Пендлтон Дон. Выжить в Сиэтле

   Болан покачал головой.
   — Пока еще нет. Но ты не можешь пойти в полицию по другой причине.
   — Я пойду! Я просто...
   — Нет, Диана.
   — Нет?
   — Это равносильно тому, что ты сама придешь в лапы к Найбергу. Даже если ты потребуешь у полиции обеспечить тебе безопасность, мафиози все равно смогут достать тебя. Немало людей, чьи имена были вписаны в контракт, погибли от рук наемных убийц, хотя для безопасности их помещали в тюремную камеру или в охраняемый полицией номер отеля.
   Девушка вздрогнула.
   — В контракт?!
   Мак понял, что должен сказать ей всю правду, какой бы ужасной она не была.
   — Да. Я могу поставить один против миллиона, что твое имя уже внесено в контракт на смерть.
   — О!..
   — Страшно?
   — Да. Что мне теперь делать?
   — Уйти на дно. Не появляться ни в одном месте, где ты хоть раз в жизни уже бывала. Ни с кем не общаться — ни по телефону, ни каким иным способом. Не пользоваться кредитными карточками. Не выписывать никаких чеков. Не пользоваться своими "водительскими правами или карточкой социального обеспечения. Не ездить на машине, если по ней можно найти тебя. Измени весь стиль своей жизни: облик, одежду, все... Даже цвет волос.
   — Я свободный человек свободной страны! — с вызовом воскликнула Диана, на этот раз по-настоящему рассердившись.
   — Но и другие тоже, — заметил Болан. — У них есть свобода убить тебя, а у тебя есть свобода умереть.
   — Я не могу в это поверить, — сердито пробормотала она.
   — Постарайся. Я поверил в это уже давно, и только потому остаюсь в живых. Тебе тоже удастся выжить, если ты станешь действовать соответствующим образом.
   — Боже мой! — пролепетала Диана.
   — Может статься, что эта ситуация продлится недолго. Если мне удастся нарушить планы мафии, то от контрактов останется лишь одно воспоминание.
   — Так это и есть твое дело? — спросила она.
   Мак кивнул.
   — Да, в этом заключается его суть.
   Только теперь девушка начала осознавать всю опасность ситуации.
   — Но куда же мне идти? — воскликнула она. — Я не знаю, с чего начать. Я оставила дома свой кошелек... у меня нет ни цента!
   Болан вздохнул и отвел взгляд от ее встревоженных глаз.
   — Ну, хорошо, — устало сказал он. — У тебя есть еще один шанс. Но он может оказаться куда более опасным, чем то, о чем я говорил раньше.
   — Шанс? Я согласна на любой, — выпалила она. — Кроме того, что может быть опаснее уже обрисованных перспектив?
   — Я, — спокойно ответил он.
   — Что?!
   — Некоторое время ты можешь оставаться здесь. Но знай: любой человек в этом городе, который не в ладах с законом, но имеет оружие, будет охотиться за мной. Ты рискуешь угодить в такую мясорубку, что любой контракт покажется тебе настоящим пустяком, по сравнению с тем, что тебя ожидает. Если же ты остаешься со мной, тебя никто не должен видеть. Ты будешь пленницей в этом фургоне.
   Глаза Дианы удивленно округлились.
   — Пленницей?
   — Добровольной пленницей, — мрачно улыбаясь, поправил ее Болан.
   — А как насчет пленницы любви? Я думаю, мы могли бы кое над чем поработать и по этой линии.
   — Не стоит делать на это ставку, — пробурчал Мак. — С этого момента я буду очень занят.
   — А я рискну, — прошептала она, засмеявшись прерывистым, горловым смехом. — А что мне терять? Мне нравится выбор, предложенный вами, мистер Болан. Война и страсть — сочетание очень пикантное. Но, право, тебе совсем не стоило запугивать меня до смерти только для того, чтобы...
   Она заметила блеск отчаяния в глазах Болана и, горько улыбнувшись, сменила тему разговора.
