Страница:
– Главная задача эвархов – стараться успевать?
– Эвархи считают главным все, чем они занимаются. Но санкта санкторум 9их, скажем так, интересов – институт парампары. Преемственность в деле воспитания Носителя Совести должна быть непрерывной, как человеческая история. Все эвархи – ректоры гимнасиев, академий, палестр... и все – деканы парампар. А кстати... знаешь ли ты, сколько учебных предметов предлагается воспитанникам гимнасиев нашего экзархата?
– Думаю, не меньше, чем в гимнасиях Новастры. Сорок три?
– Ошибся на сорок. Три учебных предмета.
– Три?! – переспросил Кир-Кор. – Образовательный тривиум?..
– Я удивил тебя?
– Более того. Ну и... что же в учебном каноне?
– Мировая история, история мировой культуры и гигиена, – перечислил фундатор. – Три луча знака Ампары.
– История и гигиена – это, конечно, прекрасно... Однако где география? Где все остальное? Я наслышан, что у вас в девидере есть математики, врачи, естествоиспытатели с мировыми именами, есть хорошо оборудованный научный центр. – Кир-Кор вопросительно смотрел на экзарха. – Неужто сотрудники Центра не аборигены?
Лицо экзарха выглядело усталым, и выражение мировой скорби в его глубоких серых глазах заметно усилилось. Ледогоров ответил:
– Все отрасли знаний закономерно группируются между собой и образуют три основных информационных потока. Все это – в трех нижних лучах белого знака Ампары. Ступай вдоль любого из них – найдешь искомое. И только от тебя самого зависит, что именно обретешь: знания дилетанта, гения или просто крупного специалиста в облюбованных тобой областях человеческих достижений.
Минуту Кир-Кор обдумывал странности системы камчатского просвещения.
– Ну хорошо, – проговорил он, – какая-то логика в этом имеется. Три нижних луча... Если достаточно углубленно... то действительно... гм... А что же луч верхний, четвертый?
– Зенитный луч – сакральный, – пояснил фундатор. – Луч воображения, надежды и одухотворенной мечты...
– Иными словами – фантомный?
– Наоборот! Зенитный луч – самый мощный и самый универсальный. То, что древние называли Светочем. Светоч Мира... Для тех... кому это хотя бы понятно.
– "Стремиться к небу должен гений, обязан истинный поэт для вдохновенных песнопений избрать возвышенный предмет" 10, – пробормотал Кир-Кор, чтобы скрыть неизвестно откуда возникшее чувство неловкости. И неизвестно почему это чувство не только не улеглось, но даже усилилось. Редко случалось (но все же случалось), когда он чувствовал себя на Земле стопроцентным инопланетянином. Сейчас был как раз такой случай.
Грузовик пошел на снижение. Накренился над заросшей березняком ложбиной в окружении сопок и четырежды вздрогнул на вираже, будто четырежды задел обо что-то днищем. У подножия пологого скалистого склона Кир-Кор увидел две бетонированные пирамиды, охваченные ротондой из решетчатых арок явно технического назначения, авиамодули монтажно-строительного крана горной модификации, ряд цистерн, цементные пушки, несколько реалетов и группку машущих руками человеческих фигурок в малиновых касках. Тень «шляпы» скользнула по синим крышам домиков полевого поселка и на мгновение затмила серебристое сияние полуцилиндра монтажного склада с ярко-красными буквами поселкового индекса, отлично видного с высоты: «БД-ЗАХАР-15-ТМ», Шверцкаргер сделал круг – пилотам надо было осмотреть место сброса. Над строительной площадкой плавно опускались четыре тюка в светлой упаковке – их бережно поддерживали в воздухе сиреневато-перламутровые, похожие на гигантских медуз баллоны аэролихтеров. Гайдропы свисали вниз, как свежесваренные спагетти, Ледогоров внезапно спросил:
– Скажи мне, Кирилл, откровенно... ты снова влюблен?
«Так... – подумал Кир-Кор, – про Винату ему уже все известно. Но откуда, маракас меня подери, он успел узнать про Марсану?»
– Доложили пилоты откомандированного на Финшелы звена?
Экзарх слабо улыбнулся. Даже усталая улыбка была очень к лицу этому человеку.
– Талисман на твоей груди блистает выразительнее любого доклада. «Спроси его. Зачем арапа своего младая любит Дездемона...» 11
– Ее зовут Марсана. – Кир-Кор ощупал кольцо.
– О, посвященная Марсу, богу войны!
– А знаешь... мне с ней уже довелось побывать под обстрелом.
– Без нее – тоже.
– Без нее – не тот эффект. «И каждый вечер в час назначенный... иль это только снится мне?..»
– "...Девичий стан, шелками схваченный, в туманном движется окне" 12.
– Нет, – сказал Кир-Кор, – я не оставляю надежды поймать тебя когда-нибудь на затруднениях памяти.
– Тогда смени репертуар, – посоветовал Ледогоров.
Кир-Кор посмеялся и с большим удовольствием сбросил с себя чрезмерно плотную «шубу». По земному обычаю протянул Ледогорову руку: – Ну... здравствуй, Агафон, я очень рад снова видеть тебя.
– Взаимно, Кирилл, совершенно взаимно!
Они обменялись крепким рукопожатием.
Шверцкаргер взял курс на север. Ледогоров сказал:
– Очень жаль, но гасить свою пси-защиту тебе не время.
Кир-Кор кивнул снизу вверх и назад – в сторону пилотской рубки:
– Чуткие интротомы?
Фундатор кивнул вперед – в сторону экзархата:
– Положение там... не очень простое.
– Но теперь я знаю, как себя вести.
Ледогоров взглянул на него:
– Кирилл... на сердце у меня будет спокойнее, если ты вернешься в свой апартамент и останешься там до моего вызова.
– Надолго?
Экзарх неопределенно шевельнул рукой.
– А что страшного? – проговорил он. – Великолепная библиотека. Мало? Видеом, олифектор, видеотектор, теленок, унимзор, майвижн 13. Кухня-автомат, еда... Скучать не придется.
– Страшного ничего, если у меня будет отпуск.
На реплику экзарх не ответил. Кир-Кор помрачнел.
– Мне казалось, нам есть о чем побеседовать.
– Еще как! – подхватил Ледогоров. – Но чуточку позже...
– О связи с Новастрой тоже «чуточку позже»?
– И о связи с Новастрой... Не удивляйся, Кирилл. Словами тут не... Это надо увидеть. Все это я покажу тебе. Ретропиктургическим способом. Но для подобного действа у меня должна быть ясная голова! Я ведь не грагал, которому достаточно выспаться раз в четверо суток.
