Рэймонд К. К. К. К. К. К. Хессель, я с тобой разговаривал.
Твоя голова отдвигалась назад и вверх от пистолета, и ты сказал: ?да?.
Ты сказал, что да, ты живёшь в подвале.
У тебя в бумажнике было также несколько фотографий. Там была твоя мать.
Это было довольно круто для тебя, когда ты должен был открыть глаза и
увидеть своих улыбающихся маму и папу и в то же самое время пистолет, но ты
это сделал, и тогда твои глаза закрылись и ты начал плакать.
Ты двигался к клёвому, чудесному волшебству смерти. Одна минута, ты
человек, и в следующую минуту ты - предмет, твои мама и папа должны будут
звонить старому доктору как-его-там, чтобы посмотреть твою дантистскую
медицинскую карту, потому что от твоего лица останется немного, и твои мама
с папой, они всегда ждали от тебя гораздо больше, но нет, жизнь играет не
честно, и всё закончилось именно так.
Четырнадцать долларов.
?Это, - спрашиваю я, - это твоя мама??
?Да?. Ты плакал, шморгал, плакал. Ты глотал. ?Да?.
У тебя был пропуск в библиотеку. У тебя была карточка из проката
видеокассет. Карточка социального страхования. Четырнадцать долларов
наличными. Я хотел взять ещё проездной на автобус, но механик сказал брать
только водительские права. Членский билет студенческого профсоюза.
Ты чему-то учился.
В этом месте ты начал плакать ещё сильнее, и я ещё сильнее надавил
стволом пистолета тебе в щёку, так что ты опять начал отходить назад, пока я
не сказал: ?не двигайся, или ты умрёшь прямо сейчас. Так что ты изучал??
?Где??
?В колледже, - сказал я. - У тебя билет студенческого профсоюза?.
Ой, ты не знаешь, дёрг, кхе-кхе, проглотил, шморгнул, биологию.
?Слушай, сейчас ты умрёшь, Рэй-монд К. К. К. Хессель, сегодня ночью. Ты
можешь умереть через секунду или через час, тебе решать. Так что соври мне.
Скажи мне первую ерунду, пришедшую тебе в башку. Выдумай что-нибудь. У меня
здесь не дерьмо. У меня здесь пистолет?.
В итоге ты меня слушал, забыв про маленькую трагедию у себя в голове.
Заполни анкету. Кем Рэймонд Хессель хочет стать, когда вырастет?
Пойти домой, ты сказал, что хочешь просто пойти домой, пожалуйста.
?Без вопросов, - сказал я. - Но на что ты собираешься потратить свою
жизнь после этого? Если бы ты мог сделать всё, что захочешь??
Выдумай что-нибудь.
Ты не знал.
?Тогда ты умрёшь прямо сейчас?, - сказал я. Я сказал: ?отвернись в
сторону?.
Смерть наступает через десять, через девять, через восемь.
?Вет?, - сказал ты. Ты хочешь быть ветом, ветеринаром.
Это значит животные. Тебе надо было для этого учиться.
Тебе надо было для этого слишком долго учиться, сказал ты.
Ты можешь учиться и пахать так тяжело, как будет нужно, Рэймонд
Хессель, или ты можешь умереть. Тебе выбирать. Я засовываю твой бумажник в
задний карман твоих джинсов. Так ты в самом деле хочешь быть врачом для
животных. Я отнимаю покрытый солёной водой ствол от одной щеки и придавливаю
его к другой. ?Ты именно этим всегда хотел быть, доктор Рэймонд К. К. К. К.
Хессель, ветеринаром??
?Да?.
?Не пиздишь??
?Нет?. Нет, в смысле, да, не пиздишь. Да.
?Хорошо?, - сказал я, и прижал влажный конец ствола к твоему
подбородку, затем к кончику твоего носа, и везде, куда бы я ни надавил
стволом, он оставляет блестящее влажное кольцо от твоих слёз.
?Так что, - сказал я, - возвращайся к учёбе. Если завтра утром ты
проснёшься, ты найдёшь способ вернуться назад и продолжить учиться?.
Я надавил влажным концом ствола на каждую щёку, затем на подбородок, а
затем на твой лоб, и оставил там везде влажные колечки. ?С тем же успехом ты
уже мог бы быть мёртв?, - сказал я.
?У меня твои права?.
?Я знаю, кто ты. Я знаю, где ты живёшь. Я буду хранить твои права, и я
буду проверять тебя, господин Рэймонд К. Хессель. Через три месяца, затем
через шесть месяцев, затем через год, и если ты не продолжишь обучение,
чтобы стать ветеринаром, ты умрёшь?.
Ты ничего не сказал.
?Проваливай отсюда, и живи своей маленькой жизнью, но помни, я наблюдаю
за тобой, Рэймонд К. Хессель, и я скорее убью тебя, чем буду смотреть, как
ты работаешь на дерьмовой работе, зарабатывая деньги, которых хватает только
на то, чтобы покупать сыр и смотреть телевизор?.
?Сейчас я уйду, так что не оборачивайся?.
Это то, чего хотел от меня Тайлер.
Слова Тайлера вылетали из моих уст.
Я - рот Тайлера.
Я - руки Тайлера.
Каждый в Проекте ?Вывих? - это часть Тайлера Дардена, и vice versa.
Рэймонд К. К. Хессель, твой ужин сегодня будет вкуснее, чем любая еда,
которую ты когда-либо ел, и завтра будет самый прекрасный день во всей твоей
жизни.
Ты просыпаешься в Скай Харбор Интернэшнл.
Переведи часы на два часа назад.
Шатл отвозит меня в Феникс, в центр города, и в каждом баре, в который
я захожу, сидят ребята со швами где-нибудь возле глаза, где хороший удар
распорол мясо прямо об острый край кости. Там ребята с ломаными носами, и
эти ребята за стойкой видят меня с этой долбаной дырой в щеке и мы как одна
счастливая семья.
Тайлера не было дома какое-то время. Я делаю свою скромную работу. Я
путешествую из аэропорта в аэропорт в поисках машин, в которых погибли люди.
Магия путешествия. Малюсенькая жизнь. Малюсенькое мыло. Малюсенькие сиденья
в самолётах.
Везде, где я езжу, я спрашиваю про Тайлера.
На случай, если я его найду, водительские права двенадцати человеческих
жертв лежат у меня в кармане.
В каждом баре, в который я захожу, в каждом ёбаном баре, я вижу побитых
ребят. В каждом баре они начинают вокруг меня суетиться и хотят угостить
меня пивом. Как будто я заранее знаю, в каких барах открывается бойцовский
клуб.
Я спрашиваю, не видели ли они парня по имени Тайлер Дарден.
Глупо спрашивать у них, знают ли они о бойцовском клубе.
Первое правило - ты не говоришь о бойцовском клубе.
Но видели ли они Тайлера Дардена?
Они говорят, что слышат это имя в первые, сэр.
Но может быть вы найдёте его в Чикаго, сэр.
Это наверное из-за дыры у меня в щеке все называют меня ?сэр?.
И они мне подмигивают.
Ты просыпаешься в О?Хара и едешь на Шатле в Чикаго.
Ты переводишь свои часы на час вперёд.
Ты можешь проснуться в другом месте.
Ты можешь проснуться в другом времени.
Почему ты не можешь проснуться другим человеком?
В каждом баре, в который ты заходишь, избитые ребята хотят угостить
тебя пивом.
И нет, сэр, они никогда не встречались с Тайлером Дарденом.
