Мейвис раскрыла калитку своего палисадника, напоминающего свалку. Кейт застыла в немом изумлении. Мейвис хитро подмигнула ей и расплылась в улыбке.
   — Будь здорова! В жизни случаются еще и не такие чудеса. Ты ведь не хуже меня это знаешь, верно?
   Июль ознаменовался возвратом худших для Лондона времен. На этот раз это были не воздушные армады, сбрасывающие на город тонны бомб, а кое-что пострашнее.
   — Летающие бомбы, — с мрачным видом сообщил Кейт мистер Ниббс. — Беспилотные самолеты, взрывающиеся при падении. Нам остается лишь надеяться, что нашим летчикам удастся быстро обнаружить и разбомбить аэродром, с которого немцы запускают эти штуковины.
   Как-то раз Керри сказала Кейт, когда они пережидали воздушную тревогу в общественном убежище вместе с соседями:
   — А Ниббс не преувеличивает? Эти новые немецкие блошки раздражают меня тем, что сваливаются на голову совершенно неожиданно. Вот чертова зараза! Раньше можно было успеть спрятаться в убежище еще до налета, по сигналу сирен. Да и гул самолетов можно услышать издалека.
   — Не понимаю, почему теперь заранее не включают сирены, — пожала плечами Мириам, очищая яблоко от кожуры.
   — Самолеты-снаряды чересчур быстро летают, и радары порой не успевают их даже засечь, — пояснила Кейт, поудобнее устраивая у себя на коленях Мэтью. — Из-за этого люди не всегда добегают до убежищ.
   — Нужно с этим что-то делать! — заявила Мириам, угощая кусочками яблока Розу и Дейзи. — Раньше мы хоть знали, что приближаются самолеты, и успевали спрятаться. А эти проклятые новшества так и норовят застать тебя врасплох: сидишь спокойно дома, занимаешься своими делами, и вдруг — бах! — и ты на том свете.
   В сентябре объявилась новая страшная напасть.
   — Я не знаю наверняка, что за чертовщина творится, мой нежный лепесток, — сказал однажды Кейт Чарли, остановившись поболтать с ней у калитки. — Только взрыв, который бабахнул сегодня днем, точно произошел не из-за одной из этих зловредных блошек.
   — Наверное, взорвался газ, — предположил вечером в пабе мистер Ниббс. Спорить с ним никто не стал, но все с тревогой переглянулись. Взрыв был не похож ни на один из тех, которые случались раньше. Самолетов в небе никто не видел, так что если это был самолет-снаряд, а не бомба, оставалось одно объяснение: взрыв газового баллона.
   Но истинная причина вскоре повергла всех в шок.
   — Ракета? Что это еще за штуковина — ракета? — Хетти изумленно уставилась на Дэниела. — Ты наслушался всякой фантастической белиберды по радио, мой милый! У тебя ум зашел за разум!
   Дэниел только махнул на нее рукой.
   — Я уверен, что это ракеты, — заверил он позже Ниббса. — Кроме них, ничто не может так внезапно появиться и нанести городу такой урон. Ведь эта штуковина смела с лица земли не два дома, а целую улицу! Против такого оружия у нас нет защиты, и нам нечем отомстить фрицам, чтоб они провалились! И пока наши доблестные королевские военно-воздушные силы будут разыскивать место запуска ракет, от Лондона останется пустое место.
   С ним были согласны тысячи других жителей Лондона. Началось паническое бегство из города. И лишь в ноябре, после нескольких необъяснимых взрывов на юго-западе, и юго-востоке Лондона, правительство официально признало то, что давно не являлось ни для кого секретом. Лондон, уцелевший после страшных бомбардировок с воздуха авиабомбами и самолетами-снарядами, теперь оказался под ракетным обстрелом.
   Рождество большинство лондонцев встретило в глубоких бомбоубежищах. Праздник в этом году не удался. Измученная пятью с половиной годами нервотрепки и лишений, Мириам не скрывала своего огорчения.
