Замужние женщины сознательно жертвовали собой, потому что, хотя Косса для видимости похищал их (с их согласия), судьба их была предрешена. По возвращении в дом, который они опозорили, многие были убиты обезумевшими от злобы и ревности супругами».
Но надо сказать, что секретарь папской канцелярии несколько искажает факты. Из многих других источников известно, что Косса щедро награждал своих любовниц и они, получив деньги, могли и не возвращаться домой.
В те времена убийство за измену считалось делом обычным, и любая женщина знала, что ее ожидает, если она вернется в дом обманутого мужа.
В Болонье Косса старался разыскать Иму, свою старую приятельницу. Он не искал с ней встречи как с любовницей, он просто хотел еще раз поблагодарить ее. Косса не Забыл, что лишь вмешательство Имы спасло его от рук инквизиции, иначе едва ли бы он остался в живых, – его много лет назад сожгли бы вместе с Яндрой. Но Имы в Болонье не оказалось.
– В прошлом году она вышла замуж, – сказала ему служанка в доме Давероны. – У нее богатый муж – Аньоло Джаноби, она живет теперь в Милане.
В Болонью Косса отправился по поручению Бонифация IX, чтобы выяснить обстановку. Оттуда в начале 1403 года Косса поехал в Феррару, чтобы вместе с кондотьерами Малатестой и маркизом д'Эсте организовать и возглавить войско и попытаться снова присоединить к Папской области города и земли, вырвавшиеся из-под гнета церкви и подпавшие под не менее тяжкий гнет местных правителей. [11]
Папское войско заняло Болонью, а также Модену, Реджо и Парму, и Косса разрешил солдатам грабить население. Противники папы Бонифация IX были вынуждены сдаться. В этой операции Балтазар Косса проявил себя не только как способный военачальник («капитан», как они тогда назывались), прекрасно разбиравшийся во всех тонкостях стратегии, но и как отличный политик и превосходный дипломат, ловко использовавший интригу, обман и предательство, приемы, считавшиеся вполне нормальными для Италии той эпохи (еще до Макиавелли).
Итак, 25 августа 1403 года Болонья, Перуджа и Ассизи – самые богатые приходы Папской области, «наследия святого Петра», оказались в подчинении папского легата, ныне кардинала Балтазара Коссы [41].
Наш герой, обретя власть и богатство, с головой окунулся в любовные похождения. Коссу не интересовали больше его прежние знакомые девушки, которых он покорял, будучи студентом университета в Болонье (они постарели теперь, наверно!), за исключением Имы, которую Косса никогда не забывал. Для того чтобы завести новую любовную интригу, богатому молодому кардиналу не надо было даже прилагать особых усилий: многие девушки, юные и свежие, сами дарили ему свою любовь.
Однако и теперь бывали случаи, когда, невзирая на высокий церковный сан, богатство и красивую внешность, ему не удавалось одержать победу. Тогда в неистовстве он прибегал к уже испытанному средству – насилию. Это случалось и с красивыми монахинями прямо в монастырях, и с девушками-горожанками у них же в домах.
Рассказывают, в частности, о случае с тремя сестрами.
Балтазару стало известно, что они живут одни, и однажды утром он явился к ним в дом и всех трех лишил невинности. А затем выдал их замуж.
Этот факт насилия над тремя сестрами был включен в официальное обвинение, предъявленное Коссе десять лет спустя в Констанце объединившимися против него сильнейшими правителями Европы.
Но сколько бы ни увлекался Косса женщинами, бдительность его как папского легата не ослабевала. Болонья была покорена в августе, а уже через месяц, в сентябре, бывший пират и будущий папа обнаружил заговор. Ему удалось схватить руководителей заговора и он, как в былое время, когда был пиратом, сам отрубил им головы.
Кондотьер Аль да Барбьяно в свое время захватил несколько городов, расположенных у границ Папской области. Косса хитростью и коварством (нет возможности подробно рассказывать, как именно) отобрал у него эти города.
Он обезглавил Чекко да Сан-Северино, кондотьера, служившего у него, за то, что тот неточно выполнил его приказание. Коссой был схвачен также бывший правитель Фаэнцы Астор Манфредди и убит за то, что он вновь пытался занять отобранный у него город.
Люди с ужасом произносили имя кардинала Коссы.
