Патни Мэри Джо. Обретенное счастье

   – Ты никогда не была в винных погребах? – удивленно взглянула на нее Фредерика. – В городе есть четыре официальных таможенных склада, самый большой из них занимает четырнадцать акров. Все они расположены рядом с портом. – Она показала на странную массу, свисавшую с потолка: – Говорят, что древесная губка растет только здесь, ведь именно в этом погребе температура и влажность идеально подходят для хранения вина.
   Винные погреба? Теперь она поняла, почему душный воздух имел какую-то странную примесь.
   – Если это винный погреб, то рано или поздно сюда придут. Это всего лишь вопрос времени.
   – Не обольщайся, дорогая. Этот склад соседствует с остальными, но он меньше и всегда находился в частном владении.
   Несколько месяцев назад Бартон решил заняться торговлей вином и купил этот склад вместе со всем его содержимым. Никто, кроме нас, здесь не бывает. Это моя идея – засадить тебя сюда.
   Фредерика поднялась и тщательно смахнула пыль с подола плаща.
   – Так уж и быть, я оставлю тебе свечу. Каждый день ты будешь получать новую. Ее будут приносить тебе вместе с едой. Было бы немилосердно оставлять тебя в темноте. До свидания, Александра. И присматривай за крысами.
   Фредерика и ее слуга ушли, оставив Алекс наедине с колеблющимся пламенем свечи, которой, конечно, не хватит до следующего дня. Отчаяние захлестнуло ее, и теперь, когда ей не нужно было его скрывать, она дала волю эмоциям. Уронив голову на руки, Алекс зарыдала, содрогаясь всем телом. О Боже, что она такого совершила, чтобы ее навечно обрекли на неволю?
   Мало того что она уже однажды испытала на себе все ужасы рабства, так теперь ей суждено умереть на чужбине, и в этот раз Гэвина не будет рядом с ней. И никто ее не спасет… Такая удача дважды не выпадает.
   Она убьет себя, но никогда больше не будет рабыней. Это не трудно. Нет… Пока еще есть шанс – ведь она в своей стране. Если Фредерика говорит правду – а у нее нет оснований сомневаться в этом, – Гэвина будут судить. Этот скандальный случай дойдет до суда сравнительно быстро, но все же разбирательство займет несколько недель. Неужели за это время она не выберется из этой проклятой тюрьмы?
   Сдаваться она не собирается, а это значит, что нельзя терять время впустую, жалея и оплакивая себя. Стараясь не думать о том, как горюет ее семья и страдает Кейти, Алекс встала с постели, прошла через камеру и подняла с пола поднос с едой. Ей понадобятся силы, а потому она должна есть.
   Снова сев на койку, она открыла горшок с густой овощной похлебкой. Большой ломоть хлеба и кусок сыра дополняли обед. Суп хотя и остыл, но был довольно вкусный. Запивая все это холодным чаем, Алекс жадно глотала его, стараясь заглушить нетерпение.
   Она подумала, что скорее всего это еда из ближайшей таверны. Ну что ж, по крайней мере от голода она не умрет.
   – Мур-р, – вдруг донеслось до нее.
   Алекс удивленно повернулась на звук и увидела, как через прутья решетки проскользнул кот. Большой, полосатый, разбойничьего вида, он голодными глазами уставился на остатки ее обеда.
   – Иди сюда, милый, – ласково позвала Алекс и, отломив кусочек сыра, положила его на пол. Ничего удивительного – там, где крысы, должна быть и кошка.
   Кот проглотил сыр и снова мяукнул. После второго кусочка он позволил погладить себя. Его шерстка была шелковистой.
   – Что, если я буду называть тебя Капитан?
   Кот согласно мяукнул.
   – Очень хорошо, Капитан. Мне было бы очень приятно, если бы ты навещал меня регулярно и прогонял этих мерзких крыс. А я буду делить с тобой обед. Согласен?
