Орлов Алекс. Сфера

   «Значит, это глюк от переутомления. Мало ел или много воды выпил. Много выпил воды…»

7

   До места добрались поздно ночью, около трех часов, и, ориентируясь по термографику, назначили места расстановки для техники и личного состава.
   Затем выставили посты и начали разбивать лагерь.
   Джеку с Хиршем и Шойбле достался раскладной домик, у которого вываливалась четвертая сторона из-за поломки пружинного крепления. Пришлось подпереть ее снаружи «греем» Шойбле и только потом, наконец, улечься спать на прибитых к стенке раскладных койках.
   Утро пришло с опозданием на два часа, именно столько гарнизону базы надбавил на сон полковник Весник, а потом из репродукторов полились марши и солдаты стали выпрыгивать из кунгов и раскладных домиков.
   Плаца на новой базе пока не было, но для построения сгодилась небольшая полянка на краю прореженной рощи, которая теперь и являлась территорией новой базы.
   – Поздравляю вас с окончанием длительного марша, который…
   – Мне здесь нравится, – заметил Джек, пропуская мимо ушей обращение командира базы.
   – Там в долине где-то есть деревня, – сообщил Шойбле. – А это значит – натуральные продукты, свежие овощи и…
   – Бабы, – перехватил инициативу Хирш, стоявший в первой шеренге.
   – …оздравить вас с этим событием, поскольку…
   – С чего ты взял? – спросил Джек и почесал голый живот. Утреннее построение проходило по форме два – с голым торсом перед утренней пробежкой, поэтому даже полковник Весник и начштаба Горн выглядели несколько несерьезно.
   – Личному составу – разойдись! Командиры взводов – ко мне!
   Хирш убежал к командиру базы, а Джек и Шойбле забрались на высокий трухлявый пень, откуда в сильный командирский бинокль было видно некое подобие селения.
   – Ну и сколько до него? – спросил Джек, рисуя в воображении побеленный снаружи курятник и красно-коричневых несушек на гнездах с поразительными ярко-красными гребнями.
   – Стопудово мы найдем там сливочное масло, свиной шпик и говяжий желудок.
   – Что, прости? – переспросил Джек, отвлекаясь от своих фантазий.
   – Здесь имеется продуктовая база, приятель. Это тебе не какой-нибудь запас консервов или, чего хуже, пластмассовых таблеток.
   – Я про говяжий желудок, что ты о нем сказал?
   – Его фаршируют. Печенью с луком или почками с острой гвоздикой…
   Петер мечтательно прикрыл глаза и вздохнул.
   – А чем ты собираешься за все это расплачиваться?
   – Ну… – Петер на мгновенье растерялся. – Полагаю, у командиров имеются запасы какой-то валюты, иначе как же они здесь выживали?
   – Вода! На умывание двадцать минут, кто не успеет – ждет сутки! – прокричал старшина Корвакс, заезжая в небольшую лощинку на санитарной платформе, по периметру которой были размещены с десяток душевых кабин и штук двадцать умывальников.
   Солдаты тотчас бросились к машине с полотенцами наперевес, поскольку знали, что старшина, случалось, выдавал воды меньше положенного и особо ленивые оставались с намыленными мордами, если не сказать хуже.
   Впрочем, в этот раз воды было достаточно, хотя и не той температуры, что полагалась в более приличных местах, например в казармах тардионов. Это отметили и Джек с Хиршем, а Шойбле даже сказал, что мыло было некачественным.
   – Сегодня вода особенно холодная… – содрогаясь всем телом, промямлил Джек, стараясь растираниями разогреть застывшее тело.
   – В деревню, блин! В деревню! – требовал Шойбле. – Я хочу горячего хлеба и говяжий фаршированный желудок!..
   – А вот я уже успел даже трусы надеть, – объявил Хирш.
   – Зато не успел помыть голову, – заметил ему Джек, облачаясь в свежее белье.
   – Фигня, завтра помою.