Продвигаясь к цели, Косса оставлял за собой море крови, но эта беспримерная жестокость только поднимала его в глазах Бонифация IX и кардиналов. Страх перед ним усиливал уважение к нему [41]. Используя старые коварные приемы, Косса попытался внезапно напасть на Форли. Но как только его войска приблизились к городу, там была объявлена тревога. Все население Форли поднялось на городские стены, чтобы дать отпор войскам Коссы. Внезапного нападения не получилось.
Во всех военных походах нашего героя сопровождали двое его верных друзей, два старых пирата – Ринери Гуинджи и Гуиндаччо Буонакорсо, которые волей судьбы стали теперь священнослужителями.
Ринери Гуиндяш, знакомый с теологией, благодаря поддержке Коссы выдвинулся и стал епископом Фано.
Гуиндаччо Буонакорсо, рябой одноглазый гигант, остался простым священником, так как Косса не решался (даже он не решался!) дать ему более высокий сан. Да и сан священника был для него велик.
Тем, кто удивляется, что такое высокое духовное лицо, каким был теперь Косса, руководил военными силами папского государства, мы говорим: не удивляйтесь. И в описываемое нами время, и раньше, и позже церковнослужители – священники, епископы, архиепископы и даже папы – не раз принимали участие в военных операциях и даже руководили ими. На них были надеты тяжелые железные доспехи, но никакого металлического оружия – ни сабли, ни копья – они не имели, так как религия запрещала им проливать кровь. Но они с успехом заменяли эти виды оружия другим, вполне «христианским», которое не проливало крови, но было достаточно страшным, – огромными дубинками.
«Служители бога» поднимали их обеими руками и с силой опускали на головы «врагов церкви». [12]
Буонакорсо сопутствовал нашему герою не только в поенных походах.
Одноглазый гигант помогал ему и в «мирных» делах. Так было и в тот день, когда папский легат, кардинал и правитель Болоньи намеревался пойти на свидание, назначенное им двум своим любовницам – матери и дочери, жившим в одном доме. Пусть это не удивляет читателя.
Такая же история была у Коссы в Перудже. Там тоже мать и дочь были его любовницами я мирно жили под одной крышей. Мать он узнал еще тогда, когда был пиратом, в Неаполе, с дочерью она познакомила его шесть лет назад. И уверяла Коссу, что это – его дочь. Он недоверчиво посмеивался. Но как бы там ни было, с тех пор он проявлял заботу о судьбе своей молоденькой любовницы и выдал «е Замуж за состоятельного буржуа, ученого лекаря в Перудже, владельца аптеки.
И вот теперь в Болонье произошло нечто похожее. Месяц назад на балконе одного дома он увидел двух девушек. «Девушки» – это название условное, так как одной было года тридцать два, а другой – лет четырнадцать. Это были мать и дочь…
Через десять дней Косса овладел матерью, а еще через пять (сделавшись «другом дома») соблазнил и дочь [13]… Он посещал их почти каждое утро, дождавшись, пока уйдет хозяин дома.
В этом «деле» ему и помогал Гуиндаччо. Напротив дома, -в котором жили женщины, была таверна. Косса посылал в нее Гуиндаччо, и бывший пират, потягивая вино, внимательно следил, когда из дома напротив выйдет глава семьи, а когда тот уходил, бежал известить об этом Коссу, и они вместе отправлялись к дому.
Но в этот день гиганта в таверне не было.
– Куда запропастился этот верзила? – рассердился Косса.
Было еще рано, и Косса не знал, дома ли глава семьи. А возможного скандала ему в этот день особенно хотелось избежать, так как о нем могла узнать ревнивая Яндра, приехавшая два дня назад из Рима в Болонью. Ей надоело ожидать его. Терпению ее пришел конец!
Косса, раздосадованный несвоевременным отсутствием своего сообщника, отправился к нему домой. Буонакорсо жил неподалеку от таверны, на той же улице. Косса увидел впервые двух «девушек» на балконе из окна его жилища.
Поднимаясь по лестнице к Гуиндаччо, Косса услышал какой-то странный шум, возню, тихий разговор двух голосов – нежного, мелодичного и хриплого, грубого, затем приглушенный стон.
– О! – удивленно воскликнул Косса. – Ах ты старый развратник! Бросил меня из-за бабы!
