Пендлтон Дон. Вендетта по лас-вегасски

   Люди из Синдиката создают свою империю в шоу-бизнесе, Болан, и можете мне поверить, что они наложили лапу не только на АША — они контролируют и другие агентства, создают собственные сети поставщиков спиртных напитков, проституток, продовольствия, игральных автоматов, обслуживающего персонала, короче — всего. Полицейский из Майами сказал мне, что все заведения, входящие в список АША, принадлежат мафии. Дураков вроде меня используют для наживы. Но это еще не все, у меня имеется жалоба личного характера.
   — Вас стали продавать дешевле, — догадался Болан.
   — Точно. Они получают процент от моих гонораров, но для них это ничто. Они бы продали меня за трояк с полтиной, если бы их это устраивало. Однако больше всего меня беспокоит не это, Болан. Я не отношу себя к категории благородных людей, но дело не в Томми Андерсе. Вы готовы услышать новость?
   Болан горько улыбнулся.
   — Я слушаю вас.
   — АША действует повсюду. Ее артисты выступают на Бродвее, по телевидению, в кино. Мысль о мафии приходит в голову автоматически — настолько широко они развернулись. Вы понимаете, к чему идет дело? Воображаемая мафия очень скоро будет контролировать весь американский шоу-бизнес.
   Болан ничего не ответил и прикурил сигарету. Прищурившись, он наблюдал за извивающимися струйками голубоватого дыма, поднимающегося к потолку.
   После минутной паузы актер спросил:
   — Похоже, вы мне не верите?
   — Увы, как раз наоборот, — ответил Болан.
   — Конечно, вам все это может показаться незначительным, но... Да, я знаю, среда шоу-бизнеса представляет собой не бог весть что, но каждый раз, когда я думаю, что мафия будет контролировать телевидение, кино... у меня все внутри переворачивается.
   — У меня тоже, — сказал, вставая, Болан. — Какие у вас взаимоотношения с АША?
   — Этим вопросом занимается Отри, — ответил Андерс. — Я подал жалобу в профсоюз актеров. В ответ мне прислали Отри, который должен был побеседовать со мной и провести небольшое расследование. Он-то и посоветовал мне держать язык за зубами и на время его работы забыть про мафию.
   «Вот так, — подумал Болан. — Федеральные власти ведут расследование силами местной полиции. „Калифорнийская карусель“, о которой говорил Лайонс, — должно быть, кодовое название операции».
   — Этот ангажемент вам предложила АША? — спросил Болан.
   — Конечно, же нет! — возразил актер. — Я сказал, чтобы они проваливали к чертовой матери. В дело вмешался профсоюз актеров и позволил мне самостоятельно решать все вопросы с ангажементами, пока я не аннулирую контракт с АША.
   — Теперь понятно, почему «гориллы» приходили вправлять вам мозги, — заметил Болан.
   — Да. Но, если честно, я считал себя слишком известным актером, чтобы со мной поступали таким образом. Однако теперь я уже так не думаю.
   — Но вы все же продолжаете их дразнить.
   — Конечно! Это единственное, что мне остается. Чем чаще я буду появляться перед широкой публикой, тем сложнее им будет со мной разделаться. Это же очевидно, не так ли?
   — Не знаю, не знаю... — вздохнул Болан. — По-моему, вашей лучшей защитой будет сотрудничество с Отри. Рано или поздно, за кулисами найдут два трупа. Полиция задаст вам немало вопросов. Советую сказать им всю правду.
   — Но я не хотел бы вас...
   — Обо мне не беспокойтесь. Расскажите им все, что произошло, только и всего. Для полиции я и так убийца, у которого руки по локоть в крови. Два лишних убийства для меня ничего не изменят... Будет еще лучше, если вы сами позвоните в полицию, Андерс. Как только вы мне сказали, что...
   Прервав фразу на полуслове, Болан выхватил «беретту» и резко обернулся на раздавшийся за спиной шорох.
   В дверном проеме застыли четыре потрясающие девушки, не сводя округлившихся глаз с угрожающе нацеленного на них черного ствола «беретты».
   — Все в порядке, девочки, — торопливо произнес Андерс. — Входите и закрывайте за собой дверь.
   Блондинка с огромными миндалевидными глазами, стоявшая последней, втолкнула подруг в комнату и прикрыла дверь. Все четверо были просто восхитительны, и Болан по достоинству оценил их прелести, однако сохранил строгое выражение лица. Он смерил их прищуренным взглядом и сунул пистолет в кобуру.
