На расстоянии миллиона миль, мегалиона миль, жёсткая тёплая рука
хватает тебя за основание и затягивает тебя обратно, и что-то держит тебя
крепко, крепче, крепче.
Резиновая лента.
Ты в Ирландии.
Ты в бойцовском клубе.
Ты на работе.
Ты где угодно, только не здесь.
- Три минуты!
Кто-то далеко-далеко отсюда кричит:
- Вы знаете условие, господин Дарден. Не еби мозги бойцовскому клубу.
Тёплая рука забирается под тебя. Холодное лезвие ножа.
Рука обхватывает твою грудь.
Терапевтический физический контакт.
Время обнимашечек.
И что-то сильно давит на твой нос и рот.
А затем ничто, даже меньше, чем ничто. Забвение.
Взорвавшаяся скорлупа моей выгоревшей квартиры чёрная и пустая, как
открытый космос ночью над маленькими городскими огнями. При отсутствии окон
жёлтая полицейская лента места преступления раскачивается и колеблется на
краю пятнадцатиэтажной пропасти.
Я просыпаюсь на бетонном подполе. Раньше тут был паркет. До взрыва тут
были картины на стенах. Тут была шведская мебель. До Тайлера.
Я одет. Я засовываю руку в карман и щупаю.
Я невредим.
Испуган, но нетронут.
Подойди к краю пола, пятнадцать этажей над автостоянкой, посмотри на
городские огни и звёзды, и тебя нет.
Это всё так далеко от нас.
Там, наверху, в милях ночи между звёздами и Землёй, я чувствую себя
одним из тех космических животных.
Собачек.
Обезьянок.
Мужчин.
Ты просто делаешь свою маленькую работу. Тянешь за рычаг. Нажимаешь на
кнопку. На самом деле ты ничего из этого не понимаешь.
Твой мир сходит с ума. Мой шеф мёртв. Мой дом исчез. Моя работа
исчезла. И я за всё это в ответе.
Ничего не осталось.
Я перерастратил свой банковский счёт.
Шагни с края.
Полицейские ленты болтаются между мной и забвением.
Шагни с края.
Что там ещё?
Шагни с края.
Это Марла.
Прыгни с края.
Это Марла, и она посреди всего и не знает об этом.
И она тебя любит.
Она любит Тайлера.
Она не знает разницы.
Кто-то должен ей сказать. Убирайся. Убирайся. Убирайся.
Спасайся.
Ты спускаешься на лифте в холл, и швейцар, которому ты никогда не
нравился, теперь он улыбается тебе с тремя зубами, выбитыми из его рта и
говорит:
- Добрый вечер, господин Дарден. Могу я вызвать вам такси? Вы хорошо
себя чувствуете? Вам не нужен телефон?
Ты звонишь Марле в ?Регент-отель?.
Служащий ?Регент-отеля? говорит:
- Одну секунду, господин Дарден.
Затем на линии появляется Марла.
Швейцар слушает через твоё плечо. Служащий в Регенте тоже наверное
слушает. Ты говоришь: ?Марла, нам надо поговорить?.
Марла говорит:
- Ты можешь трахнуть себя в жопу.
Она может быть в опасности, говоришь ты. Она имеет право знать, что
происходит. Она должна встретиться с тобой. Вы должны поговорить.
- Где?
Она должна пойти в то место, где вы впервые встретились. Помнишь.
Вспомни.
Белый исцеляющий шар света. Дворец семи дверей.
- Поняла, - говорит она. - Я буду там через двадцать минут.
Будь там.
Ты вешаешь трубку, и швейцар говорит:
- Я могу вызвать вам такси, господин Дарден. За счёт фирмы, в любое
место, куда вы пожелаете поехать.
Мальчики из бойцовского клуба следят за тобой. ?Нет, - говоришь ты, -
такая дивная ночь, я прогуляюсь пешком?.
Сейчас субботний вечер, вечер рака желудка в подвале ?Первой
Методистской?, и Марла уже там, когда ты прибываешь.
Марла Зингер, курящая свою сигарету. Марла Зингер, вращающая своими
глазами. Марла Зингер с чёрным глазом.
Ты сидишь на ворсистом ковре, на противоположной стороне медитационного
круга, и пытаешься вызвать своё животное силы, пока Марла наблюдает за тобой
своим чёрным глазом. Ты закрываешь глаза и в медитации уходишь во дворец
семи дверей, и ты всё ещё чувствуешь взгляд Марлы. Ты усыпляешь своего
внутреннего ребёнка.
Марла смотрит.
Затем время обнимашечек.
Открой свои глаза.
Мы все должны выбрать партнёра.
Марла пересекает комнату тремя большими шагами и отвешивает мне
здоровенную пощёчину.
Поделись собой до конца.
- Ты ёбаный голимый кусок дерьма, - говорит Марла.
Вокруг нас все замерли, наблюдая.
Затем оба кулака Марла начинают лупить меня отовсюду одновременно.
- Ты кого-то убил,- орёт Марла, - я вызвала полицию, и она будет здесь
через минуту.
Я хватаю её запястья и говорю: ?может быть, полиция приедет, но скорее
всего - нет?.
Марла вырывается и кричит, что полиция летит сюда на всех парах, чтобы
усадить меня на электрический стул и испечь мои глаза, или в крайнем случае
сделать мне смертельную инъекцию.
Это будет похоже на жало пчелы.
Слишком большая доза фенобарбитала натрия , а затем - большой сон. Типа
?Долины собак?.
Марла говорит, что она видела, как я кого-то сегодня убил.
Если она имеет в виду моего шефа, говорю я, да, да, да, да, я знаю,
полиция знает, все уже ищут меня, чтобы сделать смертельную инъекцию, но
моего шефа убил Тайлер.
Так случилось, что у нас с Тайлером одинаковые отпечатки пальцев, но
никто этого не поймёт.
