Страница:
— Нет никакой нужды встречаться с ними, — нахохлился Скотт. — Тебе это не доставит ни малейшего удовольствия.
— Попробуем. Ведь они тоже часть твоей жизни.
— Нет. Ничего подобного. Они — часть моего прошлого. А ты — мое настоящее. И мое будущее.
— Стало быть, ты считаешь, что мы — я и твоя семья — будем по-прежнему существовать как бы в двух разных мирах? — Элли испытующе посмотрела на Скотта. — Ну как же тогда День благодарения? И Рождество? Разве ты хотя бы в такие дни не видишься с матерью?
— Ладно, согласен. То есть, если мы с тобой… — Слова застряли у него в горле, и Скотт только рукой махнул, надеясь, что Элли догадается, что он имеет в виду.
— Поженимся, — невозмутимо подсказала Эллисон.
— Ну да. Если мы решимся это сделать, тогда, конечно… хм… думаю, этого не избежать и тебе придется встретиться с моей матерью. Конечно, я время от времени бываю у нее, но тебе нет никакой нужды ездить к ней вместе со мной.
— Скотт, но это же глупо! Не можешь же ты прятать от меня собственную семью! Или меня — от них, какая разница? Мне кажется, ты просто боишься впустить меня в свою жизнь. Но если так, выходит, я не единственная, кому приходится сражаться с демонами в собственной душе. Я угадала?
— Дьявольщина! Ох уж эти женщины! Вечно вы все усложняете! — Скотт, вскочив с кресла, заметался по комнате. — И почему вам непременно надо заставить мужчину вывернуть душу наизнанку? Чтобы всласть покопаться в ней? И угораздило же меня влюбиться в единственную женщину на свете, которой до смерти хочется попробовать, какое оно на вкус — мое сердце! Слушай, хватит, а? Давай закончим на этом?
Эллисон внимательно посмотрела на него.
— Нет. Не хватит.
В комнате повисло гробовое молчание. Обоими овладело горькое чувство безнадежности. Итак, Элли хочет все или ничего. Но тех, кто беспечно пускает других в свою душу, жизнь обычно жестоко наказывает. Мысль о том, чтобы дать Эллисон уйти, была невыносима. Но другая — позволить ей подобраться к его душе — была еще хуже. Скотт чувствовал, что попросту не может этого допустить. Не может, и точка.
— Похоже, у нас и впрямь нет ни единого шанса, — хрипло проговорил он.
Лицо Элли превратилось в маску. Она закрыла глаза.
— Да. Наверное, ты прав. Ты мне не доверяешь. — Глаза Эллисон наполнились слезами. — Я бы попыталась, честное слово… если бы видела, что и ты тоже стараешься.
Встав, она решительно направилась к двери. Горькое чувство собственной беспомощности захлестнуло его.
— Эллисон, подожди… — Скотт судорожно глотнул. — Я просто… Ты сама не понимаешь, о чем просишь. Я не такой хороший, каким ты меня считаешь. Но это вовсе не значит, что я не люблю тебя, правда.
— Знаю. — Слезы, которые она старалась удержать, заструились у нее по щекам. — Но если ты не можешь разделить со мной свое прошлое, о каком общем будущем может идти речь?
У него не было ответа.
— Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти. — Она повернулась к двери.
— Эллисон! — в отчаянии крикнул Скотт. Но ответом ему был стук захлопнувшейся за ней двери.
Повернувшись к окну, Скотт в бессильной ярости сжал кулак и что было сил ударил им по металлической раме. Острая боль молнией пронизала его, ослепительной вспышкой отдавшись в мозгу. Рука бессильно повисла. В ужасе Скотт смотрел на нее, только сейчас сообразив, что скорее всего сломал кость. Рухнув на диван, он прижал руку к груди, качаясь взад-вперед, чтобы как-то унять нестерпимую боль. Проклятие, он сломал эту чертову руку! Большей глупости не придумаешь, особенно для писателя!
Но сейчас ему все было безразлично. Он практически уже закончил работу над книгой. А то, что еще осталось, можно сделать и одной рукой. Так что наплевать. Без Эллисон жизнь потеряла для него всякий интерес.
Ну почему… почему, черт побери, она не хочет принять его таким как есть?!
Глава 26
Глава 27
— Попробуем. Ведь они тоже часть твоей жизни.
— Нет. Ничего подобного. Они — часть моего прошлого. А ты — мое настоящее. И мое будущее.
— Стало быть, ты считаешь, что мы — я и твоя семья — будем по-прежнему существовать как бы в двух разных мирах? — Элли испытующе посмотрела на Скотта. — Ну как же тогда День благодарения? И Рождество? Разве ты хотя бы в такие дни не видишься с матерью?
— Ладно, согласен. То есть, если мы с тобой… — Слова застряли у него в горле, и Скотт только рукой махнул, надеясь, что Элли догадается, что он имеет в виду.
— Поженимся, — невозмутимо подсказала Эллисон.
— Ну да. Если мы решимся это сделать, тогда, конечно… хм… думаю, этого не избежать и тебе придется встретиться с моей матерью. Конечно, я время от времени бываю у нее, но тебе нет никакой нужды ездить к ней вместе со мной.
— Скотт, но это же глупо! Не можешь же ты прятать от меня собственную семью! Или меня — от них, какая разница? Мне кажется, ты просто боишься впустить меня в свою жизнь. Но если так, выходит, я не единственная, кому приходится сражаться с демонами в собственной душе. Я угадала?
— Дьявольщина! Ох уж эти женщины! Вечно вы все усложняете! — Скотт, вскочив с кресла, заметался по комнате. — И почему вам непременно надо заставить мужчину вывернуть душу наизнанку? Чтобы всласть покопаться в ней? И угораздило же меня влюбиться в единственную женщину на свете, которой до смерти хочется попробовать, какое оно на вкус — мое сердце! Слушай, хватит, а? Давай закончим на этом?
Эллисон внимательно посмотрела на него.
— Нет. Не хватит.
В комнате повисло гробовое молчание. Обоими овладело горькое чувство безнадежности. Итак, Элли хочет все или ничего. Но тех, кто беспечно пускает других в свою душу, жизнь обычно жестоко наказывает. Мысль о том, чтобы дать Эллисон уйти, была невыносима. Но другая — позволить ей подобраться к его душе — была еще хуже. Скотт чувствовал, что попросту не может этого допустить. Не может, и точка.
— Похоже, у нас и впрямь нет ни единого шанса, — хрипло проговорил он.
Лицо Элли превратилось в маску. Она закрыла глаза.
— Да. Наверное, ты прав. Ты мне не доверяешь. — Глаза Эллисон наполнились слезами. — Я бы попыталась, честное слово… если бы видела, что и ты тоже стараешься.
