— Почему ты так уверен? — растерянно спросил Францискус.
   — Потому что у меня достаточно здравого смысла, — надменно ответил Таррин. — Но есть и более убедительные доводы. Сейчас об этом кричат на всех улицах.
   — О чем?
   Телохранитель Таррина просунул голову в дверной проем и позвал:
   — Эй, босс!
   — Заходи, Джокко.
   Сведенные чашечкой ладони телохранителя были почти доверху наполнены какими-то штучками, размером с монету достоинством в четверть доллара. Он шагнул в комнату, высыпал их на кровать, встал за своим боссом и доложил:
   — Это прислал Птенчик. Говорит, что теперь все чисто.
   Францискус отвел взгляд от этих красноречивых вещественных доказательств.
   — Так о чем кричат на всех улицах? — спросил он снова потухшим голосом.
   — Вчера ночью у тебя здесь был человек по фамилии Хелманн?
   Лицо капитана исказила гримаса, словно у него вдруг разболелся зуб. Мэттьюз в испуге вздрогнул. Реакция обоих не осталась незамеченной Тарриным.
   — Значит, был. Об этом стало известно местной полиции. ФБР тоже в курсе. Весь город теперь знает об этом. Вчера ночью сюда нагрянул Болан и повсюду установил свои жучки. Он записал твой разговор с Хелманном, и теперь эта запись, Джонни, в руках федеральной полиции.
   — Найди передатчик, Гарви, — спокойно скомандовал капитан.
   Мэттьюз стремглав выскочил из комнаты.
   Францискус натянуто улыбнулся своему посетителю.
   — Ну ладно. Я много слышал о тебе, Лео. В основном только хорошее. Тебя уважают все без исключения. Жаль только, что при нашей первой встрече я выглядел не лучшим образом, словно птенец, выпачканный желтком.
   — Это лучше, чем дерьмом, — ответил Таррин с кислой усмешкой. — После встречи с мерзавцем Боланом большинство ходит именно с таким лицом — я имею в виду измазанным в дерьме. Послушай, Джонни, все, что происходит в Сиэтле, — твоя проблема. Моя задача — находиться рядом и вовремя дать дельный совет. Ты должен немедленно что-то предпринять. Я слышат о каком-то острове, ты можешь сказать поконкретнее, о чем идет речь?
   Глаза капитана полыхнули холодным огнем, и он метнул подозрительный взгляд на Лео Таррина.
   — Что ты сказал?
   — У тебя нелады со слухом? Черт подери, ты отлично понял, о чем я спрашиваю. Мои осведомители утверждают, что Болан знает об острове. Знает, приятель, и заруби себе это на носу. Ты хорошо изучил этого парня?
   — Не совсем. Никто не думал, что он явится сюда так скоро. Я собираю на него материал...
   — Ты бы послал подальше свой дурацкий материал и сосредоточился на человеке. Он ведь уже здесь. Тебе пора бить тревогу. А теперь выслушай мой первый совет: береги яйца. Перевожу: позаботься о вещах, которые тебе больше всего дороги. Болан устроит на твоем острове погром еще до рассвета. Прими это к сведению: я не раз попадал в такие переплеты и знаю, чем все может кончиться.
   Францискус бросил встревоженный взгляд на часы, затем резко отвернулся и отошел к окну.
   — Он не может знать, — пробормотал он. — Никто не знает.
   — Улица знает, Джонни.
   — Старики сказали тебе об острове?
   — Я впервые услышал о нем час назад.
   — Что именно?
   — Немного. Где-то неподалеку есть остров и на нем ведется какое-то строительство. Болан нанял быстроходный катер и готовится к штурму: покупает тяжелое оружие. Пора действовать, приятель. Ну, а не хочешь, тогда уйди в сторону и дай действовать мне. Меня сюда прислали с одной целью — защитить наши инвестиции. Нам известно, что может натворить сукин сын Болан. Я здесь по той причине, что никто лучше меня не знает, как он орудует, и не могу вернуться назад и объяснить боссам, что спокойно стоял рядом с тобой и наблюдал, как ты все профукал.
   — Ты им не скажешь ничего! — огрызнулся Францискус.
   Таррин повернулся на пятках и решительно посмотрел на своего телохранителя.
   — Скажи нашим парням, что мы уходим, — приказал он.
   Джокко неуверенно кивнул и быстро вышел из комнаты.