   — Прости, я не права. Честно, прости. Я просто кривляюсь. Мне очень жаль, поверь. Судьба очень жестока, правда? Я имею в виду, твоя судьба. Ты ведь тоже пленник, да? Пленник своей собственной войны.
   — Да, моя жизнь не так проста, как это кажется, — признал Болан. — Но я сам раздал карты, Диана. Это моя игра, и не стоит заблуждаться на этот счет. Не забудь, я тоже играю на интерес, и мой интерес очень велик.
   Она вздрогнула и протянула к Болану руки.
   — Теперь это и моя игра, — прошептала она.

Глава 8

   Шел дождь, какой бывает только в Сиэтле. Угрюмые свинцовые облака повисли над всем прибрежным районом. В течение вот уже двух часов из них, как из губки, неослабевающим потоком сочилась холодная вода. Стоило закрыть глаза, и возникала иллюзия, будто снова находишься во Вьетнаме в сезон муссонов. Впечатление нарушалось тем, что холод пробирал до самых костей: как-никак Штаты — это не Индокитай.
   Какое-то время плащ-накидка позволяла Маку оставаться сухим, но вскоре холодные струйки нашли лазейки в капюшоне и заструились по шее; ноги промокли еще раньше, зато плотная завеса дождя служила достаточно хорошим укрытием от посторонних глаз — даже у такой отвратительной погоды был свой плюс.
   Болан уже с полудня следил за небольшим загородным домом, в котором размещалась штаб-квартира «Пасифик Нортвест Ассоушиейтс» — берлога Найберга. Диана Вебб набросала ему внутренний план дома, и теперь Мак знал здание не хуже любого, кто в нем находился. Это было небольшое, почти квадратное одноэтажное сооружение. Первоначально оно предназначалось для размещения филиала какого-то банка и примыкало к стоянке автомашин возле большого торгового центра. С тех пор сохранилось окно, через которое клиент мог получить деньги, не выходя из автомобиля. Диана объяснила, что окно это продолжало использоваться по назначению и через него Найберг вел «довольно значительный объем операций», но за последние два часа к нему никто не подъезжал.
   Первые десять минут Болан вел наблюдение из машины — взятого напрокат «ферлейна», но затем вышел наружу, отдавшись во власть непогоды, чтобы иметь лучший обзор.
   С полудня посетителей не было, никто также не выходил из здания, и это уже начало беспокоить Болана. Он вошел в телефонную будку, бросил в щель аппарата монету и вызвал полицию.
   Ему ответила телефонистка, дежурившая на коммутаторе. Изменив голос, Мак спросил:
   — Вы не могли бы соединить меня с дежурным офицером службы общественной информации?
   — А кто его спрашивает? — полюбопытствовала девушка.
   — Петерсен, из агентства «Юнайтед Ньюс».
   — Одну минуту, сэр! Я проверю, на месте ли он.
   Болан закурил отсыревшую сигарету и взглянул на часы. Не прошло и двадцати секунд, как в трубке снова зазвучал голос телефонистки:
   — Спасибо, что подождали, сэр. Я вас переключу на офицера по связи с прессой капитана Пэрриса. Пожалуйста, говорите!
   На линии пару раз щелкнуло, трубку сняли с аппарата, и Болан начал разговор с нужным ему человеком.
   — Добрый день, капитан! Я только что прилетел из Лос-Анджелеса. Какой у вас здесь главный природный ресурс? Вода?
   Капитан Пэррис расхохотался.
   — Не вы ли привезли с собой дожди, мистер Петерсен?
   — Ни в коем разе, — сердечно ответил Болан. — Мы сами позарез нуждаемся в них для фильтрации смога. Но я сгораю от нетерпения. Мы узнали, что Палач перенес войну в ваши Палестины, и я послан сюда в качестве военного корреспондента.
   — Вам следовало бы позвонить нам перед отлетом, — сказал капитан все тем же дружелюбным тоном. — Возможно, это позволило бы вам сберечь деньги. Э... черт! Извините, мне следовало бы знать ваше полное имя, но вы сами понимаете: за день приходится разговаривать с огромным количеством...
