Страница:
Заработали механизмы войны.
Досье
Образование:Окончил Высшую летную академию Тропоса; штурмовик категории С; дополнительная специализация — агент внедрения; назначен командиром звена.
Звание:капитан ВКС [2], уровень 10, ценность 88.
Награды:Двойная Булава (за участие в Сатурнианской операции), Зеленый крест третьей степени (Арктур), Серебряный Скорпион.
Особые отличия:индекс ментальной силы 54.
Биологические родители отказались от прав в пользу касты пилотов. Прошел стандартные программы обучения. С 11.12.3116 поступил в ведение конфедеративных ВКС. Регулярно участвовал в боевых вылетах (сектор Сириус), зарекомендовал себя грамотным командиром. Звено базировалось на корабле-матке № 3106505. С 3116 по 3128 гг. числится 20 уничтоженных кораблей Кондоминиума, два города, орбитальная крепость; 44 замены тела. Последующие инкарнации засекречены (гриф “0”), С 3128 г. переведен в разведкорпус А-2 СМЕРШа. Агент внедрения, курьер. Право свободных действий. Неограниченный доступ к ресурсам. Повышенная приспособляемость в условиях виртуальной среды. Усовершенствованная этика. Креативен в установленных пределах согласно ВК-192В. Метаморфность физического организма не ограничена.
Семейное положение:отсутствует.
Связи с гражданскими структурами:минимум.
Емкость памяти:124.
Сектор Центавра
Меконг
ФОРМА ЕСТЬ ПУСТОТА; И ПУСТОТА ЕСТЬ ФОРМА
[3].
Условное завтра
Дельта
Досье
Андрей Гур
Рождение:Сектор Лебедя, Бета Крота, Тропос; 17.10.3106; модификация класса М; выдана лицензия на смену касты.Образование:Окончил Высшую летную академию Тропоса; штурмовик категории С; дополнительная специализация — агент внедрения; назначен командиром звена.
Звание:капитан ВКС [2], уровень 10, ценность 88.
Награды:Двойная Булава (за участие в Сатурнианской операции), Зеленый крест третьей степени (Арктур), Серебряный Скорпион.
Особые отличия:индекс ментальной силы 54.
Биологические родители отказались от прав в пользу касты пилотов. Прошел стандартные программы обучения. С 11.12.3116 поступил в ведение конфедеративных ВКС. Регулярно участвовал в боевых вылетах (сектор Сириус), зарекомендовал себя грамотным командиром. Звено базировалось на корабле-матке № 3106505. С 3116 по 3128 гг. числится 20 уничтоженных кораблей Кондоминиума, два города, орбитальная крепость; 44 замены тела. Последующие инкарнации засекречены (гриф “0”), С 3128 г. переведен в разведкорпус А-2 СМЕРШа. Агент внедрения, курьер. Право свободных действий. Неограниченный доступ к ресурсам. Повышенная приспособляемость в условиях виртуальной среды. Усовершенствованная этика. Креативен в установленных пределах согласно ВК-192В. Метаморфность физического организма не ограничена.
Семейное положение:отсутствует.
Связи с гражданскими структурами:минимум.
Емкость памяти:124.
Сектор Центавра
Погружение в канал
Заброшенная пересадочная станция оформилась угловатым полумесяцем — мертвая металлическая глыба. Условность, не более. Метка, обозначающая точку входа в иное измерение, Сеть. Нечто вроде черной дыры или червоточины со своей горловиной и горизонтом событий. Материальным объектам туда не дано проникнуть — только информационным.
Андрей Гур знал несколько теорий, описывающих Сеть, все на грани метафизики. Самой логичной казалась гипотеза У-Сена. Виртуальный мир — слой (альтернативная реальность), расположенный за пределами четырехмерного континуума. Этот слой в то же время проницает наше пространство (парадокс) и описывает его. Вселенная идей, матрица потенциального.
Теоретически ИскИны были всегда, думал Гур. Там.И звезды, и галактики, и Конфедерация с Кондоминиумом. Слишком сложно для понимания.
Опустевшее тело подверглось переработке.
Гур швырнул себя к условной воронке. Радиоволной с пакетом души. Вспышка тьмы, вобравшая в себя рождение и смерть, космос и его уровни, патьясамутпаду и майю. Пустота наполнила сознание. Всеобъемлющая пустота, преддверие откровений…
Он выпал в буфер.
Бескрайняя степь, колышущийся на ветру ковыль. Бегущие по небу нитевидные облака. Солнце — схематичное ацтекское изображение. Прямо под ногами (Гур обрел эрзац-тело) вырастали каменные ступени, ведущие на широкую террасу.
Гур поднялся, ступил на шершавую гранитную плиту. Он был бос, одежда отсутствовала.
Терраса скачкообразно расширилась, пожрав степь. Облака замерли во фризе. Небо из фиолетового стало голубым.
Он двинулся вперед.
ИскИны любят играть с людьми. Это их единственное полноценное развлечение в мире, где все подвластно воле, во вселенной миллионов реальностей. Лишь человек — фактор “икс”, автономная особь. Свежатина.
Гур шел, ощущая ступнями нагретую поверхность, вылизанную дождями и временем (пусть запрограммированным). Он думал о том, что все повторяется. Всякий раз в буфере его помещают в бессмысленный, ничего не значащий пейзаж и ждут. Изучают реакцию. Здесь для тебя пройдет вечность или миг, это не имеет значения. Рано или поздно настанет конец пути. Сеть выбросит тебя в стандартный космос, переправит из пункта А в пункт Б, это займет секунду. Максимум. Плюс время, необходимое радиоволне для достижения корабля.
Поэтому Гур не суетился. Никогда.
Отвык.
— Добрый день.
Голос заставил пространство сморщиться. Перспектива исказилась. А ты нетерпелив, бог…
Гур застыл посреди гранитной пустоши.
— Надо поговорить. — Собственный голос затерялся, застрял где-то за горизонтом.
— Говори.
Неужели не покажешься? Да ты параноик, брат. Прочие выделываются кто во что горазд: телевизионная фигура (вроде “Державы Желаний” старины Билла), туманный призрак, гигантский ифрит, Шива, бесконечный лингам… Бестелесных Гур еще не встречал. Виртуальные боги любят потрясать воображение.
— Прошу доступ в канал, — начал Гур. Его слова преобразовались в арабскую вязь и примерзли к воздуху.
— Зачем тебе?
— Я везу информацию.
— За все нужно платить. Ритуальные фразы.