   — Что же делать тем, кто живет далеко от станций метро? — сетовала она. — Ведь никакие домашние и общественные бомбоубежища не спасут нас, жителей Блэкхита и Льюишема, от этих проклятых ракет!
   Январские снега и морозы лишь усугубили и без того скверную ситуацию.
   — Все наладится, мой бутончик! — подбадривал Кейт Чарли, когда они шли через заснеженную пустошь. — Немцы бегут на всех фронтах, и как только наши летчики уничтожат базы, с которых запускают ракеты, мы сможем спокойно спать в своих постелях.
   Февраль укрепил надежды Чарли, а в марте его предсказания сбылись. Союзные войска форсировали Рейн, и все поняли, что до конца войны остались считанные дни.
   В апреле, когда в садах на площади Магнолий расцвели фиалки, Кейт получила долгожданное радостное известие.
   — Мой папа возвращается домой! — сияя, сообщила она Керри. — Он впервые увидит детей! Разве это не чудесная новость? Что может быть прекрасней?!
   День, когда Карл вновь объявился на площади Магнолий, стал одним из счастливейших в жизни Кейт. Отец осунулся, но в целом почти не изменился.
   — Папа! Папочка! — Кейт бросилась к отцу на шею, плача от радости. — Как здорово, что ты наконец вернулся домой!
   — Да, приятно вновь очутиться дома, либинг! — странно охрипшим голосом сказал отец, и его глаза под стеклами очков подозрительно заблестели. — Познакомь же меня скорее с моими внуками! И с маленькой Дейзи, разумеется!
   На следующее утро раздался робкий стук в дверь. Карл отворил ее и увидел на пороге Альберта.
   — Наша Керри сообщила, что ты вернулся, — нерешительно произнес он. — И мы с Мириам очень этому рады.
   — Спасибо, Альберт, — сказал Карл. У него было много времени, чтобы подумать хорошенько, как вести себя в такой ситуации. И после мучительных размышлений он, как и его дочь, пришел к выводу, что таить обиду на соседей бессмысленно.
   Альберт заметно расслабился после такой встречи и предложил:
   — Не выпить ли нам вечером по пинте пива в «Лебеде»? Придут Ниббс и Дэниел. Что прошло, то прошло, верно? Все равно ничего не изменишь! Пожалуй, нам пора создавать новую крикетную команду! Эта проклятая война дышит на ладан.
   Предсказание Альберта вскоре подтвердилось. Не прошло и нескольких недель, как пал под натиском союзников Берлин. Гитлер покончил с жизнью. Керри получила известие, что Дэнни уже на пути домой. Кристина узнала, что имя Джека попало на страницы газет.
   — Потерпи еще немного, моя дорогая, — сказал Карл дочери, сидя в кресле с Мэтью на коленях. — Военнопленных повсюду уже отпускают, и скоро ты узнаешь, жив ли Леон. Ждать осталось недолго!
   — Все кончилось! — закричала на всю площадь Мейвис, выбежав днем 7 мая из дома на улицу. Из открытых окон уже доносился голос диктора, читающего экстренное сообщение. — Фрицы сдались! Войне конец!
   На всей площади Магнолий начали распахиваться окна.
   Мириам выбежала из дома в папильотках и принялась отплясывать в палисаднике.
   С другого конца площади к ней устремилась Хетти Коллинз, тоже решившая тряхнуть стариной и удивить соседей.
   Ниббс застыл на крыльце со спущенными подтяжками и расплакался.
   Мисс Годфри вцепилась в чугунную решетку калитки и только повторяла:
   — Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи!
   Дэниел Коллинз в сердцах зашвырнул свой пожарный шлем на газон возле церкви Святого Марка. Альберт потрясал кулаком в воздухе и орал:
   — Трижды ура нашему Уинни! Трижды ура мистеру Черчиллю! Благодаря ему наступил этот долгожданный день!
   Лия Зингер обняла викария Боба Джайлса и стала танцевать с ним.
   Чарли появился с тремя банками краски, припасенными специально для этого дня, и, громко распевая «Пусть всегда будет Англия!», начал красить входную дверь в красный, белый и голубой цвета.