   Таррин повернулся к капитану и сказал:
   — Я работаю не на тебя, сопляк. Как раз наоборот. Держи руку на своей заднице и помни, кто оплачивает твои вонючие счета. Или у тебя есть крепкая хватка, или нет. Если есть, то убирай отсюда свою задницу и начинай шевелиться. Немедленно!
   Было ясно, что капитан Францискус не привык к такого рода выволочкам. Мышцы его щек задергались, глаза налились кровью от ярости.
   В этот момент в комнату вприпрыжку вбежал Гарви Мэттьюз и своим появлением разрядил накаленную обстановку.
   — Нашел! У меня было подозрение, помнишь вертолет на крыше? Как раз там и нашел. — Он держал в руках маленькую коробку размером с портсигар с малюсенькой антенной, торчащей из нее.
   Это оказалось последней каплей, а может быть отличной возможностью для капитана спасти лицо.
   — Тревога! Готовность номер один! — скомандовал он. — Общее построение на пирсе через тридцать минут! Поднять по тревоге оружейника, подать грузовик к пирсу с полным вооружением и боекомплектом для двухсот человек! Позвонить на остров и вызвать Пресли! Приказать ему удвоить патрули на берегу! Запросить прогноз погоды! Все, выполнять!
   — Ну, это уже больше походит на дело, — одобрительно произнес Таррин, когда начальник штаба бегом кинулся выполнять приказание.
   — Мы знаем, как справиться с ситуацией, — усмехнулся капитан. — Скажи об этом старикам в Нью-Йорке.
   Таррин увел свою команду, страшно довольный собой. Старикам он, конечно же, ничего не скажет. «Трудная работа» закончена. Остальное зависит от Болана...
   В это же время Броньола пытался найти решение своей собственной задачи в комнате дежурного офицера во флотских казармах в Бремертоне.
   — Передайте вашему командиру, что до выхода в море я получу подтверждение своих полномочий из Пентагона или от Комитета начальников штабов — что его больше устроит. Но сейчас я хочу, чтобы машина завертелась. Если через полчаса по меньшей мере тридцать десантных катеров не будут готовы к выходу в море, кому-то больно надерут задницу!
   — Есть, сэр. Командир понимает, что обстановка критическая. Он лично прибудет сюда через десять минут, сэр.
   Броньола на мгновенье остановил тяжелый взгляд на младшем лейтенанте, сжал кулаки и вышел из дежурки.
   Забрезжил рассвет. Прогноз погоды был вполне благоприятным: к утру все прибрежные районы очистятся от тумана.
   Что принесет этот рассвет?
   Он сказал «надерут задницу»? Нет, шкуру спустят, и не чью-нибудь, а его, Броньолы, если Болан не сумеет выполнить свой план. Бог мой! Этот парень нес на себе всю тяжесть ответственности от начала и до конца. А все, что мог сделать третий по занимаемому положению полицейский чин Америки, сводилось к метанию из угла в угол и обливанию холодным потом.

Глава 20

   — Мне бы очень хотелось найти нужные слова, чтобы отговорить тебя от этой затеи, — проворчал Гримальди. — Теперь и погода тебе не на руку. Потолок сейчас местами поднялся до полутора тысяч футов. И по прогнозу ожидается дальнейшее быстрое прояснение.
   — Подумай лучше о том, как ты полетишь туда и обратно, Джек. Если чувствуешь, что не сможешь, так и скажи. Рассмотрим другой вариант. Но я все равно должен быть на острове.
   — Черт бы тебя побрал, я доберусь и туда и обратно. Мне много раз приходилось десантировать наших парней в самое пекло, да еще под огнем. Дело не в этом...
   — Я должен проникнуть туда, Джек. Вот и весь разговор.
   — О'кей, о'кей, — безнадежно махнул рукой Гримальди, поняв, что Болана ему не переубедить.
   Маленький вертолет был специально подготовлен для выполнения предстоящей задачи. Со стороны Болана Гримальди снял дверь кабины, демонтировал сиденье и разобрал часть пола и внешней обшивки.
