Страница:
Лайонс устало засмеялся.
— Вы по-прежнему предусмотрительны, не так ли?
— Нужно оставаться таким до конца, — ответил Болан, садясь за руль машины.
Да, Болан умел предусматривать все до мелочей. И сейчас ему в голову пришла одна простая мысль, что все трупы, разбросанные по склону горы, не стоили и мизинца этого храброго полицейского. Первоначально Мак планировал отправиться в Сан-Франциско, а по дороге завернуть в Вегас, чтобы пополнить свою «военную» казну за счет «сливок», которые снимали мафиози. Теперь же он пришел к выводу, что здесь происходит нечто более серьезное, чем сокрытие от налогов нескольких десятков тысяч долларов. Мак подумал, что как только он вверит Лайонса в руки надежного, компетентного врача, то отправится посмотреть, что же происходит за неоновым фасадом Лас-Вегаса.
Жребий был брошен, а Болан вовсе не походил на того человека, который бежит от своей судьбы. Ну что ж, кое-кому в Вегасе придется на своей шкуре ощутить тяжелую руку Палача.
Глава 3
Глава 4
Глава 5
— Вы по-прежнему предусмотрительны, не так ли?
— Нужно оставаться таким до конца, — ответил Болан, садясь за руль машины.
Да, Болан умел предусматривать все до мелочей. И сейчас ему в голову пришла одна простая мысль, что все трупы, разбросанные по склону горы, не стоили и мизинца этого храброго полицейского. Первоначально Мак планировал отправиться в Сан-Франциско, а по дороге завернуть в Вегас, чтобы пополнить свою «военную» казну за счет «сливок», которые снимали мафиози. Теперь же он пришел к выводу, что здесь происходит нечто более серьезное, чем сокрытие от налогов нескольких десятков тысяч долларов. Мак подумал, что как только он вверит Лайонса в руки надежного, компетентного врача, то отправится посмотреть, что же происходит за неоновым фасадом Лас-Вегаса.
Жребий был брошен, а Болан вовсе не походил на того человека, который бежит от своей судьбы. Ну что ж, кое-кому в Вегасе придется на своей шкуре ощутить тяжелую руку Палача.
Глава 3
В течение десяти минут боевой фургон Болана, тихонько урча мотором, катился с потушенными огнями по едва заметным тропам. Спускаясь по склону, Болан глушил двигатель и давал машине катиться накатом, чтобы не нарушать ночную тишину. Он часто останавливался и внимательно вглядывался в темноту.
Когда они спустились к федеральной дороге, Болан пришел к заключению, что противник их не преследует. Не скрывая своего удивления, он повернул в сторону Лас-Вегаса и, обернувшись, сказал:
— Сдается мне, что нас оставили в покое.
Из глубины фургона послышался слабый, неразборчивый ответ.
— Все в порядке? — спросил Болан.
— Надеюсь, выживу. И... Болан...
— Да?
— Спасибо.
— Чего уж там, — с улыбкой ответил Болан.
Благодарность в данном случае была неуместна. Болан знал это, Лайонс тоже.
Мак закурил, с наслаждением затянулся сигаретой и удовлетворенно вздохнул.
— Хотите сигарету? — спросил он.
— Я бросил. Курение вредит здоровью. Разве вам это неизвестно?
Болан хмыкнул. Его гость приходил в себя. Чтобы отбить охоту шутить у такого парня, как Лайонс, его нужно было бы пропустить через мясорубку. Мак снова глубоко затянулся сигаретой и пустил струю дыма в глубь фургона.
— На свете немало других вещей, которые пагубно влияют на здоровье, — возразил он.
На этот счет у него не было никаких сомнений. Война, например. А также последняя чересчур затянувшаяся схватка на дороге...
Кровь врага, которую щедро проливал Болан, никоим образом не смущала его и не вызывала бесчисленные угрызения совести. В этом заключался смысл его жизни. К черту интеллектуалов с их гнилой философией: мафию можно победить только одним способом — действуя ее же методами. До определенной степени, конечно. Правила игры, а война действительно напоминает игру, менялись очень редко, как, например, сегодня на горе, когда в самый разгар кровавой оргии пришлось отказаться от детально продуманного плана боя, чтобы спасти человеческую жизнь.
Кстати, вот оно — интеллектуальное решение проблемы: их надо бить в их собственной игре, их же методами... но при этом не быть похожими на них. С точки зрения Болана этот момент коренным образом отличал его от противника: он еще не потерял человеческий облик.
— Мне кажется, что с момента нашей первой встречи вы выросли, Болан. Несмотря на пластическую операцию, я узнал вас тут же, с первого взгляда. Точнее, с первого выстрела. Вы все еще продолжаете воевать?
— К этому привыкаешь, — ответил Болан.
Действительно, война становилась образом жизни. Стоило лишь внутренне согласиться с постоянным напряжением и неизбежностью смерти, как необходимость убивать врага, бежать и скрываться становилась естественной, словно само дыхание.
На губах Болана заиграла легкая улыбка, и он спросил полицейского:
— Что значит «я вырос»?
Лайонс, кривясь от боли, потихоньку протиснулся вперед и опустился на сиденье рядом с Боланом.
— Я хотел сказать, что вы уже не тот взбалмошный воин, которого я знал в Лос-Анджелесе. Вы обрели класс, заматерели, что ли.
— Учиться никогда не поздно, не правда ли? Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, раз перебрались вперед.
Полицейский поморщился, устраиваясь поудобнее.
— Не совсем, но перед тем, как покинуть вас, я бы хотел вам кое-что рассказать.
Болан кивнул.
— Мне кажется, так было бы справедливо.
— Вы помните шишку из Вашингтона, с которым познакомились при проведении операции «Пойнтер»?
— Гарольд Броньола, — бесстрастно произнес Болан.
— Он самый. Так вот, Броньола сказал мне, что разговаривал с вами в Майами. Вашингтон очень заинтересован в успешном завершении операции, в которой я принимаю участие. Ее подготовил Броньола. Во время нашей последней встречи мы с ним говорили о вас. Он рассказал, что вы наделали шороху в Нью-Йорке, но еще больше — в Чикаго. Ваши действия вызвали ответную реакцию: конгрессмен от штата Иллинойс давит на Министерство юстиции. И он не одинок в своих усилиях. В его компании есть люди, обладающие авторитетом и определенной властью. Они утверждают, что ФБР намеренно тянет резину, что оно давно могло бы наложить на вас лапу, если бы только захотело.