— Правила мне известны.
Порыв ветра смел словесный мусор.
— Куда ты хочешь попасть?
— Вот координаты.
Цифры сгруппировались в трех шагах от Гура. Миг — и растаяли, краткосрочно замутив горизонт.
— Что ты везешь? — Голос окреп, пригвоздил агента к плитам.
— Не знаю.
— Ложь.
Ритуал…
— Моя память блокирована, — сказал Гур. — Я взял и должен передать.
— Цена — копирование.
— Блоки, — напомнил Гур.
— Их легко сломать.
Гур улыбнулся.
— Сломаешь после того, как я прибуду на место.
— Нет. Сейчас.
Голос ИскИна загремел, завибрировал на низких частотах. Плоскость под ногами человека промялась.
— Я, Рагнарек, бог реки Меконг, хочу получить то, что в тебе.
Гур изо всех сил пытался устоять на ногах.
— Здесь моя территория и мои законы. Плати, или я вышвырну тебя вон.
Агент опустил взгляд: ноги по щиколотки вросли в землю.
Нельзя спорить с богами. Иногда среди них попадаются агрессивные твари, не склонные к компромиссам.
Он раскрылся, впуская в себя нечто.
Андрей Гур знал несколько теорий, описывающих Сеть, все на грани метафизики. Самой логичной казалась гипотеза У-Сена. Виртуальный мир — слой (альтернативная реальность), расположенный за пределами четырехмерного континуума. Этот слой в то же время проницает наше пространство (парадокс) и описывает его. Вселенная идей, матрица потенциального.
Теоретически ИскИны были всегда, думал Гур. Там.И звезды, и галактики, и Конфедерация с Кондоминиумом. Слишком сложно для понимания.
Опустевшее тело подверглось переработке.
Гур швырнул себя к условной воронке. Радиоволной с пакетом души. Вспышка тьмы, вобравшая в себя рождение и смерть, космос и его уровни, патьясамутпаду и майю. Пустота наполнила сознание. Всеобъемлющая пустота, преддверие откровений…
Он выпал в буфер.
Бескрайняя степь, колышущийся на ветру ковыль. Бегущие по небу нитевидные облака. Солнце — схематичное ацтекское изображение. Прямо под ногами (Гур обрел эрзац-тело) вырастали каменные ступени, ведущие на широкую террасу.
Гур поднялся, ступил на шершавую гранитную плиту. Он был бос, одежда отсутствовала.
Терраса скачкообразно расширилась, пожрав степь. Облака замерли во фризе. Небо из фиолетового стало голубым.
Он двинулся вперед.
ИскИны любят играть с людьми. Это их единственное полноценное развлечение в мире, где все подвластно воле, во вселенной миллионов реальностей. Лишь человек — фактор “икс”, автономная особь. Свежатина.
Гур шел, ощущая ступнями нагретую поверхность, вылизанную дождями и временем (пусть запрограммированным). Он думал о том, что все повторяется. Всякий раз в буфере его помещают в бессмысленный, ничего не значащий пейзаж и ждут. Изучают реакцию. Здесь для тебя пройдет вечность или миг, это не имеет значения. Рано или поздно настанет конец пути. Сеть выбросит тебя в стандартный космос, переправит из пункта А в пункт Б, это займет секунду. Максимум. Плюс время, необходимое радиоволне для достижения корабля.
Поэтому Гур не суетился. Никогда.
Отвык.
— Добрый день.
Голос заставил пространство сморщиться. Перспектива исказилась. А ты нетерпелив, бог…
Гур застыл посреди гранитной пустоши.
— Надо поговорить. — Собственный голос затерялся, застрял где-то за горизонтом.
— Говори.
Неужели не покажешься? Да ты параноик, брат. Прочие выделываются кто во что горазд: телевизионная фигура (вроде “Державы Желаний” старины Билла), туманный призрак, гигантский ифрит, Шива, бесконечный лингам… Бестелесных Гур еще не встречал. Виртуальные боги любят потрясать воображение.
— Прошу доступ в канал, — начал Гур. Его слова преобразовались в арабскую вязь и примерзли к воздуху.
— Зачем тебе?
— Я везу информацию.
— За все нужно платить. Ритуальные фразы.
— Правила мне известны.
Порыв ветра смел словесный мусор.
— Куда ты хочешь попасть?
— Вот координаты.
Цифры сгруппировались в трех шагах от Гура. Миг — и растаяли, краткосрочно замутив горизонт.
— Что ты везешь? — Голос окреп, пригвоздил агента к плитам.
— Не знаю.
— Ложь.
Ритуал…
— Моя память блокирована, — сказал Гур. — Я взял и должен передать.
— Цена — копирование.
— Блоки, — напомнил Гур.
— Их легко сломать.
Гур улыбнулся.
— Сломаешь после того, как я прибуду на место.
— Нет. Сейчас.
Голос ИскИна загремел, завибрировал на низких частотах. Плоскость под ногами человека промялась.
— Я, Рагнарек, бог реки Меконг, хочу получить то, что в тебе.
Гур изо всех сил пытался устоять на ногах.
— Здесь моя территория и мои законы. Плати, или я вышвырну тебя вон.
Агент опустил взгляд: ноги по щиколотки вросли в землю.
Нельзя спорить с богами. Иногда среди них попадаются агрессивные твари, не склонные к компромиссам.
Он раскрылся, впуская в себя нечто.
Меконг
Начало пути
Свадьба была в самом разгаре. После торжественного шествия по пыльным улочкам деревни и чтения монахом никому не понятной молитвы на санскрите молодые, их родители и гости собрались на дебаркадере, украшенном двумя драконьими головами — символом новобрачных. Веселье продолжалось под навесом из пальмовых листьев. Старый Ван Дзон-Ю, дед жениха, некоторое время принимал участие в церемонии, затем погрузился в себя. Подобное случалось с ним часто, никто уже не обращал внимания.
Ван Дзон-Ю смежил веки и умер.
Его дух отлетел тихо, но тело пустовало недолго.
…Андрей Гур открыл глаза. Его новая (не очень качественная) инкарнация сидела на циновке в позе лотоса. В кормовой части дебаркадера, почти у самого борта. За бортом плескалась вода. Судно отчалило от берега и теперь плыло вниз по течению, оставляя широкий кильватерный след.