   Сейчас Болан сидел на корточках у края отверстия, глядя вниз на зыбкие воды Пьюджет Саунда. Он был снаряжен для тяжелого боя и вооружен до зубов — вес полезной нагрузки почти равнялся его собственному весу. Только в ранце находилось пятьдесят фунтов пластиковой взрывчатки. Двойные патронташные ленты опоясывали грудь, на наплечных ремнях висели гранаты и другие смертоносные боеприпасы. На привычном месте на правом бедре красовался «отомаг» 44-го калибра. По обеим сторонам от кобуры в кармашках широкого ремня лежали запасные обоймы для «магнума» и «беретты».
   Главным же средством для ведения предстоящего боя Болан избрал свое любимое оружие — автоматическую винтовку М-16, совмещенную с гранатометом М-79. Для винтовки М-16 предназначались многочисленные магазины, снаряженные патронами калибра 5,56 миллиметров со смещенным центром тяжести. Гранатомет М-79 был мощным разрушительным оружием, способным вести огонь фугасными, осколочными, дымовыми, химическими и осветительными боеприпасами. Болан высоко ценил это универсальное огневое средство, заряжающееся с казенной части, при любом виде боеприпасов огонь велся с руки. Сейчас грозное оружие было надежно закреплено ремнями у него за спиной.
   Гримальди отрегулировал звук в шлемофоне и объявил:
   — Потолок облачности тысяча пятьсот. Сомневаюсь, что нам удастся подойти к цели незамеченными. Тебе придется несладко, старик!
   — Тебе решать, Джек. Если чувствуешь, что ничего не получится, оставим эту затею и вернемся. Я доберусь до острова как-нибудь иначе.
   — Ну нет, черта с два! Я тебя доставлю хоть на край света, — пилот возбужденно хихикнул. — У меня всегда была слабость к нахалам, особенно к таким бесшабашным ухмыляющимся кретинам, как ты.
   Болан понимающе улыбнулся пилоту, и его мысли тут же переключились на оценку обстановки там, внизу.
   Минуту спустя в наушниках Гримальди раздался треск помех и послышался голос:
   — Коротышка вызывает Каланчу. Прием!
   На связь вышел Лео Таррин, оставшийся один в боевом фургоне.
   Гримальди переключил селектор канала связи и взмахом руки дал Болану сигнал говорить.
   — Продолжайте, Коротышка. Слышу вас хорошо, — ответил Болан.
   — Все в порядке, внизу суматоха и аврал. Им потребуется еще около часа, чтобы организованно прибыть на остров.
   Болан бросил взгляд на наручные часы.
   — Вас понял, один час с данного момента. Благодарю, Коротышка. Мы уже на подлете.
   — Отлично. Сейчас поведу машину в район возвращения.
   — Вас понял.
   — Ни пуха ни пера!
   — К черту! Держись, старик!
   Гримальди переключил селектор на внутреннюю связь и спросил:
   — Кто этот твой приятель?
   — Меньше знаешь, целее будешь, Джек, — усмехнувшись, ответил Болан.
   — Понял. О'кей, приготовься! До цели осталось около мили. Пора вешать «люстру». Направление ветра... прямо нам в хвост. Стреляй по моему сигналу.
   Болан высунул ракетницу в открытый люк.
   — Давай!
   Ракета с длинной зажигательной трубкой вылетела по строго горизонтальной траектории против ветра. Через пару секунд раскроется парашют, и осветительная ракета начнет медленно снижаться далеко в их тылу, прорвет облачный покров и зависнет над берегом, заливая его мертвенным бледно-голубым светом. Мак рассчитывал, что мафиози клюнут на этот отвлекающий маневр. Он намеревался приземлиться в спокойном районе острова в тылу противника, и ему надо было хотя бы на короткое время отвлечь его внимание.
   Гримальди описывал над островом широкий круг, быстро теряя высоту.
   Болан спустил ноги в отверстие в полу и крикнул пилоту:
   — Снимаю шлемофон, Джек. Все дальнейшие команды подавай рукой.
   — О'кей. Будь осторожен. Я постараюсь снизиться на сколько смогу. Но момент прыжка будешь выбирать сам. Тебе видно лучше, чем мне. Ну, удачи, старик. Как сказал твой друг: ни пуха, ни пера!
   Болан сбросил шлемофон и помахал Гримальди рукой. Стараясь не зацепиться снаряжением за края отверстия, он опустился ниже и поставил ноги на посадочные опоры вертолета. Еще мгновение, и в отверстии исчезли его плечи и голова...
   Облачная муть растаяла, словно ее и не было. Внизу, окруженная мерцающими водами залива, показалась темная масса острова.