8

   Первый день на новом месте пролетел незаметно. Джек лишь заметил полуденное солнце да вечерний костер с печеными картофельными чипсами. Потом снова был выезд санитарной машины с водой, вечернее умывание и сон с привкусом зубной пасты.
   А после утреннего развода Хирш сообщил новости:
   – Оказывается, здесь возможны увольнительные, начальник предлагает выход в село.
   – А деньги? – сразу спросил Шойбле, отмахиваясь от вьющейся над ним безобидной мошкары.
   – Дают титановые пластинки, здесь в ходу натуральный обмен и сельскохозяйственные услуги.
   – Про титан я понял, а что такое сельскохозяйственные услуги? – уточнил Джек.
   – Это мотыга, кетмень, берлеге или лопата в крайнем случае. То есть ты копаешь, пропалываешь, перекапываешь или окучиваешь, и за это благодарная крестьянка распахивает перед тобой погреб с деревенской едой.
   – Нет, за деньги покупать лучше.
   – Ладно, вы особенно рот не разевайте, – заметил им Хирш. – На самом деле это не увольнительные, а разведка. Полковник Весник сказал, что нам нужны сведения, поэтому под видом фуражиров будут отпускать в близлежащие деревни. А про титан я пошутил, деньги нам дадут.
   – Ну хоть какая-то определенность, – сказал Джек, провожая взглядом бойца с охапкой дров.
   – А почему нельзя просто запустить дрон? – спросил Шойбле, принюхиваясь к запахам, которые утренний ветерок доносил со стороны кухни.
   – А здесь есть дроны? – в свою очень поинтересовался Джек.
   – Чему тебя учили, приятель? В колонне присутствует большая разведывательная машина, в кабине три человека – сержант и пара рядовых. У них полный кузов этой аппаратуры.
   – Но только кузов этот опечатан, – заметил Джек.
   – Правда?
   – Правда, – подтвердил Хирш. – Почему-то они избегают применять всю ту технику, что у них имеется. Ладно, пойдемте в домик, а то стоим тут…
   – Правильно, подготовка к завтраку требует комфортной обстановки, – поддержал его Шойбле, и они прошли в свое жилище.
   В крохотной прихожей, отделенной от жилого помещения занавеской цвета хаки, Джек задержался, нарочно медленнее других меняя ботинки на солдатские шлепанцы.
   – А вот интересно – охота может считаться добычей пропитания? – спросил он, выходя из занавески в спальню, гостиную и дискуссионный клуб одновременно.
   – А на кого ты тут собрался охотиться? – усмехнулся Шойбле, устраиваясь на походной койке, чтобы скоротать мучительно тянувшиеся минуты в ожидании завтрака.
   – Да тут олени по ночам ходят, – начал розыгрыш Хирш. – У старшины два пакета чипсов подожрали, пока он в нужнике сидел.
   – Да ладно тебе! – воскликнул Шойбле, приподнимаясь.
   – Так ты не слышал?! – делано удивился Джек.
   – А что я должен был слышать?
   – Да они сопели, когда бодались за эти чипсы! Два здоровенных самца килограмм по четыреста!
   – Куда там по четыреста? Я бы сказал по семьсот! – возразил Хирш. – Ты видел, какие после них следы остались? Траншеи, а не следы.
   – Так это не танкетки разворачивались? – подыграл Джек.
   – Какие тебе танкетки? Они как стояли с вчера, так и не двигались, это самцы все перемесили и все из-за пары пачек чипсов.
   – Елы-палы, так надо было стрелять! Это ж сколько мяса рядом топталось! – произнес ошарашенный новостью Шойбле.
   – Куда стрелять, ты в своем уме? Тут повсюду техника, домики, кунги, – возразил Джек.
   – Да, – подтвердил Хирш. – Кругом техника.
   Шойбле немного помолчал, почесывая в паху, а потом спросил:
   – А вот ты, Джек, смог бы подстрелить оленя шагов с двухсот?
   – Ну, если подходящий инструмент имеется, то конечно. Можно и с тысячи шагов.
   – То есть – примерно полкилометра?
   – Примерно.
   – Хорошо, – кивнул Шойбле, и Джек с Хиршем переглянулись.
   В этот момент постучали в пустую кастрюлю, призывая гарнизон на завтрак, однако вопреки обыкновению Шойбле не соскочил с койки с шутками-прибаутками, а степенно поднялся, одернул куртку и, обувшись, смахнул тряпкой пыль с солдатских ботинок.
   – Я решу этот вопрос, – сказал он серьезно, и Джек с Хиршем за его спиной снова переглянулись. Они уже не знали, что и думать.

