Страница:
— Ну что ж, еще не вечер, как говорится, — спокойно ответила Нора.
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Ты ненасытна.
— И ты считаешь, что тебе в этом отношении не повезло?
Они наконец-то вернулись в дом из гаража и сейчас стояли на кухне, держа в руках одежду и прижимаясь друг к другу.
— Кстати, о ненасытности... — начал было он.
Она задорно рассмеялась:
— Мне уже известно о твоем следующем желании. Мне все известно. Как ты относишься к омлету?
— Это было бы превосходно. А может, мы поедем в какой-нибудь ресторан? Я мог бы заказать по телефону столик в «Паунд Ридже» или «Айрон Хорсе».
Нора решительно покачала головой:
— Нет, я хочу сама приготовить тебе омлет, но ты должен сказать, с чем именно.
— Пусть это будет сюрпризом для меня, — улыбнулся он. — Не забывай, что сегодня у нас день сюрпризов.
Впервые за весь этот вечер Нора ощутила слабую боль в желудке. Пусть будет так.
Коннор направился в ванную комнату, чтобы принять душ, но прежде он принес в комнату чемодан Норы, который она оставила перед домом. Нора открыла его прямо на кухне и вынула оттуда аккуратно сложенные джинсы и белую хлопчатобумажную майку. Именно в этот момент она услышала хорошо знакомый внутренний голос: «Да ладно, Нора, не расстраивайся. Просто надо собраться с силами и действовать».
Она быстро переоделась и принялась за приготовление омлета. С отсутствующим видом отыскала в холодильнике половинку лука, целый зеленый перец и немного ветчины «Виргиния». Прекрасно, значит, у них сегодня будет омлет западного побережья.
«Ты уже приняла это важное решение, — говорила она себе. — А сейчас у тебя просто пошаливают нервы, не более того. Ты же сама прекрасно знаешь, что можешь переступить через это, так как не раз проделывала то же самое».
Над кухонным столом была закреплена небольшая деревянная полка, в гнездах которой торчали самые разнообразные ножи. Она задумчиво уставилась на нее. Ножи свисали ровным рядом, были хорошо наточены и сверкали прочной сталью. Она протянула руку, вынула самый большой из них и сжала в руке, словно примеряясь к твердой, но очень удобной ручке.
«Забудь про автомобиль, — повторяла она себе, — и про обручальное кольцо. В особенности про кольцо».
Яйца с треском раскололись и разлились по сковородке, покрывая собой мелко нарезанный перец. После этого Нора высыпала туда же несколько кубиков ветчины. Она стояла у плиты возле раковины спиной к входу и слышала, как вошел Коннор.
— Я так проголодался, что готов проглотить весь ресторан, — донесся до нее его хрипловатый голос.
«Сделай это, Нора».
Он медленно направился к ней.
«Сделай это немедленно!»
Она отрезала еще один кусочек ветчины и посмотрела на сверкающее лезвие ножа. Ее пальцы так крепко сжали рукоятку, что даже побелели от напряжения. Верхний свет с потолка отбрасывал на стол зловещие тени.
У нее еще было время изменить свое решение.
Шаги Коннора становились все слышнее. Она уже ощущала на шее его горячее дыхание. Он был рядом с ней, в пределах досягаемости. Нора резко повернулась и высоко подняла вверх руку.
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Ты ненасытна.
— И ты считаешь, что тебе в этом отношении не повезло?
Они наконец-то вернулись в дом из гаража и сейчас стояли на кухне, держа в руках одежду и прижимаясь друг к другу.
— Кстати, о ненасытности... — начал было он.
Она задорно рассмеялась:
— Мне уже известно о твоем следующем желании. Мне все известно. Как ты относишься к омлету?
— Это было бы превосходно. А может, мы поедем в какой-нибудь ресторан? Я мог бы заказать по телефону столик в «Паунд Ридже» или «Айрон Хорсе».
Нора решительно покачала головой:
— Нет, я хочу сама приготовить тебе омлет, но ты должен сказать, с чем именно.
— Пусть это будет сюрпризом для меня, — улыбнулся он. — Не забывай, что сегодня у нас день сюрпризов.
Впервые за весь этот вечер Нора ощутила слабую боль в желудке. Пусть будет так.
Коннор направился в ванную комнату, чтобы принять душ, но прежде он принес в комнату чемодан Норы, который она оставила перед домом. Нора открыла его прямо на кухне и вынула оттуда аккуратно сложенные джинсы и белую хлопчатобумажную майку. Именно в этот момент она услышала хорошо знакомый внутренний голос: «Да ладно, Нора, не расстраивайся. Просто надо собраться с силами и действовать».
Она быстро переоделась и принялась за приготовление омлета. С отсутствующим видом отыскала в холодильнике половинку лука, целый зеленый перец и немного ветчины «Виргиния». Прекрасно, значит, у них сегодня будет омлет западного побережья.
«Ты уже приняла это важное решение, — говорила она себе. — А сейчас у тебя просто пошаливают нервы, не более того. Ты же сама прекрасно знаешь, что можешь переступить через это, так как не раз проделывала то же самое».
Над кухонным столом была закреплена небольшая деревянная полка, в гнездах которой торчали самые разнообразные ножи. Она задумчиво уставилась на нее. Ножи свисали ровным рядом, были хорошо наточены и сверкали прочной сталью. Она протянула руку, вынула самый большой из них и сжала в руке, словно примеряясь к твердой, но очень удобной ручке.
«Забудь про автомобиль, — повторяла она себе, — и про обручальное кольцо. В особенности про кольцо».
Яйца с треском раскололись и разлились по сковородке, покрывая собой мелко нарезанный перец. После этого Нора высыпала туда же несколько кубиков ветчины. Она стояла у плиты возле раковины спиной к входу и слышала, как вошел Коннор.
— Я так проголодался, что готов проглотить весь ресторан, — донесся до нее его хрипловатый голос.
«Сделай это, Нора».
Он медленно направился к ней.
«Сделай это немедленно!»
Она отрезала еще один кусочек ветчины и посмотрела на сверкающее лезвие ножа. Ее пальцы так крепко сжали рукоятку, что даже побелели от напряжения. Верхний свет с потолка отбрасывал на стол зловещие тени.
У нее еще было время изменить свое решение.