- Ты можешь трахнуть себя в жопу, - говорит Марла и вылупляется своим
подбитым чёрным глазом на меня. - Только потому, что тебе и твоим маленьким
недоумкам нравится быть избитыми, если ты коснёшься ко мне ещё один раз - ты
мёртв.
- Я видела, как ты сегодня застрелил человека, - говорит Марла.
?Нет, это была бомба, - говорю я, - и это случилось сегодня утром.
Тайлер просверлил монитор компьютера, и наполнил его бензином и чёрным
порошком?.
Все, у кого настоящий рак желудка, стоят вокруг, наблюдая за этим.
- Нет, - говорит Марла. - Я проводила тебя в ?Прессман Отель? и ты был
официантом на одной из этих вечеринок с загадочными убийствами.
?Вечеринки с загадочными убийствами?, богачи съезжаются на большой
обед, и происходит история в стиле Агаты Кристи. Где-то между Boudin of
Grevlax и Saddle of Venison огни должны на минуту погаснуть и кого-то
понарошку убьют. Это должна быть забавная давайте-притворимся типа смерть.
Остаток обеда гости будут напиваться и доедать своё Madeira Consommé, и
пытаться найти ниточки к тому, кто же из них - психопат-убийца.
Марла кричит:
- Ты застрелил специального уполномоченного мэра по переработке!
Тайлер застрелил специального уполномоченного мэра или как-его-там.
Марла говорит:
- И у тебя даже нет рака!
Всё происходит так быстро.
Расцепи свои пальцы.
Все смотрят.
Я кричу: ?у тебя тоже нет рака!?
- Он приходил сюда в течение двух лет, - кричит Марла, - и у него ни
черта нет.
?Я пытаюсь спасти тебе жизнь!?
- Что? Почему мою жизнь надо спасать?
Потому что ты наблюдала за мной. Потому что ты шла за мной сегодня
вечером, потому что ты видела, как Тайлер Дарден кого-то убил, и Тайлер
убьёт любого, кто угрожает Проекту ?Вывих?.
Каждый в этой комнате выглядит выпавшим из его маленькой трагедии. Их
этого маленького рака. Даже ребята, сидящие на болеутоляющих, выглядят
большеглазыми и встревоженными.
Я говорю народу: ?Я прошу прощения. Я не хотел никому причинять вреда.
Нам надо идти. Нам надо поговорить об этом на улице?.
Все одновременно:
- Нет! Подождите! Что ещё?
?Я никого не убивал, - говорю я. - Я - не Тайлер Дарден. Он - другая
часть моей раздвоенной личности. - Я говорю, - кто-нибудь здесь видел фильм
?Сибил???
Марла говорит:
- Так кто должен меня убить?
Тайлер.
- Ты?
?Тайлер, - говорю я, - но я могу позаботиться о Тайлере. Тебе просто
надо остерегаться членов Проекта ?Вывих?. Тайлер, наверное, отдал им приказ
следовать за тобой, или похитить тебя, или ещё что-нибудь?.
- Почему я должна всему этому верить?
Всё происходит так быстро.
Я говорю: ?потому что мне кажется, что ты мне нравишься?.
Марла говорит:
- Я тебе всего лишь нравлюсь, ты меня не любишь?
?Это очень хрупкий момент, - говорю я. - Не разрушай это?.
Все смотрят на нас и улыбаются.
Мне надо идти. Мне надо уходить отсюда. Я говорю: ?остерегайся ребят с
бритыми головами и ребят, которые выглядят побитыми. Чёрные глаза.
Недостающие зубы. Всякое такое?.
И Марла говорит:
- Так куда ты идёшь?
Я должен позаботиться о Тайлере Дардене.
Его звали Патрик Мэдден, и он был специальным уполномоченным мэра по
переработке. Его звали Патрик Мэдден, и он был врагом Проекта ?Вывих?.
Я выхожу наружу, в ночь вокруг ?Первой Методистской?, и всё это ко мне
возвращается.
Всё, что знает Тайлер, возвращается ко мне.
Патрик Мэдден составил список баров, в которых открывались бойцовские
клубы.
Вдруг, внезапно, я знаю, как обращаться с кинопроектором. Я знаю, как
взламывать замки, и как Тайлер снял дом на Пейпер Стрит только потому, что
он появился передо мной на пляже.
Я знаю, почему возник Тайлер. Тайлер любил Марлу. С самого первого
вечера, когда мы познакомились, Тайлер или какая-то часть меня искала способ
быть с Марлой.
Ничто из этого не важно. По крайней мере сейчас. Но все эти детали
возвращаются ко мне, пока я иду сквозь ночь к ближайшему бойцовскому клубу.
По ночам в субботу открывается бойцовский клуб в подвале бара ?Армори?.
Наверное, его можно найти в списке, который составил Патрик Мэдден, бедный
мёртвый Патрик Мэдден.
Сегодня, когда я захожу в бор ?Армори?, толпа расстёгивается передо
мной, как ширинка. Для всех здесь я Тайлер Дарден Великий и Ужасный. Отец и
Бог.
Я слышу вокруг себя:
- Добрый вечер, сэр.
- Добро пожаловать в бойцовский клуб, сэр.
- Спасибо, что вы присоединились к нам, сэр.
Моё лицо настоящего чудовища только-только начало заживать. Дыра в моём
лице улыбается сквозь щёку. На моём настоящем лице не написана радость.
Потому что я - Тайлер Дарден, и вы можете поцеловать меня в задницу, я
вызвал на бой каждого парня в бойцовском клубе этой ночью. Пятьдесят боёв.
Один бой в одно время. Без обуви. Без рубашек.
Бой продолжается столько, сколько нужно.
И если Тайлер любит Марлу.
Я люблю Марлу.
То, что происходит, невозможно выразить словами. Я хочу загрязнить всё
французские пляжи, которых я никогда не увижу. Представьте себе лося,
гуляющего сквозь лес в глубоком каньоне вокруг ?Рофеллеровского центра?.