— Вы не сообщили мне ничего нового, — равнодушно ответил Болан. — К тому же, разговоры вас утомляют, ложитесь-ка лучше.
— Нет, выслушайте меня, — настойчиво сказал Лайонс. — Руководство Организации тоже нервничает. Капо сформировали «антиболановскую команду», и теперь вас ищут по всей стране... Не ошибусь, если скажу — по всему миру. Чтобы перейти к активным действиям, они ждут только вашего появления. И вот вы появились. Завтра с утра в этом городе негде будет упасть яблоку от понаехавших сюда наемных убийц. Можете мне поверить.
— Я верю вам, — спокойно ответил Болан.
— Братья Талиферо лично возглавляют команду охотников за скальпами.
— Мы уже раз встречались, — напомнил Лайонсу Болан.
— Знаете что, Болан, не вы один растете в профессиональном отношении. Эти люди проделали тот же путь, что и вы, истекая кровью на каждом шагу, зато теперь они знают вас лучше, чем вы самого себя. Они хотят вашей крови, Болан.
— Придет и их черед, — хмурясь, буркнул Болан.
— Я очень сомневаюсь, — возразил полицейский. — Даже капо замолкают и поджимают хвосты в присутствии Талиферо.
Гримаса Болана сменилась улыбкой.
— Ладно, обещаю, что не буду говорить слишком громко. У вас все?
— Нет. Броньола спрашивал, не забыли ли вы о его предложении?
— Я забыл о нем уже давным-давно.
— Он всего лишь хотел сказать, Болан, что ваши шансы практически равны нулю. В бочку с порохом вставили фитиль и подожгли его. По словам Броньолы, весь мир жаждет смерти Болана. Тем, кто принесет его голову, спишут старые долги и грехи.
— Так вы прибыли в Вегас именно по этой причине? — невозмутимо поинтересовался Палач.
— То есть... нет. Я здесь в связи с другим делом, но... Броньола сказал, что...
Болан раздавил в пепельнице окурок, затем спросил:
— Так что же сказал Броньола?
Лайонс закашлялся, схватился руками за живот, отдышался и сказал:
— Что федералы идут по следам Талиферо.
— Что это значит?
— Они считают, что контрразведка Организации действует эффективнее их собственной, а потому играют в большую игру: преследуют Талиферо, не сводят с них глаз 24 часа в сутки, прослушивают все телефонные разговоры. Бравое правительство нашей прекрасной страны, Болан, будет плясать джигу на вашем трупе вместе с братьями Талиферо.
Человек в черном комбинезоне мягко пожал плечами и вытащил из пачки новую сигарету.
— Уж чего-чего я не жду от конгресса, так это медали, — спокойно сказал он.
— Будьте осторожны, вот и все. Когда на авансцену выйдут наемные убийцы, федералы будут либо вместе с ними, либо у них за спиной. Я хочу, чтобы вы это знали. Кроме того, я...
Болан прикурил и выпустил дым в открытое окно машины.
— Да?
— Я рассказал вам еще не все. Это очень подло и гнусно, Мак. Броньола сказал, что, если наши пути пересекутся... я должен буду поблагодарить вас за услуги, оказанные правительству, а затем пристрелить.
Болан бросил на своего пассажира удивленный взгляд.
— Так в чем же дело? Вы вооружены, валяйте... — произнес он ровным ледяным тоном.
— Нет.
Лайонс положил «кольт» на колени Болана.
— По мнению Броньолы, это лучшее, что мы можем сделать для вас. Он считает, что вы — зомби, мертвец, который заблудился и никак не может найти свою могилу. Лично я, Мак, придерживаюсь другой точки зрения.
— Спасибо.
— На мой взгляд, вы самый живой человек из всех, кого мне доводилось встречать. Я хочу, чтобы вы знали об этом... не из-за того, что вы сделали там, наверху, нет... просто я считаю отвратительной саму мысль, что на этой земле больше нет места для Мака Болана. О'кей?
— О'кей, — смущенно ответил Болан. — Я... э-э... спасибо, Лайонс.
— Не за что.
Никто из них не нуждался в словах благодарности. Лайонс знал это так же, как и Болан. Однако Мак почувствовал себя лучше, на душе у него стало светло и спокойно: она ликовала от осознания благородства совершенного дружеского жеста.
— Спасибо, — повторил Болан.
— Да будет вам...
Болан распрямился и протянул «кольт» полицейскому.
— А что федералы... Им тоже нужна моя голова, а?
Лайонс тяжело вздохнул.
— Официально нет. Они получили приказ открывать огонь, едва завидев вас.
Болан нахмурился и загасил сигарету в переполненной пепельнице на приборной доске.
— Как по бешеной собаке, — пробормотал он.
— Точно, — быстро подтвердил Лайонс. — Более того, они считают, что тем самым окажут вам услугу, избавив от неприятного общения с братьями Талиферо. Есть все основания полагать, что на ваш счет у них имеются определенные — и довольно мрачные — планы. Стоит ли еще распространяться на эту тему?
Как раз этого делать не стоило, ибо Болан, как никто другой, знал, что его ожидает, попади он живым в лапы Организации. Перед ним открывался Лас-Вегас — город удачи. Так почему бы здесь не сыграть в рулетку с самой судьбой?
Пришло время действовать. Сан-Франциско пока подождет. Сначала он наведет порядок в Лас-Вегасе...
Когда они спустились к федеральной дороге, Болан пришел к заключению, что противник их не преследует. Не скрывая своего удивления, он повернул в сторону Лас-Вегаса и, обернувшись, сказал:
— Сдается мне, что нас оставили в покое.
Из глубины фургона послышался слабый, неразборчивый ответ.
— Все в порядке? — спросил Болан.
— Надеюсь, выживу. И... Болан...
— Да?
— Спасибо.
— Чего уж там, — с улыбкой ответил Болан.
Благодарность в данном случае была неуместна. Болан знал это, Лайонс тоже.
Мак закурил, с наслаждением затянулся сигаретой и удовлетворенно вздохнул.
— Хотите сигарету? — спросил он.
— Я бросил. Курение вредит здоровью. Разве вам это неизвестно?
Болан хмыкнул. Его гость приходил в себя. Чтобы отбить охоту шутить у такого парня, как Лайонс, его нужно было бы пропустить через мясорубку. Мак снова глубоко затянулся сигаретой и пустил струю дыма в глубь фургона.