– Ах да!.. – Кир-Кор вспомнил бурную ночь. – Прости, Агафон.
– Трех часов сна, я полагаю, мне будет довольно, – Ледогоров словно извинялся за свою слабость.
– Я понял. О связи с Новастрой пока скажи мне одно... там проблемы с напарником Сибура? Проблемы с Мираном?
– Да. И проблемы с Планаром. Сибур и Миран нашли доказательство того, что Планар – не природный космообъект. Отныне, Кирилл, мы вправе считать Планар артефактом. Возможно – ампартефактом... Если это не так – мне придется сложить с себя мантелету фундатора.
Кир-Кор посмотрел в бездонье синего неба. Сменил опасную тему:
– Кстати сказать, я ничего еще не знаю о судьбе моих боевых товарищей.
– Федор Шкворец – в реанимационном отделении нашего госпиталя. Сам понимаешь...
– Понимаю... Мне он понравился. Лихо вывел из строя двух тяжеловооруженных ландскнехтов. Помнишь, у Михаила Юрьевича? «Он был мужчина в тридцать лет; штаб-ротмистр, строен, как корнет; взор пылкий, ус довольно черный...»
– "...Короче, идеал девиц, одно из славных русских лиц" 14. Я уже в курсе кое-каких подробностей ночного налета.
– Лирий? Ты с ним говорил?
– Лирий спит в кабинете психотерапевтической реабилитации. Под наблюдением медиков и родных. Скажется ли нервный шок на его способностях – вопрос вопросов...
– Жаль, стратиг опять ушел от правосудия...
– Ушел... да не совсем.
Ледогоров приподнял крышку на подлокотнике, покопался среди цветных огоньков внутренней клавиатуры. Что-то там пискнуло – и радужные с белыми искрами стенки видеококона отделили Кир-Кора от окружающего пространства. Он откинулся на спинку кресла и увидел перед собой, точнее, у себя под ногами нос судна, рассекающего темную поверхность утреннего (или вечернего?) моря. Видеосъемка производилась, очевидно, с капитанского мостика. Над горизонтом занималась (угасала?) заря. Справа по борту над мутной полосой тумана угадывались горы.
– Борт «Хаттусы», – прокомментировал экзарх. – Судно гидрологического мониторинга. Из Петропавловска вышло вчера. Момент видеосъемки – сегодня, раннее утро. Местонахождение – Тихий океан у берега южной оконечности Камчатского полуострова, примерно на широте вулкана Камбальная Сопка... Это – фрагменты судовой видеофиксации, принятые группой предварительного следствия в качестве видеодокумента.
Прямо по курсу Кир-Кор заметил пульсирующий алый огонек. Аварийный светосигнал на воде?..
Нос судового катерка. Подпрыгивает на волнах, вздрагивает, рассекая каскады брызг, – упорно приближается к алому огоньку. Теперь хорошо видно, что огонек пульсирует на конце какой-то вздыбленной над волнами штуковины, странно похожей на спинной плавник гигантской акулы.
– Вот оно что!.. – понял наконец Кир-Кор. Это была задранная кверху плоскость крыла притопленного руата – миниатюрной одноместной авиетки из комплекта шверцфайтера. И еще три фрагмента:
...Подъем руата на палубу «Хаттусы» при помощи кормового крана.
...Суета во время разъятия герметической капсулы-кабины, впустившей в себя тем не менее несколько декалитров океанской воды.
...Извлечение из кабины безвольно обвисшего мокрого тела пилота в облегающем черном костюме...
– Что скажешь? – спросил Ледогоров.
– Это – стратиг пиратской акции Шупар Ярара. Едва не убил меня на шверцфайтере. Значит, спастись ему было не суждено...
Руки судовых медиков сняли с утопленника эластичную маску.
– Пифо Морван, – узнал Кир-Кор лицо мертвеца. – Это он убил Олу Фада... Однажды Морван посетил Новастру под именем Гедеона Ковина.
– Сейчас важнее другое, – проговорил экзарх. – Погибший преступник имеет официальное отношение к ордену пейсмейкеров. Обрати внимание на его левое плечо – на арматюру в виде металлической перчатки.
– Она мне знакома. На борту шверцфайтера я слышал еще одно имя стратига – Эреб Лютер Мефра. Звание – рыцарь Стальной Перчатки, отмеченный Знаком Зверя.
– По нашим сведениям – Знаком Черного Попугая, – уточнил Агафон. – Я хотел тебя удивить, но ты уже многое знаешь... А Знаком Зверя отмечены пятеро неизвестных нам олигархов ордена.
– Что такое Черный Попугай в пейсмейкерском варианте?
– Знак того, что усопший бандит был в составе их «центрального комиссариата». То бишь – их нуклеуса. Философов школы нашего направления ожидает настоящий шок...
– Ребята у вас крепкие, как-нибудь переживут.
Видеококон растаял в воздухе.
Прямо по курсу белела над территорией экзархата четырехлучевая звезда. Справа синел океан.
– Причина гибели Ярары известна? – спросил Кир-Кор.
– Доминирует версия о внезапной разгерметизации кабины руата на стратосферном участке.
– Рука Судьбы... – пробормотал Кир-Кор. – Если, конечно, разгерметизация была случайной.
– С такой точки зрения акты возмездия – не случайность.
Кир-Кор посмотрел на экзарха.
– Да, я этого не исключаю, – подтвердил Ледогоров.
– Может быть, ожидаемое ты принимаешь за действительное?
– Может быть. Все может быть... Пока это – просто идея.
– Она мне не нравится, – признался Кир-Кор.
– Почему?
– Не стоит лишать человечество свободы выбора своего пути.
– Пути куда? – осведомился фундатор.
– В свое будущее, естественно.
– Но для этого необходим хотя бы приблизительный ответ на извечный для людей вопрос...
– Камо грядеши?
– Да. Кто мы, куда идем?..
– Идем прямиком в свое будущее, – съязвил Кир-Кор.
– Будущее... А для тебя это что? Некий фатум строго определенного вида? Некий статус?
– Статус Ампары, – не удержался Кир-Кор.
– Ты злишься? – угадал Агафон.
– На себя. Для меня до сих пор завуалирован смысл ваших идей.
– Разберешься. Если захочешь. Есть несколько уровней понимания сути Ампары. И высший из них привлекает внимание непосвященных кажущейся простотой... Ампара – это грандиозная совокупность всех существ нашей Вселенной нашего и не нашего времени.
– В этой формуле все и ничего, – не удовлетворился Кир-Кор. – А как звучит формула низшего?
