Патни Мэри Джо. Шелк и тени

   — Да, Дженни, я все еще хочу тебя, — стараясь быть нежным, ответил Слейд, — но я не уверен, правильно ли мы поступим, ведь ты хотела начать новую жизнь и найти себе хорошего мужа.
   — Здесь я познакомилась со многими мужчинами — конюхами, садовниками, слугами и охранниками, но ни один из них не похож на вас.
   Все запело в душе Слейда. Еще не зная ответа, он подошел к Дженни и погладил ее по щеке.
   — Ах, Дженни, какая же ты хорошенькая, — прошептал он, нежно ее целуя.
   В жизни Слейда были женщины, но он не считал себя опытным любовником. Сейчас же всей душой он желал эту женщину, в жизни которой было так мало счастья.
   Дженни робко ответила на его поцелуй. Она была смущена не менее Слейда. Но затем она обвила его шею руками и крепко к нему прижалась.
   Неопытный мужчина и чересчур опытная женщина нашли блаженство в объятиях друг друга…
   Они долго занимались любовью, но когда все было кончено, Дженни внезапно заплакала.
   — Дженни, что с тобой? Я чем-то тебя обидел? — спросил он.
   Он думал, что она сейчас встанет и убежит, но Дженни еще крепче прижалась к нему, спрятав лицо у него на груди.
   — Я не думала, что это может быть так хорошо, — ответила она рыдая.
   Слейд гладил светлую головку Дженни, удивляясь, что такая красивая молодая женщина могла испытывать счастье в его объятиях. Они еще очень стеснялись друг друга, и не все пока шло у них гладко, но Дженни была права — им хорошо вместе.
   — Возможно, я тороплюсь, — прошептал Слейд, — но мне бы хотелось, чтобы ты стала моей женой.
   Пораженная, она откинула голову и с удивлением посмотрела на него. Слезы все еще текли по ее щекам.
   — Стать твоей женой? — переспросила она. Кончиками пальцев Слейд осторожно вытер слезы на щеках Дженни.
   — Я знаю, что не подхожу тебе, — проговорил он. — Я вдвое старше тебя и не представляю собой ничего интересного, но у меня есть деньги, и я смогу позаботиться о тебе. Став моей женой, ты не будешь больше голодать, и никто не посмеет тронуть тебя даже пальцем.
   — Ты самый замечательный человек из всех, кого я встречала, — сказала Дженни. — Но ведь ты джентльмен и не можешь на мне жениться.
   — Я могу жениться на любой женщине, которая мне понравится, Дженни, — с улыбкой ответил Слейд, — хотя раньше я совсем не думал о браке.
   — А что скажут люди? — спросила Дженни, и голос ее дрожал. — Джентльмены не женятся на проститутках. Я только опозорю тебя.
   — Не смей так говорить! Ты не проститутка, а храбрая, красивая женщина, которая сумела сохранить чистоту, несмотря на все напасти. Ты подобна прекрасной розе, чудом выросшей среди сорной травы.
   — Это звучит не очень романтично, — рассмеялась Дженни.
   — Возможно. Я далеко не романтик, — ответил Слейд, радуясь, что сумел рассмешить девушку. — Пусть тебя не беспокоит мнение других. Ты такая сообразительная, что скоро научишься хорошим манерам, и никто никогда не подумает, что ты недостойная женщина.
   — В данном случае вы большой романтик, мистер Слейд, — снова рассмеялась Дженни. — Не считайте себя обязанным жениться на мне только из-за того, что между нами произошло, мистер Слейд.
   — Зови меня просто Бенджамин, — сказал Слейд, откидываясь на подушки и притягивая к себе голову девушки. — Я всегда делал то, что считал правильным, Дженни. Я много учился, много работал, старался жить честно, надеясь, что наградой мне будет всеобщее уважение. Я поступил на работу в Восточно-Индийскую компанию, стремясь добиться успеха.
   Слейд тяжело вздохнул, вспоминая, что случилось с ним в Индии и как он чуть не покончил с собой.