   Капитан вспрыгнул на койку и задремал, свернувшись клубком в ногах кровати. Присутствие рядом живого существа придало Алекс сил, и она стала оглядывать свое узилище. По-видимому, совсем недавно здесь стояли бочки – опилки, которыми был усыпан пол, еще хранили винный запах.
   В углу камеры была выкопана дыра для физиологических нужд. Алекс опустилась на колени и внимательно изучила ее. Один камень был вынут из пола, под ним пустое пространство, достаточное, чтобы дыра могла бесконечно долго служить туалетом.
   Затем она обследовала решетку, закрывавшую вход в камеру. Прутья были новые, крепко пригнанные друг к другу и глубоко вбитые в камень. Сломать невозможно, да с ними ей и не справиться.
   Протянув руку сквозь решетку, Алекс ощупала замок. Он тоже был новый и наводил уныние своей прочностью. Возможно, профессиональный взломщик и нашел бы способ справиться с ним, но Алекс сомневалась, что ей это удастся, поскольку у нее не было ничего подходящего, чем можно было бы воспользоваться. Ключи, наверное, есть только у Пирса, а этого негодяя бесполезно очаровывать, он все равно не выпустит ее.
   Если бы только тот человек, что приносил ей еду, хоть раз открыл дверь! Зная приемы винг чан, ей ничего не стоит сбить его с ног, тем более что он не ожидает нападения от слабой женщины. Но дверь была устроена так, что ее можно было не открывать до того дня, когда Алекс поведут на корабль, который возьмет курс к берегам Северной Африки. Ее опять затрясло от страха при одной мысли о грозящем ей рабстве.
   Так, решетка и замок неприступны, но ведь есть еще стены! Алекс всматривалась в коридор и изучала устройство хранилища напротив. Ее камера размещалась в самом конце коридора, который, насколько хватало глаз, уходил в темноту. Каждая ниша была отделена от другой крепкой каменной стеной.
   Алекс повернулась к стене и ощупала холодные влажные камни – в нескольких местах известка раскрошилась.
   Что, если воспользоваться хотя бы примитивным инструментом? Ну хотя бы обычной оловянной ложкой. Алекс поскребла известку ручкой. Маленький кусочек с легким шлепком упал на пол. Алекс охватило волнение. Она понимала, что пройдет не одна неделя, прежде чем ей удастся удалить застывший раствор и вытащить камни, но была твердо уверена, что сделает это. И тогда она вылезет отсюда, проберется в соседний склад, к главному входу, и сбежит.
   Откуда же начать? Она выбрала место у основания стены, выходящей в коридор. Никто, заглянув в камеру, не заметит плодов ее труда, пока она не вытащит камни.
   Стиснув зубы до боли, Алекс начала расчищать себе путь к побегу.

Глава 34

   Тауэр в народе именовали Кровавым, но камера Гэвина не соответствовала этому названию и была довольно комфортабельной. Хотя от стен веяло холодом, а сквозняк норовил загасить свечу, здесь были большой камин и резная мебель времен Якова I, включая кровать, правда, несколько коротковатую для Гэвина. Он стоял у окна и смотрел на тюремный двор, и вдруг дверь со скрипом отворилась.
   – До сих пор ты всегда вытаскивал меня из передряг, а не я тебя.
   Гэвин обернулся.
   – Кайл! Как тебе удалось узнать так быстро о том, что со мной произошло?
   – Сурио меня нашел. Он догадался послать мне весточку сразу после твоего ареста. Трот приехала в Лондон вместе со мной, но так подавлена, что пока не может с тобой общаться. – Кайл обеими руками сжал ладонь Гэвина. – Ее потрясла смерть Александры, – тихо сказал он. – А как ты, дружище?
   Гэвин на мгновение прикрыл глаза.
   – Хорошего мало. Я все еще не могу поверить, что Александры больше нет, и еще меньше в то, что меня подозревают в ее убийстве.
   – Абсурд, конечно. Что же случилось?
   – Ты не сомневаешься в моей невиновности?