В первом бою, который я начал, парень зажал меня в полный нельсон, и
лупил моё лицо, лупил мою щёку, лупил дыру в моей щеке о бетонный пол, пока
мои зубы не начали выпадать и царапать корнями язык.
Теперь я вспоминаю Патрика Мэддена, мёртвого на полу, и рядом - хрупкую
фигурку его жены, просто маленькой девочки с большим шиньоном. Его жена
хихикает и пытается влить шампанское в рот своего мёртвого мужа.
Его жена сказала, что заменитель крови слишком, слишком красный.
Госпожа Патрик Мэдден погрузила два пальца в кровь, разливающуюся из-под её
мужа, а затем положила пальцы себе в рот.
Зубы режут мне язык, я чувствую вкус крови.
Госпожа Патрик Мэдден почувствовала вкус крови.
Я помню, как я стоял там, на задворках вечеринки с загадочным
убийством, и официанты-космические обезьянки стояли вокруг меня
телохранителями. Марла в своём платье с рисунком тёмных роз, похожим на
обои, смотрела с другой стороны комнаты.
Во время второго боя парень поместил колено у меня между лопатками.
Парень соединил обе мои руки у меня за спиной и вдавил мою грудь в бетонный
пол. Я слышу треск моих рёбер.
Я обрабатываю Элджин Маблз отбойным молотком и вытираю свою задницу
Моной Лизой.
Госпожа Патрик Мэдден держит свои пальцы в том же положении, кровь
растекается по её зубам, кровь стекает по её пальцам, по её запястью, по
бриллиантовому браслету и по её локтю, откуда она капает.
Бой номер три, я просыпаюсь, и подошло время для боя номер три. В
бойцовском клубе больше нет имён.
Ты - не твоё имя.
Ты - не твоя семья.
Номер три, кажется, понял, что мне нужно, и держит мою голову в темноте
и тумане. Это специальный усыпляющий захват, который даёт тебе воздуха как
раз достаточно, чтобы не заснуть. Номер три держит мою голову в сгибе своей
руки, как обычно держат ребёнка или мяч для игры в американский футбол, в
сгибе своей руки, и молотит моё лицо чудовищной машиной своего костлявого
кулака.
Пока мои зубы не пробились сквозь мою щёку. Пока дыра в моей щеке не
соединилась с уголком моего рта, и они не объединились в провал, идущий
из-под носа до самого уха.
Номер три лупил меня, пока у него не заболел кулак.
Пока я не заплакал.
Как всё, что ты когда-либо любил, предаст тебя или умрёт.
Всё, что ты когда-либо создал, будет выброшено прочь.
Всё, чем ты гордишься, закончит на помойке.
Я - Озимандиас, король королей.
Ещё один удар, и мои зубы клацнули по языку. Половина моего языка
выпала на пол и была отфутболена куда-то.
Хрупкая фигурка госпожи Патрик Мэдден осела на пол рядом с телом своего
мужа, и богатые люди, люди, которых они называли своими друзьями, пьяные,
склонились над ней и засмеялись.
Жена выговорила:
- Патрик?
Лужа крови растекалась всё шире и шире, пока не коснулась её юбки.
Она сказала:
- Патрик, достаточно, хватит быть мёртвым.
Кровь стала взбираться по её юбке, принцип капилляра, ниточка за
ниточкой взбираться по её юбке.
Вокруг меня мужики из Проекта ?Вывих? кричат.
Затем госпожа Патрик Мэдден закричала.
И в подвале бара ?Армори? Тайлер Дарден соскальзывает на пол без сил.
Тайлер Дарден Великий, который был идеален один момент, но вы сказали, что
этот момент был всем, чего можно было ждать от совершенства.
И бой продолжался и продолжался, потому что я хотел быть мёртв. Потому
что только в смерти мы обретаем имена. Только в смерти мы больше не часть
Проекта ?Вывих?.
Тайлер стоит здесь, идеально красивый, ангел в своём чистеньком смысле.
Моя воля к жизни поражает меня.
Я просто образец кровавого куска вяленого мяса, лежащий на разодранном
матраце в своей комнате в ?Пейпер Стрит Соуп Кампани?.
Всё в комнате исчезло.
Моё зеркало с фотографией моей ступни с того времени, когда у меня был
рак на десять минут. Хуже чем настоящий. Зеркало исчезло. Дверь чулана
открыта, и шесть моих белых рубашек, чёрных брюк, нижнего белья, носков и
ботинок исчезли.
Тайлер говорит:
- Поднимайся.
Под, за и внутри всего, что я принимал, как должное, выросло что-то
по-настоящему ужасное.
Всё распадается на части.
Космических обезьянок нигде не видно. Всё убрано, отсосанный жир,
трехъярусные койки, деньги, особенно деньги. Остался только сад и снятый
дом.
Тайлер говорит:
- Последнее, что нам нужно сделать - это твоё типа мученичество. Эта
твоя большая смерть.
Не та смерть, которая грустная и поникшая, это должна быть крутая и
мощная смерть.
?О-о, Тайлер, мне больно. Просто убей меня здесь?.
- Вставай.
?Убей меня, давай. Убей меня. Убей меня. Убей меня. Убей меня?.
- Это должно быть круто, - говорит Тайлер. - Представь себе: ты на
вершине величайшего здания мира, всё здание захвачено Проектом ?Вывих?. Дым
вьётся из окон. Столы падают на толпу зевак на улице. Настоящая опера
смерти, вот чего ты достоин.
Я говорю: ?Нет. Ты попользовал меня достаточно?.
- Если ты не будешь сотрудничать, мы пойдём за Марлой.
Я говорю: ?куда идти??
- Сейчас вылезай на хуй из постели, - сказал Тайлер, - и засовывай свою
задницу в эту ёбаную машину.
И вот мы с Тайлером на вершине здания ?Паркер-Моррис? с пистолетом,
торчащим у меня во рту.
Пошёл отсчёт наших последних десяти минут.
Здания ?Паркер-Моррис? не будет здесь через десять минут. Я знаю это,
потому что Тайлер знает это.
