Страница:
— А как же вы назвали малыша?
— Мэтью Тобиас Леон Карл, — с улыбкой ответила Кейт.
— По-моему, Карл — немецкое имя… — нахмурился Ланс. Кейт стало как-то не по себе.
— Так зовут моего отца, — пояснила она, подходя к столику с кухонной посудой, чтобы взять чашки и блюдца.
— Ах вот как, — растерянно произнес он. — Мне понятно ваше желание назвать сына в честь своего отца. Но не разумнее ли будет, если ваш папа сменит имя и фамилию? Так он существенно облегчит себе жизнь. Фойт легко заменить на нечто английское. Подумайте об этом на досуге.
Кейт сделала успокаивающий вдох, убеждая себя, что Ланс говорит это из наилучших побуждений, а не из желания оскорбить ее. Многие сочли бы его предложение вполне разумным. В конце концов, именно так и поступило королевское семейство, когда разразилась Первая мировая война. В ту пору отказались от немецких фамилий и тысячи других британцев — потомков выходцев из Германии.
Кейт не хотелось затевать долгий и непростой разговор на столь щекотливую тему. Она понимала, что ей вряд ли удастся объяснить, насколько трепетно относится она ко всему, что касается ее отца. Поэтому она предпочла перевести беседу в другое русло.
— Вы все еще служите на базе в Хорнчерче?
— Нет, — покачал головой Ланс. Без фуражки стало видно, что у него короткие жесткие волосы, почти такие же светлые, как были у Тоби. — Слава Богу, меня перевели поближе к Лондону, в Дебден!
Любопытно, подумала Кейт, что его радует больше — возможность навещать родственников или доступность ночных развлечений в Лондоне?
Словно прочитав ее мысли, Ланс сказал:
— Нас, боевых летчиков-ветеранов, начавших воевать еще до событий в Дюнкерке, осталось совсем мало.
Эта реплика, оброненная словно бы невзначай, моментально смягчила сердце Кейт. Человек, который вот уже год как ежеминутно рискует жизнью, отправляясь на боевой вылет, потерявший за это время большинство друзей-пилотов, вместе с ним взмывавших в небо, растративший за этот год немало здоровья и нервов, — такой человек имеет полное право иногда расслабляться и в полной мере насладиться ночной жизнью Лондона.
Она поставила чайник с заваренным чаем на стол, и Ланс вдруг предложил:
— Я свободен до завтрашнего вечера. Хочу немного развлечься в Уэст-Энде этой ночью. Вкусно поужинать где-нибудь, потанцевать и так далее. Вы не хотели бы составить мне компанию?
— Я… — Кейт замялась, подыскивая вежливые слова для отказа. Ей не хотелось обижать приятеля Тоби, который к тому же был настолько добр, что отдал ей Гектора. Но фланировать с ним по злачным местам Уэст-Энда Кейт тоже не собиралась. Тем более что его мундир офицера ВВС вызывал у нее болезненные ассоциации. Да и незачем вселять в Ланса надежды, если он увлекся ею, — все равно ее сердце уже отдано другому.
— Я не могу, — пряча глаза, ответила наконец она и стала разливать по чашкам чай. — Мне не с кем оставить Дейзи, я не пользуюсь услугами нянь.
Ланс был настолько потрясен ее ответом, что стало понятно: детей он просто не принимал в расчет. Видимо, не случайно он даже не спросил, где сейчас Мэтью, — настолько укоренилось в его сознании, что у каждого ребенка должна быть няня.
— Может быть, соседка согласится…
— Она работает водителем кареты «скорой помощи» и дежурит сегодня ночью, — ответила Кейт. — Попробуйте печенье! Я напекла его из имбирного теста.
Он взял из вазочки печенье и спросил:
— Может быть, завтра? Мы могли бы прогуляться на пикник в Брайтон. Гектору и Дорис это понравится.
— Ее зовут Дейзи, — поправила Кейт.
При слове «пикник» глаза у Дейзи загорелись, а во взгляде Гектора промелькнула надежда.
— Я был бы вам очень признателен, — откровенно сказал Ланс, заметив, что она колеблется. — Где как не на морском берегу легче всего отвлечься от мыслей о войне?
Этот довод перевесил ее сомнения, и она кивнула:
— Да, пикник в Брайтоне — это чудесно!
Все было бы совсем прекрасно, если бы его безупречное произношение, свойственное выпускникам привилегированной частной школы, столь живо не напомнило ей о Тоби. Впрочем, как и случайное прикосновение его плеча к ее руке, когда они сядут рядом в автомобиле. Да и сама прогулка — о той счастливой поре, когда они с Тоби, влюбленные и беззаботные, выезжали за город, даже не предполагая, как мало у них осталось времени, чтобы побыть вдвоем.
— Мы вправду едем на пикник? — Дейзи ловко спрыгнула со стульчика, на котором стояла, раскатывая по разделочной доске тесто игрушечной скалкой. — Настоящий пикник, с сандвичами, кексом и лимонадом?
Кейт кивнула и усадила ее к себе на колени. Конечно, подумала она, в конце апреля еще не настолько тепло, чтобы Дейзи смогла поиграть на пляже. Впрочем, на взморье все равно хорошо, если не обращать внимания на проволочные заграждения против германского десанта.
Колючая проволока действительно тянулась вдоль берега, но не везде. Они сели, облокотившись на недавно поставленные бетонные доты, разложили на гальке скатерть с угощением и перекусили. Потом Дейзи строила домики из песка, а Гектор до изнеможения носился вдоль воды.
— Кажется, я добился того, чего хотел, — подставляя лицо нежарким солнечным лучам, сказал Ланс. — По-моему, мне удалось на время забыть о войне.
Над его головой пронзительно закричали чайки.
Кейт улыбнулась, понимая, что он говорит это не всерьез: война не забывается. На месте киосков, где продавали мороженое, теперь стояли наблюдательные вышки, вместо пунктов проката шезлонгов темнели бетонные бункеры. И не было в живых Тоби, а Леона носило где-то в бескрайних просторах Атлантического океана, и в любой момент он мог погибнуть, став жертвой нападения германской подводной лодки или линкора.
Ланс лениво прикрыл глаза воспаленными веками с короткими белесыми ресницами, и Кейт вдруг подумала, насколько они с Тоби разные, хотя внешне чем-то похожи. От Тоби исходило внутреннее спокойствие, а в Лансе ощущалась постоянная нервозность. Тоби то и дело шутил и поддразнивал ее, Ланс почти не улыбался. Кейт задумчиво зачерпнула ладонью горсть мелких камешков и медленно пропустила их сквозь пальцы. Конечно, когда месяцами гоняешься за германскими бомбардировщиками, становится не до улыбок. И все же ей трудно было представить Ланса беззаботным и веселым даже в мирное время.