Косса налег на дверь и выломал ее.
– Собачья морда, крыса, бездельник! – заорал он на своего старого друга, который стал бледно-зеленым от страха и не знал, что делать… – Бросил меня из-за своих грязных страстишек! Заставил ждать!
Но тут наш герой умолк, пораженный красотой обнаженного тела женщины, лежавшей перед ним. Какая белая и чистая кожа! И как знакомы ему эти бедра, грудь, плечи. Лица женщины видно не было. Услышав голос Коссы, она уткнулась лицом в подушку и набросила на голову простыню.
– Святой отец… – заикаясь, произнес Буонакорсо, увидев, что Косса шагнул к кровати и намеревается открыть лицо женщины. – Ради бога… не подходи…
Женщина шевельнулась, отчаянно и безуспешно стараясь зарыться в постель.
– Не надо… – повторил Буонакорсо. – Лучше убей меня!
Женщина в страхе еще крепче зажала простыню у шеи. Казалось, что кровь остановилась в ее жилах, таким белым было ее тело.
Косса забавлялся ее испугом, а также страхом Гуиндаччо и думал: «Должно быть, какая-то знатная дама Болоньи… Поэтому и боится. Дьявольская бездна – душа этих женщин. Приходить к такому уроду!»
Он сделал еще шаг к кровати. Женщина судорожно вцепилась в простыню.
– Гуиндаччо, – неожиданно спросил Косса, – что ты предпочитаешь: чтобы я сдернул простыню и увидел лицо твоей прелестной любовницы… или лег с ней, не открывая ее лица?
Он смеялся и легонько, чуть притрагиваясь, ласкал прекрасное тело женщины. Его веселил испуганный вид Гуиндаччо.
– Все, что хочешь, святой отец… – бормотал, заикаясь, Гуиндаччо. – Все, что хочешь… Только не открывай ей лицо.
– Ах, госпожа, – обратился наш герой к женщине. – Плохой же рыцарь ваш любовник, если он так легко уступает вас…
Буонакорсо, совсем ошалев, смотрел на них не в силах оторвать взгляда.
Но вдруг с улицы донесся какой-то шум. Послышались шаги быстро поднимавшихся по лестнице людей. Косса вскочил с постели, а Буонакорсо быстро прикрыл женщину простыней.
– Ваше преосвященство! – крикнул один из вошедших. – Уже три часа, как мы разыскиваем вас. Вам надо сейчас же ехать в Рим.
– О! – пробормотал Косса, и взгляд его потемнел. – Так скоро!
Он быстро оделся, привел себя в порядок и обернулся к женщине.
– Жаль, что мне так быстро приходится покинуть столь пленительную женщину! – Он посмотрел на старого пирата. – Ну, негодяй, твое счастье… – И вышел.
Кто же была эта таинственная женщина, выбравшая в любовники такого страшного урода, как Гуиндаччо? Почему так настойчиво прятала она свое лицо? Читатели узнают Это позже.
А сейчас наш герой должен был забрать Яндру и спешно возвратиться в Рим.
Умер папа Иннокентий VII, преемник Бонифация IX.
Иннокентий VII правил христианским миром всего два года (с 1404 по 1406 г.), и правление его ничем особым не отличалось, если не считать коварного убийства видных римских граждан в Ватикане. Трупы убитых были выброшены через окно папского дворца на улицу. Возмущенные этим убийством, римляне подняли восстание. [14]
Смерть Иннокентия VII, как сообщили Коссе, наступила от апоплексического удара.
Почему же, однако, нахмурился Косса (как помнят читатели), испытывающий почти садистское удовольствие oт близости с таинственной любовницей Буонакорсо, когда ему сказали, что папа умер и он должен покинуть Болонью?
Только через десять лет после смерти Иннокентия VII народ узнал, что папа был отравлен, что яд ему дал Балтазар Косса.
Эм. Фанчелли пишет: «Все знали, что папа Иннокентий VII постоянно завидовал политическим успехам своего легата и помышлял о том, чтобы лишить его управления Болоньей. И когда он умер, поползли слухи, что он отравлен Коссой и его единомышленниками. Со временем слухи Эти подтвердились».