Встав, она решительно направилась к двери. Горькое чувство собственной беспомощности захлестнуло его.
— Эллисон, подожди… — Скотт судорожно глотнул. — Я просто… Ты сама не понимаешь, о чем просишь. Я не такой хороший, каким ты меня считаешь. Но это вовсе не значит, что я не люблю тебя, правда.
— Знаю. — Слезы, которые она старалась удержать, заструились у нее по щекам. — Но если ты не можешь разделить со мной свое прошлое, о каком общем будущем может идти речь?
У него не было ответа.
— Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти. — Она повернулась к двери.
— Эллисон! — в отчаянии крикнул Скотт. Но ответом ему был стук захлопнувшейся за ней двери.
Повернувшись к окну, Скотт в бессильной ярости сжал кулак и что было сил ударил им по металлической раме. Острая боль молнией пронизала его, ослепительной вспышкой отдавшись в мозгу. Рука бессильно повисла. В ужасе Скотт смотрел на нее, только сейчас сообразив, что скорее всего сломал кость. Рухнув на диван, он прижал руку к груди, качаясь взад-вперед, чтобы как-то унять нестерпимую боль. Проклятие, он сломал эту чертову руку! Большей глупости не придумаешь, особенно для писателя!
Но сейчас ему все было безразлично. Он практически уже закончил работу над книгой. А то, что еще осталось, можно сделать и одной рукой. Так что наплевать. Без Эллисон жизнь потеряла для него всякий интерес.
Ну почему… почему, черт побери, она не хочет принять его таким как есть?!
Глава 26
Он так и не позвонил. С того дня как она побывала в его бунгало прошла, кажется, уже целая вечность. Всякий раз, когда звонил телефон, сердце Элли подпрыгивало в ожидании. А потом, убедившись, что это не Скотт, она едва не плакала от злости и разочарования.
Им ведь почти удалось найти общий язык — Элли вспомнила, каким взглядом Скотт смотрел на нее. Теперь она верила, что он и в самом деле любит ее… и вдруг все пошло прахом. Он снова спрятался в свою скорлупу. Но как же так — ожидать, что она будет слепо верить в его слова, и при этом ничего не давать взамен?! Или чувство, которое он испытывает к ней, недостаточно сильно? А что, если и Скотт тоже боится — боится, что, отдав свое сердце, не получит ничего, кроме новых страданий?
Сотни раз Эллисон думала о том, чтобы позвонить ему. Но стоило ей только потянуться к телефону, как ее останавливал страх. Нет… он знает, как ее найти, если передумает. А если не передумает… что ж, тогда звонить ему значило бы подвергать и его, и себя новым мучениям.
Поэтому, чтобы отвлечься, Эллисон с головой ушла в подготовку свадьбы Рори. На какое-то время это помогло. А потом налетел октябрь с его холодными ветрами, и Элли поняла, что пришло время признать, что все кончено. Мысль об этом была словно соль на еще свежую рану. Как странно, кусая губы, думала она, роман со Скоттом занял всего лишь три коротенькие недели… но за это время ее жизнь настолько изменилась, что, уйдя, он как будто забрал с собой часть ее души. И теперь в ней царит ужасная, невероятная пустота.
Да, душа ее пуста… но она не омертвела, подумала Элли. Скотт забрал ее сердце, а потом исчез из жизни… словно умер для нее. Это должно было убить ее… и в какой-то степени это действительно было так. При одной только мысли о нем Элли испытывала физическую боль, но на этот раз ее почему-то не преследовало желание забиться в какой-нибудь уголок и умереть. Все было по-другому — совсем не так, как после трагической гибели родителей. Не так, как после предательства Питера. И не так, как после потери ребенка.
Теперь Эллисон знала, что у нее есть семья, друзья и любимое дело, которому она посвятит свою жизнь. Она выживет. И рана в сердце тоже зарубцуется. Со временем, конечно.
Со временем… но как же долго этого ждать, с тоской думала Элли, направляясь в аэропорт Хьюстона встретить тетку. Ясный осенний день, прохладный, но солнечный, после изнурительной летней жары казался особенно приятным. По мере того как она приближалась к Хьюстону, песчаные пляжи и широкие набережные исчезли, уступив место многоэтажным торговым центрам, широким автострадам и забитым машинами тройным развязкам.
Но вот наконец и аэропорт. Элли свернула на парковку для встречающих. При виде знакомой фигуры Вивиан, нетерпеливо переминающейся с ноги на ногу на условленном месте, на губах Элли появилась улыбка. Несравненную Вивиан Янг в ее шикарном черном брючном костюме и с присущей только ей одной царственной осанкой невозможно было не заметить. Любой мог с первого взгляда угадать в ней актрису, и не откуда-нибудь из провинции, а именно из Нью-Йорка. В огненно-рыжих волосах, элегантным узлом сколотых на затылке, блестела серебряная прядь — эффектный и, без сомнения, тщательно продуманный штрих, сразу выделяющий ее из толпы.
Припарковавшись возле обочины, Эллисон приоткрыла дверцу.
— Тетя Вив!
— Эллисон! — Они бросились друг к другу и крепко обнялись. — О Господи… как же я рада снова тебя видеть!
Элли, смеясь от радости, отодвинулась.
— Знаешь, я только сейчас сообразила, что наша Рори выросла. А уж как похожа на тебя! Ну просто как две капли воды! Только выше. Точно… намного выше.
— Наверное, пошла в вашего отца! — подмигнула тетя Вив.
— Да. Вот только она не выглядит такой… м-м-м… искушенной, — улыбнулась Элли.
— Да, к сожалению, Авроре всегда не хватало артистичности. Я бы даже сказала, что она — позор нашей семьи, — хихикнула тетка, — конечно, не будь она таким очаровательным ребенком.
— Она уже не ребенок. — Подхватив тот из двух чемоданов, что был побольше, Эллисон открыла багажник седана. — Между прочим, если ты забыла — теперь у нее уже собственный ребенок.
— Верно. Просто дождаться не могу, когда увижу свою внучатую племянницу.
— Рори в таком восторге, что ты отложила свои дела и смогла выбраться к ней на свадьбу, — бросила Эллисон, не отрывая глаз от дороги. — Сколько же лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз, а?
— Целая вечность, — кивнула тетка. — Да я бы и на ту, первую ее свадьбу прилетела, если бы Рори сообразила пригласить меня заранее. А как насчет тебя, дорогая? Эйдриан что-то говорил о том, что ты с кем-то встречаешься.