Когда Ланс довез Кейт и утомленных Дейзи с Гектором до дома, ей показалось, что ему хочется поцеловать ее на прощание, и она взяла девочку на руки, чтобы избежать этого.
— До свидания, — дружелюбно, но не более, произнесла она. — Спасибо за прекрасное путешествие.
Ступив на тротуар с девочкой на руках, Кейт обернулась и заметила, как напряглось лицо Ланса. Ей стало стыдно за то, что она не оправдала его ожиданий.
— До свидания! Всего хорошего! — отозвался он.
— Удачи вам, Ланс! — прошептала Кейт.
Он включил мощный двигатель, и спортивный автомобиль помчался в направлении пустоши, стремительно набирая скорость. Несомненно, Ланс понял ее нежелание вступать с ним в более близкие отношения и вряд ли появится у нее снова. Сделав такое заключение, Кейт понесла Дейзи в дом. Гектор устало затрусил следом.
Когда спустя полчаса раздался стук в дверь, Кейт пошла открывать в полной уверенности, что Ланс передумал и вернулся. Но, к ее удивлению, она увидела на крыльце Керри.
— Надеюсь, ты меня не прогонишь… Я понимаю, что это может показаться наглостью, после того как я столько с тобой не разговаривала. Но мне захотелось узнать, как чувствует себя малыш и почему его увез мистер Харви.
— Керри! Заходи! — обрадовалась Кейт старой подруге. С тех пор как она собиралась навестить ее, но вместо этого оказалась у Мейвис, Кейт так и не решилась на вторую попытку. Теперь, когда Мэтью отсутствовал, у нее не было предлога стучаться в дом, куда ей запретили приходить.
Радуясь от души, что проклятый обет молчания наконец-то нарушен, Кейт пригласила Керри выпить чая на кухне.
Керри, работающая кондуктором автобуса и уставшая после смены, с удовольствием приняла предложение.
— А не найдется ли у тебя к чаю имбирных пряников, от которых Билли и Берил буквально без ума? — поинтересовалась она.
— Боюсь, тебе не повезло, — ответила Кейт. Тут проснулся спавший под столом Гектор и немедленно разразился приветственным лаем. — Мы только что вернулись с пикника в Брайтоне и съели всех имбирных человечков.
Керри плюхнулась в кресло-качалку и совершенно успокоилась: судя по тону Кейт, подруга не таила на нее обиду.
— Кто это «мы»? — полюбопытствовала Керри, чувствуя, что лед отчуждения между ними быстро тает, словно бы и не было долгой зимы враждебности.
— Дейзи, Гектор, приятель Тоби Ланс Мертон, тоже летчик, и я. Там еще прохладно, однако Дейзи в восторге от поездки.
— Это та самая девочка, которую ты приютила? У которой бомбой убило всех родных? — спросила Керри, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть Дейзи.
— Да, она сейчас спит. Она уснула прежде, чем я внесла ее в дом.
— Сколько ей лет? — Керри расстегнула ремешок ненавистной форменной фуражки и засунула ее в огромный карман форменной куртки. — Мама видела ее с тобой в магазине. Она говорит, что девочка не намного старше нашей Розы. Они могли бы играть вместе. Берил и Дженни почти весь день в школе, к тому же, на их взгляд, Роза неровня им, пятилетним, и с ней неинтересно играть.
— Дейзи только три года, она обрадуется, если у нее появится подруга. — Кейт села за стол и вдруг воскликнула, пораженная воспоминанием: — А ведь мы с тобой подружились как раз в этом возрасте!
Лицо Керри исказилось болезненной гримасой.
— Да, быстро же промчались годы… — сказала она осевшим от волнения голосом. — Последний был просто ужасным! — со свойственной ей прямотой призналась она, сцепив пальцы рук. — Я не думала, что все так обернется… Меня страшно расстроило известие, что Дэнни попал в плен к итальянцам. Да еще все эти истории Кристины об ужасах, творящихся с евреями в Германии и в Восточной Европе. У меня тогда просто в голове помутилось.
Кейт протянула руку и сжала ей локоть.
— Я это понимала, Керри. Я знала, как трудно тебе приходится… И верила, что в один прекрасный день все снова наладится.
Подруги одновременно вскочили с мест, обнялись и расплакались от переполнявших обеих чувств.
— Ах, Кейт! Мне было без тебя так тоскливо! Я хотела прийти, когда ты родила, но побоялась, что ты не станешь со мной разговаривать после всех гадостей, которые я тебе наговорила.
— И я не решалась прийти к тебе с Мэтью, не зная, как ты отреагируешь на это.
Они расхохотались, хотя слезы по-прежнему лились из глаз ручьями.
— А что это за импозантный мужчина снимал у тебя комнату? — спросила Керри с прежней язвительностью. — Маму едва не хватило сразу десять ударов, когда папа рассказал ей о нем. Оказывается, он сначала хотел поселиться у нас, но мамаша дала ему от ворот поворот, даже не пустив на порог. Мисс Хеллиуэлл сказала, что мама сглупила. И я с ней согласна: он мне показался очень симпатичным.
Кейт отерла слезы со щек и просияла.
— Да, это верно! Но давай поговорим о нем позже. Скажи мне лучше, как дела у Дэнни. Да, что это мы стоим? Чай стынет! — Кейт принялась разливать чай. — Ты часто получаешь от него весточки через Красный Крест? А твои письма до него доходят? Что нового у Мейвис с Тедом? Он дал ей о себе знать после того, как они поругались из-за Джека Робсона? Я видела, как Тед выскочил из дома словно ошпаренный, высказав Мейвис все, что он о ней думает.
На несколько часов подруги словно вернулись в доброе старое время. Согревая ладони горячими кружками с чаем, подслащенным сгущенным молоком, они наперебой говорили обо всем, что накопилось у них за месяц отчуждения: о Дэнни, Леоне, Розе, Дженни и Мэтью, о работе Керри кондуктором автобуса, о причинах, побудивших Кейт позволить Джоссу Харви увезти ее грудного сына в Сомерсет. Задушевная беседа текла непринужденно, и лишь в конце, собираясь уходить, Керри виновато промолвила:
— Я была бы рада, если бы ты вновь стала к нам заходить. — Она потупилась, переминаясь с ноги на ногу. — Но мама все еще думает, что, раз твой папа немец, ты должна быть членом гитлерюгенда.
Кейт пожала плечами: ей было безразлично, что о ней думает Мириам. Главное, что они с Керри помирились.
— Это не важно, — философски сказала она. — Надеюсь, она изменит свою точку зрения, как только война закончится и мы заживем как прежде.
Керри тряхнула головой, отчего ее густые черные волосы рассыпались по плечам.
— Ты веришь, что именно так и случится? Думаешь, нам удастся стереть Гитлера в порошок?
— Разумеется, именно так я и думаю, — искренне удивилась такому вопросу Кейт. — А ты разве нет?