   – Ни капли. – Взгляд Кайла был тверд. – Не могу себе представить, чтобы ты обидел женщину. Помнишь, когда пираты напали на нас в Малаккском проливе, среди них была женщина? Я бы пристрелил ее, а ты даже в разгар боя всего лишь отобрал у нее оружие. Человек, который так поступает, не способен убить любимую жену.
   Гэвин был благодарен другу за доверие. Но когда Кайл заговорил о его любви к Алекс, он ощутил острую боль. Ведь Гэвин никогда не говорил Алекс, что любит ее. Он понял это только перед ее гибелью. Слова любви так и остались невысказанными. Теперь уже навсегда.
   – Полагаю, мне пора задуматься, почему судебный обвинитель убежден в том, что я совершил убийство.
   – Тебе нужно не только об этом задуматься – дело движется к суду с пугающей скоростью. Я привел сэра Джеффри Говарда, лучшего адвоката Лондона. Он ждет за дверью, но я хотел сначала встретиться с тобой наедине. Можно пригласить его?
   Гэвин понял, что теперь он не одинок.
   – Пожалуйста.
   Какого рода гостеприимство может предложить обвиняемый в убийстве? Гэвин откупорил бутылку шерри. Хотя слуг и потряс арест хозяина, они регулярно снабжали его всем необходимым.
   Сэр Говард оказался худым человеком с глубокими морщинами и проницательным взглядом.
   – Милорд Сиборн, – начал он, когда Кайл представил его, – я рад проконсультировать вас по вашему делу.
   Глядя на адвоката, Гэвин предположил, что степенная внешность скрывает острый пытливый ум.
   – Спасибо лорду Максвеллу, который в отличие от меня не впадает в панику. Благодарю вас, что пришли.
   Сэр Джеффри Говард сощурил глаза.
   – У вас случались провалы в памяти?
   – Никогда, – испуганно ответил Гэвин. Он догадался, что адвокат уже начал выстраивать защиту, основываясь на временном помутнении рассудка. – Мы можем с вами обсудить, какое дело примет к рассмотрению королевский суд?
   – Прошу вас, расскажите мне все, что произошло в тот злополучный день.
   Держа стаканы шерри в руках, трое мужчин устроились возле камина, который едва справлялся с холодом промозглого дня. Гэвин коротко описал пожар и смерть Алекс, а сэр Джеффри, надев очки, делал аккуратные записи. Он говорил мало, вопросы задавал редко, только если требовалось какое-то уточнение.
   Гэвин закончил свой рассказ и задал вопрос адвокату:
   – Как вы считаете, есть здесь что-то такое, что заставит суд присяжных признать меня виновным?
   – Суд присяжных? – Адвокат нахмурился. – Могу я говорить прямо, милорд? Нам нужно многое обсудить.
   – Говорите без обиняков.
   – Начнем с того, что вас будут судить в палате лордов, поскольку вы им ровня.
   Гэвин нахмурился при мысли, что его будет судить кучка консервативных аристократов.
   – Еще одно препятствие в этой проклятой консервативной системе. И что же это за суд?
   – С одной стороны, тут есть положительный момент, а точнее, это означает, что вы можете выступить в свою защиту. – Сэр Джеффри Говард помолчал. – К тому же они внимательны к людям своего круга, особенно если улики не очевидны. Последний раз лорда судили за убийство в 1760 году. Это был лорд Феррерс, и его приговорили к смерти за то, что он застрелил своего дворецкого. Однако если бы его обвинили в убийстве человека на дуэли, то, несомненно, оправдали бы, так как большинство лордов придерживаются мнения, что дуэль – это законное право каждого джентльмена.
   – Но я не один из них, – вздохнул Гэвин. – Я чужестранец, шотландец, янки, торговец и к тому же живу в Лондоне всего пару месяцев. Среди лордов у меня нет друзей, кроме Рексхема, остальные – члены семьи Алекс или их друзья. А они вполне могут желать моей смерти.