   — Я много работал для этой компании, но из меня сделали козла отпущения, обвинив в чужих растратах. Я потерял работу, репутацию, друзей и чуть не угодил в тюрьму. Если бы в то время Перегрин не пришел мне на помощь, то я до сих пор сидел бы в тюрьме и, возможно, уже там умер бы. — Слейд наклонился и поцеловал Дженни в носик. — Меня давно перестало заботить то, что подумают обо мне люди. Я решил для себя, что в будущем буду делать то, что мне лично понадобится. Сейчас мне очень хочется жениться на тебе. Конечно, если ты не возражаешь.
   Дженни молчала, чувствуя, что если она сейчас заговорит, то снова заплачет. Она с нежностью положила руку на грудь Бенджамина. Девушка знала много мужских тел, прекрасных и безобразных, но ни одно из них не было ей так приятно, как тело этого лежащего рядом с ней человека. Оно не пугало ее, и ей хотелось к нему прижаться. Такое она испытывала впервые.
   Занимаясь с ним любовью, Дженни чувствовала себя счастливой. Она часто слышала, что женщина может испытывать такую же страсть, как и мужчина, но не верила этому. Сейчас она твердо знала, что придет день и ее нежность перерастет в настоящую страсть.
   — Я с удовольствием приняла бы твое предложение, но давай пока не спешить, вдруг я успею наскучить тебе.
   — Ты никогда не наскучишь мне, Дженни, но я не хочу торопить тебя. Брак — дело серьезное, и ты должна все хорошо обдумать. А пока…
   Слейд поцеловал Дженни, на этот раз очень серьезно. Она ответила ему таким же серьезным поцелуем. Может, впервые в жизни Слейд почувствовал себя настоящим мужчиной.

Глава 23

   Кейн лежал в высокой траве, наблюдая в подзорную трубу за двумя всадниками, беззаботно скачущими по гребню холма. Он не верил своему счастью. Приехав в Сулгрейв выяснить обстановку, он сразу же наткнулся на тех самых людей, чьей смерти так жаждал Велдон. Какими же надо быть дураками, чтобы так беззаботно скакать на открытом пространстве!
   Хотя его хозяин приказал ему отложить акцию на несколько дней, Кейн не собирался следовать его приказу. Надо быть последним идиотом, чтобы не воспользоваться такой прекрасной возможностью. Сразу два нужных ему человека. Такой случай может больше не представиться. Конечно, Велдон разозлится, но ему, Кейну, нет до этого дела. Удовольствие убить сразу двоих редко выпадало на его долю. Пусть хозяин бесится, но он не откажет себе в этом удовольствии. Он гораздо нужнее Велдону, чем тот ему.
   Левой рукой Кейн сжимал легкое спортивное ружье с точным прицелом, сделанное в Пруссии. Он полз по склону холма, пока не нашел подходящего места для засады. Эти двое обязательно будут возвращаться той же дорогой, вот тут-то он и прикончит их.
   Сива скакал во весь опор по дороге, вьющейся вдоль холмов. Перегрин прижался щекой к шее коня, чувствуя, как ветер обдувает его разгоряченное лицо.
   Два дня, прошедшие после бала, были для Перегрина очень трудными. Он присматривался к Саре, боясь, что ее отношение к нему резко изменится после того, как она узнала правду о нем. Но жена, как всегда, была приветливой и ласковой. Она даже бровью не повела, когда он привез в поместье Бенджамина и сказал ей, что Слейд погостит у них несколько дней. Более того, Сара постаралась сделать все возможное, чтобы пребывание гостя в доме было приятным.
   Однако под внешним спокойствием Перегрина и его жены скрывалось некоторое напряжение. Он чувствовал, что оно сохранится до тех пор, пока он не расскажет ей все до конца, а именно об их отношениях с Велдоном, которые привели к кровавой вражде. Сколько раз он порывался продолжить свой рассказ, но в последнюю минуту отступал.