Керри зябко передернула плечами: к вечеру сильно похолодало.
— Не знаю, — упавшим голосом ответила она. — Иногда, особенно во время бомбежки, мне становится жутко. Папаша говорит, что этой весной Гитлер пойдет на решающий штурм и Розу лучше заранее увезти подальше от Лондона. Но у меня из головы не выходит случившееся с Берил и Билли, и я не могу решиться на такой шаг.
В ее кошачьих глазах вспыхнули огоньки.
— Будь проклята эта война, как я ее ненавижу! — в сердцах воскликнула она. — Что она со всеми нами сделала! Дэнни попал в какой-то ужасный лагерь, твоего отца сослали к черту на рога, словно он шпион, Тоби погиб в двадцать шесть лет, родных Дженни и Дейзи разнесло бомбами на кусочки в их собственных домах, Тед убивается и сходит с ума, подозревая, что Мейвис пустилась во все тяжкие, пока он воюет. Знай я наверняка, чем все это закончится, легче было бы терпеть.
Но тут к ней вернулось врожденное чувство юмора, и она улыбнулась.
— Мне бы твою уверенность, Кейт! Слава Богу, что хоть сегодня нас не бомбят! Если нам повезет, то удастся хотя бы отоспаться ночью. Надоело бегать в убежище в ночной рубашке.
Весь остаток этой недели, несмотря на бомбардировки, Кейт не покидало ощущение, что она парит в воздухе. Они с Керри снова вместе! Роза и Дейзи объявили себя сестрами. На улице к Кейт подошла Хетти Коллинз и справилась о здоровье Мэтью. А в пятницу вечером Кейт должна была встретиться с малышом и пробыть с ним до полудня воскресенья.
— Я могла бы присмотреть и за Дейзи, — сказала Эллен, забирая у Кейт Гектора. — Мне это совсем не в тягость.
— Спасибо за предложение, Эллен, но Дейзи тоже сгорает от нетерпения увидеть Мэтью. Вдвоем нам будет веселее ехать.
Кейт умолчала о своих опасениях, что Дейзи, может статься, будет ее единственной собеседницей, когда они доберутся до конечного пункта своего путешествия. Выходя из уютного домика Эллен в Западном Гринвиче, Кейт уже в который раз попыталась представить, что их там ожидает. Как их встретят? Радушно, как желанных гостей, или же холодно? Будет ли Джосс Харви вежлив или, как прежде, вызывающе груб с матерью своего правнука? Да и застанет ли она там вообще мистера Харви? А вдруг с Мэтью сейчас только Рут Фэрбэрн?
— А там тоже есть пляж, как в Брайтоне? — спросила Дейзи, усаживаясь на сиденье в купе и болтая ногами в воздухе.
— Нет. — Кейт положила в сетку над ее головой две коробки с противогазами и большую дорожную сумку. — Мэтью живет в деревне, Дейзи, там вокруг луга, на которых ты увидишь коров, овец и, может быть, лошадок.
Кейт оставалось надеяться, что Дейзи не разочаруется, когда прибудет на место. Пока был известен только адрес усадьбы с романтичным названием «Голубятня» — город Тонтон, район Ист-Монктон. Воображение рисовало Кейт уютный сельский домик, но здравый смысл подсказывал, что владелец огромного помпезного особняка в Блэкхите вряд ли, даже временно, поселится в убогой хибаре, соответствующей своему названию.
На вокзале в Тонтоне их встретил водитель лимузина. У Кейт защемило сердце: раз здесь автомобиль, значит, и его владелец тоже.
Дейзи радостно запрыгнула на заднее сиденье.
— У нашего короля тоже такая машина? — спросила она, округлив глазки. — Нас отвезут во дворец, тетя Кейт?
Кейт не ответила, только молча сжала ей руку. К такому стилю жизни привык с раннего детства Тоби. Она это знала, но почему-то раньше не задумывалась о возможных для себя последствиях.
«Бентли» плавно выехал на главную улицу Тонтона, и впервые Кейт осознала, как мало знала она о жизни Тоби. Может быть, он всегда оставался для нее чужим? Острая боль пронзила сердце. А вдруг она только вообразила, что хорошо его изучила?
Следующее предположение заставило Кейт похолодеть. Джосс Харви откровенно заявил о своем намерении наладить отношения со своим правнуком. А это означает, что Мэтью быстро привыкнет к новому образу жизни, далекому от скромного существования обитателей площади Магнолий. Насколько Кейт знала натуру Джосса Харви, он не постоит за ценой, чтобы приучить мальчика к роскоши и отторгнуть таким образом от дома матери.
Автомобиль несся все дальше и дальше по опрятным улочкам зажиточного пригорода Тонтона, слегка пофыркивая мотором, а на душе у Кейт становилось все тоскливее. Нет, битва за Мэтью между ней и прадедом-миллионером не закончилась, когда она ответила отказом на слова Джосса Харви об усыновлении. Это была только ружейная перестрелка. Настоящее сражение еще впереди, и оно может затянуться на многие годы.
— Сухое молоко и бутылочки хранятся в этом буфете, — сказала ей Рут, показывая просторную детскую. — Вряд ли я вам понадоблюсь в ближайшие сутки, поэтому мистер Харви позволил мне взять выходной. Я съезжу навещу своих родителей в Йовиле, тем более что туда можно доехать на автобусе.
Кейт была ей искренне благодарна.
— А мистер Харви сейчас здесь? — спросила она, взяв Мэтью на руки и любуясь милым ее сердцу детским личиком.
— Да, он бывает здесь каждый уик-энд. По-моему, он человек довольно бесцеремонный. Не обижайтесь, что он не встретил вас на станции лично.
Кейт не обиделась, она была даже рада. Когда Рут уехала в Йовил и Мэтью уснул у Кейт на руках, довольно посапывая, она спустилась в холл и стала укладывать его в шикарную детскую коляску.
— Мы идем гулять? — затараторила Дейзи. — Мы увидим коровок, овечек и лошадок?
— Обязательно, — пообещала Кейт, успевшая, пока они ехали на машине, заметить на лугах пасущийся скот.
Усадьба «Голубятня» располагалась так далеко от железной дороги, что Кейт с Дейзи наверняка не добрались бы до нее, если бы их не встретил на вокзале шофер.
Пока Кейт подтыкала под Мэтью теплый шерстяной плед, из дверей гостиной выскочила юная горничная. Заметив Кейт, она отвела взгляд и молча поспешила пройти мимо.
— Добрый день, — напомнила ей о себе Кейт, задетая таким обращением. — Сегодня чудесная погода, не правда ли?
Горничная густо покраснела, но промолчала.