Шаги Коннора становились все слышнее. Она уже ощущала на шее его горячее дыхание. Он был рядом с ней, в пределах досягаемости. Нора резко повернулась и высоко подняла вверх руку.
Глава 18
— Как тебе это на вкус? — спросила она.
Коннор открыл рот и взял с кончиков ее пальцев маленький кусочек ветчины, пожевал его несколько секунд и блаженно закрыл глаза.
— Очень вкусно.
— Хорошо, а то я не знала, как долго ты хранил ее в холодильнике, — сказала она, слабо улыбаясь. — Как ты чувствуешь себя после душа?
— Превосходно, хотя и не так хорошо, как ты.
Нора закончила резать ветчину и стала строгать лук тоненькими кольцами. «Есть еще время изменить свое решение».
Коннор стоял позади нее в одних только трусах, а его мокрые волосы были аккуратно зачесаны назад.
— Хочешь выпить? — спросил он, доставая из холодильника запотевшую бутылку «Амстела».
— Нет, спасибо, — тихо ответила она. — У меня есть вода. — Она высоко подняла бутылку «Эвиан». — Тщательно берегу для тебя свою фигуру.
Коннор открыл бутылку пива, сделал глоток из горлышка и искоса посмотрел на Нору.
— Дорогая, с тобой все в порядке?
Она повернулась к нему. Одинокая слезинка скатилась вниз по ее щеке.
— О, прости, — пробормотала она, поспешно смахивая слезу тыльной стороной ладони, смущенно улыбаясь и пряча от него глаза. — Это все от лука. Я всегда плачу от него.
Она приготовила омлет именно так, как любил Коннор, — слегка поджаренный, но не пригоревший по краям. Сняв сковородку с плиты, она аккуратно переложила содержимое на большую тарелку и поставила ее перед ним на стол. Только после этого Нора слегка посолила, поперчила и воткнула в него вилку.
— Фантастика! — мечтательно провозгласил Коннор. — Похоже, это твой самый лучший омлет из всех, которые мне доводилось пробовать.
— Я рада, что тебе он нравится, — скромно заметила Нора, усаживаясь рядом с ним. Коннор продолжал медленно жевать, а она сидела и молча наблюдала за ним.
— Итак, какие у тебя планы на завтра? — спросил он после непродолжительной паузы.
— Не знаю. Может быть, мы испытаем на практике мою новую машину.
— Ты что, действительно хочешь вывести ее из гаража? — Он рассмеялся и протянул руку с вилкой за следующим куском омлета, но неожиданно застыл. За какие-то доли секунды его лицо стало мертвенно-бледным, а голова начала слегка подергиваться. Вилка с громким стуком упала на тарелку с остатками омлета.
— Что с тобой, Коннор?
— Я не... — с трудом выдавил он из себя. — Не знаю, — наконец сказал он неожиданно осипшим голосом. — Мне почему-то стало...
Он схватился обеими руками за живот, как будто ему нанесли мощный удар кулаком или... ножом. Глаза его закатились вверх, он выгнулся дугой на стуле, а потом рухнул на пол, широко раскинув руки.
— Коннор! — Нора вскочила с места и бросилась к нему, пытаясь хоть как-то поддержать его обессиленное тело. — Что с тобой, Коннор? Поднимайся!
Он из последних сил встал на колени, с трудом передвигая онемевшие ноги, которые стали похожи на резиновые колодки. Нора помогла ему подняться, а потом проводила его в ванную комнату. Там Коннор снова рухнул на пол и, казалось, вообще потерял сознание. Нора подняла крышку унитаза, а он с невероятным трудом попытался поднять голову.
— Я... я... меня сейчас стошнит, — слабо пробормотал он, жадно хватая ртом воздух. По всему было видно, что он задыхается от нехватки воздуха.
— Коннор, я сейчас принесу тебе что-нибудь выпить, — сказала она надтреснувшим от паники голосом. — Подожди секунду, я сейчас вернусь.
Она побежала на кухню, а Коннор в это время пытался поднять голову над унитазом и избавиться от содержимого желудка. Тело мужчины покрылось мелкими капельками пота и практически не подчинялось его приказам.
Нора вернулась через минуту со стаканом в руке.
— Вот, выпей, пожалуйста, — сказала она, протягивая ему совершенно прозрачную, как детская слеза, жидкость. Коннор взял стакан дрожащей рукой, но так и не смог самостоятельно поднести его к губам. Нора помогла ему выпить содержимое стакана. — Пей, пей, — подталкивала она его. — Пей до конца.
Коннор выпил жидкость и почувствовал новый приступ удушья, сопровождавшийся невыносимой болью во всем теле. Он до такой степени сжал зубы, что казалось, вот-вот хрустнут кости челюстей.
— Нора, помоги мне, — взмолился он.
Через несколько секунд ему показалось, что его молитвы услышаны. Дрожь в теле стала спадать и боль тоже утихала. Все, казалось, заканчивалось так же быстро, как и началось.
— Это начинает действовать лекарство, — пояснила ему Нора.
Коннор постепенно возвращался к нормальному состоянию и даже начал спокойно дышать. Через минуту он открыл глаза и с облегчением сделал несколько глубоких вдохов.
— Что это было? — тихо спросил он. — Что со мной?
Однако ответ на этот вопрос он так и не успел получить, так как в ту же минуту все началось с новой силой, только в десятки раз хуже. На этот раз у него начались самые настоящие спазмы, сковавшие все его тело. Он снова стал хватать ртом воздух и обеими руками держался за горло. Глаза Коннора покраснели от прилива крови, а лицо стало не просто бледным, а синим от удушья.
Стакан выпал из его ослабевшей руки и разлетелся на мелкие кусочки. Он стонал от боли и корчился в конвульсиях, сжимая руками горло. Через секунду он уже не мог даже стонать и только беспомощно смотрел на Нору, пытаясь дотянуться до нее руками.
Она слегка попятилась. У нее не было сил смотреть на его агонию, и в то же время она не могла отвернуться от этого ужасного зрелища. Ей оставалось лишь наблюдать за предсмертными судорогами и ждать того момента, когда он окончательно успокоится.
Навсегда.
Тело Коннора лежало на холодном полу одной из его ванных комнат в роскошном доме, выстроенном в колониальном стиле.