9

   Завтрак был как завтрак, случались и получше, но едва лишь съев полторы порции консервов, состоявших из разогретой пшенной каши с молоком и ванилью, Шойбле поднялся с камня, на котором сидел, бросил упаковку в пластиковый стакан-мешок и направился в сторону командного кунга, где завтракали командир базы и начальник штаба.
   – Похоже, мы перегнули палку, – сказал Хирш, глядя вслед удаляющемуся Шойбле.
   – Твоя игра вышла за полагающиеся рамки.
   – Почему это «моя игра»?
   – Потому что ты – старший по званию.
   – Ах ты…
   – Так точно, сэр. Так точно.
   Не дождавшись Шойбле, Джек с Хирш вернулись в домик – других дел у них не было, поскольку обслуженные машины уже стояли наготове.
   Тем временем Шойбле добрался до командирского кунга и, оказавшись перед закрытой дверцей, осторожно в нее постучал.
   Спустя минуту бронированная дверца открылась, и показалось недовольное лицо начальника штаба майора Горна.
   – О, Шойбле! Ты чего не обедаешь?
   – Так это, господин майор, того уже…
   – Ну, а мы еще не того, – заметил майор, продолжая жевать. – Чего надо?
   – Нам бы на охоту выйти, оленя подстрелить. Полтонны мяса чистоганом, сэр. Всем на неделю хватит.
   – А где он тут оленей видел? – спросил из глубины кунга полковник Весник.
   – Да, где ты оленей видел? Тут же этнодорфическая фауна.
   – Чего?
   – Фауна пресмыкающихся.
   – А… ну это. Не факт, сэр. Ребята видели оленей.
   – Ребята видели оленей, – продублировал начштаба полковнику Веснику.
   – Пусть пока покурят, в смысле – отдохнут. Запасов у нас хватает, а там посмотрим. Сегодня у нас день разведки, так что пусть занимаются машинами.
   – Пусть занимаются машинами! – повторил начштаба. – То есть ты и все остальные. Нам нужны надежные бронеходы, понимаешь? Отполируйте каждый гвоздь, и чтобы в любой момент, понимаешь?
   – Так точно, сэр.
   – Ну, тогда свободен.
   Дверца захлопнулась, и Шойбле побрел обратно, на ходу пережевывая полученный материал. Он почти все понял, но как-то не совсем полностью. Требовалось посоветоваться с камрадами.
   – Похоже, мы перестарались, – заметил Джек, услышав, как сопит в прихожей Петер, сбрасывая ботинки и меняя их на тапочки.
   – Похоже, – согласился Хирш и вздохнул, лежа на койке. Он в четвертый раз начинал читать один и тот же роман, поскольку других книг на базе не было.
   Раньше имелась богатая библиотека, но она сгорела во время одного из штурмов и теперь десяток засаленных книг кочевали от кунга к кунгу.
   – Короче так, приятели, начальство послало нас в задницу!
   – Не обобщай, Петер, – попросил Хирш.
   – В каком смысле?
   – В таком, что мы этого не слышали и не принимаем на свой счет, – пояснил Джек, садясь на кровати.
   – Ага… Значит, вы сдриснули, я правильно понял?
   – Давай по делу, сержант, – предложил Джек.
   – Охоту прикрыли, сказали, что фауна у нас этнодорфическая.
   – И что?
   – То самое, приятель. Получается, что вы не смогли отличить оленя от гигантской ящерицы.
   – Да ладно!
   – Точно я тебе говорю.
   Джек пожал плечами, но Петер этого не увидел.
   – Значит, будешь ждать своего часа. Когда-нибудь эта твоя фауна покажется, и ты получишь оленя.
   – Ни хрена, начштаба сказал полировать гвозди. Сказал, чтобы были наготове, если что не так.
   – А что может быть не так?
   – Не знаю. Они с полковником быстро меня спровадили, у них еще обед не закончился.