— На свете немало других вещей, которые пагубно влияют на здоровье, — возразил он.
На этот счет у него не было никаких сомнений. Война, например. А также последняя чересчур затянувшаяся схватка на дороге...
Кровь врага, которую щедро проливал Болан, никоим образом не смущала его и не вызывала бесчисленные угрызения совести. В этом заключался смысл его жизни. К черту интеллектуалов с их гнилой философией: мафию можно победить только одним способом — действуя ее же методами. До определенной степени, конечно. Правила игры, а война действительно напоминает игру, менялись очень редко, как, например, сегодня на горе, когда в самый разгар кровавой оргии пришлось отказаться от детально продуманного плана боя, чтобы спасти человеческую жизнь.
Кстати, вот оно — интеллектуальное решение проблемы: их надо бить в их собственной игре, их же методами... но при этом не быть похожими на них. С точки зрения Болана этот момент коренным образом отличал его от противника: он еще не потерял человеческий облик.
— Мне кажется, что с момента нашей первой встречи вы выросли, Болан. Несмотря на пластическую операцию, я узнал вас тут же, с первого взгляда. Точнее, с первого выстрела. Вы все еще продолжаете воевать?
— К этому привыкаешь, — ответил Болан.
Действительно, война становилась образом жизни. Стоило лишь внутренне согласиться с постоянным напряжением и неизбежностью смерти, как необходимость убивать врага, бежать и скрываться становилась естественной, словно само дыхание.
На губах Болана заиграла легкая улыбка, и он спросил полицейского:
— Что значит «я вырос»?
Лайонс, кривясь от боли, потихоньку протиснулся вперед и опустился на сиденье рядом с Боланом.
— Я хотел сказать, что вы уже не тот взбалмошный воин, которого я знал в Лос-Анджелесе. Вы обрели класс, заматерели, что ли.
— Учиться никогда не поздно, не правда ли? Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, раз перебрались вперед.
Полицейский поморщился, устраиваясь поудобнее.
— Не совсем, но перед тем, как покинуть вас, я бы хотел вам кое-что рассказать.
Болан кивнул.
— Мне кажется, так было бы справедливо.
— Вы помните шишку из Вашингтона, с которым познакомились при проведении операции «Пойнтер»?
— Гарольд Броньола, — бесстрастно произнес Болан.
— Он самый. Так вот, Броньола сказал мне, что разговаривал с вами в Майами. Вашингтон очень заинтересован в успешном завершении операции, в которой я принимаю участие. Ее подготовил Броньола. Во время нашей последней встречи мы с ним говорили о вас. Он рассказал, что вы наделали шороху в Нью-Йорке, но еще больше — в Чикаго. Ваши действия вызвали ответную реакцию: конгрессмен от штата Иллинойс давит на Министерство юстиции. И он не одинок в своих усилиях. В его компании есть люди, обладающие авторитетом и определенной властью. Они утверждают, что ФБР намеренно тянет резину, что оно давно могло бы наложить на вас лапу, если бы только захотело.
— Вы не сообщили мне ничего нового, — равнодушно ответил Болан. — К тому же, разговоры вас утомляют, ложитесь-ка лучше.
— Нет, выслушайте меня, — настойчиво сказал Лайонс. — Руководство Организации тоже нервничает. Капо сформировали «антиболановскую команду», и теперь вас ищут по всей стране... Не ошибусь, если скажу — по всему миру. Чтобы перейти к активным действиям, они ждут только вашего появления. И вот вы появились. Завтра с утра в этом городе негде будет упасть яблоку от понаехавших сюда наемных убийц. Можете мне поверить.
— Я верю вам, — спокойно ответил Болан.
— Братья Талиферо лично возглавляют команду охотников за скальпами.
— Мы уже раз встречались, — напомнил Лайонсу Болан.
— Знаете что, Болан, не вы один растете в профессиональном отношении. Эти люди проделали тот же путь, что и вы, истекая кровью на каждом шагу, зато теперь они знают вас лучше, чем вы самого себя. Они хотят вашей крови, Болан.
— Придет и их черед, — хмурясь, буркнул Болан.
— Я очень сомневаюсь, — возразил полицейский. — Даже капо замолкают и поджимают хвосты в присутствии Талиферо.
Гримаса Болана сменилась улыбкой.
— Ладно, обещаю, что не буду говорить слишком громко. У вас все?
— Нет. Броньола спрашивал, не забыли ли вы о его предложении?
— Я забыл о нем уже давным-давно.
— Он всего лишь хотел сказать, Болан, что ваши шансы практически равны нулю. В бочку с порохом вставили фитиль и подожгли его. По словам Броньолы, весь мир жаждет смерти Болана. Тем, кто принесет его голову, спишут старые долги и грехи.
— Так вы прибыли в Вегас именно по этой причине? — невозмутимо поинтересовался Палач.
— То есть... нет. Я здесь в связи с другим делом, но... Броньола сказал, что...
Болан раздавил в пепельнице окурок, затем спросил:
— Так что же сказал Броньола?
Лайонс закашлялся, схватился руками за живот, отдышался и сказал:
— Что федералы идут по следам Талиферо.
— Что это значит?
— Они считают, что контрразведка Организации действует эффективнее их собственной, а потому играют в большую игру: преследуют Талиферо, не сводят с них глаз 24 часа в сутки, прослушивают все телефонные разговоры. Бравое правительство нашей прекрасной страны, Болан, будет плясать джигу на вашем трупе вместе с братьями Талиферо.
Человек в черном комбинезоне мягко пожал плечами и вытащил из пачки новую сигарету.
— Уж чего-чего я не жду от конгресса, так это медали, — спокойно сказал он.
— Будьте осторожны, вот и все. Когда на авансцену выйдут наемные убийцы, федералы будут либо вместе с ними, либо у них за спиной. Я хочу, чтобы вы это знали. Кроме того, я...
Болан прикурил и выпустил дым в открытое окно машины.
— Да?
— Я рассказал вам еще не все. Это очень подло и гнусно, Мак. Броньола сказал, что, если наши пути пересекутся... я должен буду поблагодарить вас за услуги, оказанные правительству, а затем пристрелить.
Болан бросил на своего пассажира удивленный взгляд.
— Так в чем же дело? Вы вооружены, валяйте... — произнес он ровным ледяным тоном.
— Нет.
Лайонс положил «кольт» на колени Болана.
— По мнению Броньолы, это лучшее, что мы можем сделать для вас. Он считает, что вы — зомби, мертвец, который заблудился и никак не может найти свою могилу. Лично я, Мак, придерживаюсь другой точки зрения.