И они мне подмигивают.
Они слышат это имя впервые. Сэр.
Я спрашиваю о бойцовском клубе. Открывается ли сегодня ночью где-нибудь
по близости бойцовский клуб?
Нет, сэр.
Второе правило бойцовского клуба - ты не говоришь о бойцовском клубе.
Избитые ребята в баре жмут тебе руку.
Впервые слышу о нём. Сэр. Но возможно вы найдёте бойцовский клуб,
который вы ищете, в Сиэтле, сэр.
Ты просыпаешься на Мэйс Филд и звонишь Марле, чтобы узнать, что
происходит на Пейпер Стрит. Марла говорит, что все космические обезьянки
сейчас бреются наголо. Электробритва раскалилась и теперь весь дом пахнет
палёным волосом. Космические обезьянки с помощью щёлока выжигают свои
отпечатки пальцев.
Ты просыпаешься в СииТэк.
Переводишь часы на два часа назад.
Шатл отвозит тебя в Сиэтл, в центр города, и в первом же баре, в
который ты заходишь, бармен одет в шейные скобы, которые держат его голову
настолько отклонённой, что он должен смотреть вниз, под сияющий расквашенный
баклажан своего носа, чтобы улыбнуться тебе.
Бар пуст, и бармен говорит:
- Добро пожаловать назад, сэр.
Я никогда не был в этом баре раньше, никогда-никогда.
Я спрашиваю, знакомо ли ему имя Тайлера Дардена.
Бармен скалит зубы, со своим подбородком, торчащим над вершиной белых
шейных скоб, и спрашивает:
- Это проверка?
Да, говорю я, это проверка. Видел ли он когда-нибудь Тайлера Дардена?
- Вы были здесь на прошлой неделе, господин Дарден, - говорит он. - Вы
не помните?
Тайлер был здесь.
- Вы были здесь, сэр.
?Я никогда не был здесь до сегодняшнего вечера?.
- Ну, если вы так говорите, сэр, - говорит бармен, - но в четверг ночью
вы заходили, чтобы спросить, когда полиция собирается нас прикрыть.
В прошлый четверг ночью я не спал всю ночь со своей бессонницей, думая,
бодрствую я или сплю. Я проснулся поздно в пятницу утром, весь разбитый и с
ощущением, что мои глаза никогда не закрывались.
- Да, сэр, - говорит бармен, - в четверг ночью вы стояли в точности
там, где вы сейчас, вы спрашивали меня про полицейские облавы, и вы
спрашивали, сколько ребят нам надо перевести из бойцовского клуба в среду
вечером.
Бармен поворачивает плечи и заскобленую шею, чтобы осмотреть пустой
бар, и говорит:
- Здесь некому подслушивать, господин Дарден, сэр. Мы предупредили
двадцать семь человек вчера ночью. Здесь всегда пусто на следующий день
после бойцовского клуба.
В каждом баре, в который я заходил на этой неделе, все называли меня
?сэр?.
В каждом баре, в который я заходил, избитые ребята из бойцовского клуба
становились похожи друг на друга. Откуда незнакомый человек может знать, кто
я такой?
- У вас родимое пятно, господин Дарден, - говорит бармен, - на ноге.
Похожее на тёмную красную Австралию и Новую Зеландию рядом с ней.
Об этом знала только Марла. Марла и мой отец. А вот Тайлер об этом не
знал. Когда я иду на пляж, я сажусь, подкладывая эту ногу под себя.
Рак, которого у меня нет, теперь повсюду.
- Каждый в Проекте ?Вывих? знает, господин Дарден. - Бармен поднимает
руку и показывает мне тыльную сторону ладони, поцелуй, выжженный на тыльной
стороне его ладони.
?Мой поцелуй??
Поцелуй Тайлера.
- Каждый знает о родимом пятне, - говорит бармен. - Это часть легенды.
Ты превращаешься в ёбаную легенду, мужик.
Я позвонил Марле из гостиничной комнаты в Сиэтле, чтобы спросить,
делали ли мы это.
Ну, вы знаете.
Далеко отсюда Марла говорит:
- Что?
Спали вместе.
- Что!
Я когда-нибудь занимался с ней, ну, вы знаете, сексом.
- Господи!
?Ну??
- Ну? - говорит она.
?Мы когда-нибудь занимались сексом??
- Ты просто кусок дерьма.
?Мы занимались сексом??
- Я могу убить тебя!
?Это значит да или нет??
- Я знала, что это случится, - говорит Марла. - Ты такой козёл. Ты
любишь меня. Ты не замечаешь меня. Ты спасаешь мне жизнь и ты готовишь мыло
из моей мамы.
Я щипаю себя.
Я спрашиваю у Марлы, как мы познакомились.
- На этой долбаном раке яичек, - говорит Марла. - А затем ты спас мне
жизнь.
?Я спас ей жизнь??
- Ты спас мне жизнь.
?Тайлер спас ей жизнь?.
- Ты спас мне жизнь.
Я засовываю палец в дыру у себя в щеке, и проворачиваю его. Этого
должно быть достаточно даже для высшей лиги боли, чтобы разбудить меня.
Марла говорит:
- Ты спас мне жизнь. ?Регент Отель?. Я нечаянно совершила попытку
самоубийства. Помнишь?
О-о.
- В ту ночь, - говорит Марла, - я сказала, что хочу иметь от тебя
аборт.
Только что мы потеряли давление в кабине.
Я спрашиваю Марлу, как меня зовут.
Мы все умрём.
Марла говорит:
- Тайлер Дарден. Тебя зовут Тайлер Жопо-подтирачка-для-мозгов Дарден.
Ты живёшь на 5123 НЕ Пейпер Стрит, который временно кишит твоими маленькими
апостолами, бреющими свои головы и сжигающими свою кожу щёлоком.
Мне надо немного поспать.
- Тебе стоит вернуться назад, - кричит Марла в трубку, - пока эти
маленькие тролли не приготовили мыло из меня.
Мне надо найти Тайлера.
Шрам на её руке, я спрашиваю Марлу, откуда он у неё?
- Ты, - говорит Марла, - ты поцеловал мою руку.
Мне надо найти Тайлера.
Мне надо немного поспать.
Мне надо поспать.
Я ложусь спать.
Я говорю Марле ?спокойной ночи?, и крик Марлы всё тише, и тише, и тише,
исчез, пока я вытягиваюсь и ложу трубку.
Всю ночь напролёт твои мысли витают в воздухе.
Я уже сплю? Я вообще спал? Это бессонница.
Пытаешься расслабиться понемногу с каждым выдохом, но твоё сердце всё
ещё несётся куда-то, а мысли проносятся у тебя в голове маленьким торнадо.
Ничто не работает. Даже направленная медитация.
Ты в Ирландии.
Даже считание овец.
Ты считаешь дни, часы, минуты с момента, когда ты последний раз спал.
Твой врач посмеялся. Никто никогда ещё не умирал от недостатка сна. Старый
увядший фрукт, вот на что похоже твоё лицо, ты думаешь, не умер ли ты ещё.
В три часа ночи в гостиничной постели в Сиэтле уже слишком поздно,
чтобы найти группы поддержки рака. Слишком поздно, чтобы найти маленькие
голубые капсулы Амитала Натрия, красные как губная помада Секоналки, целый
игровой набор ?Долина Кукол?. В три часа ночи ты не можешь попасть в
бойцовский клуб.
Тебе надо найти Тайлера.
Тебе надо немного поспать.