   – У тебя есть друзья, – возразил Кайл. – Ашбертон кристально честный человек и пользуется большим влиянием. Если он верит в твою невиновность, то и другие будут склонны оправдать тебя за недостаточностью улик.
   – Вам это понадобится, – сурово произнес адвокат. – Главный недостаток суда палаты лордов заключается в том, что вопрос решает большинство. В королевском суде вердикт должен быть единогласным.
   Это была плохая новость.
   – Какие улики у обвинения? Скорее всего очевидцев происшествия не существует.
   – Я незаинтересованное лицо, но полагаю, что легко найти свидетелей, которые будто бы слышали, как вы ссорились с женой, а за день до ее смерти убили двух человек.
   – Но я защищался!
   – Да, но, возможно, вы сделали это в состоянии аффекта. Есть и еще кое-что – можно предположить, что огонь, уничтоживший ваш склад, вспыхнул в результате поджога, а вы недавно застраховали свое имущество на значительную сумму.
   Гэвин вздрогнул, сообразив, что в данном случае его поступок может быть направлен против него.
   – Значит, будет заявлено, что я разозлился на жену и убил ее во время ссоры, а затем поджег склад, чтобы скрыть преступление и получить страховку?
   – Именно. И поскольку свидетелей нет, то, что вы описали, звучит весьма правдоподобно.
   – Но все было не так!
   – Допустим, что у вас и в мыслях не было совершить убийство, но в пылу ссоры вы не сдержались, ударили жену, и это привело к трагическим последствиям. Непредумышленное убийство.
   – Я никогда бы не смог ударить Александру! – Гэвин замолчал, понимая, что не сэра Джеффри ему надо убеждать. Версия непредумышленного убийства пугающе правдоподобна. Значит, тюрьма взамен виселицы?
   В разговор вступил Кайл:
   – Интересно знать, почему дело против Сиборна состряпано с такой скоростью? Пожар и смерть можно воспринять и как несчастный случай. Столь поспешный арест наводит на мысль, что кто-то хочет расправиться с графом.
   – Вы весьма проницательны, лорд Максвелл. Все так и есть. – Сэр Джеффри взглянул на Гэвина поверх очков. – Вы знаете лорда Уайвера?
   Гэвин озадаченно посмотрел на Кайла.
   – Никогда не слышал об этом человеке. Ты его знаешь?
   – Довольно невзрачный виконт с востока Англии, – пренебрежительно отозвался Кайл. – Думаю, есть кто-то другой, кто втянул его в это дело.
   – Менее чем через двадцать четыре часа после пожара он лично явился в Главное полицейское управление со сведениями о вас и вашем предполагаемом преступлении, – сухо сообщил адвокат. – Он утверждал, что является родственником первого мужа леди Сиборн и заинтересован в том, чтобы вы были наказаны за это злодеяние. Вы уверены, что у вас не было никакой ссоры с этим человеком, милорд?
   – Ничего подобного! Давайте подумаем, не действует ли лорд Уайвер в интересах другого лица, который действительно может оказаться моим врагом.
   Кайл нахмурился:
   – Твой кузен Филипп обещал Бартону Пирсу покровительство на выборах в парламент от своего округа. Но тут появился ты и смешал все карты. Пирс не из тех, кто отступает. Возможно, он привлек Уайвера и использовал его родственные связи, поняв, какую пользу можно извлечь из смерти леди Сиборн.
   – Вполне возможно, – покачал головой Гэвин. – Но я не могу представить себе его мотивы. Выдвигать обвинение в убийстве – это чересчур.
   – Ты говорил, что, когда Пирс узнал, что ты стал Сиборном, он предлагал купить у тебя «Эллиот-Хаус». Может быть, он таким образом хочет надавить на тебя?