Кейт пожала плечами. Похоже, прислуга в доме была оповещена о том, кто к ним приедет на выходные. Поведение горничной наводило на печальные мысли: видимо, ей не следовало рассчитывать, что к ней отнесутся как к уважаемому гостю. Любопытно, подумала она, где их с Дейзи будут кормить? Нужно было сразу же спросить у Рут, пока она не уехала. Скорее всего им подадут еду в детскую. Это вполне в духе Джосса Харви.
Выкатывая коляску на посыпанную гравием дорожку, Кейт с горечью подумала, что, проживи Тоби хотя бы еще две-три недели, они бы поженились. И тогда все обернулось бы по-другому. Она бы стала миссис Харви, и отношение к ней здесь было бы совсем иным.
— Как тихо! — сказала Дейзи, с беспокойством оглядываясь по сторонам. — В деревне всегда так?
Кейт ответила ей не сразу, а когда они вышли на дорогу, по обе стороны которой раскинулись бескрайние поля с редкими рощицами и отдельными деревцами.
— Да, здесь тихо, — наконец произнесла она, к своему удивлению, отмечая, что непривычная тишина ее тоже слегка нервирует. — По-моему, ни коровкам, ни овечкам не понравилось бы, если бы вокруг них сновали молочные фургоны и велосипеды.
— Значит, здесь даже чаю выпить негде? — загрустила Дейзи некоторое время спустя, когда они подошли к загону для овец, чтобы полюбоваться на откормленных животных. — Здесь поблизости нет ни кондитерской, ни рыбной закусочной, ни пирожковой? — Девочка взяла Кейт за руку. — Нет, мне совсем не нравится в деревне. Здесь так пустынно и скучно!
Кейт тоже с удовольствием бы выпила сейчас чашечку чая с пирожным. Интересно, как обходятся без чайных молодые городские мамаши, вынужденные эвакуироваться из Лондона? Понятно, почему многие молодые семьи вернулись в город, предпочитая рисковать жизнью, чем прозябать в совершенно чужой обстановке. Она криво усмехнулась и, развернув коляску, направилась к усадьбе. Раньше ей даже не приходило в голову, что она такая же городская девушка, как и ее сверстницы, выросшие не рядом с вересковой пустошью, а в Бермондси или Детфорде. Эта мысль стала для Кейт настоящим откровением, не менее неожиданным и удивительным, чем осознание разницы между ее и Тоби стилями жизни.
— Если мистер Мэтью уже уложен в постель, то мистер Харви просил бы вас спуститься к нему для разговора, — сообщила Кейт горничная, ранее даже не соблаговолившая ответить на ее приветствие. Девушка застыла в дверях детской в ожидании ответа.
У Кейт возникло тягостное предчувствие. Значит, рано она надеялась, что посещение сына пройдет без осложнений.
— Благодарю вас, — вежливо сказала Кейт, пытаясь догадаться, где именно в этом огромном доме ожидает ее Джосс Харви. В гостиной? В столовой? В кабинете? Она не рискнула уточнить это у горничной, чтобы лишний раз не показать своей неосведомленностью, насколько она далека от этого мира богатства и роскоши. Ей не понять, как можно вполне серьезно величать трехмесячного младенца мистером.
— Я спущусь ненадолго, чтобы поговорить с прадедушкой Мэтью, — сказала она Дейзи, уложив ее на раскладушку в прекрасно меблированной спальне рядом с детской комнатой. — Я скоро вернусь, не волнуйся.
Дейзи, полностью доверявшая ей, сонно кивнула. Сельский ландшафт ей не понравился, зато очень понравилась эта спальня и детская Мэтью, стены которой украшали картинки с изображением Шалтая-Болтая и других героев детских стишков и сказок. Дейзи дали к чаю яйцо и шоколадное бланманже. Это было настоящее яйцо, а не омлет из яичного порошка. Может быть, ей дадут яйцо и на завтрак? А если очень повезет, и еще одно — с собой, для Розы?
Волосы Кейт собрала в аккуратный пучок, на ней был строгий костюм оливкового цвета — другого материала ей достать не удалось. Покупая кусок оливковой саржи, она подумала, что первоначально эта материя предназначалась для какой-то униформы, но потом ее пустили в продажу по талонам. Кейт выпустила воротник белой блузы поверх приталенного жакета, но от этого он не стал меньше похож на мундир. Отметив, что в таком наряде она смахивает на работницу какого-то предприятия, Кейт спустилась по ступенькам широкой лестницы, гадая, что Джосс Харви намерен ей сказать.
— Мистер Харви в гостиной, — пояснила ей горничная и поспешно удалилась, смущенная тем, что не знает, как официально обращаться к матери незаконнорожденного правнука своего хозяина.
— Благодарю вас, — сказала ей вслед Кейт и, вспомнив, как разговаривал с ней Джосс Харви в первый раз, гордо вскинула голову, решив не поддаваться его натиску.
Она вошла в комнату и потрясенно застыла: ее изумленному взору предстала зала с высоким потолком и эркерами с тяжелыми шторами. Два удобных дивана стояли по бокам мраморного камина, вдоль стен выстроился ряд кресел и стульев с высокими спинками, между диванами стоял низкий, покрытый стеклом стол на когтистых лапах, рядом — другой, поменьше, с шахматной доской на столешнице. На третьем, длинном, столе красовались фотографии в серебряных рамочках.
И тут Кейт осознала, что «Голубятня» — не обыкновенный дом, арендованный на лето. И вселился в него мистер Харви не после того, как она дала согласие на эвакуацию Мэтью из сотрясаемого взрывами Лондона. Помещение, в которое она попала, служило гостиной не для одного поколения семейства Харви. Здесь наверняка не раз бывал Тоби. Это была загородная вилла Джосса Харви, и он вовсе не собирался увезти Мэтью «куда-нибудь в деревню, в Сомерсет или в Дорсет», как он выразился. Он знал, что отвезет малыша в свое родовое гнездо, где до него жили его отец и дед.
Не успела Кейт сообразить, почему Джосс Харви пошел на эту хитрость, как испытала новый шок. Хозяин усадьбы находился в комнате не один: рядом, с бокалом виски в руке, стоял Ланс Мертон.
— Вот и чудесно! — воскликнул, улыбаясь, Джосс Харви. — Я рад, что вы сочли возможным к нам присоединиться.
Кейт была настолько потрясена этой неожиданной галантностью, что с трудом подавила желание обернуться и посмотреть, не вошел ли кто-то за ней следом.
— Вы уже знакомы с полковником авиации Мертоном, насколько мне известно. В старые добрые времена он частенько бывал здесь с Тоби, но и после его смерти навещает меня, старика. Выпьете что-нибудь? Не желаете ли отведать чудесного хереса? Я купил его весной 1939 года на Мадейре. Теперь жалею, что не взял тогда еще ящик. Но кто знал, что война начнется так скоро!
— Я выпью виски, — сказала Кейт, специально чтобы позлить старика.
Джосс Харви с величайшим трудом сдержался и подошел к щедро заставленному бутылками сервировочному столику.