   Перегрин не раскрывал своего секрета по двум причинам. Первая — глубокое отвращение к тому, о чем придется рассказывать. Ему хотелось, чтобы ни одна живая душа не ведала о том, что с ним произошло, а уж тем более Сара. Он знал, что может довериться ей, что ее благородное сердце все поймет и простит, но как трудно говорить о своем унижении, хотя это и дела давно минувших дней…
   Вторая причина — он пока еще не знал, что делать дальше. Надо скорее на что-то решаться, нельзя, чтобы инициативу перехватил его враг. Это очень опасно. Но еще опаснее действовать вслепую.
   Перегрин был рад, когда к ним приехал Росс и предложил совершить прогулку верхом. Росс был одним из тех, кто хорошо осознавал ситуацию и мог понять, почему из законопослушного гражданина Перегрин превратился в заклятого врага Велдона.
   Перегрин попридержал коня, и вскоре Росс поравнялся с ним.
   — Твоя кляча случайно не родственница кобылы Сары? — со смехом спросил Перегрин.
   — Не бросай слов на ветер, — рассмеялся Росс, с любовью потрепав по холке свою лошадь. — Как-нибудь мы устроим настоящие скачки, и она покажет, на что способна.
   — Охотно верю, — ответил Перегрин.
   Мужчины развернули лошадей и поехали обратной дорогой, стараясь держаться бок о бок. Настроение Перегрина стало меняться. Он внимательно оглядел окрестности и нахмурился.
   — Мы выбрали не лучшую дорогу, — сказал он. — Здесь мы как на ладони. Нас могут подстрелить, как куропаток, а я даже не взял с собой ружья.
   — Неужели ты и вправду думаешь, что Велдон постарается убить тебя?
   — Я ничуть не сомневаюсь в этом, хотя думаю, что это произойдет гораздо позже. Сначала он постарается устранить Слейда и привести в порядок свои бизнес. — Перегрин внимательно посмотрел на друга. — Боюсь, после того, что произошло на балу, ему захочется разделаться и с тобой. Ты заметил, как он посмотрел на тебя, когда ты выступил в мою защиту?
   Росс кивнул.
   — Мне казалось, этот человек всегда немного не в себе, а твоя вендетта обнажила в нем все худшее.
   — Дьявол, который всегда сидел в нем, наконец вылез наружу. Защищая меня, ты покрыл его позором, и он тебе этого никогда не простит. Тебе и Саре.
   — Если бы ты тогда не был в таком шоке, то сам бы смог оправдаться перед Викторией.
   Дорога сузилась, и Росс проехал вперед, затем снова расширилась, и они поскакали рядом.
   — Я впервые в жизни видел, что ты растерялся, — сказал Росс. — И если бы не наше вмешательство, королева скорее поверила бы ему.
   — Не сомневаюсь, — сухо ответил Перегрин. — Что значит слово какого-то иностранца против слова благородного джентльмена? Естественно, королева скорее поверила бы Велдону. Я не ожидал, что мои друзья могут солгать, защищая меня.
   — Я вовсе не лгал, — с невинным видом заметил Росс. — Я действительно встретил тебя в Кафиристане, и если твой дом нельзя назвать дворцом, то он по крайней мере самый большой в деревне, и кафиры относятся к тебе с большим уважением. И Сара тоже не солгала. Просто ее понятие достойного человека гораздо шире, чем у королевы Виктории.
   Перегрин громко рассмеялся.
   — Вы оба мне под стать.
   — Ты действительно родился в Лондоне? — спросил Росс.
   — Да. — Перегрин вкратце рассказал Россу то, что уже поведал Саре. — Мне кажется, ты не очень удивлен, — заметил он под конец.
   — Совсем не удивлен, — ответил Росс. — Даже в Кафиристане я не считал тебя настоящим кафиром. Когда в начале лета ты приехал в Англию, я пришел к выводу, что ты европеец. А если европеец, то почему бы тебе не быть англичанином?
   — Чем я себя выдал? — спросил Перегрин. Росс на минуту задумался.