Ствол пистолета давит в заднюю стенку моей глотки, Тайлер говорит:
- На самом деле мы не умрём.
Я прижимаю ствол языком к уцелевшей щеке и говорю: ?Тайлер, ты говоришь
о вампирах?.
Пошёл отсчёт наших последних восьми минут.
Пистолет просто на случай, если полицейские вертолёты будут здесь
раньше.
С точки зрения бога это выглядит как один человек, засунувший пистолет
себе самому в рот, но это у Тайлера в руке пистолет и это моя жизнь.
Ты берёшь 98-процентную дистиллированную азотную кислоту и смешиваешь
её в пропорции один к трём с серной кислотой.
Ты получаешь нитроглицерин.
Семь минут.
Смешай нитро с опилками и ты получишь отличную пластиковую взрывчатку.
Многие космические обезьянки пропитывают нитроглицерином вату и добавляют
нюхательную соль в качестве сульфата. Это тоже работает. Некоторые обезьянки
используют парафин, смешанный с нитро. С парафином у меня никогда-никогда не
получалось.
Четыре минуты.
Мы с Тайлером на краю крыши, пистолет у меня во рту, и мне интересно,
насколько он чистый.
Три минуты.
А потом кто-то кричит.
- Подожди, - и это Марла идёт к нам через крышу.
Марла идёт ко мне, только ко мне, потому что Тайлер исчез. Пух. Тайлер
- моя галлюцинация, а не её. Быстро, словно карточный фокус, Тайлер
растворился. И сейчас я просто один человек, держащий пистолет у себя во
рту.
- Мы шли за тобой, - кричит Марла. - Все члены группы поддержки. Ты не
должен это делать. Опусти пистолет.
Позади Марлы весь народ из рака желудка, мозговых паразитов, меланомы,
туберкулёзники идут, ковыляют, едут в инвалидных креслах ко мне.
Они говорят:
- Подожди.
Холодный ветер приносит ко мне голоса, говорящие:
- Остановись.
И:
- Мы можем помочь тебе.
- Позволь нам помочь тебе.
Сквозь небо раздаётся вуп вуп вуп полицейских вертолётов.
Я кричу: ?Уходите. Уносите отсюда ноги. Это здание сейчас взорвётся?.
Марла кричит:
- Мы знаем.
Это типа совершенно уникальный момент для меня.
?Я не убиваю себя, - кричу я. - Я убиваю Тайлера?.
Я - крутые яйца Джо.
Я помню всё.
- Это не любовь, или что-то в этом роде, - орёт Марла, - но мне
кажется, что ты мне тоже нравишься.
Одна минута.
Марле нравится Тайлер.
- Нет, мне нравишься ты, - орёт Марла. - Я знаю разницу.
И ничего.
Ничто не взорвалось.
Ствол пистолета прижат к моей уцелевшей щеке, и я говорю: ?Тайлер, ты
смешал нитро с парафином, не так ли?.
С парафином никогда ни получается.
Я должен сделать это.
Полицейские вертолёты.
И я спускаю курок.
В доме моего отца много квартир.
Конечно, когда я спустил курок, я умер.
Лжец.
И Тайлер умер.
С полицейскими вертолётами, говорящими в мегафоны, Марлой и всеми
ребятами с группы поддержки, которые не могли спасти себя, со всеми ними,
пытающимися спасти меня, я должен был спустить курок.
Это было лучше, чем настоящая жизнь.
И твой единственный совершенный момент не будет длиться вечно.
На небесах всё белое на белом.
Фальшивка.
На небесах всё тихо, подбитая резиной обувь.
На небесах я могу спать.
Люди пишут мне на небеса и говорят, что меня помнят. Что я - их герой.
Мне станет лучше.
Ангелы здесь по типу ветхого завета, легионы и лейтенанты, силы
небесные, работающие по сменам, дни, пересменки. Кладбище. Они приносят тебе
еду на подносе с бумажным стаканчиком лекарств. Игрушечный набор ?Долина
Собак?.
Я видел Бога по другую сторону длинного стола орехового дерева, со
всеми его дипломами, висящими на стене над ним, и Бог спросил меня:
- Зачем?
Зачем я вызвал столько боли?
Я что, не представлял себе, что каждый из нас - это замечательная
неповторимая снежинка со специальной неповторимой специальностью?
Разве я не вижу, что все мы - заявления любви?
Я смотрю на Бога за его столом, записывающем что-то у себя в блокноте,
но Бог неверно всё это видит.
Мы не есть особенные.
Но мы и не есть хлам и мусор мира.
Мы просто есть.
Мы просто есть, и что происходит - просто происходит.
И Бог говорит:
- Нет, это не так.
Да. Точно. Какая разница. Ты ничему не можешь научить Бога.
Бог спрашивает меня, что я помню.
Я помню всё.
Пуля, вылетевшая из пистолета Тайлера, она продырявила мне вторую щёку,
чтоб сделать мне весёленькую улыбочку от уха до уха. Да, точно как у
разъярённой тыквы в день всех святых. Японский демон. Дракон алчности.
Марла всё ещё на Земле, и она пишет мне. Однажды, говорит она, они
заберут меня обратно.
И если бы на Небесах был телефон, я мог бы позвонить Марле с небес, и в
тот момент, когда она скажет ?алло?, я бы не повесил трубку. Я бы сказал:
- Привет. Как дела? Расскажи мне всё в мелких подробностях.
Но я не хочу возвращаться. Пока не хочу.
Просто потому.
Потому что иногда кто-нибудь приносит мой обеденный поднос и мои
лекарства, и у него чёрный глаз, или его лоб вздулся наложенными швами, и он
говорит:
- Мы скучаем по вам, господин Тайлер.
Или кто-нибудь со сломанным носом толкает швабру мимо меня и шепчет:
- Всё идёт согласно плана.
Шепчет:
- Мы собираемся разрушить цивилизацию, чтобы мы могли сделать из этого
мира что-нибудь получше.