Коннор был мертв.
Коннор открыл рот и взял с кончиков ее пальцев маленький кусочек ветчины, пожевал его несколько секунд и блаженно закрыл глаза.
— Очень вкусно.
— Хорошо, а то я не знала, как долго ты хранил ее в холодильнике, — сказала она, слабо улыбаясь. — Как ты чувствуешь себя после душа?
— Превосходно, хотя и не так хорошо, как ты.
Нора закончила резать ветчину и стала строгать лук тоненькими кольцами. «Есть еще время изменить свое решение».
Коннор стоял позади нее в одних только трусах, а его мокрые волосы были аккуратно зачесаны назад.
— Хочешь выпить? — спросил он, доставая из холодильника запотевшую бутылку «Амстела».
— Нет, спасибо, — тихо ответила она. — У меня есть вода. — Она высоко подняла бутылку «Эвиан». — Тщательно берегу для тебя свою фигуру.
Коннор открыл бутылку пива, сделал глоток из горлышка и искоса посмотрел на Нору.
— Дорогая, с тобой все в порядке?
Она повернулась к нему. Одинокая слезинка скатилась вниз по ее щеке.
— О, прости, — пробормотала она, поспешно смахивая слезу тыльной стороной ладони, смущенно улыбаясь и пряча от него глаза. — Это все от лука. Я всегда плачу от него.
Она приготовила омлет именно так, как любил Коннор, — слегка поджаренный, но не пригоревший по краям. Сняв сковородку с плиты, она аккуратно переложила содержимое на большую тарелку и поставила ее перед ним на стол. Только после этого Нора слегка посолила, поперчила и воткнула в него вилку.
— Фантастика! — мечтательно провозгласил Коннор. — Похоже, это твой самый лучший омлет из всех, которые мне доводилось пробовать.
— Я рада, что тебе он нравится, — скромно заметила Нора, усаживаясь рядом с ним. Коннор продолжал медленно жевать, а она сидела и молча наблюдала за ним.
— Итак, какие у тебя планы на завтра? — спросил он после непродолжительной паузы.
— Не знаю. Может быть, мы испытаем на практике мою новую машину.
— Ты что, действительно хочешь вывести ее из гаража? — Он рассмеялся и протянул руку с вилкой за следующим куском омлета, но неожиданно застыл. За какие-то доли секунды его лицо стало мертвенно-бледным, а голова начала слегка подергиваться. Вилка с громким стуком упала на тарелку с остатками омлета.
— Что с тобой, Коннор?
— Я не... — с трудом выдавил он из себя. — Не знаю, — наконец сказал он неожиданно осипшим голосом. — Мне почему-то стало...
Он схватился обеими руками за живот, как будто ему нанесли мощный удар кулаком или... ножом. Глаза его закатились вверх, он выгнулся дугой на стуле, а потом рухнул на пол, широко раскинув руки.
— Коннор! — Нора вскочила с места и бросилась к нему, пытаясь хоть как-то поддержать его обессиленное тело. — Что с тобой, Коннор? Поднимайся!
Он из последних сил встал на колени, с трудом передвигая онемевшие ноги, которые стали похожи на резиновые колодки. Нора помогла ему подняться, а потом проводила его в ванную комнату. Там Коннор снова рухнул на пол и, казалось, вообще потерял сознание. Нора подняла крышку унитаза, а он с невероятным трудом попытался поднять голову.
— Я... я... меня сейчас стошнит, — слабо пробормотал он, жадно хватая ртом воздух. По всему было видно, что он задыхается от нехватки воздуха.
— Коннор, я сейчас принесу тебе что-нибудь выпить, — сказала она надтреснувшим от паники голосом. — Подожди секунду, я сейчас вернусь.
Она побежала на кухню, а Коннор в это время пытался поднять голову над унитазом и избавиться от содержимого желудка. Тело мужчины покрылось мелкими капельками пота и практически не подчинялось его приказам.
Нора вернулась через минуту со стаканом в руке.
— Вот, выпей, пожалуйста, — сказала она, протягивая ему совершенно прозрачную, как детская слеза, жидкость. Коннор взял стакан дрожащей рукой, но так и не смог самостоятельно поднести его к губам. Нора помогла ему выпить содержимое стакана. — Пей, пей, — подталкивала она его. — Пей до конца.
Коннор выпил жидкость и почувствовал новый приступ удушья, сопровождавшийся невыносимой болью во всем теле. Он до такой степени сжал зубы, что казалось, вот-вот хрустнут кости челюстей.
— Нора, помоги мне, — взмолился он.
Через несколько секунд ему показалось, что его молитвы услышаны. Дрожь в теле стала спадать и боль тоже утихала. Все, казалось, заканчивалось так же быстро, как и началось.
— Это начинает действовать лекарство, — пояснила ему Нора.
Коннор постепенно возвращался к нормальному состоянию и даже начал спокойно дышать. Через минуту он открыл глаза и с облегчением сделал несколько глубоких вдохов.
— Что это было? — тихо спросил он. — Что со мной?
Однако ответ на этот вопрос он так и не успел получить, так как в ту же минуту все началось с новой силой, только в десятки раз хуже. На этот раз у него начались самые настоящие спазмы, сковавшие все его тело. Он снова стал хватать ртом воздух и обеими руками держался за горло. Глаза Коннора покраснели от прилива крови, а лицо стало не просто бледным, а синим от удушья.
Стакан выпал из его ослабевшей руки и разлетелся на мелкие кусочки. Он стонал от боли и корчился в конвульсиях, сжимая руками горло. Через секунду он уже не мог даже стонать и только беспомощно смотрел на Нору, пытаясь дотянуться до нее руками.
Она слегка попятилась. У нее не было сил смотреть на его агонию, и в то же время она не могла отвернуться от этого ужасного зрелища. Ей оставалось лишь наблюдать за предсмертными судорогами и ждать того момента, когда он окончательно успокоится.
Навсегда.
Тело Коннора лежало на холодном полу одной из его ванных комнат в роскошном доме, выстроенном в колониальном стиле.
Коннор был мертв.
Глава 19
Первое, что сделала Нора после всего этого, — убрала осколки разбитого стакана с пола в ванной комнате.