А затем ты просыпаешься и Тайлер стоит в темноте возле постели.
Ты просыпаешься.
И в момент, когда ты начинаешь засыпать, Тайлер стоит там, говоря:
- Просыпайся. Просыпайся, мы решили проблему с полицией здесь, в
Сиэтле. Просыпайся.
Комиссар полиции собирался прикрыть то, что он называл деятельностью
бандформирований и ночными боксёрскими клубами.
- Но не волнуйся, - говорит Тайлер. - Господин комиссар полиции не
будет проблемой, - говорит Тайлер. - Мы теперь держим его за яйца.
Я спросил, не следил ли Тайлер за мной.
- Забавно, - говорит Тайлер, - я хотел спросить у тебя то же самое. Ты
говорил обо мне с другими людьми, ты, маленький засранец. Ты нарушил своё
обещание.
Тайлер поинтересовался, когда я его вычислил.
- Каждый раз, когда ты засыпал, - говорит Тайлер, - я убегал и делал
что-нибудь дикое, что-нибудь сумасшедшее, что-нибудь совершенно
ненормальное.
Тайлер становится на колени возле кровати и шепчет:
- В прошлый четверг, когда ты уснул, я сел на самолёт до Сиэтла и
полетел на маленькую инспекцию бойцовского клуба. Проверить количество
переведённых и всё такое. Найти новые таланты. В Сиэтле у нас тоже есть
Проект ?Вывих?.
Тайлер проводит пальцами по моим распухшим бровям.
- Проект ?Вывих? у нас есть также Лос-Анджелесе и Детройте, серьёзный
Проект ?Вывих? идёт в Вашингтоне, округ Колумбия, в Нью-Йорке. У нас такой
Проект ?Вывих? в Чикаго, ты не поверишь.
Тайлер говорит:
- Не могу поверить, что ты нарушил обещание. Первое правило - ты не
говоришь о бойцовском клубе.
Он был в Сиэтле на прошлой неделе, когда бармен с шейными скобами
сказал ему, что полиция собирается прикрыть бойцовские клубы. Особенно хотел
этого лично комиссар полиции.
- Ты понимаешь, - говорит Тайлер, - у нас есть полицейские, которые
влезли в бой в бойцовском клубе и их по-настоящему попёрло. У нас есть
газетные журналисты, секретари и адвокаты, и мы знаем всё ещё до того, как
оно происходит.
Нас должны были прикрыть.
- По крайней мере в Сиэтле, - говорит Тайлер.
Я спрашиваю, что Тайлер сделал по этому поводу.
- Что мы сделали по этому поводу, - говорит Тайлер.
Мы созвали собрание Комитета ?Насилие?.
- Нет больше тебя и меня, - говорит Тайлер и щипает меня за кончик
носа, - я думаю, что ты это постиг.
Мы вдвоём используем одно и то же тело, но в разное время.
- Мы дали специальное домашнее задание, - говорит Тайлер, - мы сказали:
?Принесите мне тёплые яички его многоуважаемой чести, Комиссара Полиции
Сиэтла Как-его-там?.
Я не сплю.
- Нет, - говорит Тайлер, - спишь.
Мы собрали команду из четырнадцати космических обезьянок, причём пятеро
из них были полицейскими обезьянками, и мы были каждым человеком в парке,
где его честь выгуливал в тот вечер свою собачку.
- Не волнуйся, - говорит Тайлер, - с собачкой всё в порядке.
Целиком нападение заняло на три минуты меньше, чем наш лучший результат
на репетиции. Мы ожидали по меньшей мере двенадцать минут. Наш лучший
результат на репетиции - девять минут.
Пятеро космических обезьянок держали его.
Тайлер рассказывает мне, но откуда-то я всё это уже знаю.
Три космические обезьянки стоят на шухере.
Одна космическая обезьянка занимается эфиром.
Одна космическая обезьянка стягивает многоуважаемые подштаники.
Собачка - спаниель, и она только лает и лает.
Лает и лает.
Лает и лает.
Одна космическая обезьянка три раза затягивает резиновую ленту, пока
она не затягивается достаточно туго у основания многоуважаемой мошонки.
- Одна обезьянка становится между ног с ножом, - шепчет Тайлер. поднося
своё избитое лицо к моему уху. - И я шепчу в его самое многоуважаемое ухо
комиссара полиции, что ему лучше прекратить облавы на бойцовские клубы, или
мы расскажем миру, что у его многоуважаемой чести нет ни одного яйца.
Тайлер шепчет:
- Как далеко по-вашему вы сможете дойти, ваша честь?
Резиновая лента вызывает онемение там, внизу.
- Как далеко по-вашему вы сможете дойти в политике, если избиратели
будут знать, что у вас нет орехов?
В этот момент его честь онемел полностью.
Слышишь, его орехи холодные, как лёд.
Если хотя бы один бойцовский клуб прикроют, мы пошлём его орехи на
запад и на восток. Один попадёт в ?Нью-Йорк Таймс?, другой - в ?Лос-Анджелес
Таймс?. По одному в каждую. Что-то типа пресс-релиза.
Космическая обезьянка убирает пропитанную эфиром тряпку от его рта и
комиссар говорит: ?не надо?.
И Тайлер говорит:
- Нам нечего терять кроме бойцовского клуба.
Комиссар, у него есть всё.
Всё, что осталось у нас - это грязь и дерьмо мира.
Тайлер кивнул космической обезьянке с ножом между ногами комиссара.
Тайлер говорит:
Представь, что до конца твоих дней твой мешок будет болтаться пустым.
Комиссар говорит: ?нет?.
И ?не надо?.
Хватит.
Пожалуйста.
О-о.
Боже.
Помоги.
Мне.
Помоги.
Нет.
Мне.
Боже.
Мне.
Хватит.
Всё.
И космическая обезьянка проводит там ножом и отрезает только резиновую
ленту.
Шесть минут всего, и мы закончили.
- Помни об этом, - говорит Тайлер, - люди, которым ты пытаешься ставить
подножки - мы те, от кого ты зависишь. Мы - те, кто стирает твоё бельё,
готовит тебе еду и подаёт тебе обед. Мы заправляем твою постель. Мы охраняем
тебя, пока ты спишь. Мы ведём к тебе ?скорую помощь?. Мы соединяем твой
телефонный звонок. Мы - повара и водители такси и мы знаем о тебе всё. Мы
рассматриваем твои требования на страховку и заявления об утере кредитной
карточки. Мы контролируем каждую частичку твоей жизни.
- Мы - внебрачеые дети истории, взращённые телевидением с верой в то,
что однажды мы станем миллионерами, кинозвёздами или рок-звёздами, но мы не
станем. И мы только что это поняли, - сказал Тайлер. - Так что не еби нам
мозги.
Космической обезьянке пришлось прижать тряпку с эфиром плотно, в
комиссарские всхлипы, и держать его пока он не отрубился.
Другая команда одела его и отнесла его и его собачку домой. После этого
у него был секрет, чтобы хранить. И нет, мы не ждали больше никаких облав на
бойцовские клубы.
Его многоуважаемая честь попал домой испуганным, но нетронутым.
- Каждый раз, когда делаем какое-нибудь маленькое домашнее задание, -
говорит Тайлер, - эти мужики из бойцовского клуба, которым нечего терять,
всё больше и больше погружаются в Проект ?Вывих?.
Тайлер стоит на коленях возле моей постели, говоря:
- Закрой глаза и дай мне твою руку.