Шепчет:
- Мы собираемся вернуть вас назад.
хватает тебя за основание и затягивает тебя обратно, и что-то держит тебя
крепко, крепче, крепче.
Резиновая лента.
Ты в Ирландии.
Ты в бойцовском клубе.
Ты на работе.
Ты где угодно, только не здесь.
- Три минуты!
Кто-то далеко-далеко отсюда кричит:
- Вы знаете условие, господин Дарден. Не еби мозги бойцовскому клубу.
Тёплая рука забирается под тебя. Холодное лезвие ножа.
Рука обхватывает твою грудь.
Терапевтический физический контакт.
Время обнимашечек.
И что-то сильно давит на твой нос и рот.
А затем ничто, даже меньше, чем ничто. Забвение.
Взорвавшаяся скорлупа моей выгоревшей квартиры чёрная и пустая, как
открытый космос ночью над маленькими городскими огнями. При отсутствии окон
жёлтая полицейская лента места преступления раскачивается и колеблется на
краю пятнадцатиэтажной пропасти.
Я просыпаюсь на бетонном подполе. Раньше тут был паркет. До взрыва тут
были картины на стенах. Тут была шведская мебель. До Тайлера.
Я одет. Я засовываю руку в карман и щупаю.
Я невредим.
Испуган, но нетронут.
Подойди к краю пола, пятнадцать этажей над автостоянкой, посмотри на
городские огни и звёзды, и тебя нет.
Это всё так далеко от нас.
Там, наверху, в милях ночи между звёздами и Землёй, я чувствую себя
одним из тех космических животных.
Собачек.
Обезьянок.
Мужчин.
Ты просто делаешь свою маленькую работу. Тянешь за рычаг. Нажимаешь на
кнопку. На самом деле ты ничего из этого не понимаешь.
Твой мир сходит с ума. Мой шеф мёртв. Мой дом исчез. Моя работа
исчезла. И я за всё это в ответе.
Ничего не осталось.
Я перерастратил свой банковский счёт.
Шагни с края.
Полицейские ленты болтаются между мной и забвением.
Шагни с края.
Что там ещё?
Шагни с края.
Это Марла.
Прыгни с края.
Это Марла, и она посреди всего и не знает об этом.
И она тебя любит.
Она любит Тайлера.
Она не знает разницы.
Кто-то должен ей сказать. Убирайся. Убирайся. Убирайся.
Спасайся.
Ты спускаешься на лифте в холл, и швейцар, которому ты никогда не
нравился, теперь он улыбается тебе с тремя зубами, выбитыми из его рта и
говорит:
- Добрый вечер, господин Дарден. Могу я вызвать вам такси? Вы хорошо
себя чувствуете? Вам не нужен телефон?
Ты звонишь Марле в ?Регент-отель?.
Служащий ?Регент-отеля? говорит:
- Одну секунду, господин Дарден.
Затем на линии появляется Марла.
Швейцар слушает через твоё плечо. Служащий в Регенте тоже наверное
слушает. Ты говоришь: ?Марла, нам надо поговорить?.
Марла говорит:
- Ты можешь трахнуть себя в жопу.
Она может быть в опасности, говоришь ты. Она имеет право знать, что
происходит. Она должна встретиться с тобой. Вы должны поговорить.
- Где?
Она должна пойти в то место, где вы впервые встретились. Помнишь.
Вспомни.
Белый исцеляющий шар света. Дворец семи дверей.
- Поняла, - говорит она. - Я буду там через двадцать минут.
Будь там.
Ты вешаешь трубку, и швейцар говорит:
- Я могу вызвать вам такси, господин Дарден. За счёт фирмы, в любое
место, куда вы пожелаете поехать.
Мальчики из бойцовского клуба следят за тобой. ?Нет, - говоришь ты, -
такая дивная ночь, я прогуляюсь пешком?.
Сейчас субботний вечер, вечер рака желудка в подвале ?Первой
Методистской?, и Марла уже там, когда ты прибываешь.
Марла Зингер, курящая свою сигарету. Марла Зингер, вращающая своими
глазами. Марла Зингер с чёрным глазом.
Ты сидишь на ворсистом ковре, на противоположной стороне медитационного
круга, и пытаешься вызвать своё животное силы, пока Марла наблюдает за тобой
своим чёрным глазом. Ты закрываешь глаза и в медитации уходишь во дворец
семи дверей, и ты всё ещё чувствуешь взгляд Марлы. Ты усыпляешь своего
внутреннего ребёнка.
Марла смотрит.
Затем время обнимашечек.
Открой свои глаза.
Мы все должны выбрать партнёра.
Марла пересекает комнату тремя большими шагами и отвешивает мне
здоровенную пощёчину.
Поделись собой до конца.
- Ты ёбаный голимый кусок дерьма, - говорит Марла.
Вокруг нас все замерли, наблюдая.
Затем оба кулака Марла начинают лупить меня отовсюду одновременно.
- Ты кого-то убил,- орёт Марла, - я вызвала полицию, и она будет здесь
через минуту.
Я хватаю её запястья и говорю: ?может быть, полиция приедет, но скорее
всего - нет?.
Марла вырывается и кричит, что полиция летит сюда на всех парах, чтобы
усадить меня на электрический стул и испечь мои глаза, или в крайнем случае
сделать мне смертельную инъекцию.
Это будет похоже на жало пчелы.
Слишком большая доза фенобарбитала натрия , а затем - большой сон. Типа
?Долины собак?.
Марла говорит, что она видела, как я кого-то сегодня убил.
Если она имеет в виду моего шефа, говорю я, да, да, да, да, я знаю,
полиция знает, все уже ищут меня, чтобы сделать смертельную инъекцию, но
моего шефа убил Тайлер.
Так случилось, что у нас с Тайлером одинаковые отпечатки пальцев, но
никто этого не поймёт.
- Ты можешь трахнуть себя в жопу, - говорит Марла и вылупляется своим
подбитым чёрным глазом на меня. - Только потому, что тебе и твоим маленьким
недоумкам нравится быть избитыми, если ты коснёшься ко мне ещё один раз - ты
мёртв.