– Ампара – это особое состояние населенной людьми части Галактики в условиях взаимодействия еще неизвестного нам будущего с нашим прошлым и настоящим. Особое потому, что повсеместно такого состояния пока в мире нет. Но появились признаки того, что оно уже на подходе.
«Условия взаимодействия неизвестного с плохо известным, – подумал Кир-Кор. – Переварить бы это без ущерба для моего психического здоровья».
– Ну хорошо, – сказал он. – Будущее в твоем понимании?..
– Континуум многовариантных возможностей.
– Другими словами – дороги туда не знает никто...
– Совершенно верно. Так из чего и что выбирать?
Кир-Кор помедлил с ответом. «Вот уж поистине маракас!» – подумал он и спросил:
– По-твоему, будет лучше, если путь человечеству укажет кто-то другой?
– Но мы с тобой уже пришли к выводу, что дороги туда не знает никто, – возразил Ледогоров. – Никто.
– Ну так остается свобода выбора. Если человечеству никто не может помочь – ничего иного ему не остается. Круг замкнулся.
– Человечество должно помочь себе самому через свое будущее.
– Умозрительно?
– Нет, практически. Через локон возвратного времени.
Кир-Кор почувствовал умственную усталость. «Из всех оригинальных идей, – думал он, – безусловно, самая оригинальная – эта».
Ледогоров дополнил:
– Философы нашего направления рассматривают грядущий для нас переход человеческой цивилизации на уровень Ампары как уже состоявшийся во вселенском континууме – и в этом вся суть.
Кир-Кор покивал:
– Грядущий как уже состоявшийся...
– В ракурсе линейной логики это выглядит странно, я понимаю, – продолжал экзарх. – А вот в ракурсе структурно-многомерной...
– Увы, в струм-ракурсе видят только философы вашей школы.
– Ничего подобного. Концептуальные основы структурно-многомерной логики были заложены в глубокой древности. Тысячелетиями струм-логика совершенствовалась, очищалась от мистической шелухи. В том числе и теми, кого мы сейчас называем Махатмами и махариши. Иньянцы, сатреиты, дардриты, волхвы, меломаны, пифагорейцы, аркантары... Однако было бы упрощением считать философов школы Ампары эпигонами эзотерических мудрецов. Наши струм-логические разработки – это, образно говоря, параллельная быстрорастущая ветвь, питаемая соками современного естествознания. Она уже успела дать несколько ранних, но крупных плодов. Прежде всего я имею в виду теорию возвратного времени.
– Волшебный локон Ампары, – пробормотал Кир-Кор. – И все же... как говорил субтильный хальфе, вернемся к нашим баранам... Итак, ты считаешь, ночью мне помогли из нашего будущего через локон возвратного времени?
– Я этого не исключаю, – повторил фундатор. – Скорее всего, помощь была не с такой уж прямолинейной мотивацией, как мы себе представляем, но я этого не исключаю.
– Обидно...
– Не преувеличивай.
– Ночью я сражался как лев, захватил пиратское судно, проявил чудеса храбрости, смекалки и самообладания...
– ...Завоевал сердце прекрасной эвгины, – добавил экзарх.
– Вот-вот! Правда, это было чуть раньше... И вдруг меня ставят в известность – тебе помогли! Ну не обидно ли?!
Ледогоров выдержал паузу. Очевидно, не хотел поддерживать разговор в таком тоне.
– Положа руку на сердце, Кирилл...
– У меня их два. На какое?
– На оба. Так вот... подумай и скажи откровенно: случилась ли в этот раз на Земле с тобой какая-нибудь аномальная странность?
– Странностей было... хоть отбавляй.
– Ты знаешь, о чем я спрашиваю.
Амортизаторы кресел прошелестели вздохами облегчения – шверцкаргер быстро терял высоту.
– Ну... во-первых – апроприация тигра, о которой ты уже осведомлен, – напомнил Кир-Кор. – Такого я еще не испытывал. Случай для меня совершенно необъяснимый. Но, признаться, не это меня поразило больше всего...
– Ренатурация?
– Да. Откуда ты знаешь?
– Догадаться нетрудно. Ты, Лирий и Федор попали в очень серьезную передрягу, и если бы не твоя весьма своевременная ренатурация, сегодня у нас был бы траурный день.
– Полагаешь, именно в деле ренатурации мне оказана помощь?
Экзарх не ответил.
– Траурный день переместился в другой регион, и только. – Кир-Кор помрачнел. – И так нехорошо, и этак плохо. Моя весьма своевременная ренатурация стоила жизни по меньшей мере дюжине человек...
– Не бери на свой счет никого из четырех погибших, твоя совесть чиста.
– Считай точнее: только вагон метранса – братская могила для шестерых утопленников. Про остальных сам знаешь... Врача мне очень жаль...
Шверцкаргер мягко провалился в посадочную шахту, напоследок вздрогнул всем корпусом, замер.
– Полет окончен, – сообщил знакомый Кир-Кору женский голос вежливого автомата. – Можно выходить. До свидания.
Видеом переднего обзора угас. Кир-Кор поднялся.
– Погоди, – остановил его Агафон. – Дейр Магнес выведен из коматозного состояния.
– Жив??
– Да. Тебе предстоит вскоре встретиться с ним как с очень важным свидетелем.
– Это ладно. Главное – жив!
– И насчет тех... шестерых... Успокойся, вагон метранса не утонул.
Кир-Кор не поверил ушам.
– Не может быть!..
– Я когда-нибудь тебя обманывал?
– Нет, но... гм... однако!..
– Вагон был сброшен вместе с захватом и радиоведьмой. Это позволило «финистам» прицельно обстрелять его пенетраторами и...
– ...и на кордах опустить на палубу «Тайфуна»! – понял Кир-Кор. – Я видел там что-то напоминающее хлопковый бурт. Так это был накрытый чем-то вагон!..
– Да. Укрыли от любопытных палубным тентом. Внутри вагона даже медикам и криминалистам было не по себе. Два трупа и четверо окровавленных, покрытых порезами и ушибами боевиков... Уцелевшие должны благодарить пилотов МАКОДа за мастерство.
– Одного «финиста» все-таки сбили?
– Оба пилота живы. Успели катапультироваться, и еще до рассвета их подняли из океана.
– Спасибо!.. Ты помог мне сбросить часть тяжкого груза.
Кир-Кор снова поднялся из кресла. Фундатор продолжал сидеть, задумчиво теребя свои реденькие, интеллигентские усы и бородку.
– Информация под занавес? – догадался Кир-Кор.
Ледогоров оставил в покое растительность на лице.