   Девушки были одеты в короткие шорты и полупрозрачные, сильно декольтированные блузки. Легкие наряды подчеркивали их изумительные фигуры и почти не скрывали вызывающе-восхитительных форм.
   Болан с любопытством подумал, как им удается прогуливаться по городу в таком виде, избегая при этом домогательств сексуальных маньяков.
   Он обернулся к Андерсу и проворчал:
   — Пойдемте отсюда.
   Блондинка шагнула вперед и в упор посмотрела на Болана.
   — Вам лучше не высовываться, — сказала она мелодичным голосом. — Мы только что прошли через холл. Он напоминает сейчас встревоженный муравейник.
   — Меня это нисколько не удивляет, — ответил Болан, представив себе эффект, произведенный там этой четверкой.
   — На девушек можно положиться, Бо... Фрэнки, — сказал Андерс.
   — Веское основание для того, чтобы не впутывать их в эту историю.
   — А мы уже впутались, — заявила брюнетка со жгучим взглядом.
   Она подошла к бару и коснулась бедром ноги Болана. Повернувшись к Андерсу, она улыбнулась:
   — Я вижу, что ты последовал моему совету, Томми. Телохранитель — это то, что тебе нужно.
   — Скажем откровенно — странный телохранитель, — произнесла брюнетка, стаскивая с Болана темные очки. — Когда я говорила о тревоге, я имела в виду полицию, старичок. Хотите услышать продолжение?
   Болан отобрал у нее свои очки и сунул их в карман.
   — Ну, валяйте.
   — Сначала не мешало бы познакомиться, — заметила блондинка. — Томми, кто этот вооруженный Адонис?
   Андерс неуверенно взглянул на Болана.
   — Она знает, — проворчал Мак.
   Девушка негромко рассмеялась.
   — Действительно, сэр, «она знает». Железный человек, Вершитель правосудия, Робин Гуд нашего времени. Как бы то ни было, для исполнения своих приговоров вы выбрали неподходящее место. За кулисами полно кровищи, в пустующей гримерной валяются два трупа и куда ни сунься — везде полно полиции.
   Она провела ладонью по лацкану пиджака Болана.
   — Помощники шерифа ищут человека в голубом костюме, который чуть раньше представился им агентом по безопасности казино и предъявил соответствующий документ.
   — Очень интересно, — угрюмо сказал Болан.
   — Еще бы. Уж не пятна ли крови на вашем костюме приводят вас в дурное расположение духа?
   — Оставь, Тоби, — поморщился Андерс. — Он только что спас мне жизнь.
   Обернувшись к Болану, он сказал:
   — Мак, позвольте представить вам Тоби Ранджер — любопытное сочетание мамы-курицы и феминистки. Ей лапшу на уши не повесишь — она всех видит насквозь.
   Болан протянул ей руку и предложил:
   — Мир?
   — Война была краткой, — ответила девушка и представила Маку своих подруг.
   Брюнетку, чье бедро касалось ноги Болана, звали Жоржетта Шебле. Она была канадкой и, судя по всему, обожала телесные контакты. Девушка с серьезным выражением лица и пышными рыжими волосами носила звучное имя Смайли Даблин. Последней представили Салли Палмер — шатенку с кукольным личиком и невинным взглядом провинциалки.
   Все четверо были как на подбор высокие, стройные, чертовски красивые. Даже не видев их выступления на сцене, Болан понимал, что театральные подмостки — их естественная среда обитания. Вокруг девушек ощущалась мощная аура таланта.
   — Как правило, мы не разгуливаем по улицам в таком виде, — сказала Салли Палмер. — Однако в Лас-Вегасе мы впервые и хотели бы обратить на себя внимание обывателей.
   — Насчет этого можете быть спокойны, — заверил ее Болан и обратился к Андерсу.
   — Прежде чем я покину вас, я хочу услышать еще кое-какие имена.
   — Что за имена? — спросила блондинка, прежде чем Андерс успел открыть рот.
   — Тебя это не касается, красотка, — сказал Болан, не глядя в ее сторону.
   Он не сводил с Андерса жесткого, тяжелого взгляда серо-стальных глаз и в то же время никак не мог отогнать лукавую мысль о том, что он с удовольствием расслабился бы в компании с этими очаровательными девушками.
   — Имена, Андерс! — процедил Болан.