10

   Майор Горн постучал по кабине грузовика, дверца приоткрылась и выглянул сонный сержант Роуз – командир отделения технической разведки.
   – О, сэр! Это вы? – удивился он и, распахнув дверцу, соскочил на землю, поправляя расплющенное кепи.
   – Есть дело, Роуз.
   – Выкопать канаву для душа?
   – С чего это канаву?
   – Старшина говорил. Но сказал, что это пока не точно.
   – Теперь никаких канав, Роуз, мы на новом месте, и тут нам никто никаких сведений на блюдечке не выдаст.
   – Так точно, сэр, – с готовностью согласился сержант, хотя пока не понимал, о чем идет речь.
   – Отныне все эти хоздела для твоего отделения забыты, понял?
   – Понял.
   – С сегодняшнего дня отделение начинает работать по своему профилю и добывать разведывательную информацию тактического характера.
   – Это… дроны, что ли, запускать?
   – Что ли, Роуз, что ли. Давай, начинай прямо сейчас, а я здесь постою.
   Майор вздохнул и поправил сползающий бронежилет. Ходить в нем было жарковато, однако он сам приказал личному составу носить шлемы и бронежилеты до выяснения уровня угроз, вот и приходилось ослаблять застежки, чтобы хоть немного вентилироваться.
   Может, все же разрешить всем ходить налегке? Но нет, их и так осталось мало и, когда будет пополнение, до сих пор неизвестно. Центр по кадрам отвечал на одно сообщение из ста, видимо, там тоже сейчас проблемы или какое-то переформирование. Утряска фондов, уточнение сумм, деньги, зарплата. Казалось, что здесь это давно потеряло всякий смысл, ведь ставки содержания были высоки, а тратить деньги было негде. О том, сколько недель нужно трястись на транспортнике, чтобы вернуться на Большой сектор, майор Горн уже не помнил, а вот первые пять лет только об этом и думал. Планировал сбежать после окончания контракта, но контракт закончился, он отгулял отпуск на большой базе – в трех днях лету отсюда – и… не нашел причины не подписать продление.
   С одной стороны, на Большом секторе была цивилизация и огромные возможности как-то скрасить жизнь, но когда-то Горн сбежал от цивилизации по собственному желанию и даже настаивал и грубил начальству, требуя отправить его туда, куда ссылали в качестве наказания.
   Он вспомнил лицо генерала, к которому пробился на прием, а потом еще прошмыгнул в кабинет перед носом какого-то полковника.
   Был скандал, вызвали военную полицию, но генерал был сильно удивлен, когда лейтенант Горн наскоро пересказал ему свою просьбу – он требовал отправить его в такой далекий гарнизон, какой только возможно представить. Обычно от этого как раз бежали.
   В результате военная полиция не понадобилась, а Горн получил назначение не просто в отдаленный гарнизон, а в гарнизон, который вообще нигде не числился, поскольку находился в ведомстве скрытого присутствия СГБ. И вот уже двадцать три года Горн постигал суть этого удаленного скрытого присутствия и так ничего до конца и не понял. Проще служить и делать свое дело.
   Не так давно он заглянул на свой счет, и оказалось, что за все время службы со всеми бонусами ему накапало пять с половиной миллионов. Наверное, это было много, но Горн все никак не мог осмыслить, насколько это большая сумма. Будь у него такие деньги во времена его лейтенантской юности, наверное, он не поехал бы в такую даль.
   – Сэр, мы уже сняли пломбы и начали тестирование всех дронов. Сколько нам готовить к вылету? – спросил вернувшийся Роуз.
   – Готовьте пару.
   – Есть пару! – ответил сержант и даже щелкнул каблуками запыленных ботинок. Было видно, что от нового задания у него поднялось настроение, ведь прежде, в отсутствие прямого применения, отделение разведки было почти что хозяйственным взводом.
   «Соскучились», – про себя отметил Горн, обходя грузовик разведывательной команды. Признаться, он опасался, что эти трое уже забыли, чему их учили, однако они споро выдвигали из стоек блочные панели, ничего не путали и ловко подключали кабели к разъемам. Наверное, Горн и сам бы мог это сделать, но пришлось бы долго разбираться с инструкциями, а эти работали так, что приятно посмотреть.
   Нелли. Майор Горн вспомнил это имя просто так, без какой-либо связи. Кто это? Ах да, та самая Нелли, из-за которой он и начал свое далекое путешествие.
   У них все шло по схеме других подобных знакомств – курсанта выпускного курса и его подружки. Встречи в недорогом отеле, взаимная оценка, прикидки, выводы.
   Считалось, что ехать по распределению лучше с женой, если конечно, ты не сынок генерала или не самый первый в учебе. Самым первым Горн не был. Не тупил, конечно, но и в круглые отличники не попал. Его отец работал в бухгалтерской компании на не слишком высокой должности, так что Горну светил неблизкий гарнизон, ехать в который лучше было женатому.
   Нелли согласилась. Она не первый год встречалась с курсантами и ей уже надоело ждать того самого – с «серебряной ложечкой во рту». И хотя ее внешность позволяла надеяться на большее, она просто устала от ожиданий.
   Брак был зарегистрирован, прошло небольшое торжество в ресторане, и курсант последнего курса Горн даже получил недельный отпуск в качестве медового месяца. Но в скором времени все покатилось под гору. Он стал замечать, что молодая жена скучает, избегает разговоров с ним и отводит глаза.
   Горн пытался спасти свой брак, но приятели знали больше него, и вскоре рассказали, где, когда и с кем встречается его жена.
   Молодые все максималисты, вон и он хотел пойти и пристрелить обоих, однако пистолет из тира ему вынести не дали, а когда он со штыком от штурмовой винтовки примчался на место предполагаемой измены, там уже никого не было – любовники сбежали.
   Но никаких доказательств Горну уже не требовалось. Он собрал вещи и в отсутствие Нелли съехал со съемной квартиры, сразу отправившись в управление по кадрам, чтобы вытребовать себе наказание. Как можно быстрее и как можно дальше. Нет, не интересует. Нет, сэр, спасибо, мне все равно.