Я закрываю глаза и Тайлер берёт мою руку. Я чувствую губы Тайлера на
шраме от его поцелуя.
- Я сказал, что если ты когда-либо заговоришь обо мне у меня за спиной,
ты никогда меня больше не увидишь, - сказал Тайлер. - Мы - не два отдельных
человека. Короче говоря, когда ты бодрствуешь, контроль у тебя, и ты можешь
называть себя, как тебе заблагорассудится, но как только ты засыпаешь,
возникаю я, и ты становишься Тайлером Дарденом.
?Но мы дрались, - говорю я. - В ночь, когда мы придумали бойцовский
клуб?.
- На самом деле ты дрался не со мной, - говорит Тайлер. - Ты сам это
сказал. Ты дрался со всем, что ты ненавидишь в жизни.
?Но я вижу тебя?.
- Ты спишь.
Но ты снимаешь дом. У тебя есть работа. Две работы.
Тайлер говорит:
- Проверь в банке свои использованные чеки. Я снял дом на твоё имя. Я
думаю, что ты найдёшь на чеках надписи от руки - заметки, которые ты для
меня распечатывал.
Тайлер тратил мои деньги. Не удивительно, что я всё время на мели.
- А работы - почему, ты думаешь, ты чувствуешь себя таким уставшим.
Господи, это не бессонница. Как только ты засыпал, я появлялся и шёл на
работу, в бойцовский клуб, или ещё куда-нибудь. Тебе повезло, что я не
устроился на работу заклинателем змей.
Я говорю: ?а как же Марла??
- Марла любит тебя.
?Марла любит тебя?.
- Марла не знает разницы между нами. Ты назвал ей выдуманное имя в
ночь, когда вы познакомились. Ты никогда не называл своё настоящее имя в
группах поддержки, ты, ненастоящее дерьмо. С тех пор, как я спас её жизнь,
Марла думает, что твоё имя Тайлер Дарден.
Теперь, когда я знаю, кто такой Тайлер, он просто исчезнет?
- Нет, - говорит Тайлер, продолжая держать мою руку, - я бы не стоял
сейчас перед тобой, если бы ты не хотел этого. Я всё ещё буду жить своей
жизнью, пока ты спишь, но если ты начнёшь ебать мне мозги, если ты прикуёшь
себя ночью к кровати, или примешь большую дозу снотворного, мы станем
врагами. И я тебе за это устрою.
Ой, всё это херня. Это сон. Тайлер - киномеханик. Он - расстройство
раздвоения личности. Состояние психоделической фуги. Тайлер Дарден - моя
галлюцинация.
- Пошёл на хуй, - говорит Тайлер, - может это ты - моя шизофреническая
галлюцинация.
?Я был здесь первым?.
Тайлер говорит:
- Да, да, да, тогда просто посмотрим, кто будет здесь последним.
Это не на самом деле. Это сон и я проснусь.
- Тогда просыпайся.
А затем звонит телефон, и Тайлер исчез.
Солнце пробивается сквозь шторы.
Это мой семичасовой будящий звонок, и когда я беру трубку, линия
мертва.
Ускоренная перемотка, я лечу назад домой, к Марле и ?Пейпер Стрит Соуп
Кампани?.
Всё по-прежнему распадается на части.
Дома я слишком испуган, чтобы заглядывать в морозилку. Представьте себе
дюжины маленьких полиэтиленовых бутербродных пакетов, помеченных в таких
городах, как Лас-Вегас, Чикаго или Милуоки, где Тайлеру пришлось выполнить
свои угрозы, чтобы защитить отделение бойцовского клуба. Внутри каждого
пакета будет пара разбитых кругляшков, замороженных до твёрдого состояния.
В углу кухни космическая обезьянка, сидящая прямо на потрескавшемся
линолеуме, изучает себя в карманном зеркальце.
- Я - поющие и танцующие отбросы этого мира, - говорит космическая
обезьянка зеркалу, - я грязный токсичный побочный продукт божьего творения.
Другие космические обезьянки ходят по саду, подбирают что-то, убивают
что-то.
Положа руку на дверь холодильника, я делаю глубокий вдох и пытаюсь
сконцентрировать свою просвещённую духовную сущность.
Капли на розах
Животные Диснея
Мне - зубная боль
Морозилка приоткрывается на один дюйм, когда Марла заглядывает мне
через плечо и спрашивает:
- Что на обед?
Космическая обезьянка смотрит в ручное зеркальце на себя, сидящего на
полу.
- Я - дерьмовые и заражённые человеческие отходы творения.
Круг замкнулся.
Примерно с месяц назад я боялся позволить Марле заглянуть в
холодильник. Теперь я боюсь посмотреть туда сам.
О-о, господи. Тайлер.
Марла любит меня. Она не знает разницы.
- Я рада, что ты вернулся, - говорит Марла, - нам надо поговорить.
?О-о, да, - говорю я. - Нам надо поговорить?.
Я не могу заставить себя открыть морозилку.
Я - съёжившаяся мошонка Джо.
Я говорю Марле: ?не трогай ничего в морозилке. Даже не открывай её.
Если ты когда-нибудь найдёшь что-нибудь внутри, не ешь это и не корми этим
кошку или кого-то ещё?. Космическая обезьянка с карманным зеркальцем
наблюдает за нами, так что я говорю Марле, что мы должны уйти. Мы должны
поговорить в другом месте.
Внизу на лестнице в подвал одна космическая обезьянка читает другим
космическим обезьянкам:
- Есть три способа сделать напалм:
Первый: ты можешь смешать равные части бензина и замороженного
концентрата апельсинового сока, - читает космическая обезьянка в подвале. -
Второй: ты можешь смешать равные части бензина и диетической колы. Третий:
ты можешь растворять толчёный кошачий помёт в бензине, пока смесь не
загустеет.
Мы с Марлой проезжаем транзитом сквозь ?Пейпер Стрит Соуп Кампани?
через окно, на планету Дэнни, оранжевую планету.
Это то, о чём говорил Тайлер: когда Англия начала экспансию, стала
строить колонии и рисовать карту мира, большая часть географических точек
получила что-то типа сэконд-хэнда от английских названий. Англия должна была
назвать всё. Или почти всё.
Например, Ирландия.
Нью-Лондон, Австралия.
Нью-Лондон, Индия.
Нью-Лондон, Айдахо.
Нью-Йорк, Нью-Йорк.
Ускоренная перемотка в будущее.
Таким образом, когда начнётся освоение глубокого космоса, вероятно, это
будут колоссальные корпорации, которые пооткрывают все новые планеты и
назовут их.
?Солнечная система IBM?.
?Галактика Филип Моррис?.
?Планета Дэнни?.
Каждая планета получит название корпорации, которая первой её открыла.
?Мир Бадвайзер?.
У нашего официанта на лбу здоровенное гусиное яйцо, он стоит
по-солдатски смирно, пятки вместе.
- Сэр! - говорит наш официант. - Не хотите ли сделать заказ? Сэр! -
говорит он. - Всё, что вы закажете - за счёт заведения. Сэр!
Ты можешь представить себе, как чей-нибудь суп пахнет мочой.
?Два кофе, пожалуйста?.
Марла спрашивает:
- Почему он даёт нам бесплатную еду?
?Официант думает, что я - Тайлер Дарден?, - говорю я.
В этом случае Марла заказывает жареных крабов и крабовый суп, и
фирменное из рыбы, и жареную курицу, и запечённую картошку со всем, с чем
можно, и большой шоколадный пирог.