– Предварительное следствие установило, Кирилл: ведущими в «ансамбле» террористов были стратиг, его адъютант и два профессиональных боевика. Все четверо – субъекты в криминальном мире давно и хорошо известные. Каждый из них не однажды побывал под следствием и судом по подозрению в самых мерзостных преступлениях... в том числе – по подозрению в убийстве. И, как мне сегодня сказали... цитирую: «От справедливого наказания их спасало лишь виртуозное мастерство весьма заинтересованных адвокатов». То есть за каждым из этой четверки прочно укоренилась репутация отъявленного и удачливого негодяя. У тебя нет ощущения, что возмездие состоялось?..
– Без участия, к сожалению, правосудия.
Экзарх указал пальцем вверх:
– А высший суд? Назовем это волей Ампары.
Кир-Кор промолчал. Его подмывало спросить о количестве жертв в команде Гора Гайдера, но это могло повлечь за собой развитие темы о «воле Ампары». Развития темы он не хотел. По крайней мере, сейчас. Он стоял в неудобной позе, нависая над собеседником и касаясь потолка затылком.
– И вот еще что... – добавил фундатор. – Я в некотором смущении, но... с моей стороны было бы неправильно не предупредить тебя...
– Каждый раз мы с тобой договариваемся, Агафон, не слишком-то деликатничать друг с другом.
– Ты что-нибудь знаешь о трансперсональной психонавтике?
– Это когда персона отождествляет себя с Мировым Разумом? Очень немного. Кажется, что-то такое... что связано с расширением сознания во времени – эволюционные переживания индивидуума, опыт предков, предчувствия, ясновидение...
– Этого довольно. Ясновидческие предчувствия... Есть у нас тут один философ-оракул... Сегодня ты его видел.
– Махариши?
– С чего ты взял?
– Он произвел на меня впечатление. Ну так что... продолжай.
– Не знаю, в чем тут дело, – продолжил экзарх, – но когда Юрмеда Вертоградова одолевает искушение прогнозировать нашу ближайшую будущность, восемьдесят процентов его прорицания сбываются. Хочешь верь, хочешь... как хочешь. В финале экседры с ним случился психонавтический транс, и где-то там... на супракосмическом уровне он вдруг учуял, что сегодня тебе еще грозит смертельная опасность. От... От кого бы ты думал?
– Пейсмейкеры?
– Ну, это понятно и без психонавтики. И я ни за что не догадался бы... От магистра ордена артуридов.
– Олуэн?! – Кир-Кор поднял брови. – Быть того не может! Он мне чем-то понравился... Что у него с рукой? Биотехнический протез?
– Да. Трансплантировать чужую кисть не захотел.
– А где свою потерял?
– В Желтом море. В стычке с лодочной наркобандой. Говорят, он, спасая заложников, перехватил на лету какую-то подлую взрывную штуковину... В вопросах чести похвально щепетилен, в общении прямодушен, рыцарственно благороден. Я отношусь к нему с большим уважением. Вот...
Ледогоров беспомощно развел руками. Посмотрел на прилепленную к рукаву блузона полоску гибких часов с красными цифрами и тоже поднялся. Кир-Кор очень близко увидел его усталое лицо, сделал попытку успокоить экзарха:
– Двадцать процентов прорицаний вашего оракула ведь не сбываются.
– Помни о восьмидесяти, – посоветовал Агафон. И уже в кольцевом коридоре спардека, обернувшись к идущему следом грагалу, внезапно добавил:
– К числу тех, кто сегодня в отношении тебя сыграет роль грабель, на которые ты можешь невзначай наступить, Юрмед Вертоградов присовокупил почему-то меня и – поразительно! – Ксюма Пикчу. Так что посматривай под ноги.
Кир-Кор беззвучно рассмеялся:
– Бедный махариши!..
Экзарх улыбнулся:
– Никогда не узнает, как ему приписали зловредные выходки садово-огородного инвентаря!
– Бедный оракул! – простонал Кир-Кор. – Бедные жертвы двадцатипроцентного прорицания!.. – Неожиданно вспомнил: – Случайно не знаешь, откуда у махариши такое прозвище – Спартак?
– Знаю. Да, это занятно. – Ледогоров щелчком пальцев подал сигнал к спуску бремсберга. – Загляни как-нибудь в пятый цирхауз палестры – найдешь ответ.
В трюме послышался тихий рокот – выдвигая из трюма складную конструкцию трапа, бремсберг стал опускаться вниз, как челюсть медлительного животного.
Синюшный сумрак... Сырой бетон, холодная струя вентиляции. Голубой светопластик светосигнального обрамления квадратного входа в потерну. В глубине потерны распахнулась дверь в уже знакомый Кир-Кору тамбур с лиловыми светильниками и овальным отверстием люка.
Он протиснулся в люк, занял красное кресло в кабинке сфалервагена, оглянулся на Ледогорова. Тот сделал прощальный жест:
– Я доберусь другим путем, ты за меня не волнуйся. И помни: восемьдесят больше двадцати. При том, что на территории экзархата нет сейчас военизированной охраны.
– Мне поможет воля Ампары.
– А ты не искушай Судьбу, не надо.
– О, я буду с ней в высшей степени предупредителен. Это я тебе обещаю твердо. Шляфен зи воль!.. 15
– Спасибо, ты меня успокоил. – Ледогоров опять щелкнул пальцами, и, повинуясь звукосигналу, крышка люка встала на место.
– Передай от меня привет Людмиле Ивановне! – спохватился Кир-Кор. Подумал: «Наверное, опоздал! Конечно, Агафон не услышал. Второй раз уже, шмахтревер, так нехорошо получилось...»
«Не беда, – шепнул внутренний голос. – Агафон Виталианович достаточно тактичный человек – он и во второй раз не забудет передать жене забытый привет от забывчивого грагала».
Сфалерваген с шипением разгонялся на пологом подъеме.
4. ШАНТАЖ
– Эвархи считают главным все, чем они занимаются. Но санкта санкторум 9их, скажем так, интересов – институт парампары. Преемственность в деле воспитания Носителя Совести должна быть непрерывной, как человеческая история. Все эвархи – ректоры гимнасиев, академий, палестр... и все – деканы парампар. А кстати... знаешь ли ты, сколько учебных предметов предлагается воспитанникам гимнасиев нашего экзархата?
– Думаю, не меньше, чем в гимнасиях Новастры. Сорок три?
– Ошибся на сорок. Три учебных предмета.
– Три?! – переспросил Кир-Кор. – Образовательный тривиум?..
– Я удивил тебя?
– Более того. Ну и... что же в учебном каноне?
– Мировая история, история мировой культуры и гигиена, – перечислил фундатор. – Три луча знака Ампары.