   — Меня зовут Гарри, Гарри Петерсен, из службы новостей «Юнайтед Ньюс».
   — Да, да, конечно! Очень много о вас слышал. У вас превосходная репутация!
   Очень мило. Болан об этом даже и не подозревал. Он поблагодарил полицейского за комплимент и сказал:
   — Я сейчас же выезжаю в город, но думаю, сначала сниму номер в гостинице, если, правда, в данный момент не происходит чего-либо сногсшибательного.
   — Сногсшибательного? О нет, мистер Петерсен. Как я уже говорил, вы могли бы сэкономить деньги, которые затратили на поездку. То же самое я сказал еще сотне журналистов, которые наводнили коридоры нашего управления.
   — Вы хотите сказать, что никакой войны нет?
   — Ну... Во всяком случае, пока я не могу сказать ничего определенного. Мы не располагаем более конкретной информацией для прессы.
   — Как же так, сэр? Ходят слухи, что сегодня утром...
   — Прежде всего... э-э, Гарри, дело сводится к обычной перестрелке, устроенной в порту неизвестными лицами. Это не похоже на Болана. Который сейчас час? Почти двенадцать? Обычно к этому времени Палач, если работает он, — переворачивает вверх дном весь город. Не так ли? А у нас пока все спокойно, Гарри. Кроме того, Сиэтл — довольно тихий город в плане преступности.
   Болан засмеялся в трубку.
   — Нет, правда! — продолжил Пэррис. — Конечно, в прошлом у нас были кое-какие неприятности, но в основном все по мелочам. В нашем районе не отмечалась активная деятельность организованной преступности. Во всяком случае такая, которая могла бы привлечь к себе внимание Мака Болана.
   Болан-Петерсен хмыкнул и недоверчиво спросил:
   — Вы так в этом уверены, да?
   — Уверен настолько, насколько это возможно.
   — Ну, что ж. Меня интересует, как в нарисованную вами картину мира и благополучия вписывается «Экспо-74»?
   Капитан вздохнул:
   — Что-то всех интересует эта выставка. Послушайте, Гарри, мы были бы очень признательны, если бы ваша пишущая братия перестала копать в этом направлении. У организаторов и так хлопот полон рот, а им еще приходится бороться с лавиной слухов о...
   — Конечно, я понимаю. Но, похоже, нет дыма без огня. Если мафия тут не при чем, то кто же? Кто занимается контрабандой оружия?
   — Мы ведем расследование, точнее, парни из ФБР — это дело в их прямой компетенции. Мы более заинтересованы в...
   — А как насчет Найберга?
   — Печально, очень печально.
   — Что именно? — Болан очень хотел знать официальное мнение полиции.
   — Мистер Найберг — уважаемый бизнесмен в нашем штате. Нам уже устроили нахлобучку из-за сегодняшнего проклятого пресс-релиза. Найберг к конфликту в порту не имеет абсолютно никакого отношения. Очевидно, кто-то знал, что он принимает участие в организации выставки и отвечает за получение иностранных экспонатов. Этот факт сослужил плохую службу мистеру Найбергу. Сейчас мы готовим заявление, снимающее с него всякое подозрение о причастности к известному вам конфликту.
   — А вы не думаете, что ваши действия могут оказаться несколько преждевременными?
   — Нет, мы так не думаем.
   — Я бы на вашем месте не спешил.
   — Послушайте, Гарри, я из кожи вон лезу, чтобы обеспечить репортеров достоверной информацией. Моя служба готова сотрудничать с прессой всеми возможными способами. Но, знаете, вы не можете сделать за нас нашу работу.
   — Я могу попытаться, — ответил Болан. — И я думаю...
   — Слушайте, мистер Петерсен, приезжайте ко мне, мы с вами побеседуем и выпьем галлон кофе. Ох уж мне эти журналисты! Всю плешь проели! Приезжайте!