Но это произошло через десять лет. Иннокентий VII умер в ноябре 1406 года. А только в мае 1415 года было предъявлено официальное обвинение Коссе в убийстве папы Иннокентия VII. [15]
Каждый раз, когда одна из двух враждующих сторон (поделивших Европу) теряла своего папу, при опустевшем пре столе собирался конклав кардиналов и выбирал преемника покойного, руководствуясь только одним соображением – сохранить в неприкосновенности свою клику. Выбирался не глава всего западного христианства, а главарь той или иной клики. Кардиналы не были заинтересованы в объединении церкви, они не считались ни с гнетом народа, ни с требованиями правителей государств. Их заботили только собственные интересы.
Однако, когда в ноябре 1406 года в Риме собрался конклав, кардиналам пришлось принять во внимание требование возмущенного народа и правителей государств покончить с расколом.
Но «принять во внимание» не значит еще решить окончательно.
И, не ожидая выборов общего, единственного папы, которого признали бы оба враждующих лагеря, они снова выбрали своего.
По совету Коссы был избран наиболее «достойный», но не совсем обычный кандидат, человек, имевший высокий титул и занимавший видный пост в восточной церкви, патриарх константинопольский [16]. Его звали Анджело Коррарио, он был еще и кардиналом западной церкви.
На коллегии кардиналов он проявил большую сообразительность.
– Святые отцы, – сказал он. – Мы живем в трудные времена. Весь народ начал обсуждать вопросы, которыми ему не положено интересоваться. Управление церковью – дело корифеев церкви, только они могут решить проблему объединения церкви. Прекращение раскола осуществится не политической властью. Мы должны сделать все возможное для прекращения раскола сами. Поклянемся же торжественно всеми силами содействовать этому.
Кардиналы поклялись на евангелии бороться за объединение церкви.
– Я клянусь, – воскликнул патриарх, кандидат в папы, – если вы выберете меня, я использую все средства для объединения. И если будет нужно, готов даже отречься от престола…
– Пусть будет так! – согласились кардиналы. – Но имей в виду, что выбранный нами папа будет условным, он будет скорее символом папства, он не будет единовластен и назначать новых кардиналов сможет только с нашего согласия в чрезвычайных случаях, например, если коварный Бенедикт XIII увеличит число своих кардиналов, чтобы обмануть нас и получить большинство голосов [7, 87].
Все сказанное выше было внесено в официальный протокол, который первым подписал Балтазар Косса, как наиболее выдающаяся личность, затем все остальные, и наконец скрепил своей подписью вновь избранный папа, назвавшийся Григорием XII.
Бывший патриарх в первые дни после его избрания папой с энтузиазмом обсуждал с нашим героем взятое им на себя обязательство по объединению церкви.
– Чтобы добиться успеха в этом великом деле, – говорил он Коссе, – я готов, несмотря на свой преклонный возраст, отправиться к Бенедикту, даже если мне пришлось бы пройти весь путь пешком с одним лишь посохом в руках или пересечь море на лодке [80].
Григорий XII направил письмо своему противнику.
«Не стоит нам спорить о наших правах. Мы должны уподобиться женщине, о которой рассказывается в Ветхом завете: она предпочла совсем отказаться от сына, нежели позволить разрубить его на две части».
Бенедикт XIII не замедлил ответить:
«Согласен с твоими предложениями. Готов отречься на равных с тобой условиях» [89].
Но, как пишет крупнейший католический историк Людвиг фон Пастор, «оба эти письма были насквозь лживыми, а оба папы – и Григорий XII, и его противник – обманщиками».
В течение двух лет после избрания Григория XII (1407 – 1408) оба папы использовали все хитрости политики, интриги я коварство, чтобы заключать все новые лживые соглашения. Они не скупились на щедрые обещания, из которых ни одно не выполнялось.
Завязалась переписка…
«Григорий, слуга и раб Божий, к Петру де Луна, которого обманутые христиане-раскольники зовут Бенедикт XIII».
«Бенедикт, слуга и раб Божий, к Анджело Коррарио, которого обманутые христиане-раскольники зовут Григорий XII».
Король Карл VI предложил очень простой способ (ранее рекомендованный Парижским университетом), как ликвидировать раскол, прекратить обман христианского мира: оба папы должны отречься от престола одновременно, каждый перед своим конклавом. А затем оба конклава должны собраться вместе я выбрать нового папу.