   – Притянуто за уши, но вполне допустимо, – согласился Гэвин. – Сэр Джеффри, я хочу составить доверенность на управление моими делами в интересах моей падчерицы. –
   Кейти была самой крепкой ниточкой, связывающей его с семьей. Владея четвертью капитала «Эллиот-Хауса», Кайл проследит, чтобы его дело не попало в алчные руки Пирса.
   – Я подготовлю документ, лорд Сиборн. – Адвокат сложил свои записи, давая понять, что разговор закончен. – Улики против вас главным образом косвенные. Если не появятся новые, уверен, у вас есть шанс быть оправданным.
   Гэвин надеялся, что так и будет.
   – А какую казнь назначили лорду Феррерсу?
   – Его повесили, – ответил сэр Джеффри. – Но, разумеется, это совсем другой случай.
   Вот так лорды заботятся друг о друге. Несмотря на отчаяние, Гэвин не собирался сдаваться без борьбы.
 
   Свеча догорела. Алекс откалывала куски известки, и только это тупое занятие удерживало ее от того, чтобы не броситься к решетке и не закричать во весь голос. Она старалась не думать о Кейти. Девочка была веселой и жизнерадостной, но ужас от потери матери и ареста отца мог иметь необратимые последствия.
   Единственным утешением Алекс было то, что ее дочь не останется одна. Она будет окружена любовью бабушки, ведь нет более заботливой женщины, чем Кэтрин Кэньон. Но будет и немало бессонных ночей, немало слез. Горе дочери болью отдавалось в сердце Алекс.
   Тусклый отблеск света показался в конце коридора. Алекс метнулась к койке и уселась на нее, спрятав ложку под одеяло. Она настроилась на встречу с Фредерикой или Пирсом, но оказалось, это пришел вчерашний слуга с кувшином воды и едой.
   – Я так рада вас видеть! – воскликнула Алекс. – Кажется, вечность прошла, как свеча погасла.
   – Очень может быть. – Он повесил фонарь на крюк и вытащил из кармана три свечи. – Понятное дело, одной свечи мало. Этих должно хватить до завтрашнего дня. – Страж ник достал три свечи, зажег одну от фонаря и протянул через решетку.
   – Вы так добры. Как вас зовут?
   Он замялся, прежде чем ответить.
   – Джонас.
   Алекс подумала, что скорее всего это не настоящее имя но, во всяком случае, она получила ответ.
   – Спасибо, мистер Джонас.
   Она подсунула под решетку пустой поднос. Джонас забрал его, обменяв на новый.
   – А где ложка? – спросил он, хмуро рассматривая посуду.
   Алекс небрежно проговорила:
   – Крысы шуршали в темноте, я испугалась и бросила туда ложку.
   Стражник бегло осмотрел коридор и нишу с винными бочками.
   – Больше так не делайте, иначе останетесь без ложки.
   – Обещаю, потому что со светом не так страшно.
   Алекс понимала, что было бы ошибкой пытаться склонить стражника на свою сторону, но добрые слова и нежный женский взгляд не помешают. Она вдруг вспомнила, что во внутреннем кармане юбки у нее есть немного денег. Деньги оказались на месте, значит, никому не пришло в голову ограбить ее, когда она была без сознания. Сложенный банкнот и золотой соверен. Оставив банкнот на будущее, она вытащила монету.
   – Мистер Джонас, я только что вспомнила – у меня есть деньги. Не купите ли вы мне гребешок?
   Соверен ярко блеснул в свете фонаря. Джонас без колебаний принял деньги. За услуги в тюрьме всегда приходилось платить.
   – Что-нибудь еще, мэм?
   Она застенчиво опустила глаза.
   – Через несколько дней мне понадобятся чистые салфетки. – Алекс подняла глаза и так долго смотрела на стражника, что он смутился. – И еще, хотя это лишние хлопоты для вас, если вы принесете завтра кувшин горячей воды, я смогла бы помыться.
   – Труд невелик, здесь недалеко до главного входа, но кувшин не пролезет через решетку, – сказал он, пряча соверен в карман.
   Он был прав.