– История и гигиена – это, конечно, прекрасно... Однако где география? Где все остальное? Я наслышан, что у вас в девидере есть математики, врачи, естествоиспытатели с мировыми именами, есть хорошо оборудованный научный центр. – Кир-Кор вопросительно смотрел на экзарха. – Неужто сотрудники Центра не аборигены?
Лицо экзарха выглядело усталым, и выражение мировой скорби в его глубоких серых глазах заметно усилилось. Ледогоров ответил:
– Все отрасли знаний закономерно группируются между собой и образуют три основных информационных потока. Все это – в трех нижних лучах белого знака Ампары. Ступай вдоль любого из них – найдешь искомое. И только от тебя самого зависит, что именно обретешь: знания дилетанта, гения или просто крупного специалиста в облюбованных тобой областях человеческих достижений.
Минуту Кир-Кор обдумывал странности системы камчатского просвещения.
– Ну хорошо, – проговорил он, – какая-то логика в этом имеется. Три нижних луча... Если достаточно углубленно... то действительно... гм... А что же луч верхний, четвертый?
– Зенитный луч – сакральный, – пояснил фундатор. – Луч воображения, надежды и одухотворенной мечты...
– Иными словами – фантомный?
– Наоборот! Зенитный луч – самый мощный и самый универсальный. То, что древние называли Светочем. Светоч Мира... Для тех... кому это хотя бы понятно.
– "Стремиться к небу должен гений, обязан истинный поэт для вдохновенных песнопений избрать возвышенный предмет" 10, – пробормотал Кир-Кор, чтобы скрыть неизвестно откуда возникшее чувство неловкости. И неизвестно почему это чувство не только не улеглось, но даже усилилось. Редко случалось (но все же случалось), когда он чувствовал себя на Земле стопроцентным инопланетянином. Сейчас был как раз такой случай.
Грузовик пошел на снижение. Накренился над заросшей березняком ложбиной в окружении сопок и четырежды вздрогнул на вираже, будто четырежды задел обо что-то днищем. У подножия пологого скалистого склона Кир-Кор увидел две бетонированные пирамиды, охваченные ротондой из решетчатых арок явно технического назначения, авиамодули монтажно-строительного крана горной модификации, ряд цистерн, цементные пушки, несколько реалетов и группку машущих руками человеческих фигурок в малиновых касках. Тень «шляпы» скользнула по синим крышам домиков полевого поселка и на мгновение затмила серебристое сияние полуцилиндра монтажного склада с ярко-красными буквами поселкового индекса, отлично видного с высоты: «БД-ЗАХАР-15-ТМ», Шверцкаргер сделал круг – пилотам надо было осмотреть место сброса. Над строительной площадкой плавно опускались четыре тюка в светлой упаковке – их бережно поддерживали в воздухе сиреневато-перламутровые, похожие на гигантских медуз баллоны аэролихтеров. Гайдропы свисали вниз, как свежесваренные спагетти, Ледогоров внезапно спросил:
– Скажи мне, Кирилл, откровенно... ты снова влюблен?
«Так... – подумал Кир-Кор, – про Винату ему уже все известно. Но откуда, маракас меня подери, он успел узнать про Марсану?»
– Доложили пилоты откомандированного на Финшелы звена?
Экзарх слабо улыбнулся. Даже усталая улыбка была очень к лицу этому человеку.
– Талисман на твоей груди блистает выразительнее любого доклада. «Спроси его. Зачем арапа своего младая любит Дездемона...» 11
– Ее зовут Марсана. – Кир-Кор ощупал кольцо.
– О, посвященная Марсу, богу войны!
– А знаешь... мне с ней уже довелось побывать под обстрелом.
– Без нее – тоже.
– Без нее – не тот эффект. «И каждый вечер в час назначенный... иль это только снится мне?..»
– "...Девичий стан, шелками схваченный, в туманном движется окне" 12.
– Нет, – сказал Кир-Кор, – я не оставляю надежды поймать тебя когда-нибудь на затруднениях памяти.
– Тогда смени репертуар, – посоветовал Ледогоров.
Кир-Кор посмеялся и с большим удовольствием сбросил с себя чрезмерно плотную «шубу». По земному обычаю протянул Ледогорову руку: – Ну... здравствуй, Агафон, я очень рад снова видеть тебя.
– Взаимно, Кирилл, совершенно взаимно!
Они обменялись крепким рукопожатием.
Шверцкаргер взял курс на север. Ледогоров сказал:
– Очень жаль, но гасить свою пси-защиту тебе не время.
Кир-Кор кивнул снизу вверх и назад – в сторону пилотской рубки:
– Чуткие интротомы?
Фундатор кивнул вперед – в сторону экзархата:
– Положение там... не очень простое.
– Но теперь я знаю, как себя вести.
Ледогоров взглянул на него:
– Кирилл... на сердце у меня будет спокойнее, если ты вернешься в свой апартамент и останешься там до моего вызова.
– Надолго?
Экзарх неопределенно шевельнул рукой.
– А что страшного? – проговорил он. – Великолепная библиотека. Мало? Видеом, олифектор, видеотектор, теленок, унимзор, майвижн 13. Кухня-автомат, еда... Скучать не придется.
– Страшного ничего, если у меня будет отпуск.
На реплику экзарх не ответил. Кир-Кор помрачнел.
– Мне казалось, нам есть о чем побеседовать.
– Еще как! – подхватил Ледогоров. – Но чуточку позже...
– О связи с Новастрой тоже «чуточку позже»?
– И о связи с Новастрой... Не удивляйся, Кирилл. Словами тут не... Это надо увидеть. Все это я покажу тебе. Ретропиктургическим способом. Но для подобного действа у меня должна быть ясная голова! Я ведь не грагал, которому достаточно выспаться раз в четверо суток.
– Ах да!.. – Кир-Кор вспомнил бурную ночь. – Прости, Агафон.
– Трех часов сна, я полагаю, мне будет довольно, – Ледогоров словно извинялся за свою слабость.
– Я понял. О связи с Новастрой пока скажи мне одно... там проблемы с напарником Сибура? Проблемы с Мираном?
– Да. И проблемы с Планаром. Сибур и Миран нашли доказательство того, что Планар – не природный космообъект. Отныне, Кирилл, мы вправе считать Планар артефактом. Возможно – ампартефактом... Если это не так – мне придется сложить с себя мантелету фундатора.
Кир-Кор посмотрел в бездонье синего неба. Сменил опасную тему:
– Кстати сказать, я ничего еще не знаю о судьбе моих боевых товарищей.
– Федор Шкворец – в реанимационном отделении нашего госпиталя. Сам понимаешь...