Меконг. Один из основных виртуальных каналов. Медленный, величавый поток информации. Гур — часть этого потока. А еще, где-то позади, другая часть — его преследователи. Наверняка они будут, такова данность, неизбежная карма — Настигнут или нет — иной вопрос. “Я помогу, — сказал Рагнарек там, в буфере. — Но знай, что в Меконг впадают многие реки. И у них есть свои хозяева. Кто-то из них встанет на сторону твоих врагов”. И Рагнарек забросил агента на дебаркадер, островок иллюзий, где люди-программы играют зацикленные роли, написанные божественным режиссером. Все — чтобы прикрыть человека Конфедерации.
Постоянно контактируя с ИскИнами, понимаешь, что их нейтралитет — фикция. За сотню лет войны в реале тысячи разведчиков и курьеров прибегали к их помощи. Надо отдать сетевым разумам должное: между собой те не грызлись. Поддерживали, не вмешиваясь.
Рано или поздно Гур столкнется с погоней. Вероятность… он не мог ее просчитать. Но уж слишком цеплялся Кондоминиум за свои секреты. За этот — в особенности.
Он встал, подошел к фальшборту. В мутной глади отразилось морщинистое лицо, седые волосы, стянутые в пучок на затылке. Выцветшая красная рубаха навыпуск. Глаза: узкие бойницы, усталый знойный август. За спиной ела и пила толпа, он же ни в чем не нуждался. Даже во сне. Интересно, смогут ли его здесь убить? Никогда не проверял. Теория гласит, что да.
Подключенный к нормальномукиберспейсу пользователь умирает, ибо связан телесной оболочкой. Гур не связан ничем. Что может случиться? Он свихнется, растворится в нирване, распадется на биты… Теория не дает ответа.
Судно вырулило на середину реки. Очень широкой реки, берега сжались в тонкие зубчатые полосы. Не больше сантиметра. Весенний разлив.
Старик вновь опустился на циновку.
Дорога будет длинной. Несколько сотен извилистых километров на жалких пяти-шести узлах (“Вероятно, онибыстрее тебя”). До самой дельты, где сбиваются в кучу неисчислимые джонки, баржи, тримараны и катера. Перевалочный пункт, финиш. Там он затеряется среди бедняцких лачуг, в пестрой многоголосой суете причалов. Рагнарек вытянет его в буфер, а оттуда — в реал.
Если Кондоминиум не помешает.
Агент приготовился к долгому бездействию. Далеко за кормой чернели точки рыбацких лодок. Около дюжины. Некоторые неподвижны, иные — приближаются…
Свадьбу заклинило.
Полдня Гур развлекался, перекраивая облик персонажей или вынуждая их совершать дурацкие поступки. Для этого хватало легкого ментального усилия. Вот, к примеру, толстяк, поглощающий жареных змей. Гур приказывает ему громко рыгнуть и захихикать. Марионетки подчиняются безоговорочно, куклы, надетые на пальцы.
Затем ему наскучило.
Музыкантам он велел играть тише, детям — успокоиться и не бегать. Погрузился в медитацию, сосредоточившись на дыхании.
Ван Дзон-Ю смежил веки и умер.
Его дух отлетел тихо, но тело пустовало недолго.
…Андрей Гур открыл глаза. Его новая (не очень качественная) инкарнация сидела на циновке в позе лотоса. В кормовой части дебаркадера, почти у самого борта. За бортом плескалась вода. Судно отчалило от берега и теперь плыло вниз по течению, оставляя широкий кильватерный след.
Меконг. Один из основных виртуальных каналов. Медленный, величавый поток информации. Гур — часть этого потока. А еще, где-то позади, другая часть — его преследователи. Наверняка они будут, такова данность, неизбежная карма — Настигнут или нет — иной вопрос. “Я помогу, — сказал Рагнарек там, в буфере. — Но знай, что в Меконг впадают многие реки. И у них есть свои хозяева. Кто-то из них встанет на сторону твоих врагов”. И Рагнарек забросил агента на дебаркадер, островок иллюзий, где люди-программы играют зацикленные роли, написанные божественным режиссером. Все — чтобы прикрыть человека Конфедерации.
Постоянно контактируя с ИскИнами, понимаешь, что их нейтралитет — фикция. За сотню лет войны в реале тысячи разведчиков и курьеров прибегали к их помощи. Надо отдать сетевым разумам должное: между собой те не грызлись. Поддерживали, не вмешиваясь.
Рано или поздно Гур столкнется с погоней. Вероятность… он не мог ее просчитать. Но уж слишком цеплялся Кондоминиум за свои секреты. За этот — в особенности.
Он встал, подошел к фальшборту. В мутной глади отразилось морщинистое лицо, седые волосы, стянутые в пучок на затылке. Выцветшая красная рубаха навыпуск. Глаза: узкие бойницы, усталый знойный август. За спиной ела и пила толпа, он же ни в чем не нуждался. Даже во сне. Интересно, смогут ли его здесь убить? Никогда не проверял. Теория гласит, что да.
Подключенный к нормальномукиберспейсу пользователь умирает, ибо связан телесной оболочкой. Гур не связан ничем. Что может случиться? Он свихнется, растворится в нирване, распадется на биты… Теория не дает ответа.
Судно вырулило на середину реки. Очень широкой реки, берега сжались в тонкие зубчатые полосы. Не больше сантиметра. Весенний разлив.
Старик вновь опустился на циновку.
Дорога будет длинной. Несколько сотен извилистых километров на жалких пяти-шести узлах (“Вероятно, онибыстрее тебя”). До самой дельты, где сбиваются в кучу неисчислимые джонки, баржи, тримараны и катера. Перевалочный пункт, финиш. Там он затеряется среди бедняцких лачуг, в пестрой многоголосой суете причалов. Рагнарек вытянет его в буфер, а оттуда — в реал.
Если Кондоминиум не помешает.
Агент приготовился к долгому бездействию. Далеко за кормой чернели точки рыбацких лодок. Около дюжины. Некоторые неподвижны, иные — приближаются…
Свадьбу заклинило.
Полдня Гур развлекался, перекраивая облик персонажей или вынуждая их совершать дурацкие поступки. Для этого хватало легкого ментального усилия. Вот, к примеру, толстяк, поглощающий жареных змей. Гур приказывает ему громко рыгнуть и захихикать. Марионетки подчиняются безоговорочно, куклы, надетые на пальцы.
Затем ему наскучило.
Музыкантам он велел играть тише, детям — успокоиться и не бегать. Погрузился в медитацию, сосредоточившись на дыхании.