   – Зато плоская миска пролезет. Я смогу наливать в нее воду, черпая чашкой из кувшина. – Она храбро улыбнулась. – У меня много свободного времени.
   Он неловко топтался на месте.
   – Я принесу воду и салфетки. Может, еще полотенце мыло?
   – Это было бы замечательно! Вы так добры, мистер Джонас. – Алекс ласково ему улыбнулась.
   Слуга заметно смягчился. Коснувшись рукой шляпы, он пробормотал:
   – Увидимся завтра.
   Забрав поднос, он снял с крючка фонарь и ушел.
   Алекс села на койку и задумалась. Теперь она знает, что подвал не слишком велик, а на поясе ее стража висит большое кольцо с ключами. Когда все будет готово к побегу, она дождется мистера Джонаса и побежит к выходу по следам, оставленным на покрытом опилками полу. Справиться с ним Алекс сумеет, главное, не причинить ему серьезного вреда.
   Снова в миске был суп, на этот раз густая похлебка из картошки и лука. Вместе с хлебом и сыром это была вся ее еда до завтрашнего дня. Алекс прикинула, что в приземистом коричневом чайнике примерно шесть чашек чаю, и не спеша пила, чтобы растянуть чай до завтра.
   – Мур-р…
   Кошачье чутье не подвело Капитана. Он появился вовремя. Алекс угостила его сыром.
   – Ты сделал доброе дело. Вряд ли теперь появятся крысы, но остались пауки и маленькие ящерицы.
   В прошлую ночь, боясь кромешной тьмы, она все время просыпалась. Но теперь, когда появился свет, ей захотелось спать. Съев примерно треть того, что принес Джонас, она забралась под одеяло. Когда у нее будет миска, она сможет накрывать еду, а пока оставалось надеяться, что пища не привлечет насекомых.
   Кот прыгнул на койку и завертелся, устраиваясь рядом с ее головой. Алекс была рада такому соседству. А теперь нужно только закрыть глаза и представить, что она спит рядом с Гэвином.

Глава 35

   Момент, которого Гэвин так страшился, наступил на пятое утро после его ареста. Он замер, увидев лорда и леди Майкл Кэньон. Как встретить родителей жены, в убийстве которой его обвиняли?
   Лорд Майкл постарел на десять лет со дня их последней встречи. Если бы он выхватил пистолет и нацелил его на Гэвина, тот бы не удивился и не отклонился от пули.
   Кэтрин разрядила обстановку, обняв Гэвина.
   – Дорогой мой, какая страшная беда.
   – Простите, Кэтрин. Простите за все. – Он в ответ крепко обнял ее, благодаря за сочувствие. – Как Кейти?
   – Ужасно переживает, но храбрится. Я не могу смотреть на нее, сердце разрывается. – Кэтрин вытерла глаза затянутой в перчатку рукой. – Она сейчас с нами в Ашбертон-Хаусе. Она просила взять ее сюда, но я решила, что лучше не делать этого, пока мы не поговорим с вами. Кейти жаловалась, что вы даже не попрощались с ней.
   Гэвин проглотил комок в горле.
   – Полицейские очень торопились. К тому же я не хотел, чтобы она видела, как меня уводят, обвиняя в убийстве ее матери. А потом все время сомневался, правильно ли я поступил?
   – Иметь детей – значит постоянно сомневаться в правильности своих поступков, – заметила Кэтрин.
   – То же относится и к женам. Если бы я был поумнее Алекс была бы сейчас жива.
   – Расскажите же наконец, что произошло. Записка Барда мало что проясняет. – Лицо лорда Майкла оставалось каменным.
   Гэвин в сотый раз изложил свою историю. Кэтрин и лорд Майкл слушали его без эмоций, их руки незаметно переплелись, пока он объяснял, как пожарные нашли тело Алекс. Когда он закончил, лорд Майкл вздохнул:
   – Вы не смогли бы удержать ее от того, что она задумала. Она всегда была своенравной, вся в мать. – Он тихонько пожал руку жены.