- Я видела, как ты сегодня застрелил человека, - говорит Марла.
?Нет, это была бомба, - говорю я, - и это случилось сегодня утром.
Тайлер просверлил монитор компьютера, и наполнил его бензином и чёрным
порошком?.
Все, у кого настоящий рак желудка, стоят вокруг, наблюдая за этим.
- Нет, - говорит Марла. - Я проводила тебя в ?Прессман Отель? и ты был
официантом на одной из этих вечеринок с загадочными убийствами.
?Вечеринки с загадочными убийствами?, богачи съезжаются на большой
обед, и происходит история в стиле Агаты Кристи. Где-то между Boudin of
Grevlax и Saddle of Venison огни должны на минуту погаснуть и кого-то
понарошку убьют. Это должна быть забавная давайте-притворимся типа смерть.
Остаток обеда гости будут напиваться и доедать своё Madeira Consommé, и
пытаться найти ниточки к тому, кто же из них - психопат-убийца.
Марла кричит:
- Ты застрелил специального уполномоченного мэра по переработке!
Тайлер застрелил специального уполномоченного мэра или как-его-там.
Марла говорит:
- И у тебя даже нет рака!
Всё происходит так быстро.
Расцепи свои пальцы.
Все смотрят.
Я кричу: ?у тебя тоже нет рака!?
- Он приходил сюда в течение двух лет, - кричит Марла, - и у него ни
черта нет.
?Я пытаюсь спасти тебе жизнь!?
- Что? Почему мою жизнь надо спасать?
Потому что ты наблюдала за мной. Потому что ты шла за мной сегодня
вечером, потому что ты видела, как Тайлер Дарден кого-то убил, и Тайлер
убьёт любого, кто угрожает Проекту ?Вывих?.
Каждый в этой комнате выглядит выпавшим из его маленькой трагедии. Их
этого маленького рака. Даже ребята, сидящие на болеутоляющих, выглядят
большеглазыми и встревоженными.
Я говорю народу: ?Я прошу прощения. Я не хотел никому причинять вреда.
Нам надо идти. Нам надо поговорить об этом на улице?.
Все одновременно:
- Нет! Подождите! Что ещё?
?Я никого не убивал, - говорю я. - Я - не Тайлер Дарден. Он - другая
часть моей раздвоенной личности. - Я говорю, - кто-нибудь здесь видел фильм
?Сибил???
Марла говорит:
- Так кто должен меня убить?
Тайлер.
- Ты?
?Тайлер, - говорю я, - но я могу позаботиться о Тайлере. Тебе просто
надо остерегаться членов Проекта ?Вывих?. Тайлер, наверное, отдал им приказ
следовать за тобой, или похитить тебя, или ещё что-нибудь?.
- Почему я должна всему этому верить?
Всё происходит так быстро.
Я говорю: ?потому что мне кажется, что ты мне нравишься?.
Марла говорит:
- Я тебе всего лишь нравлюсь, ты меня не любишь?
?Это очень хрупкий момент, - говорю я. - Не разрушай это?.
Все смотрят на нас и улыбаются.
Мне надо идти. Мне надо уходить отсюда. Я говорю: ?остерегайся ребят с
бритыми головами и ребят, которые выглядят побитыми. Чёрные глаза.
Недостающие зубы. Всякое такое?.
И Марла говорит:
- Так куда ты идёшь?
Я должен позаботиться о Тайлере Дардене.
Его звали Патрик Мэдден, и он был специальным уполномоченным мэра по
переработке. Его звали Патрик Мэдден, и он был врагом Проекта ?Вывих?.
Я выхожу наружу, в ночь вокруг ?Первой Методистской?, и всё это ко мне
возвращается.
Всё, что знает Тайлер, возвращается ко мне.
Патрик Мэдден составил список баров, в которых открывались бойцовские
клубы.
Вдруг, внезапно, я знаю, как обращаться с кинопроектором. Я знаю, как
взламывать замки, и как Тайлер снял дом на Пейпер Стрит только потому, что
он появился передо мной на пляже.
Я знаю, почему возник Тайлер. Тайлер любил Марлу. С самого первого
вечера, когда мы познакомились, Тайлер или какая-то часть меня искала способ
быть с Марлой.
Ничто из этого не важно. По крайней мере сейчас. Но все эти детали
возвращаются ко мне, пока я иду сквозь ночь к ближайшему бойцовскому клубу.
По ночам в субботу открывается бойцовский клуб в подвале бара ?Армори?.
Наверное, его можно найти в списке, который составил Патрик Мэдден, бедный
мёртвый Патрик Мэдден.
Сегодня, когда я захожу в бор ?Армори?, толпа расстёгивается передо
мной, как ширинка. Для всех здесь я Тайлер Дарден Великий и Ужасный. Отец и
Бог.
Я слышу вокруг себя:
- Добрый вечер, сэр.
- Добро пожаловать в бойцовский клуб, сэр.
- Спасибо, что вы присоединились к нам, сэр.
Моё лицо настоящего чудовища только-только начало заживать. Дыра в моём
лице улыбается сквозь щёку. На моём настоящем лице не написана радость.
Потому что я - Тайлер Дарден, и вы можете поцеловать меня в задницу, я
вызвал на бой каждого парня в бойцовском клубе этой ночью. Пятьдесят боёв.
Один бой в одно время. Без обуви. Без рубашек.
Бой продолжается столько, сколько нужно.
И если Тайлер любит Марлу.
Я люблю Марлу.
То, что происходит, невозможно выразить словами. Я хочу загрязнить всё
французские пляжи, которых я никогда не увижу. Представьте себе лося,
гуляющего сквозь лес в глубоком каньоне вокруг ?Рофеллеровского центра?.
В первом бою, который я начал, парень зажал меня в полный нельсон, и
лупил моё лицо, лупил мою щёку, лупил дыру в моей щеке о бетонный пол, пока
мои зубы не начали выпадать и царапать корнями язык.