Потом она соскребла остатки омлета в раковину и смыла их струей воды. Еще минута ей понадобилась для того, чтобы аккуратно вымыть тарелки, вилки и сковородку.
И только после этого она облегченно вздохнула, налила себе полстакана виски «Джонни Уокер» и залпом осушила его, даже не разбавив водой. Налив еще немного, она уселась за кухонный стол и собралась с мыслями. Через секунду Нора пришла в себя, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
Настало время для небольшого шоу.
Нора медленно подошла к телефону, набрала три знакомые цифры и напомнила себе, что умные лжецы никогда не выдают всех деталей.
После второго гудка в трубке послышался женский голос:
— Девять-один-один, экстренная помощь.
— О Господи! — простонала Нора в трубку. — Пожалуйста, помогите мне, он уже не дышит!
— Кто не дышит, мэм?
— Не знаю, что с ним случилось, — продолжала растерянно лепетать Нора. — Он начал есть, когда вдруг...
— Мэм, — прервала ее оператор, — кто не дышит?
Нора захныкала, тяжело дыша в трубку.
— Мой жених! — с трудом выдавила она из себя.
— Он что, задыхается?
— Нет! — закричала она. — Во время еды ему стало плохо, а потом... он... он... — Нора сделала паузу. Ей показалось в этот момент, что незаконченные предложения, записанные на пленку телефона «911», будут выглядеть более убедительно.
— Где вы находитесь, мэм? — спросила оператор. — Ваш адрес. Мне нужен ваш адрес.
Нора долго путалась в словах, перемежая их громкими всхлипами, пока наконец не выложила адрес дома Коннора.
— Ладно, мэм, — быстро отреагировала оператор, — оставайтесь там и постарайтесь успокоиться. Машина «скорой помощи» немедленно выезжает к вам.
— Пожалуйста, поскорее! — взмолилась Нора.
Положив трубку, она прикинула, что в ее распоряжении есть еще шесть или семь минут, в течение которых надо как следует подготовиться к приезду врачей и окончательно ликвидировать следы преступления. Початую бутылку виски она решила оставить на виду, как, впрочем, и стакан. В конце концов, кто может упрекнуть ее в том, что она выпила виски в такой жуткой ситуации? А вот пузырек с отравой, напротив, надо поскорее убрать с глаз долой.
Нора взяла бутылочку, сунула ее в аптечку и положила на дно чемодана, прикрыв толстым ворохом одежды. Если даже кто-нибудь залезет сюда и обнаружит этот пузырек, то прочитает, что в нем находятся таблетки медицинского препарата «Зиртек», который она обычно принимает от сезонной аллергии. Более того, Нора станет решительно протестовать против любой попытки позаимствовать у нее хотя бы одну таблетку.
Нора застегнула молнию чемодана и отнесла его в спальню хозяина дома, где привела себя в соответствующий порядок. Посмотрев на свое отражение в большом зеркале, она выдернула тенниску из-под ремня джинсов, слегка помяла ее, а затем стала быстро тереть глаза, чтобы они покраснели. Осталась последняя операция — немного поморгать, чтобы на глазах появились слезы и размазали по щекам остатки ее косметики.
«Вот теперь все нормально», — подумала она, полностью подготовившись к следующему акту этой драмы.
Потом она соскребла остатки омлета в раковину и смыла их струей воды. Еще минута ей понадобилась для того, чтобы аккуратно вымыть тарелки, вилки и сковородку.
И только после этого она облегченно вздохнула, налила себе полстакана виски «Джонни Уокер» и залпом осушила его, даже не разбавив водой. Налив еще немного, она уселась за кухонный стол и собралась с мыслями. Через секунду Нора пришла в себя, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
Настало время для небольшого шоу.
Нора медленно подошла к телефону, набрала три знакомые цифры и напомнила себе, что умные лжецы никогда не выдают всех деталей.
После второго гудка в трубке послышался женский голос:
— Девять-один-один, экстренная помощь.
— О Господи! — простонала Нора в трубку. — Пожалуйста, помогите мне, он уже не дышит!
— Кто не дышит, мэм?
— Не знаю, что с ним случилось, — продолжала растерянно лепетать Нора. — Он начал есть, когда вдруг...
— Мэм, — прервала ее оператор, — кто не дышит?
Нора захныкала, тяжело дыша в трубку.
— Мой жених! — с трудом выдавила она из себя.
— Он что, задыхается?
— Нет! — закричала она. — Во время еды ему стало плохо, а потом... он... он... — Нора сделала паузу. Ей показалось в этот момент, что незаконченные предложения, записанные на пленку телефона «911», будут выглядеть более убедительно.
— Где вы находитесь, мэм? — спросила оператор. — Ваш адрес. Мне нужен ваш адрес.
Нора долго путалась в словах, перемежая их громкими всхлипами, пока наконец не выложила адрес дома Коннора.
— Ладно, мэм, — быстро отреагировала оператор, — оставайтесь там и постарайтесь успокоиться. Машина «скорой помощи» немедленно выезжает к вам.
— Пожалуйста, поскорее! — взмолилась Нора.
Положив трубку, она прикинула, что в ее распоряжении есть еще шесть или семь минут, в течение которых надо как следует подготовиться к приезду врачей и окончательно ликвидировать следы преступления. Початую бутылку виски она решила оставить на виду, как, впрочем, и стакан. В конце концов, кто может упрекнуть ее в том, что она выпила виски в такой жуткой ситуации? А вот пузырек с отравой, напротив, надо поскорее убрать с глаз долой.
Нора взяла бутылочку, сунула ее в аптечку и положила на дно чемодана, прикрыв толстым ворохом одежды. Если даже кто-нибудь залезет сюда и обнаружит этот пузырек, то прочитает, что в нем находятся таблетки медицинского препарата «Зиртек», который она обычно принимает от сезонной аллергии. Более того, Нора станет решительно протестовать против любой попытки позаимствовать у нее хотя бы одну таблетку.
Нора застегнула молнию чемодана и отнесла его в спальню хозяина дома, где привела себя в соответствующий порядок. Посмотрев на свое отражение в большом зеркале, она выдернула тенниску из-под ремня джинсов, слегка помяла ее, а затем стала быстро тереть глаза, чтобы они покраснели. Осталась последняя операция — немного поморгать, чтобы на глазах появились слезы и размазали по щекам остатки ее косметики.