— Из этого ничего не вышло. — Эллисон крепче сжала руль и закусила губу, твердо решив, что тетке не удастся вытянуть из нее ни слова. — Просто жду не дождусь, когда ты увидишь нашу гостиницу! В эти выходные из-за свадьбы Рори и Чанса мы устроили себе выходной. Однако бизнес процветает, можешь мне поверить!
Остаток пути Эллисон болтала о чем придется, старательно уклоняясь от любых вопросов или намеков на ее отношения со Скоттом. Судя по ее тону, дела шли отлично и вообще все было просто замечательно. Слушая Эллисон, можно было не сомневаться, что жизнь ее протекает безоблачно и счастливо, и даже чуткое ухо тетки вряд ли могло угадать, насколько же она пуста и уныла на самом деле. Все изменится, успокаивала себя Элли. В свое время, конечно. Время… ей просто нужно время.
— Заедем сначала в твой дом, чтобы бросить там чемоданы? Или сразу в гостиницу? — спросила она, когда машина свернула на мост, по которому проходила автострада, соединявшая остров Галвестон с материком.
— Нет, сначала в бунгало, — ответила Вивиан.
Они въехали на мост и медленно поползли вверх по широкой арке, поддерживаемой целым рядом массивных свай. На лице Вивиан появилось задумчивое, слегка грустное выражение. Разношерстная стая судов, от прогулочных яхт и рыбачьих шхун до огромных океанских лайнеров, бороздила переливающиеся на солнце воды залива.
— Господи, как же мне всего этого не хватает! — с тоской воскликнула Вивиан. — Такого места, как наш Галвестон, нет больше нигде в мире.
С моста они съехали на автостраду, пролегающую из конца в конец через весь остров. К тому времени как они свернули в исторический центр города, где вековые дубы и могучие пальмы укрывали ветвями старинные дома, движение стало менее оживленным.
— Знаешь, мне этот город почему-то всегда представлялся этакой постаревшей, но очаровательной театральной дивой, — задумчиво проговорила Вивиан, — память которой хранит множество чудесных воспоминаний о прошлом…
— Наверное, — кивнула Эллисон, невольно улыбнувшись теткиному сравнению.
— В последнее время мне так всего этого не хватает.
— Правда?
— Знаешь, я начинаю подумывать о том, чтобы оставить Бродвей… уйти на покой… вернуться сюда…
— Ты серьезно?! — От удивления Эллисон едва не проскочила на красный свет.
— Угу. — Вивиан вздохнула. — Не могу не думать, насколько иной могла бы стать моя собственная жизнь, если бы природа не наделила меня столь непомерными амбициями… и такой бешеной гордыней. Я сделала карьеру, но не обзавелась семьей. Работа — это, конечно, прекрасно, но, отдаваясь ей целиком, ты рискуешь тем, что в результате твою постель некому будет согревать…
Работа… Слово это эхом отдавалось в голове Эллисон, когда, съехав с дороги, она свернула к дому тети Вивиан. Медленно будут тянуться годы, думала она, и с каждым днем работа станет занимать все больше места в ее жизни. Да и неудивительно, коль скоро она стремится избегать любой сердечной привязанности, любви, радостей и горестей семейной жизни. Надо же было, чтобы тетя Вив именно сейчас с такой пугающей откровенностью дала ей понять, что это было бы ошибкой! Что это — совпадение? Или тетя Вив решила предостеречь племянницу? Интересно, много ли рассказал ей Эйдриан?
— Что тебе рассказал Эйдриан?
— Что? — переспросила Вивиан.
— Я спрашиваю — много ли рассказал тебе Эйдриан? Я имею в виду — о Скотте?
Тетушка недоумевающе захлопала глазами.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— О… — Эллисон почувствовала, что краснеет. — Ладно, забудь. Просто… видишь ли…ты так говорила об этом, что мне показалось, ты что-то знаешь. — Она почувствовала на себе испытующий взгляд тетушки Вив.
— Господи ты Боже мой, я говорила только о тех возможностях, которые у меня были, когда я была в твоем возрасте, и которые я, увы, упустила. Выбрала карьеру… потешила собственную гордость — и потеряла мужчину, которого любила больше жизни.
— Ты жалеешь об этом? — спросила Элли тетку. — Что так и не обзавелась собственной семьей?
— Нет. — Тетя Вив, словно почувствовав, что Эллисон мучительно хочется поговорить, повернулась к ней. — Я сделала правильный выбор — правильный для себя, разумеется. В конце концов, моей первой любовью всегда был театр. А с тем мужчиной меня ничто не связывало, кроме обоюдного желания забраться в постель, да и то потому, что там ему не было равных.
— Тетя Вив! — ахнула Эллисон, покраснев до ушей.
— Только не нужно делать вид, что я тебя шокировала, дорогая! — ехидно хмыкнула тетка. — Можно подумать, это ваше поколение изобрело секс! А мы, дескать, и знать не знали, что это за штука. Что же до твоих дел… вернее, как бы ни обстояли твои дела, только тебе судить, правильно ли ты поступаешь. Одно тебе скажу: будь я на твоем месте и знай, что только гордость мешает моему счастью, я бы не задумываясь затолкала ее поглубже, чтобы и носа не высовывала!
— Это не гордость, а… страх. Да что там гордость! Я бы сделала все, что угодно, если бы была уверена, что поступаю правильно.
— А ты пробовала? — осторожно спросила тетка.
— В общем, да… — Сердце Элли сжалось. — Только мяч перешел в его зону, — криво усмехнулась она. — Да и игра, в сущности, уже закончилась.
— Другими словами, ты не очень-то и пыталась. — Вивиан неодобрительно покачала головой и даже губы поджала, всем своим видом показывая, как она разочарована. — Эх, и где бы, по-твоему, сейчас была я, если бы, как ты, поджимала хвост и пулей летела домой, чтобы поскорее забиться в норку, чуть только директор рявкнет: «Следующая!» В театральных джунглях выживает сильнейший! Все в этом мире имеет свою цену, знаешь ли. И только ты можешь судить, что тебе нужно на самом деле и стоит ли оно того, чтобы ради него пойти на какие-то жертвы.
«Стоит! Еще как стоит!» — едва не бросила Эллисон.
— Но… что, если у меня ничего не получится?
— А что, если получится? — Тетушка Вив саркастически вскинула бровь. — Знаешь, жизнь — штука сложная. Никаких гарантий. Ну, кроме одной — под лежачий камень вода не течет.
— Просто… — В горле у Эллисон встал комок. — Для того чтобы пытаться, тоже нужно иметь мужество, знаешь ли…
— Конечно, моя дорогая. Но оно того стоит.