   — Перемирие оказалось кратким, — произнесла блондинка. — Ничего не говори ему, Томми.
   — Прошу вас, — пробурчал актер, — давайте обойдемся без ваших замечаний.
   Он вытащил из бумажника сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его Болану.
   — Мое завещание. И мой последний монолог. Сохраните его, у меня везде есть его копии.
   Болан бегло пробежал лист глазами и сунул его в карман.
   — О'кей, — сказал он. — Позвоните, как мы с вами договорились.
   — Куда? — опять вмешалась Тоби.
   — Он хочет, чтобы я позвонил в полицию и сообщил о его причастности к... к двойному убийству.
   — Уже слишком поздно, — ответила она.
   — Тем лучше, — заявил Болан. — Отправляйтесь в холл и найдите там полицейского. Вы нервничаете, очень напуганы. Скажите ему, что я силой вынудил вас покинуть казино и вывел на стоянку, чтобы задать несколько вопросов, после чего отпустил. Вы видели, как я застрелил двух «горилл», помимо этого, вы больше ничего не знаете.
   — Нет, я действительно ничего больше не знаю, — пробормотал Андерс, одним глотком прикончил содержимое своего стакана и снова пошел к бару.
   Тоби остановила его.
   — Секундочку. Для тебя все очень хорошо складывается, но что станет со Злым Волком? — Она метнула быстрый взгляд на Болана. — Или вы считаете себя человеком-невидимкой?
   — Почти что, — с улыбкой ответил Мак. — Не беспокойтесь, я сейчас уйду.
   — Почти? Этого недостаточно. Вы меня плохо слушали. Я же вам ясно сказала, что в отеле полиция кишмя кишит. Я слышала их разговоры. Они перекрыли все входы и выходы и теперь собираются обшарить весь барак от подвала до чердака, номер за номером. К тому же они знают, кого искать.
   Болан задумался.
   — Что вы предлагаете?
   Тоби одарила его широкой улыбкой и обернулась к подругам.
   — Ну-ка, девочки! Пора переодеваться. Где ваши прозрачные бикини?
   Она повелительно махнула Маку рукой.
   — Раздевайтесь!
   — Но я все же не человек-невидимка, — заметил Болан.
   — Знаю, но должна сказать, что вы просто прелесть, когда краснеете. Не беспокойтесь, мы только искупаемся.
   Прошло не больше двух минут, и четверка почти голых наяд вышла в патио. Около дюжины клиентов все еще толклись у бара рядом с бассейном, допивая свою последнюю порцию. Словно по команде, они опустили стаканы и разом обернулись, устремив вытаращенные глаза на дивное зрелище. Какой-то старичок даже вскочил на ноги из шезлонга, чтобы лучше было видно.
   Две девушки поднялись на верхнюю площадку вышки для прыжков в воду и под звуки рок-н-ролла, звучавшего в баре, начали танцевать. Две другие проделывали тот же номер внизу, на краю бассейна.
   Помощник шерифа вышел в патио и, скрестив на груди руки, поднял глаза вверх, на вышку.
   Никто не заметил силуэт высокого мужчины в плавках, пересекшего затемненную часть патио перед бунгало и незаметно скользнувшего в воду. Никто, кроме четырех девушек. Они разом прыгнули в теплую воду и с визгом и криками окружили его.
   В то же время взволнованный, запыхавшийся человек шел с полицейским через холл отеля и рассказывал ему невероятную историю о похищении и убийстве, невольным свидетелем которого он стал.
   Однажды Болану уже доводилось уходить от преследования водным путем, но то было недалеко от Майами, в водах Атлантики. У него мелькнула мысль, может ли он так же удачно вывернуться из нынешней переделки, отсидевшись среди песков штата Невада в бассейне в компании четырех очаровательных созданий.
   Мак почувствовал, как в воде к нему прижалось гибкое упругое тело, и услышал горячий шепот:
   — Для убийцы вы необычайно привлекательный мужчина.
   По непонятной причине Болану внезапно пришли в голову слова, еще накануне сказанные ему Лайонсом, когда они добрались до города.
   Светловолосая Тоби повисла у Мака на плече, перебирая пальцами его мокрые волосы.
   — Какой странный убийца, — проворковала она. — Он даже не взял с собой свою пушку.
   — Ты уж меня извини, — лукаво возразила канадка. — Что-что, а пушка у него что надо!
   — Чем богаты... — извиняющимся тоном произнес Болан.