11

   Дрон приподнялся на гибких шасси, как будто предчувствуя скорый старт. Он так долго томился в консервационной капсуле, что потерял надежду увидеть небо и почувствовать запах струящегося воздуха, но справедливость восторжествовала, и в него, квадрат за квадратом, вводили территорию предстоящего обследования.
   – Значит, берем городок, сэр?
   – Да, селение целиком и еще вот эту гряду холмов…
   – Это скалы, сэр.
   – Хорошо, пусть будут скалы. И вот тут, пожалуйста, а еще вот тут…
   – Это уже на пределе досягаемости.
   – Ну и пусть, долететь он туда сможет?
   – Без вопросов, сэр.
   – Вот и пусть фотографирует. Здесь такая расщелина, что можно спрятать механизированный батальон, понимаешь?
   – Разберемся, сэр. Достигнем и сфотографируем.
   – А что второй будет делать?
   – Не знаю, вы сказали, что нужно готовить пару.
   – Я сказал это потому, что так положено по инструкции. Или не так?
   – Все так, сэр. Один аппарат выполняет основную миссию, второй его страхует.
   – Вот и запускай.
   – Одну минуту, сэр. Лори, подай мне пинцет!
   – Э-э… Откуда у нас пинцет?
   – Плата вылезла, нужно ее подправить, а то крышка не закроется…
   – Острогубцы подойдут?
   – Подойдут.
   Горн посмотрел в сторону хозблока – старшина Корвакс менял предохранители в прожорливых нагревателях кухонной установки. Хорошо бы и ее перевести на дрова, запасы топлива были не бесконечны. Интересно, в управлении уже разобрались с донесением о передислокации? Хорошо, если бы успели, а то ведь это стремительное бегство могло плохо повлиять на обеспечение агентов.
   – Сэр, дроны готовы! – доложил сержант.
   Майор Горн подошел ближе и остановился возле замерших на направляющих дронах. На их корпусах горели сигнальные лампочки, а внутри сопел прокручивались на холостом ходу роторные нагнетатели.
   – Маршрут?
   – Вот, пожалуйста, сэр.
   Сержант показал майору громоздкий военный планшет, про которые говорили, будто их не берет пуля. Берет или не берет? Проверять это никому и в голову не приходило.
   – Так-так, – сказал майор, прослеживая жирную извилистую линию. Там, где тянулся участок скрытого подхода, она шла прерывистой, а там, где начинался сектор сбора информации, линия становилась цельной. Где-то под ней на поверхности неразведанной территории, возможно, таились вражеские группировки. Не большие – нет, ничего серьезного майор Горн здесь увидеть не ожидал, и с ним был согласен полковник Весник, однако отдельные группы – вполне возможно. Доказательством активности противника был гигант «сато», который так удачно попал под огонь орбитальной станции.
   Ах, если бы ее «руки» были подлиннее! Но у всякой помощи есть предел. На старом месте эта «рука» и вовсе не могла помочь, зато легко давалась тактическая разведка.
   А в прежние времена, которые майор едва застал, работали целых две орбитальные станции, и база была надежно прикрыта от посягательств врага, однако каким-то образом противник ухитрился вывести из строя артиллерийский спутник и после это начался отсчет времени до эвакуации базы или ее полного уничтожения.
   Стычка за стычкой, атака за атакой. Людей все меньше, техника все хуже, и вот они сбежали, чтобы не быть раздавленными при очередной атаке каттингов. Каково им будет здесь?
   – Я запускаю, сэр!
   – Давай, сержант.
   Нагнетатели взвыли, задрожали кожухи, дроны прокатились по направляющим и один за другим поднялись в воздух.
   – Коррекция! – сообщил сержант, глядя в планшетник. Дроны набрали высоту и зависли над деревьями, в последний раз «осматриваясь» и подгоняя точность до сотых долей градуса.
   – Пошли! – воскликнул сержант.
   – Пошли-пошли! – не удержались Штольц и Лори – солдаты отделений разведки.
   Дроны включили полную тягу и понеслись на восток.