— Спасибо.
— На мой взгляд, вы самый живой человек из всех, кого мне доводилось встречать. Я хочу, чтобы вы знали об этом... не из-за того, что вы сделали там, наверху, нет... просто я считаю отвратительной саму мысль, что на этой земле больше нет места для Мака Болана. О'кей?
— О'кей, — смущенно ответил Болан. — Я... э-э... спасибо, Лайонс.
— Не за что.
Никто из них не нуждался в словах благодарности. Лайонс знал это так же, как и Болан. Однако Мак почувствовал себя лучше, на душе у него стало светло и спокойно: она ликовала от осознания благородства совершенного дружеского жеста.
— Спасибо, — повторил Болан.
— Да будет вам...
Болан распрямился и протянул «кольт» полицейскому.
— А что федералы... Им тоже нужна моя голова, а?
Лайонс тяжело вздохнул.
— Официально нет. Они получили приказ открывать огонь, едва завидев вас.
Болан нахмурился и загасил сигарету в переполненной пепельнице на приборной доске.
— Как по бешеной собаке, — пробормотал он.
— Точно, — быстро подтвердил Лайонс. — Более того, они считают, что тем самым окажут вам услугу, избавив от неприятного общения с братьями Талиферо. Есть все основания полагать, что на ваш счет у них имеются определенные — и довольно мрачные — планы. Стоит ли еще распространяться на эту тему?
Как раз этого делать не стоило, ибо Болан, как никто другой, знал, что его ожидает, попади он живым в лапы Организации. Перед ним открывался Лас-Вегас — город удачи. Так почему бы здесь не сыграть в рулетку с самой судьбой?
Пришло время действовать. Сан-Франциско пока подождет. Сначала он наведет порядок в Лас-Вегасе...
Глава 4
— Вот что ты должен сделать, Джо, — слышался в трубке холодный, ослабленный расстоянием голос. — Прежде всего позаботься, чтобы наш гость остался в городе. Займись всем: самолетами, машинами, поездами, частными авиакомпаниями, агентствами по прокату автомобилей, такси... Ты должен взять под контроль все, что движется и чем он мог бы воспользоваться для перемещения. Не забудь оповестить людей во всех заведениях в радиусе 100 километров от того места, где он объявится. Я говорю об отелях, мотелях, казино, клубах, барах, кафе, станциях техобслуживания... Ты ничего не должен упустить. Понятно?
— Да, сэр, — ответил Джо Станно. — И передайте господам из «Коммиссионе», что я очень сожалею о том досадном недоразумении. Как правило, мы принимаем все меры, чтобы приготовиться к встрече, но на этот раз интересующая нас особа прибыла раньше, чем мы предполагали, только и всего.
— Ладно, забудем о битых горшках, Джо. Сейчас ты должен обеспечить идеальные условия для нашего гостя до прибытия официальной делегации. Ничего не упусти, лично займись каждой мелочью.
— Конечно, сэр. Я лично прослежу за тем, чтобы все было в порядке.
— Только избегай прямых контактов, не рискуй. Просто-напросто, не спускай с него глаз до нашего приезда.
— Не беспокойтесь, — ответил Станно. — Ему не на что будет жаловаться.
— Хорошо. Кстати, я направляю тебе дополнительную группу людей, чтобы следить за всеми выездами из города. Если нашему другу придет в голову счастливая мысль прокатиться на машине, он должен быть уверен, что повсюду встретит горячий прием. Короче, займись окрестностями, а мы позаботимся обо всем остальном. У тебя хватит людей, а?
— Конечно, сэр. Я также привлек к работе внештатных сотрудников. Не беспокойтесь, в Лас-Вегасе нет ни единого места, где он мог бы остаться неузнанным.
— Отлично, Джо, — бодро прозвучало в телефонной трубке. — Значит, мы рассчитываем на тебя до нашего прибытия. Да, один из членов «Коммиссионе» интересуется судьбой команды кассиров, которая находится у тебя. Ему хотелось бы знать, как насчет известного тебе проекта? Он окончательно пошел прахом?
— Пока да, — тихо ответил Станно. — Наш гость лично позаботился об этом. Я сожалею, но...
— Не беспокойся по этому поводу, Джо, но постарайся быть на высоте. Я уверен, что нам удастся убедить гостя взглянуть на проблему несколько иначе. Однако будет чертовски жаль, если у нас ничего не получится. Тот господин, от имени которого я говорю, сказал мне, что дело шло как по маслу. Сейчас было бы крайне глупо отказываться от него.
— Что более важно? Дело или тот тип? Я хочу сказать — гость. Что я должен...
— В конечном итоге, это одно и то же, Джо. Следи за тем, чтобы наш друг чувствовал себя как дома, а мы сделаем все остальное. Усек? Потеряешь типа, потеряешь дело. Все просто, верно?
— Да, сэр, очень просто, — пробормотал Станно. — О'кей, команда кассиров будет начеку... э-э... будет готова. Если мы сможем снова взять дело в свои руки, все останется как прежде, словно ничего и не было. Я правильно понимаю?
— Абсолютно правильно, Джо, — промурлыкал Талиферо. — А господин, который стоит рядом со мной, говорит, что кое-кто должен быть очень заинтересован в том, чтобы все так и произошло. Я полагаю, что он прав, Джо.
— Я тоже, сэр, — угодливо поддакнул Станно. — О'кей. Сколько времени осталось до вашего прибытия?
— Как раз сейчас готовят самолет. Мы будем у вас... скажем, через четыре часа.
— Очень хорошо. Я постараюсь разобраться во всей этой истории до вашего прибытия.
— Эй, Джо, черт тебя подери, разве такую команду я тебе отдавал?
— Нет, сэр, — проворчал Джо «Чудовище».
— Я велел тебе следить за комфортом для нашего гостя и все, Джо. Разве я не приказал тебе избегать прямого контакта с ним?
— Да, мистер Тали... да, сэр. Я вас понял.
— И не беспокойся по поводу неудавшегося дела. Главное — человек. Ну-ка, скажи, что ты все хорошо понял, Джо.
— Я все понял, сэр, — послушно повторил Станно.
Щелчок и послышавшиеся в трубке короткие гудки дали ему понять, что разговор окончен. Станно медленно положил трубку на рычаги аппарата и, охваченный яростью, с побледневшим от гнева лицом, обернулся к своим компаньонам.