Глава 7

   Вито Алостинни был мудрым и осторожным мафиози. Без этих качеств он просто не смог бы выжить в среде, где ежедневно и ежечасно требовалось проявлять бдительность, дипломатию, хитрость и жестокость. Из боссов казино, принадлежащих мафии, мало кто мог похвастать долголетием, а «Голд Дастер» считался самым старым игорным заведением Организации. Нужно было постоянно интересоваться, с кем имеешь дело, особенно тогда, когда речь заходила о кредитах и других привилегиях. Ведь проситель мог оказаться анонимным хозяином заведения или его другом, к тому же деловым партнером. Точно так же претендовать на кредиты мог «прокаженный» — человек, проклятый и изгнанный из сумрачных джунглей преступного мира.
   Более чем за шестнадцать лет работы ни одному мошеннику не удалось объегорить Вито Апостинни, и сам он не совершил ни одной ошибки, общаясь с серьезными людьми. Именно этот рекорд лежал в основе его успеха. Ему удавалось даже сочетать свою основную работу с деятельностью другого рода. Директор казино должен, например, поддерживать на определенном уровне доходы заведения. Если он вдруг слишком много терял или переживал тяжелый период, боссы начинали с подозрением поглядывать на него. Он не имел права злоупотреблять спиртным, чересчур веселиться, слишком часто играть за собственными столами. Ему приходилось обращать особое внимание на процент «сливок» и «снимать» их под самым носом государственных агентов или сотрудников Казначейства.
   Такой трюк имел особое значение. «Сливки» шли на выплаты дивидендов «анонимным» акционерам — тем, кому государство отказало в разрешении на открытие казино. То есть тем, кто имел запятнанное прошлое. Около дюжины таких анонимных акционеров имелось и у «Голд Дастера». Перед ними приходилось еженедельно отчитываться и отдавать их долю, на что и уходили «сливки». Помимо этих регулярных выплат, приходилось постоянно заботиться о пополнении черной кассы, средства из которой шли на разнообразные нужды казино. Кроме того, в мире, где большие суммы наличных денег позволяли осуществлять бесчисленные финансовые махинации, скрытые доходы казино имели особое значение.
   Что касается «сливок», то они по различным каналам расходились по стране, уплывали за границу: либо на приобретение благосклонности некоторых чиновников, либо оседали на номерных счетах в Швейцарии или Панаме.
   Вито считался признанным виртуозом по части снятия «сливок». Для этого он разработал целую систему хитрых уловок, которая заставила бы побледнеть от зависти даже опытного фокусника. По особым сигналам, которыми обменивались между собой крупье, контролеры и бухгалтеры, сидящие, словно пауки, в тиши своих служебных кабинетов, цифрами манипулировали с невероятной ловкостью, причем каждый стол имел свою учетную книгу.
   Для профессионалов Лас-Вегаса особое значение имеют три ежедневных главных события — снятие кассы со столов в конце каждой смены. По закону штата Невада лица, ответственные за эту процедуру, выкладывают на все столы в конце каждой из трех смен отчетную ведомость. Всякая деятельность прекращается, ответственные считают деньги и фишки, затем вся наличность собирается и в безопасности пересчитывается за закрытыми дверями.
   Три этих ритуальных события являлись узловыми моментами рабочего дня Вито Апостинни. Он всегда ложился в четыре часа утра после первой смены, спал до одиннадцати часов, завтракал, принимал душ и брился, после чего принимал сеанс массажа. В залах он появлялся к полуденному снятию кассы. После подсчета денег Вито расслаблялся, посвящал себя друзьям, политике и благотворительности, чем заслужил себе отличную репутацию среди жителей города.
   В семнадцать часов мистер Апостинни начинал заниматься делами: он просматривал отчетные ведомости за прошлый день и читал доклады о неудачниках, просадивших крупные суммы, и «хай-роллерах». На жаргоне казино «хай-роллерами» называли тех, кто постоянно делал очень высокие ставки.
   Спустя два часа Вито принимал своего заместителя, а затем плотно обедал, предпочитая всем прочим блюдам толстую телячью отбивную с хорошей порцией салата-латука и булочкой. По давно заведенной традиции он обедал всегда один, а готовил ему на протяжении вот уже шестнадцати лет один и тот же повар.