Через маленькое окошко в кухню три помощника повара, у одного из
Твоя голова отдвигалась назад и вверх от пистолета, и ты сказал: ?да?.
Ты сказал, что да, ты живёшь в подвале.
У тебя в бумажнике было также несколько фотографий. Там была твоя мать.
Это было довольно круто для тебя, когда ты должен был открыть глаза и
увидеть своих улыбающихся маму и папу и в то же самое время пистолет, но ты
это сделал, и тогда твои глаза закрылись и ты начал плакать.
Ты двигался к клёвому, чудесному волшебству смерти. Одна минута, ты
человек, и в следующую минуту ты - предмет, твои мама и папа должны будут
звонить старому доктору как-его-там, чтобы посмотреть твою дантистскую
медицинскую карту, потому что от твоего лица останется немного, и твои мама
с папой, они всегда ждали от тебя гораздо больше, но нет, жизнь играет не
честно, и всё закончилось именно так.
Четырнадцать долларов.
?Это, - спрашиваю я, - это твоя мама??
?Да?. Ты плакал, шморгал, плакал. Ты глотал. ?Да?.
У тебя был пропуск в библиотеку. У тебя была карточка из проката
видеокассет. Карточка социального страхования. Четырнадцать долларов
наличными. Я хотел взять ещё проездной на автобус, но механик сказал брать
только водительские права. Членский билет студенческого профсоюза.
Ты чему-то учился.
В этом месте ты начал плакать ещё сильнее, и я ещё сильнее надавил
стволом пистолета тебе в щёку, так что ты опять начал отходить назад, пока я
не сказал: ?не двигайся, или ты умрёшь прямо сейчас. Так что ты изучал??
?Где??
?В колледже, - сказал я. - У тебя билет студенческого профсоюза?.
Ой, ты не знаешь, дёрг, кхе-кхе, проглотил, шморгнул, биологию.
?Слушай, сейчас ты умрёшь, Рэй-монд К. К. К. Хессель, сегодня ночью. Ты
можешь умереть через секунду или через час, тебе решать. Так что соври мне.
Скажи мне первую ерунду, пришедшую тебе в башку. Выдумай что-нибудь. У меня
здесь не дерьмо. У меня здесь пистолет?.
В итоге ты меня слушал, забыв про маленькую трагедию у себя в голове.
Заполни анкету. Кем Рэймонд Хессель хочет стать, когда вырастет?
Пойти домой, ты сказал, что хочешь просто пойти домой, пожалуйста.
?Без вопросов, - сказал я. - Но на что ты собираешься потратить свою
жизнь после этого? Если бы ты мог сделать всё, что захочешь??
Выдумай что-нибудь.
Ты не знал.
?Тогда ты умрёшь прямо сейчас?, - сказал я. Я сказал: ?отвернись в
сторону?.
Смерть наступает через десять, через девять, через восемь.
?Вет?, - сказал ты. Ты хочешь быть ветом, ветеринаром.
Это значит животные. Тебе надо было для этого учиться.
Тебе надо было для этого слишком долго учиться, сказал ты.
Ты можешь учиться и пахать так тяжело, как будет нужно, Рэймонд
Хессель, или ты можешь умереть. Тебе выбирать. Я засовываю твой бумажник в
задний карман твоих джинсов. Так ты в самом деле хочешь быть врачом для
животных. Я отнимаю покрытый солёной водой ствол от одной щеки и придавливаю
его к другой. ?Ты именно этим всегда хотел быть, доктор Рэймонд К. К. К. К.
Хессель, ветеринаром??
?Да?.
?Не пиздишь??
?Нет?. Нет, в смысле, да, не пиздишь. Да.
?Хорошо?, - сказал я, и прижал влажный конец ствола к твоему
подбородку, затем к кончику твоего носа, и везде, куда бы я ни надавил
стволом, он оставляет блестящее влажное кольцо от твоих слёз.
?Так что, - сказал я, - возвращайся к учёбе. Если завтра утром ты
проснёшься, ты найдёшь способ вернуться назад и продолжить учиться?.
Я надавил влажным концом ствола на каждую щёку, затем на подбородок, а
затем на твой лоб, и оставил там везде влажные колечки. ?С тем же успехом ты
уже мог бы быть мёртв?, - сказал я.
?У меня твои права?.
?Я знаю, кто ты. Я знаю, где ты живёшь. Я буду хранить твои права, и я
буду проверять тебя, господин Рэймонд К. Хессель. Через три месяца, затем
через шесть месяцев, затем через год, и если ты не продолжишь обучение,
чтобы стать ветеринаром, ты умрёшь?.
Ты ничего не сказал.
?Проваливай отсюда, и живи своей маленькой жизнью, но помни, я наблюдаю
за тобой, Рэймонд К. Хессель, и я скорее убью тебя, чем буду смотреть, как
ты работаешь на дерьмовой работе, зарабатывая деньги, которых хватает только
на то, чтобы покупать сыр и смотреть телевизор?.
?Сейчас я уйду, так что не оборачивайся?.
Это то, чего хотел от меня Тайлер.
Слова Тайлера вылетали из моих уст.
Я - рот Тайлера.
Я - руки Тайлера.
Каждый в Проекте ?Вывих? - это часть Тайлера Дардена, и vice versa.
Рэймонд К. К. Хессель, твой ужин сегодня будет вкуснее, чем любая еда,
которую ты когда-либо ел, и завтра будет самый прекрасный день во всей твоей
жизни.
Ты просыпаешься в Скай Харбор Интернэшнл.
Переведи часы на два часа назад.
Шатл отвозит меня в Феникс, в центр города, и в каждом баре, в который
я захожу, сидят ребята со швами где-нибудь возле глаза, где хороший удар
распорол мясо прямо об острый край кости. Там ребята с ломаными носами, и
эти ребята за стойкой видят меня с этой долбаной дырой в щеке и мы как одна
счастливая семья.
Тайлера не было дома какое-то время. Я делаю свою скромную работу. Я
путешествую из аэропорта в аэропорт в поисках машин, в которых погибли люди.
Магия путешествия. Малюсенькая жизнь. Малюсенькое мыло. Малюсенькие сиденья
в самолётах.
Везде, где я езжу, я спрашиваю про Тайлера.
На случай, если я его найду, водительские права двенадцати человеческих
жертв лежат у меня в кармане.
В каждом баре, в который я захожу, в каждом ёбаном баре, я вижу побитых
ребят. В каждом баре они начинают вокруг меня суетиться и хотят угостить
меня пивом. Как будто я заранее знаю, в каких барах открывается бойцовский
клуб.
Я спрашиваю, не видели ли они парня по имени Тайлер Дарден.
Глупо спрашивать у них, знают ли они о бойцовском клубе.
Первое правило - ты не говоришь о бойцовском клубе.
Но видели ли они Тайлера Дардена?
Они говорят, что слышат это имя в первые, сэр.
Но может быть вы найдёте его в Чикаго, сэр.
Это наверное из-за дыры у меня в щеке все называют меня ?сэр?.
И они мне подмигивают.
Ты просыпаешься в О?Хара и едешь на Шатле в Чикаго.
Ты переводишь свои часы на час вперёд.
Ты можешь проснуться в другом месте.
Ты можешь проснуться в другом времени.
Почему ты не можешь проснуться другим человеком?
В каждом баре, в который ты заходишь, избитые ребята хотят угостить
тебя пивом.
И нет, сэр, они никогда не встречались с Тайлером Дарденом.
И они мне подмигивают.