   — Да многим. Образ мышления больше похож на западный, чем на восточный… Сейчас всего и не припомнишь.
   — Ты много путешествовал, и тебе есть с кем сравнивать. Я так и думал, что ты рано или поздно догадаешься. Тебя не смущает тот факт, что я трущобный ублюдок?
   Росс окинул Перегрина холодным взглядом.
   — Ты этим гордишься или стыдишься?
   — Стыжусь? Нет. Скорее горжусь. Если бы я вырос в тепличных условиях, то в дальнейшем не выжил бы. Судьба уготовила мне трудную жизнь.
   — Тогда ты должен быть благодарен ей за то, что она дала тебе возможность стать таким, какой ты есть.
   Таким образом, вопрос о происхождении Перегрина был закрыт. Британское общество было пропитано классовыми предрассудками, но Перегрину повезло — его жена и лучший друг не разделяли их.
   Некоторое время они ехали молча. Перегрин продолжал внимательно оглядывать холмы и деревья на них. Он заметил, что Росс делает то же самое.
   — Как ты решил поступить с Велдоном? — нарушил молчание Росс.
   — Откровенно говоря, пока не знаю. — Перегрин рассказал другу о налете на дом Слейда. — Если бы возник пожар, то Бенджамин мог сгореть, к тому же многие документы были бы уничтожены. Велдон должен умереть. Сейчас он опасен для многих. Вопрос только — как. Боюсь, закон не защитит нас от него.
   — Что это ты вдруг заговорил о законе? — спросил Росс. — Мне казалось, что ты собираешься убить его сам.
   — Да, я уже привык к этой мысли.
   — Тогда что же останавливает тебя?
   Перегрин в удивлении поднял брови.
   — И ты не собираешься читать мне мораль?
   — Конечно, идея убийства мне совсем не по душе, — резко ответил Росс. — Но я не вижу другого выхода. Между вами такая смертельная, непримиримая вражда, что один из вас должен непременно умереть. Я бы предпочел, чтобы это был Велдон.
   — Если я убью Велдона, то собираюсь сделать это так, чтобы ничто не указывало на меня, — сказал Перегрин, благодарный другу за то, что тот понимает его. — Если же мне не удастся сделать это незаметно, то я буду вынужден покинуть Англию. Дай мне слово, что ты не бросишь Сару одну. — Перегрин попридержал коня и посмотрел на Росса. — Сейчас мне спокойнее — я знаю, что хоть один человек понимает меня, — продолжал он.
   — Ты что, собираешься бросить свою жену? — Темные глаза Росса вспыхнули гневом.
   Это разозлило его больше, чем то, что Перегрин намеревался убить Велдона.
   — Я женился на ней не для того, чтобы в скором времени бросить. Но, откровенно говоря, у меня нет уверенности, что она захочет уехать со мной, — холодно ответил Перегрин. — Вся ее жизнь прошла в Англии, здесь ее родные и друзья. Как я могу увезти ее от них?
   — Предоставь ей самой сделать выбор, — не менее холодно заметил Росс. — Если ты оставишь ее одну, то, клянусь, я найду тебя, и ты пожалеешь, что приехал в Англию.
   Перегрин расхохотался.
   — Ты стал Похожим на меня: те же слова, те же угрозы. Вот что значит чужое влияние. — Росс улыбнулся, и Перегрин продолжал: — Поверь, у меня нет ни малейшего желания убегать из Англии как преступнику и ставить Сару перед выбором. Я ничем не хочу омрачить ее жизнь. — Перегрин в душе был почему-то уверен, что выбор Сары падет не на него. — Я просто хочу, чтобы ты был готов к самому худшему, — заключил он.
   — Не давай убивать себя, — сказал Росс. — Саре это совсем не понравится, а меня поставит в ужасное положение, когда я буду вынужден охотиться за Велдоном, чтобы защитить нас с Сарой. В условиях Англии это будет сделать трудно.
   — Очень трудно, — согласился Перегрин. — Когда я приехал сюда, то считал, что убить Велдона — пустяковое дело, но с тех пор моя жизнь усложнилась самым невероятным образом.