   В восемь часов вечера Апостинни лично следил за последним снятием кассы, после чего начиналась его постоянная работа — контроль за публикой в залах казино вплоть до первого снятия кассы в четыре утра. Вито работал больше, чем любой другой босс Стрипа, и это не оставалось незамеченным. Холостяк в сорок восемь лет, он жил практически там же, где и работал: Вито поселился в большой квартире прямо над игорным залом. Он очень редко посещал присутственные места и то лишь для того, чтобы нанести визит важному гостю или сыграть партию в гольф. Апостинни говорил грамотно, с отличной дикцией, что свидетельствовало о приличном образовании, и заслуженно завоевал симпатии всех своих служащих. Он очень заботился о своем имидже. Не проходило и недели, чтобы он не присутствовал на какой-нибудь общественной церемонии в компании представителей городской прессы. Щедрой рукой он делал взносы в кассы различных церквей и благотворительных учреждений. Как минимум раз в день Вито «снимал с мели» проигравшегося в пух и прах игрока, вручая жертве казино авиабилет в одну сторону и чек на сто долларов, которые можно было получить в кассе авиакомпании, прибыв в аэропорт назначения. За такое отношение к неудачникам директора казино прозвали Вито «Золотое сердце». Для завсегдатаев казино он был воплощением игрока с Миссисипи былых времен, который никогда не обирал проигравшегося в дым до нитки. И, кстати сказать, во всех этих случаях на месте оказывались фотокорреспонденты, ведущие в местных газетах отделы светской хроники.
   Однако журналисты никогда не присутствовали при снятии кассы, когда лихо подделывались бухгалтерские книги, фальсифицировались счета и надувалось государство и налоговая инспекция. Тем не менее, даже после такого «кровопускания» ежегодная прибыль казино колебалась в пределах двадцати миллионов долларов.
   Никогда не делались снимки крупье, пойманных с поличным при махинациях и жульничестве с целью набить собственный карман. Никто не фотографировал виновных, когда они подвергались наказанию. Обычно им дробили пальцы ударами железной палки либо клеймили тыльную сторону ладони знаком "X".
   Но фотографы возникали в зале, как по волшебству, когда редкий счастливчик с приставленным к нему телохранителем укладывал в кейс свой выигрыш либо удачливый «хай-роллер» срывал банк и клал в карман несколько тысяч долларов. Их фотографии мигом появлялись на страницах большинства ведущих ежедневных газет. Однако, если у счастливого обладателя крупного выигрыша не хватало ума тут же покинуть гостеприимный город, он незамедлительно попадал в роскошный номер для «победителей», где бесконечная вереница восхитительных девушек из кожи вон лезла, чтобы заставить беднягу вернуться в игорный зал. Снова делались снимки, но на этот раз незаметно. Кроме того, целая батарея видеокамер фиксировала каждое движение игрока, а также его партнеров. Редкий бедолага покидал после кутежа Лас-Вегас, оставаясь при своих интересах.
   Да, Вито «Золотое сердце» был самым цепким из всех директоров казино, однако и ему пришлось пережить ужасный день в своей карьере. Сначала появился этот тип — Отри, который выдавал себя за «хай-роллера» и постоянно совал свой нос за кулисы кабаре в «Голд Дастере», да еще приставал к девушкам из кордебалета с подозрительными вопросами. Потом в казино совершенно неожиданно нагрянула целая команда ревизоров из Карсон-Сити и внимательно следила за двадцатичасовым снятием кассы. Спустя некоторое время кто-то устроил засаду и перехватил значительную сумму денег, среди которых была и доля Вито — шестьдесят тысяч долларов. Чуть позже Джо «Чудовище» поставил его в известность, что за этим делом стоит сам Болан. На этом дело не кончилось: исчез Отри и люди Джо начали переворачивать вверх дном весь Стрип, пытаясь разыскать его самого или хотя бы его следы. Ну и в довершение всех несчастий, в Лас-Вегас едут братья Талиферо в сопровождении целой армии профессиональных убийц.
   Лас-Вегас вполне мог бы обойтись и без войны с Боланом. Такой поворот событий может иметь катастрофические последствия для бизнеса. Вито никак не мог взять себе в толк, по какому праву господа с восточного побережья позволяют себе такие вольности в открытом городе. Пролитая кровь отпугнет игроков, а напуганные туристы живо унесут отсюда ноги и потом еще долго не будут казать носа. И вообще подобные действия способны нанести серьезный ущерб уже устоявшейся репутации открытого города. Для того-то его и оставили открытым — чтобы избежать кровопролития и собрать все деньги, которые сами текли в руки.