Но надо сказать, что секретарь папской канцелярии несколько искажает факты. Из многих других источников известно, что Косса щедро награждал своих любовниц и они, получив деньги, могли и не возвращаться домой.
В те времена убийство за измену считалось делом обычным, и любая женщина знала, что ее ожидает, если она вернется в дом обманутого мужа.
В Болонье Косса старался разыскать Иму, свою старую приятельницу. Он не искал с ней встречи как с любовницей, он просто хотел еще раз поблагодарить ее. Косса не Забыл, что лишь вмешательство Имы спасло его от рук инквизиции, иначе едва ли бы он остался в живых, – его много лет назад сожгли бы вместе с Яндрой. Но Имы в Болонье не оказалось.
– В прошлом году она вышла замуж, – сказала ему служанка в доме Давероны. – У нее богатый муж – Аньоло Джаноби, она живет теперь в Милане.
В Болонью Косса отправился по поручению Бонифация IX, чтобы выяснить обстановку. Оттуда в начале 1403 года Косса поехал в Феррару, чтобы вместе с кондотьерами Малатестой и маркизом д'Эсте организовать и возглавить войско и попытаться снова присоединить к Папской области города и земли, вырвавшиеся из-под гнета церкви и подпавшие под не менее тяжкий гнет местных правителей. [11]
Папское войско заняло Болонью, а также Модену, Реджо и Парму, и Косса разрешил солдатам грабить население. Противники папы Бонифация IX были вынуждены сдаться. В этой операции Балтазар Косса проявил себя не только как способный военачальник («капитан», как они тогда назывались), прекрасно разбиравшийся во всех тонкостях стратегии, но и как отличный политик и превосходный дипломат, ловко использовавший интригу, обман и предательство, приемы, считавшиеся вполне нормальными для Италии той эпохи (еще до Макиавелли).
Итак, 25 августа 1403 года Болонья, Перуджа и Ассизи – самые богатые приходы Папской области, «наследия святого Петра», оказались в подчинении папского легата, ныне кардинала Балтазара Коссы [41].
Наш герой, обретя власть и богатство, с головой окунулся в любовные похождения. Коссу не интересовали больше его прежние знакомые девушки, которых он покорял, будучи студентом университета в Болонье (они постарели теперь, наверно!), за исключением Имы, которую Косса никогда не забывал. Для того чтобы завести новую любовную интригу, богатому молодому кардиналу не надо было даже прилагать особых усилий: многие девушки, юные и свежие, сами дарили ему свою любовь.
Однако и теперь бывали случаи, когда, невзирая на высокий церковный сан, богатство и красивую внешность, ему не удавалось одержать победу. Тогда в неистовстве он прибегал к уже испытанному средству – насилию. Это случалось и с красивыми монахинями прямо в монастырях, и с девушками-горожанками у них же в домах.
Рассказывают, в частности, о случае с тремя сестрами.
Балтазару стало известно, что они живут одни, и однажды утром он явился к ним в дом и всех трех лишил невинности. А затем выдал их замуж.
Этот факт насилия над тремя сестрами был включен в официальное обвинение, предъявленное Коссе десять лет спустя в Констанце объединившимися против него сильнейшими правителями Европы.
Но сколько бы ни увлекался Косса женщинами, бдительность его как папского легата не ослабевала. Болонья была покорена в августе, а уже через месяц, в сентябре, бывший пират и будущий папа обнаружил заговор. Ему удалось схватить руководителей заговора и он, как в былое время, когда был пиратом, сам отрубил им головы.
Кондотьер Аль да Барбьяно в свое время захватил несколько городов, расположенных у границ Папской области. Косса хитростью и коварством (нет возможности подробно рассказывать, как именно) отобрал у него эти города.
Он обезглавил Чекко да Сан-Северино, кондотьера, служившего у него, за то, что тот неточно выполнил его приказание. Коссой был схвачен также бывший правитель Фаэнцы Астор Манфредди и убит за то, что он вновь пытался занять отобранный у него город.
Люди с ужасом произносили имя кардинала Коссы.
Продвигаясь к цели, Косса оставлял за собой море крови, но эта беспримерная жестокость только поднимала его в глазах Бонифация IX и кардиналов. Страх перед ним усиливал уважение к нему [41]. Используя старые коварные приемы, Косса попытался внезапно напасть на Форли. Но как только его войска приблизились к городу, там была объявлена тревога. Все население Форли поднялось на городские стены, чтобы дать отпор войскам Коссы. Внезапного нападения не получилось.