– Понимаю... Мне он понравился. Лихо вывел из строя двух тяжеловооруженных ландскнехтов. Помнишь, у Михаила Юрьевича? «Он был мужчина в тридцать лет; штаб-ротмистр, строен, как корнет; взор пылкий, ус довольно черный...»
– "...Короче, идеал девиц, одно из славных русских лиц" 14. Я уже в курсе кое-каких подробностей ночного налета.
– Лирий? Ты с ним говорил?
– Лирий спит в кабинете психотерапевтической реабилитации. Под наблюдением медиков и родных. Скажется ли нервный шок на его способностях – вопрос вопросов...
– Жаль, стратиг опять ушел от правосудия...
– Ушел... да не совсем.
Ледогоров приподнял крышку на подлокотнике, покопался среди цветных огоньков внутренней клавиатуры. Что-то там пискнуло – и радужные с белыми искрами стенки видеококона отделили Кир-Кора от окружающего пространства. Он откинулся на спинку кресла и увидел перед собой, точнее, у себя под ногами нос судна, рассекающего темную поверхность утреннего (или вечернего?) моря. Видеосъемка производилась, очевидно, с капитанского мостика. Над горизонтом занималась (угасала?) заря. Справа по борту над мутной полосой тумана угадывались горы.
– Борт «Хаттусы», – прокомментировал экзарх. – Судно гидрологического мониторинга. Из Петропавловска вышло вчера. Момент видеосъемки – сегодня, раннее утро. Местонахождение – Тихий океан у берега южной оконечности Камчатского полуострова, примерно на широте вулкана Камбальная Сопка... Это – фрагменты судовой видеофиксации, принятые группой предварительного следствия в качестве видеодокумента.
Прямо по курсу Кир-Кор заметил пульсирующий алый огонек. Аварийный светосигнал на воде?..
Нос судового катерка. Подпрыгивает на волнах, вздрагивает, рассекая каскады брызг, – упорно приближается к алому огоньку. Теперь хорошо видно, что огонек пульсирует на конце какой-то вздыбленной над волнами штуковины, странно похожей на спинной плавник гигантской акулы.
– Вот оно что!.. – понял наконец Кир-Кор. Это была задранная кверху плоскость крыла притопленного руата – миниатюрной одноместной авиетки из комплекта шверцфайтера. И еще три фрагмента:
...Подъем руата на палубу «Хаттусы» при помощи кормового крана.
...Суета во время разъятия герметической капсулы-кабины, впустившей в себя тем не менее несколько декалитров океанской воды.
...Извлечение из кабины безвольно обвисшего мокрого тела пилота в облегающем черном костюме...
– Что скажешь? – спросил Ледогоров.
– Это – стратиг пиратской акции Шупар Ярара. Едва не убил меня на шверцфайтере. Значит, спастись ему было не суждено...
Руки судовых медиков сняли с утопленника эластичную маску.
– Пифо Морван, – узнал Кир-Кор лицо мертвеца. – Это он убил Олу Фада... Однажды Морван посетил Новастру под именем Гедеона Ковина.
– Сейчас важнее другое, – проговорил экзарх. – Погибший преступник имеет официальное отношение к ордену пейсмейкеров. Обрати внимание на его левое плечо – на арматюру в виде металлической перчатки.
– Она мне знакома. На борту шверцфайтера я слышал еще одно имя стратига – Эреб Лютер Мефра. Звание – рыцарь Стальной Перчатки, отмеченный Знаком Зверя.
– По нашим сведениям – Знаком Черного Попугая, – уточнил Агафон. – Я хотел тебя удивить, но ты уже многое знаешь... А Знаком Зверя отмечены пятеро неизвестных нам олигархов ордена.
– Что такое Черный Попугай в пейсмейкерском варианте?
– Знак того, что усопший бандит был в составе их «центрального комиссариата». То бишь – их нуклеуса. Философов школы нашего направления ожидает настоящий шок...
– Ребята у вас крепкие, как-нибудь переживут.
Видеококон растаял в воздухе.
Прямо по курсу белела над территорией экзархата четырехлучевая звезда. Справа синел океан.
– Причина гибели Ярары известна? – спросил Кир-Кор.
– Доминирует версия о внезапной разгерметизации кабины руата на стратосферном участке.
– Рука Судьбы... – пробормотал Кир-Кор. – Если, конечно, разгерметизация была случайной.
– С такой точки зрения акты возмездия – не случайность.
Кир-Кор посмотрел на экзарха.
– Да, я этого не исключаю, – подтвердил Ледогоров.
– Может быть, ожидаемое ты принимаешь за действительное?
– Может быть. Все может быть... Пока это – просто идея.
– Она мне не нравится, – признался Кир-Кор.
– Почему?
– Не стоит лишать человечество свободы выбора своего пути.
– Пути куда? – осведомился фундатор.
– В свое будущее, естественно.
– Но для этого необходим хотя бы приблизительный ответ на извечный для людей вопрос...
– Камо грядеши?
– Да. Кто мы, куда идем?..
– Идем прямиком в свое будущее, – съязвил Кир-Кор.
– Будущее... А для тебя это что? Некий фатум строго определенного вида? Некий статус?
– Статус Ампары, – не удержался Кир-Кор.
– Ты злишься? – угадал Агафон.
– На себя. Для меня до сих пор завуалирован смысл ваших идей.
– Разберешься. Если захочешь. Есть несколько уровней понимания сути Ампары. И высший из них привлекает внимание непосвященных кажущейся простотой... Ампара – это грандиозная совокупность всех существ нашей Вселенной нашего и не нашего времени.
– В этой формуле все и ничего, – не удовлетворился Кир-Кор. – А как звучит формула низшего?
– Ампара – это особое состояние населенной людьми части Галактики в условиях взаимодействия еще неизвестного нам будущего с нашим прошлым и настоящим. Особое потому, что повсеместно такого состояния пока в мире нет. Но появились признаки того, что оно уже на подходе.
«Условия взаимодействия неизвестного с плохо известным, – подумал Кир-Кор. – Переварить бы это без ущерба для моего психического здоровья».
– Ну хорошо, – сказал он. – Будущее в твоем понимании?..
– Континуум многовариантных возможностей.
– Другими словами – дороги туда не знает никто...
– Совершенно верно. Так из чего и что выбирать?
Кир-Кор помедлил с ответом. «Вот уж поистине маракас!» – подумал он и спросил:
– По-твоему, будет лучше, если путь человечеству укажет кто-то другой?
– Но мы с тобой уже пришли к выводу, что дороги туда не знает никто, – возразил Ледогоров. – Никто.
– Ну так остается свобода выбора. Если человечеству никто не может помочь – ничего иного ему не остается. Круг замкнулся.