   Нелли Миллер тоже вышла, тяжело переваливаясь на больных ногах, в палисадник и во весь голос спросила:
   — А не закатить ли нам пир по такому случаю? Самую шикарную пирушку за всю историю площади Магнолий!
 

Глава 22

   Праздновать единогласно решили в следующую субботу.
   — Не можем же мы в конце концов пропустить завтрашние торжества по случаю официального объявления мистером Черчиллем о завершении военных действий! — резонно заметила Керри. — А до субботы и Дэнни, возможно, вернется домой, и Кейт получит какие-то известия о Леоне.
   Карл сказал, что ему не хочется ехать в город на гулянья, и остался дома с Дейзи, Мэтью и Лукой.
   Мириам заявила, что устроит себе личный праздник в пабе «Лебедь» и присмотрит за Розой.
   А Мейвис окинула взглядом Билли и Берил и закричала, что они уже вполне большие и сообразительные, чтобы самим о себе позаботиться. И вообще, какого дьявола они медлят, нужно отправляться в город немедленно!
   Поезд до Чаринг-Кросс был набит битком, им пришлось всю дорогу стоять. Но это никого не огорчало. Незнакомые до этого дня люди радостно приветствовали друг друга, обнимались и целовались, словно старые друзья. От станции Блэкхит и до станции Лыоишем все дружно распевали песню «Спрячь все свои беды в старый вещевой мешок». А от Льюишема до Нью-Кросс горланили «Очи черные».
   — Как насчет «Белых утесов Дувра»? — крикнул кто-то, едва поезд отошел от станции Нью-Кросс.
   Керри схватила под руку незнакомого солдата и во все горло запела любимую песню. Она не закрывала рта, пока поезд не прибыл на вокзал Чаринг-Кросс.
   — Куда теперь? — спросила Кристина, когда подруги вышли из здания вокзала на мощенную булыжником площадь.
   — Конечно же, на Трафальгар-сквер! — не задумываясь, заявила Мейвис, обнимая Кейт. — Как вы думаете, летчик подарит мне свою пилотку?
   Летчик отдал ей пилотку. Кристина купила несколько маленьких флажков. Какой-то матрос поцеловал Керри.
   На Трафальгар-сквер собралось столько народу, что было невозможно пробраться сквозь толпу.
   — Я попрошу вон тех солдат подсадить нас на львов! — громко сказала Мейвис. И не успели Кейт и Кристина запротестовать, как сильные мужские руки подхватили их и усадили на спину одного из огромных бронзовых львов.
   Размахивая флажками и распевая вместе со всеми песни, девушки могли видеть все, что происходило на площади.
   — Смотрите! — махнула рукой Мейвис. — Какой-то солдат залез на колонну Нельсона и устраивает там стриптиз!
   Веселью толпы не было предела.
   — Подарите нам по поцелую, девчонки! — закричали солдаты.
   Один из них ловко залез на льва и, обняв Кейт, смачно поцеловал ее в губы.
   Мейвис задрала юбку и демонстрировала, ножки группе американцев. Те в восторге заявляли, что она «очаровательная куколка», и таращили глаза.
   Возле фонтана жгли чучело Гитлера. На колокольне церкви Святой Маргариты звонили колокола. Ревели клаксоны автомобилей. Звучали английские и американские песни и гимны.
   — Давайте попробуем пробиться к дворцу! — закричала Кристина, тряхнув головой, и ее черные блестящие волосы рассыпались по плечам. — Хочу взглянуть на короля и королеву!
   Какие-то молодые люди помогли им спуститься со львов, и девушки стали пробираться к Пэлл-Мэлл. Кейт показалось, что весь мир торопится увидеть короля Георга и королеву Елизавету.
   — Да здравствует мир! Да здравствует свобода! Ура Черчиллю! Да хранит Господь короля!
   — Значит, вы видели королевскую супружескую чету и мистера Черчилля? Впечатляющее, должно быть, зрелище, — сказал вечером Карл, ставя перед уставшей дочерью чашку какао с молоком.