«Вот теперь все нормально», — подумала она, полностью подготовившись к следующему акту этой драмы.
Глава 20
Третий акт хорошо поставленной драмы всегда казался ей самым волнующим и ответственным. Он начался с ярких лучей автомобильных фар и громкой сирены «скорой помощи», заполнившей весь проезд перед огромным домом. Нора бросилась к парадной двери, оглашая прихожую истерическим криком:
— Живее! Пожалуйста! Умоляю вас!
Два молодых врача «скорой помощи» с коротко подстриженными волосами мигом выскочили из автомобиля, подхватили сумки с красными крестами и поспешили к парадной двери.
Нора провела их в ванную комнату, где на полу во весь рост вытянулось бездыханное тело Коннора. Там она рухнула на колени и, безудержно захлебываясь от рыданий, опустила голову на его грудь. Один из врачей, тот, который поменьше ростом, взял ее за плечи, помог подняться, а потом оттащил в сторону, освобождая место для работы.
— Прошу вас, мэм, — терпеливо пробормотал он, — позвольте нам осмотреть его. Может быть, он еще жив.
В течение следующих пяти минут они делали все возможное, чтобы вернуть Коннора Брауна к жизни, но все их попытки оказались тщетными. В конце концов врачи молча переглянулись, как бы соглашаясь с тем, что они уже ничем не могут помочь ему.
Потом старший из них медленно повернулся к Норе, которая стояла на пороге ванной с застывшим лицом, и тихо произнес:
— Мне очень жаль.
Впрочем, ей и без слов все было ясно. Нора закрыла лицо руками и громко зарыдала, размазывая по щекам слезы.
— Нет! Нет! Нет! — истерично вопила она. — О Коннор! Боже мой!
Через несколько минут к дому подъехала местная полиция, оглашая окрестности громкой сиреной. Нора знала, что это обычная процедура, в ходе которой полицейские должны констатировать смерть хозяина особняка и тем самым подтвердить, что своевременно отреагировали на происшествие.
К тому времени возле дома уже собрались несколько соседей, которые живо вспоминали, как некоторое время назад Коннор и Нора громко шутили насчет того, чтобы заняться любовью во дворе, прямо у них на глазах.
Больше всего с ней говорил офицер полиции по имени Нэйт Пингри. Он был старше своего напарника Джо Баррейро не только по званию, но и по возрасту, имел огромный опыт и именно поэтому с самого начала взял это дело в свои руки. Их непосредственные обязанности заключались в том, чтобы удостовериться в смерти хозяина дома, осмотреть труп, убедиться в ненасильственной кончине Коннора Брауна и изложить свое заключение в отчете. Иначе говоря, они должны выполнить самую обычную бумажную работу.
— Я понимаю, как вам сейчас нелегко, миссис Браун, — сочувственно сказал Нэйт Пингри, — поэтому мы постараемся как можно скорее уладить все формальности.
Нора сидела в гостиной на большом турецком диване, куда привели ее врачи, и прикрывала лицо руками. Услышав голос Пингри, она подняла голову и посмотрела на полицейских покрасневшими от слез глазами.
— Мы не были женаты, — тихо пробормотала она сдавленным голосом и снова заплакала. Сквозь слезы она успела поймать их удивленный взгляд, брошенный на пальцы ее левой руки, где ярко сверкал огромный бриллиант весом в четыре карата. — Мы были просто... — Она сделала многозначительную паузу и снова закрыла лицо руками. — Мы были недавно помолвлены.
Офицер Пингри переступил с ноги на ногу. Он всегда ненавидел эту самую неприятную часть своей работы, но понимал, что она обязательно должна быть проделана. Разумеется, ситуация требовала огромного опыта и такта, но самое важное в таком положении — тактичное отношение к пострадавшим.
Нора выдержала приличествующую паузу, а потом, медленно подбирая слова и прерываясь на вздохи, рассказала полицейским обо всем, что произошло в этом доме с того момента, когда они переступили его порог. Начала Нора с той минуты, когда она вернулась к жениху поздно вечером, и закончила тем, что он неожиданно упал без чувств во время ужина. При этом особое внимание уделила тому эпизоду, когда она тащила его в ванную комнату, и своим соображениям насчет возможной причины смерти.
Нора говорила, постоянно путаясь в словах и выражениях, часто поправляла себя, хотя в целом ее мысли были вполне логичны и понятны. Она не раз читала в книгах по криминальной психологии, что люди, пережившие сильный стресс, обычно подвержены эмоциональному шоку, невнятно выражают свои мысли, но при этом всегда отдают себе отчет в сути происходящего.
Она даже упомянула им о том, что незадолго до ужина они с Коннором занимались сексом, причем сделала это намеренно. Окончательное медицинское заключение о причинах смерти подготовят только через сутки, но она уже сейчас хорошо знала, что будет написано в отчете о результатах вскрытия. Вскрытие покажет, что Коннор Браун скончался от сердечного приступа. Что же касается конкретных обстоятельств, которые привели к столь трагическому исходу, то вариантов здесь множество. Это может быть секс, в результате которого сердце сорокалетнего мужчины не выдержало нагрузки, может быть стресс из-за неприятностей на работе, а может быть и просто дурная семейная наследственность. Скорее всего никто так и не сможет определить истинную причину смерти, и этот вариант устраивал ее больше всего.
После того как Нэйт Пингри задал Норе последний вопрос, он зачитал ей все, что успел записать в своем блокноте, а она молча кивнула в ответ, давая понять, что согласна с каждым словом. Там действительно были зафиксированы все детали трагического происшествия, кроме, разумеется, самой интересной части — как она отравила своего жениха, а потом наблюдала за его предсмертными судорогами на холодном полу ванной комнаты.
— Полагаю, мисс Синклер, мы получили от вас исчерпывающую информацию, — подытожил Пингри. — Если не возражаете, мы еще раз осмотрим дом.
— Конечно, — рассеянно пробормотала она. — Как вам будет угодно.
Оба офицера медленно направились вдоль по коридору, а Нора осталась на том самом турецком диване, который она сама купила за семь с лишним тысяч долларов в антикварном салоне «Нью Кэнан антик». Через минуту она поднялась с дивана и огляделась вокруг. Нэйт Пингри и его напарник, конечно, хорошие парни и, похоже, поверили в ее скорбный вид, однако сам момент истины еще не наступил. «О чем они думают на самом деле?»