– Человечество должно помочь себе самому через свое будущее.
– Умозрительно?
– Нет, практически. Через локон возвратного времени.
Кир-Кор почувствовал умственную усталость. «Из всех оригинальных идей, – думал он, – безусловно, самая оригинальная – эта».
Ледогоров дополнил:
– Философы нашего направления рассматривают грядущий для нас переход человеческой цивилизации на уровень Ампары как уже состоявшийся во вселенском континууме – и в этом вся суть.
Кир-Кор покивал:
– Грядущий как уже состоявшийся...
– В ракурсе линейной логики это выглядит странно, я понимаю, – продолжал экзарх. – А вот в ракурсе структурно-многомерной...
– Увы, в струм-ракурсе видят только философы вашей школы.
– Ничего подобного. Концептуальные основы структурно-многомерной логики были заложены в глубокой древности. Тысячелетиями струм-логика совершенствовалась, очищалась от мистической шелухи. В том числе и теми, кого мы сейчас называем Махатмами и махариши. Иньянцы, сатреиты, дардриты, волхвы, меломаны, пифагорейцы, аркантары... Однако было бы упрощением считать философов школы Ампары эпигонами эзотерических мудрецов. Наши струм-логические разработки – это, образно говоря, параллельная быстрорастущая ветвь, питаемая соками современного естествознания. Она уже успела дать несколько ранних, но крупных плодов. Прежде всего я имею в виду теорию возвратного времени.
– Волшебный локон Ампары, – пробормотал Кир-Кор. – И все же... как говорил субтильный хальфе, вернемся к нашим баранам... Итак, ты считаешь, ночью мне помогли из нашего будущего через локон возвратного времени?
– Я этого не исключаю, – повторил фундатор. – Скорее всего, помощь была не с такой уж прямолинейной мотивацией, как мы себе представляем, но я этого не исключаю.
– Обидно...
– Не преувеличивай.
– Ночью я сражался как лев, захватил пиратское судно, проявил чудеса храбрости, смекалки и самообладания...
– ...Завоевал сердце прекрасной эвгины, – добавил экзарх.
– Вот-вот! Правда, это было чуть раньше... И вдруг меня ставят в известность – тебе помогли! Ну не обидно ли?!
Ледогоров выдержал паузу. Очевидно, не хотел поддерживать разговор в таком тоне.
– Положа руку на сердце, Кирилл...
– У меня их два. На какое?
– На оба. Так вот... подумай и скажи откровенно: случилась ли в этот раз на Земле с тобой какая-нибудь аномальная странность?
– Странностей было... хоть отбавляй.
– Ты знаешь, о чем я спрашиваю.
Амортизаторы кресел прошелестели вздохами облегчения – шверцкаргер быстро терял высоту.
– Ну... во-первых – апроприация тигра, о которой ты уже осведомлен, – напомнил Кир-Кор. – Такого я еще не испытывал. Случай для меня совершенно необъяснимый. Но, признаться, не это меня поразило больше всего...
– Ренатурация?
– Да. Откуда ты знаешь?
– Догадаться нетрудно. Ты, Лирий и Федор попали в очень серьезную передрягу, и если бы не твоя весьма своевременная ренатурация, сегодня у нас был бы траурный день.
– Полагаешь, именно в деле ренатурации мне оказана помощь?
Экзарх не ответил.
– Траурный день переместился в другой регион, и только. – Кир-Кор помрачнел. – И так нехорошо, и этак плохо. Моя весьма своевременная ренатурация стоила жизни по меньшей мере дюжине человек...
– Не бери на свой счет никого из четырех погибших, твоя совесть чиста.
– Считай точнее: только вагон метранса – братская могила для шестерых утопленников. Про остальных сам знаешь... Врача мне очень жаль...
Шверцкаргер мягко провалился в посадочную шахту, напоследок вздрогнул всем корпусом, замер.
– Полет окончен, – сообщил знакомый Кир-Кору женский голос вежливого автомата. – Можно выходить. До свидания.
Видеом переднего обзора угас. Кир-Кор поднялся.
– Погоди, – остановил его Агафон. – Дейр Магнес выведен из коматозного состояния.
– Жив??
– Да. Тебе предстоит вскоре встретиться с ним как с очень важным свидетелем.
– Это ладно. Главное – жив!
– И насчет тех... шестерых... Успокойся, вагон метранса не утонул.
Кир-Кор не поверил ушам.
– Не может быть!..
– Я когда-нибудь тебя обманывал?
– Нет, но... гм... однако!..
– Вагон был сброшен вместе с захватом и радиоведьмой. Это позволило «финистам» прицельно обстрелять его пенетраторами и...
– ...и на кордах опустить на палубу «Тайфуна»! – понял Кир-Кор. – Я видел там что-то напоминающее хлопковый бурт. Так это был накрытый чем-то вагон!..
– Да. Укрыли от любопытных палубным тентом. Внутри вагона даже медикам и криминалистам было не по себе. Два трупа и четверо окровавленных, покрытых порезами и ушибами боевиков... Уцелевшие должны благодарить пилотов МАКОДа за мастерство.
– Одного «финиста» все-таки сбили?
– Оба пилота живы. Успели катапультироваться, и еще до рассвета их подняли из океана.
– Спасибо!.. Ты помог мне сбросить часть тяжкого груза.
Кир-Кор снова поднялся из кресла. Фундатор продолжал сидеть, задумчиво теребя свои реденькие, интеллигентские усы и бородку.
– Информация под занавес? – догадался Кир-Кор.
Ледогоров оставил в покое растительность на лице.
– Предварительное следствие установило, Кирилл: ведущими в «ансамбле» террористов были стратиг, его адъютант и два профессиональных боевика. Все четверо – субъекты в криминальном мире давно и хорошо известные. Каждый из них не однажды побывал под следствием и судом по подозрению в самых мерзостных преступлениях... в том числе – по подозрению в убийстве. И, как мне сегодня сказали... цитирую: «От справедливого наказания их спасало лишь виртуозное мастерство весьма заинтересованных адвокатов». То есть за каждым из этой четверки прочно укоренилась репутация отъявленного и удачливого негодяя. У тебя нет ощущения, что возмездие состоялось?..
– Без участия, к сожалению, правосудия.
Экзарх указал пальцем вверх:
– А высший суд? Назовем это волей Ампары.
Кир-Кор промолчал. Его подмывало спросить о количестве жертв в команде Гора Гайдера, но это могло повлечь за собой развитие темы о «воле Ампары». Развития темы он не хотел. По крайней мере, сейчас. Он стоял в неудобной позе, нависая над собеседником и касаясь потолка затылком.