   — Незабываемое! — ответила Кейт, вспоминая, как на балконе Вестминстерского дворца стоял премьер-министр, а по обе стороны от него — король Георг и королева Елизавета. Ликование толпы не поддавалось описанию, казалось, оно продлится вечность. — Все свистели, бросали в воздух конфетти, затем на балкон вышла принцесса, а позже начался праздничный фейерверк.
   — Но ты на него не осталась, а поехала домой, хотя твои подруги и продолжили веселиться? Почему? — дрогнувшим голосом спросил отец.
   — Потому что все были так счастливы, просто до безумия, что я не смогла этого больше терпеть! У меня из головы не выходит Леон. Вот уже три года, папа! Три года — и никаких известий о нем… Я была уверена, что он в плену. Почему же он молчит?
   Голос ее сорвался, и она разрыдалась.
   — Будь ты его родственница или жена, тогда, возможно, тебе что-нибудь и ответили бы на твои запросы, — резонно заметил Карл. — К тому же Леон, как военнопленный, мог очутиться в немецком лагере где-нибудь в России, на территории, оккупированной германскими войсками. Ты ждала его так долго, моя дорогая! Подожди еще немного!
   — А что, если он вообще не вернется? — сквозь слезы спросила Кейт. — Что, если мне придется жить без него до конца своих дней?
   У Карла не было ответа на этот вопрос, но он не пытался его найти. Так или иначе в ближайшие несколько недель все окончательно прояснится. И даже если известие окажется печальным, Кейт найдет в себе силы мужественно его пережить.
   В среду на площадь Магнолий неожиданно для всех бодро ступил рыжеволосый Дэнни Коллинз.
   — Дэнни вернулся! Скорее сбегайте и сообщите об этом маме и папе! Обрадуйте Керри! — заорал во весь голос Билли, сидевший высоко на ветке магнолии в саду мисс Годфри.
   Пока Дэнни шел по площади, его окружила небольшая толпа. Впереди вприпрыжку шагал Билли, держа в руках две крышки от мусорных ведер, которые заменяли ему литавры. Рядом семенила Берил, а позади пристроились Дейзи, Дженни и Мэтью. Замыкали процессию Чарли с Куини, а Ниббс пытался их догнать, чтобы одним из первых обратиться к Дэнни с приветственной речью.
   Керри, поднимавшаяся на площадь со стороны улицы Магнолия-Хилл с двумя сумками в руках, замерла на месте, выронила сумки, из которых посыпались яйца и фрукты, и пронзительно закричала:
   — Дэнни! О Господи! Дэнни!
   Никто еще не видел, чтобы она бежала так быстро. Дэниел Коллинз, подрезавший живую изгородь, уронил садовые ножницы.
   — Это наш Дэнни! — воскликнул он, все еще не веря своему счастью. — Хетти! Скорее иди сюда! Дэнни вернулся! Наш мальчик вернулся домой!
   В субботу погода выдалась великолепная. Дэниел и Боб Джайлс вытащили из церковного зала раздвижные столы и поставили их в ряд на траве перед церковью. Мисс Годфри и мисс Хеллиуэлл накрыли столы листами белой бумаги, закрепив их кнопками, чтобы не разлетались от ветра. Ниббс понатаскал отовсюду стульев и табуреток. Дэнни и хозяин паба прикатили бочонок пива и водрузили на стол как раз напротив того места, где раньше находился дом сестер Хеллиуэлл.
   Хетти, в шляпке, на этот раз украшенной флажком, притащила из своей кухни большую миску фруктового желе.
   Чарли выкатил из дома Хетти пианино. Но двигать инструмент дальше садовой дорожки у него не хватило сил, и он громко звал кого-нибудь на помощь.
   Нелли Миллер суетилась в поисках заварочных чайников.
   — Я приготовила тушеных цыплят, именно так, как нравится Керри и Дэнни, — похвалилась Лия, ставя рядом с желе вазочку с миндальным печеньем. — И еще напекла блинов с брынзой и бубликов с джемом.