Им ведь почти удалось найти общий язык — Элли вспомнила, каким взглядом Скотт смотрел на нее. Теперь она верила, что он и в самом деле любит ее… и вдруг все пошло прахом. Он снова спрятался в свою скорлупу. Но как же так — ожидать, что она будет слепо верить в его слова, и при этом ничего не давать взамен?! Или чувство, которое он испытывает к ней, недостаточно сильно? А что, если и Скотт тоже боится — боится, что, отдав свое сердце, не получит ничего, кроме новых страданий?
Сотни раз Эллисон думала о том, чтобы позвонить ему. Но стоило ей только потянуться к телефону, как ее останавливал страх. Нет… он знает, как ее найти, если передумает. А если не передумает… что ж, тогда звонить ему значило бы подвергать и его, и себя новым мучениям.
Поэтому, чтобы отвлечься, Эллисон с головой ушла в подготовку свадьбы Рори. На какое-то время это помогло. А потом налетел октябрь с его холодными ветрами, и Элли поняла, что пришло время признать, что все кончено. Мысль об этом была словно соль на еще свежую рану. Как странно, кусая губы, думала она, роман со Скоттом занял всего лишь три коротенькие недели… но за это время ее жизнь настолько изменилась, что, уйдя, он как будто забрал с собой часть ее души. И теперь в ней царит ужасная, невероятная пустота.
Да, душа ее пуста… но она не омертвела, подумала Элли. Скотт забрал ее сердце, а потом исчез из жизни… словно умер для нее. Это должно было убить ее… и в какой-то степени это действительно было так. При одной только мысли о нем Элли испытывала физическую боль, но на этот раз ее почему-то не преследовало желание забиться в какой-нибудь уголок и умереть. Все было по-другому — совсем не так, как после трагической гибели родителей. Не так, как после предательства Питера. И не так, как после потери ребенка.
Теперь Эллисон знала, что у нее есть семья, друзья и любимое дело, которому она посвятит свою жизнь. Она выживет. И рана в сердце тоже зарубцуется. Со временем, конечно.
Со временем… но как же долго этого ждать, с тоской думала Элли, направляясь в аэропорт Хьюстона встретить тетку. Ясный осенний день, прохладный, но солнечный, после изнурительной летней жары казался особенно приятным. По мере того как она приближалась к Хьюстону, песчаные пляжи и широкие набережные исчезли, уступив место многоэтажным торговым центрам, широким автострадам и забитым машинами тройным развязкам.
Но вот наконец и аэропорт. Элли свернула на парковку для встречающих. При виде знакомой фигуры Вивиан, нетерпеливо переминающейся с ноги на ногу на условленном месте, на губах Элли появилась улыбка. Несравненную Вивиан Янг в ее шикарном черном брючном костюме и с присущей только ей одной царственной осанкой невозможно было не заметить. Любой мог с первого взгляда угадать в ней актрису, и не откуда-нибудь из провинции, а именно из Нью-Йорка. В огненно-рыжих волосах, элегантным узлом сколотых на затылке, блестела серебряная прядь — эффектный и, без сомнения, тщательно продуманный штрих, сразу выделяющий ее из толпы.
Припарковавшись возле обочины, Эллисон приоткрыла дверцу.
— Тетя Вив!
— Эллисон! — Они бросились друг к другу и крепко обнялись. — О Господи… как же я рада снова тебя видеть!
Элли, смеясь от радости, отодвинулась.
— Знаешь, я только сейчас сообразила, что наша Рори выросла. А уж как похожа на тебя! Ну просто как две капли воды! Только выше. Точно… намного выше.
— Наверное, пошла в вашего отца! — подмигнула тетя Вив.
— Да. Вот только она не выглядит такой… м-м-м… искушенной, — улыбнулась Элли.
— Да, к сожалению, Авроре всегда не хватало артистичности. Я бы даже сказала, что она — позор нашей семьи, — хихикнула тетка, — конечно, не будь она таким очаровательным ребенком.
— Она уже не ребенок. — Подхватив тот из двух чемоданов, что был побольше, Эллисон открыла багажник седана. — Между прочим, если ты забыла — теперь у нее уже собственный ребенок.
— Верно. Просто дождаться не могу, когда увижу свою внучатую племянницу.
— Рори в таком восторге, что ты отложила свои дела и смогла выбраться к ней на свадьбу, — бросила Эллисон, не отрывая глаз от дороги. — Сколько же лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз, а?
— Целая вечность, — кивнула тетка. — Да я бы и на ту, первую ее свадьбу прилетела, если бы Рори сообразила пригласить меня заранее. А как насчет тебя, дорогая? Эйдриан что-то говорил о том, что ты с кем-то встречаешься.
— Из этого ничего не вышло. — Эллисон крепче сжала руль и закусила губу, твердо решив, что тетке не удастся вытянуть из нее ни слова. — Просто жду не дождусь, когда ты увидишь нашу гостиницу! В эти выходные из-за свадьбы Рори и Чанса мы устроили себе выходной. Однако бизнес процветает, можешь мне поверить!
Остаток пути Эллисон болтала о чем придется, старательно уклоняясь от любых вопросов или намеков на ее отношения со Скоттом. Судя по ее тону, дела шли отлично и вообще все было просто замечательно. Слушая Эллисон, можно было не сомневаться, что жизнь ее протекает безоблачно и счастливо, и даже чуткое ухо тетки вряд ли могло угадать, насколько же она пуста и уныла на самом деле. Все изменится, успокаивала себя Элли. В свое время, конечно. Время… ей просто нужно время.
— Заедем сначала в твой дом, чтобы бросить там чемоданы? Или сразу в гостиницу? — спросила она, когда машина свернула на мост, по которому проходила автострада, соединявшая остров Галвестон с материком.
— Нет, сначала в бунгало, — ответила Вивиан.
Они въехали на мост и медленно поползли вверх по широкой арке, поддерживаемой целым рядом массивных свай. На лице Вивиан появилось задумчивое, слегка грустное выражение. Разношерстная стая судов, от прогулочных яхт и рыбачьих шхун до огромных океанских лайнеров, бороздила переливающиеся на солнце воды залива.
— Господи, как же мне всего этого не хватает! — с тоской воскликнула Вивиан. — Такого места, как наш Галвестон, нет больше нигде в мире.
С моста они съехали на автостраду, пролегающую из конца в конец через весь остров. К тому времени как они свернули в исторический центр города, где вековые дубы и могучие пальмы укрывали ветвями старинные дома, движение стало менее оживленным.
— Знаешь, мне этот город почему-то всегда представлялся этакой постаревшей, но очаровательной театральной дивой, — задумчиво проговорила Вивиан, — память которой хранит множество чудесных воспоминаний о прошлом…
— Наверное, — кивнула Эллисон, невольно улыбнувшись теткиному сравнению.
— В последнее время мне так всего этого не хватает.
— Правда?