— Мне пришлось проглотить все это дерьмо, — хрипло прорычал он. — Это было в первый раз и, можете мне поверить, в последний.
— С кем ты говорил? — спросил начальник команды. — С Патом или Майком?
— А кто его знает? — буркнул Станно. — Когда смотришь на одного, видишь сразу двоих. Когда разговариваешь с одним, обращаешься сразу к обоим. Я только одно знаю совершенно точно: меня окунули в дерьмо по самые уши и... они будут здесь к шести вечера.
Начальник команды нервно затянулся сигаретой и спросил:
— Ты хочешь сказать, что братья лично пожалуют к нам?
— Именно так! — скрипнул зубами Станно. — Мало того, сюда понаедут нахлебники со всех сторон. Того и гляди, у нас из-под носа стибрят территорию.
— Что будешь делать, Джо? — встревоженно спросил второй помощник Станно.
— Что делать? — переспросил Станно со странной улыбкой. — Будем делать то, что велели братья. Они хотят, чтобы мы держали город под наблюдением. Нам остается благодарить Господа за то, что он надоумил нас заняться этим раньше. Ринджер уже всех обзвонил?
— Он еще работает, Джо. Если хочешь, я пойду взгляну, как у него идут дела.
— Да, сходи, конечно.
Начальник команды быстрым шагом вышел из комнаты. Станно подошел к окну и, слегка отведя в сторону тяжелую штору, рискнул выглянуть во двор.
— Кто бы мне подсказал, каким образом можно взять под контроль всю пустыню? — пробормотал он своим скрипучим голосом. — Держу пари, что этот подонок где-то здесь. Он смотрит на наши постные рожи в телескопический прицел и от души веселится. А под рукой у него двести пятьдесят тысяч долларов. Ему чертовски везет!
— Я думаю, что везение здесь ни при чем, — сказал другой начальник команды. — Четырнадцать трупов на дороге доказывают, что тут дело не только в удаче. Лично я не верю, что этот парень работает один, Джо. Мне кажется, что у него под началом есть целая команда головорезов. Вполне вероятно, что сейчас за нами наблюдает целая банда его дружков.
Станно раздраженно фыркнул и отошел от окна.
— Давай не будем осложнять ситуацию, а?
— Но в Лос-Анджелесе он действительно возглавлял целую группу коммандос, — продолжал настаивать начальник команды.
— Да, но...
Станно замолчал, увидев входящего в комнату помощника.
— Ринджер говорит, что он почти закончил, — доложил «лейтенант» своему боссу. Он нерешительно потер ладонью подбородок и спросил:
— Сколько трупов осталось на дороге?
— Погибли все, — буркнул Станно. — Все, кто там был. Скажи Ринджеру, что я...
— Подожди минутку, Джо. Ринджер сейчас разговаривает с мистером Апостинни. Он говорит... в общем, лично я видел только десять покойников. Верно?
Станно удивленно уставился на своего «лейтенанта» и ответил:
— Если собрать все куски вместе, то так и получится: по четверо сборщиков и одному охраннику на каждую машину. Насколько я знаю арифметику, выходит десять. А у тебя?
— Дело в том, что мистер Апостинни сказал, будто, кроме денег, отправил нам еще одну посылку — осведомителя, которого надо было ликвидировать. Получается одиннадцать...
— А чтоб тебя!.. — заревел Станно, хватая своей лапищей телефонную трубку. — Прошу прощения, — вмешался он в разговор. — Говорит Джо Станно, мистер Апостинни. Если я правильно понял, вы говорили Ринджеру о двойной посылке?
Ему ответил взволнованный голос человека, пытавшегося сохранить спокойствие.
— Именно так, Джо. Я знаю, что этого делать не положено, но здесь произошло много разных событий. Кое-кто из наблюдателей жарко дышит мне в спину, поэтому я вынужден был отправить вам посылку любой ценой. А тут еще ваша новость о прибытии важного гостя в черном. Не знаю даже, что и думать.
В душе Станно на чем свет проклинал федеральных агентов и вечную боязнь прослушивания телефонных разговоров, электронный шпионаж и ту галиматью, которую приходилось по этой причине нести по телефону. Едва сдерживая охватившее его бешенство, он ответил:
— Мистер Апостинни, я не понял ни одного паршивого слова из того, что вы мне тут наговорили. Мы сидим по уши в вонючем дерьме, и у меня нет времени на сюсюканье и разведение всяких там церемоний. Ясно скажите мне, в чем дело.
Собеседник Джо Станно вздохнул в ответ.
— Я же вам сказал, Джо, что мы взяли одного осведомителя. Этот парень долго отирался среди нас. Мы сделали все возможное, чтобы устранить неожиданное осложнение, но этот тип не желал, чтобы его устраняли. Тогда я послал его вам. Парни с севера торчат у меня с самого вечера и задают кучу вопросов. Это все равно, что облава. Мне пришлось избавиться от посылки, Джо. Однако теперь мне хотелось бы знать, что нужно было от него важному гостю в черном костюме. Я имею в виду...
— Да, сэр, теперь я понимаю, что вы хотели сказать, — озабоченно произнес Станно.
— В настоящий момент меня больше беспокоит исчезновение непредвиденной посылки, осведомителя. Если этот тип снова на свободе...
Станно присвистнул, заметно нервничая.
— Так оно и есть, точно... Постороннего мы в общей куче не нашли. Когда мы собрали все куски вместе, там были только наши и никого чужого. Все десять да еще четверо моих.
— Ринджер так и сказал мне. Послушайте, Джо, — голос Апостинни зазвучал заговорщически. — Я понимаю, что люди с востока будут беспокоиться по поводу утерянных средств, но меня больше всего волнует то, что... что мы «развлекали» осведомителя прямо здесь весь день напролет. Если вдруг окажется, что этот парень федеральный агент... Короче, Джо, мало нам не покажется. Понимаете меня?
— Да, сэр, — глухо ответил Станно. — Вот что нам нужно сделать: взять гостя. Если нам повезет, то весьма вероятно, что все будет хорошо, как и раньше. Не так ли, мистер Апостинни?
— В этой области специалист — вы, Джо. Я сделаю все, что вы мне скажете.
— Тогда делайте то, что вам сказал Ринджер, — проворчал Станно и повесил трубку. — Я их всех вытаскиваю из дерьма, — бросил он своим помощникам. — Подавайте две машины.
— Куда едем, Джо?