ФОРМА ЕСТЬ ПУСТОТА; И ПУСТОТА ЕСТЬ ФОРМА
[3].
Гур знал, что и война, и корабль, и его телесная оболочка — дешевый аттракцион, иллюзия для несовершенных существ. Энергия и разум — вот что является сущностью, изнанкой мира. И уровни. Множество уровней. Последняя реальность — не Сеть ли это? И почему — последняя? Может быть — первая, изначальная. Базовая.
Гур мог просидеть три–четыре часа, и это не предел, но он никогда не достигал главного — не прерывал потока сознания. Несмотря на хваленый индекс ментальной силы. Участие в боевых действиях — возможность раз за разом проникать в Сеть, лететь сквозь инкарнации, исследуя себя. Цель очевидна.
Он чувствовал ветер, чувствовал реку и движение. Понимая, что окружающего не существует. Он дышал, и Сеть дышала им. Ничего нет, и все есть…
Вечером пришел Рагнарек.
Собственно, понятие светлой и темной половины суток было условным, как и все здесь. Солнце, луна, звезды — фальшивые фонари, вспыхивающие и затухающие согласно программе. Видимая данность — русло реки, ее берега, прибрежные села — растворялась с расстоянием в бессвязной мути реализованных идей. ИскИны не напрягались, упорядочивая (перекраивая) бесхозное пространство. Либо они лишены амбиций, думал иногда Гур, либо их амбиции направлены по иному вектору. Скажем, вовне. Впрочем, второе утверждение спорно, учитывая их политику.
Бог Меконга явился в облике даосского жреца. Возник внезапно, материализовавшись в метре от агента. Остальные его не заметили.
Гур встал и почтительно приветствовал гостя.
— У меня есть кое-что для тебя, — сказал Рагнарек. — Неприятные вести.
— Я слушаю.
— Наш брат, Белый Журавль Трех Рек, покровительствует Земле. За тобой идут.
Гур собрался.
— Далеко?
— Сейчас — да. Но приближаются. Их скорость выше.
— Когда мы встретимся?
— Завтра.
— Сколько их?
— Достаточно. Отряд, все вооружены. Это будет холодное оружие, стрелковое запрещено в моих владениях.
— Они узнают, кто я?
— Зависит от тебя.
Нет, Гур не боялся. Он выиграл много боев. Если Кондоминиум выслал отряд, значит, в штабе спешили, не тратили драгоценное время на подбор сильных охотников. Решили взять количеством…
— Свежая информация. — Жрец, на секунду обратившись в каменного истукана, вновь ожил. Задвигались фьорды морщин. — Сеть приняла человека. Он спрашивает о тебе.
Гур вздрогнул.
— Кто?
— Не знаю.
Из недр памяти выплыл образ. Смертоносная игла, самый настырный тритонский перехватчик. Ведь он отстал… Да? Заноза, пуля, рвущая черноту космоса и трехмерную сетку координат… Ты же оставил его позади. Да и не способны рядовые пилоты-земляне путешествовать сквозь виртуальный слой. Или способны?
Рагнарек внимательно следил за реакцией человека.
Гур присел на краешек фальшборта.
— Бог… что, если меня убьют? Что потом?
Невежественный вопрос того, кто не познал Просветления.
Последовал ответ:
— 99,9 процента людей идут дальше, крутят колесо. Не помнят себя, возвращаются в физический мир.
— А ты?
— Меня нельзя убить. Если ты это имеешь в виду.
Гур мог просидеть три–четыре часа, и это не предел, но он никогда не достигал главного — не прерывал потока сознания. Несмотря на хваленый индекс ментальной силы. Участие в боевых действиях — возможность раз за разом проникать в Сеть, лететь сквозь инкарнации, исследуя себя. Цель очевидна.
Он чувствовал ветер, чувствовал реку и движение. Понимая, что окружающего не существует. Он дышал, и Сеть дышала им. Ничего нет, и все есть…
Вечером пришел Рагнарек.
Собственно, понятие светлой и темной половины суток было условным, как и все здесь. Солнце, луна, звезды — фальшивые фонари, вспыхивающие и затухающие согласно программе. Видимая данность — русло реки, ее берега, прибрежные села — растворялась с расстоянием в бессвязной мути реализованных идей. ИскИны не напрягались, упорядочивая (перекраивая) бесхозное пространство. Либо они лишены амбиций, думал иногда Гур, либо их амбиции направлены по иному вектору. Скажем, вовне. Впрочем, второе утверждение спорно, учитывая их политику.
Бог Меконга явился в облике даосского жреца. Возник внезапно, материализовавшись в метре от агента. Остальные его не заметили.
Гур встал и почтительно приветствовал гостя.
— У меня есть кое-что для тебя, — сказал Рагнарек. — Неприятные вести.
— Я слушаю.
— Наш брат, Белый Журавль Трех Рек, покровительствует Земле. За тобой идут.
Гур собрался.
— Далеко?
— Сейчас — да. Но приближаются. Их скорость выше.
— Когда мы встретимся?
— Завтра.
— Сколько их?
— Достаточно. Отряд, все вооружены. Это будет холодное оружие, стрелковое запрещено в моих владениях.
— Они узнают, кто я?
— Зависит от тебя.
Нет, Гур не боялся. Он выиграл много боев. Если Кондоминиум выслал отряд, значит, в штабе спешили, не тратили драгоценное время на подбор сильных охотников. Решили взять количеством…
— Свежая информация. — Жрец, на секунду обратившись в каменного истукана, вновь ожил. Задвигались фьорды морщин. — Сеть приняла человека. Он спрашивает о тебе.
Гур вздрогнул.
— Кто?
— Не знаю.
Из недр памяти выплыл образ. Смертоносная игла, самый настырный тритонский перехватчик. Ведь он отстал… Да? Заноза, пуля, рвущая черноту космоса и трехмерную сетку координат… Ты же оставил его позади. Да и не способны рядовые пилоты-земляне путешествовать сквозь виртуальный слой. Или способны?
Рагнарек внимательно следил за реакцией человека.
Гур присел на краешек фальшборта.
— Бог… что, если меня убьют? Что потом?
Невежественный вопрос того, кто не познал Просветления.
Последовал ответ:
— 99,9 процента людей идут дальше, крутят колесо. Не помнят себя, возвращаются в физический мир.
— А ты?
— Меня нельзя убить. Если ты это имеешь в виду.