   Вито ничего не понимал. Что за проблема? Если Болану так хотелось «сливок», то пусть бы забирал их себе! Подумаешь! Устроили столько шума из-за пустячной суммы. Во всяком случае, она покажется пустячной по сравнению с теми потерями, которые понесут казино, когда в центре города разразится настоящая война на уничтожение. Не следовало бы «закрывать» Лас-Вегас. Он живет как раз потому, что открыт. Город, который приносит в год шестьсот миллионов долларов, стоит много больше, чем побоище, устроенное теми, кому положено его охранять. Матерь Божья! Вито ничего не понимал.
   К тому же, было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Крутые события начались на Хард Маунтэн и докатились до Парадайз Вэлли, на улицах которого уже пролилась кровь. И эта кровь запросто могла принадлежать ему — Вито Апостинни!
   У него и в мыслях не было отправлять на смерть Джо Фьюджа и Гарри Станнерса. Они были охранниками в казино, а не убийцами; оба, к тому же, не состояли в профсоюзе служащих казино. Вито никогда в жизни не послал бы их на мокрое дело — в Вегасе это было не принято. Он хотел просто вправить мозги Андерсу и узнать, куда подевался другой придурок — Отри, который запросто мог оказаться федеральным агентом.
   Значит, они напоролись на Болана... Что ж, Вито не в чем упрекнуть. Остается только надеяться, что Болана все же загонят в угол и куда-нибудь увезут, прежде чем он поднимет все на воздух.
   А пока жизнь продолжается и дела идут своим чередом. Часы снова пробили четыре утра, пришла пора первого снятия кассы — самого важного момента наступающего дня. К черту Мака Болана, а с ним и его неистребимое желание пострелять в людей Организации!
   Апостинни находился в счетном зале, и его «золотое» сердце переполнялось радостью и счастьем при виде такого богатства, собранного его стараниями под этой крышей. Группа женщин-кассиров подсчитывала пачки денег, а машины для счета монет весело позвякивали в дальнем углу зала.
   — Можно с уверенностью сказать, что это лучшая ночь месяца, мистер Апостинни, — сказал старший кассир.
   — Вы уверены? Посмотрим, что вы мне скажете после снятия последней кассы, — приятным голосом ответил Вито. — Не спешите хвалиться, подождите окончательного итога.
   Однако он уже сам поздравлял себя с успехом. Ему были хорошо известны возможности казино и математика случайности, поэтому он и без старшего кассира видел, что ночь оказалась весьма прибыльной.
   — Пойду спать, — устало сказал он. — Не забудьте принести мне наверх ведомости. Я просмотрю их завтра утром.
   Вито направился к выходу и остановился у массивной двери, ожидая, когда охранник отключит систему сигнализации, чтобы выпустить его. Директор вышел в маленький коридорчик и подождал, пока второй охранник открыл ему дверь, ведущую в залы казино.
   Стоя у выхода и хмуро поглядывая на стол для игры в «блэкджек», его ожидал телохранитель Макс Кено. Улыбаясь клиентам, Апостинни прошел мимо этого стола. Из противоположного конца зала навстречу Вито косолапо, как медведь, шагнул Джо Станно. При виде «Чудовища» очаровательная улыбка Апостинни растаяла без следа. С выражением покорности на лице он приготовился выслушать очередную порцию худых вестей.
   Громила подошел вплотную к Вито и, почти не разжимая губ, процедил:
   — Здравствуйте, мистер Апостинни. Как ваши дела?
   — Спасибо, все в порядке, — ответил Вито. — А что слышно у вас?
   — Дело дрянь. Фараоны окружили его, но ему каким-то чудом удалось вырваться из их лап.
   — Жаль, — безразлично произнес Апостинни.
   — Да. Интересно, как ему удалось уйти? Его машина осталась на стоянке. Не беспокойтесь, за ней установлено наблюдение.
   — Может быть, он все еще прячется в отеле? Здесь все-таки триста номеров.
   — Нет. Барак тщательно обыскали, номер за номером. Болана нигде нет. Но вы не беспокойтесь, этим вечером он не посмеет сунуть свой нос на Стрип.
   — Вы все перекрыли, Джо?
   — Все закрыто и перекрыто несколько раз. Болана разыскивает целая команда охотников, а также все парни из этих мест, получающие от нас жалованье. Вам нечего опасаться, мистер Апостинни.