   Далеко в стороне молочно-белое сияние осветительной ракеты высвечивало нижнюю кромку облаков.
   Вертолет накренился, круто развернулся и боком скользнул вниз. Земля с головокружительной быстротой замелькала в нескольких метрах под брюхом машины. Вот наконец позади осталось ограждение запретной зоны — полозья шасси едва не задели его.
   Присев, Болан взялся за полозья и повис над землей, чувствуя временами, как кустарник хлещет его по ногам. Слегка подтянув ноги, Мак разжал руки и прыгнул. Едва он коснулся земли, как сила инерции бросила его наземь. Болан кубарем покатился по каменистой почве, сгруппировавшись в тугой комок.
   Вертолет уже исчез из виду, и приглушенный рокот его двигателя растаял в потревоженной ночи.
   Оглушенный падением, Болан с усилием сел и ощупал себя с ног до головы: никаких серьезных повреждений, за исключением ободранного колена, все оружие в целости и сохранности.
   Но события, запущенные Боланом, продолжали развиваться. Где-то в отдалении слышались крики людей, отрывистые команды, кашлянье подвесного лодочного мотора. Отвлекающий маневр сработал.
   Он встал и, сгибаясь под тяжестью снаряжения и боеприпасов, отошел под прикрытие строений. Впереди послышались чьи-то осторожные шаги. Болан отступил в глубокую тень низкого длинного пакгауза и замер. Совсем рядом чей-то голос воскликнул:
   — Клянусь Богом, я слышал как пролетел вертолет!
   В ответ раздался другой, властный голос, принадлежавший, очевидно, начальнику:
   — Если не будешь выполнять приказов, кончишь с пулей в брюхе! Проваливай отсюда и бегом на берег к остальным!
   Послышался топот удаляющихся ног.
   Прямо впереди послышалось характерное потрескивание радиостанции, затем последовало какое-то неразборчивое сообщение.
   Тот же командирский голос ответил:
   — Понял, уже сделал. Но, Джерри, на комплексе практически никого не осталось. Не дай Бог, придется отражать серьезную атаку.
   Новое кваканье рации, затем ответ:
   — Понял. Буду рад, когда они прибудут сюда. Конец связи.
   Болан понял о ком идет речь. Он тоже будет рад, особенно тогда, когда успеет подготовить им достойный прием. Но для этого нужно пошевеливаться. Мак двинулся дальше. Молчавший впереди часовой вдруг насторожился и повернулся ему навстречу, когда Болану оставалось дойти до него несколько шагов.
   — Есть огонек? — небрежно спросил Болан.
   — Кто это, черт побери?! — вздрогнув, раздраженно воскликнул охранник.
   Болан подобрался к нему еще ближе и нанес удар ногой в пах с одновременным прямым по горлу. Мафиози упал как сноп, издав слабый хрип. Болан завершил работу с помощью нейлоновой удавки, прижав жертву к земле коленями. Он забрал кольцо с ключами, радиостанцию и продолжил путь к строящемуся объекту.
   На этот раз Палач пришел не смотреть, а действовать, и пощады не будет никому.
   Следующий часовой стоял перед входом в центральное здание, слегка склонив голову набок, как будто напряженно прислушивался к отдаленным звукам; спиной он был повернут к Болану.
   Палач тихонько свистнул и позвал:
   — Эй!
   Гангстер повернулся как раз вовремя, чтобы принять вонзившийся ему в горло стилет. Он выронил автомат, схватился за горло и с вытаращенными глазами рухнул наземь.
   Болан подобрал ключ к замку, отпер дверь и заглянул внутрь. Над ступенями висел включенный электрический фонарь, отбрасывавший на пол яркий, четко очерченный круг света. Палач втащил тела обоих мертвых «солдат» внутрь помещения и оставил их в темном углу, затем снял фонарь и сошел по ступенькам вниз...
   Спустя десять минут Болан уже знал все закоулки сооружения, во всяком случае те, которые он нашел и исследовал. Строительные работы были выполнены не более чем наполовину. Только центральную камеру из трех, вырубленных в твердых скальных породах под каждым зданием, можно было считать до определенной степени завершенной. От нее отходили многочисленные туннели, которые никуда не вели, — во всяком случае, пока они заканчивались тупиками. Из камеры, расположенной под восточным зданием, наверх вела шахта, которая могла служить как для вентиляции, так и для подачи грузов. В самом же здании Болан обнаружил хранилище взрывчатых веществ.