   Но Болан ответил радушному капитану голосом, в котором слышались ледяные нотки:
   — Спасибо за предложение, но мне некогда, капитан. Сначала я должен разделаться с Найбергом.
   — Что?!
   — Раз полиция не хочет заняться этим негодяем, придется мне самому позаботиться о нем, — любезно пояснил Болан.
   — Что?! Кто вы такой, а? Какого черта все это значит?
   — Я — Болан, капитан. Извините за этот небольшой маскарад, но мне была нужна официальная информация. Не публикуйте вашего заявления насчет Найберга, оно вам больно аукнется. Этот стервец виновен, как смертный грех, и я собираюсь серьезно взяться за него. До свидания, капитан!
   Болан повесил трубку, несколько секунд в задумчивости смотрел на телефонный аппарат, затем вышел из будки под непрекращающийся ливень.
   Даже если капитан примет его предупреждение всерьез и немедленно забьет тревогу, полиции потребуется некоторое время, чтобы начать действовать.
   Мак пересек залитую водой стоянку, обратив внимание на то, что она была практически пустынна, вероятно, из-за плохой погоды. В уме у него уже созрел план налета, значительное место в котором отводилось импровизации. Глубоко засунув руки в карманы плаща и скрестив на счастье пальцы, Болан подошел к офису ПНА и толкнул дверь.
   Интерьер ничем не напоминал бывший филиал банка. Мак находился в небольшой приемной, отделенной от рабочих мест офиса декоративной чугунной решеткой. Главным украшением приемной служила кожаная кушетка и пара стульев с высокими вычурными спинками; за решеткой располагались два рабочих стола и пара шкафов с картотекой, еще дальше виднелись закрытые двери внутренних помещений, а в дальнем конце приемной — запасный выход.
   За столом с чашечками кофе в руках сидели, о чем-то сплетничая, две привлекательные молодые женщины — блондинка и брюнетка, удовлетворявшие, вероятно, и прихоти своего развратного босса. При появлении Болана обе подняли на него глаза, но ни одна даже не подумала его поприветствовать. Блондинка с явным неудовольствием посмотрела на воду, стекавшую на пол с плаща пришельца, и отвернулась.
   Тогда Болан закрыл дверь на ключ, повернул табличку с часами работы офиса стороной «Закрыто», прошлепал к решетке, оставляя за собой мокрые следы, и, совершенно спокойно, даже как-то по-домашнему сообщил девушкам:
   — Ну вот, красотки, контора закрыта. Быстро покиньте помещение!
   Обе женщины остолбенело уставились на него, отказываясь понять, с какой стати это промокшее чучело командует, что им делать.
   Мак открыл дверцу решетки, приглашая их пройти в глубь офиса.
   — Ну, давайте же! Пошевеливайтесь! Что, разве вас не оповестили? У вас не более тридцати секунд, чтобы эвакуироваться!
   Блондинка вскочила на ноги и раскрыла рот:
   — Что?!
   — Утечка метана, — коротко пояснил Болан. — Давайте, давайте, мы очищаем весь район. Тут кто-нибудь еще есть?
   Блондинка, спотыкаясь, с вытаращенными глазами полетела за своей сумочкой и молча махнула рукой в сторону закрытой двери. Ее напарница торопливо направилась к этой двери, но Болан перехватил ее и оттащил назад.
   — Уходи, — скомандовал он. — Я им сам скажу. Выходите через заднюю дверь. Садитесь в машину и уезжайте в южном направлении.
   Женщины суетливо выбежали через запасный выход.
   Болан дернул ручку двери, ведущей во внутреннее помещение, и обнаружил, что она заперта. Он вышиб замок ногой и с «береттой» наготове ворвался внутрь.
   Развалившись в кресле, за маленьким столом с журналом «Пентхаус» в руках сидел Томми Блевотина. Он поднял удивленный взгляд на внушительную фигуру в блестящей от воды черной накидке и возмущенно завопил:
   — Какого черта?.. — но сразу же осекся, прикипев взглядом к прищуренным серо-стальным глазам пришельца, от которых веяло арктическим холодом. Узнав Болана, он простонал:
   — О Боже!