— Мэтью Тобиас Леон Карл, — с улыбкой ответила Кейт.
— По-моему, Карл — немецкое имя… — нахмурился Ланс. Кейт стало как-то не по себе.
— Так зовут моего отца, — пояснила она, подходя к столику с кухонной посудой, чтобы взять чашки и блюдца.
— Ах вот как, — растерянно произнес он. — Мне понятно ваше желание назвать сына в честь своего отца. Но не разумнее ли будет, если ваш папа сменит имя и фамилию? Так он существенно облегчит себе жизнь. Фойт легко заменить на нечто английское. Подумайте об этом на досуге.
Кейт сделала успокаивающий вдох, убеждая себя, что Ланс говорит это из наилучших побуждений, а не из желания оскорбить ее. Многие сочли бы его предложение вполне разумным. В конце концов, именно так и поступило королевское семейство, когда разразилась Первая мировая война. В ту пору отказались от немецких фамилий и тысячи других британцев — потомков выходцев из Германии.
Кейт не хотелось затевать долгий и непростой разговор на столь щекотливую тему. Она понимала, что ей вряд ли удастся объяснить, насколько трепетно относится она ко всему, что касается ее отца. Поэтому она предпочла перевести беседу в другое русло.
— Вы все еще служите на базе в Хорнчерче?
— Нет, — покачал головой Ланс. Без фуражки стало видно, что у него короткие жесткие волосы, почти такие же светлые, как были у Тоби. — Слава Богу, меня перевели поближе к Лондону, в Дебден!
Любопытно, подумала Кейт, что его радует больше — возможность навещать родственников или доступность ночных развлечений в Лондоне?
Словно прочитав ее мысли, Ланс сказал:
— Нас, боевых летчиков-ветеранов, начавших воевать еще до событий в Дюнкерке, осталось совсем мало.
Эта реплика, оброненная словно бы невзначай, моментально смягчила сердце Кейт. Человек, который вот уже год как ежеминутно рискует жизнью, отправляясь на боевой вылет, потерявший за это время большинство друзей-пилотов, вместе с ним взмывавших в небо, растративший за этот год немало здоровья и нервов, — такой человек имеет полное право иногда расслабляться и в полной мере насладиться ночной жизнью Лондона.
Она поставила чайник с заваренным чаем на стол, и Ланс вдруг предложил:
— Я свободен до завтрашнего вечера. Хочу немного развлечься в Уэст-Энде этой ночью. Вкусно поужинать где-нибудь, потанцевать и так далее. Вы не хотели бы составить мне компанию?
— Я… — Кейт замялась, подыскивая вежливые слова для отказа. Ей не хотелось обижать приятеля Тоби, который к тому же был настолько добр, что отдал ей Гектора. Но фланировать с ним по злачным местам Уэст-Энда Кейт тоже не собиралась. Тем более что его мундир офицера ВВС вызывал у нее болезненные ассоциации. Да и незачем вселять в Ланса надежды, если он увлекся ею, — все равно ее сердце уже отдано другому.
— Я не могу, — пряча глаза, ответила наконец она и стала разливать по чашкам чай. — Мне не с кем оставить Дейзи, я не пользуюсь услугами нянь.
Ланс был настолько потрясен ее ответом, что стало понятно: детей он просто не принимал в расчет. Видимо, не случайно он даже не спросил, где сейчас Мэтью, — настолько укоренилось в его сознании, что у каждого ребенка должна быть няня.
— Может быть, соседка согласится…
— Она работает водителем кареты «скорой помощи» и дежурит сегодня ночью, — ответила Кейт. — Попробуйте печенье! Я напекла его из имбирного теста.
Он взял из вазочки печенье и спросил:
— Может быть, завтра? Мы могли бы прогуляться на пикник в Брайтон. Гектору и Дорис это понравится.
— Ее зовут Дейзи, — поправила Кейт.
При слове «пикник» глаза у Дейзи загорелись, а во взгляде Гектора промелькнула надежда.
— Я был бы вам очень признателен, — откровенно сказал Ланс, заметив, что она колеблется. — Где как не на морском берегу легче всего отвлечься от мыслей о войне?
Этот довод перевесил ее сомнения, и она кивнула:
— Да, пикник в Брайтоне — это чудесно!
Все было бы совсем прекрасно, если бы его безупречное произношение, свойственное выпускникам привилегированной частной школы, столь живо не напомнило ей о Тоби. Впрочем, как и случайное прикосновение его плеча к ее руке, когда они сядут рядом в автомобиле. Да и сама прогулка — о той счастливой поре, когда они с Тоби, влюбленные и беззаботные, выезжали за город, даже не предполагая, как мало у них осталось времени, чтобы побыть вдвоем.
— Мы вправду едем на пикник? — Дейзи ловко спрыгнула со стульчика, на котором стояла, раскатывая по разделочной доске тесто игрушечной скалкой. — Настоящий пикник, с сандвичами, кексом и лимонадом?
Кейт кивнула и усадила ее к себе на колени. Конечно, подумала она, в конце апреля еще не настолько тепло, чтобы Дейзи смогла поиграть на пляже. Впрочем, на взморье все равно хорошо, если не обращать внимания на проволочные заграждения против германского десанта.
Колючая проволока действительно тянулась вдоль берега, но не везде. Они сели, облокотившись на недавно поставленные бетонные доты, разложили на гальке скатерть с угощением и перекусили. Потом Дейзи строила домики из песка, а Гектор до изнеможения носился вдоль воды.
— Кажется, я добился того, чего хотел, — подставляя лицо нежарким солнечным лучам, сказал Ланс. — По-моему, мне удалось на время забыть о войне.
Над его головой пронзительно закричали чайки.
Кейт улыбнулась, понимая, что он говорит это не всерьез: война не забывается. На месте киосков, где продавали мороженое, теперь стояли наблюдательные вышки, вместо пунктов проката шезлонгов темнели бетонные бункеры. И не было в живых Тоби, а Леона носило где-то в бескрайних просторах Атлантического океана, и в любой момент он мог погибнуть, став жертвой нападения германской подводной лодки или линкора.
Ланс лениво прикрыл глаза воспаленными веками с короткими белесыми ресницами, и Кейт вдруг подумала, насколько они с Тоби разные, хотя внешне чем-то похожи. От Тоби исходило внутреннее спокойствие, а в Лансе ощущалась постоянная нервозность. Тоби то и дело шутил и поддразнивал ее, Ланс почти не улыбался. Кейт задумчиво зачерпнула ладонью горсть мелких камешков и медленно пропустила их сквозь пальцы. Конечно, когда месяцами гоняешься за германскими бомбардировщиками, становится не до улыбок. И все же ей трудно было представить Ланса беззаботным и веселым даже в мирное время.