Во всех военных походах нашего героя сопровождали двое его верных друзей, два старых пирата – Ринери Гуинджи и Гуиндаччо Буонакорсо, которые волей судьбы стали теперь священнослужителями.
Ринери Гуиндяш, знакомый с теологией, благодаря поддержке Коссы выдвинулся и стал епископом Фано.
Гуиндаччо Буонакорсо, рябой одноглазый гигант, остался простым священником, так как Косса не решался (даже он не решался!) дать ему более высокий сан. Да и сан священника был для него велик.
Тем, кто удивляется, что такое высокое духовное лицо, каким был теперь Косса, руководил военными силами папского государства, мы говорим: не удивляйтесь. И в описываемое нами время, и раньше, и позже церковнослужители – священники, епископы, архиепископы и даже папы – не раз принимали участие в военных операциях и даже руководили ими. На них были надеты тяжелые железные доспехи, но никакого металлического оружия – ни сабли, ни копья – они не имели, так как религия запрещала им проливать кровь. Но они с успехом заменяли эти виды оружия другим, вполне «христианским», которое не проливало крови, но было достаточно страшным, – огромными дубинками.
«Служители бога» поднимали их обеими руками и с силой опускали на головы «врагов церкви». [12]
Буонакорсо сопутствовал нашему герою не только в поенных походах.
Одноглазый гигант помогал ему и в «мирных» делах. Так было и в тот день, когда папский легат, кардинал и правитель Болоньи намеревался пойти на свидание, назначенное им двум своим любовницам – матери и дочери, жившим в одном доме. Пусть это не удивляет читателя.
Такая же история была у Коссы в Перудже. Там тоже мать и дочь были его любовницами я мирно жили под одной крышей. Мать он узнал еще тогда, когда был пиратом, в Неаполе, с дочерью она познакомила его шесть лет назад. И уверяла Коссу, что это – его дочь. Он недоверчиво посмеивался. Но как бы там ни было, с тех пор он проявлял заботу о судьбе своей молоденькой любовницы и выдал «е Замуж за состоятельного буржуа, ученого лекаря в Перудже, владельца аптеки.
И вот теперь в Болонье произошло нечто похожее. Месяц назад на балконе одного дома он увидел двух девушек. «Девушки» – это название условное, так как одной было года тридцать два, а другой – лет четырнадцать. Это были мать и дочь…
Через десять дней Косса овладел матерью, а еще через пять (сделавшись «другом дома») соблазнил и дочь [13]… Он посещал их почти каждое утро, дождавшись, пока уйдет хозяин дома.
В этом «деле» ему и помогал Гуиндаччо. Напротив дома, -в котором жили женщины, была таверна. Косса посылал в нее Гуиндаччо, и бывший пират, потягивая вино, внимательно следил, когда из дома напротив выйдет глава семьи, а когда тот уходил, бежал известить об этом Коссу, и они вместе отправлялись к дому.
Но в этот день гиганта в таверне не было.
– Куда запропастился этот верзила? – рассердился Косса.
Было еще рано, и Косса не знал, дома ли глава семьи. А возможного скандала ему в этот день особенно хотелось избежать, так как о нем могла узнать ревнивая Яндра, приехавшая два дня назад из Рима в Болонью. Ей надоело ожидать его. Терпению ее пришел конец!
Косса, раздосадованный несвоевременным отсутствием своего сообщника, отправился к нему домой. Буонакорсо жил неподалеку от таверны, на той же улице. Косса увидел впервые двух «девушек» на балконе из окна его жилища.
Поднимаясь по лестнице к Гуиндаччо, Косса услышал какой-то странный шум, возню, тихий разговор двух голосов – нежного, мелодичного и хриплого, грубого, затем приглушенный стон.
– О! – удивленно воскликнул Косса. – Ах ты старый развратник! Бросил меня из-за бабы!
Косса налег на дверь и выломал ее.
– Собачья морда, крыса, бездельник! – заорал он на своего старого друга, который стал бледно-зеленым от страха и не знал, что делать… – Бросил меня из-за своих грязных страстишек! Заставил ждать!