— А ты как думаешь, идиот? В Лас-Вегас, конечно же. Для приема нужно подготовить красный ковер.
В действительности же, красный ковер, на который намекал Джо «Чудовище», был саваном. Станно рассчитывал завернуть в него труп Мака Болана.
— Да, сэр, — ответил Джо Станно. — И передайте господам из «Коммиссионе», что я очень сожалею о том досадном недоразумении. Как правило, мы принимаем все меры, чтобы приготовиться к встрече, но на этот раз интересующая нас особа прибыла раньше, чем мы предполагали, только и всего.
— Ладно, забудем о битых горшках, Джо. Сейчас ты должен обеспечить идеальные условия для нашего гостя до прибытия официальной делегации. Ничего не упусти, лично займись каждой мелочью.
— Конечно, сэр. Я лично прослежу за тем, чтобы все было в порядке.
— Только избегай прямых контактов, не рискуй. Просто-напросто, не спускай с него глаз до нашего приезда.
— Не беспокойтесь, — ответил Станно. — Ему не на что будет жаловаться.
— Хорошо. Кстати, я направляю тебе дополнительную группу людей, чтобы следить за всеми выездами из города. Если нашему другу придет в голову счастливая мысль прокатиться на машине, он должен быть уверен, что повсюду встретит горячий прием. Короче, займись окрестностями, а мы позаботимся обо всем остальном. У тебя хватит людей, а?
— Конечно, сэр. Я также привлек к работе внештатных сотрудников. Не беспокойтесь, в Лас-Вегасе нет ни единого места, где он мог бы остаться неузнанным.
— Отлично, Джо, — бодро прозвучало в телефонной трубке. — Значит, мы рассчитываем на тебя до нашего прибытия. Да, один из членов «Коммиссионе» интересуется судьбой команды кассиров, которая находится у тебя. Ему хотелось бы знать, как насчет известного тебе проекта? Он окончательно пошел прахом?
— Пока да, — тихо ответил Станно. — Наш гость лично позаботился об этом. Я сожалею, но...
— Не беспокойся по этому поводу, Джо, но постарайся быть на высоте. Я уверен, что нам удастся убедить гостя взглянуть на проблему несколько иначе. Однако будет чертовски жаль, если у нас ничего не получится. Тот господин, от имени которого я говорю, сказал мне, что дело шло как по маслу. Сейчас было бы крайне глупо отказываться от него.
— Что более важно? Дело или тот тип? Я хочу сказать — гость. Что я должен...
— В конечном итоге, это одно и то же, Джо. Следи за тем, чтобы наш друг чувствовал себя как дома, а мы сделаем все остальное. Усек? Потеряешь типа, потеряешь дело. Все просто, верно?
— Да, сэр, очень просто, — пробормотал Станно. — О'кей, команда кассиров будет начеку... э-э... будет готова. Если мы сможем снова взять дело в свои руки, все останется как прежде, словно ничего и не было. Я правильно понимаю?
— Абсолютно правильно, Джо, — промурлыкал Талиферо. — А господин, который стоит рядом со мной, говорит, что кое-кто должен быть очень заинтересован в том, чтобы все так и произошло. Я полагаю, что он прав, Джо.
— Я тоже, сэр, — угодливо поддакнул Станно. — О'кей. Сколько времени осталось до вашего прибытия?
— Как раз сейчас готовят самолет. Мы будем у вас... скажем, через четыре часа.
— Очень хорошо. Я постараюсь разобраться во всей этой истории до вашего прибытия.
— Эй, Джо, черт тебя подери, разве такую команду я тебе отдавал?
— Нет, сэр, — проворчал Джо «Чудовище».
— Я велел тебе следить за комфортом для нашего гостя и все, Джо. Разве я не приказал тебе избегать прямого контакта с ним?
— Да, мистер Тали... да, сэр. Я вас понял.
— И не беспокойся по поводу неудавшегося дела. Главное — человек. Ну-ка, скажи, что ты все хорошо понял, Джо.
— Я все понял, сэр, — послушно повторил Станно.
Щелчок и послышавшиеся в трубке короткие гудки дали ему понять, что разговор окончен. Станно медленно положил трубку на рычаги аппарата и, охваченный яростью, с побледневшим от гнева лицом, обернулся к своим компаньонам.
— Мне пришлось проглотить все это дерьмо, — хрипло прорычал он. — Это было в первый раз и, можете мне поверить, в последний.
— С кем ты говорил? — спросил начальник команды. — С Патом или Майком?
— А кто его знает? — буркнул Станно. — Когда смотришь на одного, видишь сразу двоих. Когда разговариваешь с одним, обращаешься сразу к обоим. Я только одно знаю совершенно точно: меня окунули в дерьмо по самые уши и... они будут здесь к шести вечера.
Начальник команды нервно затянулся сигаретой и спросил:
— Ты хочешь сказать, что братья лично пожалуют к нам?
— Именно так! — скрипнул зубами Станно. — Мало того, сюда понаедут нахлебники со всех сторон. Того и гляди, у нас из-под носа стибрят территорию.
— Что будешь делать, Джо? — встревоженно спросил второй помощник Станно.
— Что делать? — переспросил Станно со странной улыбкой. — Будем делать то, что велели братья. Они хотят, чтобы мы держали город под наблюдением. Нам остается благодарить Господа за то, что он надоумил нас заняться этим раньше. Ринджер уже всех обзвонил?
— Он еще работает, Джо. Если хочешь, я пойду взгляну, как у него идут дела.
— Да, сходи, конечно.
Начальник команды быстрым шагом вышел из комнаты. Станно подошел к окну и, слегка отведя в сторону тяжелую штору, рискнул выглянуть во двор.
— Кто бы мне подсказал, каким образом можно взять под контроль всю пустыню? — пробормотал он своим скрипучим голосом. — Держу пари, что этот подонок где-то здесь. Он смотрит на наши постные рожи в телескопический прицел и от души веселится. А под рукой у него двести пятьдесят тысяч долларов. Ему чертовски везет!
— Я думаю, что везение здесь ни при чем, — сказал другой начальник команды. — Четырнадцать трупов на дороге доказывают, что тут дело не только в удаче. Лично я не верю, что этот парень работает один, Джо. Мне кажется, что у него под началом есть целая команда головорезов. Вполне вероятно, что сейчас за нами наблюдает целая банда его дружков.
Станно раздраженно фыркнул и отошел от окна.
— Давай не будем осложнять ситуацию, а?