— Знаешь, я начинаю подумывать о том, чтобы оставить Бродвей… уйти на покой… вернуться сюда…
— Ты серьезно?! — От удивления Эллисон едва не проскочила на красный свет.
— Угу. — Вивиан вздохнула. — Не могу не думать, насколько иной могла бы стать моя собственная жизнь, если бы природа не наделила меня столь непомерными амбициями… и такой бешеной гордыней. Я сделала карьеру, но не обзавелась семьей. Работа — это, конечно, прекрасно, но, отдаваясь ей целиком, ты рискуешь тем, что в результате твою постель некому будет согревать…
Работа… Слово это эхом отдавалось в голове Эллисон, когда, съехав с дороги, она свернула к дому тети Вивиан. Медленно будут тянуться годы, думала она, и с каждым днем работа станет занимать все больше места в ее жизни. Да и неудивительно, коль скоро она стремится избегать любой сердечной привязанности, любви, радостей и горестей семейной жизни. Надо же было, чтобы тетя Вив именно сейчас с такой пугающей откровенностью дала ей понять, что это было бы ошибкой! Что это — совпадение? Или тетя Вив решила предостеречь племянницу? Интересно, много ли рассказал ей Эйдриан?
— Что тебе рассказал Эйдриан?
— Что? — переспросила Вивиан.
— Я спрашиваю — много ли рассказал тебе Эйдриан? Я имею в виду — о Скотте?
Тетушка недоумевающе захлопала глазами.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— О… — Эллисон почувствовала, что краснеет. — Ладно, забудь. Просто… видишь ли…ты так говорила об этом, что мне показалось, ты что-то знаешь. — Она почувствовала на себе испытующий взгляд тетушки Вив.
— Господи ты Боже мой, я говорила только о тех возможностях, которые у меня были, когда я была в твоем возрасте, и которые я, увы, упустила. Выбрала карьеру… потешила собственную гордость — и потеряла мужчину, которого любила больше жизни.
— Ты жалеешь об этом? — спросила Элли тетку. — Что так и не обзавелась собственной семьей?
— Нет. — Тетя Вив, словно почувствовав, что Эллисон мучительно хочется поговорить, повернулась к ней. — Я сделала правильный выбор — правильный для себя, разумеется. В конце концов, моей первой любовью всегда был театр. А с тем мужчиной меня ничто не связывало, кроме обоюдного желания забраться в постель, да и то потому, что там ему не было равных.
— Тетя Вив! — ахнула Эллисон, покраснев до ушей.
— Только не нужно делать вид, что я тебя шокировала, дорогая! — ехидно хмыкнула тетка. — Можно подумать, это ваше поколение изобрело секс! А мы, дескать, и знать не знали, что это за штука. Что же до твоих дел… вернее, как бы ни обстояли твои дела, только тебе судить, правильно ли ты поступаешь. Одно тебе скажу: будь я на твоем месте и знай, что только гордость мешает моему счастью, я бы не задумываясь затолкала ее поглубже, чтобы и носа не высовывала!
— Это не гордость, а… страх. Да что там гордость! Я бы сделала все, что угодно, если бы была уверена, что поступаю правильно.
— А ты пробовала? — осторожно спросила тетка.
— В общем, да… — Сердце Элли сжалось. — Только мяч перешел в его зону, — криво усмехнулась она. — Да и игра, в сущности, уже закончилась.
— Другими словами, ты не очень-то и пыталась. — Вивиан неодобрительно покачала головой и даже губы поджала, всем своим видом показывая, как она разочарована. — Эх, и где бы, по-твоему, сейчас была я, если бы, как ты, поджимала хвост и пулей летела домой, чтобы поскорее забиться в норку, чуть только директор рявкнет: «Следующая!» В театральных джунглях выживает сильнейший! Все в этом мире имеет свою цену, знаешь ли. И только ты можешь судить, что тебе нужно на самом деле и стоит ли оно того, чтобы ради него пойти на какие-то жертвы.
«Стоит! Еще как стоит!» — едва не бросила Эллисон.
— Но… что, если у меня ничего не получится?
— А что, если получится? — Тетушка Вив саркастически вскинула бровь. — Знаешь, жизнь — штука сложная. Никаких гарантий. Ну, кроме одной — под лежачий камень вода не течет.
— Просто… — В горле у Эллисон встал комок. — Для того чтобы пытаться, тоже нужно иметь мужество, знаешь ли…
— Конечно, моя дорогая. Но оно того стоит.
Глава 27
Утро того дня, когда должна была состояться свадьба Рори, выдалось словно по заказу — ясным и безоблачным. С залива тянул легкий ветерок. Вскоре после восхода солнца на лужайке в тени столетних дубов стали собираться гости. Эллен и Норман Чанселлор с полугодовалой Лорен на руках появились первыми. Вслед за ними приехали Пейдж и Бобби. Эллисон, стоя между братом и тетушкой Вивиан, кусала губы, стараясь не плакать. Зато ее младшая сестра так и сияла счастьем. И хотя было видно, что Рори нервничает, она казалась такой ослепительно красивой, что в тот момент, когда преподобный торжественно произнес: «Возлюбленные чада мои…» — на глаза Эллисон мгновенно навернулись слезы.
Рори с Чансом стояли рядом с преподобным возле украшенного охапками роз алтаря, который они позаимствовали специально для этого случая. Кружевное платье Рори, хоть и старомодное, но красивое, придавало церемонии романтическую окраску. Вуали на ней не было — вместо нее несколько розовых бутонов украшали ее волосы. Рядом с ней Чанс, высокий и невероятно элегантный в строгом темно-сером костюме, выглядел на редкость импозантно. В глазах его сияла любовь. Эллисон смотрела на эту пару, и сердце ее пело от радости.
Ради такого дня она дала себе слово забыть о собственной боли.
Наконец церемония подошла к концу, и гости вереницей потянулись в дом, где в музыкальном салоне стараниями Эллисон и Эйдриана был сервирован свадебный завтрак с шампанским. Им пришла в голову мысль накрыть рояль старинной кружевной скатертью, и в результате у них получился стол, на котором сейчас красовался свадебный пирог, приготовленный Эйдрианом по одному из его экстравагантных рецептов. Пока его разрезали, Лорен, сияя улыбкой, скакала на руках у Рори, как дергунчик на веревочке, запрокидывая голову и радостно хохоча при каждой вспышке фотоаппарата.
— Ах ты, глупышка, глупышка! — рассмеялась Эллисон, глядя на племянницу. — Они ведь не тебя фотографируют!
Лорен заскакала еще пуще. А когда ее двоюродная бабушка пристроилась рядом, просто завопила от восторга.
— Нужно было назвать ее Джой[3], — засмеялась тетушка Вив.