   Н-да, Гарольду будет от чего прийти в ужас: взрывчатки здесь хватало, чтобы поднять на воздух весь остров.
   Покончив с осмотром стройки, Мак начал изнуряющую и требующую времени работу по переносу и закладке тротиловых шашек в полном соответствии со своим замыслом.
   Прошло сорок минут после прибытия на остров, а он уже заканчивал установку дистанционных взрывателей.
   Наверху, вероятно, уже светало, по крайней мере, ночь перешла ту грань, которая отделяла чернильный мрак от сумеречной предутренней мглы.
   Если верить синоптикам, облачность к этому часу уже должна была рассеяться, оставив после себя полупрозрачную дымку на сравнительно большой высоте. Скоро сюда пожалуют двести головорезов Францискуса, к встрече с которыми Болан готовился, сидя в подземелье, битком набитом тротилом, которому предстояло взорваться через десяток минут.
   Мак перебрался к выходу из подземного лабиринта, избавился от лишнего груза и, тщательно проверив оружие, подготовился к бою.
   Ровно через шестьдесят минут после десантирования он выскочил на поверхность с гранатометом М-79, изготовленным для стрельбы. Если судьба хранит праведников и дураков, то Болану было все равно, каким образом она это делает.
   Не более чем в 20 ярдах перед собой он увидел капитана Джонни Францискуса в сопровождении пятерых подчиненных, шагавших компактной группой.
   Они заметили Болана почти сразу же: реакция у них оказалась отличной — короткий миг замешательства не помешал «солдатам» броситься врассыпную. Но Болан уже нажал на спусковой крючок гранатомета и сорокамиллиметровая осколочная граната с грохотом разорвалась среди них.
   Сквозь огненное облако Мак мельком увидел Францискуса, покатившегося по земле и ткнувшегося окровавленным лицом в стену бунгало, из-за угла которого появился еще один отряд гангстеров.
   Палач круто развернулся лицом к ним и длинными очередями из М-16 заставил атакующую свору залечь. Но это было только начало: мафиози, как тараканы, поперли в атаку из всех щелей. У Болана мелькнула мысль, что на этот раз фортуна отвернулась от него, и он, наконец-то, купил себе билет в ад.
   Через несколько минут напряженного боя боеприпасы стали иссякать, и Мак понял, что если он промедлит еще хоть секунду, ему уже никогда не выбраться с острова. И он сделал то, что должен был сделать любой тактически грамотный солдат: разбросав перед своей позицией несколько дымовых шашек, Болан стал уносить ноги.
   Ноги наливались свинцом и сердце было готово выскочить из груди, когда он, наконец, услышал над головой знакомый рокот вертолетного двигателя — Гримальди вернулся за ним!
   Вложив все силы в последний прыжок, Мак грудью упал на посадочный полоз шасси. В ту же секунду вертолет рванул вверх и Болан повис под брюхом машины, устремившейся в небо.
   Вероятно, появление вертолета и стремительное бегство Палача, который еще минуту назад казался легкой добычей, деморализовали преследователей: вслед не было сделано ни единого выстрела, да на это и не оставалось времени, учитывая скорость, с которой Гримальди улепетывал с поля боя.
   Они пролетели с милю, прежде чем Болан отдышался и с помощью пилота забрался в кабину.
   Некоторое время Болан лежал, приходя в себя у края отверстия, затем отодвинулся подальше и сел, рассматривая свои дрожащие руки. Гримальди бросил ему шлемофон. Болан непослушными руками надел его и услышал:
   — Какого черта ты там делал последние десять минут? Я прилетел на шестидесятой минуте и на шестьдесят пятой повернул обратно. Слава Богу, что мое внимание привлек дым, и я решил сделать еще один, последний заход. Но, конечно, если ты считаешь, что все вышло не так гладко, как хотелось бы, мы можем вернуться и начать все сначала.
   — Иди ты на... мерзавец, — с трудом выдохнул Болан.
   Джек расхохотался и заложил крутой вираж, направляя винтокрылую машину в обратный путь.
   — Сколько осталось времени до срабатывания взрывателя? — спросил он, оглядываясь.
   Болан задрал рукав, пытаясь рассмотреть стрелки часов, но рука его так дрожала, что это ему никак не удавалось. Тогда он оставил безуспешные попытки и ответил:
   — Теперь уже скоро.