Когда Ланс довез Кейт и утомленных Дейзи с Гектором до дома, ей показалось, что ему хочется поцеловать ее на прощание, и она взяла девочку на руки, чтобы избежать этого.
— До свидания, — дружелюбно, но не более, произнесла она. — Спасибо за прекрасное путешествие.
Ступив на тротуар с девочкой на руках, Кейт обернулась и заметила, как напряглось лицо Ланса. Ей стало стыдно за то, что она не оправдала его ожиданий.
— До свидания! Всего хорошего! — отозвался он.
— Удачи вам, Ланс! — прошептала Кейт.
Он включил мощный двигатель, и спортивный автомобиль помчался в направлении пустоши, стремительно набирая скорость. Несомненно, Ланс понял ее нежелание вступать с ним в более близкие отношения и вряд ли появится у нее снова. Сделав такое заключение, Кейт понесла Дейзи в дом. Гектор устало затрусил следом.
Когда спустя полчаса раздался стук в дверь, Кейт пошла открывать в полной уверенности, что Ланс передумал и вернулся. Но, к ее удивлению, она увидела на крыльце Керри.
— Надеюсь, ты меня не прогонишь… Я понимаю, что это может показаться наглостью, после того как я столько с тобой не разговаривала. Но мне захотелось узнать, как чувствует себя малыш и почему его увез мистер Харви.
— Керри! Заходи! — обрадовалась Кейт старой подруге. С тех пор как она собиралась навестить ее, но вместо этого оказалась у Мейвис, Кейт так и не решилась на вторую попытку. Теперь, когда Мэтью отсутствовал, у нее не было предлога стучаться в дом, куда ей запретили приходить.
Радуясь от души, что проклятый обет молчания наконец-то нарушен, Кейт пригласила Керри выпить чая на кухне.
Керри, работающая кондуктором автобуса и уставшая после смены, с удовольствием приняла предложение.
— А не найдется ли у тебя к чаю имбирных пряников, от которых Билли и Берил буквально без ума? — поинтересовалась она.
— Боюсь, тебе не повезло, — ответила Кейт. Тут проснулся спавший под столом Гектор и немедленно разразился приветственным лаем. — Мы только что вернулись с пикника в Брайтоне и съели всех имбирных человечков.
Керри плюхнулась в кресло-качалку и совершенно успокоилась: судя по тону Кейт, подруга не таила на нее обиду.
— Кто это «мы»? — полюбопытствовала Керри, чувствуя, что лед отчуждения между ними быстро тает, словно бы и не было долгой зимы враждебности.
— Дейзи, Гектор, приятель Тоби Ланс Мертон, тоже летчик, и я. Там еще прохладно, однако Дейзи в восторге от поездки.
— Это та самая девочка, которую ты приютила? У которой бомбой убило всех родных? — спросила Керри, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть Дейзи.
— Да, она сейчас спит. Она уснула прежде, чем я внесла ее в дом.
— Сколько ей лет? — Керри расстегнула ремешок ненавистной форменной фуражки и засунула ее в огромный карман форменной куртки. — Мама видела ее с тобой в магазине. Она говорит, что девочка не намного старше нашей Розы. Они могли бы играть вместе. Берил и Дженни почти весь день в школе, к тому же, на их взгляд, Роза неровня им, пятилетним, и с ней неинтересно играть.
— Дейзи только три года, она обрадуется, если у нее появится подруга. — Кейт села за стол и вдруг воскликнула, пораженная воспоминанием: — А ведь мы с тобой подружились как раз в этом возрасте!
Лицо Керри исказилось болезненной гримасой.
— Да, быстро же промчались годы… — сказала она осевшим от волнения голосом. — Последний был просто ужасным! — со свойственной ей прямотой призналась она, сцепив пальцы рук. — Я не думала, что все так обернется… Меня страшно расстроило известие, что Дэнни попал в плен к итальянцам. Да еще все эти истории Кристины об ужасах, творящихся с евреями в Германии и в Восточной Европе. У меня тогда просто в голове помутилось.
Кейт протянула руку и сжала ей локоть.
— Я это понимала, Керри. Я знала, как трудно тебе приходится… И верила, что в один прекрасный день все снова наладится.
Подруги одновременно вскочили с мест, обнялись и расплакались от переполнявших обеих чувств.
— Ах, Кейт! Мне было без тебя так тоскливо! Я хотела прийти, когда ты родила, но побоялась, что ты не станешь со мной разговаривать после всех гадостей, которые я тебе наговорила.
— И я не решалась прийти к тебе с Мэтью, не зная, как ты отреагируешь на это.
Они расхохотались, хотя слезы по-прежнему лились из глаз ручьями.
— А что это за импозантный мужчина снимал у тебя комнату? — спросила Керри с прежней язвительностью. — Маму едва не хватило сразу десять ударов, когда папа рассказал ей о нем. Оказывается, он сначала хотел поселиться у нас, но мамаша дала ему от ворот поворот, даже не пустив на порог. Мисс Хеллиуэлл сказала, что мама сглупила. И я с ней согласна: он мне показался очень симпатичным.
Кейт отерла слезы со щек и просияла.
— Да, это верно! Но давай поговорим о нем позже. Скажи мне лучше, как дела у Дэнни. Да, что это мы стоим? Чай стынет! — Кейт принялась разливать чай. — Ты часто получаешь от него весточки через Красный Крест? А твои письма до него доходят? Что нового у Мейвис с Тедом? Он дал ей о себе знать после того, как они поругались из-за Джека Робсона? Я видела, как Тед выскочил из дома словно ошпаренный, высказав Мейвис все, что он о ней думает.
На несколько часов подруги словно вернулись в доброе старое время. Согревая ладони горячими кружками с чаем, подслащенным сгущенным молоком, они наперебой говорили обо всем, что накопилось у них за месяц отчуждения: о Дэнни, Леоне, Розе, Дженни и Мэтью, о работе Керри кондуктором автобуса, о причинах, побудивших Кейт позволить Джоссу Харви увезти ее грудного сына в Сомерсет. Задушевная беседа текла непринужденно, и лишь в конце, собираясь уходить, Керри виновато промолвила:
— Я была бы рада, если бы ты вновь стала к нам заходить. — Она потупилась, переминаясь с ноги на ногу. — Но мама все еще думает, что, раз твой папа немец, ты должна быть членом гитлерюгенда.
Кейт пожала плечами: ей было безразлично, что о ней думает Мириам. Главное, что они с Керри помирились.
— Это не важно, — философски сказала она. — Надеюсь, она изменит свою точку зрения, как только война закончится и мы заживем как прежде.
Керри тряхнула головой, отчего ее густые черные волосы рассыпались по плечам.
— Ты веришь, что именно так и случится? Думаешь, нам удастся стереть Гитлера в порошок?
— Разумеется, именно так я и думаю, — искренне удивилась такому вопросу Кейт. — А ты разве нет?