— Точно, — засмеялась Эллисон, когда Лорен протянула ручонки к свежим цветам, вплетенным в ее прическу. На свадьбе она была подружкой Рори, и такой же венок, как у невесты, только в тон ее нежно-голубому платью, украшал ее волосы. — Нет-нет, милая, не нужно их трогать, хорошо?
Лорен ненадолго нахмурилась. Но потом заметила Сейди, вертевшуюся у них под ногами, и снова заулыбалась во весь рот.
Но вот подошло время Рори и Чансу уезжать — как и положено молодоженам, они собирались устроить себе медовый месяц в Новом Орлеане. Элли передала Лорен Эллен и вместе с сестрой спустилась вниз, в их небольшую квартирку, чтобы помочь ей снять свадебное платье и переодеться в дорожный костюм.
— Просто не могу поверить, что решилась уехать и оставить Лорен, — сокрушалась Рори, пока Эллисон расстегивала длинный ряд пуговок у нее на спине.
— Ну это ведь всего на два дня, — успокаивала ее Эллисон. — К тому же ты ведь знаешь, что Эллен просто на седьмом небе от счастья, что ей наконец-то позволено побыть настоящей бабушкой.
— Это уж точно. — Рори перешагнула через упавшее на пол платье. — Знаешь, она ведь из кожи вон лезла, стараясь убедить нас, что два дня и две ночи трудно назвать полноценным медовым месяцем, и уговаривала побыть в Новом Орлеане подольше. Но пока я не отняла Лорен от груди, два дня — это максимум времени, на которое я могу ее оставить.
Пока Эллисон аккуратно сворачивала прабабушкино платье, Рори поспешно влезла в синее платье без рукавов и пестрый жакет, который привезла ей из Нью-Йорка тетушка Вив.
— Ну, как я выгляжу? — нетерпеливо спросила она, разглядывая в зеркале свое отражение.
— Словно топ-модель, — улыбнулась Эллисон. Взгляды их встретились. — Ох, Рори, я так счастлива за тебя! — вырвалось у Эллисон. И слезы навернулись ей на глаза.
Рори, повернувшись, порывисто обняла сестру.
— Не плачь, Элли! Проклятье! Я знала, что тебе сегодня будет нелегко…
— Это не из-за этого, — смахнув слезы, пробормотала Эллисон, нисколько не сомневаясь, что сестра думает о том же, о чем и она. О Скотте. — Я плачу от радости. Ведь моя младшая сестренка сегодня вышла замуж!
— Еще раз, — хмыкнула Рори.
— Ну и что? Это одно и то же. Рори крепче обняла сестру.
— Ох, как бы я хотела, чтобы между тобой и Скоттом все наладилось!
— Ну не могут же все быть счастливы! — вздохнула Эллисон.
— Знаешь, я готова руку дать на отсечение, что это — самая подходящая для тебя пара.
— Да… пока не выяснилось, что он сын Джона Лероша.
— Вовсе нет! Представь себе, даже после этого. Я была уверена, что у вас все утрясется. Между прочим, Эйдриан тоже.
Опешив от изумления, Эллисон даже отступила на шаг, не веря собственным ушам.
— Ну, видишь ли, мы же ведь не выбираем родителей, — зачастила Рори. — И потом, вспомни, как он здорово помог нам с этим иском.
— Согласна, но все же… — Эллисон покачала головой. — Послушай, разве не ты клялась, что придушишь его собственными руками, если он разобьет мне сердце?
— Клялась, ну и что? И даже готова была это сделать, честное слово. Но только сначала. А потом вспомнила, как счастливы вы были вдвоем, и всю мою злость словно ветром сдуло. А потом я поймала себя на том, что молю Бога, чтобы все уладилось. — Рори порывисто сжала ее руки. — Больше всего я хочу, чтобы ты была счастлива.
— А я и буду! — «Со временем…» — добавила она про себя. — У меня ведь уже есть некоторый опыт. Разбитое сердце — это еще не смертельно, знаешь ли.
— Может, тебе стоит ему позвонить? — робко предложила Рори. — Если еще остается шанс…
— Не остается, — отрезала Эллисон. — Штука в том, Рори, что я сама все разрушила, — со вздохом призналась она.
— Что ты имеешь в виду? — Рори уставилась на нее непонимающими глазами.
— Я… — Эллисон ломала себе голову, гадая, стоит ли говорить об этом; до сих пор она ни Рори, ни Эйдриану и словечком не обмолвилась о том, что ездила к Скотту. Но сейчас ей вдруг почему-то мучительно захотелось поделиться с сестрой. — Я ведь ездила к нему… — решилась она наконец, старательно отводя глаза в сторону.
— Когда? — подскочила Рори.
— Сразу, как только узнала, что никакого судебного разбирательства не будет. Скотт позвонил Пейдж, сказал, что живет в том доме на берегу, который принадлежит их семье, и что очень хочет меня видеть. — Эллисон отвернулась, изо всех сил стараясь скрыть те чувства, что рвались наружу. Злость, надежда, отчаяние — все смешалось в ее душе. — Ну, во-первых, я тоже надеялась, что мы помиримся. Мне казалось, все, что от меня требуется, это иметь мужество навсегда похоронить прошлое, простить Скотта, научиться снова ему доверять, и все у нас тогда будет хорошо. Ну… я и попыталась.
— И что случилось?
— Оказывается, он сам еще не готов мне доверять. — Невеселая улыбка появилась у нее на губах. — Какая ирония судьбы, правда?
— И что?..
— Да ничего, — пожала плечами Эллис. — Разозлилась, естественно. И уехала.
— Элли… — Сестра смотрела на нее во все глаза. — Доверие не рождается в один день, знаешь ли. И уж кому, как не тебе, это знать. Для этого требуется время. А ты рассчитывала ограничиться одним-единственным разговором.
— Да знаю я, знаю! — Эллисон постучала себя по голове. — Уже сообразила, знаешь ли. К несчастью, тогда я считала, что от любви до доверия один шаг. Набралась храбрости — и вперед! Достаточно загнать поглубже все свои страхи, найти нужные слова — и вот оно, счастье, на тарелочке с голубой каемочкой!
Рори фыркнула.
— Ну, все мы об этом мечтаем, разве нет? Эллисон кивнула, в который раз уже подумав, какой же дурой она была.
— Я сама все разрушила, Рори. Это все равно как дергать за цветок, чтобы побыстрее рос. Так что мне некого винить, кроме себя.
— Может, тебе стоит попытаться снова? — с надеждой в голосе предложила Рори. — То есть я хочу сказать — если все так плохо, так что тебе терять? Я же вижу, что ты несчастна.
— Это верно, — мрачно подтвердила Эллисон.