   — Теперь ты знаешь, что такое реальная жизнь, — с усмешкой заметил Росс.
   Заслышав стук лошадиных копыт, Кейн стал готовиться. Он сидел в засаде между скалами и хорошо видел свои жертвы. Люди верхом на лошадях — прекрасная мишень для такого меткого стрелка, каким был он.
   Кейн лег на живот, крепко зажав в руках ружье. Такую работу лучше делать самому, помощники только помеха.
   Как глупо они вели себя в доме Слейда. Никому ничего нельзя поручить, все надо делать самому.
   Всадники ехали рядом. Кейн внимательно присмотрелся, чтобы еще раз убедиться, что они именно те, кто ему нужен. В таких делах надо быть предельно внимательным.
   Лорд Росс был к нему ближе, но Кейн решил сначала застрелить Перегрина — этот иностранец очень ловок и может повести себя хладнокровно, в то время как лорд Росс, этот мягкотелый аристократ, скорее всего растеряется и начнет паниковать, прежде чем пуля настигнет его.
   Кейн стал целиться Перегрину прямо в сердце. Момент, еще момент… Не торопясь, Кейн спустил курок.
   Если бы в это мгновение солнце не вышло из-за тучи, то случилось бы то, что должно было случиться. Но солнце осветило холмы, и Росс заметил яркую вспышку в кустах. Его реакция была мгновенной. Годы странствий, связанных с многочисленными опасностями, дали о себе знать.
   — Прыгай с коня! — закричал он другу, закрывая его своим телом.
   Росс сразу сообразил, что пуля предназначена Перегрину, который, ни о чем не ведая, но чувствуя опасность, осматривал деревья слева.
   Перегрин услышал крик друга и почувствовал, как рука Росса тянет его вниз. Он резко развернулся, но было уже поздно.
   Пуля поразила Росса в спину. Теряя сознание, он успел подумать, что за странная штука эта жизнь — он выжил в диких горах Афганистана для того, чтобы умереть среди мирных зеленых холмов Англии.
   Перед глазами Росса все поплыло, и он провалился в бездну.
   План Кейна сорвался. Он был вне себя от злости. Похоже, англичанин что-то заметил: он закричал и прикрыл своим телом Перегрина. Выстрел, подобно грому, разорвал тишину долины. Лошади заржали и понесли, унося с собой седоков. Тропа спускалась вниз, и Кейн из своего укрытия не мог видеть, что было дальше. Он еще некоторое время слышал ржание лошадей, затем все стихло…
   Перезаряжая ружье, Кейн шептал проклятия. Может быть, все-таки он достиг цели? Ружье было мощным, и одна пуля, пройдя через лорда Росса, возможно, сразила и Перегрина. Но почему не было слышно звука падающих тел? Неужели один из них все еще жив? Надо довести работу до конца. Придется прикончить их с близкого расстояния. Конечно, это уже не будет похоже на несчастный случай во время охоты, но тут уж ничего не поделаешь. Дороги назад нет.
   Стараясь ничем себя не выдать, Кейн стал подкрадываться к своим жертвам.
   Услышав выстрел, Перегрин понял, что снова просчитался. Велдон не стал ждать и первым нанес удар.
   Перегрин удержался в седле, несмотря на то что тело Росса упало на.него. Его мозг работал быстро. Выстрел прозвучал справа, с той стороны, за которой наблюдал Росс. Один выстрел — значит, в засаде сидел всего один человек, иначе последовали бы и другие. Росс принял на себя пулю, предназначавшуюся ему, Перегрину.
   Перегрин придержал лошадей, которые понесли, напуганные запахом пороха и крови, и осторожно опустил друга на землю. Он быстро осмотрел рану — пуля попала в левое предплечье. Перегрин перевернул друга на спину, чтобы посмотреть, вышла ли пуля, и в это время Росс открыл глаза.
   — Глупый героизм, — прошептал Перегрин сердито. — Постарайся не умереть, а то Сара никогда не простит меня.