Но тут наш герой умолк, пораженный красотой обнаженного тела женщины, лежавшей перед ним. Какая белая и чистая кожа! И как знакомы ему эти бедра, грудь, плечи. Лица женщины видно не было. Услышав голос Коссы, она уткнулась лицом в подушку и набросила на голову простыню.
– Святой отец… – заикаясь, произнес Буонакорсо, увидев, что Косса шагнул к кровати и намеревается открыть лицо женщины. – Ради бога… не подходи…
Женщина шевельнулась, отчаянно и безуспешно стараясь зарыться в постель.
– Не надо… – повторил Буонакорсо. – Лучше убей меня!
Женщина в страхе еще крепче зажала простыню у шеи. Казалось, что кровь остановилась в ее жилах, таким белым было ее тело.
Косса забавлялся ее испугом, а также страхом Гуиндаччо и думал: «Должно быть, какая-то знатная дама Болоньи… Поэтому и боится. Дьявольская бездна – душа этих женщин. Приходить к такому уроду!»
Он сделал еще шаг к кровати. Женщина судорожно вцепилась в простыню.
– Гуиндаччо, – неожиданно спросил Косса, – что ты предпочитаешь: чтобы я сдернул простыню и увидел лицо твоей прелестной любовницы… или лег с ней, не открывая ее лица?
Он смеялся и легонько, чуть притрагиваясь, ласкал прекрасное тело женщины. Его веселил испуганный вид Гуиндаччо.
– Все, что хочешь, святой отец… – бормотал, заикаясь, Гуиндаччо. – Все, что хочешь… Только не открывай ей лицо.
Папа Бенедикт XIII. Гравюра
Косса заметил, что до того, как произнести эти слова. Буонакорсо взглянул на женщину, будто ожидая какого-то знака от нее.– Ах, госпожа, – обратился наш герой к женщине. – Плохой же рыцарь ваш любовник, если он так легко уступает вас…
Буонакорсо, совсем ошалев, смотрел на них не в силах оторвать взгляда.
Но вдруг с улицы донесся какой-то шум. Послышались шаги быстро поднимавшихся по лестнице людей. Косса вскочил с постели, а Буонакорсо быстро прикрыл женщину простыней.
– Ваше преосвященство! – крикнул один из вошедших. – Уже три часа, как мы разыскиваем вас. Вам надо сейчас же ехать в Рим.
– О! – пробормотал Косса, и взгляд его потемнел. – Так скоро!
Он быстро оделся, привел себя в порядок и обернулся к женщине.
– Жаль, что мне так быстро приходится покинуть столь пленительную женщину! – Он посмотрел на старого пирата. – Ну, негодяй, твое счастье… – И вышел.
Кто же была эта таинственная женщина, выбравшая в любовники такого страшного урода, как Гуиндаччо? Почему так настойчиво прятала она свое лицо? Читатели узнают Это позже.
А сейчас наш герой должен был забрать Яндру и спешно возвратиться в Рим.
* * *
Что же, однако, случилось, почему Балтазар Косса, этот всемогущий кардинал и папский легат, должен был ехать в Рим?Умер папа Иннокентий VII, преемник Бонифация IX.
Иннокентий VII правил христианским миром всего два года (с 1404 по 1406 г.), и правление его ничем особым не отличалось, если не считать коварного убийства видных римских граждан в Ватикане. Трупы убитых были выброшены через окно папского дворца на улицу. Возмущенные этим убийством, римляне подняли восстание. [14]
Смерть Иннокентия VII, как сообщили Коссе, наступила от апоплексического удара.
Почему же, однако, нахмурился Косса (как помнят читатели), испытывающий почти садистское удовольствие oт близости с таинственной любовницей Буонакорсо, когда ему сказали, что папа умер и он должен покинуть Болонью?
Только через десять лет после смерти Иннокентия VII народ узнал, что папа был отравлен, что яд ему дал Балтазар Косса.
Эм. Фанчелли пишет: «Все знали, что папа Иннокентий VII постоянно завидовал политическим успехам своего легата и помышлял о том, чтобы лишить его управления Болоньей. И когда он умер, поползли слухи, что он отравлен Коссой и его единомышленниками. Со временем слухи Эти подтвердились».