   — Где Найберг?
   — Клянусь Богом, я не знаю!
   «Беретта» в руке Болана чуть дернулась. Пуля пронзила журнал точно посредине между вытянутыми ладонями юнца и вошла в дерево стола.
   Мафиози подскочил, словно его ужалила пчела, взметнув руки вверх.
   — Честно, я не знаю! — завопил он, испуганно выкатив глаза. — Смотри, я не вооружен!
   — Где Найберг? — снова рявкнул Болан, теряя терпение.
   — Он сегодня не приходил! Даже не звонил! Я ничего не знаю!
   Его истошные вопли привлекли в кабинет человека, который, вероятно, мог удовлетворить любопытство Болана. Это была настоящая дама с головы до пят, блистающая зрелой красотой, и ее можно было принять за Диану Вебб, постаревшую на пару десятков лет. Женщина неслышно вошла из соседнего кабинета. Ее холодный взгляд высокомерно переходил с дрожавшего как осиновый лист юнца на высокого, атлетически сложенного мужчину, застывшего на пороге с пистолетом в руке. Голос дамы звучал так же, как у Дианы, когда она спросила:
   — Что здесь происходит?
   — Я ищу вашего мужа, — ответил Болан с такой же холодностью.
   — Его нет в городе. Томми, сядь!
   — Нет, пусть стоит! — оборвал ее Мак. — Откройте полностью эту дверь, миссис Найберг, и войдите сюда.
   В ее выразительных глазах мелькнула тень понимания, и она подчинилась.
   Болан прошел мимо нее и окинул взглядом смежный кабинет. Одну из стен полностью занимал тяжелый сейф, оставшийся, очевидно, еще с той поры, когда здесь размещался филиал банка.
   — Вам придется открыть сейф, — произнес Болан, обращаясь к миссис Найберг.
   — А что, если я откажусь? — с вызовом спросила она. — Вы меня застрелите?
   — Нет. Зато я могу пристрелить этого сопляка, возомнившего себя суперменом, — ответил Мак с иронией.
   — Я открою его. Но там вы не найдете мистера Найберга.
   — Может быть, я найду там его следы, — предположил Болан, не сумев сдержать улыбку. Женщина оказалась не робкого десятка. — Ну, открывайте, — поторопил он, все еще мягко улыбаясь.
   Томми простонал:
   — Откройте ему, миссис Найберг. Этот парень — Мак Болан. Палач. Вы знаете. Пожалуйста, сделайте, как он говорит!
   Она уже догадалась об этом и без стенаний Томми. Подойдя ближе к Болану, она с любопытством смерила его взглядом и сказала:
   — Полицейские описания, которые передавали по телевизору, не соответствуют истине, мистер Болан. В жизни вы выглядите куда зловещее.
   Мак пожал плечами.
   — Что-то теряем, что-то находим...
   Кивком головы он велел Томми подойти ближе, и, когда тот повиновался, закрыл за ним дверь.
   Пока миссис Найберг колдовала над сейфом, Болан принялся за парнишку.
   — Ты уже член семьи, Томми?
   — Нет, сэр, еще нет.
   — Кто твой крестный отец?
   — Простите, сэр?
   — С кем ты связан, кто тебя проталкивает?
   — Дэнни Тринити.
   — Очень скверно. Ты потерял крестного отца.
   — Да, сэр, я как раз думал, что с ним стряслось. Боюсь, что я потерял всех.
   — Родственник?
   — Простите, сэр?
   — Ты — родственник Дэнни Тринити?
   — Да, сэр. Мы двоюродные братья.
   — Были.
   — Да, сэр, были.
   — Сколько тебе лет?
   — Восемнадцать.
   — С какого времени ты с ним связан?
   — С тех самых пор, как мы приехали сюда.
   — Из Бронкса?
   — Да, сэр, из Бронкса и Стейтен Айленда. Поверьте, я раньше не имел никакого отношения к делам Дэнни.