Керри зябко передернула плечами: к вечеру сильно похолодало.
— Не знаю, — упавшим голосом ответила она. — Иногда, особенно во время бомбежки, мне становится жутко. Папаша говорит, что этой весной Гитлер пойдет на решающий штурм и Розу лучше заранее увезти подальше от Лондона. Но у меня из головы не выходит случившееся с Берил и Билли, и я не могу решиться на такой шаг.
В ее кошачьих глазах вспыхнули огоньки.
— Будь проклята эта война, как я ее ненавижу! — в сердцах воскликнула она. — Что она со всеми нами сделала! Дэнни попал в какой-то ужасный лагерь, твоего отца сослали к черту на рога, словно он шпион, Тоби погиб в двадцать шесть лет, родных Дженни и Дейзи разнесло бомбами на кусочки в их собственных домах, Тед убивается и сходит с ума, подозревая, что Мейвис пустилась во все тяжкие, пока он воюет. Знай я наверняка, чем все это закончится, легче было бы терпеть.
Но тут к ней вернулось врожденное чувство юмора, и она улыбнулась.
— Мне бы твою уверенность, Кейт! Слава Богу, что хоть сегодня нас не бомбят! Если нам повезет, то удастся хотя бы отоспаться ночью. Надоело бегать в убежище в ночной рубашке.
Весь остаток этой недели, несмотря на бомбардировки, Кейт не покидало ощущение, что она парит в воздухе. Они с Керри снова вместе! Роза и Дейзи объявили себя сестрами. На улице к Кейт подошла Хетти Коллинз и справилась о здоровье Мэтью. А в пятницу вечером Кейт должна была встретиться с малышом и пробыть с ним до полудня воскресенья.
— Я могла бы присмотреть и за Дейзи, — сказала Эллен, забирая у Кейт Гектора. — Мне это совсем не в тягость.
— Спасибо за предложение, Эллен, но Дейзи тоже сгорает от нетерпения увидеть Мэтью. Вдвоем нам будет веселее ехать.
Кейт умолчала о своих опасениях, что Дейзи, может статься, будет ее единственной собеседницей, когда они доберутся до конечного пункта своего путешествия. Выходя из уютного домика Эллен в Западном Гринвиче, Кейт уже в который раз попыталась представить, что их там ожидает. Как их встретят? Радушно, как желанных гостей, или же холодно? Будет ли Джосс Харви вежлив или, как прежде, вызывающе груб с матерью своего правнука? Да и застанет ли она там вообще мистера Харви? А вдруг с Мэтью сейчас только Рут Фэрбэрн?
— А там тоже есть пляж, как в Брайтоне? — спросила Дейзи, усаживаясь на сиденье в купе и болтая ногами в воздухе.
— Нет. — Кейт положила в сетку над ее головой две коробки с противогазами и большую дорожную сумку. — Мэтью живет в деревне, Дейзи, там вокруг луга, на которых ты увидишь коров, овец и, может быть, лошадок.
Кейт оставалось надеяться, что Дейзи не разочаруется, когда прибудет на место. Пока был известен только адрес усадьбы с романтичным названием «Голубятня» — город Тонтон, район Ист-Монктон. Воображение рисовало Кейт уютный сельский домик, но здравый смысл подсказывал, что владелец огромного помпезного особняка в Блэкхите вряд ли, даже временно, поселится в убогой хибаре, соответствующей своему названию.
На вокзале в Тонтоне их встретил водитель лимузина. У Кейт защемило сердце: раз здесь автомобиль, значит, и его владелец тоже.
Дейзи радостно запрыгнула на заднее сиденье.
— У нашего короля тоже такая машина? — спросила она, округлив глазки. — Нас отвезут во дворец, тетя Кейт?
Кейт не ответила, только молча сжала ей руку. К такому стилю жизни привык с раннего детства Тоби. Она это знала, но почему-то раньше не задумывалась о возможных для себя последствиях.
«Бентли» плавно выехал на главную улицу Тонтона, и впервые Кейт осознала, как мало знала она о жизни Тоби. Может быть, он всегда оставался для нее чужим? Острая боль пронзила сердце. А вдруг она только вообразила, что хорошо его изучила?
Следующее предположение заставило Кейт похолодеть. Джосс Харви откровенно заявил о своем намерении наладить отношения со своим правнуком. А это означает, что Мэтью быстро привыкнет к новому образу жизни, далекому от скромного существования обитателей площади Магнолий. Насколько Кейт знала натуру Джосса Харви, он не постоит за ценой, чтобы приучить мальчика к роскоши и отторгнуть таким образом от дома матери.
Автомобиль несся все дальше и дальше по опрятным улочкам зажиточного пригорода Тонтона, слегка пофыркивая мотором, а на душе у Кейт становилось все тоскливее. Нет, битва за Мэтью между ней и прадедом-миллионером не закончилась, когда она ответила отказом на слова Джосса Харви об усыновлении. Это была только ружейная перестрелка. Настоящее сражение еще впереди, и оно может затянуться на многие годы.
— Сухое молоко и бутылочки хранятся в этом буфете, — сказала ей Рут, показывая просторную детскую. — Вряд ли я вам понадоблюсь в ближайшие сутки, поэтому мистер Харви позволил мне взять выходной. Я съезжу навещу своих родителей в Йовиле, тем более что туда можно доехать на автобусе.
Кейт была ей искренне благодарна.
— А мистер Харви сейчас здесь? — спросила она, взяв Мэтью на руки и любуясь милым ее сердцу детским личиком.
— Да, он бывает здесь каждый уик-энд. По-моему, он человек довольно бесцеремонный. Не обижайтесь, что он не встретил вас на станции лично.
Кейт не обиделась, она была даже рада. Когда Рут уехала в Йовил и Мэтью уснул у Кейт на руках, довольно посапывая, она спустилась в холл и стала укладывать его в шикарную детскую коляску.
— Мы идем гулять? — затараторила Дейзи. — Мы увидим коровок, овечек и лошадок?
— Обязательно, — пообещала Кейт, успевшая, пока они ехали на машине, заметить на лугах пасущийся скот.
Усадьба «Голубятня» располагалась так далеко от железной дороги, что Кейт с Дейзи наверняка не добрались бы до нее, если бы их не встретил на вокзале шофер.
Пока Кейт подтыкала под Мэтью теплый шерстяной плед, из дверей гостиной выскочила юная горничная. Заметив Кейт, она отвела взгляд и молча поспешила пройти мимо.
— Добрый день, — напомнила ей о себе Кейт, задетая таким обращением. — Сегодня чудесная погода, не правда ли?
Горничная густо покраснела, но промолчала.