— Мужество, любовь и доверие — все это требует практики, вот и вся хитрость. Попробуй еще раз, может, теперь получится.
Эллисон смотрела на сестру, как будто видела ее в первый раз, невольно завидуя ее непоколебимому оптимизму.
— Я об этом подумаю, — пообещала она.
— Вот и хорошо, — обрадовано закивала Рори.
— Ну а сейчас, — Эллисон, свернув ночную рубашку сестры, протянула ее Рори, — тебе пора бежать, не то опоздаешь на самолет.
— Да-да, конечно. — Обе вдруг вспомнили, что сегодня как-никак день свадьбы. Поискав глазами, Рори схватила свой букет — слишком красивый, по ее мнению, чтобы вот так просто оставить его тут.
Когда обе они спустились на веранду, остальные уже ждали их возле дома. Рори с Чансом расцеловали Лорен в обе щеки, а потом, весьма неохотно, передали малышку сгорающей от нетерпения бабушке. На лужайке Пейдж, покрикивая на гостей, раздала всем пшеницу и велела выстроиться в ряд между домом и лимузином, нанятым для этого случая мистером Чанселлором.
— Элли! — окликнула сестру Рори. Обернувшись, она увидела, что та стоит на верхней ступеньке лестницы, впившись в нее напряженным взглядом, словно мысленно желая, чтобы ее сестренка была наконец счастлива. Потом Рори бросила взгляд на букет, который держала в руках, и губы ее дрогнули в улыбке.
— Рори, нет… — Договорить Эллисон не успела — перевязанный лентами букет взмыл в воздух и, описав широкую дугу, упал прямо ей в руки. Она только покачала головой, удивляясь упрямству своей сестрицы.
Осыпаемая пшеницей парочка со смехом юркнула в стоявший возле дома лимузин, и через мгновение в окне появились их улыбающиеся лица. Провожающие замахали руками. Наконец машина тронулась.
— Итак, — пробормотала тетя Вивиан, бросив выразительный взгляд на букет, — похоже, наша Рори знает что-то такое, о чем никто из нас даже не подозревает.
— Нет, — замотала головой Эллисон. — Это просто напоминание мне — Рори дает мне понять, чтобы я не сдавалась.
— Мудрый совет, — кивнула тетка. Они поднялись по лестнице и вошли в дом. Очень скоро Чанселлоры, собрав вещи Лорен, распрощались со всеми и тоже уехали. Бобби с Пейдж задержались, чтобы помочь им прибраться, а потом тоже уезжали.
— Без постояльцев дом кажется таким пустым, — пробормотала Эллисон, оглядев музыкальный салон.
Рори с Чансом стояли рядом с преподобным возле украшенного охапками роз алтаря, который они позаимствовали специально для этого случая. Кружевное платье Рори, хоть и старомодное, но красивое, придавало церемонии романтическую окраску. Вуали на ней не было — вместо нее несколько розовых бутонов украшали ее волосы. Рядом с ней Чанс, высокий и невероятно элегантный в строгом темно-сером костюме, выглядел на редкость импозантно. В глазах его сияла любовь. Эллисон смотрела на эту пару, и сердце ее пело от радости.
Ради такого дня она дала себе слово забыть о собственной боли.
Наконец церемония подошла к концу, и гости вереницей потянулись в дом, где в музыкальном салоне стараниями Эллисон и Эйдриана был сервирован свадебный завтрак с шампанским. Им пришла в голову мысль накрыть рояль старинной кружевной скатертью, и в результате у них получился стол, на котором сейчас красовался свадебный пирог, приготовленный Эйдрианом по одному из его экстравагантных рецептов. Пока его разрезали, Лорен, сияя улыбкой, скакала на руках у Рори, как дергунчик на веревочке, запрокидывая голову и радостно хохоча при каждой вспышке фотоаппарата.
— Ах ты, глупышка, глупышка! — рассмеялась Эллисон, глядя на племянницу. — Они ведь не тебя фотографируют!
Лорен заскакала еще пуще. А когда ее двоюродная бабушка пристроилась рядом, просто завопила от восторга.
— Нужно было назвать ее Джой[3], — засмеялась тетушка Вив.
— Точно, — засмеялась Эллисон, когда Лорен протянула ручонки к свежим цветам, вплетенным в ее прическу. На свадьбе она была подружкой Рори, и такой же венок, как у невесты, только в тон ее нежно-голубому платью, украшал ее волосы. — Нет-нет, милая, не нужно их трогать, хорошо?
Лорен ненадолго нахмурилась. Но потом заметила Сейди, вертевшуюся у них под ногами, и снова заулыбалась во весь рот.
Но вот подошло время Рори и Чансу уезжать — как и положено молодоженам, они собирались устроить себе медовый месяц в Новом Орлеане. Элли передала Лорен Эллен и вместе с сестрой спустилась вниз, в их небольшую квартирку, чтобы помочь ей снять свадебное платье и переодеться в дорожный костюм.
— Просто не могу поверить, что решилась уехать и оставить Лорен, — сокрушалась Рори, пока Эллисон расстегивала длинный ряд пуговок у нее на спине.
— Ну это ведь всего на два дня, — успокаивала ее Эллисон. — К тому же ты ведь знаешь, что Эллен просто на седьмом небе от счастья, что ей наконец-то позволено побыть настоящей бабушкой.
— Это уж точно. — Рори перешагнула через упавшее на пол платье. — Знаешь, она ведь из кожи вон лезла, стараясь убедить нас, что два дня и две ночи трудно назвать полноценным медовым месяцем, и уговаривала побыть в Новом Орлеане подольше. Но пока я не отняла Лорен от груди, два дня — это максимум времени, на которое я могу ее оставить.
Пока Эллисон аккуратно сворачивала прабабушкино платье, Рори поспешно влезла в синее платье без рукавов и пестрый жакет, который привезла ей из Нью-Йорка тетушка Вив.
— Ну, как я выгляжу? — нетерпеливо спросила она, разглядывая в зеркале свое отражение.
— Словно топ-модель, — улыбнулась Эллисон. Взгляды их встретились. — Ох, Рори, я так счастлива за тебя! — вырвалось у Эллисон. И слезы навернулись ей на глаза.
Рори, повернувшись, порывисто обняла сестру.
— Не плачь, Элли! Проклятье! Я знала, что тебе сегодня будет нелегко…
— Это не из-за этого, — смахнув слезы, пробормотала Эллисон, нисколько не сомневаясь, что сестра думает о том же, о чем и она. О Скотте. — Я плачу от радости. Ведь моя младшая сестренка сегодня вышла замуж!
— Еще раз, — хмыкнула Рори.
— Ну и что? Это одно и то же. Рори крепче обняла сестру.