   — А чем ты занимался?
   — Ничем предосудительным, сэр! Я ничего не сделал! Я только что окончил школу.
   — Тебе надо было держаться подальше от братца, Томми.
   — Да, сэр.
   — Ты знаешь Тони Вейла?
   — Немного. Он — босс Дэнни.
   — Был им. Дэнни мертв. Запомнил?
   — Да, сэр.
   — Тебе он нравится?
   — Тони? Нет, сэр.
   — Ты собираешься и дальше на него работать?
   — Нет, сэр.
   — Ты с машиной?
   — Да, сэр. «Вега», стоит рядом с домом.
   — Хорошо. Садись в свою «вегу» и сматывайся. Не оглядывайся и не возвращайся. Если я тебя еще раз здесь увижу, Томми, тебе конец. Так что рекомендую тебе больше не попадаться мне на глаза!
   — Да, сэр. Спасибо... я обещаю, что вы меня больше никогда не увидите.
   — Но прежде чем ты уйдешь, расскажи обо всем этой даме.
   — О чем, сэр?
   — Скажи ей, почему ты здесь.
   Сейф был уже открыт. Миссис Найберг смотрела на мальчишку, в недоумении сдвинув брови. Он взглянул на нее и опустил глаза.
   — Миссис Найберг, я работал на Организацию... ну, вы знаете, на мафию. Нас сюда прислали специально, чтобы помогать вашему мужу. Он тоже работает на мафию.
   Она произнесла холодно:
   — Понятно.
   — Ну, все, Томми, уматывай! — поставил точку Болан. — Выйдешь через заднюю дверь.
   Парень вышел, не поднимая глаз от пола.
   Болан дождался щелчка замка задней двери и затем обратился к женщине:
   — Вы вышли замуж за негодяя, миссис Найберг.
   В ответ она только вздохнула.
   — Несколько часов назад сопляк, который только что вышел отсюда, держал пистолет у головы вашей дочери. И был готов застрелить ее. Я думаю, он получил на это разрешение. От вашего мужа...
   Слова Болана потрясли женщину. Глаза ее сверкнули, затем снова погасли, и в них осталась только боль, когда она спросила:
   — Вы знаете, где она сейчас? Я места себе не нахожу от беспокойства.
   — Я мог бы поторговаться с вами, предложив дочь в обмен на мужа, но я не играю в такие игры. Диана сейчас в безопасности и в полном порядке. Но отнюдь не заботами доброго старого Алана. У меня есть все основания полагать, что он приговорил ее к смерти, — жестко произнес Болан.
   Этого она не смогла вынести. Ноги внезапно отказали ей, и она, чтобы не упасть, привалилась к массивной двери сейфа, закрыв лицо руками.
   — Боже, какой же я была дурой, — прошептала она. — Страшной дурой!
   — Так вы его подозревали и раньше?
   — Признаюсь, были вещи, вызывавшие у меня удивление.
   — Пришла пора перестать удивляться, миссис Найберг, — Болан подошел к сейфу и заглянул внутрь. Добыча была небогатой. Несколько стопок деловых бумаг, пара бухгалтерских книг и закрытый на ключ металлический ящик. Он сгреб содержимое сейфа в одну кучу и спросил женщину:
   — Вы хотите пойти со мной?
   — Куда?
   — Я отвезу вас к Диане.
   Миссис Найберг встала, безуспешно пытаясь подавить обуревавшие ее эмоции. Болан обнял ее рукой за плечи и вывел из комнаты.
   Когда он помогал ей надеть плащ, она смахнула слезу и дрогнувшим голосом произнесла:
   — Неужели я сказала, что вы выглядите «зловеще», мистер Болан? Нет, вы не зловещи. Вы прекрасны.
   Несомненно. Он был прекрасным мерзавцем. Он опрокидывал кости домино, а она первой оказалась у него на пути. Но Мак тут же напомнил себе, что в его войне не существует морали.
   — Не раскисайте, миссис Найберг, — подбодрил он женщину и, придерживая ее за локоть, вывел под холодный дождь.

