленьких человечков в туннеле молча и тщательно обыскали визитеров. У Руиза отобрали вибронож и подозрительно уставились на медицинскую прилипалу.
   — Это всего лишь лечебное, приспособление, — вмешался Эйндиукс.
   Старик кивнул, и прилипалу оставили на поврежденных ребрах беглеца.
   Плита захлопнулась со зловещим скрипом.
   — Спасибо, — произнес Руиз. Хозяин небрежно взмахнул рукой.
   — Не благодари нас. Такова воля Сомнира, будь благодарен ему.
   Бывший агент кивнул, хотя ему очень хотелось обозначить поручение, данное главным библиотекарем, словами, которые отличались бы от благодарственных.
   — Как мне обращаться к тебе? — спросил он. Старик нахмурился.
   Зови меня Джо. — Он повернулся к Эйндйуксу: — Ну что, ты вернулся, раздобыв новый источник, как некогда поклялся?
   Бывший кок пожал плечами.
   — У меня скопилась, приличная сумма в Торговом банке Северного кольца. Но здесь я оказался случайно, и у меня нет с собой запасов энергии.
   Джо презрительно хмыкнул. Потом он резко качнул головой, и путники продолжили спуск в тусклом свете бледно-зеленых ламп.
   Иногда своды туннеля опускались так низко, что Руизу приходилось пробираться на четвереньках, переваливаясь из стороны в сторону, а дважды он вынужден был проползти несколько сот метров по древнему коридору, в котором с трудом помещались его широкие плечи. Время от времени он ощущал легкое дуновение ветра и давление чьих-то взглядов. Вероятно, узкие проходы являлись частью хитроумных защитных приспособлений. Ни один отряд не смог бы пробраться по такому туннелю незамеченным.