   Росс слабо улыбнулся.
   — Скажи Саре, что… — еле слышно прошептал он, — …я тебе обязан… жизнью за жизнь. — Глаза Росса закрылись.
   Рот Перегрина плотно сжался, когда он заметил, как по белой рубашке Росса растекается кровавое пятно. Пуля прошла навылет. Это хорошо. Но Росс мог умереть от потери крови.
   Перегрина терзали сомнения: надо было что-то немедленно делать, чтобы спасти друга, и в то же время нельзя упускать врага, который находился где-то рядом.
   Единственным оружием Перегрина был нож, который он всегда носил с собой за голенищем сапога. Этого ему было вполне достаточно. Он дополз до края тропы и посмотрел в направлении, откуда прозвучал выстрел. Справа послышался звук падающего камня. Перегрин затаился, прислушиваясь. Тишина. Перегрин лежал неподвижно. Ни звука.
   Наконец послышался шелест травы. Пока Перегрин никого не видел, но по звуку догадался, что ползет всего один человек.
   Пространство, по которому полз Перегрин, было покрыто густой травой, высоким кустарником и деревьями, что не позволяло взять противника на мушку, но сам он мог видеть, что происходит вокруг. Перегрин достал нож и, крепко зажав его в правой руке, стал ползком продвигаться вперед.
   Было начало осени, и листва, покрывавшая землю, шуршала под его телом. К счастью, она шуршала и под телом врага.
   В нескольких шагах от тропы противник поднялся во весь рост, подставив Перегрину спину. Держа ружье за спиной, он осматривал дорогу, пытаясь найти тела застреленных им людей. Увидев только одно, он забеспокоился и, схватив ружье, стал с тревогой оглядывать окрестности.
   Это был Кейн, главный шакал Велдона. Глаза их встретились.
   — Попался! — закричал он, увидев Перегрина. Вскочив, Перегрин в три прыжка достиг Кейна.
   — Пока еще нет, проклятый убийца!
   Кейн прицелился, и в этом была его ошибка. Перегрин пригнулся и ударом ноги сшиб Кейна на землю. Ружье выстрелило, и пуля просвистела у Перегрина над ухом. Схватка была жестокой. Противник был сильным и изворотливым, но Перегрин был не менее ловким. Через десять секунд Кейн лежал, пригвожденный к земле.
   Краем сознания Перегрин понимал, что ему стоит допросить Кейна, узнать, каковы дальнейшие планы Велдона, но охватившая его ярость мешала ему сосредоточиться.
   — Умри, ублюдок! — закричал он. Он полоснул Кейна ножом по горлу. Кровь брызнула фонтаном, Кейн захрипел и вскоре умер. Перегрин поднялся и вытер нож о пиджак Кейна. Оттащив его в заросли кустарника, Перегрин снял с Кейна пиджак и рубашку. Теперь пора возвращаться назад, чтобы помочь Россу.
   Росс все еще дышал, хотя его дыхание было слабым, а лицо белым как мел от большой потери крови. Перегрин обладал опытом лечения огнестрельных и ножевых ран. Разорвав рубаху Кейна, он перевязал рану друга.
   Остановив кровь и наложив жгуты, Перегрин отправился искать лошадей, моля Бога, чтобы они не разбежались далеко.
   То ли Бог действительно помог ему, то ли это была простая случайность, но так или иначе Перегрин скоро нашел коня Роеса Искандера. Конь был послушным, но вид испачканного кровью человека напугал его, и Перегрину долго пришлось отлавливать животное.
   Поймав Искандера, Перегрин поскакал обратно к Россу. Теперь перед ним стояла трудная задача: взвалить раненого на спину коня. На это ушло еще полчаса. Держа коня под уздцы одной рукой, а другой придерживая друга, Перегрин медленно двинулся по тропе, шепча молитвы, чтобы Росс был жив, когда они приедут в Сулгрейв.