   Мейвис поставила на стол три бутыли шипучей воды, приготовленной Билли, и, отряхивая руки с ярко-красными ногтями, с сожалением воскликнула:
   — Жаль, что никто не догадался пригласить американцев! Они уж точно принесли бы с собой что-нибудь вкусненькое, например, черничный пирог.
   Кейт молча поставила рядом с миндальным печеньем хлебницу и масленку. Всю ночь ей не удавалось уснуть, из головы не выходил Леон, сердце грызло сомнение: а вдруг ему не удалось спастись, когда в его судно попала торпеда? Может, права Керри, еще в детстве называвшая ее упрямой ослицей? Неужели лишь это ослиное упрямство и заставляло ее надеяться, что Леон выжил? А на самом-то деле он погиб еще три года назад.
   — Давайте привяжем воздушные шарики к спинкам стульев! — предложила Нелли. Она стояла в середине лужайки, расставив перебинтованные ноги и картинно подбоченясь, и чем-то походила на короля Генриха XIII.
   — А флажки у кого-нибудь еще остались?
   Кейт помогла Эмили выкатить из сада на тротуар инвалидное кресло, в котором сидела улыбающаяся Эстер.
   — Какой чудный день! Он просто должен ознаменоваться всеобщим и безудержным гуляньем!
   Кейт вежливо улыбнулась, но ей было невесело: без Леона, друга и возлюбленного, она не представляла свою дальнейшую жизнь. Как же преодолевать ежедневную тоску одиночества и тягостную рутину быта, если не видеть его солнечную улыбку, темные вьющиеся волосы и смуглое лицо?
   — Ах, милый Леон! — прошептала она чуть слышно. — Скорее возвращайся домой, ты нужен мне! Умоляю, возвращайся!
   — По-моему, пора начинать! — сказал Альберт, разложив на сдвинутых столах коктейльные соломинки. — Зовите детей, пока Билли Ломэкс не слопал все безе. Эй, Хетти! Как насчет «Выше колени, матушка Браун!» для разминки? А ну-ка подхватим все хором!
   Кейт встала возле крайнего столика. Петь ей не хотелось. Она взглянула на Эллен Пирс, пришедшую по приглашению Карла. Они собирались пожениться, и это могло произойти раньше, чем свадьба викария и Рут Фэрбэрн.
   Керри и Дэнни стояли обнявшись. На руке отца повисла Роза, исполненная решимости никогда и никуда больше его не отпускать.
   Чарли и Гарриетта, в неизменном твидовом костюме и с жемчужными серьгами в ушах, лихо отплясывали на тротуаре польку, к великой радости Билли и Берил.
   Мириам и Альберт не отставали от них, тоже пустившись в пляс.
   Все вокруг Кейт радовались жизни и веселились со своими возлюбленными. Даже лица Мейвис и Кристины не оставляли сомнений, что они уверены в скорой встрече с мужьями.
   — У меня объявление! — сказал Боб Джайлс, убедившись, что все держат в руках бокалы, а Хетти не собирается в очередной раз начать музицировать.
   — Он женится! — крикнул Билли, уплетавший за обе щеки ватрушку с творогом. — Наш викарий — жених!
   — Пока еще нет, Билли, — улыбнулся Боб Джайлс, а Рут Фэрбэрн густо покраснела. — Но это вполне может случиться в ближайшем будущем. А завтра станут мужем и женой двое наших добрых друзей. И я хочу, чтобы эта радостная новость стала еще одним поводом для всеобщего веселья.
   Кейт покосилась на Карла и Эллен: неужели они задумали преподнести ей сюрприз?
   — Поднимем же бокалы за Гарриетту и Чарли! Пожелаем им многих лет счастливой супружеской жизни!
   Боже, что тут началось! Хетти вскочила с места и, сев за инструмент, изо всей силы забарабанила по клавишам, оглушая присутствующих вариациями на тему «Полюбуйтесь на невесту!». Дэниел сунул два пальца в рот и свистнул так лихо, что к нему со всех ног помчались собаки со всей округи. Ниббс затряс погремушкой футбольного болельщика. А Мириам подскочила к Чарли и Гарриетте и расцеловала каждого в обе щеки.