— Но в Лос-Анджелесе он действительно возглавлял целую группу коммандос, — продолжал настаивать начальник команды.
— Да, но...
Станно замолчал, увидев входящего в комнату помощника.
— Ринджер говорит, что он почти закончил, — доложил «лейтенант» своему боссу. Он нерешительно потер ладонью подбородок и спросил:
— Сколько трупов осталось на дороге?
— Погибли все, — буркнул Станно. — Все, кто там был. Скажи Ринджеру, что я...
— Подожди минутку, Джо. Ринджер сейчас разговаривает с мистером Апостинни. Он говорит... в общем, лично я видел только десять покойников. Верно?
Станно удивленно уставился на своего «лейтенанта» и ответил:
— Если собрать все куски вместе, то так и получится: по четверо сборщиков и одному охраннику на каждую машину. Насколько я знаю арифметику, выходит десять. А у тебя?
— Дело в том, что мистер Апостинни сказал, будто, кроме денег, отправил нам еще одну посылку — осведомителя, которого надо было ликвидировать. Получается одиннадцать...
— А чтоб тебя!.. — заревел Станно, хватая своей лапищей телефонную трубку. — Прошу прощения, — вмешался он в разговор. — Говорит Джо Станно, мистер Апостинни. Если я правильно понял, вы говорили Ринджеру о двойной посылке?
Ему ответил взволнованный голос человека, пытавшегося сохранить спокойствие.
— Именно так, Джо. Я знаю, что этого делать не положено, но здесь произошло много разных событий. Кое-кто из наблюдателей жарко дышит мне в спину, поэтому я вынужден был отправить вам посылку любой ценой. А тут еще ваша новость о прибытии важного гостя в черном. Не знаю даже, что и думать.
В душе Станно на чем свет проклинал федеральных агентов и вечную боязнь прослушивания телефонных разговоров, электронный шпионаж и ту галиматью, которую приходилось по этой причине нести по телефону. Едва сдерживая охватившее его бешенство, он ответил:
— Мистер Апостинни, я не понял ни одного паршивого слова из того, что вы мне тут наговорили. Мы сидим по уши в вонючем дерьме, и у меня нет времени на сюсюканье и разведение всяких там церемоний. Ясно скажите мне, в чем дело.
Собеседник Джо Станно вздохнул в ответ.
— Я же вам сказал, Джо, что мы взяли одного осведомителя. Этот парень долго отирался среди нас. Мы сделали все возможное, чтобы устранить неожиданное осложнение, но этот тип не желал, чтобы его устраняли. Тогда я послал его вам. Парни с севера торчат у меня с самого вечера и задают кучу вопросов. Это все равно, что облава. Мне пришлось избавиться от посылки, Джо. Однако теперь мне хотелось бы знать, что нужно было от него важному гостю в черном костюме. Я имею в виду...
— Да, сэр, теперь я понимаю, что вы хотели сказать, — озабоченно произнес Станно.
— В настоящий момент меня больше беспокоит исчезновение непредвиденной посылки, осведомителя. Если этот тип снова на свободе...
Станно присвистнул, заметно нервничая.
— Так оно и есть, точно... Постороннего мы в общей куче не нашли. Когда мы собрали все куски вместе, там были только наши и никого чужого. Все десять да еще четверо моих.
— Ринджер так и сказал мне. Послушайте, Джо, — голос Апостинни зазвучал заговорщически. — Я понимаю, что люди с востока будут беспокоиться по поводу утерянных средств, но меня больше всего волнует то, что... что мы «развлекали» осведомителя прямо здесь весь день напролет. Если вдруг окажется, что этот парень федеральный агент... Короче, Джо, мало нам не покажется. Понимаете меня?
— Да, сэр, — глухо ответил Станно. — Вот что нам нужно сделать: взять гостя. Если нам повезет, то весьма вероятно, что все будет хорошо, как и раньше. Не так ли, мистер Апостинни?
— В этой области специалист — вы, Джо. Я сделаю все, что вы мне скажете.
— Тогда делайте то, что вам сказал Ринджер, — проворчал Станно и повесил трубку. — Я их всех вытаскиваю из дерьма, — бросил он своим помощникам. — Подавайте две машины.
— Куда едем, Джо?
— А ты как думаешь, идиот? В Лас-Вегас, конечно же. Для приема нужно подготовить красный ковер.
В действительности же, красный ковер, на который намекал Джо «Чудовище», был саваном. Станно рассчитывал завернуть в него труп Мака Болана.
Глава 5
Прибыть в Лас-Вегас ночью и проехать по его главной артерии — Стрипу — все равно что в сердце Сахары наткнуться на город, словно сошедший со страниц «1001 ночи». Стрип протянулся с юга на север Лас-Вегаса на шесть километров — конгломерат отелей, казино, роскошных мотелей и ресторанов, неоновый оазис развлечений, азартных игр и эротизма, властно зазывающий путешественников, как огонек свечи ночных мотыльков. Этот волшебный, красочный мир вырос среди пустынных просторов Невады и решительно заявил о своем неоспоримом господстве над бесконечно обширным краем песков.
Сам по себе город выглядел более скромно. Когда Мак Болан только появился на свет, Лас-Вегас был всего лишь небольшим поселком в пустыне, восемь тысяч жителей которого работали в горнодобывающей промышленности. Тогда городишко даже не смел претендовать на какую-то известность — ему было далеко до процветавшего в ту пору Рено, находившегося в тридцати километрах севернее. Но прошло тридцать лет, и Лас-Вегас стал крупным городом с населением более чем в двести тысяч человек и получившим широкую известность исключительно благодаря легализированному игорному бизнесу. Почти сорок процентов жителей города зарабатывали на жизнь, обслуживая казино и прочие увеселительные заведения. Годовая прибыль игорных домов вдвое превышала бюджет штата Невада, а треть налогов, получаемых фискальными службами штата, формировалась за счет высоких заработков лиц, занятых в игорном бизнесе.
Тысячи человек обслуживающего персонала работали в многочисленных казино и игорных заведениях, разбросанных по всему штату. Ежегодно около двадцати миллионов туристов оставляли в их кассах более семисот миллионов долларов.
На долю Лас-Вегаса, а точнее Стрипа, приходилась большая часть этой суммы, поскольку здесь располагалось шестнадцать шикарных отелей и триста заведений, пропускавших через свои салоны бесконечный поток любителей развлечений и острых ощущений.