Нора вышла из гостиной и вскоре нагнала полицейских, которые осматривали комнату за комнатой, не задерживаясь подолгу в каждой из них. Правда, она не подошла к ним, а осталась на таком расстоянии, которое позволяло ей слышать их разговор, но при этом оставаться не замеченной ими.
В самом конце коридора на втором этаже она наконец-то дождалась своего момента. Они остановились в кабинете Коннора, с самой дорогой электронной аппаратурой, и стали тихо переговариваться.
— Черт возьми! — удивленно воскликнул Пингри. — Ты только посмотри на все это богатство. Здесь один лишь телевизор стоит больше, чем моя месячная зарплата.
— Да, эта девушка чуть было не выскочила замуж за огромные деньги, — согласился с ним напарник Баррейро.
— Ты прав, Джо. Представляешь, как ей крупно не повезло?
— Еще бы. Она была буквально в двух шагах от того, чтобы завладеть всеми этими богатствами.
— Да, и все эти богатства вдруг падают на пол и растворяются.
Нора тихо повернулась, прошла по коридору и стала медленно спускаться вниз по лестнице. Ее глаза все еще были красными от слез, косметика размазана по щекам, а волосы растрепаны, однако в душе она испытывала огромное облегчение. «Браво, Нора! Ты молодец!»
Полицейские так ничего и не заподозрили — стало быть, она совершила идеальное убийство.
В очередной раз.
— Живее! Пожалуйста! Умоляю вас!
Два молодых врача «скорой помощи» с коротко подстриженными волосами мигом выскочили из автомобиля, подхватили сумки с красными крестами и поспешили к парадной двери.
Нора провела их в ванную комнату, где на полу во весь рост вытянулось бездыханное тело Коннора. Там она рухнула на колени и, безудержно захлебываясь от рыданий, опустила голову на его грудь. Один из врачей, тот, который поменьше ростом, взял ее за плечи, помог подняться, а потом оттащил в сторону, освобождая место для работы.
— Прошу вас, мэм, — терпеливо пробормотал он, — позвольте нам осмотреть его. Может быть, он еще жив.
В течение следующих пяти минут они делали все возможное, чтобы вернуть Коннора Брауна к жизни, но все их попытки оказались тщетными. В конце концов врачи молча переглянулись, как бы соглашаясь с тем, что они уже ничем не могут помочь ему.
Потом старший из них медленно повернулся к Норе, которая стояла на пороге ванной с застывшим лицом, и тихо произнес:
— Мне очень жаль.
Впрочем, ей и без слов все было ясно. Нора закрыла лицо руками и громко зарыдала, размазывая по щекам слезы.
— Нет! Нет! Нет! — истерично вопила она. — О Коннор! Боже мой!
Через несколько минут к дому подъехала местная полиция, оглашая окрестности громкой сиреной. Нора знала, что это обычная процедура, в ходе которой полицейские должны констатировать смерть хозяина особняка и тем самым подтвердить, что своевременно отреагировали на происшествие.
К тому времени возле дома уже собрались несколько соседей, которые живо вспоминали, как некоторое время назад Коннор и Нора громко шутили насчет того, чтобы заняться любовью во дворе, прямо у них на глазах.
Больше всего с ней говорил офицер полиции по имени Нэйт Пингри. Он был старше своего напарника Джо Баррейро не только по званию, но и по возрасту, имел огромный опыт и именно поэтому с самого начала взял это дело в свои руки. Их непосредственные обязанности заключались в том, чтобы удостовериться в смерти хозяина дома, осмотреть труп, убедиться в ненасильственной кончине Коннора Брауна и изложить свое заключение в отчете. Иначе говоря, они должны выполнить самую обычную бумажную работу.
— Я понимаю, как вам сейчас нелегко, миссис Браун, — сочувственно сказал Нэйт Пингри, — поэтому мы постараемся как можно скорее уладить все формальности.
Нора сидела в гостиной на большом турецком диване, куда привели ее врачи, и прикрывала лицо руками. Услышав голос Пингри, она подняла голову и посмотрела на полицейских покрасневшими от слез глазами.
— Мы не были женаты, — тихо пробормотала она сдавленным голосом и снова заплакала. Сквозь слезы она успела поймать их удивленный взгляд, брошенный на пальцы ее левой руки, где ярко сверкал огромный бриллиант весом в четыре карата. — Мы были просто... — Она сделала многозначительную паузу и снова закрыла лицо руками. — Мы были недавно помолвлены.
Офицер Пингри переступил с ноги на ногу. Он всегда ненавидел эту самую неприятную часть своей работы, но понимал, что она обязательно должна быть проделана. Разумеется, ситуация требовала огромного опыта и такта, но самое важное в таком положении — тактичное отношение к пострадавшим.
Нора выдержала приличествующую паузу, а потом, медленно подбирая слова и прерываясь на вздохи, рассказала полицейским обо всем, что произошло в этом доме с того момента, когда они переступили его порог. Начала Нора с той минуты, когда она вернулась к жениху поздно вечером, и закончила тем, что он неожиданно упал без чувств во время ужина. При этом особое внимание уделила тому эпизоду, когда она тащила его в ванную комнату, и своим соображениям насчет возможной причины смерти.
Нора говорила, постоянно путаясь в словах и выражениях, часто поправляла себя, хотя в целом ее мысли были вполне логичны и понятны. Она не раз читала в книгах по криминальной психологии, что люди, пережившие сильный стресс, обычно подвержены эмоциональному шоку, невнятно выражают свои мысли, но при этом всегда отдают себе отчет в сути происходящего.
Она даже упомянула им о том, что незадолго до ужина они с Коннором занимались сексом, причем сделала это намеренно. Окончательное медицинское заключение о причинах смерти подготовят только через сутки, но она уже сейчас хорошо знала, что будет написано в отчете о результатах вскрытия. Вскрытие покажет, что Коннор Браун скончался от сердечного приступа. Что же касается конкретных обстоятельств, которые привели к столь трагическому исходу, то вариантов здесь множество. Это может быть секс, в результате которого сердце сорокалетнего мужчины не выдержало нагрузки, может быть стресс из-за неприятностей на работе, а может быть и просто дурная семейная наследственность. Скорее всего никто так и не сможет определить истинную причину смерти, и этот вариант устраивал ее больше всего.