Глава 24

   Когда Саре требовалось что-то обдумать, она принималась за вышивание. Подбирая к рисунку зеленые шелковые нитки, она внезапно осознала, что ее вышивание значительно продвинулось в последние два дня. С тех пор как они приехали в Сулгрейв, она не переставая ждала, когда же Микель продолжит свой рассказ. Но он молчал. Молчала и она. Ей не хотелось первой начинать этот нелегкий разговор.
   Все внутри Сары и даже в воздухе, ее окружавшем, было напряжено. И это напряжение могло вот-вот лопнуть, как лопается нить расплавленного стекла, достигая предела разрыва. Сара рассеянно поглаживала лежащего у нее на коленях Фурфейса, стараясь понять, почему ей так тревожно.
   Размышления Сары прервал дворецкий, принесший чай. Она хотела было поблагодарить, но выражение тревоги на его землистом несчастном лице остановило ее. Значит, не только она чувствует себя удрученно. Отложив вышивание, Сара спросила:
   — Что-нибудь случилось, Гейтс?
   Дворецкий молчал, не решаясь поведать хозяйке о своем горе.
   — Вы были правы относительно инвестиций, миледи, — наконец осмелился он. — Мне стоило послушать вас и продать акции, когда они были в хорошей цене.
   — Цена на них уже упала?
   — Стремительно. Газеты пишут, что компания находится на грани банкротства. — Немного поколебавшись, дворецкий с надеждой спросил: — Может, принц Перегрин говорил вам, что это временное явление и они снова поднимутся в цене?
   Сара покачала головой, и лицо Гейтса снова стало несчастным.
   — Мне жаль, но я никогда не спрашиваю мужа о делах, — сказала Сара. Глаза дворецкого потухли, и она поспешила добавить: — Возможно, это временное явление, и дела компании снова пойдут в гору. Я мало разбираюсь в этом. Почему бы тебе самому не спросить у мужа?
   Гейтс был шокирован.
   — Как такое возможно? — сказал он, и Сара отлично поняла, что он имел в виду.
   Воспитанный в доме Хеддонфилдов, он пользовался привилегией разговаривать с хозяевами, но принц для него совершенно посторонний человек.
   — Хорошо, сегодня вечером я сама спрошу мужа об этом, — сказала Сара.
   — Я буду вам очень признателен, миледи. Дворецкий салфеткой принялся стирать со стола несуществующую пыль.
   — Мне следовало бы знать, что игра на бирже — привилегия богатых, — заметил он с горечью. — Таким дуракам, как я, нечего соваться туда, где ты ничего не понимаешь.
   Сара разделяла горе своего дворецкого, и в то же время она была вполне уверена, что банкротство железнодорожной компании, любимого детища Велдона, вызовет несомненный восторг у ее мужа.
   Их беседа была прервана шумом, донесшимся из холла. Встревоженная Сара бросилась туда.
   К своему ужасу, она увидела там Микеля, который с помощью конюха втаскивал в дом безжизненное тело кузена. Муж и Росс были в крови. Ноги Сары подкосились. Прислонившись к косяку, она выдохнула:
   — Боже мой, что случилось?
   Микель посмотрел на жену. Его зеленые глаза вспыхнули злым огнем.
   — Какой-то дурак охотник случайно подстрелил Росса.
   — Он… он жив? — спросила Сара, еле живая от страха.
   — Пока жив. Надо немедленно послать за доктором. Я отнесу его наверх, в постель.
   Сара кивнула и немедленно принялась за дело. Посмотрев на Гейтса, в испуге стоявшего на пороге, она приказала:
   — Немедленно отправь кого-нибудь за доктором. Скажи, что мы заплатим любую сумму, если он приедет незамедлительно.
   Гейтс кивнул и бросился выполнять приказ. Зажав руками виски, Сара стояла, не зная, что предпринять дальше. Господи, не дай ему умереть! Всю жизнь Росс был рядом с нею, подбодряя хорошим советом, развлекая шуткой, всегда такой внимательный и заботливый. И вот сейчас его жизнь висит на волоске.