— Ох, как бы я хотела, чтобы между тобой и Скоттом все наладилось!
— Ну не могут же все быть счастливы! — вздохнула Эллисон.
— Знаешь, я готова руку дать на отсечение, что это — самая подходящая для тебя пара.
— Да… пока не выяснилось, что он сын Джона Лероша.
— Вовсе нет! Представь себе, даже после этого. Я была уверена, что у вас все утрясется. Между прочим, Эйдриан тоже.
Опешив от изумления, Эллисон даже отступила на шаг, не веря собственным ушам.
— Ну, видишь ли, мы же ведь не выбираем родителей, — зачастила Рори. — И потом, вспомни, как он здорово помог нам с этим иском.
— Согласна, но все же… — Эллисон покачала головой. — Послушай, разве не ты клялась, что придушишь его собственными руками, если он разобьет мне сердце?
— Клялась, ну и что? И даже готова была это сделать, честное слово. Но только сначала. А потом вспомнила, как счастливы вы были вдвоем, и всю мою злость словно ветром сдуло. А потом я поймала себя на том, что молю Бога, чтобы все уладилось. — Рори порывисто сжала ее руки. — Больше всего я хочу, чтобы ты была счастлива.
— А я и буду! — «Со временем…» — добавила она про себя. — У меня ведь уже есть некоторый опыт. Разбитое сердце — это еще не смертельно, знаешь ли.
— Может, тебе стоит ему позвонить? — робко предложила Рори. — Если еще остается шанс…
— Не остается, — отрезала Эллисон. — Штука в том, Рори, что я сама все разрушила, — со вздохом призналась она.
— Что ты имеешь в виду? — Рори уставилась на нее непонимающими глазами.
— Я… — Эллисон ломала себе голову, гадая, стоит ли говорить об этом; до сих пор она ни Рори, ни Эйдриану и словечком не обмолвилась о том, что ездила к Скотту. Но сейчас ей вдруг почему-то мучительно захотелось поделиться с сестрой. — Я ведь ездила к нему… — решилась она наконец, старательно отводя глаза в сторону.
— Когда? — подскочила Рори.
— Сразу, как только узнала, что никакого судебного разбирательства не будет. Скотт позвонил Пейдж, сказал, что живет в том доме на берегу, который принадлежит их семье, и что очень хочет меня видеть. — Эллисон отвернулась, изо всех сил стараясь скрыть те чувства, что рвались наружу. Злость, надежда, отчаяние — все смешалось в ее душе. — Ну, во-первых, я тоже надеялась, что мы помиримся. Мне казалось, все, что от меня требуется, это иметь мужество навсегда похоронить прошлое, простить Скотта, научиться снова ему доверять, и все у нас тогда будет хорошо. Ну… я и попыталась.
— И что случилось?
— Оказывается, он сам еще не готов мне доверять. — Невеселая улыбка появилась у нее на губах. — Какая ирония судьбы, правда?
— И что?..
— Да ничего, — пожала плечами Эллис. — Разозлилась, естественно. И уехала.
— Элли… — Сестра смотрела на нее во все глаза. — Доверие не рождается в один день, знаешь ли. И уж кому, как не тебе, это знать. Для этого требуется время. А ты рассчитывала ограничиться одним-единственным разговором.
— Да знаю я, знаю! — Эллисон постучала себя по голове. — Уже сообразила, знаешь ли. К несчастью, тогда я считала, что от любви до доверия один шаг. Набралась храбрости — и вперед! Достаточно загнать поглубже все свои страхи, найти нужные слова — и вот оно, счастье, на тарелочке с голубой каемочкой!
Рори фыркнула.
— Ну, все мы об этом мечтаем, разве нет? Эллисон кивнула, в который раз уже подумав, какой же дурой она была.
— Я сама все разрушила, Рори. Это все равно как дергать за цветок, чтобы побыстрее рос. Так что мне некого винить, кроме себя.
— Может, тебе стоит попытаться снова? — с надеждой в голосе предложила Рори. — То есть я хочу сказать — если все так плохо, так что тебе терять? Я же вижу, что ты несчастна.
— Это верно, — мрачно подтвердила Эллисон.
— Мужество, любовь и доверие — все это требует практики, вот и вся хитрость. Попробуй еще раз, может, теперь получится.
Эллисон смотрела на сестру, как будто видела ее в первый раз, невольно завидуя ее непоколебимому оптимизму.
— Я об этом подумаю, — пообещала она.
— Вот и хорошо, — обрадовано закивала Рори.
— Ну а сейчас, — Эллисон, свернув ночную рубашку сестры, протянула ее Рори, — тебе пора бежать, не то опоздаешь на самолет.
— Да-да, конечно. — Обе вдруг вспомнили, что сегодня как-никак день свадьбы. Поискав глазами, Рори схватила свой букет — слишком красивый, по ее мнению, чтобы вот так просто оставить его тут.
Когда обе они спустились на веранду, остальные уже ждали их возле дома. Рори с Чансом расцеловали Лорен в обе щеки, а потом, весьма неохотно, передали малышку сгорающей от нетерпения бабушке. На лужайке Пейдж, покрикивая на гостей, раздала всем пшеницу и велела выстроиться в ряд между домом и лимузином, нанятым для этого случая мистером Чанселлором.
— Элли! — окликнула сестру Рори. Обернувшись, она увидела, что та стоит на верхней ступеньке лестницы, впившись в нее напряженным взглядом, словно мысленно желая, чтобы ее сестренка была наконец счастлива. Потом Рори бросила взгляд на букет, который держала в руках, и губы ее дрогнули в улыбке.
— Рори, нет… — Договорить Эллисон не успела — перевязанный лентами букет взмыл в воздух и, описав широкую дугу, упал прямо ей в руки. Она только покачала головой, удивляясь упрямству своей сестрицы.
Осыпаемая пшеницей парочка со смехом юркнула в стоявший возле дома лимузин, и через мгновение в окне появились их улыбающиеся лица. Провожающие замахали руками. Наконец машина тронулась.
— Итак, — пробормотала тетя Вивиан, бросив выразительный взгляд на букет, — похоже, наша Рори знает что-то такое, о чем никто из нас даже не подозревает.
— Нет, — замотала головой Эллисон. — Это просто напоминание мне — Рори дает мне понять, чтобы я не сдавалась.
— Мудрый совет, — кивнула тетка. Они поднялись по лестнице и вошли в дом. Очень скоро Чанселлоры, собрав вещи Лорен, распрощались со всеми и тоже уехали. Бобби с Пейдж задержались, чтобы помочь им прибраться, а потом тоже уезжали.
— Без постояльцев дом кажется таким пустым, — пробормотала Эллисон, оглядев музыкальный салон.