После того как Нэйт Пингри задал Норе последний вопрос, он зачитал ей все, что успел записать в своем блокноте, а она молча кивнула в ответ, давая понять, что согласна с каждым словом. Там действительно были зафиксированы все детали трагического происшествия, кроме, разумеется, самой интересной части — как она отравила своего жениха, а потом наблюдала за его предсмертными судорогами на холодном полу ванной комнаты.
— Полагаю, мисс Синклер, мы получили от вас исчерпывающую информацию, — подытожил Пингри. — Если не возражаете, мы еще раз осмотрим дом.
— Конечно, — рассеянно пробормотала она. — Как вам будет угодно.
Оба офицера медленно направились вдоль по коридору, а Нора осталась на том самом турецком диване, который она сама купила за семь с лишним тысяч долларов в антикварном салоне «Нью Кэнан антик». Через минуту она поднялась с дивана и огляделась вокруг. Нэйт Пингри и его напарник, конечно, хорошие парни и, похоже, поверили в ее скорбный вид, однако сам момент истины еще не наступил. «О чем они думают на самом деле?»
Нора вышла из гостиной и вскоре нагнала полицейских, которые осматривали комнату за комнатой, не задерживаясь подолгу в каждой из них. Правда, она не подошла к ним, а осталась на таком расстоянии, которое позволяло ей слышать их разговор, но при этом оставаться не замеченной ими.
В самом конце коридора на втором этаже она наконец-то дождалась своего момента. Они остановились в кабинете Коннора, с самой дорогой электронной аппаратурой, и стали тихо переговариваться.
— Черт возьми! — удивленно воскликнул Пингри. — Ты только посмотри на все это богатство. Здесь один лишь телевизор стоит больше, чем моя месячная зарплата.
— Да, эта девушка чуть было не выскочила замуж за огромные деньги, — согласился с ним напарник Баррейро.
— Ты прав, Джо. Представляешь, как ей крупно не повезло?
— Еще бы. Она была буквально в двух шагах от того, чтобы завладеть всеми этими богатствами.
— Да, и все эти богатства вдруг падают на пол и растворяются.
Нора тихо повернулась, прошла по коридору и стала медленно спускаться вниз по лестнице. Ее глаза все еще были красными от слез, косметика размазана по щекам, а волосы растрепаны, однако в душе она испытывала огромное облегчение. «Браво, Нора! Ты молодец!»
Полицейские так ничего и не заподозрили — стало быть, она совершила идеальное убийство.
В очередной раз.
Глава 21
В течение не менее двух часов в доме суетились неизвестные, сосредоточенно-молчаливые люди, а их действия сопровождались какофонией неких странных звуков. Однако на Нору это не производило никакого впечатления: она прекрасно понимала, что все происходящее является неизбежным следствием любой внезапной смерти.
Но вот суматоха подошла к закономерному финалу. Сначала дом покинули врачи «скорой помощи», за ними последовали местные полицейские, потом уехал медицинский фургон, который увез тело Коннора в морг, и, наконец, исчезли молчаливые люди в штатском.
Именно сейчас настало время приступить к самым важным делам, то есть к тем вещам, которые и нужно было искать полицейским, но которые они никогда не обнаружили бы без ее помощи.
Кабинет Коннора находился в самом дальнем конце дома и представлял собой почти отдельное, обособленное от остальных комнат крыло. Когда-то Нора украсила его в стиле клуба для одинокого мужчины, о чем он неоднократно просил ее с первого дня их знакомства. Она все сделала по его инструкции — мягкая софа с кожаным покрытием, книжные полки из красного дерева и многочисленные картины, изображающие сцены охоты. В одном из углов кабинета стоял средневековый рыцарь в полной красе своих рыцарских доспехов, а в другом находился импровизированный бар с набором чрезвычайно редких и оттого безумно дорогих напитков.
Она уселась за стол Коннора на шикарный стул фирмы «Гейнсборо» и включила компьютер, в памяти которого хранились все данные о состоянии финансовых рынков.
Первый код, который набрала Нора на дисплее, был нацелен на включение программы Т-3, связывающей компьютер с Интернетом, потом она запустила программу включения его частной виртуальной сети объемом сто двадцать восемь бит. Как говорили знатоки, это самый безопасный и надежный способ соединения двух программ через киберпространство. Только так можно было подключить компьютер Коннора к компьютерной системе Международного банка в Цюрихе. Норе потребовалось несколько месяцев кропотливой работы, чтобы локализовать код системы и войти в этот банк. А сейчас на всю операцию должно уйти не более четырех минут. Однако Нора вовсе не надеялась, что Коннор допустит оплошность и оставит свой счет в прямом доступе. Здесь понадобится по крайней мере шифр "А", чтобы открыть его.
Разумеется, Коннор был не настолько глуп и простодушен, чтобы проболтаться Норе, какой банковский счет соответствует тому или иному коду. Для этого ей понадобилось еще несколько ночей, когда она методом проб и ошибок вычислила все его счета, пока он мирно спал в своей кровати.
Несмотря на все сложности выхода на банковский счет Коннора в Швейцарии, сама процедура перевода денег из банка в Цюрихе оказалась на удивление простой и совершенно необременительной. Причем все это сопровождалось довольно приятной музыкой Онеггера[6].
Собственно говоря, нужно было сделать выбор из трех опций, высветившихся на мониторе компьютера:
ДЕПОЗИТ
СНЯТИЕ
ТРАНСФЕР
Нора кликнула на «трансфер», после чего на экране мгновенно появилась следующая страница, которая оказалась такой же простой и доступной. На нее был выведен баланс банковского счета Коннора, и высветилось окно, в которое следовало ввести сумму, предназначенную для перевода.
На балансе оказалось четыре миллиона триста тысяч долларов, но она решила перевести на сто тысяч долларов меньше. Нора впечатала нужную сумму, а потом набрала адрес, на который эти деньги должны быть переведены. Коннор был далеко не единственным человеком, который имел свою частную виртуальную сеть. Нора набрала код одного из банков на Каймановых островах, который так любезно оформил на нее юрист по налогам Стивен Кепплер.