Но это произошло через десять лет. Иннокентий VII умер в ноябре 1406 года. А только в мае 1415 года было предъявлено официальное обвинение Коссе в убийстве папы Иннокентия VII. [15]
Каждый раз, когда одна из двух враждующих сторон (поделивших Европу) теряла своего папу, при опустевшем пре столе собирался конклав кардиналов и выбирал преемника покойного, руководствуясь только одним соображением – сохранить в неприкосновенности свою клику. Выбирался не глава всего западного христианства, а главарь той или иной клики. Кардиналы не были заинтересованы в объединении церкви, они не считались ни с гнетом народа, ни с требованиями правителей государств. Их заботили только собственные интересы.
Однако, когда в ноябре 1406 года в Риме собрался конклав, кардиналам пришлось принять во внимание требование возмущенного народа и правителей государств покончить с расколом.
Но «принять во внимание» не значит еще решить окончательно.
И, не ожидая выборов общего, единственного папы, которого признали бы оба враждующих лагеря, они снова выбрали своего.
По совету Коссы был избран наиболее «достойный», но не совсем обычный кандидат, человек, имевший высокий титул и занимавший видный пост в восточной церкви, патриарх константинопольский [16]. Его звали Анджело Коррарио, он был еще и кардиналом западной церкви.
На коллегии кардиналов он проявил большую сообразительность.
– Святые отцы, – сказал он. – Мы живем в трудные времена. Весь народ начал обсуждать вопросы, которыми ему не положено интересоваться. Управление церковью – дело корифеев церкви, только они могут решить проблему объединения церкви. Прекращение раскола осуществится не политической властью. Мы должны сделать все возможное для прекращения раскола сами. Поклянемся же торжественно всеми силами содействовать этому.
Кардиналы поклялись на евангелии бороться за объединение церкви.
– Я клянусь, – воскликнул патриарх, кандидат в папы, – если вы выберете меня, я использую все средства для объединения. И если будет нужно, готов даже отречься от престола…
– Пусть будет так! – согласились кардиналы. – Но имей в виду, что выбранный нами папа будет условным, он будет скорее символом папства, он не будет единовластен и назначать новых кардиналов сможет только с нашего согласия в чрезвычайных случаях, например, если коварный Бенедикт XIII увеличит число своих кардиналов, чтобы обмануть нас и получить большинство голосов [7, 87].
Все сказанное выше было внесено в официальный протокол, который первым подписал Балтазар Косса, как наиболее выдающаяся личность, затем все остальные, и наконец скрепил своей подписью вновь избранный папа, назвавшийся Григорием XII.
Бывший патриарх в первые дни после его избрания папой с энтузиазмом обсуждал с нашим героем взятое им на себя обязательство по объединению церкви.
– Чтобы добиться успеха в этом великом деле, – говорил он Коссе, – я готов, несмотря на свой преклонный возраст, отправиться к Бенедикту, даже если мне пришлось бы пройти весь путь пешком с одним лишь посохом в руках или пересечь море на лодке [80].
Григорий XII направил письмо своему противнику.
«Не стоит нам спорить о наших правах. Мы должны уподобиться женщине, о которой рассказывается в Ветхом завете: она предпочла совсем отказаться от сына, нежели позволить разрубить его на две части».
Бенедикт XIII не замедлил ответить:
«Согласен с твоими предложениями. Готов отречься на равных с тобой условиях» [89].
Но, как пишет крупнейший католический историк Людвиг фон Пастор, «оба эти письма были насквозь лживыми, а оба папы – и Григорий XII, и его противник – обманщиками».
В течение двух лет после избрания Григория XII (1407 – 1408) оба папы использовали все хитрости политики, интриги я коварство, чтобы заключать все новые лживые соглашения. Они не скупились на щедрые обещания, из которых ни одно не выполнялось.
Завязалась переписка…
«Григорий, слуга и раб Божий, к Петру де Луна, которого обманутые христиане-раскольники зовут Бенедикт XIII».
«Бенедикт, слуга и раб Божий, к Анджело Коррарио, которого обманутые христиане-раскольники зовут Григорий XII».
Король Карл VI предложил очень простой способ (ранее рекомендованный Парижским университетом), как ликвидировать раскол, прекратить обман христианского мира: оба папы должны отречься от престола одновременно, каждый перед своим конклавом. А затем оба конклава должны собраться вместе я выбрать нового папу.