– И вот еще что... – добавил фундатор. – Я в некотором смущении, но... с моей стороны было бы неправильно не предупредить тебя...
– Каждый раз мы с тобой договариваемся, Агафон, не слишком-то деликатничать друг с другом.
– Ты что-нибудь знаешь о трансперсональной психонавтике?
– Это когда персона отождествляет себя с Мировым Разумом? Очень немного. Кажется, что-то такое... что связано с расширением сознания во времени – эволюционные переживания индивидуума, опыт предков, предчувствия, ясновидение...
– Этого довольно. Ясновидческие предчувствия... Есть у нас тут один философ-оракул... Сегодня ты его видел.
– Махариши?
– С чего ты взял?
– Он произвел на меня впечатление. Ну так что... продолжай.
– Не знаю, в чем тут дело, – продолжил экзарх, – но когда Юрмеда Вертоградова одолевает искушение прогнозировать нашу ближайшую будущность, восемьдесят процентов его прорицания сбываются. Хочешь верь, хочешь... как хочешь. В финале экседры с ним случился психонавтический транс, и где-то там... на супракосмическом уровне он вдруг учуял, что сегодня тебе еще грозит смертельная опасность. От... От кого бы ты думал?
– Пейсмейкеры?
– Ну, это понятно и без психонавтики. И я ни за что не догадался бы... От магистра ордена артуридов.
– Олуэн?! – Кир-Кор поднял брови. – Быть того не может! Он мне чем-то понравился... Что у него с рукой? Биотехнический протез?
– Да. Трансплантировать чужую кисть не захотел.
– А где свою потерял?
– В Желтом море. В стычке с лодочной наркобандой. Говорят, он, спасая заложников, перехватил на лету какую-то подлую взрывную штуковину... В вопросах чести похвально щепетилен, в общении прямодушен, рыцарственно благороден. Я отношусь к нему с большим уважением. Вот...
Ледогоров беспомощно развел руками. Посмотрел на прилепленную к рукаву блузона полоску гибких часов с красными цифрами и тоже поднялся. Кир-Кор очень близко увидел его усталое лицо, сделал попытку успокоить экзарха:
– Двадцать процентов прорицаний вашего оракула ведь не сбываются.
– Помни о восьмидесяти, – посоветовал Агафон. И уже в кольцевом коридоре спардека, обернувшись к идущему следом грагалу, внезапно добавил:
– К числу тех, кто сегодня в отношении тебя сыграет роль грабель, на которые ты можешь невзначай наступить, Юрмед Вертоградов присовокупил почему-то меня и – поразительно! – Ксюма Пикчу. Так что посматривай под ноги.
Кир-Кор беззвучно рассмеялся:
– Бедный махариши!..
Экзарх улыбнулся:
– Никогда не узнает, как ему приписали зловредные выходки садово-огородного инвентаря!
– Бедный оракул! – простонал Кир-Кор. – Бедные жертвы двадцатипроцентного прорицания!.. – Неожиданно вспомнил: – Случайно не знаешь, откуда у махариши такое прозвище – Спартак?
– Знаю. Да, это занятно. – Ледогоров щелчком пальцев подал сигнал к спуску бремсберга. – Загляни как-нибудь в пятый цирхауз палестры – найдешь ответ.
В трюме послышался тихий рокот – выдвигая из трюма складную конструкцию трапа, бремсберг стал опускаться вниз, как челюсть медлительного животного.
Синюшный сумрак... Сырой бетон, холодная струя вентиляции. Голубой светопластик светосигнального обрамления квадратного входа в потерну. В глубине потерны распахнулась дверь в уже знакомый Кир-Кору тамбур с лиловыми светильниками и овальным отверстием люка.
Он протиснулся в люк, занял красное кресло в кабинке сфалервагена, оглянулся на Ледогорова. Тот сделал прощальный жест:
– Я доберусь другим путем, ты за меня не волнуйся. И помни: восемьдесят больше двадцати. При том, что на территории экзархата нет сейчас военизированной охраны.
– Мне поможет воля Ампары.
– А ты не искушай Судьбу, не надо.
– О, я буду с ней в высшей степени предупредителен. Это я тебе обещаю твердо. Шляфен зи воль!.. 15
– Спасибо, ты меня успокоил. – Ледогоров опять щелкнул пальцами, и, повинуясь звукосигналу, крышка люка встала на место.
– Передай от меня привет Людмиле Ивановне! – спохватился Кир-Кор. Подумал: «Наверное, опоздал! Конечно, Агафон не услышал. Второй раз уже, шмахтревер, так нехорошо получилось...»
«Не беда, – шепнул внутренний голос. – Агафон Виталианович достаточно тактичный человек – он и во второй раз не забудет передать жене забытый привет от забывчивого грагала».
Сфалерваген с шипением разгонялся на пологом подъеме.
4. ШАНТАЖ
Кир-Кор обследовал апартаменты и сделал несколько небезразличных для себя открытий. В гардеробной он обнаружил все свои карманные вещицы (с утерей которых почти было смирился) и свежий костюм «а-ля маркиз де Карвен». Вернее – новую его копию улучшенного качества. Спасибо, конечно, но вряд ли в этом был теперь практический смысл... «Пригодится, – не согласился внутренний голос. – При перманентности твоих проблем с одеждой и эта копия может еще пригодиться».
Среди карманных вещиц не было лишь трофейного альгера (если оружие можно считать карманной вещицей).
В кабинете он неожиданно увидел на столе свой дорожный скрин – прямоугольную жесткую сумку с наплечным ремешком. На крышке скрина лежал альгер... И то и другое озадачивало. Он отложил альгер в сторону, заглянул под крышку. Да, ошибки не было – это его скрин. Тот самый, который по заведенному в Лунном экзархате правилу должны были бы переслать из Приземелья в пункт прибытия, то есть – на Лавонгай. И если скрин доставлен на Камчатку прямым ходом, минуя Лавонгай, подмена вадемекума сомнений не вызывает. Еще одно алиби для лунного казначея?..
Среди карманных вещиц не было лишь трофейного альгера (если оружие можно считать карманной вещицей).
В кабинете он неожиданно увидел на столе свой дорожный скрин – прямоугольную жесткую сумку с наплечным ремешком. На крышке скрина лежал альгер... И то и другое озадачивало. Он отложил альгер в сторону, заглянул под крышку. Да, ошибки не было – это его скрин. Тот самый, который по заведенному в Лунном экзархате правилу должны были бы переслать из Приземелья в пункт прибытия, то есть – на Лавонгай. И если скрин доставлен на Камчатку прямым ходом, минуя Лавонгай, подмена вадемекума сомнений не вызывает. Еще одно алиби для лунного казначея?..