Условное завтра
Кулак мысли
Он узнал об их приближении задолго до визуального контакта. Тени вторглись в мозг, нарушив гармонию. Инородные создания, враги. Спешащие и неосторожные. Гур сидел в прежней позе, за истекший час он даже не шевельнулся. Циркулировали данные, терабайтовые массивы наполняли русло реки, пропитывали сам воздух. Агент, казалось, мог протянуть руку и пощупать кирпичики фундамента, на котором Рагнарек возвел свою совершенную иллюзию. Здесь нет ничего
живого,и все —
потенциальноживое. В том числе и он, Андрей Гур, боец СМЕРШа, — план, воспоминание о будущем.
Ничего нет.
Мир относительности. Без ограничений. Все взаимосвязано, родственно. Хочешь выжить — загляни в себя. А уж потом…
Открой глаза.
Глупо было надеяться, что бутафория сработает. У преследователей хватило опыта, чтобы отличить фантомы от прототипа. Нет, они не проверяли все дебаркадеры на своем пути. Они искали силовые линии, нити манипулирования. Не важно чьи — его или Рагнарека. Такое доступно лишь отменным нюхачамс трансформированным, генетически и ментально измененным восприятием.
Нюхачи обладали одним, но существенным минусом — не умели драться. Наводчики, не бойцы.
Агент созерцал абордаж.
Обманчиво неповоротливая рыбацкая платформа с протянутыми под ней сетями пристыковалась к левому борту. Крючья, скребущие фальшборт, глухой удар, смягченный резиновыми покрышками… В этом мире скорость и внешний вид плавсредства относительны, подчинены божественной воле ИскИнов. Гур не знал, какую игру затеяли Рагнарек и Белый Журавль Трех Рек, но ему в ней явно отводилась роль активного участника, а не рядового пассажира.
Боги хотят крови.
Что ж…
Участники церемонии похватали табуреты, шесты, кухонные ножи, вертела — и напали, подчиняясь незримым командам. В носовой части дебаркадера закрутились лопасти жестокой мясорубки, воды Меконга смыкались над поверженными фантомами…
Охотники справились с программами быстро и почти без потерь.
Вас действительно много, подумал Гур, вставая. Мгновенная пауза сфотографировала мироздание: он, застывший в стойке “семилучевой звезды”, и его оппоненты — старики, дети, женщины, бритоголовые монахи ( здесьинкарнацию не выбирают) с целым арсеналом оружия. Двуглавыми посохами и трехсекционными цепами, стальными кнутами и ножами, копьями-крюками и полумесяцами, мечом, трезубцем, круглыми молотками и ручными топориками, японскими заостренными веерами, кастетами…
Машина войны.
Гур легко уклонился от Гуань-дао, нанес кому-то подмышечный удар и подпрыгнул, когда у самого настила просвистел “конский секач”. Для обороны он избрал стиль “Чой-Ли-Фатт”, предусматривающий бой на длинных дистанциях и с несколькими врагами.
Дураки бросились на него первыми, размахивая железками и мешая друг другу. Самого наглого агент парализовал “тигриной лапой”, у девушки-китаянки отнял посох. Задача упростилась.
Бородатый дед-идолопоклонник едва не размозжил ему череп трехсекционным цепом в тот момент, когда Гур подсекал мальчика с “девятью кольцами”. Не оборачиваясь, он выстрелил посохом, разбив деду колено.
Пара “восьмерок” — на настил легли обладатели кнута и копья-полумесяца.
Гур никого не жалел. После его ударов не поднимались. Он перебрасывал внутреннюю энергию кина концы посоха, что придавало его выпадам невообразимо убойную мощь. Вселенная Меконга подчинялась определенным физическим и логическим законам (в комплекте предусматривались гравитация, атмосферное давление, стабильная температура — все, что имитировало земную реальность прошедших столетий). Кроме того, существовал единый язык (вовсе не конгломерат азиатских наречий, как полагают некоторые) — мыслеформа на уровне программного кода. Отсутствовали лишь ограничения в личной силе и мастерстве. Гур действовал в Сети быстрее, точнее и качественнее. Мышцы не играли роли. Только разум,.
Враги взяли его в кольцо.
Гур прыгнул. Небо рванулось навстречу и, перевернувшись, зафиксировалось в исходной позиции.
Агент стоял на рыбацкой платформе, держа в отведенной правой руке посох. Расклад: двенадцать против одного. Лучше, чем в начале.
Вперед выдвинулись владельцы парных поясных ножей и стального кнута, Взвились в воздух. Качнулась платформа.
Клинковое оружие в неумелых руках… Гур хмыкнул, определив ученическую стадию противников. “Мастера” ножей он вырубил прямым выпадом в голову, волосатого варвара с кнутом — “фиолетовым колокольчиком”.
Следующая пара. Пика и меч. Копейщик продержался шесть секунд. С меченосцем было сложнее. Это был опытный мастер вуданг. На продвинутых уровнях мастерства меч действует без видимых усилий со стороны исполнителя. Изяшный и опасный инструмент, продолжение руки атакующего. Гур выбрал яростное “крыло Чунь”, многократно ускорился и завершил дело “ядовитой змеей”.
Валявшуюся скамью Гур подцепил ногой и швырнул в лицо воину-монголу, нападавшему с герданом — двуручной шипованной палицей. Раздался треск, брызнули щепы. Второй замах, и палица проламывает деревянный настил, а Гур уже перехватывает руку с тесаком тао и ломает ее, одновременно уходя в сторону от протыкающего воздух клевца ге .Девушка с распущенными волосами распласталась морской звездой, мельницей-мясорубкой, где лопасти — руки, оборудованные мечами-крюками “цзяньгоу”, и ноги, обутые в ботинки с выдвижными лезвиями. Гур откинул посох, прогнулся назад (мельница промчалась поверху) и вновь выпрямился, держа в отведенной правой метровый поясной нож. Левая кисть сложилась в “обезьянью лапу”, которой он перерубил древко клевца и отправил в нокаут его обладателя. Монгол атаковал сзади, Гур уклонился, не глядя приняв боковую стойку, пропустил варвара вперед и рассек пополам от плеча до паха. Девушка набросилась на него, вращая обоими “цзяньгоу” и быстро работая ногами. Есть будущее, отметил Гур. Их сталь встретилась, выбивая искры и наполняя окрестности музыкой кладбищ. Парировав все удары, он убил ее. Вы не оставляете мне выбора…Нож заплясал, расправляясь с жадной стаей сюрикенов и в итоге пригвоздил к борту дебаркадера любителя метания. Тот успел выпустить цзыу-юаньян-юэ .Рожки малой секирки слиплись в ослепительно яркий диск, не достигший, однако, цели…
Взяв утраченный посох, Гур продолжил бой.