Теперь я вспоминаю Патрика Мэддена, мёртвого на полу, и рядом - хрупкую
фигурку его жены, просто маленькой девочки с большим шиньоном. Его жена
хихикает и пытается влить шампанское в рот своего мёртвого мужа.
Его жена сказала, что заменитель крови слишком, слишком красный.
Госпожа Патрик Мэдден погрузила два пальца в кровь, разливающуюся из-под её
мужа, а затем положила пальцы себе в рот.
Зубы режут мне язык, я чувствую вкус крови.
Госпожа Патрик Мэдден почувствовала вкус крови.
Я помню, как я стоял там, на задворках вечеринки с загадочным
убийством, и официанты-космические обезьянки стояли вокруг меня
телохранителями. Марла в своём платье с рисунком тёмных роз, похожим на
обои, смотрела с другой стороны комнаты.
Во время второго боя парень поместил колено у меня между лопатками.
Парень соединил обе мои руки у меня за спиной и вдавил мою грудь в бетонный
пол. Я слышу треск моих рёбер.
Я обрабатываю Элджин Маблз отбойным молотком и вытираю свою задницу
Моной Лизой.
Госпожа Патрик Мэдден держит свои пальцы в том же положении, кровь
растекается по её зубам, кровь стекает по её пальцам, по её запястью, по
бриллиантовому браслету и по её локтю, откуда она капает.
Бой номер три, я просыпаюсь, и подошло время для боя номер три. В
бойцовском клубе больше нет имён.
Ты - не твоё имя.
Ты - не твоя семья.
Номер три, кажется, понял, что мне нужно, и держит мою голову в темноте
и тумане. Это специальный усыпляющий захват, который даёт тебе воздуха как
раз достаточно, чтобы не заснуть. Номер три держит мою голову в сгибе своей
руки, как обычно держат ребёнка или мяч для игры в американский футбол, в
сгибе своей руки, и молотит моё лицо чудовищной машиной своего костлявого
кулака.
Пока мои зубы не пробились сквозь мою щёку. Пока дыра в моей щеке не
соединилась с уголком моего рта, и они не объединились в провал, идущий
из-под носа до самого уха.
Номер три лупил меня, пока у него не заболел кулак.
Пока я не заплакал.
Как всё, что ты когда-либо любил, предаст тебя или умрёт.
Всё, что ты когда-либо создал, будет выброшено прочь.
Всё, чем ты гордишься, закончит на помойке.
Я - Озимандиас, король королей.
Ещё один удар, и мои зубы клацнули по языку. Половина моего языка
выпала на пол и была отфутболена куда-то.
Хрупкая фигурка госпожи Патрик Мэдден осела на пол рядом с телом своего
мужа, и богатые люди, люди, которых они называли своими друзьями, пьяные,
склонились над ней и засмеялись.
Жена выговорила:
- Патрик?
Лужа крови растекалась всё шире и шире, пока не коснулась её юбки.
Она сказала:
- Патрик, достаточно, хватит быть мёртвым.
Кровь стала взбираться по её юбке, принцип капилляра, ниточка за
ниточкой взбираться по её юбке.
Вокруг меня мужики из Проекта ?Вывих? кричат.
Затем госпожа Патрик Мэдден закричала.
И в подвале бара ?Армори? Тайлер Дарден соскальзывает на пол без сил.
Тайлер Дарден Великий, который был идеален один момент, но вы сказали, что
этот момент был всем, чего можно было ждать от совершенства.
И бой продолжался и продолжался, потому что я хотел быть мёртв. Потому
что только в смерти мы обретаем имена. Только в смерти мы больше не часть
Проекта ?Вывих?.
Тайлер стоит здесь, идеально красивый, ангел в своём чистеньком смысле.
Моя воля к жизни поражает меня.
Я просто образец кровавого куска вяленого мяса, лежащий на разодранном
матраце в своей комнате в ?Пейпер Стрит Соуп Кампани?.
Всё в комнате исчезло.
Моё зеркало с фотографией моей ступни с того времени, когда у меня был
рак на десять минут. Хуже чем настоящий. Зеркало исчезло. Дверь чулана
открыта, и шесть моих белых рубашек, чёрных брюк, нижнего белья, носков и
ботинок исчезли.
Тайлер говорит:
- Поднимайся.
Под, за и внутри всего, что я принимал, как должное, выросло что-то
по-настоящему ужасное.
Всё распадается на части.
Космических обезьянок нигде не видно. Всё убрано, отсосанный жир,
трехъярусные койки, деньги, особенно деньги. Остался только сад и снятый
дом.
Тайлер говорит:
- Последнее, что нам нужно сделать - это твоё типа мученичество. Эта
твоя большая смерть.
Не та смерть, которая грустная и поникшая, это должна быть крутая и
мощная смерть.
?О-о, Тайлер, мне больно. Просто убей меня здесь?.
- Вставай.
?Убей меня, давай. Убей меня. Убей меня. Убей меня. Убей меня?.
- Это должно быть круто, - говорит Тайлер. - Представь себе: ты на
вершине величайшего здания мира, всё здание захвачено Проектом ?Вывих?. Дым
вьётся из окон. Столы падают на толпу зевак на улице. Настоящая опера
смерти, вот чего ты достоин.
Я говорю: ?Нет. Ты попользовал меня достаточно?.
- Если ты не будешь сотрудничать, мы пойдём за Марлой.
Я говорю: ?куда идти??
- Сейчас вылезай на хуй из постели, - сказал Тайлер, - и засовывай свою
задницу в эту ёбаную машину.
И вот мы с Тайлером на вершине здания ?Паркер-Моррис? с пистолетом,
торчащим у меня во рту.
Пошёл отсчёт наших последних десяти минут.
Здания ?Паркер-Моррис? не будет здесь через десять минут. Я знаю это,
потому что Тайлер знает это.