Они слышат это имя впервые. Сэр.
Я спрашиваю о бойцовском клубе. Открывается ли сегодня ночью где-нибудь
по близости бойцовский клуб?
Нет, сэр.
Второе правило бойцовского клуба - ты не говоришь о бойцовском клубе.
Избитые ребята в баре жмут тебе руку.
Впервые слышу о нём. Сэр. Но возможно вы найдёте бойцовский клуб,
который вы ищете, в Сиэтле, сэр.
Ты просыпаешься на Мэйс Филд и звонишь Марле, чтобы узнать, что
происходит на Пейпер Стрит. Марла говорит, что все космические обезьянки
сейчас бреются наголо. Электробритва раскалилась и теперь весь дом пахнет
палёным волосом. Космические обезьянки с помощью щёлока выжигают свои
отпечатки пальцев.
Ты просыпаешься в СииТэк.
Переводишь часы на два часа назад.
Шатл отвозит тебя в Сиэтл, в центр города, и в первом же баре, в
который ты заходишь, бармен одет в шейные скобы, которые держат его голову
настолько отклонённой, что он должен смотреть вниз, под сияющий расквашенный
баклажан своего носа, чтобы улыбнуться тебе.
Бар пуст, и бармен говорит:
- Добро пожаловать назад, сэр.
Я никогда не был в этом баре раньше, никогда-никогда.
Я спрашиваю, знакомо ли ему имя Тайлера Дардена.
Бармен скалит зубы, со своим подбородком, торчащим над вершиной белых
шейных скоб, и спрашивает:
- Это проверка?
Да, говорю я, это проверка. Видел ли он когда-нибудь Тайлера Дардена?
- Вы были здесь на прошлой неделе, господин Дарден, - говорит он. - Вы
не помните?
Тайлер был здесь.
- Вы были здесь, сэр.
?Я никогда не был здесь до сегодняшнего вечера?.
- Ну, если вы так говорите, сэр, - говорит бармен, - но в четверг ночью
вы заходили, чтобы спросить, когда полиция собирается нас прикрыть.
В прошлый четверг ночью я не спал всю ночь со своей бессонницей, думая,
бодрствую я или сплю. Я проснулся поздно в пятницу утром, весь разбитый и с
ощущением, что мои глаза никогда не закрывались.
- Да, сэр, - говорит бармен, - в четверг ночью вы стояли в точности
там, где вы сейчас, вы спрашивали меня про полицейские облавы, и вы
спрашивали, сколько ребят нам надо перевести из бойцовского клуба в среду
вечером.
Бармен поворачивает плечи и заскобленую шею, чтобы осмотреть пустой
бар, и говорит:
- Здесь некому подслушивать, господин Дарден, сэр. Мы предупредили
двадцать семь человек вчера ночью. Здесь всегда пусто на следующий день
после бойцовского клуба.
В каждом баре, в который я заходил на этой неделе, все называли меня
?сэр?.
В каждом баре, в который я заходил, избитые ребята из бойцовского клуба
становились похожи друг на друга. Откуда незнакомый человек может знать, кто
я такой?
- У вас родимое пятно, господин Дарден, - говорит бармен, - на ноге.
Похожее на тёмную красную Австралию и Новую Зеландию рядом с ней.
Об этом знала только Марла. Марла и мой отец. А вот Тайлер об этом не
знал. Когда я иду на пляж, я сажусь, подкладывая эту ногу под себя.
Рак, которого у меня нет, теперь повсюду.
- Каждый в Проекте ?Вывих? знает, господин Дарден. - Бармен поднимает
руку и показывает мне тыльную сторону ладони, поцелуй, выжженный на тыльной
стороне его ладони.
?Мой поцелуй??
Поцелуй Тайлера.
- Каждый знает о родимом пятне, - говорит бармен. - Это часть легенды.
Ты превращаешься в ёбаную легенду, мужик.
Я позвонил Марле из гостиничной комнаты в Сиэтле, чтобы спросить,
делали ли мы это.
Ну, вы знаете.
Далеко отсюда Марла говорит:
- Что?
Спали вместе.
- Что!
Я когда-нибудь занимался с ней, ну, вы знаете, сексом.
- Господи!
?Ну??
- Ну? - говорит она.
?Мы когда-нибудь занимались сексом??
- Ты просто кусок дерьма.
?Мы занимались сексом??
- Я могу убить тебя!
?Это значит да или нет??
- Я знала, что это случится, - говорит Марла. - Ты такой козёл. Ты
любишь меня. Ты не замечаешь меня. Ты спасаешь мне жизнь и ты готовишь мыло
из моей мамы.
Я щипаю себя.
Я спрашиваю у Марлы, как мы познакомились.
- На этой долбаном раке яичек, - говорит Марла. - А затем ты спас мне
жизнь.
?Я спас ей жизнь??
- Ты спас мне жизнь.
?Тайлер спас ей жизнь?.
- Ты спас мне жизнь.
Я засовываю палец в дыру у себя в щеке, и проворачиваю его. Этого
должно быть достаточно даже для высшей лиги боли, чтобы разбудить меня.
Марла говорит:
- Ты спас мне жизнь. ?Регент Отель?. Я нечаянно совершила попытку
самоубийства. Помнишь?
О-о.
- В ту ночь, - говорит Марла, - я сказала, что хочу иметь от тебя
аборт.
Только что мы потеряли давление в кабине.
Я спрашиваю Марлу, как меня зовут.
Мы все умрём.
Марла говорит:
- Тайлер Дарден. Тебя зовут Тайлер Жопо-подтирачка-для-мозгов Дарден.
Ты живёшь на 5123 НЕ Пейпер Стрит, который временно кишит твоими маленькими
апостолами, бреющими свои головы и сжигающими свою кожу щёлоком.
Мне надо немного поспать.
- Тебе стоит вернуться назад, - кричит Марла в трубку, - пока эти
маленькие тролли не приготовили мыло из меня.
Мне надо найти Тайлера.
Шрам на её руке, я спрашиваю Марлу, откуда он у неё?
- Ты, - говорит Марла, - ты поцеловал мою руку.
Мне надо найти Тайлера.
Мне надо немного поспать.
Мне надо поспать.
Я ложусь спать.
Я говорю Марле ?спокойной ночи?, и крик Марлы всё тише, и тише, и тише,
исчез, пока я вытягиваюсь и ложу трубку.
Всю ночь напролёт твои мысли витают в воздухе.
Я уже сплю? Я вообще спал? Это бессонница.
Пытаешься расслабиться понемногу с каждым выдохом, но твоё сердце всё
ещё несётся куда-то, а мысли проносятся у тебя в голове маленьким торнадо.
Ничто не работает. Даже направленная медитация.
Ты в Ирландии.
Даже считание овец.
Ты считаешь дни, часы, минуты с момента, когда ты последний раз спал.
Твой врач посмеялся. Никто никогда ещё не умирал от недостатка сна. Старый
увядший фрукт, вот на что похоже твоё лицо, ты думаешь, не умер ли ты ещё.
В три часа ночи в гостиничной постели в Сиэтле уже слишком поздно,
чтобы найти группы поддержки рака. Слишком поздно, чтобы найти маленькие
голубые капсулы Амитала Натрия, красные как губная помада Секоналки, целый
игровой набор ?Долина Кукол?. В три часа ночи ты не можешь попасть в
бойцовский клуб.
Тебе надо найти Тайлера.
Тебе надо немного поспать.
А затем ты просыпаешься и Тайлер стоит в темноте возле постели.