   Темные тени пролегли под глазами Кэтрин Кэньон, она слабо улыбнулась в ответ.
   – Майкл прав. Учитывая отношение Алекс к рабству, все ваши слова оказались бы бесполезными…если бы только… – Кэтрин прикусила губу. – Есть тысячи «если бы», но ни одно из них не способно изменить прошлое.
   В разговор вмешался лорд Майкл:
   – Можно ли узнать, входил ли кто-нибудь в складские помещения, пока вы были в конюшне?
   – Пожилой господин, живущий напротив, утверждает, что после меня никто не входил и не выходил, – ответил Гэвин. – Адвокат нанял специальных людей, но пока ни одного очевидца не нашли.
   – Но скорее всего этот господин не мог видеть ту дверь, что выходит на реку?
   – Да, и никто другой тоже. На той стороне есть две больших двери, которые служат для приема товара, и обычная дверь – ею пользуются в остальное время, – объяснил Гэвин. – На больших дверях следов взлома нет. А входная дверь исчезла в огне,
   когда здание обрушилось, и доказать что-либо невозможно.
   – Вы упоминали, что это был умышленный поджог?
   – В руинах нашли разбитые резервуары масляных ламп, – пояснил Гэвин. – К несчастью, лампы эти из запасов «Эллиот-Хауса», что доказывает умышленность поджога, но по ним нельзя определить, кто это сделал. Свидетели говорят, что я был на складе достаточно долго, чтобы успеть разлить там галлоны масла, но твердой уверенности у них нет.
   Гэвин был признателен Кэньонам, что рассказ не вызвал у них подозрений.
   – Какова ваша версия?
   – Не знаю, – признался Гэвин. – Самое простое объяснение – у горничной Дейзи был возлюбленный с преступными наклонностями, который нашел легкий путь ограбить богатую женщину. Но вряд ли Алекс отправилась в контору с деньгами и драгоценностями, и никто не входил следом за ней. Если поклонник Дейзи хотел только ограбить офис, почему он не залез внутрь, когда на складе никого не было? И почему развел огонь так быстро, что времени на кражу у него не осталось? Все это непонятно.
   – Будет понятно, когда правда выйдет наружу, – заметила Кэтрин. – Но ее трудно нащупать, пока все ваши вопросы остаются без ответа. Как я понимаю, Дейзи исчезла?
   – Да, должно быть, она в тот же день покинула Лондон, иначе ее бы нашли. Она не просто сбежала, наверняка ее где – то спрятали. Или, возможно, убили, если это событие – часть большого заговора.
   – Ашбертон шлет вам привет, – сказал лорд Майкл. – Он сам хотел навестить вас, но решил, что это неэтично, поскольку скоро ему придется сидеть среди ваших судей.
   Гэвин понимающе кивнул.
   Подумав, что лорд Майкл ответит на вопрос, от которого уклонились сэр Джеффри и Кайл, он спросил:
   – Вам известно общественное мнение? Если все твердят, что я виновен, то, наверное, лорды считают так же?
   – Бульварная пресса бранит вас, и, как говорит Ашбертон, по крайней мере один лорд делает то же самое.
   – Лорд Уайвер? Мне говорили, что именно он обратился в полицию с обвинением в мой адрес. Никто и не подумал об убийстве, пока он не заявил об этом, – сухо проговорил Гэвин. – Он утверждает, что является родственником Эдмунда Уоррена, но моя тетушка леди Джейн Холланд в этом сомневается, а она знает родословную всех знатных родов Британии. Уайвер мог не любить меня как колониального выскочку, недостойного священных залов Вестминстера, – или он действует в чьих-то интересах. Но доказательств у меня нет. Хотя сэр Джеффри и Кайл изучили все версии, никто из них не нашел улик. А время летит быстро.
   Кэтрин поднялась.
   – Можно привести Кейти, до того как мы увезем ее в Уэльс?
   Он заколебался.