12

   Весник потягивал самопальный сидр, который ему готовил повар, смешивая шипящие содовые таблетки от изжоги и растворимые соки из консервационных витаминизированных наборов.
   Если не знать, из чего сделан сидр, он шел «на ура», особенно сдобренный рюмкой коньяку. Но Весник знал, да и коньяку тоже не было.
   – Ты смотри, чешут прямо по расписанию, – заметил он, указывая пальцем на отметки дронов на мониторе.
   – Так и было задумано, – сказал Горн, размешивая ложечкой остывший кофе, который благоухал почти как настоящий.
   – Как думаешь, мы не слишком запутали наши следы?
   – Ты имеешь в виду агентов?
   – Их самых. На то мы и поставлены, чтобы быть для них прочным тылом, а в случае, если они нас не найдут…
   – Я отправил в управление подробное сообщение, – заметил Горн и пригубил кофе. Он оказался совсем безвкусным.
   – Так-то оно так, но ты же знаешь, какие там случаются накладки. То у них перегрузка серверов, то какой-нибудь обстрел или бомбардировка.
   – В таком случае агентам придется прийти в следующий раз – уже с верными координатами.
   – Так-то оно так, но есть в этом какое-то свинство.
   – Свинство есть, – согласился Горн. – Но не по нашей вине.
   Они помолчали, отслеживая движение по экрану пары ботов.
   – Скоро уже пойдут по разведке… – заметил Горн и, привстав, выглянул в окно командирского кунга.
   – Э… Фрэнк!
   – Что такое? – оторвался от сидра Весник.
   – Ты знаешь кто, оказывается, регулярно мочился на колесо восьмого тягача?
   – Кто?
   – Капрал Бувелец, так его разэдак!
   – А мы на Линса думали…
   – А мы думали на беднягу Линса!.. Ну Бувелец, ну фокусник! Ну я ему устрою отдых на песочке!..
   – И главное – среди бела дня, мы-то думали, что кто-то ночью.
   – Мы думали, что ночью, а он все проделывает прямо перед обедом.
   Они помолчали. Весник возле экрана, а Горн у окошка.
   – Что, все еще поливает? – осведомился командир.
   – Не то слово. Он как собака – сутки терпит, чтобы отлить в любимом месте.
   – М-да… – вздохнул полковник. – Ладно, иди сюда, пришли первые снимки…
   Горн еще раз выглянул в окно и вернулся к экрану.
   Окна новых снимков сыпались, как листки из распахнутой папки.
   – Пустышка пока, – заметил Горн.
   – А ты сразу хотел механизированную группу накрыть?
   – Если честно, думал, что они где-то поблизости.
   – С чего так?
   – Интуиция.
   С востока ударила очередь зенитной танкетки. Весник вскочил со стула и нажал кнопку рации.
   – Что там, Журрел?!
   – Прошу прощения, сэр, наводку регулировали… – промямлил смущенный командир экипажа.
   – И все?!
   – Прошу прощения, сэр.
   Весник выключил рацию и тяжело опустился на стул. Горн снова поставил автомат на предохранитель и повесил на место. Он и не заметил, как схватился за оружие и даже поддернул ремешки бронежилета. Как это там называется? Полезные приобретенные навыки. Моторика, блин.
   Горн сел на соседний с Весником стул и уставился в экран монитора, где по-прежнему открывались свежие снимки с разведывательного дрона. Пока что бесполезные, хотя, когда в дело включился и второй дрон, синхронизированные фото стали более объемными – это выглядело забавно.
   Городская площадь, неработающий фонтан, дети на велосипедах, большой магазин из сборных панелей, военные джипы с какими-то флагами – этих можно было не опасаться, тут хватало группировок, которые продолжали делить сферы влияния, однако к чести этих вояк, самые большие разборки проводились за пределами жилых кварталов, а если ракеты и залетали на городские улицы, то лишь по чистой случайности.