   — Надеюсь, — произнес пилот, все еще посмеиваясь. — Посмотри вниз.
   У Болана не было никакого желания куда-либо смотреть, тем более вниз. Он чувствовал себя вполне уютно там, где сейчас находился, однако наклонился вперед, взглянул в дыру в полу и не без удивления произнес:
   — Никак флот Броньолы.
   Отряд из дюжины десантных катеров ВМС США, рассекая волны, направлялся к острову Лэнгли Айленд.
   Гримальди засмеялся.
   — Я буду скучать по тебе, старик, если ты когда-нибудь уйдешь в отставку. Вот уже второй раз, как я смотрю с высоты орлиного полета на такую суету внизу, — Джек намекал на войну Болана в Техасе.
   Болан вздохнул и спросил:
   — Как видимость?
   — Подойти и посмотри сам.
   Мак поднялся на ноги, унял дрожь в коленях и присел на корточки у приборной доски. Вертолет летел над морем. До Лэнгли Айленда было не больше трех миль. Болан почувствовал, что силы вернулись к нему и взглянул на часы.
   — Начинаю отсчет времени, — объявил он пилоту. — Тридцать секунд до взрыва.
   Гримальди раскурил сигарету и подал ее Палачу. Не сводя глаз с циферблата часов, Болан сделал долгую затяжку, и его легкие словно обдало жидким огнем. До светопреставления оставались считанные секунды.
   Поверхность острова вдруг зашевелилась и пришла в движение, словно проснулся великан, спавший глубоко в его недрах. Все три здания рассыпались, как карточные домики, и исчезли в гигантских провалах, из которых с громоподобным гулом вырвались гигантские столбы огня и дыма. Мощная ударная волна настигла вертолет, подхватила его, закружила и подбросила вверх, как шарик от пинг-понга. Огромное облако дыма и пыли, прорезаемое молниями огня, клубилось и ворочалось на месте острова, поглощая бунгало, мелкие постройки, пирс с пакгаузами. Оно оторвалось от поверхности и медленно поплыло вверх, постепенно принимая форму гриба. Внизу не осталось ничего, кроме гигантского дымящегося кратера рукотворного вулкана.
   Гримальди почувствовал, как у него мурашки побежали по спине и прошептал:
   — Господи, ужас-то какой!
   Глядя на чудовищное буйство сил, разбуженных им самим, Болан верил, что нанес мафии самое жестокое поражение с тех пор, как развязал войну против преступной организации.
   — Отвези меня домой, Джек, — устало сказал Палач, закрывая глаза.
   Слава Богу, еще был дом, куда можно вернуться...

Эпилог

   Лео Таррин стоял перед фургоном, ожидая возвращения Палача. Пока вертолет не улетел, он стоял отвернувшись, опустив голову вниз, но, как только Болан остался один, он бросился к нему и что-то забормотал о героических подвигах.
   — Отправляйся домой, Лео, — усмехаясь, сказал Болан.
   — Непременно, и со скоростью, на какую способен четырехмоторный реактивный самолет. Что ж, Гарольду теперь останется только смести мусор в совок и выбросить его на помойку. Тебе тоже пора, сержант. Уезжай отсюда как можно быстрее и подальше.
   — Да, конечно, — ответил Палач, пожимая руку Лео Таррину.
   — Ну, ладно. Джокко терпеливо ждет меня на дороге. Лучше я пойду, пока он не занервничал и не пришел посмотреть, в чем дело.
   — Не раскисай, дружище. Впереди у нас хорошие времена.
   При этих словах Лео Таррин в последний раз похлопал Болана по плечу, повернулся к нему спиной и с улыбкой на лице зашагал прочь. Они никогда не прощались, так уж у них было заведено. Они верили в скорую встречу...
   Болан сел в машину, закурил сигарету и запустил двигатель, собираясь ехать «быстро и далеко». Хороший город, Сиэтл. И люди в нем хорошие. Но «домом» для воина-одиночки был все же его боевой фургон. И куда бы он ни приехал, повсюду его хозяина ожидали хорошие люди... и война.
   Быстро и далеко.
   Это станет девизом его следующего сражения. Всегда слишком быстро и никогда достаточно далеко.
   Таков был мир Болана, и он составлял с ним одно целое.