После этого она нажала кнопку «исполнить» и, откинувшись на спинку кресла, стала наблюдать за экраном монитора. Горизонтальная полоска стала быстро заполняться темным цветом, показывая процесс перевода денег из одного банка в другой. Облегченно вздохнув, она положила ноги на стол и терпеливо ждала, когда все пространство полоски заполнится черными квадратами.
Через пару минут все было закончено. Нора Синклер стала богаче на четыре миллиона двести тысяч долларов.
Но вот суматоха подошла к закономерному финалу. Сначала дом покинули врачи «скорой помощи», за ними последовали местные полицейские, потом уехал медицинский фургон, который увез тело Коннора в морг, и, наконец, исчезли молчаливые люди в штатском.
Именно сейчас настало время приступить к самым важным делам, то есть к тем вещам, которые и нужно было искать полицейским, но которые они никогда не обнаружили бы без ее помощи.
Кабинет Коннора находился в самом дальнем конце дома и представлял собой почти отдельное, обособленное от остальных комнат крыло. Когда-то Нора украсила его в стиле клуба для одинокого мужчины, о чем он неоднократно просил ее с первого дня их знакомства. Она все сделала по его инструкции — мягкая софа с кожаным покрытием, книжные полки из красного дерева и многочисленные картины, изображающие сцены охоты. В одном из углов кабинета стоял средневековый рыцарь в полной красе своих рыцарских доспехов, а в другом находился импровизированный бар с набором чрезвычайно редких и оттого безумно дорогих напитков.
Она уселась за стол Коннора на шикарный стул фирмы «Гейнсборо» и включила компьютер, в памяти которого хранились все данные о состоянии финансовых рынков.
Первый код, который набрала Нора на дисплее, был нацелен на включение программы Т-3, связывающей компьютер с Интернетом, потом она запустила программу включения его частной виртуальной сети объемом сто двадцать восемь бит. Как говорили знатоки, это самый безопасный и надежный способ соединения двух программ через киберпространство. Только так можно было подключить компьютер Коннора к компьютерной системе Международного банка в Цюрихе. Норе потребовалось несколько месяцев кропотливой работы, чтобы локализовать код системы и войти в этот банк. А сейчас на всю операцию должно уйти не более четырех минут. Однако Нора вовсе не надеялась, что Коннор допустит оплошность и оставит свой счет в прямом доступе. Здесь понадобится по крайней мере шифр "А", чтобы открыть его.
Разумеется, Коннор был не настолько глуп и простодушен, чтобы проболтаться Норе, какой банковский счет соответствует тому или иному коду. Для этого ей понадобилось еще несколько ночей, когда она методом проб и ошибок вычислила все его счета, пока он мирно спал в своей кровати.
Несмотря на все сложности выхода на банковский счет Коннора в Швейцарии, сама процедура перевода денег из банка в Цюрихе оказалась на удивление простой и совершенно необременительной. Причем все это сопровождалось довольно приятной музыкой Онеггера[6].
Собственно говоря, нужно было сделать выбор из трех опций, высветившихся на мониторе компьютера:
ДЕПОЗИТ
СНЯТИЕ
ТРАНСФЕР
Нора кликнула на «трансфер», после чего на экране мгновенно появилась следующая страница, которая оказалась такой же простой и доступной. На нее был выведен баланс банковского счета Коннора, и высветилось окно, в которое следовало ввести сумму, предназначенную для перевода.
На балансе оказалось четыре миллиона триста тысяч долларов, но она решила перевести на сто тысяч долларов меньше. Нора впечатала нужную сумму, а потом набрала адрес, на который эти деньги должны быть переведены. Коннор был далеко не единственным человеком, который имел свою частную виртуальную сеть. Нора набрала код одного из банков на Каймановых островах, который так любезно оформил на нее юрист по налогам Стивен Кепплер.
После этого она нажала кнопку «исполнить» и, откинувшись на спинку кресла, стала наблюдать за экраном монитора. Горизонтальная полоска стала быстро заполняться темным цветом, показывая процесс перевода денег из одного банка в другой. Облегченно вздохнув, она положила ноги на стол и терпеливо ждала, когда все пространство полоски заполнится черными квадратами.
Через пару минут все было закончено. Нора Синклер стала богаче на четыре миллиона двести тысяч долларов.
Глава 22
На следующее утро Нора встала поздно, сладко зевнула и поспешила вниз на кухню, чтобы поставить чайник. Она не очень переживала из-за случившегося, как и вообще не переживала из-за чего бы то ни было.
Выпив первую чашку кофе, Нора снова задумалась о предстоящем дне и о тех важных делах, которые обязательно нужно предпринять. Прежде всего следовало обзвонить людей, которые в первую очередь должны были узнать о внезапной смерти Коннора. Потом нужно связаться с Джеффри и обсудить с ним кое-какие вопросы.
Первый звонок она адресовала Марку Тиллингэму — адвокату Коннора и управляющему его поместьем. Кроме того, он являлся лучшим другом покойного и должен был первым узнать о случившемся.
Звонок застал Марка в тот момент, когда он выходил из дома на теннисный корт, где обычно по субботам играл в теннис. Нора живо представила его в белом теннисном костюме и с изумленным выражением лица, когда адвокат узнал о трагедии. Он был в шоке, и Нора даже слегка позавидовала этому искреннему проявлению эмоций.
Выпив первую чашку кофе, Нора снова задумалась о предстоящем дне и о тех важных делах, которые обязательно нужно предпринять. Прежде всего следовало обзвонить людей, которые в первую очередь должны были узнать о внезапной смерти Коннора. Потом нужно связаться с Джеффри и обсудить с ним кое-какие вопросы.
Первый звонок она адресовала Марку Тиллингэму — адвокату Коннора и управляющему его поместьем. Кроме того, он являлся лучшим другом покойного и должен был первым узнать о случившемся.
Звонок застал Марка в тот момент, когда он выходил из дома на теннисный корт, где обычно по субботам играл в теннис. Нора живо представила его в белом теннисном костюме и с изумленным выражением лица, когда адвокат узнал о трагедии. Он был в шоке, и Нора даже слегка позавидовала этому искреннему проявлению эмоций.