Ствол пистолета давит в заднюю стенку моей глотки, Тайлер говорит:
- На самом деле мы не умрём.
Я прижимаю ствол языком к уцелевшей щеке и говорю: ?Тайлер, ты говоришь
о вампирах?.
Пошёл отсчёт наших последних восьми минут.
Пистолет просто на случай, если полицейские вертолёты будут здесь
раньше.
С точки зрения бога это выглядит как один человек, засунувший пистолет
себе самому в рот, но это у Тайлера в руке пистолет и это моя жизнь.
Ты берёшь 98-процентную дистиллированную азотную кислоту и смешиваешь
её в пропорции один к трём с серной кислотой.
Ты получаешь нитроглицерин.
Семь минут.
Смешай нитро с опилками и ты получишь отличную пластиковую взрывчатку.
Многие космические обезьянки пропитывают нитроглицерином вату и добавляют
нюхательную соль в качестве сульфата. Это тоже работает. Некоторые обезьянки
используют парафин, смешанный с нитро. С парафином у меня никогда-никогда не
получалось.
Четыре минуты.
Мы с Тайлером на краю крыши, пистолет у меня во рту, и мне интересно,
насколько он чистый.
Три минуты.
А потом кто-то кричит.
- Подожди, - и это Марла идёт к нам через крышу.
Марла идёт ко мне, только ко мне, потому что Тайлер исчез. Пух. Тайлер
- моя галлюцинация, а не её. Быстро, словно карточный фокус, Тайлер
растворился. И сейчас я просто один человек, держащий пистолет у себя во
рту.
- Мы шли за тобой, - кричит Марла. - Все члены группы поддержки. Ты не
должен это делать. Опусти пистолет.
Позади Марлы весь народ из рака желудка, мозговых паразитов, меланомы,
туберкулёзники идут, ковыляют, едут в инвалидных креслах ко мне.
Они говорят:
- Подожди.
Холодный ветер приносит ко мне голоса, говорящие:
- Остановись.
И:
- Мы можем помочь тебе.
- Позволь нам помочь тебе.
Сквозь небо раздаётся вуп вуп вуп полицейских вертолётов.
Я кричу: ?Уходите. Уносите отсюда ноги. Это здание сейчас взорвётся?.
Марла кричит:
- Мы знаем.
Это типа совершенно уникальный момент для меня.
?Я не убиваю себя, - кричу я. - Я убиваю Тайлера?.
Я - крутые яйца Джо.
Я помню всё.
- Это не любовь, или что-то в этом роде, - орёт Марла, - но мне
кажется, что ты мне тоже нравишься.
Одна минута.
Марле нравится Тайлер.
- Нет, мне нравишься ты, - орёт Марла. - Я знаю разницу.
И ничего.
Ничто не взорвалось.
Ствол пистолета прижат к моей уцелевшей щеке, и я говорю: ?Тайлер, ты
смешал нитро с парафином, не так ли?.
С парафином никогда ни получается.
Я должен сделать это.
Полицейские вертолёты.
И я спускаю курок.
В доме моего отца много квартир.
Конечно, когда я спустил курок, я умер.
Лжец.
И Тайлер умер.
С полицейскими вертолётами, говорящими в мегафоны, Марлой и всеми
ребятами с группы поддержки, которые не могли спасти себя, со всеми ними,
пытающимися спасти меня, я должен был спустить курок.
Это было лучше, чем настоящая жизнь.
И твой единственный совершенный момент не будет длиться вечно.
На небесах всё белое на белом.
Фальшивка.
На небесах всё тихо, подбитая резиной обувь.
На небесах я могу спать.
Люди пишут мне на небеса и говорят, что меня помнят. Что я - их герой.
Мне станет лучше.
Ангелы здесь по типу ветхого завета, легионы и лейтенанты, силы
небесные, работающие по сменам, дни, пересменки. Кладбище. Они приносят тебе
еду на подносе с бумажным стаканчиком лекарств. Игрушечный набор ?Долина
Собак?.
Я видел Бога по другую сторону длинного стола орехового дерева, со
всеми его дипломами, висящими на стене над ним, и Бог спросил меня:
- Зачем?
Зачем я вызвал столько боли?
Я что, не представлял себе, что каждый из нас - это замечательная
неповторимая снежинка со специальной неповторимой специальностью?
Разве я не вижу, что все мы - заявления любви?
Я смотрю на Бога за его столом, записывающем что-то у себя в блокноте,
но Бог неверно всё это видит.
Мы не есть особенные.
Но мы и не есть хлам и мусор мира.
Мы просто есть.
Мы просто есть, и что происходит - просто происходит.
И Бог говорит:
- Нет, это не так.
Да. Точно. Какая разница. Ты ничему не можешь научить Бога.
Бог спрашивает меня, что я помню.
Я помню всё.
Пуля, вылетевшая из пистолета Тайлера, она продырявила мне вторую щёку,
чтоб сделать мне весёленькую улыбочку от уха до уха. Да, точно как у
разъярённой тыквы в день всех святых. Японский демон. Дракон алчности.
Марла всё ещё на Земле, и она пишет мне. Однажды, говорит она, они
заберут меня обратно.
И если бы на Небесах был телефон, я мог бы позвонить Марле с небес, и в
тот момент, когда она скажет ?алло?, я бы не повесил трубку. Я бы сказал:
- Привет. Как дела? Расскажи мне всё в мелких подробностях.
Но я не хочу возвращаться. Пока не хочу.
Просто потому.
Потому что иногда кто-нибудь приносит мой обеденный поднос и мои
лекарства, и у него чёрный глаз, или его лоб вздулся наложенными швами, и он
говорит:
- Мы скучаем по вам, господин Тайлер.
Или кто-нибудь со сломанным носом толкает швабру мимо меня и шепчет:
- Всё идёт согласно плана.
Шепчет:
- Мы собираемся разрушить цивилизацию, чтобы мы могли сделать из этого
мира что-нибудь получше.
Шепчет:
- Мы собираемся вернуть вас назад.