Кейт пожала плечами. Похоже, прислуга в доме была оповещена о том, кто к ним приедет на выходные. Поведение горничной наводило на печальные мысли: видимо, ей не следовало рассчитывать, что к ней отнесутся как к уважаемому гостю. Любопытно, подумала она, где их с Дейзи будут кормить? Нужно было сразу же спросить у Рут, пока она не уехала. Скорее всего им подадут еду в детскую. Это вполне в духе Джосса Харви.
Выкатывая коляску на посыпанную гравием дорожку, Кейт с горечью подумала, что, проживи Тоби хотя бы еще две-три недели, они бы поженились. И тогда все обернулось бы по-другому. Она бы стала миссис Харви, и отношение к ней здесь было бы совсем иным.
— Как тихо! — сказала Дейзи, с беспокойством оглядываясь по сторонам. — В деревне всегда так?
Кейт ответила ей не сразу, а когда они вышли на дорогу, по обе стороны которой раскинулись бескрайние поля с редкими рощицами и отдельными деревцами.
— Да, здесь тихо, — наконец произнесла она, к своему удивлению, отмечая, что непривычная тишина ее тоже слегка нервирует. — По-моему, ни коровкам, ни овечкам не понравилось бы, если бы вокруг них сновали молочные фургоны и велосипеды.
— Значит, здесь даже чаю выпить негде? — загрустила Дейзи некоторое время спустя, когда они подошли к загону для овец, чтобы полюбоваться на откормленных животных. — Здесь поблизости нет ни кондитерской, ни рыбной закусочной, ни пирожковой? — Девочка взяла Кейт за руку. — Нет, мне совсем не нравится в деревне. Здесь так пустынно и скучно!
Кейт тоже с удовольствием бы выпила сейчас чашечку чая с пирожным. Интересно, как обходятся без чайных молодые городские мамаши, вынужденные эвакуироваться из Лондона? Понятно, почему многие молодые семьи вернулись в город, предпочитая рисковать жизнью, чем прозябать в совершенно чужой обстановке. Она криво усмехнулась и, развернув коляску, направилась к усадьбе. Раньше ей даже не приходило в голову, что она такая же городская девушка, как и ее сверстницы, выросшие не рядом с вересковой пустошью, а в Бермондси или Детфорде. Эта мысль стала для Кейт настоящим откровением, не менее неожиданным и удивительным, чем осознание разницы между ее и Тоби стилями жизни.
— Если мистер Мэтью уже уложен в постель, то мистер Харви просил бы вас спуститься к нему для разговора, — сообщила Кейт горничная, ранее даже не соблаговолившая ответить на ее приветствие. Девушка застыла в дверях детской в ожидании ответа.
У Кейт возникло тягостное предчувствие. Значит, рано она надеялась, что посещение сына пройдет без осложнений.
— Благодарю вас, — вежливо сказала Кейт, пытаясь догадаться, где именно в этом огромном доме ожидает ее Джосс Харви. В гостиной? В столовой? В кабинете? Она не рискнула уточнить это у горничной, чтобы лишний раз не показать своей неосведомленностью, насколько она далека от этого мира богатства и роскоши. Ей не понять, как можно вполне серьезно величать трехмесячного младенца мистером.
— Я спущусь ненадолго, чтобы поговорить с прадедушкой Мэтью, — сказала она Дейзи, уложив ее на раскладушку в прекрасно меблированной спальне рядом с детской комнатой. — Я скоро вернусь, не волнуйся.
Дейзи, полностью доверявшая ей, сонно кивнула. Сельский ландшафт ей не понравился, зато очень понравилась эта спальня и детская Мэтью, стены которой украшали картинки с изображением Шалтая-Болтая и других героев детских стишков и сказок. Дейзи дали к чаю яйцо и шоколадное бланманже. Это было настоящее яйцо, а не омлет из яичного порошка. Может быть, ей дадут яйцо и на завтрак? А если очень повезет, и еще одно — с собой, для Розы?
Волосы Кейт собрала в аккуратный пучок, на ней был строгий костюм оливкового цвета — другого материала ей достать не удалось. Покупая кусок оливковой саржи, она подумала, что первоначально эта материя предназначалась для какой-то униформы, но потом ее пустили в продажу по талонам. Кейт выпустила воротник белой блузы поверх приталенного жакета, но от этого он не стал меньше похож на мундир. Отметив, что в таком наряде она смахивает на работницу какого-то предприятия, Кейт спустилась по ступенькам широкой лестницы, гадая, что Джосс Харви намерен ей сказать.
— Мистер Харви в гостиной, — пояснила ей горничная и поспешно удалилась, смущенная тем, что не знает, как официально обращаться к матери незаконнорожденного правнука своего хозяина.
— Благодарю вас, — сказала ей вслед Кейт и, вспомнив, как разговаривал с ней Джосс Харви в первый раз, гордо вскинула голову, решив не поддаваться его натиску.
Она вошла в комнату и потрясенно застыла: ее изумленному взору предстала зала с высоким потолком и эркерами с тяжелыми шторами. Два удобных дивана стояли по бокам мраморного камина, вдоль стен выстроился ряд кресел и стульев с высокими спинками, между диванами стоял низкий, покрытый стеклом стол на когтистых лапах, рядом — другой, поменьше, с шахматной доской на столешнице. На третьем, длинном, столе красовались фотографии в серебряных рамочках.
И тут Кейт осознала, что «Голубятня» — не обыкновенный дом, арендованный на лето. И вселился в него мистер Харви не после того, как она дала согласие на эвакуацию Мэтью из сотрясаемого взрывами Лондона. Помещение, в которое она попала, служило гостиной не для одного поколения семейства Харви. Здесь наверняка не раз бывал Тоби. Это была загородная вилла Джосса Харви, и он вовсе не собирался увезти Мэтью «куда-нибудь в деревню, в Сомерсет или в Дорсет», как он выразился. Он знал, что отвезет малыша в свое родовое гнездо, где до него жили его отец и дед.
Не успела Кейт сообразить, почему Джосс Харви пошел на эту хитрость, как испытала новый шок. Хозяин усадьбы находился в комнате не один: рядом, с бокалом виски в руке, стоял Ланс Мертон.
— Вот и чудесно! — воскликнул, улыбаясь, Джосс Харви. — Я рад, что вы сочли возможным к нам присоединиться.
Кейт была настолько потрясена этой неожиданной галантностью, что с трудом подавила желание обернуться и посмотреть, не вошел ли кто-то за ней следом.
— Вы уже знакомы с полковником авиации Мертоном, насколько мне известно. В старые добрые времена он частенько бывал здесь с Тоби, но и после его смерти навещает меня, старика. Выпьете что-нибудь? Не желаете ли отведать чудесного хереса? Я купил его весной 1939 года на Мадейре. Теперь жалею, что не взял тогда еще ящик. Но кто знал, что война начнется так скоро!
— Я выпью виски, — сказала Кейт, специально чтобы позлить старика.
Джосс Харви с величайшим трудом сдержался и подошел к щедро заставленному бутылками сервировочному столику.