Глава 9

   Болану оставалось только верить, что мать Дианы говорит ему правду. С тех пор как, по ее словам, около шести часов утра Алан Найберг «выбежал из дому», она его больше не видела и ничего о нем не слышала. Он не сказал ей, куда уходит и когда его ждать обратно.
   Разбудил его телефонный звонок, разговор «длился не более тридцати секунд», а потом он сам звонил кому-то прямо из спальни.
   Найберг выглядел очень возбужденным и напуганным. Он сделал один междугородный звонок с автоматическим вызовом; она поняла это по долгому набору цифр. Алан говорил тихим голосом, настороженно и настойчиво. С его слов она ничего не поняла. Разговор продолжался минут пять. Затем он позвонил по нескольким местным номерам, говорил очень мало, а тон его был тревожным и приказным. Затем он наскоро оделся и поспешно ушел, не завтракая и даже не выпив кофе. Конечно же, такое поведение мужа очень встревожило миссис Найберг.
   Последние недели у Дианы были какие-то неприятности, связанные с бизнесом Алана, и это тоже не могло не беспокоить мать. В шесть тридцать она позвонила Диане на квартиру, а затем повторяла вызов через каждые пятнадцать минут до восьми часов. После восьми она отправилась в офис и там стала ждать каких-либо вестей от дочери. В десять появился Томми Рентино, напуганный и молчаливый. Он сказал, что со вчерашнего вечера не видел ни Дианы, ни Найберга. Миссис Найберг считала, что Томми был на побегушках у ее мужа, чем-то вроде специального курьера. В ответ на ее настойчивые вопросы парень признался, что «что-то пошло наперекосяк», но больше ничего не смог или не захотел объяснить.
   В одиннадцать тридцать она включила переносной телевизор у себя в кабинете, чтобы посмотреть дневной выпуск новостей, опасаясь и в то же время рассчитывая услышать что-то «ужасное», связанное со сплетнями, которые в последнее время ходили вокруг бизнеса ее мужа. Но местное телевидение транслировало специальную программу — повторение выпуска новостей месячной давности, дававшего хронику жизни некоего Мака Болана. Программу завершал репортаж о событиях, происшедших этим утром в Сиэтле.
   Вот тут она по-настоящему испугалась, перерыла все записные книжки, звонила даже к случайным знакомым, пытаясь обнаружить Найберга или дочь, но безуспешно. Ко времени появления Болана она уже решила позвонить в полицию и заявить об их исчезновении.
   По пути в Ричмонд Бич Болан остановился у небольшого магазинчика, торгующего всякими мелочами, и сделал кое-какие покупки. Не доезжая мили до места парковки своего боевого фургона, он протянул Маргарет Найберг темные очки и попросил надеть их, объяснив, что ей не стоит видеть то, о чем совсем ни к чему знать. Она подчинилась без возражений...
   Когда они вошли в фургон, Мак сам снял с нее очки и вышел из фургона, оставив мать и дочь наедине переживать свое воссоединение. Понимая их состояние, он не спешил вернуться и неторопливо цеплял взятую напрокат машину к буксирному устройству фургона.
   Болан взглянул на часы: по его мнению, он дал дамам достаточно времени, чтобы наплакаться и успокоиться. Войдя в спальный отсек фургона, он вручил им покупки, сделанные в придорожном магазинчике: голубые джинсы и фланелевые рубашки, кеды, ситцевые платки в горошек, и объяснил, чего от них ждет.
   Пока они переодевались, Мак проехал несколько миль на север вдоль побережья и остановился у небольшого дома на берегу. Здесь располагалась его «тыловая база». Дом этот Мак снял сразу же по прибытии в Сиэтл, но до настоящего момента ни разу не пользовался им. Его временная обитель стояла на отшибе, удовлетворяла требованиям безопасности и была полностью забита продуктами и другими вещами, необходимыми для проживания в течение недели. Болан, не раздумывая, поселил бы здесь своего брата.