Ты просыпаешься.
И в момент, когда ты начинаешь засыпать, Тайлер стоит там, говоря:
- Просыпайся. Просыпайся, мы решили проблему с полицией здесь, в
Сиэтле. Просыпайся.
Комиссар полиции собирался прикрыть то, что он называл деятельностью
бандформирований и ночными боксёрскими клубами.
- Но не волнуйся, - говорит Тайлер. - Господин комиссар полиции не
будет проблемой, - говорит Тайлер. - Мы теперь держим его за яйца.
Я спросил, не следил ли Тайлер за мной.
- Забавно, - говорит Тайлер, - я хотел спросить у тебя то же самое. Ты
говорил обо мне с другими людьми, ты, маленький засранец. Ты нарушил своё
обещание.
Тайлер поинтересовался, когда я его вычислил.
- Каждый раз, когда ты засыпал, - говорит Тайлер, - я убегал и делал
что-нибудь дикое, что-нибудь сумасшедшее, что-нибудь совершенно
ненормальное.
Тайлер становится на колени возле кровати и шепчет:
- В прошлый четверг, когда ты уснул, я сел на самолёт до Сиэтла и
полетел на маленькую инспекцию бойцовского клуба. Проверить количество
переведённых и всё такое. Найти новые таланты. В Сиэтле у нас тоже есть
Проект ?Вывих?.
Тайлер проводит пальцами по моим распухшим бровям.
- Проект ?Вывих? у нас есть также Лос-Анджелесе и Детройте, серьёзный
Проект ?Вывих? идёт в Вашингтоне, округ Колумбия, в Нью-Йорке. У нас такой
Проект ?Вывих? в Чикаго, ты не поверишь.
Тайлер говорит:
- Не могу поверить, что ты нарушил обещание. Первое правило - ты не
говоришь о бойцовском клубе.
Он был в Сиэтле на прошлой неделе, когда бармен с шейными скобами
сказал ему, что полиция собирается прикрыть бойцовские клубы. Особенно хотел
этого лично комиссар полиции.
- Ты понимаешь, - говорит Тайлер, - у нас есть полицейские, которые
влезли в бой в бойцовском клубе и их по-настоящему попёрло. У нас есть
газетные журналисты, секретари и адвокаты, и мы знаем всё ещё до того, как
оно происходит.
Нас должны были прикрыть.
- По крайней мере в Сиэтле, - говорит Тайлер.
Я спрашиваю, что Тайлер сделал по этому поводу.
- Что мы сделали по этому поводу, - говорит Тайлер.
Мы созвали собрание Комитета ?Насилие?.
- Нет больше тебя и меня, - говорит Тайлер и щипает меня за кончик
носа, - я думаю, что ты это постиг.
Мы вдвоём используем одно и то же тело, но в разное время.
- Мы дали специальное домашнее задание, - говорит Тайлер, - мы сказали:
?Принесите мне тёплые яички его многоуважаемой чести, Комиссара Полиции
Сиэтла Как-его-там?.
Я не сплю.
- Нет, - говорит Тайлер, - спишь.
Мы собрали команду из четырнадцати космических обезьянок, причём пятеро
из них были полицейскими обезьянками, и мы были каждым человеком в парке,
где его честь выгуливал в тот вечер свою собачку.
- Не волнуйся, - говорит Тайлер, - с собачкой всё в порядке.
Целиком нападение заняло на три минуты меньше, чем наш лучший результат
на репетиции. Мы ожидали по меньшей мере двенадцать минут. Наш лучший
результат на репетиции - девять минут.
Пятеро космических обезьянок держали его.
Тайлер рассказывает мне, но откуда-то я всё это уже знаю.
Три космические обезьянки стоят на шухере.
Одна космическая обезьянка занимается эфиром.
Одна космическая обезьянка стягивает многоуважаемые подштаники.
Собачка - спаниель, и она только лает и лает.
Лает и лает.
Лает и лает.
Одна космическая обезьянка три раза затягивает резиновую ленту, пока
она не затягивается достаточно туго у основания многоуважаемой мошонки.
- Одна обезьянка становится между ног с ножом, - шепчет Тайлер. поднося
своё избитое лицо к моему уху. - И я шепчу в его самое многоуважаемое ухо
комиссара полиции, что ему лучше прекратить облавы на бойцовские клубы, или
мы расскажем миру, что у его многоуважаемой чести нет ни одного яйца.
Тайлер шепчет:
- Как далеко по-вашему вы сможете дойти, ваша честь?
Резиновая лента вызывает онемение там, внизу.
- Как далеко по-вашему вы сможете дойти в политике, если избиратели
будут знать, что у вас нет орехов?
В этот момент его честь онемел полностью.
Слышишь, его орехи холодные, как лёд.
Если хотя бы один бойцовский клуб прикроют, мы пошлём его орехи на
запад и на восток. Один попадёт в ?Нью-Йорк Таймс?, другой - в ?Лос-Анджелес
Таймс?. По одному в каждую. Что-то типа пресс-релиза.
Космическая обезьянка убирает пропитанную эфиром тряпку от его рта и
комиссар говорит: ?не надо?.
И Тайлер говорит:
- Нам нечего терять кроме бойцовского клуба.
Комиссар, у него есть всё.
Всё, что осталось у нас - это грязь и дерьмо мира.
Тайлер кивнул космической обезьянке с ножом между ногами комиссара.
Тайлер говорит:
Представь, что до конца твоих дней твой мешок будет болтаться пустым.
Комиссар говорит: ?нет?.
И ?не надо?.
Хватит.
Пожалуйста.
О-о.
Боже.
Помоги.
Мне.
Помоги.
Нет.
Мне.
Боже.
Мне.
Хватит.
Всё.
И космическая обезьянка проводит там ножом и отрезает только резиновую
ленту.
Шесть минут всего, и мы закончили.
- Помни об этом, - говорит Тайлер, - люди, которым ты пытаешься ставить
подножки - мы те, от кого ты зависишь. Мы - те, кто стирает твоё бельё,
готовит тебе еду и подаёт тебе обед. Мы заправляем твою постель. Мы охраняем
тебя, пока ты спишь. Мы ведём к тебе ?скорую помощь?. Мы соединяем твой
телефонный звонок. Мы - повара и водители такси и мы знаем о тебе всё. Мы
рассматриваем твои требования на страховку и заявления об утере кредитной
карточки. Мы контролируем каждую частичку твоей жизни.
- Мы - внебрачеые дети истории, взращённые телевидением с верой в то,
что однажды мы станем миллионерами, кинозвёздами или рок-звёздами, но мы не
станем. И мы только что это поняли, - сказал Тайлер. - Так что не еби нам
мозги.
Космической обезьянке пришлось прижать тряпку с эфиром плотно, в
комиссарские всхлипы, и держать его пока он не отрубился.
Другая команда одела его и отнесла его и его собачку домой. После этого
у него был секрет, чтобы хранить. И нет, мы не ждали больше никаких облав на
бойцовские клубы.
Его многоуважаемая честь попал домой испуганным, но нетронутым.
- Каждый раз, когда делаем какое-нибудь маленькое домашнее задание, -
говорит Тайлер, - эти мужики из бойцовского клуба, которым нечего терять,
всё больше и больше погружаются в Проект ?Вывих?.
Тайлер стоит на коленях возле моей постели, говоря:
- Закрой глаза и дай мне твою руку.
Я закрываю глаза и Тайлер берёт мою руку. Я чувствую губы Тайлера на
шраме от его поцелуя.