Болан не боялся, что его вычислят в огромной людской толпе, захлестнувшей город. В еще меньшей степени он опасался местных сил мафии. Позже, когда сюда прибудут подкрепление и свежие силы Организации, ему придется удвоить внимание, а пока предстояло провернуть довольно легкое и не очень опасное дело для одного старого друга.
Он остановился в скромном отеле в северной части города и по случаю приобрел машину — «понтиак» с откидным верхом, — которую в спешном порядке продавала очередная жертва игорного стола. Кроме того, Болан провел глубокую разведку в стане противника и устроил засаду, которая вместо ожидаемых «сливок» — четверти миллиона долларов — неожиданно преподнесла ему сюрприз в лице Карла Лайонса.
Сидя за рулем «понтиака», Болан медленно ехал по Стрипу. На нос он водрузил темные очки — как все в Лас-Вегасе, где их носили даже ночью, — и приклеил бакенбарды.
В небесно-голубом костюме самого модного покроя он выглядел очень элегантно. Излюбленное оружие — небольшая «беретта», купленная во Франции, уютно устроилась у него под мышкой в специальной кобуре.
Было два часа утра, и жизнь на Стрипе кипела вовсю. Прямо перед Боланом, среди более скромных и не так ярко расцвеченных неоном зданий, возвышался отель — конечная цель его маршрута. Гигантская световая афиша на фасаде рекламировала новую сногсшибательную программу, с которой выступал «самый остроумный человек Соединенных Штатов — Томми Андерс». Болану предстояла встреча именно с ним.
Мак оставил машину на попечение персонала паркинга и, смешавшись с толпой праздношатающейся публики, направился к отелю. Очутившись в просторном холле, он сразу же заметил, что служба приема гостей ничем не напоминала ту, которой, как правило, славились классические отели: в одном из углов холла располагалось скромное бюро, в котором находились два шустрых портье. Отсюда вели два пути: один — в номера отеля и пятьдесят бунгало, расположившихся вокруг освещенного бассейна; второй — в игорные залы. Дорога туда лежала через бар с «однорукими бандитами», где за доллар и десять центов можно было высосать стакан виски и сыграть в бинго по 5 — 10 центов за очко. Другой коридор, значительно больший и несравненно более шикарный, вел в салоны казино и дальше — в ресторан-кабаре.
Трое мужчин, одетых в форму службы шерифа графства Кларк, стояли у небольшого стола рядом с парадным входом в отель. Болан знал, что это полицейские, подрабатывающие во внеслужебное время в казино. Он тут же направился к ним и выложил на стол «беретту» и различные документы, удостоверяющие личность.
Сам по себе город выглядел более скромно. Когда Мак Болан только появился на свет, Лас-Вегас был всего лишь небольшим поселком в пустыне, восемь тысяч жителей которого работали в горнодобывающей промышленности. Тогда городишко даже не смел претендовать на какую-то известность — ему было далеко до процветавшего в ту пору Рено, находившегося в тридцати километрах севернее. Но прошло тридцать лет, и Лас-Вегас стал крупным городом с населением более чем в двести тысяч человек и получившим широкую известность исключительно благодаря легализированному игорному бизнесу. Почти сорок процентов жителей города зарабатывали на жизнь, обслуживая казино и прочие увеселительные заведения. Годовая прибыль игорных домов вдвое превышала бюджет штата Невада, а треть налогов, получаемых фискальными службами штата, формировалась за счет высоких заработков лиц, занятых в игорном бизнесе.
Тысячи человек обслуживающего персонала работали в многочисленных казино и игорных заведениях, разбросанных по всему штату. Ежегодно около двадцати миллионов туристов оставляли в их кассах более семисот миллионов долларов.
На долю Лас-Вегаса, а точнее Стрипа, приходилась большая часть этой суммы, поскольку здесь располагалось шестнадцать шикарных отелей и триста заведений, пропускавших через свои салоны бесконечный поток любителей развлечений и острых ощущений.
Болан не боялся, что его вычислят в огромной людской толпе, захлестнувшей город. В еще меньшей степени он опасался местных сил мафии. Позже, когда сюда прибудут подкрепление и свежие силы Организации, ему придется удвоить внимание, а пока предстояло провернуть довольно легкое и не очень опасное дело для одного старого друга.
Он остановился в скромном отеле в северной части города и по случаю приобрел машину — «понтиак» с откидным верхом, — которую в спешном порядке продавала очередная жертва игорного стола. Кроме того, Болан провел глубокую разведку в стане противника и устроил засаду, которая вместо ожидаемых «сливок» — четверти миллиона долларов — неожиданно преподнесла ему сюрприз в лице Карла Лайонса.
Сидя за рулем «понтиака», Болан медленно ехал по Стрипу. На нос он водрузил темные очки — как все в Лас-Вегасе, где их носили даже ночью, — и приклеил бакенбарды.
В небесно-голубом костюме самого модного покроя он выглядел очень элегантно. Излюбленное оружие — небольшая «беретта», купленная во Франции, уютно устроилась у него под мышкой в специальной кобуре.
Было два часа утра, и жизнь на Стрипе кипела вовсю. Прямо перед Боланом, среди более скромных и не так ярко расцвеченных неоном зданий, возвышался отель — конечная цель его маршрута. Гигантская световая афиша на фасаде рекламировала новую сногсшибательную программу, с которой выступал «самый остроумный человек Соединенных Штатов — Томми Андерс». Болану предстояла встреча именно с ним.
Мак оставил машину на попечение персонала паркинга и, смешавшись с толпой праздношатающейся публики, направился к отелю. Очутившись в просторном холле, он сразу же заметил, что служба приема гостей ничем не напоминала ту, которой, как правило, славились классические отели: в одном из углов холла располагалось скромное бюро, в котором находились два шустрых портье. Отсюда вели два пути: один — в номера отеля и пятьдесят бунгало, расположившихся вокруг освещенного бассейна; второй — в игорные залы. Дорога туда лежала через бар с «однорукими бандитами», где за доллар и десять центов можно было высосать стакан виски и сыграть в бинго по 5 — 10 центов за очко. Другой коридор, значительно больший и несравненно более шикарный, вел в салоны казино и дальше — в ресторан-кабаре.
Трое мужчин, одетых в форму службы шерифа графства Кларк, стояли у небольшого стола рядом с парадным входом в отель. Болан знал, что это полицейские, подрабатывающие во внеслужебное время в казино. Он тут же направился к ним и выложил на стол «беретту» и различные документы, удостоверяющие личность.