Хозяин ручных топориков слегка задел его, пробравшись сквозь защиту. Он бил хорошо, без замахов.
Гур отступил. И достал парнишку посохом на длинной Дистанции, пробив ему грудную клетку.
Боль испытывают все. Даже здесь. Никому из людского племени не суждено узнать, чувствуютли ее ИскИны. Но человек со сломанными костями и разорванными сухожилиями страдает, как и в реале. Боль — запрограммированный фактор, она глубже, чем биология, она есть, потому что есть.
Вот и рана, нанесенная топориком, саднила.
“Вероятно, боль — предвечное понятие, первичная идея, как и все остальное. Фундаментальная категория”.
Зачем?
Нет ответа. Нет вопроса.
В бою не спрашивают…
Отточенная дуга веера пропела в сантиметре от горла. Второй сверкающий полукруг должен был вспороть ему живот — если бы Гур стоял на том же месте. Однако он, совершив бег вокруг восьми иероглифов, оказался за спиной оппонента и сразил его, ударив посохом в затылок. Отвратительный хруст черепных пластин слился со свистом рассекающего воздух трезубца. Гур парировал выпад и тут же ушел от круглого молотка. Нога чуть не соскользнула в воду. Плохо. Давно не практиковался в “материнских ладонях”.
Восстановив равновесие, Гур перекатился под бамбуковый навес, где сушились рыболовные снасти. Горбатая старуха перерубила большим ножом опорную стойку, а слева возник словно из ниоткуда широкоплечий молотобоец с парными молотками. Гур обездвижил его ладонью дракона и, едва успев подпереть посохом падающий навес, отскочил назад.
Старуха надвинулась, раскручивая нож. Ее лицо смахивало на скукоженный глобус, испещренный гипертрофированными меридианами. В глазах нет ненависти, лишь холодная решимость выполнить задание. Гур представил того, кто скрывается за дряхлой оболочкой: молодой лейтенант земной контрразведки, амбициозный карьерист с перспективами… и безнадежно отсталой техникой. Мальчик. Пушечное мясо. Расходный материал.
Осознание захлестнуло Гура.
Это же штрафбат, пробный камень. Разведка боем. Некто изучает его повадки, реакцию. Выявляет слабые и сильные стороны. Тот, кто сидел внутри перехватчика.
— Для тебя, — сказал Гур, проскальзывая под длинной рукоятью ножа и всаживая “палец-меч” в сонную артерию старухи.
Прочих он побил, как шелудивых собак. В небесах щелкнуло реле, и на опустевший дебаркадер обрушился ливень.
Ничего нет.
Мир относительности. Без ограничений. Все взаимосвязано, родственно. Хочешь выжить — загляни в себя. А уж потом…
Открой глаза.
Глупо было надеяться, что бутафория сработает. У преследователей хватило опыта, чтобы отличить фантомы от прототипа. Нет, они не проверяли все дебаркадеры на своем пути. Они искали силовые линии, нити манипулирования. Не важно чьи — его или Рагнарека. Такое доступно лишь отменным нюхачамс трансформированным, генетически и ментально измененным восприятием.
Нюхачи обладали одним, но существенным минусом — не умели драться. Наводчики, не бойцы.
Агент созерцал абордаж.
Обманчиво неповоротливая рыбацкая платформа с протянутыми под ней сетями пристыковалась к левому борту. Крючья, скребущие фальшборт, глухой удар, смягченный резиновыми покрышками… В этом мире скорость и внешний вид плавсредства относительны, подчинены божественной воле ИскИнов. Гур не знал, какую игру затеяли Рагнарек и Белый Журавль Трех Рек, но ему в ней явно отводилась роль активного участника, а не рядового пассажира.
Боги хотят крови.
Что ж…
Участники церемонии похватали табуреты, шесты, кухонные ножи, вертела — и напали, подчиняясь незримым командам. В носовой части дебаркадера закрутились лопасти жестокой мясорубки, воды Меконга смыкались над поверженными фантомами…
Охотники справились с программами быстро и почти без потерь.
Вас действительно много, подумал Гур, вставая. Мгновенная пауза сфотографировала мироздание: он, застывший в стойке “семилучевой звезды”, и его оппоненты — старики, дети, женщины, бритоголовые монахи ( здесьинкарнацию не выбирают) с целым арсеналом оружия. Двуглавыми посохами и трехсекционными цепами, стальными кнутами и ножами, копьями-крюками и полумесяцами, мечом, трезубцем, круглыми молотками и ручными топориками, японскими заостренными веерами, кастетами…
Машина войны.
Гур легко уклонился от Гуань-дао, нанес кому-то подмышечный удар и подпрыгнул, когда у самого настила просвистел “конский секач”. Для обороны он избрал стиль “Чой-Ли-Фатт”, предусматривающий бой на длинных дистанциях и с несколькими врагами.
Дураки бросились на него первыми, размахивая железками и мешая друг другу. Самого наглого агент парализовал “тигриной лапой”, у девушки-китаянки отнял посох. Задача упростилась.
Бородатый дед-идолопоклонник едва не размозжил ему череп трехсекционным цепом в тот момент, когда Гур подсекал мальчика с “девятью кольцами”. Не оборачиваясь, он выстрелил посохом, разбив деду колено.
Пара “восьмерок” — на настил легли обладатели кнута и копья-полумесяца.
Гур никого не жалел. После его ударов не поднимались. Он перебрасывал внутреннюю энергию кина концы посоха, что придавало его выпадам невообразимо убойную мощь. Вселенная Меконга подчинялась определенным физическим и логическим законам (в комплекте предусматривались гравитация, атмосферное давление, стабильная температура — все, что имитировало земную реальность прошедших столетий). Кроме того, существовал единый язык (вовсе не конгломерат азиатских наречий, как полагают некоторые) — мыслеформа на уровне программного кода. Отсутствовали лишь ограничения в личной силе и мастерстве. Гур действовал в Сети быстрее, точнее и качественнее. Мышцы не играли роли. Только разум,.
Враги взяли его в кольцо.
Гур прыгнул. Небо рванулось навстречу и, перевернувшись, зафиксировалось в исходной позиции.
Агент стоял на рыбацкой платформе, держа в отведенной правой руке посох. Расклад: двенадцать против одного. Лучше, чем в начале.