- Я сказал, что если ты когда-либо заговоришь обо мне у меня за спиной,
ты никогда меня больше не увидишь, - сказал Тайлер. - Мы - не два отдельных
человека. Короче говоря, когда ты бодрствуешь, контроль у тебя, и ты можешь
называть себя, как тебе заблагорассудится, но как только ты засыпаешь,
возникаю я, и ты становишься Тайлером Дарденом.
?Но мы дрались, - говорю я. - В ночь, когда мы придумали бойцовский
клуб?.
- На самом деле ты дрался не со мной, - говорит Тайлер. - Ты сам это
сказал. Ты дрался со всем, что ты ненавидишь в жизни.
?Но я вижу тебя?.
- Ты спишь.
Но ты снимаешь дом. У тебя есть работа. Две работы.
Тайлер говорит:
- Проверь в банке свои использованные чеки. Я снял дом на твоё имя. Я
думаю, что ты найдёшь на чеках надписи от руки - заметки, которые ты для
меня распечатывал.
Тайлер тратил мои деньги. Не удивительно, что я всё время на мели.
- А работы - почему, ты думаешь, ты чувствуешь себя таким уставшим.
Господи, это не бессонница. Как только ты засыпал, я появлялся и шёл на
работу, в бойцовский клуб, или ещё куда-нибудь. Тебе повезло, что я не
устроился на работу заклинателем змей.
Я говорю: ?а как же Марла??
- Марла любит тебя.
?Марла любит тебя?.
- Марла не знает разницы между нами. Ты назвал ей выдуманное имя в
ночь, когда вы познакомились. Ты никогда не называл своё настоящее имя в
группах поддержки, ты, ненастоящее дерьмо. С тех пор, как я спас её жизнь,
Марла думает, что твоё имя Тайлер Дарден.
Теперь, когда я знаю, кто такой Тайлер, он просто исчезнет?
- Нет, - говорит Тайлер, продолжая держать мою руку, - я бы не стоял
сейчас перед тобой, если бы ты не хотел этого. Я всё ещё буду жить своей
жизнью, пока ты спишь, но если ты начнёшь ебать мне мозги, если ты прикуёшь
себя ночью к кровати, или примешь большую дозу снотворного, мы станем
врагами. И я тебе за это устрою.
Ой, всё это херня. Это сон. Тайлер - киномеханик. Он - расстройство
раздвоения личности. Состояние психоделической фуги. Тайлер Дарден - моя
галлюцинация.
- Пошёл на хуй, - говорит Тайлер, - может это ты - моя шизофреническая
галлюцинация.
?Я был здесь первым?.
Тайлер говорит:
- Да, да, да, тогда просто посмотрим, кто будет здесь последним.
Это не на самом деле. Это сон и я проснусь.
- Тогда просыпайся.
А затем звонит телефон, и Тайлер исчез.
Солнце пробивается сквозь шторы.
Это мой семичасовой будящий звонок, и когда я беру трубку, линия
мертва.
Ускоренная перемотка, я лечу назад домой, к Марле и ?Пейпер Стрит Соуп
Кампани?.
Всё по-прежнему распадается на части.
Дома я слишком испуган, чтобы заглядывать в морозилку. Представьте себе
дюжины маленьких полиэтиленовых бутербродных пакетов, помеченных в таких
городах, как Лас-Вегас, Чикаго или Милуоки, где Тайлеру пришлось выполнить
свои угрозы, чтобы защитить отделение бойцовского клуба. Внутри каждого
пакета будет пара разбитых кругляшков, замороженных до твёрдого состояния.
В углу кухни космическая обезьянка, сидящая прямо на потрескавшемся
линолеуме, изучает себя в карманном зеркальце.
- Я - поющие и танцующие отбросы этого мира, - говорит космическая
обезьянка зеркалу, - я грязный токсичный побочный продукт божьего творения.
Другие космические обезьянки ходят по саду, подбирают что-то, убивают
что-то.
Положа руку на дверь холодильника, я делаю глубокий вдох и пытаюсь
сконцентрировать свою просвещённую духовную сущность.
Капли на розах
Животные Диснея
Мне - зубная боль
Морозилка приоткрывается на один дюйм, когда Марла заглядывает мне
через плечо и спрашивает:
- Что на обед?
Космическая обезьянка смотрит в ручное зеркальце на себя, сидящего на
полу.
- Я - дерьмовые и заражённые человеческие отходы творения.
Круг замкнулся.
Примерно с месяц назад я боялся позволить Марле заглянуть в
холодильник. Теперь я боюсь посмотреть туда сам.
О-о, господи. Тайлер.
Марла любит меня. Она не знает разницы.
- Я рада, что ты вернулся, - говорит Марла, - нам надо поговорить.
?О-о, да, - говорю я. - Нам надо поговорить?.
Я не могу заставить себя открыть морозилку.
Я - съёжившаяся мошонка Джо.
Я говорю Марле: ?не трогай ничего в морозилке. Даже не открывай её.
Если ты когда-нибудь найдёшь что-нибудь внутри, не ешь это и не корми этим
кошку или кого-то ещё?. Космическая обезьянка с карманным зеркальцем
наблюдает за нами, так что я говорю Марле, что мы должны уйти. Мы должны
поговорить в другом месте.
Внизу на лестнице в подвал одна космическая обезьянка читает другим
космическим обезьянкам:
- Есть три способа сделать напалм:
Первый: ты можешь смешать равные части бензина и замороженного
концентрата апельсинового сока, - читает космическая обезьянка в подвале. -
Второй: ты можешь смешать равные части бензина и диетической колы. Третий:
ты можешь растворять толчёный кошачий помёт в бензине, пока смесь не
загустеет.
Мы с Марлой проезжаем транзитом сквозь ?Пейпер Стрит Соуп Кампани?
через окно, на планету Дэнни, оранжевую планету.
Это то, о чём говорил Тайлер: когда Англия начала экспансию, стала
строить колонии и рисовать карту мира, большая часть географических точек
получила что-то типа сэконд-хэнда от английских названий. Англия должна была
назвать всё. Или почти всё.
Например, Ирландия.
Нью-Лондон, Австралия.
Нью-Лондон, Индия.
Нью-Лондон, Айдахо.
Нью-Йорк, Нью-Йорк.
Ускоренная перемотка в будущее.
Таким образом, когда начнётся освоение глубокого космоса, вероятно, это
будут колоссальные корпорации, которые пооткрывают все новые планеты и
назовут их.
?Солнечная система IBM?.
?Галактика Филип Моррис?.
?Планета Дэнни?.
Каждая планета получит название корпорации, которая первой её открыла.
?Мир Бадвайзер?.
У нашего официанта на лбу здоровенное гусиное яйцо, он стоит
по-солдатски смирно, пятки вместе.
- Сэр! - говорит наш официант. - Не хотите ли сделать заказ? Сэр! -
говорит он. - Всё, что вы закажете - за счёт заведения. Сэр!
Ты можешь представить себе, как чей-нибудь суп пахнет мочой.
?Два кофе, пожалуйста?.
Марла спрашивает:
- Почему он даёт нам бесплатную еду?
?Официант думает, что я - Тайлер Дарден?, - говорю я.
В этом случае Марла заказывает жареных крабов и крабовый суп, и
фирменное из рыбы, и жареную курицу, и запечённую картошку со всем, с чем
можно, и большой шоколадный пирог.
Через маленькое окошко в кухню три помощника повара, у одного из