   Керри и Кейт переглянулись.
   — А я что тебе говорила? — рассмеялась Керри. — Ручаюсь, что такого оборота не предвидел сам Мошамбо.
   Несмотря на грусть, Кейт тоже рассмеялась. И в следующий момент в поле ее зрения оказалась крепкая, атлетическая фигура, появившаяся на площади со стороны Магнолия-Хилл. Хотя солнце слепило глаза, Кейт разглядела, что это моряк с вещевым мешком за спиной.
   Кровь застучала у Кейт в ушах: он был темнокожим, почти черным.
   — Кейт, спой нам песенку! — потребовал мистер Ниббс. — Как насчет «Мы встретимся вновь»?
   Кейт не слышала, что он говорит. Сердце ее бешено колотилось. Это Леон! Это должен быть именно Леон, и никто другой.
   — Давайте лучше споем и станцуем что-нибудь повеселее! — крикнула Мейвис и поднялась из-за стола, демонстрируя великолепие обтягивающей юбки, выкрашенной под шкуру леопарда, и босоножек на таких высоких каблуках, что оставалось лишь удивляться, как она на них ходит. — Эй, Ниббс! Подсади меня на пианино! Я исполню «Буги-вуги на трубе»!
   — Мама, что случилось? — потянул Кейт за подол Лука. — Почему у тебя такой странный вид? Лучше спой что-нибудь для мистера Ниббса.
   Кейт осторожно высвободила платье. Он вернулся, как и обещал, домой! Как же она посмела усомниться в том, что Леон сдержит слово?! Кейт сделала пару шагов на подгибающихся ногах, сомневаясь, что они ее не подведут.
   Лицо Леона расплылось в широкой радостной улыбке. Он сорвал вещевой мешок с плеча и, зашвырнув его через ограду палисадника, со всех ног бросился бежать.
   — Леон! — вскрикнула Кейт и, ощутив прилив сил, помчалась к нему навстречу. Когда они упали друг другу в объятия, сердца обоих стучали, словно отбойные молотки.
   — Леон, милый! Мой любимый Леон! — выдохнула она. — Ты вернулся! Наконец-то ты снова дома!
   Она обвила руками его плечи, и он крепко прижал ее к своей груди. Это был миг упоительного счастья. Они оба чувствовали, что уже ничто их не разлучит. Отныне они заживут дружной семьей, и любовь надежно защитит их от любых невзгод и напастей.
   Уста их слились в сладчайшем поцелуе. Словно сквозь пелену тумана, до сознания Кейт доносились бурные, восторженные выкрики и свист окружающих. Где-то вдали, на Темзе, пронзительно прогудел буксир. Хетти заиграла «Марш победителей».
   Когда их уста наконец разомкнулись, а взгляды встретились, Кейт посмотрела на Леона и нежно сказала:
   — У нас родился ребенок! У нас с тобой сынок.
   — Я знаю, — взволнованно ответил он, лаская ее лучистыми янтарно-карими глазами. — Я успел получить твое письмо в тот день, когда наш корабль был потоплен торпедой. С тех пор оно всегда со мной, возле сердца, и днем и ночью.
   Леон окинул взглядом стол, ломящийся от закусок и напитков, флажки и воздушные шарики, привязанные к стульям, сглотнул ком в горле.
   — По-моему, самое время нам с сыном познакомиться.
   — Его зовут Лука. Ему уже два годика.
   Кейт обняла Леона, и они подошли к столу, где их ждали друзья и соседи.
   Мэтью сразу узнал в этом смуглом кудрявом улыбающемся моряке, идущем к ним навстречу, того самого человека, о котором ему рассказывала Кейт. Они с Дейзи побежали наперегонки, чтобы повиснуть на его сильных руках.
   А когда Чарли хрипло загорланил на всю площадь что-то смутно напоминающее песенку «Такой уж он славный парень!», Кейт и Леон окончательно укрепились во мнении, что во всем огромном мире нет людей счастливее, чем они.