Вперед выдвинулись владельцы парных поясных ножей и стального кнута, Взвились в воздух. Качнулась платформа.
Клинковое оружие в неумелых руках… Гур хмыкнул, определив ученическую стадию противников. “Мастера” ножей он вырубил прямым выпадом в голову, волосатого варвара с кнутом — “фиолетовым колокольчиком”.
Следующая пара. Пика и меч. Копейщик продержался шесть секунд. С меченосцем было сложнее. Это был опытный мастер вуданг. На продвинутых уровнях мастерства меч действует без видимых усилий со стороны исполнителя. Изяшный и опасный инструмент, продолжение руки атакующего. Гур выбрал яростное “крыло Чунь”, многократно ускорился и завершил дело “ядовитой змеей”.
Валявшуюся скамью Гур подцепил ногой и швырнул в лицо воину-монголу, нападавшему с герданом — двуручной шипованной палицей. Раздался треск, брызнули щепы. Второй замах, и палица проламывает деревянный настил, а Гур уже перехватывает руку с тесаком тао и ломает ее, одновременно уходя в сторону от протыкающего воздух клевца ге .Девушка с распущенными волосами распласталась морской звездой, мельницей-мясорубкой, где лопасти — руки, оборудованные мечами-крюками “цзяньгоу”, и ноги, обутые в ботинки с выдвижными лезвиями. Гур откинул посох, прогнулся назад (мельница промчалась поверху) и вновь выпрямился, держа в отведенной правой метровый поясной нож. Левая кисть сложилась в “обезьянью лапу”, которой он перерубил древко клевца и отправил в нокаут его обладателя. Монгол атаковал сзади, Гур уклонился, не глядя приняв боковую стойку, пропустил варвара вперед и рассек пополам от плеча до паха. Девушка набросилась на него, вращая обоими “цзяньгоу” и быстро работая ногами. Есть будущее, отметил Гур. Их сталь встретилась, выбивая искры и наполняя окрестности музыкой кладбищ. Парировав все удары, он убил ее. Вы не оставляете мне выбора…Нож заплясал, расправляясь с жадной стаей сюрикенов и в итоге пригвоздил к борту дебаркадера любителя метания. Тот успел выпустить цзыу-юаньян-юэ .Рожки малой секирки слиплись в ослепительно яркий диск, не достигший, однако, цели…
Взяв утраченный посох, Гур продолжил бой.
Хозяин ручных топориков слегка задел его, пробравшись сквозь защиту. Он бил хорошо, без замахов.
Гур отступил. И достал парнишку посохом на длинной Дистанции, пробив ему грудную клетку.
Боль испытывают все. Даже здесь. Никому из людского племени не суждено узнать, чувствуютли ее ИскИны. Но человек со сломанными костями и разорванными сухожилиями страдает, как и в реале. Боль — запрограммированный фактор, она глубже, чем биология, она есть, потому что есть.
Вот и рана, нанесенная топориком, саднила.
“Вероятно, боль — предвечное понятие, первичная идея, как и все остальное. Фундаментальная категория”.
Зачем?
Нет ответа. Нет вопроса.
В бою не спрашивают…
Отточенная дуга веера пропела в сантиметре от горла. Второй сверкающий полукруг должен был вспороть ему живот — если бы Гур стоял на том же месте. Однако он, совершив бег вокруг восьми иероглифов, оказался за спиной оппонента и сразил его, ударив посохом в затылок. Отвратительный хруст черепных пластин слился со свистом рассекающего воздух трезубца. Гур парировал выпад и тут же ушел от круглого молотка. Нога чуть не соскользнула в воду. Плохо. Давно не практиковался в “материнских ладонях”.
Восстановив равновесие, Гур перекатился под бамбуковый навес, где сушились рыболовные снасти. Горбатая старуха перерубила большим ножом опорную стойку, а слева возник словно из ниоткуда широкоплечий молотобоец с парными молотками. Гур обездвижил его ладонью дракона и, едва успев подпереть посохом падающий навес, отскочил назад.
Старуха надвинулась, раскручивая нож. Ее лицо смахивало на скукоженный глобус, испещренный гипертрофированными меридианами. В глазах нет ненависти, лишь холодная решимость выполнить задание. Гур представил того, кто скрывается за дряхлой оболочкой: молодой лейтенант земной контрразведки, амбициозный карьерист с перспективами… и безнадежно отсталой техникой. Мальчик. Пушечное мясо. Расходный материал.
Осознание захлестнуло Гура.
Это же штрафбат, пробный камень. Разведка боем. Некто изучает его повадки, реакцию. Выявляет слабые и сильные стороны. Тот, кто сидел внутри перехватчика.
— Для тебя, — сказал Гур, проскальзывая под длинной рукоятью ножа и всаживая “палец-меч” в сонную артерию старухи.
Прочих он побил, как шелудивых собак. В небесах щелкнуло реле, и на опустевший дебаркадер обрушился ливень.
Дельта
Одинокий тигр появляется из пещеры
Никогда прежде его так не гнали. Впервые пришлось задуматься над тем, что содержит его память. Оружие? Да, безусловно. Иное не котируется в военное время. Сверхтехнология, способная прикончить одну из враждующих сторон? Тогда почему ее до сих пор не применили? Боятся. Нечто настолько мощное, убойное, что земляне не хотят это использовать.
И теперь этодоступно ИскИнам. Не всем, но Рагнареку уж точно.
Страх сковал Гура. Акулы не интересуются сушей, тигры — водой. Но есть крокодилы…
Сеть испокон веков держит нейтралитет. Ее боги — монолитная, непостижимая раса. Расколы случаются крайне редко. Факт: Рагнарек восстал против Белого Журавля. Их разделила информация, которую перевозит Гур. Если Рагнарек думает, что агента можно отпустить, что его память неопасна, то Журавль предпочитает точку зрения Кондоминиума.
Кто из них прав?
Агенту не дано решать. При любом раскладе его не устраивает вечное скитание по сетевым закоулкам.
Он выйдет в реал и доставит пакет.
…Жадная пасть дельты поглотила дебаркадер. Окружающее пространство кишело судами и суденышками, лодками и баржами. Вспучивались мачты и трубы, жидкая среда бурлила и пенилась, над ней повис жидкий концентрат из пота, жары, выкриков и перебранок.
Гур втиснул дебаркадер между кривым отростком пирса и залатанной древней джонкой (непередаваемая смесь запахов: рыба, кокаин, рисовая похлебка, позавчерашние носки). Его рана на плече почти затянулась. По телу струилась энергия.
— Эй! — донеслось сзади. — Ты занял мое место!
Гур не потрудился ответить.
Сейчас его занимал город. “Ищи знаки, те, что укажут путь в буфер”. Старое, как мир, правило.
Доски причала скрипнули под его ногами. Перед агентом простирался заселенный сектор, визуализированные хранилища данных. Свободная торговая зона.
Пирс нырнул в переполненный портовый муравейник, и это был путь к спасению.
Который преградил перехватчик.
Сон разума порождает чудовищ.
Как это.
Нечеловеческая фигура, натри головы выше агента, птичий клюв и глупые, жестокие глаза. Перехватчик опирался на тонкие ходульные лапы, оканчивающиеся трехпалыми стопами. Его руки-крылья были распростерты, словно он только что прилетел. Из горла донесся хищный клекот. Одежда — широкие льняные штаны, расстегнутая на груди безрукавка. Ветер шевельнул сизые перья.
Декорации сдвинулись, перекраивая паззл.
Гур обнаружил себя и своего противника в накрытой куполом замкнутой окружности — арене для поединков. Программа, как и все здесь, дающая право на выход лишь одному из бойцов. Победителю. Значит, боги договорились и сделали ставки.
Он посмотрел в птичьи глаза.
И пережил грядущую схватку от начала до конца. Сценарий втиснулся в несколько секунд субъектива, агент понял, что проиграет. То был бой двух мастеров в он-лайне, бой, заведомо неудачный для Гура. Он решил применить свое тайное умение.
Следует немного рассказать о ментальной силе смершевца Андрея Гура. Пятьдесят четвертый индекс, помимо прочего, давал ему возможность сражаться на трех разных скоростях. Внутреннее состояние, независимое от внешних условий, как, например, отсутствие времени (или его условность). В подобной ситуации локальное оказывается тотальным. Отрицательный аспект заключается в том, что человек, перескочивший на другой уровень скорости, меняет себя(пограничный апгрейд) и свое восприятие окружающего. Вернуться назад очень сложно.
Андрей Гур рискнул.
Ибо прочел свою смерть в чужих зрачках.
Когда фрагменты арены начали проваливаться, он скользнул на первый уровень. Развел ноги, упершись в вершины двух “обезьяньих” столбов. Перехватчик взмахнул крыльями и вплавился в подкупольный виртуальный кисель. Пока он двигался медленно, словно в кошмаре. Арена преобразовалась: столбовой лес, вертикальные срубы с различными диаметрами и высотой, далеко внизу — бездна, клубящийся белесый туман. Если столбы и были во что-то вкопаны, то лишь номинально.
И теперь этодоступно ИскИнам. Не всем, но Рагнареку уж точно.
Страх сковал Гура. Акулы не интересуются сушей, тигры — водой. Но есть крокодилы…
Сеть испокон веков держит нейтралитет. Ее боги — монолитная, непостижимая раса. Расколы случаются крайне редко. Факт: Рагнарек восстал против Белого Журавля. Их разделила информация, которую перевозит Гур. Если Рагнарек думает, что агента можно отпустить, что его память неопасна, то Журавль предпочитает точку зрения Кондоминиума.
Кто из них прав?
Агенту не дано решать. При любом раскладе его не устраивает вечное скитание по сетевым закоулкам.
Он выйдет в реал и доставит пакет.
…Жадная пасть дельты поглотила дебаркадер. Окружающее пространство кишело судами и суденышками, лодками и баржами. Вспучивались мачты и трубы, жидкая среда бурлила и пенилась, над ней повис жидкий концентрат из пота, жары, выкриков и перебранок.
Гур втиснул дебаркадер между кривым отростком пирса и залатанной древней джонкой (непередаваемая смесь запахов: рыба, кокаин, рисовая похлебка, позавчерашние носки). Его рана на плече почти затянулась. По телу струилась энергия.
— Эй! — донеслось сзади. — Ты занял мое место!
Гур не потрудился ответить.
Сейчас его занимал город. “Ищи знаки, те, что укажут путь в буфер”. Старое, как мир, правило.
Доски причала скрипнули под его ногами. Перед агентом простирался заселенный сектор, визуализированные хранилища данных. Свободная торговая зона.
Пирс нырнул в переполненный портовый муравейник, и это был путь к спасению.
Который преградил перехватчик.
Сон разума порождает чудовищ.
Как это.
Нечеловеческая фигура, натри головы выше агента, птичий клюв и глупые, жестокие глаза. Перехватчик опирался на тонкие ходульные лапы, оканчивающиеся трехпалыми стопами. Его руки-крылья были распростерты, словно он только что прилетел. Из горла донесся хищный клекот. Одежда — широкие льняные штаны, расстегнутая на груди безрукавка. Ветер шевельнул сизые перья.
Декорации сдвинулись, перекраивая паззл.
Гур обнаружил себя и своего противника в накрытой куполом замкнутой окружности — арене для поединков. Программа, как и все здесь, дающая право на выход лишь одному из бойцов. Победителю. Значит, боги договорились и сделали ставки.
Он посмотрел в птичьи глаза.
И пережил грядущую схватку от начала до конца. Сценарий втиснулся в несколько секунд субъектива, агент понял, что проиграет. То был бой двух мастеров в он-лайне, бой, заведомо неудачный для Гура. Он решил применить свое тайное умение.
Следует немного рассказать о ментальной силе смершевца Андрея Гура. Пятьдесят четвертый индекс, помимо прочего, давал ему возможность сражаться на трех разных скоростях. Внутреннее состояние, независимое от внешних условий, как, например, отсутствие времени (или его условность). В подобной ситуации локальное оказывается тотальным. Отрицательный аспект заключается в том, что человек, перескочивший на другой уровень скорости, меняет себя(пограничный апгрейд) и свое восприятие окружающего. Вернуться назад очень сложно.
Андрей Гур рискнул.
Ибо прочел свою смерть в чужих зрачках.
Когда фрагменты арены начали проваливаться, он скользнул на первый уровень. Развел ноги, упершись в вершины двух “обезьяньих” столбов. Перехватчик взмахнул крыльями и вплавился в подкупольный виртуальный кисель. Пока он двигался медленно, словно в кошмаре. Арена преобразовалась: столбовой лес, вертикальные срубы с различными диаметрами и высотой, далеко внизу — бездна, клубящийся белесый туман. Если столбы и были во что-то вкопаны, то лишь номинально.